Big difference

Гарри Фишер любит свою работу: даже каску, навешанную на голову с восьми утра и до захода солнца над Таллахасси. Гарри Фишер завтракает сэндвичем с ветчиной, уложенной двумя слоями между кусками прожаренного тоста, и запивает чашкой некрепкого американо, по мнению его тестя разбавленного до состояния дерьма. Но Гарри Фишер старается не думать о дерьме, пока пьет кофе и жует ветчину с соусом. И про то, что стоило бы однажды показать тестю, кто тут хозяин, тоже не думает. У тестя - ружье, у Гарри - каска: противостояние века, если эта штука действительно такая крепкая, как о ней говорят. Гарри Фишер откусывает еще немного и любуется на солнце, поднявшееся над горизонтом около часа назад. Рабочие настраиваются на долгий день. Может, со сроками они немного и припоздают, но погода не давала продолжить несколько дней. Залить фундамент должны были в середине прошлой недели, и опоздание на недельку вряд ли сильно повлияет на дальнейший график. А пока можно доесть сэндвич и допить то, что тесть считает жидким дерьмом, а сам Фишер - бодрящим американо. Из-за спины слышится россыпь забористых выражений, да таких ярких, что прораб оборачивается. Сэм, начальник службы безопасности, таращит глаза на сетчатое ограждение вокруг участка. Кусок ветчины выпадает из середины сэндвича и шлепается на грязный ботинок. Господин У в легком сером плаще переобувается в высокие резиновые сапоги, опираясь на машину директора местного отделения WCorp. Тот нервно вытирает лоб рукавом и натянуто улыбается. Гарри Фишер матерится еще забористее, чем стоящий рядом начальник службы безопасности. - Вот черт! - это единственное цензурное выражение, вылетающее изо рта прораба прежде, чем он бросается к домикам строителей, чтобы выругаться там еще раз и откопать на столе, заваленном мусором, бумаги с планом. Чертовы дожди, чертова Флорида, чертов господин У со своими сюрпризами! И чертов тесть: чтоб его торнадо унесло в следующий раз! Крис идет по деревянному настилу и внимательно осматривает вбитые сваи. Бригада отстает от графика, но земля явно едва просохла от дождей. Альфа вглядывается в каждую деталь, изо всех сил выгоняя из головы мысль о своем сокровище, который в заснеженном Нью-Йорке справляется с переменами. Исин больше не звонил, и все, о чем может думать Крис, - насколько тому плохо. И никакие рабочие вопросы не способны отодвинуть беспокойство на второй план. Сапоги скрипят на ноге, и полы плаща на легком ветру обтираются о пыльные металлические перила. Прораб на другом конце настила нервно стучит папкой об ограждение. Неделю назад к Фишеру приехал тот самый новый директор - зовут его то ли Брайс, то ли Брайерс, Фишер все время путает - и договорился, что в отчете напишет об успешном окончании этапа. И это была именно инициатива мистера Брайса, или как там его, потому что в случае опоздания по срокам отрывание головы грозит именно ему. И Фишер согласился, тем более что ливни не давали возможности закончить в срок в любом случае. А если начальству хочется не получить по башке, так пусть пишет в своих отчетах что хочет. Гарри Фишер все делал согласно инструкции, и ему не в чем себя упрекнуть. Только когда он дал согласие на липовый отчет, никто не мог предположить, что в тот самый день, когда решено исправить их небольшое отставание от графика, господин У приедет лично проверить объект. Так что и прораб и директор судорожно продумывают оправдательную речь, да такую, чтоб звучала убедительно. Директор думает, что в случае чего свалит все на Гарри Фишера, а тот в свою очередь планирует провернуть с директором тот же фокус. Из чьего офиса отчеты отправляются? Не из рабочей же каптерки. - Прошли дожди? - Господин У кивает на слой изоляционного