Проклятый Девятью

Приплелись к воротам славного Вайтрана они уже около пяти вечера. Или шести. Еще даже не сумерки, но солнце уже касалось горизонта. Голова у Гайдара просто раскалывалась. Своим нечеловеческим ревищем тот огр, очевидно, знатно повредил перепонки, считай, у него контузия. Плюс, мутило от привкуса крови гиганта. Гайдар твердо для себя решил, что будет называть тварюгу огром. Лицо у него такое безобразное было, с выпирающими изо рта кривыми зубами, что просто большеростым человеком его никак не назовешь. Великан-людоед – это огр. Так было в сказках, что мать ему читала в детстве. По пути остановились попить из колодца и нормально отмыть лицо и руки. Какая-то пешая женщина нордка остановилась, помогла им, слила воду. Впервые Гайдар увидел некрасивую на лицо женщину в игре. Охренеть! Реализм реализмом, но это на минуту его шокировало. Видя его нетактичное выражение лица, сердечная женщина засмущалась и быстренько ушла по своим делам… Колодец, кстати, был совсем не характерной для западного фэнтези конструкции – «журавль». Гайдару постоянно казалось, что в игру добавили множество славянских элементов. Или это только для русских так «локализировали» экстерьеры? Отмыться-то он отмылся, но не до конца, разводы остались, образуя несколько более блеклый вариант былого «редфейса». Фендал прокомментировал, что кровь великана только алхимики и смогут вывести окончательно. «Еще, блин, прозвище какое-то на этой почве заработаю», – подумалось Гайдару. На «кровожадного» он еще согласен, а вот «дуралей» или «красномордый» было бы весьма неловко. «Я – Довакин, по прозвищу красномордый дуралей! Гроза волков, обосравшийся от встречи с первым же великаном. Бихолд оф май пуэр!» – Гайдар мысленно разыграл у себя в голове сценку при входе в Совнгард, когда у героя обязательно спрашивают, по какому праву он заживо приперся в обитель мертвых нордов-героев. Горько улыбнулся. Репутацию надо с самого начала ставить, чтобы потом перед местным Святым Петром щеголять, а он пока что так себе «герой». Стража у ворот, как и предупреждали Соратники, стала задавать кучу вопросов, так что Гайдар, и без того с квадратной головой, быстро потерял нить. Фендал взял на себя инициативу. Слышал только, что босмер постоянно на него ссылается как на «доблестного воина», так злосчастно попавшего под магический (что??) ор великана. В результате им дали какую-то бляшку, предъявив которую, они могли попасть в город и обратно без препятствий в ближайшие сутки. Что до местного капитана, то он был сейчас в «Северной башне» (что-то новое на локации). Но про инцидент ему уже доложили дозорные, так что с минуты на минуту будет тут. У ворот было несколько длинных лавок, сели ждать. Рядом разместился какой-то странного вида тип в костюме то ли шута, то ли клоуна. Скоморох, или как их тут по-средневековому называют? С ним никто не заговаривал, но мужик, очевидно, был из тех, кто любит втянуть окружающих в свои проблемы. Подсел ближе и стал живописно рассказывать про свои злоключения. Мол, приехал сюда забрать останки своей тетушки, которая недавно представилась. Но в храме Аркея какие-то проблемы с неупокоенными, тела ему не выдают, денег на ночлег у него с собой нету, а идти к телеге, которая с поломанной осью стоит в версте отсюда невмоготу, так он-де разбит и горюет по тетушке. Неужто она тоже там восстала из мертвых, как драугр, а ему не говорят!? Тут он стал горячо упрашивать их, коли уж доведется попасть в город, они спросили у служек храма, что там с его тетушкой и когда отдадут тело. У Гайдара от его лепета еще сильней болела голова. Было ощущение неправильности ситуации, прямо когнитивный диссонанс. Незнакомец ничем, кроме костюма и склонности к причитаниям, не напоминал квестового персонажа Цицерона. Неужто разработчики как-то переделали квестовую линию Темного Братства, как и внешность НПС? Чтобы отвязаться от неугомонного, буркнул, что заглянет, если будет по пути. Скоморох стал горячо благодарить. Любое его телодвижение было суетливым, а сам он производил много шума из ничего. Кара небесная для человека с контузией. Пока суть да дело, в город через ворота зашли трое пеших. Все местные, так что даже перебрасывались местными шутками и мемами со стражниками. Что-то там про мужика с козой в подвенечном платье. Мол, не видали?.. Брама была достаточно широкой, чтобы и телегой заезжать, но все колесные и всадники останавливались где-то в районе конюшен (до них было не сто метров, как в ваниле, а целых полкилометра). Там, как понял Гайдар, был целый таможенный пункт, где торговцев и конных досматривали особым образом. Рынок в такое время уже закончил работу, так что караванщикам логичней было расположиться не в черте города. В гостиницах, мол, мест уже с обеда не осталось (нифига себе тут движуха! А из ванильной игры никак не было очевидно, что Вайтран – «южные торговый портал Скайрима»! Вот ни капельки). Но для одного мужичка на телеге сделали исключение. Он вез три бочки эля для нужд дворца ярла, должен был приехать с утра, но задержался. Его пожурили, проверили документы, выданные на «таможне», и пропустили. Цицерон (если это был он) мгновенно подорвался и стал полоскать мозги служивым, почему и для него в такой тяжелой ситуации не сделают исключение. Прождали не то, чтобы долго, минут двадцать. Просто болтовня шута очень утомляла. Наконец появился Йорг – здоровенный мужик не в имперском однострое или форме стражника, а в особых доспехах, седой и бородатый. При боевой секире и красном плаще. Пообщался коротко со стражей, подошел к ним: – Приветствую гостей Вайтрана. Расскажите своими словами, что произошло у фермы Хёскульдра? – хоть говорил ровно, но складки у рта и навеки собранные в причудливый японский домик брови придавали говорившему свирепый вид. А голос, привыкший отдавать команды, был мало приспособлен для радушия. Имя Гайдар слышал впервые, но понял, что это тот несчастный селянин, который пытался отбить скот у великана. Чего у него в башке не укладывалось, как так великан «подкрался» к ферме незаметно, чтобы своровать коров? Нафига тогда тут дозорные? Говорил опять в основном Фендал. Что – уставший тестер пропустил мимо ушей. Потом вояка обратился лично к Гайдару: – Как тебя зовут, кмет? Что, блин, за кмет такой?? Я вот сейчас милицию вызову, она разберется, кто тут кмет, а кто не кмет, – так про себя (само собой) пошутил Гайдар. – Гайдар, – «при многословии не избежать греха», учила матушка. И вот сейчас он был с ней согласен. – Хм… – ратник, очевидно, ожидал продолжения. И не дождался. – Как вы победили великана? – А Фендал не сказал? – удивился Гайдар. – Эльф говорит, что ты бросился к гиганту первым, чем наверняка спас бы жизнь старому фермеру, если бы тот не продолжал дурить и не тянул свою буренку, вместо того, чтобы пригнуться и не отсвечивать. – А. Ну да, было такое. Но всю работу сделали соратники. У них были молоты метательные, без них такую огромадину не завалили бы, – честно сказал Гайдар. – Ну и Фендал отличился, в глаз дятлу пульнул. – Дятлу? – удивился непонятному эпитету бранник. – Ну, огру тому. – А-а-а. Эва, как у вас в Сиродиле их называют… Гайдар не стал разубеждать человека с большой секирой, что он не из Сиродила. Сам никак не мог понять, какой он расы и изначального подданства. – А что ты сделал, что весь в кровище с головы до пят? Аж лица не видно. – Я? Рядом оказался, когда соратники из добитого ими гада мечи доставали, – без прикрас сказал Гайдар. – Ха-ха-ха! – служивого эта история весьма развеселила. – Узнаю почерк этих бахвальцев. Любят устраивать шоу, даже если некому смотреть. – Не знаю, мне показалось, они весьма эффективны. – Да, да, – проворчал глава городской стражи. – Других наш мудрый ярл и не стал бы держать. Он окинул оценивающим взглядом статуру Гайдара: – Из тебя бы неплохой воин мог бы получиться. В страже тебя бы научили не только мечом махать, но и щитом пользоваться. – Это что, предложение работы? – Людей нам и правда не хватает. С этими разбойниками, что разухабились под шумок восстания Ульфрика, каждый второй день у нас потери. Караванщики умоляют давать им охрану хотя бы на три версты от города. Но кого попало я в стражу не беру. Вот если бы ты служил в Легионе или был на слуху, как опытный наемник или герой… Гайдар лишь грустно улыбнулся. Пока что за ним единственный подвиг – каким-то Провидением он до сих пор умудрился не умереть. – Но я твое имя слышу впервые. А имена я запоминаю отлично, – молвил рубака на страже закона. – Надеюсь услышать вновь, и не в связи с преступлениями, – последняя фраза то ли благодаря неизменной немного рычащей интонации истинного викинга, то ли намеренно прозвучала угрожающе. Йорг Крепкая Рука обернулся к подчиненным, гревшим уши неподалеку: – Вы все слышали. Окс, Шан и Фьйоль, идете на конюшни, берете еще пару людей и телегу. Уберете великана подальше от тракта. И найдите жену старого Хёскульдра. Скажете ей, что ярл беспокоится о своих подданных, и завтра к ней придут его трэллы и храмовники Аркея, чтобы помочь с погребением. Виру платить некому, кроме других великанов… Кхгм, – тут рубака улыбнулся краем рта, будто сказала смешную шутку. – В общем, все что при великане ценного, вдруг чего найдется, теперь принадлежит ей и ее сыновьям. А если алхимики захотят забрать для своих целей, кхгм, части тела великана, то пусть ей заплатят. Потом еще с официальным письмом ярл кого-то пошлет, да денег на вспоможение вдове даст. Так все и передайте. «Трэллы? Тут в открытую практикуют некромантию??» – несказанно удивился про себя Гайдар. – «Или это в исконно скандинавском значении слова «раб»?» Названные трое козырнули и без промедлений трусцой направились к конюшням. – Так-с… А с вами что? В гостиницах мест нет… – воитель крепко призадумался, погрузив пятерню в косички бороды. – У вас какие дела в Вайтране? Вот оно! Гайдар даже очнулся от своего сумрачного состояния. – Собственно, у нас дело к самому ярлу. – Да ну? И какое же? – Вы слышали про Хелген? – Смотря что. Докладывали, что там вроде бы пожар сильный вчера случился. Но никто не обращался за помощью и гонцов не было оттуда. – Ну, считайте, что я – гонец. – Хреновый из тебя, брат, гонец. Пожар вчера ведь был, – хрипло рассмеялся Йорг. Еще один повод слегка удивиться – время тут не стоит, пока довакин балду пинает. «На будущее надо учесть», – подумал тестер, как всегда, на автомате отмечая геймлпейные детали. – Дело в том, что на Хелген напал дракон и весь гарнизон подчистую сжег ко всем даэдра, – медленно, взвешивая слова, произнес Гайдар. – Я и еще один офицер Легиона единственные, кто спасся. – Хм… Стой. Как так? Не может быть… – от мозговых усилий лицо вояки приобрело еще более устрашающую гримасу. – Дракон? Всех положил? Там же под две сотни солдат Легиона было, не считая гражданских! – Я сам все видел, потому и хочу доложить ярлу лично, чтобы в точности передать события. – Да ты самый везучий сукин сын, что я видел за последние лет пять! Ты утверждаешь, что пережил нападение дракона?!. – Йорг даже хлопнул своими могучими ручищами себя по бокам. – Хотя… Вот только что ты выстоял при атаке великана, без нормального оружия