Mistake

      Одежда осталась где-то на полу. Ева чуть выгибается в спине, прижимаясь к горячему телу возлюбленного, чувствуя, как его руки гуляют по ее телу. Осторожно обхватив ее грудь рукой, медленно сжимает и слышит тихий вздох девушки, что прикрыла глаза от наслаждения, накрывая его ладонь своей. Повернутая к нему спиной, она не многое могла испробовать. Не могла обнять его, не могла ответить на ласку или же хотя бы поцеловать, зарыться пальчиками в его волосы и сильнее прильнуть к нему, когда так хотелось.       Пальцами касается ее сосков, сжимает и девушка кусает губы, едва сдерживаясь, чтобы прямо сейчас не издать лишнего звука, да не попросить его больше так не делать. А ему же нравилось. Доставляло удовольствие то, что она так реагирует на каждое его прикосновение. Целует ее спину, вжимая девушку в стену, проводит кончиком языка у лопаток и оставляет красные отметины, спуская руку ниже ее живота.       Ева послушно чуть раздвигает свои ножки, он дразняще проводит пальцами вдоль скользких складочек, расправляя их, и округлым движением чуть пощекотал опухший бугорок вверху, легонько сжимая его пальцами. Она напрягается, не позволяя ему продолжить, но в то же время и достать свою руку, на что Адам слабо усмехнулся, прекрасно понимая, что, кажется, уже довел ее.       — Расслабься, сладкая. Ты же не хочешь, чтобы я взял тебя силой? — от его шепота кожа покрывается мурашками, а Ева, вспоминая прошлый раз, не отвечает ему ничего… только лишь думая о том, насколько сильно она хочет. Представляет, как Адам грубо сжимает ее бедра, как его большой член упирается в ее влагалище, как он резко входит почти наполовину, и она царапает его спину, тихо стонет, когда парень начинает двигаться, и подстраивается под его телодвижения.       «Хочу», — мысленно отвечает она, чуть поворачивая голову к лицу мужа, чтобы коснуться его губ. Адам наклоняет голову ниже, цепляет ее нижнюю губу зубами и нагло улыбается, когда девушка чуть отстраняется с хмурым личиком, а он, вжимая ее в стену, целует опять. Членом трется об ее ягодицы, заставляет чуть нагнуться для удобства, и Ева, опираясь ладошками о стену, чуть подается назад и замирает в ожидании, когда головка вошла внутрь.       Мужские руки сжимают ее бедра едва ли не до боли, девушка терпит и послушно молчит, но из груди сам собой вырывается довольно громкий выдох, когда Адам, сделав еще несколько коротких толчков, резко притянул ее к себе. Член погружался в лоно жены глубже и глубже, пока не вошел полностью. Он прижимает ее к себе сильнее, Ева же неловко, можно сказать, даже неумело сама продолжила совершать движения и, когда член возлюбленного было почти вышел полностью, Адам резко толкнулся обратно, и слышит первый, внезапно громкий стон.       — Что я говорил о звуках? — пальцами чуть сдавливает ее шею, сам же продолжает делать неистово возвратно-поступательные движения. Слышатся громкие шлепки, он придушивает ее, и девушка тонет в удовольствии, не в силах больше сдерживаться. Адам нахально улыбается, начинает ускоряться, когда его возлюбленная, кажется, только-только собиралась что-то ему сказать.       — Пр… прости, — тихо, не сдержав стона между словами, только и ответила Ева, чувствуя, как его член проникает все глубже с каждым грубым толчком.       — Нет уж, — он наклонился к ней, от чего стоять в таком положении было несколько сложнее, нежели прежде. — Уговор был другим. Хотя, я могу и передумать, если одна извращенная сучка хорошо меня попросит.       Он вышел из нее полностью и позволил обернуться. Ева обхватывает его шею руками, прижимается, трется своей мягкой грудью, будто пытаясь заставить его передумать, и целует его так горячо, что Адам на секунду поддается головокружительному моменту, чуть оттягивая ее волосы. Он целует ее грубо, зубами поддевает губу и сплетает их языки, вынуждая девушку просто сдаться. Ангел ласково перебирает его волосы, подушечками пальцев касается уха, поглаживает щеку… и полностью отдается конкретному моменту, забывая о том, что должна была его еще о чем-то попросить.       — Так просто накажи меня, — чуть отстранившись, сладко прошептала она прямо в губы.       И он не сдерживается. Похоть снова затуманивает разум, Адам приподнимает ее бедра и одним толчком погружается в ее влажное лоно. Совершает несколько мощных возвратно-поступательных движений и вжимает возлюбленную в стенку, когда ее тихие стоны заполняют собой все пространство…

