Если не знаешь, смеяться тебе или плакать - смейся

— Ну, и зачем ты меня сюда привёл? — Фэн Синь возмутился, бросив меню на столик. — Подожди, увидишь сам, — терпеливо сказал Му Цин. Он так редко был в подобном состоянии спокойствия, что Фэн Синь даже удивился и продолжать сомневаться, что это не сон. Он был спокоен, казалось, ходил бы он на йогу — никогда бы не стал таким умиротворённым. Даже во время его обучения новичков, казалось, у него был самый психованный метод изложения материала. Было тяжело смотреть на тех детишек, которых распределяли в его класс, особенно если в момент знакомства Му Цин был в хорошем расположении духа, а после внезапно они осознавали куда именно попали. Некоторые не выдерживали такого давления и просто уходили, а те, кто оставался, обычно становились почти что неуязвимыми к любым конфликтам. Временами Фэн Синь думал, что это тактика такая, чтобы закалить их, но в итоге всё равно приходил к мысли, что просто у него такой характер... Паскудный. Однако сейчас он был предельно спокоен, даже доволен, словно его ожидало что-то очень значимое и радостное. Они сделали заказ и Фэн Синь снова попытался узнать что-либо о том, чего они ждут. Однако Му Цин долгое время молчал, но спустя десять минут он сам достал огромную камеру и выложил её на стол с торжествующим видом: — Я кое-что узнал, случайно, так что у нас есть шанс добиться своего, — сказал он. — Своего? Что это? — Се Лянь говорил со своим придурком и проговорил время его встречи с кем-то из информаторов. Если мы соберём информацию и выдадим её Его Высочеству, он точно передумает на его счёт. — Что? Ты...? Как ты вообще до этого додумался? — Фэн Синь не верил своим глазам и ушам. — Мы проследим за их встречей, заснимем её, а потом сможем проследить за информатором и таким образом узнаем, что именно собирается сделать Хуа Чэн. Ты серьезно думаешь, что он такой гуманный? Я больше чем уверен, что он просто вьётся вокруг, чтобы отвести подозрения. Это чёртова Триада, они убийцы! — Да я понял, но с чего ты взял, что здесь будет встреча с информатором? — не унимался Фэн Синь. — Интуиция, Се Лянь пожелал ему удачи и быть осторожным, значит, что-то важное. Сам подумай, стал бы он открыто говорить о всех преступлениях, которые совершил? Се Лянь не знает о них и это точно, он бы не смог спокойно с ним разговаривать, если бы знал скольких людей он приложил, значит он играет на его чувствах и врёт, чтобы Се Лянь оставался рядом с ним. Я уверен, что у него есть большой план, в котором Се Лянь будет использован, но позже. — Слушай, я тоже считаю его подозрительным, но не пора ли нам просто оставить его в покое? Им весело в их компашке, так что какая разница? — Вот именно из-за таких безответственных идиотов случаются катастрофы, понимаешь? Пока они болтаются вместе, внимательность Се Ляня притупляется и он даже не заметит, что им манипулируют, а мы тут за тем, чтобы привести его в чувства и показать насколько сильно он жесток на самом деле, — Му Цин говорил так тихо, но очень решительно. — Мы должны предотвратить это, понимаешь? — Ты идиот… ты прав, но ты идиот, Му Цин, — Фэн Синь покачал головой. — Как только мы раскопаем правду и откроем глаза Его Высочеству, ты заговоришь иначе! — странно, что Му Цин до сих пор был относительно спокоен, хотя обычно приходил в ярость, только слыша о Хуа Чэне. — Ты таким образом хочешь извиниться? — Извиниться за что? — Ты знаешь. Почему бы тебе просто не сказать «Извини»? — Я не