Find and hold

19 июля, 11:34. Никита, слегка прищурившись из-за солнца, стоял на автобусной остановке с массивным рюкзаком за плечами и набитой до отказа сумкой в руках, немного растерянно осматривая местность. Только-только он сошел с автобуса, как тот сразу уехал в обратную сторону, и парень остался в полном одиночестве посреди незнакомой, абсолютно пустой улицы, которую наполняли лишь звуки тихого шелеста листьев и пения птиц. Перед Никитой простиралась дорога, один конец которой вел в город, а другой скрывался за холмом, но, кажется, вел к лесу, расположенному относительно недалеко. Никита знал, что арендодатель не пойдет встречать его, поскольку плохо себя чувствует. Вместо этого у него был точный адрес и кривоватое фото дома, которые тот отправил ему вчера. Проблема была в том, что остановка, видимо, находилась у самого центра деревни, расположившейся на невысоких, но многочисленных холмах, и юноша понятия не имел, в какую сторону ему идти. Некоторые дома вообще были скрыты за изгибами местности, а то и вовсе находились в низине, у подножия холмов. Никита сделал самое логичное, что было можно: поставил сумку на землю и открыл карты в телефоне. Конечно, из-за ужасного интернета они загружались, казалось, почти вечность, но все же открылась. Оказалось, что нужная улица расположена совсем недалеко, а дом даже был виден с того места, где стоял Никита, но он, не привыкший к подобным местам, просто не смог узнать его. Убрав телефон обратно в задний карман джинс и подняв сумку с земли, юноша, слегка пошатываясь от тяжести, двинулся вперед, в обратную от низины сторону, к полям. Теперь Никита, зная, куда идет, мог рассмотреть ближайшие дома: почти все они были из дерева, покрашенного в самые разные цвета, небольшими и очень старыми на вид. У некоторых были кривые заборы и куча цветов, невпопад рассаженных в палисадниках. У кого-то росли кусты или даже деревья. Вся растительность, конечно, цвела или плодоносила. Проходя мимо, Никита засматривался на все это, ведь в городе не так часто встречалось такое обилие цветов, да и вообще какой-то зелени. Как раз и компенсируя это, парень часто бродил по парку, но даже он был в какой-то степени создан человеком. Здесь же все, даже посаженное людьми, имело такой живой, дикий и естественный вид, что он просто не мог идти мимо, не восхищаясь при этом всем, что видел. Но уже, наверное, через две минуты Никита достаточно приблизился к дому Роменского, и потому мог рассмотреть его еще более внимательно, чем все остальные: он был небольшим, одноэтажным, обшитым винилом оранжевого цвета. Сзади виднелся забор, за которым, вероятно, был огород. К той же стороне, с которой приближался к нему Никита, выходило крыльцо. На нем, прямо на ступеньках, сидел парень, опершись на колени и низко опустив голову. Что-то тревожное промелькнуло в голове у Никиты, когда он заметил его, словно что-то не в порядке, но он не стал зацикливаться на этой мысли. Парень вскоре заметил его и, немного замешкавшись, встал со ступенек. Никите показалось, что тот пошатнулся, но он тут же оперся ладонью о стену, и потому теперь без сомнения стоял прямо. Возможно, ему действительно просто показалось. -Я боялся, что ты заблудишься, - парень поднял уголки губ в лучезарной улыбке, когда Никита почти вплотную приблизился, и протянул ему ладонь. Тот, слека подбросив тяжелую сумку, чтобы покрепче ее схватить, и крепко, с небольшим размахом пожал его руку. Несмотря на то, что делал все по-обыденному, Никита на секунду испугался, что как-то навредил своему новому знакомому: его рука была такой легкой, что от удара буквально улетела далеко в сторону, не оказывая никакого ответного сопротивления, кроме невесомого сжатия пальцами. Новоприбывший с удивлением взглянул на руку того, но он быстро, словно по привычке, спрятал ее в карман шорт. -Потерялся бы, если бы здесь интернет был еще чуть-чуть хуже, - с какой-то невольной недоверчивостью ответил он наконец, чтобы перевести и так не менявшуюся тему. -Будь так, я бы дошел до остановки, - тот по-доброму усмехнулся. "Что же не дошел?" - с неудовольствием подумал Никита, но промолчал. Только теперь он обратил внимание на внешний вид собеседника и отметил про себя, что тот сильно отличался от того, как