О Данте. О Беатриче

Тема: Ludovico Einaudi — Andare (на всю главу)       Последние дни скудной осени чернели все сильнее и сильней. Ветер не переставал выть за окном, словно стараясь пригнать что-то тяжелое и громоздкое. Может, снег, наконец?       Их совместному возвращению домой радовались все: и промерзшие стены, и больше не зашторенные окна. Особенно понурые тюльпаны, которые Мия пересадила с особым трепетом, а Виктор ей в том помог. Ну… Как помог… Удержал рвущегося к полуживой природе Томаса, чтобы тот не погрыз корни и не разнес грязь по всему дому. Они честно пытались делать вид, словно все то, что произошло, кануло в лето. Да вот только касания, поцелуи и объятия, взгляды и улыбки были наполнены дрожащей обоюдной неуверенностью и… страхом.       Виктор ещё раз перечитал письмо от Ноэля и первоисточник слов и расчетов Рузвельта Рубенштейна — ученого, который всю свою жизнь посвятил вампиризму. И еще раз. Наконец, зло разорванная бумага в клочья полетела в камин и вспыхнула. Вампир сделал звонок и, обозначив место встречи, двинулся на второй этаж.       Ван Арт тихо ступал по спящему дому рассветными сумерками. Солнце встанет еще совсем нескоро и, дай Бог, подремлет, кутаясь в облаках, хотя бы четыре часа, прежде чем снова сядет за горизонт. Вампир незаметно вошел в их спальню, в которой спало его собственное. Матрас просел под тяжестью сильного тела. Мия спала на боку к нему спиной, а Томас урчал, грея поясницу. Мужская ладонь мягко опустилась на складки ткани, где должна быть талия. Опустилась ниже по бедру.       — Мия… — Прозвучало неслышно. И безрезультатно. Будить не хотелось совершенно, словно горячим воском на рану. Но и покинуть штат, оставив на столе лишь записку, Виктор просто не мог.       — Не-а…       — Девочка моя, мне нужно уехать.       Пять слов. Лучший будильник. Мия поднялась, словно заведённая кукла, и слепо посмотрела мимо вампира всё ещё спящими глазами. Пришлось проморгаться, чтобы сбить рассеянность и размытость восприятия мира. От резкого подъёма слегка потянуло виски.       — Так, подожди, — глубокий вдох и медленный выдох, из-за чего лёгкие сцапала чья-то когтистая лапа. Мия включила настольный торшер и зажмурилась от слепоты, — сейчас?       — Да. Нужно решить некоторые незаурядицы.       — И ради этого ты оставляешь меня? Неужели твои подчинённые не могут разобраться сами?       На праведную гневную тираду нашелся ответ:       — Я должен восстановить свою репутацию. Вампирам Нового Света нужен постоянный надежный лидер. Мне необходимо поехать.       — И как долго?       — Неделя.       — Целая неделя, господь всемогущий! — Подушка заботливо поймала уроненную белокурую голову, в то время как аккуратные ладошки накрыли всё ещё помятые после сна щёки. Мия простонала.       — В воскресенье я буду уже с тобой.       Удержать Мию в кровати не удалось, как бы Виктор ни старался — девушка упрямо отшвырнула от себя и одеяло, и плед, тут же замерзнув от контраста температур. Она свесила ступни, отыскала вязаный свитер и поспешила укутаться в него, словно тот мог вернуть драгоценное усыпляющее тепло. Знобило, а голова трещала. Пощипывало глаза. Негодуя из-за ещё одной подставы от жизни, Мия лишь зло шмыгнула носом и ступила на лестницу. Как оказалось, внизу, у входной двери, крохотный чемоданчик смиренно дожидался своего хозяина. Сам же Виктор нашёлся на пороге, уже одетый в строгое чёрное драповое пальто, вытягивающее силуэт ещё больше.       — Ясно…       — Мия? — Едва уловимое касание ледяных пальцев у ушной раковины заставило вынырнуть из собственных сонных размышлений.       — Всеми силами сдерживаю себя, чтобы не ринуться следом надавать тумаков.       — Кому, мой ангел?       — Тем, кто вновь отбирает тебя у меня, — буркнула она, рассматривая незамысловатый узор ковра. И лучше бы рассматривала дальше, потому что видеть взбудораженное беспокойство в потемневших глазах совершенно не хотелось.       — Как ты себя чувствуешь? — Ладони Виктора обожгли своим холодом кожу щёк, шеи, задетых мочек ушей. Вампир вынудил девушку поднять подбородок, позволяя внимательно себя рассмотреть. — У тебя нездоровый румянец. Выглядишь очень больной, Мия.       — Спасибо за комплимент. Даже не представляешь как мне приятно. — Она недовольно повела головой.       — Тебе нужен доктор, — горькая правда строгостью слетела с напряжённо сжатых губ, в то время как во внутреннем кармане искался телефон, — договорюсь, чтобы приехал в полдень.       — Да не нужен мне никакой доктор! — По-детски не оправданное ничем стоящим возмущение ударило по вискам пульсирующей болью. — Нормально всё со мной. Просто нужно поспать.       — В таком случае ты сейчас вернёшься в постель и проведёшь там столько, сколько потребуется. Твоё самочувствие важнее и дороже.       — Перестань, — измученно протянула Мия, — ты же прекрасно знаешь, что я не могу сейчас болеть. Вот вообще никак. Поэтому просто оставь это, пожалуйста.       Мия заметила, как в недовольстве дёрнулся уголок очерченного кармином рта. Как блеснули высоко над собственной головой глаза. Именно в такие моменты, казалось, обострялась разница в росте — девушка едва дотягивалась макушкой до острого подбородка. Она была ниже, она была тоньше и слабее. Оттого и выглядела комичнее, взъерепенившись и скрестив руки на груди. Виктор сравнивал её с воробушком. Упрямым, маленьким, хорошеньким воробушком. Поэтому, мельком глянув на наручные часы, он сдался — шумно выдохнул, когда Мия так несчастно отвела глаза в сторону и обняла себя за плечи.       — Я не хочу ругаться. Тем более сейчас, когда тебе в дорогу…       — Мы не ругаемся, — Почему-то именно сейчас крепко прижать воистину фарфоровое тельце к своей груди казалось важнее всего. Почувствовав её пульс совсем рядом со своим, Виктор удовлетворённо зарылся носом в пахнущие цветами волосы за ушком, слушая, как возмущённое сердечко преданно успокаивается, — просто я беспокоюсь за тебя и хочу, чтобы с тобой всё было хорошо.       — Всё так и будет. — Ободряющая улыбка коснулась пухлых губ, а голубые глаза тщательно выискивали на чёрных бортах пальто кошачью шерсть. — Выпью противовирусное, всё будет в порядке. В воскресенье встречу тебя на пороге бодрой и здоровой. — Поднялись выше, не смея оторваться от его губ. Голос стал тише. — Позвони, когда приземлишься, ладно?       — Обязательно.       Бархатно мягкого поцелуя в лоб было слишком недостаточно, но зато отпустить было легче. Махнув рукой в след уезжающей чёрной машине, Мия тяжело вздохнула — стало так тяжело и пусто, словно самая важная и дорогостоящая, необходимая часть «я» испарилась бесследно, не оставив даже записки. Девушка ещё какое-то время стояла на бетонном крыльце дома, смотря в черноту неба, за сверкающими глубоко в небесах звёздами ровно до тех пор, пока вселюбопытный кот не попытался пробраться наружу.

