До и после тишины

Толпа всё больше начинала разгораться недовольством. В целях безопасности Лиру даже пришлось увести с площадки совсем. Да, популярность — это не только фанатская поддержка, контракты и подарки, но и неумолимый контроль, ненужное внимание и огромное давление. Даже без особого интереса к группе, Лира знала, как нелегко парням: шагу нельзя ступить без пристального взгляда. Особенно доставалось Каулитцам. Сумасшедшие поклонники следят за ними день и ночь, ставят у их дома палатки, наблюдая за ними, словно они редкие звери в клетке. Какого это жить, не имея возможности даже в магазин выйти спокойно?.. Лире стало страшно. Она не могла понять, что движет такими людьми и что они могут предпринять. А если кто-то решит, что она слишком близка к их кумиру и попытается ей навредить? Подумать только, ревность фанатов может толкнуть на ужасные поступки. А если кто-то рискнет… Например, плеснуть в неё кислоту? Ведь достаточно было лишь дружеского подмигивания Тома, чтобы вызвать такой всплеск эмоций. А что будет, если их увидят болтающими и обменивающимися улыбками? Или, не дай бог, кто-то застанет их в объятиях? «Стоп. Объятиях?» — от неожиданной мысли Лира смутилась и почувствовала, как уши начинают пылать. Невольно шатенка вспомнила тот ненужный, как ей показалось на первый взгляд, пункт в договоре о запрете отношений. Теперь она его не считала таким уж глупым. Даже наоборот, девушка поняла, он защищает её. Возможно, не убережёт от всего, но хотя бы для некоторых фанатов это будет доказательством, что между ними ничего нет и не может быть. Когда парни вернулись в автобус, в салоне воцарилась смешанная атмосфера: облегчение от ухода с площадки и остаточное напряжение от встречи с толпой. Лира пыталась выглядеть непринужденно, но её сердце всё ещё колотилось от мыслей и недавних впечатлений. Она устроилась на своём месте, глядя в окно, но заметила, что Том сел напротив и смотрел на неё с лёгкой улыбкой. — Ну что, сильно напугалась? — подмигнул он, будто только что вернулся с дружеской прогулки. — Немного. — сдержанно ответила Лира, не в силах избавиться от картины той бурлящей толпы. — Привыкай, — вставил Георг, устраиваясь рядом с ними. — Это были ещё цветочки, иногда и не такие сюрпризы бывают. Густав, погружённый в телефон, добавил, не отрываясь от экрана: — А иногда приходится просто бежать. Билл, тоже сел рядом с Лирой, заметив её напряжение, успокаивающе похлопал по плечу. — Всё нормально. Мы знаем, как с этим справляться. — сказал он. — Главное не обращай внимания, как бы сложно это ни было. Ну и держать охрану рядом. Лира кивнула, ощущая поддержку и в то же время отстранённость. Всё-таки этот мир был чужим для неё, и она только начинала осознавать его тёмные стороны. Автобус тронулся, ребята начали расслабляться, и девушка поймала себя на мысли, что, несмотря на страхи и риски, она уже не могла отказаться от этого приключения. Прибыв обратно в отель, ребята задержались в лобби. После долгого вечера у всех ощущение, что эмоции на пределе — первый концерт тура позади. Парни переглядываются и, вопреки усталости, обсуждают, что нужно обязательно отметить это событие. Но силы почти на исходе, что даже Том, обычно неутомимый, зевает, предлагая отложить всё на завтра. — Так, договорились! — кивает Билл, подводя итог. — Завтра у нас фотосессия, потом свободное время. И вот тогда, с новыми силами, будем праздновать. Только не проспите ничего, съёмка в три, значит встать нам надо… Примерно в пол первого. — Пиздец, а что так рано? — зевая, промямлил Георг. — Тебе девять часов сна мало? В автобусе потом отоспишься, — хлопнув по плечу, сказал Том, — а вообще, жаль твою девушку, днём — работа, а ночью — сон. Когда же вы тогда… — Ой заткнись, у меня она хотя бы есть. Лира, услышав, что парни собираются завтра отметить концерт, почувствовала себя немного лишней. Она заметила, как ребята, переговариваясь, планируют вечер и обсуждают детали, собираясь провести время узкой компанией. Ей было неловко навязываться, но внутренний импульс заставил её чуть неуверенно подойти ближе. — Завтра вы, значит, праздновать будете? — тихо, с лёгкой улыбкой, начала она. — Было бы здорово как-то разделить с вами