Недоотчим

Чонгук не помнит, сколько он проплакал тем вечером, но на утро он просыпается с опухшими глазами и головной болью. На второй половине кровати уже никого нет, значит, время не такое уж раннее. Тяжёлые шторы плотно занавешены, но школьник может сказать, что погода должна быть скверной, потому что слышит, как за окном завывает ветер. Растерев лицо руками, он садится на кровати и думает о том, что ему теперь делать. Ситуация хуже некуда. Ещё и Юнги куда-то запропастился. Но стоит Чонгуку только вспомнить о нём, как из гостиной тут же доносится грубый голос мужчины. Прислушавшись к нему, парень понимает, что тот с кем-то ругается. Он поднимается с кровати и выходит из комнаты, тут же натыкаясь на спину Мина. ― Послушай, давай не будем вести себя как дети, – его тон усталый, словно он повторяет это предложение не в первый раз. – Я тебе всё объяснил… Нет, не впутывай его. Это моё решение, мой выбор… Я же сказал… На секунду Юнги запинается. Чонгук делает предположение, что его собеседник сейчас говорит. ― Мне поебать, что ты там!.. – Мин рычит в трубку, но, обернувшись и встретившись глазами со школьником, резко себя прерывает. – Я заберу вещи сегодня. Чонгук останется со мной, пока ты не придёшь в себя. Вешаю трубку. Мужчина вздыхает и сбрасывает звонок. Теперь Чону не сложно догадаться с кем и о чём говорил Мин. От досады и вины он поджимает губы и опускает взгляд в пол, но не успевает захандрить. Юнги подходит к нему и, обнимая, укладывает подбородок на его макушку. ― Доброе утро, Крольчонок. Как давно ты проснулся? ― Только что, – Чонгук мычит в его шею, оборачивая руки вокруг торса мужчины. – Ты говорил с мамой? Юнги согласно мычит. ― Что она сказала? ― Что видеть меня больше не хочет, – Мин фыркает, кажется, веселясь с этого. – Что я обманщик, изменщик, козёл, сволочь, пидор, мразь… ― Перестань… – Чонгук хмурится и отстраняется, чтобы заглянуть в его лицо. Он понимает, что Юнги хочет хоть немного его успокоить и поднять ему настроение, но сейчас это тяжело. – А про меня она… ― Нет, – Юнги качает головой. Он проводит рукой по его спутавшимся волосам и останавливается на щеке, мягко поглаживая её большим пальцем. – Джихё сказала, что уезжает в командировку на три дня. Я спросил у неё о тебе, но она… Мин задумывается. Этой ночью ему не спалось, что обычное для него явление. Он тихо лежал рядом с Чонгуком, обнимал его и время от времени поправлял на нём одеяло и стирал слёзы с его лица, слишком ему сопереживая. То, что случилось, стало для них точкой невозврата. Они либо бы продолжили в боли, либо расстались бы всё с той же болью. Но это неправильно. Юнги не устраивал ни один из этих вариантов, поэтому он думал над третьим. Бросить Чонгука он не мог и не хотел. Оставить его рядом с собой, но приносить ему одни страдания – тоже ужасно. Единственное, что Юнги знал на тот момент, – что он хочет сделать Чонгука счастливым вне зависимости от его отношений с родственниками. В этом он убедился, когда на телефон пришёл звонок от Джихё. Часы показывали седьмой час. За окном было пасмурно, но, несмотря на непогоду, в квартире оставалось тепло и уютно, даже если этот уют едва не подорвали вчерашним вечером. Юнги осторожно поднялся с кровати и, ещё раз окинув Чонгука взглядом, принял вызов. ― Юн-и, – голос женщины звучал гнусаво и надломленно, словно она плакала всю ночь и только сейчас успокоилась. – То, что я увидела вчера… Юнги вздыхает. Он выходит из спальни, мягко прикрывает за собой дверь и направляется на кухню. Тёплые полы приятно греют ступни, а непогода за окном навевает тоску и своё приятное очарование. Мужчина наблюдает за красивым танцем снежинок, пока госпожа Пак на другом конце трубки собирается с мыслями, и включает чайник. Он бы не отказался сейчас от кофе. ― Скажи, это правда? – Джихё наконец задаёт свой вопрос, вызывая очередной вздох со стороны Мина. ― Ты имеешь в виду Чонгука? – но она молчит, и Юнги принимает