В моём тихом омуте

— Любопытное место. — сказал Виндингс. — Этот ресторан держит Секта Геноцида?       Гастер присел рядом с Папирусом, мысленно поморщившись с отсутствия твёрдости у сидения (буквально почти как кресло-мешок). Монстры находились в VIP-комнате одного закрытого ресторана «Мантикоры». «Мантикору» ещё со времён Коалиции держала Секта Геноцида, ещё до того, как они стали одной из исполнительных «частей» государства. И это до сих пор закрытое заведение, до сих пор сокрытое в глубинах Саннедаута, среди тёмных переулков и мрачных переходов. Сюда не было телепорта, здесь была стража, место было максимально защищенным.       Сам ресторан имел внушительные размеры, включая специальные комнаты, зал развлечений и даже пару спален. Папирус и Гастер находились конкретно в одной приватной комнате, где специально для них (по заказу первого в данном случае) приносили помимо набора блюд и напитков, ещё и различные устройства. Первое, на что обратил внимание Гастер — на огромный кальян, стоящий среди тарелок с мясом или с фруктами.       «Ого.»       Комната была небольшой. Вся посуда с едой и кальяном стояли на тёмном кофейном округлённом столе, напротив двери с декоративной занавеской в виде сапфировых и рубиновых звёздных фигурок, были расположены мягчайшие пуфы. Над столом с пуфами была красно-розовая подсветка, яркая, крайне непривычная в первые минуты для пришедших на это местечко клиентов, создавая более уютную и расслабляющую атмосферу здесь. Сзади пуфиков, на бетонных отделках в стенах стояли колонки и стереосистема, подключённая к Интернету, где можно было включить любую музыку в этой комнате. Папирус успел сделать выбор за Гастера — играл какой-то панк-рок фоном. Всё равно учёный крайне равнодушен к какой-либо музыке, главное чтобы было не слишком громко и не было матов через каждое слово. — С самого начала, ещё до моего правления. — ответил Папирус. — Мантикора служила им «домом» можно сказать. Хоть их штаб и переехал в шпионский сектор резиденции, они часто собираются здесь. Помимо них, «Мантикору» посещают некоторые другие личности, в частности монстры, держащие крупные точки в разных сферах. Сюда даже бывший подпевала Асгора, кого я помиловал, приходит иногда. Монстры интересные. В прочем… для Подземелья это самое тихое место, в плане переговоров. Я сюда думаю как-нибудь пригласить королеву Триады для обсуждения некоторых вопросов. — Серебрянку? — Да. Я хотел бы у неё уточнить, почему у неё настолько скверное отношение к Центру и когда она это мракобесие по отношению к нам планирует заканчивать. — Видимо, не только в короле дело, раз она продолжает топить нас санкциями и всячески разделять граждан Триады и граждан Центра друг от друга любыми способами, открыто угнетая последних. Не то чтобы их ресурсы нам сильно нужны, но, — Гастер пожал плечами. — Свежая древесина и более чистый воздух, лишний газ и природные чистые воды никогда не будут для лаборатории каким-то мусором, да и в Триаде крайне хорошие лабораторные станции есть. Всё же, одного Кробилона маловато, а цены у Спиглика и Гласога в последнее время немного завышены. — Я не знаю, что делал бы без тебя, Гастер. — сказал Папирус тепло. — Ты, буквально, поднял нашу экономику со дна, в кратчайшие сроки… ты просто невероятен. — Научились производить собственную пряность «S», не очень-то и сложно, — ухмыльнулся Виндингс. — «Не очень»? — не понял скелет. — Охуеть, а что для тебя тогда сложно? — Хм… смотря, что тебе нужно. — Допустим… магически ультрафиолетовый лазер новой модели, который мог бы предусматривать на случай аварийного выхода из строя что-то вроде автосохранения своего состояния и состояния во время записи файла, когда машина работала? Я про те, в медицине которые, что удаляют магические пятна, ожоги, различные шрамы и прочую бурду. — В процессе, не я занимаюсь этим. — Производство магических аккумуляторов класса энергокристаллов? — По типу тех, что были в воинах Коалиции? У нас что-то вроде заметок в планах было подобное. — Да. Они очень мощные. — Тебя кто-то просвещал что ли в этом вопросе? — С Эниллой недавно беседа была на эту тему. Ядро в последнее время барахлит, им тоже стоит заняться в ближайшее время. — Насчёт Ядра — согласен. Но