До и после тишины

Снаружи турбас казался внушительным, с тёмными тонированными окнами и логотипом группы, который словно предупреждал — это территория не для посторонних. Глянцевая поверхность автобуса, слегка поблёскивающая под светом уличных фонарей, придавала ему таинственный и закрытый вид, будто он был построен специально для того, чтобы укрывать своих обитателей от внешнего мира, хотя от части так оно и было. Внутри автобус оказался совсем не таким, каким Лира его представляла. Вместо комфортабельного и простого интерьера, здесь царили хаос и теснота. Проходы были настолько узкими, что местами приходилось протискиваться боком. Кожаные сиденья, хоть и выглядели удобными, были слегка потёртыми и явно пахли смесью кофе, намёком на чей-то сладкий парфюм и чем-то ещё, что Лира даже не могла идентифицировать. За плотными тёмными шторами скрывались спальные места — узкие, почти клаустрофобные. «Так спят всю дорогу?» — от одной этой мысли её начало немного подташнивать. Она, привыкшая к уединению и тишине, вдруг осознала, что придётся делить это замкнутое пространство с громкими, слегка дерзкими музыкантами, каждый из которых, похоже, совсем не задумывался о таких мелочах, как порядок или тишина. Несмотря на общую неприятную атмосферу, пространство в автобусе оказалось неожиданно грамотно организованным: здесь была и своя «гостиная», душ (благо он был отдельной комнаткой) и даже мини-кухня с кофемашиной. Тут повсюду ощущался характер группы: в стопках компакт-дисков, беспорядочно сваленных на полке; в полуразбитом динамике, который, казалось, повидал не одну поездку и, возможно, не одну ссору; в рваных плакатах на стенах и потëртых подушках. Пространство дышало их присутствием — беззаботным, взбалмошным. Вдоль одного из узких проходов в «гостиной» уже расположился Георг. Безмятежно развалившись в кресле с телефоном в руках, он будто всем своим видом говорил, что к этому месту привыкаешь быстро. Ей стало интересно, как кто-то может быть таким расслабленным здесь, в этом передвижном хаосе. Лира старалась не подать виду, но внутри всё сжалось от предчувствия дискомфорта. Придётся смириться и сделать этот автобус своей тюрьмой на ближайшие месяцы. Том, который как раз устроился на кресле, у окна, с ногами на подлокотнике, заигрывающе улыбнулся ей и окинул взглядом с головы до ног. Он явно наслаждался ситуацией, беззастенчиво ухмыляясь и кивая в сторону занавесок к спальням. — Готова к роскошному пятизвёздочному тур-опыту? — с откровенной иронией в голосе спросил он, едва сдерживая смех, — эта койка слева моя, но ради особенной гостьи могу пересмотреть правила. — Он подмигнул, на что Лира лишь закатила глаза, решив, что если она будет ему отвечать, то это раззадорит парня ещё больше. Дорога до Люксембурга не самая близкая, целых семь часов им предстоит вариться в этой кастрюле на колёсах. Хорошо, что поездка эта ночная, сон поможет скоротать время, к тому же, те тревожные дни перед отъездом дают о себе знать в виде непроизвольно слипающихся от усталости глаз. Кровать за плотными занавесками уже ожидала её, но перед тем как разойтись следовало обсудить детали следующего дня, Билл созвал всех участников тура для этого. — Мы приедем в Люксембург примерно в пять. Первым делом закинем вещи и себя в отель. В девять утра встречаемся в лобби и отправляемся на площадку для саундчека. Люксембургский зал не самый крупный и там есть особенности с акустикой, так что нам надо будет подстроиться. Том, лениво тыкая что-то в телефоне, добавил, не скрывая иронии: — О да, акустика. Любимая тема Густава. Он, наверное, всю ночь будет под неё настраиваться, не даст нам поспать ни минуты. Густав недовольно взглянул на Тома, но ничего не ответил, лишь чуть нахмурившись, стал рассматривать столешницу. Билл, проигнорировав шуточки брата, продолжил: — Встреча с прессой. Лира, кстати, ты завтра с нами на интервью, так что подготовься. Будешь просто находиться «за кулисами», но твоим собратьям, то есть желтушникам, нужны сенсации, так что, возможно, они