выглядел на фото. Пожалуй, даже сам Никита был похож на него сейчас больше, чем он на самого себя. Да, было в нем, пожалуй, что-то болезненное, но не настолько, чтобы не пройти немногим больше сотни метров. Его сильно отросшие кудрявые волосы, очень неаккуратно уложенные, полностью закрывали лоб и виски; над верхней губой красовалась неглубокая свежая царапина (видимо, от бритвы). Глубокие коричневые глаза его были словно затуманенными усталостью, но излучали такую искреннюю доброжелательность, какую не всегда представляешь на лицах посланников божьих. Лицо его почему-то показалось Никите смутно знакомым, но он понятия не имел, где мог его видеть. Также парень был одет в однотонную белую футболку и черные шорты, но одежда смотрелась на нем странно, словно была на несколько размеров больше нужного. Никита не успел понять, в чем именно была эта странность, поскольку тот, отделившись наконец от стены, опустил вниз ручку тяжелой металлической двери и легким движением потянул ее на себя. Та, негромко щелкнув, начала медленно открываться вслед за движением его руки. -Проходи, - он махнул на вход и, когда тот прошел вперед, немного неловко уточнил, закрывая за собой дверь. - Никита, правильно? Тот ответил лишь коротким "угу", принявшись разуваться у самого входа, где стояло еще несколько пар обуви. -Ну, мое имя ты уже знаешь. Приятно познакомиться. На своей странице он был записан как Давид Роменский, так что да, он знал. -Взаимно. Этот неловкий разговор, казалось, лишь сделал ситуацию хуже, потому что ни один из них не знал, о чем еще говорить. Никите, вообще-то, и не было интересно разговаривать. Разве что, ему хотелось расспросить местных об активности мифов здесь. По-хорошему, для начала стоило немного обосноваться на новом месте, но Никита был так взбудоражен тем, что может наконец приступить к делу, что решил, что все формальности могут подождать. Давид молча вытянул руку в сторону, как бы приглашая того пройти вперед. Никита послушно зашагал по коридору, немного искривленному в одном месте. Помещение было в каком-то неясном хаосе: оно словно было загромождено, но при этом вещей в нем почти не было. Такой диссонанс напрягал даже в темноте. Никита, пока они шли эти несколько метров, успел рассмотреть аккуратную лестницу наверх (вероятно, на чердак), под которой лежали пакеты, наполненные чем-то, старый стул, метла и еще какой-то хлам. Рядом находилась громоздкая тумбочка с четырьмя ящиками, один из которых был слегка приоткрыт, но было неясно, есть ли что-то внутри него. Над тумбочкой, где-то выше уровня глаз, находилось узкое окно, запачканное настолько, что даже почти не пропускало свет. Пол коридора устилал длинный красно-желтый ковер, которому на вид было лет 50. В общем, куда ни глянь, повсюду царила деревенская атмосфера. Когда юноши подошли к двери, Давид неторопливо обогнал Никиту, чтобы открыть ему дверь, и те вошли внутрь дома, а именно - на кухню. Никита с интересом, присущим любому человеку, попавшему в новое место, осмотрел это полупустое помещение. Он был немного удивлен такой обстановке, но не был недоволен. Скорее, вид дома изнутри оказался совсем не таким, какой он ожидал увидеть. -Ну вот, в общем, кухня. Там ванная, - Давид сначала указал пальцем влево, а затем в противоположную сторону, - там гостиная, за ней спальни. Можешь брать все, что захочешь: ложки, вилки - неважно. Я почти ничем здесь не пользуюсь. Никита внимательно, молча слушал, продолжая одними глазами разглядывать комнату. Ему потребовалось какое-то время, чтобы оторваться наконец от порога и сделать шаг вперед. У стены, рядом с которой стоял сам Никита, одиноко ютился небольшой, уже далеко не новый холодильник, а прямо напротив него было окно, под которым был расположен диван и большой круглый стол. Слева от них, вдоль стены, была плита, раковина и небольшой ящик, справа же также находилось несколько ящиков. Некоторые из них стояли на полу, некоторые были навесными, но они занимали почти все пространство от угла до прохода в гостиную. Эти две комнаты не разделяла дверь, и потому даже отсюда было видно его большое пространство, наполненное лишь несколькими креслами и тумбочками. Кое-где на полу стояли огромные цветы, вовсю зеленеющие, а где-то в дальнем углу