Два пути

Нишиноя начал активно путешествовать по своей стране и ему это безумно нравилось. Нравилось разнообразие блюд, культуры и развлечений в разных уголках Японии, но хотелось, конечно, поехать куда-то ещё дальше. А для этого накопить побольше денег и получить загранпаспорт. Поэтому пока что можно было лучше обследовать родину. Сразу после летнего показа мод в колледже Асахи Нишиноя отправился на пару недель в Хоккайдо, где попробовал разные деликатесы из рыбы, посетил национальные парки и погулял среди бесконечных лавандовых полей. Следующей точкой была далёкая Окинава, с её древними сооружениями и коралловыми рифами. И последней в списке посещения была Осака, безумная, яркая и шумная, где Ноя повеселился и наелся от души. И каждый раз, когда он возвращался обратно в Токио, снова происходила одна и та же ситуация, что и весной. Асахи встречал Нишиною в аэропорту, заказывал такси до дома, укладывал парня спать, а сам уходил работать и приходил спать только поздней ночью. Иногда Асахи мог оставаться прямо на работе до поздней ночи, также как и иногда задерживаться на учёбе, в кабинетах для практики. Всё это превращалось в огромный снежный ком, откуда, казалось бы, не было выхода, и вся жизнь Асахи превратилась во что-то странное. Учёба, работа, личные проекты дома, снова учёба, и так раз за разом. Асахи даже перестал замечать, что начал уделять очень мало времени Нишиное, даже когда тот был дома, а не в поездках. Это ужасно расстраивало и сильно выводило из себя Юу, которому хотелось простого– видеть своего любимого, дорого человека рядом, спокойно лежащего под боком, никуда не убегающего. Свой 20 день рождения Нишиноя решил отпраздновать дома и провести как можно больше времени со всеми друзьями и с семьёй. Всё-таки, в Сендай он приезжал редко в последнее время, близкие сильно скучали по нему. Асахи же остался в Токио, так как ему надо было срочно сдавать очередной огромный проект, и со сроками сдачи опоздали все в его команде, включая его самого. Нишиноя старался вести себя максимально стандартно, не подавать виду, что что-то было не так, но его настоящие эмоции всё время прорывались наружу. Замечали это не все, но и даже те, кто замечали, не уделяли особого внимания. Мало ли, почему Нишиноя может резко загрустить. Как показал опыт, он может сильно расстроится даже в случае, если в ближайший магазин не завезут его любимое мороженое. Но лучше всего Нишиною понимал его лучший друг Танака, и он-то прекрасно знал, что сейчас проблема вовсе не в мороженом. А в чём-то гораздо более глубоком, что вот-вот вырвется из маленького парня. Друзья весь день сидели дома у Танаки, общались и играли в видеоигры, а сейчас решили немного пройтись, так сказать, освежиться. — Ноя-сан, всё норм? — Танака не выдерживает, когда видит искривлённое лицо друга, его дрожащие губы и глаза на мокром месте. — Да нихера не норм!!! — Как гром посреди ясного неба вскрикивает Нишиноя и дёргает руками вперёд, — Асахи заебал со своей дурацкой работой! Постоянно на ней торчит, потом приходит убитый домой, сразу ложится спать, встаёт и идёт на учёбу. И всё по кругу! Всю сраную неделю!! В выходные дрыхнет до обеда и потом никуда не хочет идти, весь день валяется дома, — Губы трясутся всё сильнее, и эта дрожь переходит на остальное тело. — Работяги, они такие, конечно. Ты говорил с ним об этом? — Танака аккуратно кладёт руку на плечо Нишинои, но тот её резко одёргивает и откидывает. — Конечно, блять. Он говорит, что скоро эти проекты закончатся, а потом начинаются, нахрен, новые! И опять всё по кругу! Сука!! — Бро, я даже не знаю, что тут сказать. У меня нет такого количества работы, и Киёко заканчивает ровно каждый день. Потом мы проводим время вместе и всё хорошо. Я правда не знаю, какой совет тебе дать в этой ситуации. — Вот почему у меня так не может быть, блин? Как же меня это бесит!!! Нишиноя со всей силы пинает стоящий на углу улицы мусорный бак, выплёскивая с этим пинком все накопившиеся за долгое время эмоции. Он бьёт бетонную стену кулаком, не в силах контролировать бурлящую кровь в венах и гнев, разливающийся по каждой частичке дрожащего тела. Танака дёргается от неожиданности, быстро подбегает к баку и ставит его обратно, после чего подходит к Нишиное и слегка наклоняется к нему, в ужасе уставившись на кровь на торчащих бледных костяшках. — Эй, ты чё, тише давай! — Почему он блять поставил свою долбаную работу выше наших отношений!! — Нишиноя никак не может успокоиться. — Я всё понимаю, бро, понимаю, но пожалуйста, будь тише. Уже ночь на дворе. Я могу представить, как тебе больно и плохо сейчас, но правда, чуть тише... Танака вновь дёргается, когда рядом с ним с размаху пролетает кулак и снова врезается в стену, окрашивая её светло-бежевую поверхность в алый цвет. Нишиноя стоит, как вкопанный, и держит кулак у стены. Его буквально трясёт от всех этих чувств– обиды, злости, гнева и досады. По щекам начинают течь слёзы и он жуёт свои губы, пытаясь сдержать собственный плач хотя бы немного. С его руки капает кровь, костяшки жутко болят, кожу страшно жжёт. Танака берёт в руки кисть друга, достаёт из кармана салфетку и аккуратно прикладывает её к только что появившимся ранам, стараясь помочь хоть немного. — Я же его пиздец как люблю.., — Нишиноя всё ещё трясётся и поджимает руку к себе, немного держит у груди и возвращает обратно, — Я ради него переехал в сраный Токио, свалил в неизвестный мне город, бросил семью и друзей здесь и начал новую жизнь. Почему всё так херово складывается, блять. Почему. — Не знаю, Ноя, не знаю... может, прозвучит дерьмово, но я бы посоветовал тебе остаться здесь ещё ненадолго. Хотя бы дня на 3. Перевести дух, успокоиться типа, всё обдумать и понять, что делать дальше. Поможешь мне пока малых поучить, не знаю, снимешь видео про Сендай, переключишься, — Танака на ощупь находит пару пластырей в карманах и клеит их на костяшки Нишиное. — Да, так и сделаю. Не хочу в Токио. Нахер всё. Танака слегка улыбается и притягивает друга к себе поближе. Одна его рука приобнимает хрупкое тело и прижимает к себе, вторая медленно гладит спину вдоль всей её поверхности. Нишиноя цепляется за одежду Рюноске, будто за спасательный плот, и принимается рыдать ещё сильнее, пряча лицо в его куртке. Асахи Адзумане, 16:28 Как там в Сендае, со всеми увиделся уже? Асахи Адзумане, 17:56 С Танакой гуляешь сейчас, да? Асахи Адзумане, 19:03 Ответь мне, пожалуйста, как увидишь это сообщение. Асахи Адзумане, 22:35 Ноя? Ответь, пожалуйста. Нишиноя Юу, 23:02 какоето время поживу в Сендае Нишиноя Юу, 23:03 не знаю когда вернусь Нишиноя Юу, 23:03 удачи с проектами Асахи Адзумане, 23:03 Ладно, хорошо. Мы можем