Если не знаешь, смеяться тебе или плакать - смейся

— Вставай, ты уже завтрак проспала! — Джиан уже в который раз трепала Черин по плечу. — Нужно было проконтролировать, сколько она выпила, — Лили сидела со стаканом солёной воды на её кровати, не пылая бо‌льшим энтузиазмом, чем сама Черин. — Нам выезжать через час, давай! В автобусе поспишь, вставай! — Ну не хочу я! — Вставай! У нас должно быть время привести тебя в порядок, или ты забыла, что тебя родители встречают?! — Блин, точно! — крикнула Черин, резко поднимаясь в постели. Голова кружилась и болела, казалось, её вырвет прямо сейчас, так что заботливые подруги даже приготовили для неё миску. Но, к счастью, обошлось. После холодного душа ей стало получше. Она не замечала никого вокруг, и делала всё на полном автомате. Смотря на неё девушки только хихикали, но она списывала это на то, что она причесалась не так, ну и пусть. Уже через час они все вместе сидели в автобусе, Лили передала ей несколько таблеток, под задорные предупреждения учителя Чона, чтобы никто не ходил по салону автобуса просто так, и чтобы не забывали убирать за собой в туалете. Домой ехать всего два часа, но у них всё равно был автобус со всеми удобствами, даже планшеты на каждом сидении были предусмотрены. Однако Черин проспала всю дорогу, переживая, что будет просыпаться очень часто, потому что выпила уже столько воды, что буквально чувствовала, как она булькает внутри. И все же она спала как убитая почти всю дорогу. Интуитивно проснулась уже в Пекине, и сама не заметила, как поняла, что чувствует себя намного лучше. Она не помнила ничего о вчерашнем дне, словно кто-то ночью просто залез к ней в голову, и убрал всё о вчера. Однако это было не так страшно, как-то, что, кажется, она бы спала и спала ещё много часов, а ведь сегодня у неё репетитор по английскому. Да ещё и мама сегодня должна встретить её у школы, так что стоит постараться, чтобы она ни о чём не узнала. Благо, они остановились на заправке, чтобы выпить кофе, и Джиан нашла на прилавке препарат от похмелья, так что Черин купила несколько упаковок, сразу же их приняв, и надеясь, что они подействуют к приезду в Пекин. И правда подействовали, уже спустя двадцать минут она стала бодрее, и лучше понимала, что происходит вокруг, даже поддержала беседу с учителем Чоном. И, кажется, мама всё же ничего не узнала, потому что сразу же, как только увидела дочь, зациклилась на её волосах. — Что это с твоей головой? — спросила она, нахмурившись. Черин оглядывалась по сторонам, замечая, что все вокруг, кого встречают родители или члены семьи, такие радостные, некоторые даже обняли своих родственников, а вот она даже «Привет!» сказать не успела, не говоря уже об объятьях. — Для роли нужно было, но это мелки, они смоются, не переживай. — Тебе уж лучше постараться их смыть, скоро у господина Гона юбилей, и ты ни в коем случае не пойдёшь туда в таком виде, — она недовольно звякнула ключами от машины, испытующе смотря в лицо младшей дочери, словно могла найти там доказательства её лжи. — Не переживай, — Черин уверенно кивнула, — да и вообще, а если мне всё же удастся дебютировать? Красить волосы — меньшее, что мне придётся делать ради карьеры. — Не смеши меня, Черин, — женщина отнюдь не выглядела так, словно вот-вот засмеётся. — Прячь сумку в багажник и садись в машину, мне нужно как можно скорее добраться к папе на работу. — Он снова забыл свой телефон? — Черин попыталась завязать разговор о чём-то другом, но получила лишь лаконичное «Да» в ответ, и ей не оставалось больше ничего, как исполнить волю мамы. Она пристегнулась, не обращая внимание на нетерпеливый взгляд мамы в зеркале заднего вида, и после всю дорогу молчала, не решаясь даже достать телефон и переписываться с кем-то из класса, так как настроение у мамы было переменчивым — иногда она поощряла такое общение, говоря что-то о пользе связей, а после могла накричать за то, что она тратит время впустую, то самое время, которое могла потратить на учёбу или просто для того, чтобы узнать что-то новое. Ожидаемо, но папа не вышел из офиса сам, прислал секретаря и он уже забрал телефон. Мама лишь посетовала, что господин Ки слишком сильно наседает на советников, отчего страдают и другие служащие. Уже дома их встретил дворецкий, он распорядился, чтобы личные вещи Черин отнесли ей в комнату, и даже учтиво поинтересовался, хорошо ли она провела время во время поездки? Он всегда слушал её, хоть и не подавал виду, какую сторону занимает, и никогда не препятствовал позиции её родителей. Напротив, когда они злились на её за бездействие и наказывали сидеть за уроками, он вежливо напоминал ей об обязанности и о том, что если он будет рядом с ней, это не понравится её родителям. И Черин всегда понимала это, так что не навязывалась, ведь не хотела, чтобы у него были проблемы. Но сейчас они могли немного поболтать, Черин успела показать ему несколько фотографий и, если бы не мама, показала бы даже видео. Однако ей следовало бы принять ванну и немного отдохнуть перед вечерней встречей с учителем. Мама почти сразу же уехала куда-то, так что Черин осталась одна. Не хотелось это признавать, но она сразу же упала на свою кровать, растягиваясь как можно сильнее. Ей следовало бы помыться, но сон оказался таким сладким и длительным, что она проснулась уже тогда, когда ей стучали в дверь, уведомляя, что учитель приедет с минуту на минуту. Времени хватило только на то, чтобы в спешке привести себя в порядок и собрать вещи для занятия. Раньше она занималась в своей комнате, но после её родители решили, что будет лучше, если она будет на виду, чтобы было легче проконтролировать её поведение, так что с недавних пор занятия всегда проходили в столовой. И, оказалось, она всё же немного опоздала — учитель уже ждала её, и ей пришлось рассыпаться в извинениях, чтобы родители об этом не узнали. И, как ей казалось, женщина была не такой злобной, так что можно было не боятся, что она доставит проблемы. Вскоре из университета вернулась Чорин, проходя мимо столовой, она ненадолго заглянула, чтобы поздороваться с учителем, а после отправилась к себе в комнату. Наверное, у неё тоже полно домашней работы, даже больше, чем у Черин. Часы в зале напротив пробили семь часов вечера, а, значит, урок был окончен, а прислуга начала сервировать стол к приезду родителей, так что Черин должна была бы поспешить, чтобы принять ванну и смыть краску с волос, иначе мама вытрясет из неё всю душу. Держа в охапке все свои учебники и тетради, она быстро побежала вверх по мраморной лестнице, едва не сбив с ног Чорин, которая будто из воздуха появилась. — Не бегай, — предупредила Чорин обычно спокойным голосом. — Извини! — крикнула она назад, совсем не прислушиваясь к словам сестры, ведь на кону была её жизнь! Даже не сложив учебники на полку, она тут же отправилась в ванную. Однако там её ждал неприятный сюрприз — сегодня была проверка всех труб в доме, поэтому котлы только-только включили, так что вода была холодной настолько, что от неё дрожало всё тело. Выбора всё равно не было — девушка скинула с себя одежду, взяла все свои шампуни и гели для душа, и только после отправилась под ледяной душ. Дрожа всем телом как осиновый лист, она раз за разом намыливала волосы, но так и не заметила розоватого оттенка пены, когда смывала её. Сколько бы она ни втирала шампунь в волосы — цвет оставался таким же розовым, и теперь она начала дрожать не из-за холода, а из-за страха. Мокрыми руками она взяла с тумбы свой телефон. Промахиваясь пальцами по клавишам, девушка всё же ввела свой запрос в поисковик — как смыть краситель мелка с волос. Все сайты как один гласили о том, что достаточно два-три раза помыть голову, и цвет полностью смоется, но в большинстве достаточно и одного раза. Ей казалось, что она сотрёт свои волосы в порошок, столько раз она их вымыла, но не было никакой реакции — они так и оставались розовыми. Однако она точно помнила, что та девушка, что работала над её образом, использовала мелки — Джиан проконтролировала это сто раз, потому что все знали — если Черин покрасить волосы, она их лишится. И лишится своих волос она не из-за их слабости, а из-за хватки матери и отца. Продолжая стоять под холодной водой, она потратила весь флакон шампуня, отчаянно пытаясь смыть краску. От холодной воды покрасневших щёк от слёз было не видно, но она рыдала, её сердце непроизвольно сжималось в тисках страха, и она ничего не могла с этим сделать. Шампунь и во втором флаконе закончился, больше ничего сделать нельзя. Она ещё несколько минут постояла под душем, принимая реальность. В дверь постучали, и она была вынуждена выключить воду. — Да? — Ужин уже закончился, я принёс для вас поесть. У вас всё хорошо, юная госпожа? — Да, — соврала Черин, открывая душевую кабину. Она завернулась в большое полотенце, направляясь к раковине, чтобы оценить степень катастрофы. — Ваш отец попросил узнать, всё ли у вас хорошо? — Я просто плохо себя чувствую, устала после урока и поездки, мне нужно просто немного поспать, — она снова врала, с какой-то злостью смотря в своё отражение. Ошибки быть не может, это случилось в тот момент, когда она ничего не помнила. Она точно красила волосы мелками, и их легко смыть, они красили их каждый день, потому что после нескольких приёмов душа краска смывалась. Но она не обратила внимание на то, что сегодня утром волосы странно пахли, они были влажными, хотя на самом деле она мыла их ещё в шесть вечера, за двенадцать часов до предполагаемого подъёма. Неужели её волосы не успели высохнуть за столько часов? Значит, произошло что-то ночью, что-то, чего она не помнит. И с ней были только подруги, больше никого, Джиан точно не пила больше остальных, она даже отказалась от антипохмельного препарата, значит, она помнит? Это сделала она. Смотря на себя из-под лба, она медленно подняла лицо, складывая все факты. Даже если они сделали это в пьяном состоянии, Джиан была в своём уме, она была трезвой, потому что пьет больше и чаще остальных. У неё не было ни одного сомнения в том, что это сделала Джиан. Совсем другой вопрос, зачем ей это? — Я передам ваши слова господину Сону. Пожалуйста, поужинайте. Я зайду через час, чтобы проверить ваше самочувствие. — Спасибо, — коротко ответила Черин. Она дождалась, когда дверь закроется, и ещё немного стояла тихо, чтобы убедиться, что дворецкий ушёл и не подслушивает, как это делает некоторые служанки, чтобы выслужиться перед мамой. Выдохнув свою злость, она снова уставилась на себя, ведь снова допустила ошибку, была слишком уязвимой в присутствии людей, от которых можно ожидать всё, что угодно. А с другой стороны, разве та Черин, которую они знают, стала бы сопротивляться, если уж и потеряла контроль родителей на несколько дней? Очевидно, что она не должна была сопротивляться. Однако сейчас как раз тот момент, когда может слегка «повзрослеть», и это выглядело бы логично — даже если