это за согласие. – А ты как думаешь? По-другому то, что ты увидела, воспринять нельзя. Ну, или я могу тебе сказать, что просто успокаивал твоего сына, но не уверен, что ты мне поверишь. Он слышит судорожный всхлип через трубку и массирует переносицу. Всё, очевидно, идёт не так, как он рассчитывал. ― Продолжаешь издеваться, – Юнги слышит, как на заднем плане звякает стекло, и прищёлкивает языком. – Ты с самой первой нашей встречи язвишь и плюёшься сарказмом. Неужели так тяжело просто ответить «да» или «нет»? ― От этого что-то изменится? – Мин достаёт кружку и засыпает в неё ложку растворимого кофе, после заливая кипятком. – Или ты хочешь найти мне оправдание? ― Я просто… – она запинается. Юнги не обращает особого внимания на её стенания, делая первый глоток бодрящего напитка. – Мы ведь так много времени провели вместе. Почему сейчас ты… ― Хочешь обсудить это? ― Хочу понять, что творится в твоей голове. Почему ты так поступил со мной? ― Знаешь, когда произошла наша первая встреча? ― Конечно, – Юнги через телефон слышит, как хмурится женщина. – Это было в холле вашего лейбла, когда я приходила с режиссёром для согласования нового шоу с вашими артистами. ― Нет, это было гораздо раньше. ― В смысле? ― Да, где-то год назад, – Мин вспоминает давно минувшие дни, опираясь о кухонный гарнитур поясницей. – Я зашёл в кофейню по пути на работу и увидел вас с Чонгуком, сидящими за одним из столиков. А уже через несколько месяцев мы встретились по работе. ― То есть уже тогда?.. Мин согласно мычит, но, предугадывая её дальнейший вопрос, спешит уточнить. ― Но обратил внимание я отнюдь не на тебя. Понимаешь ли, этот мальчик уже давно запал мне в душу. ― Но зачем ты… ― Почему втянул тебя во всё это? – Юнги хмыкает. Он смотрит на остатки кофе на дне кружки и грустно улыбается. – Он совсем не привлекал меня в романтическом плане, но отчего-то к нему тянуло. Я не мог ничего с собой поделать, а когда увидел тебя вновь, то решил, что это мой шанс – разобраться в своих чувствах и желаниях. Я всё ждал, когда ты приведёшь меня домой и представишь своему сыну, но когда мы наконец встретились, это опровергло все мои ожидания. От того милого мальчика, которого я однажды встретил, не осталось и следа, а вместо него появился уже взрослый и дерзкий юноша. Хах, признаться честно, я хотел свернуть ему шею первые несколько недель, а потом что-то пошло не так, ведь Чонгуку я тоже не нравился, но он выбрал слишком радикальный способ от меня избавиться. Ты знала? Джихё молчит. Она переваривает информацию проспиртованным сознанием и, кажется, делает очередной глоток. ― Твой сын решил, что лучший способ избавиться от меня – напугать, – Юнги глухо смеётся, прикрывая рот, чтобы не разбудить Чонгука. – И теперь мы тут, забыв про нашу маленькую игру. Теперь понимаешь? ― Обвиняешь во всём моего сына? – Джихё хмыкает, захмелев. – А вчера так отчаянно его защищал. ― Я не обвиняю его. Это полностью моя ответственность, как взрослого. ― И каково это? – Юнги слышит нездоровое любопытство, граничащее с истерикой, и тихо выдыхает. Что ж, он сам в этом виноват. – Трахать молодого мальчика… Мин молчит. Он смакует вопрос на кончике языка, переводит взгляд в окно и возвращается к телефонному разговору, не в силах противиться желанию довести женщину. ― Охуенно. Этим ответом он добивается своего. Джихё переходит на крики и ругательства. Он слышит слёзы, застрявшие комом в её горле, и не может ничего сделать со своей улыбкой, ощущая прилив эйфории. Она срывается на нём, называет его ужасными словами, пытаясь ранить его душу, но Юнги слишком чёрств для всего этого. Он терпеливо выслушивает каждую реплику в свой адрес и ничего не говорит. ― Что ты, что мой сын – оба неблагодарные пидоры! – в её словах больше зла, чем обиды. – Я не ожидала от тебя чего-то стоящего, но Чонгук разочаровал. Я воспитывала его не таким отвратительным! Этот ребёнок полностью не соответствует моим ожиданиям! Так