В танце под луной

      Стук сердца отозвался в ушах.       Громкие возгласы собравшихся оборотней внезапно стали тише. Словно под гипнозом я глядел на ночное светило и думал. Думал. Думал. Думал. Уилл не мог так просчитаться. Он наверняка знает, что значит для меня это полнолуние. Я обернулся туда, где оставил его несколькими минутами ранее. Тщательно осматривал несколько секунд, и хоть в тусклом свете луны заметить что-то необычное было трудно, всё же я сделал выводы. Его расслабленная поза и непринужденный взгляд давали понять, что он ни о чем не переживает, а значит — я вновь устремил глаза к луне — либо я слишком наивный, либо Уилл действительно совершил огромный промах.        — Тебя что-то беспокоит, луноликий мой?       Я даже не шелохнулся от внезапности голоса. Стоило ожидать его появления, ведь он наверняка заметил, что я наблюдаю за ним.        — Да. Беспокоит, — обернулся к Уиллу и изменился в лице. — Что-то разболелась голова. Вот тут — коснулся виска. — Вероятно, давление подскочило…       Реакция Уилла не заставила долго ждать, беспокойство вмиг отразилось на его обычно «каменном» лице.        — Возможно, тебе нужно выпить и поесть, — его рука потянулась к моей, и я осторожно сделал крохотный шаг назад.        — Не думаю. Там слишком шумно… — зажмурил глаза, вновь касаясь висков. — Мне всегда отец говорил, что свежий воздух, особенно морской, помогает облегчить этот недуг.       Уилл поджал губы, явно намереваясь оспорить мои слова. Я поспешил оправдаться.        — Я бы чуть спустился к воде, чтобы…        — Нет, — меня бесцеремонно оборвали на полуслове. Взгляд Уилла вновь стал неотрывным. По телу поползли неприятные мурашки. — Лучше пройди к небольшому сосновому лесу, — он указал рукой мне за спину. — Вот от чего тебе действительно станет лучше — от запаха хвои в перемешку с морским.       Я обернулся. Чуть ниже нашей огромной прибрежной скалы располагался лес. Некоторые сосны уныло раскачивались на окраине утеса в такт шумным волнам, и мне казалось, стоит только ветру усилиться — они непременно рухнут в морскую пучину.        — Вы пойдете со мной? — тихо спросил, а внутри все сжалось в ожидании ответа.        — Очень хотел бы, но предполагаю, мое присутствие ничем не поможет, а смотреть, как тебе больно, я не имею никакого желания — не сдержусь и увезу обратно в замок.       Меня передернуло — то ли от появившегося ветра, толи от слов Уилла. Какое же счастье, что он не составит мне компанию.        — Но учти, волчонок, — он вновь приблизился непозволительно близко. — Я слежу за тобой, — он коснулся моей скулы и пряди волос, которую чересчур нежно убрал за ухо. Мне потребовалась вся оставшаяся выдержка, чтобы не отгрызть его руку к чертовой луне. Я мог лишь догадываться, какие эмоции отражались на моем лице — чувствовал, как губы то растягивались в подобии улыбки, то наоборот, уголками стремились к самой земле. В любом случае, мои перепады никак не были подмечены Уиллом, за что я был несказанно счастлив.       Морской ветер подул в самое лицо, стоило мне оказаться на краю утеса. Схватившись за ствол одной из сосен, поднял голову к беспокойным облакам, которые моментами прикрывали ночное светило. Только сейчас я заметил, как же оно высоко всплыло за столько короткое время. В груди появилось умиротворение — солгать Уиллу про боль в голове было очень хорошим решением и возможностью побыть в одиночестве. Правда, я до конца не мог поверить, что он действительно повелся на мою ложь…       Ветер вновь почтил меня своим присутствием — волосы затрепетали, неприятно падая на самые глаза. Пришлось пальцами «зачесать» пряди назад, да вот только не помогло это нисколько. В нос ударил запах. Приторный, очень приятный. Знакомый — тот к которому я уже несколько месяцев не в силах дать стоящее описание. Вспышка — пред глазами появился образ той роковой ночи, устрашающего сгустка энергии, поднимающего меня к самой луне… еще одна вспышка — я вернулся в реальность. Пальцы пронзила резкая боль — оказывается, я с силой впился ногтями в ствол сосны. Вероятно из-за столь резкого наплыва воспоминаний…       Очередной сильный порыв ветра в лицо.       