удастся как-либо исправить положение и не получить наказание, все в классе должны быть убеждены, что оно было, иначе никаких метаморфоз, никакого контроля над ситуацией, даже минимального. И самое обидное, что она не могла отомстить этим двум сукам. Она не могла просто бросить их, потому что это противоречило бы всему, ей бы пришлось объяснить, почему она так поступила хотя бы перед родителями. Была ли у неё другая веская причина? Признать то, что Джиан виновата в том, что её волосы покрашены краской, значит признать также выпивку, а, значит, подставить абсолютно всех с параллели. Это сделает её изгоем, а, зная родителей, она могла с уверенностью сказать, что никто не позволит ей изменить школу. Надев пижаму и спрятав волосы за полотенцем, она как можно скорее отправилась в постель, чтобы отогреться — никакой еды ей не хотелось, аппетит пропал, казалось, её вырвет даже от упоминания еды, ведь всё ещё существовала возможность, что мама узнает, что именно случилось с её волосами. Но Черин ведь может притвориться, что заболела, поэтому пойдёт в школу чуть позже, когда уроки уже начнутся, а мама и папа уедут из дома. Она могла бы пойти в салон и покрасить волосы обратно в чёрный, так было бы меньше шансов оказаться пойманной. Мама обычно не заходила к ней, когда она болела, потому что боялась стать переносчиком заразы, так как она и её муж работали с первыми лицами страны. Спустя час, как и обещал, пришёл дворецкий. Заметив, что она в постели, и даже не притронулись к еде, он снова поинтересовался её самочувствием и даже измерил температуру — 37,6. Графит из карандаша, который она съела, сделал своё дело, так что она счастливая осталась в своей постели — план был разработан, и всё шло идеально. Как она и ожидала, среди ночи снова пришёл дворецкий, чтобы убедиться, что её температура не стала выше, а утром её не будили в школу, как это делают обычно. Ей удалось хорошо выспаться, но всё же в десять утра она должна была вставать, ведь через полчаса мама уезжает на работу, и тогда она может свободно уйти. Проверив свой телефон, она заметила несколько сообщений: Чорин, 01:36 «Мне сказали, что ты заболела. Я передала тебе витаминизированные напитки, не забудь выпить. Спи побольше» Джиан, 09:34 «Ты сегодня не в школе? Почему? Надо было предупредить, я бы тоже не пошла.» Лили, 09:37 «Этой суки Лу Туан тоже здесь нет! Я видела, что Тай Дэ отправил ей свой дикпик, и я просто разорву её на мелкие куски, так что не защищай её — у меня есть веская причина» — Ещё бы, — хмыкнула Черин. Положив телефон обратно, она не ответила ни на одно из сообщений, и просто отправилась в ванную. Благо, сейчас уже была горячая вода, и она как можно дольше понежилась в ванной. Она попробовала снова, но краска не смылась. Спрашивать у Джиан и Лили об этом было бессмысленно, всё равно не скажут, или просто соврут. Всё ведь было очевидно и без их вранья. Идеально выглаженная форма на вешалке всё ещё пахла ополаскивателем, и надевать её было как никогда приятно. Достаточно сейчас только собрать волосы невидимками, и скрыть их за панамкой, даже если кто-то из прислуги начнёт говорить об этом, вечером она вернётся с обычными волосами, так что никаких проблем. Хорошо, что они лишь до плеча, поэтому их было намного легче спрятать. Выйдя из ванной, чтобы на своём прикроватном столике взять невидимки, она внезапно заметила, что в комнате находится мама. Она осматривала кровать девушки со стороны, будто её же и искала, но Черин не успела даже попятиться, как она вдруг обернулась на звук. Удивлённый взгляд сразу же изменился на не самый доброжелательный. — Что у тебя с волосами? — спросила женщина, поставив руки в бока. — Н-ничего, — держа их собранными на затылке, она запиналась почти на каждом слове. — Ты же сказала мне, что краска смоется! Что это за представление ты здесь устроила? Заболела, значит? Весь этот цирк был только для того, чтобы никто не узнал, что ты волосы покрасила? — Нет… я имею в виду, что мне правда страшно было, но я сделала это не специально, я не знала, что так получилось, клянусь! — А у меня такое чувство, что всё это для того, чтобы получить ту роль, — женщина медленно подошла к дочке, уже буквально закипая. — Ты в подарок получила такую прекрасную внешность, и совсем не ценишь того, что сделали для тебя! Она сильной хваткой схватила лицо Черин, отчего кожа на щеках под её пальцами побелела, а девушка тут же скривилась от боли, казалось, что ещё немного, и она просто сломает ей челюсть. Женщина потащила дочь в ванную, всё причитая о её неблагодарности, и лишь через секунду рванула рукой, заставляя Черин налететь на раковину. Если бы она не ухватилась за столешницу, то непременно бы ударилась сильнее, однако и это не остановило её — женщина крепко схватилась за волосы на затылке, упирая дочь лбом в зеркало, невзирая на её слезы и просьбы остановиться, она продолжала кричать. — Ты неблагодарная тварь, твоя гордость прёт через все дыры! Кто тебя научил быть такой? Ты не оправдываешь ни одного ожидания, которое ставят перед тобой, даже самое простейшее! Уроки ты не делаешь, за оценками не следишь, языки учить не хочешь, за то как волосы свои испортить ты очень хорошо знаешь! Когда ты наконец-то поймёшь, что от твоей тупоголовости никакого проку, а?! Ты слышишь меня? Ты лицо семьи, и ты не смеешь себя вести так! — Но это не я сделала! — вопреки умному замечанию самой себе о том, что ей следует просто переждать эту бурю и не усугублять положение, она всё же крикнула первое, что было на языке — оправдания, которые ожидаемо не сработали. — А кто это сделал? — женщина резко дёрнула руку обратно, отчего Черин ещё громче вскрикнула из-за боли в затылке. Она крепко держала её волосы, и с ненавистью смотрела на девушку, не имея сил поверить, что нечто в таком роде могло быть её ребёнком. И если бы не её феноменальная схожесть со старшей сестрой, они бы с мужем уж давно бы начали сомневаться в их родстве. И какие только оскорбления ни сыпались прямо сейчас — заноза в заднице, бельмо на глазу и позорище всей семьи, даже предательница и эгоистичная тварь. И всё это синонимы к имени Сон Черин. Лишь одним цветом волос она пробудила столько незабытых обид и замечаний, будто всю свою жизнь только то и делала, что отравляла счастливые дни своей семьи одним только присутствием. Ей было недостаточно того, что эту проблему легко исправить, и никто и никогда не узнает про это происшествие, достаточно было покрасить волосы, довериться мастеру. Недостаточно было и просьб остановиться, девушка надеялась, что теперь, когда её волосы отпустили, она теперь будет в безопасности, лишь бы это закончилось. Её тело ритмично вздрагивало за каждым всхлипом, и даже забившись в угол, она со страхом боялась открыть глаза, потому что слышала то, чего боялась в детстве. Один только звук металлической пряжки на ремне когда-то заставлял её плакать и в страхе обещать, что она никогда больше не сделает ничего, что расстроит маму. С возрастом они с папой отказались от этого наказания - Черин уже взрослая девушка, и это было ни к чему. Теперь в ход шли только устные оскорбления и ругань, лучше бы и правда просто избили. — У меня складывается такое впечатление, что тебя нужно каждый шлеить, как псину какую-то, и только тогда ты будешь вести себя нормально! Каждое утро начинать одинаково, чтобы ты знала, как должна себя вести! Позорище! — Но я не собака, мама! — заныла Черин, пытаясь достучаться до неё, словно это срабатывало хоть раз в жизни, и даже так она подсознательно готовилась к последующим ударам. — Не ной! И как бы морально она ни была готова, удары что последовали следом нельзя было предугадать или предчувствовать. Каждый удар был отличен от других, и каждый приносил несоизмеримо сильную боль как физическую, так и душевную. Казалось, ей и правда было бы легче, если бы её вынудили идти голышом перед всей школой, чем быть униженной вот так. За собственными всхлипами она не слышала никакой больше ругани, хотя она продолжалась, и продолжалась ещё дольше, даже после того, как женщина остановилась. Именно вид крови остановил её, словно стоп-сигнал. Ей удалось порвать рукав рубашки и рассечь нежную кожу всего за несколько точных попаданий. Высказав всё своё негодование, она решила, что не готова прямо сейчас предпринимать попытки исправить положение с волосами, а тем паче требовать этого от дочери. Возможно впервые её ненависть стала осязаемой и внятно обьяснённой, понятной и вполне себе логичной, хоть она и не пыталась спрашивать себя о логике, говоря о ненависти к младшей дочке, какой бы она ни была. А внутри маленькой головы, которую Черин отчаянно закрывала руками, отчего её рыдания раздавались эхом по всей комнате, созревали мысли, которые она называть не хотела, боялась. У других людей дети принимают наркотики, воруют, лгут и подставляют членов своей семьи, есть даже дети-убийцы. И Черин не одна из них. Неужели этого недостаточно, чтобы иметь хотя бы маленькую каплю любви? Женщина бросила на пол кожаный ремень, и быстро зашагала в сторону выхода, лишь громко цокая высоким каблуком. От звонка пряжки девушка от страха подпрыгнула, уже физически тошнило от этой безысходности, в голове снова поселились мысли о самоубийстве. Она возьмёт этот ремень и повеситься прямо здесь! Пусть они знают, что случилось, и почему она приняла такое решение, может хоть так они будут немного её ценить? И это желание было продиктовано скорее яростью, чем желанием быть понятой и любимой. Она вскочила на ноги, распахивая красные от злости и рыданий глаза, беря ремень в руки. И всё же понимая, что она этого не сделает, что она слаба для этого. Девушка сильно сжала ремень в руках, на нём всё ещё были видны капли крови, её крови. Отчаянье от слабости делало её ещё более уязвимой, отчего и злости становилось только больше. Черин впервые в жизни сумела разворотить всю ванную комнату, перевернуть все ящики с полотенцами и принадлежностями, а гранитовым горшком для орхидеи, оказалось, раковины разбиваются в два счёта. Всего за несколько минут ей удалось даже выбить окна и разбить зеркала, оставить трещины в ванне, и если бы не дичайшая усталость, от которой она просто свалилась на пол, она бы продолжила. Она бы сломала весь дом, весь строй. Всю семью. С радостью. Но ей нужно было отдохнуть, нужно было перестать чувствовать это, иначе она, казалось, сходила с ума, словно внутри себя ощущала сразу нескольких человек — того, кто говорил успокоиться и послушаться маму, покорно склонить голову, а второй с улыбкой подначивал к преступлениям. Вполне осязаемым преступлениям. Их борьба была просто невыносимой, лёжа на окровавленном ковре среди осколков камня и стекла, она не могла уже ничего — ни идти дальше, ни оставаться на месте. Но решать не пришлось, казалось, тело лучше знает, что лучше сделать, поэтому она просто потеряла сознание, не в силах выдерживать происходящее.

