Big difference

- Обхват руки? - Исин спускается с чердака, прижимая телефон плечом. - Подожди, я так быстро не могу. Мам, где у нас мерная лента? - Портновская, Исин. Посмотри в швейном наборе в кладовке, - доносится из темноты. - В швейном наборе в кладовке, - повторяет Исин, спеша по лестнице. Валери не даёт передохнуть, бросая в друга следующий вопрос. Теперь Исину нужно назвать любимый цвет. Можно два, потому что Валери не уверена, что у неё есть столько подходящих бусинок. Лампочка в кладовке перегорела на той неделе, а отец ещё не вернулся из супермаркета с новой. Исин на ощупь достаёт коробку с нитками и, пытаясь открыть одной рукой, вываливает всё на пол. Нитки разлетаются по холлу, от столовой до входа в гостиную. Маме это не понравится. Но зато мерная лента находится сразу. Исин садится на пол, кладёт телефон на колено и просит Валери подождать секундочку. - Пять и шесть восьмых, - произносит омега. - Цвет фиолетовый. Ещё можно синий или зелёный. Только темной-фиолетовый, не лаванда. А вообще, знаешь что: это же ты делаешь, используй, какие хочешь. - Есть фиолетовый! - победно вскрикивает Валери. Кажется, прямо сейчас она перебирает свои запасы из бисера и подвесок. - Завтра будет готово! И Валери, довольная собой, заканчивает разговор. Исин сгребает нитки в коробку и быстрее уносит к себе в комнату. Потом он неспеша распутает этот клубок и смотает обратно, но прямо сейчас они с мамой вели на чердаке важные раскопки. Тостер всё ещё не найден, зато мама уже успела построить планы по освобождению чердака от хлама и создания там мастерской для Исина. Если бы они принимали гостей, там могла быть ещё одна гостевая комната. Но две незанятые и так пустуют. Третью папа занял то ли под кабинет, то ли под библиотеку, но Исин называет её берлогой и старается не вторгаться в это пространство. Большую часть времени отец просто пьет там чай и читает газеты. Или чинит что-нибудь, но это случается не так часто. - Я иду! - кричит омега матери, возвращая телефон в карман. Мама появляется в проёме чердака: "Нашла! Поставь на кухне, его нужно отмыть. И позвони отцу, что-то он задерживается". Исин разглядывает пыльный тостер и проверяет, можно ли нарисовать пальцем поверх грязного слоя. Сдувает остатки паутины и пыли с подушечки и, желая поскорее отмыться, облизывает палец. Плохая идея. - Фу, - кривится омега и спускается в кухню, стуча длинным проводом по каждой ступени. Отец не берёт трубку. Скорее всего, мама зря беспокоится, и папа вот-вот будет дома. Завтра Хэллоуин, и все супермаркеты уставлены тыквами вперемешку с ёлочной мишурой. Вряд ли папа удержался и не купил ничего лишнего, но у мамы бодрое настроение и она простит ему небольшой выход за границы бюджета. В том году он привёз ей с распродажи роскошную кокотницу в форме тыквы. И ничего, готовила и радовалась. Исин набирает номер ещё раз, но в ответ слышит короткие гудки. Омега протирает тостер, когда возле дома слышит шорох шин. Машина останавливается, хлопает дверь. А потом останавливается ещё одна. Из-за занавески Исин подглядывает в окно: отец открывает багажник, высокая крышка загораживает обзор. Но Исину не нужно рассматривать дальше. Второй автомобиль он знает лучше, чем их семейный. Сердце подбрасывает с груди, словно мяч для американского футбола. И вслед за сердцем подпрыгивает юный омега. Он взлетает по лестнице, захлопывает дверь в комнату и прижимается к ней спиной. На первом этаже поворачивается дверная ручка. - Я дома! Слышен шелест пакетов и стук коробок. И лишняя пара ног, топчущая коврик. Исин прислушивается, подглядывая в замочную скважину - ничего не видно. - У нас гости! - продолжает отец. - Исин, посмотри, кто приехал! - Секунду! - кричит