Грани темноты

Когда начались будни, Дазаю не слишком хотелось возвращаться к работе, но только потому, что работы у детектива прибавилось. У Мацумото намечалась важная встреча на текущей неделе, поэтому Дазай всё утро провертелся на кухне, в очередной раз мешая остальным. Те, правда, уже привыкли, поэтому и относились спокойнее. Зато и говорить начали охотнее. Судя по всему, встреча намечалась с постоянными партнёрами и проходила стабильно раз в месяц. Пока дожидался Фёдора с занятий, Дазай уже начал раздумывать над тем, как бы провернуть его встречу с омегой, который распространяет наркотики. С другой стороны отпускать дельту не хотелось совсем, учитывая состояние, в котором он находился в последнее время. Фёдор вернулся очень уставшим и задолбанным. Преподаватель своими словами каждый раз расстраивал его. И пускай Фёдор старался скрывать это даже от Дазая, улыбаясь и дипломатично держа язык за зубами, в душе он чувствовал, как постепенно внутри его заполняют пустота и безразличие ко всему. Он пытался играть на виолончели, внушая себе, что не потерял к ней интерес, но закончилось это порванной струной. Домашку он тоже выполнял с трудом, но в этом он винил только себя и свою лень. Порезы, сделанные на ногах, ему не очень помогли, но других способов сбросить ментальное напряжение он не знал, и уже через неделю, чтобы привести чувства в порядок, Достоевский повторил то, что сделал ранее. Хуже всего было то, что он вынужден был носить на пальце помолвочное кольцо. Смотреть на него, а тем более ощущать его на себе, было практически невыносимо. Но Фёдор пытался справляться. Сейчас же он шёл к Осаму с неизменной улыбкой, будто всё у него в порядке, и приблизившись вежливо поприветствовал его, чтобы не вызывать подозрений ни у него, ни у прислуги, вертевшейся неподалёку. Дазай сдержанно кивнул, когда они встретились, а после пошёл за Фёдором в их крыло. Держался он немного позади, как и полагалось, но поинтересовался негромко: — Как всё прошло? — Обычно, — пожал плечами Фёдор, — как и полагается, он отчитал меня за то, что я неправильно дышу, а после похвалил за выполненное задание. Ничего нового. Фёдор не стал вдаваться в подробности и упоминать, что именно сказал преподаватель. Дазаю не нужно было знать, что тот ткнул юношу носом в его будущее замужество словами «для того, чтобы удачно выскочить замуж, нужно хорошо учиться, глупые люди никому не нужны». Пускай Достоевский и привык к такому отношению к себе, но слышать такое было неприятно. — Ладно, действительно ничего нового, — Дазай слегка успокоился и спрятал руки за спиной. — У тебя на завтра много домашних заданий? — Нет, — покачал головой Фёдор, — думаю, я быстро с ними управлюсь. — Во сколько мне к тебе зайти? — Давай я сейчас свяжусь с н͟͟и͟͟м͟͟, а затем мы подумаем, что и когда. — Обязательно подумаем, — Дазай слегка улыбнулся. — Сначала ты сделаешь уроки, а потом позвонишь ему. Сколько тебе нужно времени? Фёдор мысленно вздохнул. Ну не хотел он сейчас заниматься этим. Но по Дазаю было видно, что других ответов он не примет, поэтому Фёдор сказал навскидку: — Часа два. Если не закончу через два часа, я тебе скажу. — Я приду через два часа, и сам узнаю, — Дазай улыбнулся, вполне довольный таким ответом. Не стоило давать Фёдору возможность растягивать это всё на весь день. — Хорошо, — Достоевский спрятал руки в карманы. Почему-то даже в доме, даже в перчатках, они всё равно мёрзли. К слову, если говорить о перчатках, со стороны могло показаться, что Фёдор даже спит в них, потому что теперь он их практически никогда не снимал. В памяти всё ещё были слова Киёхару о том, что его руки могут вызвать у кого-то подозрения, поэтому безопаснее даже для самого себя было прятать их. Он распрощался с Дазаем и вернулся к себе, сразу садясь за уроки. Не стоило терять время