И что же там

Сказание первое

Изначально был лишь Мрак и Мрак был одинок. И ходил он по туману и не находил ничего, только сырая земля была под его ногами. Мрак был одинок пока из тумана не появилось Время. Слезы счастья упали с лица его и потекли по земле сырой, очерчивая ровную фигуру о четырёх углах. Река давала жизнь всему и всея, и выросла на земле трава, а из неё потянулись вверх холодные и могучие горы. И Мраку это пришлось по нраву.

Река давала жизнь и порождала её в каждой капле своего ровного и спокойного течения. Появились в ней и холодные рыбы лупоглазые, и неё вылезли все змеи да ящерицы, вышли на траву зелёную звери пушные и птицы поднебесные. Питаясь живой водой Реки, на травах и горных склонах выросли великаны-деревья. И понравилось это Времени.

Первым вышел из тумана Лунный Пастух и вёл он стадо звёздных коз и козлов, и там, где с упали их копыта, оставался горящий серебром след. Пастух был облачен в простую одежду, что сделана была не из чистого серебра и белоснежного золота (как могло показаться), но из звёздной шерсти его коз, она была мягче шёлка и ничто тогда не могло сравниться с её простотой и величием.

Второй из тумана появилась дева-Солнце. Дева шла босиком по мокрой траве и острым камням, раня свои нежные ноги, и кровь её, проливаясь на землю, становилась чистейшим золотом. Кожа её блестела как россыпь алмазов в ясный день, глаза её горели двумя рубинами, а длинные локоны, светящиеся ярче пламени, опускались к земле, прикрывая обнажённое тело.

Встретились у берега Пограничной реки изначальный четверо — Мрак, Время, Лунный Пастух и Солнечная Дева. Выбрал каждый из них себе сторону и разошлись они. Лунный Пастух остался на Востоке, у Золотых лугов, пасти свое Звёздное стадо. Солнечная Дева ушла на Юг, к бескрайним пустыням. Время ушла на Запад в вечнозелёные джунгли. Мрак же ушёл далеко на Север, туда, где царит вековечная тьма и высятся могучие ледники, что никогда не растают.

Так явились старшие боги и возник мир внутри Пограничной реки.