этот момент… Парни замолчали на секунду, но потом Том усмехнулся, посмотрел на остальных и пожал плечами: — Ну, мы думали просто по тихому вчетвером посидеть, но… Никто же не против, если Лира присоединится? — Конечно, нет, — подхватил Билл. — Было бы здорово. — Класс, тогда до завтра, спокойной ночи. Вы сегодня были круты. Лира едва сдерживает улыбку: в её понимании этот тур уже превратился в череду событий, о которых она даже не мечтала. Парни один за другим отправляются отдыхать. Утро снова началось с вегетарианского завтрака. Хоть это и не радовало её, но хотя бы не стало неожиданностью, как в первый раз. После этого группа отправилась на запланированную фотосессию, и Лира, как обычно, держалась чуть в стороне, но достаточно близко, чтобы наблюдать. Она видела, как легко и уверенно парни вели себя перед камерами. Билл мгновенно преображался: стоило ему занять своё место в кадре, как он обретал совершенно другую энергетику — загадочную, чуть вызывающую. Казалось, что для него каждый снимок был не просто фото, а актом самовыражения. Том вёл себя расслабленно и слегка игриво, даже его позы были немного дерзкими. Он мог перекинуться парой слов с фотографом или сделать комичное лицо в сторону Георга, заставив того усмехнуться. Несмотря на внешнюю вальяжность, Лира чувствовала, что Том точно знал, какой образ хочет передать. Густав и Георг, более спокойные и сосредоточенные, дополняли картину, создавая баланс в группе. Они были меньше нацелены на внимание, чем братья Каулитц, но именно их сдержанность добавляла целостности их образу. Наблюдающей за ними писательнице почудилось, что каждый из этих парней казался ей сейчас не просто музыкантом, а человеком, выбравшим для себя маску. После завершения фотосессии, фотограф подозвал группу к компьютеру, чтобы показать отснятые кадры. Они обступили его, рассматривая снимки, переговариваясь и оценивая результат. Лира не решалась подойти ближе, но её взгляд невольно притянули одобрительные возгласы Тома и сдержанная улыбка Билла, когда они находили особенно удачные фото. Девушка, стараясь быть незаметной, подошла чуть ближе и краем глаза взглянула на монитор. Один снимок привлёк её внимание: на нём Билл стоял вполоборота, его взгляд был глубоким и чуть задумчивым, в то время как Том с лёгкой усмешкой смотрел прямо в объектив. Это было странное сочетание — одновременно дерзкое и уязвимое. Лира заметила, как Том, будто чувствуя её интерес, посмотрел на неё и с едва заметной ухмылкой шепнул: — С таким взглядом ты точно раскроешь наши тайны лучше любого фотографа. — она слегка смутилась, но ответила сдержанной улыбкой. После съёмки, все, как договорились, собрались в номере братьев Каулитц, предварительно собрав свои чемоданы, чтобы не возиться с этим после. Он оказался просторным, с большими окнами, открывающими вид на вечерний, почти ночной город. Том уже подготовил уютное освещение — лампы с тёплым, мягким светом, создающим непринуждённую атмосферу. В комнате стоял столик с лёгкими закусками и бутылками пива, выставленными, словно приглашение расслабиться и отпраздновать. Билл, ещё не успевший снять сценический образ, облокотился на подоконник, глядя на улицы внизу, и с улыбкой наблюдал, как остальные располагаются. Георг и Густав уже уютно устроились на креслах, перебрасываясь шутками. Лира, чуть смущённая, заняла место на диване, стараясь почувствовать себя частью этого привычного для них круга. — За первое выступление! — провозгласил Том, поднимая бутылку со светлым напитком. Чокнувшись, все сделали глоток, и разговоры стали стекаться в воспоминания о вчерашнем концерте. Георг рассказывал что-то смешное о своей ошибке, вызвав у всех смех, а Том вставлял шутки, по привычке задевая брата. Шатенка сидела чуть поодаль, с интересом наблюдая за этой сценой. — Лира, спасибо, что пришла, — вдруг сказал Билл, взглянув на неё чуть более серьёзно, — первый концерт тура всегда особенный, и приятно, когда есть кто-то вроде тебя, кто это понимает. Она чуть смутилась, но улыбнулась в ответ: — Вам спасибо, что позволили быть рядом. Не каждый день оказываешься на месте автора, который видит, как рождается история. И хотя разговор скоро вновь свернул на шутки, Лира