Выбор евы

— Администрация сказала полиции, что Флоренс сама спрыгнула с крыши, — уставшим голосом бросила Маринетт, переступая порог собственной комнаты. Адриан, ничего не говоря, прошёл следом, сразу направился к её письменному столу и сел на кресло, тут же запрокидывая голову назад и прикрывая глаза. Это было туманное утро, подобное тем, о которых любят писать в готических романах. В такие дни будто сама природа лениться что-либо делать, заражая своей хандрой и людей, но, когда накануне прямо на ваших глазах совершается убийство молодой девушки, всё меняется. Вы в том числе. — Полицейские даже не стали никого допрашивать, — Адриан был заметно мрачен, хотя и пытался это скрыть. — А нам директор сказал не вмешиваться. — Неудивительно. Месье Клеман сделает всё, чтобы репутация академии не пострадала, — догадливо хмыкнул Лука. Он сидел за письменным столом Альи, перебирая в пальцах одну из её многочисленных ручек, и дёргал ногой. — Интересно, сколько он заплатил, чтобы дело не открывали? — негромко спросил он, не обращаясь к кому-то конкретно. Этьенн Клеман являлся директором академии и по слухам был до невозможности алчным человеком. Маринетт виделась с ним от силы раза три, включая этот, но ей хватило всего одного взгляда ему в глаза, чтобы увидеть в них ту самую хитрость и расчётливость. — Но мы же не можем просто сидеть сложа руки, — встрял Нино. Он сидел на кровати рядом с Альей и периодически поглядывал на неё с плохо скрываемой тревогой. Алья же, наоборот, почти ни на кого не обращала внимания, сидела будто в прострации; её кудрявые волосы были растрёпаны больше обычного, на щеках виднелись ещё невысохшие разводы от слёз и туши, а руки заметно тряслись. Единственным человеком, прибывавшим сейчас в более или менее нормальном состоянии, была Хлоя. И то лишь потому, что она спала. Видимо сказалось сильное перенапряжение за последние несколько часов. — А что мы можем? — с раздражением ответила Лайла, переводя взгляд на парня. В комнате чувствовался лёгкий запах её сигарет. — Например, рассказать родителям о случившемся, — также недовольно ответил он, — пусть они придадут огласке это, — Нино замялся, дёргано повёл головой и в итоге на выходе закончил, — событие. — Вперёд, звони, — бросила девушка и отвернулась к окну, — только меня не приплетай к своему рассказу. — Мои предки мне не поверят, — недовольно и как-то даже нехотя выдохнул Лука, опуская взгляд на свои руки. Маринетт села на свою кровать около Лайлы и тоже опустила голову. Даже если она и расскажет отцу о случившемся, он не сможет забрать её домой. Академия «Франсуа Дюпон» была единственной в своём роде, где наравне с «золотой одарённой» молодёжью воспитывались и люди с особенностями. Такие, как она. Для первых это учреждение — лишь элитная школа с высоким уровнем обучения ведению бизнеса, для вторых — это тюрьма без права досрочного освобождения. Ведьмы, маги, волшебники и прочая нечисть — вот обратная сторона престижной школы. Даже если начнётся судебное разбирательство, это лишь привлечёт к ней ненужное внимание полиции и прессы. Дело точно будет громким, раз месье Клеман уже попытался скрыть факт убийства. Маринетт не могла допустить того, чтобы её имя фигурировало в таком масштабном уголовном деле, к которому подвяжут ещё и обвинение в сокрытие преступления и препятствование следствию. Тем более, что теперь она явно будет не просто свидетелем, а скорее одной из сторон обвинения. И потом её всё равно придётся вернуться сюда, в место, где все будут знать, что именно из-за них директора обвинили по такой серьёзной статье. А если учесть, что директор вряд ли принимал решение в одиночку, то закрадываются подозрения, что жизнь её станет ещё сложнее. Нет. Рисковать нельзя. Маринетт задумчиво поджала губы. Что-то здесь не вязалось. Зачем всё-таки месье Клеман сделал это? Действительно не хотел проблем с законом или боялся чего-то большего? Ей не нравился ни один из предполагаемых вариантов. Облокотившись головой о стену, она устало прикрыла глаза, бессонная ночь хоть и не была для неё чем-то сложным, но усталость всё же чувствовалась. В очередной раз она убеждалась в том, что это место — совсем не то, чего ей хотелось от жизни. Она никогда не стремилась попасть в академию, план жизни был расписан ещё до её рождения. И она совершенно не была против того, чтобы всю себя посвятить делу семьи. Ей это нравилось. «Маринетт Дюпен-чен» пришла в этот мир в холодную снежную ночь февраля, и тем самым забрала жизнь своей матери, которая скончалась буквально через пару часов после тяжёлых родов. Воспитанием единственной дочери занялся отец, два старших брата и целое полчище разнообразной прислуги. Не знавшая материнской ласки, она росла очень спокойным и умным ребёнком, а её обучением занимались лучшие преподаватели Японии. И если в детстве она не понимала зачем ей нужны уроки самообороны, владения холодным и огнестрельным оружием, то, повзрослев, осознала в каком мире живёт и кем является её семья. Отец уже тогда готовил её к тому, что она станет полноценным членом клана Араи. Несмотря на своё хрупкое телосложение, уже к пятнадцати годам она владела практически любым видом холодного оружия и была довольна хороша даже в ближнем бою. А в шестнадцать лет она впервые убила человека, защищая раненого брата. После этого случая отец начал глубже посвящать дочь в криминальные дела их мира. Девушка вступила в «игру» наравне с братьями и папой, приняла все правила и сменила имя, данное ей при