Запятнанное золото / Tarnished Gold

Пока они идут по Дворцу, каждый встречный считает своим долгом Гунъи Сяо приветствовать — кланяется, кивает или просто машет издалека. Старший адепт отвечает всем либо кивком, либо скромной, дружелюбной улыбкой. Ло Бинхэ украдкой наблюдает за ним, на всякий случай запоминая каждого. Отнюдь не помешает выяснить, кто хорошо относится к Гунъи Сяо, а кто нет. Сейчас, правда, кажется, что первые — это все, а вторые — никто, но Ло Бинхэ знает — такого просто не может быть. Во Дворце обязательно найдутся те, у кого старший адепт не вызывает особого восторга. Успех всегда порождает недовольных. Скорее всего, они просто держат язык за зубами, справедливо опасаясь, что окружающие не разделяют их точку зрения. Кому охота высказывать непопулярные мнения? Ло Бинхэ обязательно их разыщет и обеспечит возможность безбоязненно высказать все, что они думают. — Все во Дворце любят шисюна Гунъи, — замечает Ло Бинхэ, наблюдая, как кто-то из младших учеников приветствует старшего адепта с таким энтузиазмом, что наставнику приходится спасать того от участи врезаться в стену. — Это полностью его заслуга. — Просто все слишком добры к этому адепту, — быстро возражает Гунъи Сяо. — Я не сделал чего-то особенного. — Этот находит невозможным поверить подобному, особенно видя, как все относятся к шисюну, — заливается Ло Бинхэ. — Вряд ли Дворец Хуаньхуа столь высоко ценил бы старшего адепта, который ничего делает. — Ну… да. Наверное, — задумчиво отвечает Гунъи Сяо. — Конечно, я выполняю свои обязанности. Просто, думаю, обитатели дворца были бы счастливы, даже если бы я вообще ничего не делал. Для всех стало большим облегчением, когда Старый Глава наконец-то избрал нового старшего адепта. — Да? — Ло Бинхэ мгновенно подобрался, почуяв нечто важное. Но Гунъи Сяо явно не горит желанием продолжать, и Ло Бинхэ приходится пару минут прожигать его взглядом, пока тот не сдается. — Это из-за его особого отношения к девушке, бывшей старшим адептом до меня. Она умерла при трагических обстоятельствах, и Старый Глава долгие годы оплакивал ее, отказываясь выбирать замену. Все это время Дворцу приходилось обходиться без старшего адепта. Все облегченно вздохнули, когда он назначил меня. Гунъи Сяо неосознанно касается золотого медальона на груди — символа его статуса. Ничего, и это тоже Ло Бинхэ отберет. — Понятно, — беззаботно произносит Ло Бинхэ. — Должно быть, шисюн продемонстрировал впечатляющие способности, убедившие Старого Главу избрать его новым старшим адептом. — Да нет, это всего лишь дело времени. Каждое разбитое сердце рано или поздно исцеляется. Ло Бинхэ задумывается: это притворная скромность или Гунъи Сяо действительно верит в подобную чушь? Он не может распознать, и это ему не нравится. Обычно Ло Бинхэ с легкостью разбирается в людях, однако чем дольше они общаются, тем более непроницаемым становится Гунъи Сяо. Старший адепт ведет его по лабиринтам садов, пока наконец-то они не подходят ко Дворцу, однако совсем не к тому оживленному крылу, где расположена лечебница. Тут потише, хоть и не намного. В воздухе и на земле полно балансирующих на мечах учеников — проходят занятия по полетам. Несколько взрослых заклинателей медленно парят под стайкой неуверенно трепыхающихся в воздухе малышей, поддерживая огромную сеть. На пике Цинцзин подобные тренировки проходили над горным озером, и кто не был способен удержаться — трясся от холода, промокнув до нитки. Действенное наказание и отличный стимул одновременно. У Ло Бинхэ, кстати, неплохо получалось, пока кто-то из шисюнов не помог пинком под зад. — В принципе, новые ученики живут в одной из общих спален, как правило, в Медной. Голос Гунъи Сяо вырывает Ло Бинхэ из воспоминаний. Он наконец-то отводит взгляд от неба и вновь обращает все внимание на старшего адепта. — Но они слишком маленькие и, я думаю, шиди Ло лучше устроить в более подходящем месте. Можно, конечно, поселить шиди в общей спальне для старших учеников, Серебряной или Золотой, но… отдельная комната подойдет больше. — Если шисюн Гунъи считает, что так будет лучше, — соглашается Ло Бинхэ, стараясь