Мои глаза

      Маратик передал мне, что Диляра ждет меня сегодня на семейный ужин. У этой семьи, и в правду, каждый ужин был семейным. Грело душу и сердце то, что я неизменно, даже спустя три года отсутствия, была частью этой семьи. И раз уж я вернулась в этот проклятый город, почему бы не посетить место, в котором все напоминало о юношестве и солнечных беззаботных днях?       С мелким я попрощалась и продолжила слушать нашу с Вовой пластинку. И все глубже погружаться в одни из последних, теплых воспоминаний… flashback 1986 г. Казань       За окном конец февраля 1986 года. В комнате восемнадцатилетнего Вовы Суворова раздавались громкий топот, веселый смех и неумелое подражание словам песни. Зайдя в нее, любой бы подумал, что происходит жуткая семейная драка, если смотреть на обстановку комнаты, конечно. Но в реальности все было таковым. Два подростка и маленький мальчик прыгали по полу и раскидывали руками под песню группы КИНО «Видели ночь». В воздухе витал гусиный пух от разодранной подушки. Видели ночь, гуляли всю ночь до утра! Видели ночь, гуляли всю ночь до утра! Видели ночь, гуляли всю ночь до утра! Видели ночь, гуляли всю ночь до утра!       Кричали во весь голос друг другу в лица юные друзья — Вова и Саша, а мелкий брат Вовы — Марат, лишь коряво подражал старшим. Эту дружескую «идиллию» прервала, только что вошедшая в комнату и шокированная, мама Маратика и Вовы. — Эй, ребятня! — прокричала она сквозь музыку, чем приспустила пыл детей — Заканчиваем дискотеку и быстро к обеду! — она с сожалением посмотрела на недавно цельную подушку, что пухом застилала пол комнаты.       Маленький Маратик подбежал к маме и показал ей козу. — Маам, рок-н-рол жииив! — проорал он и показал язык. Она душевно рассмеялась. — Конечно жив, — с теплой улыбкой произнесла она, хватая сына на руки, — а обед сейчас умрет, заждался он вас! — Диляра понесла сынишку на кухню, чтобы заставить его поесть хоть что-то за день. — Не-е-ет! Я хочу продолжать веселье! Во-о-ова, спаси! — слышен был лишь отдаленный визг бедного малыша. Друзья переглянулись между собой и рассмеялись, продолжая дотанцовывать конец песни.       Спустя несколько минут Вова остановил пластину и перевел дух. Саша, продолжающая танцевать на кровати друга, разочарованно «эхнула» из-за окончания веселья. — Вечно ты все портишь! — она злобно присела на край кровати и скрестив руки рухнула на нее. — А я что, ты же слышала, матушка есть зовет, — русоволосый развел руками.       Длинноволосая девушка с золотистыми локонами привстала и подняла гусиных пух одной рукой. — У-у-у большой и страшный группировщик слушается маму! Ничего себе! — резвая девчонка дунула на ладонь с пухом, который полетел прямо Суворову в лицо и рванула с места, зная какое наказание ее ожидает. — Ну я сейчас тебе задам! — парень вырвался из комнаты следуя за подругой в шутливой разъяренности. Саша вбежала на кухню и найдя Диляру, попыталась прикрыться ею. — Серьезно, знаешь же, что мать трогать не буду и решила схорониться за её спиной? — запыхавшись говорил парень поставив руки в бока. — Так, все — ошарашенно произнесла мать семейства размахивая ложкой и подходя к столу, за которым уже сидел Маратик и уплетал за обе щеки котлету с картофельным пюре, — заканчивайте свои перепалки и за стол.       Вова толкнул Сашу в плечо, она даже немного пошатнулась, после чего отвесила легкий подзатыльник. За разыгрывавшейся стычкой за спиной матери, раскладывавшей еду, наблюдал Маратик, который тут же разоржался и следом подавился едой. Но он быстро оправился, а молодые люди оказались за столом, продолжая легонько толкать друг друга. За стол присела и Диляра, подпирая щеку кулаком, она произнесла фразу: — Да когда ж вы уже женитесь? — Саша и Вова переглянулись и оба прыснули со смеху. — Я, пожалуй, дождусь Маратика — в шутку сказала светловолосая девчушка, с горящими глазами глядя на Маратика, который опять подавился от сказанного и, слегка смутился, — жуй, Маратик, жуй, ты мне еще живым понадобишься! — Ну ты и педофилка! — Вова склонился над ухом подруги и произнес, очередную идиотскую фразу, после которой Саша широко открыла открыла рот в удивлении. Она схватила вилку. — Тебе не жить! — парень вскочил и понесся по всему дому, а за ним и его смерть.       Догнав нежильца, Саша запрыгнула на его спину и зажав рукой горло представила к нему зубья вилки, — Убила бы тебя, если бы это не было закононаказуемо, — прошептала потенциальная убийца на ухо своему другу и спрыгнула на пол. — Ой, да ты не стала убивать меня, потому что кто еще кроме меня с тобой общаться будет, — отрезал юноша, держась за спину и поворачиваясь к противнице, которая умело изображала смерть от колкой фразы парня и падая на пол. Он приземлился рядом. — Ну смотри, ты себя сам заклеймил- сказала девушка томно выдыхая жизнь и продолжая играть спектакль.       Парень ничего не ответил, а лишь защекотал неумелую актрису.