В голове сложился пазл.       Всё чаще во время полнолуния я начинаю ощущать этот приятный запах, совсем такой же, как и в прошлые разы, когда я только получил свои силы, когда первый раз напитался лунной энергией. Значит ли это, что этот аромат — предвестник чего-то?       Я пытался уловить еще несколько мыслей по этому поводу, но попусту не смог — их затмила вспыхнувшая тревога. Вот только на этот раз я точно знал, отчего она появилась. Я должен действовать. Сейчас мне вовсе не до раздумий об аромате — я должен вернуться домой.       «Сейчас наилучший момент для побега», — мысль заставила шагнуть к краю утеса.       Ветер вновь взвыл в ушах. Волны, лобзающие утес, усилились, и я отчетливо смог увидеть серебрящуюся в лунном свете морскую пену. Вода притянула всё внимание на себя. Заглушила любые посторонние звуки. Я был словно под гипнозом…       Неуверенный шаг. Ещё один.       Мне захотелось вскинуть руки в стороны и полностью отдаться этому ветру, полету, который непременно настиг бы меня, и, в конце концов, морским волнам, поглотившим бы мое ослабленное тело.       «Но… разве останусь я в живых, совершив этот прыжок? Прыжок «свободы» в буквальном смысле?»       Нога напряглась, чтобы сделать шаг назад.       «Я разобьюсь о скалы или захлебнусь в волнах!».       «Я не позволю!» — внутри всё затрепетало, заревело.       Хищник, утративший силы и свободу, приобрел утерянное и ощутил запах воли.       «Он вернулся», — в это же мгновенье, как мысль пронеслась в голове, я оттолкнулся от земли. — «Я не пропаду!», — Секунда в полной невесомости. «Свобода». Вскинул руки в стороны. Забыл как дышать. Ледяные порывы пробились сквозь тело и пальцы, заставили зажмурить глаза. Солёный ветер в лицо — всё, что я почувствовал перед тем, как меня поглотила морская пучина.

***

      Сильный кашель рассек легкие, заставил распахнуть влажные от воды глаза. Легкие полыхали адским огнем, и, наверное, на инстинктивном уровне я поспешил перевернуться на живот и привстать на локтях, в попытке откашляться. Ресницы слиплись от соленой воды, глаза щипали, и я на мгновенье представил, насколько они должны быть сейчас красными и опухшими. Локти заныли от не слишком удобной поверхности — мокрого песка и мелких камешков, что нещадно впивались в кожу. Кашель перестал терзать легкие и горло, дышать стало намного легче, я поспешил вновь рухнуть на спину, руками стряхивая с локтей песок.       Грудная клетка вздымалась и опускалась достаточно спокойно, если судить о том, как бешено она двигалась несколькими минутами ранее, но несмотря на это, я чувствовал небольшое хрипение, как только воздух покидал легкие. Наглотался воды я знатно.       Но я был жив.        Только сейчас, кажется, уловил прибрежное движение крохотных волн. Я вновь привстал на локтях, в попытке осмотреть место, но из-за приличного количества соли глаза нещадно щипало, и я никак не мог сконцентрироваться, чтобы воспользоваться ночным зрением. Я сдался, безвольно падая на колючий песок. С безоблачного неба светила полная луна, но даже она не помогла с достоинством рассмотреть пространство вокруг.       «Я свободен?», — этот вопрос буквально оторвал меня от земли, поставил на ноги и заставил нервно усмехнуться.        — Я свободен, — шепотом проговорил в ночную тишину. — Не может быть…       «Еще как может, человек», — волк внутри довольно оскалился. — «Оказывается, без меня ты еще та тр-р-ряпка, — что-то невидимое несильно толкнуло меня в самый бок, а я не особо придал этому значение, знал, что зверьё таким способом пытается взаимодействовать со мной. Было время привыкнуть.       «Теперь я могу вернуться домой, волк, ты понимаешь это?! Ты спас меня!», — благодарность к моему зверю была отнюдь не частой эмоцией, на каждый раз сильной и искренней. — «Спасибо».       В ответ раздалось лишь злорадное фырканье.       Я встрепенулся, еще раз осмотрелся. Уверенность в том, что я понятия не имею, где нахожусь, заставила кровь обдать жаром щеки. Я приложил к ним ледяные руки, на мгновение прикрывая глаза от образовавшегося контраста ощущений. В груди что-то заныло, призывая действовать. Меня тянуло подальше от реки и берега, туда, где сгущались тени, туда, где еле пробивался лунный свет — меня звало в лес.       Я тяжело сглотнул. Учитывая все неприятные события, которые происходили в подобных местах, идти в эту зловещую кучу деревьев не особо то и хотелось… А затем резкий прилив счастья, от осознания, что я вот-вот вернусь домой уничтожил весь страх и сомнения. Я сорвался на бег, шлепая мокрой обувью по колючему песку, который вскоре сменился на высокую траву. От нее исходил запах прохладной летней ночи, и я непременно задержался, чтобы насладиться им, но, увы, не в этот раз. Ветер свистел в ушах, мокрые волосы доставляли легкий дискомфорт, но я был уверен, что вскоре они высохнут.       Меня на долго не хватило, и вскоре мой бег перешел на быстрый шаг. Легкие полыхали огнем, силы были на исходе.       «Такое ощущение, будто я все это время, пока находился у Уилла, сидел на диване. Куда же пропали сила и выносливость?», — собственные размышления подкрепил ехидным смешком. От неприятных мыслей, рукой провел по высокой траве — на ладони осталась влага от ночной расы.       «Ты можешь позволить мне напитаться энергией — силы тут же появятся», — Волк как-то слишком дружелюбно завертелся внутри.       Я тут ж поспешил завернуть головой:        — У нас нет времени на твои похождения по лесу, извини, — сердце пропустило удар. — Но, Волк, я уверяю, как только мы вернемся домой, я позволю тебе выпустить свою сущность хоть на всю ночь, — тут же заверил зверя, совершенно не желая ощущать его гнев от обиды.       Волчара недовольно осклабился и вновь забился в угол, кажется, полностью потратив свои силы — мои виски начали нещадно пульсировать, а это один из признаков истощения энергией. Никогда не любил эту неприятную боль.       Высока трава резко сменилась мхом и запахом хвои. Я вступил на территорию ночного леса. Просто доверился внутреннему порыву, шел по его зову, всем сердцем надеясь, что так смогу найти дом. Глупо, наверное…       Я вновь усмехнулся, нарушая темную тишину небольшой опушки. Старался обходить серебристые просветы лунного света, чтобы не подвергаться искушению напитаться ее энергией. Сейчас нет на это времени. Нужно идти дальше.       Я ускорил шаг, сердце застучало в ритм движения, летний ветер коснулся мокрой одежды, покрыл тело мурашками и принёс с собой то, от чего сердце ушло в пятки.       Запах.       Тот, который я не спутаю ни с чьим другим.       Ноги сами по себе вмиг стали жестче, пружинистее, понесли вперед, в самую глубину лесной темноты. Перед глазами плясали темные пятна, ветви деревьев тянулись и сливались в единую кашу из разных блеклых цветов. Ветер бил в лицо, окатывал холодом влажное тело. Легкие, казалось, вот-вот сгорят до тла от нагрузки, но ноги, подгоняемые животным страхом, продолжали нести вперед с бешеной скоростью.       Этот запах… Нет, не так, кому он принадлежит, — только лишь от немого вопроса я готов был потерять сознание.       Он вновь нашёл меня.       Бежать. Быстрее. Еще быстрее.       