Бажённый: сборник историй

Артур примирился с Миллингом и решил пригласить его к ним домой. Кроме того, обнаружилось еще одно завещание Эрнеста. По этому завещанию Кристофер был владельцем поместья Бэнксов. Правда, потом завещание Эрнест написал на Теодора, а, стало быть, то, что хранила Лаладж, утратило силу, но Теодора все равно взбесило, что Артур по доброте сердечной сказал Крису, что их дом — его дом, ведь он тоже Бэнкс. Теодора так выбешивала доброта Артура с Миллингом, так выбешивал сам Миллинг, который тоже был не против у них погостить и побольше узнать об отце, так выбешивал Себастьян, подыгрывавший этим двоим, что Тео не знал, куда деть свою злость. Эта злость его уничтожала. Именно поэтому теперь Теодор лежал со сломанной ногой в госпитале святого Николаса. Артур приезжал, но Теодор хранил гордое молчание, а потому Артур даже не стал отчитывать Теодора, чтобы не тратить на это лишние силы, ведь отчитывать Теодора было совершенно бесполезно. Он просто оставил племяннику ноутбук, несколько пачек его любимых чипсов, пачку сигарет с зажигалкой в железной коробочке с леденцами, чтобы никто не возмутился столь странной передачке подростку в больнице, и оставил его в покое, прекрасно понимая причину его недовольства. До покоя Теодору было, как до вершины Эвереста, но большая часть его внимания была обращена теперь на собственную ноющую ногу и лежачее положение. Мириться с этим Тео не собирался, а Артур подождет. Только, как оказалось, ходить на костылях стоило немалых усилий, а потому о каких-либо инициативах можно было забыть. Палата, в которой он лежал, была рассчитана на несколько человек, но кроме Тео там находился только один парень, на вид примерно одного с Тео возраста. У него были белесые волосы и голубые, почти прозрачные, глаза. Лицо круглое и глуповатое, как показалось Теодору. А губы пухлые и расквашенные, как у Миллинга. Тео не переносил парней с пухлыми губами, если они напоминали ему Миллинга. И парень этот сейчас разглядывал Теодора, который зло пыхтел после ухода Артура. И парень этот не нашел лучше момента, чтобы задать ему вопрос. — Ты правда машину у родителей угнал? — спросил он удивленно, словно угнать машину у родителей было чем-то нереальным и недостижимым. Тео перевел на него раздраженный взгляд. — Я что, успел стать местной знаменитостью? — со злой насмешкой бросил он. Парень немного оробел и этим напомнил Теодору помесь толстого Сэма и Чарли на первых порах. — Я у медсестры спросил, пока ты спал… — смущенно пробормотал он, отведя взгляд в сторону. Тео закатил глаза и ничего не ответил. — А это твой папа? — новый вопрос еще больше взбесил и без того разъяренного Теодора. — Это мой дядя, — процедил Тео, сверля парня недовольным взглядом. — Это его машину я угнал, — добавил он, надеясь, что на этом вопросы закончатся. И надеясь, что сказал это достаточно угрожающим тоном, чтобы стало понятно о его нежелании продолжать разговор. — О, — удивленно выдал белобрысый, ничуть не смутившись интонации Тео, — а вы очень похожи. — Не то слово, — Тео неприятно улыбнулся и взялся за ноутбук, надеясь так отвязаться от этого надоедливого пацана. — Мы в яме, — сказал белобрысый, едва Тео успел нажать кнопку. — Здесь связь не ловит. Телефон у Тео разрядился, а зарядку Артур принес только что, поэтому проверить это на деле раньше он не мог. — Но вай-фай же здесь есть? — спросил он уже без раздражения, глядя на парня поверх ноута. — Только для персонала, — сообщил белобрысый, и Тео уже не удивлялся, почему этот болтун задал вопрос медсестре, пока сам Тео спал. В отличие от некоторых знакомых в пансионе, этот не смущался разговаривать с людьми. Несколько попыток подобрать вручную пароль от вай-фая оказались неудачными. Тео опустил крышку ноута с обреченным вздохом. — Что ж, придется придумать, как стать местной знаменитостью, — произнес он уныло и с тенью раздражения, глядя на белобрысого своего сопалатника так, будто тот должен был ему в этом помочь. — И как ты собираешься это сделать? — участливо спросил белобрысый. — Еще не придумал, — зло прошептал Тео, оглядев прислоненный к тумбе костыль, как главную помеху на пути к великим свершениям. Впрочем, без интернета и своих вечных дружков Тео мало на что был способен. Сейчас с ним в палате находился только незнакомый назойливый пацан с такой же переломанной