зря. Следующие два часа Дазай писал отчёт о том, что узнал сегодня утром, заодно проверил почту и немного пообщался с коллегами, хотя не очень хотелось. За последнее время он заметил, что начал сильнее уставать, и эта усталость ему не нравилась, потому что постепенно нарастала как снежный ком. Но и отдыхать побольше у него не очень получалось. Дазай зашёл к Фёдору чуть позже, чем сказал изначально, поскольку засиделся, пытаясь перебороть усталость, и не заметил времени. Даже если тот и вправду не закончил, это было бы уже не столь важно, но Фёдор закончил как раз перед приходом Осаму. Морально у него уже не осталось сил на обсуждение дела, но физически он был вполне бодр. Да и сказать Осаму «давай отложим» он тоже не мог. Поэтому он натянул улыбку снова и закрыл ручку колпачком. — Вы вовремя, я как раз закончил. — Сильно устал? — спросил альфа, оценив его внешнее состояние взглядом. В последнее время оно ему не слишком нравилось. Только после этого устроился на стуле на углу стола, и уложил голову на его спинку. — Я не устал, всё в порядке, — дельта поправил перчатки, — давай к делу. — Хорошо. Ты ведь не позвонил ему? — Нет, без тебя я не звонил, — покачал головой Достоевский, — я же понимаю, что тебе важно слышать всё. — Ну... я бы положился на тебя, — Дазай едва заметно пожал плечами. — Но если хочешь, можно и так. Звони. Фёдор поднялся, чувствуя, как слегка подрагивают руки, подошёл к тумбочке, где прятал телефон, и вытащил его. Постаравшись успокоиться, начал набирать номер с визитки, надеясь, что голос его не будет дрожать. Затем включил громкую связь, прислушиваясь к гудкам. Он немного нервничал. Дазай внимательно наблюдал за ним, подмечая его состояние, но решил ничего не говорить ему, чтобы случайно не сбить, если он пытается настроиться на разговор. Однако, когда Фёдор набрал номер, жестом показал ему выключить громкую связь, и просто сделать звук погромче. Он и так услышит, а омега может заметить на фоне посторонние звуки. Фёдор послушался, закусывая щёку изнутри в ожидании. Возможно, он переоценил себя и действительно не стоило лезть помогать Дазаю. Хотя сейчас об этом было уже поздно говорить. Особенно, когда в трубке послышался капризный голосок омеги, ответившего на вызов почти сразу же: — Да? Говорите быстрее и по делу, — потребовал тот, прежде чем хотя бы узнать, кто ему звонит. — Я согласен, — выпалил Фёдор, невольно подчиняясь указанию говорить по делу, и только потом понял, что стоило хотя бы представиться. Хотя, может быть так даже лучше. Будет больше натуральности. Омега на секунду опешил, но потом понял, с кем говорит, и тут же смягчился. — О, это вы... — проговорил он тем же милейшим тоном, каким говорил с ним в туалете. — Где вам будет удобнее встретиться? Фёдор бросил на Осаму быстрый взгляд, затем ответил уже более спокойно: — Место не имеет значения, главное, чтобы как можно быстрее. — Прекрасно. Тогда послезавтра, в девять вечера, — омега быстро назвал клуб на окраине Йокогамы, добавив: — Я сам найду вас там. — Договорились, — Фёдор нервно покрутил кольцо на пальце, — до встречи. — Увидимся, — произнёс омега с улыбкой в голосе, и на этом закончил разговор. После этого Фёдор выключил телефон и вернул его в коробку. Название клуба он запомнил сразу. — Всё слышал? Дазай сразу же кивнул и поднял взгляд на Фёдора. Он даже знал этот клуб, так как репутация у него была так себе, правда не был там ни разу. — Ты молодец, вышло хорошо. — Надеюсь, — отозвался Достоевский, пряча коробку с телефоном обратно, — теперь нам осталось лишь придумать как попасть в этот клуб. — Ты ведь не собираешься идти туда один? — решил уточнить альфа на всякий случай, понимая, что куда-куда, но в клуб одного Фёдора отпускать, мягко говоря, не стоит. — Нет, — Достоевский присел на краешек кровати, — я могу налажать, а