материала, проложенного вокруг котлована, и опирается на ограждение локтями, задумчиво всматриваясь в ближайшую сваю. Гарри Фишер с подозрением поглядывает на директора филиала: что они успели обсудить, пока ехали сюда? И обсуждали ли что-то вообще? Господин У выглядит холодным и собранным, но не выглядит сердитым. А это уже хороший знак, хотя с президентом вообще все непредсказуемо. Может отнестись с пониманием, а может самолично закопать в основании будущей парковки. Фишер знает, он уже четвертый год работает в WCorp. - Кофе не хотите? - на свой страх и риск спрашивает Фишер и тут же впервые соглашается с тестем: для господина У его разведенный американо - точно дерьмо. И вдруг железное непроницаемое лицо президента будто окунают в вековую усталость. Господин У вздыхает, на секунду прикрывает глаза и поворачивается к прорабу, пальцами надавливая на брови, будто пытаясь выгнать головную боль и утомленность из черепной коробки. - Хочу, - односложно отвечает альфа и следом произносит фразу, после которой Гарри Фишер перестает беспокоиться о фундаменте вообще. - По технике безопасности и моему распоряжению на стройке запрещено курить, но что-то мне подсказывает что у вас найдется для меня пачка сигарет. Фишер сглатывает, смотрит на вытаращившего глаза директора филиала и, не дождавшись от того никакой реакции, достает из внутреннего кармана помятую упаковку. Господин У с небрежной легкостью достает одну сигарету, подставляет под пламя истрепанной зажигалки и делает первую неглубокую затяжку, все так же гипнотизируя котлован. Фишер наливает кофе в пластиковый стаканчик от термоса и протягивает президенту во вторую руку. - Простите, кофе у меня не очень. Откровенное дерьмо, если быть честным. Крис делает глоток горячего напитка, еще раз затягивается и пренебрежительно хмыкает: "Как вас?". - Фишер, - напоминает прораб. - Гарри Фишер. - Мистер Фишер, - тут у прораба на затылке шевелится каска, потому что мистером его даже в налоговой не называли ни разу. - Пусть это будет самым впечатляющим дерьмом, о котором вам придется беспокоиться. Слово "дерьмо" из уст господина У звучит так колоритно и жизненно, что Фишер впервые задумывается о том, что и у миллиардеров, возможно, в жизни бывает то еще дерьмо. Он не знает, с чем оно может быть связано, но господин У точно представляет всю глубину этого слова. А то они тут все уверены, что шеф живет в замке, завтракает фуа-гра - или чем там миллиардеры завтракают, - и подтирает жопу банкнотами наивысшего достоинства. А так вблизи посмотришь: мужик как мужик. Ой, альфа как альфа. Господин У расправляет плечи, хозяйским взором окидывает котлован еще раз и тушит сигарету о металлическое ограждение. Пепел сыплется на высокие сапоги, остывая в полете. - Ну что, здесь сегодня кто-нибудь собирается работать, или мы так и будем молиться на эти сваи до скончания времен? Бригады рабочих, напряженно ждущие в стороне, вдруг оживают по сигналу рации, и за несколько минут стройка превращается в муравейник. Господин У, так и не сойдя с места, следит за тем, как начинают свою работу огромные бетоносмесители. У Гарри Фишера много работы, на нем висит ответственность за всех строителей, за материалы и сроки. Поэтому уже через час, когда солнце над Таллахасси прогревает январский воздух почти до двадцати градусов, на нем от волнения намокает рубашка и рукав от частого прикладывания ко лбу становится засаленным и влажным. Фишер мечтал об этом солнце после ливня, а теперь ветровка от пота липнет к спине. Господин У, словно каменное изваяние, даже не шевелится. Он занял позицию на настиле с безопасной стороны и только иногда кивает в знак одобрения. Плащ, правда снял, и небрежно перекинул через перила. Будто на