***

Судя по визгу в чатах и обещаниях снести башку, в ближайшее время Туан не стоит идти в школу. Бедный Тай Дэ, он стал только пешкой в игре, а рассчитывал на подстилку, но Лили оказалась более ревнивой, поэтому он первый ушёл в утиль. Заметив, что заместителя его клуба нет в школе, он тоже стал ей написывать, пытаясь узнать, что происходит, и как фотография его члена оказалась у них в чате. И самое главное, что, кажется, никто так и не допёр, что именно Туан отправила это фото. Это сыграло на руку, если не считать того, что её всё равно считают шлюхой. Не проблема — не первый и не последний раз. Сказать, что ситуация заставляла её переживать уж точно нельзя, ведь Лили не составляла никакой опасности. Ну, да, могла сколотить банду из девок, которые выслужиться перед ней хотят, и что? Туан дралась лучше, чем большинство, более того, обладала связями, среди которых было немало преступников, и даже кураторы из Триады. Если бы Туан хотела устроить бойню, то всё равно бы вышла победителем. Но ей этого не хотелось, она просто собиралась наблюдать со стороны, а после, через недели две, когда страсти утихнут, и когда заряда злости хватит только на попытку дать пощёчину, она вернётся в школу, будто ничего и не случилось. Тай Дэ в итоге всё равно вымолит прощение, и Лили его простит, так что никаких проблем. А пока что она взяла небольшой отпуск в магазине, потому что хорошо знала, что Лили будет её искать. Вместо этого устроилась на полный рабочий день почтальоном, чтобы заработать побольше. Это была неофициальная работа, так что документы не проверяли, именно поэтому, накрасившись, и одевшись повзрослее, она вполне походила на взрослую девушку, минимум студентку, которая на каникулах хочет заработать. А взяв при этом велосипед на прокат, можно было не тратить время на пустую ходьбу и транспорт, так что она даже экономила, учитывая, что воду можно набрать в круглосуточных саунах, и там же поесть за сущие копейки. Отключив телефон на вибро и бросив его на самое дно рюкзака, девушка надела свои наушники и просто слушала подкасты, мирно рассекая по узким улочкам и доставляя газеты и рекламу. Можно по пальцам пересчитать, сколько раз в жизни она чувствовала подобное умиротворение — во-первых, она отомстила, во-вторых, сладко отомстила, в-третьих, не получит за это никакое весомое наказание, в-четвёртых, сейчас она могла не думать ни о чём, просто отдыхая от всех нервотрёпок и иногда обдумывая сюжет книги, которую всё же закончила читать этой ночью. В такие моменты казалось, что всё хорошо, а дальше будет ещё лучше. Но как правило такие ощущения были предвестниками беды. Стоит только похвастаться, что что-то получается хорошо, как тут же допускаешь оплошность — с удачей нельзя шутить. Получив свой конверт с «чёрной» зарплатой за день, она внимательно убедилась, что здесь учтена вся сума, которая была ей обещана, а также бонусы за проданные лотерейные билеты. Она сдала кассу и собственный отчёт, и даже несколько раз пересчитала всё, чтобы убедится в верности расчётов, и, да, её никто не обманул. Лу Туан была щедро вознаграждена за то, что упорно трудилась, и эти деньги стоило бы отложить на свою сберегательную книжку. Казалось, что жизнь в тесноте и без еды позже должна побудить её тратить всё, но она скорее не будет есть, чем не положит деньги на счёт, о котором не знал никто, кроме неё. Единственная весомая трата — высококачественные средства ухода за волосами. На всём остальном она экономила всегда — еда самая дешёвая, для экономии она ела то, что списывалось по правилам магазина, что позволяло не тратить лишних денег. Даже одежда была не просто из секонда, а из самого дешёвого секонда, в самые дешёвые дни продаж. Именно там ей удавалось нарывать одежду, которая делала её старше. Более того, она вела дружбу с одной девушкой, которая работает консультантом в бутике французского бренда косметики, по счастливой случайности эта девушка любила курить траву, которую Тан продавала ей по чуть заниженной цене себе в убыток только потому что в итоге получала в подарок списанные продукты — тестеры, разбитые пудреницы или тени, которые уже не подходили для продажи, но работники могли забрать это себе. Так что её счёт был достаточно большим, и она планировала потратить эти деньги не сразу после совершеннолетия. У неё был небольшой план, который она ласково называла «Спидранчиком по бабкам», и она не распространялась о нём, потому что никто бы не оценил такой способ жизни. В самом лучшем раскладе из возможных, она заключала контракт с Триадой, покупала безлимитный билет на любой транспорт в стране, что стоило гораздо дешевле недвижимости или просто аренды, и жила бы в поездах. Продажа наркотиков, передача важных документов, ежедневные авантюры — всё это звучало круто. Принимать душ можно прямо в поезде, или для особо привередливых, например, в круглосуточных саунах. Таким образом она хотела поступить на что-либо, дающее возможность потом работать не в офисе, а на сбережения купила бы новенький дом на колёсах, немецкую овчарку или лабрадора, и просто уехала бы куда-нибудь. Такая жизнь привлекала своей частичной первобытностью, не исключая стирку вручную, рыбалку или даже маленькие костры, чтобы сварить рыбный суп или пожарить зефир. Идеальная жизнь. Без людей, без ответственности, без последствий. Зайдя в банк, она отстояла целую очередь, казалось, из таких же жадин, как и она, ведь каждый из них проводил перед банкоматом сумасшедшее количество времени. И всё же ей удалось внести новый платёж, доведя цифру на счёте до рекордно большой и, как бонус, приятной глазу. Свою карточку она прятала надёжно, прямо в бюстгальтере, и даже так у неё был путь отступления, если случится нечто, что не входило в её планы. Совместный счёт с несуществующим человеком — вот что ей помогли провернуть в Триаде. Документы на её счёт тоже были ненастоящими, ведь она всё ещё была несовершеннолетней, так что по этим документам у неё был муж — такой же несуществующий человек, у которого была своя карточка. И вторая её карточка лежала в ячейке второго банка вместе с несколькими золотыми украшениями её мамы. Она вернула свой велосипед на одной из станций рядом с домом, и теперь ей следовало немного пройти пешком, что оказалось трудной задачей, так как ноги сильно устали после целого дня езды на велосипеде. Ещё и идти нужно было под горку. Туан точно знала, что сегодня отец был дома, так что, если он был пьян, она бы не скрылась от дебильных вопросов, и просто чтобы этого избежать, ей потребовалось залезть в кусты подальше от дороги, чтобы быстро поменять спортивную одежду на школьную форму, так у неё хотя бы будет оправдание, что она была на дополнительных уроках, или просто задержалась в клубе, благо рюкзак был тем же, что она и в школу носила. Затолкав спортивку внутрь, она всё же выключила подкаст на телефоне, замечая миллион пропущенных и непрочитанных сообщений, не меньше, но это лишь позабавило. Она надела рюкзак на спину, и, держась за шлейки, как примерная школьница, направилась домой, игнорируя присвистывания из-за углов и попытки заговорить. Райончик действительно не самый благополучный и тихий, но сколько же навыков он сумел в ней воспитать! Закрыв за собой металлическую калитку, она снова услышала знакомое «кис-кис-кис», и просто закатила глаза, идя прямо к дому. Каждый раз этот пьянчуга по соседству делал это, и это никогда не срабатывало ни разу и ни с кем! Когда в игру подключаться минимальные вычислительные мощности на уровне хотя бы школьного калькулятора? Толкнув скрипучую дверь, она вошла внутрь дома, сразу же слыша, как орёт телевизор. Запах пива разносился по дому, и это могло иметь только два последствия — либо он спит, и она в безопасности, либо он, как обычно, агрессивен по неизвестным никому причинам, и ей стоит быть аккуратнее, а лучше закрыться в своей комнате на ключ, благо хоть двери были толстыми. Сняв обувь, она аккуратно отложила её в сторону, тут же ступая на платформу. Кухня справа пуста, ковёр под ногами какой-то холодный, у неё есть шанс проскользнуть в свою комнату и не знать никакого горя, пока её не заметил отец. Он либо в гостиной, откуда орёт телевизор, либо в туалете. И, судя по возне в ванной, ей стоило бы поторопиться. Забежав в комнату, она закинула свои вещи на кровать, и тут же вернулась назад, так как оставила свою обувь в прихожей, и он мог бы сразу догадаться, что она дома. Сделав несколько шагов по самым целым половицам, чтобы не вызвать скрип, она вдруг остановилась, напружиниваясь всем телом, как струна, которая вот-вот порвётся. Её взгляд пополз вправо, где она услышала звук открывшейся двери, хотела было уже рвануть обратно в комнату, но, как оказалось, мужчина был не пьян, лишь внимательно смотрел на дочь. — Вернулась? Где была? — В школе… — девушка выпрямилась, так и не успев взять обувь. — Врёшь, — коротко сказал он, ещё внимательнее осматривая девушку. — А где мне ещё быть?! — Вот и я спрашиваю, где же тебе ещё быть? Мать твоей одноклассницы сегодня искала тебя в школе, и не нашла. Ты снова натворила проблем. — Какая мама одноклассницы?! Никаких проблем не было, ты о чём вообще? — Госпожа Сон, — коротко сказал он, явно начиная злится. Девушка мотнула головой, ладно бы это