Зеркало Господина Хьюмина

В то же самое время, верх кафе "Дю Сарказм" Даже красочный натюрморт на стене не улучшал насторение Василия Волосова. Кафе это ему однозначно не нравилось ; атмосфера душила, люди шумели, официанты надоедали постояннымии вопросами, что да как. Но особенно не нравились ему здесь цены. Особенно цена того, что заказал Понин. Не нравилось оно ему потому-что он сделал ошибку пообещать парню за все заплатить. С каждым глотком инспектору казалось, что вместе с жидкостью и пищей уходят его собственные заработанные деньги, безжалостно и беспощадно. - Василий Федорович - сказал Понин, вытирая рот - вот зря за вашу скупость-то народ говорит - Волосов, скрывая усмешку, откашлялся - и про злобу - инспектор лишь кивнул - весь день с вами пробыл, и могу сказать одно : наинтереснейший вы человек ! - утеврдил он. Так Волосова еще ни разу не оскорбляли. То, что сказал Понин значило, что он совершенно не понял его образа. - Интересный, Сема, не значит добрый - пробасил Волосов, не глядя на парня - ты со мной лишь только день и провел, а уже выводы неверные делаешь. - Так почему же обязательно неверные ? - спросил Понин самым наивным образом - они-то пускай думают, что вы человек злой и черствый, а я, может, по другому думаю. У меня же тоже может собственное мнение иметься. "Может конечно, никто и не спорит - подумал Волосов - только зря тебе никто не говорил, что стоит тебе лучше держать его при себе. Для твоего же блага." - Ну может, допустим - выдохнул инспектор, а затем добавил - потом, месяца через два поговорим об этом заново. Посмотрим, что ты мне тогда скажешь. Договорились ? - протянул он руку Понину. - Договорились - принял он рукопожатие. - Отлично - ответил Волосов - или, как бы сказал мой коллега Александр Федорович, квадратно. Понин осторожно, несколько боязливо посмеялся. Инспекору удалось вызвать у парня что-то наподобие паники. А скорее, сомнения в своей безопасност. Волосов незаметно улыбнулся тому, как же все таки исскуссно удавалось ему сохранять страх у людей. Всего лишь фразой. А порою, всего лишь словом. Или взглядом. - Откуда ты это кафе знаешь, а, Сема ? - поинтересовался он. Он задал этот вопрос намеренно так, чтобы заставить Понина задуматься, не является ли погрешным тот факт, что ему знакомы какие-либо в городе заведения. Он сгорал он желания окончательно заставить его уважать себя. - Ну, допустим - до тошноты невозмутимо сказал Понин - отец мой тут подносы разносил, ну, то есть, официантом был, а мать уборщицей... - указывал он на углы, как бы объясняя, где чаще всего видел своих родителий - приятное кафе, согласитесь, Василий Федорович ? - Приятное, приятное... - выдавил из себя инспектор - а почему про родителей-то своих в прошедшем времени рассказываешь ? Если вопрос мой деликатным сочтешь, так и скажи. Я человек понятливый, ты сам это заметил. - Да ничего страшного вашем вопросе нет, Василий Федорович - удивленно сказал Понин - а я это просто так сказал, вышло так у меня. Живы они, здоровы, слава Богу... возраст у них уже просто не тот, чтобы с подносами целыми днями бегать... - Рад я тогда за тебя, Сема - вдохнул Волосов, качая головой - очень, рад... не всем такая удача улыбается... - А, у вас, что, нет уже их, что ли ? - зажато спросил Понин. - Да есть, есть - отмахивался инспектор, не желая говорить на эту тему - ты мне, лучше, скажи, как часто ты видишь то, про что говорил мне ? И какой облик оно обычно принимает ? Лица ? Фигуры ? С таким видом посмотрел парень по сторнам, будто боялся, что вот-тот выпрыгнет какое-нибудь видение. Из тех, что являлось Волосову по ночам. - Вы же, я правильно вас понимаю, этих имеете ввиду - сказал он дрозжащим шепотом, нагнувшись к инспектору - тех, которым мы с вами в морге видим... - Ну их, Сема, их - слегка раздражился Волосов - про кого же я еще могу говорить с тобой. - И то верно, Василий Федорович - незло ответил Понин - у нас-то с вами и врям помимо этого общего не видать... вы человек с умом, достойный, уважаемый... а я-то... - Ну-ну, полно мне лесть тут дешевую разбрасывать туда-сюда, потом еще наговориться успеем... - грубо сказал Волосов, прекрасно на самом деле понимая, что говорил парень абсолютно искренне. Ему лишь хотелось как можно меньше говорить на отреченные темы. И так уже на них был потрачен почти что целый день. Чем больше они попусту болтали, тем больше убегал Василий Федорович от того, что так давно жаждал узнать. - Простите, меня, инспектор - замялся Понин - вы же мне вопрос задали.. - прикусил он губу. - Верно, задал - кивнул Волосов - и я, будучи, как ты сам же заметил, инспектором, привык, чтобы на вопросы мои отвечали. Хоть мы и не на допросе, не в отделении. но, как говорится, on ne change pas les bonnes habitudes, mon ami.