Если не знаешь, смеяться тебе или плакать - смейся

— Ты сегодня хорошо потрудилась, — полковник Инь вошёл в свой кабинет, снова приводя Жое в состояние лёгкого стресса. Он позвал её, чтобы что-то обсудить? Но когда она пришла, его кто-то вызвал и ему пришлось оставить её одну. Невольно она оглянулась на него, ещё раз убеждаясь в том, что значительную роль в том, что он вообще дослужился до звания полковника, играло его холодное лицо, которое почти никогда не излучало эмоций. Хотя, казалось бы, почему нет? Он высокий, подтянутый, мужчина средних лет, ну и, конечно же, что-то в его внешности цепляло — нельзя сказать, что он был самым красивым из всех мужчин, которых она знала, но, может, в десятку входил. Однако то, что он был достаточно отстранённым, говорило само за себя слишком красноречиво. Жое невольно подслушала слухи, которые ходили вокруг — полковник Инь был понижен за непослушание после того, как начались военные действия. Женщины, которые обсуждали его, всё негодовали, ведь понижение — это плохо, признак, что плохо выполняешь работу, но Жое только нахмурилась, слушая этот идиотский разговор. Судя по всему, он ранее служил при высших чинах командования армии, но сейчас что-то пошло не так. И что-то ей подсказывало, что он на самом деле далеко не так жесток, каким хочет показаться. — Ты справляешься лучше всех в отряде, — он встал рядом со своим столом, упираясь в него руками, внимательно смотря ей в глаза. — Даже несмотря на то, что целую неделю отсутствовала. Ты уверена в том, что ранее не служила в полиции или другом любом подразделении? — Конечно, мне ведь только восемнадцать, — она пожала плечами. — Мне нравится думать, что я просто в этом талантлива. — Знаешь, просто талантливый художник в начале своего пути не рисует картину, которая стоит миллион долларов. — Так вы оцениваете мои навыки на миллион долларов? — девушка изо всех сил старалась выглядеть безобидно и так, чтобы иметь возможность выкрутиться из вереницы каверзных вопросов. — Что ж, — он всё секунду сощуренно на неё смотрел, а после сел в своё кресло. — Ты уже изучила материалы, которые тебе передала секретарь? — Да, — она кивнула. Сказать честно, у неё не было выбора, так как она всю неделю лежала в постели, и ей нужно было как-то себя отвлекать. — В таком случае, ещё немного теории, — он повертел в руках тоненькую книжку, будто и сам забыл, что приготовил. — Не хочешь продолжать учиться? — М? — Передать документы в военную академию. — Нет, не хочу, — Жое сразу же отказалась. — И кем тогда ты хочешь быть? — Прокурором, конечно. — Тогда выходит, что ты просто зря тратишь свой талант. — Я талантлива во многих вещах, и не считаю, что моя учёба будет пустой тратой времени. — Но смогла бы быстро дослужиться до руководящих должностей. — Я не хочу служить в военной структуре, — ещё раз повторила она. — Почему? Есть причины, которые тебя останавливают? — Например, то, что я всю жизнь мечтала стать прокурором? — она нахмурилась из-за того, что он стал слишком активным в этом вопросе, хотя ранее казался ей безразличным. — И всё? — А этого не достаточно? — Мне показалось, что есть ещё причины. Твои родители не разрешают? — Я не спрашиваю разрешения, что делать со своей жизнью. — Вот как? Тогда ещё причины есть? — Те, о которых вы могли бы знать? Таких причин нет, — ей надоело играть в слова, поэтому пришло пренебречь образом идиотки. Он вздохнул, что-то обдумывая. Было заметно, как его растягивают противоречивые чувства, он сомневается в чём-то, но ничего не говорит. Протянув ей тонкую книжку, он внезапно передумал, заставив девушку нахмуриться. Запустив руку во внутренний карман, он что-то нащупал, вздохнул и достал оттуда маленькую визитку. Вложив её между страниц, он снова протянул книжку девушке. — Можешь идти, — избегая любых вопросов, он отправил её домой. Жое недовольно нахмурилась, но всё же встала со своего места, молча отдала честь и удалилась, тихо закрывая за собой дверь. Девушка не знала, что именно он вложил внутрь книги, и, может, сама книга была предлогом для того, чтобы передать ей это? Может, это чьи-то контакты? Или он всё ещё надеется, что она передумает и пойдёт служить? Отойдя достаточно далеко, она всё же достала визитку, оценивая её взглядом. Простая, дешёвая, краска с текста почти стёрлась, но она сразу угадала главные слова: «Больница Донхуа», внизу был номер телефона с предложением записаться на приём. Скривившись, она спрятала визитку в карман и застегнула пуговицу, и только после направилась к выходу. Он дал ей книгу с практическими советами в работе с огнестрельным оружием. Она только хмыкнула, усаживаясь на заднее сидение внедорожника. — Как дела, принцесса? — Нормально, — она пристегнулась и снова взглянула на неё. — А ты тут не скучал один? — Нет, слушал интересный подкаст, а потом посмотрел новое видео господина Пэя. — Он выпустил новое видео? — Мг, но в этот раз без Японии и Триады, — он внимательно следил за дорогой. — Похоже, он снова взялся за военных. — Так что там? — Ну, говорит, что министерство засекретило документы о том, что они заключили контракты с несколькими городскими больницами Пекина и Шанхая, а ещё указал на то, что спустя столько времени и обстрелов, военные с нашей стороны не сделали вообще ничего, чтобы отомстить. — Вот как, — она нахмурилась. — Знаешь, полковник сегодня дал мне визитку с адресом больницы… — Зачем? Ты себя плохо чувствуешь? — Я в норме, но… Он ничего мне про это не сказал, только вложил эту визитку в книжку при мне, а книжка… Книжка, блин, по основам работы с пистолетами. — Ты думаешь, книжка была предлогом, чтобы дать тебе визитку? Но зачем? — Нужно выяснить это. Если он не сказал прямо, значит, не мог. Ты сможешь поискать какую-то информацию об этой больнице? Стоило автомобилю припарковаться у подъезда, она протянула ему белую карточку, внимательно на него смотря. А он только кивнул, конечно же, он не мог отказывать принцессе. Войдя внутрь кофейни, она улыбнулась, замечая, что посетителей сегодня было не так много, а вот её ребята так и продолжают сидеть за своим столиком в углу. Ей предстояло переодеться в своём кабинете, и, может, решить самые основные проблемы, если таковые имелись. Однако Лиз пожала плечами, заявляя, что всё хорошо, однако она радовалась, что у Жое столько желания работать даже на второй день после больничного. Покормив рыбок в своём аквариуме, она несколько секунд постучала по круглым бокам стеклянного шара, привлекая к себе внимание двух золотых рыбок. Они всё ещё беспомощно открывали рот, будто кричали, но никто их не услышит. Поправив свой пиджак, она направилась снова в зал, чтобы перекинуться парой слов с Саном и О Яном, который тоже был здесь. — Всё в порядке? Как успехи? — она внимательно смотрела на брутальное лицо Сана, которое смягчилось при виде её. — Я проверил всё, — он кивнул. — Больше ничего. — Вчера приходил охранник, мне кажется, что они могли оставить какие-то жучки, нет? — Я думаю, что это могло случиться, но я ничего не нашёл, думаю, тут чисто. — Надеюсь, ты прав, — Жое вздохнула. — Про эту больницу сегодня говорил Пэй Мин! — О Ян оторвал взгляд от экрана. — Вот она. — Выглядит не очень. — Если верить статьям, то больница находилась на грани банкротства, когда её купил крупный холдинг. — И сейчас министерство обороны заключило с ними неизвестный никому контракт? — Кажется, так и есть, — он пожал плечами. — Но почему он дал мне именно визитку этой больницы? Ты говорил, что таких больниц несколько. — Я же не твой полковник, я не знаю, что его за муха укусила… — Может, стоит проверить? — Что именно ты хочешь сделать? — Не знаю, — он пожала плечами. — У меня такое предчувствие, странное и… Это не даст мне покоя, если я не проверю. — Можем после работы туда заскочить, — предложил Сан. — Если это так важно.