Сказание второе

Лунный Пастух пас своих Звёздных коз на Золотых лугах. Дева-Солнце же негромко пела, бродя по своим бескрайним пустыням. Дневное светило стояло в зените и палило нещадно, что Лунный Пастух заснул среди трав и стрекочущих насекомых. Оставшись без присмотра, козы разошлись во все стороны — кто-то из них отправился к прохладным горам на Запад, кто побрел на Север к соленому морю, где жили рыбо-люди, водяные, а оставшаяся часть Звёздного стада потянулась на Юг, влекомая дивным пением Солнечной Девы. Опустилось дневное светило, воцарилась темнота над лугами и прочими землями, отошел от дремы и Лунный Пастух. И увидел он, что подле него от его Звёздного стада остался лишь старый полуслепой козёл да хромой козленок, что не мог даже ходить. Испугался Пастух, но ему ничего больше не оставалось кроме как взять в руки свой резной посох и отправиться искать разбежавшихся коз. Сначала пошёл Лунный Пастух на Север, к морю соленому, где жили и живут ныне рыболюди без зрачков и души, но с жабрами по всей груди. Пришёл к ним Лунный Пастух, но водяные не отдали ему его коз, ибо видели они этих зверей впервые и расставаться с диковинными Звездными животными рыбо-люди не хотели. И загоревал Пастырь Луны и Звёзд, но надо было найти и вернуть остальных коз из серебряного стада. От моря солёного пошёл Лунный Пастух на Запад, к горам, что ныне разошлись и зовутся Зааранской Цепью да Срединным Хребтом. В те далёкие времена же то был один каменный лес из горных пиков, за которым лежали непроходимые джунгли. Подошёл Лунный Пастырь к подножиям великих гор и увидел, что его Звёздные козы с Серебряными козлами запрыгнули к самым пикам, так высоко, что не достать. Загоревал Лунный Пастух, но надо было искать Звёздное стадо. Осталась лишь одна сторона, где Пастырь Звёзд ещё не искал своих коз. И пошёл Лунный Пастух на Юг, к бескрайним сухим степям и золотым пустыням. И увидел он чудо из чудес — буйные козы и старые козлы, как малые ягнята, сидели подле Солнечной Девы, слушая её пение. И услышав дивную песнь, что лилась из уст Девы Солнца, замер Лунный Пастух и единственное его желание в тот момент было лишь встать и вечно слушать эту поднебесную мелодию. Увидела Солнечная Дева Лунного Пастыря и прекратила петь, ведь не ждала она увидеть кого-либо в её пустынном крае. Не слыша чудной песни, подняли Звёздные Козлы глаза и рога свои, да направили их на хозяина своего. Испугался злобных взглядов Пастух Луны и Звёзд, но положила Солнечная Дева руки свои на серебряные рога и успокоила буйство Звёздного стада. И вопросила Солнечная Дева, что привело Лунного Пастыря в далёкие южные пустыни и степи. Поведал Пастух Луны и Звёзд ей о своём горе и пути по землям безлюдным. Выслушала Солнечная Дева его историю и проснулась в ней жалость и пожелала она помочь Лунному Пастух и найти его коз. Направились Лунный Пастух и Солнечная Дева к Западным горам. Высились горы до самых небес и маленькими звездами казались скачущие по вершинам козы. И запела Дева-Солнце, зовя вольных тварей спуститься со снежных пиков. Услышали серебряные козлы чудную песнь и поспешили по горным склонам вниз. И возрадовался Лунный Пастух, вновь обретя вторую треть своего бесценного стада. Осталось им посетить лишь водный народ, что жил в солёных глубинах. Гордый то был народец и не хотели отдавать они дивных животных. Полночи стояли на берегу Лунный Пастух и Солнечная Дева, а Морской Владыка вёл торг и спор. Много времени прошло, сотни слов пролиты были, но согласился Хозяин Воды отдать Звёздное стадо взамен на прядь золотых волос Девы-Солнца, да такую, что в ней было бы столько волос, что бы каждый из водного народа мог повязать Светоч себе на пояс. И обрезала себе златые волны влас Солнечная Дева и вернулись козы из серебра к своему Пастырю. Уж близилось утро. Пора была Солнечной Деве да Лунному Пастуху возвращаться к своим Сторонам. Но велико было их счастье и ликование, не было у них желания покидать друг друга. И не зашла Луна на Востоке, и взошло Солнце на Западе, и слился свет серебряный со светом золотым. Вспыхнули слившиеся ладони двух Светочей и вышли на золотые луга и светлый песок дивные люди. То был Первый Народ, дети от света Пастыря Луны и Звёзд да Солнечной Девы. Не было на пятнистый телах волос, но уши их были длинны, а позади висели тонкие хвосты. Люди эти были быстры и ловки. Хорошо им было под яркими лучами дневного светила в песках золотой пустыни. Поселился Первый Народ под покровом Матери своей — Солнечной Девы. И в Городе, что основал Светлый народ пробился источник золотой воды, что давала жизнь и драгоценный блеск глазам. Так возник на песках пустыни Первый Народ.

Сказание третье

Высились древесные исполины до самого неба. Светило днем Солнце, ночью — Луна, но не жил никто в том благодатном краю на средине мира, кроме пташек мелких да юрких зверей. Но пришла пора деревьям спускать семена на сырую землю ибо близились холода зимние. Принимала сыра-земля твёрдые кóробки, но из согретых семян под последними лучами заходящего дневного светила вышли вдруг двое.

Мужчина и женщина были крепки телом и волосы их горели как медь в лучах заходящего Солнца иль как огонь на ночном пристанище. Глаза их были что зелёные листья да как тёмная земля, а одеты они были в платья, что по цвету были сродни древесной коре. Руки их были сильны, но нежны в касаниях.