будут доставать и тебя, — Лира кивнула, стараясь скрыть накатившее волнение, — после интервью у нас репетиция, вечером концерт. Фотосессия будет на следующий день, потом мы едем в Милан. — Заключил Билл. После того как ребята обсудили планы, автобус постепенно погрузился в тишину. Лира ещё несколько минут просидела на своём месте, прислушиваясь к ровному гулу мотора и ощущая лёгкие покачивания, уносящие их дальше от города. Один за другим участники начали посещать душевую. Билл отправился туда первым и вышел из неё уже в свободной тёмной футболке и мягких пижамных штанах с геометрическими узорами. Без яркой одежды, макияжа и укладки он выглядел моложе и как-то уязвимее — почти домашний. Его волосы были слегка растрëпаны, а на лице блуждало выражение усталости, так не похожее на его сценический облик. Он коротко кивнул всем, перед тем как уйти к своему месту, пробормотав тихое «спокойной ночи» почти автоматически. Для него эти поездки были привычными, но, как чувствовала девушка, даже у фронтмена оставались силы не на всё. Порой казалось, что лидерство и перфекционизм тяготили его больше, чем он хотел показывать. После него — Том. Вместо пижамы он выбрал огромную старую футболку, в которой смотрелся даже немного нелепо, и шорты, едва видневшиеся из-под подола. На ногах — пушистые носки, контрастирующие с его привычной вызывающей манерой поведения. Он усмехнулся, поймав взгляд Лиры. — Что, не узнала? — протянул Том с притворно-обиженным видом, а после, устроившись в конце дивана и натянув носки повыше, продолжил тыкаться в телефон. Следующим ушёл Густав, всегда спокойный и собранный, который после водных процедур выглядел ещё более обычным: в однотонной тёмно-синей футболке и чёрных удлиненных шортах. В этой одежде он напоминал скорее школьного друга, чем мировую звезду — такой надёжный и скромный. Георг и вовсе появился в мягком худи и удобных спортивных штанах. Лира вдруг поняла, что впервые видит их такими, без сценического лоска и масок. Всё их пафосное и яркое настроение растворилось, оставив обычных ребят, уставших после долгого дня и просто жаждущих сна. В этом виде они казались куда ближе, и Лира поймала себя на мысли, что именно такими хочет запомнить их — не рок-звёздами, а простыми людьми, с которыми ей предстояло разделить долгий путь. Девушка ушла душ самой последней. Возможно, это было ошибкой, ведь парни потратили почти всю горячую воду, а ей пришлось мыться в чуть тёплой. После она облачилась в свою простую домашнюю пижаму: мягкую голубую футболку с чуть укороченными рукавами и свободные штаны с красными морскими звёздами. Это была её любимая пижама, напоминающая о спокойных вечерах дома, и девушка надеялась, что она поможет ей немного расслабиться в этом новом окружении. Выйдя в гостиную, Лира почувствовала на себе взгляд. Это был Том. Единственный, кто ещё не отправился в Морфеевы объятия. Он заметил её спокойный, почти детский вид в этой пижаме, совсем не вписывающийся в атмосферу рок-тура. И, сдержав смех, но не упустив возможность подшутить, сказал: — Симпатично. Я так и знал, что ты всё же неравнодушна к звёздам. С хитрой усмешкой бросив Лире последнее «Ну, если скучно будет — я рядом», тоже исчез за своей занавеской, оставив легкий запах парфюма и намёк на очередной саркастический комментарий. Когда наконец наступила тишина и приглушённый свет позволил немного расслабиться, Лира устроилась на своей койке, пытаясь привыкнуть к ограниченному пространству и едва уловимому запаху выветрившегося кофе с табаком. Её мысли ещё блуждали где-то между предстоящим днём и странным миром, в который она только начала вливаться. Но ровный гул мотора подействовал на неё как колыбель, и, в конечном итоге, девушка заснула. Разбудило её нечто неожиданное — тёплое, влажное прикосновение к щеке. Она слегка вздрогнула и, открыв глаза, вдруг увидела перед собой сморщенную, забавную мордочку английского бульдога, внимательно обнюхивающего её. От неожиданности девушка чуть вскрикнула, пытаясь сообразить, как тут оказалась