была господа Чжон, мать Лили, но мама Черин? И если он злится, значит, произошло что-то…? — Она не нашла тебя, поэтому пришла ко мне на работу. Подруги её дочки сказали, что ты изуродовала волосы одноклассницы. — Чего?! — Меня ничего не интересует, малолетняя мразь! Она пришла ко мне на работу, и на весь цех орала о тебе. Из-за её истерики меня уволили! Что ты натворила? Признавайся, сейчас же! — Я ничего не делала! — тут же крикнула Туан, не сумев вырваться из крепкой хватки за воротник. — Твоё существование здесь само по себе оскорбление, с чего ты взяла, что можешь создавать проблемы? Ничуть не лучше своей мамаши, у вас один характер на двоих! Твоя судьба — под заборами валяться. И не смотри на меня так, как дал бы! — Прекрати! — несмотря на дрожь в голосе заявила Туан, пытаясь вырваться, и, казалось, начало получаться, однако он тут же вцепился в её волосы мёртвым хватом. — Наверное, мне стоит сходить в школу и попросить у тех девушек, чтобы они выбили из тебя всю эту дурь! Если мать не научила, то они научат. Мне стоит сказать им, что я не стану заявлять в полицию, пусть они даже до смерти тебя забьют. Этот твой взгляд мерзкий! Он всегда ненавидел, когда она смотрела ему в глаза. У него были не все дома, он считал, что она пытается управлять им, что за ним кто-то следит, однако она просто пыталась понять, откуда в нём столько ненависти к ней одной? Он перехватил её волосы так, чтобы вся прядь помещалась в большую ладонь, теперь она брыкалась поменьше, становясь более податливой. — Что ты сделала с той девушкой?! — Я ничего ей не делала! — морально готовясь к избиению, она всё же не упускала надежды, что он прислушается. — Эта женщина сказала, что ты испортила ей волосы. Ты действительно думаешь, что можешь тягаться с ними? Твоя мать никакая не наследница, и ты не принадлежишь никакому роду богатеев, понятно? Знай своё место, единственное, что мать тебе твоя оставила — ублюдский характер и тупые глаза! — Прекрати это, я ничего не сделала! — Это никак мне не поможет, усекла? Меня уволили по твоей вине, и, знаешь, я собираюсь наконец-то взять над тобой управление, кто-то должен воспитать из тебя нормальную женщину, чтоб и голову не поднимала! Он резко ринулся в сторону кухни, не отпуская волосы дочери, отчего она была вынуждена тащиться за ним. Он держал волосы низко, отчего девушка едва ли поспевала, чтобы не упасть — если бы она упала, он бы продолжил тащить её, она должна избежать этой боли. Мужчина открыл кухонный ящик и стал рыться среди ножей, её сердцебиение пустилось вскачь, а из-за попыток прислушаться, Туан перестала дышать. Наконец выбор пал на огромные ножницы, но девушка не могла этого увидеть, как бы ни старалась — он держал её волосы прямо около основания, настолько близко к коже головы, что мог управлять её телом без особых усилий. Но стоило ей услышать характерный звук разрезающихся волос, она с новой силой ухватилась в руку отца, изо всех сил стараясь вырваться, однако его хватка оказалась намного сильнее. С трудом, он продолжал резать её волосы, и она с ужасом замечала пряди, падающие прямо перед её лицом. Девушка просила остановиться, но, казалось, он никогда не слушал, для него это было забавой, словно развлечение. Он и правда чувствовал удовлетворение, так как мог отпустить гнев хоть как-то — та женщина, её дочка, даже его начальник оставались слишком далеко, чтобы отомстить. Но вот кто был всегда рядом — Туан, с одного взгляда на неё ему приходилось бороться с непреодолимым желанием просто ударить её по лицу, настолько её глаза были пропитаны ненавистью и пренебрежением. Если бы он сейчас мог видеть её глаза, скорее всего, он не увидел бы ничего нового — та же злость и надменность. Последние пряди волос упали на пол, и он отбросил ножницы на пол, царапая многолетние доски острыми лезвиями. Рванув рукой, он разжал ладонь, отчего Туан упала на пол, больно ударившись локтями и коленями. — Твоё место тут, на дне, и ты ещё заплатишь за то, что так подставила меня! Словно было недостаточно того, что он сделал, он снова наклонился, ухватываясь за короткие волосы Туан, без усилий приподнимая её голову и туловище за ним. Красные от крови глаза были ничуть не запуганы, она смотрела с такой же ненавистью, словно могла бы прямо сейчас напасть и одними только зубами разгрызть его глотку. И всё же он опередил её, гулко и со всей силы дав ей пощёчину и тут же отпустив волосы. По инерции от силы удара она ударилась о тумбу и снова соскользнула на пол, не в силах увидеть всё презрение в глазах отца. Он не отказал себе в удовольствии снова ударить её ногой в живот, и даже улыбнулся, заметив, как забавно подпрыгнуло её тело от его удара. Сплюнув на пол, он обошёл её и отправился в гостиную, откуда всё ещё орал телевизор, оставляя её одну.

***

— О, это же ты, Туан? — женщина оживлённо поднялась на ноги, встречая постоянную клиентку. — Давно тебя не было, как дела? — Нормально, — коротко ответила, не горя желанием болтать, как обычно. Чтобы скрыть волосы она надела кепку и толстовку, её парикмахерша точно придёт в ужас, если увидит те обрубки волос, которые у неё остались после вчерашнего. А лицо она закрыла маской, так как вся щека была одним сплошным красным синяком. — У меня кое-что есть, — сказала Туан коротко, полезая в рюкзак. Она аккуратно достала сложенный в несколько раз пергамент, в который она тщательно сложила пряди волос с ковра на кухне. — Ты говорила, что вы жертвуете волосы на парики детям, да? — Да, деткам с онкологией, — девушка улыбнулась. — Вот, — она протянула аккуратно сложенный пергамент, достаточно увесистый. Мастер развернула упаковку, тут же громко ахая. Она не верила глазам — волосы Туан были лучшими, с которыми ей приходилось работать, и она всегда работала долго, потому что хотелось насладится их послушностью, блеском и мягкостью. Для азиатки такие волосы были даром от Бога, не иначе. И теперь эти волосы были в её руках. — Господи, Туан! Ты отращивала волосы для париков! — она аккуратно отложила упаковку на столик, тут же обнимая девушку. — Ты просто нечто, Туан! Ты такая добрая! Нет, это вовсе не так. Она всю ночь рыдала над этими волосами, она бы никогда не отрезала их, сколько бы детей не смотрело бы на неё жалобно. Это было, фактически, единственное, что она могла себе позволить, единственное богатство. И даже модельный контракт на съёмку волос был для неё одним из запасных вариантов. Она снова начала плакать, и мастеру это показалось очень милым. Она не замечала противоречивых чувств в её сердце, отчего оно, казалось, вот-вот разорвётся. Если бы она хотя бы увидела синяк на лице, то могла бы понять, что произошло, но Туан постаралась не дать слабину. — Ох, не плачь, когда тебя хвалят! Ты это заслужила. Какая-нибудь девочка получит такой красивый парик, и всё благодаря тебе. Если хочешь, я могу попросить, чтобы мне для тебя отправили фото девочки с новым париком? — Не нужно, — Туан отрицательно кивнула. — В следующий раз, возможно, я всё равно тебе покажу! Ты такая добрая, такая молодец, Туан, я бы никогда не подумала, что ты способна на это. А Туан вот никогда бы не подумала, что её собственный отец на такое способен. Пусть они и не близки, и, скорее, ненавидят друг друга, но всё же! И она не могла с этим ничего сделать. Как удалось, она подровняла волосы, и спрятала их. Ещё до её возвращения домой он развернул всю её комнату, и она даже не сразу это заметила. Снова пропали деньги, и это даже не было удивительно. Там было немного, как раз на обед, чтобы не есть в столовой. Обычно на неё кто-нибудь выливал суп или кашу, так что она не совалась туда уже несколько лет, покупая несколько яблок по дороге в школу. Хорошо, что все свои сбережения она держала на карточке, и в комнате хранилось всего ничего, и всё равно было жалко! Она всю ночь собирала волосы, всю ночь убирала в комнате, поправляла свою причёску. Под утро, уже убитая рыданием, она вышла из комнаты. В это время отца уже не должно было быть дома, но он спал в кресле, и только после она вспомнила, что его уволили. Невольно взгляд упал на ножницы, лежащие на полу до сих пор. В голове тут же появился маленький план. Один удар. Только один — и он умрёт в мучениях, истекая и брызгая кровью. Её остановило только одно — наказание. Она не была готова из-за этого ублюдка садится в тюрьму. И всё же находится с ним в одном доме было не менее невыносимо. К горлу снова подступила тошнота, и она поспешила уйти из дома. Планов на сегодня нет, нет работы, и скитаться по улицам было бы слишком. Она никого не слушала и не смотрела на людей вокруг, просто шла куда-то, и в конце концов оказалась перед воротами школы. Вокруг было тихо, урок уже начался, поэтому она ещё могла поколебаться и всё же уйти. Но у неё оставались вопросы. Используя свой пропуск она вошла в здание и сразу же направилась к раздевалкам, чтобы из шкафчика достать свою спортивную форму. Сегодня она без обычной формы, поэтому придётся ходить в спортивных штанах. И всё же в раздевалке сидели другие девочки с параллели, у которых вот-вот закончится урок. Они косо смотрели на неё, и всё же ни слова не сказали, когда она ушла вместе с вещами в соседний туалет. И только после звонка до неё дошло, что сегодня урок физкультуры у всей