же, как и от тебя, я не жду от него ничего выдающегося. В конце концов, такой, как он, не сможет достичь высот. ― Закрой свой рот. ― Что? На нижней челюсти мужчины играют желваки, и ему действительно приходится сдерживаться, чтобы не сорваться. В какой-то степени он даже рад, что разговаривает с Джихё через телефон, иначе бы вряд ли смог стоять и спокойно выслушивать всё это. ― Чонгук не заслуживает всего того, что ты о нём говоришь. Он настолько прекрасный и талантливый человек, что у меня каждый раз перехватывает дыхание, когда я застаю его за каким-либо занятием. Он настолько впечатляющий, что справляется с любым заданием, за которое только ни возьмётся. Ты видела его табель успеваемости? Он один из лучших учеников в своей школе! Ты видела его выступления на соревнованиях? Ты же не посещала ни одного. Этим всегда занимался твой муж, пока твой ребёнок забирал золотые медали одну за одной. А ты слышала, как он поёт? – Юнги чувствует, что задыхается. Он замолкает на мгновение и, немного успокоившись, отталкивается от столешницы, выходя в гостиную. – Ты отвратительная мать, Джихё. Займись сперва собой. Я не позволю тебе мешать Чонгука с грязью, ты поняла? И не смей связываться с ним, пока не поймёшь, где ошиблась. ― То есть ты говоришь, что это я во всём виновата?! Что это я увела у него любимого человека, что я… ― Мне поебать, что ты там!... – Юнги резко себя обрывает. Он натыкается на сонные и взволнованные глаза своего мальчика. Гнев в его сердце немного усмиряется, и он выдыхает. Только сейчас думая об этом, Мин понимает, что Чонгук для него не просто развлечение. Он действительно любит этого ребёнка и готов оберегать его от всех напастей. Что бы ему ни пришлось вынести, Юнги готов. ― Она не упоминала тебя, Крольчонок, – мужчина мягко ему улыбается, наконец чувствуя, как на душе наступает штиль. – Пойдём завтракать. Чонгук кивает и, повиснув на шее Мина, оказывается подхваченным под ягодицами и унесённым на кухню, где его вкусно кормят и поят. Теперь день не кажется таким тяжёлым и отвратительным. Вопреки его желаниям и надеждам, Чона пускают в свободное плавание, и он может доверять только себе и Юнги. Но если всё будет идти так же, как и сегодня, то он вовсе не против.

*

Как Юнги и сказал, госпожа Пак уехала в соседнюю провинцию для сбора данных к новому репортажу, поэтому, когда Чонгук в сопровождении мужчины вернулся домой, его ждали только гнетущая тишина, небольшой беспорядок и невыветрившийся запах алкоголя. ― Всё хорошо? – Мин заглядывает ему в глаза, гладя плечо, но Чонгука хватает только на кивок. – Тогда иди собирай вещи. Как только я закончу со своими, то присоединюсь к тебе, хорошо? ― Хорошо. Школьник получает утешительный поцелуй в уголок губ и разделяется с Юнги возле спальни своей матери. Он стоит возле комнаты некоторое время, наблюдая за тем, как мужчина скидывает свою одежду на кровать, а после запихивает её в сумку. Он прикрывает глаза, переводя дыхание, и всё ещё чувствует лёгкую тахикардию. Чонгук никогда не думал, что будет съезжать из собственной квартиры при таких обстоятельствах и что с ним будет не его мать и друзья, а мужчина, которого он когда-то не переносил каждой частичкой своей души. Какая ирония… В его комнате всё по-прежнему. Чонгук оглядывает её, роняя сумку на пол, и не знает, с чего начать. Здесь столько вещей, накопленных за долгие-долгие годы, и сейчас ему нужно выделить только самые необходимые. ― Я вернусь за всем остальным позже, – школьник успокаивает себя, первым делом открывая шкаф и выбирая одежду. – Сразу, как обживусь у Юнги… Его глаза снова увлажняются. Он сжимает в руках ткань голубой рубашки и судорожно тянет воздух через нос. Неужели всё происходящее не сон и ему действительно нужно всё это проживать? Если бы у него только была возможно обернуть всё вспять… Чонгук замирает. Он поднимает взгляд на воротник, когда-то безбожно испорченный газировкой, и хмыкает. Кого