комнаты, скрытом за стеной, виднелся край дивана. -Только, я боюсь, продукты тебе придется покупать самому, - негромко, с тенью вины в голосе сообщил Давид. Никита пробубнел что-то вроде "ничего страшного", даже почти не заостряя внимания на смысле сказанного. Еще около минуты он разглядывал интерьер, пока его соседу, видимо, не надоело ждать. -Идем, я покажу комнату, - Давид махнул рукой, прося проследовать за ним. И Никита молча пошел за ним, перебирая в уставших пальцах ремень сумки. Новый сосед показался ему хорошим парнем, но ему почему-то совсем не хотелось разговаривать с ним. Словно бы даже нечего было отвечать. Он и не требовал компании: даже будучи постоянно окруженным людьми, знакомыми и незнакомыми, родными и чужими, он всегда чувствовал себя одиноко. Разумеется, у него были друзья в школе и в институте, но после окончания учебы вся эта "дружба" сошла на нет, словно ее и не было. Словно никто не ценил ее, кроме него. И он смирился. Он хотел только немного физического пространства, надеясь, что оно заполнит и пространство в его душе. И вот, он его получил. Пройдя в гостиную, парни повернули вправо, где был широкий проход без двери в длинную прихожую. Посреди нее стоял старенький комод, верх которого был прикрыт спадающей сверху плотной тканью, которой, судя по всему, было завешено зеркало: овальная фигура, которую облегала ткань, ясно давала это понять. Никита невольно смутился от этого вида. "Умер у него кто-то, что ли?" - в замешательстве подумал он, но тут же решил, что открыто глазеть будет неуважительно к хозяину дома. Давид, тем временем, прошел чуть вправо и открыл дверь, располагавшуюся почти у самого конца прихожей. Сразу же на стены комнаты упали до боли в глазах яркие, почти белые лучи солнца, и оба парня слегка прищурились. Никита подошел ближе и заглянул внутрь. -Ну вот, я тебе полностью освободил эту комнату и гостиную, - Давид неотрывно разглядывал что-то внутри, но там, казалось, нечего было рассматривать: большая двуспальная кровать, тумбочка, которую едва было видно за ней, стол у окна и небольшой шкаф. Расстановка была подозрительно похожа на его городскую комнату, но, в отличие от нее, здесь все было в мягких бежевых и коричневых тонах и прекрасно сочеталось между собой. - В шкафу, внизу, есть постельное белье, если надумаешь убираться. Располагайся, а я пойду к себе, отдохну пока что. -Хорошо, спасибо, - Никита постарался улыбнуться, но, когда тот уже пересек комнату и открыл дверь, видимо, в свою спальню, которая располагалась на противоположном конце коридора, внезапно опомнился. - Погоди-ка, а деньги? Давид резко остановился и с каким-то непонимающим взглядом оглянулся на него, но буквально в следующий миг его осенило. -А, деньги... - он выдохнул так, словно у этого слова был миллион значений, и он вдруг с первого раза угадал, какое именно из них использовал Никита, и снова как-то вымученно улыбнулся. - Подожди пока с ними. Попозже. Давид хотел было снова зайти уже в комнату, но зачем-то сам себя остановил, а затем снова обернулся на того. -А, и еще. Если что-то будет нужно, заходи и спрашивай. -Я позже все здесь посмотрю, - сообщил Никита, чтобы тот зря не переживал за детали его проживания, - хочу сначала прогуляться. Вообще-то, он хотел сначала спросить, что тот знает о местных сущностях, но, видимо, сейчас не самый подходящий момент, и поэтому Никита решил немного поменять планы местами, ведь прогуляться он все равно хотел, но позже, когда станет не так жарко. -Тогда держи, - Давид снова подошел, копаясь в кармане и звеня в нем чем-то, вытащил ключи и протянул их Никите, который поначалу не очень понял, что происходит. - Я же не буду постоянно ходить за тобой, чтобы открывать и закрывать дверь. Никита, еще немного поколебавшись, забрал ключи и кивнул Давиду, а тот сразу скрылся в своей комнате. Он вообще не понял, что сейчас произошло, и дело было не только в ключах, которые он сейчас сжимал в руке. Никита в целом не понимал, как можно просто взять и довериться человеку, которого ты знаешь меньше суток: впустить в дом, все показать, а потом сразу оставить его наедине с собой. Это ведь безумие. Или абсолютное безразличие. И неясно, что из этого пугает сильнее. Никиту даже бросило в легкую дрожь: слишком уж много странностей за какие-то жалкие 15 минут. Ощущая максимальный дискомфорт, парень бросил сумку у кровати и, скинув с плеч рюкзак и аккуратно положив его на кровать (в нем был ноутбук), с облегчением потянулся, разминая уставшие руки и спину. Затем он, покрутив ключи в руках, уже было развернулся и сделал шаг к выходу, но невольно замер на месте. Он вспомнил, что именно привез с собой. Вмиг он оказался на полу, обшаривая сумку, но рука никак не находила посреди кучи вещей то, что он положил в самый низ, чтобы никому случайно не бросилось в глаза. То, что никак нельзя было оставлять без присмотра, и то, что ему могло в любой момент пригодиться. Увенчав свои поиски успехом, Никита с усилием вырвал руку из тисков вещей, сжимая в ней новый ПММ-12 в кобуре. Он получил его совсем недавно от компании, в которую устроился. Стрелял он, кстати, очень неплохо, поскольку этому учили в институте на его специальности. Оценив состояние пистолета и убедившись, что он никак не поврежден, Никита поднялся, но сразу задумался, куда будет надежнее всего его спрятать: демонстрировать оружие запрещено, а надевать кофту только ради того, чтобы прикрыть кобуру, жарким летним днем не очень хотелось. Однако ничего лучше придумать было нельзя, и Никита, с неохотой откопав толстовку опять где-то на дне сумки и попутно выкинув половину вещей на кровать, переоделся в нее, закрепил пистолет на спине за ремнем джинс и прикрыл его краем толстовки. Еще раз все проверив, Никита нагнулся вперед, чтобы проверить, не вылетит ли оружие, но оно и на миллиметр не сдвинулось. Так он, успокоившийся и даже довольный, захлопнул дверь в комнату и побрел к выходу из дома, по пути рассматривая его более детально. В темной прихожей он еще раз зацепился взглядом за мрачное, даже жуткое зеркало, неизменно скрытое за непроглядной черной тканью, но не остановился. Пройдя резко контрастный предыдущей комнате, очень светлый зал и чуть менее освещенную кухню, юноша вышел в коридор. Чтобы обуться, ему пришлось сначала раскрыть входную дверь, поскольку в помещении не было видно вообще ничего. Надев те же легкие кеды, в которых и приехал, Никита выскользнул из дома. Не с первого раза попав в замок ключами с непривычки, он наконец запер его и, громко, как бы с облегчением выдохнув, спрятал их в карман. Не успев даже задуматься о том, куда же пойти, и едва развернувшись, он заметил бегущего по дороге мальчика. Причем он целенаправленно бежал именно туда, где стоял Никита. На вид ему было лет 9, но чем ближе он подходил, тем яснее Никита мог рассмотреть его совсем детское, растерянно-невинное выражение лица. Он был одет совсем простенько и потому бежал легко, словно пушинка, крутя при этом головой во все стороны, и Никите удалось поймать его взгляд лишь в тот момент, когда он уже почти оказался у порога. -Ты кто? - мальчик слегка склонил голову набок, не то с интересом, не то с каким-то недоумением рассматривая его. Никита часто заморгал, растерянный. Он ожидал чего угодно, но не того, что ему устроит допрос первый встречный паренек, который почти в три раза младше него. Хотя вопрос и был довольно очевидным, юноша не сразу подобрал слова. -Я новенький здесь, - как можно проще ответил он и подумал, что на этом разговор окончен, но заметил, что мальчик как-то усердно разглядывает стены дома. - Тебе Давид нужен? Тот смущенно кивнул и потупил взгляд, начав ковырять землю ногой. -Он сейчас отдыхает, не надо его беспокоить, - мягко объяснил Никита и поинтересовался у него, не успев даже подумать, стоит ли. - Может, я могу чем-то помочь? Мальчик устремил на него большие сияющие глазенки, темные, словно две бездны. В них промелькнули неприкрытые надежда и сомнение, но он, очевидно, не ожидавший, что все пойдет не по плану, снова опустил голову. Ясно, что он не может решить, что делать, или хотя бы осмелиться озвучить свои мысли. У Никиты не было вообще никакого опыта общения с детьми, и поэтому со стороны он выглядел примерно так же, как и этот мальчишка. Но нужно было хоть как-то построить диалог. -Тебя прислал кто-то из взрослых? - спросил он после тяжелой минуты молчания и нагнулся, чтобы создать хоть немного более дружелюбную атмосферу. Тот слабо кивнул в ответ, не поднимая головы. -Хорошо, тогда