Веер Молнии

      На следующий день занятия начались в том же режиме, как и в прошлом году. Было ощущение, что мы никуда и не уезжали.       Эмерик, как всегда, был слишком доставучим и весь день не отходил от меня ни на шаг. Ей-богу, до чего же он меня бесит с его бесконечным трепом.       — А ты знаешь, знаешь? — продолжал он нести свою околесицу даже во время занятий. Сейчас полным ходом шла трансфигурация совместно с гриффиндорцами, и мы превращали жуков в пуговицы. И даже строгий взор Макгонагалл его не мог усмирить. — Мой брат закончил школу два года назад, он, между прочим, второй сын моего отца. С моей мамой они сошлись за два года до моего рождения, а его мать умерла шестнадцать лет назад при загадочных обстоятельствах, говорят, ее отравили. И у меня еще есть сестра, которая на пять лет меня младше. Она уже родилась в Британии, а до этого наша семья жила в Германии, с тех самых пор, когда Сам-Знаешь-Кто пришел к власти, собственно, его свержение тобой помогло вернуть нашу семью на родину. Прикольно еще то, что моя мама по той же причине пребывала в Германии — всю ее семью перебили из-за каких-то конфликтов с Пожирателями, хотя ее семья входила в те «Священные Двадцать Восемь», о которых столько говорят. Из Брустверов остались только моя мать и очень, и очень далекий ее кузен Кингсли. Хотя теперь он один носит эту фамилию, ведь мать сменила свою фамилию на Далтонов после замужества.       Так и вот, о чем я, мой брат был охотником в нашей сборной, и во многом благодаря ему наша команда оставалась на лидирующих позициях все эти годы. И он учил меня играть в квиддич, даже говорил, что я буду пошустрее его. В общем, я буду пробоваться на эту роль, хотя в этом году меня вряд ли возьмут, ведь им сейчас не хватает только ловца, которым, собственно, ты уже заочно был принят еще в прошлом году. В любом случае, я надеюсь, что вскоре мы с тобой будем играть вместе в квиддич за кубок школы, — буквально не затыкаясь ни на минуту, он вывалил на меня пласт информации, которая меня не особо волнует. Бесит и то, как он беспечно относится к смерти своих родственников и кому ни попадя треплется об этом. Надо еще сказать, что я ему вообще не отвечал и даже не смотрел в сторону Эмерика.       — Мистер Далтон, мистер Поттер, не могли бы вы сосредоточиться на занятии? Вы мешаете другим учащимся, за это я снимаю еще десять баллов со Слизерина, — нависая над Эмериком, недовольно заявила профессор Макгонагалл. В начале занятия она уже снимала с него баллы, но вот причем тут я? Даже если плевать на всю эту хрень с школьным соревнованием, меня вымораживает то, что меня пытаются приплести к этому прилипале.       — Но мы же выполнили задание? — смотря на нее своими синими недоумевающими глазами, невинно спросил он ее, указывая на кучу идеальных пуговиц: его жемчужные с ажурным обрамлением на петле и мои красные, с тройным отверстием в виде рисунка под шаринган.       Самым удивительным было то, что этот тупица оказался вполне способным и даже хорошо сдал итоговые экзамены, практически по всем предметам получив «Превосходно», кроме ЗОТИ, истории и травологии.       Но это не отменяет факта, что он самый доставучий тип, которого я только когда-либо встречал! Даже Сакура была более чуткой натурой, и ей было достаточно строгого взгляда, чтоб заткнуться. Эмерик же, даже когда я его посылал далеко и подальше, все равно продолжал свой бесконечный треп.       Макгонагалл на это лишь поджала губы и, не сказав ни слова, отправилась контролировать процесс трансфигурации у других учащихся.       — В общем, я хочу напросится в резервный состав в этом году и тренироваться со всеми, как ты в прошлом году, — чуть сбавив тон, продолжил Эмерик. — Я даже приобрел уже метлу «Нимбус — 2001», слышал, ты тоже ее приобрел. Ты уже пробовал на ней летать?       — Ты предлагаешь мне летать на глазах у магглов? — смерил его взглядом, показывающим всё, что думаю о его умственном развитии. Упустим тот факт, что я все-таки успел на ней полетать в гостях у Уизли. Знать ему такие подробности моей жизни вовсе ни к чему.       — А… Ну ведь точно, ты же живешь с магглами, я и забыл… Но неужели там нет где-то поблизости безлюдного места, где ты мог попробовать? Неужели ты не хотел попробовать свою новую метлу? Я, между прочим, как только ее купил, тут же попробовал! И я скажу, что она просто атас, как крута! Такая скорость! Такие виражи!       — Мистер Далтон, я непонятно выразилась? — ледяным тоном поинтересовалась Макгонагалл. — Если вам недостаточно снятых баллов, тогда я назначаю вам отработку у мистера Филча в эту субботу. А мистеру Поттеру я придумаю иное задание, чтоб наконец вы престали всем досаждать вашими разговорами.       — Нуу-у не-е-ет! — проныл он мне в ухо. Вместе с тем прозвучали колокола, ознаменовавшие конец занятия.       — Я тебя когда-нибудь прикончу, так и знай, Эмерик, — прошипел я, возвращая пуговицам изначальный вид жуков, и поспешил закинуть их в банку.       — Ну не говори ты так, Гарри. Я же по тебе так соскучился, а ты мне даже на мои письма не отвечал, — укоризненно заметил он.       — А ты мне писал? — приподняв бровь, спросил я.       — Конечно! Целых семь писем за это лето! Разве ты их не получил?       — Нет.       — Да как же так?! Хотя, возможно, произошли какие-то неполадки в передаче их в мир магглов… Но знаешь, знаешь?! Я так рад! Значит, ты не просто мне не отвечал, а на это у тебя была веская причина. А я уж думал, что ты не хочешь со мной общаться, а тут вон оно как!       — Я не хочу с тобой общаться, я даже тебе это говорил. Раз так сто… в день.       — Да не, чушь это всё, — отмахнулся он. — Я же знаю, что мы друзья.       — Нет.       — Что нет?       — Не друзья.       — Друзья, друзья. Просто ты это еще не осознал, — покивал он себе.       На это высказывание я лишь закатил глаза.       — Книзл, — назвал я пароль, и стена тут же отъехала в сторону, пропуская нас в факультетские помещения. — Для начала, что ты подразумеваешь, называя меня другом? — спросил я все же, когда мы зашли в пустую спальню — никого из наших соседей еще не было, или они уже успели уйти.       К слову, в этом году у нас произошли изменения в составе сожителей в спальне.       Мерилл по какой-то причине не продолжил обучение на седьмом году Хогвартса, и никто больше вестей от него не получал. Возможно, он мне и писал летом, но письмо, по понятным причинам, я так и не получил.       В общем, именно поэтому Нотт, Винсент и Грегори поселились вместе с нами, а смежную комнату заняли первогодки, коих было семеро в этом году. И теперь помещение перестало казаться просторным, а личного пространства из-за близости соседних кроватей стало остро не хватать (и ничего, что сюда могли поместиться еще как минимум две кровати со шкафами и столами — было тесно ютиться тут вшестером!).       — Ну… — начал он раздумывать над ответом, попутно переодеваясь в форму для занятий травологией. — Мы общаемся, спим вместе в одной комнате. М-мм… И, в общем, мне нравится проводить с тобой время и просто находиться рядом!       Я покосился на него, раздумывая над сказанным.       — Знаешь, это звучит как-то не очень. Особенно с учетом, как ты сейчас следишь за тем, как я снимаю с себя рубашку.       Я ухмыльнулся, заметив, как он покраснел и поспешил отвернуться от меня, уперев упрямый взгляд в стену. М-да, за лето дети уже перестали быть просто детьми и начали уже приобретать взрослые черты.       — Ничего я не слежу! Не сравнивай меня с Ноттом! — возмущенно он воскликнул. — И вообще, не сходи с темы!       — Если говорить начистоту, то я под понятием «друг» понимаю совсем иное. Для меня в первую очередь это взаимопонимание, доверие и поддержка. Друзья могут тебе помочь, даже когда весь мир против тебя, протянут руку, когда ты будешь больше всего в этом нуждаться. Разделят с тобой те моменты радости и горя, что будут происходить с тобой. Вот что для меня является дружбой. Так что, без обид, но мы с тобой скорее приятели, чем друзья.       — Ты думаешь, что я не приду тебе на выручку в трудную минуту? — обижено он протянул. — Может быть, ты сам так не поступишь, но я на это готов, будь уверен. Даю тебе слово, я тебе это докажу, иначе я не Эмерик Далтон!       Я прикрыл лицо рукой, припоминая при этом одного блондинистого идиота, который также разбрасывался громкими словами.       — Пожалуйста, только не начинай, — вытянул я вторую руку в останавливающем жесте. Еще одного подобного упрямца в своей жизни я просто не выдержу.       — Не начинать что?       — Не надо мне ничего обещать и доказывать. Даже если я опять влезу в неприятности, не надо ставить свою жизнь на мое спасение. Живи своей жизнью и не влезай из-за меня в «истории». Мне хватает и простого общения.       — В смысле? — не понял он. Зато понял я, что сказал лишнее.       — Забей. Пошли на травологию, а-то мы точно опоздаем, — поторопил я его, хотя времени было еще предостаточно до начала занятия.       Уже на улице нас перехватил какой-то мелкий пацан с камерой. Я успел закрыть затвор во время щелчка, тем самым не попав в снимок.       — Что за фигня? Не фотографируй меня, — рассердился я на такое проявление внимания.       — Я Колин Криви. В этом году я поступил на Гриффиндор, — краснея и смущаясь, представился этот «мышонок» звонким голосом, но тем не менее это не мешало ему тараторить. — Ты же Гарри Поттер, верно? Я так много о тебе слышал! Мне всё про тебя рассказали: и про то, как ты спасся, когда Сам-Знаешь-Кто хотел тебя убить, и после этого исчез, и всё прочее! А еще у тебя на лбу есть шрам, являющийся тому доказательством, — пригнулся он, сощурившись, пытаясь его разглядеть за волосами. И я уличил момент, чтоб его от себя отодвинуть, закрыв его лицо своей рукой, тем самым и заставить его наконец заткнуться.       — Прекращай немедленно, — холодно я припечатал. — Заруби себе на носу, что во всех тех байках, что лезут из-за всех щелей, нет слова правды ни обо мне, ни о тех событиях. Люди любят придумывать красивые истории за просто так, ибо им больше заняться нечем, а верить в какого-то героя им кажется «веселым» и «увлекательным».       — Но моему отцу было бы приятно узнать, что знаменитый Гарри Поттер на самом деле существует. Он простой молочник, как и все в моей семье магглов. Ему до сих пор тяжело поверить в существование магии. А тут мне один мальчик из старших классов сказал, что если опустить снимок в специальный раствор, то изображение «оживет». Поэтому я хотел снять тебя на камеру и отправить снимки своей семье!       — Послушай… — уже вмешался Эмерик, но его прервал премерзкий воодушевленный голос:       — Кто-то сказал камера? — произнес мудак, зайдя ко мне за спину и уже потянув свои загребущие руки ко мне на плечи. Но я моментом увернулся от Локхарта, воззрившись на него убийственным взглядом. — Конечно, я с удовольствием снимусь на камеру с мистером Поттером!       — Даже не думай об этом, — угрожающе прорычал я сразу и этому профессоришке, и мальчишке.       — Да не беспокойся, малыш, Гарри просто стесняется! Он просто еще не понимает, насколько он велик, — приободрил его этот Индюк, как верно назвал его однажды Драко.       А Колин явно ему поверил: кивнул с глупой улыбкой на губах и тут же поднял свою камеру, но Эмерик закрыл нас собой:       — Прости, милашка-гриффиндорец, как-нибудь в другой раз — нам давно пора на урок, мы уже сильно опаздываем. До свидания, профессор, — вырвал он меня из этих клещей — Индюк так и вцепился в мою мантию мертвым хватом.       — Заебали, — высказал я всё, что чувствую по этому поводу.       — Ну вот, я все же пригодился тебе, — улыбнулся мне мой недо-друг, пытаясь не отстать от моего спешного шага.       — Не обольщайся, ты недалеко от них ушел.       — Да, да, как скажешь, — махнул он рукой, продолжая тянуть лыбу.