в ответ мама. Что-то с грохотом падает на чердаке. - Скорее! Иди сюда! Исин выглядывает из-за двери, но тут же её захлопывает. Папа с Крисом быстро поднимаются по лестнице. Его фокус с подглядыванием замечен. Одним альфой точно. Лин торопливо спускается с чердака: "Я вам такое покажу!". Крис сверлит взглядом повёрнутую дверную ручку. Исин стоит за дверью и делает вид, что его там нет. - Посмотрите, что я нашла! - миссис Чжан достаёт из-за спины свернутый кусок ткани. - Я была уверена, что мы ее при переезде потеряли. А она столько лет пролежала в коробке. Крис, не спрашивая, выхватывает предмет из рук омеги и расправляет. Словно только вчера видел это впервые. - Исин, посмотри! - в отличие от господина У миссис Чжан не будет делать вид, что это не макушка ее сына только что мелькнула за дверью. Омега выглядывает из комнаты. Крис с трепетом мнёт в руках кусок ткани, ни на что не обращая внимания. Кроме Исина. Юный омега не понимает ещё, что обоняние Криса сконцентрировано в его направлении с момента, как альфа переступает порог. Исин медленно приближается, но не дойдя до цели, опирается на стену. Отсюда наконец понятно, что именно так всех взволновало. Детская панамка. Голубая детская панамка. - Та самая? - тихо спрашивает омега. Мама кивает и стирает влагу под ресницами, растроганная находкой. Отец обнимает её за плечи и жестом подзывает Исина. Но тот не спешит. Оттолкнувшись от стены, он нерешительно крадётся к альфе и не спускает глаз с его лица. - Заберёте? - спрашивает мама и касается панамки. - Это нужно спрашивать у Исина, - произносит альфа. - Панамка его. Исин становится рядом и прячет руки за спиной. От улыбки Криса хочется расплакаться. - Я не помню о ней, в отличие от тебя, - отвечает омега. - Подаришь? - Крис не скрывает, насколько его это трогает. - Баи, пойдём разберём покупки, - Лин подталкивает мужа к лестнице. - А чердак? Что там упало? - Потом поднимем, - настаивает Лин. - Всего лишь железная дорога. Крис опускается на пол: то ли от того, что дышать становится тяжело, то ли потому, что юного омегу нужно оставить хозяином положения, а с задранной головой он выглядит не так убедительно. - Со мной всё в порядке, - предупреждает альфа, едва учуяв зачатки испуга. Синяя панамка словно вросла в ладонь. Исин не произносит ни слова. Он очень хотел бы спрятаться за дверью, и хотел бы обнять альфу с той же силой. - Мне жаль, что ты не помнишь, - произносит Крис после непродолжительной тишины. - Один из самых лучших дней в моей жизни. Слёзы сами просятся на ресницы. Исин смахивает их тыльной стороной ладони и всё пытается понять, почему сам плачет. Он не помнит панамки, не помнит того дня, о котором родители и Крис отзываются так, будто Апокалипсис отменился и жизнь началась заново. Хотел бы помнить... Но плачет он не поэтому. Трепет и дрожь принадлежат не ему. И все те эмоции, которые альфа прячет за успокаивающей тёплой улыбкой, раскрываются для Исина так четко и ярко, будто насквозь прожигают ширму из силы и невозмутимости. Дышать становится тяжело. - Боги... - омега опускается на колени, не в силах пережить самую главную мысль, высверливающую в мозгу дыру размером с Техас. Рука тянется ко рту. - Настолько? Вот настолько я для тебя открыт?! Крис поднимает голову и, не скрываясь, смаргивает подступившие слёзы. Со счастливой улыбкой он смотрит на потрясенного омегу и крепче сжимает панамку в руке. Отвечать бессмысленно. Исин почувствует раньше. - Сейчас я вынужден капитулировать, - признаётся альфа. - В таком хаосе сложно разобраться. - Какое облегчение, - выдыхает Исин. Его всё еще держит на коленях раскрывающийся на компоненты аромат. Там где раньше было дерево, где рассыпчатые специи горчили