просто отведи меня к ним, и мы сами разберемся, ладно? Мальчик, видимо, все это время ожидавший, что кто-то разрешит ситуацию за него, сразу оживился и заулыбался, а затем быстро, временами вприпрыжку посеменил в ту же сторону, откуда недавно пришел Никита. Тот пошел за ним, медленно, но длинными шагами, держась на некотором расстоянии, но и не выпуская паренька из виду. Тот даже почти не оборачивался, а лишь бежал вперед, постоянно норовя скрыться за немногочисленными домами и их огромными заборами. Так они прошли две улицы (всего на холме их было три), которые, на удивление, были абсолютно пустыми, за исключением кота, прятавшегося за забором одного из домов, но он убежал и скрылся сразу, как только Никита показался из-за угла. Они добрели до остановки, но мальчик побежал еще дальше по дороге, уже приближаясь к границе деревни, а затем вдруг подошел к краю холма и сразу скрылся за травой. Никита, немного запереживав, ускорил шаг и тоже подошел к самому краю. Оказалось, что в этом месте была протоптана тропинка, ведущая к низине через другой холм, пониже. По краю тропинки располагалось еще несколько домиков в тех местах, где холм был плоским. Возле одного из них Никита заметил все также шустро двигавшегося паренька и поспешил спуститься за ним. Трава на холме была очень густой и высокой. Местами, около домов, она была скошена и валялась влажными от еще не испарившейся росы кучами. Никита почувствовал это, когда случайно наступил на одну из них, и его обувь сразу пропиталась влагой, что было, конечно, очень неприятно, но он почти сразу забыл об этом, пытаясь запоминать пейзаж и следовать за своим проводником. Слева от него раскидывалась невероятная картина природы: давно взошедшее солнце полностью освещало подножье холма, низину, в которой нашла себе пристанище часть людей из этой деревни. Там было примерно столько же домов, сколько и наверху, но располагались они еще более хаотично. С трудом Никита условно выделил все также три улицы с неровными желто-коричневыми дорожками. Трава возле них также была скошена, но эта территория была бесконечно мала по сравнению с остальной частью низины, где природа брала свое, занимая огромные пространства самой разной зеленью, словно большим одеялом укрывая землю. Дальше, едва не соприкасаясь с границами поселения, простирался густой лес. Пока Никита любовался пейзажем, мальчишка уже спустился вниз и рванул со всех ног куда-то в сторону, где стояли крайние дома. Он тоже заторопился и, спустившись, быстро, но немного неуверенно зашагал туда же, где буквально минуту назад скрылся тот. Выйдя на отерытое пространство, Никита заметил его, стоящего у одного из домов рядом с каким-то старичком. Они о чем-то негромко переговаривались, но, заметив его, сразу замолчали. Мальчик развернулся к юноше лицом, в ожидании уставившись на него. Никита быстро подошел к ним, остановившись буквально в метре и неловко кивнув в знак приветствия. Перед ним был еще не совсем дряхлый, даже крепкий, но явно не молодой мужчина, одетый в чересчур теплые для столь солнечной погоды вещи. Его лицо обрамляла жесткая на вид, почти седая щетина, а маленькие подозрительные глаза словно пытались нащупать саму душу внутри Никиты. Они почти одновременно, но молча протянули друг другу руки для рукопожатия. Мальчик с интересом наблюдал за их действиями, скромно стоя рядом. -А ты иди отсюда, - сурово приказал ему старик, словно случайно вспомнив о его существовании. - Нечего тут уши греть. Паренек обиженно надул щеки и повесил голову, но, никак не возразив, все же пошел в сторону порога дома, вскоре скрывшись за входной дверью. -Внук мой, - сообщил тот, вдруг улыбнувшись, пока глядел ему вслед. В его голосе была слышна гордость, но он быстро отставил все свои чувства в сторону и снова взглянул на Никиту с присущей серьезностью. - А ты чей здесь? "Опять двадцать пять," - с неудовольствием подумал Никита, понимая, что, видимо, ему придется говорить одно и тоже всем, кого встретит. Старики ведь, как известно, любопытные, но при этом не славятся чувством такта. -Я приехал по работе, у меня здесь нет никого, - все же честно ответил тот. -Что ж это за работа у тебя такая? - с недоверием поинтересовался старик. -Я исследователь атипичных