все вокруг ему наплевать: на грязь, на пятна на сапогах и пыль, летящую в лицо. Фишер на пару минут возвращается в вагончик и приносит президенту кофе, заваренный из пакетика: "Этот вроде не так плох". Альфа пробует горячий напиток и одобрительно хмыкает: "И не такое пить приходилось, но этот получше". Фишер напряженно улыбается. Грохочут моторы, и голоса рабочих мешаются со строительным шумом. - Как вам этот Брайерс? - господин У вдруг поворачивается к прорабу и вновь пригвождает к земле ледяным взглядом. Фишер еще помнит, что это лицо способно двигаться и выражать что-то, но вот господин У смотрит на мужчину, не шевельнув ни единой мышцей и ждет честного ответа о директоре Брайерсе. Сам Брайерс в десяти метрах от них делает вид, что старательно вникает в процесс и даже что-то кричит бригаде, которая на другом конце вырытого котлована самостоятельно координирует свои действия. А Брайерс надрывается, будто оранжевые каски, мельтешащие в сотне метров от горе-командира, его услышат. Выглядит это все анекдотично, конечно. - Пока непонятно. - Фишер неопределенно качает головой. - Он не плохой, но и не сказать, что сильно старается и что-то делает. Скорее, просто видимость создает. Имитирует бурную деятельность. - По принципу: не мешает и ладно? - прямо спрашивает альфа. Прораб кривит губы и кивает, мол так оно и есть. - Лучше прежнего? Тут у Фишера нет сомнений в ответе: у предыдущего директора был характер и хватка, а этот пока за несколько месяцев с назначения только задницу свою прикрывает. Его мало волнует технологический аспект, ему важно, чтобы отчет сошелся. Не понимает Брайерс, что есть в процессе строительства моменты, которые не зависят от того, как сильно ты хочешь уложить вон ту гору кирпичей за один час. Есть вещи, требующие времени и терпения. Господин У допивает кофе и долго смотрит на яркое солнце. Ему самому Брайерс не нравится. Хотя ему вообще мало кто нравится, но директора филиалов в регионах должны вызывать уважение, обладать характером, за который сотрудники обычно недолюбливают, зато работа не вызывает нареканий. Брайерс лебезит и ходит на цыпочках, едва не подметая перед президентом дорожку. И очень стремится доказать, что он здесь на своем месте. Строители, до которых он все еще пытается докричаться с небольшими перерывами, своей реакцией обнуляют все его старания. У Фишера звонит телефон, и он отходит в сторонку, чтобы быстро сказать жене, что она очень невовремя напоминает о покупке туалетной бумаги. Господин У смотрит на то, как бетоносмесители вертятся вокруг своей оси, потом что-то замечает и недовольно хмурится. Он проходит мимо прораба, спускается с настила и к ужасу Фишера шлепает в сапогах вдоль котлована к куче песка, насыпанного рядом с такой же кучей щебня. Зачерпывает рукой приличную горсть и оценивающе рассматривает, перебирает пальцем и машет в сторону ближайшей бригады. Работники останавливаются в недоумении. Брайерс, от которого ускользнули перемещения шефа, семенит по настилу. Фишер спешит узнать, в чем дело. Господин У без объяснений забирает у прораба пластиковую папку и берется за ручку с чуть поплывшими чернилами. На каком-то листке президент за две минуты высчитывает новые пропорции и отдает Фишеру: "Пусть поменяют. Мешает неоднородно". Фишер смотрит на работающие смесители и пытается сообразить, как с такого расстояния господин У вообще что-то заметил. О том, как он без калькулятора это высчитал, Фишер даже думать не хочет. Но без вопросов прораб жмет большую кнопку на рации, и на том конце котлована внимательно выслушивают новые инструкции. Через несколько минут рабочие добавляют в барабан щебень и еще немного песка, поглядывая в сторону высокой фигуры, вернувшейся по настилу на