И сотворился их дом на самых вершинах поднебесных исполинов, большой и величавый. И родились у Глины-матери поочерёдно четверо детей. Первой была прекрасная девочка с глазами мудрыми, как у молодой лисицы, и глубокими, как болото в чаще леса. Вторым родился крепкий мальчишка. Волосы его были будто блестящий на солнце янтарь, а глаза горели огнём свободы и жаждой нового. Третьим был мечтательный мальчик, чьи светло-голубые глаза делили свой цвет и вольность с лазурью неба. Четвёртым же появился на свет тихий младенец, что никогда не кричал и будто стремился не доставлять никак хлопот. И принесли дети великую радость в Поднебесный дом.

Дети росли быстро, будто тесто хлебное на дрожжах. Звучал под небесным сводом звонкий смех, звенел молот Великого Отца о тяжелую наковальню, потрескивал огонь в гончарной печи, где твердела глина Секвойи-Матери. День шел за днем, год за годом, Бессмертные дети вошли в полные лета.

Благочестивая Сестра, приглядывая за полными сил братьями, села за первую прялку, под её пальцами, будто выточенными из небесной кости, мягко застучал ткацкий станок, сплетая в причудливую материю. Первый Брат же нашёл радость и успокоение в древесном деле, стружки да чудные фигурки заполнили покои Бессмертного Резчика. Второй Сын пристрастился к делу Отца и проводил дни и ночи в кухне, создавая кинжалы, мечи и копья. Третий же сын, что был тих и замкнут по натуре, стал точить и гранить камни драгоценные да вплавлять их в металлы.

Так появились Средние и Младшие боги в Поднебесном доме.

Сказание четвертое

Пустынны были земли по всему Миру. Только звери неразумные, бессловесные бродили по лесам и лугам, своевольные водяные прятались под толщей Моря да Первый Народ бродил под покровом матери своей, Солнечной Девы, в жарких песках.

Но в один день решил Бессмертный Кузнец отлить из железа горного народец, что был бы с ним схож по духу и телу. Люди эти вышли крепкие, чернявые и невысокие. Пусть и вышел он из металла плавленого, но не мог железный народ терпеть тепло и обилие лучей дневного светила. Посему и отправились люди Отца во владения Мрака, на далёкий Север, где тёплые лучи лишь раз в год едва касаются промерзлых тундр и ледяных вершин.

Вслед за Великим Кузнецом решилась создать людей и Бессмертная Мать. Дни и ночи вертелся гончарный круг. Не один раз село и встало дневное светило, прежде чем на свет вышли люди из красной глины. Они были ловки, быстры и чуть долговязы. По природе своей они были крайне сухи изнутри и потому не могли жить вдали от воды, в холоде иль под прямыми лучами палящего Солнца. И приняла их Время в своих чертогах под дождевыми лесами, где небо плачет большую часть года.

Вскоре примеру родителей последовал и Резчик. Изящные фигурки появлялись из рук Первого Брата, как грибы после дождя. Не было ни одной породы дерева, ни одной техники которую Резчик бы не использовал. Народ вышел великим и очень разным. Были высокие и низкорослые, широколобые и узкоглазые, но каждый был прекрасен по-своему, пусть и не каждый видел это. И расселились Деревянные люди почти по всему Миру ибо умели они жить в любых счастьях и невзгодах.

Последним же закончил работу младший сын — Ювелир. День за днём, ночь за ночью он точил камень и творил свой народ. Пусть готов он был сдаться, пусть и не раз и не два, но итог воистину стоил всех тех усилий и трудностей. Люди, выточенные из камней были хрупки и прекрасны, не было в из лицах ни единого изъяна. Нрав у них был тверд, но и вера создателю своему была крепка. И остался Драгоценный народ в Поднебесных Чертогах, служить Бессмертному семейству и жить в вечном празднике, не зная забот.

Так возникли четыре людских народа внутри Пограничной реки.

Сказание пятое

Жили все в мире, счастии и благоденствии. Деревья-исполины качали своими верхушками прямо под небесным куполом. Реки текли, пташки пели свои трели, а Бессмертная мать понесла пятое дитя. Родился игривый мальчик с нескончаемым заливистым смехом и бесконечной рекой энергии внутри себя.