***

      На травологию мы все же опоздали. И нас за это отчитала профессор Спраут, сказав, что если мы собираемся опаздывать к ней на уроки, то лучше вообще не приходить.       А дело было в том, что мы перешли к опасным растениям, и, пропустив инструкцию по обращению с ними, мы подвергаем опасности и себя, и окружающих. Сегодня нам предстояла пересадка растений, внешне очень схожих с младенцами. Очень мерзкими и уродливыми младенцами. Крик которых может привести к летальному исходу. И даже маленькие саженцы мандрагор могут лишить сознания или даже слуха.       В общем, ей пришлось заново повторять инструктаж, а после мы надели наушники и занялись делом.       И хотя бы на эту пару уроков я смог побыть в тишине и обойтись без трепа этого Эмерика. А после я по-быстрому принял душ и вовсе смылся от него подальше.       Забежав в библиотеку, я прихватил с собой пару книг и отправился в кабинет Рэндалла. Надеюсь, с ним ничего не случилось в наше отсутствие.       Приоткрыв дверь комнаты, я вздохнул с облегчением: всё осталось таким же, как мы оставили. Даже книги, натасканные еще в прошлом году, остались в том же положении на полках и столе. Удивило меня лишь наличие посапывающего Драко, что раскидал свои вещи по всей комнате и теперь спокойно себе спал на нашем диване.       Плед давно валялся на полу, и мне был представлен вид на полураздетого Малфоя.       Как нельзя кстати, в моей голове всплыли все те слухи, ходящие по школе уже второй день и наполняющиеся еще большими подробностями о «великой любви» Нотта к этому юнцу. И глядя на эту довольно милую картину, я начинаю понимать его чувства — Драко действительно очень красив: с этими серебристыми густыми локонами, крупными кольцами спадающими на его лицо и шею; гладкой и бархатистой на вид кожей молочного оттенка; сложенной и подтянутой фигурой с аккуратными кубиками пресса… И все это, в купе с его обаятельной личностью, создает настоящую гремучую смесь из чувств…       Фу, говорю, как какой-то извращенец.       Отогнав непрошенные и лишние мысли, я накинул на него плед и сосредоточился на чтении.       Следующим уроком, после этого «окна», должно быть занятие по ЗОТИ, на которое я точно не пойду, а дальше двойные заклинания. Так что я планирую начать читать книгу о различных снадобьях, не нуждающихся в варке в котле; сходить на пару чар и продолжить эту книгу уже после ужина, а вечером немного позаниматься в спортзале.       Когда я уходил, Драко все продолжал крепко спать, совершенно не обращая внимания на мое тихое присутствие. Сразу видно, что гражданский. Он даже умудрялся что-то мямлить во сне — я не разобрал что, да и не интересно мне было.       Никто так и больше не пришел. А жаль: я был бы не против пообщаться с этими тремя. Хотя, может оно и к лучшему: я слишком устал от бесконечного трепа своего одноклассника и соседа по совместительству, да и Рон мне уже в печенках сидит со своим нытьем за это лето. Еще и обиделся из-за каких-то надуманных себе причин на Малфоя. А вот как раз с ним и Гермионой я не прочь обсудить что-нибудь. По крайней мере, они более-менее зрелы в умственном плане. А у меня уже давно образовался «голод» по нормальному общению. И спрашивается, куда делись моя аскетическая натура и интровертность?