Веер Молнии

      В гостиной Слизерина все переполошились, когда Джема Фарли и другие вернулись со срочного собрания старост и сообщили о подробностях нового нападения: первоклассницу Гриффиндора Джиневру Уизли утащили в Тайную комнату, и неизвестно, жива ли она еще.       — И поделом! Предателям крови не место в приличном обществе! — воскликнул кто-то, за что получил подзатыльник от ближнего своего.       — Да ты что?! Пусть она из семейки предателей, но ведь чистокровная! Что теперь с нами будет?       Уизли? Как странно, почему выбрали ее? Да еще не простое нападение… Не нравится мне все это.       Конечно, с Роном мы рассорились еще в начале года, да и с другими Уизли в этом году я практически не пересекался. Но я провел в этой семье половину лета, где встретил, хоть и немного раздражающий своим шумным кипишем, всё же теплый прием. И я как никто другой знаю, что означает потерять близкого человека. Не сочувствовать совсем тут никак не получится. Действительно, жива ли девочка еще?       Угнетенное настроение окружающих усугубилось с появлением Снейпа. Он объявил о досрочном завершении года с риском того, что в сентябре двери Хогвартса могут и не открыть из-за закрытия школы до выяснения всех обстоятельств. Завтра в десять утра прибудет Хогвартс-экспресс, а до этого момента всем запрещено покидать свои общежития. С этими словами декан удалился.       Ропот не стихал до самого ужина. Даже когда все столики заставили едой, то тут, то там можно было услышать жаркие споры. С последним нападением, тех, кто еще осмеливался поддерживать действия Наследника Слизерина, становилось всё меньше.       Не имея особого аппетита, я съел один лишь сэндвич. И после этого, заглянув в спальню, забрал мантию и невидимкой выскользнул из гостиной.       Надежды особо не было на то, что Драко сможет так же незаметно уйти из общежития Гриффиндора. Но на всякий случай я посетил кабинет Рэндала и, никого там не обнаружив, прямым путем отправился в башню факультета львов. Портрет Полной Дамы ушел на соседнюю картину с большим количеством таких же кумушек, что, подобно студентам, тоже разглагольствовали о судьбе Хогвартса. Но, судя по разговорам, их больше волновала собственная участь: никто не хотел оказаться на долгие годы на хранении в каком-нибудь пыльном чердаке.       Время тянулось ужасно долго. Новые персонажи сменяли старых, а спор портретов всё не стихал. Когда я начал полагать, что сегодня и вовсе не дождусь Драко, рама с одним лишь пейзажем всё же отъехала в сторону, открывая проход в гостиную Гриффиндора.       — Наконец-то! Я уже думал, ты не выйдешь, — с небольшим раздражением я встретил опоздавшего друга.       — Чтоб я и не выполнил обещания? Не дождешься, — с нахальной улыбкой бросил он в ответ, отступая в сторону. Заметив за его спиной Рона, я решил, что втроем под мантией-невидимкой мы уже точно не поместимся. Поэтому полностью снял ее с плеч и убрал в карман.       — А этот что тут делает? — глупый вопрос, но хотелось услышать подтверждения.       — «Этот» идет спасать свою сестру! — гордо выпятил грудь вышеупомянутый, немного подрумянившись под скептическим взглядом.       — Давай я по пути тебе всё расскажу? — не обращая особого внимания на Рона, криво улыбнулся он мне уголком рта. И, дернув за край широкого рукава, повел вниз по лестнице, ведущей в противоположную сторону от кабинета Рэндала. У меня возникло подозрение, куда именно мы направляемся, что вскоре подтвердил Драко: — Мы действительно сейчас идем в Тайную комнату спасать Джинни. Но не все так просто — есть подозрение, что она сама замешана во всех этих нападениях.       — Что?       — Это не точно, — возразил Рон. Но Драко продолжал делать вид, что того не существует.       — В общем, начну с начала. С утра, когда Макгонагалл сделала объявление, я обратил внимание на странное поведение Джинни. Невилл тоже это заметил и поделился еще парочкой подозрительных моментов. Я не хотел тебе пока об этом говорить, когда ничего существенного на руках не было, — с извиняющейся миной поглядел он на меня. — Собирался спросить ее лично, но, как знаешь что из этого вышло…       — Хочешь сказать, что Наследником Слизерина всё это время была Джинни Уизли, первокурсница? — недоверчиво переспросил его. Я может и совсем мало ее знал, но в этой кроткой, вечно краснеющей и неуклюжей девчонке в жизни бы не заподозрил такую тягу к насилию. Но «в тихом омуте», как говорится…       — Не совсем.       — Объясни, — потребовал я.       — Я и пытаюсь! — огрызнулся Драко. — Я думаю, что Джинни была под контролем проклятого предмета. Помнишь, мы это уже обсуждали? В общем, как выяснилось, весь этот год она чрезмерно опекала свой дневник, писала в нем без конца, спала с ним в обнимку, и всё прочее. Но самое примечательное, что ее соседки упомянули, что Джинни обращалась с ним, как с живым человеком, даже называла его Томом.       Я даже припоминаю этот самый дневник: тонкая, ничем не примечательная маленькая книжка в черной обложке. Именно из-за него нам с семьей Уизли пришлось возвращаться в Нору на чахлом фордике и спешить на вокзал. Из-за этого возникло столько сложностей чтобы попасть в Хогвартс. И кроме того, это имя…       — Том? Как Том М. Реддл? — переспросил я.       — Хм? Ах да, дело Хагрида. Думаешь тут замешан староста Слизерина пятидесятилетней давности?       — Кто знает? Может это простое совпадение, но их как-то слишком много в этом деле, не находишь?       Драко не ответил, выступив вперед перед закрытой дверью. За разговором путь к второму этажу был краток.       — Это что, туалет для девочек? — скривившись, Рон уставился на спину однокурсника. Но от него он получил в ответ лишь невнятное мычание, поэтому обратился ко мне: — Что мы тут делаем?       — Не поверишь, именно тут располагается вход в Тайную комнату, — с изрядной долей иронии ответил ему. Рон посмотрел на меня, как на спятившего.       Мне и самому не сильно верится в эту чушь. Но полагаться приходилось на мнение мальчика, что рывком чистой энергии снес чары с двери. По крайней мере, он не лгал, говоря, что преподаватели заклятиями мешали пользоваться этим путем злоумышленнику.       Пройдя вслед за Драко, мы оказались в обшарпанном туалете, в котором, похоже не убирались годами. На полу были видны многократные следы протечек захудалых труб, двери кабинок все перекошены, а в мутных зеркалах с трудом можно было разглядеть свое отражение.       Но на обстановку уделять внимание долго не пришлось. Меня больше занимало то, как Драко покачнулся на пустом месте, тут же принимаясь глотать какое-то непонятное зелье.       — Что это?       — Это то, что мне не даст свалиться в обморок в ближайшие часа три, — с кривой улыбкой ответил он на мой вопрос. Что не нисколько не обнадежило. Особенно в свете того, что с его носа сорвалась новая капля крови, которую он перехватил в полете пренебрежительным помахиванием рукой: — Ну это все управление магией вокруг, все дела, понимаешь? — И его объяснение того, о чем я не спрашивал, тоже не прибавило мне душевного спокойствия.       — Что? — осоловело переспросил его Рон.       — Забей пока, Рон, я потом тебе объясню, — похоже, Драко решил вообще никому ничего не разъяснять. Вместо этого он начал командовать: — Тони, принеси оговоренное оружие и захвати мою шкатулку с оберегами. На это уйдет пара минут, а пока протяните руки, — обратился уже к нам, вытащив из-под мантии склянку с густой серебряной жидкостью.       — Мне кажется, или это похоже на кровь единорога? — Рон отшатнулся, переведя недоверчивый взгляд с флакона на другого гриффиндорца. — В прошлом году Фред с Джорджем отбывали наказание в Запретном лесу и видели жертв Квирелла…       — Да, она самая. Но не беспокойтесь, эта кровь не проклята, единорога я не убивал и собирал ее под специальным ритуалом, — хладнокровно отозвался тот с ленцой пожав плечами.       — Это связанно с той историей с кентаврами, которую ты так не хочешь мне рассказывать?       — Я обещал рассказать ее позже, — огрызнулся Драко на меня, обжигая взглядом, и нетерпеливо требуя у нас с Роном: — А теперь — ваши руки. — Мне не хотелось мирится с таким поведением, но, похоже, особого выбора не было — иначе мы так и застрянем в этом дряхлом туалете. Поэтому без дальнейших пререканий выпил несколько капель серебряной крови с руки следом за Малфоем, что продолжил инструктаж: — Это не панацея от смерти, а временное решение для возникшей проблемы — если вас ранят, лучше сразу заняться лечением. И я не уверен, кто в игре в гляделки с василиском окажется победителем, да и ядовитые клыки под сомнением, поэтому настоятельно рекомендую всеми доступными методами избегайте прямого взгляда змеюки и ее зубов.       — Погоди, ты говоришь о настоящем василиске?! — воскликнул другой мальчик.       — А ты чем слушал, Рон? — косо посмотрел на него Драко. У меня скорее стоит встречный вопрос к нему: он вообще нормально объяснил всю ситуацию Рону, прежде чем тащить его за собой? Судя по новому возгласу — не похоже.       — Ты еще можешь повернуть назад и вернуться обратно в общежитие, — предложил я Рону, думая, что для него это слишком рискованное предприятие. Он не успел ответить — комнату поразило громкое восклицание явившегося домового эльфа:       — Тони принес, что просил у него мастер Драко!       — Спасибо, Тони, — кивнул его хозяин, принимая вещи из худых ручек.       Эльф притащил с собой богато украшенный сундучок, пару изогнутых клинков в ажурных ножнах и меч с впаянными в рукоятку изумрудами, что с легкой руки Драко был тут же передан мне. Немного тяжелый, прямой клинок в довольно простых ножнах, если не считать блестящего металла вензелей и орнамента в наконечнике и местах крепления к поясу. Сам меч великолепен: хорошо сбалансирован, не слишком длинный для моего роста и, кажется, отлично заточен…       — Аккуратно, не порежься, — вмешался Драко в мое испытание выданного меча, прикрепив кинжалы к собственному поясу. — Это гоблинская работа, неизвестно сколько проклятий она успела в себя впитать за кучу столетий.       Я кивнул и, прежде чем вернуть меч в ножны, сделал еще парочку пробных взмахов и ловких приемов под расчетливым взором серых глаз. И ведь ни грамма удивления в них не было…       — Домашние эльфы, гоблинские мечи, Малфои! — отвлекло меня от мысли насупившееся пыхтение. Оглянувшись, я заметил хмурого Рона, что смотрел на развернувшееся представление с неприкрытой завистью. С надувшимися от обиды губами спросил он представителя этого семейства: — А для меня что-нибудь есть?       — Ты не подготовлен, поэтому сражаться не будешь, — строгим тоном оповестил он Рона. Но потом ободряюще улыбнулся ему краешком губ: — Но есть кое-что другое. Секундочку… — порывшись в сундучке, вскоре Драко достал на свет три небольших предмета. Два кольца он разделил между собой и Роном, а мне отдал цепочку с подвеской в виде монеты с круглым зеленым камнем посередине. С легкой усмешкой он признался: — Я точно не помню какую защиту эти обереги обеспечивают, поэтому распределил по цветам.       «Прекрасно».       Не став долго расшаркиваться, Драко сбросил с себя школьную мантию, открывая вид на хорошую подготовку к предстоящей вылазке. Теперь понятно, почему он так придирчиво осмотрел меня при встрече: в противовес его полному спортивному костюму с охотничьим поясом с кучей карманов и надежно прикрепленных к нему паре кинжалов, я так и остался облаченным в форму ученика Хогвартса. Благо, хоть на ногах у меня привычные кроссовки.       Когда мы с Роном последовали его примеру, оставив мантии висеть на дверцах кабинок, я заметил, что даже Уизли был одет в более удобную одежду, за исключением обуви. Но это не шло ни в какое сравнение с Драко.       И кто из нас должен быть профессионалом?       Но не только это меня напрягло за весь вечер.       Если сравнивать поведение двух мальчиков в стрессовой ситуации, то только Рон мог соответствовать своему возрасту. Он беспокойно метался из стороны в сторону, сильно переживал из-за крайне рискованной авантюры и действительно опасался смертоносного василиска. Драко же, в противовес Уизли, за всё это время не показывал и толики страха, был собран и действовал решительно. Можно подумать, он каждые выходные лазит в подземелья и сражается с монстрами. А учитывая последние события, включая так и неизвестную историю с Запретным лесом, это вполне возможно.       