перцем и тонули в густом масле, возникают понятные чувства и эмоции. Исин не может обозреть их все: слишком много и глубоко для юного омеги. С высоты своего жизненного опыта он ещё не может оценить и понять всё, что сейчас проникает и пропитывает его изнутри. Но если раньше он чувствовал злость, радость, удовлетворение и испуг, то сейчас миллионы возможных оттенков толпятся на кончиках нервных окончаний, пытаясь занять положенные места. - Запах уже не душит? - спрашивает Крис, пересаживаясь ближе. Исин отвлекается на костюм в попытке остудить голову. Темно-коричневые брюки идеально сочетаются с туфлями и молочного цвета рубашкой. Цепочка утекает в карман жилета. Исин знает, что на конце висят не часы, а личная печать президента. Крис всё ещё ждёт ответа. Омега кратко мотает головой. Душит? Ну это как посмотреть. - Нет, просто взрывает мозг, - отвечает омега и изо всех сил сосредотачивается на золотых пуговицах. - Прости, я сейчас не в состоянии говорить. - Понимаю, - спокойным голосом произносит Крис и кладёт панамку между ними. - Сейчас это тебя шокирует, но ты скоро научишься всё контролировать. Если б слова помогали. Клубок из спутанных ниток разобрать проще. Крис чувствует этот мысленный беспорядок и ловко встаёт на ноги. - Тебе нужно отвлечься, - он протягивает Исину руку и помогает подняться. Больше никаких прикосновений. Омега обхватывает голову руками и согласно мычит, качаясь в сторону лестницы. - План такой: ты идёшь к себе и отдыхаешь. - Чердак. - Тут Исин мог бы выдать отличную шутку про поехавшую крышу, но сил хватает только на отдельные слова. - Маме помочь. Крис мягко поворачивает омегу за плечи и так же бережно заводит в комнату. А потом уходит и закрывает дверь. Исину нужна тишина. - А где Исин? - Миссис Чжан оборачивается на шаги гостя. - У себя. Осознаёт мой запах. Заново. Омега взволнованно ставит чашку на стол: - Мой маленький. Уже не маленький, в том и сложность. Господин У проходит к стойке и опирается на высокий стул, подогнув ногу. - Он в шоке, но это скоро пройдёт. Не думал, что он ощутит это так сильно. - Можно ли считать это заменой первому знакомству? - спрашивает под нос Баи Чжан. - Не знаю, - вздыхает Крис. - Я встретил его будучи взрослым, умея контролировать свои эмоции и ощущения, и то был ошеломлён. Исину четырнадцать. Не представляю, насколько сильно это открытие повлияло бы на меня в его возрасте. К словам альфы нечего добавить. Исин должен разобраться сам. Вновь. Мистер Чжан наливает господину У привычную чашку чая. Тот обожает кофе и будто им питается, но в доме семьи Чжан пьет чай. Словно отдаёт дань той национальной традиции, которую его семья упустила, а Лин и Баи вернули на место. Господин У отпивает немного чая и куда-то уходит. А через пару минут возвращается с ящиком пива. - Подумал, вам должно понравиться, - он ставит упаковку из 12 бутылок на стол и кивает на Баи. - Я оценить не смогу, но меня заверили, что это лучшее, что можно найти в Чикаго. Лин бегло оглядывает бутылки. Её больше интересует ворох пакетов в другой руке. Опять господин У наполняет их холодильник, будто невзначай заехав в супермаркет. - От того, что вы будете сверлить их взглядом, они не исчезнут, - подсказывает господин У, водружая кучу пакетов на стойку. Лин вздыхает и принимается разбирать пакеты: - Вы хоть раз можете уехать и вернуться без багажа? Мне казалось, что уж ваши поездки по стране не должны сопровождаться сувенирами. А учитывая, как часто вы в разъездах, на подарках разориться можно. Господин У помогает распаковать следующий сувенир. - Подумайте об этом с такой стороны: мне есть кому привозить подарки, и я это делаю. Многие годы я летал по делам с одним портфелем. А теперь мне есть