поговорить? Я позвоню сейчас. Асахи Адзумане, 23:04 Возьми трубку, пожалуйста. Асахи Адзумане, 23:55 Ноя, прошу тебя, нам надо поговорить. Асахи Адзумане, 23:58 Юу? Так и не получив ответа на свои сообщения и звонки, Асахи пишет Танаке и почти сразу же получает ответное сообщение. Танака Рюноске, 00:09 Нишиноя в порядке, но не настроен на разговор. Он хочет побыть один. Прости. Асахи сидит на диване в гостиной и всё равно продолжает названивать Нишиное. Как будто от этого зависит его будущая жизнь, и если трубку с другого конца не возьмут, то произойдёт что-то страшное. Нишиноя так и не отвечает спустя 10 минут, полчаса и даже час. Адзумане резко встаёт на ноги, глубоко вздыхает и громко орёт, совершенно забыв про время суток, про тонкие стены дома и своё вечное спокойствие. В порыве эмоций он перестаёт контролировать себя, перед глазами вырисовывается белая пелена, и больше ничего не имеет значения. Асахи со всей силы швыряет телефон об пол и добивает его ногой. Гаджет тут же ломается, стекло отскакивает куда-то в сторону, батарея вываливается из корпуса. Парень хватается за свои волосы и тянет их вниз, снова кричит и выбегает на балкон, хватается руками за ограду и тут же принимается царапать её поверхность ногтями. Нужно подышать свежим воздухом и хотя бы немного прийти в себя. Перед глазами всё расплывается, дыхание прерывистое и поверхностное, губы искусаны до крови. Любой звук отдаёт звоном в ушах, фонари на улице непривычно яркие и ужасно слепят, едкий горький запах въедается в стенки носа. — Чё, с парнем своим поссорился? Из забвения его выводит чей-то голос, не очень низкий, но и не звонкий, с хрипотцой и тяжёлым выдохом вокнце. На балконе другой квартиры стоит сосед Асахи и курит какие-то ужасно противные сигареты. Он смотрит на Адзумане исподлобья и делает очередную затяжку. — Отъебись, — Просипел сквозь стиснутые зубы Асахи. — Нихуя себе, я за год ни разу от тебя таких слов не слышал. Да и не кричал ты так никогда. Ты чего? Всё настолько серьёзно? — Парень моргает и глупо улыбается, вновь затягивая в себя едкий дым. — Отъебись я сказал, что тебе непонятно?? — Да всё всё, молчу. Сигаретку? Асахи, наконец, поворачивает голову в сторону и смотрит на соседа. У бедного парня аж желудок скрутило и свело, колени слегка подкосились и он схватился свободной рукой за перила, стараясь не упасть. Много же открытий пережил бедный молодой человек за один вечер. Ещё одним оказался факт, что Асахи умел смотреть так страшно, что хотелось моментально убежать. Сосед выдыхает, немного приходит в себя и распрямляет плечи. Ловким движением истинного курильщика он достаёт ещё одну сигарету и тут же поджигает её, тянет знакомому через перила. На себе он ловит очередной страшный взгляд, но никотиновую палочку продолжает тянуть, пусть рука теперь и тряслась. Асахи рычит, со злостью выхватывает сигарету и делает первую затяжку, достаточно быструю, никак не реагирует на появление постороннего дыма в своём горле и лёгких. Выжигающее все внутренности и душу молчание самого важного для него человека приносит гораздо большую боль в данный момент. Парень с соседнего балкона усмехнулся и достал себе следующую сигарету, ведь первая неожиданно закончилась. — Я уже думал, что ты совсем странный. Но ты, оказывается, нормальный чувак. Не держи всё говно в себе, иногда надо делиться этим. Хочешь, поболтаем за пивком? — Я не пью. — И не куришь, я вижу. Заходи давай. Адзумане глубоко вздыхает и на время прикрывает глаза. Возможно, это и правда не такая плохая идея. Когда он накапливает в себе плохие эмоции, он просто говорит об этом с Нишиноей в нейтральном контексте, и его отпускает. С Нишиноей... Асахи царапает ногтями перила и вновь шипит. С непривычки от курения, у него немного кружится голова и першит в горле, приходится откашливаться и держаться крепче, чтобы не упасть. Но почему-то это немного помогло взбодриться и отвлечься. Адзумане докуривает, тушит сигарету о перила и отдаёт бычок обратно соседу, который тут же выкидывает его в небольшую пепельницу с кучей догоревших сигарет под рукой. Не особо думая о последствиях, Асахи выходит с балкона, запирает квартиру на ключ и стучится в соседнюю дверь.

***

Нишиноя, наконец, оформил свой первый загранпаспорт. В общем-то, проживая на территории Японии, паспорт ему не нужен был ни для чего. Но когда Юу пытался купить своё первое пиво в магазине, ему не поверили, что он уже является совершеннолетним, и пришлось возвращаться на следующей день с этой чёртовой бумажкой. Видео, которые Нишиноя снимал всё лето, принесло ему ещё немного денег. Со второй работы курьера он уволился ещё за несколько недель до своего временного возвращения в Сендай, поэтому доход стал сильно меньше. Однако, все многочисленные родственники парня задарили его деньгами на день рождения, благодаря чему получилось накопить на новую поездку. Первую поездку за пределы Японию, прямиком в Европу и пару её известных стран. Так получилось, что стартовал Нишиноя в конце декабря и успешно пропустил день рождения Асахи. Парни до сих пор не общались, ни текстом, ни голосом, и первого января Адзумане получил лишь короткое сообщение «с др и с нг». Весь октябрь и ноябрь Асахи сходил с ума и не знал, куда себя деть, как поступить, чтобы снова связаться с Нишиноей. В его ежедневную рутину вошла привычка обязательно звонить Юу утром и вечером, писать пару сообщений и ждать ответа, хотя бы какого-то. К декабрю он перешёл на стадию принятия и перестал названивать, но продолжал писать сообщения, всё ещё надеясь получить на них ответ. Приходилось узнавать о делах Нишинои другим способом– через его истории в соцсетях и видеоролики, иногда писать Танаке и спрашивать его напрямую. И факт того, что Ноя был жив и здоров, пусть и совершенно не рад существованию Асахи, его немного подбадривал. Самую малость. С каждым новым днём Асахи выглядел всё хуже и хуже, он перестал как либо следить за своими волосами и кожей. На свою внешность он тоже перестал обращать внимание и приходил на учёбу в толстовке и джинсах вместо того, чтобы собрать для себя новый интересный образ, как он делал раньше. Одногруппницы начали сторониться парня, ведь они привыкли видеть его пунцовые от смущения щёки и подрагивающие губы, а сейчас, кроме пустого взгляда и абсолютного безразличия, лицо не выражало ничего. — Что с ним? Я никогда его таким не видела... — Поссорился с девушкой может? — А у него вообще есть девушка? — Мне его даже жаль, но он стал выглядеть так пугающе... я боюсь его. — А вы заметили? От него за километр сигаретами пасёт... Он же не курил никогда. — Кошмар. —— Нишиноя полетел в Европу. В его планах было посещение столиц