и в легких доспехах. Видать, Девятеро тебя за что-то любят… Кстати, о броньке твоей. Имперский легкий доспех я и в тьме ночной опознаю. Но на тебе сидит не очень. Ты ничего больше не хочешь рассказать? «Ну вот, началось…» – подумал Гайдар. – «В ваниле все как-то само собой утряслось у ГГ. А мне что делать с арестантским прошлым? Надо было легенду продумать, прежде чем наобум в Вайтран идти. Вот же дурак… красномордый дуралей…» – Э-э-э… Да что тут скажешь. Мертвым имперцам доспехи все равно ни к чему. Я взял его по праву последнего, кто в состоянии стоять на поле боя. – Гайдар провел по кожанке с заклепками рукой, как бы подтверждая свои слова. – В Хелгене реально было очень жарко. В прямом и переносном смысле. – Хм. Ну, это, допустим, ладно. Но кто ты сам по себе? Как оказался в Хелгене? – Э-эх. Это длинная история. Я бы хотел ее изложить уже при дворе, вместе со всеми подробностями. Весть, поди, важная. Мне кажется, ярл должен еще сегодня до заката все узнать и принять необходимые решения... – Гайдар решил надавить, чтобы не завраться в конец. – И снова ты прав… Ладно. Опоздание нам же потом выльется в дополнительные сложности. Глава стражников Вайтрана оставил в покое бороду, вместо того потеребил немного ножны кинжала. Поверить на слово было сложно. Но вояка умел быстро принимать решения. Все же эта история с великаном обернулась для Гайдара большим плюсом. Абсолютного ноунейма с большой дороги на прием к ярлу вряд ли пустили бы. – Фрей! – Йорг поискал глазами кого-то среди стоявших за спиной вояк. Названный тотчас сделал шаг вперед. – Проведешь этих двоих в Драконий Предел. Скажешь, мой приказ пропустить к ярлу гонцов с важными вестями из Хелгена. А Авентусу потом шепнешь, чтобы разместил ребят пока при дворце с довольствием, как и положено важным гонцам. Судя по всему, они прошли через реальные передряги. Белобрысый безусый юнец по имени Фрей в форме стражника, но без шлема немедля подошел и козырнул, демонстрируя готовность выполнить любой приказ. – Видок у тебя тот еще. Будто вурдалак на ночной охоте, – обронил Йорг, глядя на Гайдара, сам как будто думая уже о предстоящих заботах, связанных с Хелгеном. – Держитесь Фрея. Говорите смело, коротко и по сути, ярл Балгруф это любит. Завтра найдите меня, если я буду в городе, все же хочется услышать эту твою историю. Все, идите, а то солнце уж скоро скроется за горизонтом. Наконец-то прекратили болтологию! Ворота Вайтрана, собственно, были открыты все это время. Створки – настежь. А вот решетка опущена. В ней калитка, через которую пропускали пеших. А подняли прутья лишь раз, чтобы пропустить ту телегу с алкоголем для дворца. И вот они с Фендалом пересекли черту города. Площади в золотисто-багряном свете заката были просто обворожительны в простой и суровой красоте. Одну за другой они проскочили несколько, двигаясь очень быстрым шагом. Так только и принято с гонцами, наверное. Не до рассматриваний лепоты нордской архитектуры. Самая большая площадь, очевидно, рыночная. Сейчас ее убирали женщины с метлами. И вновь Гайдар обратил внимание, что далеко не каждая тут – красавица. И что, как и положено торговому городу, в Вайтране царит интернационал. Норды, бретонцы, имперцы. Есть и редгарды. Много темных эльфов из Морровинда, несколько альдмерцев и босмеров. Много и непонятных метисов. Вот как он сам, наверное. По пути Фендал кивнул окликнувшему его другому лесному эльфу, как старому знакомому. Тот стоял за мясным прилавком, собирал пожитки одним из последних, других торговцев уже и след простыл. Только какая-та женщина поодаль разговаривала с двумя другими служивыми. Гайдар снова приятно был удивлен. Другие персонажи разговаривают друг с другом, жизнь идет своим чередом, не похоже, что это заскриптованная сценка, которую разыгрывают именно для игрока. А спутник тоже далеко не его безмолвная тень. То, что надо. Преодолев длиннющую лестницу, они прошли мимо двух постов охранников и достигли огромных дверей Дворца. Стражник по имени Фрей (как понял для себя Гайдар, он был нечто вроде капрала, если бы такое звание существовало у стражи в Вайтране) чинно здоровался с постовыми, их пропускали без вопросов. И все же, если в старой игре весь Скайрим напоминал какую-то сплошную анархию, то здесь мир был более продуманным. Подумать только, в ваниле на прием к властителю большого и богатого региона ГГ заваливался без сопровождения, практически как к себе домой. Здесь вся цепочка событий выглядела какой-то более логичной, что ли, хотя он и готов был принять условность, что норды вообще далеки от чинопочитания. Как бы то ни было, все обернулось к лучшему, когда они повстречали великана. А ведь он мог бы пойти другим путем, надыбать, например, того же Цицерона. Или не встревать нигде в драку. Или вообще проникнуть в город тайно, по канализации. Как тогда попасть к ярлу? Что говорить страже? Но это пустое занятие – представлять, что бы да кабы было, если бы. Чтобы не открывать огромные двери, рассчитанные словно на великана, была оборудована эдакая калиточка помельче. Часто в старинных домах он такое видел. В том же Тифлисе, куда любил ездить на отдых. Во Львове тоже. По Европе. Часто задумывался фоном, а для кого вообще это было построено. А вот в Скайриме – опять знания, пришедшие из ниоткуда, – гигантизм сооружений (и не только сооружений) был нередок. Мамонты ростом до 4,5 метра (хоть это и редкость) шастали по равнинам. Их пасли гиганты, которые редко когда уступали им в размерах. А самые высокие достигали и шести метров. Тот убитый вообще так себе – мелочь пузатая, сложно судить навскидку, но вряд ли выше 3,5 метров. Великаны в целом – отнюдь не безмозглые и не безмолвные существа. У них есть своя культура и язык, весьма примитивные, но есть. Правда за все время сожительства с этой расой норды так и не озаботились составлением переводного словаря. Редкие потуги лингвистических исследований предпринимала Коллегия Винтерхолда. Но за столетия было слишком много разночтений. То ли язык великанов при общем лексическом «богатстве» в 1,2–1,5 тысяч слов был из сотен диалектов, то ли «мутировал» со временем слишком быстро. А письменность у них – в виде примитивнейших петроглифов, скорее даже просто рисунков – слишком туманная для академического толкования. Даже имен у них нет, как таковых. Друг друга (якобы, это ничем особо не подтверждалось) они называют «тот, кто живет там-то», по месту жительства… Иногда – раз лет эдак в пятнадцать – великаны даже приходят в города ярлов торговать или «мирные договора» заключать. Наверняка то еще зрелище. Вот бы глянуть, как это происходит… Выходит, для них и построили в древние времена приемную дворца Вайтрана такой огромной. Договора эти, правда, очень часто нарушают. Наверное, в силу слишком уж большого индивидуализма – никто никогда вообще не видел, чтобы великаны собирались вместе больше чем в количестве двух душ, да и то, скорей всего, случайно встретившись. Что и к лучшему, а то отряд таких молодцев стоил бы, наверное, целой армии… Дипломатия ихняя – как у половцев с Киевской Русью. Чуть что, зазевались светлые князья, а кочевники уже опять грабят-воруют-насилуют. А потом послов, подарки посылают, мол, мы это сгоряча, вы не подумайте. Давайте дружить, вместе мед-пиво пить. Дикие времена и дикие нравы. Однако гиганты Скайрима, в отличие от вполне исторических половцев, вообще-то были крайне миролюбивы. Если и случались конфликты, то только из-за скота, которого выпасали крестьяне вблизи от мест, где они тусили с мамонтами. Или если кто-то обижал мамонтов (или великанам казалось, что их обижают). Последнюю информацию он вроде бы почерпнул из внутриигровой книги, которую по приколу зачитывал Финниган в одном из роликов – про редкие книги Скайрима. В рекламном ролике от самой компании-разработчика об игровых расах говорилось, что великаны бывают нескольких видов: просто равнинные кочевники – самый многочисленный подвид. Побежденный был из таковых. Они довольно разумны. Еще бывают горные и болотные. Горные – одиночки. Вроде бы и языка своего не знают. Отличаются выпирающими изо рта резцами, как у кабанов. Дикие и убивают всех подряд, кто им не понравится. А вот последние, самые «низкорослые» (от двух до трех метров) и самые редкие, якобы обладают магией и очень зловредные. Мороки наводят, топят всех в своих болотах просто из вредности, а вычислить их сложно. Целую экспедицию надо организовывать, чтобы такого извести. И чтобы обязательно был маг Иллюзий в ней. Еще к теме – среди самих нордов часто рождались исполины. Не четыре-пять метров, как всамделишные Великаны, но около трех метров богатыри – весьма нередкое явление. Говорят, один из сыновей Илгара, младшего сына самого Исграмора, Тир, который прославился, как герой древних времен, был таким «полу-гигантом»… Величайшая тайна – а как же великаны размножаются? Никто никогда не видел женщин-великанш или маленьких великанов (смешная формулировка). Ходили самые странные и нелепые слухи: от «почкования» и «двуполости» до гипотез, что Великаны насилуют человеческих женщин. Как это возможно физически – кто его знает… Прошли в зал. Балгруф восседал на маленьком троне и беседовал с каким-то плюгавым мужичонкой в богатой одежде. За спиной ярла с рукой на эфесе меча или сабли (плохо видно в тени) стояла напряженная данмерка – очевидно та самая хускарл Айрилет. Пока они приближались, она не спуская глаз с Гайдара, моргнула двоим служивым, и те как бы невзначай сместились так, чтобы встать за спинами их троицы. Что и думать – ярла своего бережет девица весьма параноидально. «Капрал» Фрей, кашлянув, шагнул поближе и по-деловому сказал: – Господин мой, по приказу Йорга Крепкой Руки препровождаю гонца из Хелгена и его спутника с важным сообщением о тамошнем пожаре. – Вы не видите, что мы не закончили? – сердито сверкнув глазами, обратился плешивый к солдату. – Прошу прощения, господин управитель. Указано, что новость срочная. Гайдар, по ходу, наблюдал самые настоящие придворные подковёрные игры. Этот управитель, видать, толковый малый, но из-за его внешности или еще из-за чего, воинская часть приближенных ярла не особо высокого его ставит. Так что свой вполне законный и резонный авторитет перед бранниками постоянно приходится отстаивать. Ну, возможно, это слишком далеко идущий вывод, но на то похоже. – Хелген? Что их там совсем уж бандиты доняли? Что у них там за пожар? – небрежно махнув рукой чиновнику, нарочито вяло проговорил Балгруф. На самом деле взгляд его был цепким, изучающим. Не настороженным, как у данмерки, но все же как бы говорящим «я здесь не просто так ярл, я уверен в своих силах и своем положении, так что излагай, мол, незнакомец, не трать время попусту». Кланяться и расшаркиваться у нордов, очевидно, не было принято. Так что, помня наставления Хадвара и Йорга, Гайдар рубленными фразами изложил: – На Хелген напал дракон. Сжег все под чистую. Выживших нет, кроме горстки человек, – а Гайдар на самом деле представления не имел, сколько там выживших, – среди которых я и лейтенант Легиона Хадвар из Фростхайма. Так его, оказывается, прозывают, Гайдар поинтересовался, когда пробежал взглядом дарованное