собака. Это сон? Рядом послышались осторожные шаги, и Лира увидела, что Билл стоит у двери, выглядывая с виноватым и чуть напуганным видом. Похоже, ему было очень неловко. — Лира, прости, ради всего святого, — заторопился он, но в голосе слышалось облегчение за то, что собака нашлась, — я… эээ, мы взяли Пумбу в тур, и он… я его потерял во время остановки, — Билл опустил голову, пытаясь не встречаться с её взглядом, — он ещё никого не будил, правда. Лира усмехнулась, глядя на пса, который только сильнее завилял хвостом, явно довольный вниманием. Она протянула руку, и тот с радостью ткнулся носом в её ладонь, отчего Билл вздохнул чуть спокойнее. — Ничего страшного, — улыбнулась Лира, — просто неожиданно увидеть чью-то морду вместо будильника. — Хорошо, что не испугалась, — пробормотал Билл, чуть расслабляясь, — он, кажется, сразу решил, что ты его подруга. Обычно он не так на всех реагирует. Лира слегка рассмеялась, наблюдая, как Пумба уютно устраивается рядом, будто бы готов снова вздремнуть прямо на её кровати. Но не успела писательница окончательно прийти в себя после внезапного утреннего пробуждения Пумбой, как в дверном проёме появился Том с ещё одним питомцем — высоким и мускулистым курцхааром. Пёс стоял рядом с хозяином, пристально разглядывая Лиру своими живыми и умными глазами. — Ну что, нашёл Пумбу? — спросил Том с довольной ухмылкой, наблюдая импровизированную идиллию бульдога и девушки, как Лира смущённо поглаживает питомца, который и не думал никуда уходить. — Я конечно извиняюсь, но где был всё это время… целый зверинец? — В «extra-room» — ответил Том, словно это было совершенно очевидно, и похлопал собаку по боку, — неужели ты думала, что у нас тур без пушистых бойцов? Без них тут не так весело. Лира удивлённо посмотрела на них обоих. «Extra-room? Даже не знала, что в автобусах бывает что-то похожее» — пробормотала она, осматриваясь, словно пытаясь понять, где именно в их турбасе могла прятаться целая «комната для собак». Но, как оказалось, это был отдельный небольшой прицеп. Билл вздохнул и наконец улыбнулся, глядя на любимца: — Мы обещаем, что больше тебя так не разбудим… Ну, или постараемся, — добавил он с виноватым взглядом. — Вы блять вообще знаете, который час?! — раздался голос Георга, выглянувшего из-за шторки с взъерошенными волосами и угрюмым выражением лица. Он бросил косой взгляд на Тома и Билла, затем на Лиру и Пумбу, который теперь уютно лежал у неё в ногах, — тихо здесь хоть когда-нибудь бывает? — пробормотал он, явно раздражённый шумом и всей утренней суетой, — я мог спать ещё… Час, мать вашу… — Расслабься, — ухмыльнулся Том, теребя курцхаара за ушком, — ты же в туре. Привыкай к утренним приветствиям от наших четвероногих фанатов. Лира не смогла сдержать улыбки, глядя на то, как Георг недовольно зарывается обратно под одеяло. Кажется… Лёд тронулся? Когда турбас въехал в Люксембург, Лира, выглянув в окно, увидела, как широкие зелёные холмы уступают место уютным улицам и старинным зданиям. Каменные мосты и крепостные стены, сохранившиеся со Средних веков, возвышались над рекой, создавая контраст с современными улицами и светящимися вывесками. Город казался удивительно спокойным, особенно ранним утром. Здесь переплетались история и современность. Автобус остановился у небольшого, но стильного отеля. Мягкое рассветное солнце окутывало здания, а улицы были почти пустыми, создавая ощущение тишины и уюта. Немного сонная группа медленно выбралась наружу, попадая под холодный утренний воздух. Первым, конечно, вышел Том, с характерной ухмылкой, которая, казалось, не сползала с его лица, и, перебрасывая через плечо рюкзак, смотрел на здание, словно оценивал, стоит ли оно его внимания. Билл следовал за ним, поправляя капюшон, чтобы укрыться от прохлады. Лира, выйдя после, зябко поёжилась и обхватила себя руками, наблюдая, как Густав и Георг лениво спускаются по ступенькам, перешёптываясь о чём-то своём. Ребята вошли в холл отеля, где их уже ждали сотрудники на стойке регистрации. Том, подошедший к стойке, бросил