Фанатка

С тех пор, как мы с Грейс поделились друг с другом, а заодно и с Мико своей дурью, я чувствую себя подростком: точь-в-точь как когда-то, мы обсуждаем в свободное время наши чувства. Правда, раньше рассказывала практически только я, а сейчас бывает, что и Грейс — по крайней мере, если спросить. Я не большой любитель лезть в душу — если человек молчит, то наверное ему так комфортнее, — но зато Мико деликатностью не страдает. Японка вытянула из неё практически все подробности пребывания на базе десептиконов. Правда, я подозреваю, что было и ещё что-то… что-то личное — но она этого не скажет. На вопрос «Что? Прямо вот совсем-совсем больше нечего вспомнить?» — подруга отрицательно мотает головой, но при этом даже в сумерках видно, что она покраснела. Вспоминаю её реакцию, когда она говорила про то, что гладила его. Она что там, приставала к нему, что ли? Да нет, не может этого быть! Всё же, скорее всего, просто стесняется… возможно, даже каких-то своих же мыслей. Скорее всего! По себе знаю, что именно в собственной голове рождается основной трэш. Да… Я в курсе, что в комнатах есть видеонаблюдение, и знаю, что автоботы камеры не просматривают, но… учитывая тематику наших бесед, гораздо спокойнее, когда нет даже потенциальной возможности прослушки — поэтому мы теперь чаще всего сидим на улице, а точнее на верхней площадке пожарной лестницы. Мы под маскирующим полем базы, но всё же сотовые обычно оставляем внутри. Сегодня чувства не обсуждаются, так как с нами Джеймс. Вообще посиделки в этот раз получились грустные — Рождество и Новый год прошли (Мико очень хотела праздники отметить на базе!), и ребята должны уехать через три дня. Мы разговариваем. Они спрашивают, будем ли мы приезжать в гости, говорят, что точно к нам приезжать будут, приглашают через две недели на новоселье. У Мико уже живот весьма приличный, но она на редкость резвая — беременность протекает легко. Мы сидим долго, я спрашиваю Мико, не засыпает ли она ещё, но нет… пока нет, ей нормально. Сзади, со стороны базы, светит Луна. Почти полная. Она мягко освещает верхушки деревьев, но звёзды из-за этого света видны плохо. Грейс сидит рядом и большей частью молчит, смотрит на этот относительно близкий горизонт, который образует линия крон. Она вообще часто смотрит вверх — то на звёзды, то на Луну… на облака. Вдруг она подскакивает, куда-то всматривается. — Что, опять Лазербик? — с иронией спрашивает Мико. Подскакиваем и мы с Джеймсом. — Не знаю… Раздаётся довольно громкий крик какой-то ночной птицы. — Это птица, Грейс. Тебе показалось, — говорит Джеймс. — Да, — отвечает она, — похоже, я стала параноиком. Мы садимся обратно. Не знаю, как у остальных, но у меня осадочек остался… а вдруг? На пляже-то она не ошиблась. Молчим дружно некоторое время. — Три дня! — говорит наконец Мико. — Подумать только, через три дня мы с Джеймсом уже будем в городе! А к вам сможем приезжать только в гости! — Да ладно, Мико, зато вы будете жить как любая нормальная пара — вдвоём, — улыбается Грейс, смотрит на её живот. — А вскоре и втроём. Как назвать хотите? — Не решили ещё, — отвечает Джеймс. — Всё равно я не хочу уезжать! — хмурится японка. — Ничего, Мико, будешь зато в безопасности. Никаких десептиконов, — говорит Джеймс и с улыбкой добавляет, глядя на Грейс, — и шпионов. — Да я не жаловалась, — улыбается в ответ неугомонное создание. — Меня никто здесь не трогал. — Опыт… — как-то отстранённо комментирует Грейс. — Точно! — смеётся Мико. Мы сидим ещё буквально минут пять, и Грейс предлагает идти. Думаю, она всё же опасается. Я сразу соглашаюсь — я-то точно чувствую беспокойство. Мы на базе. Фух! Сказать Прайму? Подхожу к Рэтчету — он говорит, что Оптимус на другой военной базе. Я так понимаю, что автоботы всё же решились передать человечеству какие-то не критические, не военные технологии, связанные