письмецо и увидел подпись. Хотя прозвищем норд практически не пользуется. Где этот Фростхайм Гайдар также не имел ни малейшего представления. – В смысле подчистую? Там же две неполных когорты воинов было! – это встрял в разговор управитель. – Во всем Хелгене около тысячи человек проживает! – Проживало… – Гайдар задумался и решил проявить уважение. – Господин. Ярл Балгруф даже подался вперед, схватившись за ручки своего кресла-трона: – Так что же, значит, не пожар вовсе, а нападение дракона?! Что ж вы мне голову морочите?! – он гневно зыркнул по очереди на старавшегося казаться незаметным Фрея, на управителя и потом в конце на Айрилет. Во взгляде читалось «что ж ты за хускарл, что я до сего момента был дезинформирован про события в Хелгене?». Выдержав тактичную паузу, Гайдар продолжил: – В тот день, точнее вчера, туда привели задержанных Ульфрика Буревестника и нескольких… м-м-м, преступников с ним. Хотели казнить. – Стой-стой! Что же получается?! Ульфрик был там? – ярл опять переглянулся со своим Хускарлом. Айрилет произнесла едва слышно, скорее для ушей ярла, чем для всех остальных: – Засада в Чёрном Броде, очевидно, сработала как надо. Балгруф энергично провернулся всем телом на троне, положив руки на колени и требовательно уставившись прямо в глаза Гайдара: – Что с ним стало?! – Судя по всему, ему удалось бежать. Этот дракон появился в ту самую минуту, когда шея Ульфрика должна была оказаться на плахе. – Обливион! – по выражению лица Балгруфа было тяжело понять, расстроен ли он новостью или просто зол, что такие дела проворачиваются у него под носом без его ведома. Нордский властитель мрачно уставился в сторону, уперев подбородок в кулак левой руки, очевидно пытался совладать с одному ему ведомыми помыслами и эмоциями. В диалог вступила Айрилет: – Что тебе известно наверняка, незнакомец? И, кстати, представься наконец! – Что я лично видел, так это то, что Ульфрик под прикрытием нескольких братьев бури, которые были в Хелгене, а также тех, кого еще не успели казнить вместе с ним, бежит в сторону подземелья Хелгенской крепости. – Даэдра раздери! Как же не вовремя! – простонал Балгруф, все еще пряча лицо. – После у меня и Хадвара была стычка с братьями бури в самом подземелье. Многие погибли, но Ульфрика среди них не было. – Корпрусный грязекраб! – выругался мужской голос рядом, но Гайдар не стал оглядываться, кто. – Да ты и сам потрепанно выглядишь… – задумчиво вставил пять копеек управитель. – Что до меня, то я… – Гайдар все еще не знал, что бы такого ему сбрехать. Просто открыл рот и продолжил по какому-то наитию: – охотился на медведя в окрестностях рядом. Безуспешно, правда. В Хелген зашел погреться и поесть, а так вышло, что и на казни поглазеть. Надо сказать, Фендал тоже слушал всю эту историю с величайшим интересом. Ведь его Гайдар в свою легенду не посвящал. Да и не было у него целостной «легенды». Босмер иногда хмыкал удивленно. А на слова про медведя отреагировал как-то вообще странно, будто не верил. Даже больше, чем в слова про дракона и массовые смерти. – Стой! А как же ты тогда ввязался в драку с братьями бури? – недоверчиво протянула Айрилет. Ее подозрительный взгляд, кажется, был готов дырку в нем прожечь. – Да вот, как вся каша заварилась, я стоял совсем рядом. А Хадвар этот прям над ухом – не слышно от рева дракона вообще нихрена было – как заорет: «Спасайся! Беги в башню!». Ну, я и побежал. Пожитки прямо на площади бросил и побежал. Дракон очень страшный был, – как бы оправдываясь, добавил он. «Не переигрываю ли с ролью дурачка?» – мелькнула мысль. – Странно… И что же дальше? – это опять в допрос Айрилет (а ощущение было, что это именно допрос) встрял тот плюгавый. – А дальше, знаете, как бывает? Все бегут куда-то, ну, и я с ними. Крыша башни стала на голову падать, пришибло нескольких. Мы – вниз. А тут вдруг братья бури. Стали кричать, устроили резню… ну, мне Хадвар в руки меч, чтобы защищался, я и стал драться. По башке пару раз дубиной схлопотал… – Так, ладно с твоей башкой! Честно сказать, ты на разбойника больше похож, чем на охотника, в отличие от этого вот босмера, – недоверчиво качая головой, сказала Айрилет. Фендал лишь выразительно пошевелил бровями, изображая гримасу непонимания. Он-де совсем не при делах. Как будто размышляя вслух, Айрилет сказала, ни к кому не обращаясь: – Но откуда криминального вида бродяга… или свободный охотник, – сделав скидку на то, что и такое может оказаться правдой, хускарл продолжила: – может знать, как выглядит Ульфрик? Как он так успешно дрался с, как я понимаю, превосходящими силами братьев бури, целым отрядом головорезов, которые были посланы, чтобы отбить Ульфрика у имперцев? – Дык, я же не один. Там, конечно, все было в тумане… точнее, в дыму от пожаров, что устроил своим дыханием дракон. Но мы с Хадваром, можно сказать, плечом к плечу прорывались. Он в пять раз больше, чем я, врагов положил. Мелкая путаница в показаниях вызывала у Айрилет судороги желваков на скулах. Слушая треп Гайдара, она стала даже расхаживать прямо перед троном ярла. Тот, похоже, был не против таких вольностей своей приближенной. – Допустим… Хадвар, которого я знаю, – хороший воин. А сколько вас всего было? – Нас? Ну, сначала много. До десятка. Потом, как вниз пошли, остались я да Хадвар. Повстречали тюремщика одного и мастера пыток (неприятный такой мужик, жуткий), они, кажется погибли. Мы не видели, просто отступали. – Ага… Дальше что было? – Айрилет напирала голосом и всей своей фигурой, задавая вопросы, ускоряла темп допроса, будто пыталась таким образом поймать Гайдара на какой-то совсем уж несуразной нелепой лжи. – А дальше… дальше я, чтобы хоть как-то сподручней было биться, снял с трупа какого-то легионера доспехи, набрал всякой мелочевки и пошли мы глубже в подземелья. Речка там вроде текла… – Ты мне зубы не заговаривай! Где Хадвар?! Где хоть какие-то доказательства твоих речей? – Айрилет подошла вплотную и уставилась яростными буркалами в его глаза. Странные у эльфов глаза, особо у данмеров. Красные, как у вампиров в кино. Разрез глаз придавал им яростное выражение, даже если темный эльф вполне спокоен. Сейчас этот взгляд показался Гайдару жутким, не сулящим ничего доброго. Они стояли так близко, что ее дыхание смешивалось с его. Чего себя так накрутила – Гайдар недоумевал. Прямо реальный Голливуд устроила тут. Кинематографичная сцена, наверное, при взгляде сбоку. «Допрос негодяя». Ну, или потенциального шпиона… Близость женского тела, эдакой бешеной кошечки, вызвала у Гайдара странную в этой ситуации реакцию. Он захотел ее… Точнее, представил на секунду, что она так и дальше будет ему тут допрос в стиле гестапо устраивать, поведет его (чего доброго, тьфу-тьфу-тьфу!) в темницу, прикует к стене, будет бить, а потом, не снимая доспеха, лишь нижнюю юбку, жадно, страстно и безумно… трахать его! Гайдар даже слюну сглотнул от нарисованной больным воображением картины. Будет доминировать, кусаться и царапать, причинять боль и наслаждаться этим. В таком непонятном взведенном состоянии наверняка кончит первой. А ему кончить не даст. Скорее, по яйцам влупит, чтобы знал свое место… Тьфу! Что за черт!!! Гайдар даже помотал головой, чтобы развеять наваждение. Обычно у него не было склонностей в отношениях быть сабом. С чего вдруг такая хрень. И тем более обстановка совсем не располагала думать о чем-то эротическом. Или это он так сублимирует свои все еще болезненные чувства от расставаний с Линдой, а потом и Мариной – его «экс» уже после возвращения из Штатов? В обоих случаях он повел себя, как последний козел, и чувствовал себя виноватым. Достойным наказания. Наказания такой вот адски притягательной данмеркой с кошачьими повадками… Да бля! Надо держать эту хрень под контролем… – М-м… – во рту пересохло. – Мы повстречали медведя. Точнее, медведицу. Не смогли проскользнуть мимо. Стали драться. Хадвара она весьма сильно подрала. Я ее убил, – Гайдар даже нелепо изобразил добивающее движение мечом в предположительный загривок предположительной медведицы. Ох, не верит ему данмерка, не верит! – Потом я побежал… Там еще пауки были… Короче, Хадвар едва до Ривервуда добрался. Там и остался, раны залечивать. – Гайдар выдохнул облегченно, будто под водой плыл. – У меня письмо его есть с собой. Вот. Айрилет стремительно выдернула бумагу у Гайдара из рук. Стала быстро читать. Парня тем временем посетила догадка, что хускарл ярла могла знать просто лейтенанта… скажем, несколько ближе, чем позволяет устав и субординация в Легионе. Это могло бы многое объяснить. – Что там? – подал голос управитель, бестактно заглядывая через плечо. – Все так, как он говорит, – данмерка вздохнула. Непонятно, облегченно или просто, чтобы сменить тон после сумасшедшего напора на вроде бы ни в чем невиноватого гонца поневоле. – Я знаю подчерк этого… имперца. – Отлично! – это наконец вернулся к разворачивающейся перед ним сцене утративший было самоконтроль Балгруф. – Так что там с драконом? Вы выбрались из Хелгена. Что вы увидели, какие там разрушения? Прямо сейчас ярл скорее играл свою роль «владыки», чем ему это было действительно интересно. Но роль он эту выучил назубок. – Главная башня пала, крыши везде завалились. Все в огне. Никто в прямой видимости не бежал оттуда. Следов Ульфрика и его банды тоже не было. – Что ж за напасть. Мало нам братьев бури! – нервно сказал управитель. Как же его там зовут? – Провентус! Нам нужно немедленно предпринять меры! – Балгруф сдвинул брови, обращаясь к своему приближенному. Ага, вот и ответ… – Мой ярл, у нас так мало ресурсов… Вы считаете, что это действительно было нападение дракона, а не масштабный магический морок? Быть может, братья бури… Балгруф не дал управителю закончить: – Провентус, не мели ерунды! Мне уже с неделю докладывают о драконе в небе и даже о нападениях на отдаленные юго-восточные поселения. Да и вообще наш маг говорит, что… Что он там говорит, Айрилет? – Что-то о магических штормах невиданной силы и непонятной природы. Но не той, которую имеет энергия, которую использует Школа Иллюзии. Вроде бы так, мой ярл, – данмерка, само собой, была более подкована в вопросах магии, чем нордский правитель. – Да что я, в самом деле… А ну, позовите сюда Фаренгара! – Благруф обратился к молчаливым мечникам, все еще стоявшим за спиной у Гайдара и компании. Один из них коротко козырнул и удалился. Приказы тут исполняли четко и беспрекословно. – Если легенды не врут, то мы имеем дело с опасностью, которая почище любых повстанцев будет, – задумчиво произнес Балгруф. – У меня в голове не укладываются слова этого гонца… – сказал Провентус. «Уже прогресс, я гонец, а не подозрительный бродяга, выдающий себя за оного», – подумал Гайдар. – Еще раз, ты говоришь, что каменная крепость пылала огнем? – уточнила Айрилет. – Именно. Он, наверное, магический, – сказал Гайдар, отыгрывая капитана очевидность. За спиной раздались торопливые шаги. Фигура в балахоне с капюшоном вышла под яркий свет. На вид норд. Только тощий и какой-то изможденный. А в руках некая алхимическая приблуда. Его, очевидно, оторвали от работы. – Мой ярл, что за спешка? – произнес, очевидно, тот самый Фаренгар. – Гонец из Хелгена