параллели общий, а значит её одноклассники были в спортзале. Переодеваясь в кабинете, она прислушивалась к голосам девушек, которые сменялись настолько быстро, что она и не успевала понять, о чём они говорят. И всё же время от времени мелькали голоса, которые были ей знакомы. — Ты слышала уже? — Что? — Та сучка, которая парня у Лили увела всё-таки пришла в школу, — милый голосок отнюдь не помешал представить кровь на уголках её губ. — Серьезно? А Лили знает? — Думаешь, она попросит кого-то её отпиздить? — Она ещё за прошлый раз не расплатилась, из наших никто с Туан связываться не будет, особенно по просьбе Лили, — хмыкнул вальяжный голос. — Чего это? — Половина пару дней из дома выйти не смогла после той драки, а Лили до сих пор не заплатила, не говоря уже про возмещение денег за лекарства. Так что никто из наших вписыватся за неё снова не будет. — Значит, и драки не будет… — разочарованно вздохнула девушка. — Если только Лили не решит испортить свой маникюр. — Если это будет Лили и кто-то будет собирать бабки, то я поставлю на Туан всё, что у меня есть. — Чё ты там сказала? — голос Лили прозвучал достаточно отрезвляюще. — Да ничего, — она не собиралась озвучивать свои обвинения снова, но и хвост не поджимала. — Нам уже пора, у нас же физика следующим уроком! — пустоголовая дурочка взяла под руки свою подругу и, от греха подальше, потащила её из туалета. — Так что там? — голос Джиан звучал достаточно угрюмо, но серьёзно. — Мама меня избила за то, что волосы были покрашены, — Черин снова начала плакать. — Так это же мелки! — Но краска не смывалась! — Вот почему она приходила вчера, — Лили закрыла рукой лицо. — Что? Она приходила? — Да, спрашивала у нас по поводу того, кто занимался твоими волосами, но больше всего досталось учителю Чону! — И что вы ей сказали? — Что Туан это сделала, — Лили пожала плечами. — Но… это же не она? — Не знаю, — Лили снова прозвучала неуверенно. — А что, лучше чтобы твоя мама узнала про пьянку? Так она хотя бы не станет копать, если поймёт, что во всём виновата эта идиотка, может даже не тронет её, посмотрит со стороны, и пойдёт дальше, ты же самая знаешь — она нищая и страшная, не удивлюсь, если её батя подкладывает её своим друзьям, чтобы… — Лили! — Джиан шикнула на неё, призывая остановится — этот разговор не для Черин. — Это же могла быть просто ошибка парикмахера? — с глупейшей надеждой спросила Черин. — Конечно! — Джиан звучала почти как эксперт в этом вопросе, но даже Туан было очевидно, что она лжёт — процесс покраски волос мелками, как был на съёмках, и несмываемой краской, абсолютной разный. Её покраску контролировал даже учитель Чон и сомнений не оставалось — это были мелки, и никакого непоправимого вреда эта процедура не принесла бы. После того, как девушки ходили на горячие источники, Черин вернулась с собранными волосами, и Туан ещё тогда заметила, что краска почти смылась. Но в автобусе на следующий день она выглядела более новой и свежей, в тот момент она подумала, что Черин решила сделать это в последний раз, но, как выяснилось, они много пили, и по итогу неизвестно, кто сделал это. И судя по ответам Джиан, которая прослыла самой умной из троицы, небезосновательно казалось, что она в этом как-то замешана. Но хотела ли Туан прямо сейчас выходить на свет? Точно нет. Звонок прозвенел, и туалет снова оказался пуст. Туан подождала ещё немного, и всё же вышла. Она отнесла свои вещи в шкафчик, и отправилась на урок. Прежде чем войти в класс, она убедилась, что панамка и маска сидят на ней достаточно плотно. В классе было тихо, учитель стоял около своего стола, и, завидев Туан, не сказал и слова. Никто из учителей никогда не говорил, она не была хулиганкой или задирой, но у неё был такой вид, что многие её боялись, поэтому старались просто игнорировать. — Учитель Чхве, — Лили подняла руку. — В классе нельзя сидеть в головных уборах, да? — Хм, ты права, — мужчина кивнул, нерешительно смотря на остановившуюся между двух рядов парт Туан. Все в классе уставились на неё и она буквально чувствовала этот мерзкий хохоток позади, Лили была довольна своей выходкой, и точно гордилась тем, что из этого вышло. Туан ещё раз обернулась к учителю, чтобы убедится, что урок не продолжится, если она не снимет панамку, и всё же медленно сняла головной убор, отчего его короткие, но пышные волосы, выбравшись из омута, стремились лечь как можно удобнее, даже на её лице. Голоса вокруг и тихие обсуждения не подсказывали ничего хорошего — теперь это главная тема обсуждений. Как же так? У неё всегда была длинная коса, а тут… вот это? — А если у неё вши? — Лили брезгливо ойкнула. Ближайшие к Туан ученики постарались отсесть и отодвинуть свои столы, даже не смотря на то, что она едва ли не плакала, склонив голову. — Может, тебе стоит… сходить к медсестре? — снова голос подал учитель. Эта предвзятость чувствовалась сейчас как никогда раньше. Конечно, кому же ещё, кроме как Туан — нищей, пришедшей с помойки, заражать вшами светлые головки богатеньких детишек?! Конечно же, ситуация неординарная, и школа никогда не хочет стать источником такой заразы, особенно если учитывать то, что большинство учеников были представителями если не высшего среднего класса, то отчасти элитой. Чувство, словно об неё сейчас вытерли ноги и плюнули сверху, никак не прекращалось ещё со вчерашнего вечера, и, казалось, оно не закончится, а сейчас станет только сильнее, будто они подошли к крайней точке. Туан сорвалась с места к выходу из класса, даже не заметив, что, уходя, пнула учителя плечом, отчего вдогонку ей посыпались замечания от учеников. Закипая от злости, она мчалась на нижний этаж, не жалея слёз и не разбирая дороги. Ноги сами привели её к медпункту, и она даже не помнила, как постучала в дверь. И вот спустя несколько минут она сидит на кушетке, так и не сняв маску, а медсестра тщетно пытается найти вшей в её волосах, не упуская возможности узнать, почему вдруг она обрезала волосы. Однако Туан не сказала ни слова, продолжая плакать — то ли от злости, то ли от несправедливости, а, скорее всего, от всего вместе. Сидя на кушетке ей казалось, что она не просто подставляет голову к осмотру, а будто сидит голая на кресле гинеколога, настолько унизительно это было. Её странное поведение и нежелание отвечать даже на отвлеченные вопросы, сразу же подстегнули медсестру к выводам. Она не первый год работает со школьниками, отлично знает, какими грубыми и бессовестными они бывают. Именно по этой причине она приняла вполне логичное решение — провести Туан до класса. Туан просила её не делать этого, прекрасно понимая, что за последствия будут ждать её дальше, ведь всем будет очевидно, что она сама нажаловалась медсестре, если она сейчас вступится за её шкурку. Но женщина оказалась непреклонна, входя в класс вслед за ученицей. Отчитываться перед учителем о том, что осмотр прошёл нормально, и она не заражена, было бы слишком неловко, так что она молча направилась к своей парте. Заметив, что все остальные, кто сидел вокруг, уже подвинулись, чтобы не сидеть с ней так близко, она решила обезопасить их ещё больше, утаскивая свою парту прямо к задней стенке, отчего между ней и её одноклассниками теперь было около двух метров. — Да, всё хорошо, — ответив на резонный вопрос от учителя, женщина обвела класс взглядом. — Только понятия не имею, откуда у вас взялись такие подозрения? Я ещё не встречала ни одного ученика, который бы так тщательно подходил к вопросу гигиены волос. — Это… были действия на опережения, вы же знаете, что родительский комитет не будет удовлетворён, если кто-то из школьников принесёт в школу педикулёз. — Вы правы, и всё же, — она понизила голос, — я рекомендую вам обходится вежливым обращением. Вынудить её уйти на глазах у всего класса, должно быть, было унизительно. — А если бы кто-то заразился? — Это же не лишай, в конце-то концов! — она продолжала ругаться шёпотом. — Это не первый случай, когда с ваших уроков ко мне приходят ученики в расстроенных чувствах. И я настоятельно прошу вас изменить своё мнение и отношение к педагогике — они все здесь люди, имеющие одинаковые права и обязанности, и вы, как учитель, должны понимать это. Туан не пыталась вслушаться в перепалку между коллегами, а вместо этого снова натянула панамку на голову, сложила руки на парте, и просто легла, стараясь успокоится и взять себя в руки. Медсестра ушла, учитель начал вести урок, и всё же попытался вытащить Туан на контакт, принудительно её вызывая или снова напоминая о правилах этики, которые не позволяли ученикам находится в классе в головных уборах. И всё же она продолжала лежать, не обращая ни малейшего внимания на его слова, колкие сплетни и то, как ученики оборачивались на неё. И всё же учитель немного боялся её, поэтому не был сильно настойчив. Мужчина понимал, что она может сделать вообще всё, что только пожелает, и он бы не хотел стать объектом мести. Вместо этого, он решил передать информацию их классному руководителю — учителю Чону, надеясь, что он за столько лет уже нашёл управу на эту хулиганку. Только он не знал, что учитель Чон является одним из немногих людей, кому Туан хоть немного доверяла. Да и не было смысла говорить ему о поведении учениц, как минимум для двух из них этот урок был последним.

