Слушай мой голос.

5 ноября, понедельник       Наступил день повторного заседания. Когда Райты прибыли в зал суда было ранне утро. Хоть Ричард был здесь всего во второй раз, но он уже не выносил этого места. Давящая атмосфера ощущалась на физическом уровне. Все эти жалеющие его взгляды… Они ему ещё в больнице успели осточертеть. Но за маму ему действительно было очень горько. Всё это время она в одиночку разбиралась со всеми последствиями. Это было и продолжало быть для неё тяжёлым испытанием. К счастью, в этот раз заседание прошло без обмороков и все смогли прийти к единогласному решению. Виновник аварии сразу же признал свою вину, что было удивительно. Мало кто в подобных ситуациях делает чистосердечное, если знает, что ему грозит тюрьма. Но для измученных и покалеченных во всех смыслах Райтов это было чуть ли не подарком судьбы, ведь тянуть с судейскими разбирательствами и в целом задерживаться в этом месте им не хотелось.       Суд принял решение, что мистер Моррис, водитель грузовика, сядет в тюрьму на десять лет. Пострадавшую семью же ещё раз известили о том, что им будет выплачиваться компенсация в виде пособия по утрате кормильца до совершеннолетия ребёнка, а ребёнку будет выплачиваться пенсия по инвалидности.       Заседание закончилось примерно в двенадцать часов дня. Теперь, когда всё это закончилось, оба Райта могли так или иначе выдохнуть. Если бы помимо всего случившегося на них навалился бесконечный суд, то это точно довело бы обоих. Они сели в трамвай и направились домой. Поездка в нормальных машинах для подростка до сих пор была тяжела, но в общественном транспорте он чувствовал себя более-менее нормально.       По дороге домой мать подняла тему о том, чтобы нанять для Ричарда сиделку, ведь ей нужно работать, а во время работы ей хочется хоть немного быть уверенной, что её сыночек не попадёт в беду, пока её не будет рядом. Конечно же слепой начал заверять, что с ним всё будет хорошо, ведь он уже такой взрослый и самостоятельный, и вообще ему одному будет легче и комфортнее, но после того, как миссис Райт повторила, что не хочет волноваться, он не стал дальше спорить. Ради матери он готов переступить через свою гордость… или же это обострённое чувство личного пространства? Или опасение незнакомого человека? Наверное всего понемногу. Но он готов и это самое главное. Интересно, отец сейчас поддержал бы его? Сказал бы, что тот ещё всем задаст, что не нужно отчаиваться и бояться, что всё ещё впереди? Или же он как обычно читал бы ему нотации повторяя, что Ричард сам виноват? Что всё это всего лишь итог выбранных ранее действий подростка… Проявлять свои слабости при матери, особенно сейчас, было непозволительно. Да и не принято делать подобное при женщине. Наоборот это Ричард должен её поддерживать. Но всё, на что он был способен — это согласиться на её просьбу.