он обманывает? Этот парень ни за что бы не добился другого результата, даже если бы ему предоставили тысячи попыток. Потому что, обретя нечто настолько ценное, как любовь, он наконец обратил внимание на гниль, окружавшую его годами. И всё это благодаря его глупой и неправильной любви. Чонгук снимает рубашку с плечиков и складывает в сумку, тихо улыбаясь самому себе. Настал его черёд менять свою жизнь в свою пользу. Он поднимает взгляд на приближающиеся шаги, вскоре встречаясь с Юнги, и неловко чешет затылок. ― Прости, хён, у меня слишком много вещей. ― Ничего, – Мин понимающе улыбается ему и проходит в комнату, чтобы помочь. – Возьмём сейчас самое необходимое и позже вернёмся за остальным. Хорошо? Чонгук кивает ему. ― Надеюсь, ты не плакал? – мужчина протягивает руку к его лицу, недоверчиво проводя большим пальцем под глазом, но не ощущая влаги. ― За кого ты меня принимаешь? ― За плаксу, конечно же. Чонгук закатывает глаза и обиженно отталкивает его руку от себя, поворачиваясь к мужчине спиной и продолжая складывать вещи. ― Ты большой молодец, Крольчонок, – крепкие руки окольцовывают тонкую талию, пока тело жмётся со спины, укладывая подбородок на плечо. – Ты знаешь это? ― Откуда? – Чон продолжает дуть губы, оглядывая полки, но от объятий не уходит. – Обычно ты не хвалишь меня? ― Правда? – Юнги хмурится, пытаясь заглянуть в чужое лицо, но школьник упрямится. – Я думаю, что ты просто зазнался. ― Не было такого! – Чонгук разворачивается в чужих объятиях и упирается руками в широкий разворот плеч, хмуря густые брови. – Когда ты говорил мне что-то приятное в последний раз? ― Сегодня утром за столом, – Мин клюёт его в нос и глухо смеётся, когда Чонгук морщится. – И когда ты чистил зубы. И ещё по пути сюда. И в салоне машины, когда ты снова пытался оседлать мои бёдра. ― Захлопнись уже! – ладонь школьника накрывает слишком болтливый рот, но не избавляет его от смеющихся глаз. – Я понял, понял. ― Получается, вопрос решён? – Юнги мягко убирает его ладонь, целуя запястье. ― С чем? ― С твоей похвалой, – руки мужчины настойчиво сжимают его талию, пока сам школьник застревает между его телом и шкафом. ― Что ты делаешь? ― Что? ― Прямо в моей спальне! ― И что? – Мин кокетливо улыбается и наклоняется, прижимаясь губами к его шее. – Мы ещё не делали это в твоей комнате. ― Перестань, – однако Чонгук не особо сопротивляется, только сжимая ткань свитера на чужой спине. ― Даже диван в гостиной не обошло стороной. ― Хватит уже, – Чонгук закусывает губу, когда Юнги раздвигает его ноги коленом, упираясь им в шкаф прямо под его пахом. ― Я серьёзно, хён, остановись. ― Назови мне хоть одну вескую причину, и я подумаю, – он улыбается в промежутках между поцелуями и поднимается выше, намереваясь заткнуть мальчишеский рот своим до того, как тот успеет хоть что-нибудь ляпнуть. ― Я не хочу делать это здесь. Юнги замирает. Он тихо выдыхает в районе чужого кадыка и отстраняется, заглядывая в кукольные глаза, опущенные в пол. Его ладонь снова находит мягкую щёку, нежно её оглаживая, а губы коротко прижимаются к открытому лбу. ― Продолжим с одеждой, – мужчина коротко улыбается ему и отходит на шаг, давая Чонгуку больше пространства. ― Извини… ― За что? – Мин дёргает бровью, смотря на поникшего школьника. – Всё в порядке, Крольчонок. Это моя вина, что до сих пор не научился контролировать свои чувства к тебе. ― Свои… Что? ― Чувства, – Юнги оголяет дёсны, улыбаясь ему, и сердце Чонгука пропускает удар. ― Чувства? ― Да, я так и сказал. ― О… ― Всё хорошо? Чонгук разворачивается на пятках, пряча лицо в ткани толстовки и скрывая тихий счастливый писк. ― Да, всё отлично, – он широко улыбается, когда снова оборачивается к Юнги, и убирает толстовку в сумку. – Я тоже тебя люблю. Чонгуку хватает нежного взгляда мужчины, чтобы восполнить количество дофамина в организме, теперь чувствуя себя намного лучше. Разве прямо сейчас всё не идёт по лучшему из возможных сценариев?

