И это моя награда?!

      Дворцовые коридоры с их гулким эхом сменились городским шумом и цокотом обуви горожан по брусчатке, бродившим по своим делам, меж узких средневековых улочек. Яркое солнце достигло зенита, знаменуя осенний полдень.       По всей столице царила суматоха, вызванная ночными погромами и боевыми действиями в кварталах города. Народ воспринял восстание церкви как нечто совершенно из ряда вон выходящее и крайне глупое, результатом чему стали тысячи символов веры, валявшихся в грязи под ногами горожан. Церкви трёх больше нет.       Целый столп культуры Мелромарка пал всего за одну единственную ночь, и никто не мог сказать, что будет дальше. Почти никто. По грандиозному в своей бесчеловечности плану, этот отвратительный фурункул — церковь трёх, должен был быть вырезан и вырван столь молниеносно, что его носитель не смог бы и сообразить, какие действия сейчас над ним совершаются и что уготовано ему дальше.       Пусть церкви трёх больше нет, пусть люди разгневаны, однако их вера всё ещё сильна. Этой вере нужно лишь найти новое применение — пустить в другое русло. Например, на поддержку ещё одного столпа Мелромарка — власти королевы, коия совсем скоро вернётся домой, дабы лично разобраться с происходящим. В царившей суматохе никто не замечал двух коротышек, быстро шедших со стороны замка в направлении торгового квартала.       Глядя на последствия восстания: редкие пятна крови, следы заклинаний на стенах и дороге, а также на раненых, чьи тела выделялись бинтовыми перевязками, маленькая Рафталия ловила себя на мыслях о самой первой волне бедствий… Она вспомнила Рулорону и то, как местные выглядели на следующий день… В самом деле, порой простая человеческая вражда может оказаться куда как хуже всяких магических катаклизмов…       Ручка тануки задрожала и в желании хоть чуть успокоиться, она протянула её вверх и получила так желаемое тепло — Нао аккуратно сжала её ладонь, прогоняя страхи.       Касания героини щита всегда были тёплыми и невероятно нежными, и мягкими, что не могла не заметить такая внимательная девочка, как Рафталия. А ведь Нао постоянно трудится: изготавливает зелья, орудуя ступкой и пестиком, истребляет монстров, размахивая своим эстоком и закрываясь щитом, вечно что-нибудь готовит поесть или же часами пишет различные пергаменты и свитки. Но никогда на её руках не появлялось мозолей.       Словно во всей этой кутерьме из забот и дел только сама Нао была вечной и непреклонно-неизменной константой. Как если бы всё это было по её воле… Чем больше Рафталия проводила с ней времени и видела всё это, тем крепче закреплялись в её голове данные мысли.       Подобные выводы могли бы напугать кого-угодно, но не Рафталию. Она всей своей сутью чувствовала исходившую от Нао грусть, заботу и необъяснимый страх… Последний и был причиной такой спешки героини щита. Девочка-зверолюд знала — Нао не опасна. Лишь только эти вечные секреты обижали её…       — Ну так что? Неужели не хочешь у меня что-нибудь спросить? — Вдруг первой и очень язвительно заговорила черноволосая, когда они проходили центр торгового квартала. — По одной твоей нахмуренной мордашке видно, как твоя голова трещит от подозрений.       — Спросить о чём? — Ответила девочка столь монотонно и по-холодному спокойно, что немного напугала Нао. — О твоих секретах от короля? Или как ты подставила Альен, чтобы спасти её от церкви, стравив архиепископа с королём? Может мне спросить у тебя о том, как ты тайком телепортировалась сюда в столицу, где торговалась с большими гильдиями, чтобы те не стали помогать церкви?       Нао остановилась и не отпуская руки девочки, повернулась к ней, дабы видеть личико Рафталии. Она хотела лучше понять эти страшные эмоции и столь холодный расчёт. Но вместо этого она увидела потухший в разочаровании взгляд, прикрытый чёлкой светло-каштановых волос. Яркие признаки обиды и разочарования…       — Всё равно ты не ответишь мне. Сейчас не ответишь, обо всём этом я узнаю позже. — На последних словах она сделала акцент. — Идём дальше. Я не люблю, когда они смотрят на нас. — Кивнула кроха в сторону одной из крыш, где сидела тень.       — Р-Рафталия…       — Мы ведь к дяде Эрхарту идём, да? — Не обратила она никакого внимания на перепуганные нефритовые глаза. — Вот там и поговорим. В твоей комнате, где нас никто не услышит за магическим барьером.       — Р-Рафталия, остановись! — Она напугано удержала её за руку.       — Мне больно.       — …       И они продолжили свой путь совершенно молча, однако руки Нао Рафталия так и не отпустила.       Ближе к северным воротам города разрушения выглядели куда как серьёзнее и не мудрено — именно из них проходило отступление сил церкви и самые массовые сражения произошли здесь. Кое-где ещё лежали трупы… Трупы церковников. Как ни странно, но среди защитников потерь совершенно не было. Как ни странно… Ведь так и было рассчитано.       «Может быть ты даже знала где ударит следующая волна?», — Задумалась Рафталия, чуть глянув в сторону своей хозяйки. — «Вот почему ты не спишь по ночам…».              