***

      В тот же день Райты познакомились с сиделкой. Это была двадцатидвухлетняя девушка по имени Мишель Бэйтс. За её плечами был оконченный медицинский колледж. В этом году она хотела пойти учиться в медвуз, но, к сожалению, не набрала нужное количества баллов для поступления, поэтому для неё роль сиделки не составляла никакого труда в плане графика. С какой-то стороны для девушки это была своеобразная практика. На Миссис Райт она произвела хорошее впечатление, чего нельзя сказать о Ричарде. Вроде девушка казалась нормальной, но предчувствие так и кричало о обратном. Вообще слепой теперь не особо доверял чужакам. Сложно кому-то довериться, когда тебя кинули люди, которых ты считал друзьями.       Наступил следующий день. Мать собиралась пойти на работу. Домофон зазвонил. Это была Мишель. Миссис Райт открыла ей дверь и обе ещё раз оговорили то, что требуется от девушки, до скольких это будет и сколько будет стоить. Разобравшись с этим, женщина попрощалась и ушла.       Ричард подпирал дверной проём в свою комнату и хмурился. Вся эта ситуация казалась подозрительной. Вежливая улыбка пропала с лица девушки. Она бросила безразличный взгляд на слепого и таким же безразличным тоном оповестила, что будет на кухне. Оба разошлись в разные стороны.       Прошло некоторое время. Ричард захотел пить и направился к кухне. Войдя, слепой услышал тихий стук ногтей по экрану смартфона.       — Эй, налей мне воды, — небрежно бросил он.       — …Ты ничего не забыл сказать?       Стук ноготков прекратился и в Райта вцепился мёртвой хваткой испытывающий и, судя по холодку пробежавшему по спине, холодный взгляд. Подросток недовольно нахмурился. Ответа от него не последовало.       — Во-первых, не «эй», а Мишель, а во-вторых, слово «пожалуйста» тебе о чём-нибудь говорит?       Мишель явно была не из тех девиц, которые закрывали глаза на хамское к ним отношение, но не смотря на это её голос был максимально спокойным. Её вообще можно вывести из равновесия? Самое ужасное, что Ричард является тем, кто заводился с полуоборота. Этой фразой незнакомка поставила его в тупик.       — Да пошла ты…       Гордыня… Хоть друзья и выкинули шатена из компании, но прежние привычки никуда не пропали. Его стандартной защитной реакцией была агрессия. Но все люди внутри себя отличаются от себя внешнего (хотя бы со стороны строения тела), и не все понимают и могут проявить себя настоящего. Также всё зависит от того, что считать настоящим. Ведь публичное поведение человека тоже является настоящим. Люди выбирают определённую модель поведения, ориентируясь на рамки своего комфорта. Для Ричарда эти рамки означали вечную игру на публику. Такая у него модель поведения. Мало перед кем он мог проявить «слабые» черты своего характера. После того, как его предали, он стал более закрытым в себе и стал меньше доверять.       Слепой подошёл к раковине и начал елозить руками по поверхности шкафчиков. Он искал стакан. Со стороны это выглядело даже как-то жалко. Нащупав нужный предмет, шатен взял его и поставил на стол. Почувствовал на себе неодобрительный взгляд. Начал искать кувшин с водой, но его не было на своём месте. Парень не знал, что его мать переставила кувшин и заранее приготовленный стакан на стол. Конечно же его начало бесить, что он не может найти этот треклятый кувшин и дёрнув рукой нечаянно смахнул стакан. Стеклянный сосуд с оглушительным звоном разбился на крупные осколки, что разлетелись по скользкой плитке прямо под ноги наблюдающей девушки. Находящиеся в кухне замерли. Мишель нарушила образовавшуюся тишину глубоким вздохом:       — Знаешь, твоя гордость может привести к серьёзным травмам не только тебя, но и других людей вокруг.       Слепого будто парализовало. Эти слова будто нанесли ему ножевое ранение в грудную клетку. Рича тронули не столько слова о гордости, а сама их смысловая составляющая. Из-за него могут пострадать люди, как и его отец… Парня охватил мандраж. Почувствовав это, он сорвался с места и быстрым шагом вышел из кухни. Со стороны это было похоже на то, что Рич взбесился, но это было далеко не так. На данный момент он чувствовал совершенно другое. Проживал совершенно другое из раза в раз. Пулей залетев в свою комнату, он захлопнул дверь, прислонившись к ней спиной, будто боясь, что за ним сейчас погонятся и вломятся в его обитель. Тяжело и рвано дыша, слепой медленно съехал вниз. Зарывшись пальцами дрожащих рук в волосы, он начал задыхаться тщетно пытаясь усмирить свою нарастающую панику и пожирающее изнутри чувство вины.