утверждает, что на город напал дракон и полностью разрушил его, – Айрилет взяла на себя инициативу, чувствуя настроение Балгруфа, который не любил всякую магическую муть. – Настоящий дракон? – голос придворного мага из умеренно раздраженного (при всем почтении к ярлу) мгновенно стал искриться заинтересованностью. – Но это же чудесно! В том смысле, что это подтверждает мои слова… – чародей запнулся, осознав, что сморозил нечто не то. – Мою теорию о том, что драконы возвращаются в Скайрим. – Дракон действительно может сжечь каменную крепость дотла? – уточнил ярл, стараясь говорить сухо и прагматично. – Не дотла, мой ярл, но до оплавленного остова… – глаза Фаренгара зажглись азартным огнем. – Не за один час времени. Если очень постарается или если будет очень зол. Судя по всем книгам, магической мощи древним правителям… э-э-э… древним чудовищам, терроризировавшим Скайрим в прошлом, не занимать. Особенно, когда они в гневе. Эти их крики, называемые ту'умами… Это очень мощное оружие, практически не зависящее от магического потенциала использующего их. Они способны творить такое, что… – Ясно, маг. Подробности оставь для Айрилет, – Балгруф даже руку поднял, чтобы остановить словоизлияние Фаренгара. После он обратился к кому-то, кто сидел за столом позади, молча наблюдая всю эту сцену с самого ее начала: – Хронгар, какие силы мы можем отправить, чтобы найти выживших в Хелгене, если таковые имеются, оказать им помощь и предотвратить набеги мародеров? – И нельзя забывать о жителях Ривервуда, которые тоже подвергаются опасности, ведь оттуда до Хелгена рукой подать! – резонно добавила Айрилет. Наверное, она больше, чем просто телохранительница, раз ярл позволяет ей говорить после себя. Воин в ламеллярной броне, сидевший за длинным столом, поднялся, распрямился во весь свой недюжинный рост. С первых слов стало понятно, кто до этого ругался – голос весьма характерный. – Мои личные два десятка воинов всегда готовы выступить по твоему приказу, ярл. Сомневаюсь, что у Йорга найдутся свободные люди, но если припереть, то и он даст столько же, плюс повозки. – Провентус, что можно выделить из припасов? – ярл развел кипучую деятельность, как будто забыв про «гонца», все еще столпом стоявшего перед ним. Хотя, при дворе, наверное, так и положено. Он же не легендарный довакин пока, а хрен с бугра. – Мой ярл, я сомневаюсь, что есть необходимость посылать сразу же и припасы. Вдруг там всего горсточка выживших, как и говорит… – Авеничи замялся, потому что Гайдар так до сих пор и не представился, игнорировав просьбу-приказ Айрилет, – этот человек? Да и большой отряд с обозом может вызвать ненужные мысли у ярла Фолкрита. Вдруг он подумает, что мы хотим попробовать на зуб охрану его владений? Или, чего доброго, что мы переметнулись на сторону Ульфрика? Да этот имперец еще тот скопидом! Но при том политик до мозга костей, сразу преследует две цели – осторожность с соседями и экономия средств казны. Гайдар даже на секунду восхитился лисиной хитростью этого Авеничи и умением облекать все в весьма разумные формулировки. – Может, стоит дождаться однозначных донесений от отряда вашего брата? Ага, так этот увалень – брат ярла. Его по роликам на альфа-тубе Гайдар совершенно не запомнил. Наверное, маловажный персонаж. – В твоих словах есть резон… – Балгруф призадумался. – Брат мой! Мы постараемся все сделать быстро. Мои люди засиделись в казармах, так что нам даже такая миссия будет в радость. Выйдем с рассветом. За день обернемся. – Да, Хронгар, я знаю, что в секиромашестве тебе нелегко найти равных. Но это разведывательно-спасательная миссия, – ярл снова сделал задумчивую мину. – Может, поручить дело Соратникам?.. – Нет, брат мой Балгруф! Не стоит. Ты же знаешь, мы готовы ко всему! А тренированы всяко лучше, чем большинство Соратников и уж тем более стражники Йорга. Коли ж доведется повстречать братьев бури (вдруг это все же их козни), то мы их просто уничтожим! Эти поганцы… По их мимике Гайдар, как в открытой книге, читал, что брат ярла далеко не дурак, амбициозен, патриотичен, а Балгруф, как мудрый правитель, постоянно сдерживает его непомерные военные устремления. Или это снова озарение из «эфира»? Ярл снова сделал знак рукой: – Хватит-хватит. У нас и правда нет людей, чтобы разбрасываться ими направо и налево. Я не сомневаюсь в твоей компетенции. Я сомневаюсь иногда лишь в том, что у тебя будет холодная голова в битве. Ты мне нужен живым и здоровым. Уж по крайней мере, пока мой сын не подрастет, чтобы наследовать престол… Хронгар уязвленно дернул щекой. Очевидно, у них состоялось немало разговоров на эту тему. К тому же, когда тебя тыкают лицом в то, что у тебя нет шансов наследовать власть… Скайрим, конечно, не «Игра престолов», но Гайдару стало не по себе от такой вот открытой манипуляции Балгруфа. И эта фраза «разбрасываться людьми», а родным братом можно «разбрасываться»? Наверное, у них сформировались все же совсем другие отношения, чтобы младший мог затаить злобу на такие выпады. – Что ж до тебя… – ярл наконец-то вновь обратил внимание на Гайдара. – Надо тебя наградить как-то. Ты сослужил добрую службу Вайтрану. Нам некогда проверять слухи о пожаре. А вот подтверждённое появление дракона меняет все… Кстати, как тебя зовут-то, доблестный сын Скайрима? «Он это в переносном значении? А то я сам не знаю, какая у меня там раса…» – подумал Гайдар. – Гайдар, э-э-э, ваше сиятельство. Никогда не разбирался в придворных званиях и этикете, хотя любил историческую литературу и игры в средневековом сеттинге. Ярл и ухом не повел, ему тоже плевать на титулы и этикет. Знатный все же мужик. Деловой. – Провентус, выдашь ему добротную легкую броню, достойную хорошего воина, а то на эту смотреть противно. И вообще, позаботься о нем и его спутнике, как о гостях нашего двора. «Смотреть противно» на имперскую форму не оттого ли, что местный ярл тайно болеет за дело Ульфрика? Хотя, почему тогда так расстроился из-за того, что предводителю братьев бури удалось улизнуть? Увы, лора и политической подоплеки всей этой возни с гражданской войной в Скайриме Гайдар не знал, а обзорщики эту информацию особо не разбирали, считая, что всем, кто хоть краем уха слышал про игру «Скайрим», это и так известно. Закончив с мелочами, ярл Вайтрана решил посекретничать со своим хускарлом, удалившись в дальнюю комнату. Когда они уже подошли к двери, управитель несмело крикнул в спину правителю: – Мой ярл, так а что же казна? – Провентус, это долгий разговор не для этого вечера. Солнце уж зашло. Приходи завтра с утра. А пока порешим на том, что я сказал тебе раньше. – Слушаюсь, мой ярл, – Провентус поклонился. Даже ниже, чем, наверное, следовало бы в рядовой ситуации. На гостей же посмотрел свысока, как властный чиновник. – Ты можешь идти… Как там тебя… – Фрей, господин управитель. Слушаюсь, – нейтральным тоном ответил стражник, который все это время «грел уши», стоя позади. Поскольку сам ярл распорядился приютить «гонца и его спутника» при дворце на эту ночь, то «шептать» Авеничи ему ничего не пришлось. Гайдару по привычке с других игр в таком поведении виделись следы мелких интриг. Как же, глава стражников Вайтрана должен знать о настроениях при дворе. Видать, юнца и послал, потому что тот выглядит безобидно, а слушает внимательно. – Идемте за мной, – обратился управитель к Гайдару и Фендалу. – Погодите! – неожиданно раздался возглас из-за спины. Это Фаренгар, про которого все как-то забыли, но который тоже стоял тут, мялся с какой-то книгой в руках. И откуда только ее взял? И куда дел ту алхимическую мензурку? Магия!.. Глаза волшебника сияли от возбуждения. – Я так рад, что вы принесли конкретные вести о драконах. Хоть кто-то видел их и может рассказать! А то с юго-востока одни лишь слухи доходят… – Что у тебя, Фаренгар? У меня много дел! – Провентус думал о своем (наверняка о казне и предстоящих растратах) и не хотел задерживаться ни минуты. – О, я всего лишь хотел подетальней расспросить... Э-э-э… Холдура, верно? – придворный маг замялся. – О драконе и его способностях. – Гайдар меня зовут. Для нордов это какое-то странное редгардское имя. Неудивительно, что тот не запомнил. – Прошу извинить. – Что же. Я знаю, что вы, маги, коротко не умеете, так что… момент! – управитель ловко нашарил в кармане магический стилос-самописец (снова эти «подсказки»! Дорогая вещь, стоит как три набора писца, а то и больше) и маленький свиток. Нацарапал там что-то и вручил Гайдару. – Вот. Зайдете с этим в оружейку при казармах. «Подателю сего я, Провентус Авеничи, высоким изволением нашего ярла, указываю вручить легкую броню из арсеналов замковой казармы на его выбор, но стоимостью не более 100 талеров» – прочитал Гайдар. И подпись имелась. Прикольно было то, что первая часть до слова «указываю» была написана другим, более разборчивым почерком. Да у них тут формуляры! Развитое средневековое деловодство, кек. Награда, ясно, средняя. Высокоуровневая шмотка ему просто так не обломится, закатай губу, приключенец! – Эй, Вертэнди! Поди сюда, – обратился чиновник к служанке, которая несла какой-то кувшин по направлению к кухне. Наряд ее был весьма отличающегося кроя: сзади вроде обычное длинное платье, спереди ноги открыты от самых бедер, а между ними полоска ткани до уровня колен. Таких платьев Гайдар еще не видел. А вырез на груди плюс корсет, поднимавший бюст повыше, заставили его сердце биться чаще. Эта странная озабоченность начинала его беспокоить… Ему ведь не шестнадцать, чтобы на каждую юбку бросаться. – Как закончат трепаться с магом, отведи этих людей в те покои, где мы обычно талморцев привечаем. Они наши досточтимые гости. Покончив с недостойными его внимания как великого державного мужа делами, Авеничи наконец-то удалился быстрым шагом. Гайдар, которого только сейчас окончательно попустило после тошноты и головной боли, обратил внимание, что по коридорам деловито снуют другие служанки, зажигают свечи и светильники, проходятся, где, по их мнению, грязновато, щетками и метлами; ходят стражники. Форма стражи дворца отличалась от обычной у стражников более суровым минималистичным покроем и отсутствием дополнительной маски, прячущей лицо. И мечи у них были не железные, а, кажется, стальные. Служанка сделала нечто вроде книксена и тихоньким голосом сказала, что через двадцать минут будет стоять у порога рабочих покоев мага. – Может, пройдем ко мне в кабинет? Это займет совсем немного времени, – поспешил заверить маг, видя, как босмер напрягся. Он-то уже, видать, был готов похавать что-то и отправиться ко сну, радуясь, что путешествие в целом оказалось простым и слово он сдержал, а тут опять трындеж намечался. Кабинет придворного мага был расположен там же, где и в ванильной игре, не считая того, что масштаб побольше и вместо вечно распахнутых дверей тут имелась ширма с какими-то рунами на ней. Очевидно, она защищала от магических выбросов лучше, чем самая толстая дубовая дверь. Внутри, кроме пентаграммы душ и привычного алхимического стола, был еще один стол, заваленный ингредиентами, заставленный колбами, даже перегонный куб имелся. Странной, максимально фэнтезийной конструкции, дополненный еще отдельно стоящими