организмов, - говоря это, Никита внутренне взмолился, чтобы тот не стал задавать больше вопросов. -Мифоискатель, что ли? - мужчина, раздраженный, сплюнул. - Так бы и сказал. Есть у нас тут один такой же, да толку от него мало. Услышав это, Никита насторожился. Каков шанс, что два мифоискателя встретятся в одной богом забытой деревушке? Удивление в его глазах, видимо, не осталось незамеченным, поскольку старик усмехнулся. -Раз уж мы с тобой пересеклись, помоги-ка мне, - он, казалось, даже не просил, а утверждал, точно зная, что ему не откажут. - Может, и для себя чего полезного найдешь. С этими словами незнакомец, дождавшись безмолвного согласия Никиты, которого ему будто бы и не требовалось, медленно повернулся и пошел вдоль низенького забора, ограждавшего огород и загоны для скота. Он смотрел только вперед, гордо сложив руки за скрюченной спиной. Но эта горбинка придавала его образу какую-то возвышенность, неведомую мудрость, заставлявшую, глядя на него, чувствовать себя ниже, неопытнее, даже ущербнее. Его вид чем-то напомнил юноше собственного давно покойного деда. Из-за этого Никита не осмелился даже спросить имя нового знакомого. -Ко мне, мифоискатель, уже давно повадилась какая-то тварь, - начал свой рассказ он, даже краем глаза не глядя на Никиту, медленно вышагивавшего рядом. - Она таскает скотину, вещи портит. Житья мне уже нет от нее. Старик ненадолго замолчал, продолжив уже менее уверенным тоном: -Ладно бы, если только скотину, но я боюсь за своего мальца. Родители у него, олухи беспутные, решили на лето ко мне его отправить, а у меня вон, что творится. У Никиты внутри все всколыхнулось от такой новости, заколов горло радостью, но в следующую секунду он испугался этого чувства, стараясь подавить улыбку, норовящую вот-вот выскочить на лице: его собеседник вряд ли видел что-то хорошее в происходящем. -У Вас остались какие-нибудь его следы? - в надежде спросил Никита. - Или, может быть, Вы сами видели его? -Нет, я не видел, - тот покачал головой. - Но он всегда оставляет что-то за собой. Например, сегодня утром, - тот вдруг остановился у угла забора и указал на его середину, - я нашел царапины. Никита подошел к указанному месту и действительно увидел царапины, очевидно, от когтей, очень глубокие и длинные, почти прорывавшие деревянный забор насквозь. Некоторые доски были сдвинуты вбок, а их верхушки также поцарапаны или сломаны. Парень достал телефон из кармана и быстро сделал несколько фотографий следов, для одной из них приложив к доскам ладонь, чтобы позже сравнить размеры. -Он и на этот раз украл что-то? - спросил Никита молча наблюдавшего за ним старика. -Кролика стащил, - пожаловался тот. - А раньше мог и кого покрупнее, но он уже давно не появлялся. Я думал, что он подох, потому и внука обратно не отправил, а сегодня - вот, пожалуйста. Никита, ничего не ответив, молча огляделся вокруг. Повсюду была скошенная трава, местами уже примятая, так что найти следы существа - задача из невозможных. Крови также быть не должно: сколько ее может вытечь из одного жалкого кролика? Вообще, судя по всему увиденному и услышанному, это нечто вело себя очень нетипично. К тому же, Никита заметил всего два следа от царапин, и на каждом их было по четыре. Скорее всего, он, перебираясь, отталкивался задними лапами, но здоровому существу не нужно столько усилий, чтобы перебраться через ветхий низенький заборчик. К тому же, по описанию старика ясно, что оно достаточно сильно, чтобы унести в одиночку крупное животное, а размер царапин исключает возможность того, что это было другое, более мелкое существо. Тогда, возможно, оно ранено или измождено? Но что могло ранить его, если, скорее всего, никто из людей его и не видел? -А Вы не думали, что это могло быть другое, просто похожее существо? - решил уточнить Никита. -Не-ет, я эту тварь по повадкам уже лучше жены знаю. Это точно был он, - угрожающим тоном протянул тот. -Может, были какие-нибудь следы на Вашей территории? - уже задумчиво спросил он. -Не было ничего, - старик медленно покачал головой. - Осторожнее этой сволочи еще поискать надо. Я и капканы ставил, да ни черта от него не спасает. Никита шумно выпустил воздух из легких. Первое дело - и сразу тупик. Всего этого крайне мало, чтобы хоть что-то