***

      Время обеда, а Ричард всё не выходил из своей комнаты. Лежа на кровати, он, заткнув уши наушниками, слушал музыку. Конечно, чем ещё заниматься подростку? Мишель давно убрала осколки стакана, хоть это было и не самое приятное занятие. Вообще вся эта ситуация оставила после себя неприятный осадок. Но «общение на ножах» со слепым не входило в планы Бейтс. Что приятного в ссорах? Девушка заглянула в холодильник. Достав от туда кастрюльку с пюре и с котлетой, она наложила еду в тарелку и разогрела её, делая это, конечно, же не для себя. Время обедать. Парня нужно было покормить. Это входит в её обязанности. Из соображений, что слепой вряд ли захочет есть в её присутствии, она решила принести ему еду в комнату. Ей было не сложно. Взяв тарелку и столовые приборы, Мишель направилась к комнате парня и постучалась.       — Ричард. Есть будешь? — спросила сиделка, но ответа не последовало.       «Спит что-ли? — подумала девушка. — Ну ладно. Тогда я просто поставлю еду на его стол», — с этой мыслью Мишель медленно открыла дверь.       Дверь проскрипела и слепой это прекрасно услышал. Он резко выдернул из ушей наушники и весь напрягся. Сиделке показалось странным, что скрип он услышал, в отличие от стука в дверь ранее. На самом деле в этом не было ничего странного. Ричард просто проигнорировал стук и вопрос, посчитав, что если он промолчит, то его оставят в покое. Видимо в его расчётах была какая-то погрешность.       — Чего тебе? — сухо кинул он.       — Я еду тебе принесла. Время обедать, — девушка свободно прошла в комнату и поставила еду на стол.       — Я не голоден, — прошипел слепой и недовольно скрестил руки.       — Судя по твоему телосложению, ты довольно часто «не голоден»… — Бейтс смерила того взглядом. — Ты должен поесть… Сам справишься? Или мне покормить тебя?

***

      — Ричард, тебе пора есть, — аккуратно произнёс голос медсестры.       — Я не голоден, — меланхолично произнёс подросток, на автомате хлопая пустыми глазами.       — Но ты совсем ничего не ел со вчерашнего вечера. Нужно что-то поесть, иначе у твоего организма не будет сил для восстановления, — с грустной улыбкой рассудила женщина.       Подросток ничего не ответил. Он просто замер. От него исходила апатия…       — С твоего позволения, я покормлю тебя.

***

      — Справлюсь, — ещё более раздраженно прошипел голубоглазый, теряя и так не особо долговременное терпение.       — Не кипятись. Я просто задала вопрос, — ровно произнесла девушка и направилась к выходу из комнаты. — Приятного аппетита.       Дверь за ней закрылась. Ричарда вновь охватило дикое бешенство. Она что, издевается над ним? Да кем она себя возомнила?! Врывается в его комнату, а потом ещё и насмехается над ним таким образом!       Рич сел за стол и начал пытаться есть. Хоть ему и пожелали приятного аппетита, но ни того, ни другого у него не было — никакого аппетита и совершенно ничего приятного.       «Вторые блюда» ему было труднее есть. Ведь ты не видишь во что втыкаешь вилку: в еду или в пустоту. С супами всё проще. Просто опускаешь ложку в тарелку и из неё явно что-нибудь зачерпнётся (правда, потом появляется проблема, чтобы не разлить содержимое ложки, но сейчас речь о другом). Он не слишком умело управлялся с вилкой (непонятно зачем Мишель принесла ему ещё и нож. Может это тоже какой-то специфический способ насмешки?), но поесть ему всё-таки удалось. Он съел всё, что смог в себя впихнуть и нащупать вилкой, то есть, как обычно, не особо много.       Остаток дня прошёл без криминала в виде битья посуды. Вроде всё было спокойно, но Ричард постоянно находил из-за чего побеситься: то Мишель что-то не так скажет, то не так сделает, то не так посмотрит… Казалось бы, как слепой может видеть то, как на него смотрят? Ответ прост: у него хорошее воображение. Даже если бы он видел, всё равно бы подумал, что на него не так смотрят, о нём не так думают, и вообще весь мир против него!

