Ветер перемен

На востоке занималась заря. Промозглое, туманное утро постепенно вступало в свои права. Холодок пробирался за воротник дублëнки и неприятно пощипывал кожу. Мужчина, сидя прямо у кромки воды, то и дело дышал на свои покрасневшие руки в попытках хоть немного согреться. Он наблюдал за океаном, чьи волны лишь аккуратно облизывали берег, а затем возвращались обратно. Устроившись на бревне, некогда прибитом к берегу, рыбачил. Зашуршала галька. Прерывая одиночество рыбака, кто-то остановился прямо позади него. Ему даже не пришлось оглядываться, дабы понять кто это: — Почему ты здесь? Я же просил не выходить из дома, — упрекнул его пришедший Кристиан. Проснувшись, тот сильно разозлился, когда не обнаружил Оливера на своём месте. Стараясь не поддаваться панике, немедленно отправился на поиски. Удивился ли он, встретив старика в таком месте? Нет. Отчего злился сильнее. Но Оливер не проронил ни слова, всё так же всматриваясь в воду, где покачивался поплавок. — Не молчи, — прорычал Крис, растерявший остатки терпения ещë по дороге сюда. Рыбак, раздраженный тем, что его прерывают, недовольно вздохнул: — А что мне ещё остаётся? Я вообще не хотел сюда приезжать, да вот только, — глянул он на Кристиана, не скрывая своего негативного отношения к сложившейся ситуации, — ты не оставил мне выбора. К несчастью, угроза в лице Сильвера стала настолько же реальна, как и когда-то много лет назад. Тогда ему способствовал хаос войны, сейчас же — связи во всех слоях населения в Европе и, наверное даже, по всему миру. Сильвер чётко дал понять, что сделает с близкими племяннику людьми при малейшем сопротивлении. Потому Кристиан поступил так, как считал нужным: забрал с собой Оливера, рыбака, двенадцать лет назад приютившего у себя «осиротевшего» мальчонку, за что потом поплатился. Хоть, по его мнению, и не был достоин, но Кристиан считал Оливера своей семьёй, тем самым подверг его серьёзной опасности. Оливер не хотел ехать, покидать свой дом и семью, так что доверенным Жижи лицам пришлось пойти на крайние меры и, по сути, похитить человека, а затем переправить его через океан. Разумеется, Оливер был зол, но его злость — ничто по сравнению с безопасностью. — Если бы делал, как я говорю, то не пришлось бы прибегать к таким методам. Ты хоть понимаешь, что тебе грозит опасность? Оливер понимал, только задетая гордость не позволяла смириться. В конце концов, своего наставника по магии Кристиан так и не смог заставить приехать: слишком уж могущественен был в сравнении с обычными людьми. Так что он оставил его в покое, справедливо решив, что маг сможет защитить себя сам. А что же Оливер? Выходит, он ни на что не годен? Да, он уже не молод, может быть, у него больное колено и зрение потихоньку начало подводить, но это же не значит, что он должен прятаться от треклятого головореза под крылом мальчишки! Оливер отвернулся, что-то недовольно пробурчав себе под нос. Кристиан был не в настроении с кем-то препираться и тем более уговаривать элементарно вернуться в дом. Он раздражённо потер переносицу, готовый пойти на крайние меры… — Я собирался навестить её сегодня, — бросил Оливер с горечью. Пальцы дрогнули, но Кристиан не хотел поддаваться порыву слабости — взбесился. Так некстати самодельный поплавок ушёл под воду. Умелый рыбак справился со своей добычей меньше чем за несколько секунд. Тот придирчиво глянул на пойманную рыбу: — Одна мелочь здесь водится, — цокнул он, закинув рыбку в рядом стоящее ведро, где уже покоилось несколько её собратьев. Бац! Один удар - ведро оказалось в воде, и рыбки с благодарностью уплывают прочь. — Рыбалка закончилась, — процедил Кристиан. — Вставай. На рыбака уставились эти жуткие, полные подавленной ярости, охровые глаза. Секунду назад рыбак был хищником, но кто ж знал, что за его спиной был хищник покрупнее. Вот только бывалого матроса таким не поймёшь: — Ну что за мальчишка! — удивительно резво подскочил он. Больное колено не было достаточной причиной, чтобы не погнаться за Кристианом, размахивая тростью. Бранился рыбак долго, в выражениях не стеснялся. Кристиану, не ожидавшему столь