Мои глаза

— Вова, блин, — я пихнула своего друга в грудь двумя руками, на что он немного отскочил. Мы уже вышли на улицу, падали крупные хлопья снега. Казалось, что было уже совсем ночное время, — когда я говорила «поехали в твой притон», я не это имела ввиду! — Я согласен, вариант, действительно, не самый лучший, но зато стопроцентный. Здесь тебя никто не тронет, — я недоверительно выпучила глаза и сомкнула руки в крест, — я тебе клянусь, всё с тобой будет хорошо, а если нет, то я набью рожу всем кто тебя донимать будет. «Уговор»? — Суворов умело спародировал ранее произнесенное мною слово. Я залезла в карман его куртки, чтобы достать сигарету. — Ладно, это я за моральный ущерб, — увидя как друг хотел нагнать на меня из-за наглости, я прокатила сигарету между пальцев, — А они долго так сидят? — Ну, прилично. Могут разойтись только под утро, если пьют. Как ты могла заметить, сегодня один из таких дней. — Прекрасно.       Вова пообещал принести мой проигрыватель и несколько пластинок, чтобы мне было не скучно и я могла заглушить гул гулянок. На этом и разошлись.       Пришло время вернуться назад и попросить показать это подсобное помещение именуемое моим домом, надеюсь, на несколько дней. Спустившись по уже известной лестнице, я оказалась всё в той же обстановке. Только парень, что делал какие-то упражнения, перешёл на прыжки на скакалке, в квадрате напоминающий боксёрский ринг. Нет, правда боксёрский ринг. Я подошла ближе к этому квадрату и парень, встречавший нас с Вовой в этом царстве, по-видимому, остановившись, решил представится. — Турбо, — кликуха, отлично. Один лучше другого, и похоже, я только сейчас начала догонять куда же меня привёл мой милый друг. — Паучиха, — кинула я, издеваясь над пафосным лицом литого спортсмена, надеясь хотя-бы на улыбку, но нет. Я уже начинаю думать, что будет очень хорошо, если меня не прикончат к концу этого дня. — Так, понятно, можешь показать комнату, про которую мы спрашивали у вашего главаря? — Не главарь, — хмуро замечает он, и кидает скакалку, которую держал в кулаке на покрытие импровизированного ринга. Перепрыгивает через ограждение и подходит ко мне, сохраняя расстояние вытянутой руки, — а авторитет или старший. Тебе Адидас не прочитал лекцию по принципам уважения людей, у которых ты жить остаёшься? — Вот чего чего, а этого мы и не успели обсудить, прости. Может ты расскажешь как правильно общаться с уголовниками? — я вообще не понимала куда я лезу и что говорю, а самое главное кому. Вот слова просто летят мимо фильтра и всё. У вас такое бывало? — Уголовники значит, — как и во всех плохих фильмах, которые крутят на самых дешёвых видеомагнитофонах, позади меня уже стоял Кащей, — Не мудрено кусать руку, которая тебя кормит, правда? — со своим хитрым прищуром смотрел мужчина.       Теперь его видно во весь рост. Во весь, мать его, примерно, стовосмидястиметровый рост. И выглядит он теперь не как угашенный дядя Толя, теперь он просто угашенный. — Да вы меня ещё не кормили, пока что. Просто покажите пальчиком тёте, где ей примкнуться и вы меня больше не увидите, — язык мой, враг мой.       Вот что удивительно, мне ничего не сказали, просто проводили до двери моей почивальни. Войдя внутрь, её я сразу же захлопнула, не попрощавшись с новоиспечёнными знакомыми. Подпирая холодную стену в тёмной комнате, я начала понимать что это уже не царство, это логово группировки «Универсам».