***

      Среда. Мать на работе. Мишель уже на кухне. Ричарду совсем не хотелось завтракать, но для того, чтобы в желудке было хоть что-то, он решил попить чаю. Пока незрячий ждал, чтобы тот заварился, Мишель без стеснения изучала подростка глазами. Она будто хотела что-то сказать, но почему-то до сих пор предпочитала молчать. Эту неприятную тишину нарушала лишь бурлящая от температуры вода. Наконец чайник окончательно вскипятился и Мишель начала наливать обоим чай. Поставив чашку с заваркой перед своим подопечным, она всё-же решила задать интересующий её вопрос:       — Мне интересно: ты продолжаешь обучение? Тебе ведь вроде уже шестнадцать. Есть идеи насчёт будущего?       Неожиданно обозначенная тема заставила подростка на секунда замереть.       — Тебя это не касается, — немного резко прорычал Ричард, начав бболтть чайный пакетик в чашке.       — Хм… Ты прав, — согласилась Мишель и решила оставить эту тему разговора до лучших времён, если они вообще наступят.       Прошло время обеда. У Ричарда не было аппетита, поэтому съел он не особо много. Как и всегда. Хоть в чём-то присутствует стабильность. Слова сиделки насчёт будущего заставили его не на шутку задуматься. Не то что бы он и раньше об этом не думал… С его выписки из больницы прошло не так уж и много времени — около двух недель. Нельзя сказать, что во время пребывания в больнице Рич думал именно о своём будущем, скорее размышлял о своём неправильном прошлом, о вине перед матерью и покойным отцом.       Насчёт мыслей о будущем он помнит лишь то, что мать постоянно говорила, что всё будет хорошо, а Рич ведь знал, что так не будет. Во всяком случае как раньше точно уже никогда не будет.       Эти мысли разъедали, мучали, лишали всякого спокойствия, мёртвой хваткой держа в напряжении, словно натянутую струну. Это было невыносимо. Слишком тяжёлое бремя для одного и так уже изрядно потрёпанного человека. Что ему делать дальше? Как сложится его дальнейшая судьба? Он действительно на всю жизнь останется слепым? А как он будет работать? Кем? Ему всю жизнь придётся прожить с мамой? Как он вообще сможет от неё съехать? Он ведь даже воды себе самостоятельно налить не может без разрушений! В висках начало ныть, а от мыслей о воде Рич обнаружил, что в горле пересохло. Решив, что хоть это он может исправить, он направился на кухню за заветной жидкостью. Подойдя к кухонной двери Рич услышал, как Мишель разговаривает по телефону:       — …Ты можешь себе представить? Всё это происходило буквально под его носом, а он в упор ничего не видел. Мне его даже жалко, — сиделка не успела продолжить, как на кухню зашёл слепой.       — Ты в курсе, что обсуждают людей за их спинами только крысы?       Одарив нагло прервавшего разговор Мишель подростка холодным взглядом, она, помолчав пару секунд, пугающе спокойно прознесла:       — Я тебе перезвоню, — после этого звонок был благополучно завершён. Бэйтс раздражённо присмотрелась к кипящему от злости Ричарду и скрестила руки на груди. — А ты в курсе, что подслушивать чужие разговоры — это, как минимум, неприлично?       — Когда обсуждают тебя, этот разговор не является таким уж чужим!       — …Пацан, ты кроме зрения и мозгов лишился? Я о тебе даже слова сейчас не проронила.       — Ага, конечно… Так я тебе и поверил…       — Слышь, мелкий-       — Не называй меня так!       Мишель собиралась что-то ответить, но внезапно зазвонил дверной звонок. Выдержав напряжённую паузу, она бесшумно встала из-за стола и направилась в прихожую.