***

— Зачем пришла? — уставший тон девушки в форме магазина заставил Черин чуть поёжится. Сегодня у Туан не было смены, но её попросили помочь во время прибытия товара, так как неподалёку проходил фестиваль, а, значит, был огромный поток клиентов, и один продавец не справлялся. Конечно же, начальник обещал ей заплатить вдвое больше, но Туан не рассчитывала на многое. — И-извини, Лили бывает очень злостной, — девушка с такими же короткими чёрными волосами сложила ладони перед грудью, с надеждой смотря на одноклассницу. — Ты извиняешься за неё?! — Нет-нет! Просто не хочу, чтобы ты злилась, Лили потом и сама пожалеет о том, что говорила и делала. — Так… ты пытаешься убедить меня не разбить ей лицо, я правильно понимаю? Не обессудь, но сейчас просто идеальный момент — она нарвалась, а ещё потеряла влияние, так что шансов против меня у неё нет. — Ты же знаешь, что я могу ей рассказать про твои слова? — Можно подумать, это ей поможет, — хмыкнула Туан. — Она разве не сможет быстро найти тех, кто защитит её? — Если у неё были бы деньги… А так она даже ест за твой счёт, так что мне боятся нечего. — Я просто её угощаю, вот и всё! Нечего говорить, будто… — Ага, это именно так и называется, — Туан отвернулась в сторону двери, чтобы поприветствовать новых клиентов. — Ты и правда такая наивная или просто не хочешь замечать очевидных вещей? — Очевидных? — Они же используют тебя, — Туан пожала плечами — терять было нечего, потому что Черин не представляла вообще никакой опасности. — Угощать по дружбе — это когда сегодня ты угощаешь, а завтра твоя подруга. А если угощаешь только ты, то это использование. — Ты говоришь это, чтобы переманить меня на свою сторону! Ты сама такая же! — Значит, ты признаёшь, что они используют тебя, да? — Туан снова наклонила голову вправо. — Мне от тебя ничего не нужно, так что можешь просто убираться отсюда. — Но… на самом деле я пришла, чтобы попытаться вас примирить… В смысле, что…! Я знаю, что вы обе упёртые, это не приведёт ни к чему хорошему, и у вас обоих будут последствия, а ещё... — Перестань её выгораживать. Она этого не оценит. Даже если я оставлю её лицо целым, когда она дебютирует, я уничтожу её имидж, у меня есть доказательства того, что она буллила и других учеников, так что ты зря стараешься. Дело здесь не в том, что она унизила меня перед классом, можно подумать, что в первый раз! Она перешла черту, и ответит за то, что сделала. — Но что такого она сделала?! — уже не выдерживая, Черин топнула ногой. — Что такого?! — Она же сама тебе сегодня в туалете сказала, что наврала твоей матери про меня. Странно, что ты не придала этому значения. Вся такая хорошая, булькаешь там что-то, чтобы все жили дружно, а когда никто вас не видел и не слышал, ты не выдала и толики поддержки. Чтоб ты просто знала, для статистики, твоя мать приходила на работу к моему отцу, его уволили. И то, что происходит с моими волосами — вина Лили. Точно также, как и то, что случилось с твоими волосами — вина Джиан и Лили. — У тебя нет доказательств! — Хм, а нужны? — Ты обвиняешь их, конечно, нужны! — А… значит, когда меня выпроводили из класса сегодня, так тоже нужны были доказательства? А тогда, когда Лили прямым текстом сказала, что соврала, якобы я виновата за твои волосы, так доказательства тоже были необходимы? — То, что я молчала, ещё не значит, что я с ними согласна! Если у тебя есть доказательства, то говори! — И что будет? — Что? — Ну, расскажу я тебе, и что дальше? — Если я буду убеждена, что ты не лжёшь, и что ты говоришь правду, то я встану на твою сторону…! Думаешь, мне самой было приятно получить от мамы? Ты же слышала, что я говорила об этом, так? — Я не скажу тебе вещей, которых ты не знаешь. — Если ты снова про использование, то я не хочу это слышать. — Что ответила Джиан, когда ты спросила, могла ли парикмахер ошибиться? — Она подтвердила это, — Черин кивнула, углубляясь в воспоминания о том диалоге. — Пошли, — Туан вышла из-за стойки, направляясь вглубь зала. Черин и слова не сказала, сначала проследила за ней внимательным взглядом, а после двинулась за ней, любопытно осматриваясь. Далеко идти не пришлось — к полке с косметикой. Туан достала первую попавшуюся упаковку под пластиковым щитком. — Вот это мелки, они сухие, как мел. Такие же использовала стилист, когда красила тебя, — она поставила упаковку на место, а после перешла в сторону тоников, беря в руки коробку, и вскрывая её. — А это тоник, который не смывается несколько недель. Он наносится на волосы точно также, как краска, иногда даже фольгу используют. Туан закрыла коробку-тестер, и вернула её на полку, не сразу замечая сосредоточенный взгляд одноклассницы. — После горячих источников твои волосы почти стали чёрными, а на утро после вашей вечеринки они были ярко-розовыми. И ты этого, судя по всему, не заметила, потому что у тебя было похмелье. Очевидно, что Джиан знает, как красить волосы тоником, разве нет? Прошлым летом она устраивала девичник, где все твои подружки смогли покрасить волосы, кроме тебя, — слыша в ответ молчание, Туан ненадолго замыслилась о том, зачем вообще она пытается говорить об этом с ней, однако сделала последний шаг. — На съёмках тебя не могли покрасить тоником, у них даже не было таких красок. Единственный вариант — вечеринка. — Ты, наверное, всё-таки права, — Черин коротко закусила губу, не решаясь до конца признать свою вину, хоть на самом деле она уже и без того знала об этом. — Этот вопрос нужно решить. Я… Я сегодня в семь вечера устрою встречу с ними, и ты тоже приходи. — С какой это радости?! — Я хочу во всём разобраться… мне сложно поверить, что они виноваты, несмотря на все доказательства. Но, может, с тобой мне будет легче добиться ответа от них? Если у нас будет признание, то моя мама может изменить своё решение и твоего папу вернут на работу, да и… — Мне нет до этого дела. Она может вернуть мне мои волосы? Нет? Тогда не вписывай меня в это. Это твои подружки, сама разбирайся. Более того, знаешь, как будет сложно сдержаться, чтобы не отмудохать их до потери пульса? — Я не буду тебе мешать, твои волосы не вернуть, так что ты можешь злится. — Спасибо за разрешение, — хмыкнула Туан. — Можешь уходить. Туан убедилась, что все полки вокруг выглядят достаточно ухожено и товар не нужно поправить, и только после этого отправилась к кассе, ни на секунду не остановившись, когда Черин вдруг громко заявила: — Мне будет приятно, если ты придёшь меня поддержать!

***

Сегодня важный день, она так и не вернулась из школы, идя ва-банк, попытавшись убедить Туан встать на свою сторону. С Джиан и Лили пора было порвать окончательно, и никто бы никогда не поверил, что Черин способна на это. Она пыталась разругаться с ними в туалете, но событий было слишком много, и, честно говоря, её сбило с толку то, что оно даже не скрыли, что подставили Туан. Но теперь, оказавшись в такой ситуации, она переживала, что Туан не поддастся, потому что она именно та переменная, которая не поддаётся ей и её плану. Если у неё не выйдет сделать это сегодня, тогда ей точно конец. Родители, наверное, уже готовы исключить её из семейного реестра, ведь сегодня важный праздник — годовщина свадьбы в семье Гон, и если она не придёт со своей семьёй, то могут пойти слухи. Хотя, с другой стороны, ходят слухи о том, что господин Гон изменяет своей жене, и что с этого? Почему она, не придя на праздник, позорит семью, а похождения главы семьи — нет? Неужели и правда нельзя просто соврать, что Черин заболела? Однако, думая об этом, она невольно получала головную боль, потому что все эти интриги и ожидания утомляли слишком сильно, хорошо что милашка-Черин могла прямо сказать, что от деталей этой сплетни ей кружится голова. Она уже отправила смс Джиан и Лили, и снова написала Туан несколько слов, чтобы убедить её в том, что Черин не сможет справится без её помощи, что, конечно, было отчасти правдой, ведь с её помощью было бы намного легче. Она рассчитывала на то, что в итоге ей придётся лишь начать вслух размышлять о том, что Джиан и Лили могли подставить её, а после столкнуть их с лбами с Туан. Таким образом у неё будет мотив, чтобы после этой ругани перестать общаться с ними. Более того, она действительно планировала записать это на диктофон, чтобы дать услышать родителям. Она не планировала этого сразу, но услышав слова Туан и её обвинения, это была, скорее, вынужденная мера. Она ведь лучше остальных знала, на что способна её мама, что она вполне может добиться увольнения отца Туан, а, значит, её семья сейчас в затруднительном положении. Это была минимальная забота и маленькая формальность. Она даже решила, что сделает это в любом случае, даже если в итоге Туан не придёт. Лили была удивлена выбором локации для встречи, но всё же сказала, что приедет. Им не нужно было переживать о сегодняшнем празднике, так как их семьи ещё даже и близко не подошли к высшему обществу, так что вечер был свободен. А вот Джиан напомнила про праздник и поинтересовалась, не будет ли у неё проблем в итоге. Однако Черин не стала отвечать, больше ее интересовало то, придёт ли Туан? Она прочитала сообщение с адресом, но ничего не ответила. Оно и не странно, потому что Туан вообще редко что-то писала, даже когда ей писали в общем чате. Встреча была запланирована на семь вечера, было бы слишком неосмотрительно прийти первой. Она знала, что Джиан, скорее всего, опоздает, Лили придёт первой. Но ей хотелось дать шанс Туан, именно поэтому она зашла в библиотеку неподалёку строительной площадки. Из определенных окон был видна брешь в металлическом ограждении, о нём Черин написала каждому участнику встречи, так что теперь могла беспрепятственно наблюдать за тем, кто пришёл и когда. Как она и думала, первой пришла Лили, она сомневалась, стоит ли ей туда входить, потому что вокруг была грязь после дождя, но всё же она оттащила металлический лист, не закреплённый снизу, чтобы войти на территорию. Джиан пришла, опоздав лишь на три минуты, и она вела себя спокойнее обычного, хоть также избегала грязных поверхностей, словно на них была не пыль, прибитая дождём, а какой-нибудь СПИД. С таким же