рождении. Конечно, рождение в клане не обязывало её вставать на тропу незаконной жизни. Она бы могла продолжать существование под настоящим именем, жить как все подростки: учиться сначала в обычной школе, потом колледже или вузе, пойти на официальную работу, но тогда бы ей пришлось навсегда отказаться от отца и братьев, переехать в другую страну, оборвать все связи. К такому она готова не была, принятие в клан было для неё единственным возможным решением. Так, впервые в свет вышла Маринетт Дюпен-чен, до этого скрывавшаяся за высокими стенами по истине огромного особняка отца. За два года она полностью вошла в доверие к главе клана, по совместительству, её родителю, и стала его настоящей «маленькой копией», как любил повторять брат. Её детство закончилось слишком быстро, хотя она и не сильно страдала из-за этого. Такая жизнь её вполне устраивала. Пока в один день не выяснилось, что она является носителем «ведьминского» гена, который достался её от покойной прабабки. Для Маринетт это стало настоящей катастрофой, ведь теперь она была обязана пройти обучение в академии «Франсуа Дюпон», чтобы научиться управлять своим «даром» и не умереть от его силы. Проведя практически безвылазно шестнадцать лет в родном доме, за эти два года она толком и не успела насладиться свободой. Теперь же она была здесь и оказалась совершенно неготовая к тому, что с отъездом из родного Дома, смерти не прекратятся. Убивать грязных отморозков было легко, смотреть на то как лишается жизни молодая девушка, которая ничего плохого в своей жизни скорее всего не совершала, было труднее. — А как же родители Флоренс? — не успокаивался Нино. — Я не думаю, что они поверят в то, что их дочь так просто рассталась с жизнью. Маринетт снова посмотрела на него, затем мельком оглядела остальных. Пока только Нино говорил о разоблачении. Лайла и Лука уже были явно против. Оставалось узнать, что думают по этому поводу Адриан, Хлоя и Алья. Последняя могла и согласиться, судя по её странной привязанности к Нино. Ей нужно было начинать действовать, постараться убедить всех не поднимать шум. Она просто не могла допустить, чтобы из-за одного альтруиста на её семью обратили ненужное внимание. Но и пересилить себя было сложно. В памяти всплывало мёртвое лицо той девочки. Разве этого она заслуживала? Чтобы её обвинили в самоубийстве, даже не попытались найти виновного и оставили в памяти людей как слабачку, которая просто «не справилась со своими проблемами и выбрала простой путь». — Наверняка академия и им отстегнёт большую денежную компенсацию. Они вроде не из высшего слоя, деньги им лишними не будут, — как на автомате ответил Агрест. Он всё также неподвижно сидел на стуле Маринетт и размышлял о чём-то, периодически постукивая пальцами по подлокотнику. — Как же иначе, — хмыкнул Лука. — Почему вы такие бессердечные? — сквозь зубы прошипел Нино, стараясь не повышать голоса. — Зато ты уж больно сердобольный, — первой ответила Лайла, опережая этим и Луку и саму Маринетт. — Если ты не хочешь думать о себе, то хотя бы не мешай остальным. — На наших глазах прикончили человека, а вы думаете только о своей шкуре. Самим-то не противно? — Тебе так нужно наше одобрение? Сам ни на что не способен? — Маринетт отбросила от себя покрывало, которое до этого сжимала в пальцах. Стоило ли говорить ему это? Только ещё больше раззадоривать. — Ребята, не ссорьтесь, пожалуйста, — Алья перевела испуганный взгляд с одного на другого. Но никто, кажется, уже не слышал её. — О, наша местная социопатка голос подала, — фыркнул Нино, глядя Маринетт прямо в глаза. — Только языком трепаться и умеешь. Все говорят ты из мафии, так позвони папочке, пусть поможет. Или твой максимум — болтовня и угрозы? — выплюнул он и отвернулся. Маринетт вскочила со своего места прежде, чем успела осмыслить это. Итак будучи на взводе, сейчас ей казалось, что она готова разорвать Лейфа на куски, вырвать его язык и скормить ему же. — Маринетт, — она почувствовала прикосновение чужой тёплой руки. Лайла встала перед ней, закрывая собой обзор на Нино. — Повтори, — Маринетт обошла её стороной, продолжила медленно направляться к Нино. Она словила встревоженный взгляд Альи и насмешливый Лейфа. Он действительно не верил, что она способна на что-то большее, чем слова. Он был в Главном зале в тот день, но, видимо, считал, что ей просто повезло знать пару приёмов из самообороны. И как же Маринетт ненавидела, когда её недооценивали. Конечно, с точки зрения рациональности это было очень даже хорошо, ведь от неё никто не ожидал подвоха. Но она чувствовала эту снисходительность к себе, как к девушке, всю чёртову жизнь. И как же ей это надоело. Потому что она не слабая. Потому что она не просто девчонка. Потому что она способна. Нино тоже встал со своего места, он был выше. Не так, как Адриан, но тоже прилично. Маринетт пришлось слегка приподнять голову, чтобы продолжать смотреть ему в глаза. Его губы тут же растянулись в усмешке, стоило ему заметить это. — Успокойся, — она услышала тихий, но от того не менее твёрдый голос Лайлы. — Повторить? Что ты социопатка или что ты только языком работать и умеешь? — и сам толкнул язык за щеку. Маринетт поражённо усмехнулась, сделала глубокий вдох и прикрыла глаза. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять сможет ли она без лишнего шума справиться с последствиями того, что она собиралась сейчас сделать. Открыла глаза и тут же встретилась с Нино взглядами. Его лицо исказилось, превращаясь в совершенно другое, но оттого не менее знакомое. Сможет. Лайла не успела её остановить. Маринетт мёртвой хваткой впилась Нино в шею, он тут же сделал несколько шагов назад, но быстро упёрся в стену. Зажав сонную артерию, приостанавливая этим циркуляцию кислорода в его теле, она с наслаждением наблюдала, как его глаза вмиг расширяются, открывается рот и почти сразу лицо начинает краснеть. Он по инерции схватился за её руку, пытаясь убрать её от своей шеи. Маринетт знала, что это сделать у него уж точно не получиться. Ногти впивались в его кожу, под ладонью она чувствовала пульсирующие вены. Её оттащили быстро. Она не сопротивлялась. Сейчас у неё не было цели серьёзно вредить Нино. Лейф, почувствовав, что снова может нормально дышать, тут же закашлялся, согнувшись. Лука стоял около него и похлопывал друга по плечу. Адриан, который и оттащил Маринетт, продолжал стоять рядом с ней, и просто наблюдал за Нино со стороны. Она услышала, как он недовольно вздохнул. На фоне тихо всхлипнула Алья, до сих пор сидящая на кровати. Хлоя, что удивительно, так и не проснулась. — Чокнутая! — прохрипел Нино. — Тебе бы в психушку. — А тебе куда? В могилу? — Маринетт улыбнулась уголком губ, увидев, как у него дёрнулся кадык от её слов. — Успокойтесь оба, — рыкнул Адриан. — Эта, — Нино пальцем ткнул в её сторону, но закашлялся и проглотил оскорбление, — в общем она пыталась меня убить, а ты говоришь успокоиться? — Да не пыталась она, брат, приди в себя, — Лука нагнулся, чтобы посмотреть на шею друга. — Немного прижала сонную артерию, ты бы не умер. Маринетт даже удивилась, услышав это от Луки. Она думала, что он первый встанет на защиту Нино, первый обвинит её или, ещё лучше, сам полезет в драку. Хотя, скорее всего, дело было в усталости. Они все хотели спать, а не выяснять отношения. Нино скривил губы, последний раз бросил на Маринетт злой взгляд и сел обратно на кровать около Альи. Та было потянулась рукой к его руке, но одёрнула сама себя. — Устроили разборки вместо решения проблемы, — напоследок фыркнул Адриан и тоже сел на своё прежнее место. Следующие несколько минут они просидели в молчании. Маринетт не жалела о содеянном, но понимала, если бы не события прошлой ночи, так просто она бы не вышла из себя. Нино слишком много болтал и пытался пристыдить их из-за, якобы, равнодушия. Может, в чём-то он и был прав, но для Маринетт она и её семья всё же были важнее. — Давайте всё же вернёмся к главному, — спустя некоторое время сказал Адриан. — Сделаем по-простому: кто за то, чтобы ничего не рассказывать предкам или полиции? — Маринетт, Лайла и Лука подали знак. Нино только фыркнул на это и потёр шею, на которой уже виднелись бледноватые красные отпечатки. — Хлоя наверняка тоже будет против, — неожиданно сказала Алья, не поднимая взгляда на Лейфа; она нежным движением провела ладонью по волосам подруги, голова которой покоилась на её коленях. Маринетт сразу поняла к чему та ведёт и даже как-то облегчённо выдохнула. — А ты? — тут же спросил Нино с плохо скрываемым раздражением. — А я не брошу её, — хрипло проговорила она, даже не повернув головы в его сторону. — И что вы предлагаете тогда? Просто принять это? — уже чуть более спокойно спросил Нино, облокачиваясь спиной о стену. — Самим найти вторую «фигуру» с крыши, — отозвалась Лайла. Молчание длилось несколько секунд. Все обдумывали сказанное, уже мысленно взвешивая «за» и «против», — узнать мотив и понять опасно ли это для нас. — Мы что, чёртовы детективы? — фыркнул Нино. — Нет, мы те, кто застряли в одном здании с убийцей, — Маринетт скрипнула зубами. Ей и самой не до конца нравилось предложение, но другого выхода она пока не видела. Сделать хоть что-то было нужно.

***

В академии объявили траур. Не все были знакомы с Флоренс, но все воздали дань покойной. Или сделали вид. Директор даже устроил некий поминальный вечер, где высказал слова соболезнования всем, для кого смерть их ученицы стала личной трагедией. Наблюдать за этим было странно, зная то, что меняло всю суть. Несмотря на это, дни шли своим чередом, уроки продолжались. Маринетт вышла из кабинета мадам Гобер. Звонок на урок уже прозвенел и коридоры были пусты. Разговор с деканом выдался напряжённый и не увенчался успехом. Маринетт волновал вопрос может ли она окончить курс в академии раньше положенного срока, хотя бы на год, на что получила лишь категорическое нет. Идти на урок не хотелось, но она понимала, что заняться больше нечем, поэтому медленно плелась на нужный этаж. Проходя по слабо освещённому коридору, Маринетт неожиданно остановилась. Впервые за долгое время она чувствовала себя так беспомощно. Она никак не могла повлиять на ситуацию, и это злило. Привыкшая держать всё под контролем, Маринетт оказалась совершенно не готова к тому, что происходило сейчас. Это место, это окружение — всё это ей не нравилось и вызывало лишь отвращение и раздражение. Маринетт дёргано схватилась за стену и опустила голову, в надежде скорее привести чувства в норму. Её грудь прерывисто вздымалась, а зубы, казалось, вот-вот начнут крошиться от того давления, с которым она сейчас их сжимала. Всё тело будто сводило от отчаяния и всепоглощающей агрессии, которые стремительно окутывали её. Это не было похоже ни на нервный срыв, ни на паническую атаку. Так что Маринетт даже не понимала, что может сделать сейчас. В таком состоянии её и застал Адриан. На расстоянии нескольких метров он молча наблюдал за хрупкой сгорбившейся спиной девушки. Он недовольно выдохнул, уже жалея о том, что решил проследить