(1) Волосов усмехнулся тому, как заметно напрягся Понин от слов, сказанных на непонятном ему языке. Но виду инспектору не подал, а лишь усердно закивал головой, наверняка подумав, что его осудят за очередное незнание какой-то области. - На французском это, Сема - надменно пояснил Волосов - и значит это, что я все еще жду, что ты мне ответишь. - Так я и собирался - добродушно ответил Понин. - Так скажи. Волосов понял, что как раз таки тут затронул тему, немало чувствительную для парня. Сам же он как никто другой мог понять его точку зрения. Понимал он, как было ему тяжело показывать это наружу. Это было равносильно тому, если бы инспектор бы попросил у него прямо здесь и сейчас взять и показать свое нутро. Он знал, что отчасти, это было чуть ли не так же больно. Если, в каком-то смысле, не хуже. Бедный Понин умолял взглядом Волосова, чтобы тот сжалился над ним и передумал ждать от него ответа. Самому инспектору мешала неизменная добродушная улыбка в глазах и на лице парня, и лишь в глубине виднелся страх и смущение. Был бы на месте Волосова кто-то другой, в жизнь бы об этом не догадался. Подумал бы лишь, что Понин попросту издевается. - Ты, Понин, кажется, издеваться надо мной вздумал - подколол Волосов. - Никак нет, Василий Федорович ! - удивился Понин - просто, я с вами откровенен буду... - замялся он. Инспектор прекрасно знал, что парень собиралсся ему сказать. - Это хорошо, что ты откровенен будешь. - Я, признаться, не привык кому-либо об этом рассказывать. Я боюсь, что вы меня осудите, или за ненормального сочтёте... да и, в общем, я не понимаю, зачем вам нужно-то это... это вещь совем не конкретная, не деловая, а вы любите только правдоподобное... И тут Волосов понял, что у него не оставалось выхода, как здаться, и признаться в схожести своей ситуации. Без этого ему никак не зослужить доверия Понина. А оно ему было нужно позарез. Он понял, что и без этого прекрасно может сохранить свой авторитет. - Сема - как бы душевно сказал Волосов, заглядывая Понину прямо в глаза - если мне это нужно, это значит, речь идет о деле, более чем деловом. Чтобы тебе спокойнее было, я тебе тоже скажу, самым честным образом, истинную причину, почему а настолько пристаю к тебе. Предупреждаю, тебя это немало удивит - глаза Понина округлились. Волосов продержал несколько секунд паузы - я вижу то же самое, что и ты. В ответ Понин, ошарашенный, лишь кивнул, и устремил взгяд на стол. Инспектор было понятно, что бедный парень думает отчасти, что над ним насмехаются. Он не знал, верить ли ему, или же думать, что Волосов намеренно пытается вызвать в нем доверие. Сам инспектор прекрасно знал, каким образом можно было доказать Понину обратное. Этот способ являлся самым легким и надежным из всех существующих. - Вот видишь, Сема, тот угол ? Там, где официант сейчас пробежал ? - указал Волосов - там тень, черная, длинная. Не такая яркая, потому-то в баре светло. А ты сам знаешь, что когда светло, их почти не видно. Сторож с большим сомнением на лице смотрел то на инспектора, то на угол. Казалось, что он почему-то не верить Волосову. Но последний же был уверен, что тот видел устращающую тень. - Василий Федорович - смутился Понин, активно заморгав - откуда же мне знать, что вы не определили по тому, на какой угол я обратил внимание ? - До этого еще додуматься надо, Сема - сказал Волосов - тем более, кажется, мало вероятно, что я быть мог тебе описать что именное ты видишь. Да и, впрочем, признаюсь, моя профессия совершенно не подразумевает знание того, что потенциально может увидеть человек, страдающий тем или иным помешательством. - Не могу поспорить... - нервно ответил Понин, поглядывая в угол. Разговор заставалял его нервничать, то было видно по нему всему. Он даже легонько постукивал ногой. Видимо, он ожидал какого-то подвоха. - С самого детства это у тебя ? - спросил Волосов. - Да, с детства, лет с пяти, наверное... - затараторил сторож - я... бабушке своей об этом рассказывал всегда, приходил к ней по ночам, потому-что страшно было... На долю секунды Волосов даже позавидовал парню. В отличии от него, он даже представить себя не мог, рассказывающего о своих видениях кому-то из своей семьи. Даже в том возрасте он понимал, что скажи он им, он сразу же бы оказался в каком-нибудь месте, далеком от дома. Даже не зная, что оно из себя представляет. - А она как тебе это объясняла ? - откинулся Волосов на спинку стула. - Василий Федорович - криво улыбнулся Понин - признаться, я себя прямо как на допросе чувствую... - сказал он деликатно. - Я часто