яростного сопротивления, пришлось бесславно отступать. Успокоился рыбак только когда пару раз удалось задеть убегавшего. — Ну что за скверный характер? — кряхтя, опустился он обратно на бревно. — Запугать меня решил? Да будь благодарен, что я вообще тут остаюсь, хотя ты, засранец, мог бы и извиниться за то, что силой притащил меня сюда. Кристиан на всякий случай держался на расстоянии. Злость, естественно, отступила. Он уже и забыл, в кого такой упрямый. Захотелось, как в детстве, огрызнуться, мол, а кто его таким воспитал, но подавил в себе этот порыв. Вместо этого извинился. Конечно же, ни он, ни Оливер не поверили в искренность этих слов. Тем не менее, этого было достаточно для заключения перемирия. Они вместе смотрели в даль океана. Туман скрывал горизонт, и почти ничего нельзя было разглядеть, но так даже к лучшему. — Ты помнишь, какой сегодня день? — начал Оливер. — Думаешь, я мог забыть? Тот с сожалением кивнул. Конечно же не мог. — Если уж не можем посетить её могилу, то давай хоть почтим память её любимым блюдом. Правда, здесь не очень удачное место. Рыбы мало. Но… Что есть, то есть. Кристиан метнул в него раздражённый взгляд: — Жить надоело? Присоединиться к ней хочешь? — Снова угрозы? — Ты понял, о чем я. Так стремишься поскорее с ней встретиться? Не знаешь, насколько Сильвер может быть опасен? Или наивно полагаешь, что он не тронет тебя? М? — Я бы очень хотел с ней встретиться, да… Но как я могу оставить тебя одного? — Как благородно, — закатил Кристиан глаза. — Клянусь, пока не увижу твоих детей, в мир иной не ногой. — Приготовься жить вечно. Предчувствуя долгий разговор, Кристиан закурил. Обычные сигареты. Сегодня, на удивление, голова не болела, а бред с галлюцинациями не преследовал его уже несколько дней. Но маг не расслаблялся, уверенный, следующий приход обязательно наступит, и как всегда не в самый подходящий момент. А пока… можно передохнуть. Оливер, наблюдавший за ним исподтишка, покачал головой: — Ты чересчур переживаешь. Паранойя убьёт тебя прежде, чем твой дядя найдёт тебя. Сам посмотри, — он указал на дом вдалеке. — Заброшенный рыбацкий домик на отшибе за несколько километров от живых людей. Солнце даже не поднялось над горизонтом. А в заливе, по-видимому, подводное течение, люди не ходят сюда плавать. Нормальной рыбы тут, как видишь, не водится, рыбакам нет смысла приходить сюда. Мы здесь абсолютно одни. И если люди Сильвера найдут нас только потому, что я вышел из дома, то и прятаться нет смысла, они так и так нас найдут. Кристиан поджал губы: — Кулон, который я тебе дал, с тобой? Оливер демонстративно вытащил из-под куртки висевший на шее кулон. Кристиан, слегка успокоившись, кивнул. Приглашая присесть, Оливер похлопал по бревну возле себя. Кристиан несколько секунд колебался, прежде чем пристроиться рядом. Маг выглядел изможденным. Вчера он поздно вернулся. У него полно работы в городе, но задержался не только по этой причине: — Ты связался с семьёй? — спросил его Оливер. — Связался. — И? Кристиан опустил взгляд. В голове всплыли воспоминания вчерашнего разговора, отчего и так не самое лучшее настроение снова испортилось. Борясь с бурей в душе, затянулся. Заговорил только спустя несколько минут: — Амелия выходит замуж, — прозвучало как приговор, что, возможно, так оно и было. — Разве это не хорошая новость? Какая девушка не захотела бы быть невестой? Кристиан невесело усмехнулся: — Мне доложили, что Сильвер был у них дома. И Руи это подтвердил. Дядя расспрашивал их обо мне, но отцу невдомёк, как я жил все эти годы, а брат с сестрой благоразумно промолчали. Кристиан обречённо глянул на Оливера, плечи его поникли: — Мы решили больше не созваниваться и не списываться, мне вообще больше не следует как-либо выходить с ними на контакт. Для их же безопасности. Не зная, что и сказать, Оливер неловко похлопал его по плечу. Он всю жизнь был слишком неумел в выражении поддержки, но старался как мог, в своей манере, конечно. Тем не менее, новость взволновала и его: — Это как-то связано с женитьбой? Кристиан кивнул, пнув камень под ботинком. — Отец давно искал подходящую кандидатуру