некоторых крупных стран– Германии, Италии, Испании, Великобритании, Франции. Необходимо было переключиться хотя бы немного, а заодно и выполнить некоторые свои задумки из заранее составленного списка: попробовать 3 самых известных блюда стран и вынести им вердикт, узнать чуть больше про культуру западных народов, попробовать странное развлечение и обязательно познакомиться с представителем другой национальности. Берлин заинтересовал Нишиною своим народом и подходом к жизни. Практичные, трудолюбивые немцы, которые в конце рабочей недели отдыхают в пабах за кружечкой пива, чем-то напоминали парню его соотечественников. Местное пиво сильно отличалось от того, что предлагают в Японии, и пусть Нишиноя совершенно не умел пить, ему нравился вкус и весёлое настроение, которое дарил этот напиток. Пища оказалась непривычно жирной, все эти колбаски, рульки и излишне кислая капуста в конце концов вызывала изжогу у бедного японца. В одном из пабов, поздно вечером, Ноя познакомился с молодым студентом медицинского колледжа, с которым он разговорился и узнал чуть больше о жизни и учёбе в Германии. Однако, это был разговор на один вечер, и больше они не виделись. Иногда на улицах, во время обеда, Нишиноя замечал суетящихся офисных работников, которые спешили поскорее поесть и вернуться обратно на работу. Юу вздохнул и потёр переносицу, ведь именно от этого он и убежал из Токио, наблюдая за таким же суетливым работником изо дня в день. В оставшиеся дни он старался как можно дольше сидеть в кафе на обеде, чтобы затем выйти в полупустой город и не видеть этих бегающих работников. Риму он предпочёл город поменьше, но не менее интересный. Венеция заворожила Нишиною своей романтикой. Что-то в этом было, пусть Ноя и не любил наблюдать со стороны на все излишние действия со стороны двух влюблённых людей. А особенно сейчас, когда он всё сильнее понимал, что вёл себя, как последний идиот, и что надо бы уже ответить Асахи. Но как только Юу брал телефон в руки, читал последнее сообщение Асахи и заносил пальцы над клавиатурой, он сразу же убирал гаджет обратно в карман и сжимал лицо пальцами. Полный придурок. По непонятной для себя же причине он просто не мог ответить парню, как бы сильно не хотел этого сделать. В один из вечеров компанию Нишиное составила девушка лет 30, которая увидела его грустного, сидящего в одиночестве со своей огромной пиццей и бутылкой вина. Молодые люди разговорились и начали обсуждать вообще всё на свете, от работы до отношений, от сортов риса до закатов на крышах. Нишиноя пожалел, что последние несколько месяцев не учил английский, потому что ему часто приходилось пользоваться переводчиком в телефоне во время разговора, или вовсе просить объяснить непонятные слова более простым языком. Эта бодрая и весёлая девушка составляла компанию своему новому спутнику ещё несколько дней, проводила ему своеобразные экскурсии по местным достопримечательностям, приглашала обедать в разные интересные места и просто выслушивала его, когда тот в очередной раз начинал грустить. Барселона ушла не очень далеко от Италии по атмосфере города. Жизнь здесь бурлила даже зимой, когда было достаточно холодно снаружи, но горячо внутри. В паэлье Нишиноя увидел знакомый ему тяхан, ведь по набору ингредиентов они были очень похожи– рис да морепродукты. Архитектура завораживала своими изящными округлыми формами, пусть Ноя никогда особо и не интересовался ей. Рядом с одним из известных храмов он обнаружил художника, рисующего невероятные картины. Мужчина лет пятидесяти с интересом отвечал на вопросы неожиданно появившегося иностранца рядом, при этом ни на секунду не отвлекаясь от процесса работы. В конце беседы художник подарил Нишиное свой небольшой рисунок, скетч карандашом той самой картины, которую он в итоге писал уже маслом. Ноя поблагодарил нового знакомого, откланялся ему и поспешил дальше. Рисунок был красивым, было видно, что нарисован с душой и большой любовью к своему делу. Очередные тоскливые мысли посетили Нишиною и он вспомнил горы скетчбуков у себя дома, с совершенно разными интересными зарисовками одежды, часть из которых он потом видел в виде готовой одежды. Пришлось вновь выгонять эти мысли из своей головы и отвлекаться на что-либо другое, вообще на что угодно, лишь бы не заплакать снова. Он устал. Лондон Нишиное не понравился. Пасмурно, постоянно льют дожди, даже зимой. Люди какие-то странные, и еда тоже. Хотя достопримечательности неплохие, что-то в них было, особенно после неожиданно открывшегося интереса к архитектурным сооружениям после посещения Испании. Больше всего Нишиное понравилась стереотипная традиция пить чай в 5 часов вечера, и каждый день он приходил в разные кафе ровно ко времени и заказывал чайник чая с парой пирожных. Как-то раз к нему за стол подсел дедушка лет 70, но достаточно бодрый на вид. Его явно заинтересовал японец, который что-то забыл в Англии, ещё и пьющий чай в 5 вечера. Дедушка оказался настоящим джентльменом и поделился с парнем разными интересными фактами о своей родной стране, посоветовал несколько мест для посещения и предложил поучаствовать в разных английских забавах. Нишиноя улыбался, иногда задавал уточняющие вопросы, но в основном молчал и просто слушал нового компаньона на вечер. Его голос был низким, тихим и спокойным, таким убаюкивающим и заставляющим чувствовать себя уютно. Нишиноя на пару минут прикрыл глаза, вспоминая, как он также любил сидеть с Асахи на кухне, пить матчу или китайский чай и слушать его монолог о работе или учёбе. Ноя открыл глаза и быстро вытер выступающие в уголках глаз слёзы. Нигде, ни в какой стране, ни в одном городе он не может спрятаться от бесконечного потока грустных воспоминаний, которые буквально волнами накатывали на него. Всё что угодно напоминало ему об Асахи, абсолютно всё, даже самые незначительные объекты, события или поведение людей. Нишиноя жил и мечтал лишь об одном– как можно скорее вернуться домой, крепко обнять парня и больше не отпускать, никогда. И плевать на его работу, пусть задерживается сколько угодно, пускай приходит поздно ночью. Нишиноя проснётся, встретит его и обязательно обнимет. Но было так досадно, стыдно и даже страшно мириться первому, поэтому Юу принял решение сначала вернуться в Сендай из своей поездки и окончательно составить план действий по примирению. Финальной точкой этого крупного путешествия стал Париж. Такой же романтичный, как Венеция, такой же величественный, как Барселона. Но всё же это был другой город, со своей историей, едой и развлечениями. Утренний кофе с круассаном заменил Нишиное привычный холодный чай и онигири на завтрак, вид на Эйфелеву башню заменил Токийскую