змеевиками и ретортами. А еще не иначе как «ведьмин» котел – на полу. Да этот Фаренгар наверняка знает толк в веществах! Был и письменный стол с картами (обязательно надо стырить хоть одну!), какими-то камушками и кристаллами магического назначения, была лупа для работы с мелкими ювелирными изделиями. Кажется, из чистого хрусталя. Мечта каждого вора! Там же лежал кинжал в богато инкрустированных ножнах. Хватало и письменных принадлежностей. В уголке стоял эдакий пюпитр с магической оксограммой, непонятного назначения. А под каждой стеной – по стеллажу с книгами. Просто целая библиотека! Избери он путь мага, обязательно бы завис, рассматривая книги и остальные богатства. Вообще по антуражу этот кабинет был похож скорее на обиталище какого-нибудь Дамблдора, чем не особо привилегированного нордского чародея. На стене у дверного проема – портрет императора Тита Мида Второго, небольшое зеркало, дававшее хороший обзор по пояс. Не медь, не другой металл, а именно некая амальгама. Возможно, что и серебряная. В этом условном средневековье наверняка чудовищно дорогая вещь. Зеркало по бокам огораживали еще ширмы тонкой работы. Одна из ширм служила еще и основой для монументальных размеров карты всего Скайрима. Ее бы тоже изучить, чтобы понять, что тут и где. Видать, зеркало было магическим, раз на ширмах тоже руны защитные. В дальнем конце кабинета была еще дверь, очевидно, там личная спальня придворного чародея. Гайдар прошел вглубь помещения и посмотрел в зеркало. Странно было увидеть свое отражение, глубокое и качественное. В оригинальной игре их вроде бы вообще не существовало. Уставший парень в зазеркалье с чудовищным гримом из крови не вызывал доверия и положительных эмоций. Ну да, ясно, отчего Айрилет была такая агрессивная. Он бы такому типу тоже не доверял… В углу кабинета стоял большой сундук, задрапированный тканью. В другом еще один – попроще и без инкрустаций. Маг раскинул взглядом по кабинету, будто видел его впервые, очевидно, думая, какое впечатление тот производит на гостей. Потом виновато обернулся на Фендала, подвинул единственный стул в мою сторону, говоря: – Простите, я, как правило, всегда в работе, стульев много не держу… Фендал сделал лишь мимолетное движение бровью, типа, он и не ожидал, что тут будут наколдованные гурии шастать с опахалами и сладким вином, и невозмутимо оперся о косяк двери. Рейнджеру не привыкать сутками быть на ногах. А вот Гайдар, признаться, поутомился драться и принимать ванны из крови, чинно-благородно присел. Маг же, очевидно, все еще был возбужден. Как же! Назревал переворот в научных бестиариях не только Скайрима, но и всего Тамриэля. Драконы из легенд ожили! И он, Фаренгар, возможно, первым опишет и классифицирует новых-старых обитателей страниц книг о монстрах. Чародей в нетерпении стал мерять комнату шагами. Слава Девяти, не суетливо, а размеренно. Движение просто помогало ему думать и формулировать мысли, очевидно. – Итак, вы первый человек за долгие века, кто видел дракона вблизи и выжил при этом! Как вы можете его описать? – задал маг первый вопрос. Странно, что по виду норд (а они славятся прямотой в общении) «выкает», да еще кому-то, кто по внешности младше него… Отвечая, Гайдар непроизвольно опять включил простачка: – Большой такой. С крыльями… Лицо волшебника вытянулось. Он, видать, понял, что интеллигентностью удачливый приключенец не отличается. – Нет-нет-нет, погодите! У меня чудесная идея! – маг побежал к одному из сундуков, тому, что поменьше. Достал оттуда какой-то кристалл, тускло светящийся голубоватым. Потом подошел к шкафу и потянул за невидимую с первого взгляда нить – опустилось то ли бумажное, то ли тканевое полотно. «Экран?? У него тут магический проектор!?» – внутренне поразился Гайдар. Прорычав что-то на незнакомом языке, в котором угадывалось нечто скандинавско-немецкое, маг выпустил кристалл из ладони. Возможно, заклинание было на древне-атморском. Зачарованный минерал не упал, а свободно воспарил посреди комнаты, на уровне лица сидящего Гайдара. Два тонких лучика на секунду больно ударили своим светом по глазам. Будто лазерная указка. Или даже прицел, уж больно сильный эффект. – Какого скампа? – ругнулся Гайдар, закрываясь ладонью и отшатываясь на стуле. Про себя он отметил, что вместо слова «скампа», хотел сказать «черта». Интересненько… так, выходит, работает та самая «автомодерация» речи, чтобы не нарушать лорную атмосферу. – Это что такое было? – Ой. Прошу простить. Вы наверняка не знакомы с принципами действия такого устройства. Вы же не маги, в конце концов… – Фаренгар скорчил гримасу в стиле одного из любимых актеров прошлого для Гайдара – Роберта Дауни младшего. Не из репертуара «Железного человека». Скорее, Шерлока. Типа, вот незадача, все мне, гениальному детективу и мыслителю, этим несмышлёным людишкам придется объяснять. Фендал за спиной у Гайдара слегка кашлянул и сменил позу, выражая нетерпение. – Концепт я подсмотрел у псиджиков, давно ушедших… Кхе, простите, когда разговор идет о магии, я действительно не могу коротко, как и отметил Авеничи… – маг, бросив взгляд в сторону босмера, вовремя спохватился и прервал сам себя. – Если коротко, то эта штука, – жест в сторону кристалла, который теперь сиял ярче и стал медленно вращаться вокруг своей оси, – настроилась на э-э-э… на то, как работают ваши мозги. Это нужно для того, чтобы артефакт смог уловить образы ваших мыслей и отобразить их вот на этом… на этой тряпке, – в стремлении «говорить проще» Фаренгар непроизвольно переигрывал. – Ага. А я думал, ты меня ослепить хочешь или мозг высосать свой магией… – Гайдар тоже решил переигрывать в отыгрыше недалекого «охотника на медведей». – Ха! Это все суеверия, поверьте. Магия, с помощью которой возможно высосать душу из человека, не так работает… Если бы Гайдар не знал о механике «захвата душ» в Скайриме, вряд ли бы эта фраза могла его сколько-то утешить. В кабинете мага не было зловещих черепов, не считая тех, что вмонтированных в пентаграмму душ, или других знаков, что указывали бы на практики, присущие некромантии, но сам Фаренгар, нужно сказать, выглядел вот прямо сейчас достаточно безумно, чтобы отчебучить что-то «черномагическое». Эдакий огонек в глазах, как у стереотипного сумасшедшего ученого. Странно, в ванильной игре персонаж таким не был. Просто норд, который по молодости выбрал путь магии и потому постоянно страдает от этого, превращаясь в грубоватого и нелюдимого человека в обществе других нордов, которые магию презирают, однако в обиходном общении не теряет адекватности. – Что же, к делу. Я прошу вас, представьте в деталях образ того дракона, который напал на Хелген, а магический прибор его… «нарисует». Гайдар сосредоточился, вспоминая события в Хелгене. Это было довольно трудно, пришлось даже глаза закрыть. Однако первый момент, когда гигантский долбоящер приземлился на крышу форта, наверное, не сотрется с памяти еще очень долго – над «опенингом» разрабы поработали очень качественно. А крик с инфразвуком – это просто чит. Он открыл глаза, когда услышал восхищенный вздох Фаренгара. На экране, как живой, бесновался Алдуин. Изображение было нечетким, мыльным, в нем присутствовали сеточки трещин, как на старой фотографии, а вместо сепии как будто наложили какой-то винтажный синий светофильтр. Но для средневековья и такая видеозапись – это просто охренное колдунство, что уж тут. Маг, как завороженный, глядел на изображение, пока руки, жившие в эту минуту своей жизнью, что-то быстро-быстро писали в некий дневник или книгу. Фендал же удивления не выказывал, волшебство и волшебство. Подпирая косяк двери, эльф невозмутимо достал какую-то лепешку и стал ее кушать. Странно, но вместо того, чтобы сцена первого прибытия дракона закольцевалась или просто окончилась, ведь Гайдар не старался вспомнить что-то еще, изображение стало проигрываться дальше. Вот тут уж была очередь Гайдара открыть рот от удивления. Все было будто записано из его глаз, а не сторонней камерой с хорошим обзором. Картинка тряслась, пошел сумбур беготни, когда все спасались от огня и силы ту’умов проклятого летающего динозавра. И Гайдар, которому стало казаться, что у него провалы в памяти и амнезия, стал вспоминать, как там все было. Обычные скриптовые сцены, как в ванильной игре: вот полетели кровавые ошметки стражника, бывшего на стене, вот к потокам огня с неба добавился еще какой-то крик, заставивший многих вокруг побросать оружие и упасть на колени, зажимая уши, вот маги, надсаживаясь до крови из носа, ставят бесполезный против такого противника защитный купол… но в какой-то момент – аж дух захватило! – появился и звукоряд. Алдуин своим сверхнизким басом-ревом, который пробирал до печенок, говорил: «Колос ве’ лос хи, дова-кин? Зу’у нок лаат хин сил! Зу’ун фен сиив хи! Мал гзарх!» Последняя фраза прозвучала как грязное ругательство. Гайдару не надо было вспоминать весь лор и рыться в дова-человеческих словарях, чтобы с кристальной ясностью понять, что ящер-переросток ищет или даже зовет его, довакина! Еще вовсе не довакина, а так, личинку драконорожденного, но он обращается к нему, зная, кто он таков внутри, кем он станет. Для сына «Дракона Времени» Акатоша прозревать будущее – плевое дело. Он прилетел в Хелген по его душу! Он там все сжег, пытаясь предотвратить возможную встречу в будущем! Как ебанный Терминатор!! Это озарение, как молния, пронзило его с головы до пят. Осознание того, что он, будто наглотавшись каких-то грибов, подключился сейчас к эдакому Астралу, и знания влетают в его головушку, минуя привычные каналы органов восприятия и цепочки логических умозаключений, поразило его ничуть не меньше, чем сам неожиданный инсайт. Что, во имя оцифрованных потрохов Левандовски и пресвятых алгоритмов работы с бинарными деревьями, тут происходит!?! Это не «виртуальная реальность»! Гайдар сейчас каким-то образом осознавал связи, последовательности и закономерности, «видел» всю цепочку квестов главной сюжетной линии и событий в них, их взаимосвязь со всеми остальными, и он получал сведения о том, о чем и знать не мог вообще, потому что оригинальную игру не проходил, лором не увлекался. Его дело – баги в играх искать, а не задротить на предмет логичности устройства выдуманного мира (для такой работы другие специалисты есть). То, что происходило с его сознанием, никакими технологиями не сотворишь… Это что-то другое. Ну, или он сошел с ума. Но от этого не легче… – Вы это слышали сейчас? – охрипшим голосом обратился Гайдар к магу и босмеру. – Что? Дракон зарычал вроде бы?.. – недоумевающе сказал Фендал. – Не совсем. Он «кричит». Дело в том, что почти все слова драконьего языка имеют магическую силу или могут быть использованы для сотворения магической вязи так называемого «ту’ума». Это особая «драконья магия», – выдал Фаренгар пояснение для чайников. Тут он призадумался, скребя бороду. – Однако я не помню, чтобы читал заклинание для воспроизведения звука… Как правило, он бывает настолько искаженным, что и пробовать не стоит. Псиджики явно знали еще какой-то секрет, которого я пока так и не постиг. – Нет, я не про ту’ум, я про осмысленные предложения, про то, что этот дракон