чем себя занять в свободное время. Миссис Чжан ворчит, но ароматное печенье и сыр заставляют её улыбнуться. Кружку с изображением лучших видов города она ставит в деревянный шкаф со стеклянными дверцами: там, среди немецкого конфитюра и датского шоколада, собралась целая коллекция из сувенирной посуды. Пока что кружка с голландской мельницей занимает самоё почётное место, но в глубине души омега надеется, что однажды рядом появится что-нибудь не менее впечатляющее. Кружка из Чикаго прекрасна: выпуклые небоскребы и шпили, среди которых протекает сияющая глазурью река. Ручка выполнена в форме воды, срывающейся вниз с водопада. Лин гладит красивую кружку, пока никто не видит, и находит для нового экспоната достойное место. - Вы хоть что-нибудь посмотреть успеваете? - интересуется омега, возвращаясь к пакетам. Баи достаёт из ящика открывашку. - Стараюсь, - отвечает господин У. - Не всегда получается. - А то мы видели только Ниагарский водопад, - вздыхает Баи. - И то когда Исин был маленьким. - И Гаваи, конечно, - дополняет Лин. - За них огромное спасибо. Крышка слетает с бутылки. Легкий аромат пива распространяется над столом. - Ммм, - тянет Баи Чжан, слизнув каплю с горлышка. - Это мне уже нравится. Господин У удовлетворённо кивает и продолжает разговор: - Так съездите куда-нибудь. Чего ждёте? - Он аккуратно складывает уже опустевшие пакеты. - Отправлю, куда хотите. - Мы сами! - стремительно обрывает Лин, чем вызывает у обоих альф улыбку. - Да пожалуйста. Только перестаньте уже сидеть дома. У вас есть возможность на выходные поехать в соседний штат. Баи делает ещё глоток: - Вы же знаете, мы очень замкнуто живём. Исин и всё такое. Крис откладывает готовую стопку сложенных пакетов и смотрит прямо на Баи. - Исину нельзя было говорить о нас. Но простая семейная поездка ничем не повредит. - Ну да, мы так на Гаваях от одного отмахивались, - вспоминает Лин. - Хотел со своим сыном познакомить. Хорошо, что Исина не было рядом. Мы, конечно, сказали, что он занят, но не думаю, что тот альфа поверил. И вспомните наших соседей. Ваш королевский экипаж рядом с домом только миллион вопросов вызывает. - Сейчас скрывать ничего не надо, - подсказывает господин У. - По крайней мере Исин уже поймёт, где быть осторожным. - Однажды всё раскроется и мы проснёмся от того, что журналюги с камерами выламывают двери. Ничего хорошего не жди. - Я уже думаю об этом. Давно не ходил с охраной, но видимо, пришло время. - Боги, думаете, кто-то и правда, может узнать? - Лин взволнованно мнет край пустого пакета. - Ваша репутация... Какой кошмар будет. - Если бы кто-то из моих... - Врагов? - подсказывает Баи. - Назовем их недоброжелателями, - поправляет господин У. - Если бы задались целью узнать обо мне подобное, давно бы пустили информацию в ход. Я сам был вынужден несколько раз показать наши документы, но это до сих пор нигде не всплыло. А значит, в сторону моей личной жизни никто не копает. По крайней мере пока. Лин достаёт банку с какао и на автомате готовит любимый напиток сына. Исину не помешает подкрепиться после всех потрясений. - А охрана тогда зачем? - Баи Чжан выпил уже половину бутылки. - Нельзя быть уверенным на сто процентов. Вообще весь мой персонал нужно подготовить и поставить в известность. Соглашения о неразглашении работают, но мне бы не хотелось оставлять тех, кого наличие омеги может спровоцировать на нарушение. - И много таких? - Исин опирается на дверной косяк и обращается к матери: - Я возьму твою садовую куртку? - Конечно, - отвечает Лин. - Милый, с тобой всё хорошо? - Да, - тихо выдыхает омега. - Хочу подышать свежим воздухом. Вроде не очень холодно. Так с кем ещё меня нужно познакомить? - С теми кто останется после