И ведь так было с самого начала нашего знакомства. Почему я не обратил внимания хотя бы на его речь, что изобилует слишком зрелым суждением и холодным расчетом? Вот как сейчас:       — План прост, как пара кнатов: мы по-тихому спускаемся канализацию и также тихо ищем сестру Рона, а дальше действуем по ситуации. Нам необходимо разделить Джинни с ее дневником, если будет сопротивляться, девочку придется оглушить и связать. После этого Рон хватает свою сестру и тут же мчится к учителям и мадам Помфри. Если до этого нам помешает василиск, я беру его на себя, так как я единственный кто сможет сражаться с ним с закрытыми глазами. А вы в то время занимаетесь обезоруживанием Джинни, затем Гарри помогает мне с убийством змея.       — Почему ты считаешь Джинни врагом, вдруг ее похитили и настоящий Наследник Слизерина держит ее в заложниках? — возмущенно встрял Рон.       — В таком случае вы с Гарри также разбираетесь с Наследником. Если василиска не будет на месте, мы с Гарри берем Наследника на себя, а ты уводишь сестру. Но будет всё же надежнее, если ты ее свяжешь. И не забывайте главное — разделить проклятый предмет с одержимой девочкой, — всё четко и по делу проинструктировал Драко, что даже не подкопаешься в условиях недостатка информации. — Еще вопросы? Нет? Тогда, Гарри, пошипи на этот умывальник, — без особой задержки тут же распорядился он, указывая на один из проржавевших кранов.       Да. Как-то уж слишком подозрительно умело Драко ориентируется в такой ситуации, уверенно раздавая указания. Да и еще и такие, что мне не приходится добавлять что-то от себя.       Наверное, я полный идиот, раз не замечал этого раньше.       Перехватив непоколебимый серый взгляд, я вдруг понял, что он уже давно мог заметить во мне ту же странность. Возможно, он даже знал меня раньше. Но, если «Драко» до сих пор не пытался от меня избавиться, можно предположить, что мы с ним не враги.       К сожалению, сейчас выяснять всё это было не к месту — время поджимало.       Подойдя к той раковине, я заметил вырезанную змейку, что отсутствовала на других смесителях. Прищурился, представляя в уме образ настоящей змеи и, внимательно отслеживая свои ощущения, пытался подобрать пароль. На языке перекатывался шелест шипящих звуков, но ушами я продолжил воспринимать слова знакомым языком. Даже не так, это был не английский или язык шиноби — в мозг напрямую вкладывалось понимание значения этих слов.       Но долго изучать этот феномен не приходилось: с простым «откройся» волшебный механизм пришел в действие. Раковины и часть стены сдвинулись в стороны, раскрывая вид на широкую дыру в полу. И вдруг, прежде тихое помещение заброшенного туалета, разорвалось шумом и криками:       — А-А-А!!!       — Кука-ре-ку!       — Что вы тут делаете в МОЕМ ТУАЛЕТЕ?! — визжал девичий голос под аккомпанемент перепуганного петуха в руках вновь явившегося эльфа. — МАЛЬЧИКАМ СЮДА НЕЛЬЗЯ! Это ЖЕНСКИЙ ТУАЛЕТ! МОЙ ТУАЛЕТ! Да как вы СМЕЕТЕ ВЛАМЫВАТЬСЯ В ЧУЖИЕ ВЛАДЕНИЯ?! — Хуже визгливых криков был только вид пухлой, прыщавой, полупрозрачной девочки в больших круглых очках с перекошенным лицом мелкой брюзги. Думается мне, что при жизни она себя вела не лучше. Не удивлюсь, если ее убили, не вынеся отвратительного характера.       — Миртл, — скривился Драко, мазнув взглядом по всплывшему из стены призраку, что продолжал кричать в негодовании. Похоже, Рон что-то спросил. Но в таком шуме я не слышал вопроса, как и половину ответа Малфоя, из которого удалось выцепить только " Мы сможем обойтись без». Скорее всего, это имеет отношение к непереносимости василисков к петушиному пению — иначе я понятия не имею, зачем еще нам нужна эта птица. — Да заткнись ты уже! — крикнул в ответ Драко, перебивая новый виток воплей с угрозами от призрака. — Зови кого хочешь, но знай, что так ты лишишься единственного шанса быть отомщенной своему убийце.       — Что? — противно всхлипнув, глупо переспросила Миртл.       — Ку-дур, ку-дур, ку-ку-каре-КУ! — шумел петух, но значительно тише, чем призрак до этого.             — А ты подумай об обстоятельствах своей смерти и о том, что здесь происходит, — Драко жестким тоном призвал к разуму мертвую девочку, неумолимо припечатав: — Пока думаешь, можешь отлететь в свою кабинку и не мешать нам.       — Ты злой! Злой, жестокий мальчишка! — наорала она на него срывающимся голосом, прежде чем с ревом скрыться в дальней кабинке, чтобы лить слезы уже там.       — Селенцио, — следом Драко заткнул заклинанием петуха, принимая его из рук домовика. И выдохнул, раздраженно качая головой. Похоже, настроение у него вконец испортилось. Подойдя ко мне, он критично посмотрел в дыру в полу, кисло спрашивая у меня: — Лестница?       — Лестница, — с неохотой ответил я, настраиваясь на змеиный язык. Что-то щелкнуло, и со скрипом вдоль уходящей вниз трубы стали выстраиваться ступени каменной лестницы.       — Люмос, — зажег свою волшебную палочку Драко и махнул ей, как указкой, призывая следовать за ним.       Спускались в тишине, если не считать звуков наших шагов, тяжелого дыхания и возмущенного хлопанья крыльев петуха, разносящихся протяжным гулом по трубам. Крутая лестница уходила глубоко вниз, изредка петляя из стороны в сторону, и соединялась в нескольких местах с прочими, более узкими каналами под острым углом. С этих отверстий тонкими струйками лилась мыльная вода, усложняя наш путь неприятным скольжением подошвы. Из-за этого мне пришлось ловить Рона, когда мы уже почти достигли дна. После чего тот то и дело цеплялся за меня.       — Это что, кости? — нервно прошептал он, осматривая обильную россыпь бледных останков различных грызунов на полу.       — Как видишь, — хмыкнул я. Но меня больше напрягало наличие множества ответвлений труб, соединенных в этом холле. Ширина отверстий была внушительной — кто знает, не выползет ли василиск в этот миг из одного из них?       — Сюда, — тихо привлек наше внимание Драко, как опытный следопыт указывая на полоску разломанных черепков и костей, ведущих в один из туннелей.              Это меня вернуло к размышлениям о личности человека, которого я казалось бы знал на протяжении этих двух лет. Если отбросить всю эту аристократически-чистокровную муть, что он мог приобрести под влиянием семьи Малфоев и учесть все обстоятельства, что привели меня в этот мир, то в голове вырисовывается только один образ.       Но мне трудно поверить в это. Таких совпадений не бывает. Судьба слишком меня ненавидит, чтобы наградить таким образом. Да и быть не может, чтобы он не сказал мне об этом, если действительно узнал меня!       Возможно я ошибаюсь и мой разум снова вводит меня в заблуждение.       — Отцепись от меня Рон, — с раздражением скинул его руки от своей рубашки. Но он снова пытался цепляться.       — Но, Гарри, посмотри, что там впереди! — дрожащим шепотом воскликнул Рон и указал на очертания гигантской змеи.       — Это всего лишь шкура, а не сам василиск.       — Тише! — шикнул на нас Драко, внимательно осматриваясь по сторонам. Я тоже пригляделся и к отмершей плоти змеи, величиной в несколько десятков футов, и к заросшим илом стенам с выразительными трещинами со сколотыми пластами камня.       — Похоже, змея тут бесновалась, пытаясь избавится от старой чешуи. Туннель может обвалиться в любую минуту, — предупредил я парней, не став говорить, что шкура довольно свежая — даже еще не деформировалась, сохранив четкий контур колец змеи.       Тут мне в голову пришла идея, как можно проверить принадлежность Драко к шиноби. Пользуясь его концентрацией на дальнейшем пути, я предостерег его: — Внимательней сканируй окружение, нам сейчас не нужны сюрпризы.       — Тц, тогда не отвлекай меня, — с раздражением цокнул он, продолжив путь так и не обратив внимание на слово на другом языке.       Я хмыкнул. Значит, ничего я не придумываю. Остается лишь выяснить: действительно ли это тот человек, о ком я думаю?       Вильнув в туннеле и обнаружив стену с переплетенными каменными змеями, я напомнил себе, что сейчас не время это выяснять. Тем более не при свидетелях. И, настроившись на дело, посмотрел в изумруды-глаза змей, прошептав тот же пароль: «Откройтесь».       С тихим шелестом барельеф пришел в движение, раскрывая узкий, вытянутый проем, ведущий в слабо освещенный коридор, оканчивающийся просторным залом. Сумеречно зеленые огоньки очерчивали ряд колонн. Некоторые из них имели форму змей, а какие-то были обычными, но, словно лозами, были оплетены рептилиями поменьше. Вдали я еле смог разглядеть очертания какой-то титанической фигуры, уже явно изображающей человека.       Дернув меня за рукав рубашки, Драко кивком головы призвал отойти в сторону для совещания.       — Впереди я засек только один источник магии, человеческий. Василиск находится либо дальше зала, либо бродит где-то еще, — напряженным шепотом проинформировал он нас.       — Джинни? — так же тихо спросил его Рон.       — Не знаю. На всякий случай держись позади нас и жди сигнала. Что бы ты не увидел — не теряй голову от чувств, — предостерег он Уизли уже в который раз. А после перевел бесцветный взор на меня: — Гарри, одолжишь ему мантию?       Дернув бровью, я вытащил из кармана брюк тонкую ткань, что в сложенном состоянии занимала места чуть больше носового платка, и без вопросов передал ее Рону. А сам в то же время думал о том, что до сегодняшнего дня не слышал своего имени из уст Драко уже пару месяцев. И столько же времени прошло с того момента, как его поведение и отношение ко мне значительно изменились.       Я действительно идиот.       — Нокс, — угрюмо потушил я палочку последним и двинулся внутрь.       Сколько я ни гнал от себя эти мысли, а сосредоточиться не получалось. Даже когда Рон с громким откликом бросился к сестре, несмотря на все предостережения Драко, я не мог отбросить тысячи вопросов и предположений, крутящихся в моей голове с умопомрачительной скоростью.       И только когда нащупал пульс в бессознательном теле Джинни, я заподозрил неладное в обстановке Тайной комнаты. Отброшенный дневник при прикосновении с кожей обдал странным теплом мою руку. Даже когда я помогал Рону связать и взвалить на спину бесчувственное тело его сестры, попутно пытаясь натянуть на них обоих мантию-невидимку, я не сводил взгляда от проклятого предмета. Чувство узнавания, откликом пронесшейся где-то в глубине моего сознания, не давало мне покоя.       Слишком тут тихо, слишком просто далось спасение девчонки Уизли. Исполинская статуя лысого старца взирала на нас свысока с презрением наряду с насмешкой. В мутном отражении разлитой воды отражался оскалы каменных змей, а черные тени заставляли задумываться о притаившемся враге. Где в конечном итоге василиск? Меня не оставляло ощущение, что все это — чья-то расставленная ловушка.       Драко тоже напряженно осматривался вокруг, но продолжал молчать. И тут из тени статуи что-то мелькнуло — заклятие!       — Протего! — я отразил бледно-голубую вспышку, прикрывая себя и Рона с сестрой. Малфой тоже успел увернуться, пожертвовав петухом, и теперь брезгливо смахивал с освободившейся руки капли крови под любопытным взглядом нового действующего лица. Похоже, тот уже давно наблюдает за нами, а его никто не заметил! — Драко, опять! — с раздражением воскликнул я. Да сколько можно пропускать людей под носом, сенсор он или кто?!       — А что я? Я этого чувака не чувствую! — будто бы несерьезно откликнулся этот болван и, по-детски надувшись, тыкал пальцем в силуэт, отделившийся от черной тени гигантской статуи.       Выйдя на свет, юноша лет шестнадцати-семнадцати в слизеринской форме самодовольно улыбнулся. Мне не был знаком этот высокий темноглазый брюнет с острым взглядом.       На манжете подростка блеснул значок старосты, давая понять, что эту личность мы точно не могли упустить из вида среди учащихся в данный момент студентов Хогвартса. На это же указывала расплывчатая фигура юноши, чем-то напоминающая призрака. Что, впрочем, еще не говорило о его абсолютной бесплотности — среди тонких бледных пальцев крутилась, вполне осязаемая, длинная бледно-коричневая волшебная палочка. И пусть он не предпринял новых атак, в любой миг это может измениться.       — У него палочка Джинни! — возмущенно крикнул Рон, рвясь из моей хватки. Но я удержал его от необдуманного действия, толкая назад. И поправив распахнувшиеся полы мантии-невидимки, напряженным, но ровным голосом обратился к нему:       — Уходи, Рон. — Мои слова отважный гриффиндорец пытался отринуть, только я не позволил. Качнув головой, более настойчиво призвал его к голосу разума: — Спасение жизни твоей сестры важнее! Не теряй времени, ей срочно нужна врачебная помощь.       — Малышке Джинни это уже не поможет, — противно ухмыльнулся незнакомец, явно наслаждаясь происходящим.       — Иди уже! — толкнул я Рона. Я кожей чувствовал его неуверенность, и все же мальчик сорвался с места, разбрызгивая лужи на полу во все стороны и крича напутствие:       — Будьте осторожны! Я позову учителей!       