***

— Да ляг уже! — Ан нахмурился, едва уложив мать на кровать. Нервными движениями он расправил плед и просто накрыл её с головой. Ещё не хватало, чтобы она напилась, но она и это сделала, доставляя кучу проблем. В последнее время случилось так много, что он невольно уже задыхался от безысходности. Денег нет, но хотя бы разрешили жить в этой квартире в первое время. Тин не собирается идти на работу, в отличии от своего сына, но и не пытается облегчить его заботы, не хочет начать жизнь с чистого листа, и его это жутко раздражало. Завтра у него важное собеседование в рекламную компанию южнокорейского бренда, и ему нужно было бы произвести отличное впечатление. Всё же, он приобрёл за все эти годы то, что никто не мог у него просто так отобрать — навыки, образование и знания. Уложив это пьяное создание, он принялся заниматься внешним видом — маска и крем для лица, массаж. Всё же, в таком круге общения внешность играет важную роль, и он не пренебрегал своими обязанностями. Однако мысль о том, что до конца жизни ему придётся мириться со своей матерью, которая после разрыва топит свою печаль в дешёвых винах, совсем не прельщала. Смыв с лица маску, он аккуратно промокнул кожу свежим полотенцем, когда вдруг услышал звонок в дверь. Небольшая квартира преодолевались достаточно быстро, и это было чуть непривычно. Открыв дверь, он заметил перед собой девушку — спокойное выражение лица, фирменный взгляд из-под бровей, ну и, конечно, голос — глубокий и чуть низкий. — Привет, — он внезапно опомнился, заметив, что рядом с ней стоит чемодан на колёсиках. — Всё в порядке? Заходи, — он отошёл от двери, предлагая ей укрыться внутри. Она оставила свой чемодан и осмотрелась вокруг, словно оценивала место, куда попала. Однако она снова вздохнула, и всё же повернулась, чтобы ответить, но он её перебил: — Это что? Ушиб? Тебя кто-то ударил? — он аккуратно убрал её тонкие пряди волос с щёки, разглядывая покраснение. — Папа, — она снова спрятала последствия удара за волосами. — Думаю, я ушла из дома или типа того. Но сегодня я не смогу оставаться в больнице, так что, если ты не против, могла бы я остаться здесь на ночь? — Да, думаю, да, — он кивнул, хоть и выглядел расстроенным. — Давай я дам тебе охлаждающую мазь? Чорин сняла обувь и аккуратно оставила её у стены, и только после направилась за ним вглубь квартиры. На диване лежала небольшая сумочка, вроде косметички, в которой была уйма всяких штучек для ухода за кожей. Последовав приглашению, она села в кресло, чуть отрешённо наблюдая за его попытками помочь. Он снова убрал волосы от её лица, и сам, едва касаясь к коже, аккуратно наносил крем. — Было больно? Или больнее было повредить своё эго? — шутливо поинтересовался он, заметив, что она смотрит ему чуть ли не в душу. — Я, наверное, заслужила. — Как можно такое заслужить? — он недоумевал. — И что такого сделала госпожа Ледяной-взгляд-от-которого-мне-больше-не-жарко? — Я спросила про Черин. — Ты стала чаще о ней вспоминать в последнее время, не так ли? — Я считаю, что они виноваты в том, что случилось. И я тоже… — Ты им так и сказала? — Мг, — она кивнула, снова выпрямляя прядь волос, совсем не подумав, что они просто прилипнут к крему на щеке. — Для родителей это сложно, — он не дал её волосам коснуться кожи, снова убирая их за ухо. — Ну, когда им говорят, что они делают что-то не так, и что они в чём-то виноваты. Почему-то им сложно смириться с мыслью, что они не идеальны. — Да, — она тяжело вздохнула. — А ты как? Как вы с мамой тут обустроились? — Ну, я завтра пойду на собеседование, а мама… Ей сложно, пьёт в последнее время. — Это плохо, может, ей тоже чем-то заняться? — Попробуй её в этом убедить, — он вздохнул, откидываясь на спинку дивана. — Переживаешь о завтрашнем собеседовании? — Немного, а что? — Просто пытаюсь быть вежливой, — она пожала плечами, усмехнувшись. — В любом случае, у нас в отделении недавно уволилась уборщица. — Спасибо большое за посильную помощь, — Ан нахмурился, негодуя, что он так и продолжает верить её шуткам. — Уже поздно, я подготовлю для тебя свою комнату. Он, вздохнув, поднялся с места и почти сразу же направился к двери спальни. Чорин осталась сидеть в гостиной так, как её усадили всего несколько минут назад, словно нельзя было и шевельнуться. Оглядываясь, она отмечала только то, что квартира была новой, небольшой, но вполне себе уютной, она бы хотела купить себе такое жильё, но пока что не могла себе это позволить. Невольно в голове роились мысли о том, что её родители могут начать её искать, или даже действовать через знакомых, но она обещала себе, что не станет возвращаться домой, не будет жить с ними под одной крышей и не станет брать у них деньги. Её принципиальность была заметна во всех её решениях. — Идём, покажу что где, — Ан ненадолго выглянул из комнаты, призывая Чорин идти за собой. Он провёл небольшую экскурсию, показал где ванна и чистые полотенца, а сам отправился в гостиную, чтобы расстелить себе на диване. Невольно она оглянулась на большую кровать, а после на диван, который видела из комнаты. Они не встречались, но были ведь помолвлены? Но, кажется, предложить спать вместе было бы слишком неловко, и даже Ан заметил её румянец. — Щека опять покраснела, тебе стало хоть немного лучше? — Д-да! — она постаралась поскорее скрыться за дверью ванной, поспешно схватив некоторые личные вещи и халат. Приняв душ, она наконец смысла с себя все переживания и неловкие эмоции, но она всё ещё не могла поверить, что это случилось — она здесь, в его квартире, и он согласился приютить её. А ещё она нагрубила родителям, и всё же допускала мысль, что могла ошибаться в своих суждениях. Может, ей хотелось ошибаться. Однако прямо сейчас она была способна принять решение, имела силу признать, что ошибалась всё это время. Жаль только, что её извинения больше никому не были нужны, никто её не услышит. — Ты в порядке? — тихий стук в дверь привлёк её внимание, и она едва смогла вернуться в себя, сосредоточившись на точке перед собой. — Да, уже выхожу, — оглянувшись, она убедилась, что собрала все свои вещи, и поспешно открыла дверь, замечая удивлённый взгляд напротив. — Я уже подумал, что с тобой что-то случилось, — он неловко потёр шею, освобождая для неё дорогу. — Точно всё хорошо? Ты же не плакала? — Нет, всё хорошо, просто засмотрелась в одну точку, — она вздохнула, снова поправляя свои длинные чёрные волосы. Только после его одобрительного кивка она с чистой совестью направилась в свою комнату, ей и так было неловко, что она здесь, так ещё и мешала ему лечь пораньше, чтобы выспаться перед завтрашним днём. Поэтому она постаралась как можно скорее скрыться за дверью. Однако она не закрыла дверь, так как руки оказались заняты личными вещами. Занявшись уборкой своих вещей, она подготовила одежду на завтра и достала из чемодана косметичку, совсем не замечая, что Ан так и стоит в проходе, облокотившись на дверной косяк. Однако, поднявшись и заметив его улыбку, она невольно остановилась, не сразу находя для его поведения объяснение. Аккуратно повесив свой костюм и блузку, она отошла на шаг назад, чтобы убедиться, что ей не потребуется гладить вещи перед тем, как завтра отправится на смену. — Знаешь, мы об этом вроде как не говорили никому, — голос Ана зазвучал как-то слишком тихо и даже слегка неловко, отчего сразу приковал к себе внимание. — Шэнли, кажется, похитили. — Что? Как так получилось? — Чорин подошла к нему ближе, шлёпая босыми ногами по паркету. — Не знаю, папа говорил об этом, он, и даже его любовница об этом переживают. Да и я тоже… Не могу понять, кому понадобилось его похищать? — Может у господина Гона какие-то проблемы? — Не думаю, — он нахмурился. — Это точно не из-за денег, но я не знаю, что могло такого случится, чтобы его похитили. Может, раньше он был связан с какими-то бандами? Хотя… Он говорил, что работал в ресторанах и клубах, так что… Не похож он на человека, который состоит в банде. — Мне он показался неловким, не подумала бы, что он… Ну, часть банды… Да и разве они за предательство не убивают? — Если ты пыталась так меня утешить, то… — он усмехнулся. — Нет, но… Вы же считаете, что его похитили, так? — Мг, — Ан кивнул, вздыхая. — Я переписывался с дворецким, и он сказал, что охрана ездила даже на его последнюю работу, но ничего не сумела найти, но почему-то папа не поверил им. В смысле, его начальнице, не знаю, почему. — А где он работал? — В какой-то кофейне. Я думал, съездить туда и узнать, может, что-то удастся найти? Но завтра у меня, сама знаешь, куча дел. — У тебя есть адрес? Я могла бы зайти, — она пожала плечами. — Кажется, где-то был, — он поспешно похлопал руками по телу, ища, в какой карман положил телефон, что-то спешно пощелкал на экране, пролистал переписку и показал ей экран. — М, — она сосредоточила взгляд на одном из сообщений, повторяя адрес про себя. — Я сейчас попробую по картам найти эту кофейню, — она кивнула, может, надеясь, что это окончание разговора, но он так и продолжал за ней наблюдать. — Что? — Ничего, — он пожал плечами. — Ты собираешься жить в общежитии? В больнице? — Я уже узнавала по этому поводу, главврач сказал, что у них завтра-послезавтра освободится место. Имей в виду, что это Чаншу, а не какой-то клоповник. — Родители прямо отобрали у тебя карточки? Ты не можешь снять себе жильё? — Это было моё решение. Когда я встану на ноги, сниму квартиру, и всё будет отлично. А пока, ничего страшного, если поживу в общежитии в больнице. — Если хочешь, можешь оставаться тут. — Я не нравлюсь твоей маме. — Ей никто не нравится, — Ан пожал плечами. — Это не меняет того факта, что она бесится из-за того, что я просто не поддаюсь на её провокации и не пытаюсь заискивать перед ней. Я думаю, будет лучше, если она вообще не узнает, что я была здесь, они ведь дружат с моей мамой, и, я уверена, начнётся нервотрёпка по этому поводу. — Я ей не скажу, что ты ночевала тут, — он едва улыбнулся, заставляя её выдохнуть с облегчением. — Но что я получу взамен за молчание? — Только за молчание? — Чорин окинула комнату скучающим взглядом. — Ну, за ночлег ты расплатишься, когда съездишь на работу к Шэнли, — он беззаботно улыбнулся. — Как мелочно, — она подняла взгляд на мужчину напротив. — И что ты хочешь получить