моей проверки, - отвечает Крис. Исин кивает. Через несколько секунд несильно хлопает задняя дверь. Лин отдаёт альфе кружку с какао и предлагает взять рабочую куртку Баи. Исин сидит на крыльце и разбирается с нитками, прислонившись к перилам плечом. Узлов будто стало ещё больше. Подрастают они, что ли? Или пока Исин не видит, на спор путаются сильнее? - Помочь? Омега поднимает голову, но быстро опускает взгляд. Мысль о том, насколько они понятны друг для друга, до сих пор не уложилась в голове. - Могу я попросить? - О чем угодно, - отвечает альфа. - Сядь подальше... Только не уходи. Я не имею ввиду, что не хочу сидеть рядом, я просто... Боги, как сложно! Крис ставит рядом кружку с какао и садится с другой стороны крыльца, опираясь спиной на перила: - Давай сюда это безобразие. Исин толкает к Крису часть спутанных узлов и ставит посередине коробку, прежде набитую ровными рядами катушек. - Представь, что убавляешь громкость радио, - подсказывает Крис. - Получится не сразу. Пока что это радио орёт во все басы прямо Исину в голову, без всяких посредников и проводов. Аромат альфы окутывает за секунды. Исин бы пошутил про помехи, если б максимальная громкость на радиоволне не перебивала чувство юмора. - Может, поговорим о чём-нибудь другом? - предлагает Крис. Он оценивает масштаб катастрофы с миллионом разноцветных узлов. Проще купить новый набор ниток, но экономная миссис Чжан не позволит так безответственно обращаться с вещами, даже такими дешёвыми. В тишине проходит несколько минут. Исин ругается себе под нос и грозит ниткам ножницами, будто те от страха сами распутаются и наведут в коробке порядок. Угрозы не действуют, но самые крупные узлы постепенно расходятся на узлы помельче. Омега находит в этом некоторые жизненные параллели. Несильный осенний ветер рассеивает концентрированный аромат альфы, и думать становится легче. Радиоволна, о которой говорил Крис, всё ещё громко играет в голове, но Исин начинает привыкать к её постоянному бубнежу. А если не привыкать, то хотя бы пытаться перекрикивать. - Ты слышал про Анджелу Смит? - спрашивает омега, вытягивая длинную нить зеленого цвета и раскладывая её на колене. Крис задумчиво напрягает брови: "Не уверен. Какая-то актриса?". - Если бы. - И Исин рассказывает про вчерашний выпуск новостей. Крис признаётся, что не всегда успевает следить за криминальными новостями. Но сама история ужасна, и он потом почитает о ней в интернете. Да и по телевизору наверняка ещё вспомнят об этом. - Тебя это беспокоит? - Неужели это так важно? - спрашивает Исин и толкает в сторону Криса катушку бежевого цвета. Основная часть ниток у альфы в клубке. - Она ведь его родила, представляешь? А потом убила. В голове не укладывается. В последнее время в голове у Исина вообще не осталось свободного места: теперь там такой бардак, и всё, что сверх нормы засунули, вываливается и сводит с ума. - Омеги считаются самым слабым полом из всех. Хотя это лишено всякого смысла. Быть парой для самого сильного пола, будучи самым слабым, невозможно. И они это понимают. - Но почему тогда ничего не делают? - Потому что им это не мешает. Альфы и мужчины никогда не считались полом, которым вообще можно принебречь. А женщины и омеги... Исин смотрит на пустое запястье: браслет валяется в тумбочке. - Мало того, что они нас считают и каждому присваивают номер, так ещё считают нормальным убить? - Мне нечего сказать в своё оправдание, - произносит альфа. - А ты-то причем? - возмущается Исин. Он разворачивается в сторону альфы и натыкается взглядом на кружку. Совсем забыл. - Потому что я альфа, - вздыхает Крис. - Исин, всё устроено сложнее, чем кажется. - Я заметил. - Какао уже тёплый, но Исин всё равно его допьёт. Мама