помочь мне в случае чего будет некому. Не говоря уже о том, что мне могут подмешать что-то в напиток. — Так. Во-первых, ты не должен там ничего пить, даже если предложат, — Дазай чуть нахмурился. — Даже если будут упрашивать и операция будет под угрозой срыва? — Во-вторых, ты и знакомиться там ни с кем не должен, — неумолимо продолжал Дазай. — В идеале ты должен будешь получить таблетки и уйти. А пока будешь ждать, я присмотрю за тобой. — А если не выйдет? — Что именно? — Не знакомиться. — Побудешь рядом со мной, и вряд ли кто-нибудь позарится на тебя, — телохранитель слегка пожал плечами. — Проблемы никому не нужны. — Тем более! В таком случае, я просто не могу ехать один. — Я и не пущу тебя одного, не переживай об этом, — Дазай тихо вздохнул. — Я не переживаю, — качнул головой Фёдор, — для меня это непозволительная роскошь. — Ты перед звонком весь трясся, а ещё тебя пугают большие скопления людей, и ты задаёшь много уточняющих вопросов. Ты всё ещё уверен, что хочешь в этом участвовать? Достоевский похолодел. Конечно, он понимал, что не слишком хороший актёр, но надеялся, что у Дазая хотя бы хватит совести не говорить, что он это понял. — Я уверен. — Хорошо, — Дазай отвёл взгляд в сторону. Всё же, было немного не по себе от взваленной на Фёдора задачи, ведь на самом деле многое могло пойти не так. — Сколько ты спишь? — внезапно спросил Фёдор, склоняя голову к плечу. — Как обычно, — Дазай поднялся со стула, поставил его нормально, а потом сел поближе к Фёдору, рядом с ним. — Как будем выбираться из особняка? — Как обычно это сколько? — не отставал Достоевский. — Ты что, теперь сам решил попробовать стать мамочкой? — улыбнулся альфа, хитро глядя на него. — У тебя круги под глазами больше чем у меня, — поджал губы Фёдор. — Сколько ты спишь? Дазай всё-таки сдался и серьёзно задумался. Сколько? Он даже не следил за этим. — Около пяти часов, я думаю, — ответил он наконец. — Ты сейчас же идёшь спать, пока есть время до ужина, — твёрдо сказал Достоевский. — Фёдор, нет, — Дазай закатил глаза, — я не хочу сейчас спать, а если усну, то собью режим и мне тяжело будет уснуть ночью. Давай лучше просто быстренько всё решим. — Тогда ложись пораньше. — Хорошо, я лягу раньше, но если раньше ляжешь ты. — Договорились. — Договорились, — Дазай согласно кивнул. — Так, что по делу? Есть мысли? Фёдор улыбнулся и с привычной грацией поднялся и подошёл к окну. Открыв его, он недолго повозился с решёткой и спокойно отодвинул её в сторону. — А дальше я могу спрятаться в багажнике, а ты меня вывезешь. Дазай задумался над этим. По идее, он мог уехать вполне легально, особенно вечером, когда Фёдор якобы уснёт. — Ты сможешь вылезти на улицу без травм? — решил он уточнить на всякий случай. — Вполне. Но если так сильно боишься за меня, то можешь подстраховать. — Прости, но вряд ли смогу, потому и спрашиваю. И тебе на парковке лучше не появляться. Я выгоню машину на улицу, подальше от здания, и так, чтобы было достаточно темно, для того, чтобы подобраться к ней незаметно. Я побаиваюсь, чтобы нас не заметили из окон. — Ты прав. В принципе, мои окна выходят в сад, а там легко затеряться, так что тут можно не волноваться. А вот насчёт камер... Я над этим поработаю. — Заранее, или проверим их, когда вернёмся? Охрана ведь просматривает записи только при необходимости, и они автоматически удаляются спустя три недели. — Я отключу их на время, пока буду сбегать, затем включу. Мне только будет нужен твой ноутбук, чтобы я смог сделать это из машины. Затем отключу снова, когда приедем и включу, когда вернусь в комнату. Это несложно. — А компенсировать пропущенные часы съёмки? — уточнил Дазай, склонив голову набок. — Минуты. Я не собираюсь вылезать из дома часами, сам побег и возвращение займут всего пару минут. — Хорошо. Минуты тоже имеют значение, всё идёт в