      Юнец вырос в мгновение ока, присоединились к своим братьям и сестре в их вечной юности. Но не влекло его ни одно из ремёсел, не любили его руки ни тяжести кузнечного молота или кованого меча, не усидеть ему было за гончарным кругом, ткацким станком или строгая деревянную фигурку. Влекли его всегда азарт и веселье, в сласть ему было наблюдать за схватками на клинках двух своих родных братьев да спорить и ставить на то, кто победит.

И создал он в одну темну ночь кости да карты, что разыгрывая фортуну несли столь любимые Игроком неизвестность и случайность, немыслимые выигрыши и фатальные неудачи. И пришлось сие развлечение по нраву всем его братьям, и подобному огню Резчику, и резвому свободолюбивому Оружейнику, и тихому Ювелиру.

      Собирались рыжеловосые братья по ночам да играли в кости и пили вино. Вскоре под светом луны стал к ним захаживать и Мрак. Бессмертный Отец же ничего об этом не ведал ибо правление Каменным народом сжигало все его силы и время и всю ночь Кузнец проводил в крепком сне.

      Не зря говорят, что хмель туманит разум да горячит сердце. Кости стучали по столу, вино лилось из кубков в вены. Пусть деньги и украшения ничего и не значат для Бессмертных, но горечь проигрыша жгла огнем сердце Резчика и вспылил он от нового броска неудачи, и вытащил вострый меч, и напал на брата родного. Достал и Оружейник клинок свой ибо не мог он терпеть таких поступков от Брата Первого своего. И начали они дуэль смертельную.

      Тут с места вскочил Мрак. Не мог он допустить такого беспредела среди Младших Богов, что родными братьями друг другу приходились. Встрял он в борьбу да попытался успокоить пылкость и ярость рыжих братьев. Но даже будучи Старшим Богом, был Мрак смертен и расчеркнул клинок Оружейника черное горло Первого Бога. Потекла божественная кровь, осветила комнату серебром своим да заполнила пол дубовый. Упало тело и не стало Первоначального и Вечного. Умер Мрак и тут же разлетелась весть сия по всему Миру и за пределы его. Отошла душа его и не сможет никто вернуть ее и в тысячу лет.

      Испугались братья и опустили мечи, но было поздно. Не вернуть произошедшего, не поймать душу отлетевшую. Младшие братья были больно хмельны и понять ничего не могли. И указал Резчик на брата своего, и Сестра Благочестивая поддержала Резчика в этом. И скрутили Оружейника и готовился над ним суд великий.

Так умер Мрак, Первейший и Первоначальный.

Сказание шестое

Был весь Мир в печали ибо не было более Мрака, Первейшего и Старшего из всех Богов. Не пели птицы, скрылись небесные светила за облаками и тучами, затихло всё и вся ожидая суда великого над Виновником.

Тяжело судить родного сына, но гнев за убийство Бога Великого победил в Бессмертном Отце и велел заковать Второго Брата в цепи железные да привести его в залу тронную. Собрался весь Народ Каменный, мрачны были их хрупкие лица. Всем был дорог Мрак Первоначальный, во всем мире не было ни одного создания, что не оплакивало бы его смерть.

Тут ввели в залу Оружейника, второго из огненно-рыжих братьев, виновника величайшего горя. Кожа его была сера, волосы сальны, руки скручены за спиной в стальных цепях, а в глазах его горел страх. Повалили его на колени по середине зала, прям пред отцовским троном. И не было ни единой души, что встала бы на сторону Второго Сына. И изрек Бессмертный Отец:

"Вине твоей нет и не будет предела и конца. И раз несешь ты смерть, так хоть неси её вне моего дома. Более ты мне не сын, не сын ты и матери своей, и не брат ты детям моим. Проклятие моё ложится на тебя с сегодняшнего дня и на веки. Я изгоняю тебя и больше нет тебе прохода в мой Поднебесный Чертог до скончания света!"