сейчас говорил… – промямлил Гайдар. На него снова навалилась ужасная головная боль, втрое горше, чем после рева раненного великана. Несколько секунд продлилось это его «измененное состояние сознания», а после него пришла пустота и боль. Гайдар был уверен, что магия кристалла тут ни при чем, это был «астральный отголосок», который настиг его только сейчас. Просто потому, что он впервые задался целью в деталях вспомнить прошлое. Черт побери! Какого хрена он думает о событиях и скриптах игры, как о реальности? В любом случае это ведь не что иное как кусок кода, написанный другими людьми, а он просто под «гипнозом» капсулы. Его мозг дезориентирован. Но это не объясняет на самом деле сверхъестественных вещей, которые с ним происходят. И он не про левитацию, магические взрывные волны или файерболы, которые он наблюдал или переживал. Они «нарисованы», заранее запрограммированы. Нанотрубки могут подарить любые ощущения – полета, падения, могут даже дать почувствовать ожег. Но при том стоят определенные ограничители, которые не позволят, когда захлебываешься в воде, пережить асфиксию в реальности, при контакте с огнем не допустят болевому синдрому перерасти во вполне реальные ожоговые волдыри на коже, как бывает при сеансах глубокого гипноза. Специальные «фета-гамма-волны», или как их там, все равно дают мозгу понять, что это – не реальность. Идеальный баланс между «погружением», глубиной ощущений и ограничением вредных воздействий, которые на самом деле всего лишь «щекочут нервы», никогда не нарушался с самого запуска «Вирта 5.0» – после длительных клинических испытаний на тренированных для таких задач добровольцах. Даже отруби противник Гайдару руку – он утратит чувствительность ниже линии запрограммированного «разреза», рана будет сильно болеть. Но совсем недолго, особо если он применит местные зелья или магию. И уж конечно это не сравнить с реальными ощущениями от подобной травмы… Как писали журналисты про «Вирт 5.0»: «игроку дают упасть со скалы и расшибиться в лепёшку, но ощущения при этом, будто ты ребенком катаешься на велосипеде и с метровой высоты падаешь, ободрав коленки. Выпей зелье – и все пройдет». Намного более невероятны и сверхъестественны эти вот «смысловые галлюцинации». Видение у Камней Судьбы, знание вещей, о которых он не читал и не слышал ранее, и вот этот вот эпизод… Это уже какой-то трансцендентный опыт. – Ты слышал, что он говорил?? – Фаренгар с округлившимися глазами уставился на Гайдара. – Ты понимаешь драконью речь? «Черт, вот и посыпалась моя роль «сельского дурачка», – подумал Гайдар. – «С другой стороны, надо же мне когда-то становиться довакином. Почему бы не сделать первый шаг сейчас?» – Не то чтобы понимаю. Но я ощутил, что это именно осмысленная речь, и что сказанное как-то касалось именно меня, – глядя прямо в глаза придворному магу, твердо сказал Гайдар. – Ого! Да это же тянет на открытие! – Фаренгар только и того, что не прыгал на месте. Тем временем изображение на импровизированном экране дернулось, мигнуло в тот самый момент, когда Гайдар по хронологии событий кинул последний взгляд за спину, прежде чем скрыться за дверью форта. Пропало ощущение «вида из глаз», условная камера поплыла навстречу оскаленной драконьей морде. Это не был «зум», а как будто камера стремительно летит на кране. У Гайдара перехватило дыхание, он вжался в кресло. Ощущение было таким, будто дракон тянет его к себе, а не какую-то «камеру». Изображение Алдуина как будто раздвоилось, как бывает в монтажной программе, когда наслаиваешь одну картинку на другую, но не «фэйдишь», не уводишь в прозрачность, а так и оставляешь. Первоначальный Алдуин продолжать жечь и бить хвостом с огромной шишкой на конце постройки, а вот «новый» дракон, отпочковавшийся от оригинала, увеличился в размерах, перекрыв своей мордой крупным планом все, что происходило с первым. Яростные глаза желто-красного цвета, кажется, прожигали дырки в Гайдаре оттуда, из этого магического зазеркалья. – Я вижу тебя, червь!! – драконий голос сейчас был даже более пугающим, чем когда он в Хелгене стегал всех инфразвуком, обращая бравых нордских воинов, которым сам черт не брат, в позорное бегство. Сейчас Алдуин говорил на человеческом языке, но этот тембр все равно сводил с ума. – И я найду тебя!!! Гайдар не мог наблюдать себя со стороны, но наверняка его волосы стояли дыбом. От ужаса хотелось завыть в голос, но горло не слушалось; это было похоже на так называемый «сонный паралич», когда ты под утро просыпаешься от кошмара, но так и не можешь проснуться окончательно. А те страшилища, что преследовали тебя в сновидениях, будто оживают и начинают душить в реальности. Ощущение дикой паники, бухающее сердцебиение, пот, что льет ручьем, – весь комплект Гайдар переживал прямо сейчас с открытыми глазами при ярком свете факелов и светильников, глядя на иллюзию, которая, кажется, могла материализоваться в любой момент. Вот, еще чуть-чуть – и ткань порвется, а голова чудовищной хищной ящерицы на длинной шее проникнет в комнату. Эта пасть поглотит его, как мегалодон мелкого карасика, и даже не заметит. Фендал бросил еду и что-то закричал за его спиной. А Фаренгар, до того стоявший столпом, тоже как кролик перед удавом, внезапно очнулся и непонятно откуда взявшимся посохом долбанул по магическому кристаллу. Брызги искр и фосфоресцирующих осколков полетели во все стороны. Колдовской морок был разрушен, изображение исчезло. То ли от искр, то ли от напряжения магических полей, экран почернел и вспыхнул огнем. Гайдар почувствовал на плече руку Фендала, и это окончательно развеяло странную магию, паралич пропал. Рука же, словно стараясь увести товарища из-под огня, потянула его вниз и вбок – Гайдар сверзился со стула, как кулек картошки. И опять удар башкой. Слава Богу, что не об острый край какой-то мебели, а просто об пол. Эта игра и в мирной обстановке хочет его доконать… – Сука, да что ж такое… – подал голос Гайдар, пытаясь приподняться на локтях. – Что произошло? Что это было? – переадресовал вопрос магу лесной эльф, пряча кинжал в ножны (он собирался атаковать морок Алдуина?) и наклоняясь, чтобы подать руку товарищу. Гайдар не думал, что какой-то там НПС мог дать настоящий ответ о том, что именно это было. Но версию мага было бы интересно услышать. – Я не знаю, – голос Фаренгара тоже дрожал. Он отставил посох, который вопреки законам физики не упал, как обычная палка, а под небольшим углом замер, словно у него внизу острый наконечник и его вонзили в пол, как кинжал. Хотя пола он едва касался. Маг принялся делать руками какие-то пассы, сплетая пальцы в сложных узорах-«печатях», будто ниндзя из классического ретро-мультика «Наруто». Губы его что-то шептали, но совсем неслышно. Вот тебе и ответ. Просто и доходчиво. «Я не знаю». Гайдар нервно хихикнул. Помогая ему встать, Фендал пытливо взглянул другу в глаза, мол, ты в порядке? Кукуха на месте? Гайдар успокаивающе кивнул, мол, на месте. Мимоходом чародей сделал жест рукой, и вспыхнувшая пятнадцатью секундами ранее простыня-экран зашипела и угасла, будто под струей огнетушителя с CO2. Блин, все-таки магия – это эффектно. Кто его знает про «эффективно», но выглядит понтово, это точно. Покружив по всему кабинету, маг перестал читать свои заговоры, вернулся в центр помещения и подхватил посох, что будто сам рвался ему в руку. – Я не почувствовал в комнате следов наведенного морока. Но все же на всякий случай сделал все возможное, чтобы разбить чары Иллюзии, как если бы кто-то пытался взять нас под контроль. Кажется, это… видение, – чародей сделал паузу, подыскивая нужные слова и определения, – было чем-то другим. «Ага, ну, ты сильно помог», – подумал Гайдар. А вслух произнес: – Ну, слава Девяти, ты смог разрушить эти чары. – Вместе с редчайшим артефактом псиджиков… – грустно сказал Фаренгар. – Впрочем, неважно, я смогу его повторить, будет почти как был. А вот само по себе это событие… – он снова замялся в поиске нужных слов, – требует осмысления. Маг подошел к дальнему шкафу с книгами, опираясь на посох, будто сильно устал. А возможно, так и было, кто его знает, что он там за магию творил, чтобы «разрушить чары Иллюзии». Он провел пальцем по корешкам книг. Взял какую-то, открыл-закрыл. Взял вторую, стал листать (посох, как и положено настоящей магической палке, опять верно ожидал рук хозяина, на этот раз уже беспалевно зависнув в воздухе в сантиметре над полом). – Есть пророчество, что, когда драконы вернутся, появится и человек, называемый «довакин». О нем сказано, что он встанет на борьбу с древним злом. Я всего не помню, да и текст оригинального пророчества остался только в поэтической обработке бардов прошлого. Есть у меня верный слух, что полный текст пророчества может быть в одной гробнице… точнее в заброшенном храме, где наши предки норды поклонялись драконам… Гайдар сейчас стоял, потирая затылок, которым ушибся… Фаренгар использовал шанс присесть: один жест – и под действием телекинеза стул встал на место, как был, только подстроился, чтобы магу было сразу удобно на него сесть. Чародей отложил книгу и тяжело опустился на него. – А еще один мой знакомый исследователь старины разыскивает некую скрижаль… «Драконий камень», который тоже находится в этом храме. Он расположен на Ветренном Пике. Я хоть полжизни посвятил научным и историческим изысканиям и много знаю о драконах, до сего часа их не видел. Ты же не только видел, а даже как-то связан с ними. К тому же удачлив. Вот я и подумал, может быть, ты поможешь мне в моих поисках и одновременно узнаешь больше о своей судьбе?.. Как знать, может, ты и есть тот самый довакин? – Фаренгар грустно усмехнулся, не зная, насколько он сейчас прав. «Я – удачлив?» – Гайдар ответил на усмешку Фаренгара еще более горькой. Маг не имел, само собой, ни малейшего представления, что сейчас пережил Гайдар. Он слышал просто ту’умы, Фендал – вообще «рычание». То, что призрачный Алдуин сказал лично ему на человеческом языке, они вообще не слышали, это по всему видно. И, конечно, они не переживали и доли того ужаса, что испытал Гайдар. Эта «астральная» магия была направлена именно на него. Маг, наверное, думал, что это какой-то сбой в чарах, а туповатый селюк испугался вышедшей из-под контроля иллюзии. Хотя природа сбоя волшебнику была непонятна, а порожденный им фантом был враждебен и как будто бы даже пытался атаковать ценного свидетеля, ничего страшного ведь не произошло? Почему же Фаренгар тоже выглядел таким уставшим и слегка напуганным? Очевидно, «возмущения в Силе» (вспомнились почему-то Звездные Войны) были весьма неожиданными, и стандартная защита в виде тех же рун не сработала. Мага-практика такое может вывести из равновесия, ведь происходит это не где-то, а в личном заклинательном кабинете, который он считает самым безопасным местом на свете. Что же до Фендала, то рейнджер действовал на рефлексах: видишь страшную кракозябру – вломи этой кракозябре по сопаткам, пока не началось. Опять же вспомнился сериал «Наруто». В нем жертва «гендзюцу» – магии иллюзий – не мог выйти из-под контроля, пока его не коснется кто-то другой. Фендал своим касанием, хоть и не к месту грубым, возможно, действительно