за молчание? — Поцелуй, — его опасная и хитрая улыбка всегда вызывала в ней чуть противоречивые чувства, но ей нравилось за ним наблюдать, потому что каждый раз она ощущала в его образе нечто неуловимое, загадочное и то, что ей просто неподвластно. И главная проблема в том, что, возможно, она и сама не умела так делать — улыбаться так же широко и радостно, как он. — Нет, я не буду этого делать, — она слегка нахмурилась, стараясь не думать о его реакции. — Тогда я сам заберу, — беззаботно пожав плечами, он сделал шаг к ней навстречу. — Что? — она удивлённо вскинула брови, не успев даже сообразить, что именно он сказал. Однако он не оставил её в неведении, может, без выбора, но точно не скрывал свои намерения. Едва ли коснувшись её щеки, он прекрасно помнил о её ушибе, поэтому не стал действовать грубо или резко, однако холодные губы без стеснения коснулись к горячим вишнёвым губам девушки. Её щёки мгновенно вспыхнули, как реакция тому, что она внезапно поняла, что совсем не хочет его толкать, или снова ругать его за легкомысленное поведение. Его губы ощущались тепло и мягко, и ей совсем не хотелось прерывать эту невинную близость, но ей было до грусти стыдно, что она подумала об этом, что позволила этому случиться, совсем не понимая, что её утончённый и строгий образ всегда отражался в его глазах, полных нежности. Но он не дал ей возможности понять, что именно происходит, не дал почувствовать замешательства, страха, злости или эйфории из-за его внезапно напористости. Сколько они раз ходили на свидания раньше, но так и ни разу даже не целовали друг друга, хотя в детстве, когда она была совсем ещё малышкой, а ему было около восьми лет, и стоило ему упасть или просто пораниться, что вызывало в нём слёзы, она была более открытой с ним. Стоило ей заметить его слёзы, она целовала его в щёчку, брала за руку и медленно шла к родителям, такая маленькая и милая девчушка, которой было неинтересно с ним играть, но она проявляла к нему заботу. А сейчас это была уже взрослая барышня, красивая до боли в глазах, так и хотелось потрепать её мягкие щёки. И в этот раз он не удержался, улыбнулся ей и таки ущипнул за вторую щёчку. — Спокойной ночи, — проигнорировав её серьёзный взгляд, он таки оставил её одну, и закрыл двери. Раз он сказал, что пора спать, значит, так и стоило поступить. Абсолютно пустая голова даже не контролировала её действия — сняв халат она зарылась глубоко в постель, но так и не смогла уснуть, касаясь своих губ, и гадая о том, почему же он так поступил? Однако утром ей удалось уснуть всего на пару часов. Её смена начиналась после обеда и до позднего вечера, так что она могла бы полежать ещё немного, но ей хотелось всё же сходить в кофейню, а также очень не хотелось попадаться Гон Тин на глаза. Оказалось, Гон Ан уже ушёл, оставив для неё небольшую записку, чтобы она не забыла позавтракать и пожелать ему удачи на сегодняшних встречах. Улыбнувшись, она всё же пожелала ему всего наилучшего, но завтракать не стала, так как хотела побыстрее убраться из квартиры. Уже надевая свои туфли, она ещё раз взглянула на себя в зеркало, чтобы убедиться, что щека после вчерашнего выглядит вполне нормально, а после услышала бормотание в первой спальне. Видимо, мать Ана уже проснулась и это было идеальное время, чтобы сбежать. Нырнув в подъезд, она не забыла забрать свой чемодан, и постаралась как можно скорее скрыться отсюда, на случай, если женщина услышала что-то. Однако, как оказалось, она была одержима жутким похмельем, поэтому совсем не придала значения тому, что в коридоре слышала возню. Благо, автомобиль всё ещё остался при ней, подаренный на прошлый День рождения, он полностью принадлежал Чорин, и она могла быть уверена, что его не успеют отобрать. Спрятав чемодан в багажник, она плюхнулась на водительское сидение, с опаской блокируя все двери ничуть не помедлив. Невольно она всё ещё думала о вчерашнем поцелуе, но почему-то это не помешало ей следить за дорогой как обычно. Мысль о том, что между ними может что-то быть, пугала не меньше, чем мысль о том, что этого «чего-то» может и не быть. И эта неопределённость её даже чуть раздражала, потому что она всё держала под контролем, вся её жизнь была прописана чуть ли не поминутно, она хотела бы контролировать всё, что происходит в жизни, но Ан нарушал её планы. Остановившись и оплатив парковку, она подняла взгляд на ряд подъездов, совсем рядом она заметила знакомый вид кофейни, такой же, каким она видела его в поисковике. Взяв сумочку, она убедилась, что внутри есть кошелёк на случай, если придётся что-то покупать. Однако, войдя внутрь, оказалось, что ей бы действительно хотелось купить чашечку кофе — запах изумительный, даже вокруг кофейни, подходя ближе, она уже чувствовала, как сильно ей хотелось сесть в уютном месте и посидеть с книжкой. Войдя внутрь, она обрадовалась, что это место оказалось красивым и приятным, хоть это и не было заметно на её холодном лице. Девушка за стойкой нервно вздохнула и всё же поприветствовала её. — Что-нибудь на ваш вкус — горячий напиток, желательно кофе, и десерт, пожалуйста. Аллергии нет, — коротко сообщила Чорин. — На месте, пожалуйста. — Прекрасно, вы можете занять столик, я принесу ваш заказ через несколько минут, — бариста с улыбкой проводила новую гостью взглядом. Дело в том, что они находились в спальном районе, и со временем гости запоминались, так как большинство из них живут здесь. Но эту гостью она видела впервые, и, судя по её внешнему виду и тому, как она держалась, она точно не переехала в округу. И всё же, её любопытство пришлось подавить — Цзыи несколько раз говорила ей не цепляться к гостям с расспросами. Подготовив свой лучший капучино с рисунком, а также круассан со свежими ягодами и шоколадом, она аккуратно направилась к гостье, сразу же замечая, как в холодном взгляде появились искры, стоило ей заметить аппетитный десерт и почувствовать запах кофе. — Приятного аппетита, — бариста улыбнулась, но была окликнута. — А, знаете, у меня есть один вопрос. — Да, конечно, — девушка встала рядом, быстро захлопав ресницами. — Брат моего, кхм, жениха какое-то время работал здесь, к сожалению, его семья не может с ним связаться. Может, вам что-то известно об этом? — Я думаю… Что лучше поговорить об этом с администратором, — она неловко улыбнулась. — К нам уже приходили какие-то мужчины, которые выглядели очень угрожающе, я даже думала, что у них есть оружие, поэтому наша администратор говорила с ними сама, и вчера же нам сказала, что если кто-то снова придёт, то нужно позвать её. — Я выгляжу угрожающе? — Не то чтобы, но… Я не знаю, во что он мог ввязаться, и я боюсь, что мы можем из-за этого просто так пострадать. Извините. — Тогда, могу ли я поговорить с администратором? — Я скажу ей, что вы пришли, — девушка неловко улыбнулась, взглядом извиняясь за то, что так получилось. Она отнесла поднос на стойку, снова осмотрела зал в попытке понять, нужна ли её помощь ещё кому-то, и только после направилась к столику в углу. Она лишь слышала кусочек разговора Цзыи, что-то о больнице, когда тихо позвала её. — Что? — Цзыи обернулась с любопытным взглядом. — Там пришла какая-то девушка, говорит, что она невеста его… Брата? Ну, Шэна. — Хм, — Жое улыбнулась. — Она хочет поговорить с тобой, — Лиз выглядела виновато. И выглядела виноватой она не потому что доставляла начальнице проблемы, скорее, вчера она была в недоумении из-за того, что Шэн пропал. Сначала пришли эти мужчины, здорово её испугав, а после Жое как-то удалось разрядить обстановку и спокойно поговорить с ними. После она сделала небольшое собрание и сообщила эту новость — Шэн пропал, и если он свяжется с кем-то, она просила сообщить ей, так как она поддерживает связь с представителями его семьи. Шэн стал для их коллектива настоящим другом, хоть и собирался увольняться, так что она переживала, что с ним что-то не так, что он в опасности, что он был намного опаснее, чем она себе представляла. Однако Цзыи выглядела спокойно, невольно заражая этим и своих сотрудников. Узнав за каким столиком находится их гостья, Жое без промедления направилась к ней, уже на подходе жалея, что не потратила несколько минут, чтобы осмотреться. Это же Сон Чорин! — Здравствуйте, — подойдя ближе, она чуть поклонилась в сторону гостьи. — Доброе утро, — Чорин указала на диванчик напротив. — Извините, что я так внезапно пришла. Меня зовут Сон Чорин, и, как я уже говорила вашей сотруднице, я подруга Шэнли и невеста его старшего брата. — Приятно с вами познакомиться, госпожа Сон, меня зовут Лянь Цзыи, я администратор этой кофейни… Вчера снова приходили люди из охраны его дома, здорово переполошили всех, я думала, что этого будет достаточно? — Извините за их поведение, — Чорин тоже поклонилась в знак извинений. — Меня никто об этом не предупредил, и ещё… Не думаю, что они хотели бы говорить об этом со мной. Однако я действительно переживаю о том, что с ним могло что-то случится. Вы сможете ответить на некоторые вопросы для меня? — Если это не будет противоречить правам конфиденциальности моих сотрудников, да, — Жое улыбнулась расслабленно, радуясь, что эта девушка не пытается давить. — Может, он вёл себя странно в последнее время? — Он работал здесь не очень долго, всего два месяца, и прослыл старательным, но слегка легкомысленным. Думаю, из изменений я могла бы подчеркнуть то, что он собирался увольняться, сказал, что пойдёт учиться. Но, если честно, мне показалось, что он этого совсем не хотел. — Почему? — Не знаю, он выглядел как-то… Не знаю, отрешённо что-ли? Говорил что-то о своём отце, и мне показалось, что идея идти получать высшее образование была для него не такой приятной, но он делал это ради родителей. Это лишь предположение, мне так показалось, он не жаловался, или что-то в таком духе. — А как вы узнали о том, что он исчез? — Буквально неделю назад, они пришли и сказали, что он не выходит на связь, — уверенно соврала Цзыи. — Он не выходил на свои смены, и ему звонили девочки, и я тоже звонила, но он не брал трубку, я подумала, что он просто заболел, но вчера пришли эти громилы, и уже от них я узнала, что, кажется, его похитили. — Может, он упоминал что-то странное? Представлял кому-то своих друзей? Или жаловался на что-то? — Не думаю… Вернее