для сестры, но никто, по его мнению, не подходил. Дядя помог с этим. Пристроил сына одного из своих приближённых. У того уже есть и приличная работа, и немаленький капитал. Отец счёл его достойным спутником для Амелии, будто бы его не деньги волнуют. — Ты предупредил их? — говорил он об Амелии с Руи. — Да. Точнее, не совсем. Сильвер не станет вредить своей племяннице, если от этого не будет толку. Вряд ли бы он предложил ей в спутники человека, который бы плохо с ней обращался. Вся проблема во мне. Если Сильверу станет известно, что я поддерживаю с ними контакт, то он может использовать их против меня. Я не могу допустить подобного. Оливер не нашёл, что добавить. Боялся наговорить лишнего, сделать только хуже своими словами. Но Кристиан ничего от него и не ждал. Тот устало протёр лицо, всматриваясь в даль океана: — Ну почему это происходит со мной? Когда я успел так согрешить? — Ты не виноват. Впервые Кристиан не опроверг эти слова. Он много размышлял, ведь был человек, который дал для этого повод: — Возможно, — протянул он. — Но если бы тогда я сделал то, что было велено, то ничего бы не произошло. И мы бы не оказались здесь. — Ты не мог знать, что так произойдёт. — Не мог. Тем не менее, это произошло. Кристиан глянул на сигарету в своих руках. Медленно сгорая изнутри, с неё сыпался пепел, чтобы подхваченный ветром, тут же улететь прочь, не оставив и следа. «Символично», — хмыкнул он про себя и тут же нахмурился. — Сильвер сделал всё, чтобы превратить нашу жизнь в ад. Рейчел, Виктор. Уверен, он также причастен к пропаже Розé. А теперь ещё и Амелия. Он перекрывает мне пути к отступлению, пытается сломить, — он потушил сигару о бревно. — У него почти получилось… Почти. Кристиан сложил сигару в металлическую коробочку, дабы не оставлять на безлюдном пляже следы своего пребывания. Он много думал о себе и своей жизни, а главное, о том, как вернуть себе эту жизнь. Сил ему придавало одно: — Хотя бы он в безопасности… — пробормотал он и тут же умолк, словно упоминание о нём было табу. Страх потерять его был неимоверно силён, он заставлял бороться с тем, от чего бежал долгие годы. В любом случае… Неестественно улыбнувшись, Кристиан посмотрел Оливеру в глаза: — Если уж мне суждено утонуть, то я утащу Сильвера за собой, — Оливера пробрала дрожь. Кристиан что-то для себя решил, а что именно — лучше не знать. Тот перестал улыбаться, вернув себе серьёзное выражение лица. — Пошли. Нам пора уезжать отсюда. Он поднялся с бревна и, подхватив с собой помятое ведро, отправился в сторону рыбацкого домика, кинув рыбаку напоследок: «По дороге заедем на рынок, купим нормальную рыбу». ~~~~~~~~~~~ В те дни, когда босс отправлялся по делам в одиночку, а уходил он надолго, то в его отсутствие всем заправлял консильери, отвечающий за внутренние дела мафиозной семьи. На нём лежала огромная ответственность, которой он никогда не боялся, и всегда добросовестно выполнял свои обязанности. Под его ногами валялся слуга, которого он нещадно истязал. Окровавленный, тот только мог тихо скулить о прощении. Особняк, в котором они остановились на некоторое время, был одной из резиденций мафии. До тех пор, пока босс был занят, было решено запереть здесь его племянницу. Прислуге было строго на строго запрещено взаимодействовать с гостьей больше, чем того требовала их работа, и тем более выполнять её указания. Розé Дельгадо недооценили. Несмотря на её безобидный вид, она была невероятна коварна, когда дело касалось манипулирования мужчинами. В одно мгновение она могла быть бесстрашной и дерзкой, словно пламя, разжигая интерес, а в другое совсем нежной и, как казалось бы, беззащитной, пробуждая только желание помочь. Прекрасный образ нежного бутона с острыми шипами, который она использовала на своих жертвах. На таких, как этот слуга, например. Нарушив приказ, тот не только говорил с ней, но даже посмел попытаться пронести вещи, которые у неё отобрали при поимке. За столь серьёзную ошибку слуга распрощается с жизнью. Пытка же была представлением для той, по чьей вине это произошло. Консильери глянул на сидевшую напротив них Розé и тут же