спас Гайдара от вредоносных остатков этой астральной атаки Алдуина. Что печально, тварь, судя по всему, знает, что он выжил. А значит, попробует при случае снова его найти. Гайдар прервал свои тягостные размышления и ответил магу: – Да, конечно. Мне это интересно. Где находится этот пик? – О, все просто, – маг направил верхушку посоха на большую карту. На ней появилось световое пятно, выделявшее некую гору возле Ривервуда. – Видишь, совсем недалеко от селения, где тебе уже доводилось бывать. – Отлично. Коль выпал случай, спрошу сразу: а нет ли у тебя лишней карты Скайрима? – набрался наглости Гайдар. – Мне бы она пригодилась. Я уже завтра мог бы пойти туда. – Ну, Скайрим большой, каждая такая карта весьма дорого стоит… – задумчиво протянул маг. – Я могу тебе бесплатно дать лишь карту нашего владения Вайтран. «Ну, на безрыбье и уксус сладкий», – справедливо рассудил Гайдар, а вслух сказал: – Сойдет. Давай. А диалог наш продолжим позже, а то я, честно говоря, устал чертовски, а эта твоя магия напугала до усрачки, заставила вспомнить весь ужас, что творился в злосчастном Хелгене… – Согласен. На сегодня стоит закончить. Я что-то тоже не в форме, – Фаренгар еще раз взглянул на них двоих, поджал губы, крякнув, поднялся со стула. Маг порылся в столе и дал карту. Масштаб там был приличный, видно все очень хорошо. Гайдар быстро нашел Ривервуд, стоячие камни, разглядел рисунок руин, которые предстоит посетить. Поблагодарил, да и были таковы. Усталость за день, наполненный физическими нагрузками и борьбой за выживание, аккумулировалась, и спать от этих нервов хотелось просто дико. За дверьми, как и говорила, их ждала та девчушка-служанка, чтобы проводить их с Фендалом в покои для гостей. Уж где-где, а во дворце ярла должна быть ванная! Гайдару нестерпимо хотелось помыться. Спросив об этом у служанки, он получил утвердительный ответ. Покои для дипломатов были в левом крыле Драконьего Предела. Миловидная Вертэнди показала им роскошно убранные спальни, соединенные гостиной с камином. Имелся также кабинет с богатой библиотекой и нечто вроде балкона или терассочки – наслаждаться видами. В еще одной комнате имелась большая ванна по материалу и исполнению напоминавшая чугунное литье, ширмы, куча флаконов, пахло там чудесно. Но вот горячей воды придется подождать. Ее уже греют, так что через полчаса придут другие служанки, наберут ванну, оставят про запас бадью с подогревом от магического кристалла, если захочется поотмокать и подлить потом горяченькой. По словам служанки, даже у самого ярла омовение проходит поскромней – он не любит нежиться. Это все – часть «райдера» талморских гостей. Если во дворце нет отдельной ванной комнаты (общественные бани они не любили, так как там пришлось бы щеголять телесами перед грязными варварами), эльфийские дипломаты в такой «варварской дыре» никогда не останутся ночевать. Ну, чего у альдмеров не отнять, так это манер и умения наслаждаться благами цивилизации. «Надо срочняком становиться таном, чтобы иметь возможность невозбранно тут мыться! Или купить дом с такой же ванной», – подумал Гайдар. Уставший, как черт, тестер как попало побросал вещи в своей комнате, завалился на кровать, попытался без участия рук скинуть сапоги. Хер там! Не вышло. Постанывая, приподнялся, снял их таки. Вытянулся и наконец за целый день расслабил мышцы. Хоть он и сам себе не признавался и окружающим не подавал виду, но такая вот «иммерсивность» изматывала намного сильнее, чем ей положено было. И если так пойдет и дальше, то «кукуха» без дурачков угрожала отправиться в неблизкое пешее эротическое путешествие… Через незнамо сколько минут, проведённых в блаженной тишине и спокойствии, (без стука) заглянул Фендал. – Как ты? Вот же санта симплицита! Святая простота. Из разряда «хуже воровства»… Неужто нельзя оставить говорильню на завтра? – Нормально. Живой, – не поднимая век, устало ответил он. – Хотел с тобой поговорить. Знаешь, сегодня мне показалось, что тебя преследуют… М-м-м… Как бы сказать… У нас в Валенвуде принято говорить «саэль-вэ» – духи водоворота. Что иногда значит «проклятие неудач», а может быть, «ветер судьбы», смотря как трактовать. Гайдар открыл один глаз и уставился на эльфа. Про Валенвуд он знал намного меньше, чем про Морровинд. Насколько он в курсе, отдельной «номерной» игры про страну босмеров разработчики никогда не делали. Их культура во многом оставалась загадкой. Единственное, что у всех было на слуху, так это то, что босмеры не чурались каннибализма, поедали своих врагов, чтобы забрать их силу. Ну, и что они долбанные «гринписовцы». Деревья Валенвуда для них священны из-за Зеленого Пакта, заключенного еще в меретическую эру. Что за «саэль-вэ», он слышал про такое впервые… – Что это значит? Хочешь сказать, я проклят или что-то вроде того? – Я не силен в магии и духовных практиках, в отличии от моей покойной матери. Но я помню её рассказы о древних героях Валенвуда. Когда я увидал того дракона, созданного иллюзией нордского мага, то почувствовал… дуновение «ветра судьбы». Своей собственной кожей почувствовал. Самую малость, лишь краешком. Потому что под этим ветром стоишь ты. Тебе предстоят великие битвы и испытания. И кто знает, что будет с тобой, твоими близкими и… возможно, целым миром, если ты прогнешься… – босмер делал длинные паузы. Речь его была исполнена некой торжественности и загадочности. – Если уступишь ветру, то... Не знаю. Он может хлестать и бить нещадно. Но его можно и оседлать. На беду, или на добро, но оседлать и направить его непреодолимую мощь в какое-то русло… Эту веру… Или как это назвать... Суеверие, забобон, ведь об этом не пишут в священных книгах открыто, а лишь рассказывают, сидя у костра, разделив радости и горести битв, разделив с другим мером… – тут он замялся, глянув немного стыдливо в глаза Гайдару, – или человеком добытое мясо и кров. Его оставили нам наши предки альтмеры, прибывшие на Тамриэль по морю. Уж они знали толк в ветрах и их непредсказуемости. Так или иначе, а я почувствовал это дуновение… И… Я хотел сказать, что, как мне кажется, я не смогу просто так забыть это ощущение. Гайдар пока не понимал, к чему эльф клонит, и просто молча слушал, не перебивая. – Поэтому позволь мне и дальше идти с тобой. Не знаю, куда подует этот ветер, к чему приведут тебя твои цели и амбиции, но мне хотелось бы быть рядом и увидеть, чем окончится твой путь. Нихрена себе! А у лесного эльфа действительно поэтическая душа. Куда там тому барду из Ривервуда. Ишь, как загнул. Это типичный треп про избранность ГГ, который он уже слышал-переслышал в десятках игр, книг и фильмов, но было что-то в этом миге, когда он разбитый событиями дня лежит и смотрит в потолок, небольшой сквознячок гуляет по комнате, колыша пламя свечей, играя тенями. А перед глазами стоит грозный облик Алдуина, который ищет его, чтобы растоптать, разорвать в клочья, чтобы сожрать душу и плоть. Да, Гайдар тоже чувствовал этот ветер. Что тому виной – хорошая работа сценаристов, утрата душевного равновесия, осознание, что игра без сохранений и возможности в любой миг вынырнуть в «реал», да к тому же с угрозой настоящей смерти от рук некоего маньяка… перестает быть просто игрой? Кто его знает. Но наверное впервые в своей жизни программист почувствовал, что его решения что-то значат. Что терабайты информации, которыми игра пичкала его каждую наносекунду времени, превращенные в мегапиксели изображения, децибелы звука и… хрен знает, в чем там измерить все остальное, – это не просто единички и нолики. Если единичка – его жизнь (а возможно и жизнь больной матери, которая сейчас неизмеримо далеко, дальше, чем на другом континенте, – в другой, а точнее просто «реальности»), а нолик – смерть, небытие. При таких ставках забава в иллюзорном виртуальном мире перестает быть просто игрой. Он с серьезной миной кивнул Фендалу. – Ветер судьбы, говоришь? Ну, что ж, быть посему, – Гайдар приподнялся на локте и со всей серьезностью посмотрел в глаза босмеру. – Мне не помешает твой лук, твой кинжал и любая помощь, которую ты сможешь оказать. Лесной эльф подошел поближе и протянул ему свою руку. Гайдар, осознавая, что момент важный, типа, братаемся и все такое, попытался нормально встать, но непонятное головокружение, преследовавшее его после битвы с великаном, снова дало о себе знать – он пошатнулся и вместо рукопожатия упал в объятия к Фендалу. «Блядь! Только не это!! Сука, это случайность или это как-то заскриптовано?!» – Гайдар внутренне запаниковал. Лесной эльф был весьма стройным малым (как для своей расы) но все же на полголовы ниже, чем он, так что приключенец просто-таки навалился на него своей атлетичной тушей. И это было пиздец как по-гейски, вот что!! От аврального поиска нужных слов и извинений его спасла служанка, которая постучалась в двери. «Хоть кто-то тут умеет стучаться!» – подумал Гайдар. Крепко сжав протянутую руку за локоть, как подобает в таком случае, он быстро отстранился и выпрямился. Служанка вошла с большущим кувшином и полотенцем, перекинутым через плечо. Глянула на их с Фендалом немного неестественную позу, едва уловимо улыбнулась. – Господин, ванная готова, – тут она поправила волосы, глядя немного в сторону. – Если хотите, мы могли бы организовать все то же и для вашего спутника. Только не знаю, как быстро мы смогли бы установить вторую ванну… Если он вам нужна, – добавила она, скрывая румянец на щеках. Ну, пиздец теперь. Все-таки женщины намного чувствительней к «вайбам» и неуловимым сигналам тела. Теперь красотка думает, что мы «заднеприводные». Что характерно, Фендал сохранял абсолютное спокойствие, достойное самурая. Псешил и делал лишние движения именно Гайдар. Он себя гомофобом не считал (как и все гомофобы, подчеркивают всегда люди, стремящиеся уязвить), но эта тема его нервировала. И была причина. На одной из предыдущих работ – в информагентстве, работающем с «вирт-оболочками», он как-то раз настраивал капсулу, занимался тех-поддержкой, чтобы журналисты взяли интервью у «первого Искина-мужчины-гея, поженившегося с реальным человеком» (свадьба была фикцией, но Конгресс уже несколько лет к тому времени муссировал идею, что пора бы как-то урегулировать и эту форму отношений). Личность искина была разработана для большой игровой вселенной, моделирующей повседневную реальность для онлайн-свиданий (эдакий «Супер-SIMs» XXII века). Однако теперь вот искусственный интеллект хотел покинуть свой вирт и каким-то образом жить со своим возлюбленным. В общем, тот еще трэш, но рейтинговый, куда деваться. Люди любят кушать говно и любят истории про Ромео, который посылает Джульетту к черту ради Меркуцио… И вот журналист, когда настало время прощаться с той железякой, сказал искину помахать «всей нашей творческой и технической команде». А концепт студии был с том, что она через голографические проекции совмещала вирт и реал. Сложная задумка в том, что журналист в вирте сидит в идентичной студии, беседует с аватаром искина, а «зрительный зал» ток-шоу разделен надвое: тут тебе реальные люди, а через невидимую линию – виртуальные, голопроекции. Причем для них там в вирте реальные люди – тоже голопроекции. И вот эта ошибка