Песни Древних Руин

Пустыня Шиитра. Поселение Дарууш Мгла ночи поглощала остатки тепла дня, отбирая их даже у крупиц бесконечного песка, не оставляя ни намека на пекло дня. Девушка тихо погладила своего фыркающего нэнке, активно жующего копну травы, по стриженому боку. Сегодня пусть отдыхает... завтра им снова предстоит долгий путь. – Отдыхай, дружок… выдвигаемся рано. – Вздохнув в очередной раз, путница отряхнула светлые одежды, завязала несколько косичек узлом, убрав их от лица, и пошла к пестрому поселению, столь любезно принявшему ее на несколько дней. Оазис света в темной пустыне был весьма шумным местечком. Жара наконец-то спала и кочевники, осевшие в этом лагере, могли спокойно заниматься своими делами и отдохнуть. Дарууш предвигался со своего места лишь два раза в год, так что его скорее можно было бы назвать деревней, но местные все равно соблюдали все кочевые традиции. Среди множества шатров, выставленных по кругу, маячили, хлопоча по хозяйству, юноши и девушки в легких одеждах, в то время как старшие раскинув широкие пестрые ковры прямо на песке, степенно вели беседы, распивая заваренные листья эвиля или рассказывая древние легенды детям. Следя за огнями костров, путница подошла к самому оживленному из них, у которого собралось чуть ли не все поселение. Среди галдящей в первых рядах малышни сидел сухопарый старик, мерно смакующий настой из глиняной чаши бормоча очередную легенду. – … Там, за черным хребтом, эйри и заточили это темное колдовство, изгнав темных крылатых братьев в нижний мир. Теперь у Небесного Древа только светлокрылые летают… Так что, только здесь, на окраинах пустыни можно встретить ужасных и кровожадных свергов, и только мы – храбрые воины песков и темные эйри можем жить с ними бок о бок, защищая весь остальной мир. Однажды и вы вырастете и дадите отпор им и тому, что заперто в руинах древних государств, а пока даже не вздумайте уходить за те дюны в одиночку! Мать Шиитра беспощадна к тем, кто не уважает ее законы… – Наконец старик замолчал, прикрывая глаза, казалось, он даже задремал. – Старейшина Дрэо! – Ну расскажите! – Расскажите еще историю! – Галдели детишки, подливая напиток в яркую пиалу, будто пытаясь убедить этим задумавшегося старейшину продолжить рассказ. Его цепкий взгляд остановился на их гостье, устроившейся на краю ковра. – Может путница расскажет? Наверняка она знает много историй. Алурин, да? Ребята оглянулись на ту, к кому обращался Дрэо, тут же отшатываясь, встретив пустоту в ее взгляде. "Она видела! Видела!" – по группке прошелся слабый шепоток восторженных и одновременно напуганных возгласов. За несколько дней, местные так и не привыкли спокойно встречаться с ней взглядом. – Да, старейшина. Но сказки я не собираю. Я в них не верю. Старик тихо запыхтел, смеясь над известной лишь ему мудростью жизни и излишней самоуверенностью пылких юнцов. – Верить, иль нет лишь твой выбор, но это не отменяет того, что сказки все-таки существуют, не так ли, Алурин? – Не сталкивалась ни с одной из них, а я уже давно в пути. – Не видела или может, не хотела видеть? – Вновь запыхтел старейшина, пригубив еще настоя. – Алурин, думаю, ты многого насмотрелась в нашей пустыне, но это совсем не значит, что весь мир ограничивается лишь твоим взглядом. – Протянул старик, указав сухим пальцем на лоб девушки, обратив на нее внимание всех слушателей сбившихся у костра. Протянув палец к звёздному небу, Дрэо хрипло продолжил: – За свой, без преувеличения, долгий путь, ты, повидала всякого чуда на этом свете, и все