*

Чонгук живёт у Юнги уже целую неделю. За это время госпожа Пак не связалась с ним ни разу, даже не прочла его сообщения, не говоря уже об ответе, но зато с Мином коммуницировала, через него передавая свой рабочий график и лучшее время, когда парни смогут забрать оставшиеся вещи. Школьника такое поведение матери огорчало, но он только улыбался на каждое упоминание о ней и продолжал заниматься своими делами. Он был так поглощён обустройством новой жизни, что сообщил друзьям только о переезде. Поэтому, когда он сталкивается с Тэхён в один из дней на лестничной клетке, тот, не долго думая, хватает его за руку и утаскивает в свою квартиру, не намериваясь отпускать. Ким заваривает для друга ароматный чай, ставя чашку перед ним, а после садится напротив, ожидая. В глазах Тэхёна Чонгук выглядит удручённым. Его плечи осунулись, лицо побледнело, а от искр чистого счастья и свободы остались только тлеющие угли. ― Гук-и, – блондин тихо выдыхает, наблюдая, как школьник греет ладони о чашку и прячет взгляд. – Как давно ты переехал к Юнги? ― Неделю назад, – тихо отвечает младший. – Наверное. ― А твоя мама? Вы всё прояснили? Чонгук молчит. Он прикусывает нижнюю губу, прикрывает глаза и выдыхает. ― Можно и так сказать. ― То есть она знает о вас? ― Да. ― Как она к этому отнеслась? ― Негативно, – Чонгук хмыкает. – Из нас двоих она предпочла вычеркнуть из своей жизни меня. ― Что? ― Даже не знаю, с чего начать. Оказывается, я никогда не был для неё любимым сыном, и, узнав, что между нами с Юнги что-то есть, она обвинила меня. Юнги пытался объяснить ей, и я пытался. Но она не слушает. Поэтому мне пришлось съехать. Не потому, что я этого хотел… ― Сожалею, что так вышло, Гук-и, – Тэхён сжимает губы в тонкую линию и теребит пальцы, коря себя за то, что вообще поднял эту тему. – А ты сам? Не жалеешь? ― Нет, – школьник улыбается – вымученно, но улыбается. – Пусть сейчас в моей жизни наступил не лучший момент, но благодаря Юнги я всё ещё остаюсь на плаву. Он так сильно помог мне, хён. Хотя иногда мне кажется, что он поступает так из жалости… ― Ты говорил с ним об этом? ― У меня было несколько истерик, – Чонгук хмыкает воспоминаниям, когда он захлёбывался слезами и криками, а мужчина утешал его, спокойно выслушивая море чужих эмоций. Тэхён присвистывает. – Я знаю, что Юнги тоже устаёт от всего этого, но он ни разу не оставил меня одного разбираться со всем этим. Я правда люблю его и ценю всё, что он делает для меня. ― Хён хороший человек, – Тэхён улыбается. – Он тоже искренне любит тебя, Чонгук. ― Да, он говорил об этом. Но даже когда не говорит, я чувствую это. В каждом его приготовленном завтраке, каждом купленном пакете бананового молока, когда он укрывает мои ноги пледом или когда крепко обнимает меня, думая, что я уже сплю. Я никогда не думал, что смогу обрести всё это. Правда, высокой ценой, но оно этого стоит. ― Ты счастлив прямо сейчас? ― Мне всё ещё тяжело после ссоры с мамой и её болезненных слов, но если говорить только о моментах с Юнги, то да – я самый счастливый человек, хён. ― Я рад за тебя, Гук-и, – Тэхён улыбается ему, получая чужую улыбку в ответ. – Мы с Чимин-и всегда будем на твоей стороне, ты же помнишь? ― Конечно. ― Он знает, что с тобой произошло? ― Не в полном объёме. Только про переезд. ― Ну наконец я первым узнал всё важное. ― Прости за это, – Чонгук неловко смеётся. – Я никогда не принижал нашу дружбу, просто так выходило. ― Я понимаю, не переживай. ― А как у вас там с Чимином? Вы… Встречаетесь? Тэхён фыркает и прячет улыбку за чашкой с чаем, давая себе небольшую паузу. Он посылает Чонгуку двусмысленный взгляд, а после поднимает руку, сверкая серебряным кольцом на безымянном пальце. ― Только не говори, что вы обручились, – Чонгук хмурится, темнея в лице. ― Нет, конечно нет! – Ким смеётся. – Мы встречаемся. В знак начала официальных отношений я купил нам парные кольца, чтобы все знали, что этот парень занят. ― И Чимин его носит? – Чонгук дёргает бровью, пытаясь припомнить, чтобы Пак носил хоть какие-то украшения дольше пары дней. ― Одну минуту, – Тэхён достаёт телефон, что-то печатает, а после показывает Чонгуку. – Вот. В телефоне открыт чат с Чимином и его свежее селфи, отправленное несколько секунд назад. На фото тот показывает фак, а на безымянном пальце можно заметить тонкую полоску серебра. Чонгук нисколько не удивлён поведением старшего друга. ― Ваши отношения всё такие же, – он хмыкает, веселясь с этих двоих. – Как часто у вас возникает желание убить друг друга? ― Примерно раз в два часа, – Ким не скрывает похабной улыбки, толкаясь языком в щёку. – Но мы быстро приходим к компромиссу. ― Фу, вы отвратительные. ― О, кто бы говорил! ― Мы с Юнги не зависимы от секса. ― Правда? – Тэхён натурально над ним насмехается. – Не забывай, что я ваш сосед, Чонгук! ― И что? Что с того? ― А то, что я буквально утром слышал, как ты стонал! ― Заткнись! Но Тэхён начинает имитировать, и, когда Чонгук хватается за солонку, тот подрывается со своего места, убегая в другую комнату. Но это проигрышный вариант, они оба знают. Так что буквально через две минуты Чон скручивает старшего на полу в гостиной и выворачивает ему суставы, пока второй стонет теперь от боли. В процессе Тэхён едва не получает вывих плеча, но он рад, что его младший друг больше не хандрит – смеётся и угрожает Киму повторить, если тот не прекратит дразнить его. Но кто Тэхён такой, чтобы слушаться? Боже, он ведь умрёт, но не упустит своего шанса, так что школьнику предстоит набраться терпения.