разочарованно махнул своим людям. Они тут же унесли еле живого слугу из комнаты. Розé смотрела на консильери с насмешкой. Может, она и не была членом мафии или ещё кого похуже, но уже успела насмотреться на вещи и пострашнее. Тем не менее, подобные зрелища она не любила, о чем консильери, конечно же, знать не мог. В горле стояло неприятное чувство подташнивания, но внешне она была абсолютно спокойна. — Сегодня по вашей вине умрёт человек. Неужели Вас это не трогает? — склонил консильери голову. Розé растянула губы в обворожительной улыбке: — По моей вине? Разве? По-моему, он знал, на что идёт. Мужчина прищурился. Что ж, не стоит забывать, кто именно перед ним сидит. Племянница босса, в конце концов. А кровь не водица, как говорится. Он тихо вздохнул и прошёл к столу, куда вывалили весь хлам, принесённый слугой. Здесь не было оружия, не считая складных ножей, что и не странно, ведь об оружии позаботились особенно тщательно и просто так достать его не предоставлялось возможным. — Да и давай честно, — протянула Розé. — Что я такого сделала? Просто попросила вернуть вещи, которые мне так дороги. Женщина обошла стол, любовно осматривая свои «драгоценности». Главной игрушки здесь, естественно, не было. Тем не менее… Её рука потянулась к коробке с уже выцветшей от времени крышкой. Консильери, зорко следивший за каждым движением гостьи, ловко остановил её руку на полпути. Розé лукаво улыбнулась, но руку убрала. — Открой сам. Мужчина долго всматривался в её лицо в поисках подвоха. Но женщина лишь продолжала улыбаться. Поразмыслив ещё мгновение, он осторожно открыл крышку. Внутри не было ничего кроме пожелтевших папирос. — Мои любимые, — вытянула одну Розé. — Знаешь, сколько я за них отдала? Таких больше не делают. На выцветшей крышке невозможно было прочесть ни названия, ни производителя, но вот запах от них шёл чересчур едкий. Розé протянула папиросу консильери. — Не курю, — закрыл он крышку и поставил коробку на стол. Розé рассмеялась: — А я и не предлагала. Огонька не найдётся? Ничуть не смутившись, консильери отрицательно мотнул головой. — Тогда возьми это, — указала она на серебряную зажигалку с выгравированной на ней розой. — Красивая, да? Подарок. От… как бы правильно его назвать? Любимого ухажёра. Он особенно упёртый, хотя мне это даже нравится. Консильери было всё равно. Он взял в руки зажигалку и попытался зажечь огонь, но почему-то ничего не вышло и после нескольких попыток. — Он волшебный, — пояснила Розé. — Просто пожелай, чтобы он загорелся. В следующий секунду роза вспыхнула красивым переливающимся синим пламенем. Розé поднесла к огню папиросу, пока не пошёл дымок. — Чудесно, — удовлетворённо прошептала она. Консильери не понял, говорила ли она о завораживающем пламени или же о заженной папиросе, а может, сразу обо всём. Пуская в комнате едкий дым, от которого консильери чуть ли не заходился кашлем, Розé отошла к окну. Отражение коварно улыбнулось ей. Скрывая его, она благосклонно обратилась к покашливающему мужчине: — Давай, ты проверишь мои вещи. А когда убедишься, что в них нет ничего, что мне поможет выбраться отсюда, отдашь мне. Не зря же их сюда принесли. Пусть жертва прислуги не будет напрасна. ~~~~~~~~ За тысячи километров от суши плыл грузовой корабль, под завязку забитый товаром прямиком из Индии. Хилл стоял на корме корабля и, будучи совсем разучившимся искренне улыбаться, со странной кривоватой улыбкой глядел, как на карте в его руке появилась выжженная дыра прямо посреди Италии. — Наконец-то. Вот ты и нашлась, — прошептал он и поспешил спрятать карту под пиджаком, когда услышал шаги позади. На рубашке его, как и на самой карте, красовалась чёрная дыра. Можно сказать, само сердце подсказало, что прямо сейчас его любимая нуждается в помощи. К Хиллу подошёл один из его подчинённых для уточнения деталей дела. Без лишних слов Хилл приказал: — Скажи капитану, для начала мы сделаем небольшую остановку в Венеции. — Сэр? Но… — начал было мужчина, но замолк под пристальным взглядом начальника. — Как прикажите. И он поспешил исполнить приказ, справедливо решив, что дела могут и подождать.