***

— Это было очень вкусно, — прикончив обед Саша отблагодарила Диляру и она с теплотой погладила по голове, давно полюбившуюся ей девчонку. — Действительно вкусно, ма! — Вова откинулся на спинку стула довольно погладив живот, — Я пойду, провожу эту бедолагу до дома, и мы еще немного прогуляемся на районе, — отрезал он, разрешения, как в школе, спрашивать не стал, ведь считал себя уже совсем взрослым. — Хорошо, только не задерживайся, отец сегодня приезжает. — О, предавайте, Кириллу Александровичу пламенный привет! — решила встрять в разговор Саша.

***

— После плотного обеда, по закону Архимеда, чтобы жиром не заплыть, нужно просто покурить. Сигареты есть? — подруга с надеждой взглянула на Суворова, который тяжело плелся по нерасчищенным сугробам. — Есть, да не про вашу честь, — продолжил в рифмоватом флере парень, вытаскивая пару сигарет из слегка помятой пачки и протягивая одну подруге, — Ты сама то, когда вкладываться начнешь? А то я на тебе разоряюсь, дымишь как паровоз, так и до рака легких не далеко. — Ха-ха, вложусь и даже с процентами, после того как найду подработку. — она счастливо выхватила сигарету из протянутых рук, — а ее я обязательно найду после того, как холода спадут, — она подпалила сигарету спичкой с рук товарища, — И запомни, Вовка, курение ослабевает силу мысли, но делает ясным ее выражение. — Рифмоплетка ты хренова, где ты найдешь эту подработку, в стране кризис, сейчас везде платят три копейки, и это хорошо если и вовсе заплатят, — в Суворове проснулся внутренний родитель, который искренне беспокоился за свою давнюю подругу. Да чего там подругу, Санька была ему словно родная сестра. — Ну вот че ты причитаешь, найду что-то, не сидеть же на жопе ровно. — Медведева не любила серьезные разговоры, поэтому пошла чуть быстрее нервно куря сигарету. — Ладно, хрен с тобой, ищи как хочешь.       Дойдя до подъезда Саша обратилась к другу. — Ты сегодня опять на сборах своих? — Вовка кивнул, — ну ты хоть зайди после, кинь снежок в окно, хоть буду знать, что ты живой. — Ладно, всё, не разводи сопли. Погнал я, опаздывать нельзя, — широко раскинув руки для объятий попрощался Вовка.       Саша не хотела слушать подробности «пацанской жизни» своего друга, ей было, по большей части, плевать. Лишь в редкие моменты, она ужасалась разбитым костяшкам рук и еще более подбитым лицом. Иной раз приходилось обрабатывать юному группировщику раны в подъезде девушки, потому что Суворов остро понимал, что придти домой в ужасающем глаз виде, он никак не мог. Понимал, что нарвется на расспросы о том, где и кто его покалечил. Но быть избитым или избивать было только его выбором. И ключевое слово здесь выбор. А Санька это понимала, с расспросами не лезла. Держалась сама подальше от грязных дел, да и Вовка ее оберегал.