*

― Возьмём эти игрушки? – Юнги останавливается рядом с полкой, забитой ёлочными шарами разных размеров, и достаёт одну упаковку в золотистом цвете. Они отправились за продуктами к ужину, но в какой-то момент что-то пошло не так, и Чонгук увлечённо носился в отделе, полностью посвящённому Рождеству. Такие простые походы по магазинам немного помогали Мину отвлекать мальчишку от угнетающих мыслей, давая ему возможность снова насладиться его прелестной улыбкой и сверкающими глазами. И, честно говоря, когда они добрались до праздничного настроения супермаркета, то Юнги не планировал что-то предлагать для покупки. ― Что? – и Чонгук это прекрасно помнит. Он отвлекается от разглядывания игрушечного оленя, резко оборачиваясь к Мину. – С чего вдруг? ― Ну, я подумал, что было бы неплохо начать готовиться к Рождеству. ― Разве не ты вчера говорил, что не особо любишь этот праздник? ― Да, но ты его любишь, – Юнги просто пожимает плечами, пока Чонгук хмурит брови, подходя к нему и заглядывая в его лицо. – Было бы здорово что-то изменить в будущем году рядом с тобой. Но школьник ничего не отвечает. Он переводит взгляд на шары в его руке и, молча забрав их у него, кладёт те обратно на полку, теперь вынуждая хмуриться и Мина. Но недопонимание не длится долго. ― Лучше эти, – Чонгук меняет золото на серебро и смущённо улыбается старшему, с чужим одобрением кладя игрушки в корзину. – Они больше подойдут к интерьеру в твоей квартире. ― У тебя хороший вкус, Крольчонок. Чонгук позволяет мужчине украдкой поцеловать его в щёку, а после счастливый уносится к другим стеллажам, подбирая другие игрушки для их ели, которую тоже нужно ещё купить. Они проводят в магазине ещё около часа, споря и приходя к компромиссу, отстаивают очередь и сгружают купленное в пакеты. ― Купим ель? – Чонгук пристёгивает ремень безопасности, когда Юнги заканчивает с багажником и садится за руль. – Или хочешь сосну? ― В машине? ― Что? Юнги хмурит брови и, заведя двигатель, поворачивается к мальчишке практически всем корпусом. ― Повтори свой вопрос. ― Купим ель или сосну? Юнги вздыхает и растирает лицо ладонями, выезжая с парковки. Его мозг всё никак не может переключиться на рождественское настроение, поэтому он изо всех сил игнорирует вопросительное выражение на лице Чонгука и кусает щёку изнутри. ― Есть разница? ― Да не особо, – Чон пожимает плечами, но так и не сводит взгляда с мужчины. – Мы с мамой, например, всегда ставили искусственное дерево. ― Ну, я не особо похож на твою маму, правда? – Юнги поглядывает на Чонгука через зеркало заднего вида, отслеживая его состояние, но тот не выглядит снова утонувшим в своих мыслях. – Возьмём маленькую ёлочку завтра. Что скажешь? ― Вместе? ― Конечно. ― Сходим перед этим куда-нибудь? ― Куда? ― Ну, – Чонгук наблюдает за движением чужих рук на руле и прикусывает нижнюю губу. – На свидание? Юнги вскидывает бровь. Они вовремя тормозят на красном, чтобы мужчина уделил внимание школьнику. ― Свидание? Ты хочешь этого? ― Что-то не так? – Чонгук сразу тушуется под пристальным взглядом и втягивает голову в плечи, обеспокоенный чужим тоном. – Мы просто ещё ни разу… ― Извини, это мой косяк, – Юнги щёлкает языком и протягивает к Чону руку, оглаживая его щёку. На его лице раскаяние, а в глазах вина. – Я совсем об этом не подумал. Конечно же нам нужно свидание. Ты думал о чём-то конкретном или мне подготовить для тебя сюрприз? ― Ну, я… – Чонгук теряется. Он никогда не винил Мина за отсутствие большой романтики между ними. Ему вполне хватало того, что у них было всё это время, поэтому, видя его таким сейчас, школьник поджимает губы. – Я не виню тебя за это, хён. Я и сам только вспомнил об этом. Не то чтобы я ждал первого шага от тебя, нет… ― Боже, ты ждал… ― Нет, я же сказал! – Чонгук хнычет, закрывая лицо руками, и, вздохнув поглубже, снова возвращается к Юнги, слишком сосредоточенному на дороге. – Мне правда не нужно всего этого! Я просто предложил, понимаешь? Неважно, отведёшь ты меня на свидание или нет, я буду счастлив просто провалявшись с тобой перед телевизором весь день! Нам не обязательно проводить свидание, просто сходим куда-нибудь. ― Ну нет, – Юнги спокойно выслушивает его оправдания, не веря ни единому слову, и, сведя брови на переносице, упирается бараном. – Я устрою для тебя лучше свидание, Чонгук. Так что будь готов к завтрашнему вечеру. ― Какой же дурак… – Чонгук тихо воет в рукава дутой куртки и больше не говорит до конца их поездки. Если этот старик не выспится сегодняшней ночью, разрабатывая план их свидания, то Чон будет винить себя в синеве его теней под глазами. И как теперь ему переубедить его в том, что это не срочно и не важно?