это другая тема, более масштабная… пока вернёмся к твоим предложениям о создании чего-то «сложного». — Вечный двигатель? — Это больше к отцу одного моего коллеги, и то, не факт, что он что-либо скажет. — К какому коллеге? — Из другого мира. — Из Фульгура? — Не-ет, — протянул Гастер. — Он вообще из другой мультивселенной. — Что? — Миры объединяются в системы (часто бывает так, что мир один, та же Коалиция Справедливости этому пример), системы — в вселенные, вселенные — в мультивселенные. И так до бесконечности, неизвестной даже Румпельштильцу. Наверное. Для нашей вселенной это выглядит именно так. — Э… а так можно что ли? Погоди. То есть, та же Коалиция Справедливости — это другая вселенная, так? — Да. — И Фульгуртемпус? — Да. — А мультивселенные это что тогда? — Набор других вселенных, если говорить КРАЙНЕ обобщённо. — Э… — Тебе не нужно в это углубляться. — ответил коротко Гастер. — Тебе хватит того мира, в котором ты живёшь. И Мира Людей.       Папирус не нашёл, что ответить. Технически, Гастер был прав. Снова. Но идея о более далёком этапе развития привлекала скелета. Он помнил множества технологий, что успел повидать в Коалиции Справедливости, особенно в том городе. — Подобные прогрессы часто оказываются регрессами. Многие попросту не готовы к такому массивному прыжку вперёд. — добавил Гастер. — Для начала нам всё же, стоит, объединиться с людьми, потому что Подземелье зависимо от Мира Людей. — Хорошо, я понял. Тогда ещё вопрос. — Задавай. — Рина-Эйзер говорила про какую-то регистрацию или… что-то вроде того. Это она что имела тогда в виду?       Гастер едва слышно выдохнул.       «Вот же мегера старая…» — Каждый член семьи, каждый ребёнок, будь то выношенным лично, будь то результатом эксперимента или чего бы то там не было, по правилам нашей вселенной (Фульгуртемпуса), обязан быть зарегистрированным в особой базе данных. К сожалению, эти правила касаются и меня тоже, а соответственно, и вас тоже… включая Санса. — Но ты решил послать это к чёрту, так? — Нет, Санс зарегистрирован. — ответил Гастер. — Глифса тоже планирую, потому что он, всё-таки, андроид. — Что? А я почему тогда нет?       Гастер нахмурился: — Тебе это зачем знать? Тебя это не касается. — Мне интересно. — твёрдо ответил Папирус. — К тому же, я рассматриваю самые разные варианты на будущее. Может, я даже вернусь к Добромыслу, чтобы попросить его о помощи с Миром Людей. — Что?! — не понял Виндингс. — Зачем? — Я давно мониторю Интернет Мира Людей. Они… негативно настроены к Подземелью. Очень негативно. В большинстве их стран легализованы самосуды над оставшимися монстрами, которых разоблачили. Я боюсь, что мой план по прекращению конфликта с ними и высвобождению монстров из этого мира может здорово провалиться. — Я тебя удивлю, но и монстры не очень были рады даже твоей первой речи, когда ты затронул идею о дружбе с людьми. Войны монстров и людей — это очень давняя история и Асгор сжёг тот хлипкий мост в бензине, который Асгард и Асгеир пытались сохранить всеми силами, в надежде, что бензин высохнет. — Значит, я построю новый, каменный. — уверенно заявил Папирус. — Но почему я не зарегистрирован? — А оно тебе надо? — Может надо, откуда мне знать? — Ты хочешь иметь клеймо на своей магии, чтобы тебя отслеживали оттуда? — Откуда? — Из Фульгуртемпуса. Ты же в курсе уже, что эта вселенная — одна из самых больших и весьма важных в нашей мультивселенной? Они заправляют техникой и ресурсами открытые миры, в том числе и Коалицию. Одна из самых продвинутых стадий медицин, когда существа оттуда способны, буквально, вдохнуть вторую жизнь в существо, от которого осталась какая-нибудь сгнившая нога. Разумеется, отрастив от неё и оставшейся информации в теле и доработав новое существо. Правда, с переменным успехом, но это пока. Но, у них буквально каждый житель под контролем. Каждый исполняет свою роль. Каждому есть своё место. Минимум преступностей. Максимум эффективности. — Коммунизм что ли? — Коммунизм власти не имеет, а там есть. — Гастер стал отвечать холодно. То есть, холоднее, чем обычно. — В лице Рины-Эйзер и кучи её помощников. — Но звучит уже… интересно. Там у существ вообще нет личной жизни? — Есть.       «Если тебе посчастливилось не стать личной собственностью Вайделлфилле`а, то в действительности не всё так плохо.» — Забудь о том, что за тобой следят, выполняй то, ради чего ты создан — всё будет нормально. — Тогда в чём проблема? — Тебе и вправду хочется стать привязанным к этой системе? — Чисто логически, если КАЖДОЕ существо привязано каким-то там клеймом, то это выходит… солидная цифра, ибо в Фульгуртемпусе ОЧЕНЬ много жителей. — Да. — Не думаю, что будет хуже, если и я там буду. В конце-концов, я твоё создание тоже. И ведь ты там, получается, тоже зарегистрирован? — Да, но…       «Как бы сказать… клейма на мне тоже нет. Наверное. На самом деле, не до конца уверен, но мои гипотезы, что я строю каждый день, подтверждают обратное.» — Ты же в курсе, что…       «Хм… идея.» — Ты не был запланированным? — Естественно, а причём здесь это? — Прозвучит странно, но дело твоё, верить или нет, — Гастер едва сдержал смешок, — Законами Фульгуртемпуса предписано, что детей мы обязаны планировать. Теперь соотнеси это с собой, Сансом и Глифсом. Чувствуешь разницу?       Папирус промолчал. — Лишняя морока нам ни к чему, к тому же, какие-то там особые метки в твоей магоносной системе для одного огромного «кукловода» тебе тем более ни к чему. Всё равно у тебя нет способностей телепортироваться в другой мир, как и надобности. К тому же, регистрацию проводят новорождённым, таковым ты тоже давно не являешься. Сразу отвечу на вопрос «почему»: потому что во взрослом возрасте этот процесс становится несколько больнее, неприятнее и тяжелее для обоих сторон… Оставь эту историю в покое, Папирус. — Глифс же тоже не новорождённый. — Он андроид, а не существо. У них нет понятия «биологический возраст». То ли дело Санс. — А эта регистрация ничего больше не даёт случайно? Просто Глифс однажды упомянул в скольз про «Режим Виндингса»…       Гастер снова вздохнул, более выраженно, Папирус это услышал. — Допустим. — Он как-то связан с регистрацией в Фульгуртемпусе. — Да. Но тебе разве нужен этот режим? — удивился учёный. — Мне просто интересно, что он из себя представляет.       Виндингс двинул рукой и стал пальцем тыкать по своему лицу, очерчивая два продольных шрама: один слева, что проходил мимо глаза и так до затылка, а другой пересекал рот и походил до конца челюсти. — Видишь? — затем он резко показал Папирусу свои руки с идеально круглыми отверстиями в ладонях. — А это? — И? — Это — шрамы от этого режима. — Папирус распахнул глазницы, рассматривая отверстия в руках, которые ранее очень его интересовали, ибо подобное он видывал впервые, — Его крайне тяжело призывать, а если неправильно вызовешь — можешь остаться без головы. Или… как в моём случае. Он открывает доступ к множеству заклинаний Виндингсов, позволяет обращать магию в магию Виндингсов и… неплохо усиляет тебя. Но, даже если бы я о-очень хотел тебя всему этому научить, то я не могу быть на сто процентов уверенным, что я тебе дам те знания, которые тебе помогут правильно научить призывать его. Я не хочу, чтобы ты получил ещё больше травм, чем есть сейчас. К тому же, для конвертации магии требуется душа, а при неправильном использовании режима можно и душу себе лишний раз повредить. — вздох. — Я считаю, что ты вполне можешь обойтись без этого режима. К тому же, — он лукаво посмотрел на скелета. — Наши тренировки пусть и дают вялые плоды, но они постепенно возрастают в геометрической прогрессии, пускай число q весьма маленькое. Я собираюсь научить тебя в скором времени парочке крайне интересных заклинаний… — Ты это говорил мне ещё три года назад, в итоге единственное, в чём я преуспел — в реакции. — Так это тоже хорошо, нет? — Да, но… я хотел бы быть больше уверен в своих силах. — Папирус посмотрел на свою руку, которую тут же сжал. — Ты не уверен в своих силах? — удивлённо спросил учёный. — Уверен… почти. Будто для своего потенциала я знаю мало. — он посмотрел на Гастера. — Скажем, у того же Санса есть бинауральная форма… она может быть у меня? — Даже если бы и была, на твою травму души я бы не рекомендовал её использовать. Она делает огромную нагрузку на твою душу. — Так я всегда напрягаю свою душу, не? Это разве не предусмотрено как основное взаимодействие тела с магоносной системой? — Одна кость, призванная магией, будет стоить