не показать, какое колоссальное облегчение испытывает при этих словах. Перспектива ночевать под одной крышей с дюжиной незнакомцев абсолютно не радовала. Когда Ло Бинхэ выставили из общей спальни на Цинцзин и ему пришлось спать в дровяном сарае, он в глубине души был даже доволен. В сарае было холодно и неуютно, но оно того стоило. Ло Бинхэ спал гораздо спокойней, зная: дорогие шисюны находятся как можно дальше от него. — А кто обычно получает отдельную комнату? — любопытствует Ло Бинхэ. — Заклинатели, закончившие обучение. Можно еще заплатить за привилегию иметь отдельную спальню, но это довольно дорого. По-моему, оно того не стоит. — Значит, шисюн живет в Золотой спальне? — система кажется довольно простой. — Да нет, у меня тоже отдельная комната. Полагается, как старшему адепту, — кажется, Гунъи Сяо стыдится упоминать о своих привилегиях, словно это вовсе не естественное преимущество его положения. — Шисюн уверен, что этот достоин отдельной комнаты? Если все остальные должны завершить обучение или заплатить… — Мы можем сделать исключение, — твердо отвечает Гунъи Сяо. — Учитывая, что тебе довелось пережить… Это самое малое, что мы можем для тебя сделать. Ло Бинхэ моргает от неожиданности. Вот этого он точно не ожидал. Гунъи Сяо произносит это так искренне, так сочувственно, словно… действительно понимает. Вот только ничегошеньки он не понимает! Что избалованный и всеми любимый сверкающий золотом старший адепт может понимать в том, что довелось пережить Ло Бинхэ? Никто даже близко представить не может, какие испытания ему выпали! Мельница сплетен продолжает вертеться, создавая новые душещипательные подробности, заполняя дыры в рассказанной им истории, но ни одна из них даже близко не приближается к реальности. Внезапно Ло Бинхэ понимает, что ненавидит Гунъи Сяо. Совсем немного. До сих пор он воспринимал старшего адепта исключительно как функцию: проблему, которую придется решить, препятствие, которое необходимо устранить, но… Это его притворство начинало раздражать. Вся эта показная безупречность, вся эта сердечность и доброта по отношению ко всем. Эти искреннее желание помочь Ло Бинхэ, сочувствие… Да если бы он только знал, что в действительности из себя представляет Ло Бинхэ, то даже не удостоил бы его взглядом. Возненавидел бы, как и полагается праведному заклинателю. — Ну и кроме того, — прокашлявшись, добавляет Гунъи Сяо, — очень сомневаюсь, что Старый Глава Дворца будет против. Кажется, он очень высокого мнения о тебе. Гунъи Сяо говорит без тени беспокойства или недовольства. Он все еще не понял, что похвалы в сторону Ло Бинхэ представляют угрозу для него самого. — О?! Он говорил с тобой обо мне? — Немного. Ели бы не ты, я бы занял первое место в смертельной схватке на Собрании Союза Бессмертных, знаешь ли. Против тебя у меня не было никаких шансов. В голосе ни горечи, ни обиды — идеальный пример, как с достоинством принимать проигрыш. Ло Бинхэ не верит ни на секунду. Оказывается, не так уж и сложно вежливо улыбаться, когда внутри все кипит. Вот это новость — насколько же высоко удалось подняться Гунъи Сяо. Второе место… — После нападения демонов воцарился чудовищный хаос, — говорит Ло Бинхэ. — Если бы все прошло гладко, уверен, шисюн Гунъи добился бы самых высоких результатов. — А, ерунда! Не слишком ли мелочно валить все на демонов? Кроме того, меня все устраивает. Второе место достаточно почетно. Он говорит так, словно есть опции кроме победы или поражения. Ло Бинхэ собирается сказать что-нибудь еще — очередное пустое восхваление очевидного унижения Гунъи Сяо — когда их неожиданно прерывают. Пока они неспешно шли по дворцу, практически каждый встречный здоровался с Гунъи Сяо, отдавая дань вежливости старшему адепту. Тихие, вежливые, иногда даже безмолвные приветствия людей, не претендующих на особое внимание. Одним словом — стандартная вежливость. И вдруг… — Шисюн Гунъи! — требовательный женской голос буквально взламывает тишину. Его обладательница явно не знакома с понятием «понизить тон». Головы мгновенно поворачиваются в ее сторону, однако никто не выглядит удивленно, словно