башню, а посещение разных музеев и выставок заменило постоянное пребывание в телефоне. Город был интересным, живым и музыкальным. По вечерам в парках и ресторанах часто играли музыканты, люди много пели и танцевали, и вместе с ними иногда веселился и Нишиноя. Ему понравилась Франция, и он думал о том, что когда-нибудь хотел бы ещё вернуться сюда. Вместе с Асахи. Последний вечер грандиозного тура. Рано утром самолёт обратно в Японию, а вместе с ним и возвращение всех старых проблем. Нишиное снова стало безумно тоскливо и больше всего на свете он сейчас хотел закрыть глаза и проснуться в объятиях Асахи. Но пока только мог сидеть на невысокой каменной ограде на берегу Сены в полном одиночестве. Ноги скрещены между собой и поджаты поближе к телу, рядом стоит небольшой бумажный пакет, а в нём открытая банка хмельного напитка. На улице глубокая ночь, все люди либо спят, либо тусуются в клубах и барах, иногда ненадолго выбегают к реке подышать свежим воздухом. Нишиноя делает ещё один глоток из пакета и жмурится, чувствуя, как начинает немного пьянеть. Его взгляд прикован к какой-то парочке, целующейся на другом берегу, совершенно не церемонясь. Приходится часто моргать, чтобы смочить постоянно пересыхающие глаза. За эти 4 месяца они проронили столько слёз, что было совершенно непонятно, когда они снова смогут блестеть, как раньше. Нишиноя вздыхает и покрывается дрожью из-за резкого порыва ветра с реки, хватается за рукава кардигана и лишь сильнее кутается в большую, совершенно не по своему размеру одежду. Запах её настоящего носителя давно выветрился, но Ноя всё равно отчётливо ощущает его. Он чувствует давление тяжёлых рук на своих плечах и легко улыбается своим же мыслям, пусть сзади никого и не стояло. Он слышит тихий, сладкий шёпот с просьбой одеваться теплее в следующий раз. Но Ноя всё равно будет носить одежду не по сезону, чтобы снова получить верхнюю одежду своего парня и забрать её себе с концами, не возвращая. Шёпот исчез вместе со свистом ветра, а Юу закрыл глаза и вздохнул полной грудью, растирая новые слёзы по всему лицу ладонями. Он уже перестал сдерживаться и принимал такое состояние, как должное. Рядом, в паре метрах, послышались шаги. К ограде подошёл молодой парень, лет 23 на вид, облокотился на ограду и посмотрел на ту же парочку с другой стороны реки. Француз хмыкает, поднимает свою банку с алкоголем и чокается ей с пакетом Нишинои. — Vive l’amour! (Да здравствует любовь!) — I don’t speak French, sorry. (Я не говорю по-французски, извините.) Парень поворачивается и переключается на Нишиною, который смотрит на него в ответ исподлобья. Новый знакомый лишь смеётся и продолжает разговор на английском языке. — Ох, извини, со спины не понял, что ты иностранец. Ты же японец, да? — Ну, да,— Нишиноя выпрямляется и поворачивается корпусом к парню, хлюпая носом. — И как тебе Париж?— Француз рассматривает иностранца во всех деталях и улыбается ему. — Красиво, много интересных мест, вкусная кухня, хоть и непривычная. — А как тебе люди? — Тоже непривычно. Все очень открытые и какие-то свободные. У нас так не принято, хотя я и против этого. Поэтому мне здесь нравится. — Приятно слышать. Ты тут надолго? — Последнюю ночь, утром улетаю обратно. — Ого, вот как. Что же... Составишь мне компанию? — Ну, только если ненадолго. Мне ужасно хочется спать, но я не могу заснуть,— Нишиноя зевает и с силой трёт глаза. — Что тебя гложет, друг мой?— Радость на лице француза меняется на обеспокоенность. — Да там есть проблема одна, не берите в голову. — Если захочешь поделиться, я готов выслушать. Cul Sec! (До дна!) — 乾杯 (Кампай, «Пей до дна!») Француз снова чокается с пакетом Нишинои и выпивает содержимое своей банки до дна. Также поступает и Ноя, после чего выпрямляет ноги и прыгает с ограды вниз. — Прогуляемся? — Настроение немного поднялось и вот уже Нишиноя улыбается. — Ох, ты такой низкий! Прости, это могло прозвучать грубо, но это… мило,— Молодой человек хихикает себе в ладонь, а второй машет перед собой. — Ну, низкий, и чё? Дерусь не хуже высокого. Показать? — У Нишинои дёргается бровь, а сразу следом и губы. — Нет нет, что ты, я просто не ожидал такого! С удовольствием пройдусь с тобой. Парни шли по улицам и улочкам Парижа, болтали обо всём на свете. Свой уровень английского Нишиноя успел поднять достаточно сильно за время этой поездки, чтобы спокойно разговаривать на простые темы. На одной из улочек новый знакомый пересёкся с каким-то мутным типом, что-то взял у него и снова пошёл рядом с Нишиноей. Он протянул ему самокрутку со странным содержимом. — Не-не-не, этой хернёй не балуюсь. Готов составить тебе компанию за обычным курением,— Нишиноя машет рукой, как бы уклоняясь от того, что держал в руке парень. — Уверен? Когда ещё такой шанс выпадет? Не думаю, что это популярно у тебя на родине. — Уверен, нахрен это. Я и так за последние 2 месяца своего путешествия начал курить. Придётся отвыкать дома. Француз жмёт плечами и закуривает свою странную самокрутку, после чего поджигает сигарету Нишинои, которую он успел вытащить и сжать зубами. Ближайшие пару минут проходят в полной тишине, Ноя затягивается сильнее, чтобы не погрузиться в очередную апатию. Он ужасно устал. За болтовнёй и прогулками Нишиноя не успел заметить, как начало светать. Настроение было достаточно хорошим, да и спать уже хотелось не так сильно. Главное держать фокус на разговоре и не начать думать о другом. Парни идут по парку и в один момент садятся на лавочку, чуть поодаль от главной дороги. Нишиноя достаёт телефон и смотрит на часы, после чего вскакивает на ноги. — Вот дерьмо, мне уже идти надо. У меня самолёт через 6 часов! — Эх, жаль, мне так понравилась эта прогулка. Найдёшь для меня ещё парочку минут? — Француз похлопал рукой по поверхности лавки, приглашая японца присесть обратно. — Парочку найду, — Ноя убирает телефон и садится обратно на своё место, вновь повернувшись лицом к компаньону. — Хорошо,— Лицо парня искривляется в хитрой ухмылке. Он аккуратно кладёт ладонь на руку Нишинои и полноценно поворачивается к нему. Второй рукой берёт маленькое лицо под подбородок и тянется к тонким губам, быстро сокращая расстояние. Нишиноя реагирует моментально и вскакивает с лавки, закрывая рот руками. — Ты что нахрен делаешь!? — Юу резко просыпается, краснеет и хмурит брови. — Как что? Хотел поцеловать тебя. Ты ведь сам на это намекал всю прогулку, — Француз практически мурлыкает и причмокивает. — Нихера, не было такого!! У меня парень есть, вообще-то! — Ноя подпрыгивает на месте и убирает руки ото рта. — Так ты всё-таки гей? — Парень вновь улыбается и смотрит на компаньона напротив пожирающим взглядом. — Нет!!! Я бисексуал, но