***

      Улицы ночного Манхэттена пустовали. Ехать было весьма свободно, вампир гнал, не задумываясь о превышении скорости совершенно, пролетев по встречке пару красных светофоров. Удобно, когда в полицейском участке номер твоего автомобиля на особом счету. Виктор от накатившей злобы и какого-то бессилия сжимал руль почти до хруста суставов. Возможная проблема с беспорядочными обращениями, подкинутая когда-то Говардом, не решилась даже спустя несколько месяцев — как только удавалось вразумить одну «группировку», так находилась другая, а за ней и третья, где каждый второй считал своим долгом обратить кого-нибудь ещё. И зачастую из-за неопытности это не удавалось — добровольная жертва погибала на месте. Трупы, почти обескровленные, стали находить среди мусорных баков всё чаще и чаще. И вот сейчас зараза добралась до Канады, покусившись на владения оборотней. Хотя в этот раз чутье подсказывало Виктору, что дело совершенно в другом.       Мраморную кожу заливало красным неоновых вывесок. Скрипящее радио трещало дешёвой попсой, действуя на нервы и растворяя воспалённый мозг, поэтому Виктор вовсе выключил его и облокотился локтем о дверь, с силой потер глаза. Слова о том, что им владело настроение «катись оно всё к дьяволу» были сильным преуменьшением.       На подземной парковке Князя встретил подчинённый с нужными документами в руках. Там же фотографии, там же билеты на рейс, что будет через сорок минут. Молча кивнув, Виктор вошёл в пустой лифт. Огромный, зудящий, подобному взбесившемуся осиному гнезду, стеклянный зал аэропорта ударил по острому обонянию слишком резкой примесью запахов. Где-то бегали надоедливые крикливые дети, а нерадивые мамаши орали на них ещё громче, стараясь угомонить. Еще пара минут, совсем немного подождать, и будет спокойствие.       Ноэля Виктор отыскал в самом дальнем углу от панорамных окон, демонстрирующих черноту ночи. Старый вампир потягивал из крохотной белоснежной чашечки кофе. Его коричневый костюм отлично вписался в местный интерьер, подсвеченный матовым ненавязчивым светом потолочных кольцевидных ламп. Молочный, тёмно-синий, бордо и идеально отполированная древесина. Зелень живых напольных растений.       — Доброе утро, — слова приветствия подсветились тёплой, но сдержанной улыбкой. — Надеюсь, дорога была лёгкой?       — Не больше, чем удача, — ответил Виктор, — здравствуй, отец. София.       — Виктор, рада тебя видеть.       Он выдохнул, усаживаясь напротив. Перебросив одну ногу через другую, принялся изучать не так давно полученные документы.       — Как Мия? Она в добром здравии?       — Упрямо старается убедить меня, что это так.       — Она взрослая. Уверен, у нее хватит ответственности серьезно отнестись к своему возможному недугу и не довести дело до критической точки.       — А угрозу извне предотвратит Артур. Виктор, ты верно поступил, оставив его на родной земле. Они с Мией достаточно подружились, обоим это пойдет на пользу. Твоей женщине будет нескучно, а наш друг хорошенько отдохнет.       Началась посадка на частный борт самолета. Разместившись, Виктор раздраженно нахмурился — иногда он всей своей душой жалел, что не мог прикрыть глаза и хоть немного вздремнуть. Сейчас самое время, когда шторка иллюминатора благосклонно и благодатно помогала скрыться от слепящего холодного зимнего рассветного солнца. Вместо этого вампиру было позволено лишь откинуться на кожаное кресло и смотреть прямиком на наставника, не замечая его вовсе.       — Что-то случилось помимо? — подал голос тот, незаметно поерзав под тяжелым взглядом неморгающих глаз.       — Случилось, — признался Виктор, раздражённо дёрнув губой, — и я впервые не знаю что делать…       Отец и старая подруга тревожно переглянулись между собой.       А случилось неизбежное. Человечество, глупое человечество. Стремительно гибнет в гонке со временем, где приз, все деньги мира, не получит никто. Вечно спешат, вечно опаздывают. Потеряли себя в бетонных высотках-человейниках, напоминая, что живы, если жизнь эту можно так назвать, лишь благодаря вредной пище и крохотным часа недосна.       — Их кровь стремительно ухудшается. Около четырнадцати процентов американцев больны диабетом, а ещё тридцать восемь находятся в зоне риска. А что уж говорить про холестерин? Кровь слишком сладкая и слишком жирная… У большей половины отравлена химией медикаментов. Вампиры перестали насыщаться. И если бессметным этой эпохи ещё можно предложить хоть какую-то альтернативу, то древние представители вида предпочитают «искать» годный источник питания. Естественно, они его не находят.       — Да, действительно… — Ноэль в задумчивости почесал подбородок. — И об этом ещё не знает Страж…       Виктор смотрел на раздосадованного отца долго. Долго и быстро вертелись в его голове шестерёнки, но никак не хотели складываться в итоговый пазл.       — Что ты имеешь ввиду?       — Мия. Она Страж Сумерек. Решать подобные вопросы сходит в список ее прямых обязанностей, ведь так, Виктор?       — Она еще не Страж, Ноэль, — протянула София.       — Но она может им стать, — отрубил Виктор, которого недовольный тон вампирши не устроил совершенно.       — Если захочет. Как видишь, пока никаких действий для того предпринято не было.       — Ты слишком требовательна, София, — улыбнулся Миллер. — Не стоит судить девушку по себе, вы с ней — полярные противоположности.       — Допустим, так. Но что ты будешь делать, пока Мия находит в себе желание стать с нами в один ряд, Виктор?       — Что должен — добросовестно исполнять обязанности Князя до тех пор, пока в том будет необходимо. Так делали мои предшественники не одно столетие.       — Значит, на том решено, — постарался закрыть тему Ноэль, который вот-вот сгорит меж двух огней. — Виктор, я должен тебе в сознаться в небольшом своеволии…       — Что стряслось?       — Сегодня я не был до конца честен с тобой в деталях вопроса, что касается загрязнения человеческой крови. По правде я знал об этом, и наперед поделился мыслями с господином Рубенштейном. Пусть вы мало знакомы, но мне подумалось, он может поделиться мнением и предложить решение.       — Мне тоже так показалось, отец, а потому я вел с ним переписку. Он написал мне первым и проинформировал. Я же пригласил его в Вашингтон.       Ноэль выдохнул — все сложилось как нельзя удачно! Оставшуюся часть полета собравшиеся обсуждали предстоящие переговоры. За стол с Канадским князем сели спустя три часа. Все бессмертные часто считали его скорее жалким малолетним болваном, которому достался во владение крохотный северный городок слишком большой страны, которую подобрали волки. Виктору же было его почти жаль.       — Он в отчаянии, — напомнила Виктору София, когда трио сидело в машине по пути к столу переговоров. — Он не хочет умирать и лишаться титула, а потому уповает на твою доброту. Этот недотепа даже согласился приехать сам, лишь бы утруждать тебя как можно меньше и не злить совсем. Надеется, что ты поможешь ему.       — Мне не нужен его городишко.       — Именно. И потому мы не просто помогаем канадскому князю не наткнуться на оборотней. Мы предотвращаем смещение их границ не в нашу пользу. Будет бойня.       — Верно, — подтвердил Виктор, поправив галстук в зеркале лифта.       Заседание по урегулированию первостепенного вопроса продлилось около часа. Для решения второго Виктор попросил всех собравшихся, в том числе и канадца — его порча человеческой крови тоже может коснуться, разыскать всю возможную информацию. Себе и товарищам Виктор дал три дня. В назначенное время бессмертные должны будут собраться за круглым столом вновь.

***

      Для Мии эти три дня ползли, словно придавленная колесом автомобиля улитка — совсем не живо, то есть катастрофически медленно. От окна, у которого Мия преданно сидела и ждала, девушку отвлек Макс самой славной новостью из всех — Эндрю пришел в себя. И его перевели из реанимации в обычную палату. Узнав об этом, Мия мигом впихнула себя в джинсы, наскоро обулась и помчала к оборотню на квартиру.       Там волк нашелся не один. Открыла дверь какая-то женщина средних лет и недоуменно похлопала своими чудесными глазками. Мие даже показалось сначала, что она ошиблась дверью, но после показался Макс и все стало на свои места.       — Я Мия, подруга Макса, — приветливо улыбнулась она.       — А я Линда, его двоюродная тетка, — улыбнулась женщина в ответ. — А это мой муж Рори, — волчица указала на появившегося на пороге седого волка.       — Здравствуйте!       — Ты, должно быть, та самая девочка, которая спасла нашего сына?       — Рори!       — Н.ничего… Погодите! — Сердце Мии забилось. — Вы сказали «нашего сына»?..       — Линда и Рори усыновили Эндрю, как только услышали о его истории. Хотели вот поехать, поздороваться. Чего вы стоите на пороге, идем за стол! — Макс, что выглянул из-за угла, все и всех расставил по местам, наведя порядок. Хай, Герой.       — Действительно, чего это мы? — спохватилась волчица. — Макс прав, все на кухню!       Но Мия не двинулась с места. Она так и не двинулась с места, сложив ладошки на своей груди. И глаза, наполненные слезами, широко улыбались.       — Эй, Мия? Ты чего? — взволновался Рори.       — Все в порядке, милая?       — Что у Вас тут происходит?       — Н-ничего… Все хорошо, я просто… — хохотнула Мия, придя в себя. Он утерла глаза кулачком. — Это так прекрасно… Замечательная новость, вот я и остолбенела. От эмоций. Все в порядке, правда. Я вас поздравляю, от всего сердца. И от всего сердца благодарю!       — Ну хватит тут телячьи сопли разводить, к столу. Ай! Линда?!       Мия не поверила своим глазам — кто-то осмелился влепить Максу затрещину!       — Не смей грубить ближним!       — Прости…       Через три часа они с Максом стояли в больничном коридоре и наблюдали за первым знакомством новой полной семьи. Мия не слышала разговора, но видела лица, и понимала, что стала свидетелем еще одного чуда. И ей то было нужно. Нужно для того, чтобы вспомнить, себя и свои убеждения. Ведь девушка всегда любила жизнь как раз такие красивые чудеса. Которые, если присмотреться, происходят на каждом шагу. И речь идет не об усыновлении, а о детских чувствах, о детской нужности, о материнской ласке, об усатой улыбке отца. Речь идет о мыслях, мечтах и надеждах, что питают людские сердца, наполняя их солнцем. Тем солнцем, которого у Мии было так мало…       Линда что-то сказала Эндрю, из-за чего он заплакал и обнял женщину. Мия видела, как Рори погладил своего сына по спине.       — Красиво…       — Они заслужили, — тихо признался Макс.       — О чем ты? — уточнила она, повернув голову в сторону волка.       — Линда родила мертвого волчонка лет так двадцать назад. С тех пор родить ей самой не удалось, сколько бы не пытались. Почему-то на воспитание так никого и не взяли, видимо, слишком долго тебя была запретной…       — Потому что было слишком больно…       — Может быть. Но сейчас, когда я рассказал им о сироте, что спас друга и обратился… Другого мнения даже не было. «Наш» сказали они хором, а дальше ты знаешь.       — И я этому безумно рада, Макс. Спасибо тебе.       — За что это? — изумился волк.       — За тебя, — пошутила Мия и взяла Фолла под руку. — Пойдем, погуляем по территории, а то меня потряхивало всегда от этих белых стен.       По пути домой Мие позвонил отец. Она забрала свою машину и стояла в пробке, обычной в ее сторону, как вдруг зазвенел телефон. Это был отец. Тепло улыбнувшись их совместной фотографии с экрана, Мия взяла трубку. Они поболтали совсем немного, у мужчины заканчивался обеденный перерыв. Но он хотел услышать дочь. Тем более скоро праздник, и еще больше ему хотелось встретить Рождество вместе с ней. Первое за многие годы.       Мия согласилась тут же, без раздумий. Но и предупредила тоже сразу — она бы хотела приехать с Виктором. Хочет познакомить его с семьей. Отец изумился — неужели Мия в отношениях? Девушка даже чуть смутилась — мол, да! И у них все очень серьезно, очень! Мия почувствовала, как ее отец улыбается.       — Тогда приезжайте вдвоем.

***

      Как и обещалось, спустя три дня былая компания собралась в зале для переговоров. С канадским князем не случилось — у него возникли сверхсрочные дела, но он обещал прислать всю нужную информацию. По мнению Виктора так было даже лучше — вся информацию останется сугубо конфиденциальной. Также прибыл Рузвельт Рубенштейн.