почувствовала, что даже просто сидеть здесь с ними — это уже больше, чем работа. В номере царила лёгкая и расслабленная атмосфера. Парни перешучивались, подначивая друг друга, когда Георг предложил сыграть в «Правду или действие». На его шутливый призыв Том сразу отозвался, кивая с ухмылкой и бросая взгляд на Билла, явно намереваясь задать ему странное «действие». Билл вздохнул, но поддался настроению и согласился. Сначала парни обменивались простыми поверхностными вопросами и не более трудными действиями, по типу «прокукарекать», но постепенно, когда алкоголя в организме становилось больше, темы стали глубже, а задания провокационнее. Георг неожиданно повернулся к Лире и предложил ей выбрать: правда или действие. Она, чуть смутившись, выбрала правду, но прежде чем Георг успел что-то спросить, Том, с хитрым взглядом, опередил его и задал вопрос: — Как ты представляла себе работу с нами до того, как познакомилась? Лира рассмеялась, признавая, что её первое впечатление было совсем иным. Она понимала, что вопрос может быть наивным, но всё равно чувствовала, что его нужно обдумать. Четыре пары глаз внимательно смотрели на неё. — Ну… — начала она, стараясь подобрать слова, — мне казалось, что вы будете очень занятыми и не оставите места для креативности. Я думала, что буду просто следить за вами издали, как сторонний наблюдатель, записывая ваши успехи и неудачи. Что вы будете холодными и закрытыми. Парни переглянулись, и, казалось, их интерес к ней только возрастал. — А на деле? — подал голос Билл, с любопытством изучая её лицо. Лира вздохнула, собираясь с мыслями. — На деле всё оказалось… гораздо интереснее. — сказала она, окидывая взглядом ребят. — Все ваши эмоции, и смех, и даже споры — будто я наблюдаю за живым спектаклем. Я не ожидала, что вы будете так открыты, так искренни. Том, который всё это время оставался с хитрой улыбкой, вдруг заговорил: — Ты, кажется, не ожидала увидеть, что мы можем быть такими… настоящими? — Конечно нет. Боже, на первой встрече, в студии, ты звал меня сесть к тебе на колени и называл девочкой для «развлечений». — после этих слов парень смутился и почувствовал как начинают пылать его уши. Благо, повязанная вокруг головы бандана скрывала это от окружающих. — Было дело… Но я уже извинился! — Только за «сливу»! Все захохотали, и даже Билл расплылся в улыбке, но всё ещё внимательно смотрел на Лиру, будто пытаясь понять, что она скажет дальше. — Кстати, а почему вы так быстро поменяли своё отношение ко мне? Я думала, что должен пройти минимум месяц, прежде чем мы бы нормально начали разговаривать. — алкоголь развязывал язык. Вся неловкость испарилась и слова сами рекой лились наружу. — На самом деле, мне стало стыдно за поведение брата… — Эй! — с возмущением Том кинул в близнеца подушку, а тот в свою очередь ловко поймал её и «вернул отправителю». — Заткнись, пубертатник, — чуть посмеиваясь, продолжил он, — потом ещё и Пумба тебя в такую рань поднял, а слова журналиста и вовсе добили… Я как-то сбавил пыл, попробовал поставить себя на твоё место. К тому же, мне сначала показалось, что ты сама была не рада с нами работать, будто тебя вынудили это сделать. — Меня тоже задело то интервью, я будто посмотрел на отражение себя, и подумал «чёрт, она же просто выполняет свою работу, почему эта девушка должна терпеть всю эту похабщину»… Ещё раз извини короче… — А мне, если честно, сразу показалась интересной эта задумка Йоста. Но к новым людям всегда более настороженно относишься. Не могу сказать, что я тебе полностью доверяю, очевидно, слишком мало времени прошло, но дискомфорта твоё присутствие точно не доставляет. — неожиданно сказал всегда молчаливый барабанщик. — Да, я согласен с Густавом. К тому же, к компании этих идиотов я привык, каждый тур как «день сурка», а ты что-то новое, это прикольно. Том вдруг вспомнил, как Лира в начале их сотрудничества упомянула, что у неё есть какие-то личные причины находиться с ними в туре, и, слегка привстав, закинул этот вопрос: — Слушай, Лира, а что за причины-то у тебя, о которых ты говорила в начале? Ну, чтобы поехать с нами, ты давно и безответно влюблена в кого-то из нас? — спросил он, сохраняя игривый тон, но глядя на неё чуть