собираюсь извиняться, ясно? — теперь он стал немного злиться, отчего Фэн Синь просто потёр виски и упёрся локтями в стол. — Мы оба знаем, что должны сделать, и ты это знаешь. И, нет, я не говорю, что ты виноват в чём-либо, просто… Я знаю, что это тяжело, сложнее с каждым днём, потому что он ведёт себя как всегда и от этого кажется, что он всё хорошенько запомнил и ещё припомнит. — Не лезь мне в голову, сейчас важнее всего то, что этот ублюдок всё ещё свободен в действиях, имея план на Се Ляня, а главнее — никто, кроме нас, не собирается ему помешать. Они продолжали молча сидеть в самом углу, почти полностью скрытые пышной листвой пальмы, которая занимала собой огромный кусок ресторанчика. Однако это делало его ещё уютнее. Он находился около парка, среди больших ресторанов и пиццерий, но в нём было что-то необъяснимо уютное. Здесь не было слишком мало места, его хватало, деревянная мебель, может джаз на фоне? Но все постоянные посетители приходили сюда за прекрасным обслуживанием и отменной авторской пиццей. И хотя место было не так известно, у него были свои любители. Сейчас же оба мужчины были единственными посетителями. Хуа Чэн опаздывал, так что они наблюдали за пустующим залом, уплетая сырную пиццу. Они замолчали всего на секунду, Фэн Синь только хотел перевести дыхание — они не могли больше игнорировать это. За эти годы, пока они даже не знали, жив ли Се Лянь, они практически не пересекались, полностью игнорируя друг друга. Стоило Се Ляню появится на горизонте, становясь новым объектом сплетен, после того, как на Му Цина свалилась полка. Тогда мужчина пришёл в ярость и опрометчиво упомянул некоторые факты, которые связывали его с Се Лянем. А когда к этому безумию подключился Фэн Синь, чтобы узнать в чём дело, то люди в их офисе стали догадываться о том, что Се Лянь был их непосредственным начальником, и что они разошлись довольно красочно. Сплетни разлетелись со скоростью света — что-то недоговаривалось, а позже заменялось на выдуманные утверждение, кое-что полностью упускалось или перекручивалось. Финальная история в каждом отделе была разной — где-то Се Лянь «кинул» этих двоих на деньги, а где-то и вовсе увёл у кого-то из них жену. Чем больше было ссор, тем больше слухов ходило. Если бы у них в компании был рейтинг по сочности слухов, то весь месяц именно Се Лянь и его друзья занимали бы первые места. Слыша эти разговорчики, Му Цин снова приходил в состояние ярости и затыкал всех вокруг, запрещая какие-либо разговоры об этом. Но это привело только к тому, что Се Ляня даже стали немного оправдывать, что он украл жену и деньги Му Цина, но сплетничать не прекратили, просто сам Му Цин стал персоной «нон-грате» в любой компании. Его активная позиция не уменьшила количество разговоров, а уменьшила количество слушающих ушей ровно на одну пару. И хотя эта ситуация долгое время служила катализатором всё более новых ссор, но это не значило, что они стали общаться и понимать друг друга. Казалось, что они вообще никогда не говорили, всегда их разговоры были вынужденными, ведь ещё во дворце они вели себя как враги, вынужденные ладить ради интересов принца. Здесь же они только обменивались важной информацией, вроде той, когда будет собрание, когда они будут занимать лекционную. И вроде эти разговоры всегда были спокойными, но не искренними. Можно было смело сказать, что их бдительность ослабилась и они даже допускали мысль о том, что наконец изобрели идеальную формулу их общения, и даже без