И легло на плечи Оружейника проклятие тяжким грузом, и пошла кровь из голубых, словно небо, глаз его. Подошёл к нему Бессмертный Отец и срубил под корень косу рыжую кинжалом вострым. Все отвернулись от Оружейника и был он сброшен вниз с Небесного Дворца на сыру землю.

Долго падал Оружейник и силен был удар о сырую землю, но не мог сын Бессмертного умереть, впрочем было это ему в горе великое. Очами своими нес он смерть всему, на что падал его взор. И ничто не мог он сделать, кроме как перевязать кровоточащие глаза тканью плотною. Отправился Смерть бродить по Миру и забирать души умерших да отправлять их за реку Пограничную, в серый Туман, что был и будет всегда.

Так стал собою Смерть и обрели конечность все, что жили под Небесным сводом.

Сказание седьмое

В ту пору, что еще жив был Мрак, захаживал он часто в чертоги Времени. И не важно было им тогда, секунды ли пройдут, часы или века. Два Бога наслаждались друг другом и любви их не было предела. И в один день вышла на свет девочка с глазами будто лëд и волосами будто воронье крыло. Дочерь двух древнейших и первородных, одна из Младших богов, была улыбчива и безмятежна.

      Мир рад был бы принять юную богиню, никто бы не посмел тронуть её и причинить ей вред. Но Время слишком боялась за свою родную дочь. Она окружила дочь Мрака заботой чрезмерной, заперла в в подземном чертоге, что бы ни один луч небесного светила не мог потревожить бледную кожу, ни одна душа даже думать не посмела о том, что бы причинить вред хрупкой девочке.

Но душила опека чрезмерная юную душу, хотелось ей вольности. Мечтала она бродить по вольным лесам среди зверей диких да свободных птах. Желала она резвиться на ветру, желала петь Солнцу и Луне, желала быть царевной среди вольных тварей, обойти весь Мир, заглянуть в каждый уголок. Но не сбыться было сиим желанием, пока Время держала дочь в глигяном доме среди лесов дождя.

Росла белолицая и черноокая дочь Мрака, не видя пред собой ничего кроме каменных стен, да глиняных тел служительниц своей матери. Сидела она целыми днями в закрытом чертоге, не сходя с места ни на шаг. Подносили ей еду простую, да приводили волны чёрные волос её в порядок. И так день за днём, год за годом и всё оставалось неизменным.

Но случилось вдруг горе непредвиденное. Умер Мрак, отец мира всея и Бог Первейший и Первоначальный. Забрала Время тело возлюбленного своего да удалилась из чертогов своих вместе с присужницами своими оплакивать горькими слезами утрату свою. Плакала Время часы и недели, годы и месяцы, и не было горю её конца и края, как и слезам её безутешным. И выплакала богиня море целое, что позже Морем Слез люди нарекут.

Ноне ведала Время, что решилась в тот день сбежать из-под крыла материнского дева осиротевшая. Взяла та в руку вострый нож костяной да обрубила бесконечные волосы свои, что чернотой своею заполнили всю залу небольшую, где дева сидела всю жизнь взаперти. Выбежала черноокая дочь Первоначального в леса глухие да вышла она к хребту высокому, что не перейти было Деве одинокой.

Но была в ней сила отца своего и раздвинула дева черноокая горы и вышла на волю. Уж потянулись к ней всё звери дикие да пташки вольные, но не было в них той прелести, что дева та жаждала увидеть. Тварь были напуганы да грязны. Бежали звери от Смерти к богине, что Жизнью они признали.

Уж такова была судьба, что вместе со Смертью должна была и Жизнь стать собою. Ходят с тех пор Жизнь и Смерть по Миру о четырёх углах и несут своё бремя. Не просили они о нем, но и отказаться нет у них права. И не может Жизнь со Смертью встретиться. Как два магнита одинаковых, отталкивает их друг от друга. И не может Смерть жить, и не может Жизнь скончаться. И будет так до скончания веков.

Так случилось становление Жизни и мир стал таким, какой он есть сейчас и будет до конца своего.