подобное в порядке вещей. Девушка надвигается, как ураган, оставляя всем вокруг простой выбор: убраться с ее пути или быть растоптанными. На ней одеяние нежнейшего розового шелка, прическа украшена множеством драгоценных заколок, подвесок и побрякушек, подчеркивающих свежесть прелестного юного лица. Больше всего она напоминает нежную, изящную бабочку. Впечатление портит скрученная кольцами у пояса, шипастая металлическая плеть. — Шимэй Фу, — глаза Гунъи Сяо расширяются при ее стремительном приближении. Он инстинктивно напрягается, явно готовясь к удару, и спустя миг Ло Бинхэ понимает почему. Она не вешается Гунъи Сяо на шею, как Цинь Ваньжун. Она буквально таранит его, будто не чувствует боли и не беспокоится, куда приземлиться, словно игривый тигр, воображающий себя нежным, пушистым котенком. Гунъи Сяо выдыхает, пошатывается, но удерживается на ногах. Напрочь игнорируя окружающих, девушка с сокрушительной нежностью сжимает его в стальных объятиях. — Где тебя носило весь день? — требовательно заявляет она обвиняющим, полным глубокой обиды тоном. — Тебя не было ни в комнате, ни в библиотеке! — Каждый день мне приходится бывать в разных местах, шимэй Фу, — не соглашается Гунъи Сяо. Украдкой бросив взгляд на Ло Бинхэ, он осторожно дергается, пытаясь вырваться из объятий. Куда там! Не замечающая его усилий красотка сжимает его ребра стальным капканом. Они находятся в общественном месте, но проходящие мимо едва удостаивают происходящее взглядом. — Ты всегда должен говорить мне, куда собрался, чтобы я могла тебя найти! — дуется. — Или записку оставляй! Я что, должна охотиться за тобой по всему Дворцу? — Позволь мне… Ох, шимэй Фу… позволь мне… Ты уже познакомилась с Ло Бинхэ? — отчаянно произносит Гунъи Сяо. — Нет, — заявляет она, сморщив носик. — Кто это вообще такой? — Вот он, — Гунъи Сяо наконец-то удается вырваться из хватки, и он быстро отступает на три шага. Девушка разворачивается с неодобрительным видом и наконец-то замечает Ло Бинхэ. Он дарит ей самую теплую улыбку, от которой глаза наполняются светом. Если кто думает, что такая мелочь — признак искренности — явно никогда не пробовал отрепетировать несколько простых выражений лица. — Это, — продолжает Гунъи Сяо, — и есть Ло Бинхэ. Он только что принят в ученики Дворца Хуаньхуа, так что, пожалуйста, будь с ним приветлива. Он исключительно талантливый, занявший первое место в смертельной схватке на Собрании Союза Бессмертных заклинатель. Ло Бинхэ, это Чен Фу — наша Маленькая Хозяйка Дворца. «Ага, — думает Ло Бинхэ. — Значит, это она». Заявление Цинь Ваньжун, что ее могут выпороть, вдруг предстает в новом свете. Ло Бинхэ, естественно, предположил, что Маленькая Хозяйка Дворца может отдать приказ кого-то выпороть. Очевидно, та никому не доверяет столь приятное занятие. Женщина, которую ему предстоит соблазнить ради осуществления планов, скользит по нему, беспардонно рассматривая, взглядом. Ло Бинхэ не возражает. Пусть рассмотрит как следует. — Этот счастлив познакомиться, — дружелюбно произносит он. Нахмурившись, Маленькая Хозяйка Дворца разворачивается к Гунъи Сяо и, игнорируя приветствие Ло Бинхэ, спрашивает: — Разве не ты тогда победил? Гунъи Сяо, сделавший было пару шагов назад, оставляя их вместе, замирает. — Нет, — бесстрастно произносит он. — Нет, я занял второе место. — Да, но тот, другой, погиб, — убежденно заявляет Маленькая Хозяйка Дворца. — Значит, ты победил. — Нет, это не так, — настаивает Гунъи Сяо. — Это же смертельная схватка, — Маленькая Хозяйка Дворца подчеркивает последние слова, словно объясняя простое определение бестолковому ученику. — Раз он не выжил, то не победил. Она произносит эти фантастически бестактные и бесчувственные слова без тени стыда или смущения, даже не удосужившись понизить голос. — Он выжил! — не выдерживает Гунъи Сяо, указывая в сторону Ло Бинхэ. — Посмотри! Вот он! Он занял первое место! Ло Бинхэ! Она подозрительно смотрит на него: — Ты точно уверен? Я слышала, он погиб. Ло Бинхэ внезапно понимает, что перед ним единственный во всем Дворце Хуаньхуа человек, до сих пор вообще ничего не знающий о его чудесном