же, даже смотря на все это своими ясными глазами, можешь ли ты, сейчас с уверенностью сказать, что все, что ты видела, действительно существует? Девушка задумалась, притихнув и, как это часто бывало, коснулась сокрала на лбу, скрывая ото всех глаза, что вызывали и ужас, и горечь лишь от одной встречи с ними, глаза, видевшие саму суть тьмы. Ясные? Как же. – А что же знаете вы, старейшина? Сдается мне, ваши глаза знают куда больше. – Мне также довелось много чего повидать за свою жизнь, а услышать ещё больше, но все это лишь несоизмеримо малая часть всех тех секретов, что хранит наш мир... – Дрэо тяжело вздохнул, сложив руки на коленях – И который вы можете мне поведать? – Это зависит от того, что тебя сейчас тревожит, Алурин. О чем тебе хотелось бы сейчас послушать? – Я слышала об эйри. Много слышала. Но никогда не видела. – О, эйри... – Старейшина задумался, уставившись на звезды. – Они редко спускаются с небес... Но мне довелось повстречать одного. – Действительно? У него были крылья? – Путница явно заинтересовалась, наконец, вновь поднимая взгляд. – Хе-хе, девочка тебя только это волнует? Да, у него были крылья! Темные, как сама ночь, огромные крылья с широким пером... – Значит темный... И кто он? Старейшина пожал плечами, ухмыльнувшись, почуствовав интерес девушки. – Беглец? Вечный странник, что приглядывает за бесконечной вереницей дорог и теми, кто ступает по ним, изгнанник, которому нет места среди своего народа. Темный, что родился среди светлых, но был обделен светом любви... Всю свою жизнь под тенью Древа Душ он терпел пренебрежение светлых особ к своей грязной крови, его считали монстром, зверем, которого нужно поскорее посадить на цепь, нацепив намордник. Но все же ему повезло выжить, в отличие от своих темных собратьев, чьи души так и не обретали дом под мудрым взглядом Хранительницы. Время шло и маленький тёмный зверь, которому из интереса позволили жить, рос и набирался сил, пока в один из пасмурных дней вечной войны света и тьмы, небожители не взяли своего воспитанника на очередную кровавую стычку с темными обитателями выжженных земель. Но у зверька не было ни любви, ни веры как в своих хозяев, так и в темных Эйри, что считали его предателем. Выгадав момент, он сбежал с поля битвы... С тех пор он скитается по миру в вечном побеге от светлых хозяев, желающих нагнать беглеца, от темных собратьев, ищущих отмщение предателю, от самого себя, желающего разобраться в собственном предназначении... Он враг всех Эйри, сбежавший от войны, брат всех бродяг, что делит с ними путь, семья всем странникам, готовая понять, принять и помочь в час нужды. Теперь дорога его дом! – Но сколько я в пути... ни разу его не встретила, ни севернее в степях, ни возле хребта. К кому же он приходит тогда? – К тем, кто отчаянно ищет путь, следуя зову своего незапятнанного злом сердца. – Ну что ж... если мне удастся его повстречать, вы действительно сейчас даровали мне надежду. – Слегка дерзко хмыкнула Алурин. – Нам всем. – Раз так, то хорошо. Но не ищи спасение в мести, Алурин, тебе не станет легче от этого. Прими себя и мир, который ты видишь теперь своими новыми глазами. Найди силы идти дальше. Ведь даже эйрам не все подвластно. Девушка вдохнула, жаждя поспорить с этим. Уж ей ли не знать как косо на нее смотрят? Как ее прогоняют из редких пустынных поселений? Как брезгуют пить из того же оазиса, что и она? Но вовремя вспомнив о доброте жителей, что несмотря ни на что были готовы принять ее как свою, она успокоилась. – Хорошо старейшина. – Кивнула Алу.