привожу людей, которых допрашиваю в уютные места - издевался Волосов - чтобы вызвать у них доверие и расположение к себе. Они так легче раскрываются, принимая меня за своего друга - то, что он сказал, не было правдной, но его развлекало смотреть на то, как белел Понин все сильнее напрягался после каждого его слова, и как округлялись желтые глаза, делая его похожим на сову - но, поверь мне, сейчас я тебя не допрашиваю. Как ты уже понял, вопросы, которые я тебе задаю, важны для меня лично. - он увидел резкое облегчение в глазах своего собеседника. - Не для дела ? - удивился сторож. - Для дела тоже. Но, в первую очередь, что меня самого. Так что же тебе говорила бабушка ? - перевел тему Волосов дружеским тоном. - Она говорила, мол... ну.. а-ай... - он зажмурил глаза, будто испытал резкую боль - ну то, что обычно детям говорят - мол это мир снов сливается с реальным... мол ангелы это мои хранители... - с опаской посмотрел он на Волосова - ну, вы же сами понимаете, какие это ангелы могут быть - в горечью сказал он - знаете, успокоить меня лишь бы... - Мда... - вздохнул Волосов - ангелы... если это называется ангелами, то я боюсь даже вообразить, каковы лики нечистых сил... - Полностью с вами согласен, Василий Федорович - улыбнулся Понин - в таком случае, они должны быть просто ужасными. Волосов кивнул, одновременно думая, какой еще вопрос стоит задать парню, опираясь на то, что было им рассказано. Все больше он начинал убеждаться, что их видения были не простыми играми сознания. В них крылось что-то незримое, неясное. Он не хотел называть это потусторонним, так в этом действительно есть какой-то смысл. А если есть смысл, значит есть и прямая связь с повседневной жизнью. Значит все можно объянить тем или иным образом. - А что ты-то, Сема, сам думаешь про все это ? - действовал Волосов - что это, по твоему, может быть ? Потому-что, как сам ты заметил, у нас какое-то странное совпадение получается. Мы видим и чувствуем одно и то же. А жизнь меня давно научила, что чувство совпадения - всего лишь нежелание человека капаться в фактах, добровольное легкомысленное решение плыть по течению. - Да я, если честно, даже думать-то побаиваюсь, что это может быть такое - признался Понин, пожав плечами - мне как-то, есть и есть, и все тут. Как думать начинаю, аж голова кружится сразу. Волосов мрачно умехнулся. - Ну а ты через не хочу думай. Если совсем закружится, аж до потери сознания, не переживай, исскуственное дыхание я делать умею - говорил Волосов - ты, думай, главное, думай. - А может вы сначала подумаете, и потом мне скажите ? - незло съехидничал Понин - я ж без вдонховения никуда. - Ишь хитрец нашелся - обрезал инспектор - я то знаю, что я думаю, поверь мне. И мне как раз таким важно знать, какие идеи на этот счет у тебя. Да, да, Сема, именно у тебя - предсказал он слова сторожа - другие мне даром не нужны. Говорю сразу ; болезнь исключена. - Коллективная галлюцинация - вдруг сказал Понин. - Что коллективная галлюцинация ? - Ну, это, что у нас с вами, коллективная галлюцинация - замялся сторож - я слышал, однажды ваши коллеги говорили. - Мои коллеги очень часто говорят всякий бред - процедил Волосов - хотя, в данном случае соглашусь, есть в природе такой феномен. Он вполне мог иметь место, как версия. Я думал об этом. Только есть один нюанс - действует оно только на нас с тобой. - Почему вы так уверены, они тоже не видят того же самого ? - украдкой показал Понин головой на посетителей кафе - Может, они тоже молчат об этом, как и мы ? - Чтобы люди, да молчали ? - грубо усмехнулся Волосов - ей богу, не смеши меня - сказал он сухо - чтобы не позвали всевозможные городские газеты и какую-нибудь свору местных экстрассенсов ? Нет, Сема, не вариант. Понин, нахмуив брови, вздохнул. Инспектору вдруг показалось, будто бы он наконец-то парень начать испытывать интерес к делу. Начинал осознавать, что касалось оно не только работы Волосова, но и его собственной жизни. Или же, по крайней мере, удалось у Волосова вызвать у него своего рода азарт. На первое время, хватит и этого. - Ну а тогда вы сами-то что думаете, Василий Федорович ? - поинтересовался сторож. - Я думаю - побарабанил пальцами по столу Волосов - что нам с тобой дано видеть некую часть этого мира, о существовании которой многие даже не могут подумать. - То есть - раскрыл глаза Понин - вы думаете, что у нас с вами сверхспособность ? Дар, посланный с небес ? Вы думаете, мы с вами особенные ? - говорил он с трепетом. Инспектору начинала надоедать бесконечная надежда Понина на прекрасное. - Да какой там дар, какие небеса - раздраженно отмахнулся Волосов - и тем более, какая сверхспособность... я