за Маринетт. Адриан не доверял ей и всё ждал очередного подвоха. Скрестив руки на груди, он уже подумывал о том, чтобы молча уйти, не выдавая своего присутствия, но в этот момент девушка, видимо, окончательно потеряла контроль над телом: её ноги подкосились, и она упала коленями прямо на каменный пол. Раздался тяжёлый прерывистый выдох. — Эй, — лениво окликнул её Адриан. Он рассчитывал на то, что Маринетт, заметив стороннего наблюдателя, тут же вскочит на ноги и умчится прочь, попутно проклиная его. Но этого не произошло, она даже не шелохнулась. Адриан подошёл ближе, впервые за месяц наблюдая эту статную барышню в таком уязвимом состоянии. Он мог бы и позлорадствовать, но что-то не дало ему этого сделать. — Поднимайся, — более мягким голосом сказал он и, нагнувшись, коснулся плеча Маринетт. Она будто и не почувствовала этого. Её руки как в бессилии упали на пол, волосы закрывали лицо, но Агрест всё равно успел увидеть пустой напряжённый взгляд. — Отвести тебя в комнату? Адриану совершенно не претила идея возиться с малознакомой девчонкой с приступом паники, или что это было, которая, более того, в первый день их знакомства приставила вилку к его горлу. Но он не был бездушной скотиной, бросить её здесь одну казалось ему чем-то из ряда вон. Именно из-за таких мыслей он не прошёл тогда и мимо Хлои. Пусть там уже были и Лука с Лайлой, совесть просто не позволила уйти. И к чему это его привело. Но сейчас Агрест понимал, что позаботиться о Маринетт некому, поэтому хотя бы часть этой роли он вполне способен взять на себя. — Давай, я помогу, — он обхватил плечи Маринетт и потянул вверх, она оказалась очень лёгкой. Ноги её всё ещё держали плохо, но взгляд, кажется, стал проясняться. — Что ты тут делаешь? — нахмурившись, спросила она, когда он прислонил её спиной к стене. — Я тут уже минуты четыре, рад встрече, — сухо ответил Адриан. Она ненадолго замолчала. — Спасибо за помощь, — сказала Маринетт и лёгким движением скинула руки Агреста с плеч. Она торопливо провела ладонями по лицу. Её уже привычный пронзающий взгляд остановился на Адриане, — дальше я сама. — Да пожалуйста, — хмыкнул он. — На будущее: захочешь ещё раз поплакать, найди более уединённое место. — Учту, — она, видимо, ждала, пока он уйдёт, но Агрест продолжал стоять на месте. Он и сам не понимал почему. — Что ты делала у мадам Гобер? — всё же спросил он, Маринетт недовольно поджала губы. — Не твоё дело. — Моё, если учесть, что мы все теперь повязаны. — Я помню об этом, не переживай, — Адриан раздражённо повёл головой и медленно подошёл к ней вплотную. — Прекрати дерзить мне. Я позволил тебе показать тогда зубки, но это не значит, что этим надо пользоваться. Если ты думаешь, что я продолжу прикрывать твой милый зад и помогать, то сильно ошибаешься, — его голос был негромкий и хрипловатый. — О да, мне передали, что это был одноразовый акт милосердия, — она немного запнулась, когда его рука почти невесомо коснулась её ключиц. — Откуда мне знать, что сейчас ты не рассказывала декану о наших небольших планах? Стукачей не любят, знаешь ли, а у тебя такая милая шея, синие пятна на ней будут смотреться ужасно. Не то, что на Нино, — последнюю фразу он проговорил более вкрадчиво, впиваясь в её лицо взглядом. Маринетт неосознанно сглотнула. Рано она решила, что Адриан забыл про тот случай в их с Альей комнате. Он был выше и значительно крупнее. Она догадывалась, что в тот раз, в Главном зале, ей всё же, в какой-то степени, повезло. Вряд ли она сможет ещё раз так просто повторить подобное с ним. — Мне расценивать это как угрозу? — Маринетт продолжала смотреть ему в глаза, пытаясь никак не выдать своим телом, что его слова хоть как-то повлияли на неё. Этот урок она усвоила очень давно. Страх — последнее, о чём стоит знать хоть кому-то. — Нет, — Адриан улыбнулся и отошёл от неё на несколько шагов. Маринетт незаметно разжала кулаки и только сейчас почувствовала, что всё это время ногти уж слишком сильно давили на кожу. — Хотя, — он показательно задумался, улыбка быстро пропала с его лица, — как знать, — а потом просто развернулся и ушёл.

***

Маринетт не думала, что всего один ничем не примечательный вечер может так круто изменить её будни в академии. Она и не думала, что всё может стать ещё хуже. Теперь она понимала, что скука была лучше того, что происходило теперь. Они решили искать убийцу Флоренс. Из каких побуждений действовала Лайла, предлагая такое, Маринетт не знала, да и спрашивать не хотелось. Видимо, у новой знакомой были свои мотивы. Может, точно такие же, как и у самой Маринетт, может, что похуже. По большому счёту, это было и не важно, потому что итог был один: теперь они все периодически собирались в их с Алье комнате и продумывали план. По лицам остальных было видно, что каждый считал это заведомо провальной идеей, но никто кроме Нино и иногда Луки не пытался препятствовать происходящему. Были это муки совести или обычный человеческий интерес — Маринетт, опять же, не знала. Для неё это просто был пока лучший вариант развития событий. Пока все сидят тихо и не поднимают шум, она тоже остаётся в тени. Хотя лёжа в постели перед сном, она неохотно признавалась себе в том, что всё равно не смогла бы остаться полностью в стороне. Конечно, совесть не съела бы её целиком, но знание того, что, будучи в курсе настоящей правды о смерти девочки, она мало того, что встала на сторону директора, так ещё и сама даже не попыталась что-то сделать ради открытия этой самой правды, не дало бы ей дальше