свое место. Господин У оказался прав: хоть они и добавили меньше воды к непросохшему песку, привычных инструкций оказалось недостаточно. Несколько расчетов, написанных размашистым почерком, влияют на процесс. - Я бы и не заметил, - признается Фишер, вернувшись к господину У. - Не сказать, что получалось плохо, но сейчас явно получше. И как вы это увидели? Мужчина вряд ли рассчитывает на ответ, просто спрашивает куда-то в воздух, рассуждая себе под нос. Но альфа задумчиво хмыкает: - Бывает у вас так, что нужно отвлечься от какой-то мысли настолько сильно, что приходится сосредотачиваться на чем угодно, лишь бы эта мысль не сверлила вам голову? Гарри Фишер понимающе кивает: "Бывает такое". - Вот считайте, что у меня такой день: мне любой ценой нужно выбить из головы одну мысль, и я готов пойти пересчитывать щебенку вон в той куче, лишь бы не думать. Брайерс в метре от господина У раскачивается из стороны в сторону. Ему явно не нравится, что шеф разговаривает с каким-то прорабом на стройке с большей охотой, чем с директором филиала. А расчет был иной. Фишер чувствует на себе напряженный взгляд директора и будто назло уже решает предложить господину У пообедать здесь, чтобы погрузиться в рабочую атмосферу. Планы нарушает вибрирующий сотовый. Господин У вытаскивает из кармана плаща мобильник и, взглянув на экран, спешно отходит подальше. За те несколько лет, что Фишер работает в компании, и за те несколько часов, что они тут наблюдают за котлованом в непосредственном соседстве, лицо господина У именно в эту секунду впервые выражает такую большую палитру эмоций. И ничто не переубедит Гарри Фишера в том, что это очень личный звонок. Вряд ли пересчет щебенки в куче поможет президенту отвлечься от нежелательных мыслей. - Как он? - без лишних предисловий спрашивает альфа. Миссис Чжан на том конце выдыхает: "Нервничает и ругается". Крис запрокидывает голову, подставляя лицо яркому солнцу. В Нью-Йорке снег легким белым одеялом укрывает каждое дерево в Центральном парке, а в Таллахасси снег будет считаться природным катаклизмом. В сапогах жарко, и рубашка чуть липнет к спине. Альфа хотел бы оказаться сейчас в Бруклине, на уютном крыльце с маленьким палисадником перед окнами. И пусть температура будет ниже нуля, он не почувствует этого ни на секунду. Миссис Чжан тихонько рассказывает, как Исин вчера бунтовал, и как волновался, что обидел своего друга. Крис выдыхает: все наладится. - Нужно идти на работу, а я так переживаю, что оставляю его одного, - признается миссис Чжан. Крис успокаивает омегу и спрашивает, а поменяется ли что-то, если она останется. Миссис Чжан отрицательно мотает головой, стоя посреди кухни, и соглашается, что сейчас Исину она все равно ничем не поможет. - Поскорее бы все прошло, чтобы он успокоился, - мистер Чжан проходит мимо и ставит в раковину пустую кружку из-под чая. - Привет от меня. Крис передает привет в ответ и просит миссис Чжан не вмешиваться, хотя она лучше него знает, что первая течка должна пройти естественно. И омега никак не может облегчить или ускорить ее течение. У нее нет такого рецепта. Фишер наблюдает, как президент кладет телефон в карман, на минутку замирает в стороне, приходя в себя после разговора, и возвращается на место, будто ничего не случилось. Ледяное лицо вновь не выражает ничего. Да у них столько щебенки нет в наличии, чтоб господин У пересчитал и отвлекся! - Сэндвич с ветчиной будете? - спрашивает прораб. - Кофе я пью дерьмовый, но сэндвичи моя жена делает фантастические. Господин У небрежно соглашается, спрашивает, а чем вообще строители на работе питаются, и просит еще одну сигаретку. "Две кучи щебенки, - думает про себя Фишер и достает помятую пачку. - Нормальный альфа, оказывается".