Когда шаги Рона стихли, оповещая о успешном выходе из Тайной комнаты, я подошел к Драко, оставляя сбоку достаточно места для маневров. И внимательно следил за неспешным приближением незнакомца. Полностью выйдя на свет, он остановился на расстоянии пяти шагов от нас и, по-птичьи склонив голову набок, стал изучать расчетливым взглядом с опасным огоньком в глазах. Излучая уверенность в себе, улыбнулся, демонстрируя идеальный ряд зубов и ямочки на щеках.       Юноша явно привык пользоваться достоинствами своей внешности, прекрасно осознавая свою привлекательность. Даже с благосклонностью выждал пока мы полностью его рассмотрим, прежде чем начать свою четко выверенную речь:       — Надо же, как необычно наблюдать за слаженной работой представителей Гриффиндора со слизеринцем. Так же необычно, как видеть ваши цвета, — демонстративно оглядел он нас по очереди. — Платиновые волосы и эти черты… Не ошибусь ли я, предположив твое родство с благородным семейством Малфоев? Уж слишком ты похож на Абраксаса.       — Какой же ты древний, если сравниваешь меня с моим дедом, — фыркнул Драко.       — Дедушка? Хм… Он был на год старше меня, и мы, с вашего позволения так сказать, были друзьями по факультету, объединенные общими интересами. Как у него дела? И мне интересно узнать, как же он отреагировал на твое распределение на Гриффиндор?       — Он умер три года назад и не успел получить эту новость.       — Какая досада, — не выражая и толики этих чувств, подвел он итог. Эта короткая беседа не оставила сомнений, кем может быть этот незнакомец.       — Ты Том Реддл? — прямолинейно спросил я его.       — Верно, — хищно растянул Реддл губы в оскале улыбки, вперив в меня алчный взгляд. — А ты, я полагаю, должен быть Гарри Поттером. Джинни мне так много о тебе рассказывала: о том, какие у тебя красивые зеленые глаза, какой ты благородный и храбрый. Она свято верила, что тебя лишь по какой-то несуразной ошибке распределили на факультет Слизерина, так и не догадываясь о величии для самых избранных для этого факультета. А эти бесконечные оды твоему шраму, благодаря которому ты стал так известен? Мерлин, я действительно устал это слушать, — деланно вздохнул он. От этой театральности и насмешек мне уже хотелось блевать. Но он продолжил толкать свои высокопарные речи: — Хотя, признаюсь, мне тоже интересно узнать о тебе больше. Как же ты смог победить величайшего волшебника всех времен в годовалом возрасте? В чем же твой секрет?       — Величайший волшебник, неужели ты имеешь ввиду Волдеморта? Только не говори, что ты его какая-то младшая версия? — недоверчиво спросил я Реддла.       — Какой же ты догадливый, — усмехнулся тот.       Я встретился взглядом с Драко, что тоже не был рад это слышать.       Признаюсь, его старшая версия мне понравилась куда больше. Волдеморт-подросток просто невыносим! Неужели всё должно постоянно сводиться к этому?       — Ответь честно, Реддл, вы с Дамблдором договорились изводить меня каждый год? Что же вы планируете делать в следующем?       — С Дамблдором? — лицо Реддла тут же перекосилось, а после он передернул плечами, будто ему тошно даже от мысли об этом. — С этим отвратительным стариком меня всегда связывала только взаимная неприязнь. Он всегда следил за мной, смотрел с подозрением, принижал мои оценки, несмотря на лучшие показатели по трансфигурации во всем Хогвартсе. Я всегда в его глазах был недостойным, худшим из грязнокровок, несмотря на мою родословную с самим Салазаром Слизерином!       — От чего же? — задал вопрос Малфой, заинтересованно дернув бровью.       Я бы не хотел больше слушать разглагольствования этого ничтожества. Но люди, как правило, в такие моменты любят потрепать языком, сболтнув чего лишнего, включая секрет победы над ними. А, учитывая то, что где-то до сих бродит неприкаянная душа Волдеморта-старшего, что никак не сможет окончательно подохнуть и отправиться в Чистый Мир, это действительно может оказаться полезным.       — Я ему не понравился с первого взгляда, — начал свою историю Реддл. — Видите ли, я с рождения рос в нищем приюте, но не был похож на остальных его обитателей. Был особенным, и прекрасно осознавал это. Окружающие тоже заметили эту особенность, оттого ни они, ни тем более я, не горели желанием идти на сближение. Это, в свою очередь, привело к ряду некоторых неприятных происшествий с моим участием. Когда же пришел Дамблдор чтобы передать мне письмо из Хогвартса, наша матрона, миссис Коул, не преминула тут же сообщить ему о всех этих инцидентах, выставив меня настоящим монстром. Так что, еще до нашей встречи он был полон предубеждений обо мне. А наше непременное знакомство лишь всё усугубило.       Признаюсь, тут есть доля моей вины, — выдохнул он с деланным сожалением. И продолжил, наверно, пытаясь вызвать сочувствие слезливым рассказом. Если бы это еще могло на меня подействовать. — До прихода Дамблдора я неоднократно был подвержен обследованию психиатров и священнослужителей, убежденных, что во мне сидит сам Дьявол и что его необходимо из меня вытравить любыми методами. Поэтому неудивительно, что я отнесся с недоверием к предложению отправиться с этим подозрительным мужчиной в «школу волшебства» и требовал доказательств. И он мне их предоставил… создав иллюзию поджога комода со всеми моими вещами. А сразу после этого обвинил меня в воровстве, потребовав вернуть все украденные безделушки их владельцам. Но главной моей ошибкой можно считать вопрос перед его уходом, нормальна ли моя способность разговаривать со змеями? Его ледяной взгляд должен был сказать мне больше, но я, как наивный мальчишка, с гнетущим разочарованием поверил словам взрослого, что в этом нет ничего особенного.       Я до последнего не верил россказням старика, но когда увидел сам Хогвартс… Не могу даже выразить словами всю глубину восхищения, которую ощутил в этот момент осознания, что волшебство реально.       К сожалению, сама сказка не стала столь радостной. Оборванец в поношенной одежде, без волшебной фамилии, с отсутствием манер приличного общества, да еще и с акцентом рабочего класса Лондона… На собственном факультете отношение ко мне было не лучше, чем к уличной крысе. Первый год был самым трудным: бесконечные оскорбления и издевательства, нескончаемое чувство одиночества и собственного бессилия. Я совершенно ничего не мог им противопоставить. И поэтому учился. Днем и ночью, в любую свободную минуту я читал все, до чего мог добраться. Хотел стать лучше, сильнее тех, кто меня задирал. И, в конечном итоге, добился этого. Уже на втором году никто не смел мне лишнего слова сказать, но продолжали тихо ненавидеть и за спиной называть зазнавшейся грязнокровкой. А в конце третьего те же люди стали преклоняться перед этой самой «грязнокровкой», боготворили и не прекращали заискивать.       