В танце под луной

      Я начертил на бумаге последний камень с кривым иероглифом. Возможно, они помогут в работе с ритуалом. Ну, я надеялся на это.       Тихий смех Билла заставил оторваться от мыслей.       — Ты чего это?       — Да все никак не могу забыть, как ты в приступе пьянства назвал себя Лунным. Во смех.       — А это… — я ощутил как внутри все сжалось. Он не поверил мне. Как же повезло. — Не обращай внимания. Сам не понял, что сказал. Просто обезумел.       — Было весело.       Я выдавил улыбку, смял лист и заснул в карман штанов. В ту ночь я перебрал знатно. Отходняк был дичайший. Я почти полностью уверен, что на столь долгое «очищение» повлиял мой волк. Мстит, плешивый. Большое количество алкоголя нехило так обрывает связь с внутренним зверем. Ему точно это не понравилось, вот и решил проучит. Как жаль, что мне все равно на его выпады.       — Скоро начнется учеба. Чего по планам? Выпускной класс будет, как никак, — Билл притянул меня к себе.       — Мне все равно. Я там даже не появлюсь. А вообще… — я заглянул в его янтарные глаза. — Стараюсь не думать об этом. Так спокойнее.       — Понимаю, — он оставил утешительный поцелуй на моем виске. Его пальцы очертили черную проволоку на руке. Мурашки тут же охватили все тело.       — Слушай, я там, на холме, где мы метку сводили, забыл чашу. Сходим за ней? Все равно делать нечего.             — На ночь глядя? Бля, Ангел, мы с тобой стали настоящими совами — оживаем лишь по ночам, — он коротко улыбнулся. — Когда последний раз видел свет солнца?       — Не особо то и горю желанием видеть его вообще. Не выпендривайся. Идешь? Я могу и один сходить, если не хочешь.       — Хочу.              Я прихватил с собой весь рюкзачок. Крохотные ветки хрустели под ногами, эхом отскакивая от деревьев. На небе плыли густые облака. Скорее всего, будет дождь.       — Слыш, Ангел.       Я обернулся к Биллу.       — Я знаю один короткий путь.       — О, нет. Не- не. Все мы знаем, чем заканчиваются подобные фразы. Не думай даже, — я тут же поспешил вперед. И слушать его не хочу.       — Здесь неподалеку есть огромное пшеничное поле, типа, сечешь? Романтика и все такое.       — Ладно, уел. Идем, — долго уговаривать не пришлось. Мне важны красивые виды. И он это знает.       Высокие деревья закончились, сменяя пейзаж на равнинный. Я обнаружил, что шагаю по тропинке вдоль поля. Кроме высокой травы здесь ничего не росло. Трава от грязного лунного света казалась серебристо-серой. Я поднял голову и пристально посмотрел в ночное небо. Тучи, подгоняемые ветром, расплывались по небу. Освобождённый лунный свет серебрил их края.       «Большая», — пронеслось в голове. Неужто месяц прошел уже? Я не готов к полнолунию совсем.       — Я погнал, — Билл ускорил шаг. Я интуитивно обернулся — никого. Что происходит?       — Что?       — Пробежаться хочу. Разомну засохшие суставы.       Разумеется я помчался за ним. Крепче придерживал рюкзак и глухо топая по земле, я бежал под лунным светом. Высокая трава хлестала по ногам, но я не снижал темп. Да и не смог бы. Потому что не хотел. Мне нравилось это. Мне нравилось ощущение свободы. Вдыхать её сладкий аромат, наслаждаясь им.       «Лунный свет…» — подумал я. — «Что-то не так с лунным светом.       Это странное чувство накатило внезапно. Словно воздух стал густым и тяжёлым, а время замедлило свой бег.       Какое-то необъяснимое напряжение сковало мышцы. Холодок пробежал по позвоночнику, заставив волосы на затылке встать дыбом.       Что-то не так.       Впереди замаячили смутные очертания огромных камней и торчащих прутьев из чугуна. Ограда. Она возвышалась, по крайней мере, метров на пять.       «Стоп, — пронеслось в мыслях. — Стоп!».       Но я не мог остановиться. Я нёсся прямо на ограду, почувствовав, как мышцы ног сжались и напряглись пружинами.        Тогда я прыгнул, отрываясь от земли. Взмыл в воздух. Перемахнул через ограду. С лёгкостью.        И приземлился на четвереньки. Пушистые лапы смягчили приземление. Тяжело дыша и высунув язык, я огляделся вокруг. Поле уже давно закончилось, и сейчас я находился на окраине городка. С одной стороны был он сам, а с другой был лес.        — Что случи… О-о-о, — Билл застыл в замешательстве, не зная, что и сказать. — Ты зачем обернулся, Ангел? Хотел обогнать меня? — он оскалился.       — У-у-у, — только и сумел выдавить. Самому бы разобраться во всем. Я попробовал вернуться в человеческое обличье, и о, Луна, я с легкостью смог это сделать. Удивительно, учитывая то, что недавний процесс произошел бесконтрольно.       — И одежда на месте, — Билл присвистнул. — Растешь.       И тут меня осенило.       — На мгновение я ощутил угрозу. Она была достаточно ощутимая, но быстро исчезла, — я всмотрелся в свои руки на наличие каких-нибудь дефектов трансформации. — Я вот что думаю, инстинктивно тело, в попытке защититься, приняло решение сменить облик. Все мы знаем что так безопаснее. Да и звериная часть гораздо выносливее.       — Логично, — он приблизился и убрал часть колоска с моих волос. — Учитывая то, что ты недавно свою чуйку повысил.       Все сошлось. Недопонимание испарилось, и мне стало легче дышать.       Отыскать чашу не составило проблем. Она лежала точно там, где я ее оставил. Билл развалился под большим дубом и напевал незамысловатую мелодию. Я прислушался.