жить с полным спокойствием. «— Для начала нужно понять было ли это спланированное убийство или человек действовал на эмоциях.» «— Флоренс была одета в довольно лёгкое платье, оно совершенно не подходило такой погоде. Могла ли она там встречаться с парнем?» «— Это глупо. Если бы это было свидание, то она бы точно надела что-то сверху. Она не могла не знать, что замёрзнет.» «— Значит, рассчитывала быстро уйти обратно в комнату? Зачем тогда платье? Почему она просто не накинула кофту на домашнюю одежду?» «— Послушайте, я знаю, что девчонки часто ходят на крышу фотографироваться. При полной луне там получатся отличные кадры.» «— Значит она попросила кого-то помочь ей. Убийца знал, что они будут там одни. Но теперь мы снова возвращаемся к началу: он планировал это с самого начала или что-то произошло уже на самой крыше?» «— У нас слишком мало фактов, чтобы понять это.» Пока что все их встречи ограничивались лишь обсуждением. Первое, что они сделали — по одному пересказали все детали того вечера, каждый постарался вспомнить всё до мельчайших подробностей. Маринетт записала всё в блокнот. Это не дало чего-то кардинально нового, но теперь они хотя бы точно знали как всё это выглядело, и могли не бояться что-то забыть. Следующим делом они постарались представить как именно могли происходить события на крыше, что могло послужить поводом для убийства. И уже тогда застопорились. Информации у них было критически мало, нужно было начинать действовать, но они почему-то не торопились. Маринетт казалось, что это была именно та красная линия, которая служила сигналом, что, зайдя за неё, они точно не смогут вернуться к прошлой жизни. Продолжать учиться, жить, веселиться, грустить, оставить Флоренс в прошлом как это сделали остальные ученики и месье Клеман. — Мы больше не можем продолжать тыкать пальцем в небо. — Маринетт отвлёк голос Лайлы. Та сидела с ногами на стуле и рассуждала вслух, смотря в потолок, — Хлоя, ты вроде говорила, что общаешься с какой-то подругой Флоренс? — Дороте? Да. — Отлично. Поболтай с ней на днях, попытайся узнать не было ли у Флоренс конфликтов с кем-то, спроси про парня, подруг. В общем, обо всём, о чём получиться, — Хлоя только кивнула. Было видно, что она всё ещё чувствует себя неловко из-за той сцены, которую устроила Луке. — Думаю, — Маринетт помедлила, дописывая предложение в блокноте, — нам нужно будет найти полный список студентов и персонала академии. Желательно, с фотографиями, — она и не надеялась на то, чтобы искать подозреваемых, опираясь на длину волос, но всё же чувствовала, что это не будет лишним. Сама она пусть и не обратила внимания, но и Лайла, и Лука говорили о том, что у второго человека с крыши волосы тоже были довольно длинные. — Я займусь этим, — Лука на пару секунд оторвался от телефона. Маринетт кивнула и снова уткнулась в блокнот. В комнате на некоторое время воцарилась тишина. — А что потом? — послышался негромкий голос Альи. — Даже если у нас будут идеи, как мы сможем доказать их правдивость? Да даже элементарные допросы, которые устраивает полиция, нам будут недоступны. А если и решим рискнуть, администрация быстро узнает, что мы кого-то ищем. — Поэтому я и предлагаю свалить отсюда по домам, — пробормотал Нино скорее на автомате. За то время, что они занимались их маленьким «расследованием», даже он немного проникся всем этим и, кажется, почти смог принять их желание не рассказывать родителям о произошедшем. Но всё равно иногда продолжал вяло уговаривать то ли разоблачить всех, то ли свалить. Маринетт устало выдохнула. Конечно, то, что Нино больше не был так категоричен в своих рассуждениях — радовало. Но это всё равно продолжало действовать на нервы. Сказать о том, что лично она просто не сможет уехать из академии, не могла, ведь, несмотря на всю уникальность подобных ей «одарённых», не все спешили посвящать окружающих в этот факт. Маринетт с самого начала для себя решила, что не будет охранять секрет за семью замками, но и трепаться об этом на каждом углу не спешила. Но она пока не знала входил ли кто-то из их семёрки в эту же категорию, были только предположения по поводу Лайлы и, может, Луки, подставлять кого-то не хотелось. — Тебя никт— — Прекращайте, — Адриан перебил Лайлу и выразительно посмотрел на Нино. Тот только преувеличенно громко цокнул и, следуя примеру Луки, достал свой телефон и уткнулся в него. — Молчу-молчу, — Лайла показательно приподняла руки вверх и отвернулась в сторону Альи. — Наша главная проблема — найти хоть какую-то информацию, дальше всё проще. Думаю, у некоторых из нас точно найдутся свои люди, которые с радостью ответят на все вопросы и будут держать язык за зубами, — Маринетт подавила ухмылку. Это действительно было так. Алья задумалась, а потом согласно кивнула. — Главное делать всё в разное время. Наш директор уж кто-кто, но точно не дурак, некоторые учителя будут следить за нами, — хмыкнул Лука, не отрываясь от какой-то мобильной игры. — Тогда решили, — Адриан посмотрел на Хлою, — расспросишь Дороте. Любая мелочь будет важна, так что лучше иди к ней сразу с диктофоном. Будем действовать исходя из полученной информации. — Хорошо, я поняла. — А если кто-то из нас решиться пойти к администрации и рассказать обо всём, то мы просто свалим всю вину на этого человека, — усмехнулась Лайла; в комнате повисло молчание. Это было сказано не кому-то конкретно, но все опять поняли намёк. Нино в том числе. Он откинул телефон и сложил руки на груди. — Я могила. — Лучше не каркай.