что-то на французском. Билл, закинув руку на его плечо, снисходительно посмотрел на брата, явно готовый вмешаться, если он начнёт шутить перед персоналом. Лиру заселили в соседний с парнями номер. Это решение менеджера оказалось неожиданным, но вполне логичным. Её комната была на одном этаже с ними, и, судя по выражению лица Тома, он посчитал это удобным поводом заглядывать к ней чаще, чем она того ожидала. Когда все получили свои ключ-карты, Лира поднялась в номер. Он был оформлен современно: с широкими окнами, открывающими вид на город, и уютным креслом у стены. Она бросила сумку на кровать и ощутила облегчение, ведь появилась возможность отдохнуть после дороги. За стеной слышались приглушённые голоса. У них есть целых четыре часа до саундчека, потратить которые ребята решили конечно же на то, чтобы передохнуть. А отдых лучше, чем сон, придумать сложно. Видимо, парни решили так же, потому что небольшой гомон голосов в соседней комнате стих. Ровно в пол восьмого утра сон Лиры прервал настойчивый стук в дверь. Она едва пришла в себя после длинной ночи, проведённой в душном турбасе, и сейчас, откровенно говоря, не была готова к компании. Приоткрыв дверь, она увидела Густава, стоявшего с неизменной невозмутимостью. — Билл просил зайти за тобой. Завтрак через пять минут, — сказал он, сдержанно кивнув, — думаю, нам лучше поспешить. Том уже проверяет, что на столе, боюсь, скоро ничего не останется. Сдержав порыв закатить глаза, Лира натянула первую попавшуюся кофту и пошла за ним вниз, где её встретило окончательное разочарование. То, что её ожидало в небольшом зале отеля, только добавило иронии к этому утру: завтрак оказался полностью вегетарианским. Всё выглядело привлекательно… для того, кто не нуждался в нормальном утреннем заряде. Стол ломился от зелёных салатов, овсянки, свежих фруктов, тарелок с хумусом и сэндвичей с авокадо — всё в стиле жизни, к которому она была совсем не готова. Билл, сияя, набирал себе огромные порции салата, словно это был настоящий деликатес. Том, облокотившись на стул, лениво подцеплял вилкой зелень и, казалось, наслаждался каждой секундой. Она молча взяла вилку и оглядела стол. Девушке откровенно не хватало чего-то знакомого и горячего, что дало бы заряд бодрости. Но теперь ей казалось, что здесь, как и во всём этом туре, она осталась одна со своими привычками. Парень в огромных штанах, заметив её скептический взгляд, подался вперёд и пододвинул к ней тарелку с авокадо, при этом не забывая улыбнуться с поддëвкой. — Слушай, малыш, это не просто тур, а почти путь в новый мир, — саркастично начал он, протягивая ей кусок зелени, будто делал одолжение, — вегетарианский, духовный — всё как мы любим. Так что давай, принимай образ жизни. Лира в ответ лишь натянуто усмехнулась, ощущая, как напряжение нарастает. Если их шутки изначально казались лёгкими подколами, то теперь они уже звучали как завуалированное давление. — Спасибо, Том, за такую заботу, — с трудом удержавшись от язвительности, сказала она, решив всё-таки взять себе немного овсянки и кофе, — считайте, что это мои первые шаги к… просветлению. Билл, бросив короткий взгляд на брата, усмехнулся и продолжил есть. Лира почувствовала, что её место здесь словно нарисовано мелом на полу, и не выйти за его границы стало одним из негласных условий этого путешествия. — Кстати, покажешь мне свою «сливу»? Густав едва не поперхнулся кофе, приподняв брови и взглянув на Тома с явным неодобрением. Он тихо покачал головой, не скрывая своего скепсиса. Стерпеть можно было многое, но не такое откровеннное хамство уж точно. — Что, прости, мне нужно сделать? Том, притворяясь совершенно невинным, пожал плечами, вытянув руку к корзинке с фруктами. — Сливу, Лира, — спокойно ответил он, изображая полную незаинтересованность, словно он действительно всего лишь хотел фрукт, — вот же лежит, рядом с грушами. Но едва сдерживаемая усмешка выдала его, и Лира почувствовала, как вспыхивает от смущения и раздражения. — Это уже чересчур, — пробормотал блондин, словно не