принца, который просто во времена кризиса их отношений, криво сшил свои две футболки в одну и заставил их её надеть и сидеть весь день. Но эта призрачная «дружба», длящаяся несколько лет, рухнула, стоило принцу появится. Может Му Цин и правда ценил то время, когда они были спокойны, а когда начались ссоры, винил в этом Его Высочество? И только Фэн Синь хотел что-то сказать, как Му Цин тут же его остановил, указывая на дверь. Колокольчик над дверью зазвонил и в проходе появился Хуа Чэн. Му Цин схватился за камеру, уже готовый снимать всё, однако сразу за спиной главы триады оказался никакой не информатор. — Его Высочество?! — Ты же сказал, что тут будет информатор! — шепотом возмутился Фэн Синь. — Я удивлен не меньше твоего, Хуа Чэн явно отменил встречу с Се Лянем ради встречи с кем-то очень важным. Я слышал это, 100%! — Но, как видишь, ты слегка оглох! Здесь Его Высочество и у нас не выйдет открыть ему глаза, как ты и хотел, молодец, хорошо сработано! — Эй, идиот, я не мог предугадать такого поворота, ясно? Откуда мне было знать? — Зачем ты втянул меня в это? Сидел бы тут сам до посинения, я тебе зачем? — Фэн Синь даже поднялся на ноги, собираясь уйти. — Ты идиот? Он же заметит тебя! — Му Цин указал на последних гостей заведения. По всем законам драмы, Хуа Чэн и Се Лянь сели в углу около входа и точно увидели бы их, если бы они даже попытались замаскироваться. Се Лянь расстегнул верхние пуговицы рубашки и с нескрываемым увлечением слушал рассказ Сань Лана. — Он снова морочит ему голову! — Му Цин возмутился, отталкивая камеру от себя. — Я не должен был слушать тебя, — Фэн Синь измученно опустился на стул. — Хорошо, тогда будем наблюдать за ними, — Му Цин подвинул стул так, чтобы смотреть прямо на них. — Ты что, конченный? Это сталкерство, тебя могут посадить, — возмутился Фэн Синь. Хуа Чэн сделал заказ за двоих и только после этого уселся поудобнее, чтобы наблюдать за Се Лянем. Принц как раз рассказывал что-то, всё время прерываясь на мягкую улыбку. Они выглядели абсолютно комфортно, расслаблено, хотя просто встретились чтобы поговорить, они стали действительно часто видеться, особенно после переезда Се Ляня. — Не меня посадят, а нас, — сказал Му Цин. — Почему тебе так нужно что-то доказать Се Ляню? — Он не понимает ничего, именно поэтому! — Я не пойму, ты одержим манией величия или манией преследования? Очнись, чувак, никому ты не нужен, твои расследования тоже. Найди себе женщину и сядь на жопу ровно, хватит донимать меня и Его Высочество! Он всё хорошо понимает, он всё ещё может думать, так что оставь это на его совесть. — Почему ты так одержим темой о женщинах? — Му Цин непонимающе взглянул на Фэн Синя. — Сколько у тебя было женщин, если ты думаешь, что можешь вот так взять и советовать мне это? — Больше, чем у тебя, — фыркнул Фэн Синь. — Едва ли, — буркнул Му Цин. — Ты должен перестать творить эту фигню, просто сам задумайся — ты выглядишь как одержимый, это ненормально! — Ненормально в данной ситуации — доказывать мне, что я должен извиниться, хотя ты сам не сделал ничего лучше! — Вот поэтому я говорю, что мы оба должны с этим что-то сделать, мы оба виноваты и оба пытаемся врать себе, что ничего не происходит. — Перестань обобщать, — Му Цин отвернулся. — А что, разве не так? Мы оба виноваты! — Да? Ты забыл упомянуть, что моя вина больше, — поправил его Му Цин, взглянув на Фэн Синя всего на секунду. Он не хотел сейчас смотреть на Хуа Чэна и Се Ляня, которые просто болтали и