возвращении из мертвых. Она ничего не слышала, ни с кем не сплетничала и никто ей ничего не рассказал. Это предполагает… довольно многое. — Все именно так и считали в течение многих лет. Нельзя винить шимэй Фу, что она тоже так думает, — Ло Бинхэ по-свойски использует обращение Гунъи Сяо. — Впрочем, это всего лишь заблуждение. Я уцелел во время Собрания Союза Бессмертных, но не смог вернуться в горную школу Цанцюн. Теперь Дворец Хуаньхуа, славящийся щедростью и великодушием, предложил мне приют. И за это я вам безмерно благодарен. Пару мгновений Маленькая Хозяйка Дворца разглядывает его, точно что-то решая, а затем с высокомерным видом скрещивает руки на груди. — Естественно, ты должен быть благодарен, — надменно отвечает она, принимая его слова как должное. — Благодаря нам ты живешь во дворце, а не в грязной пещере на какой-то горе. Пожалуйста. Ло Бинхэ живо вспоминает десятилетнюю шимэй Се, царственно отпускающую старшего адепта. — В горной школе Цанцюн не живут в пещерах, — возражает Гунъи Сяо. — Откуда ты можешь знать? Ты там никогда не был. Снова прочел в какой-то из своих книжек? — Они живут в домах, шимэй Фу. В домах. На лице Маленькой Хозяйки Дворца ясно написано выражение «расскажи кому-нибудь другому». — Не важно, — бросает она. — Сейчас ты не занят? — Сейчас я должен помочь шиди Ло устроиться, — неуверенно произносит Гунъи Сяо, переводя взгляд с одного на другую. — Может, позже… — Может, шимэй Фу присоединится? — встревает Ло Бинхэ. — Она ведь не помешает нам, шисюн Гунъи? — Конечно нет, — после секундного колебания отвечает Гунъи Сяо. — Шимэй Фу может пойти с нами, если ей это будет не слишком скучно. — Ладно. Только чтобы недолго. — Спасибо, что осчастливили нас своим присутствием, — подобную фразу можно произносить исключительно с глубочайшим сарказмом, однако голос Ло Бинхэ звучит с предельной искренностью и, как он и подозревал, Маленькая Хозяйка Дворца принимает все за чистую монету. — Пожалуйста, — отвечает она и берет, словно нежная дева, Гунъи Сяо под руку. — Шимэй Фу, — Гунъи Сяо снова бросает смущенный взгляд в сторону Ло Бинхэ. Он пытается высвободить руку, но она не отпускает. С таким же успехом можно дергаться в стальных оковах. Не обращая внимания, Маленькая Хозяйка Дворца заводит бесконечный рассказ, сводящийся к жалобам на бездарных, бесполезных и тупых остолопов и перечислению неудобств, с которыми ей сегодня пришлось по их милости мириться. О существовании Ло Бинхэ она, кажется, сразу забывает. Ладно. Он же не рассчитывал одной очаровательной улыбкой разрушить многолетнюю негласную помолвку? Ло Бинхэ следует за ними, наблюдая. Это отличная возможность лично изучить характер Маленькой Хозяйки Дворца и разобраться, что же из себя представляют ее отношения с Гунъи Сяо. Чем больше он присматривается, тем более ясная складывается картина. Встречные уступают им дорогу, но не так, как перед Гунъи Сяо, а буквально стремятся как можно быстрее убраться с пути. Это совсем не похоже на уважение и почтительность, это похоже… «Такое впечатление, — думает Ло Бинхэ, — что по Дворцу свободно разгуливает тигрица». Тигрица, которую никто не может приструнить, которой всегда потакают, удовлетворяют все прихоти, никогда не ругают и не наказывают — и никогда не говорят с ней откровенно. Ей неведомы такт и стыд — никто никогда не учил ее ни тому, ни другому. Ей просто позволено делать и говорить все, что заблагорассудится, независимо от того, насколько глупой, жестокой или незрелой она при этом выглядит. Маленькая Хозяйка Дворца выросла в одном из самых роскошных и многолюдных мест, но с людьми она общается, словно всю жизнь прожила в одиночестве и не покидая запертой комнаты. У нее было все, что только можно пожелать: нежнейшие шелка, драгоценные украшения, лучшая еда и… ни одной живой души рядом. Кроме Гунъи Сяо. Выслушивая жалобы, он то и дело деликатно ее прерывает, стараясь оправдать вызвавших ее гнев, придумывая всевозможные невинные объяснения их поступкам. В некоторых случаях Гунъи Сяо прямо не соглашается. Ему явно неуютно идти под руку, но он не пытается вырваться. Сестры Цинь