*

Когда они добираются до квартиры, Юнги отправляет Чонгука в ванную, а сам принимается за ужин. Мальчик не скажет, что Мин выглядел загруженным собственными мыслями, но задумавшимся точно был, и он очень надеется, что причиной тому послужило не предстоящее «свидание». Но ему не переубедить мужчину, поэтому, тихо вздохнув, Чонгук уходит в спальню за сменной одеждой. Он совсем немного винит себя за то, что выпалил в машине, теперь наблюдая сведённые на переносице брови старшего, но внутри его сердце трепещет от мысли провести романтический вечер с Юнги. Он глупо улыбается возможным вариантам завтрашнего дня, принимая душ, и, быстро со всем закончив, спешит на кухню, где уже вкусно пахнет. Там Юнги стоит возле окна, сложив руки на груди. Чонгук видит в отражении его загруженное мыслями лицо и, подобравшись к мужчине на носочках, обнимает его со спины, повиснув на его плечах. ― Крольчонок, – Мин тут же словно приходит в себя. Он поворачивает голову к Чонгуку и мягко поглаживает его по руке. – От тебя вкусно пахнет. ― Иди искупайся, и от тебя будет пахнуть так же, – Чонгук улыбается, зарываясь носом в его шею, и едва не мурлычет, вдыхая запах ежевичного одеколона и табака. – Я пользовался твоим шампунем. ― Снова? – Юнги глухо смеётся и поворачивается, заключая талию младшего в плен своих рук. ― Мне нравится. ― Ты мне тоже нравишься, – Мин касается кончика его носа своим и прикрывает глаза. – Так сильно нравишься. И как я раньше жил без тебя? ― Раньше в твоей жизни были другие люди, – Чонгук смеётся, ревнуя только чуточку. – Как дела с нашим ужином? ― Почти готов, – Юнги коротко чмокает его в губы и первым уходит из объятий, подходя к плите. – Можешь расставить тарелки? ― Конечно. Чонгук помогает Юнги с накрытием на стол. В процессе он рассказывает ему новости касательно своих друзей, вызывая на лице старшего ухмылку, делится переживаниями о скором выпуске из школы, а когда они садятся, то поднимает тему университета. ― Я хочу заниматься музыкой. ― Вот как, – Мин наматывает спагетти на вилку, не сводя внимательного взгляда с мальчика. – Хороший выбор. Уже выбрал специальность? ― Может быть, вокал или звукорежисура, – Чонгук пожимает плечами, пережёвывая пищу, и поднимает на Юнги заинтересованный взгляд. – А на кого учился ты? ― Музыкальный продюсер, – Юнги хмыкает, и Чонгук чувствует себя глупым. – Но я начинал заниматься этим с раннего возраста. ― Оу, то есть я упустил свой момент? ― Нет, ни в коем случае, – Мин спешит его успокоить, пока школьник не убил свою мечту в зародыше. – У тебя прекрасные вокальные и творческие данные и, я уверен, ты с лёгкостью смог бы поступить в любой университет. К тому же сейчас наша страна сильно помешана на музыкальной индустрии, так что ты мог бы присоединиться к любому лейблу во время обучения и готовиться к дебютированию в качестве участника группы или сольного артиста. Если ты, конечно, нацелен на большую сцену. ― Об этом я пока не думал… ― Ничего страшного, – Юнги спешит ему улыбнуться и накрывает его ладонь своей. – Твоя жизнь только начинается, и не за чем думать сразу обо всём. Ты можешь прийти к конечному решению в процессе. ― Ладно. ― Ты играешь на каких-нибудь инструментах? Чонгук задумывается. Он дует губы и смотрит в свою тарелку, пока Юнги продолжает поглаживать его пальцы. Если вспомнить, то школьнику однажды доводилось держать в руках гитару и саксофон, на котором раньше играл Тэхён. Его шаловливые пальцы также бегали по клавишам синтезатора в студии Шуги, но какой-либо мелодии из этого воссоздать не вышло. ― На нервах считается? – Чон смущённо улыбается, пока мужчина тихо фыркает в ответ. ― У тебя прекрасно получается, но я сомневаюсь, что подобный инструмент зачтут для поступления. ― Мне обязательно нужно на чём-то уметь играть? – теперь Чонгук вскидывает брови, выглядя напуганным, и Юнги спешит