тебе дешевле, чем сто. Примерно здесь тоже самое. Бинауральная форма — крайне изнурительное умение. Многие монстры не могут сполна обуздать свою стихию, а тут им ещё нужно разбираться, есть ли у них в подчинении такая же вторая стихия. — В смысле не могут? — Ты себя вспомни. Ты всю жизнь пользовался огнём, а ветер получил после печати от Коалиции. — Я вообще склонен думать о том, что ветер мне достался тоже из-за печати, а до этого был огонь. — Стихию поменять невозможно, а твой случай открытия твоей истинной стихии — это обыденный случай любого монстра-воина. Та же Энилла ранее думала, что она маг воды, но только недавно, на одной из тренировок, вскрылось, что, кажется, она маг льда. — Она думала, что её стихия — вода? — удивился скелет. — Да. — Э… а при мне она больше ледяной магией пользовалась. — Когда? — Во время Ордена Крови. Мы же вместе с ней из лаборатории пришли всех унижать. — А, точно. Запамятовал. — И вообще, — резко вдруг вставил слова высокорослый, — ты ешь давай. — он кинул взгляд на еду. — И выпей чего-нибудь. А то сидим, болтаем, я тут понемногу что-то клюю… а ещё я хочу попробовать кальян этот. Говорят, он со вкусом вишни и роз.       Гастер посмотрел на стол с блюдами и кальяном. Пока Папирус вальяжно взял в руку мундштук и начал затягиваться, параллельно комментируя своё состояние блаженства, запивая это вином и закусывая мясными нарезками, учёный пытался что-то выбрать. Разнообразие блюд поражало, с учётом того, что сам Гастер почти ничем из этого не питался. Ему не чуждо питаться тем, чем питались остальные монстры, у него были свои предпочтения. А изобилие алкогольных напитков его больше заставило смутиться. — Здесь есть что-нибудь безалкогольное? — спросил он. — Сок или вода. — ответил Папирус. — А что, — он прокряхтел, вставив мундштук в клапан, — ты не пьёшь? — Это для тебя новая информация? — усмехнулся Гастер. — Я не вижу смысла пить спирт. Для меня, учёного, который спирт использует ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО для химических опытов, создания зелий и нередко в медицинских целях, это… крайне странно. — Есть питьевой спирт, есть медицинский, — хмыкнул скелет. — Медицинский имеет больший процент содержания эта… этанола, вроде это так называется. Ты используешь именно его. — Не важно, какой спирт, суть одна и та же. — Да, пищевой гораздо слабее и безопаснее, для употребления. Охереееть, — Папирус почти засмеялся, — я тебе что-то объясняю.! — Я не хочу пробовать, уж извини. Предпочту трезвый ум. — Да я тебя не заставляю, но, — Папирус допил рюмку с вином, — Пить одному неинтересно. — Ты прям планировал сегодня напиться?       Скелет слегка смутился. — Наверное, ньех-хе-хе… Выходной же. — Дело твоё, но имей в виду, что завтра на тренировке ты опять будешь жаловаться на головную боль. — Да я всего-то бутылку вина осушу, дальше не пойду, раз на то дело пошло… — почти грустно протянул Папирус, наливая себе второй бокал вина. — А теперь покажи, где мне налить воды.

***

— Знаешь, Папирус. — М? — Приятно видеть, как ты меняешься. — В смысле? — Взрослеешь. Вспоминая тебя три года назад… ты был совершенно другим.       Скелет от услышанного немного подавился паром. Курить кальян Папирусу пришлось также одному, пускай Гастер в этом развлечении ему и не отказал. К сожалению, вкус с вишней и розами ему не понравился, показался слишком «сладким». — В смысле другим? — не понял Папирус. — Я такой же. — Какой? — спросил Гастер, улыбаясь, — Орёшь на всех подряд? Не анализируешь ту или иную ситуацию? Дебоширишь во всю мощь и на всё Подземелье? — Чегооо? — протянул скелет. — Вот и я о том же. Ты стал намного спокойнее… повзрослел, наконец-то, стоило тебе взять побольше ответственности в свои руки. — Не в этом дело всё, Гастер. — ответил Папирус. — Я устал.       «Никакого покоя после этой Коалиции. Работа-работа-работа… А вся эта хуйня с Андайн и Сансом меня добила окончательно, поэтому мне уже просто похуй. ПОХУЙ. ПОХУЙ. ПОХУЙ.» — Ты не боишься, что можешь так выгореть окончательно? — Мои принципы не позволяют мне выгорать. — ответил тише Папирус. — Я иду до конца. — а это звучало куда серьёзнее и даже с угрозой, — Нет препятствий, только цель. Есть препятствия — я их все преодолею. Нет того, чего бы Великий и Ужасный я не мог бы достичь. — Хороший настрой, но выгорание — несколько иное. — Я знаю, как с выгоранием бороться. — ответил коротко скелет. — Не первый и не последний раз.       «Монстры, верящие в меня и моё величие. Мои мечты. Моя любовь к людям. Моя легендарность, мои жертвы и силы, отданные ради достижений цели. Всё это не позволяет мне опускать руки несмотря ни на что.» — Мои средства и возможности позволяют мне время от времени отрываться по полной. Ньех… — Папирус ухмыльнулся, — Ты сам знаешь, что я имею в виду. — Не думаю, что постоянные тусовки с Меттатоном тебе будут всегда помогать. Конечно, хорошо, что ты стараешься заботиться о своих потребностях, чтобы точно иметь контроль над собой, но давай так: ты и вправду ОЧЕНЬ много работаешь. Не думал отпуск сделать себе? — Нет. Пока я хотя бы не буду уверен в том, что Центр сможет себя защитить даже в моё отсутствие, я не оставлю правление в покое ни на день. — Ты хотя бы правление Монотачами перекинь на кого-нибудь. — Я думал об этом, — коротко ответил Папирус. — и нет, я ими не заправляю. Заправляет Элиенц. Вот я уже выше него стою. Но, есть кандидат, которому я бы мог дать эту роль… но я в нём пока не так уверен. Скажем так, этого монстра я даже не знаю почти. — Кто? — Напстаблук. А что? Если запрягать — так всех. — Хм… Можно, если ему это понравится. Он тоже немного своенравный, но, вполне вероятно, через Меттатона ты договоришься. — Я его не очень хорошо знаю. Да и занят он почти… ничем? Разве что постоянно ходит за Меттатоном, помогая ему буквально во всём, и какие-то бумаги перебирает вместо Эниллы иногда. А, ещё Маффет часто что-то таскает. — Считай, он — заместитель Меттатона. Маффет он помогает с управлением пекарни, потому что сама тоже часто занята. — Я ценю, что ты обо мне беспокоишься. — улыбнулся ему Папирус, — Но ты о себе-то, бля, думаешь?       Гастер не скрыл усмешки: — В смысле? — Ты сам каждый день что-то делаешь! Тебя вообще никуда не вытащить! — Не ври, сегодня я к тебе пришёл в эту… Мантикору. — И то, мне это усилий стоило. Почему ты так избегаешь подобных мероприятий, когда все расслабляются? — Я не люблю это. — ответил Гастер. — К тому же, я давно привык заниматься важными делами, а не тусоваться. Молодая кровь во мне давно постарела и мне не до всего этого. К тому же, буду немного откровенен… мне крайне тяжело понять молодое поколение и их интересы, включая тебя тоже. — Типо, ты паришься из-за того, что ты какой-то старый хрыч, не умеющий проводить время? — Можно и так сказать, если тебе так проще воспринимать это, — Гастер шире ухмыльнулся, — У меня есть свои развлечения, поэтому обо мне можешь не переживать, уж я-то знаю, как о себе заботиться.       «Интересно какие у него ещё развлечения…?» — Бля, я вот о чём беспокоюсь. Просто, видишь ли, Гастер… я понимаю, что ты тоже ещё тот уникум, хрен мы такого сыщем второго, но, ньех, ты так много нам помогал. Ты для многих крайне уважаемый монстр, но… я не видел, чтобы ты с кем-то общался… более тепло. — Что ты имеешь в виду? — Дружбу. Банальную дружбу. — У меня нет понятия дружбы, это по-детски. — ответил коротко Гастер. — И уж тем более я в них не нуждаюсь. У меня есть понятия «коллег», «должников» и «партнёров». — А… Тебе так нормально? — Если бы мне так не нравилось, то, очевидно, я бы менял свою тактику отношения к монстрам, подстраиваясь под свои потребности. Но, я так и не понимаю, к чему ты клонишь. — Просто когда мы вместе отдыхаем, ну, там, Меттатон, Маффет, Фриск и прочие личности… мы весело проводим время вместе. Это сближает. — Мне это ни к чему. — повторил Гастер. — Тогда вопрос… почему ты пришёл ко мне? — Потому что ты очень захотел и, грубо говоря, задрал уже просить меня куда-то с тобой пойти. — Но ты же пришёл! И, кажется, неплохо проводишь время. — Наверное. — неуверенно ответил учёный. — Может, разговоры 1 на 1 мне и по душе, вне зависимости от обстановки. — он отвёл взгляд от Папируса. — Ну а ещё, ты мой сын. Веская причина тебе уделять чуть больше времени, чем остальным.       Папирус широко улыбнулся: — Мило слышать, ньех-хе-хе!       Гастер смотрел куда-то в стену, да так, чтобы скелет не видел его лица. Его ухмылка стала шире.