сказали, что Маленькая Хозяйка Дворца обожает Гунъи Сяо. Ну, так оно и есть. Ло Бинхэ абсолютно не удивлен. Да и как может быть иначе? Гунъи Сяо, похоже, единственный из всех во Дворце не боится к тигрице прикасаться, журить или ее гладить. Конечно же тигрица в нем души не чает! — И тогда она пролила на меня мой же чай, и мне снова пришлось переодеваться, — негодует Маленькая Хозяйка Дворца. — Тебе не кажется, что это могло произойти потому, что на нее накричали? У испуганного человека могут дрожать руки, — отвечает Гунъи Сяо. — Хотя два раза подряд, это, конечно, перебор. — Она сделала это специально, — кипит Маленькая Хозяйка Дворца. — Или она просто неуклюжая, — предлагает Гунъи Сяо. — В любом случае, думаю, тебе нужна новая служанка. Опять. — Мне стоит ее выпороть, — кровожадно заявляет Маленькая Хозяйка Дворца, явно предлагая любимый способ решения всех проблем. — Я очень ценю, что ты этого не сделала, — твердо говорит Гунъи Сяо. — Шимэй Фу очень спокойная и сдержанная. — Вот именно, — с видом мученицы и без всякой иронии соглашается она. Ло Бинхэ испускает смешок. Оба одновременно оборачиваются к нему: на лицах такое выражение, словно, прогуливаясь наедине, вдруг обнаружили, что все это время рядом находился третий. Маленькая Хозяйка Дворца недовольно хмурится, а Гунъи Сяо неловко выпрямляется с постным лицом. — Что? — требовательно вопрошает Маленькая Хозяйка Дворца, подозревая, что смеются над ней. — О, пожалуйста, не обращайте внимания, — Ло Бинхэ слегка склоняет голову. — Я просто заметил, что между вами истинная духовная связь. Это очаровательно. Как он и предполагал, Маленькая Хозяйка Дворца расплывается в самодовольной улыбке, подтверждая, что во всем мире нет для нее ничего важнее того, что Ло Бинхэ сейчас похвалил. Да, перед ним стоит действительно сложная задача, но… ничего. Он справится. Для начала Ло Бинхэ ее убедит, что «любовь к нему» и «любовь к Гунъи Сяо» не взаимоисключающие понятия… пока им не придется таковыми стать. Это должно произойти постепенно. — Мы подходим друг другу, — с огромным удовлетворением соглашается Маленькая Хозяйка Дворца. — Мы просто хорошие друзья, — добавляет Гунъи Сяо. Он держится немного напряжено и, кажется, вспомнив, что они не одни, вновь пытается высвободиться из хватки. — Что вы говорите? — невинно удивляется Ло Бинхэ. — А я слышал, вы помолвлены. Наверное, ошибся. — Нет, мы не помолвлены, — заявляет Гунъи Сяо. — И никогда не были. Наверное, кто-то перепутал. — Кто это сказал? — рявкает Маленькая Хозяйка Дворца. — Не помню, — отвечает Ло Бинхэ. — Просто где-то услышал. — Мы не помолвлены, — повторяет Гунъи Сяо. — Мы с шимэй Фу просто друзья. — Лучшие друзья, — поправляет Маленькая Хозяйка Дворца. — Ну да, — подтверждает Гунъи Сяо. — Именно так. — Я понял, — мирно произносит Ло Бинхэ. Интересно, почему Гунъи Сяо так настаивает, что отношения между ними всего лишь дружеские? Он же, вроде, должен быть заинтересован в помолвке с Маленькой Хозяйкой Дворца? Это закрепит его позицию наследника Хуаньхуа гораздо надежнее, чем просто должность старшего адепта. — О, смотрите! — окликает Гунъи Сяо. — Вон Мастер зала Хо. Как раз тот, кто нам нужен! Ускорившись и направляясь к высокому заклинателю с жиденькой бородкой, Гунъи Сяо увлекает Маленькую Хозяйку Дворца за собой. А тот, насупившись, что-то сурово выговаривает съежившемуся перед ним ученику лет шестнадцати. — …говорил тебе не шуметь после отбоя?! — гремит Мастер зала Хо. — Какая безответственность, всю ночь не давать товарищам спать только из-за того, что не спится самому! — Простите! — ученик пытается закрыться извинениями, точно щитом. В глазах у него слезы. — Мастер зала, я не хотел, просто… — На тебя жалуются уже в шестой раз… — Мастер зала Хо, — вежливо здоровается Гунъи Сяо, будто и не вклинивается в скандал, который все обходят десятой дорогой и усиленно делая вид, что ничего не замечают. Дружески улыбнувшись, кивает расстроенному ученику: — Шиди Цай. Что-то случилось? Гунъи Сяо безошибочно называет того по имени, словно нет ничего необычного, чтобы точно знать, как зовут первого попавшегося