было бы сказать, что я работаю на нескольких работах, и насколько это возможно, я стараюсь заботиться о каждом сотруднике, но у меня просто нет времени сесть с ним и поговорить о его жизни, да и… Деловой этикет, всё в таком духе. Я могла просто этого не заметить. Однако, помимо того раза, когда он говорил, что собирается уволиться, в остальное время он был дружелюбным и легко вписался в коллектив, с ним дружат все, кто здесь работает, я не думаю, что кто-то мог бы сказать о нём что-то плохое. — Вот как? — Чорин улыбнулась. — Наверное, вам уже говорили об этом, но, если он как-то даст что-либо знать о его местоположении, пожалуйста, позвоните мне. Девушка достала из сумочки визитку, протягивая её Цзыи, на её лице заиграла аккуратная улыбка. — Это очень важно для наших семей, — она медленно кивнула, смотря Цзыи прямо в глаза. — Конечно, я понимаю, — Цзыи грустно кивнула. — Я надеюсь, что он скоро объявится… Совсем не хочется, чтобы это было что-то опасное или в таком роде. — Опасное? Та девушка тоже говорила, что он мог куда-то ввязаться, почему вы решили так? — Ах, дело в том, что раньше он работал в нескольких ночных клубах. Знаете, когда он пришёл на собеседование, и я спросила его о причине увольнения, он сказал, что на прошлом месте не всё было хорошо, и что иногда он находил трупы посетителей. А после иногда он в шутку рассказывал о том, какие банды приходили отдыхать в те клубы, и в целом у всех сложилось впечатление, что он был с ними в нормальных отношениях. В тот момент мне лично казалось, что он просто выполнял свою работу, знаете, как отличный бармен, который знает всех своих постоянных клиентов, который может поговорить с ними и сделать напиток «как обычно», и в целом таким он был здесь. Но после вчерашних новостей я не могла не допустить такую мысль, он же не всё нам рассказывал, так что… — А что вы знаете ещё об этих бандах? Может, название? — Он говорил о них, но… Названия я не помню, Шэн говорил о многих названиях, и я не придала этому значения. Но большинство историй происходило в клубе «Пороховница». — Вы говорили об этом охране? — Нет, знаете, не очень-то хочется говорить с несколькими мужчинами, которые угрожают моей жизни. Если бы они пришли поговорить, как вы сейчас, я бы рассказала это, конечно. Но, знаете… Почему его не ищет полиция? — В каком смысле? — Ну, он же пропал, вы сказали, что его похитили? Тогда почему полиция ни разу не пришла? Это выглядит странно, — она не стала задавать прямой вопрос, внимательно изучая лицо Чорин, и, надеясь, что она выдаст больше информации, чем хотела бы. — Не знаю, если честно. Я не виделась с его родителями уже давно, может, они решили сами проводить расследование? — Если бы у меня пропал сын, я весь город перевернула бы вверх дном, — честно призналась Цзыи. — И полиция точно бы знала о случившемся. Не знаю, конечно всей ситуации, но… Это разве не выглядит странно? — Соглашусь, — она кивнула. — Я попробую поговорить с ними об этом. — Девочки переживали, что вчера приходили какие-то бандиты, а не охрана, что они пытаются разузнать побольше информации о том, что нам известно о Шэне на случай, если полиция будет его искать… Вроде того, сможем мы рассказать что-то о них, или нет. — Я вас уверяю, что я не часть банды, и вчера приходили люди из охраны его семьи, — Чорин удивилась такому предположению. — В любом случае, спасибо за то, что уделили мне время. Если вы вспомните что-то, то дайте мне знать, ладно? — Хорошо, — Цзыи улыбнулась, поднимаясь со своего места. — Мне… Мне кажется, раньше мы с вами виделись, — Чорин всё же решилась выразить предположение. — М? Мне кажется, здесь вы впервые, — Жое нахмурилась, прекрасно зная, что они уже виделись как минимум один раз. — Точно, в больнице, вы стояли рядом с господином Пэем. Вы знакомы? — Да, знакомы, — девушка улыбнулась. — Вы тогда проходили мимо и завязали с ним разговор, да? Кажется, я вспоминаю. — Как тесен мир, — Чорин снова показала свою наилучшую улыбку. — Я надеюсь, что то, что я рассказала, будет вам полезно. Если он вернётся домой, не могли бы вы сказать об этом нам? Всё же он стал для нас близким другом. — Конечно, — Чорин кивнула, надеясь наконец-то остаться наедине со своим кофе и десертом. — Жое, ты здесь! Я так рада тебя видеть, мы почти заблудились, я привела Тоя с собой! — густые голубые пряди внезапно заискрились рядом, и Черри бросилась на её шею. Жое тяжело сглотнула, тут же закрывая глаза. Если она будет продолжать пялиться на Чорин, то даже если их встреча произойдёт, эта леди может поинтересоваться о том, откуда она знает, что Чорин сестра Черри и её нужно покрывать? Но, казалось, Черри совсем не обращала внимания на девушку, она стояла к ней спиной, нежась в объятьях подруги, в то время как Чорин шокировано поднялась на ноги, изучая доступный ей профиль её милого личика, её до боли знакомые голубые волосы с розовым вкраплением. Всё в ней, даже запах сладких духов, было таким же, как Черин, её улыбка и голос. Словно галлюцинация. — Почему ты стоишь? — она отпрянула от Жое, пробуждая в девушке позади маленькое воспоминание. Мама только недавно сказала ей, что Черин слишком беспечная, и что ей стоит понять, что беззаботные игры весь день — слишком плохо. Именно поэтому она убедила Чорин не играть с ней. Девочка, держа под рукой свою тетрадь для нот, стояла у двери в спальню младшей сестры. Девочка внутри была беззаботно увлечена куклами, залитая солнечным светом из огромного окна. Она сидела на большом круглом ковре, вокруг были разбросаны её игрушки, и, казалось, пока что она не замечала свою сестру. А после её куклы должны были куда-то полететь, так что она усадила их в свою туфельку, встала и начала бегать вокруг ковра, неся самолёт среди облаков. И именно в этот момент она заметила Чорин, стоящую в дверях, а после так широко улыбнулась, демонстрируя всего несколько маленьких зубов. — Почему ты стоишь? Давай играть! — бросив своих кукол на пол, она подбежала к сестре, чтобы взять её за руку, а после с силой потащить к себе в комнату. Чорин поддалась на два шага, но на третий остановилась, не дав ей и малейшего шанса, как бы она ни пыталась. — Ну, Чорин! Почему ты стоишь? Давай мы поиграем, во что ты захочешь! — она так старалась тянуть её дальше, пока маленькие вспотевшие ладошки не соскользнули, и она плюхнулась на пол, удивлённо хлопая глазами. Замечая серьёзный взгляд старшей сестры, она невольно пугалась тому, какой она была похожей на маму, когда она ругалась. Ей хотелось плакать, но она старалась не делать этого, только смотря сестре в глаза. — Чорин? — Нет, — коротко сказала она, вызывая в девочке удивление и страх, она внезапно начала хныкать и вскоре уже вовсю плакала, пугая Чорин такими внезапными переменами. Чорин была уверена, что сделала всё правильно, так же должно быть лучше, но она не понимала, почему Черин заплакала. И её реакция заставила её боятся. Но вместо того, чтобы утешить малышку, она снова оглянулась по сторонам, и просто постаралась побыстрее уйти, переживая, что поддастся эмоциям и нарушит обещание, данное маме, чем дальше она уходила, тем тише был её голос, и тем легче было успокоить свою совесть. — Жое? Ты хорошо себя чувствуешь? Ты снова потеряешь сознание? Мне нужно позвать Сана? — Нет, я в порядке, — Жое покачала головой. — Ты решила сделать мне сюрприз? — Той по тебе очень скучает! — заявила она радостно, даже не замечая движений позади. Жое изо всех сил старалась сделать вид, что всё хорошо, чтобы не выдать себя, чтобы придумать план, как уйти и не дать этой встрече случиться. Черри продолжала беззаботно болтать, бросая радостные взгляды то на подругу, то на Тоя, сетуя о том, что они так долго сюда добирались из-за пробок, а ещё о том, что её же отец сказал, что ей не стоит есть шоколад на голодный желудок. — Они о тебе переживают, — Жое казалась такой отстранённой. — С тобой точно всё нормально? Может, и правда позвать кого-то? Я думаю, твой папа разозлился, когда узнал, что я не сказала о твоём кровотечении, знаешь, как я боялась, что он на меня накричит? — Он бы… Не стал кричать, — Жое пыталась игнорировать боль в глазах Чорин, пока она смотрела на них. Краем глаза она заметила, что гостья даже подняла руку, чтобы прикоснуться к девушке, но так и не решилась. — И всё равно мне было страшно! — пожаловалась Черри. — А ещё, знаешь? Тебя очень не хватает с тех пор, как ты перестала приезжать, я очень скучаю, и… — Черин? — тихим шёпотом позвала девушка. Черри замолкла, Жое сразу заметила, как сникли её плечи, как она попыталась сжаться, будто боялась, что ей не послышалось. С просьбой она посмотрела на Жое, и она никак не могла понять, что именно хочет Черри? Этот тонкий голос позади окатывал ледяной водой, он был так похож на голос мамы. Только он был окрашен страхом. Страх в глазах Черри совсем не принимал какого-то вида, он просто был. Она боялась обернуться, боялась сказать хоть что-нибудь. Цзыи протянула свою руку к девушке, уже готовая на что угодно, чтобы уберечь Черри, если ей так страшно, ну и плевать, что она там подумает, и что решит в итоге — одной жертвой больше или меньше, не ей решать, чувствовать из-за этого угрызения совести, или нет. В глазах Черри появились слёзы, однако она не стала брать подругу за руку, она медленно обернулась назад, может, с желанием взглянуть своему страху в глаза. Она громко ахнула, увидев перед собой Чорин, закрыв рот руками, она попятилась назад, упираясь в Цзыи спиной. — Черин, это ты? Ты… Жива? Ты была жива всё это время? — Чорин вышла из-за стола, будто и не замечая страха в глазах младшей сестры, она только внимательно изучала её лицо, тело, чтобы убедиться, что это и правда она, что она действительно жива и стоит прямо перед ней. — Мне так жаль… Цзыи отчётливо чувствовала, как нервничает Черри, как она в страхе пытается контролировать дыхание, и как нервно качается её спина, когда она снова пытается взять себя в руки. Девушка аккуратно положила руки ей на плечи, отчего она сразу вздрогнула, пытаясь отойти ещё дальше. — Черин, давай поговорим? — Нет, ты отведешь меня к родителям! Я не хочу домой, — она сжала кулаки, чуть выпячив грудь вперёд. — Не отведу, обещаю! — она сделала ещё один аккуратный шаг. — Я ушла из дома, и я не хочу