***

Алья подошла к раковине и, нагнувшись, ополоснула лицо холодной водой. Выпрямившись, она взглянула в зеркало, но тут же на автомате опустила взгляд. Смотреть на своё лицо без косметики уже стало чем-то непривычным. Было ранее утро и Алья не успела ещё толком ни умыться, ни причесаться: её пушистые волосы, которые она выпрямляла только вчера, уже некрасиво торчали в разные стороны. Дверь ванной неожиданно открылось, в проёме показалось ещё сонное лицо Маринетт. — Ой, извини, я думала, ты уже ушла, — охрипшим ото сна голосом сказала девушка и вышла из комнаты, не забыв прикрыть за собой дверь. Алья прикусила нижнюю губу, борясь с собственными мыслями. Маринетт, которая проснулась несколько минут назад, с нечищеными зубами и растрёпанной причёской, выглядела так, будто собиралась сниматься на обложку журнала с рекламой какой-нибудь ночнушки: вся эта её небрежность была такой милой и приятной глазу. Сезар опять взглянула на своё отражение и сморщилась. В спешке она почистила зубы и расчесалась. Её место в ванной заняла соседка, а сама Алья принялась за торопливый макияж. Время уже поджимало, но позволить себе выйти из комнаты не накрашенной она не могла. До поздней ночи они уже устоявшейся компанией сидели в их комнате и обсуждали план действий. Понятное дело: выспаться не удалось. Будильники откладывались до последнего, это и привело к тому, что сейчас они уже безбожно опаздывали. Девушки вышли из комнаты одновременно, и только тогда Сезар заметила, что на лице Маринетт не было макияжа. — Не успела накраситься? — будто между делом спросила она. — Да, — кивнула соседка, даже не смутившись. Алья отвернулась от неё и продолжила путь молча. Она уже и мечтать не могла о том, чтобы так легко относиться к повседневному макияжу. Захотела — сделала, захотела — нет. День шёл своим чередом: урок, перемена, урок, обед, урок. Учёба Алье давалась довольно трудно. Она никогда не стремилась попасть в эту академию, с детства тяготея к искусству, а не к менеджменту. Но когда она узнала, что лучшая подруга детства поступила сюда, мнение моментально поменялось. Сезар не врала даже себе: она поехала за Хлоей. И даже зная тогда о всех трудностях, что её будут ждать здесь, она бы, не задумываясь, поступила также. Буржуа для неё была первой и единственной. Во всём и всегда. Они познакомились в младшем классе частной школы. Алья была закрытым и стеснительным ребёнком, ей было сложно найти общий язык с другими детьми, поэтому она всегда развлекала себя самостоятельно, не пытаясь даже найти друзей. Но Хлоя сама к ней подошла. Тогда и закрутилась их многолетняя дружба. Сезар видела в своём единственном близком человеке идеал и всегда хотела стать похожей на неё. Буржуа была в её глазах совершенна: бледная ровная кожа, белые прямые волосы и выразительные голубые глаза, а уж её точёной хрупкой фигуре мог позавидовать каждый. Не исключая Алью. Иногда она чувствовала, что готова заплакать от одного взгляда на фотографию подруги. Хлоя Буржуа легко находила общий язык практически с каждым человеком, при этом оставаясь будто на ступень выше собеседника. Дипломатия была у неё в крови. Вокруг девушки всегда находились люди, она всегда была в центре внимания. Но Алья была чуть ли не единственным человеком, которым в ответ интересовалась Хлоя. Лучшая, настоящая подруга. Хлоя никогда не воспринимала её, как свою тень или «страшненькую подружку», у неё для этого была слишком высокая и здоровая самооценка. Ей не нужно было самоутверждаться за счёт посторонних. Они нашли друг в друге родственны души. Всегда поддерживали и помогали. Хлоя не оставляла попыток повысить самооценку Альи, при каждом удобном случае повторяя какая та на самом деле красивая, умная, интересная и уникальная. Алья в ответ отдавала ей всю свою нерастраченную любовь и внимание. Пусть ей и было приятно слышать из уст подруги похвалу в свой адрес, но она раз за разом пропускала всё мимо ушей, ведь ей никогда не нравилась ни её смуглая кожа, ни кудрявые пушистые волосы, ни тёмные глаза, ни непонятная фигура: вроде бы худая, а вроде и нет. Это и стало одной из причин создания блога. Алья хотела доказать прежде всего самой себе, что она может быть хотя бы интересной. Первые несколько месяцев она не показывала своего лица. А потом, когда лайки и подписчики стали расти, она решилась и появилась в кадре. Тогда она поняла, что другие люди могут считать красивой и её. Алья наконец начала принимать себя, и жизнь стала налаживаться. Конечно, волшебства не случилось, Сезар не полюбила своё тело по взмаху волшебной палочки, но с каждым днём она всё меньше и меньше переживала из-за того, что о ней могут подумать другие. Хлоя была искренне рада за подругу, продолжая помогать с созданием новых роликов и подкидывая идеи. А поступив в академию, Алья встретила Нино. Он стал её первым парнем. Она была по-настоящему счастлива, об этом хотелось кричать на весь мир. Но Лейф попросил никому не рассказывать об их отношениях, мол «счастье любит тишину». Её это поначалу смутило, но он убедил её в том, что общество всегда разрушает даже самую сильную любовь. Они начали встречаться втайне ото всех. Сезар даже не рассказала об этом лучшей подруге. Ей было стыдно. В душе же она надеялась, что со временем парень передумает, тогда бы она призналась во всём Хлое, и та, безусловно, порадовалась бы за них, простила бы ей этот маленький секрет. Однажды, проходя по коридору, Алья увидела как Нино стоит с какой-то незнакомой девушкой и мило беседует с ней, периодически касаясь то чужого локтя, то плеча, то спины. Она тогда резко остановилась и не смогла даже сдвинуться с места. Просто не знала что делать. На душе было мерзко от собственных мыслей. Тогда она возненавидела всех: и Нино, что совершенно не замечал её присутствия, увлечённый другой; и незнакомку, что посмела касаться её парня; и себя за глупую ревность и недоверие. Ведь этому точно должно быть разумное объяснение. Но она не могла даже подойти к ним, чтобы разобраться, ведь они с Нино были обычными «незнакомцами». Уже потом парень объяснил ей, что это его сокурсница и они просто болтали по поводу проверочной работы. Алья поверила и отпустила эту ситуацию. Она любила Нино. Они с Лейфом продолжали регулярно видеться, всё ещё сохраняя их общий секрет. И эта недосказанность будто сжирала Алью изнутри. Медленно стали возвращаться прежние комплексы, а её парень не только не боролся с ними, но постоянно будто только увеличивал. Лейф не стеснялся говорить ей о том, что она, «кажется, немного поправилась» или «ого, у тебя такие волосы путаные, не думала начать выпрямлять?». Но делал он это всё не со зла и потом извинялся по несколько раз за каждое обидное слово. Сезар раз за разом всё прощала, веря, что, когда они окончат обучение, всё изменится. «встретимся на седьмом этаже у четвёртой лестнице после всех уроков?» Такое сообщение пришло Алье во время обеда и она, не скрывая улыбки, принялась писать ответ. Она любила Нино.