***

             — Эта за восемьдесят серебряных!       — Беру этот меч!       — Я хотела его купить! Отдай!       — А сколько стоят те наплечники?!       — У вас ещё остались серебряные булавы?! Мне брат говорил, что они самые лучшие!       — В очередь и не трогать ничего руками до того, как будете готовы покупать!!! — Заорал во всю мочь Эрхарт.       Некогда пустая кузница ломилась от толп авантюристов разного пошиба. Кузнецу отбоя не было от желающих заполучить в свои руки знаменитое нынче оружие и броню, изготовленные по новым и уникальным технологиям, о которых ранее говорили лишь немногие счастливчики, задержавшиеся в столице и успевшие прикупить новенькие товары Эрхарта. Теперь же спрос достиг пика.       — *Дзынь-дзынь*. — Раздался краткий звон колокольчика над входной дверью в лавку кузнеца.       — Кого там ещё несё… О! — Уже собрался было выругаться Эрхарт. — Нао! Рафталия! Проходите скорее, вам всегда здесь рады! И спасите меня от этого безумия!       — Героиня щита и её соратница!       — Так это реально она!       — Стоп, а я ж её каждый день в торговой гильдии видел и никогда бы не подумал, что это в самом деле она!       Интерес толпы мигом переключился на лоли-героиню и её микро-лоли-спутницу. Но и Нао, и Рафталии такое пристальное внимание окружающих сильно претило, из-за чего первая тут же растерялась, а вторая поспешила к кузнецу за прилавок. Присутствующие обступили героиню щита кругом, закидывая вопросами:       — Ты такая махонькая! — Умилилась авантюристка, размером с почти двух взрослых мужчин. — Прямо птичка!       — Эй, громадина, ты её раздавишь! У тебя же кулак с её голову!       — П-п-поле… — Мямлила лоли-героиня, стесняясь внимания.       — Героиня, а это правда, что Вы?!..       Бедняжку завалили вопросами, в пересмешку с комментариями и лестью, как в адрес её поступков, так конечно же и внешности. Наблюдая за этим, Эрхарт не мог не усмехнуться и всё же подавленное состояние, как героини, так и её рабыни не остались им не замеченным.       — Малютка, рад видеть в своей лавке, — потрепал он волосы тануки. — У вас же всё в порядке? — Пробормотал он более тихим голосом.       — Мугу, — кивнула она, — немножко поссорились.       — Что-то не похоже на «немножко». Малютка, у тебя сейчас взгляд как у взрослой. Меня это аж пугает…       — А? — Распахнула она глаза. — П-почему Вы так?       — Ха-ха-ха! — Расхохотался он во весь голос. — Вот, другое дело! А то слишком на кроху Нао стала похожа!       — Н-наверное…       — Ладно, можешь посидеть в комнате Нао, пока народ не разойдётся.       — Может лучше я помогу Вам за прилавком?       — А ты справишься?       — Конечно, Нао научила меня торговать.       — … — Дядя от чего-то помрачнел.       — Не бойтесь! Я не настолько жадная как она! И торгуюсь честно!       — Аха-ха-ха! — Во весь голос рассмеялся дядька. — Что ж, тогда вставай.       И они начали торговать. Ооо… Это была та ещё торговля. Нет! Целая битва за лучшее снаряжение во всём городе! Пока Эрхарт объяснял покупателям свойства и плюсы приобретаемых ими товаров, Рафталия активно орудовала деревянными счётами, определяя суммы к уплате. За недолгое время с Нао тануки отлично научилась считать и торговаться, благодаря чему была подспорьем как героини, так теперь и Эрхарта, когда дуо вернулось в столицу.       — Благодарю за покупку! — Радостно проводил кузнец пятидесятого авантюриста за сегодняшний день. — Фух, следующий!       — Эти поножи, кираса и наручи будут за четыреста девяносто четыре серебряных. — Кивнула тануки своему старшему бизнес-партнёру. — Дядя Эрхарт, кажется, у нас заканчиваются новые кинжалы из легированной стали.       — Угу, похоже на то. — Угукнул он, забирая у авантюристки нужную сумму серебра за броню. — Любители метательного оружия расхватывают снаряды только так. Спасибо за покупку!       — Вам спасибо! — Крикнула напоследок улыбающаяся девушка в новенькой броне.       — Не проходите мимо! Лучшие зелья исцеления, регенерации и противоядия во всём Мелромарке! С моей личной печатью!       По другую сторону лавки, оправившаяся от смущения и потерявшая всякий стыд, лоли-героиня устроила второй прилавок, за которым втридорога впаривала собственное варево. По ней нельзя было сказать, что недавно героиня потеряла ногу и пережила страшную бойню. Выглядела она, конечно, хмуро и грустно, однако хитрая улыбка торгашки не позволяла незнакомым с ней лично этого заметить.       — Пф, вот же бестия. — Усмехнулся кузнец. — Ладно, пусть торгует. В конце-то концов, такой наплыв клиентов здесь именно из-за неё. Стоило первому вернувшемуся авантюристу купить у меня клинок, изготовленный по улучшенным технологиям, так сразу среди их собрата разошлась молва о моей кузнице.       — Вернувшемуся? — Переспросила Рафталия, щёлкнув счётами на предпоследней покупке. — Авантюристы куда-то уходили?       — Ааа, ты ведь больше не появлялась в столице с тех самых пор. Благодаря твоей хозяйке и её соратникам-героям, в округе города совсем не осталось монстров, поэтому бедолаги из гильдии разбрелись по землям Мелромарка, чтобы не терять заработок.       — Получается, теперь из-за монстров волны, которые почему-то пришли сюда аж из самого Рюта, авантюристам захотелось вернуться?       — Ещё бы! — Вклинился в их беседу молодой парень-рейнджер, покупавший рапиру. — Столичная гильдия разослала гонцов во все части Мелромарка, дабы призвать нас назад. Ох и как же хорошо, что моя группа была неподалёку. Эти твари сильные, зато сколько опыта с них льётся! Чувствую успею взять двадцать пятый уровень до совершеннолетия!       — Лидер, покупай там свой меч и пошли быстрее! — Возмутился его словам маг в мантии и с коротким посохом-тростью. — Если не поторопимся, то нам не достанется ни одного монстра. К тому же, — он обвёл зал взглядом, — у кузнеца почти ничего не осталось.       — Ха-ха! Что верно, то верно! — Улыбнулся Эрхарт, ставя руки в бока. — Давненько у меня не раскупали все выставочные стенды. На складе ещё есть чуток мечей и элементов брони, а также несколько колчанов стрел и арбалетных болтов. Правда мне нужно время, чтобы…       — *Хлоп-хлоп-хлоп* — Нао демонстративно похлопала в ладоши и призвала всеобщее внимание: — Обеденный перерыв! Кузнецу нужно немного передохнуть, приходите через час или полтора! Всем спасибо!       — Ну вот… — Расстроились троица девушек-лучниц. — Придётся зайти позже. Ладно, сёстры, пошли поедим.       — Зато мы закупились зельями самой героини!       — Именно! — Героиня щита прошагала меж ними. — Приходите ещё и обязательно расскажите об этой кузнице своим знакомым. И про мои товары упомянуть не забудьте. Вряд ли вы меня здесь потом найдёте, но зелья можно купить в торговом квартале в центральной алхимической лавке или напрямую у гильдии торговцев. А теперь все на выход!       — Вот же, — вздохнул авантюрист в возрасте, — оказывается в этой кузнице всё это время было такое чудесное оружие. Выходит, слухи о кузнеце-извращенце, повёрнутом на маленьких девочках врали.       — Наверное, конкуренты распустили. — Предположила волшебница в возрасте, шедшая за ним. — Кузнец просто сотрудничал с достопочтимой героиней щита, вот и появилась такая сплетня.       — Ага, но всё равно она такая маленькая и миленькая! Муу! Я прямо не могу, так бы и затискала! — Громадина-авантюристка тоже была с ними в одной группе. — Пап, мам, а давайте зайдём сюда ещё!       — Тро… кхм, — поперхнулся старик, — четверо, тебе уже двадцать, а всё как дитя малое.       Потихонечку и с неохотой помещение кузни опустело. Нао заперла входную дверь на замок, предварительно повесив на переднюю её сторону табличку с надписью: «Перерыв на обед». Когда в зале осталось только трое персон, Эрхарт произнёс:       — Спасибо тебе, кроха. Умираю как хочу есть! С самого утра они всё идут и идут, будто конца и края нет этим авантюристам!       — Да не за что, дядь. Всё равно у меня зелья на продажу кончились.       — Э? — Увы, героиня волновалась вовсе не за здоровье мужчины.       — К делу, мы с Рафталией завтра покидаем столицу и в этот раз я не знаю, как скоро мы вернёмся.       — Хмм… Судя по слухам о спасении принцессы и признательности самого короля, твои… так скажем, дела в столице на этом закончены?       — Эрхарт, — Её мягкий тон и пронзительный взгляд тут же заставили его прикусить язык, — не верь слухам и не верь ложным выводам. — Её лицо просветлело, а на губах расцвела улыбка. — Вон, слышал ту троицу? «Конкуренты распустили слухи о кузнеце-извращенце», хи-хи-хи.       — … — Эрхарта аж передёрнуло. — Если бы не твои козни, то сборщик налогов Фарсель не разболтал бы на всю столицу этот вздор.       — Однако оно того стоило, верно? — Опять заулыбалась злыдня. — Кстати, судя по количеству народа, да и явному чудовищному заработку, тот толстяк вскорости вернётся и в этот раз он сдерёт с тебя ох какую кругленькую сумму.       — Он не вернётся. — Кузнец протёр прилавок. — Фарсель был одним из тех, кто поддержал церковь, во время восстания. Крайне верующий человек… фанатик. *Вздох*.       — Вы жалеете его? — Рафталия подошла поближе, чтобы разглядеть выражение лица Эрхарта. — Он же враг?       — Фанатик, да. А ещё примерный семьянин, честный труженик, что среди сборщиков налогов редкость, да и к тому же на его попечении находился целый сиротский приют. Врагом он мне не был, пусть я и не разделял его взглядов на мир и веру. — Он встряхнул головой. — Прости, малютка, наверное, тебе сложно поня…       — Я Вас прекрасно поняла. — Перебила тануки. — В нём было как плохое, так и хорошее.       — Именно, — теперь настало время Эрхарта, всматриваться во взгляд Рафталии, — такое ощущение, что ты очень сильно повзрослела?       — Эээ?       — Не дури ей голову. — Вмешалась Нао. — Скажи-ка лучше, как там дела с моим заказом? Видя ту толпу, трудно поверить в то, что у тебя было время на мои доспехи.       — Что верно, то верно. — Вздохнул сквозь улыбку кузнец. — Чувствую распродам последние товары со склада и засяду у горна делать новые, а уж если останется время на твой заказ…       — Эрхарт, — Нао сложила руки на своей (отсутствующей) груди, грозно покачивая указательным пальцем, — ты нарушаешь наш договор.       — Ну-ну! Не спеши с выводами, кроха! Те перчатки и наручи же оказались тебе полезны?       — Верно, да вот только первыми были заказаны нагрудник и сабатоны с поножами. Ты же ломанулся делать сложные механизмы перчаток из-за чего они вышли несовершенными.       — Ха-ха… — Он виновато потёр свою лысину. — Ты же и сама кузнец, поэтому должна понимать, как хочется выковать что-нибудь новенькое. Особенно нечто настолько сложное и передовое. Вряд ли где-то в нашем мире найдётся ещё хоть что-либо похожее. Возможно, тот гений из Фобрея способен на такое, хотя мне никогда не доводилось видеть его изобретений. Эх, а чертовски хотелось бы.       — Пропади он пропадом. — От её тона воздух в лавке застыл от холода. — Прошу прощения. — Придя в себя, Нао перевела тему беседы: — Как и говорила чуть раньше: мы с Рафталией завтра покинем город. Возвращаться буду ещё реже… будем, — поправила она, заполучив недовольный взгляд от тануки, — пусть и очень редко.       — Хах, вы будто ролями поменялись. — Выдал Эрхарт, смутив обеих. — Что ж, таков путь всех священных героев. Уже чудо как долго ты пробыла в столице. Эх… — Он опять потёр лысину. — Буду скучать по твоей готовке и новым разработкам, поэтому возвращайтесь почаще. Хорошо?       — Конечно! — Вместо Нао ответила Рафталия. — Постараюсь… вернее упрошу её телепортироваться к Вам, дядя, как можно чаще. Пусть меня и мутит от этих порталов…       — *Глубокий вздох*, ладно, как скажешь. — Смирилась героиня. — И всё же без новеньких изобретений я тебя тут не оставлю. Вот! — Из печати на ладони появился здоровенный пергамент в виде свитка с восковой печатью.       — Ооо! Ну-ка, ну-ка! — Эрхарт подался вперёд. — Гфф! Это ещё что за шуточки?!       — Тю-тю-тю, — она щёлкнула его по носу, — чур откроешь его завтра.       — Тц! Сразу бы так и сказала! Я не ребёнок, чтобы кидаться на какие-то подачки, могу и подождать, если тебе так нужно. Не хочешь, чтобы я раскрыл очередной секрет кузнечного дела раньше положенного срока?       — Верно, однако я… — Её оборвали на полуслове.       — *Громкий удар в дверь* — Не смотря на замок в магазин вломились. Словно гром средь ясного неба раздался басовитый и наглый женский голос. — Э! Кузнец, ты совсем не страшишься кары Мировой Эссенции, раз закрываешь свою лавку так рано?!       В помещение ввалилась здоровенная баба (по-другому её нельзя было назвать), ростом под два метра, с широкими плечами и фигурой, схожей с бочкой, хотя именно что жира, в ней было мало — гора мышц, одним словом. Грива розовых волос кудрями опоясывала её лицо, исчерченное зажившими шрамами, а в голубых глазах горело призрение ко всему на белом свете. Её доспехи из тонкого железа и молот за спиной, выдавали в ней авантюристку. Она похромала внутрь, громко топоча железными сапогами.       — Многоуважаемая, магазин закрыт на обеденный перерыв, да и продавать нечего. Чуть позже принесу остатки со склада, пожалуйста подождите. — Эрхарт вышел вперёд. — Если Вам что-то нужно, только скажите. Я поищу подходящие доспехи или оружие, а может выкую на заказ.       — Чё? — Она скосила брови. — Я не поняла сейчас? Это ты меня обслуживать что ль не собираешься?! — Когда она подошла к прилавку, стало очевидным то, что она была вдрызг пьяна.       — Покинь лавку, пьянь. — Чуть ли не оскалилась Нао.       — Следи за языком, мелкая! — Рявкнула великанша. — Ты от одного моего щелбана сляжешь!       — Прошу Вас, успокойтесь! Дядя Эрхарт продаст всё нужное чуть позже, только…! — Рафталия подалась вперёд.       — П-шла прочь, грязная зверотварь! — Она задрала правую руку, намереваясь наотмашь ударить тануки по голове.       — На колени! — После этой фразы время в кузнице будто застыло, а воздух похолодел, обжигая льдом.       