лично предпочитаю воспринимать это, некий сбой нашей системы. Это все можно на раз два объяснить парочкой законов физики. - сказал он надменно, наслажадаясь тем, что выглядел в глазах Понина как великий ученый - В том смысле, что мир устроен так, чтобы человек, по природе своей, не должен был видеть таких явлений и объектов, какие может наблюдать мы с тобой. Мне довольно часто это помогало в расследованиях - откашлялся он - Не знаю, правильно ли то, или нет, но подсказывает мне этот сбой, признаюсь, неплохо. - А какие видения вам помогали, Василий Федорович ? - увлеченно сказал сторож - мне было бы интересно послушать... - Не здесь уж точно, Сема - оветил Волосов - нас могут услышать, и это может плохо повлиять на мою репутацию. - Ай, точно - хлопнул себя по лбу Понин - репутация. Я и позабыл, что человек-то вы не последний в городе... Волосов лишь одобрительно кивнул. Сейчас он думал о том, что ему следовало не спугнуть этого паренька своими доводами. Он довольно быстро заинтересовался, но так же мигом может и спрыгнуть. Испугаться. Главное, чтобы он продолжал воспринимать это, как своего рода игру. Сам же он, Волосов, испытывал странное чувство ; с одной стороны, его настораживало проявление чего-то неведанного и необычного в его жизни. С другой стороны, его удивляло собственное невероятное, тихое спокойствие. - Ты только смотри - сказал Волосов, не глядя на собеседника - никому не проболтайся. Тебе же самому это не выгодно. - Да я и не думал как-то - пожал Понин плечами - само собой, мне кажется, разумеется. - Это хорошо, что разумеется, притом само собой - строго говорил инспектор - а теперь, Сема, давай договоримся так : каждый раз, как новое видение тебе предстанет, сразу кто мне беги. - На Липовый ? - На Липовый - подтвердил инспектор - Если тетка рыжая откроет, не пугайся, это моя жена. Если скажет, что меня нет, то пулей, без разговоров, на Белый беги. Она не любит, когда я работу с личной жизнью мешаю. Знаю, ты не из болтливых, не сомневаюсь в тебе, но, все же, предупреждаю. - Вас понял, Василий Федорович - весело кивнул Понин, радостный, что может в своей жизни сделать нечто посложнее, нежели сторожить здание, не содержащее не единой живой души. - Молодец, что понял - сказал Волосов - а теперь допивай свое недешевое пойло. Это совершенно не против тебя, но я ужасно утомился за сегодняший день. А мне еще ночью работать. Тебе, ксати, тоже, если не ошибаюсь. - У меня завтра выходной - слабо улыбнулся Понин - но если вам еще предстоит работать, не буду вас задерживать... я еще, пожалуй, здесь посижу... уж больно место приятное... - сказал он неуверенно - а, и если вам дорого обходится мой ужин, я сам его вам оплачу. Мне не сложно. Волосову словно глыбу сняли с плеч. - Как хорошо, что если на свете такие добрые и честные люди, как ты, Сема - по своему нежно сказал инспектор - я более, чем уверен, что ты сможешь пойти намного дальше, нежели простой сторож какого-то старого гниющего морга. - Спасибо вам, Василий Федорович - еще шире улыбнулся Понин, не совсем понимая, отчего вдруг Волосов выразил столько доброты - я очень рад вам помочь. Тем более, что это касается того, о чем я сам так давно уже думаю. - Это тебе спасибо, Сема - сказал Волосов, вставая - без тебя я б уже начал подозревать, что болен я чем. Хорошего тебе конца вечера. - приподнял он шляпу, а затем направился в сторону выхода. Наконец-то он сможет побыть один. - Постойте, Василий Федорович - неожиданно воскликнул Понин. Волосов, раздраженно вздохнув, развернулся. Он чувствовал, как его социальная батарейка постепенно начинала сходить на нет - можно вам задать один вопрос ? "Если ты такой же, как я, ты же тоже, по идее, устать от общения должен..." - Второй, то есть, вопрос... - съязвил Волосов, на что Понин неизменно улыбнулся - да, можно. Я слушаю тебя. - Ваши друзья знают про вашу ну... - замялся сторож - про вашу особенность ? Волосов осмотрел Понина с ног до головы так, будто тот только что ему нахамил. - Какие именно друзья ? У меня их пруд пруди - соврал инспектор. - Какие, какие - улыбнулся Понин - Леонид Данилыч с Александр Федорычем, конечно... - парень нервно прикусил губу, поняв, что почему-то ввел Волосова в неловкое положение. - Сема - строго сказал Волосов - тебе прямо позарез нужно это знать ? По лицу Понина казалось, что он вот-вот рассмеется. - Ну, нет - пожал он плечами - просто интересно вдруг стало. - Дышать сможешь, если не отвечу ? - посмотрел Волосов парню в глаза. - В том-то и дело, Василий Федорович ; боюсь, что не смогу - совершенно невинно сказал Понин. Никогда еще инспектор не видел Понина, застенчивого и зажатого, настолько