      — Итак, друзья, отец, — начал Виктор, встав во главе стола. — На повестке дня — вопрос, не требующий отлагательств. Благодаря вам всем у нас появилось достаточно ценной информации, чтобы четко обрисовать картину и понять вектор нашего дальнейшего развития. К сегодняшнему дню выяснилось, что людская кровь стала невыносимой для вампиров. Она испоганена химией и тем образом жизни, который смертные ведут. И если состоятельные вампиры могут найти себе жертву из людей первого класса, то новообращенные такой привилегии лишены.       — Как ты понял, что это молодняк?       — Все просто, отец. Во-первых, нравы. Ни один старый или хотя бы взрослый вампир не станет искать себе пропитание в ночных клубах или у ресторанов быстрого питания. Во-вторых, метод ликвидации трупа и его состояние. Неумело и грязно.       — И отсюда вытекает следующая проблема — чем больше бессмертных столкнется с нехваткой качественной крови, тем больше столкнется с необходимостью искать. Будет только нападений на людей. Кто-то из неумельцев обязательно будет раскрыт. Сегодня молодежь все больше времени проводит в социальных сетях, любая информация там — проблема, хоть и имеющая две стороны.       — Все верно, София. Спасибо за дополнение. Отсюда вытекает необходимость «накормить» молодняк и держать его сытым.       — Может просто внедрить тенденцию обращаться чаще к донорской крови? Рузвельт, что Вы думаете?       — Боюсь, это не выход, мистер Миллер, а лишь временное решение. Вампирский ген, как и вампирская природа, философия, если угодно, подразумевает охоту. Необходимость загонять жертву и находить ее в страхе. Если бессмертный от того откажется — долго не продержится.       — Тогда решено, — подытожил Виктор, выслушав все стороны. — Единственным верным шагом остается лишь улучшение состояния людской крови. Господин Рубенштейн, какие у Вас есть на то идеи?       — На состояние нашего здоровья влияют пять факторов: наследственность, стрессы, физическая активность, экология и питание. Важно заставить людей беречь себя.       — Пропаганда здорового образа жизни, как истребление проблемы на корню. Виктор, это не делается за один год, ты же осознаешь?       — Естественно, София. Нужно сделать так, чтобы это стало модно, как в свое время ликовала мода на курение, астеническое телосложение и самоубийства. Для того нужна реклама, новые компании, которые активно будут выпускать продукцию и громкие речи врачей. Нам необходимо запугать…       — …а после предложить решение, как единственный способ избавления. Я поняла тебя. Тогда ты должен будешь открыть фонд, а я устрою несколько вечеров сборов средств. Мы с Ноэлем и Ксандром четко обрисуем ситуацию и призовем вампиров сдать деньги.       — На случай, если добродетель нынче не в моде — замотивируй деньгами. Пусть покупают акции молодых компаний — всем известно какую прибыль могут дать венчурные фонды. Если вампиры пойдут вместе с нами, они смогут поучаствовать в рождении стартапов и получения своих процентов. Чем больше денег мы сумеем привлечь, тем больше бессмертные получать обратно и тем скорее проблема будет решена.       Когда их самолет вернулся в родной город, телефон Виктора зазвонил. Вампир удивился — главный архитектор его фирмы. Он звонил очень редко и лишь по особому случаю, когда были найдены уникальные примеры человеческой зодческой культуры. Их Ван Арт собирал, словно редкие жемчужины. А потому, удостоверившись, что все поняли свои обязанности верно, Виктор распрощался со своими друзьями и выехал на объект.       К его удивлению, ехать пришлось недалеко — в глубь штата, к ряду галерей и ресторану «Greenwich Village». Виктор вышел и автомобиля, жмурясь от солнца. Архитектор встретил его на пороге, на последней мраморной ступени. Виктор поднял голову и рассмотрел фасад. Внутри все рассмеялось — он узнал это место!       — Мистер Ван Арт, Выц просили звонить Вам лично, если найдется что-нибудь интересное.       Перед вампиров распахнули тяжелую дверь и пропустили вперед. Зайдя внутрь, Виктор мысленно задохнулся от восторга.       — И Вы нашли, как я погляжу…       — Старый итальянский игорный дом, построенный в двадцатые. Первый из многих, но именно тут осела сицилийская мафия, когда приехала торговать лимонами…       Виктор рассматривал здание изнутри, как завороженный. Касался стен, запоминал узоры потолка и свода стен. Его шаги раздавались эхом, и отвечала ему история.       — Уже известно что будет с этим зданием?       — Думаю, как всегда — выставим на аукционе и толкнем с молотка.       Ван Арт раздосадованно поморщился только от мысли об этом.       — Не нужно.       — Что Вы имеете ввиду?       — Мы не станем его продавать, тем более на аукционе.       Спустя час Виктор заехал за Мией. Девушка не ожидала увидеть своего возлюбленного, и была особенно ему рада. Тем более Мия забыла дома зонт, а на улице начался не по зимнему сильный ливень. Дворники не справлялись с грозным нескончаемым декабрьским ливнем. Они отбивались стойко и смело, почти царапая идеальную гладь лобового стекла случайно попавшими кусочками льда. Окрепший ночной мороз жгуче прихватывал нежную кожу на переносице, отчего казалось, что в этом виноваты именно золотые веснушки, остаточные поцелуи июльского раскалённого солнца, а не прилетевший с севера сердитый и грозный циклон.       Мия заснула, угревшись под горячими струями воздуха печки автомобиля. Машина Виктора неспешно и размеренно петляла по проспектам, совершенно бесшумно, отчего уставшей студентке удалось выкрасть немного драгоценного времени на сон, которого всегда мало. Слишком мало… Мия удивлялась сама себе — за последние годы колледжа она постигла все возможные варианты засыпания в людных местах, отчего могло показаться, что она способна заснуть где угодно. Но… может оно и хорошо? Тело от сладкой неги немного вибрировало и сладко покалывало. Ей, кажется, даже что-то приснилось. Что-то слишком непонятное, глупое. Какая-то чёрная мартышка с жёлтыми глазами, которая вылупилась, как бабочка, из русской матрёшки. Рожа у неё была глупая-глупая, размалёванная всем, чем только можно. Совсем как у той вампирши с выставки, на которую она с Тришей смогла сходить.       Виктор понял, что за время его отсутствия Мия расхворалась окончательно, когда да не смогла найти в себе силы даже выйти из машины. А потому, подхватив девушку на руки, Виктор вышел из гаража прямиков в один из холлов первого этажа и отнес ее в их спальню. Осторожно раздел и спрятал под одеялом. Затопил поскорее камин и присел на кровать. Мия тяжело дышала, лоб блестел от пота, а на щеках некрасивыми пятнами горела болезнь.       Врач, простой человеческий врач, подоспел живо. Выставив микстурки на стол, он распрощался с Виктором и покинул их дом. Когда он вернулся к девушке с прохладным полотенцем, она уже не спала и слабо смотрела на него. Мия, как всегда, ему улыбалась.       — Как ты себя чувствуешь, родная моя?       — Пойдет, — шепнула она и прикрыла глаза снова, когда холодная влажная ткань коснулась виска. Продолжила с закрытыми глазами: — Как твоя неделя?       — Все в порядке.       — Моя тоже неплохо. Эндрю, помнишь его?       — Тот юный страж? — переспросил Ван Арт, сменив полотенце.       — Да… Он очнулся… А родственники Макса усыновили его.       — Чудесная новость, моя девочка. Надеюсь, этот ребенок будет счастлив.       — Я тоже. В любом случае, с одним ребенком ты точно в скором времени познакомишься.       — Расскажешь, что удумала? — улыбнулся Виктор, когда Мия открыла глаза.       — Мои родители зовут нас на Рождество. Мы же сможем приехать, да?       — Конечно. Только вот боюсь, пока ты больна, мы никуда выбраться не сумеем.       — Тогда мне нужно отдыхать?       — Именно.       — Тогда я буду… — выдохнула Мия и задремала у Виктора на ладони.       Он просидел у ее кровати двое суток пока лихорадка не прошла. Виктор не на шутку испугался, ведь Мия была так слаба, что почти не дышала. А когда девушке удавалось сделать глубокий вдох, она заходилась страшным кашлем — все-таки вынужденное падение за мальчонкой в ледяную реку не обошло ее стороной. Когда же кризис миновал, и Мия смогла нормально спать, Виктор выдохнул. Он спустился вниз и открыл на планшете Поиск. Ему было важно, чтобы Мия хоть немного поела. И вампир знал, что куриный бульон будет как нельзя кстати. А потому он заказал продукты из списка и наточил большой нож. Помыл сельдерей и неумело почистил морковь.       Мия нашла его на кухне за разделкой лука. Она укутанная в плед и одеяло, осторожно спустилась, села на барный стул и принялась наблюдать. Кашляла, шмыгала носом, но не уходила. Да… Из Виктора был никудышный повар. В прочем, из нее тоже. И это было совершенно неважно. Мия была рада, что спустилась. Ведь зрелище, как Виктор плачет от лука и злится — самое ценное сокровище из всех.       — Напасть какая! — тихо ворчал он, когда девушка помогла промыть глаза чистой водой.