***

— Дороте, здравствуй, — Хлоя улыбнулась уголками губ и села рядом с поникшей девушкой на скамью. — Привет, — немного заторможено отозвалась та. — Ну как ты? Справляешься? — Буржуа аккуратно положила ладонь поверх сложенных рук подруги. — Нет, — надломлено ответила Дороте, всё ещё не поднимая головы. Хлоя с нескрываемой тоской взглянула на девушку. Некогда красивое светящееся лицо сейчас будто посерело: с щёк пропал румянец, скулы чётко выделялись на бледной коже, появились подкожные прыщи, а на покусанных губах даже можно было увидеть невысохшую кровь. Буржуа даже представить было страшно какие чувства сейчас испытывала бедная Дороте. Хлоя просто не пережила, если бы Альи вдруг не стало. — Она была моей лучшей подругой, а меня даже не было на похоронах, — она не плакала, но голос звучал так, будто у неё уже просто не осталось слёз. Хлоя потянулась к сумке и достала бутылку с водой, молча протянула её подруге. Та наконец приподняла голову, взглянула сначала в лицо Буржуа, а потом, закусив губу, трясущимися руками, приняла воду. Несколько минут они сидели в молчании. Было сложно взять себя в руки и начать расспрашивать подругу о жизни Флоренс. Это казалось неправильным — напоминать ей. Хотя Хлоя и понимала, что Дороте наверняка и сама хотела бы знать человека, который убил её лучшую подругу. Они сидели недалеко от Северного корпуса академии, в сквере. День выдался на удивление неплохой: солнце часто выглядывало из-за туч, освещая своим мягким светом всё вокруг, ветер хоть и гулял между деревьев, но не был слишком холодным и резким, а температура воздуха к середине дня неожиданно поднялась на пару градусов. Многие студенты охотно воспользовались этим и сейчас прогуливались на свежем воздухе. Скамейка, на которой они сидели, стояла в отдалении, так что Хлоя могла не переживать хоть бы за то, что их могли ненароком подслушать. — Флоренс бы не хотела, чтобы я так страдала по ней. Мне кажется, ей и самой плохо из-за этого, — первая прервала тишину Дороте. — Думаю, она поняла бы твою скорбь. Дай себе время, чтобы унять боль, — тихо ответила Хлоя, боясь спугнуть любой неосторожной фразой подругу. Она не была сильна в утешениях, но смотря на пустой взгляд Фарси, была готова побороть себя и найти нужные слова. — Мне так хочется пойти вслед за ней, — донёсся до неё шёпот. — Тогда это ещё больше расстроило бы Флоренс, я уверена, она хотела бы, чтобы ты продолжила жить дальше. Пусть и без неё. — Флоренс всегда говорила, что после смерти в этом теле, она переродиться. Говорила, что чувствует это, — Буржуа не нашла, что ответить на такие слова. Сама она не верила в реинкарнацию, считая, что смерть — это конец как для тела человека, так и для его души. — Может, я смогу встретить её снова и попросить прощения. — За что? — нахмурилась Хлоя. Та не отвечала несколько секунд. — За то, что не уберегла. — Это не твоя вина, — Хлоя увидела, что на платье девушки капнула слеза, оставляя небольшое мокрое пятнышко. Она незаметно сжала ладони и быстро проговорила, боясь передумать. — Но я до сих пор не могу понять, почему она решилась на такой шаг, — Дороте молчала. — У неё были проблемы в учёбе? — Нет. — С парнем? — У неё не было отношений. — В семье? — Нет. — Тогда, может, она не сама рассталась с жизнью? — аккуратно сказала Хлоя, Дороте на это заметно вздрогнула. — Может, у неё с кем-то были конфликты? — Хлоя сжала руку подруги и серьёзно посмотрела в глаза. — Послушай, ты можешь мне доверять. Я просто не хочу, чтобы Флоренс запомнили как человека, который не смог справиться с проблемами и нашёл «самый простой» выход. Ты же знаешь как наше общество относиться к тем, кто решает покончить с собой. Но мне кажется, она бы так не поступила. — Почему ты говоришь такие вещи? — Дороте нахмурилась. Ей явно не хотелось продолжать говорить о подобном. Хлоя осознавала, что идти напролом вот так резко — слишком рискованно. Но она просто надеялась на то, что Дороте из-за накала эмоций всё же вспомнит что-то, что поможет им раскрыть правду. — Ты не думала, что кто-то помог ей умереть? Вопрос только в том — кому это было нужно?