Бежать по скользкой траве, сквозь колючие ветви, через острые корни деревьев.       Бежать. Бежать. Бежать.       В глазах рябит, темнеет, ноги дрожат, легкие на пределе… но в этот раз я должен выйти победителем из игры. Должен сбежать.       Вскоре я перестал чувствовать запах преследователя, и вынужденно сбавил темп, а в какой-то момент и вовсе пришел на медленный, изнеможенный шаг. Я закашлялся, чуть сгибаясь. Грудь сейчас напоминала мне самое настоящее пекло. Нужно отдышаться, а потом… потом снова побегу.       Благо перед носом больше не витал запах Уилла, от которого пуще прежнего кружилась голова.       Неужели я оторвался? Самому не верилось.       Несколько раз для уверенности обернулся назад, и только после того, как убедился, что все чисто, осмелился продолжить свой путь в неизвестность.       Поляна, залитая лунным светом и окруженная темными деревьями, доставляла жуткий дискомфорт, мне казалось, что на такой достаточно открытой местности меня запросто найдут. Я чувствовал себя обнаженным, хотелось поскорее укрыться в тени. Ускорил шаг по направлению к очередной гуще сосен, за которыми мелькнула тень.       Стоп. Что?       Ноги тут же приросли к земле. Липкий пот заструился по позвоночнику, стоило подвижной тени выйти на свет. Огромный черный волк остановился в нескольких шагах от меня. Его зеленые глаза, казалось, полыхали настоящим огнем. Утробное рычание оживило застывший в груди страх. Я стал задыхаться.       Волк сделал шаг ко мне, пространство вокруг него подвернулось еле видимой дымкой, и уже через секунду на меня глядели разъяренные человеческие глаза.       — Ты меня разочаровываешь, Ранделл. Я думал, мы так сблизились за это время, — в его ледяном голосе проскользнули наигранные жалостливые нотки. — Но ты снова сбегаешь.       — Я ненавижу вас. И вы это знаете, — голос был тих и груб. Шанс на свободу почти был у меня в руках. И я не позволю его отобрать. Инстинктивно воззвал к своему зверю, но вместо ответа по телу пронеслась волна изнеможения, ноги подкосились от усталости, и мое тело стремительно рухнуло на колени, точно также как и уверенность на спасение. Мокрая трава отозвалась мурашками во всем теле, и я закрыл глаза, в попытке унять дрожь.       Зверь вновь утерял свою энергию.       — Луна моя, — в нос ударил запах Альфы, я ощутил прикосновение к скуле. Тут же отвернулся. Краем глаза увидел, как Уилл опустился на корточки, его взгляд пристально следил за каждым моим вздохом.       «Ох, проклятая луна, Ранделл, вставай!», — сейчас ненависть к себе была в разы сильнее чем по отношению к Уиллу.       — Не следовало так измываться над собой, даже несмотря на все твои тренировки.       Я резко поднял на него взгляд.        — Это вам не следовало начинать эти преследования, — в груди что-то шевельнулось, и так внезапно появившаяся злость подняла с колен, придала сил.        — Тебе же не стоило убегать, — его губы изогнулись в смешке. — Я тебе уже говорил, Волчонок, убежишь однажды — будешь бегать вечно. Не пора бы прекратить этот замкнутый круг? — его лицо вновь стало серьезным, приобрело недобрые черты. — Осознай наконец, тебе не уйти.        — Может быть, но я никогда не перестану пытаться, — твердой походкой обошёл Уилла, и весьма удивился, когда он не предпринял ни единой попытки остановить меня.       — Куда же ты, луноликий мой? — снова усмешка в голосе. Это даже не попытка, так, издёвка.       — Это очень глупый вопрос, Уилл, — с каждым шагом, злость сильнее душила горло.        — Так ты не вернешься домой.       От его стального голоса стало не по себе, морозец пробежал по телу. Нет. Я не будут оборачиваться и что-то доказывать. Не поддамся злости.        — Потому что идешь прямо к моему замку.       Душа ушла в самые пятки, а желудок ухнул куда-то вниз.        — Что?        — Я покажу.