открытым. Сам же он не мог злиться на парня, так как прекрасное понимал, что тот сейчас должен был испытывать. Судил по самому себе в его годы. Он как бы понимающе кивнул, поджав губы, а затем, более добродушным тоном сказал : - Раз не сможешь - тогда знай ; Леонид Даниилович и Александр Федорович ровным счетом ничего не знают о моих видениях. И, надеюсь, не узнают никогда. Доволен ? - Нет не совсем... - не унимался Понин - теперь меня удивляет, что вы об этом не говорили об этом даже своим самым близким друзьям... значит, эта тема настолько чувствительна для вас ? Или же, не доверяете вы им, может ? "Да что ж ты угомониться-то все никак не можешь - мысленно негодовал Волосов - ты ж тихоня, тихоней и будь. Шило тебе, может, в одно место воткнули, или же Граневский, негодяй, вселился..." - Не доверяю, говоришь ? - переспросил Волосов - друзьям своим ? - Н-да... - замялся Понин - это то, что я имею ввиду... - Им доверять ? - усмехнулся Волосов - это вещь довольно таки очевидная. Они мои близкие, самые преданные. Честные, насколько мне известно. Граневский, хоть и болтун редкостный, там где надо промолчит не хуже немого... а что до Мартынова, про того и говорить-то нечего : из него порой клешнями слова не вытащишь... - Тогда от чего ж вы не говорите им про видения ? - спросил Понин. - Понимаешь, Сема - пытался объяснить Волосов - возьмем, к примеру, Граневского : парень шустрый, общий язык с кем угодно найдет, порой сообразительный даже... - сглотнул он - профессиональную тайну никогда не разнесет... - вдруг он понял, что собсеседник его вовсе его не слушает - хм... Сема, что это с тобой ? - он заметил, что Понин испуганно смотрит куда-то в сторону, и зачем-то кивает, будто здороваясь. Он пытался, но оборачиваясь, понять по взгляду сторожа, что же случилось. - У тебя видение ? - насторожено спросил Волосов - гм, не думаю, уж слишком у тебя веселый вид... - Да нет, Василий Федорович... Вдруг в нос инспектору ударил жесткий запах перегара, прямо у его лица. Этот запах автоматически поднял угол его брови вверх. Он понял, в чем дело. - Васенька ! - услышал он за спиной голос, который и ожидал. Только необчайно вялый и веселый, и говорил который неприлично громко - Ва-асенька ! - кинулся ему на шею человек, которого он что так яро нахваливал. - Я это, я - пытался успокоить его Волосов - ты только тише давай. Люди смотрят, неудобно. - Мы с Леней весь город прошаркали, чтоб тебя только найти... - еще громче, тоскливо сказал Граневский. Понин, немного удивленный из-за происходящего, рассмеялся. - Вася ! Ва-ася ! - чуть ли не кричал он, еще крепче обнимая Волосова - нас посадить собираются ! - С Леней ? - строго спросил Волосов, оттаклкивая от себя Граневского - как посадить ? Куда ? Из-за чего ? Что вы еще натворить без меня успели ? Где вас носило ? Где Леня ? - Добрый вечер, Вася - виновато сказал Мартынов, появившийся невесть откуда. Его голос тоже был не из самых внимающих - в том-то и дело, что мы не знаем, за что... - Так, как, хватит, хватит... - растерянно говорил инспектор - господа, присаживайтесь, и расскажите мне все, как было... вот вам стулья - указал он на стол, за которым сидели они с Пониным - скажите мне, как можно более трезво, как что произошло, и в какую передрягу вы себя впутали. - Трезво-с Вася, увы, не получится - поднял виляющий палец Граневский - все равно рассказывать ? - Получится, получится - давяще посмотрел Волосов - до сюда же ты как-то доплел, слова внятно говорить можешь, значить и рассказать мне вполне в состоянии. Еще раз спрашиваю ; что вы натворили ? - выставил он кулак на стол. Бедный Понин лишь хлопал на каждого из троицы по очереди огромными глазами. Казалось, что он сам себя чувствует виноватым, хоть ничего и не сделал. - Мне, может, уйти, Василий Федорович ? - осторожно спросил он, привставая. - Сядь - приказал Волосов - пускай свидетели будут. Ну-с, господа - обратился он к своим друзьям - я жду. - Дело в том, что, Вась, как бы тебе сказать... - промямлил Мартынов. - Как есть, так и говори - ответил инспектор. - Тебя, короче, тоже посадить хотят - невозумутимо сказал Граневский, разглядывая ногти. Пару секунд прошло в тяжелом молчании. - Так, великолепно. Чувствую, веселье намечается знатное - спокойно продолжил Волосов - показываю вам известные мне факты : вы, подвыпившие, явились в это кафе, почти что с ноги разломив дверь - Волосов любил приувеличивать - первое, что вы мне говорите, это то, что вас, якобы, собираются арестовать. Вы, по вашим словам, не знаете, за что. Через пару минут оказывается, что я тоже каким-то лешим причастен к этому делу, хотя во время ваших похождений я, прошу