ученика. Ло Бинхэ задумывается, откуда же старшему адепту это известно? Не может же быть, будто он помнит имя каждого. Их тут тысячи! Мастер зала Хо выглядит весьма раздраженным неожиданным вмешательством, однако, разглядев прилипшую к Гунъи Сяо Маленькую Хозяйку, с видимым усилием принимает менее сердитый вид. Ученик, кажется, готов разрыдаться. Теперь уже от облегчения. — Ничего, с чем я не мог бы справиться, — заявляет Мастер зала Хо. — Не стоит вашего внимания, старший адепт Гунъи. — Снова кошмары? — спрашивает Гунъи Сяо, явно зная ответ. — Простите, — снова извиняется ученик. — Я действительно стараюсь… — Ты не можешь заставить себя прекратить видеть кошмары, шиди Цай, — рассудительно говорит Гунъи Сяо. — Со временем они пройдут сами. В высшей степени недовольный вмешательством Мастер зала Хо сжимает губы в тонкую линию. «Ага, — думает Ло Бинхэ, — вот я тебя и нашел!» Он знал, что все поголовно не могут любить Гунъи Сяо. Прикрывшись рукавом и шмыгая носом, шиди Цай всхлипывает: — Та миссия была так давно. С тех пор прошли уже месяцы. — Мы не можем торопить процесс выздоровления, — успокаивающе произносит Гунъи Сяо. — Сколько времени возьмет, столько возьмет. — А тем временем никто в Серебряной спальне не сможет спать спокойно? — разражается негодованием Мастер зала Хо. Шиди Цай вздрагивает, но Гунъи Сяо успевает ответить прежде, чем тот снова рассыплется в извинениях. Ло Бинхэ тут же соображает — это далеко не первый спор в явно затяжном конфликте, поэтому-то Гунъи Сяо и знает шиди Цая по имени. — Если кошмары шиди Цая приводят к столь необратимым последствия, нам остается только одно, — веско произносит Гунъи Сяо. — Придется выделить ему отдельную комнату. — Ни в коем случае, — сразу же заявляет Мастер зала Хо, словно только этого и ждал. — Разве он это заслужил? Я не могу поощрять подобное поведение. Не успеешь оглянуться, как все ученики, чтобы получить отдельную спальню, станут ему подражать! — Нельзя сказать, что у нас недостаточно комнат, — резонно замечает Гунъи Сяо. — А что же, по-вашему, мы можем сделать? Или ученикам в Серебряной спальне придется привыкать к кошмарам шиди Цая, или его надо отселить отдельно. А может, вы предлагаете выделить всем остальным по отдельной комнате, оставив шиди Цая в одиночестве? Мастеру зала Хо явно есть, что возразить, но тут Маленькая Хозяйка Дворца разражается смехом: — Полная бессмыслица! Зато шиди Цай точно не получит поощрения! Вместо этого мы наградим всех остальных за хороший сон! Шисюн Гунъи такой остроумный! Опасаясь ей противоречить, Мастер зала Хо умолкает, ловя ртом воздух. Гунъи Сяо немедленно этим пользуется: — Это не постоянное решение, — подчеркивает он. — Шиди Цай будет ночевать в отдельной комнате, пока не перестанет просыпаться от кошмаров. Тогда ему будет разрешено вернуться в общую спальню. Все согласны? Шиди Цай, на протяжение всего спора выглядящий, будто больше всего на свете желает провалиться сквозь землю, отчаянно кивает: — Да, конечно, шисюн Гунъи, очень даже согласен! Мне нравится в общей спальне, но я все время всех бужу, а… — Ты не специально, — заканчивает за него Гунъи Сяо, — конечно. В такой ситуации нет виновных и некого наказывать. Просто есть проблема, которую мы можем решить. Мастер зала Хо, я распоряжусь, чтобы шиди Цаю выделили комнату, и сообщу вам, куда его поселят. — Как великодушно с вашей стороны, — выдержав долгую паузу, произносит Мастер зала Хо. — Благодарю Мастера зала Хо, — с достоинством отвечает Гунъи Сяо. — Вы очень добры. Я также распоряжусь об отдельной комнате для шиди Ло. Взгляд Мастера зала Хо останавливается на Ло Бинхэ, который кланяется ему со всем возможным почтением. — Этот приносит глубочайшие извинения за причиненные неудобства, — смиренно произносит он. — Он хотя бы платит за комнату? — вопрошает Мастер зала Хо. — Нет, — просто говорит Гунъи Сяо. Мастер зала Хо набирает полные легкие воздуха, явно собираясь что-то сказать, но тут Маленькая Хозяйка Дворца топает ногой: — Да сколько же можно? — тоном избалованной малолетки грубо возмущается она. — Шисюн Гунъи, ты сказал, это будет