кормили друг друга пиццей из своих тарелок. Ему было некуда девать глаза. А может просто он чувствовал, что когда-то они были куда ближе, они втроём были настолько близкими и хорошими друзьями, что сейчас ему становиться грустно от того, что кто-то стал ещё ближе Се Ляню, чем он? Эти чувства были ему непонятны, он сделал вид что его не интересует всё то, что говорил его собеседник, но в глубине души он всё равно думал об этом. Даже мать Се Ляня воспринимала их не как слуг, а как друзей её сына, все вокруг говорили, что они неразделимы, даже если и ссорились временами. Но сейчас Се Лянь делает вид, что всё хорошо, они с Фэн Синем тоже, но только Се Лянь двигается дальше и Му Цин ещё не до конца понимал, что именно чувствует из-за этого. — Ты сам это говоришь, — Фэн Синь сложил руки на груди и отвернулся. — А ты разве так не считаешь? Я же знаю, ты сейчас скажешь: «Ты виноват больше, потому что ты ушёл первым, ты обидел не только Его Высочество, но и меня». Разве нет? — Какая разница, обидел ты меня или нет? — Ты цепляешься к словам, Фэн Синь! Я не виноват больше тебя! — Но виноват же, — Фэн Синь ударил по столу. — Что это там происходит? — Се Лянь перестал смеяться, вглядываясь в дальний угол комнаты. — Наверное какая-то парочка ругается, — Сань Лан улыбнулся ему, а после предложил ему снова съесть кусочек пиццы из рук. — Да, чёрт бы тебя побрал, я сделал то, что не должен был, что теперь? Ты собираешься учить меня? Ты что сделал? Ты ничем не хуже, какая разница кто из нас оставил его первым, если мы ушли оба? — Я хотя бы старался, — холодно сказал Фэн Синь. — А я нет? Я тоже старался ради нас троих и ничего такого нет в том, что я устал. И ты старался, но ты тоже его оставил, так что не смей читать мне морали, я не буду слушать тебя, понял? — Господи, кому ты нужен?! Всё, чего я хочу, это чтобы ты наконец решил чего ты хочешь — ты хочешь быть рядом с ним или не хочешь? Определись уже и не ввязывай меня в это! — Тебе-то какое дело? — Я хотел уладить это наконец, я хочу поговорить с Се Лянем и решить всё как можно быстрее. Мне уже так надоело это! Тебя разве совесть не мучает каждый раз, когда ты его видишь? Мы всё время стараемся быть рядом с ним и помогать ему, но в итоге эта ситуация всё ещё есть, это пропасть, которая разделяет нас троих. Как бы мы оба не старались, разве у тебя нет этого чувства, что мы не приближаемся? Это мы виноваты и мы должны это уладить. И всё, что я хотел, чтобы ты тоже это понял и перестал жить в своих иллюзиях. Извиниться вдвоем будет куда легче. — Я не собираюсь этого делать, — сообщил мужчина, нервно оглядываясь в сторону Се Ляня. — Но ты же и сам понимаешь, что это просто круги Ада, из которых мы не выберемся никогда, а в итоге будем жалеть ещё больше. Хватит уже меряться тем, кто сильнее обидел Его Высочество, просто возьми себя в руки, если ты мужчина, и наконец реши для себя — ты ненавидишь его или хочешь быть его другом? — Я никогда не говорил, что ненавижу его, — возмутился Му Цин. — Но ты продолжаешь вести себя как заносчивая выскочка, кричишь на него, что-то требуешь, а в итоге всё равно, как собака, бегаешь вокруг и помогаешь. Это лицемерно, не находишь? Ты лжёшь не ему, а себе. — Я всего лишь указываю на то, что он не должен рисковать и общаться с Хуа Чэном, всё на этом. И ты тоже должен делать это. — С каких пор ты решаешь, что я должен делать? — Фэн Синь наклонился ближе к собеседнику. — С чего ты взял, что можешь указывать Его Высочеству?