возвращаться. Я знаю, что сделала против тебя много вещей, и мне очень жаль, жаль, что я поняла это только сейчас. Давай просто поговорим? Я обещаю, что никому о тебе не расскажу. — Ты лжёшь! — тут же обвинила её Черри, начиная плакать, отчего внимание окружающих стало более навязчивым. — Я клянусь, только один разговор, дай мне пять минут! — Чорин подобралась ещё ближе, чтобы взять сестру за руки. Она попыталась их вырвать из хватки, однако Чорин, если уж и нашла её, то отпускать не собиралась уж точно. Однако она не пыталась защититься снова, только опустила голову. Цзыи обошла её, чтобы посмотреть ей в глаза, но она будто не хотела слушать и видеть ничего, смотрела только на свои руки в ладонях Чорин. — Если ты не хочешь говорить, я скажу, чтобы тебя отвезли домой, — игнорируя Чорин, Цзыи старалась быть действительно внимательной к чувствам своей подруги. — Я не хочу домой, — тихо сказала девушка. — Тогда, если захочешь, я одолжу вам кабинет на несколько минут, чтобы вы могли поговорить? Тебе не страшно? — Нет… — Я буду совсем рядом, ладно? Если это то, чего ты хочешь, то тебе нечего бояться, и я буду рядом — позови меня, если что-то случится, или если ты захочешь уйти. Обещаешь? — Хорошо, — она медленно кивнула, давая своё согласие на короткий разговор. Чорин была рада, но это не было заметно по её лицу. Всё, что Цзыи действительно смогла прочитать — страх, неуверенность, боязнь сделать ситуацию хуже. И Жое очень хотелось пригрозить Чорин, что мстить за неё она собирается жестоко, но решила пока не предпринимать никаких действий — чем меньше она знает о том, чем занимается Жое, тем лучше для всех. Как и обещала, Жое провела их в кабинет, но не стала оставаться внутри, лишь крутилась на кухне, если вдруг услышит, что Черри нужна помощь. Но помощь ей так и не потребовалась. Они вместе несколько минут сидели на диване молча, Черри смотрела на свои колени, будто провинившийся ребёнок, а Чорин подбирала слова, с болью смотря на младшую сестру. — Знаешь, я недавно начала понимать то, что случилось… — она тяжело сглотнула. — Мы обе были под сильным давлением, только я, в отличии от тебя, поддалась сразу, я испортила тебе жизнь своим желанием «помочь», и мне жаль, что мне нужно было столько времени, чтобы это понять. — Ты не виновата, я никогда не винила тебя в этом, — Черри так и не поднимала взгляд, нервно вытирая руки от воображаемой грязи. — И мама с папой… Они лучшего хотели, и я просто не вписывалась в вашу семью. — В их семью, — Чорин сразу же поправила её, напоминая, что больше ничего общего не имеет с ними. — Поэтому я сбежала… Тот пожар случился очень быстро, и никто не хотел этого, но Тан сразу начала плакать, потому что боялась, что её папа теперь её точно убьёт, потому что мы типа устроили поджог, а я понимала, что мама и папа уже и так злы на меня из-за волос, из-за того раза в клубе, когда меня арестовали, и я тоже понимала, что будет только хуже. Поэтому мы решили просто сбежать и оставить Джиан и Лили рядом со зданием, мы сами вытащили их из огня, и просто ушли, когда рядом оказались полицейские и пожарные. — Я думаю, это было правильное решение, — Чорин терпеливо смотрела на сестру, надеясь на то, что хоть раз посмотрит ей в глаза. — Ты так думаешь? — Черин действительно подняла голову, изучая глаза Чорин, надеясь отыскать там правду. — Да… Они были в ярости, когда узнали, что ты там была. Они злились, что ты не пришла со школы, что пропустила ужин у семьи Гон, а потом ещё и этот пожар… Они перевели бы тебя на домашнее обучение и просто закрыли бы в доме. Знаешь, но… Черин, мне правда очень жаль, что я поддерживала маму и папу, я действительно думала, что так и нужно, но сейчас я понимаю, что я не должна была им помогать, что я должна была защищать тебя от них, это они виноваты в том, что случилось. Вчера я сказала папе, что я считаю, что они виноваты в твоей смерти, и он ударил меня, — в доказательство она убрала волосы со щеки, показывая покраснение и припухлость. — Так что я теперь не буду с ними общаться и не хочу возвращаться домой. — Они будут злиться, — Черри меньше всего хотела, чтобы Чорин подвергалась опасности. — Ты же можешь вернуться, ты нравилась им больше, и… Вроде больше подходила. — Я не хочу иметь с ними ничего общего, — как отрезала, заявила Чорин. — Мне стыдно, что я не оказалась рядом, когда была тебе нужна, и теперь я ни за что не оставлю тебя одну, я выбираю тебя, ты моя семья! Пожалуйста, прости меня, я правда очень жалею о том, что случилось. — Я же не злюсь на тебя, — Черри выглядела такой удивлённой. — Я знаю, но… Ах, у тебя просто слишком большое сердце, — Чорин быстро смахнула несколько капель слёз. — Давай будем поддерживать общение, ладно? Сейчас у меня не так много времени, но… — Ладно, — Черри пожала плечами. — Но не говори обо мне родителям… — Конечно, не скажу! Ты можешь мне верить, — Чорин снова взяла младшую сестру за руку. — Давай завтра мы встретимся? Где захочешь! — Мне нравится это место, — заявила Черри. — Потому что… Из-за этой девушки? — Не только, — она впервые улыбнулась, говоря именно о Жое. — Она одна из лучших моих подруг, она защищает меня, помогает, и даёт полезные советы, рядом с ней я всегда чувствую себя в безопасности. А ещё она делает лучший кофе, я попрошу у неё, чтобы она приготовила для нас напитки завтра. А ещё она даёт мне дополнительные бесплатные десерты! — Вот как, — Чорин усмехнулась по-доброму. — Она очень умная и смелая, они с Тан очень похожи, поэтому и не дружат между собой хи-хи, но Жое мне очень нравится, и я бы хотела, чтобы ты с ней тоже подружилась! — Как-нибудь попробуем, — Чорин уже наконец-то выдохнула. — Держи, вот мой номер. — Я помню его, — одного взгляда хватило, чтобы прочесть цифры на визитке, и поднять взгляд на сестру. — До сих пор помню. — Мне так жаль, что ты, зная мой номер, не смогла мне доверять настолько, чтобы хоть раз позвонить. Я хочу вернуть себе твоё доверие, и в этот раз на самом деле. — Если ты не сдашь меня родителям, то всё будет хорошо, — Черри попыталась смягчить обстановку. — Давай я лучше свой номер напишу? Взяв визитку из руки Чорин, она поднялась и подошла к столу Жое, чтобы взять ручку. Черкнув ряд цифр, она оставила ручку и протянула сестре визитку. — Только… Я часто забываю свой телефон, и Тан может поднять трубку. — Я понимаю, — Чорин кивнула, прекрасно зная, какой Тан может быть стервой. — Я не скажу ей ничего, обещаю. Изучив номер ещё раз, она спрятала визитку в кошелёк, невольно обратив внимание на часы. Чорин внезапно осознала, что ей пора бежать на работу, но при этом до жути не хотелось уходить, она боялась, что это всё — плод её дурной фантазии, и Черин просто исчезнет, если она отвернётся надолго. Однако её мягкая улыбка всё ещё согревала душу, отчего обычно хмурая Чорин тоже невольно улыбалась. — Мне уже пора идти на работу, я прохожу практику в Чаншу. — М, правда? А я недавно там была, но тебя не видела… Я приходила к Ша Хуалин, она тоже моя подруга! — Вот как, — Чорин улыбнулась, так как в её голове возник образ эпатажной пациентки, которая купалась в букетах цветов и иногда не хотела принимать лекарства. — Тогда… Завтра здесь, в это же время? — Да, хорошо, — Черин улыбнулась, встречая крепкие объятья на прощание. — Ты сейчас напоминаешь мне те дни, когда мы ещё могли вместе играть, ты много смеялась, когда мы играли вдвоём. Когда ты играла с мальчиками, то ты не была такой весёлой. — Это же мальчики, — снисходительно улыбнувшись, Чорин поддавалась покачиваниям со стороны сестры. — А ты с кем-то встречаешься? — прямой вопрос даже сбил её с толку, отчего она запнулась на полуслове. — А, нет, наверное? — Наверное?! — Черин отстранилась, чтобы скептически взглянуть на сестру. — Ну, точнее, мы были помолвлены с Гон Аном, ты помнишь его? Родители договорились… Но нас обоих выперли из дома. — А вы продолжаете общаться? — Мг, — Чорин кивнула. — Так вы встречаетесь? — Нет, наверное, — учитывая вчерашний поцелуй, она не могла точно сказать, что это не была очередная тупая выходка Ана, а действительно его чувства. — Что значит «наверное»? Вы либо встречаетесь, либо нет! — Ну, всё сложно. — Он тебя обижает? — Не-а, я сама кого угодно буду обижать, — заявила Чорин, вызывая у сестры смех. — Я помню, как ты меня защищала в школе. Мы не разговаривали так долго, но каждый раз, когда кто-то лез ко мне, ты всегда приходила мне на помощь, — с улыбкой сказала Черри. — Я часто вспоминала о тебе, и мне тебя очень не хватало. Мы с Тан ждали около колумбария в этот раз, но никто не пришёл. — Да, я… Родители слишком устали, так что не приехали, я смогла добраться до места уже после полуночи. — Жаль, что мы разминулись… Чувствую, если бы я увидела тебя, то подбежала бы к тебе, чтобы во всём сознаться. Мне очень не хватало тебя, и всегда хотелось, чтобы ты знала правду, но Тан думает, что это пустая трата времени. — Ты, кстати, всё ещё с ней общаешься? — Мг, мы живём вместе, и вместе работаем. — Вы работаете? В смысле, где ты работаешь? — Не могу пока сказать, — Черри улыбнулась. — Наверное, когда всё это закончится, мы снова вернёмся в Чжэцзян. — А что такое в Чжэцзян? — Ну, мы там работали последние несколько лет. — А, значит, тут вы в командировке? — Типа того, — Черри до жути не хотелось отвечать и поддерживать этот странный разговор о себе и Тан. — В любом случае… Она о тебе заботится? — Да, очень. И защищает меня, когда нужно. Это же Тан! — Я рада, что с тобой был человек, который присмотрел за тобой… Ты почти не изменилась, — Чорин поправила волосы младшей сестры. — Но мне правда уже пора. — Я понимаю, — Черри улыбнулась, отвечая на короткое объятье. — Я позвоню тебе вечером, ладно? — Мг, — голубоволосая всё ещё широко и лучезарно улыбалась, словно не могла поверить, что всё это и правда происходит, что она видит перед собой свою сестру, что они снова могут быть вместе, как когда-то, очень давно. Чорин ушла, оставляя после себя только тонкий аромат парфюма, и спокойный выдох Черри. Она закрыла глаза на секундочку, чтобы перевести дух. Всё же, она приехала, чтобы забрать кофе и сладости для остальных, так что скоро нужно ехать домой. Тан может увидеть любые малейшие изменения в её поведении, так что ей следовало бы взять себя в руки.