веря, что даже Том способен перейти такие границы. Георг, напротив, ухмыльнулся, но было видно, что он тоже посчитал это неуместным. Билл слишком резко поставил свой стакан с водой на стол, и звук прозвучал громче, чем он рассчитывал. — Хватит, Том, — со строгостью произнёс он, с раздражением глядя на брата, — может, обойдёшься без этого? Всё же она здесь не для твоих дешёвых подколов. Уши вянут постоянно слышать от тебя нелепые шутки ниже пояса. Том лишь закатил глаза, но быстро осёкся, когда заметил, насколько остро на него смотрели остальные, особенно Билл. Остаток завтрака прошёл в тишине. После, по расписанию был саундчек. До площадки ребята добирались на автобусе, где каждый расселся как можно дальше друг от друга и уткнулся в гаджет, полностью погружённый в свой личный мир. Только Билл с интересом разглядывал местные пейзажи попутно слушая что-то в наушниках. А Лира украдкой разглядывала уже его, погружённого в собственные мысли. Сейчас, без яркого макияжа, цепочек и экстравагантных нарядов, его черты выглядели удивительно мягкими и… по-домашнему естественными. Кожа у него была чистая и светлая, с лёгким румянцем на щеках. Чётко очерченные скулы и линия подбородка выглядели ещё резче на фоне непривычной простоты одежды. Темные волосы, обычно уложенные в дерзкий стиль, сейчас были слегка растрёпаны и падали на лоб, обрамляя его лицо. Он то и дело касался одной пряди, уводя её за ухо, но вскоре прядь снова падала на глаза, и Билл снова небрежно смахивал её в сторону, будто он давно к этому привык. Толстовка свободно сидела на его худощавом теле, подчёркивая его высокую, немного хрупкую фигуру, и, несмотря на всю простоту его внешнего вида, он выглядел каким-то по-особенному притягательным. Лира поймала себя на том, что вглядывается в тонкие линии его профиля: в прямой нос и чуть приподнятые уголки губ, которые скрывали что-то необъяснимое, как будто он знал что-то важное и никому об этом не говорил. В этот момент Лира вдруг поняла, что находит его по-настоящему симпатичным. Это было неожиданное и странное чувство, ведь его сценический образ всегда казался ей слишком вызывающим, даже немного пугающим. Но сейчас перед ней сидел человек, которому, казалось, тоже нужна была тишина и понимание, и в этом его спокойном уязвимом облике было что-то невыразимо красивое и притягательное. Автобус плавно остановился у входа в концертный зал, и участники группы, словно по команде, начали подниматься, пряча телефоны в карманы и рюкзаки. Перед саундчеком тревога накатывала на Лиру, словно тёмная волна, гулкая и тяжёлая. Она знала, что через несколько минут начнётся проверка звука, музыка заполнит всё вокруг, захлестнёт её с головой. С самого предложения поехать в тур, она понимала, что рано или поздно столкнётся с этим: с громкими ритмами, которые когда-то были для неё всем, а теперь стали лишь напоминанием о потере. Она пыталась отвлечься, погружая взгляд в блокнот, машинально перебирая заметки, но слова и строчки, обычно такие ясные, казались размытыми и пустыми. Лира ощущала, как с каждой секундой дыхание становится всё более поверхностным. Она старалась не выдать своего беспокойства, но внутреннее напряжение росло, словно туго натянутый трос. «Ты справишься, — повторяла она про себя. — Это ради Луки… он бы поддержал». Эти мысли немного успокаивали её, помогая держаться, пока её сердце билось всё сильнее в преддверии музыки, которая вот-вот раздастся. Наконец собравшись с силами, Лира быстро и нервно поправила волосы. Всё же, это была её первая возможность увидеть ребят в их рабочей стихии. Билл первым вышел из автобуса, всё ещё немного погружённый в свои мысли, но с каждым шагом его движения становились увереннее. Он подошёл к залу, по пути надевая тёмные очки так, словно готовился надеть на себя привычный образ. За ним вышел Том, переговариваясь с Георгом и Густавом, которые в свою очередь оживлённо обсуждали предстоящий концерт. Лира следовала за ними, пытаясь не отставать, пока её взгляд скользил по массивному зданию с