заметить, самым приличным образом беседовал с Семеном Филиповичем - кивнул он в сторону Понина - Как это прикажете понимать ? - Не, не, Вась, ты, это, не обижай нас - жмурил глаза Граневский - мы ничего не сделали, и когда об этом узнали, как стеклышко были, это мы потом, на горестях, догнались... - замялся он - а случилось вот что ; иду я, значит, по парку, Леню ищу, мы там встречу назначили... - Как романтично... - подколол Волосов - что дальше ? - Ну и короче - зачесал Граневский шею - иду, вижу Леню издалека, сначала думаю, сейчас как возьму, напугаю, а потом гляжу, а за ним этот увязялся, пацаненок Хьюминовский... - на мгновение нахмурился он - сначала думаю, совпадение, может, сейчас возьмет, и слиняет куда подальше, ан-нет, не тут-то было ; все идет и идет за Леней, как собака поисковая. А я значит, решил, что стоит ему намекнуть, что, мол, полно за нами таскаться, не твоя работа, за людьми шпионить, а наша... - Ну и что же ты сделал ? - устало спросил Волосов. - Я-то ? - заморгал Граневский - я только так, до плеча его каснулся, и имя его назвал, тихо так совсем, чтоб неожиданно было. А ему-то этого и хватило ; он остановился, замер, задумался, того, кто дотронулся стал искать. А меня-то уже и след простыл тогда, я уже вовсю с Леней болтал... - Раз ты с Леней болтал - перебил инспектор, почувствовав какой-то подвох - как же ты увидел, что парниша встал, и с какое выражение на лице у него было ? - Ну увидел, успел - развел руками Граневский - так вышло. Волосов недоверчиво посмотрел в глаза стажеру, а затем криминалисту, как бы пытаясь прочитать в них правду. - Ладно, проехали - сказал он жестко - продолжай, Саня. - Так вот - продолжил Граневский, как ни в чем не бывало - идем мы с Леней, идем, про этого чудика с бабьим лицом говорим... - Прошу без оскоблений, Граневский - рявкнул Волосов. - Ты уж прости нас, Вась, но лицо у него и вправду женское... - защитил друга Мартынов. - Да хоть собачье - начинал сердиться инспектор - говорите по делу, сейчас не до шуточек. Напор Волосова заметно сбил вдохновение стажера, отчего тот принял обиженный вид. Это заметил Мартынов, и потому решил взять на себя рассказ. - Мы шли, - говорил он - пытаясь не упускать из виду почтальона. Нам, сам понимаешь, показалось странным, что он решил за нами следовать. Понятно, конечно, что он нас запомнил с той ночи, когда мы остановили его у оперы. - Действительно удивительно, что он от вас еще не шарахается, особенно учитывая то, как некоторые элегантно умеют разговаривать - многозначительно посмотрел Волосов на Граневского, на что тот лишь цыкнул - ну а теперь давайте четко, без лирики ; как так произошло, что нас с вами, работающих в органах, вдруг собираются арестовать за какой-то там проступок. - Да не проступок, Вася - нехотя заговорил Граневский, перестав обижаться - там просто эта, как ее... - стал он водить по воздуху руками, как бы пытаясь изобразить что-то огромное и необъятное. Волосов вопросительно посмотрел поверх пенсне. - Пирова - объяснил Мартынов. - Да, она - подтвердил Граневский - мы ее, короче, встретили потом, пообщались немного... - Зная, как вы с ней общаетесь, мне уже, если честно, дурно становится... - вздохнул Волосов - что вы ей сказали ? Ей-Богу, я однажды от стыда из-за вас помру... полиция, а сами хуже всяких ворюг... - Вась, Вась, да не средись ты так - успокаивал Мартынов - мы ничего не сделали. Мы подслушали разговор, который у нее состоялся с Углевым. Такого поворота Волосов не ожидал. Ему только что сказали о вероятности того, что два дела, которые он никак не может разрешить, возможно, имеют между собою связь. И, может быть, рискуют погубить его. И, во том числе, Граневского и Мартынова. - Как это случилось ? - спросил Волосов, пытаясь скрыть нарастающее удивление - о чем они говорили ? Да и вообще, как уж вас получилось их подслушать ? - Я подобрал газету, которую почтальонишка обранил, когда я его напугал - объяснил Граневский - притворился, что ее читаю. Газета-то большая, под ней моего лица не видно было. - Понятно - сказал Волосов - молодец, Граневский. И что же они говорили ? - Пирова внушала ему, мол, она уверенна, что ее сестрицу убили мы. Говорила, как ненавидит она нас, и обязательно накажет. Жаловалась, плакала, а затем, они, кажись, к ней поехали, по крайней мере, она ему предложила. Странное чувство пробежалось по телу Волосова. Ему показалось, что что-то холодное и скользкое обняло его со спины. Оборачиваться он не стал, боясь привлечь внимание. Подумал он, что стоило спросить потом у Семы, видел ли он что-то за ним или нет. А утверждение Пировой об их виновности Волосов не считал соврешенно