***

— Наличка есть? — Жое обернулась на заднее сидение, тут же получая несколько конвертов и ключ. — Ну и местечко, — О Ян за рулём только наклонился вперёд, чтобы рассмотреть неухоженный фасад больницы. — Похоже на локацию из фильма про зомби-апокалипсис. Почему они всё ещё не закрыли эту больницу? Она же в жопе мира находится. — Поэтому, может, и не закрыли, — Жое поправила волосы и надела тканевую маску. — Так, давай ещё раз. Если что-то пойдёт не так, используй кулон на шее, мы будем видеть и слышать всё, что вокруг тебя, так что, если надо незаметно подать знак, кашляни два раза, окей? — Хорошо, — девушка кивнула. — Оружие с собой взяла? — Да. — И ещё, постарайся общаться с сотрудниками больницы, когда вокруг никого нет, только один на один. — Ну я же не идиотка, чтобы предлагать взятку на глазах у всего отделения! — возмутилась Жое. — Вы слишком переживаете обо мне. Покачав головой, она таки усмехнулась. Она же ведь идёт в непонятную больницу, именно она подвергает себя риску, а не они, так что именно ей стоило бы переживать. Заявив, что всё будет хорошо, она закрыла за собой дверь, поправила маску и решительным шагом направилась к главному входу. Спрятав руки в карманы широкой клетчатой рубашки поверх чёрной майки, она подняла взгляд в небо, прежде чем войти внутрь — прохладный летний вечер, раскрашенный в бордовый цвет. Ей хотелось сделать фотографию заката, потому что сегодня он был невероятно красив. Наблюдая за маленькими звёздами, которые только-только начали проявляться, она чувствовала неизвестное для себя облегчение. Волнение из-за предстоящей неизвестности постепенно угасало, лёгкие наполнились свежим ароматом сирени, и она снова закрыла глаза — всё будет хорошо, нужно лишь выяснить, чего именно хотел полковник, направляя её сюда. На первом этаже клиники, судя по картам на стенах, располагались немногочисленные специалисты, к которым и направлялись пациенты. Указатели дружелюбно дали понять, что стационарные отделения находятся выше, однако она решила немного прогуляться по первому этажу, чтобы оценить обстановку. Всё же, может быть, ей придётся бежать отсюда, так что было бы хорошо просмотреть все пути отступления, знать, где можно спрятаться, а где всё ещё сидят люди. Пользуясь ситуацией, она изучала стенды, имена на табличках, и прислушивалась к разговорам, однако так и не услышала ничего интересного. Тяжёлый вздох в наушнике подтолкнул её к тому, что пора бы пойти дальше, видимо, О Яну действительно было скучно наблюдать за тем, как она просто блуждает по коридорам, так что она лишь усмехнулась, подмечая, что должна позже ему сказать, что это не глупо потраченное время, а подготовка и дальновидность. Жое по лестнице поднялась на второй этаж, и здесь было уже намного пустыннее. Инфекционное отделение справа, и гинекология слева — оба отделения не то чтобы подходят, но она ведь не могла войти в каждое из них, так как сразу после двери находился небольшой пост, где всегда дежурят работники клиники. Да и не похоже, чтобы здесь было действительно то, что нужно. Притворившись, что она заблудилась, она ещё немного побыла в коридоре, сквозь стеклянные двери пытаясь разглядеть что-то знакомое, однако как только её личность начала привлекать внимание, она сразу же извинилась в поклоне, и побежала наверх. Детское и ЛОР-отделения, а на четвертом этаже было два отделения хирургии. В одно из них была открыта дверь, так что она с опаской вошла внутрь, оглядываясь на дверь напротив. Отделение, что было закрыто, даже выглядело менее гостеприимным, так что она решила, что должна попасть туда любой ценой, тем более, она так и не заметила работников в коридоре. Вместо этого она отправилась вглубь отделения, где всё было как на ладони. Пост с дежурным оказался пуст, однако она не собиралась говорить с кем-то, лишь заглянула за стойку, чтобы быстрым взглядом изучить стол. Не найдя ничего интересного, она вздрогнула, услышав из подсобного помещения разговоры. Подойдя к автомату с шоколадками, она прислушалась внимательнее: — …сделают уже эти графики, непонятно же, кто сейчас занимается дезинфекцией кроватей! — женский голос звучал недовольно. — А что сделать? Они оставили во второй хирургии только двух медсестёр, ординатор тоже человек, когда ему менять эти графики? — мужской голос постарше тоже был немного недоволен. — Да я понимаю! Но я имею ввиду… Здесь же нечего делать! Пациентов почти нет, а туда всё везут и везут! Может, эпидемия какая? — Ага, эпидемия, а ещё ходят слухи, что тем двум медсёстрам подняли зарплату. — Да ладно? И за что это? За переработки? Я тоже хочу надбавку, но главврач не спросил моего мнения. — Небось специально это сделал, чтобы побольше денег забрать себе, — недовольный тон сразу начинал раздражать, но Жое продолжала слушать разговор. К сожалению, оба сплетника перенесли тему для разговора в более благоприятное русло, перемывая кости своим же коллегам, но проблемы личных жизней этих несчастных её интересовали меньше всего. Забрав свою шоколадку и сдачу, она таки направилась к выходу, не найдя ни одного намёка на то, что это место как-то связано с министерством обороны. И, наоборот, она прекрасно понимала, что во втором отделении у неё будет больше шансов узнать что-то, хоть будет сложнее это сделать, ведь, судя по всему, там всего двое работников, а главврач, судя по времени, скорее всего, дома. Закрыв за собой дверь в отделение хирургии, она перевела дух, невольно слушая отвлечённое бормотание из машины в своём ухе. Набравшись смелости, девушка аккуратно открыла дверь, ныряя внутрь. Холодный коридор даже освещался в прохладных оттенках, лишь в десяти метрах от двери был свет приятный глазу, там, где была стойка дежурного. Жое слышала тихое бормотание телевизора, но старалась идти не слишком тихо, но и не слишком громко, чтобы никого не напугать своим присутствием. Поравнявшись со стеклянным окном до потолка, она вызвала на себя уставший, но заинтересованный взгляд. Молодая женщина действительно выглядела так, словно всё это отделение лежало только на её плечах. — Если вы посетительница, то вам в отделение напротив, — она носом указала в сторону, откуда пришла Жое. Девушка быстро скользнула взглядом по столу, и её глаза сразу вцепились в папки, лежащие целой стопкой. Белые папки на передней части имели имя, порядковый номер, и огромную эмблему вооружённых сил. В сердце что-то ёкнуло, и от боли она слегка скривилась, но всё же глубоко вздохнула. — Думаю, ошибки здесь нет, — она носом указала в сторону большой стопки папок. Медсестра молча проследила взглядом за её указанием, и медленно повернулась обратно, внимательно её слушая. — Вот, возьмите, — она достала из сумки конверт, пухлый от налички, а после передала его медсестре. — Я ищу кое-кого. Девушка напротив недоверчиво открыла конверт, Жое с радостью отметила, что для неё эта сумма оказалась поистине вопиющей, однако постаралась сделать серьёзное лицо. — Кто вас интересует? — она попыталась совладать эмоциями. — Два человека. Кристиан Гарсия, — она постаралась отчётливо назвать имя, дожидаясь, чтобы девушка записала всё. — Второе имя — Люй Пин. Девушка что-то быстро записала в своём блокноте, спрятала подаренный конверт внутрь нижнего ящика, и принялась перебирать папки. Со временем она неожиданно достала одну из них, и Жое сразу узнала имя Пина. Сердце неутомимо сжималось, она сжала кулаки и невольно поднялась повыше на цыпочках, нетерпеливо кусая губы. Разговоры в машине тоже прекратились, видимо, они оба следили за тем, что именно происходит перед ней. Почти с самого низу она достала ещё одну папку, молча продемонстрировала два имени, и положила папки обратно, ожидая дальнейших указаний. — Я, — тихо начала Жое, но не сразу совладала с эмоциями и волнением. — Я могу увидеть их? — Справедливости ради, кем вы им приходитесь? — видимо, девушка начала сомневаться в правильности своих действий. — Один из них мой парень, второй — друг детства, — честно призналась Жое, не скрывая слёз, что стояли в её глазах. — Я хочу убедиться, что это они. — Они оба в коме, сейчас они в интенсивной терапии и мне нельзя никого впускать. — Я понимаю на какие риски вы идёте. Если всё пройдёт гладко, я обещаю, что заплачу вам в два раза больше. Прямо сейчас. Медсестра недоверчиво сверлила её взглядом, не зная, может, это проверка. Однако вид двух конвертов в её руках заставил её поумерить свой пыл. Как только она ощутила тяжесть денег в своих руках, осознавая, что она держит три своих годовых оклада, потихоньку голос совести утихал, стоило ей начать мысленно тратить эти деньги. — Если это они, я попрошу у вас ещё об одной услуге, — заявила Жое, сразу же привлекая к себе недовольный взгляд. — Но за эту услугу вы получите ещё десять таких конвертов, я обещаю! — Вы хотите сделать нечто незаконное? — она начала сомневаться в правильную сторону. — Если это те, кто мне нужен, я собираюсь забрать их в другую больницу. — И как мне в этом вам помочь? Я не могу выдавать такие направления! — Я всё устрою сама. — Это слишком рискованно! Что именно вы пытаетесь сделать? Меня же уволят за это! — У вас в руках уже есть финансовая подушка на ближайший год, я уверена, что этого хватит, чтобы безбедно жить всей семьёй, не так ли? Я обещаю, что вам ничего больше не нужно будет делать, кроме как молчать. — Я понимаю, но… — сомнение отразилось в нахмуренных бровях и неловком взгляде на деньги. — Что именно вы хотите сделать? — Я устрою «вооруженное нападение», их «похитят». Что может сделать медсестра, против группы вооружённых мужчин? Они ничего вам не сделают, деньги я оставила в безопасном для вас месте, вам нужно будет просто спокойно посидеть, а после держать рот на замке — всё! Не так-то сложно. Без лишних вопросов и действий, вам нужно лишь забрать свои деньги и молчать. Девушка напротив молча кивнула, тяжело сглотнув. Жое невольно вздохнула, расслабившись. Пока это было возможно, и пока она не передумала, нужно было завершить сделку, дать ей деньги и возможность ощутить правдивость её намерений. — Вот ключ от камеры хранения в супермаркете через дорогу, внутри лежит обычный рюкзак, в нём деньги. Вы можете прямо сейчас их забрать, — достав из широкого кармана рубашки ключик с биркой, она протянула его девушке. Девушка нерешительно взяла его, и поднялась со стула, всё ещё размышляя над тем, можно ли её оставить здесь одну? — Десятая и пятнадцатая палаты, только, пожалуйста, не подставляйте меня! — взмолилась девушка. — Я обещаю, что я не попадусь, и ничего не сделаю, пока вы не вернётесь. Жое выглядела серьёзно, и, может, это дало медсестре мотивацию ей верить. Она всё ещё недоверчиво на неё косилась, однако всё же сняла халат и набросила на плечи пиджак, чтобы привлекать меньше внимания от персонала в других отделениях. Цзыи, как и обещала, сейчас собиралась только посмотреть, действительно ли здесь находятся Эмин и Люй Пин. Она игнорировала слова о том, что они оба в коме, но не потому что боялась или забыла, а, скорее, потому что главным для неё было то, что она нашла их, кажется, нашла. Бесшумно открыв перед собой десятую палату, она вошла внутрь. Друг напротив друга стояли две больничные койки, в комнате было прохладно и темно, только аппараты издавали размеренное тиканье. Оглянувшись на незнакомое лицо, она сразу направилась ко второй кровати. За кислородной маской и бледностью кожи было сложно угадать знакомые очертания игривого выражения на лице, однако это определённо был Люй Пин. Сероватая кожа казалась ей слишком мертвенно-бледной, отчего страх и жалость брали над ней верх. У него был перелом руки, и обширные раны на голове и лице, и это только то, что было ей заметно. — Жое, это твой друг? — в ухе послышался голос О Яна. — Да, — она тихо взяла его за холодную руку, осознавая, что он в шаге между жизнью и смертью, что он не здесь на самом деле, а глубоко внутри своего мозга. — Значит, Эмин..? Проверь, если это так, тогда я звоню в Чаншу и Триаду, мы берём их на месте. — Зачем Чаншу? — второй голос явно отвлёкся от своего занятия, слушая их разговор. — Они должны быть в сопровождении врачей, конечно же! Они оба в коме, судя по всему, их нельзя просто так транспортировать. — Ну и, более того, мы же не знаем, что именно случилось, так что, да, будет лучше, если здесь будет две скорые с опытными специалистами, чтобы они сразу могли взять из обоих под обеспечение, — Жое тяжело вздохнула, слушая, как О Ян стал кому-то звонить. Аккуратно проведя по щеке Люй Пина, девушка выпустила его руку, и медленно отошла назад, беззвучно губами обещая, что вернётся за ним. Скрывшись за дверью, она оглянулась в коридоре — тихо, медсестра ещё не вернулась, однако она могла прийти в любой момент, так что Жое поспешила к пятнадцатой палате. Бесшумно войдя внутрь, она аккуратно закрыла за собой дверь — снова две кровати, снова холод и темнота, запах спирта и тиканье аппаратуры. На койках лежало двое мужчин, один ей был точно незнаком, а второго было сложнее опознать, так как на его лице была маска, бинты, его голова, кажется, получила больше увечий, чем Люй Пин. Но она чувствовала, что это он, хоть и боялась подойти ближе. Все, кого она видела здесь, были в плохом состоянии, но он был ранен больше остальных, и ей было больно осознавать это, больно признать, что это он. Голоса в наушнике затихли, Жое медленно шла вперёд, уже угадывая знакомые черты лица, знакомые плечи и руки, такие же холодные и безжизненные. И он тоже был здесь, но она бы не смогла его разбудить, докричаться до него, добиться, чтобы он очнулся и снова ласково посмотрел на неё, называя её своей маленькой девочкой. Услышав её всхлип, мужчины в машине и без того поняли всё, так что не стали лишний раз тревожить её бессмысленными вопросами. — Эмин, — она позвала его задыхающимся шёпотом, крепко держа его руку в своих горячих ладонях. Однако в ответ она слышала, как размеренно билось его сердце, она видела, как вздымается его грудь, и невольно ей казалось, что всё уже кончено — тело перед ней лишь искусственно держат живым, что на самом деле он не проснётся. Нет, она не хотела этого, она боялась, что так и будет, она злилась и радовалась испытывала горечь и облегчение, но не могла связать и слова, опускаясь на колени, чтобы тихо заплакать.