старалась. - У меня прямо месяц открытий. Что ни день, то потрясение. Я будто в вакууме живу. Нет, я конечно, знаю про войны и голод, но они кажутся такими далёкими, будто никогда меня не коснутся. А это... Как вообще можно жить в мире, где мать задушила своего ребёнка за то, кто он есть? В заднюю дверь тихонько стучат. Лин выходит на крыльцо, не дожидаясь разрешения. Она внимательно оценивает беспорядок и машет рукой: "Не хочу знать, как это случилось". - Мы в процессе исправления, - Крис показывает на распутанные нитки. Присев на корточки, омега ставит рядом с господином У горячую кружку с кофе: - Я позволила себе добавить немного виски. Вам же не помешает? Альфа улыбается: "То, что нужно. Спасибо". Исин отдаёт маме пустую кружку и благодарит за напиток. - У вас какой-то серьёзный разговор, да? - догадывается Лин. - Мам, а ты представляла, что не будь ты омегой, жизнь была бы другой? - Исин, я не хочу быть кем-то другой, - Лин встаёт и поправляет домашнее платье. - Я омега. И мне не нужна иная жизнь. Представляешь, если бы я не была собой, у меня не было бы тебя! Не было твоего отца. Да вот даже господин У тут бы не сидел! - За что огромная моя благодарность, - напоминает альфа. Лин кратко ему улыбается. Исин даже не пытается прикрыть порозовевшие щёки. - Почему ты вдруг задумался об этом? - Вчерашняя история, - отвечает Исин. - Эта женщина, которая убила своего сына. Ведь родись он девочкой, она бы оставила его. - Милый, проблема не в том, что он омега. Проблема в ней. Юный омега вздыхает так тяжело, что у Лин Чжан разрывается сердце. - Ведь не всем так повезло, - рассуждает Исин, отложив нитки. - У меня есть ты, папа и... - тут взгляд омеги касается лица Криса и язык запинается о слова. Никто не поправляет и не подсказывает. Непроизнесённые слова незримо встраиваются в предложение. - Я хочу сказать, что моя жизнь будто слишком лёгкая и счастливая: у меня всё есть, я рисую и не знаю забот. Я вырос в любви и заботе, пока мир вокруг всё это время был жесток. А я начинаю замечать это только сейчас. Мама вновь садится рядом и кладёт руку на плечо сына: - Это была наша главная цель. Чтобы ты рос в любви, чтобы твоё детство было самым счастливым. И нам удалось, видишь?Мы бы все очень хотели защитить тебя от всего, мой хороший, но ты не можешь быть маленьким вечно. Ты вырос, а взрослая жизнь, увы, заставляет нас сталкиваться с жестокостью и несправедливостью лицом к лицу. Исин обнимает маму так крепко, как может: "Я тебя так люблю". - И я люблю тебя очень-очень сильно. - Как до Луны и обратно? - улыбается Исин сквозь подступившие слёзы. Мама стирает упавшую каплю с его щеки: - Больше, мой родной. Намного больше. - Она поднимается и вновь поправляет задравшийся подол платья. Потом включает фонарь на крыльце и вглядывается в темнеющее небо. - Не сидите долго. В прогнозе сказали, что похолодает. И оставьте это безнадёжное дело, - она машет на рассыпанные по крыльцу катушки. - Это всего лишь нитки. Я куплю новые. Лин уходит и тихонько прикрывает дверь. Вопреки её прогнозам ветер стихает. Несколько минут Крис с Исином молча разматывают оставшиеся узлы. Пусть им и сказано было бросить это занятие, но столько уже сделано, что останавливаться посреди пути будет обидно. С каждым распутанным узлом работа идёт быстрее, и вот остаётся всего несколько катушек, спутанных меж собой. - Прости, всё ещё не могу это сказать, - нарушает молчание Исин. - Простые слова, а так тяжело. - А мы куда-то спешим? Исин поворачивает голову. Вопрос альфы звенит в голове. Исин знает о них всего несколько недель. А сколько их ещё впереди? - Тебя это не обижает? - спрашивает омега. - Почему это должно меня обижать? - Крис кладёт в коробку последнюю