неоновой вывеской. Войдя внутрь, она услышала, как звуковые техники уже настраивали оборудование, проверяя уровень звука и подсветку сцены. Атмосфера в зале была наполнена предвкушением, будто даже стены знали, что скоро здесь начнётся что-то грандиозное. Ребята без лишних слов направились к сцене, где уже ждали инструменты. Билл коротко кивнул Лире, прежде чем занять своё место перед микрофоном, его обычная сдержанность постепенно сменялась внутренним напряжением. Том взял в руки гитару и начал настраивать её, перекидывая шутки с Густавом и Георгом. Лира тихо уселась на складной стул сбоку сцены, незаметная и невидимая среди всей суеты подготовки. Она достала из сумки блокнот и ручку, чувствуя, как вокруг витает особенная, забытая, но почти магическая энергия. Девушка старалась впитать каждое движение, каждое слово парней. Почему-то ей показалось это очень важным — первый саундчек в этом туре. Всегда волнительно, разве нет? Она делала пометки, быстро записывая детали, которые могли ускользнуть в шуме и ярком свете сцены. «Билл перед микрофоном, его взгляд сосредоточенный, серьёзный. Он будто погружается в свою стихию. На его лице лёгкая тень — сосредоточение, но и нечто ещё, словно это место и есть его настоящий дом.» Девушка несколько секунд наблюдала за его напряжёнными плечами, и за тем, как он инстинктивно прокручивает кольцо на пальце. «Том подшучивает над Георгом, а тот отвечает коротким смешком, но в глазах обоих полное сосредоточение. Том сменил улыбку на серьёзное выражение, как только его пальцы коснулись струн. Кажется, для него тоже это — особый мир, где нет места шуткам и фальши.» Её рука быстро выводила строки, словно девушка боялась упустить атмосферу этого момента. Во время работы вся тревога ушла и она полностью погрузилась в процесс. Спустя некоторое время, когда звучание инструментов устраивало ребят, они отправились обратно в автобус. Лира шла рядом с остальными, чувствуя, как напряжение покидает её тело. Самое сложное позади. Или нет? Её блокнот был заполнен заметками, а голова — ещё больше. Она теперь могла видеть не только внешние образы участников группы, но и подмечала, как каждый раскрывался на сцене в моменты подготовки. В автобусе все расселись уже более кучно. Билл снова достал наушники, но на этот раз Лира заметила в его взгляде искру волнения: интервью требовало немалой самоотдачи и умения держать контроль. Том, устроившись напротив, делал вид, что равнодушен к происходящему, но всё же бросал короткие взгляды на всех, будто проверяя, как каждый из них настроен на встречу с журналистами. Когда автобус прибыл на место, их встретил менеджер. — Вначале вы можете разогреться с лёгкими вопросами, а потом начнём официальную часть. В гримёрке царила деловая атмосфера: стилисты и визажисты суетились вокруг участников группы, подправляя причёски, одежду и последние штрихи макияжа. Билл сидел на стуле перед зеркалом, спокойно отдаваясь в руки мастера, который скрупулёзно наносил последние слои косметики. Его взгляд блуждал, будто он мысленно готовился к предстоящему интервью, но время от времени он поднимал глаза на Лиру и других участников. Том, сидя рядом, наблюдал за процессом, позволяя стилисту подправить свой и без того идеальный образ и вкидывал шутки, будто отгоняя напряжение. Заметив взгляд Лиры, парень подмигнул ей через зеркало. Георг тем временем обсуждал с одним из стилистов выбор аксессуаров и проверял, как они смотрятся вместе с его образом, несколько раз поднимаясь со стула, чтобы рассмотреть себя со всех сторон. Густав чуть более сдержанный, он проверил свои часы, поинтересовавшись у менеджера временем, словно каждый момент был расписан по секундам. Его спокойствие создавали контраст с энергией Тома, который подошёл к Лире и, заметив её блокнот, шутливо покачал головой: — Ты что, записи ведёшь на каждого из нас? Ну-ну, интересно, кто будет твоим любимчиком в конце тура. — Лира, улыбаясь, покачала головой, но Том, как всегда, умел добавить остринки: — Только пиши там правду, без