Представьте мое удивление, когда из-за какой-то малейшей случайности выяснялось, что способность разговаривать со змеями совсем не обычна, а говорит о исключительности родословной самого Салазара Слизерина.       Три года! Все это время Дамблдор знал об этом и молчал! Когда я мучался в поисках хоть одной заметки, одного единственного упоминания в архивах о фамилии Реддл, говорящего, что я не такой грязнокровный, как все вокруг считают, что моя превосходящая окружающих волшебная сила откуда-то взялась. Когда я терзался в сомнениях — он знал!       Конечно, не многие верили в мою принадлежность Слизерину, что парселтанг не простая случайность. Поэтому весь четвертый год я потратил на то, чтоб подтвердить свое родство. К счастью, моя мать оставила мне одну зацепку — мое второе имя, Марволо. Так я нашел статью в старом выпуске Пророка о аресте Марволо Гонта, а от него отследил по генеалогическому древу родство с ветвью Слизерина.       Если бы это только могло решить все мои проблемы…       Самое худшее, что к тому времени вовсю шла ужасающая война о которой почти никто не слышал. Все волшебники были абсолютно равнодушны к происходящему кошмару, который их не касался. Подумаешь, маглы убивают друг друга, им-то что? А мне приходилось возвращаться в горящий Лондон каждое лето, когда с неба падали тысячи бомб. Я прятался в подвалах и метро вместе с остальными сиротами, сжимая в руках волшебную палочку, которой не мог воспользоваться из-за глупого запрета, совершенно бессильный. Молился всем божествам подряд, чтобы не умереть в безызвестии, похороненный под звуки сирен в братской могиле. Кто будет вспоминать какого-то Тома Риддла? Пусть он блестящий студент с лучшими оценками и острым умом, пусть он потомок Слизерина — всем также будет всё равно на его смерть.       Он же говорит о Второй мировой и Лондонском блице, — вдруг понял я. Больше половины Лондона, весь промышленный район были разрушены под градом бесконечных бомбардировок немецких летчиков…       Да уж, Реддлу, что наблюдал за всем из первых рядов, не позавидуешь.       Впрочем, я сам был немногим старше, когда принял непосредственное участие в собственной войне против Мадары и Кагуи. Поэтому с прежним хладнокровием продолжил слушать отповедь тщеславного подростка.       — Я каждый раз умолял директора Армандо Диппета оставить меня на лето в Хогвартсе, говорил, что согласен выполнять любую работу, даже самую черновую — дайте только шанс, только не заставляйте возвращаться к этому кошмару. Каждый раз Диппет говорил, что подумает, а затем, после совещания с замдиректора, Дамблдором, отвечал одно и то же: «К сожалению, Том, правила есть правила, я не могу позволить тебе остаться в замке». Наверное, Дамблдор рассчитывал, что это научит меня смирению, — гневно сплюнул он это имя. — Получив еще один отказ, я планировал отправиться к своим родственникам. Не знаю, вышло ли у моего другого «Я» это. Но на случай неудачи, я перестраховался: опасаясь смерти, я оказался заперт на пятьдесят лет в этом самом дневнике. Заперт, но не мертв. И теперь мне предоставился шанс освободиться от страниц книги.       Так будете ли вы винить меня в простом желании выжить и быть свободным от своих оков?       Я промолчал. В целом, я смог проследить болезненную логику в его рассказе, но отклика он по-прежнему у меня не вызвал. Единственное, я убедился, что Дамблдор тот еще ублюдок, что только может трепаться о светлых идеях о человеческой добродетели. А сами же поступки говорят лишь об обратном.       В конечном итоге, почему он с прошлым директором не смогли организовать временное прибывание нуждающегося подростка в Хогсмиде или ином месте, вдали от бомбежек? Думаю, эти просьбы сильно били по самолюбию Реддла, а бесконечные отказы только отделяли от здравомыслия, погружая всё глубже во тьму.       Но это дело уже давно минувших дней, и сейчас бессмысленно рассуждать на эту тему. Главное, как я и рассчитывал, Реддл выболтал главное — его жизнь завязана на старом дневнике. Вполне возможно и то, что Волдеморт задержался в этом мире по той же причине.       — И как же во всю эту историю вписывается всё это? — после продолжительной паузы спросил его Драко, указывая на окружающую обстановку Тайной комнаты. Этот вопрос явно понравился Реддлу, что он даже приосанился, с гордостью заявив:       — Еще до создания дневника, я хотел сделать хоть что-то великое. Я не мог умереть так просто. Поэтому задался целью найти свое наследие — Тайную комнату, где мы сейчас с вами находимся. Что тоже стало вовсе не легкой задачей.       Наверное, если бы я не вспомнил упоминание фамилии Гонтов в ранее прочитанной истории Хогвартса, где говорилось о создании системы водопровода замка под руководством некого Корвина Гонта, я бы не смог и помыслить о том, что вход мог бы быть запрятан моим предком в самом неприметном месте — в женском туалете. А уже отсюда я смог найти еще несколько проходов в замок и Запретный лес. И, надо же, кто охранял это место — король змей, василиск!       — И после обнаружения ты не придумал ничего лучше, чем выпустить василиска охотится на маглорожденных? — скептически спросил его Драко.       — Я не планировал охоту на грязнокровок. Лишь представить доказательство своего наследия перед самыми скептично настроенными последователями. Смерть Миртл Уоррен была случайностью: не в том месте, не в то время. Я был крайне осторожен, действуя только по ночам. Кто мог знать, что она будет в одной из кабинок после полуночи, а василиск сам захочет выйти на прогулку по замку?       — А как же все эти нападения в этом году?       — Скажем так: безусловно, часть вины лежит на мне — я хотел насолить Дамблдору, но Джинни тоже причастна. Хоть и бессознательно, но именно она выбирала своих жертв, а всё из-за тебя, — палец Реддла указал прямо на меня.       — Из-за меня? — скептически переспросил я его.       — Ей не нравился мальчишка Криви, она видела, как ты пытаешься избавиться от надоедливого мальчишки и хотела подсобить. Джинни даже не поняла, что сделала и даже пожалела о его нелепой смерти, ситая, как и все, что он свалился с лестницы. Девочка, что дразнила ее из-за глупой валентинки с признанием, стала следующей жертвой. И она опять закрывала глаза на это. С твоей подругой все было иначе, Грейнджер повезло больше, но то, что она окаменела, как кошка завхоза, натолкнуло юную Уизли на мысль, что это уже не случайность. Но, как самое глупое существо, продолжала изливать свои переживания в дневнике, слишком позно начав что-то подозревать.       — Ясно, — хмыкнул я, не впечатлившись. Не в первый раз тупые девчонки устраивают из-за меня склоки на пустом месте. Правда, на моей памяти это еще не доходило до такой крайности.       — И что, никаких обвинений или криков? — спросил Реддл с деланной обидой в голосе.       — А толку? Твоя мотивация ясна, хотя методы ты выбираешь так себе, — фыркнул я, пожимая плечами. На что он вообще рассчитывал? Что я буду охать и ахать, сочувствовать кому-то или гневаться из-за этой херни — тогда это не ко мне. Вон, даже более эмоциональный Драко остался равнодушным, что тут говорить обо мне?       — Знаете, вы меня действительно заинтересовали. Как насчет того, чтобы присоединиться ко мне? Вместе мы добьемся действительно великолепных высот, — воодушевлено предложил Том Реддл. Я не удержался от смеха:       — Ты серьезно?       — Конечно, — сосредоточенно кивнул тот, подтверждая, что не шутит. Вот ведь самолюбивый придурок. Неужели он настолько уверен в своей исключительности, что действительно может верить, что все ему будут преклонять перед ним колени по первому зову?       — Ну тогда, — задумчиво протянул я, встречаясь с серыми глазами Драко, надеясь, что он поймет мою задумку. И неспешно пошел на встречу с Реддлом, протягивая ему руку для рукопожатия, а левой крепче сжал волшебную палочку, готовясь. — Мой ответ… «Нет»! Секо! Бомбарда! Бомбарда Максима!..       Я продолжил его атаковать, но все проклятия рассыпались на искры от столкновения с щитовым заклятием Реддла. От зеленого луча Авады Кедавры он и вовсе без труда увернулся. Драко тоже подключился к нападению.       Только я не совсем уверен, что даже с двойным натиском мы одержим победу — Реддл словно играясь лениво парировал каждое заклятие легким движения запястья. Да к тому же, не факт, что это даже сможет нанести особый урон недо-призраку.       Поэтому, не долго думая, я оставил Драко одного сражаться с Реддлом, а сам начал читать другое заклинание, нацелив палочку в пол:       — Sanctum claustrum ne pertranseat hostis velamen semitam inviam compingat… — на одном дыхании по памяти воспроизводил слова из книги, пробежкой очерчивая границу барьера вокруг Реддла. И, как и в комнате общежития, вскоре стена голубоватого света разделила пространство, успешно заключив подростка в небольшом пространстве. Завершив заклятие невозможностью пересечения границы, я вернулся к Драко и насмешливо посмотрел в разъяренные глаза Реддла.       — Глупцы! — крикнул он, тяжело дыша от гнева. Но быстро взял себя в руки и, оскалившись, стал закидывать нас пустыми угрозами: — Думаете что сможете избавиться от меня так просто? Не пройдет и четверти часа, как Джиневра Уизли умрет, а магия вернется ко мне в полной мере. И тогда ничто не помешает мне выбраться из этой ничтожной преграды! Но еще до этого момента вы умрете… Говори со мной Слизерин, величайший из четверки! Плачьте, молитесь и жалейте, что отклонили такое великодушное предложение — мне все равно — Лорд Волдеморт не прощает! — глумливо воскликнул Реддл и, словно сумасшедший, начал заливаться холодным смехом. Вместе с этим, я услышал, а затем и увидел, как камни у подножия гигантской статуи пришли движение, открывая широкую дыру. И слишком поздно осознал, что среди последних речей прозвучало слишком шипящее предложение — призыв василиска.       Поспешно оторвав взгляд от дыры, я перевел его на Драко.       — Ты хотел попробовать ослепить василиска — так вперед! — поспешно воззвал я его к действиям. — А я пока попробую разобраться с дневником и избавиться от Реддла.       — Хорошо, — тут же согласился он, на ходу бросая: — Только помни: не смотри и не оглядывайся пока я не подам сигнал, что бы ты не слышал!       — Помню, но ты всё равно будь осторожен! — отозвался я. Адреналин уже полностью заполнил мои жилы: я внезапно распереживался о судьбе Драко — угроза василиска казалась куда больше, чем какой-то призрак капризного подростка. Хотелось всё бросить и стремглав помчатся к нему в подмогу. Но я понимал, насколько глупым может оказаться это решение. Поэтому мне оставалось только верить в него. Если я не ошибся, и если он действительно тот, о ком я думаю, с ним должно быть всё в порядке.       Прикрыв глаза, я попытался взять под контроль собственное дыхание и подумать, что я могу сделать. Одно решение уже есть на примете…       — Я приказываю тебе, василиск, замереть на месте! — громко распорядился я, с закрытыми глазами поворачиваясь лицом к разворачивающимся действиям. Но шум не стихал, а Реддл залился смехом пуще прежнего:       — Знаменитый Гарри Поттер — змееуст? Вот умора, а-ха-ха! Уж не знаю, откуда у тебя эта способность, но уверен, мы с тобой вряд ли состоим в кровном родстве. Неужели ты вправду думал, что сможешь потягаться с настоящим Наследником Слизерина? — глумливо спросил он меня. — А я всё гадал, каким образом вы смогли пробраться в Тайную комнату…       — Заткнись! — огрызнулся я. Не желаю больше и слова слышать от этого недоноска!       Максимально сощурив глаза, для надежности еще закрыв обзор ладонью, я порыскал взглядом в поисках дневника. Позабытый, он тонул в луже неподалеку от сражения, длинные тени, отбрасываемые быстро движущимся василиском, мягко скользили по черной обложке.       Быстро схватив книжку, я тут же отступил назад к Реддлу. Пальцы снова обожгло приятным теплом, от которого я поспешил избавиться. Не удивительно, что младшая Уизли была так поглощена им — эта магия, наложенная на дневник, притягательна, как наркотик.       Без капли сострадания, я кинул в дневник несколько проклятий, желая поскорее обратить его в пепел:       — Инсендио! Бомбарда! Авада Кедавра! — и не следа они не оставляли.       — Это бесполезно, — мягко, будто успокаивая, объяснял Реддл. — Ты же не думал, что я оставлю беззащитным вместилище своей души? Я использовал самую мощную, самую древнюю магию на этом дневнике, сотни сильнейших заклинаний, и теперь ничто не сможет даже поцарапать его.       — Тц, — цокнул я, когда я попытался ударить по дневнику мечом и получил отдачу, как от удара о сталь. Перепробовав весь арсенал известных заклинаний, пришлось признать правоту Реддла. Хотя, думаю, он лукавит: я слышал о Адском Пламени, и что ничто не может уцелеть в его свирепом огне. К сожалению, формулы этого заклятия я не знаю.       — Что? — поражено выдохнул Реддл, во все глаза смотря за боем. Похоже, кровь Слизерина дает иммунитет к смертельному взгляду василиска. Проверять свою устойчивость я не смел, хотя соблазн под таким неприкрытым восхищением был велик. — Да что за магию использует этот мальчишка?! Черт, он смог ослепить его!       Услышав пронзительный рев зверя и победный возглас Драко, я оглянулся и успел увидеть, как василиск сбросил его с головы. И тот быстро пролетел добрый десяток футов, грохнувшись спиной на мокрый каменный пол.       — Добей мальчишку! Ну же, он прямо перед тобой, почуй его! — разрывался криками Реддл, пока я поспешил оттащить болезненно кряхтевшего друга от бесновавшегося чудища. Василиск был огромен: ядовито-зеленная змея извивалась кольцами в половину зала, шипела от агонии, скаля ряд острых и длинных зубов. Их было слишком много для змеи — больше похоже на пасть удильщика. С каждого острия обильно лился желтоватый яд. Выглядела тварь поистине смертоносно, за исключением нелепых красных наростов на треугольной голове, чем-то напоминающих сдвоенный петушиный хохолок или рога дракона.       — Ты как? — спросил я Драко, не обращая внимания я шипение Реддла, что до сих под не добился отклика от своего питомца.       — Спину отшиб, а так нормально. Скоро буду в полном порядке, — сквозь зубы отвечал он, морщась от боли и безуспешно пытаясь подняться на ноги. Зря храбриться — я же вижу, что Драко неслабо приложился и еще не скоро оправиться от травмы. Не имеет смысла ждать или надеяться, что он сможет помочь мне совладать с василиском. Он сделал уже достаточно.       — Тогда настал мой черед, — подвел я итог, поднимаясь. Палочку я убрал, обнажив меч — магия против василиска не поможет. — Попробуй уничтожить дневник. У меня не вышло его даже поцарапать, Авада тут бессильна, не говоря уже о более легких проклятиях.       — Хорошо, я попробую. А ты не переусердствуй с василиском и, если что, подожди меня.       — Сам разберусь, — парировал я, даже не подумав рассчитывать на помощь раненого парня.       Василиск уже перестал метаться и теперь сосредоточено сканировал окружение с помощью обоняния, постоянно пробуя воздух на вкус. Стоило только приблизиться, он тут же сделал резкий бросок, молниеносно сокращая расстояние. И без перерыва набрасывался точно на меня, что мне пришлось резко кидаться из стороны в сторону, избегая открытой пасти. Хвост тоже пытался меня задеть — я перекатился, встал и быстро отпрыгнул от новой атаки. И так по новой, пока не нашел ритм.       Зловонное дыхание задело ногу, что я еле успел ее отдернуть и нанести удар мечом по открытой шее чудовища. Раздался скрежет и звон металла — как будто по камню ударил. Снова кувырок и новая атака мечом — бесполезно: шкура змеи слишком толстая и ни колотые, ни режущие удары со всей силы не оставляют за собой даже малейших царапин.       Так долго продолжаться не может — я быстро выдыхаюсь. Не ровен час, тварь до меня доберется. Всего один укус и неминуемая смерть.       Я отбежал к статуе, заставляя василиска биться головой о камни в попытках схватить меня. Мрамор и гранит крошились в щепки, а зверюге хоть бы хны… Или я так думал, до того момента, как заметил, что нёбо василиска начало кровоточить от острых осколков камня.       Как не хотелось бы это признавать, похоже, это единственное слабое место чудовища. Избежать острых зубов вряд ли получится. Но выбор невелик: либо мы все тут поляжем, либо только я. Оставалась лишь малая надежда, что кровь единорога не даст мне умереть, но рассчитывать на это тоже не приходилось: ранее Драко прямо сказал, что кровь единорога едва ли спасет от яда василиска.       Я никогда не испытывал особой тяги к жизни, а в этом мире и подавно. Даже не раз размышлял о том, чтоб оборвать ее преждевременно. Так что вопрос достаточной решимости тут даже не стоит.       Единственное, под конец хотелось выяснить наверняка личность Драко. Было приятным хотя бы на миг поверить, что я смог снова повстречать самого близкого друга.       Но… Если промедление ставит под риск его жизнь — я лучше умру, так и не узнав правды.       Медленно выдохнув, я сосредоточился, просчитывая траекторию следующей атаки василиска. Два шага в сторону от промелькнувшего хвоста — вдох, крепче перехватить меч, внимательно проследить за сжавшейся шеей в преддверии броска — отпрыгнуть назад, не давая сразу прокусить себя, и сделать собственный выпад, когда пасть снова раскроется!       — А-аргх! — не сдержал я вскрика. Это чертовски больно!       Сжав зубы, я протолкнул лезвие глубже — до самого мозга змеи, в то время как мои внутренности пылали в агонии, разрываясь о нижние зубы чудища. Я еле успел вынуть меч и попытаться убраться подальше от беснующейся в предсмертных конвульсиях твари. Но далеко не ушел: в глазах стремительно темнело, конечности онемели и ноги совсем не держали. Я даже не понял, когда успел упасть, или когда Драко успел до меня добраться. Сквозь чудовищные вспышки боли, магмой разносящиеся по жилам, и стук крови в ушах я различил панические возгласы своего друга.       — Я сделал это, — выдохнул я, пытаясь его приободрить.       — Придурок! Я же говорил тебе подождать меня! — накричал он на меня, еще причиняя еще больше боли в попытках остановить кровь из разорванного живота. Но всё это было бесполезно — я понимал, что умру. Сознание стремительно покидало мой разум, и я не был уверен, не привиделся ли мне панический шепот на чистом языке шиноби: — Что же делать, даттебае?! — и более громкий призыв: — Держись, темэ, я не позволю тебе умереть!       — На-ру… — (…то?) — из последних сил я выдавил из себя имя, которое не мог произнести уже многие годы. Но так и не успел убедиться в истинности своего миража — меня настиг холод и тьма.