Луна зловещая глядит с небес,

Окутав мраком спящий лес.

Её сиянье — как проклятья знак,

Пророчит беды, нагоняет страх.

В её лучах оживают тени,

И ночь полна зловещих видений.

      — Очень в тему, — я приблизился к нему, заставив замолчать. Прислонился спиной к шершавой коре. Глаза Билла в полумраке казались черным янтарем, с отблесками звёзд, пробивающихся сквозь листву. Он поднялся, сделал шаг ближе, и я почувствовал тепло его тела. Ночной ветерок играл с волосами, донося запах его парфюма — терпкий и волнующий.       — Я же обещал романтику, — прошептал он, и его голос, казалось, слился с шелестом листьев над нами.       Я хотел что-то ответить, но слова застряли в горле. Его большой палец нежно провёл по моей нижней губе, и по телу пробежала электрическая волна.       Он наклонился ближе, и я затаил дыхание. Его губы были так близко, что я чувствовал его тёплое дыхание на своей коже. Сердце, казалось, забыло, как биться. А потом его губы коснулись моих — нежно, почти невесомо. Словно спрашивая разрешения. Я подался навстречу, и поцелуй стал глубже. Его рука скользнула на мою талию, притягивая ближе, а моя ладонь сама нашла путь к его плечу.       Время потеряло всякий смысл. Существовали только его губы, тёплые и нежные. Где-то вдалеке ухнула сова, но этот звук казался таким далёким, будто из другого мира. Реальным было только биение наших сердец, его руки на моей талии и этот поцелуй.       Когда мы наконец оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, его глаза светились каким-то особенным светом. Я улыбнулся, чувствуя, как пылают щёки. В этот момент я понял — это воспоминание останется со мной навсегда. Приятным и романтичным. Как и обещал Билл.       Холодный ночной воздух лениво перебирал колосья пшеницы, создавая волны в лунном свете. Мы брели по просёлочной дороге, возвращаясь домой. Всё было спокойно, пока…       «Опасность».       Это не было мыслью или конкретным ощущением. Скорее, инстинктом, древним как сама жизнь. Тем самым чувством, которое заставляет животных убегать за минуты до землетрясения.       Я попытался выцепить взглядом что-то конкретное, но тревога была везде и нигде одновременно.       — Эй, ты чего застыл? — голос Билла доносился словно сквозь вату.       — Подожди, — я схватил его за рукав, когда он хотел идти дальше.       — Что такое?       Я не ответил. Не мог объяснить это чувство — будто кто-то медленно провёл ледяным пальцем по позвоночнику. Лунный свет вдруг показался слишком ярким, почти зловещим, отбрасывая странные тени на колышущееся поле. А затем наступила темнота — черная туча закрыла ночное светило, сгущая краски.       — Нам нужно уходить, — мой голос звучал глухо, будто его поглотила неестественная тишина поля.       «Домой. Дома безопасно».       — Да что с тобой? — Билл нервно усмехнулся, но я увидел, как он невольно оглянулся.       Я молча покачал головой. Иррациональное, но кристально чёткое ощущение надвигающейся беды. Живот скрутило тугим узлом, а во рту появился металлический привкус.       Я ускорил шаг, Билл не отставал. Дом. Он совсем рядом. Осталось чуть чуть.       Где-то вдалеке треснула ветка, и этот звук прозвучал как выстрел в мёртвой тишине.       Оно приближается.       Мы бежали по дороге, и каждая клетка моего тела кричала об опасности. Нельзя останавливаться. Нельзя оглядываться. Нужно просто бежать, пока это необъяснимое, первобытное чувство страха не отпустит. Потому что иногда наши инстинкты знают больше, чем разум. И когда что-то внутри так отчаянно кричит об опасности, единственное правильное решение — слушать этот голос. Даже если потом это покажется глупым. Даже если никто не поверит. Потому что лучше однажды показаться параноиком, чем никогда больше не иметь возможности рассказать эту историю.       Я запер дверь, прислонился к ней лбом, тяжело дыша.       — Что за нах…       — Не знаю, — пошипел и двинулся к окну.       Я начал замечать детали: как неестественно качаются ветви там, где нет ветра; странные тени, движущиеся против лунного света; едва уловимый запах… чего-то чужого.       «Защитить».       Эта мысль пришла не из головы — она словно была выжжена на каждой клетке моего тела. Адреналин хлынул в кровь, обостряя все чувства до предела.       «Я должен защитить Билла».       — Теперь слушай меня внимательно, — я обернулся к нему. Еще раз проверил содержимое рюкзака. — Я выйду осмотрюсь. Что-то не дает мне покоя. И это что-то начало тарабанить мне мозг еще в начале нашей прогулки. Ты ни при каких обстоятельствах не выходишь из дома, усек? Я не шучу. Сидишь и даже не дышишь в сторону двери, — мой голос стал угрожающе низким. — Не дай Луна ты ослушаешься, — я осекся. — Лучше не проверяй.       И двинулся к двери, но на полпути замер, обернулся к застывшему от изумления Биллу.       — Люблю тебя, Билли. Очень сильно люблю. Пожалуйста, это моя единственная просьба. Выполни ее. Со мной все будет в порядке. Если бы это было поистине что-то ужасное, Мой Волк точно дал знать.       «Ну, я надеюсь на это».       Дверь скрипнула, приглашая в ночные объятия. Прохладный ночной воздух заставил поёжиться. Тишина казалась неестественной, давящей. И снова это ощущение… Тень у дерева как будто шевельнулась. Каждый шаг по гравийной дорожке отдавался хрустом, кажущимся неприлично громким. Внезапно за спиной послышались шаги. Я резко обернулся — никого. Спустя еще какое-то время, я прилично отошел от дома. И тут логика стала просачиваться в мозг. Что, если это очередные приколы полнолуния? Что, если на самом деле я просто себя накручиваю? Что если…       Сильные руки внезапно обхватили мою талию. Сердце подпрыгнуло к горлу, воздух застрял в лёгких. Я попытался закричать, но в следующую секунду знакомый аромат дорогого парфюма ударил в ноздри.       — Попался, Волчонок — бархатный голос прозвучал возле самого уха, посылая волну дрожи по телу.       Уилл.       Как он сумел отыскать меня так скоро?!       Он развернул меня к себе. В тусклом свете луны его глаза казались почти чёрными, с опасным блеском. Идеальный костюм, уверенная полуулыбка — он выглядел как хищник, настигший свою добычу. Я попытался вырваться, но его хватка была нежной и одновременно стальной.       — Сгиньте в лунную бездну! — Я дёрнулся, пытаясь использовать момент для побега, но он только крепче прижал меня к себе.       Я все еще не мог понять. Шок от очередного проигрыша больно ударил в грудь.       — Даже не думай, — его шёпот обжёг ухо. — Ты слишком долго убегал. Я устал играть в кошки-мышки.       Паника нарастала внутри, смешиваясь с чем-то тёмным и опасным.       «Билл здесь неподалеку. Он не должен узнать о нем.»       — Признаюсь, выследить тебя было очень сложно, ведь кто-то осмелился избавиться от моей метки, — он вдохнул аромат моих волос. — Мне не нравится этот цвет… А еще татуировка… — его голос стал угрожающим, и мне захотелось вскрыться живьем. Он подцепил мое руку, проводя пальцами по черной краске. — Ты идеален, Луноликий, не порть свое прекрасное тело.       Я почувствовал, как внутри закипает ярость. Опять он. Опять эти правила.       — Именно, мое тело! — я вырвался из его хватки. — Не смейте больше касаться меня! — мой голос звенел от злости.       — Ты злишься, — констатировал он, словно это его забавляло.       Руки затряслись. Захотелось его ударить.       — А что мне, блять, по вашему еще делать?       На секунду повисла звенящая тишина. Я видел, как его лицо поменялось в мгновенье. Стальной взгляд на долю секунды потерял свою остроту, а в глазах промелькнуло что-то похожее на удивление.       — Вы убили отца и сломали часть моей жизни, какую реакцию вы ожидаете? Любовь?!       Он так резко придвинулся ко мне. Схватил за подбородок, лишая возможности отвернуться.       — Не говори того, чего не знаешь, — от тона его голоса вновь стало дурно. — Я не виновен в смерти Энтони Тейлора.       — Вы лжете! — слова вырвались прежде, чем я успел их осознать. Сердце забилось где-то в горле, а в ушах зашумела кровь. Его слова, казались настолько невероятными, что мой разум отказывался их принимать. Я нервно рассмеялся, но смех получился надломленным, фальшивым.       — О, мой драгоценный, я предоставлю тебе все возможные доказательства своей невиновности. Ты лично в этом убедишься.       Каждое сказанное слово впивалось в сознание острыми иглами, но я продолжал отталкивать их, цепляясь за привычную картину мира. В голове крутился калейдоскоп оправданий и альтернативных объяснений, каждое из которых казалось правдоподобнее той чудовищной правды, что могла лечь передо мной.       — Ненавижу вас, — только и сумел ответить, отталкивая от себя, но он тут же перехватил мое запястье. Притянул к себе. Я готов был зарычать от обжигающей злости, ударил его кулаком в грудь. Он даже не шелохнулся. — Я, блять…       — Ранделл?       Я почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом, а во рту пересохло. Я готов был отдать все, чтобы не слышать этот голос. Не здесь. Не сейчас.       — Убирайся отсюда, Билл!       Но он не сдвинулся с места. Буквально прожигал моего преследователя озлобленным, звериным взглядом. Мне казалось, еще секунда и он обернется в волка.       Хватка Уилл стала жестче. Я не успел никак отреагировать — Билла тут же окружили два крупных оборотня.       — Не трогайте его, проклятые лунобесы! — я вновь попытался высвободится из удушающего захвата.       — А ты неравнодушен к нему, да? — опасный вопрос, заданный обманчиво мягким голосом. — Я как раз планировал избавиться от него.       Страх накрыл меня удушливой волной, сжимая грудную клетку в тисках. Я чувствовал, как холодный пот стекал по спине, а руки начали дрожать. В голове билась единственная мысль — «спасти Билла».       — Я сказал тебе не высовываться, Луна тебя дери! У меня все было под контролем!       Я планировал воспользоваться лунной энергией, чтобы вновь оглушить Уилла, вернуться в дом, схватить Билла за руку и перепрятаться в другом месте. Тепер же я был буквально обезоружен. Уилл в любую секунду может навредить Биллу. Страх за его жизнь — как пощечина — невероятно отрезвляет от глупых и резких поступков.       Я знаю, что могу воспользоваться своей силой. Знаю, что могу закончить все здесь и сейчас. Но также знаю, что любая попытка вмешательства может стоить ему жизни.       Ярость поднялась из самых недр души, когда я узнал в двух крупных оборотнях тех самых воров амулета. Густав и Альфред. Какая омерзительная встреча. Билл хотел нанести удар одному из них, но второй словно по команде достал из заднего кармана пистолет. Направил дуло в самое сердце моего Билла.       Бессилие разрывало изнутри. Я метался в объятиях Уилла как раненый зверь, сжимая и разжимая кулаки. Каждая секунда промедления отдавалась болью в сердце, но чёртов ультиматум не оставлял выбора: один неверный шаг — и Билла не станет.       Злость. Злость на Билла за то что ослушался, за то, что так бездумно под ставился на верную смерть.              — Запомни его таким, любимый, — Уилл оставил еле ощутимый поцелуй у виска. — Совершенно сбитым с толку, но готовым бороться до конца. Я это очень уважаю.              Но затем что-то щёлкнуло внутри. Словно какой-то переключатель сработал в глубинах сознания. Паника, захлестнувшая меня секунду назад, начала трансформироваться во что-то иное, более горячее, более опасное.       С Уиллом нужно играть по его правилам.       Я со всей силы ударил его локтем, особо не разбирая места удара. Хватка ослабла и я поспешил выкрутиться из нее. Секунды на счету. Я разорвал рюкзак, упал на колени, собирая все содержимое в кучу. Из заднего кармана достал смятый листок.       — Чёрт, чёрт, чёрт! — мои пальцы тряслись, пока я лихорадочно пальцами обводил символы. Времени почти не оставалось — я отчетливо услышал звук снятого предохранителя.       Я рассёк ладонь серебряным кинжалом — глубже, чем требовалось, но сейчас было не до осторожности. Кровь оросила землю, символы вспыхнули зловещим синим пламенем. Зверь внутри завыл, чувствуя приближение древней силы.       — Ранделл, не смей, — угрожающий голос Уилла постегнул хлеще любого кнута. Он двинулся в мою сторону, и мой голос сорвался от паники.