программиста раздет символические хайфаи всем, кто в «cast&crew» этого шоу, подлетает к нему с фразой, типа, «привет всем нашим мальчикам!» и целует в щеку. Гайдар и отсахнуться не успел – он же голограмма, достанет в любом случае. А коллеги после эфира шоу, их хлебом не корми, дай подъебать, такие: «а-а-а, так ты «их мальчик», а мы не знали!» Эта все шняга, само собой, попадает в сеть, вирусится именно из-за него, Гайдара, из-за его весьма неоднозначного выражения лица в момент сего виртуального поцелуя. Ахтунг нарастает, как снежный ком. Короче, на следующей неделе он оттуда уволился, заебали шуточками и провокациями. А уж скажи он не дай боже что-то неполиткорректное, то тут просто туши свет, сел бы в тюрячку. В самой демократичной стране мира с этим сурово. Собственно, это и была одна из причин, почему он покинул Штаты, порвал с Линдой, ярой сторонницей ЛГБТ (хоть сама гетеро, вроде бы). Что ни говори, а жить в обществе, где здравый смысл ушел покурить и не вернулся, а «гомодиктатура», как любили говорить хранители «скреп» на его родине, не просто победила, а заняла собой позицию эталона и образчика «правильных» отношений, для нашего человека просто невозможно. Хотя опять же и друзья-геи у него есть… были, точнее, до этого случая, и не был он никогда противником ЛГБТ, но… но… но… Презумпция виновности в этой сфере действовала еще с конца 2020-х. Ничего не сделал, не сказал, но и неоднозначного молчания, отсутствия комментария, который бы на все сто вписывался в парадигму «ценностей демократического общества», хватит для людей, которые ищут повод. Один-единственный случай похоронил его карьеру, отношения и еще много чего… Геи – не беда, а вот пидарасы с толерантностью головного мозга и всякого рода мамкины активисты, общественные деятели уничтожали на корню все светлые идеи про равенство и гуманизм. – Спасибо, э-э-э… – Вертэнди, господин. – Да, спасибо, но я думаю, не стоит. – Как прикажете, – и она вышла. Фендал ободряюще улыбнулся. Он понял замешательство Гайдара без слов. По этой его эльфийской мимике нельзя было прочитать, что он по этому поводу чувствует сам. Слава Девяти, какой-то явной «искры» от босмера не исходило. Очевидно было также и то, что он признает право Гайдара думать и чувствовать так, как он думает и чувствует. И на том спасибо. – Отдохни. Поговорим завтра, – вот и все, что он сказал, прежде чем выйти. Золотое чувство такта. Еще бы стучаться научился, лесной житель, блин. Если бы к этому моменту Гайдар остался в одной сорочке, то тут уж служанке был бы простор для мокрых фантазий… Девки любят всякий яой. Гайдар быстро перекусил тем, что было в рюкзаке да плюс яблочками, что стояли в вазе в этой комнате, разложил вещи, найдя какую-то тряпку, нормально почистил меч, попытался оттереть и доспех, но это было бесполезно. Нагрудник и рубаху только выбросить, больше ничего. А там и служанки аукнули, что ванная уже полная. Температура в ванной была идеальной. На полградуса больше, чем просто «горяченькая». Но это для акклиматизации. Гайдар даже в реальности не помнил, когда в последний раз получал такой кайф от водных процедур. Но это все потому, что он и не был замаран в крови разумных существ чуть более чем по брови. Полчасика полежал. Потом остервенело оттирал следы крови. Помазался какой-то алхимической хренью с резким запахом, похожим на скипидар. Следы крови наконец стерлись. Потом до красноты растирался полотенцами, замотался в одно из них, прочапал, оставляя следы на паркетном полу, в свою комнату. Ношенная рубаха показалась ему вонючей тряпкой, на которой три псины спали. К счастью, в шкафах завалялась не только роскошная богатая одежда всех возможных размеров, но и более простые костюмы для слуг и сопровождающих дипломатов лиц, очевидно. И, само собой, нижнее белье. Из чистого хлопка, между прочим. Просто роскошно! Вот за это спасибо. Гайдар даже притырил себе в рюкзачок на смену несколько штук, да еще полотенце тоже. Эх, типичный русский, что тут скажешь. Но вот сколько же всякого контента о процедуре омовения он сразу увидел для отчета… если доведется его написать. Детализация шикарна. Все как в реальной жизни. Когда потушил светильники, ему с какого-то дива показалось хорошей мыслью потушить свет и в гостиной. Гайдар гасил светильники один за одним, осталась лишь пара по бокам от двери в покои Фендала; их он собирался оставить как есть, но зачем-то подошел ближе. И услышал странную возню. Хрип, будто кого-то душат. Недолго думая, он – как был, в одних трусах – схватил со стены какой-то скорее декоративный, чем боевой клинок, подкрался ближе, чтобы заглянуть в щель – что же происходит внутри. От увиденного он, наверное, и покраснел и побледнел одновременно. При неверном свете пары свечей было видно, что с кровати безвольно свисает головой вниз женщина, ее волосы елозят по полу. Жилистая рука Фендала (а кому еще это быть?) сжимала ее шею. Прислушавшись, можно было расслышать влажные шлепки и сдавленные вздохи. Гайдар замер, кровь прилила к голове, запульсировала в висках. Во рту мгновенно пересохло. Чертов эльф трахал ту самую служанку!!! Что за несправедливость бытия! Пока он там отмокал, босмер воспользовался женской слабостью. Погоди, а как же Камилла? Ну, воин в походе… Клятв верности он ей еще не давал. А тут такая доступная волоокая самочка, сама в руки плывет… Тем временем под действием неустанных энергичных фрикций горничная сползла так низко, что упиралась в пол головой, шея была под углом. Стало хорошо видно ее колышущуюся грудь. В этот момент Гайдар понял, что просто так пойти спать больше не сможет. Его стояк угрожал порвать две минуты назад надетые трусы. Чёрт, он как-то об этом не задумывался. Достал свой прибор и посмотрел на размер: на вид добрых восемнадцать сантиметров! По ходу, при генерации персонажа все части его организма поверглись апгрейду в силу его представлений об идеальном здоровом теле. Горячая плоть пульсировала в руке. Желание просто сводило с ума. Черт побери, он не занимался этим уже около года. Но придется. Чувствуя себя школьником, подглядывающим за девками в туалете, Гайдар стал стыдливо мастурбировать. Чертовски неловко. Передергивая, он попытался вернуть клинок в ножны на стене, а то вообще, как дебил, с ним во второй руке. Шум был негромким, но те двое за дверью услышали. Женский шепот: – Это твой друг? Он, наверное, вышел из ванны. – Ничего, милая… Звуки влажных поцелуев. – А-а-ах… О, Фендал!.. Еще возня. А Гайдар, не в силах остановиться, продолжает свое черное дело, желая провалиться сквозь землю или хотя бы стать невидимым и неслышимым. Он различает шепот: – А что, если он смотрит сейчас? Фендал не отвечает. Вместо этого мокрые шлепки становятся интенсивней и громче. Хрипы перемежаются охами. Очевидно, Фендал продолжает слегка придушивать страстную дворцовую ключницу. «Блядь! Я должен это видеть!» – думает Гайдар и снова склоняется над замочной скважиной. И опять его бросило в жар и холод одновременно. Будто позируя, деваха глубоко прогнулась назад, демонстрируя свою роскошную грудь, а Фендал, как ночной демон-инкуб, жадно впивался в эту ложбину между двумя холмами, целовал, лизал и покусывал сосочки, отчего дама явственно попискивала. Одной рукой он сжимал шею девушки, а второй оттягивал назад ее голову, тянул за волосы, намотанные на кулак, запрокидывая еще сильнее. Чертовка же и сама подмахивала тазом, насаживаясь на член эльфа поглубже. Эти ее «а-а-ах» и «о-о-ох» были способны и у мертвого, сухого, как вобла, драугра вызвать каменный стояк. Одновременно с ними Гайдар почувствовал, что больше не может сдерживаться. – О, милый, я конча… а-а-а!!! – тело Вертэнды стали сотрясать мелкие судороги, а голос прервался, слышны лишь влажные всхлипы. Звуки выстрелов спермы и капель по полу заглушило рычание Фендала, а финальные фрикции босмера были, как ураган, насаживая несчастную на член, как на копье. «Су-ука-а», – прошептал Гайдар, кусая собственный кулак. Он не кончал так сильно со студенческих времен. Бля, как же стыдно! Он явственно ощутил свое тело, пышущее жаром после ванны, струйки пота, сбегающие по спине и пояснице, между булок, вес собственных яичек, когда он совершал бесконтрольные движения тазом, будто тоже хотел войти в несуществующую партнершу поглубже. Блядь, какой же это кринж! Кринжовый кринж!! Пиздецки кринжовый кринж! Одно дело симулятор там какой-то или шлюха (хотя их услугами он тоже если и пользовался, то только в вирте), которую ты больше никогда не увидишь, даже имени не спросишь. Но вот сейчас он обостренной интуицией чуял, что с недавних пор «брат по оружию» Фендал прекрасно уловил своими эльфийскими ушами все, что происходит за дверью. Но это его не остановило. Более того, этот сучий потрох будто хвастался добычей, выставляя гибкое тело своей жертвы под лучшим углом для наблюдения со стороны двери. А возможно, он специально все так и подстроил. Неясно только, нахера? За всю свою сознательную жизнь Гайдар только раз имел настоящий групповой секс (вирт все же не в счет). Да и то по пьяни, когда его захостила едва знакомая подруга его одногрупницы Сары (это было до Линды), потому что общага закрылась. В другой комнате лежал (тоже бухой в зюзю) бойфренд этой самой подружки по имени Кэлли, когда Сара стала в открытую приставать к Гайдару и раздеваться, эротично скидывая с себя предметы одежды. В тот момент, как член Гайдара оказался во рту у Сары, он не поверил своим глазам: вместо того, чтобы оставить их вдвоем, Кэлли, заглянувшая проверить, как они устроились, спустила трусики и стала бесстыже мастурбировать, стоя на пороге спальни. Сара обернулась, увидела это и пригласила подружку присоединиться… тогда это было, хрен знает, как выразить. Но не так стыдно. Адекватные взрослые люди приняли осознанное (хотя со стороны бухой Сары едва ли) решение заняться взрослыми делами втроем. Гайдар вовсе не считал себя альфой и «королем клиторов», но тогда волна страсти захлестнула всех троих с головой, это было спонтанно, как извержение вулкана или землетрясение. Кринж пришел только на следующий день, с осознанием произошедшего. Он и Сара сдриснули с квартиры раньше, чем проснулся Скотт, бойфренд Кэлли. “Scotty doesn’t know, Scotty doesn’t know…” – они с Сарой смеялись, как два тотальных идиота, над этой ретро-песенкой, когда услышали ее как-то после того случая по радио… Что характерно, в трезвом состоянии Сара никогда не пыталась повторить тот пьяный подвиг. Сейчас же Гайдар почти физически задыхался от стыда и неловкости. Пиздец, а что, если следы спермы остались? Он хотел было даже попробовать их вытереть, но услышал, что эта шлюховатая Вертэнда хочет одеваться и идти. Пришлось быстренько, на цыпочках улепетывать в свою комнату. Эрекция опадала слишком медленно, он махал при этом членом, что не влезал в трусы, как гребаный Тарзан. Все-все-все, забыть, заснуть и забыться. Ничего не было. Все, чтоб было в Лас-Ве… в Драконьем Пределе этой ночью, тут и останется. «А теперь спать!!» – приказал Гайдар сам себе. Странным образом самовнушение сработало очень быстро, и он уже не слышал, как отреагировала служанка, едва не поскользнувшаяся на его сперме…