лицом они обычно отталкивали от себя личные вещи учеников из более бедных семей. Черин всегда это было непонятно, ладно бы она сама так себя вела, так как она действительно принадлежит элите, она дружит с императорской семьей и наследник престола Ло Хэ Ичжи считает её близкой подругой. А вот Джиан и Лили принадлежат к среднему классу, так как их родители — чиновники и дипломаты, конечно, заработок у них выше, но не настолько, чтобы вести себя подобным образом. Когда они были младше, отец Туан никогда не проходил на родительские собрания, поэтому все дети из их класса считали, что она сирота. Однако вместо жалости и желания помочь чем-нибудь, они временами даже плевали на её парту, хоть для Черин это было невообразимо странно — кем вообще нужно быть, чтобы в итоге заслужить подобное отношение? Благо, в конце концов, они перестали делать это так часто, или хотя бы при ней. 19:14, Чат «🥰ТРОЙНЯШКИ🥰», Джиан «Где ты там? Мы уже на месте» 19:33, Чат «🥰ТРОЙНЯШКИ🥰», Джиан «Черин?» «Ты тут?!» «Ау!» Девушка ещё раз взглянула на шторку уведомлений. Она решила, что подождёт ещё семь минут. Надежда на то что Туан придёт угасала с каждой минутой, а, значит, ей придётся уладить всё самой. Оставалось совсем немного, она подпёрла щеку ладонью, скучающе наблюдая за улицей — мимо сновала целая толпа школьников — кто домой, кто на кружки, а кто развлекаться с друзьями. И, похоже, Черин тоже должна была идти развлекаться с друзьями, как бы это ни звучало. Однако её взгляд привлекла фигура около ограждения. Некто в капюшоне опасливо оглянулся, и она сразу же узнала проницательные глаза Туан. Девушка нагнулась и прошмыгнула в небольшую щель в заборе, а, значит, выждав ещё несколько минут, она может подниматься к ним. 19:37, Чат «🥰ТРОЙНЯШКИ🥰», Крошка Черин «Извините, мне пришлось сбегать из дома, но я уже рядом, пара минут, и я буду на месте! Никуда не уходите!!!» «Извинитеизвинитеизвинитеизвинитеизвините» Спрятав телефон, она направилась к стойке, чтобы вернуть книгу, и лишь после медленным шагом направилась к строительной площадке. Судя по всему, Туан уже должна была подняться, но Черин не особо спешила. Стоило ей войти в здание, как она услышала еле различимое эхо голосов. Это явно спор. Эта стройка уже долгое время считается закрытой — компания-застройщик не может закончить работу. Однако недавно они снова вернулись сюда, а после вновь исчезли на некоторое время. Это место стало пристанищем бездомных и подростков, которые приходили сюда выпивать. Но это место часто проверяла полиция, если кто-то жаловался на шум, так что в последнее время тут и правда тихо. Первые пять этажей даже со стенами были, планировка квартир тоже была почти завершена, но нигде не было ни окон, ни дверей. На седьмом этаже, куда Черин позвала всех, не было даже разметок квартир — только стены по периметру и колонны. Этажи сверху тоже были, и они были такими же пустыми. Но здесь был небольшой склад — ничего ценного, только то, что уже было не нужно, мусор всякий, банки из-под краски. Чем выше она поднималась, тем лучше понимала суть разговора. Туан не хотела ни о чём говорить, но вот Лили припомнила ей Тай Дэ. Голос Джиан вообще не звучал, только бесконечные упрёки и одинаковые фразы, который каждый из них слышал уже миллион раз. По вздохам Туан было легко понять, насколько ей не хочется тут быть, но она всё же пришла. — Мне плевать, — в который раз сказала девушка. — Я сделаю твою жизнь невыносимой! — Куда уж хуже? — нервный смешок Туан эхом пронесся по пустому огромному помещению, и стал предшественником появления Черин. — Извините, что опоздала! — весело заявила она, вышагивая поближе к подругам. Она остановилась не рядом с ними, а сбоку, будто бы хотела остаться посередине, что подсознательно вызвало много вопросов. — Ты позвала её, чтобы мы подрались, да? — Лили была готова к тому, что Черин попытается их помирить, поэтому драматизировала, ведь речь шла про собственную гордость. — Нет, — Черин качнула головой. — Я хотела поговорить с вами по поводу той краски. — Краски? — Джиан удивлённо моргнула. — Про мои волосы, — напомнила Черин. — Было… не очень правильно врать моей маме о том, что она это сделала. У неё теперь проблемы. — Мне не нужно, чтобы ты меня защищала, — коротко напомнила Туан сквозь истеричный хохоток Лили. — Да неужели?! Она заставила Тай Дэ изменять мне! — Прямо таки заставила, — усмехнулась Туан. — Она даже не сожалеет, ей даже не стыдно, что она попалась, видишь? — Дело не только в этом, — коротко сказала Черин, пытаясь убедительно показать, насколько она взволнована и переживает. — Тогда… что? — Джиан нахмурилась. — Я… я думаю, что… что это вы покрасили мои волосы. — Чего?! — Ты в своём уме? — Это она тебя надоумила?! — Джиан указала на девушку напротив. — Надоумила, да, конечно, — Туан снова хмыкнула. — Мне больше нечего делать, только капать ей на мозги. — Тогда что ты здесь делаешь, м? — Она попросила меня прийти, — Туан пожала плечами. Эти двое ничего не ответили, но тут же набросились с обвинениями на Туан, что только подтверждало их виновность. И Туан, и Черин понимали это, но ни одна из них не подала виду. Стоит Туан сказать об этом, как это тут же подтвердит их сговор, и то, что она якобы пытается повлиять на Черин. Сама же виновница торжества отходила немного подальше, наблюдая за тем, как накаляется спор. Пока что всё было идеально — она выглядит так же, не вызывая подозрений, но при этом у неё есть мотив выбросить этих двоих из своей жизни. Она записывала их разговор на диктофон, и сама слушала очень внимательно. Перепалка получалась нешуточная, они припоминали друг другу всё, что сидело в мозгах и лишало покоя, может, до драки ещё дойдёт. Однако через несколько минут они почти стихли, вернее, Джиан и Лили старались держать свою позицию, а вот Туан как-то надоело, Черин прямо чувствовала, что она вот-вот скажет, что уходит. Если она и правда уйдёт первой, то оставит её наедине с ними, что было не совсем по плану. Ей нельзя этого допустить. Туан закатила глаза, опуская руки от груди, совсем не замечая, что Черин уже в десятке шагов, достала что-то из кармана и завела руку за спину. Лёгкий щелчок было не слышно за криком Лили, и она без сомнения и подозрений со стороны выбросила зажигалку в кучу мусора. По её плану они должны были заметить пожар и сбежать все вместе, и просто разбежаться кто куда, и уже завтра будет намного проще выйти из ссоры обиженной. Но её роль сейчас не позволила бы ей ругаться, так как она должна быть слишком расстроенной, ведь она зависима от окружающих. Однако всё пошло наперекосяк — Туан всё же сказала, что ей до пизды всё, что они говорят, и она просто уходит. Тлеющий пластик ещё не передал жар на бумажные пакеты из-под цемента, так что никакого пожара и в помине не было. Однако Лили, сама того не понимая, помогла её плану, хватая мимо проходящую Туан за одежду, чтобы ударить по лицу. Девушка тут же среагировала, уворачиваясь. Вместо этого Туан схватила Лили за волосы и как следует ударила её по лицу, словно сдерживалась миллион лет, и даже, судя по её улыбке, была удовлетворена таким результатом. Лили пошатнулась и едва не упала на пол, упёршись руками в грязную поверхность бетонного пола. Джиан исчезла из поля её зрения, что ничуть её не смутило, потому что накопленной злости хватило ещё на парочку пинков в живот и добивающего удара в спину. Лили полностью упала на пол, и Черин даже запереживала, что она умрёт, но внезапно из-за колонны выскочила Джиан, замахиваясь какой-то палкой с гвоздями в спину Туан. Дым позади Черин стал более ощутимым, и пламя костра разгорелось не на шутку. Черин оглянулась, замечая, что загорелась не только куча мусора, но какие-то тёмные пятна на полу. Это краска, они оставили остатки краски, и она разлилась огромными пятнами. И это очень плохо! — Аргх, — Туан едва удержалась на ногах от пронзающий боли по спине, и всё же следующий удар ей удалось парировать. Даже невооружённым взглядом было видно, кто из них дрался всю жизнь, а кто максимум поднимал десертную ложку — движения Джиан выглядели как-то чопорно и почти без шансов выиграть. Туан ударила её в живот, надеясь, что она пошатнётся. Но она не рассчитала силу — Джиан завалилась на пол, ударившись головой о колону. — Блять, — выругалась Туан, оглядываясь. — Пиздец, это пожар! — Ч-что? — Черин удивлённо оглянулась, будто не ей в спину жарило так, что, казалось, корочка появится. — И ч-что теперь д-делать?! Мама меня убьёт, меня посадят в тюрьму! Они умерли!!! — Они без сознания, Черин, успокойся! — Боже! — она громко взвизгнула, распереживавшись даже, что переигрывает, однако Туан схватила её за руки и встряхнула её. — Молчать! Мы должны выбраться на улицу, иначе нас поймают прямо тут! Живо! Бери Лили под руки, я возьму Джиан, и потащили! Черин кивнула нерешительно, и всё же побежала к Лили. Она убедилась, что девушка дышит, и всё же последовала примеру Туан. Она взяла Лили под руки со спины, и потащила к лестнице. Они всё ещё живы, но с огнём и ядовитым дымом их шансы равнялись нулю. Было не так тяжело, потому что большая часть тела волочилась по полу, только ноги болтались по ступенькам. Сначала Черин боялась быстро спускаться, но после небольшого взрыва сверху значительно ускорилась. — Это банка скорее всего, всё нормально, давай скорее, — тут же заявила Туан, зная, что Черин напугана не меньше. Её мысли судорожно бегали вокруг очевидных истин, но она боялась с ними смириться — тот, кто действительно сядет в тюрьму — она сама. Черин не посадят, а эти двое свалят всю вину только на неё, некому будет защитить её, хоть она и пришла сюда с добрыми намерениями. Вытащив два бессознательных тела на улицу, Туан остановилась на секунду отдышаться, а вот Черин упала на колени, вдруг громко зарыдав. — Меня посадят! Мама меня убьёт! Я просто хотела всё уладить! — Нужно бежать… — А толку? Они очнутся и всё расскажут! Нет, меня не посадят… папа отмажет, потому что это настоящий позор! Я только и делаю, что порчу имя семьи! — Но они свалят всё на меня, — Туан констатировала факт. — И что теперь делать?! Я не хочу, чтобы тебя наказали