отчёт. — Над этим я не думал... Дазай на какое-то время замолчал, задумавшись, а потом сказал: — Если будут секунды, не думаю, что это критично, камера может подвисать. Но если больше, то можно ли закрыть их стоп-кадром? — В теории, можно даже заменить паузу вырезанным куском видео за пару секунд до остановки. — Можно, но думаю, что это сложнее и дольше... — Зато не так палевно. — Хорошо. Сделаешь, как посчитаешь нужным. Тогда в восемь я отправлю тебя спать, и закрою комнату на ключ. А через десять минут буду ждать на улице. — Хорошо. Но остальную часть дня придётся занять подготовкой софта. — Но спать ты всё равно будешь ложиться вовремя, — напомнил Дазай. — Хорошо. Я просто проснусь раньше. Дазай немного помолчал, задумавшись, а потом кивнул. Если что, у них ещё завтра будет время что-то обговорить или изменить, если возникнут непредвиденные обстоятельства. — Мне попросить принести ужин в комнату или ты спустишься? — Я не буду ужинать, я не голоден. Фёдор со спокойной душой поднялся, намереваясь показательно вытащить из чехла виолончель, о поломке которой никому не говорил. Просто в надежде, что Дазай уйдёт, пока он будет её доставать. — Ты даже не обедал, — напомнил Дазай, понимая, что Фёдор снова упрётся, хотя они уже проходили через это. Терпения пока что хватало. — Мне хватило завтрака, — он принялся медленно расстёгивать замок. — Завтрака слишком мало, — произнёс Дазай, спокойно наблюдая за парнем, и пока не собираясь уходить. — Тебе нужно поесть хотя бы что-нибудь. — Ты мне не мамочка. — Фёдор, мы уже говорили об этом. — Я поем завтра. Дазай встал и подошёл к нему, скрестив руки на груди. — Нужно поесть сегодня. Или я могу сделать тебе чай. — Нет нужды, — Фёдор повернулся к нему и взглянул в глаза, давая понять, что настроен серьёзно. — Я не отстану от тебя. Потому что нам не нужны голодные обмороки. Ты и так не в лучшем состоянии. — У меня не будет голодных обмороков. — А какие будут? — Дазай вопросительно приподнял бровь — Желательно, чтобы не было никаких. — Но они обязательно будут, если продолжишь так к себе относиться, — в который уже раз за этот вечер альфа вздохнул. Достоевский скривил губы: — Не переживай, я не сорву тебе операцию, а остальное — не твоя забота. На самом деле, Дазай куда больше переживал за то, что с самим Фёдором что-нибудь случится в том клубе, а если что-то пойдёт не так, они просто останутся ни с чем, риска не так много. Но говорить об этом Фёдору ему не хотелось. Тем не менее, Дазай всё равно не собирался отступать. — Моя. Ты ведь сам согласился дружить со мной. А ты знаешь, как поступают друзья? Они заботятся друг о друге и умеют договариваться. — Как друг ты что-то многовато на себя берёшь, — нахмурился Фёдор, — ты помог мне со снотворным, это и так слишком много. — Я понимаю, что тебе сложно оценить масштаб, но снотворное — это лишь малая часть, — Дазай положил руки на его плечи, внимательно и серьёзно посмотрев на него, но говорил всё равно мягко, чтобы случайно не разозлить его. — Если ты думаешь, что я слепой, то ты глубоко заблуждаешься. А я хочу помочь тебе. — Я не понимаю о чём ты, — качнул головой Фёдор, стараясь выглядеть максимально уверенным в своих словах. — Не верю, более чем понимаешь, — не хотелось чересчур сильно давить, быть не слишком мягким и корректным, но Дазай всё ещё продолжал держать его за плечи, мягко поглаживая их большими пальцами и вглядываясь в усталое лицо. — Ну, и что же ты видишь, раз не слепой? — Фёдор не спешил отстраняться, но начавший пробиваться сквозь парфюм аромат мяты, свидетельствовал о том, что Фёдор начал раздражаться, и готов в любой момент атаковать как словами, так и действиями. Дазай прекрасно ощущал его настрой по изменившемуся запаху феромонов, но пускать в ход свои совсем не собирался, по крайней мере, действовать в ответ подавлением не хотел. Максимум — немного усилил успокаивающий запах шоколада, пока говорил с ним: — Я вижу заебавшегося человека, который улыбается через силу и вредит себе. И как бы тебе не было неприятно это слышать, но ты ребёнок, у которого нет достаточного количества ресурсов. Не в негативном смысле. Я понимаю, что я не тот, кому ты можешь доверять, но я хочу хотя бы договориться с тобой, пока не стало хуже. Фёдор прикусил губу. Он понимал, что Дазай в общем-то прав, но признавать этого не хотелось. По крайней мере, не сейчас. — Я справлюсь, — он отвернулся, опуская взгляд. Было хорошо, что Дазай по крайней мере не понял ничего о самоповреждении. — Извини. Не могу спокойно смотреть на то, как ты якобы справляешься. — То что я не голоден, не значит, что я не справляюсь. — Это такой же признак, как и твоя бессонница, — Дазай попытался поймать его взгляд, что оказалось нелегко, но он не решался насильно повернуть голову парня. — Признак чего? — Фёдор рассматривал свои ноги, совершенно не желая смотреть на Дазая. Это сейчас было практически невозможно. — Того, что ты не справляешься, — пояснил тот терпеливо и спокойно. — По крайней мере, я не лежу, глядя в потолок и пытаясь заставить себя делать что-либо, — дельта раздражённо дёрнул плечом. Дазай убрал руку с того плеча, которым Фёдор дёрнул, но второй только притянул его поближе к себе. — Да, ты молодец. С прошлой недели ты многое сделал. Но ты ведь не хочешь, чтобы это всё оказалось зря? — К чему ты клонишь? — ощетинился Фёдор. — К тому, что тебе всё ещё нельзя забивать на своё здоровье, хотя бы физическое. Я понимаю, ты можешь не чувствовать голода, но это не значит, что твоему организму совсем не нужна еда. Ты ведь понимаешь это, верно? — Поэтому я ем хотя бы по утрам. — Этого будет маловато. Давай сойдёмся на двух разах в день? — примирительно начал Дазай, аккуратно убирая за ухо прядь его волос, чтобы лучше видеть лицо. — Хорошо, — неожиданно сдался Фёдор, — два раза, так два раза. — Ты можешь есть всё, что захочешь, но только ничего вредного. Ладно? — Хорошо, — парень послушно кивнул, уводя взгляд в сторону, лишь бы не смотреть на Дазая. — А потом, вот так же, ты будешь есть три раза в день, — продолжил Дазай, уже не пытаясь поймать его взгляд. — Хорошо. — Мы с тобой точно договорились? Ты не отмазываешься? Посмотри на меня, пожалуйста. — Не отмазываюсь, — переступив через себя, парень всё же взглянул на своего телохранителя. — Если хочешь проконтролировать это, попроси принести ужин сюда. — А потом сидеть и кормить тебя с ложечки? — Дазай был вполне удовлетворён ответом, поэтому даже чуть улыбнулся. — Если пожелаешь, — пожал плечами дельта. Дазай совсем чуть-чуть удивился, и даже позволил этой эмоции проступить на лице. — Ты же сам говорил, что ты не маленький. — Мне всё равно, что ты будешь делать, если ты оставишь меня в покое. — А если не оставлю? Фёдор не стал отвечать, снова отворачиваясь и прикусывая губу. Аромат мяты постепенно сошёл на нет, что говорило о перемене его настроения. Он не знал, бывал ли Дазай на его месте, но очень надеялся, что этот человек никогда не переживал и не переживёт ничего подобного. Альфа вздохнул, аккуратно притянул его к себе, полностью обнимая обеими руками, хотя раньше едва ли мог позволить себе такую роскошь. Сейчас уже было всё равно. Дазай чуть опустил голову, касаясь щекой его волос и сжимая в объятиях покрепче. — Пойди мне навстречу, пожалуйста, — попросил он почти шёпотом, — чтобы ты смог справиться со всем этим. Конечно, под «всем этим» он имел в виду не только плохое самочувствие Фёдора, но и его положение в этой семье. Дазай не забывал о том, что пообещал хотя бы самому себе вытащить его отсюда. Фёдор судорожно вздохнул, оказавшись в чужих объятиях, но вырываться не стал. Казалось, это было как раз то, что нужно