недолго! — Прошу прощения, шимэй Фу, — отвечает Гунъи Сяо. — Я думал, это не возьмет много времени, но Мастер зала Хо почему-то считает нужным затягивать… Маленькая Хозяйка Дворца награждает Мастера зала таким взглядом, что тот бледнеет и, кажется, уменьшается в росте. Тут-то Ло Бинхэ наконец понимает, что наблюдает давно отработанное взаимодействие. Эти двое, не сговариваясь, привычно подыграли друг другу! Никаких сомнений! Стоит только посмотреть на их чрезвычайно довольные и отнюдь не удивленные физиономии, когда Мастер зала Хо, совсем стушевавшись, торопливо соглашается, чтобы Ло Бинхэ и шиди Цай получили отдельные спальни. Сухо распрощавшись и выглядя весьма раздраженным, Мастер зала Хо ретируется, оставляя четверых наедине с победой. Шиди Цай кланяется и горячо благодарит Гунъи Сяо, отмахивающегося, будто ничего особенного не произошло. — Найди меня чуть позже, — говорит старший адепт. — К тому времени твоя комната будет готова, а сейчас я занят. — Конечно, шисюн Гунъи! Спасибо, шисюн Гунъи! Спустя еще полдюжины благодарных поклонов им наконец-то удается отделаться от ученика и продолжить путь. — Какой бесячий, — бормочет Маленькая Хозяйка Дворца. — Он просто немного неловкий. Перерастет, — заступается Гунъи Сяо, хотя явно чувствует облегчение от завершенной стычки. — Спасибо, что ты не сказала это ему в лицо. — Пожалуйста, — тон Маленькой Хозяйки Дворца не оставляет сомнений, что это только ради Гунъи Сяо. — И часто у вас с Мастером зала Хо возникают подобные проблемы? — интересуется Ло Бинхэ. — Бывает время от времени, — дипломатично отвечает Гунъи Сяо. — Он не особо отзывчивый человек. — Да ты постоянно на него жалуешься, — встревает Маленькая Хозяйка Дворца. — Скажи уже папе, пусть его выгонит. — Я упоминал, что, вероятно, стоит перевести Мастера зала Хо на другую должность, но… Он из очень влиятельной семьи. Если его сместить или выгнать, это может иметь весьма далеко идущие последствия. Твой отец рекомендовал оставить все как есть, решая мелкие проблемы по мере поступления. В конце концов он уйдет на покой, — в голосе Гунъи Сяо проскальзывает усталость человека, представляющего, как долго придется ждать этого дня и сколько еще «мелких проблем» придется за это время решить. Если подобные разногласия между Мастером зала Хо и Гунъи Сяо происходят регулярно, то, скорее всего, вышеозначенный Мастер терпеть не может старшего адепта. Такие люди исключительно болезненно переносят посягательства на собственный авторитет. Ло Бинхэ очень интересно, сколько еще во Дворце людей, с которыми Гунъи Сяо приходится регулярно вступать в разногласия. До сих пор Ло Бинхэ считал, что вежливый и дружелюбный старший адепт заботится исключительно о собственной популярности и любви всех окружающих. Очевидно, это не так. Он не может не знать, что Мастер зала Хо ненавидит его до печенок, но тем не менее, не преминул надавить авторитетом, добиваясь своего. — Этот надеется, что не доставил неприятностей шисюну Гунъи, — говорит Ло Бинхэ. — Никаких неприятностей, — быстро уверяет Гунъи Сяо. — Я выше его по положению. Просто следующие несколько дней он будет в отвратительном настроении, но когда оно у него не отвратительное? — Если это ничтожество вздумает устроить неприятности шисюну Гунъи, то он сразу должен сказать шимэй Фу, — Маленькая Хозяйка Дворца угрожающе кладет руку на шипастую плеть у пояса. — Конечно, — неискренне обещает Гунъи Сяо. — Вот мы и пришли. Думаю, шиди Ло будет удобно в одной из комнат этого крыла. Разговаривая, они не заметили, как Гунъи Сяо привел их в ту часть дворца, где роскошь была не столь кричащей, а убранство более умеренным — гораздо меньше позолоты и лишь несколько изящных нефритовых статуэток. Они находятся в длинном коридоре явно не на первом этаже, где с одной стороны ряд закрытых дверей, а с другой — окна, выходящие на буйный лабиринт садов. Это одно из тех мест, куда не позволено приходить кому угодно. — Тут расположены личные спальни, — сообщает Гунъи Сяо, раздвигая одну из дверей. — Остальные пока пустуют, так что можешь не опасаться шумных соседей. Помещение оказывается не просто