ногой. — Ну а у тебя какая история? — спросил Тео без особого интереса, кивая на загипсованную ногу собеседника. — А, у меня все до банальности нелепо, — отмахнулся белобрысый с улыбкой, — я с лестницы упал. — Серьезно? — Тео издал снисходительный смешок. — Для этого надо быть уникумом, — добавил он издевательским тоном. Но белобрысого ничуть не задела эта насмешка, он рассмеялся весело, точно не понял, что Тео пытался его задеть. А у Тео было такое чувство, словно он разговаривает с пластилином: можно лепить, что хочешь… Сломать нельзя. — Один мой одноклассник устраивал тусу, а я у него прежде дома не был. В темноте второго этажа не заметил лестницу и прям по ней, — белобрысый руками изобразил падение, сопровождая приглушенным цоканьем языка ступеньки. — Я как падал, главное, успевал думать: нифига себе, я еще живой и даже не так уж больно! Но собраться никак не мог и затормозить тоже. А потом поворот, и моя нога в перила вот так угодила, и я повис!.. — он замолк, как если бы осознал, что описывает свое падение с лестницы таким тоном, словно это было самое захватывающие приключение в его жизни. Тео ждал, что белобрысый скажет что-нибудь еще. Его речь предполагала какое-то продолжение, но вместо продолжения последовало другое. — Я Джеймс, кстати, — Джеймс дружелюбно улыбнулся. — А ты? — Тео, — сказал сухо Теодор, — хорошо, что не Джон. — Ты имеешь что-то против Джонов? — улыбка Джеймса стала неловкой. — Просто это самое банальное имя и в купе с твоим падением была бы банальщина в квадрате. А еще Джоном звали деда Тео. Джеймс снова рассмеялся. Вот же дурень, — зло подумал Тео. Складывалось ощущение, что у Джеймса слишком мало мозгов, чтобы осознать остроты насмешек. Или он слишком стукнулся головой, пока падал с лестницы. — У тебя случайно нет какого-нибудь скачанного фильма или сериала? — снова нарушил тишину голос Джеймса, когда Тео уж было собрался вздохнуть с облегчением. — Нет, — сказал он, хотя фильмы у него имелись. Просто он не собирался смотреть их с Джеймсом. — Жаль, — вздохнул Джеймс и потянулся к одной из книг, что лежали у него в нижнем отсеке тумбы. — Тогда остается только книжки читать. Могу Фауста предложить, — проговорил он тоном мистера выручайки. — Я его еще в восьмом классе прочел, — теперь Тео окончательно убедился в том, что его собеседник не блещет интеллектом не потому, что стукнулся башкой, а просто потому что изначально тупой. Или лентяй. Ну хотя бы не ботан. Ботанов Тео тоже не любил. Потому что сам в прошлом был одним из них. Джеймс взял другую книжку и положил ее себе на колени, так что она утонула в складках одеяла. — А где ты учишься? — снова спросил он, находя беседу с Тео куда более увлекательным занятием, нежели чтение книг. У Тео уже не было сил раздражаться и злиться. Джеймс был похож на пиявку. Противную бледную пиявку. Этим он напоминал Эстрейю. Он словно собрал самые худшие качества всех одноклассников Тео. Или Тео просто не признавался себе в том, что скучает по ним. — Я не учусь, — произнес он изможденно. — Почему? — удивился Джеймс. — Пансион, где я учился, закрылся. И дядя слишком занят… — своим вторым племянником, подумал Тео, — кое-чем, — сказал он вслух, — чтобы определить меня в новую школу. — Ого, — протянул Джеймс с нотками зависти, — везунчик. Джеймс был из тех, кто с радостью не учился бы вообще. Блядский везунчик, — зло подумал Тео, снова загораясь от воспоминаний о Миллинге. — А твои родители почему тебя не устроят? — спросил Джеймс. — Потому что они мертвы. — Ох, — Джеймс виновато опустил глаза. Эта напускная жалость, это фальшивое сочувствие всегда неимоверно раздражало Тео. Но Джеймс, видимо, не знал, что в таком случае говорить, и Тео даже был рад тому, что не слышит в очередной раз опостылевших ему слов. — Знаешь, Джеймс, ты мне кое-кого напоминаешь, — медленно проговорил он, пристально оглядывая его, — своим бесконечным, назойливым любопытством. — Правда? — Джеймс не выглядел обиженным. Только заинтересованным. Тео понял, что окончательно повержен. Единственным способом закончить эту игру было рявкнуть «отвали». И это означало то же самое, что сдаться. — Приятеля из России. — У тебя есть приятель из России?! — Джеймс оживился и удивился так, будто приятель из России был чем-то невероятным и необыкновенным. — Ага, по имени Чарли, — Тео ухмыльнулся, готовясь