      — Чёрный свет струится вниз,

Древней тьмы священный риск.

Затмевается луна,

Мир глотает темнота.

      Земля вздрогнула под ногами, небо стремительно темнело. Звёзды гасли одна за другой, словно кто-то тушил их невидимым дыханием. Ветер усилился, превращаясь в бешеный вихрь. Волосы хлестали по лицу, одежда трещала. Времени не оставалось! Луна чернела на глазах, превращаясь в пульсирующую воронку в небесах.

— Тёмная луна, услышь мой зов,

Сбрось оковы всех миров.

В небе чёрном твой восход

Древней силы поворот.

      Закричал я, чувствуя, как ритуал начал высасывать силы. Твою тень, как же было больно! Но останавливаться было нельзя, только не сейчас! Меня шатало, колени подгибались, но падать было нельзя. Зверь внутри ревел от боли, его сущность отрывалась от моей.       — Хватит, — Уилл пытался приблизится ко мне, но сама природа встала на его пути — земля раскололась, заставив его остановиться.       «Быстрее, быстрее!» — шептал я сквозь стиснутые зубы. Тьма материализовалась вокруг живыми щупальцами, впивалась в тело. Силы утекали как вода, каждое слово давалось с трудом. Ураган выл как тысяча проклятых душ. Деревья гнулись до земли, небо превратилось в кромешный ад. Чёрная луна пульсировала в бешеном ритме, высасывая последние крупицы энергии.       — Остановись, немедленно, — голос Уилла прорезал вой ветра. Он был ледяной, властный, но я отчетливо расслышал в нем беспокойство. — Не смей прыгать выше головы, этот ритуал может убить тебя!       — Уберите своих оборотней от Билла! Не смейте даже пальцем его трогать, Зверь! — Мой голос совсем охрип. Я не был даже уверен, услышал ли он меня.       Чёрная луна пульсировала над головой, высасывая силы, а кровавые символы горели синим пламенем. Земля дрожала под ногами, трещины расползались от ритуального круга. Волк внутри бился, пытаясь сохранить нам жизнь.

— Чёрная луна — царица тьмы,

Покровительница мглы.

В небесах твой тёмный трон,

Слышен древний твой закон

      Последние слова сорвались вместе с с кровью. Я знал, что ритуал не получится. Что я снова где-то напортачу, но зато я смогу манипулировать Уиллом. Больше всего на свете он боится потерять меня — это его единственный рычаг давления. Мне пришлось подвергнуть себя опасности, чтобы спасти Билла. Только так это было возможно, к сожалению.

.