предпринять. Ясно, что существо сильное и явно не глупое, так что придумать что-то будет крайне проблематично. Не сторожить же этот дом всю ночь в одиночку? Даже если и так, что ему делать при встрече лицом к лицу? Стрелять? Но целью мифоискателей никогда не было истребление существ, даже смертельно опасных. Их цель - изучать, а в крайнем случае - прогонять, и ничего более. Этим Никита и хотел заниматься, таковым было его профессиональное мнение, и его не очень волновало, что об этом думают деревенские жители, но, раз он не может помочь им, то каков смысл его работы? -Я еще осмотрюсь здесь, - выходя из размышлений, сообщил Никита. - Если я что-нибудь найду, то скажу Вам. -Как хочешь, парень, - старик, до этого сверливший его холодными глазами, просто пожал плечами и развернулся, уходя обратно к крыльцу дома. Никита проводил его глазами, снова впадая в задумчивость, что уже давно вошло у него в привычку. Он взглянул в сторону леса, куда, вероятно, и ушел миф. До него было недалеко, а дом, в котором жил старичок - крайний в деревне, так что неудивительно, что существо выбрало именно его своей целью. Странно лишь, что никто из людей до сих пор не пострадал, ведь сущности такого уровня приземленности обычно необъяснимо агрессивны. Хотя, может, он просто забыл рассказать об этом, кто ж его знает. Как бы то ни было, идти безоружным по следу такого существа - почти то же, что идти на смерть. Они словно нечто между людьми и зверями: обладающие разумом, они все же ведомы инстинктами, и потому готовы разорвать любого, кто посягнет на то, что они считают своим. Есть и те сущности, что не нуждаются в удовлетворении подобных материальных потребностей, и потому скитаются повсюду, словно отголоски себя прошлых. Их существование просто необъяснимо, и потому некоторые исследователи считают, что они - то, что ждет каждого после смерти. Никита же еще не имел четко сформированного мнения на эту тему и понимал, что, прячась дома, так и не обретет. И юноша смело зашагал по направлению к густому лесу, внимательно вглядываясь в траву. Чуть далее уже виднелась та, что не была скошена и тянулась вверх своими огромными стеблями, еле заметно покачивая листьями. В одном месте по этому зеленому полю тянулась целая линия трав, что были немного примяты или сломаны. Здесь точно кто-то шел. Никита пошел прямо по этой линии, глядя на деревья, к которым ему нужно было пробраться. Вокруг было абсолютно тихо, либо же он ничего не слышал за шелестом травы под ногами. Видно тоже ничего и никого не было: перед ним самый обыкновенный лес. И что он вообще надеется найти здесь? Хоть бы самому не заблудиться. Добравшись наконец до границы этого бескрайнего моря зелени, он остановился, оценивая примерно возможный путь существа. Учитывая, что он шел точно прямо, именно так ему и надо было продолжать идти, но заходить дальше у Никиты не было никакого желания. Никаких следов на земле, сплошь покрытой листвой и мхом, найти было нельзя, да и к возможной встрече он еще не был готов, и потому решил осмотреть самую окраину. Он подошел к первой же на пути тощей березе, легко коснувшись рукой ствола, пока осматривался. Соскользнув пальцами вниз, он почувствовал какой-то странный разрыв под ними. Взглянув поближе, он заметил две царапины, но они были уже гораздо меньше, чем он видел прежде. На фоне трещин в коре дерева они были едва видны, но отличались тем, что были очень ровными и не создавали никаких надломов, а лишь задевали самую поверхность коры. Очевидно, их оставило нечто живое, и у в душе Никиты почему-то не было сомнения, что это был именно тот, кого он ищет, хотя голова все же подсказывала, что это вполне мог быть кто-то другой. Снова сделав фото, Никита прошел чуть дальше, осматривая подобным образом остальные деревья, но больше ничего подозрительного так и не заметил. Никаких иных следов не было, и юноша ощутил накатывающую досаду. Объективно, ему больше нечего было здесь делать, но все это заняло у него так неожиданно мало времени, что чувство какого-то упущения не покидало его. Словно вот она, разгадка, где-то рядом, но он просто не в силах ее увидеть. Но Никита с самого начала понимал, что это глупо, что он не найдет ничего стоящего, а просто потратит время, и потому заставил