***

— Нет, весь день вот так сидит, — шёпотом заявила Хуалин. — Мы предлагали свою помощь. — Так что там? — Да не знаю я, — она пожала плечами. — Так почему бы не спросить, он же слышит нас. — На наши разговоры он не реагирует, — она вздохнула, бросив взгляд на сосредоточенного Се Ляня. Она уже привыкла к тому, что его лицо ничего не выражало, и он просто сидел за своим столом перед экраном компьютера, почти неподвижно. Однако в этот раз он смотрел прямо на неё, явно слыша их с Мин И разговор. — Мне пока не заложило, — он слегка улыбнулся, снова приступая к своей работе. — Так что ты делаешь? — Мин И подошёл ближе. Перед ним был экран, и строка для пароля, на которую он сосредоточенно смотрел. — Нужен пароль, я знаю подсказку, но она не сработала. — Что это за сайт? — Это… Даже не знаю, как объяснить, Сань Лан подарил мне кольцо, и оно оказалось цифровым носителем, вернее ключом, который направляет на сервер, с помощью этой подставки. — Так? — он нахмурился, рассматривая лаконичное украшение на чёрной металлической платформе. — Он сказал, что код — это определённая дата, но она не подходит, и я думаю, может, он случайно ошибся в одной из цифр? — Се Лянь поднял взгляд наверх, чтобы оценить свои шансы на успех. — Эта дата связана с тобой? — без каких либо изменений на лице спросил Мин И. — Ну… Да, — Се Лянь ответил нерешительно то ли из-за непонимания, то ли из-за смущения. — Тогда ошибки быть не может. Он обожает символизм, — скрестив руки на груди, он задумчиво поджал губы. — Может, другая дата? Он же буквально помнит всё, даже в малейших деталях видит скрытый смысл, может, его подсказка даёт помимо очевидного варианта, ещё какие-то? Се Лянь откинулся на спинку кресла, чтобы подумать о его словах. Сань Лан однозначно сказал, что пароль — это дата, в которую он впервые сказал, что любит его, и что в тот день всё изменилось. Было очевидно, что это был его прошлый День рождения, ведь именно в этот день они признались друг другу в чувствах. Однако что-то едкое не давало ему покоя, что-то такое очевидное, настолько, что он не мог этого заметить. Но он не сразу понял, что одна единственная деталь вводила его в заблуждение — дата, когда он признался в любви, была позже той даты, когда Сань Лан подарил ему это кольцо, значит, кодом не может быть этот день. В таком случае, когда же Се Лянь признался ему, что любит, если не в тот день? — Ну как? — Да, кажется, я понимаю, что первый пароль ошибочный, надо вспомнить, когда ещё выполнялись критерии из подсказки. Он снова нырнул в свои воспоминания. Казалось, что за время, пока они были вместе, он уже миллион раз сказал о своей любви, но всё это не подходит, потому что речь о первом разе, и, зная, что Сань Лан действительно помнит всё, он догадывался, что ответ может крыться в событиях многих лет назад. А ведь действительно, однажды, когда Хун-эр лежал в больнице, они говорили о любви, и, конечно, это был разговор не о романтических чувствах. В тот раз Се Лянь привёз с собой несколько рисунков от его одноклассников, чтобы подбодрить немного. Заявив, что все ждут его выздоровления, он, конечно, приврал, и вот почему он запомнил этот момент — Хун-эр прекрасно знал, что это ложь, и просто отрицал, что кто-то из них на самом деле ждёт, скорее, они и не заметили его отсутствия. Он не стал рассматривать рисунки, а просто отложил их в сторону, предпочитая не сосредотачиваться на попытках учителя ему помочь. Се Лянь тогда расстроился, но не стал этого показывать, ведь плохо себя почувствовал из-за собственной некомпетентности, что он не может ввести его в общество, не может пресечь такое жестокое поведение, так как его навыков просто не хватает. — Учитель, мне всё равно на них, они все тупые, — заметив его заминку, Хун-эр постарался его отвлечь, переживая, что он принял всё на свой счёт. — Не стоит так говорить. Каждый человек талантлив в чём-то, и если он не знает того, что знаешь ты, это не делает его глупым. — И меня тоже? — И тебя тоже. — Тогда в чём я умён? — Ну, мне кажется, что ты хорош в математике, нет, не смейся! Я серьёзно. Тебе нужно больше практики, и ты смог бы стать экономистом. — Не хочу всё время считать! Цифры в школе уже надоели, а ещё сколько лет их учить, а потом ещё и всю жизнь сидеть и считать? Не хочу. — Ты хорошо рисуешь. — Я рисую, как все. — Неправда, то, что вы рисуете на уроках изобразительного искусства, не считается — тебя загоняют в рамки. Но если смотреть на твои рисунки, когда ты делаешь то, что хочешь, то можно заметить, что ты хорошо передаёшь настроение и движения людей, которые изображены. — Тогда я мог бы стать художником? — Думаю, да, — Се Лянь кивнул, с интересом наблюдая за мальчиком в постели. — А как это, «передавать настроение»? Это чтобы было понятно, что человек радуется или грустит? — Не совсем так. Ну, смотри, твою радость выдаёт много деталей — голос, глаза, твои движения, жесты… Если правильно использовать эти детали в рисунке, то он словно оживает. — Как игрушки, когда мы на них не смотрим? — Почти, — Се Лянь улыбнулся. — А как изобразить любовь? — Любовь? К девочке? — Се Лянь удивлённо вскинул брови. — У любви есть много проявлений, ты так сказал, — мальчик отрицательно кивнул головой. — Ну, если это любовь к родителям, то лучше проявлять послушание и быть благодарным, если любовь, как у взрослых, то лучше словами или действиями, своей внимательностью к тому, кого ты любишь, добротой и заботой. А если это любовь, как между друзьями, то, наверное также словами, своей верностью… Но, знаешь, мне кажется, что всю любовь можно выразить преданностью, благодарностью, внимательностью и добротой. Обычных слов иногда просто не хватает. Ты сможешь сказать что угодно, но делать совершенно другое — тогда это не будет работать. А ты? Как ты себе представляешь проявление любви? — Ну, мне кажется, что это забота, терпение, — он сделал паузу, смотря на потолок. — Когда нет недоверия, и плохого отношения, даже когда другие говорят про этого человека плохо. Наверное, это желание помогать, уступать своими интересами. — Неплохо, — Се Лянь кивнул. — Знаешь, я вот что скажу… Дети не знают, как себя нужно вести, они не умеют сдерживаться и часто говорят гадости просто так. А иногда бывают детки, как ты, — аккуратно нажав на кончик носа мальчика, он вызывал недоумение в глазах-бусинках. — Более взрослые детки, которые уже начинают понимать, что так вести себя плохо. И, к сожалению, они часто становятся изгоями. Я не знаю, хорошо это или плохо, что ты такой взрослый, но я знаю, что лучше перестать обращать внимание на этих детей, ты точно выше этого. — А почему я могу быть взрослым? Я не делаю домашнее задание и прогуливаю уроки… — Взросление — это не щелчок пальца, когда ты вдруг начинаешь быть осознанным, становишься ответственным и серьёзным. Это много шагов в сторону взросления, ты меняешься понемногу, пока взрослеешь. То, что сейчас ты взрослее остальных, может быть просто случайностью, вот такой ты особенный... или знаком того, что ты… Не знал любви. — Не знал любви? Это… — Ну, это когда… — Се Лянь стал более серьёзным, так как ему не хотелось, чтобы мальчик так просто вцепился в эти слова. — Это когда тебя не обнимают, не помогают тебе, не слушают тебя, не дают тебе время и шансы. Нет заботы, поэтому, может, ты был вынужден рано повзрослеть, понимая на себе взрослую жизнь, и что никто вокруг не может стать тебе поддержкой. Это не то, что хотелось бы, но… — Но ты же обо мне заботишься! — мальчик, может, попытался найти хоть что-то хорошее в этой ситуации. Ему казалось, что то, что происходит в его жизни дома, что это норма, что так у всех. Слыша, как другие дети рассказывают, какие подарки им подарили, куда их отвезли на выходных, он невольно задумался о том, почему он сам не может рассказать таких вещей о себе. Но, раз его семья такая же, как и у всех, значит, проблема в нём самом, он забыл, как ездил в парк аттракционов с мамой, как она купила ему красивую кепку. Поэтому он стал записывать всё, что было важно, все свои события, но недели за неделями, так и не вспоминал, куда же они ходили на этих выходных? — Конечно, я забочусь о тебе, потому что хочу, чтобы у тебя всё было хорошо, чтобы ты вырос здоровым и умным, чтобы имел хорошую работу, и чтобы вокруг тебя были люди, которые искренне тебя любят за то, какой ты особенный и классный. — Значит, ты меня любишь? — с какой-то даже надеждой переспросил мальчик. — Эм, — он слегка нахмурился, не ожидав такого прямого вопроса, — да, получается, что я тебя люблю. Он широко улыбнулся, ведь задал такой конкретный вопрос, и ему действительно хотелось услышать положительный ответ, но он не знал, что с ним делать, так что замолк. Впервые он услышал такую связку — «Я тебя люблю», и она оказалась достаточно приятной, но он не мог понять, что должен сделать, сказать. Заметив, как он раскраснелся, Се Лянь только захихикал, потрепал его по волосам, и перевёл тему, чтобы бедный мальчишка успокоился. Но, видимо, эти слова так сильно въелись в его память, что он помнил их до сих пор. Может, как и говорил Мин И, он любит символизм, и именно поэтому он так серьёзно отнёсся к этим его словам? Да, он говорил серьёзно, но он совсем не ожидал, что это окажет на него такое действие! Казалось, что все его слова, сказанные в прошлом, как губкой были впитаны в мальчика, и приняты за чистую монету, как пророчество и единственную правду, которой можно доверять. И это даже казалось странным, немного неловким, хоть он и понимал, что мальчик искал для себя пример для подражания, его семья и окружение состояло из идиотов, заслуживающих по меньшей мере смерти. И лучше, чтобы это были бессмысленные, но добрые слова принца, чем если бы он взял за ориентир кого-то, кого считал сильнее в силу детской глупости — родителей или какого-то школьного хулигана. И всё же эта ситуация до сих пор вызывала в нём противоречивые чувства. Имел ли он право говорить ему такие слова? А с другой стороны, он должен был сказать, что совсем его не любит, так? Однако, как бы там ни было, этого нельзя изменить, и, судя по всему, именно эти слова произвели на Сань Лана такое впечатление. Настолько большое, что он даже не забыл о дате, когда это случилось. В отличии от принца. — Это была поздняя осень, — он тихонько что-то пробубнил, пальцами высчитывая день. — Тринадцатого ноября был юбилей, а это было позже, но… Точно раньше, чем девятнадцатое… А, я после этого за подарком ездил, значит, семнадцатое, точно! Мин И, нахмурившись, наблюдал за его мыслительным процессом, однако вмешиваться не стал, только удивлённо моргнул, когда код оказался верным. Принц обрадовался, переминая руки и беспрерывно наблюдая за тем, как прогружалась страница. Облачное хранилище не выглядело как-то по-особенному, скорее, привычно. Взору сразу предстала папка и файл под названием: «ПРОЧТИ МЕНЯ.txt», негусто, но Се Лянь не стал нарушать систему, открывая письмо. Краем глаза он видел, как Мин И садится неподалёку, однако он сразу же отвлёкся на свой телефон, будто не хотел читать то, что предназначалось не ему.

«Привет, ты здесь!

Я не сомневался, что ты найдёшь правильный ответ и соберёшь свои силы и решительность, чтобы узнать, что здесь было скрыто.

А ещё я уверен, что ты вспомнил мои слова о том, что тебе тоже дарили Триаду. Честно говоря, я боялся, что ты сразу же после моих слов это поймёшь, но, похоже, мне повезло больше, чем я предполагал.

Скорее всего, ты уже догадался, что здесь я собрал всю самую важную информацию о Триаде. Об обеих частях Триады. Я начал работу с архивами ещё прошлым летом, а после той войны, когда нам удалось соединить Триаду снова, я потратил немало времени на то, чтобы найти достаточно информации, которая могла бы составлять ценность.

Помнишь тот раз, когда на тебя напал господин Мо? В тот вечер пятнадцать чиновников и министров добровольно сдались прокуратуре, и именно тогда я начал понимать, что они были лишь пешками в игре того, кто понимает ситуацию более глубоко. Казалось, после поимки Цзюнь У должно было стать лучше, но проблемы продолжали появляться.

Должен сказать, что я действительно расследовал это сам, я не хотел, чтобы ты об этом узнал раньше времени. Не знаю, почему. Мне просто кажется, что… Наверно, дело в том, что я считаю, что должен преподнести для тебя этот подарок. Когда я был маленьким, а ты был моим учителем, ты однажды спросил у меня, что бы я сделал, стань я президентом. А потом сказал, что ты бы поборол коррупцию, что стал бы тем, из-за кого стало бы жить лучше. И, думаю, мне просто хочется сделать это вместо тебя, хочется облегчить твою задачу. Но в глубине души я хорошо понимаю, что мне бы действительно хотелось закончить это, чтобы получить от тебя похвалу и благодарность. Я надеюсь, что это не стало моей ошибкой, и что меня нет рядом с тобой не из-за моей оплошности в этой ситуации.

В любом случае, как я уже сказал, здесь собрана вся подноготная Триады в полном объёме, все архивы с записями сделок, переговоров, убийств, поставок — всё это находится здесь в оцифрованном виде. К сожалению, особенно старые записи мне пришлось просто фотографировать из-за их непригодности к сканированию, хоть я и не думаю, что тебе будут необходимы записи столетней давности.

Кроме того, как я уже говорил, я проводил некоторое расследование. Мне удалось выяснить, что абсолютно все советники императора так или иначе сотрудничали с Цзюнь У, и даже после его ареста бо́льшая их часть продолжала с ним общение так, чтобы об этом было сложно узнать. Но, к сожалению, у меня нет доказательств моих слов, так как я стал свидетелем разговора, к которому попросту не был готов. Но есть и хорошие новости! Цзюнь У, как ты знаешь, тот ещё скупой хрыч, у него ведь нет ни жены, ни наследников, никаких родственных интересов.

Думаю, было бы логично немного отойти от темы, и прояснить ситуацию. Мне тоже казалось идиотским его отношение к деньгам, он слишком эгоистичен, чтобы отдавать их кому-то чужому, но при этом не позаботился, чтобы у него был наследник, кем бы он ему ни приходился. Даже когда Триада отобрала у него всё, у него всё ещё остаются тайные сбережения. Речь про пятнадцать тайников, которые он собирал на протяжении всей своей жизни.

И, знаешь, какая идея меня озарила? Что, если та сделка, на которую он предлагал тебе пойти, заключалась в том, чтобы именно ты стал его наследником? Знаю, что звучит как бред! Но сам подумай: он больной на голову, он зациклен на тебе и твоей личности, и ты это знаешь, кроме того, то, что он не доверял вообще никому из своего окружения, говорит только в подтверждение моей теории. Помнишь, он несколько раз предлагал тебе весь мир, в той комнате в подвале, когда он выстрелил в меня? Он много раз говорил, что если бы ты позволил ему помочь себе, то всего бы этого не случилось. Именно он расставлял для тебя ловушки, и он не раз предлагал тебе свою помощь, и если бы ты хоть раз воспользовался ею, как он сам сказал, он бы сделал для тебя всё.

А ещё, немного позже, прежде, чем ты выстрелил в него, он предложил тебе сделку — любое твоё желание, опять же, весь мир, или спокойствие для тебя, и взамен ты должен был сделать что-то. Разве не выглядит так, словно он действительно хотел сделать тебя своим наследником? Я не знаю, может, он хотел дать тебе какое-то задание, которое бы тебя сломало, а, может, просто отдал бы тебе всё, что у него было.