серьёзнее. Лира, опустив взгляд, сдержанно кивнула, словно обдумывая ответ. Парни притихли, дожидаясь её слов. — Мой брат… он был писателем, — тихо произнесла она, — это была его мечта: стать популярным, чтобы его книги читали миллионы. Но… — она замолчала, вздохнув, не сразу найдя в себе силы, чтобы продолжить. — Его больше нет, и я… Я подумала, что это было бы правильно, пойти по его стопам и тоже стать писательницей. Как будто здесь я немного и за него тоже. Тишина повисла в комнате, и даже Том, обычно легкомысленный, вдруг замолчал, прокручивая в голове её слова. Билл, стараясь не придавать излишней серьёзности моменту, мягко улыбнулся и коротко кивнул ей в знак поддержки. Но всё равно в его взгляде было что-то более глубокое, понимающее. — Спасибо, что рассказала. — наконец тихо произнёс он, слегка дотронувшись до её руки. Лира ответила ему благодарной улыбкой, и игра продолжилась. Чтобы уйти от этой давящей атмосферы, Том придумал, как ему показалось, гениальное задание. Он с притворной серьёзностью попросил близнеца облизать полотенце и выкинуть его в окно фанатам, которые как всегда караулили их там. — Ты же понимаешь, что там начнется сущий ад? Они это полотенце разорвут на мелкие кусочки, а сами подерутся. — едва сдерживая смех, сказал Билл. — В этом и прикол. Давай, делай. — усмехнулся парень. — Ребята, сейчас будет шоу. Не только же им на на нас глазеть. Схватив из ванной чистое полотенце, парень подошёл к окну и распахнул его. Снизу сразу же послышались радостные возгласы, крики и визги. Билл показушно начал облизывать белую махровую ткань, на что шуму только прибавилось, даже захотелось закрыть уши. Как только он легко и непринужденно кинул его вниз, там и правда началось что-то невообразимое, но это «нечто» лишь вызвало смех у парней и лёгкий ужас у Лиры. — Сумасшедшие… И что они будут с ним делать? Хотя… Не хочу этого даже знать… — Фу, я бы и даром его не взял… — «Фу»? Не делай вид, будто не носил мои трусы, Том. — Заткнись, крашенный, это было всего один раз. — Ну ты ещё заплачь и маме пожалуйся, что младший братик тебя обижает. — Заебал, я от тебя к Георгу съезжаю. — О, а вот меня в семейные разборки впутывать не надо. Смех снова заполнил комнату, и Лира заметила, как он отражается в глазах каждого из них, придавая особую искру всему происходящему. Георг, всё ещё развеселённый, повернулся к Лире, словно придумывая что-то интересное для неё. Он предложил: — А тебе задание — рассказать, какой была бы наша книга, если бы это была не биография, или как там правильно, а роман. — Наверное, смесь драмы и комедии с яркими характерами и кучей неожиданных поворотов. Может, что-то о том, как вы меняетесь по ходу пути, находите что-то важное в себе и друг друге… Билл чуть кивнул, довольный ответом, но его взгляд задержался на Томе, когда тот добавил: — А что насчёт любовной линии? Лира смутилась, но ответила, что романтический сюжет вряд ли вписался бы в их историю. Гитарист усмехнулся и слегка отстранился, с уважением принимая её ответ, а Билл, всё это время наблюдая, лишь молча кивнул, явно одобрительно принимая эту «поправку». Беседы под алкоголь продолжались, и в какой-то момент Том, слегка наклонившись к шатенке, небрежно прошептал: — Лира, а ты хорошо держишься для первого тура. Обычно новички к этому моменту падают от усталости. Её глаза сверкнули, и она ответила с вызовом: — Я бы сказала то же про вас, но вы уже давно не новички, не так ли? Том хмыкнул, прикрывая улыбку. В их взглядах промелькнуло что-то большее, чем просто усталость или дружеская поддержка, но прежде чем она успела обдумать это, он мягко коснулся её плеча, словно случайно, оставив на мгновение руку чуть дольше, чем требовалось. Лира почувствовала лёгкое тепло от этого прикосновения и чуть задержала дыхание. Этот короткий момент тут же подметил Билл, сидевший напротив. Скрестив руки, он приподнял бровь и с лёгкой усмешкой бросил: — Том, ты иногда забываешь, что Лира здесь ради книги, а не ради твоих трюков. Старший близнец только усмехнулся и ответил с нарочитой невозмутимостью: — Да ладно тебе, мышонок, всего лишь беседа. Она сделала вид, что не заметила подтекста в словах братьев, но внутри почувствовала странное