The genes of insanity

      И вот, они снова в летающей тарелке. Девочка по новой докапывается до своего деда, задавая бесчисленное множество вопросов. Начиная с тех, когда он захотел стать ученым, и в каком возрасте начал путешествовать, да заканчивая вопросами о том, не скучно ли ему. Про семью она говорила крайне редко, понимая, что эта тема ему некомфортна, но, к удивлению, Рик стал чуть более разговорчивым, когда они разболтались о музыке и тот в шутку предложил ей послушать змеиный рок. На самом деле, сначала ее пробило это на смех, ведь она всерьез представила змей-готов, что шипели в определенном ритме. Но узнав о том, что Ви была, оказывается, права, малышка замолкла, изумленно уставившись на прибор Рика, что шипел в просто заразительном ритме.       — Боже мой, такое правда есть? Ты не шутил? — поразилась девочка, переведя взгляд на довольного деда, что в который раз смог сломать ей мозг.       — Конечно же, такое есть. Как и поющие рыбы или крабы, вороны или же полевки… во вселенной много разумных существ, что живут по принципам того же человека. Учатся, работают, создают семьи… и это не обязательно живые существа. К примеру, недавно я был на планете, где пицца заказывает младенцев к ужину.       — Фу, деда! — девочка, только представив это, сразу же скривилась, словно съела что-то отвратительное. — Гадость какая! Как ты можешь говорить об этом с настолько спокойным выражением лица?       — А что, я не видел приготовленных в духовке младенцев? Под маринадным соусом, с зеленью и картошкой, пропитавшейся мясным соком.       — Ну прекрати, это ужасно! — когда он засмеялся, Вивиан начала стучать по нему кулачками, словно выражая так некий свой протест. — Ты их пробовал?       — Каннибализм — опыт интересный, но мне пришелся не по вкусу.       — Ладно, я все поняла. Мне не стоило спрашивать, — догадалась девочка, когда поняла, что он просто мстит ей за не самые умные вопросы. — Некоторых вещей о человеке было бы лучше не знать. А какое мясо человека на вкус?       — Ты совсем не учишься на своих ошибках, — подметил Рик, на что малышка лишь беззаботно улыбнулась. — Какая его часть? — спросил с видом знатока, чем напугал ее еще сильнее.       — Эм… голень? — неловко спросила девочка, спросив первое, что в голову пришло.       — Чем-то похоже на телятину.       — Мне сейчас плохо станет, — предупредила малышка, действительно не ожидая, что он ответит на вопрос такого типа.       — Не любишь телятину? — с издевкой спросил Санчез и нахально улыбнулся, явно радуясь своей очередной «победе». То, как она кривилась и, в то же время, действительно интересовалась жуткими вещами, что ну никак не забрались бы в головы здоровых людей, одновременно веселили его и заставляли задуматься о том, какой же пиздец происходит в башке этого с виду милого ребенка. Совсем, как Бет, что просила его сделать поддельные отпечатки пальцев, прочную биту и разговаривающий ножик.       — Знаешь же, что дело не в этом! Просто… это все так мерзко. Но и интересно же, потому что… ну, мне бы не хватило духу попробовать человечину. Думаю, что меня бы вырвало, узнай я о том, что съела или что мне пытались бы скормить, — честно ответила малышка, откинувшись назад, и посмотрела вверх, любуясь снова звездами. — Но змеиный рок… звучит довольно классно. Я бы хотела побывать на инопланетном концерте, — с мечтательной улыбкой произнесла малютка, что сказала без каких-либо скрытых намеков и подтекстов. Просто болтала о том, что в голову взбредет, не сильно заморачиваясь о теме или каком-то неизвестном смысле. — Как и когда-нибудь отпраздновать Рождество с любимым дедушкой.       — С Леонардом? Не думаю, что это станет проблемой, если попросишь у своего отца, — безразлично пожал плечами ученый, прекрасно понимая ее намеки, но тщательно игнорируя их с таким видом, словно тех и не было.       — С тобой, Рик, — сказала малютка уже напрямую, заинтересованно смотря на дедушку так, что ему буквально мерещилось, как этот маленький манипулятор прожигает в нем дыру.       Чертовски давит. Казалось бы, ему было плевать, но девочка все искала новые способы, чтобы с ним сблизиться. Заговорила о музыке, узнала его любимый жанр, поделилась невзначай своим… болтает с ним так, словно совсем не злится на него, чему он был, надо признать, прилично сильно удивлен. Особенно учитывая то, что Виви — не глупый ребенок, и вполне себе могла поинтересоваться у врачей, чем она болела, под предлогом «поблагодарить своих спасителей».       — Спасибо, — она чуть привстала, чтобы быстро поцеловать дедушку в щеку. Тот дернулся, словно какой-то гаптофоб, что не ушло из-под ее внимания, и малышка сразу отстранилась.       — За что? — довольно холодно спросил ученый, что, как и всегда, за маской безразличия скрывал большую часть своих эмоций. Конечно же ему, черт возьми, будет приятно. Простой человеческий фактор, которого он не был лишен, так как, по сути своей, не является бесчувственной машиной или сухарем, каким старается казаться для внешних раздражителей. К примеру, для своей семьи. Уж лучше они будут его ненавидеть, чем тащить свои задницы за ним, давить на жалость, вечно останавливать и пытаться прогнуть под себя…       — За то, что снова спас мне жизнь, — предельно честно ответила девочка, мягко улыбнувшись. Неловкость пропала, когда он отвел взгляд с таким хмурым видом, словно она заставила его задуматься над чем-то. — Правда… жаль, что от повреждений не осталось и следа. Я еще не говорила с неврологом и это будет проблемно, учитывая то, что его вердикт обязателен, а я уже здорова.       — Как ты вообще умудрилась получить сотрясение с моим браслетом? — скептично поинтересовался Рик, действительно не понимая того, что могло произойти не так и от чего тот не сработал.       — Я чуть-чуть попыталась изменить его. Из-за этого защитная функция перестала работать на территории школы. И когда Брэд толкнул меня, браслет, естественно, не активировался. То бишь здесь полностью моя вина, — неловко призналась малышка. — Но я исправила уже свою ошибку! Переписала строчку, теперь все работает, — сразу же в спешке произнесла она, словно заволновавшись, что Рик может на нее наругаться из-за того, что она чуть не испортила созданным им механизм для ее защиты. — Однако, теперь он точно попытается меня убить. И раз не выйдет сделать это со мной, то отыграется на Морти, — малышка виновато опустила взгляд, не представляя, как должна добиться его исключения без весомых на то причин. Ведь с ней уже все хорошо, следов драки просто не осталось и в больницу идти было не за чем. — Я… т-так и не смогу его защитить, — страх перед хулиганом снова дал о себе знать, когда кроха поняла, что сделать теперь ему ничего не сможет. А учитывая то, как она себя повела с тем мальчиком… он точно того не забудет. Даже если Вивиан попросит его или извинится, даже если попытается как-либо с ним договориться… все это будет просто без толку.       — Так пускай защищает себя сам. Морти… трус, но не такой слабак, как ты могла подумать, — со свойственной ему уверенностью заявил Рик, что знал это не просто понаслышке. Когда-то, и у него был свой «живой щит», присланный в подарок Цитаделью. Продержался он прилично долго, вот только самому ученому сильно надоел, из-за чего тот и вернул подарок отправителю. Попользовался, понял, что он только мешает, да отправил восвояси. Туда, где тому же «внуку» будет гораздо лучше, нежели с ним.       — Я знаю. Мой брат куда сильнее, чем может показаться на первый взгляд, — возможно, слово «сильнее» здесь не так хорошо подходило, сколько «психованнее».       Она видела, как он яростно дрался. Как в его глазах действительно можно было заметить желание убить, как он легко выходил из себя и боялся, а после, будучи загнанным в угол, вел себя похлеще всякого чудовища. И Вивиан понимала, из-за чего это. Ее брату так же было некуда выплеснуть свою злость. Злость за отца, которого он порой не признавал, злость за несправедливость к жизни, за свои проблемы, с которыми он просто не мог справиться. Но при этом, он оставался внешне совершенно спокойным вплоть до последнего момента. Момента, когда у него просто сорвет однажды крышу.       Но при этом Морти оставался слабаком и трусом. Он боялся повредиться, боялся возможных проблем, стеснялся сказать все, что думает, и делал это исключительно тогда, когда иссякнет последняя капля его терпения.       — Рик, ты никогда не скучал по своей семье? Наверно, путешествовать все время одному… чертовски одиноко, — совсем тихо произнесла она, вновь меняя тему, когда ученый, что зачем-то полез в свой халат, достал пушку и выстрелил ею перед собой, после чего уже влетел в зеленый портал, что в ту же секунду телепортировал их к нужному месту. — Ч-что? Это как…       — Портальная пушка, позволяющая мне путешествовать где захочу и как я захочу. Вылазь, — скомандовал дед, которому просто уже надоело выслушивать ее попытки задеть того за живое.       Малышка спорить побоялась. Вопросов в голове появилось только больше в силу того, что она не понимала, зачем же они вообще тогда летели столько времени, если Рик с самого начала мог просто их телепортировать. Терпение, видимо, лопнуло, она видит, как он наставляет на нее то самое оружие, стирающее память, и пугается только сильнее.       — Р-Рик… зачем? — совсем тихо спросила девочка, что боялась теперь просто даже к нему приблизиться.       — Только не ври, что не хотела бы забыть все это к чертям, — устало только и ответил ей ученый, даже не пытаясь скрыть своих истинных намерений. Ей же будет лучше, если она его забудет и заживет привычной жизнью. Произошедшее никак нельзя было назвать нормальным, Виви не должна была с ним видеться и, уж точно, желать его скорейшего возвращения в семью.       — Хотела. Сначала… очень хотела, деда Рик, — призналась она, делая неуверенный шажок ему навстречу. — Н-но не сейчас. Дедушка, прошу, не делай этого! Я не хочу с-снова забыть тебя, — к глазам подступили слезы и в горле снова образовался ком, сглотнув который, Вивиан почувствовала себя только хуже. Слабой и такой беспомощной, беззащитной и несамостоятельной… просто ребенком, что четко осознавал свою ненужность и всеми силами пытался то исправить. — Я никому не расскажу! Не буду больше звать тебя и не стану лишний раз вспоминать, если попросишь! Только пожалуйста, не делай этого! Прошу, я просто хочу помнить тебя, Рик, — она обняла его, отчаянно цепляясь ручками за белый халат, словно совсем не желая его отпускать…       — Ты такая же, как твой отец, — его ладонь застыла в паре сантиметров от ее спины, когда ученый было хотел обнять малышку, но передумал в последний момент, опуская руку и сжимая в кулак. И слыша его голос, девочка ясно понимала то, что его слова совсем не звучали, как комплимент. Скорее, как некий упрек или же прямой намек на то, что она так же унижается, так же пытается давить ему на жалость, как и Джерри.       — Можешь думать обо мне, что только сам захочешь, — совсем тихо произнесла девочка, закрывая глаза, но сама все так же не хотела его отпускать.       — Предпочту не думать вообще.