***

Утром снова был путь. Покинув пестрое поселение кочевников еще до рассвета, Алурин с тяжестью на сердце оглянулась. Увидит ли она их вновь? Сможет ли обрести дом с ними однажды? Опустившись на колени, девушка вознесла молитву духам пустыни, выводя белый узор на щеках, где краска уже наверняка въелась под кожу. Это ее лицо смерти, только из-за него она движется вперед. Закончив с обрядами, путница запрыгнула на нэнке и вздохнула, умчавшись вдаль. Ночная мгла постепенно отступала, уступая рассвету, нежно коснувшемуся первыми лучами песчинок. Сейчас пустыня была особенно прекрасна. Красир поднимался над барханами, окрашивая их в нежно-розовый цвет, отбрасывая длинные тени, которые медленно ползли по земле. Жаль, это очарование лишь краткий миг в вечной борьбе ночи и дня, и совсем скоро все изменится. На горизонте воздух уже дрожал от жара Красира, создавая миражи, которые танцевали перед глазами Алурин, словно бродячие призраки. Пустынная дорога не была похожа на настоящую дорогу, привычную большинству юто, а представляла лишь вереницу древних вех, торчащих острыми клыками и разрушенных или наполовину засыпанных песком, которые помогали хоть как-то не сбиться с пути, ведь карты уже были бесполезны. Руины, как останки древних чудовищ, таили в себе остатки дикой необузданной мощи былых времен, приковывая взгляд, маня к себе исследователей и любителей загадок. Но не ее. Алурин, прищурившись, вновь попыталась сфокусироваться на горизонте. Песок скрипел под копытами нэнке, забивался в складки одежды и волосы. Легкие песчинки прилипали к языку и щекам под тканью повязки. Песок был повсюду. Его наверняка бы хватило, чтобы бродить здесь достаточно много дней и не видеть ничего другого. На этом "море" укрыться от палящего светила, было негде, кроме тени барханов и руин, рискуя быть погребенным заживо. Тень здесь не менее опасна, чем пекло, в ней тихим бегом перемещались сверги – кровожадные твари, что не оставят от несчастных лишь кости. Неопытному и одинокому путнику делать тут было нечего, чаще здесь передвигались группой за огромными ящерами, перевозя товары между поселениями, и всегда в сопровождении нескольких воинов. А вот уже на на окраинах пустыни Шиитра, до которых даже при скорости Алурин было еще несколько дней пути, простирались спекшиеся пыльные степи. Там жалкие клочки мертвых растений цеплялись за потрескавшуюся глинистую почву, а ветры дули непрестанно, сметая дороги. Не менее жуткий природный ад. Ветер обжигал горячим дыханием, и девушке приходилось закрывать лицо, чтобы не дышать песком. В горле першило от сухости, а уже третий пересохший оазис на пути не вселял уверенности. Перестраховавшись, она вышла уж слишком рано, на столько, что ее нэнке еле волочил ноги, да и она еле удерживала себя в сознании под жаром Красира. Алурин спешила, даже зная, что мать-пустыня не прощает таких ошибок. Куда? Зачем? Что она ищет? Еще вчера она бы не могла ответить самой себе. Теперь же байка о темном эйре, рассказанная полуслепым старцем у костра стала ее надеждой, шансом на то, что она сможет вернуться в свой дом, отобранный Тьмой. Настоящей и вполне реальной, а не образом из детских сказок. Алурин заставит его очистить пустыню, кем бы он ни был и как бы далеко ни находился. Теперь она была готова даже взлететь в небеса вслед за ним. Темный эйр. Жители окраин пустыни Шиитра почитали их почти как богов, зная, что лишь они их единственная защита. Каждый пустынник знал: стоит чернокрылому потерять свою вечность в песках, и Тьма поглотит еще одну деревню, еще один караван, еще десятки, сотни невинных юто… Встретить борца с этой древней силой, просто мечта. Голова кружилась неимоверно, а до ближайшего оазиса было ещё далеко, если верить карте и надеяться, что он не высох, как и другие. Шиитра зовет к себе, распахивая душные объятия, так и заманивая остановиться здесь и сейчас, зарыться в песок и остаться в нем навсегда. Алурин уже в полусознании почувствовала, как мир перевернулся под протяжное "рьяг" от нэнке, а ее щеки коснулись шершавые крупинки. Небо… оно было таким недосягаемым и ослепляюще ярким… Взмыть бы сейчас в эту высь и обрушить свой гнев на праздных небожителей, которые забыли кого должны защищать... Приятный ветерок стал отрадой измотанной путнице, а уха коснулся шелест мощных крыльев...