у меня есть парень! И если он узнает об этом, то приедет и убьёт тебя нахрен!! — Ой-ой, как страшно. Он такой же коротышка, как и ты? Нишиноя специально нашёл самое пугающее фото Асахи из всех своих сотен фотографий с ним на телефоне. Там он что-то рисовал на планшете после нескольких бессонных ночей, не успевая ничего сделать к дедлайну, и на секунду отвлёкся, подняв взгляд на камеру. Это был тот самый его сосредоточенный взгляд, из-за которого по телу бежали мурашки, слёзы копились в глазах, а сердце уходило в желудок. Увидев фото, француз сразу же меняется в лице и отсаживается подальше на скамейке. Юу показывает парню факи двумя руками, плюёт ему под ноги и выпаливает какое-то ругательство на японском. Он разворачивается и уходит в сторону своего отеля, не прощаясь и не оглядываясь. По дороге он листает тот самый альбом с фотографиями Асахи, который он открыл раннее для поиска нужного фото. Здесь были собраны самые разные фотографии: Асахи сидел и шил что-то на машинке, рисовал на планшете, смотрел в камеру и смущался, смотрел в камеру и улыбался, мило спал, стоял на фоне каких-то достопримечательностей, показывал себя полуголого в зеркале, набивал полные щёки еды, смеялся от души, тащил горшок с растением, готовил на кухне. Были и общие фотографии и селфи с Нишиноей, где они также фотографировались на фоне разных объектов, смеялись, дурачились, лежали, обнимались и целовались, но последних фото было совсем мало. Это вызвало у Нишинои кучу воспоминаний, тёплых и приятных, но сейчас они по особенному грели душу. Нишиноя идёт, вновь рыдает в голос, делает затяжку от очередной сигареты и размазывает водопадом текущие слёзы по лицу. — Как же я, блять, сильно люблю тебя... Это просто невыносимо... Почему ты такой придурок... Ноя, блять. Он ревёт вплоть до возвращения в отель, на время прекращает и забирает свои вещи, отдаёт ключи администратору и прощается с ним. Юу проходит мимо высокого зеркала в коридоре и краем глаза смотрит на себя, на своё уставшее лицо и кардиган, который продолжал находиться на его плечах. Он не может сдержаться, снова плачет и позволяет себе это делать, не останавливаясь. Так он проплакал вплоть до посадки в самолёт, внутри которого он вырубился практически моментально и на всё время полёта. Самолёт Нишинои прилетел в Токио поздно ночью, с пятницы на субботу, так как в ближайшее время не было прямых перелётов до Сендая. Абсолютно разбитый, невыспавшийся и грустный, Ноя забирает свой рюкзак с багажной ленты, перекидывает его через одно плечо и еле как тащит заплетающиеся ноги в сторону выхода. Рядом появляются первые встречающие других прилетевших. Это были семьи, молодые пары, друзья. Некоторые из них обнимались, некоторые начинали какой-то диалог, а кто-то просто смеялся. Нишиноя смотрит на этих людей и закатывает глаза, хотя внутри он не чувствует уже ничего, даже зависти. Он идёт дальше и с силой трёт веки пальцами, пытается снова не заплакать и не заснуть прямо тут, хоть и постоянно клюёт головой. Звуки объявлений сильно режут по ушам, голова страшно гудит. Парень открывает глаза чуть шире и смотрит вперёд, чтобы не споткнуться о собственные, с трудом передвигающиеся ноги, и наконец найти выход из этого огромного здания. А затем нужно будет потерпеть ещё несколько часов, пережить долгую поездку обратно в Сендай, и вот там уже можно будет завалиться на свою кровать, завернуться с головой в одеяло и вырубиться на сутки. А лучше бы навсегда. Зрение было в полном расфокусе, вокруг мелькали лишь пятна и силуэты, но в один момент оно моментально собралось обратно. Нишиноя тормозит и застывает, широко распахивает глаза, смотрит вперёд и слегка приоткрывает рот с пересохшими губами. — Привет, Ноя. Весь мир в мгновение замирает, как и сердце и все внутренности Нишинои. Слёзы начинают течь ручьями по его щекам и подбородку, капают на одежду и пол. То, о чём он так сильно мечтал последние несколько месяцев, наконец-то осуществится прямо сейчас. Без дурацких планов, без трясущихся пальцев над кнопками на экране телефона, без бесконечно прокручивающегося в голове монолога с объяснениями и извинениями. Он не может поверить в это. Нишиноя делает шаг вперёд трясущейся ногой, ещё один и переходит на бег, самый быстрый, который только может развить. По дороге он скидывает в сторону рюкзак и надувную подушку с шеи, и теперь бежит налегке, всё ближе к своей цели. Он заплакал, услышав родной голос. Он плачет, видя перед собой самого важного человека в своей жизни. Он заливается слезами, видя эту тёплую, нежную и добрую улыбку на широком лице, которая оставалась там даже после всего произошедшего. Встречающий садится на корточки, расставляет руки в стороны и готовится ловить Нишиною в свои объятия. В него буквально влетает этот маленький ревущий комочек, цепляется за него всеми своими конечностями и сжимает в руках длинное пальто в районе спины. Лицом утыкается в широкое плечо и продолжает плакать в него, не переставая. И плачет он так сильно, что по началу даже не может нормально разговаривать, лишь до дрожи сжимать плотную ткань одежды в напряжённых пальцах, хлюпать носом, судорожно хватать ртом воздух и трястись всем телом, не в силах остановиться. Нишиноя наконец-то встретился с Асахи. Адзумане выпрямляется обратно и обнимает маленькое тело в ответ, обхватывает его своими сильными руками под спину и ляжки, крепко и одновременно невероятно нежно. Так, как умеет только он. Нос и губы зарываются в шарф Нишинои, поглубже, поближе к шее. Асахи морщит всё своё лицо и тихо начинает плакать следом. — Прости меня… Прости-прости-прости… Пожалуйста… Прости меня, Адзумане… Прости, прости..,— Асахи еле может различить конкретные слова среди набора звуков, издаваемых Нишиноей. Но он всё понимает. — Не извиняйся, Юу. Мне тоже есть, за что извиниться перед тобой, — Он перебирается носом ближе к уху и не выдерживает, легко целуя его, целуя шею, висок, еле касаясь поверхности кожи губами, вдыхая знакомый аромат. — Прости меня… Я очень сильно люблю тебя… Я не хотел всего этого… Мне было очень грустно и обидно… Я не знал, что делать… Я пытался убежать от этого домой и на другой конец сраного земного шара… Но мне стало только хуже, это вообще не помогло… Я люблю тебя… Я облажался по полной… Прости меня. Прости. Пожалуйста. Прости. Я так люблю тебя, — Нишиноя дрожит слишком сильно, это передаётся на Асахи и теперь тот трясётся не меньше. — Юу… Я тоже люблю тебя, больше всего на всём белом свете. И прощаю тебя. Прости и ты меня. — Прощаю… Нишиноя кое-как поднимает голову и хватается руками за щёки Асахи, опрокидывая его голову назад, чтобы можно было рассмотреть любимое лицо в