с энергоном, и сейчас в экспериментальном порядке на одной из баз производится энергон совместно с людьми. Это взаимовыгодное сотрудничество. Я, как ни странно, так и не наладила общение с Рэтчетом и, в отличие от Грейс, с медиком общаюсь с трудом, хоть он мне ничего плохого и не говорит — ладно, значит, не судьба. Расскажу Оптимусу, когда он вернётся. В результате я так и засыпаю, не дождавшись его. Встаю с трудом — я долго ждала вчера Оптимуса и в итоге не выспалась. Подходит Грейс и сообщает мне, что она перед тем как идти спать, всё же подошла к Рэтчету и сказала, что ей почудился Лазербик, но потом оказалось, что это птица. Рэтчет при ней проверил окрестности базы — никого нет. Слава Богу! Я рада, что она, в отличие от меня, подошла с этим к медику. Отвечаю, что перестраховаться лучше, чем пропустить что-то важное. А к вечеру думаю, что Грейс в любом случае точно ошиблась — прошли почти сутки, если бы это был Лазербик, то на нас бы уже давно напали. Послезавтра Мико и Джеймс должны уехать — надо подготовить прощальный обед на завтра… или ужин. Мико уже ушла спать, Джеймс вроде с ней. Зову Грейс, и мы проводим ревизию запасов и составляем список того, что стоит приготовить. Заканчиваем поздно — почти в час ночи. Эх, утром опять будет не проснуться. Мы хотим перед сном подышать свежим воздухом и просим Рэтчета открыть главный вход (невысоко — так, чтобы мы могли пройти). Сидим какое-то время просто так, потом Грейс спрашивает, не против ли я музыки. Я отвечаю, что только за, если не слишком громко. Она включает на телефоне какую-то очень знакомую песню — «Don`t cry» группы Нирвана — вспоминаю я, когда начинается припев. Грейс же просто слушает, в какой-то момент начинает улыбаться, усмехается каким-то своим мыслям. Песня заканчивается, мы заходим на базу, закрываем двери, желаем друг другу спокойной ночи и расходимся по комнатам. Утром встаю со звонком будильника на телефоне. Грейс же, как ни странно, уже на ногах. По ней видно, что она переживает, видимо, потому и подскочила. Вот все разъезжаются по патрулям, уходит в воронку земного моста Оптимус, потому что ему пришло сообщение о какой-то неполадке от Фоулера, мне приходит сообщение от Джеймса, что он ждёт меня внизу. Грейс тоже решает спуститься со мной. Мы идём вниз по лестнице, и я вижу, как отходит Рэтчет — ему что-то понадобилось в соседнем помещении. — Что случилось? — спрашиваю я у Джеймса. — В смысле? — отвечает он. — Стой! Не трогай её! — слышу крик Грейс, оборачиваюсь и вижу, как к Мико мягко планирует чёрная с виду тень. Совсем уже близко к нам. Я не успеваю отреагировать, зато успевает Джеймс — он буквально сбивает Мико с ног. Тень же вместо неё хватает Джеймса, а потом мгновенно разворачивается и летит ко мне, сбивает с ног Грейс, а я успеваю только пригнуться, но не убежать — меня это не спасает. — Отпусти его! Что же ты делаешь?! — успеваю услышать я, цепляясь за похитителя (то как он меня схватил, не оставляет мне иного выбора). Вижу боковым зрением, как выбегает Рэтчет, но стрелять не решается. Мелькают почему-то открытые ворота главного входа, мы поднимаемся выше, летим над деревьями… зелёная воронка — мы на Немезиде. Значит, Грейс не ошиблась. Это и вправду был Лазербик! — с отчаянием думаю я. В отличие от прошлого раза, сейчас события развиваются стремительно. Никаких пыток, никаких клеток, никакого растягивания «удовольствия». Нас обоих забирает Мегатрон, а Лазербик прикрепляется к хозяину. Саундвейв стоит у терминала — я всё же не могу не посмотреть на него — он в свою очередь оборачивается, смотрит на нас, как мне кажется, довольно внимательно, а потом отворачивается обратно и больше не обращает на нас внимания… по крайней мере я этого не замечаю. Ноет плечо… Молчу. Подозреваю, что требовать что-то или ругаться не просто бесполезно, но и