The Demon Of The Mind

      Каждый день, проведенный с дочерью, все больше заставлял его думать о том, что даже на работе Нэро пользовался причудой не так часто, сколько делает это сейчас. Когда маленькая девочка не может даже ничего сказать, он читает ее мысли. Когда она ревет или психует — он, точно так же, узнает, что же конкретно ей не так и успокаивает должным образом. Один раз даже громко возмутился вместе с ней, имитируя ее, от чего малышка, заткнувшись всего на секунду, начала с улыбкой ругаться на пару вместе с ним, лялякая что-то на нечеловеческом.       Казалось бы, Нэро, человек, изучивший не мало иностранных языков… может понять кроху исключительно только по тому бардаку, что творился в ее голове. И когда Норико прибегала к нему чуть ли не в слезах и истерике от того, что она не понимает, как успокоить свою же дочь, он лишь заливисто смеялся, да издевался фразами по типу: «Боже, и ты правда зовешь себя матерью?», «Нори, тебе самой не стыдно? Я работаю и меньше провожу времени с малюткой, но и то понимаю ее лучше», «Ты вообще занималась с дочерью в мое отсутствие?», «Как она еще не умерла с такой мамашей?».       В этом году Хиро исполнится пять. И Нэро позаботится о том, чтобы ее день рождения прошел самым наилучшим образом. Он всегда не мог удержаться перед ее миленьким «хочу», всегда улыбался в ответ, когда это маленькое солнышко налетало на него с объятиями после рабочего дня и спрашивало, какими крутыми подвигами Картер маялся в этот раз. Как, наверное, и все дети в ее возрасте, Хиро восхищалась героями, а он, ее отец, в глазах малышки был не просто супергероем, но и ее личным спасителем. Человеком, что всегда защитит ее от мамы, если они снова разругаются. Папой, с которым можно было поговорить, о чем только ее душе угодно…       — Иногда мне кажется, что ты читаешь мои мысли! Признайся, как часто ты лазил в моей голове? — спросила еще когда-то маленькая кроха, что явно отличалась от жертв его причуды своей сообразительностью. Нет, серьезно… она словно чувствовала, когда Нэро пользовался своей способностью и это, на самом деле, удивительно.       — Да к твоей головушке попробуй подобраться. Не понимаю, как такая куча мусора может поместиться в столь маленьком сознании.       — Папа! — она смешно надувает щечки и скрещивает руки на груди, а он снова смеется, да после гладит ее по голове и улыбается так нежно, как не улыбался никогда и никому. — Ты просто издеваешься.       — У мамы этих слов нахваталась?       Их разговор вспомнился сейчас сам собой, когда Нэро, счастливый отец, болтал все с лучшим другом, рассказывая о своей дочери. Если вспомнить, он довольно часто ее упоминал еще даже тогда, когда Всемогущий продолжал свою работу в штатах. «Хиро только что сделала первые шаги!», «Эй-эй, Тоши! Ты в курсе, что твоя племяшка обожает Всемогущего?», «Слушай, у меня тут идея одна возникла. Не хочешь, как в старые добрые, агентство тут со мной открыть? Я нашел в Токио отличное местечко. О, поверь, дружище, ты будешь в восторге», — они не разговаривали на серьезные темы по телефону, прекрасно зная, чем это может обернуться. И потому Всемогущий просто слушал о том, как поживает его сестра и лучший друг, как растет их маленькая девочка и… все-таки, решил, что символу мира пора вернуться в Японию.       Мужчина все же открыл свое агентство, Нэро был приглашен, как его напарник, но сам сейчас занимался едва ли не всем, чем только возможно. Надо заменить кого-то в патруле? Поймать мелкую сошку? Про-герой тут как тут. Всемогущий не раз уже намекал на то, что ему следует передохнуть и, к примеру, провести время с семьей, но его друг оставался непреклонен.       «Иногда мне кажется, что он специально берется за все подряд, лишь бы только не возвращаться домой», — Тошинори хмурится, напарник, как и ожидалось, это замечает, но делает вид, что не понимает, в чем же дело.       — Ну и ну. Тоши, долго ты еще собираешься такие гримасы корчить? — подперев щеку рукой, с наглой улыбкой поинтересовался Нэро. Совсем не скажешь, что в жизни у него что-то не так. Совсем не скажешь и о том, что у него вообще были какие-то проблемы. И, тем не менее, в его усталых глазах Всемогущий всегда видел лишь мольбу о помощи. Картер выглядел так же испуганно и разбито, как и люди, спасением которых они занимались. — Мне прямо-таки жутко стало. Может, уже расскажешь, что с тобой стряслось? По какому поводу позвал? Давно мы уже так не сидели вместе. Не поверю, что ты отказался от заданий в пользу отдыха.       — Сам же знаешь, приятель. Я беспокоюсь за тебя, — говорит напрямую, потому что намеков делать этот человек совершенно не умел. Нэро меняется прямо на глазах, улыбка его сползает вниз и сам он успокаивается, сосредоточенно смотря на довольно-таки габаритного мужчину перед собой. — В последнее время ты будто сам не свой. Конечно же, коллегам нравится, что ты всегда идешь навстречу, но…       — Тогда в чем дело? Да, я люблю работать. И делаю все для того, чтобы продвигать наше агентство, Тоши. Твое агентство, — сделав акцент на последней фразе, Нэро посмотрел на него так, словно на врага народа, явно воспринимая слова друга в штыки.       Он никогда не говорил, когда ему было плохо. Никогда не давал понять о том, что с ним что-то не так, и старался вести себя как обычно… даже будучи подавленным и разбитым настолько, что и жить-то толком не хотелось. Тошинори знал о том, что друг просто не хочет его беспокоить. И прекрасно понимал его в этом плане, потому что точно так же умалчивал о существующих проблемах и общался либо исключительно по делу, либо же просто о чем-либо еще, но не затрагивая то, что его волновало. Только главная разница заключалась в том, что Нэро в любой момент мог прочесть мысли.       — Ты и любишь работать? С каких пор?       — Может, с тех самых, когда у меня появилась семья? Надо же их как-то обеспечивать, — в ту же секунду придумал он причину, что, к слову, не было даже враньем от части. Появилась семья, и герой просто желает сбежать от нее как можно дальше. Иначе же Картер за себя не отвечал, желание убить свою жену тесно граничило с мыслями о том, что он не может лишить дочку ее матери. — Брось, ты ведь и сам трудишься в поте лица. Помнишь, когда тебя позвали для задержания террористов? Мелкие сошки, но ты все равно пришел, хотя героям даже и не требовалась твоя помощь. А почему?       — Могло случиться все, что только угодно. Если меня позвали, то я не могу отказать. Людям нужна помощь, — он сложил руки вместе и нахмурился, прекрасно зная о том, что Нэро… не точно такой же человек. Он другой. И закидывает себя работой только тогда, когда упорно не хочет думать о том, что его волнует.       — Им всегда нужна помощь. С кредитами помочь не хочешь? — не удержался, но неловко замолчал, понимая, что его друг — чистосердечный идиот. — Ладно, извини. Но ведь не одному тебе можно браться за все подряд.       — Но не меня ждет дома жена с ребенком.       — Тебе Норико что ли пожаловалась? — вырвалось само собой и Нэро собрался воспользовался причудой, дабы прочитать ответ.       — А она должна была пожаловаться? — даже пользоваться не пришлось, ответ был слишком очевиден. — Ладно… да, она звонила. С просьбой не загружать тебя так сильно. Но ты ведь сам берешься за все подряд. И что я должен был ответить?       — Правду. Ее муж старается во благо дочери и всей страны. Чтобы детка жила в безопасности, не боясь того, что в любой момент садик, который она регулярно посещает, могут подорвать какие-нибудь очередные идиоты, возомнившие себя королями. Помнишь царя зверей?       — Тот, что с гривой льва и заявлял, что он на вершине пищевой цепи? Да… припоминаю, — Тошинори тогда лично вмазал ему так, что тот на всю жизнь запомнил, а Нэро свел с ума, дабы вытащить хоть какую-то информацию о символе зла.       — Ага, тот самый каннибал. И что ты думаешь? Таких шизиков много. Очень много. Заявится какой-нибудь волк, да решит проглотить всех детей вместо ягнят. Понял, к чему я веду? Все задания одинаково важны, даже самые маленькие, ибо злодеи — те еще психи, на самом-то деле. Даже от слабака не знаешь, чего можно ожидать. В нашем мире бороться со злом можно хоть целую вечность… вот, почему я отдаю всего себя нашей работе. Быть может, если припугну их на пару с тобой, то что-то еще и устаканится…       — Припугнешь? Этим ты и занялся с Оошимой Рюу, верно? — прищурился. Нэро сглотнул, понимая, к чему именно тот ведет, но при этом не стал удивляться или делать вид, что он не понимает, о чем речь. — Парень попытался сегодня покончить с собой за решеткой.       — О как… ну, на одного злодея стало бы поменьше, — безразлично пожав плечами, только и ответил Картер. — Что? Боже, да шучу я! Тоши, не делай из меня какого-то преступника, я просто выполнял свою работу.       — Доведя человека до такого состояния, что он не мог даже дать нормальных показаний? — а, так он и об этом тоже знал… следовало догадаться.       — В любом случае, полиции я еще помог, а до попытки суицида он довел себя сам. Моя причуда тоже не всесильна, знаешь ли. Сегодня я сидел с дочкой, так что и повлиять бы на него никак не мог. Ты же знаешь о моей причуде. Контроль разума, конечно, хорошо, но на таком расстоянии… это каким монстром мне надо быть, чтобы контролировать преступника и заплетать кукол с пятилетним ребенком? — не удержался Нэро, на что символ мира не сдержал улыбки, представляя, как столь язвительная личность действительно садится с маленькой девочкой и начинает химичить над прическами кукол с игрушечной розовой расческой.       «Сколько можно? Я ведь, действительно, не виноват…» — подумал Нэро, вспоминая все тот день, когда погнался за очередным мелким преступником, коего обманул заказчик и он просто попытался в итоге убежать с деньгами. Странные эти люди, на самом деле. Сколько он не разгребал чужие дела, всегда поражался тому, как какие-то полудурки запросто соглашаются за отдельную сумму устроить теракт в каком-нибудь торговом центре или же на фестивале, когда даже по сообщению понятно, что им писал крайне мутный тип. А Оошима Рюу? Да, возможно, Картер на нем где-то все-таки и отыгрался. Да, возможно, чуть-чуть сорвался, но… разве преступников не следует наказывать? Почему они рискуют своими жизнями за просто так? Люди платят налоги за героев и жалуются на то, что безопасность стоит дорого? Так какого черта не могут защитить себя сами, да не превратиться в каких-нибудь животных, решающих все силой?       — П-Пожалуйста, ты же герой… убей меня! Для вас это раз плюнуть! Разве я не прав?       — Ты хоть осознаешь, о какой херне меня просишь? — холодно спросил мужчина, наблюдая за отребьем на темной улице, кое и поймал в тридцати километрах от места ограбления. — Если так хочешь умереть — сдохни сам. Не приплетай к своей никчемности героев. Сам виноват, что не сдался полиции сразу и решил сбежать.       Преступник побледнел от ужаса. Он обхватил себя руками, вцепившись когтями в свою кожу. Не мог пошевелиться, не мог сказать ничего дельного и правильного, а перед глазами видел только образ своего самого страшного кошмара. Повсюду слышен громкий смех, мужчина не может выдержать давления и чувствует, как весь его рассудок словно растворяется в колчане с кислотой, оставляя после себя пустоту. Огромное черное пространство, из которого тот просто не мог выбраться, как бы не старался. Нэро расшатал психику злодея с такой силой, что все его мысли и чувства просто полетели к чертям, и герой-иллюзионист, что на самом деле мог полностью взять под контроль разум любого человека, сейчас в глазах жертвы выглядел хуже самого всемирного зла.       — Знаешь? Ты попался мне ужасно невовремя… я бы сказал, прямо под горячую руку. Сначала поссорился с женой, а теперь еще и ты тут. Кста-ати, у тебя ведь, вроде бы, есть сын? Может, мне и с ним позже познакомиться? — с милейшей улыбкой спросил мужчина, наблюдая за тем, как злодей дрожит и буквально находится на грани от того, чтобы полностью не потерять рассудок.       — Н-Не трогай… не трогай его! Я все… все расскажу. Я все расскажу полиции… все расскажу. Расскажу, расскажу, — заклинило. Нэро тяжело вздохнул, понимая, что, кажется, слегка перестарался. И если это вдруг узнается, то ему же потом прилетит по голове.       — Чудно. И ты никому не скажешь, что здесь произошло? Тогда, можешь быть уверен… никто, кроме тебя, не пострадает.