за всех нас! Это будет неправильно, но..., — вой сирен пожарной машины заставил её опасливо оглядываться по сторонам. — Чёрт! — она снова выругалась. — Туан! Что нам делать?! — Давай… давай сбежим? — Куда? — Пожар сверху просто огромный, а я поранилась там, они могут подумать, что мы там погибли. — Н-но… а как же? Как… получится? Как это сделать? — Идём! У меня есть план. — Что? — Нет времени думать, они уже здесь! Ты со мной?! Туан протянула ей руку, в секунде она должна была решить, что же делать дальше? Она не могла вернутся домой, но не могла пуститься в бега, во-первых, её сразу же найдут, и тогда она получит вчетверо больнее, чем если бы её поймали сейчас. Во-вторых, с собой у неё были только деньги на такси, блеск для губ, жвачка и школьный пропуск, каким образом она сможет выжить даже два дня? Выбора не оставалось, и она прекрасно понимала, что не просто может доверять Туан, а и должна это делать. Туан сама в опасности, они обе понимали, что именно её и посадят за поджог и нападение на Лили и Джиан, и не было ни одного человека, который мог бы ей помочь избежать наказания, даже при желании Черин и сама не смогла бы ничего сделать, так как у неё нет никакой власти. Она протянула руку на встречу, удивляясь сильной хватке Туан, она долго не ждала, и сразу же потащила одноклассницу бежать. Они сбежали через тот же ход, через который пришли, Туан потащила её по подворотням — местностью, которую знала как свои пять пальцев. Здесь нет камер и она часто встречается здесь с клиентами. Они бежали настолько долго, насколько могли, пока не добежали почти до школы, до молодёжного района. Там у Туан была небольшая заначка одежды и даже пара париков на случай, если нужно скрыться от полиции или не попасться как школьница. Пришлось переодеваться здесь, прямо на улице за мусорным баком. Черин не задавала лишних вопросов, и просто молча сделала то, что было велено. Туан сбросила их одежду в мусорный бак, достала из рюкзака зажигалку, зажгла её и бросила прямо внутрь, догадываясь, что мусорки они тоже будут прочёсывать, пытаясь найти преступника или пропавшую без вести наследницу семьи Сон. Короткая передышка пошла им на пользу и они были готовы бежать дальше. По дороге они останавливались, чтобы поджечь ещё пару мусорных баков, и всё же продолжали бежать дальше. — Я уже не могу, — пожаловалась Черин. — Сердце сейчас остановится! — Ещё немного, сделаем паузу… мне нужно зайти в банк. — Зачем? Нас же увидят! — Вряд-ли они будут искать здесь, на нас же другая одежда и парики, надевай капюшон и пойдём. Им пришлось оставить все вещи в мусорке, даже сумку Черин. Их телефоны по частям разлетелись с мостов и прямо в пресс мусоровозов, никто их больше не найдёт. Но всё же они были осторожны, не смотря в камеры. Черин подождала Туан у входа, лишь опасливо оглядываясь, чтобы убедится, что она у банкомата и не стала бы сбегать. В конце концов она заметила, что Туан сняла просто огромную сумму денег со своей карты, и быстро спрятала наличку внутрь рюкзака, опасливо оглядываясь. — Откуда у тебя такие деньги? — Черин всё же была рада, что дальше они не бежали, а просто продолжили идти как обычно. — Много работаю и откладываю, — коротко призналась Туан. — А разве продавцом можно столько заработать? — Нельзя, — девушка пожала плечами. — Этих денег хватит ненадолго, но если экономить, то всё будет нормально. — А… какой у нас план? — Мы пойдём… в Триаду. — Куда? — Это не самые приятные люди, но… у нас нет другого выбора. Я попрошу у них покровительства и новые документы. — Они твои друзья? — Типа того. — А они смогут нам помочь? — Да, но постарайся не болтать много, я сама всё улажу. — Ладно, — Черин вздохнула, просто следуя за Туан. Им пришлось идти ещё около часа, Черин старалась не ныть, ведь выбора всё равно не было. Она рассматривала районы и улицы, в которых никогда даже проездом не была, всё казалось новым, будто они пока бежали случайно перешли через портал в другое измерение, попав в совершенно новый город, так что хотя бы было не так скучно. Вскоре людей становилось всё меньше, они подошли к туманной стене, закрывающей дорогу, и Туан снова посмотрела на Черин, чтобы убедится, что они делают всё правильно. Девушка догнала свою спутницу и подняла взгляд на неё, пытаясь понять, почему они стоят? Её удивление подсказало Туан, что никаких сомнений нет — они обе знают, что это неизбежно. — Не отходи от меня, тут опасно, — коротко кивнула Туан, всё же шагая в туманную завесу. Всего через несколько секунд они снова вышли на просторную улицу. Людей всё ещё было не очень много, только мужчины, и те как-то странно смотрели. Уже было около десяти вечера, так что клиенты только прибывали, но Туан не спускала глаз с Черин, переживая, что она вляпается во что- то по дурости. — Что это за место? — Район Химер, мы почти на месте. — Ты говорила это час назад! — Офис вон там, — она носом ткнула в сторону синей двери через несколько минут. Черин вздохнула, но покорно шла рядом, стараясь не обращать внимания на взгляды мужчин вокруг. Она знала, что некоторые люди из её окружения любят азартные игры и женщин, так что, может быть, они тут тоже бывают? Хотя сегодня же годовщина у господина Гона, их тут быть не должно! Однако она всё равно была осторожна. Туан пропустила её вперёд себя, они вошли внутрь здания, и обе выдохнули с облегчением — людей тут почти нет, но Туан знала, что делать и куда идти. — Эй, это же крошка Тан, как дела? — Нормально. Господин Ченг у себя? — А тебе зачем? — Есть одно важное дело. — У них там какой-то завал, не знаю, вроде у себя, но лучше подождать, — мужчина отвлекался от карт неохотно, но всё же по старой дружбе отвечал. — И что же там случилось? — Скоро же саммит будет, северные корейцы припрутся, так что они готовятся убирать их тупоголовых недоумков, чтобы они тут бизнес не портили. Говорят, что их будет около тысячи. Ожидается прямо резня! — Вот как, — Туан кивнула. — А ты как? Что-то кислая… подружку привела? Вместе будете работать? — Типа того, — Туан сложила руки на груди. — Они не ищут новых курьеров, так что не рассчитывай на многое, — дружески посоветовал мужчина. — Я понимаю, — Туан кивнула. — А, вот и Хуа Чэн, — громко заявил мужчина, оглядываясь на лестницу. — Чего ещё? — молодой парень, совсем как школьник, остановился у нижней ступеньки, нахмурившись. Он выглядел достаточно ухоженно, но им обеим показалось, что он пытается выглядеть старше, чем он есть на самом деле. Ещё и хмурился совсем как взрослый. — Тан пришла, у неё дело к господину Ченгу. Он сейчас на месте? — Вроде да, но… что ещё за дело? И кто ты вообще? Впервые тебя вижу. — Здравствуйте, — Туан поклонилась, и Черин последовала её примеру. — Меня зовут Тан, я уже несколько лет сотрудничаю с Триадой, я курьер. Сейчас я оказалась в затруднительном положении и хотела бы заключить контракт. — Контракт? — Парни говорили, что можно дать клятву на крови, я хочу работать на Триаду. — Хм, — он снова нахмурился, отчего скучающие огоньки в глазах были едва заметны. — Понятно… и сколько же тебе лет, Тан? — Почти семнадцать, — девушка кивнула. — Значит, из дома сбежала? — Ситуация очень сложная, поэтому пришлось принять это решение. — Ты же понимаешь, что, во-первых, тебе придется всё рассказать там, сверху, а во-вторых, если вы в розыске, то мы просто отдадим вам полиции. — У нас всё равно нет выбора. Я не собираюсь садиться на шею, у меня есть деньги, я просто буду продолжать работать, даже больше, чем делала это раньше. Но мне бы хотелось сделать это официально. — Тебе нужна защита, и, судя по всему, новое имя, а не официальная работа с Триадой, — он пожал плечами, словно сказал самую очевидную вещь. — Не без этого, но если бы эта работа мне была бы не нужна, я бы не занималась этим и раньше. — Она работает хорошо, и новых клиентов приводит, и ещё всегда весь товар продаёт, — за неё вступился один из мужчин. — По крайней мере её тут знают за старательность и серьёзность. — У неё батя бухарь синюшный, так что, наверное, им и правда некуда идти, — поддержал второй мужчина. — Ладно… я отведу вас наверх, но вам придётся рассказать всё, что случилось, и мы проведём расследование, прежде чем согласимся на сотрудничество. Хуа Чэн в этот момент прекрасно понимал, что они нуждаются в хороших руках — курьеры, которые могли работать пару лет подряд и даже не попадаться, стали редкостью. Да и отчаянье в глазах обоих подначивало его поддаться. Он исполнил своё обещание, господин Ченг был не особо рад позднему визиту, но услышав про рабочие заслуги Туан всё же вздохнул и согласился их выслушать. Черин молчала, а вот Тан разошлась достаточно сильно, описывая всё, что случилось. Параллельно Хуа Чэн изучал новостные порталы — и правда, в восемь часов вечера случился пожар, двух школьниц госпитализировали, по их словам было ещё двое, но они пропали без вести. Фотографию Черин крутили по новостям, и было не сложно сравнить улыбчивую девушку на фото с девушкой в парике, измученную и едва сидящую прямо. Он переслал несколько статей главе Ченгу, чтобы он убедился в правдивости их слов, и всё же чувствовал, что он примет решение в их пользу. — Что ж, ты сделала много для Триады, — мужчина сложил руки на груди. — Мы сделаем вам документы, но вы обе должны пройти инициацию. — Я не хочу, чтобы Черин занималась этим. — Она не может быть здесь, в самом центре, имея таких влиятельных родителей, и не работая при этом, — перечил Хуа Чэн. — Она не сможет быть курьером, — Туан пожала плечами. — Она ничего не знает о Триаде, мы можем обсудить это позже? Я ручаюсь, что она не доставит проблем, но дайте нам, пожалуйста, хотя бы день передышки. Я точно хочу подписать контракт, но я не хочу вынуждать её. Есть возможность ей работать где-нибудь в другом отделе? — Нужно уточнить эту информацию, — Хуа Чэн переглянулись с главой Триады. — В любом случае, всё это завтра. Считайте, что вы получили моё благословение остаться здесь. Хуа Чэн, распорядись выделить им жильё. — Спасибо вам, — Туан поклонилась, и Черин точно также последовала её примеру. — Завтра вечером жду вашего окончательного решения.