***

— В общем, Дороте ничего нового мне не рассказала, — сообщила Хлоя, когда они снова собрались в комнате «313». — Флоренс со всеми поддерживала хорошие отношения. Ничего странного в её поведении не было. — Может её вообще убил человек не из академии. Вдруг это было проплаченное покушение, — предположил Лука. Лайла, сидевшая рядом, бросила на него недовольный насмешливый взгляд. — Мы уже выяснили, что семья её была не из богатых, так что никаких «Английских убийств». Смерть одного из нас и то была бы логичнее. — Каких убийств? — спросил Нино, лишь на секунду отвлекаясь от телефона. Его меньше всего волновало их расследование. — Это название детектива, балда, — цокнула Росси. — Не начинайте снова ваши любовные игрища, — Агрест нахмурился и откинул голову на спинку кресла. Алья вздрогнула, лишь услышав эту мимолётом брошенную фразу. Ей было стыдно даже себе признаться в том, что она стала так болезненно реагировать на обычные шутки. Мельком бросив взгляд на Нино, она увидела, что тот, как ни в чём не бывало продолжал залипать в телефон, периодически что-то печатая. В голову сразу закрались мысли, что он может прямо в эту секунду общаться с какой-то девушкой, в то время, как она сидит прямо тут. Сезар незаметно ущипнула себя за руку. Как она может так плохо думать о своём парне? — И что будем делать дальше? — каким-то болезненно севшим голосом спросила она и понадеялась, что странной интонации никто не заметил. — Будем аккуратно расспрашивать её друзей, ничего другого не остаётся, — Хлоя пожала плечами. — Да уж, всё это будет, конечно же, совершенно ни капельки не подозрительно со стороны, — усмехнулся Лука. Маринетт задумалась. Она слышала как на фоне Лука продолжал перекидываться шуточными колкостями с Лайлой, иногда к ним подключался Нино. Продолжая просматривать записи в блокноте, она думала о том как бы им уменьшить риск быть замеченными. — Алья, ты же у нас видеоблогер, — постукивая ручкой по губам проговорила Маринетт. Соседка непонимающе посмотрела на неё, но уже через несколько секунд понимание скользнуло по её лицу. — Хочешь, чтобы я под видом интервью для видео опрашивала студентов? — Маринетт щёлкнула пальцами, кивая. — Только нужно будет придумать тему ролика и вопросы, которые имели хоть какой-то смысл. — Что-то типа «Как пережить смерть близкого»? — Отличная идея, — сказал Адриан. — Вот это точно не будет выглядеть странно, — потому что Алья любила делать что-то подобное, задействуя знакомых, так что многие привыкли к ней и её маленьким опросам. — Будешь опрашивать исключительно людей из окружения убитой. Список почти готов. Готовься к тому, что потребуется много времени. Было видно, что все они мало на что надеялись, всё-таки на руках было слишком мало информации и возможностей. Единственное, чем они располагали в достатке — временем. — Не забудь делать всё максимально аккуратно, — бросила Лайла и невзначай облокотилась о плечо Луки. — Будет неприятно, если наткнёшься на убийцу и он всё поймёт, — парень только поудобнее устроился, не отталкивая девушку. Хлоя, наблюдавшая за этой картиной, плотнее сжала зубы и отвернулась. Ей было стыдно за тот раз. Она сильно переборщила с выпивкой и зачем-то пошла к Луке. Хлоя не оправдывала себя, прекрасно понимая всю отвратность своего поведения. Ведь мало того, что она устроила ужасную истерику, которая, кстати, и привела их к тому, что они сейчас имеют, так ещё и набросилась на Лайлу. Перед ней было особенно совестно, ведь она тогда даже не пыталась навредить в ответ, только заломила по итогу её руки. Со стороны наверное казалось, что она уже давно забыла про тот случай, ведь на людях она продолжала вести себя с присущей ей надменностью, и согласно статусу. Конечно, Хлоя извинилась перед девушкой, но всё равно не перестала чувствовать обиду на саму себя за такую несдержанность. Узнай о её поступке родители, они бы на месте лишились чувств. В их семье не приняты такие сцены. Хлоя опустила голову и начала рассматривать ногти. Но на периферии она всё равно видела как близко друг к другу сидели Лайла и Лука. Где-то внутри в слезах билась маленькая девочка, недовольная тем, что любимый парень сидит около другой. И эта самая другая, не Хлоя, может спокойно касаться, гладить, смотреть на него. А в ответ ребёнку уже взрослая девушка спокойно отвечала: «Он не твой, он не вещь, прими и прекрати плакать, ты всем надоела уже». Хлоя глубоко вдохнула, на секунду прикрыла глаза и вернула прежнее выражения лица с лёгкой улыбкой, включаясь в общее обсуждение. — Я думаю, нам всем вместе стоит сразу составить список вопросов, — Маринетт закрыла блокнот, предварительно положив между страниц ручку, встала со своего места и направилась к Алье. Та согласно кивнула и полезла за ноутбуком. Маринетт присела боком на кровать. Её взгляд упал за окно. Снова они засиделись допоздна, толком ничего нового не придумав. Алья села обратно, включила ноутбук и открыла приложение для записей. Маринетт слегка откинулась назад, думая о том, с чего стоит начать. Она почувствовала, как рука слегка задела бедро Хлои, которая тоже сидела рядом, она уже хотела было отстраниться, но голову слишком неожиданно пронзила резкая накатывающая боль. Маринетт закрыла глаза и схватилась за виски, не в силах просто стерпеть давление. Она не понимала что происходило с ней, отголоски чего-то подобного она чувствовала в том коридоре, когда ненадолго потерял контроль над телом, а потом ещё и Адриана встретила. Но сейчас всё равно всё было иначе. Она не слышала звуков, только непрекращающийся писк, не чувствовала прикосновений, перед ней была только темнота и боль. Но в какой-то момент чернота начала будто растворяться. Словно сквозь дымку она увидела двух девушек, в одной из которых быстро узнала Хлою. Они сидели на скамейке и о чём-то разговаривали. Пусть лица их постоянно и расплывались, всё равно было понятно, что беседа у них явно не из лёгких. — Что ты скрываешь, Дороте? — с нажимом спросила Буржуа. «Дороте»! Это имя подруги покойной Флоренс. Последнее, что увидела Маринетт — это заплаканное и полное неприкрытого страдания лицо этой самой подруги. Боль прошла так же резко, как и началась. — Маринетт! — уже чётко она услышала встревоженный голос Лайлы. Та сидела рядом, её теплая ладонь лежала на бедре подруги. Сейчас у Маринетт получилось вспомнить, что, когда она узнала о своей настоящей сущности, то первым делом полезла в семейную библиотеку в поисках хоть какой-то подходящей информации, там она нашла дневник прабабушки, от которой ей и достался «дар», в котором женщина досконально рассказывала обо всём, что касалось ведьминских сил. И уже в самом начале рукописи были описаны неожиданные видения, которые сопровождались сдавливающей головной болью. Именно это сейчас и произошло с Маринетт. — Всё в порядке, — прокашлявшись, ответила она, — голова резко закружилась, — говорить остальным о том, что с ней произошло на самом деле, не хотелось, особенно, в присутствии Хлои. Сначала стоило всё хорошо обдумать и решить, как поступать дальше, имея новую информацию. Кому нужна была смерть бедной Флоренс, и какое отношение к этому имеет младшая дочь экс-президента Франции — Хлоя Буржуа?