Мои глаза

      Находиться рядом, а уж тем более употреблять что-то незаконное рядом с таким человеком как Кащей было боязно, но подумав что хуже быть не может, я решилась на такой расклад дел. Принеся свертки в, прокуренную сигаретным дымом, комнату, я застала мужчину, который записывал что-то в тетради, больше похожей на какую-то книгу. Завидев меня стоящую в проёме двери, он в торопях закинул блокнот в сейф стоящий на тумбе и закрыл его.       Я прошла в глубь комнаты и села напротив него. Как я вообще оказалась в такой ситуации? В короткой кофте Вовы, я сидела буквально в логове какого-то бандита, с которым собиралась «расслабляться» да ещё и таким способом. Я отмахнулась от этих мыслей и схватила со стола, так по-свойски, спичечный коробок. Зажав между губами сверток, я подожгла конец и затянула густой дым. Ничего особенного. На выдохе, я зажмурившись протянула сверток мужчине. — Будешь? — Давай сюда, — он выхватил и сделал затяжку, — я же не просто так поглазеть на то, как ты накуриваешься собирался. Ну и не без этого, конечно.       Я сместила взгляд на выход из комнаты, а затем обратно на Кащея, который протянул сверток мне. Затяжка, за затяжкой. Обмен за обменом. А он всё сидел и смотрел на меня, пока я была в своих мыслях. Мне, по сути дела, нельзя было курить ничего такого, раз на раз не приходиться. Я либо вообще отключалась от навязчивых мыслей, либо меня накрывало по полной. На данный момент, сработал первый вариант. Голова начала тяжелеть и я поняла, что скоро не смогу сидеть на стуле без спинки, иначе, был риск рухнуть на пол. — Я подсяду? — спросила я чернявого, указывая на место на диване рядом с ним. Мысли действительно улетучились, как и страх всего на свете. Кащей кивнул и подойдя к этому подобию мебели, я рухнула рядом. Прошло кажется несколько секунд, прежде чем я вспомнила известную фразу и начала нести полную хрень. — На море на океане есть остров, на том острове дуб стоит, под дубом сундук зарыт, в сундуке — заяц, в зайце — утка, в утке — яйцо, в яйце — игла, — смерть Кощея — я, в действительности, машинально выдала фразу услышанную где-то в далёком прошлом. Из ассоциаций на прозвище парня, в арсенале было только это. Я расхохоталась, поняв что сморозила полную хрень, но это было так хорошо. — Так что твоя игла, Кащей? — я задала, как мне казалось, риторический вопрос и облокотилась на спинку дивана. — Нет таковой, я бессмертный, — сидя с закрытыми глазами я услышала ответ. — А-а-а, точно! Я забыла, — я опять захохотала. Чуть успокоившись я закрыла глаза. В голове вертелось много разных мыслей, но ни одну из них уловить было невозможно. Хотелось только нести всякий бред. Вот только отвечать за это потом мне не хотелось и я сдерживалась как могла. Повернув голову в сторону мужчины и открыв глаза, я заметила, что он тоже лежал на ободке дивана и смотрел на меня. Точно в глаза. Пытался что-то разглядеть. Только вот что? — Че глаза такие зарёванные? — лениво протянул он. — Да ничего особенного, просто с Вовой повздорили немного. — И что же он натворил? Изменил что ли?       Я рассмеялась. Серьезно? — А чё это за цирк? — я плотно уставилась в его зеленоватые глаза. Под воздействием легких наркотиков, они казались самыми зелеными глазами на земле, такими гипнотизирующими. — У нас, с вашим Адидасом, большая история отношений, но не романтических. И ты это знаешь. — Да, знаю. Просто подъёбываю, — я усмехнулась и потёрла глаза в попытке не заснуть, но тело так и просилось лечь в горизонтальный режим. — Ага, знает он, — я вновь опрокинулась на диван и начала проваливаться в сон.       Сильные мужские руки спускаются по девичьей ноге с нажимом. Девчушке это не нравится, но она не подает вид. Рука поднимается и задерживается у кромки юбки. Мужчина смотрит в испуганные, округленные глаза. Ему это нравится, ей нет. Его лицо опускается к шее, а рука заходит дальше положенного. И нет тут никакого «положено».       Такой ситуации вообще не должно было случится. Она тут одна, вернее с ним, но он не собирается о ней заботиться. Она крепко зажмуривает глаза и начинает выворачиваться, но у неё не выходит. Она всего лишь семнадцатилетняя дуреха, которая связалась с такими людьми, имена и клички которых режут слух любым адекватным людям. И в этом её ошибка, и только бог знает, чья ещё.       Мерзкие руки и мерзкий запах. Все чувства обострились, вот только толка от этого мало. Её глаза наполняются слезами, ведь сопротивляться сил нет, да и незачем, она не сможет. Руки раскиданы по обе стороны от лица девушки и она старается не смотреть в глаза нависающего сверху. Он руками жёстко подтягивает к себе подбородок и заставляет взглянуть в глубину её персонального ада.