опасно. Джеймс, правда, выдаёт в довольно крепких выражениях всё, что он думает, но на него просто не обращают внимания. Потом он смотрит на меня. — Не бойся. — Я киваю. А что мне ещё делать? Конечно я боюсь, и сердце стучит так, что отдаёт в висках, но это уже не первый случай с заложниками, и пока всё обходилось более-менее благополучно. Да и пребывание под завалом повлияло на меня — мне не так страшно, как могло бы быть, будь это мой первый контакт с десептиконами. Нам всё же задают пару вопросов. Мегатрон спрашивает про космический мост автоботов и про запасную базу. Но у автоботов нет космического моста — только земной, а куда нам бежать в случае нападения, мне и в голову не приходило спросить. Джеймс говорит, что он даже если бы знал, не сказал, а я просто говорю, что не знаю ничего про это. Замечаю, что Саундвейв снова развернулся к нам. Он обхватывает нас с Джеймсом щупами и спрашивает, точнее утверждает словами Мегатрона: — «У автоботов есть космический мост». Джеймс молчит, а я думаю, что сказать. Моста-то реально нет. Насколько важна эта информация? Но ответ не требуется. Связист смотрит на Мегатрона, отрицательно качает головой. С вопросом про базу происходит аналогичная история. В итоге он отпускает нас и отходит на своё рабочее место. Похоже, это то, о чём говорила Грейс — если вопрос задан правильно, то его практически невозможно обмануть. Он не спрашивал, а утверждал, и эти утверждения ложны — он это понял. Ну и ну… Вскоре на экране терминала появляется Оптимус. По нему видно, что он уже в курсе, что случилось. Суть торга с Мегатроном состоит в том, что тот требует оба ключа от Омега-Замка в обмен на двоих пленников. Похоже, ему понравилась такая игра — люди из команды автоботов в обмен на артефакты… Стоп! У нас не два ключа, а только один! А Мегатрон думает, что два — если Оптимус не сможет доказать, что у него нет второго ключа, то на него начнут давить через нас. Я помню, как это произошло в случае с Грейс, и в каком она была состоянии — а ведь она легко отделалась, по сути. Вот теперь мне становится по-настоящему страшно! Этот страх не в голове. Это тело ожидает боли, со всеми сопутствующими физическими реакциями. Абсолютно неконтролируемое ощущение! Оптимус отвечает, что второго ключа нет и не было, и Мегатрон, немного постращав его, на удивление легко соглашается. — Ну значит один ключ, — говорит он. — Тебе почти без разницы, один или ноль, а я буду на шаг ближе к цели! Оптимус раздумывает некоторое время, смотрит на меня, на Джеймса, куда-то вниз — подозреваю, что на Мико, — а потом опять на меня… и в итоге соглашается. Я же чувствую колоссальное облегчение от того, что они договорились. Наши с Джеймсом шкуры остались целыми! Как бы я теоретически ни была готова терпеть боль, но как и все нормальные люди, всё же боюсь осуществления этого на практике. Я думала, произойдёт обмен, примерно как в прошлый раз, но сегодня всё по-другому. Мегатрон говорит Прайму прибыть на место обмена одному, а уже на месте, когда Оптимус подходит совсем близко, сообщает, что обмен будет происходить не здесь. Я не успеваю и глазом моргнуть, не то что сообразить, что значит «не здесь» — под нами открывается зелёный портал, и мы падаем вниз. С довольно большой высоты, надо сказать, — Мегатрон к этому готов, и в этом смысле хорошо, что мы с Джеймсом всё ещё в руках у него. Лидер десептиконов вообще, видимо, хорошо продумал то, что сейчас делает. А вот Оптимус… ключ… Там, где мы находимся, оказались почти все десептиконы — сразу же после довольно жёсткого приземления Нокаут прикладывает Прайма энергокопьём дважды и таким образом отправляет оффлайн — правда, ненадолго, сейчас он уже пришёл в себя. Мегатрон забирает ключ. Мне почему-то приходит в голову мысль, что хорошо, что Оптимус хоть Звёздный меч с собой не взял — его бы тоже забрали… хоть, на