себя просто развернуться и пойти обратно. Наверное, сейчас он сделал все, что мог. И все же, это неодолимое чувство упущения снова потянуло его к дому старика. На этот раз поблизости уже никого не было, и он молча присел у места, где были те царапины. На самом деле, в теории, они могли ему еще много о чем рассказать, но Никита почему-то сомневался, что в жизни все будет так же просто, как на практике в институте. И все же, присмотревшись, он заметил, что следы от когтей идут не параллельными линиями, а очень хаотичными. Такое обычно происходит, когда зверь, опираясь, не напрягает пальцы, что может указывать, в первую очередь, на его крайнюю усталость или дезориентацию. Также длина и ширина следов была несопоставима, а все четыре их линии в один момент будто резко меняли траекторию. Наверное, он не один раз пытался вскарабкаться вверх, что, опять же, говорит о его нездоровом состоянии. Неудивительно, что он не смог унести крупное животное. -Эй, искатель, - Никита резко вскинул голову и поднялся, но успокоился, увидев того же старика далеко за забором. - Быстро ты. -Я не нашел ничего существенного и вернулся, - почти крича, ответил юноша. И тот лишь молча скрылся за дверью в дом. Никита в замешательстве стоял на месте с минуту, поскольку ожидал, что тот снова завяжет разговор, но вдруг услышал хлопок двери где-то слева. Поняв, что это старик решил выйти к нему, Никита пошел к нему навстречу, хоть и теперь был еще меньше расположен к беседе, чем раньше. -А ты хотел все проблемы за час решить? - усмехнулся тот, продолжая начатый разговор, когда они снова оказались в поле зрения друг друга. Никита добродушно фыркнул, но все же решил не разводить светские беседы, а задать еще несколько волновавших его вопросов. -Вы не проверяли своих животных? Они все целы? -Свинья одна у меня поцарапанная, - задумчиво ответил тот, - и все. Не смог унести. -Если мне это будет по силам, я помогу навсегда прогнать это существо, - поспешил заверить его Никита. Он, по большей части, сказал это только ради того, чтобы сказать хоть что-то, но это не было неправдой. Все же он искренне хотел помогать тем, кому сможет. -Уж надеюсь, парень. У меня выходки этого паразита уже вот тут, - старик схватил себя за горло, - сидят. Сил нет больше. Больше он, кажется, не хотел ничего говорить, и Никита решил перейти к главному. -Может, Вам есть еще, что рассказать мне? - с какой-то новой надеждой спросил он. - Или Вы знаете какие-нибудь местные легенды о мифах? Я бы с радостью послушал. -Легенд я не знаю, - с некоторым недовольством ответил он, но почти сразу смягчился, - но знаю пару историй. Ты же у Роменских поселился? Никита неуверенно кивнул, предчувствуя какой-нибудь странный разговор. -Я ж всю его семью знал, - начал старик. - Четверо их было, родители да двое детей. Три месяца назад они поехали в город, чтобы старшего навестить, да разбились в дороге. Вот он один и остался. Говорили, что полиция так и не нашла причину, потому что с этим как-то были связаны эти все потусторонние твари. На похоронах даже гробы были закрыты, потому что всех троих чуть не по кусочкам собирать пришлось. Всей деревней хоронили. У Никиты сжалось сердце от этого рассказа. Он тоже не понаслышке знал, что такое смерть, но никогда не мог даже представить, что потеряет всю свою семью в один день. И лицо его, наверное, так страшно выглядело, пока он слушал, что даже старик прищурился. -Да, жалко парня, - словно согласился он с Никитой, еле слышно вздохнув. - Я это к чему: ты бы поддержал его как-нибудь. Вы с ним ровесники, найдете уж общий язык. А мы, старики, чем ему поможем? -Я... постараюсь, - на выдохе ответил юноша. Он, правда, не знал, чем именно может помочь тому, с кем пообщался пять минут, но перекрывающая все жалость заставила его выдавить эти слова. Он даже не понял, старику ли они были адресованы или самому себе, но сказанного уже было не вернуть. -Ну и хорошо, - тот похлопал его по плечу своей тяжелой рукой и слегка приподнял уголки губ в кривой улыбке. - Я жду новостей. Забегай, когда придумаешь что-нибудь. -Обязательно, - почти на автомате ответил Никита и, как только старик отвернулся от него, быстро зашагал к подножью холма, моментально погрузившись в привычную тяжелую задумчивость.