новой и необъясной вещью. Он помнил, как она уже однажды утверждала об этом. Еще неделю назад, в его собственном кабинете. - Так, выходит, они знакомы ? - сделал вывод инспектор. - Не-е, не, не знакомы - закачал головой Гранеский - в первый раз виделись. - Почему ты так уверен ? - спросил Волосов. - А все просто ; она сидит, вся такая, грустная... - Из-за чего грустная ? - сердито сказал Волосов. - Черт ее знает - махнул рукой Граневский - из-за нас, наверное. Мы ж для нее, это самое, зла олицетворение - покрутил он у виска. - На то Вась, причина-то есть - заговорил Мартынов - ей этот гений про сестрицу шуточки выдавал, даже стыдно и говорить, какие... - А я скажу ... - весело начал Граневский. - Не надо, Саня - обрубил Волосов, вздыхая - если честно, господа, я не вижу особого повода для паники. Пускай Пирова говорит сколько угодно про нашу виновность в смерти ее сестры. Доводов существенных у нее нет, и быть не может, так я не вижу причины, по которой они могли бы иметь место. А вы же сами смотрите трезво и здраво не ситуацию. Попробуйте хоть на секунду встать на ее место ; она только что пережила потерю близкого ей человека, учитывая, что она несколько лет назад потеряла родителей. Нас с вами (в частности, благодаря вам), она априори ненавидит, и потому и винит нас, клятых врагов своих, в своем несчастье. Она сейчас, отчасти, не в своем уме. - Только сейчас, говоришь ? - усмехнулся Граневский - и почему это только "отчасти" ? - говорил он, увлеченно глядя на свои ногти - хотелось бы мне, Вася, посмотреть, каков для тебя человек, с совершенно пошатанной психикой - сказал он с каким-то игривым вызовом, включив неугомонного чертика в глазах - галлюцинации у него, что ли, обязятельно должны быть. Волосов окинул его слегка испуганным взлядом. Ему почему-то показалось, что его друг специально поптылся его спровоцировать. Но он же не мог. Он не знал ровным счетом ничего о том, что творилось с ним. Ему часто казалось, что Граневский иногда буто роется в его мылях. Это немало пугало его. "Молчал бы, идиота кусок - думал он - не веди себя так, будто знаешь чего..." - Тут не могу не согласться, что слишком мягко выразился - слегка поддержал инспектор - но сейчас нам всем следует, хотя бы на пару месяцев, сделать вид, что Надежда Дмитриевна Пирова - очень дорогой нам с вами человек, и очень уважаемый, и может даже, любимый. Там, глядишь, и искренняя симпатия к ней начнет появляться. - А это еще, Вась, зачем ? - возмутился стажер - что это может изменить ? Если она думает нас засудить, то она непременно сделает это. Она же, если к цели идет, припятствий как слепая не видет. Мало того, сама препятствием чуть ли не становится. - Тебе-то откуда знать, что не остановится ? - удивился Мартынов - ты что, уже проходил через это ? - Не проходил я, клянусь - нервно сказал Граневский - просто знаю. И все тут. Кстати, Вась - обратился он к инспектору, переводя тему - ты же, вроде как, говоришь, что нет причины для беспокойства... - Да, все так. - кивнул Волосов. - Так почему же тогда нам надо с ней вежливостью особой растилаться ? - Сань, тебе знакомо значание слова "предосторожность" ? - намекнул Мартынов. - Спасибо тебе, Леня - как бы облегченно сказал Волосов - хоть кто-то среди вас сообразительностью обладает. - Нет за что - учтиво приподнял шляпу криминалист. Граневский снова негодующе цыкнул. - Так вот что я вам скажу, господа - официальным тоном сказал Волосов - пока что я никакого повода для паники в этой ситуации я не вижу. Но бдительность, как верно подметил Леонид Даниилович, сохранять, все же, следует. - соеденил он кончики пальцев - меня больше беспокоит не тот факт, что он обвиняет нас с вами в убийстве Пелагеи Пировой, а тот, что ей зачем-то понадобился помощник Хьюмина. Ежели, как утверждает Граневский, они не ранее знакомы не были, мне тем более кажется странным, что она использовала именно его в качестве носового платка от слез. Более того, я уверен, что она прекрасно знала о том, что ты, Граневский, сидел рядом с ними, когда она якобы жаловалась на наши проделки. Твою помятую кепку не так уж сложно узнать - стажет с вопросительным видом дотронулся до совей макушки - Это своего рода заговор против нас. Только мне пока мне не удается представить, откуда растут корни этого раговора ; от каких-то знакомых Пировой, или еще дальше. От людей, существование мы даже не может предположить. - То есть - нахмурился Граневский - она специально говорила это все, чтобы я услышал, сделал выводы, испугался и передал вам ? Ты думаешь, она хотела нас предупредить о том, что собирается против нас что-то делать ? Ну, Вась, признаться, не в ее манере