самом деле, это сейчас и не так уж, наверное, и важно. Во время этих довольно кратких по времени событий Джеймс громко ругается — видимо, на испанском, а я зову Оптимуса, кричу, чтобы он пришёл в себя… Замолкаю. Пытаюсь отдышаться… Тяжело — почему-то мне не хватает воздуха. На нас и наши крики, кстати, никто не обращает внимания. Словно мы и не живые вовсе. Мегатрон что-то говорит, и мы с Джеймсом вскоре перемещаемся на верхнюю часть огромного округлого сооружения — спасибо в очередной раз Лазербику. И только сейчас до меня доходит, почему так тяжело дышать — мы на Кибертроне!* Осознав это, я наконец-то замечаю неестественную тишину вокруг, почти полное отсутствие запахов, странный цвет неба… Сердце пропускает удар и, несмотря на страх, появляется иррациональный трепет — это ИХ планета! Невольно вспоминаю, как Рэтчет говорил однажды, что человек бы в их родном мире не умер, по крайней мере не сразу — давление там чуть ниже земного, кислорода около 17%, остальное в основном инертные газы и азот. «Действительно, не умер бы, но было бы плохо, как в горах», — подумала я тогда… И вот сейчас мы с Джеймсом сидим на верхней части огромного сооружения, опустив головы… И чем дольше сидим, тем хуже мне становится: голова болит, в ушах появляется лёгкий шум, я мокрая, Джеймс тоже вытирает лоб рукавом. Парадокс, но при этом всём воздух здесь очень сухой — нос заложило. Сероватый цвет лица Джеймса недвусмысленно говорит о причинах нашего плохого самочувствия — кислорода мало, дышать очень тяжело, а стоять из-за этого практически невозможно. Над нами завис Лазербик — стережёт, видимо. Оптимус далеко — ему до нас не добраться. Мегатрон, когда нас доставили сюда, что-то прокомментировал Оптимусу про пропаганду, людей… про то, что он может разрушить Омега-Замок… Да он над ним просто издевается! К тому же это бред. Оптимус не стал бы этого делать! Дальше лидер десептиконов переходит на Кибертронский, и я почти не понимаю его. Ясно только, что он командует начинать. А до меня наконец доходит, что это ТОТ САМЫЙ Омега-Замок… И он сейчас видимо будет активирован. Невольно вспоминается и сон… и выдуманный образ. Хоть мне и плохо, но я стараюсь понять, что делают десептиконы. Из четырёх ключей мне видно, как вставляют только один (куда, не видно). Появляется лёгкий гул. Непонятно, что конкретно происходит, но судя по всему, в стене что-то раздвигается — и туда подходит Саундвейв с той самой ключ-картой, которую мы ему отдали в прошлый раз. Он её, похоже, ставит на место — мне не видно куда, но я замечаю, как он протягивает свою непомерно длинную руку. «Странный он всё-таки, причём во всех смыслах — почему он так запал в душу Грейс?» — несмотря ни на что, приходит мне на ум. На пару секунд поднимаю голову и смотрю вверх на симбионта над нами. Опускаю… Лёгкие просто «горят»… Но то, что происходит дальше, заставляет меня подскочить, несмотря ни на что! Оптимусу деваться некуда, хоть он уже и пришёл в себя после удара Нокаута. Он смотрит на меня и говорит: — Мегатрон, ты получил всё, что хотел, отдай людей. Тот в ответ вдруг усмехается: — Иди, забери. Оптимус разворачивается, делает буквально пару шагов… — Прайм! — всё же он не выстрелил в спину. Сначала окликнул. Оптимуса отбрасывает почти до самого Омега-Замка, а я, зажимая рот рукой, пододвигаюсь ближе к краю, пытаясь рассмотреть, понять, жив ли он… Жив! В следующий миг лидер десептиконов, как ни странно, удостаивает нас, людей, внимания — буквально пару секунд он смотрит в нашу сторону, потом переводит взгляд на раненого противника и с явным сарказмом опять на английском говорит: — Извини, Прайм! Я не хочу восстанавливать планету только для того, чтобы продолжить сражаться с тобой и опять всё уничтожить. Тебе придётся исчезнуть! Оптимуса не так просто убить — одного выстрела явно маловато… Мегатрон достаёт