волнение — едва уловимое напряжение, будто оказалась на грани чего-то важного. Девичьи щёки слегка загорелись, когда Том, будто невзначай, сел ближе, чем обычно себе позволял. Его рука легла на спинку дивана за ней, и хотя это движение могло показаться случайным, девушка уловила в этом что-то большее. Она нервно улыбнулась, пытаясь сохранить спокойствие, но снова почувствовала на себе взгляд Билла. Его выражение — насмешливое, чуть настороженное — выдавало, что он тоже заметил эту ставшую маленькой дистанцию между ними. Лира притворилась, что ничего не происходит, но внутри ощутила смутное волнение. Ей самой казалось странным это скрытое напряжение, будто одно неверное движение или слово могли изменить ход их отношений. Том наконец отстранился, бросив взгляд на Лиру, полную лукавого огонька, и в воздухе вновь почувствовалось едва уловимое электричество. Девушка откинулась назад, пытаясь перевести дух и восстановить свою невозмутимость, но взгляд Тома будто продолжал висеть рядом, напоминая, что эта игра на грани их личных границ пока не закончена. Билл, продолжая наблюдать за происходящим, задумчиво поднял бровь, а потом перевёл взгляд на окно, как бы давая понять, что ему всё равно. Но Лира уловила это молчаливое неодобрение, даже если он бы никогда его не озвучил. Она не могла понять, чего ожидать от этих моментов, даже от самой себя. Когда Билл потянулся за телефоном и предложил им всем выдвигаться к автобусу, Лира ощутила лёгкий откат волнения. Она лишь кивнула, понимая, что сегодняшний вечер оставил слишком много вопросов и только завтрашний день мог дать ответы. Ребята лениво покидали номера в отеле после вечерних посиделок. Лира старательно тащила свой тяжёлый, переполненный вещами багаж. Когда она, слегка пошатываясь, подошла к автобусу, её чемодан — явно неподъёмный для такой хрупкой девушки — никак не хотел поддаваться. Она пыталась удержать равновесие, толкая его, затем подтягивая за ручку, чтобы поднять хотя бы на одну ступеньку. Том, заметив её усилия ещё издалека, остановился, с интересом и улыбкой наблюдая, как она борется с неподатливым багажом. Он расслабился и не торопился вмешиваться, пока сцена казалась ему забавной. Но в тот момент, когда к ним обернулся Билл, мгновенно прочитав ситуацию, его взгляд стал серьёзным. Брюнет, нахмурившись, сделал движение в её сторону, чтобы подойти и помочь. Но Том уже был ближе, он лениво шагнул вперед и, усмехнувшись, подхватил чемодан: — Ну, на сегодня хватит атлетики, милая, — подмигнул он Лире и легко втащил её багаж в автобус, не отводя взгляда от брата. Билл замер на мгновение, наблюдая за этой картиной. В уголках его губ мелькнула тень недовольства, но он тут же скрыл её за лёгкой полуулыбкой. Ему казалось, что помощь девушкам в таких ситуациях должна была быть чем-то естественным и интуитивным, без намёка на насмешки. Едва Том поставил чемодан на место, Билл мягко произнёс, словно между прочим: — Мог бы помочь сразу, а не ждать, когда она измучается. Том только ухмыльнулся, бросив брату короткий взгляд, а Лира, немного смутившись, поблагодарила их обоих. Все наконец устроились на своих местах в турбасе. За окном мелькали огни города, пока транспорт плавно уносил их вперёд, к следующей точке тура — Роттердам, Нидерланды. В салоне стояла тишина, прерываемая редкими переговорами водителя и шелестом приглушённой беседы из задней части. Лира устроилась ближе к окну, всё ещё чувствуя лёгкое послевкусие вечерних событий, немного уставшая, но довольная. Билл, сидевший чуть впереди, достал наушники и, обернувшись, краем глаза поймал её взгляд. Он чуть приподнял бровь в дружеском намёке, словно спрашивая, всё ли в порядке. Том же, казалось, совсем не испытывал усталости: он сидел напротив, болтая ногой в такт музыке, разглядывая девушку со снисходительной улыбочкой. Лира, почувствовав их взгляды, отвернулась к окну, притворяясь, что увлечена ночными огнями, мелькающими за стеклом. От вечерних разговоров и выпитого алкоголя на душе было тепло, а лёгкая усталость приятно обволакивала. Она знала, что ещё не стала частью их компании, но ощущала некое новое спокойствие и свободу, как будто между ними уже начали возникать связи, понятные без слов.