услышать, что Чарли не русское имя, но к его удивлению, Джеймс молчал и пялился на него так, словно Тео вообще выдал нечто несусветное. Теодору аж неуютно сделалось от его выпученных глаз. — Какое совпадение! — наконец выдал Джеймс, отойдя от потрясения. — Моего приятеля тоже зовут Чарли! И он тоже из России! Это у него дома я саданулся! — Охренеть, — прошептал пораженный Тео. — И его фамилия Ельников? Вместо ответа Джеймс заливисто рассмеялся. Тео провел рукой по лицу, искренне охреневая. Вот уж точно совпадение так совпадение. — И что, не загнобили Ельникова? — спросил он. — Загнобили? Не-ет, Чарли прикольный, — и Джеймс весело улыбнулся. — Прикольный, значит, — процедил Тео и потянулся к телефону, — а я-то думаю, забыл он что-то обо мне и наших прикольных секретиках. Дотянувшись до телефона, Тео собрался написать Чарли смс. Но вместо значка связи был перечеркнутый кружок. Яма. Он застрял здесь вместе с Джеймсом, с которым у них был общий Чарли. А Джеймс обрадовался этой новости, как рождественскому подарку. — Каких секретиках? — спросил он. Тео поднял на него тяжелый взгляд. — Слушай, Джимми, без обид, но ты мне уже надоел. Ты вообще молчать умеешь? — Конечно, умею, — Джеймс впервые за время их разговора выглядел обиженным. И голос его звучал поникше. Услада для уставших ушей Теодора. — Вот и замечательно, — довольно проговорил он, — будь другом, помолчи. Джеймс окинул его огорченным взглядом, шумно вздохнул и с неохотой раскрыл книгу. А Тео вооружился сигаретой, зажигалкой и костылем. Доковыляв до окна, он распахнул его настежь. Дрожащими от мороза пальцами выкурил сигарету и выбросил окурок на улицу. При этом затылком чувствовал на себе взгляд Джеймса. Вот же повезло, — уныло думал Тео, закрывая окно и ковыляя назад. Джеймс делал вид, что читает книгу, но Тео знал, что книгу тот не читал. Так Теодору предстояло провести рождественские каникулы, которые он намеревался провести с Артуром. Шведская семья его совсем не устраивала, а именно туда все и катилось. Зато теперь Тео точно знал, в какую школу он хочет пойти. В ту же, что и Чарли. И Артур обязан будет устроить его в эту школу. Даже если добираться до нее придется через весь Лондон. Тео был готов пожертвовать этим временем. Чтобы насолить Артуру. Или чтобы провести время с Чарли. Или и то и другое вместе. Артур же никакую шведскую семью заводить не планировал. Он не мог сделать вид, что Кристофера и Себастьяна не существует, как бы ему того ни хотелось. Имелась у него дурная привычка не решать проблемы, а избегать их, тем самым создавая новые. Именно поэтому даже в свои сорок с гаком лет он чувствовал себя вечным младшим братом, ни на что не способным и порою совершенно беспомощным. Только не признавался себе в этом. И все происходящее очень Артура тяготило. Еще и Тео ногу сломал. И машину… от суммы, которую нужно было заплатить за ее ремонт, Артуру становилось плохо, и он почти убедил себя в том, что готов пересесть на общественный транспорт. Пансион тоже обходился слишком дорого, и Артур не мог позволить себе содержать участок в убыток. Тем более он до сих пор не нашел работу. Благо, что Ричард согласился заменить старого дворецкого Майкла и, понимая положение дел, работал по дому безвозмездно. Ричард всегда чувствовал, что Артуру нужна опора. Всегда хотел ему помочь. Защитить. Стать ближе. Только вот Ричард не мог помочь Артуру. А Себастьян мог. Он предложил купить Кингстон-Лейси и открыть там отель. Обещал преобразить его дурную славу в визитную карточку. Населить его призраками и таинственными историями, сдавать в аренду для киносъемок, водить экскурсии в заброшенное крыло (кроме того подвала!)… А Артура обещал сделать заместителем директора со всеми полномочиями директора, потому что у самого Себастьяна были и другие дела. Эта идея нравилась Артуру куда больше, чем перспектива работать репетитором древнеанглийского. Хотя новая должность его все же пугала. Но в Кингстон-Лейси ему все было знакомо, все было родное. В какой-то степени, отель перекликался с его юношеской мечтой, чтобы все Бэнксы жили там, хотя мечта эта давно умерла. И пусть к пансиону у Артура были смешанные чувства любви и ненависти, он был очень привязан к этому месту. В чем тоже себе не признавался. Но даже его брат, Эрнест, это знал. Потому в завещании своем и оставил Кингстон-Лейси Артуру.