это как-то... - Да, но, по моему мнению, это должно быть так - кивнул Волосов - может быть, я и ошибаюсь, и потому смею назвать свои слова не утверждением, а лишь теорией. - Это все хорошо, Вась - вмешался Мартынов - так какие действия мы можем предпринять ? Кроме, конечно, хорошего отношения к ней. Это, действительно не мало важно. Волосов на мгновение задумался. Он понимал, что действовать надо было немедленно. - Вы оба - указал он на своих друзей - прямо сейчас едите на квартиру к Пировой, и пытаетесь выследить, что чем она там заниматся с этим почтальоном. - Зачем сейчас-то ехать ? - лениво спросил Граневский - уже поздно, мы не совсем соображать способны, да и, что мы там уви... - Адрес у нее какой ? - перебил его Мартнынов. - Мне-то откуда знать ? - сказал Волосов - поезжайте на Белый, в личном деле ее найдете. - Шабринского, тридцать восемь - зевнул Граневский. Инспектор и криминались посмотрели на него с крайним удивлением - что такое ? - сщурил глаза стажер - я, это, документы листал, попалось однажды, вот и запомнил. - Ну-ну - спостучал по столу Волосов - итак, хватить разговоров. Простойте там хоть всю ночь, если надо будет. Когда парнишка выйдет, а он обязательно должен будет выйти, проследите, куда он идет, и есть ли за ним хвост, кроме вас. Только прошу, Граневский ... - многозначительно посмотрел он на стражера. - Что такое ? - вяло сказал тот. - На этот раз не пугай несчастного. Напоминаю, что мы с вами полиция, а не наоборот. Вообще никаким образом не намекайте о своем присутствии. - Так точно, Василий Федорович - собрано улыбнулся Мартынов. - Великолепно - сухо сказал Волосов - молодец, Леня. Сразу видно, что профессионал. Ладно, достаточно на сегодня разговоров. Вопросы есть ? Граневский и Мартынов переглянулись. - Нет, никаких - сказал последний. - Ну вот и славно. Идите, давайте, мне еще с Пониным договорить надо - он почувствовал на себе удивленный взгляд сторожа - множество важным моментов следует обсудить. - Удачи-то нам хоть пожелаешь, Вась ? - как бы по дески спросил Граневский. - Ну, допустим, удачи, вам, Саня - сделал одолжение Волосов. - Спасибо - якобы облегченно сказал Мартынов, дотронувшись до груди - теперь как-то легче стало. - Это хорошо... - уставшим тоном сказал инспектор - кстати, господа - добавил он в вдогонку уходящим друзьям - завтра вечером у себя дома жду. Его друзья обернулись, приподняв свои головоные уборы, а затем скрылись на улице. - Это я им, Сема, сказал, чтобы работать им веселее было - пояснил он Понину, про которго, кстати, успел почти что позабыть - что с тобой, Сема ? - спросил он. Лицо сторожа было белым, а желтые глаза полными ужаса - я что-то сказал не так ? - Да н-нет, Василий Федорович - прозжаще сказал Понин - просто то, что было сзади вас все время, пока были ваши друзья... Именно об это инспектор и ожидал услышать. - Какое совпадение... - сказал он - я как раз об этом и хотел поговорить. Так что же там было ? - Там было, это, ну эта... она... - шептал Понин, грызя ногти - за тем столом... позади вас... - Кто она ? - терпеливо говорил Волосов - не иначе как призрак Пелагеи Пировой... - Да н... - начал Понин, а затем быстро замолчал - то есть, ну... не хочу вас пугать.. - Детей своих будующих напугать таким сможешь - давил инспектор - что, правда призрак был ? Понин быстро закивал. Большие глаза его дергались. - Был, значит... - вздохнул Волосов - и что же она делала ? Знаки какие-нибудь тебе подавала ? Какое лицо у нее было ? Злое ? Доброе ? - Да доброе, вроде - пожал Понин плечами - она мне помахала даже, и на стол указала... ах, да, она положила на него что-то... красное, вон оно там, лежит... Инспектор неспеша обернулся. И впрям, по среди стола, выделяясь на белой скатерти, лежал конверт. Волосов встал, подошел к столу, и бережно взял его. В тот же миг по его лицу пробежалась нервная улыбка. - Сема - обратился он к Понину - я, конечно, из числа людей, препдочитающих реализм и логику во всем, но мне кажется, что чертовщина - единственное слово, которое было бы уместо сказать в этой ситуации... - А что там написано, Василий Федорович ? - поинтересовался Понин. - Н. П. Хьюмину - невозмутимо сказал Волосов. - Можно посмотреть, пожалуйста ? - попросил сторож. Волосов протянул ему конверт. Понин взял его, и пристально на его уставился. В тот же мир, он поднял испуганные глаза на Волосова. - Удивительно, правда ? - издевательски спросил Волосов - мне же сейчас, возможно, доведется увидеть того, кого пытаюсь поймать. - Да, нет, дело не в этом... - замешкался Понин. - Ну что там такое ? - раздражился Волосов. - Просто... - медлил Понин - там написано В.Ф. Волосов...