деталях. Синяки под его глазами стали только синее, мешки больше, бородка отросла ещё длиннее, на щеках виднелась давно небритая щетина. Волосы, эти шикарные длинные каштановые волосы, которые Нишиноя без перерыва расчёсывал и трогал, сейчас были жёсткими и местами спутанными, концы сильно секлись, и часть волос выбивалась из наспех собранного пучка. На лице даже не было привычных очков, из-за чего Асахи постоянно щурился и пытался разглядеть хоть что-то. Но при всей этой безобразной внешности взгляд парня оставался таким же полным любви, как и раньше, а лучезарная улыбка сияла изо всех сил, перекрывая своим светом все минусы внешнего вида. Нишиноя хлюпает носом и проводит подрагивающими подушечками больших пальцев по скулам, лёгким движением стирая с них слезы. Он поправляет причёску Асахи, убирая торчащие пряди за его уши. Руки плавно возвращаются обратно на щёки и пальцы стирают очередные слёзы, которые теперь капали на широкое лицо из глаз Нишинои. Он тянет мягкие щёки в разные стороны и наконец-то улыбается, пару раз глупо хихикает и притягивает лицо к себе вплотную, касаясь губами губ напротив. Такие тёплые, сухие и потрескавшиеся. Асахи не прерывает поцелуй, лишь ненадолго прикрывает глаза и тянется ещё ближе. Ведь он сам ждал этот поцелуй эти долгие несколько месяцев, которые по ощущениям длились целую вечность, наполненную глубоким отчаянием и бесконечной тоской. Нишиноя никак не мог перестать гладить щёки Асахи, целовать его в губы, в щёки, в лоб, макушку, да и вообще во все места, куда только мог дотянуться сейчас. Он открывает глаза пошире и немного отдаляется, создавая расстояние сантиметров в 15, снова смотрит на лицо Асахи. Адзумане улыбается ещё шире и тыкает кончиком носа в нос Ное, заставляя последнего снова рыдать взахлёб. — Я люблю тебя, Юу. — Я тоже люблю тебя, Адзумане. Асахи держал на руках и обнимал Нишиною столько, сколько парню потребовалось, чтобы успокоиться и хоть немного прийти в себя. В общей сложности это заняло около 10 минут. Асахи ставит парня обратно на ноги, вытирает остатки его слёз с щёк губами, целуя бледную кожу, нежно гладит ладонями его плечи. Плевать, если кто-то увидит. Он готов был отдать что угодно последние 5 месяцев, чтобы получить хотя бы короткий ответ на свои сообщения. Ни на что большее он даже не рассчитывал, и тем более на такое. Асахи без разрешения берёт рюкзак путешественника и перекидывает его через плечо. Парни направились в сторону выхода. — Как ты узнал, что я прилетаю в Токио? Я не писал нигде об этом,— Не поднимая головы, бурчит Нишиноя. — У меня есть связи. — Танака рассказал ведь, да? — Да. Надо было просто знать, кому писать, — Асахи трёт свой затылок, — Расскажешь про Европу? — Обязательно, но только днём. Я сейчас либо сдохну от усталости, либо упаду в обморок от недосыпа. — Хорошо, тогда едем домой. Я сейчас вызову такси. Нишиноя еле сдерживает очередную волну плача, когда слышит слова про дом. Асахи всё ещё считает свою квартиру их общим домом– уютным, комфортным, безопасным. — Это мой кардиган? — Асахи смотрит на торчащие из-под красного пуховика ворот и рукава бежевого кардигана. Нишиноя резко дёргается, раскрывает глаза в лёгком испуге и отворачивает голову в сторону, пряча лицо в шарфу. Адзумане улыбается и гладит парня по спине, — А я искал его... Если он тебе нравится, можешь оставить себе. Нишиноя еле заметно кивнул. Молодые люди вышли на улицу и встали около дороги, в стороне от центрального входа в аэропорт. Людей всё ещё было мало– мало кто летает заграницу в феврале, ещё меньше тех, кто покупает билеты на рейс поздней ночью. Медленно светало, на горизонте уже виднелись лучи солнца. Нишиноя вытягивается и вдыхает в себя морозный воздух через ноздри. Его рука по привычке достала из кармана бумажную пачку. Он схватил сигарету зубами, вытягивая её прямо из фольги, взял зажигалку во вторую руку и резко замер. — Ой бляяяяяяя,– Сипит он через стиснутые зубы. Нишиноя чувствует на себе строгий взгляд карих глаз со стороны. — Как давно ты куришь?— К его удивлению, в голосе Асахи не было ни капли злости или раздражения, отчётливо слышалась лишь очередная тоска. — С декабря, когда окончательно перестал переваривать это говно. По началу неплохо снимало стресс, теперь стало отвратительной привычкой. — Понимаю. Асахи выдыхает горячий воздух в мороз, создавая клубки пара, и переводит взгляд с Нишинои на пачку, которую он всё ещё держит в руке. Вместо того, чтобы вынуть сигарету изо рта парня, сломать её пополам и отнять все остальные, он берёт вторую для себя. Нишиноя усмехается и прикрывает глаза. — Тоже мне, святоша. Даже знать не хочу, в каком состоянии ты затянул свою первую. Нишиноя зажигает обе сигареты и убирает пачку с зажигалкой обратно в карман. Парням надо было обсудить очень много всего из того, что произошло за последние полгода, и решить, что делать дальше с их отношениями. Такси ехало долго, за первой сигаретой пошла вторая, за второй третья, и так пачка на двоих быстро закончилась. Нишиноя сминает её, кидает вперёд и бьёт по ней рукой, как будто отбивает волейбольный мяч. Правда, она всё равно полетела мимо урны, пришлось подбирать её и выкидывать. — Хорошо принял. — Ага, да. Парни сели в только что приехавшее такси, на задние сиденья. Нишиноя почувствовал тепло от печки в машине, опустил голову пониже, утыкаясь носом в шарф, и через пару минут заснул крепким беспробудным сном, упав на Асахи. Тот приобнимает Ною, укладывая его голову на своё плечо. Попытки разбудить парня около дома не увенчались успехом, поэтому пришлось тащить его до квартиры на руках, а на спине ещё и рюкзак нести. Мельком на балконе своего этажа он увидел соседа, который показывал Асахи большой палец вверх. Парень легко улыбнулся и пошёл дальше в дом. Сложнее всего было снимать куртку и обувь с Нишинои в прихожей, ведь тот постоянно заваливался в сторону и пытался упасть, совершенно не контролируя своё спящее тело. А с остальным проблем не было, переодеть парня в футболку оказалось гораздо проще. До рассвета оставался всего час, и это время было поздним даже для Асахи. Он погасил свет во всей квартире и лёг спать вместе с Ноей, обнимая и прижимая к себе. Теперь точно будет всё хорошо. —— Нишиноя проснулся сильно позже обычного времени, в которое он привык вставать. Он давно нормально не спал, из-за чего проспал до обеда, да и привык к часовому поясу Европы. Широко зевает и открывает слипшиеся глаза, уставившись в стенку перед собой. Кажется, его кровать в отеле стояла посередине комнаты, а не в углу. Чешет голову и пробует подняться на локтях, но не может и падает обратно. Что-то сильно большое и тяжёлое сдавливало его. Ноя