      Сквозь пелену и рассеивающуюся тьму я увидел, как Густав и Альфред отходят от Билла. Я был бесконечно благодарен судьбе, что Уилл не стал тратить время на пустые разговоры.       Я смотрел на Билла, и время словно застыло в этот момент. Каждая секунда растягивалась в вечность, пока я пытался запомнить каждую черту его лица. Горло сдавило от понимания — это наша последняя встреча. Я принял это решение за считанные секунды. Я не сумел сохранить жизнь отцу, не сумел сохранить стабильность и безопасность в своей, но я могу все исправить в жизни Билла. Он чертовски молод и красив, я не хочу, чтобы он терял время на бесконечные побеги, стрессы и опасности. Со мной по-другому и не получится. Пока за моей спиной стоит настоящий Зверь — Билл никогда не будет в безопасности.       — Я люблю тебя, — крикнул ему из последних сил.       Я почувствовал, как дрожат мои руки. Сколько раз мы говорили это друг другу? Сотни, тысячи раз. Но теперь… теперь это было по-настоящему в последний раз. От этой мысли к горлу подкатил ком, а в глазах защипало. Хотелось сказать так много: о том, как он изменил мою жизнь, как был рядом в самые тёмные моменты, как его улыбка могла осветить даже самый мрачный день. Но слова застряли в горле, превращаясь в немую боль.        — Я ухожу с Уиллом, приятель. Выбираю его. Ничего личного, просто так надо, — я глянул на Уилла. Он выжидающе смотрел на Билла. Отсчитывал чертовы секунды. — В идеале хочу, чтобы ты навсегда забыл обо мне. И обо всем, что нас связывало. Больше этого нет. И не будет.       Уилл одобрительно скрестил руки на груди.       Билл стоял неподвижно, его глаза не выражали ничего кроме глубокого разочарования. Внутри всё сжалось от боли, такой острой и глубокой, что хотелось кричать.       — Ты же шутишь, да? — его голос дрожал. Даже перед лицом опасности он не может прислушаться ко мне. — Это очередная твоя дурацкая шутка? Думаешь, я боюсь его? — он растерянно провёл рукой по волосам.       Я прикусил губу, умоляя Луну дать Уиллу терпения. Терпение, чтобы вновь не приставить к сердцу Билла пистолет. Второй ритуал я не выдержу, а Билл тянет время. Искушает судьбу, что б его!       — Ты не можешь просто…       Его голос сорвался. В глазах появилась та особенная боль, которую я никогда раньше не видел. Боль предательства, потери, конца всего, во что он верил.       — Прости, — слово вырвалось хрипло, недостаточно сочувственно перед лицом того, что происходило.       — Прости? — он горько усмехнулся. — Серьёзно? После всего, через что мы прошли… просто «прости»?       Я видел, как менялось его лицо — от недоверия к пониманию, от понимания к боли, от боли к глухой ярости. А потом… потом пришло опустошение.       — Уходи, Билл, пока еще не поздно. Не заставляй меня жалеть о своих действиях, — я ощущал, как мои силы на исходе. Проклятый ритуал забрал почти все.       Он развернулся, сделал шаг, остановился. Я видел, как напряглись его плечи, как сжались кулаки. Он ждал, что я остановлю его, скажу что-то, изменю решение. Но я молчал. Каждый его шаг эхом отдавался в пустоте, что росла между нами. Я смотрел, как он уходит — человек, знавший меня лучше всех, разделивший со мной лучшие и худшие моменты жизни.        В голове крутились тысячи воспоминаний: наша первая встреча в супермаркете, первый совместный урок, безумные приключения, тихие разговоры до рассвета…       А потом он исчез за деревом, и что-то оборвалось внутри. Пустота. Оглушительная, бесконечная пустота заполнила всё существо. Я стоял, не в силах пошевелиться, пока осознание медленно просачивалось в каждую клетку тела — больше никогда.       Никогда больше не услышу его смех. Никогда не увижу, как он закатывает глаза от моих шуток. Никогда не почувствую его объятия.              Никогда…       Оно било наотмашь, выбивая воздух из лёгких. И только тогда я позволил слезам течь, беззвучно оплакивая не просто друга — часть себя, которую я терял навсегда.       А может, именно так и должны заканчиваться настоящие дружбы — не громким скандалом, а тихим разочарованием и молчаливым уходом в никуда.       А потом мир исчез, оставляя только тьму и эхо моего последнего вздоха.