прикрас. — Конечно, именно для этого я здесь. Пока стилисты наносили последние штрихи, Лира, затаив дыхание, наблюдала за каждым из них: как привычно и спокойно они воспринимали всю подготовку, будто это часть ежедневного ритуала перед выходом на публику. Интервью началось в уютной студии, где группа собралась перед камерой и микрофоном. Журналист, с неподдельным интересом, держа планшет с вопросами, начал разговор с Биллом, поскольку он явно был центральной фигурой. — Итак, «Welcome to Humanoid City» звучит очень футуристично. Билл, расскажите, как появилась идея тура? Какова основная концепция? — Билл легко улыбнулся, немного расслабившись на стуле. Он привык к подобным вопросам и отвечал с привычной уверенностью. — Мы хотели создать нечто большее, чем просто концерт. Этот тур, как целый мир, куда люди погружаются на пару часов. Мы хотим, чтобы каждый зритель ощущал, будто он перенёсся в другое место. Это не просто музыка, это целая атмосфера, — журналист кивнул, заинтересованно внимая. — Ага, так это что-то вроде симуляции футуристического города на сцене? Ваша попытка перенести публику в далёкое будущее? Билл кивнул, слегка оживившись: — Именно! Нам хотелось бы, чтобы люди на время забыли об обыденности и оказались в другом измерении, где действуют другие законы, где всё чуть более странное и неожиданное. Том, слушая объяснения брата, уже начинал проявлять нетерпение и, с хитрым прищуром, перебил: — Не только в другом измерении, но и, возможно, в другой морали, да, Билл? Билл закатил глаза, но не стал комментировать. Журналист, перехватывая атмосферу, с лёгкой усмешкой, решился задать более личный вопрос: — А вот эта девушка… не уж то ваша… личная вдохновительница на этом туре? Или её взяли с собой развлекать группу в дороге? Лира напряглась, её щеки и уши покраснели, но прежде чем она успела что-то ответить, Том резко подался вперёд, взгляд его был холодным и насмешливым: — Ого, с языком поаккуратнее, приятель, — бросил Том, явно недовольный тоном вопроса, — она с нами по делу, и к твоему сведению, ей не нужно никого «развлекать». Хотя, может, у тебя просто фантазия разыгралась? Пора спуститься с облаков. — Или, может, тебе лучше сдерживать такие фантазии, когда общаешься с профессионалами, — добавил Густав, бросив суровый взгляд на журналиста. Мужчина попытался оправдаться, но Билл прервал его, явно не собираясь терпеть такое отношение: — Она наш автор на тур и работает с нами, чтобы запечатлеть всю эту историю. Не вижу, чем это хуже твоей работы, если честно. И мы бы хотели, чтобы все вопросы касались именно тура. Журналист быстро кивнул, явно почувствовав давление со стороны всей группы, и, откашлявшись, поспешил сменить тему. Продолжилось интервью без приключений. Уже в автобусе, Билл, сидя напротив Лиры, покачал головой, всё ещё с оттенком раздражения. — Вот именно поэтому я терпеть не могу этих уëбков журналистов, — сказал он, глядя в окно, — они всегда переходят грань, лезут туда, куда не надо, — в его голосе явно звучала злость. Лира благодарно кивнула всем, чувствуя поддержку группы. Но особенно ей хотелось поблагодарить Тома, его резкая реакция действительно вывела журналиста из колеи. Лира чуть поколебалась, потом встала и подошла к нему, пока он сидел в кресле на заднем ряду и внимательно смотрел в окно. — Том, спасибо, что заступился, — сказала она тихо, задержав взгляд на его лице. Он усмехнулся, слегка склонив голову набок. — Эй, не за что. Мне просто не нравится, когда кто-то говорит о ком-то так… Он же даже не знает всей ситуации, а делает какие-то выводы, — парень взглянул на неё с тем самым, насмешливым огоньком в глазах, но в его словах звучала искренняя, такая непривычная и даже неожиданная забота. Затем, словно вспомнив что-то, он вздохнул и, понизив голос, добавил: — А насчет той утренней «сливы»… Прости, если задел. Порой, знаешь, я перестараюсь. Лира закатила глаза, но всё равно уголки губ устремились вверх. — Ладно, Том. На этот раз прощаю, — отозвалась она, и у обоих на лице появилась тень улыбки.