комнатой — это довольно просторные апартаменты. Ло Бинхэ крутит головой по сторонам, замечая стоящую на помосте кровать под балдахином, небольшое уютное пространство гостиной с чайным столиком и мягкими подушками. Узкая дверь, вероятно, ведет в умывальню, на стенах — характерно дорогие и безвкусные картины. Это больше чем дровяной сарай и хибара его матушки вместе взятые. Без сомнения, самое большое и роскошное жилище, какое Ло Бинхэ когда либо мог считать своим. — Очень… впечатляет, — искренне произносит он. — Это что, все личные комнаты такие огромные? — Ну… Они отличаются по размеру. Все разные. Да нет, не может быть, чтобы это была одна из малых спален. Даже учитывая гигантские размеры Дворца Хуаньхуа, это кажется неправдоподобным. Гунъи Сяо выделяет ему не просто отдельную, а очень хорошую комнату. Это заставляет Ло Бинхэ мгновенно насторожиться и заподозрить ловушку, скрытые намерения. Чего добивается старший адепт? С какой стати он из кожи вон лезет ради незнакомца? Что задумал? Ло Бинхэ припоминает, как Гунъи Сяо сходу заступился за шиди Цая и как, вероятно часами, занимался с шимэй Си. Какими мотивами бы не руководствовался старший адепт, он явно всегда ведет себя именно так. Или он больше всего на свете озабочен собственной репутацией, или желает, чтобы все без разбора были ему чем-то обязаны, или же… ему просто так нравится. Маленькая Хозяйка Дворца окидывает комнату презрительным взглядом, прежде чем заявить: — Повернуться негде. — Шимэй Фу, — вздыхает Гунъи Сяо. — Но так оно и есть. — Это уж как посмотреть, шимэй Фу, — приходит на помощь Ло Бинхэ. — Этот благодарит шисюна Гунъи и шимэй Фу за помощь. Маленькая Хозяйка Дворца выглядит явно довольной, а Гунъи Сяо одаряет его той самой отработанной улыбкой блистательного старшего адепта. — Это мой долг, шиди Ло, — произносит он. — Если тебе что-нибудь понадобится, пожалуйста, не стесняйся обращаться ко мне. Я распоряжусь, чтобы кто-то доставил дополнительную одежду, а также объяснил тебе, где столовая, как узнать расписание тренировок и все остальное. — Шисюн Гунъи очень любезен, — Ло Бинхэ безупречно учтив и почтителен. — Не стоит благодарности, — Гунъи Сяо безупречно скромен и предан долгу. — Мы можем наконец-то уйти? — Маленькая Хозяйка Дворца сердита и нетерпелива. Ло Бинхэ смеется и, прежде чем Гунъи Сяо успевает сделать ей замечание, быстро произносит: — Конечно, шимэй Фу. Прошу прощения за доставленные хлопоты. Не смею больше вас задерживать. Льщу себя надеждой, что шимэй Фу скоро вновь почтит меня своим полным подкупающей искренности присутствием. Маленькая Хозяйка Дворца окидывает его подозрительным взглядом, находясь явно в затруднении определить: это была любезность или все же насмешка. Тепло ей улыбнувшись, Ло Бинхэ кланяется и, зайдя в комнату, закрывает за собой дверь. Слышны удаляющиеся шаги, и когда Маленькая Хозяйка Дворца и старший адепт достаточно далеко, чтобы обычный заклинатель мог их слышать, Маленькая Хозяйка Дворца спрашивает: — Чего он добивается? То есть ему удалось произвести на нее хоть какое-то впечатление даже на сверкающем фоне ее обожаемого шисюна Гунъи. После довольно длинной паузы старший адепт, осторожно подбирая слова, отвечает: — Дай ему шанс, шимэй Фу. Ло Бинхэ… он особенный. Маленькая Хозяйка Дворца скептически фыркает, но не спорит. Больше они ни о чем не говорят, по крайней мере, пока Ло Бинхэ способен их услышать. Он остается в своей большой и красивой комнате наедине с собственными наблюдениями. Весь день он высматривал слабости, недостатки, любые сведения о всех обитателях Дворца и особенно — о старшем адепте. Сейчас у него в голове длинный список мнений, подозрений и предположений. Особенно много о Гунъи Сяо. Ло Бинхэ впервые приходит в голову, что в то время, как он наблюдал за Гунъи Сяо, старший адепт точно также наблюдал за ним. Разглядывал непроницаемыми темными глазами, с этой таинственной, тщательно отработанной улыбкой, не выдающей никаких чувств, кроме лежащих на поверхности. Ло Бинхэ никак не удается выкинуть из головы, что Гунъи Сяо о нем думает. «Особенный». И как это понимать?