***

      «Никак не выходит из головы», — Ева качнула головой, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, когда она всего-то хотела позвать его домой. Показать, что не держит на него зла или обиды, покормить, может быть, помочь с работой… но по итогу вечер с ним закончился таким образом, что даже вспоминать было ужасно стыдно. Она осмелела тогда… сама захотела его и получила, когда, казалось бы, раньше ни за что и ни при каких обстоятельствах не пошла бы на что-то настолько безрассудное. А если их кто-то слышал? Как к ней отнесутся его подчиненные? Будут насмехаться каждый раз при встрече? Или издеваться? А что же будет лично с ним?       — Хотя… сомневаюсь, что это первый раз, — пробормотала она, заставляя Адама чуть обернуться.       — О чем ты? — парень, растекающийся под ней лужицей, млел от прикосновений девушки, с которой потребовал массаж за свои «невероятные усилия».       — А? Ой, прости, — Ева неловко улыбнулась, понимая, что, кажется, снова случайно проронила мысль вслух.       Подобное случалось довольно часто, когда она сидела одна дома, но вот с ним… кажется, пока она разминала ему шею, то совсем забылась, используя Адама, как огромный антистресс. Ну, а в чем же разница? Он мягкий? Мягкий. Мять его можно? Конечно, даже спрашивать не надо. Правда, вредный до жути, и лицо порой разбить ему ужасно хочется, но это, как говорится, дело поправимое. Наверное. Просто он бракованный, и с этим фактом, пожалуй, ей придется смириться, ведь исправить столь наглого засранца будет просто невозможно.       «В такие моменты скучаю по времени, когда мы были еще только вдвоем», — воспоминания о том, как ее только еще создали, вновь проносились своим чередом. Как Адам показывал ей сад, как громко смеялся, обнимая ее за плечи в густой траве, да рассказывал порой такую ерунду, что ей хотелось разве что смеяться вместе с ним в ответ. Но тогда она лишь скромно улыбалась, слушая его, и радуясь уже лишь только тому, что он был счастлив.       Все было хорошо, а те моменты с возлюбленным, на самом деле, больше походили на сказку или какой-то сон. Ведь не прошло и недели, как он начал сравнивать ее с бывшей женой. Как огрызался на нее, как винил во всех своих неудачах и подозревал каждый раз в том, что она пытается контролировать его. А Еве просто было страшно. Девушка представить себе не могла того, что же натворила и где оступилась, раз единственная любовь всей ее жизни поступает с ней столь ужасным образом. Адам ругался. Много, громко, буквально ненавидел ни за что…       — Скажи, ты любил Лилит? — ее муж даже и не шелохнулся. Просто замолк, ожидая, что она что-то дополнит, да вот только этого так и не случилось, из-за чего ему захотелось сделать только вид, что он и не услышал. — Адам?       — Мм… не-а, зачем? — он обернулся к ней с настолько безразличным выражением лица, что и сомнений остаться было просто не должно.       — В смысле, зачем? — удивилась Ева, действительно не понимая, как можно задавать такие вопросы. — Ну, она как бы твоей женой была. Неужели абсолютно все равно? — экзорцист пожал плечами, да зевнул, прямо-таки всем своим видом демонстрируя то, что их диалог никак не был ему интересен.       — Какого хера тебе сейчас надо? — несколько даже сонно поинтересовался парень, перевалившись на свое спальное место. — Слушай, это типа… так запарно, может, поговорим завтра? Зачем портить друг другу настроение сейчас, когда можно сорваться друг на друге утром? А? Что скажешь? Заебись придумал? Доброй ночи! — и он повернулся к ней спиной, поудобнее устроившись, можно сказать, в самом центре кровати, так еще и заграбастав большую часть одеяла, от чего возмущения девушки просто не было предела.       — О да, давай откладывать все на завтра. Какой же ты у меня умный, дорогой, — скептично произнесла Ева, в который раз поражаясь его таланту уходить от проблем.       — Твои слова, — даже спорить с ней не стал. Конечно, а зачем? Даже если было сказано с сарказмом, он предпочел просто сделать вид, что не услышал, да перевернуть ее слова в свою пользу.       — И как тут можно испортить настроение? Я же не собираюсь ревновать, даже если ответ был бы положительным. Да и Лилит довольно… горяча? — голос стал в разы тише, и она смущенно опустила взгляд, вспоминая свой первый разговор со столь обворожительной особой.        — Сука… — его лицо наливается кровью от злости, губы складываются в гримасу отвращения, и Адам вцепился в одеяло до побеления костяшек, когда больше всего на свете сейчас ему хотелось сорваться на жене.       — Что? Правда же. Она очень красивая и элегантная, а ее голос… ты ведь уже слышал, как она поет? — Ева склонила голову с мечтательной улыбкой, сама того даже и не зная, почему решила поговорить с ним о чудесной девушке, по которой так сильно тосковала.       — Настолько красиво, что ты бы хотела ее трахнуть? — мрачная улыбка сама собой образовалась на его лице, когда он обернулся, чтобы увидеть ее выражение лица.       — Чего?.. — растерянно спросила девушка, не понимая, что же на него нашло. — Какого хрена?       — Тебя должен спросить. Какого хрена, Ева? — с наездом задал он вопрос, на что его жена просто не смогла ничего ответить. Побоялась, что за ее попыткой успокоить его последует, разве что, только еще больший срыв.       «Какого хрена ты решила трахнуть мою бывшую и раздвинуть ноги перед тем уебком?» — крутилось все на языке, да только Адам понимал, что того она даже и не вспомнит…