***

— Сань Лан, ты же знаешь, что я плохо рисую, — Се Лянь отложил салфетку, когда их посуду забрала официантка. — У тебя красивый почерк, я более чем уверен, что гэгэ сможет рисовать ещё красивее меня, просто попробуй, — Сань Лан улыбнулся, наблюдая за тем, как Се Лянь аккуратно рисует в блокноте. Он старался изо всех сил, но никак не мог нарисовать изгиб руки, поэтому несколько раз вытирал и рисовал заново, слегка хмурясь и надувая губы. Это выглядело так очаровательно — вот они сидят и ничего не делают, ничего не происходит и они просто используют этот момент, чтобы пообщаться. Сань Лан не мог оторвать взгляд от пухлых губ принца, которые он всё время прикусывал и снова надувал, как улыбался, когда у него снова начинало получаться и на секунду поднимал взгляд на своего учителя, будто говорил: «Эй, смотри, у меня получилось! Правда, красиво?». Сань Лан улыбался ему в ответ, Се Лянь снова отворачивался, и он мог вернуться к своему маленькому преступлению — наблюдать за тем, как гэгэ был спокоен и мягок, отчего хотелось просто взять и запомнить его таким навсегда. — Сань Лан, — позвал Се Лянь, слегка даже жалобно подняв взгляд, отчего тот всё же отвлекся от своих мыслей. — Да, гэгэ? — Ладонь никак не выходит, — он пожаловался, показав свой рисунок. Сань Лан подсел к нему ближе, опуская руку на спинку стула Се Ляня и наклонился ему, аккуратно взяв его карандаш. Он медленно вывел идеальную линию, пока Се Лянь наблюдал за этим, пытаясь запомнить, а после попробовал поставить свою ладонь в такое же положение, как на рисунке, чтобы сверить пропорции. Когда он увидел, что Сань Лан закончил с рисованием ладони, его брови вскочили и он радостно посмотрел на него. — У тебя так отлично выходит! — сказал он громко. — Всё потому, что гэгэ постарался, — Сань Лан улыбнулся, едва задержав дыхание, ведь они находились настолько близко сейчас, что он ощущал тепло дыхания Се Ляня на своей шее. Как прилежный ученик, Се Лянь снова стал делать и другие наброски, стараясь изо всех сил. А Сань Лан так и продолжил сидеть, почти что обнимая его, и наслаждаясь каждым мгновением, которое они разделяли на двоих.

***

— Посмотри! — Му Цин указал на другой конец зала, где Сань Лан подсаживался ближе к Се Ляню, положив руку на его стул. — Чт..? — Фэн Синь только хотел продолжить отчитывать Му Цина, но всё же повернулся в ту сторону, приходя в ужас. — Как он смеет садиться к нему так близко?! — Этот ублюдок пожалеет об этом! — зашипел Му Цин. — Что? Мне кажется или...? — Он сложил средний палец за спиной Его Высочества?! — возмутился Фэн Синь, краснея от злости. — Неужели он знает, что мы здесь? — Му Цину едва удавалось сдерживаться, чтобы не закатить скандал прямо тут. — Это он нам показал?! — Фэн Синь удивлённо моргнул — Конечно, ну не Его Высочеству же! — Как этот невежда смеет прикоснуться к Его Высочеству? — продолжал возмущаться он, хотя затих, когда заметил, что Се Лянь обернулся на них через плечо Хуа Чэна, а после его ответа улыбнулся, казалось даже, что засмеялся, а после снова вернулся к изначальному занятию. — Он не просто так это всё делает, он что-то замышляет, — Му Цин оторвал Фэн Синя от мыслей. — Мы и правда должны побольше разузнать об этом. Они просидели так ещё около часа, но старались не подавать вида. Их «объекты» всё так же веселились и что-то рисовали, писали и поглядывали друг на друга, заставляя обоих «шпионов» злиться ещё больше. Когда они наконец решили собираться и уходить, Му Цину и Фэн Синю пришлось немного помедлить, чтобы не вызвать подозрений, однако, выйдя на улицу, они так и не смогли увидеть их снова, будто они и правда сбежали и спрятались от них. Они лишь обречённо оглядывались, даже не замечая, что за ними наблюдают из-за широкой каменной арки те самые «объекты», за которыми они следили.