катушку из своей кучи. - Исин, ты много лет считал меня другом. И называл соответствующе. Никто не ждёт, что ты за один день привыкнешь. Это невозможно. И сегодня легче не стало. Честно говоря, я не ждал, что ты так быстро перестроишься. Восприятие запахов и для взрослых не всегда легко проходит, а ты ещё юный. - Надеюсь, моя голова не взорвётся,- неловко шутит омега. Он складывает последнюю катушку в коробку и наконец возвращает крышку на место. Крис допивает кофе и взбалтывает на дне осадок: - Это как с нитками. Постепенно разберёшься и расставишь всё по своим местам. Сперва могут быть ошибки. Можно принять одну эмоцию за другую. Не пугайся, так бывает. Со временем ты справишься. - Ты уже не ошибаешься, да? - С теми эмоциями и чувствами, что у тебя уже есть - нет. Исин сглатывает несуществующий ком. - И как же ты живёшь, когда я рядом? Крис смотрит прямо в глаза: "Счастливо". Для Исина эта откровенность - слишком. Он подскакивает на ноги и хватается за коробку, лишь бы отвлечься. - Прости, больше так не буду. - Крис поднимается следом. Одним взглядом Исин выдает возмущенное "Как это не будешь?", и слишком поздно ловит себя на этом. Альфа сдержанно улыбается, но Исин чувствует насколько мала эта улыбка по сравнению с той эмоцией, что Крис испытывает на самом деле. Боги, Исин только что такое ляпнул! Ляпнул про себя! А Крис внутренне радуется так, словно этот диалог происходит на самом деле. - Да, вот с такими фокусами и живу, - кивает Крис. - Я привык убавлять громкость. Там, где можно, я позволяю себе чувствовать и наблюдать. А когда нужно дать тебе свободу и приватность, отвожу обоняние в сторону. Бывают моменты, когда мне очень важно знать, что ты чувствуешь, чтобы успокоить или исправить то, что тебя расстроило. Но не круглосуточно. Со временем альфы и омеги учатся в паре взаимодействовать с помощью обоняния, будто разговаривать без слов. Но это занимает время. Я не обижаюсь на то, что ты хочешь заглушить поток чужих эмоций в своей голове. Это первобытный инстинкт, который был необходим для жизни среди диких животных и враждебных племён. В современом мире ежесекундно нет нужны ждать нападения саблезубого тигра. Поэтому я и говорю тебе отвлечься и заглушить радио. Всё устаканится само собой. Когда бы тебе ни понадобилось, эта способность уже никуда не исчезнет. Исин смотрит на Криса, не отрывая взгляда. - Думаю, мне пора, - вздыхает альфа. - А тебе нужно отдохнуть и заняться чем-нибудь интересным. - Я не помню своего детства без тебя, - Исин прижимает коробку и делает робкий шаг навстречу. В запахе альфы кружатся радость и удивительное спокойствие. - Так что это вы вместе сделали его таким счастливым. Мне действительно очень повезло. - Твоя мама права. Мы очень старались, - Крис открывает дверь и пропускает Исина в дом. Рядом с задней дверью полумрак и пахнет садовым грунтом. Маленькое ведерко с секатором и перчатками отбрасывает на стену неровную тень. - Мир действительно не так справедлив, как нам бы хотелось, - продолжает альфа. Он закрывает дверь и взглядом просит Исина задержаться. Но омега и так не спешит, прижимая коробку к груди. - Тогда в песочнице я пожелал, чтобы мир всегда говорил с тобой только на языке любви. И чтобы ты говорил с ним лишь на этом языке. Исин, я не могу защитить тебя от всего, хотя очень хочу. Ты столкнёшься с неудачами, несправедливостью и подлостью, и я хочу чтобы ты помнил, что у тебя всегда есть мама с отцом и я. И только тебе решать, огрызаться этому миру в ответ или говорить с ним иначе. С моей стороны язык любви должен быть единственным языком, на котором я с тобой говорю. Исин спотыкается на месте, не в силах ни вдохнуть ни выдохнуть. - А теперь принеси шарф, - мягко просит Крис. Омега хлопает ресницами, не слыша ни единого звука. Только лицо альфы и тот компонент аромата, что сияет сейчас ярче всего. - Ч...