Но сейчас он находится в том положении, когда его собственные деньги не могут его спасти. Мне удалось узнать, что он всё же согласился на сделку о разделении денег на равные части между ним и советниками, взамен на свободу и возможность уехать из страны. Именно поэтому он передал им шифр с координатами каждой из точек, а также дал наводку на какой-то чемодан, с помощью которого они смогут убедиться, что нашли правильную точку. К сожалению, чемодан я не смог найти, но список с шифром мне удалось украсть раньше, чем они сделали бы копии. Я оцифровал записи и уничтожил оригинал, ты можешь найти всё необходимое здесь.

У меня ушло много времени на то, чтобы понять, в чём именно заключается тонкость шифра. И я надеюсь, что ты откроешь уже полностью расшифрованный документ, но на всякий случай я расскажу тебе то, к чему мне удалось прийти.

Шифр складывается из ряда цифр, одна страница — один большой номер на несколько строк с пробелами между ними. Методом проб и ошибок мне удалось расшифровать уже три шифра. Весь шифр состоит из дат, между цифрами которых стоят произвольные цифры, чтобы сбить со следа. Все эти даты указывают на записи в архивах второй части Триады, где описаны кое-какие сделки, преступления и всё в таком духе. Мне целой недели стоило узнать, что именно он хотел сказать этими датами! В итоге каждая дата отвечает за какое-то преступление, а ответ нужно искать в уголовном кодексе этого года. Наказание за это преступление и есть нужная цифра! После каждой даты через тире стоит ещё одно число — это порядковый номер нужной цифры в статье, которая отвечает тому преступлению.

Я так уверен в своей правоте, потому что мне удалось раскрыть три координаты, они находятся в округах Пекина, и одну из них мне удалось даже найти — это бункер далеко в лесу, он защищён несколькими этапами различных замков, и то, что он в таком хорошем состоянии, подсказывает, что им пользовались не так давно.

А ещё мне удалось узнать, что эти бункеры времён первой мировой ещё лет двадцать назад были выставлены на продажу, и бо́льшая их часть ушла с молотка аукциона в какую-то компанию-однодневку, что ещё раз подтверждает мою уверенность.

Вскрывать дверь я не стал, потому что я был один, и не смог проверить всё на наличие взрывчатки. Кроме того, чемодан ведь всё ещё у них, так что я не стал рисковать.

Координаты, которые мне удалось узнать, я уже записал рядом с теми шифрами, которые я расшифровал.

Я надеюсь, что я уже расшифровал всё-всё, но не знаю точно, удалось ли мне это сделать.

И ещё. Как я уже говорил, информация на этом сервере, занимает очень много места, и я рассортировал всё по годам, чтобы было удобнее работать с папками. И я, конечно, не могу знать наперёд, какая информация тебе нужна, и для каких целей, но я хочу, чтобы ты знал, что я доверяю любому твоему решению. Если тебе кажется, что уничтожить Триаду было бы правильно, но ты переживаешь за меня и моё будущее, то не стоит — я готов к любому исходу.

Помимо всего этого, я понимаю, что ситуация может быть очень серьёзной, что обстоятельства могут вынуждать тебя совершать быстрые необдуманные решения, и чтобы ты ни решился сделать, какое бы решение ни принял, я хочу, чтобы ты знал, что я доверяю тебе в полной мере. Вот что значит отдать тебе Триаду. Для меня это значит многое. И, если, конечно, всё так плохо, и вдруг меня уже нет в этом мире, а ты не хочешь уничтожать Триаду, тогда, может, ты бы смог стать её главой? Знаю, что это может быть слишком, но я уверен, что ты добился бы многого, бо́льшего, чем я бы смог даже вообразить.

А ещё, пользуясь возможностью, я хочу снова сказать тебе, как сильно я тебя люблю, ты мне дороже всего в этом мире, ради твоей улыбки я готов терпеть всё, что угодно, даже присутствие Жое. Знаешь, я очень люблю наблюдать за тобой, люблю, когда ты снимаешь очки, чтобы помассировать глаза, когда ты улыбаешься и поддаешься мне, чтобы сделать какую-то глупость, когда ты на самом деле считаешь эти маски для лица пустой тратой времени, но, зная как это важно для меня, ты поддерживаешь мою игру и всегда относишься к этому серьёзно. А ещё я просто обожаю, когда ты забываешься настолько, что сам непроизвольно начинаешь называть меня милым или любимым! Но больше нравится, когда ты контролируешь себя, смущаешься, и всё равно говоришь так, потому что знаешь, как меня это радует.

Твоя улыбка — самая очаровательная.

Твой страх насекомых — мой самый любимый момент, потому что я так люблю тебя защищать!

Твоя сонливость — то, что я больше всего люблю видеть по утрам.

Твои признания в любви — лучшие, потому что они самые искренние и нежные.

Твоё смущение — самое сладкое и невинное.

И я знаю, что это не конец. Мне бы так просто хотелось, потому что я просто не могу всё так закончить, бросить всё на полпути, так как у меня ещё уйма планов, которые я хочу воплотить с тобой.

А сейчас мне пора заканчивать это письмо, прежде чем ты расстроишься, и прежде чем я, который пишу это для тебя будущего, опоздаю на наше с тобой свидание. Единственное, что остаётся неизменным — ты в моём времени, который понятия не имеет про кольцо и это письмо, или ты из будущего, который читает это, я всё равно люблю Его Высочество больше, чем кто-либо когда-либо любил кого-угодно. Ты самое лучшее, что происходило со мной, поэтому я не хочу заканчивать это письмо на плохих словах, хочу хоть один раз быть для тебя таким же светом в темноте и одиночестве, каким ты был для меня на протяжении всей моей жизни. А когда мы снова встретимся, я обещаю, что теперешнее огорчение, страх и расстроенные чувства больше никогда не встанут между нами.

Пожалуйста, продолжай быть самим собой, ведь это твоё самое главное оружие.

Навечно безнадёжно влюблённый в твою улыбку, твой Сань Лан»

Рядом было слишком много людей, чтобы он просто мог не совладать своими эмоциями. В глазах снова стояли слёзы, после долгих недель молчания между ними, эти письма были именно такими, каким был сам Сань Лан. Принц безумно скучал за ним всё это время, однако, чем больше проходило сложных дней, тем меньше он ощущал какие-либо чувства. А сейчас, словно прорывающаяся плотина, его чувства снова бурлили кипятком. И если бы эти чувства были бы лишь положительными! Его радость будто уже навсегда будет идти за руку с неоправданными ожиданиями, именно поэтому он был счастлив, что у него был такой короткий «разговор» с Сань Ланом, но он никак не мог избавиться от мыслей о том, что его уже нет, что с ним случилось нечто страшное! Однако он постарался взять себя в руки, глубоко вздохнул и закрыл вкладку с письмом. Он несколько секунд собирал себя самого, брал себя в руки и только после того, как ощутил полный контроль, он медленно выдохнул. — Как я и предполагал, — коротко сообщил он, замечая, что Тан и Хуалин подтягиваются ближе. — Что? — поинтересовался Мин И. — Он очень хорошо подготовился. Ещё полгода назад, или даже больше, он подарил мне это кольцо, но на самом деле оно является ключом к серверу, на который он собрал всю подноготную Триады. — Да, он давно начал собирать документы, но никогда не говорил о причинах, — Мин И кивнул. — Я думала, он просто хочет собрать эти документы для собственного пользования… Типа, переводит Триаду в новую цифровую эпоху, и я помню, как капала ему на мозги, что нас могут взломать, — Хуалин тяжело вздохнула, явно жалея о своих словах в прошлом. — В целом, это просто предыстория. Самое главное, что перед тем, как он пропал, он проводил тайное расследование, и я даже не был в курсе того, что он делает. Я даже понятия не имел, что он на самом деле чем-либо занимается! В итоге, он знает, что все советники императора связаны с Цзюнь У, но у него нет доказательств. После он выяснил, что советники и Цзюнь У поддерживают связь, и у них был уговор. Вы же помните тайники? Он пообещал, что если они его вытащат, то содержимое тайников они поделят между собой. В итоге, ему нужно было передать им координаты тайников, и он придумал шифр, передал его им, и Хуа Чэну удалось его перехватить раньше, чем они успели что-то с ним сделать. — Теперь понятно, почему они так хотели, чтобы он погиб, — Тан закивала. — Так этот шифр тут? — Да, он здесь, и, как он написал, он уже начал с ним работать, он рассказал, в чём заключается секрет и где искать ответы, и даже проверил один из тайников, хоть и не вскрыл его. — Итак? — Для работы с этим шифром нам нужен уголовный кодекс, выпущенный в этом году, и архив второй части Триады, но он у меня, кажется, на этом носителе. Ты сможешь достать кодекс? — Думаю, да, — Мин И сразу же поднялся, чтобы уйти, однако его телефон зазвонил, и он принял решение сразу же ответить на звонок. — Да… Сколько нужно людей? — Что там? — Хуалин нахмурилась, явно переживая, что это Жое, ведь все, кто могут запрашивать людей, кроме неё, находятся здесь. — Это О Ян, из группы Жое. Она получила наводку на больницу… И что там? — он снова стал слушать разговор в телефоне. — Мг… Она подкупила работницу отделения, и ей удалось найти Эмина и ещё какого-то мужчину… Они в коме. Она запросила две скорые из Чаншу и группу вооружённых мужчин... а зачем? — он снова сделал паузу, прислушиваясь к голосу, отчего вокруг только и нарастало напряжение. — Она подстроит похищение. — А почему она сама не перезвонила? — спросил Се Лянь. — Почему она не позвонила самостоятельно? — переспросил Мин И. — Потому что она всё ещё там, и она не в состоянии. — Кто-то должен её оттуда забрать, если она собирается провернуть это, то не должна была делать это в одиночку. — У них не так много времени на выяснение этого вопроса. Я могу отправить им то, что она запросила? Се Лянь действительно переживал о том, чтобы это не оказалось очередной ловушкой, вместо этого, стоило ему успокоится, что Жое здесь нет и она не будет лезть в самое пекло, как она снова это делает, ещё и без малейших намёков на свои действия. Он вздохнул, закрывая глаза, и после просто обессиленно кивнул — Жое уже не маленькая девочка, и он мог бы довериться ей, так, как она того просила. — Я отправлю всё, что ты попросил. Позаботься, чтобы Жое была в безопасности в момент, когда будет происходить захват, и чтобы она никоим образом не выдала свою личность, — Мин И раздал указания в трубку телефона, и только после утвердительного ответа закончил разговор. — Хуалин, сделай так, чтобы в Чаншу подготовили две лучшие скорые, им нужно будет забрать двоих людей в коме, чтобы было лучшее оборудование и лучшие медики, и чтобы подготовили две палаты в вип-отделении. — Хорошо, — Хуалин кивнула, возвращаясь к своему рабочему месту, чтобы взять телефон. — Как только я здесь закончу, я принесу уголовный кодекс, — Мин И лишь кивнул, а после с беспристрастным лицом таки покинул кабинет. — Я могу что-то сделать? — поинтересовалась Тан. — Для меня? Пока ничего, я дождусь новостей, — Се Лянь улыбнулся ей. — Ладно, тогда я пока закажу нам обед, есть предпочтения? — Хм, — он нахмурился, обращая внимание на свой трезвонящий телефон. — Пицца? Всё равно какая. — Принято, — Тан шутливо отдала честь, и удалилась, чтобы не мешать разговору. Се Лянь надеялся, что это был звонок от Жое, он только представлял себе её эмоции прямо сейчас, и он понимал, что для этого разговора ему понадобится много сил, чтобы утешить её. Однако на экране красовалось совершенно другое имя — Ло Лэо Чжан.