распахивает глаза так широко, как только может, и поворачивается на другой бок, сразу же встречаясь лицом к лицу с Асахи. Адзумане спокойно спит, сопит и явно не собирается самостоятельно просыпаться в ближайшее время. Нишиноя сразу обхватывает его лицо с двух сторон и сжимает между ладонями. Начинает водить пальцами по щекам, носу, губам, скулам и закапываться ими в бородку. Так он снова проверял, спит ли всё ещё или это всё было в реальности. И как только понял, что это не сон, то снова принялся плакать. На этот раз максимально тихо, чтобы не разбудить Асахи. Юу забирается чуть выше на кровати и обнимает голову Адзумане, прижимая её к себе. Зарывается всей длиной пальцев и лицом в длинные каштановые волосы, которые стали только длиннее за последние несколько месяцев. Асахи издаёт какие-то невнятные звуки и втягивает капающие на подушку слюни обратно, после чего трогает руками место рядом и обнимает Нишиною за поясницу, как только находит его. Это заставило Нишиною расплакаться ещё сильнее, но он держался из последних сил, чтобы оставаться тихим и дальше. Он полежал так какое-то время, успокоился, и наконец взял с тумбочки свой телефон. Его буквально засыпало уведомлениями и сообщениями. Танаке и семье он отписался ещё по прилёте самолёта в аэропорт, тогда же выложил быструю историю для своей уже достаточно большой аудитории. Сейчас он ещё раз ответил всем и выложил ещё одну историю, где рассказал, что удачно приехал, с ним всё хорошо и он пока гостит у своего друга Асахи, потому что по необъяснимой причине не смог взять билеты на поезд до Сендая. Среди уведомлений он увидел ещё одно–о новом подписчике на все соцсети парня. Им оказался тот самый странный француз, который ещё и успел оставить некоторое количество странных и порой неприличных комментариев. Нишиноя ударил себя по лицу. — Пиздец… — Хррр… а? — Не не, ничё, спи. — Ага… Асахи лежит в спокойном состоянии ещё пару минут, после чего резко открывает глаза и приподнимается на локтях, уставившись на Нишиною. — Я сплю? — Он быстро моргает и растирает пальцами выступающие от резкого пробуждения слёзы. — Я тоже так думал сначала. Но нет, — Нишиноя выключает телефон и кладёт его обратно на тумбочку. — Это хорошо. Потому что я очень скучал по такому утру, — Асахи ложится обратно и притягивает парня к себе поближе. — И я… — Ты снова плакал? — Крупные ладони медленно прошлись поглаживающими движениями по щекам лежащего рядом. — Немного. Слишком много говна накопилось, знаешь ли, — Ноя легко улыбается и ластится к рукам. — Понимаю. Расскажешь про Европу? — Как будто ты не смотрел мои видео и истории. Я же знаю, что смотрел. — Смотрел. Но я хочу услышать эти истории лично от тебя. Нишиноя улыбается чуть шире и сползает вниз, удобно располагаясь на груди Асахи. Юный путешественник начал свой рассказ. Сначала он говорил спокойно, лёжа в обнимку с Асахи, затем начал говорить всё быстрее и энергичнее, потом сел на кровать и начал показывать фотографии и видео с телефона. И так он постоянно ложился то на спину, то на живот, то вставал на кровать, вставал на пол, снова обнимался с лежащим парнем и делал это всё по кругу. Рассказывал про свои приключения Ноя около 3 часов подряд, рассказывая истории во всех красках, как они были. За окном уже начинало обратно темнеть, а парни всё ещё лежали в кровати. — Короче вот, и я решил просто погулять в последнюю ночь в Париже. Купил пива, уселся на берегу Сены и уставился куда-то вдаль. И тогда меня накрыло опять, я вспомнил о тебе и мне стало супер паршиво, — Нишиноя сидел у изголовья кровати, прижимаясь к ней спиной и держал на коленях голову Асахи, копаясь в его волосах пальцами. — Ох… почему не написал тогда? — Асахи запрокидывает голову чуть назад и смотрит снизу вверх на лицо парня. — Дебил потому что. Плюс в Японии была глубокая ночь, ты точно спал уже. Ну и вот, сижу я, сижу, и тут… Нишиноя ненадолго остановил свой рассказ и закусил губу. Стоит ли ему рассказывать о новом знакомом? В глазах Асахи был большой интерес и он явно ждал продолжения. Ноя решил рассказать, потому что рано или поздно его бы порвало от этого. — Короче, и тут подходит рандомный чувак. Ну, я рассказывал, я много с кем знакомился и общался в Европе, решил с ним тоже провести время. Тип вроде неплохой был. В один момент он предложил мне косячок, но я отказался, нахрен это дерьмо. А в конце… ух, ну, бля… как бы… эээ... он хотел поцеловать меня. Да. Лицо Асахи начало меняться на глазах. Он хмурит брови и сводит их к переносице. Щурится, дёргает носом и нижней губой. Нишиноя нервно сглатывает и отворачивается, но рассказ решает закончить. — Н-н-н-н-но я сразу же вскочил, послал его нахер и сказал, что у меня есть парень. Так что ничего не было! Не смотри на меня так, правда не было! Я, как бы... не мог не рассказать тебе это. Как бы, мы тогда, конечно, были в ссоре, но мне никто другой больше не интересен и не нужен. Да не смотри ты так! Нишиноя вытер капли выступающего пота, глупо улыбнулся, поджал губы и отполз немного дальше, хотя и некуда было. Ох и страшный это был взгляд, пробирал прямо до мурашек. Ноя не просто так пугал тогда нового знакомого. Будь там Асахи, он бы моментально порвал бы его, даже не смотря на своё отрицательное отношение к дракам. — Он тебя трогал? — Поменялся даже голос, превратившись в низкий, утробный бас. По рукам и ногам Нишинои пробежались мурашки. — Нет, нет, вообще ничего. Ну вот только в конце за руку взял и подбородок поднял… и всё! Я вскочил после этого! — Точно, обои на стенах... Они ведь были такими красивыми, надо было их срочно рассмотреть по новой. — Кто он вообще нахрен такой? — Асахи не останавливался и продолжал нападать. Своим, своеобразным способом. — Без понятия... Он что-то говорил, но я не понял, сложное слово было, и он его вообще по-французски сказал... вроде. — Зачем ты вообще заговорил с ним? — Мне нужна была компания на вечер. Подумал, что он неплохо составит её мне. — Мог бы и мне позвонить. Я бы проснулся. — Нуууу… ну… мог, да… — Он точно ничего тебе не сделал? — Да нет же, правда! Мне незачем тебе врать. Я потом сразу ушёл. — Я больше не отпущу тебя во Францию, — Голос слегка смягчается, а это хороший знак. — Ладно, ладно… — Вот ведь мудак. Асахи берёт руку Нишинои и начинает как будто «убирать» чужие прикосновения с неё пальцами, растирая кожу подушечками. — Другая рука… Адзумане искривляет лицо и берёт вторую руку, делая с ней тоже самое. Он поднимает руки вверх и трёт пальцем по подбородку, не выдерживает и тянет парня к себе вниз, целуя его. Нишиноя неожиданно смеётся и меняет позицию. Ложится поверх Асахи, складывает руки на его груди и ставит на них голову. — А