чего? - Исин, принеси мой шарф, - тепло улыбается главный виновник сердечных приступов и подкошенных коленок. Сказал что-то и разговаривает как ни в чём ни бывало. Омега ставит коробку на лавку рядом с дверью и убегает. Крис снимает куртку Баи, относит кружки на кухню и, не забыв про панамку, остаётся ждать у лестницы. - Вообще-то я не планировал тебе его возвращать, - признаётся Исин, спускаясь на первый этаж. - Согласен на обмен? - улыбается Крис и показывает на висящий из кармана другой шарф. - Два дня в Чикаго и перелёт. Пакет тоже для тебя. - Альфа показывает на подарок, стоящий рядом с банкеткой. Исин отдаёт шарф номер один и поскорее наматывает на шею шарф номер два. Любой подарок в сравнении с этим будет уже не так хорош. Мама легонько стучит по косяку, привлекая внимание. - Какие планы на день рождения? Хотела предложить скромный семейный ужин и хорошее вино. Альфа довольно потирает руки: "Когда начинаем?". - Так мы сопьёмся до воскресенья, - подыгрывает мама. - Можем начать в субботу, если вы не боитесь примет. - Отлично, я ваш на все выходные, - заключает Крис и специально для Исина добавляет: - Если захочешь увидеться посреди недели, просто позвони. Омега кивает и проскальзывает мимо, потом достаёт из рукава своей куртки цветной шарф и протягивает Крису. Дважды предлагать не приходится. Крис набрасывает шарф на плечи и, прикрыв глаза на короткий миг, глубоко вдыхает впитавшийся аромат: "Спасибо". - Теперь это честный обмен. Крис улыбается и достаёт панамку, спрятанную в другом кармане: "Два подарка за день. Чувствую себя неприлично богатым". - Вы и есть неприлично богатый, - хохочет Лин. Лицо Криса говорит само за себя. Исин не может сдержаться и не перестаёт смеяться до тех пор, пока Крис не садится в машину. Он машет пальцами, стоя на крыльце, и провожает машину взглядом. А потом идёт отвлекаться от радиоволны, на которой язык альфы звучит слишком громко и смущающе. *** - Все тёмные закончились, представляешь? Так что я одну зелёную поставила, - объясняет Валери. Исин надевает браслет и довольно крутит рукой. - Круто. Мне нравится. Среди тёмно-фиолетовых бусинок затесалась одна ярко-зелёная в форме лягушонка. Исина ничуть не смущает такой контраст, и он ещё раз благодарит Валери за подарок. Только во время занятий он понимает, что браслет на рабочей руке мешает. И посреди урока откладывает его в сторону. От Валери это не ускользает и на перемене она подходит к другу с обеспокоенным выражением лица. - Всё-таки не нравится? - Что?! Нет, он очень классный! - оправдывается Исин. - Рука рабочая. Не привык,чтобы на ней что-то было. Я же когда рисую, даже рукава поднимаю, чтобы под ладонь не попадало. - Надень на другую руку, - подсказывает подруга. Исин удивленно смотрит на запястье с белой резиновой полосой. - Ну здесь же... - И что? - Валери показывает обе руки. Браслет с обозначением номера и пола теряется среди ниток бисера. А Исин даже не замечал. - Его же должно быть видно, - вспоминает он правила. - Нет, он должен быть на тебе, - поправляет Валери. - А кому надо, пусть сами рассматривают. В очередной раз за месяц мир Исина раскручивается словно на экстремальном аттракционе. Валери тоже это не нравится, но она бунтует своим способом. Так что Исин уверенно кивает и надевает браслет дружбы. Пусть выделяется рядом с белым резиновым куском, напоминая, что Исин всегда волен выбрать для разговора иной язык. Валери улыбается. И браслет словно нагревается от её тепла. "Язык дружбы" - думает Исин. И обещает придумать для Валери столь же прекрасный подарок.