сейчас. Он уткнулся в чужое плечо, вздохнул ещё раз. — Я не понимаю, что я должен делать, — пробормотал он, — я не умею общаться с людьми, всё что у меня получается хорошо — это выводить альф из себя. Я понимаю, что делаю недостаточно, но не понимаю куда двигаться дальше. Ты говоришь, пойти тебе навстречу, но я даже толком не представляю что это значит. — В этом нет ничего страшного. Для того я и прошу тебя разговаривать со мной, чтобы нам обоим было понятно, как именно нужно идти навстречу, — альфа медленно погладил его по голове. — И то, что ты устал, нормально. Думаю, ты очень даже сильный, раз умудрился несколько раз сбежать и научился больно кусать обидчиков, а не прогнулся под них. Ты хотя бы пытаешься что-то делать. — Мне кажется, от этого только хуже стало, — признался Фёдор, — может лучше бы я не сопротивлялся и не ставил себя в такое положение, потому что я не знаю как это исправить. — Но тогда и они бы начали вертеть тобой, как хотят. Это тоже было бы неприятно. Ты хотя бы видишь их истинное лицо, а не притворную доброжелательность. — Мне уже всё равно, — парень осторожно упёрся ладонями в чужие плечи, — давай закроем тему? — Но ведь ты сам сказал, что не знаешь, что тебе делать, — Дазай чуть отстранился, но всё равно пока не отпустил его. — Сейчас я знаю, что должен поужинать и подумать над кодом, —обозначил ближайшие задачи дельта, — говорить об остальном я пока не готов. Детектив понимающе посмотрел на него и мысленно согласился с ним. Он и без того слишком много вытряс из Фёдора, лучше бы стоило дать ему время на отдых. — Я... не стану сидеть у тебя над душой, — он медленно отпустил парня, — просто съешь то, что не вызовет отвращения. Даже если это будет только чай. Я зайду к тебе перед сном. — Хорошо, — кивнул юноша, — спасибо за доверие. — Вот и не подрывай его, а то укушу тебя за нос, — нарочито строго и важно предупредил альфа, и даже легонько ткнул его пальцем в кончик носа. Фёдор в ответ на этот жест лишь устало улыбнулся. — Не буду. Альфа ничего ему на это не сказал и выйдя из комнаты, спустился на кухню. После разговора впечатление было не слишком приятным, но со стороны Дазай выглядел как обычно. Единственное, не слишком хотел с кем-то разговаривать, поэтому вернулся к себе почти сразу после того, как отдал распоряжение об ужине. После ухода Осаму Фёдор попытался кое-как починить струну. На самом деле, он просто временно связал её узлом. Он намеревался после поездки в клуб зайти к Мацумото-старшему и попросить новые струны. Конечно, он мог просто воспользоваться деньгами Киёхару, и заказать струны сам, но пока ещё он не занимался взломом, а привлекать внимание к карте лишний раз не хотелось. Сейчас же он постарался занять время до сна хоть чем-нибудь. Когда принесли ужин, он выдохнул, но твёрдо решил, что поест хоть что-нибудь. Разговор с Осаму был тяжёлым, но Достоевский, как ни странно, даже не таил на него обид. Дазай говорил так, будто хорошо разбирался в теме, а если это было так, то стоило воспользоваться его советами. Съел Достоевский всё, что ему принесли, надеясь, что хуже ему от этого не станет, покормил кота, и мысленно вздохнул, когда принимал душ и рассматривал свои ноги. Может стоило рассказать об этом Дазаю?.. Оставшийся вечер Дазай не занимался абсолютно ничем — хотелось просто лениво смотреть в потолок, да и из-за домашнего ареста Фёдора свобода действий была не очень большой для продолжения расследования, а дел других и не было. С одной стороны его это тревожило, но с другой... может быть, Фёдор был прав, и стоит отдохнуть, пока есть возможность? Из-за этого бесполезного времяпровождения Дазай снова перестал следить за временем, и поход в душ и переодевание в повседневную одежду заняли больше времени, чем обычно. Поэтому Дазай зашёл к Фёдору немного позже, чем расчитывал.