как у тебя дела? Нормально на фрилансе работается? — Откуда ты знаешь? — Голос Асахи вновь становится тихим и спокойным, с небольшой ноткой волнения. — Сам же мне писал. — Но ты ни разу не ответил ни на одно сообщение. — Но читал все. — Эх, Ноя… Фриланс нормально. Устаю теперь гораздо меньше. — По тебе видно. — Не язви. Я просто не высыпался, потому что переживал. Из-за тебя же, между прочим, — Асахи слёгка щёлкает пальцами по лбу Нишинои и выдыхает. — Ладно, ладно. Надеюсь, теперь будешь высыпаться. — Буду. Поедешь обратно? — Теперь уже нет. Надо только вещи забрать некоторые и с Танакой увидится. —— Асахи Адзумане, 13 октября Если решишь мне всё-таки позвонить, я возьму трубку в любое время суток. Очень сильно люблю тебя. Асахи Адзумане, 18 октября Сдали тот проект наконец, который делали несколько месяцев. Все довольны. Можно нормально поспать теперь. Но без тебя не то, совершенно непривычно. Асахи Адзумане, 23 октября Пересадил нашу монстеру, совсем зачахла в том горшке. Надеюсь, приживётся. Асахи Адзумане, 1 ноября С Хэллоуином! В этом году в Токио устроили празднование каких-то огромных масштабов. Помог паре человек сделать костюмы, но праздновать не пошёл. Без тебя ни ногой в шумную толпу. Посмотри, если интересно. [ Асахи Адзумане прислал 10 фотографий.] Асахи Адзумане, 9 ноября Люблю тебя, Ноя. И безумно сильно скучаю. Я надеюсь, что у тебя всё хорошо. Асахи Адзумане, 18 ноября Решил пораньше начать готовиться к показу после Нового года. Кого-то, может, жизнь не учит, но меня научила. Асахи Адзумане, 25 ноября Ко мне тут на выходные приезжали Даичи и Сугавара, отлично провели время. Спрашивали, где ты... Асахи Адзумане, 2 декабря Разбил свою любимую кружку :( Асахи Адзумане, 23 декабря Уф. Уже успел сделать всю новую коллекцию. Мне она нравится гораздо больше прошлогодней. Посмотри! Люблю тебя, Ноя. [ Асахи Адзумане прислал 36 фотографий.] Асахи Адзумане, 28 декабря Ого, Германия? Очень интересно. Поздравляю с первым масштабным путешествием! Нишиноя Юу, 1 января с др и с нг Асахи Адзумане, 1 января Спасибо, и тебя с Новым годом! Если захочешь поздравить меня голосом, я не буду против ;) Асахи Адзумане, 4 января Сходил на Национальные игры. Наши ребята дошли до четвертьфинала аж! Такие молодцы они, очень рад. Асахи Адзумане, 8 января Даичи и Суга остались на мой показ. Всё прошло хорошо, я почти не волновался уже на сцене. Со временем привыкаешь к такому, это правда. Асахи Адзумане, 14 января Не знал, что в Италии зимой будет так холодно. Я бы там совсем окоченел, наверное. Люблю тебя! Асахи Адзумане, 20 января Я решил уволиться. Совсем нет сил уже. Но меня так не хотели отпускать, что перевели почти полностью на удалёнку. В основном сейчас делаю эскизы и строю лекала, раз или два раза в неделю приезжаю по вечерам вживую. Иногда ещё беру заказы с фриланса, если кому-нибудь что-нибудь надо сделать. Асахи Адзумане, 3 февраля У нас на крыше образовались такие огромные сосульки, что они не выдержали своего же веса и пробили козырёк соседям внизу... Слава богу, никто не пострадал. Асахи Адзумане, 14 февраля С Днём Святого Валентина! Я очень сильно люблю тебя, Нишиноя. Судя по видео и историям, у тебя всё хорошо и ты отлично проводишь время. Рад за тебя. Скучаю. Асахи Адзумане, 19 февраля Ох, Франция, там так красиво! И много домов высокой моды. Я бы очень хотел туда съездить как-нибудь. —— — Тебе точно комфортно здесь? Я не буду держать тебя, если ты захочешь уехать, — Только Асахи мог чудесным образом облегчать свои тяжёлые руки и практически невесомо гладить спину и голову Нишинои ладонями. — Комфортно. Не хочу никуда, — Ноя уткнулся лицом в постоянно вздымающуюся вверх грудь и зажмурился. — Хорошо. Поесть бы чего-нибудь, мы почти сутки не ели ничего. — У тебя есть что-нибудь? — В холодильник лучше не заглядывать. Да и квартиру ты ещё не видел, в неё лучше тоже... не заглядывать. Я закажу доставку. — Понятно, мажор. Асахи берёт в руку свой телефон и заходит на сайт доставки еды. Он набирает то, что будет есть сам, и передаёт телефон Нишиное. — Новый телефон? — Ноя крутит гаджет в руках, осматривая его со всех сторон. — Да… — А что со старым? — Неважно. — А мне интересно теперь. — Взбесился и разбил его, он не включался потом. — И из-за чего же? — Из-за того, что мой парень делает странные вещи, уезжает в другую страну и игнорирует меня 4 месяца. — Дурак твой парень. — Бывает иногда. Надо сказать ему, чтобы он больше никогда так не делал. — Передам. Через час приехала доставка и парни принесли еду в спальню, чтобы поесть из кровати. Полноценно они встали уже поздно вечером. Нишиноя залез в свой рюкзак, достал откуда-то из глубин толстовку, а из неё вытащил прозрачную кружку с изображением Эйфелевой башни и подарил её парню взамен той, которую он разбил. Молодые люди посмотрели несколько фильмов в гостиной, сыграли в одну игру на приставке и снова легли спать. Необходимо было спать много и качественно, чтобы наверстать все недосыпы за последние месяцы. На следующий день, в воскресенье, парни решили устроить генеральную уборку квартиры, и заодно разобраться в своих отношениях. Они обсудили всё произошедшее, приняли несколько решений и крепко обнялись в конце, закрепляя тем самым условия договора. Больше никакой работы 24/7 со стороны обоих парней, игнорирований и недосказанных слов. Любые проблемы и конфликты должны сразу же обсуждаться в разговорной форме, в крайнем случае– текстовой. И, конечно же, им обоим надо срочно бросать все плохие привычки, приобретённые за время ссоры. Парни полностью пришли в норму где-то через неделю, становясь самими собой, прежними Асахи и Нишиноей. Адзумане побрился и сбрил всё лишнее со своего лица, оставив только свою модную короткую бородку, и немного подстриг волосы, хоть их длина всё ещё достигала лопаток. Он наконец-то начал нормально высыпаться, перестал быть похожим на зомби, а синяки и мешки под глазами практически полностью растворились. Нишиноя съездил в Сендай, забрал свои вещи и уже на следующий день приехал обратно в Токио. Он тоже пришёл в себя, вернулся в режим жизни Японии и начал больше активничать в своих соцсетях. Работы было много– нужно было смонтировать общие ролики по каждой из посещённых стран, выложить отдельные части из них, проверить комментарии и ответить всей потенциальной рекламе по почте. Но эту работу Нишиноя чередовал со своей личной жизнью, не забывая уделять как можно больше времени и внимания Асахи. Также поступал и Адзумане, теперь стараясь выделять минимум 3 полноценных вечера и 1 полноценный выходной для времяпровождения с Нишиноей. Они окончательно помирились и вновь начали жить, как счастливая пара.