меч. Интересно, что остальные десептиконы просто стоят и смотрят. А я… Про Джеймса, который, по идее, должен находиться рядом, я и не вспоминаю. Единственный, о ком думаю сейчас — Оптимус! И я жалею, что не могу помочь! Глупость! Но вместо мыслей о реальной помощи — какой, впрочем(?) — мне в голову лезет то, что я сейчас хотела бы оказаться в том придуманном с подачи Грейс образе. То, что она мне тогда показала, намертво застряло в моём воображении, и всё это время я периодически возвращалась к этим нелепым мечтам, невольно продумывала, какой бы я хотела быть… с каждым разом всё подробнее и подробнее. Сейчас я цепляюсь за эти иррациональные мысли, как за спасательный круг, а понимание того, что я на краю Омега-Замка делает их чёткими, как никогда — я подсознательно ожидаю, что сон правдив. Прайм не успевает никак ответить — по крайней мере я этого не вижу. — И люди твои отправятся вместе с тобой! — повышает голос Мегатрон и, не доходя до него, взмахивает мечом. Даже почувствовать ничего не успеваю: сначала оказываюсь в сильном магнитном поле — настолько плотном, что моё падение замедляется вплоть до зависания, а по телу словно прокатывается тяжёлая волна, — а потом и в серебристой «жиже». Страх разгоняет из без того стучащее где-то в горле от нехватки кислорода сердце. Я понимаю, куда упала. Зажмуриваюсь и пытаюсь задержать дыхание, насколько можно — а это очень сложно, мне и так трудно было дышать. Последняя попытка уцепиться за жизнь — вспоминаю придуманный мною образ. Надежда умирает последней, и возможно-невозможно — уже не важно, — живой отсюда не выберусь! Стараюсь не думать о смерти, пытаюсь сосредоточиться на том образе, что не давал мне покоя целых три недели (не так уж и много, кстати). Знаю, что это бред… но как же я хочу, чтобы получилось! Я невольно думаю о том, что мечтала идеально подходить Оптимусу. Это даже не мысли — скорее мыслеформа, образ, желание… Я… моё слияние с ним… Ну же! Чувствую, как будто вздрагивает всё вокруг… словно рябь на воде. А вдруг получится! Оптимус же обещал, пусть и во сне! Он всегда держит слово! Не могу сдерживать вдох. Наверное, слёзы из зажмуренных глаз… Уже не думаю, бессмысленно пытаясь взмахнуть руками в последней попытке «всплыть»! Вдохнуть! Пусть даже «серебро» вместо воздуха! И не могу… Паралич. Вместо паники почему-то становится спокойно… Странное ощущение на долю секунды возвращает надежду, что может получиться. Мысли гаснут, резко клонит в сон, в глазах темнеет… Наверное, теряю сознание… или умираю. Я не знаю. Больше ничего нет. Свет. Всё становится белым, а потом уже из этого света снова появляется сознание. Следующее ощущение такое, как будто я попала в миксер — теряю ориентацию и дальше могу уже только наблюдать. Я сейчас не в состоянии собой управлять и мир вижу совсем иначе, чем несколько минут назад. Я… Я вообще?.. Взлетаю? Проходит буквально десять-пятнадцать секунд, и снизу, подо мной… взрыв? По крайней мере, ударную волну я ощущаю (но точно не так, как должна бы), вижу характерное огненное зарево. Что вообще происходит? «Не бойся Миранда, это я. Я тебе всё объясню», — слышу… голос? Нет, ощущаю чужое сознание. Я его узнаю — это Оптимус. Неужели получилось? Неужели получилось именно так, как я хотела?! Он, видимо, полностью считывает мои мысли, так как следующее, что я «слышу», это: «Что ты имеешь ввиду?» Я понимаю не всё, но постепенно начинаю осознавать то, что происходит, то, о чём он думает, то, что он делает. Прайм связывается с Рэтчетом, и относительно недалеко загорается зелёная воронка, к которой мы и направляемся. Кстати, никаких десептиконов рядом нет — не понимаю, куда все делись. Омега-Замок разрушен… значит, их планете не возродиться. Как же жаль! То, что это теперь и моя планета, я ещё не понимаю. Мы влетаем в зелёный «коридор» и довольно мягко приземляемся.