его успокоить. ― Да, такое практикуют практически во всех учебных заведениях, но это не так сложно, как ты думаешь. У тебя есть ещё целых полгода, чтобы чему-то научиться, и я тебе с этим помогу. ― Правда? ― Да, конечно. Например, гитара – очень популярна и проста в освоении. ― И когда мы сможем начать? ― Когда захочешь. ― Завтра. ― Что? – Юнги вскидывает брови. ― Завтра, – Чонгук повторяет чуть медленнее и, отведя взгляд в сторону, лепечет: – Вместо свидания научи меня играть на гитаре. Когда Мин затягивает с ответом, школьник поднимает на него взгляд, встречаясь с мягкой улыбкой мужчины и теплотой в его глазах. ― Конечно, Крольчонок, – Юнги напоследок сжимает его пальцы и поднимается из-за стола, убирая грязную посуду. – Тогда пойдём в кровать, если ты закончил. ― Спать? – Чон поднимается следом, передавая старшему свою тарелку, и вскидывает брови, встречаясь со смешинками в чужом взгляде. ― В кровати можно не только спать, Чонгук-и. Он кивает, а после вспоминает утренний разговор с Тэхёном, и его щёки заливаются краской. Это не укрывается от Юнги. Поэтому, когда они встречаются взглядами, Чонгук вскрикивает и сбегает прочь, оставляя Мина одного разбираться с посудой. Что ж, старший знает, как школьник будет расплачиваться за это. Он заканчивает с уборкой и сразу направляется в спальню, где Чонгук прячется под одеялом от Мина и своих мыслей, внутренне умирая. Свернувшись клубком, школьник полностью отрезает себя от внешних звуков, поэтому упускает тот момент, когда Юнги оказывается рядом, и взвизгивает, попадая в чужие объятия. Мужчина наваливается на него всем телом и пытается пробраться руками под одеяло до желанного тела. Но Чонгук оказывается не промах. Он отбивается, всеми силами отстаивая свои границы, и грозится сломать что-нибудь старшему, если тот не прекратит. Но Юнги не слушает. Он одним рывком стягивает одеяло со школьника, оставляя его раскрытого и запыхавшегося лежать под ним. ― Я всё ещё могу тебе сломать руку, – напоминает мальчишка. ― Ты так не поступишь, – но Юнги только хрипло посмеивается и пытается поймать чужие губы, пока Чонгук крутит головой, уворачиваясь. – Просто дай мне себя поцеловать. ― Ты на этом не остановишься. ― Ох, ты раскусил мой коварный план, – мужчина смеётся и, поймав пальцами чужой подбородок, впивается в мягкие губы требовательным поцелуем, тут же врываясь в его рот языком. Чонгук в ответ только стонет и хлопает Мина по плечам, ёрзая под ним и не облегчая своего положения. Такими темпами его скорее изнасилуют, чем отпустят, но школьник уже не уверен, чего хочет больше. Возможно, он сопротивляется только потому, что за стенкой живёт Тэхён, который снова будет упрекать мальчишку в озабоченности. Но когда Юнги сжимает его талию в руках и протискивает колено между разведённых ног, Чон сдаётся. Пожалуй, он может перетерпеть Кима ради фееричных оргазмов с Юнги. И когда Чонгук уже не сопротивляется, отвечая на каждое действие со стороны мужчины, его телефон разрывается мелодией вызова, заставляя двоих неохотно оторваться друг от друга. ― Твой телефон, – Юнги недовольно рычит и перетягивается через половину кровати, чтобы дотянуться до шумного гаджета и передать его школьнику. ― Да, спасибо, – в благодарность Чонгук целует чужую гладкую щёку и наконец смотрит на экран. – Вот чёрт… ― Что такое? ― Это мой папа, – вызов сбрасывается, позволяя Чону выдохнуть, но тут же повторяется вновь, заставляя его захныкать. ― Видимо, он очень хочет с тобой поговорить, – Юнги мягко ему улыбается, убирая пряди с чужого лица, и перекатывается на свободную часть кровати, после поднимаясь. – Ответь ему. А я пока приму душ. ― И продолжим? ― Если ты будешь в настроении, – Мин хмыкает и выходит из комнаты. Чонгук остаётся наедине со звонящим телефоном и, вздохнув, принимает вызов. Хуже ведь не будет, правда? ― Привет, пап… ― Чонгук-и.