И кузнец, и рабыня уставились на героиню щита, указавшую пальцем на землю. Авантюристку прибило к полу и давило гравитационным колодцем настолько сильно, что она и звука не могла из себя выдавить.       Нао медленно, будто плывя, подошла к вторженке.       — Зверотварь, значит. — Она выставила указательный палец и легонько коснулась её плеча.       — Гхххх-ааааа… — Жутко простонала женщина.       — Н-Нао… — Рафталия в ужасе спряталась за спиной Эрхарта, который и сам застыл на месте.       — Узри же перед собой демоницу щита. — Героиня оскалилась, давя целой ладонью на предплечье своей жертвы. — Посмотрим сколько слёз прольёт такая, как ты. Впрочем, по тебе видно, что раньше ты очень и очень много рыдала.       — Мама! — В лавку занёсся мальчуган с розовыми волосами.       — Ж-Жии-ррр-ююю-ууу-ддд… Ухххооо-д-д-дииии… — Простонала авантюристка.       — Мамочка! — Следом за Жирюдом в дверях показалась и его сестра — Елия.       Дети встали перед матерью, широко расставив руки в защите. Они взглядами молили героиню пощадить их непутёвую родительницу, однако узрев горящие нефритом глаза, быстро начали терять уверенность в собственных силах, а следом за ней и волю к сопротивлению — по их щекам побежали бесконтрольные потоки кристальных слёз.       Перепуганная Рафталия не выдержала и выскочила из-за спины Эрхарта. Она боялась ничуть не меньше своих сверстников и всё же пересилив себя повисла на спине Скорбного Ангела, закричав:       — Нао, остановись! Прошу! Прекрати всё это! Мне… Мне очень страшно!       Но высшему существу было словно наплевать. Она вознесла левую руку вверх и из мерцнувшей печати появился серебряный щит, по которому бежали нефритовые и ониксовые всполохи. Над авантюристкой материализовался магический щит — Эрст Шилд, готовый вот-вот обрушиться вниз и словно тупая гильотина переломить шею наглой женщины. Не раз ангел лишала таким образом жизни врагов своих.       — НЕЕЕЕТ!!! — Воскликнули Жирюд и Елия, буквально напрыгнув и заслонив собой матерь. Их тут же прибило к земле тем же гравитационным колодцем, сцепив троицу вместе и приговорив к казни и детей и их мать.       — Очнись! Очнись, Нао! Ты же ни за что не навредишь невинным! Её дети не виноваты! — Кричала во всё горло тануки.       Героиня ушла глубоко в себя и на её месте теперь стояла лишь оболочка. Когда Рафталия оббежала Нао и принялась тащить её поднятые руки вниз, дабы та не опустила призванный щит на головы троицы, то заметила, как в бездонных и вечно печальных глазах загорелось нечто иное… Золото.       Две крошечные золотые точки неотрывно взирали сверху-вниз на авантюристку, словно бог на тщедушную букашку — в них не было ни капли человечности, лишь механический холод.       Рафталия вновь воскликнула:       — НАО! ПЕРЕСТАНЬ!       И тут две золотые точки обратили свой взгляд на тануки, мигом померкнув. Скорбный Ангел застыла в исступлении, будто резко проснулась от какого-то наваждения. Не понимая, что происходит она увидела щит на руке, а после обратила внимание на троицу из матери и её детей.       — Гхх… — Сжав зубы героиня отшагнула на шаг назад.       — Нао!       Рафталия подхватила хозяйку, впервые чувствуя её полный вес, который удивил её — он был тщедушным и уступал даже её собственному. Тануки помогла героине выстоять на ногах, а после посмотрела в сторону Эрхарта, который подошёл к авантюристке и детям.       — П-прости… простите меня… — Промолвила Нао, её лицо было скрыто под копной непроглядно-чёрных волос. — Я не простила твою выходку в сторону моей Рафталии… И всё же я перестаралась…       — Это ещё мягко, чёрт тебя подери, сказано! — Злобно рыкнул кузнец. — Вставайте, она пришла в себя. Эгида, тебе нужна помощь?       — И-иди… иди к чёрту, кхх… — Сквозь зубы прокряхтела авантюристка, поднимаясь на ноги. — Ай… — И тут же повалилась вперёд, прямо лицом в пол.       Послышался металлический скрежет и Рафталия заметила, как правый сапог женщины неестественно провернулся влево. Когда же он и вовсе отлетел в сторону стало очевидным — у авантюристки не было ноги, а этот самый «сапог» был протезом.       — Мам, не шевелись! — Жирюд быстрее сестры пришёл в себя и тут же проскользнул за спину родительницы, дабы нацепить её ножной протез на несколько креплений и ремни. — Готово, а теперь идём домой, иначе героиня щита точно тебя не пощадит!       — Нао, прости нашу маму! — Елия же подошла к паре из героини и тануки, низко склонившись перед ними. — Она хотела попросить кузнеца подлатать её броню и…       — Мне это не интересно. — Голос Нао был грозным, однако вполне человеческим. — Никто не смеет тронуть мою Рафталию. Никто. Убирайтесь, пока я снова не разозлилась и не показала этой дуре всю мощь так призираемого в её вере демона щита!       — Я это тебе ещё припомню… гнусная карлица… — Протянула авантюристка Эгида и сопровождаемая под плечи своими детьми, вышла из кузницы, капитулируя из данного конфликта.       — *Глубокий вздох* — Героиня буквально повисла на своей рабыне. — Прости…       — М-можешь… — промямлила тануки, — можешь посмотреть на меня?       — Что?       Рафталия отодвинула волосы Нао и уставилась в бездонный нефрит столь же загадочный, как и всегда до этого. Она не видела в нём золота, но видела грусть и стыд. После рабыня осмотрела комнату, заострив внимание на окне, в которое сейчас бил яркий солнечный свет.       «Это были всего лишь солнечные блики?», — подумала она.       — Кроха, значит вот какова ты в гневе? — Эрхарт вообще убрал вывеску с входной двери — работать он сегодня точно больше не будет.       — Нао, объяснись? Что на тебя нашло? — Дополнила его Рафталия.       — Простите… — Но ответом им было лишь очередное извинение.       — Тц… — Цокнул кузнец. — Малютка, сможешь довести её до кровати в комнате подмастерья? Похоже, что она перестаралась.       — Хорошо, — кивнула тануки, — идём?       — Д-да…       — Нао, ты вообще можешь идти? — Удивилась рабыня, когда, подавшись вперёд, поняла, что героиня волочиться за ней. — Я говорила тебе, что нужно было отлежаться в госпитале, когда была возможность! — Откровенно закричала зверолюдка.       — В госпитале?! — Ещё сильнее навострился Эрхарт. — Она ранена?!       — Этой ночью она дралась с героем копья, потом с церковниками, а после спасала принцессу!       — ЧТО?! — У кузнеца глаза на лоб полезли. — У меня есть знакомый лекарь в соседнем квартале, давайте…! — Его перебили.       — Заткнитесь… — Пробубнила Нао. — Я перетрудилась. Только и всего… Рафталия, донеси меня до кровати. Полчаса и я снова смогу стоять. Со мной уже случалось такое, когда использовала слишком много магии за раз.       — Точно поправишься? — Уточнила тануки.       — Да… Хотя и придётся пожертвовать самым мощным зельем маны… Целые тридцать серебряных из-за какой-то дуры, посмевшей поднять руку на мою Рафталию…       — Не притворяйся, что тебя волнуют только деньги. — Буркнула тануки и потащила хозяйку вглубь кузницы.              

***

             Кое-как, но все пришли в себя. Героиня прилегла отдохнуть в собственной комнате, где Рафталия чуть ли не насильно затолкала ей зелье восстановления маны в рот, а после заставила закрыть глаза и хотя бы часик другой, но предаться дрёме.       Удостоверившись в том, что Нао действительно спит, тануки прикрыла дверь в комнату, приметив линии зачарования, наложенные на это место. Теперь она точно могла быть уверенна в том, что хозяйка пусть немного, да отдохнёт.       В рабочей части кузницы Эрхарт тем временем приводил прилавки в порядок. За один не полный день он продал всё то, что ковал на протяжении почти месяца. Вот оно — оружие, выкованное с применением знаний другого мира (и времени) и теперь весь город знает у кого стоит закупаться перед сложным походом или же трудным поединком.       И всё-таки на лице кузнеца не было улыбки, полные кошели золота и серебра под прилавком отнюдь не радовали его. Он очень сильно обеспокоился увиденным гневом героини щита. Никогда ещё в своей жизни Эрхарт так не боялся, как в этот момент. А причиной страха стала та, кого он считал другом…       — Она наконец-то спит, — произнесла Рафталия, выйдя в выставочный зал, — впервые увидела её спящей. Если, конечно, не притворяется.       — Такое раньше происходило?       — Нет, я никогда не заставала её во сне и…       — Я не про это. При тебе она когда-нибудь срывалась подобным образом?       — Нет… — Тануки помотала головой. — Её будто подменили. Никогда не видела, чтобы Нао так злилась, а ведь её почти невозможно вывести из себя.       — Похоже, что способ всё-таки нашёлся. — Эрхарт взглянул в глаза девочки. — Причина в тебе.       — Она попыталась защитить меня.       — Рафталия, — со всей серьёзностью обратился к ней кузнец, — ты даже не представляешь насколько Нао дорожит тобой, раз чуть ли с ума не сошла и ни прибила трёх человек, среди которых были дети, только из-за того, что кто-то посмел поднять на тебя руку. Она одержима тобой, и я понял это ещё в день твоей покупки.       Зверолюдка промолчала, поскольку ей было нечего ему ответить. Она и сама понимала, как героиня дорожит ею, это было понятно с самого первого дня, но, чтобы всё было настолько серьёзно…       — Извини, малышка. — Эрхарт встряхнул головой, а после потерев лысину, улыбнулся, прогоняя напряжение. — Слишком уж много сегодня случилось, поэтому давай-ка придём в себя и хорошенько успокоимся. Ты голодна? У меня на кухне завалялась парочка отменных яиц филориала. Яичницу любишь?       — Может лучше омлет? — Тут же оживилась Рафталия. — Если есть овощи, то я могла бы сделать салат или омурайсу с овощами?       — Ому… что?       — Меня Нао научила его делать, очень вкусно. Как омлет, но посложнее.       — Охо! Вот это мне нравится! Идём! И как следует пообедаем!       И действительно, ничто так не успокаивает нервы, как вкусный обед и дружеская компания. Рафталия постаралась на славу и приготовила замечательный рисовый омлет с овощами, а также отличный салат с добавлением сырной крошки, чем продемонстрировала свои навыки повара.       Эрхарт же то и дело про себя отмечал насколько изменилась рабыня. Это была уже не та перепуганная зверолюдка, которую на порог его кузницы притащила с глазами на выкате и дебильной улыбкой на устах героиня щита. Девочка выросла. Слишком сильно выросла, даже для зверолюда. Она выросла не своим телом, но сознанием, напоминая теперь молодую женщину, застрявшую в детском тельце… совсем как её хозяйка.       Кроме того, рассуждения и рассказы Рафталии о неделях, проведённых вместе с Нао, показывали насколько она самими своими манерами поведения уподобилась героини щита. В её речи так и слышался этот пространный и немного философский тон, наполненный длинными монологами и размышлениями над обыденными вещами, которые превращаются в нечто необычайно переусложнённое из-за рассуждения псевдофилософа.       Таким образом Эрхарт узнал о их похождениях в окрестностях Рюта, о битве на второй волне, услышал мнение Рафталии о банкете во дворце и битве между Нао и Мотоясу, а также, пожалуй, первым из жителей Мелромарка, узнал о спасении принцессы Малти, ставшей ребёнком и партии между Королём Мудрецом и героиней щита в шахматы, после которой Нао более не являлась униженной, среди четвёрки героев. Кузнец лишь молча кивал на всё это, в какой-то мере он даже был рад той вести, что более героиня не будет причиной сотен мерзких слухов, которые исходили словно из неоткуда.       — …и тогда она вытащила на берег вот такого вот краба, у которого на панцире отпечаталось человеческое лицо, а потом…!       — Все косточки мне тут перемыли? — На кухню, всей своей карликовой персоной, явилась героиня щита. — Судя по запаху ты приготовила омурайсу?       — Почему ты не в постели? — Рафталия надула щёчки и с укором посмотрела в глаза хозяйки. — Ты ещё бледная.       — Я всегда бледная, не делай из монстра-шара дракона. — Она села за стол. — Какой аромат, похоже вышло неплохо.       — Это ты слабо выразилась, — усмехнулся Эрхарт, — *Мном*, кроха, твои уроки явно пошли малышке на пользу! Никогда бы не подумал, что яйца филориала могут быть настолько вкусными.       — Вот, — Рафталия выставила перед хозяйкой тарелку с омурайсу и салатом, — заварить чай? Или настой с травами?       — Лучше чай.       — Так куда вы направляетесь? — Кузнец решил продолжить старую тему. — Раз монстры вернулись в окрестности столицы, не лучше ли бы было продолжить тренировки здесь?       — Хех, сам-то будто не понимаешь? Тебе слишком много лет, Эрхарт, чтобы оставаться таким наивным.       — Ха-ха, верно, кроха. И всё же твоя помощь пригодилась бы столице. Особенно сейчас — во время, когда народу Мелромарка почти не на что опереться.       — Уж точно не щит должен стать опорой для королевства ещё вчера, верующего лишь в трёх.       — Чай готов. — Тануки предложила напиток и вернулась на своё место.       — Благодарю. — Героиня с удовольствием сдула струйку пара и отхлебнула из кружки. — Прекрасно, как и всегда. Возвращаясь к твоему предложению, нет, мы не останемся в городе. Тут больше нет монстров, благодаря которым мы с Рафталией могли бы поднять хоть ещё один уровень.       — Нао, почему ты так поступила с той женщиной? — Вопрос тануки был столь уместен и вместе с тем, неожиданным, что героиня застыла с кружкой чая у губ. — Даже для тебя это слишком ненормально.       — Она хотела ударить тебя, — мрачно ответила Нао, — этого вполне достаточно.       — Достаточно для того, чтобы убить? Вместе с детьми?       — … — Она опустила голову, поскольку ответить было совсем нечего.       — Ваше недорослое дуо точно поменялось ролями. — Вставил Эрхарт дабы разрядить обстановку. — Малышка, отстань от крохи, а ты, кроха, подними голову.       — Как ты ещё не запутался в этих прозвищах?       — Дядя, скажите, а кто эта авантюристка такая?       — Хм, сказать особенно про неё и нечего. Просто громила из гильдии, вроде из какого-то знатного семейства, но в прошлом. Ноги нет, из-за чего она вечно просит чинить её протез.       — Вот где ты натаскался в механике?       — В том числе. — Кивнул он. — Эгида тяжёлый человек.       — По ней видно.       — Нао! — Буркнула Рафталия.       — Но за детей готова голову положить. Ещё бы не пила так… — Покивал кузнец. — Давно она у меня закупается, но сказать больше мне о ней и нечего.       — Тяжёлая женщина, с тяжёлой судьбой.       — Нао, ну хватит…       — Должно быть ей тяжело носить такое на одной-то несчастной ноге. Ай! — Она схлопотала по голове. — Ладно, я перестала.       — То-то же, — надула щёчки Рафталия, садясь на место.       — Да уж, без вас в столице будет скучно. — Засмеялся Эрхарт.       — Не волнуйся, ещё как-нибудь тебя навестим. — Героиня похлопала себя по коленям и спрыгнула со стула. — Рафталия, нам пора.       — Уже? — Взгрустнула тануки. — Ты уверена, что тебе больше не станет плохо?       — Мы, итак, потеряли целый час драгоценного времени.       — Куда же ты вечно так торопишься? — С улыбкой отметил кузнец.       — У человека в жизни один пункт назначения.       — Тифун тебе на язык!       — Хах, зато это правда. — Героиня развернулась на месте и бодро зашагала к выходу. — Идём, Рафталия. Дядь, не скучай тут и завтра посмотри, что я тебе уготовила. Советую заранее приготовиться к не самой стандартной работёнке.       — Ключевое слово: «Уготовила». Будто с тобой может быть как-то иначе? — С улыбкой кузнец подошёл к ней и протянул ладонь для рукопожатия. — Ну, бывайте, недорослое дуо. Ночевать, так понимаю, не вернётесь.       — Верно. И ты дядь, бывай и удачи тебе в делах. Теперь-то деньги и заказы польются рекой. — Нао ответила ему, пожав руку. — И не забывай об отдыхе, сне и еде, а ещё смотри в оба.       — Ха-ха, тебе-то меня этому учить. Особенно после сегодняшнего.       — До свидания. — Рафталия немного поклонилась ему. — Ой.       — Береги себя и… — Эрхарт погладил девочку по волосам и прошептал той на ухо. — И береги её. Помни насколько ты значима для Нао, хорошо?       — Х-хорошо. Я буду стараться!       — Вот это настрой! Мне нравится!       — Будь здоров, дядь. Рафталия?       — Да, идём.       — До встречи, недорослое дуо. Приходите вновь!       Когда лоли покинули застенки кузни, Эрхарт с грустью осмотрел безлюдный выставочный зал и пустые прилавки. В его лысой голове крутились разнообразные мысли, как о собственном деле, так и будущем всех авантюристов и самой столицы.       «Мелромарк уже никогда не будет прежним и всё из-за неё. Подумать только, взвалить на свои тщедушные плечи такую ношу, но… Она даже не думала о том, что сама стоит на плечах несчастной девочки-рабыни. Только бы у Рафталии хватило сил уберечь героиню от неё же самой…».              

***

             Работы по устранению последствий ночной битвы всё продолжались и продолжались. Казалось не будет конца раненым солдатам и трупам приспешников церкви. Подумать только, в пылу боевых действий никто со стороны защитников Мелромарка не пострадал. Многие связывали это со странным смоляно-чёрным ливнем, пошедшим прямо в пик столкновения. Никто не мог сказать, почему он пошёл, и из-за чего люди рыдали, стоило хоть капле его попасть на их кожу. В самом деле, в эту ночь сама Мировая Эссенция карала отступников и оплакивала их злодеяния.       Когда Нао и Рафталия покидали торговый квартал, по всему городу пронеслась волна оглушающего грохота. На главном соборе королевства Мелромарк был демонтирован символ церкви трёх, знаменовавший вход в храм. Церкви трёх более нет… и с грохотом обрушился один из столпов этого королевства.       Смотря по сторонам, тануки подмечала сложные мины горожан: кто-то застыл как вкопанный, видя падение символа церкви, некоторые шептали проклятия, срывая символы веры с шей, другие же взирали на всё это с тоской и грустью. Даже ребёнку было ясно — люди потеряли сегодня слишком много и слишком быстро, а значит впереди ждало тяжёлое время.       И только Скорбный Ангел улыбалась зловещей мрачной улыбкой, тая в уголках своих глаз чёрные смоляные слёзы, коие она лила на людей столицы всю ночь напролёт. Вдруг она остановилась, чуть не упав вперёд носом об землю.       — Так и знала, что сил у тебя ещё нет. — Буркнула Рафталия. Она крепко сжала руку героини и потянула на себя, став причиной, по которой та почти что поцеловала мощёную дорогу улицы. — Прекрати улыбаться, это некрасиво и привлекает внимание.       — Значит, пользуешься моим состоянием как твоей душе угодно, да?       — Если на нас нападут, то будет плохо. Тем более, ты сама так и напрашиваешься на битву, когда улыбаешься людям, пережившим горе.       — Мало кто в этом городе способен мне по-настоящему навредить.       — Угу, *Дёрьг*. — Рафталия рванула героиню за плечо, и та словно тряпичная кукла перевалилась набок, припав к рабыне на руку. — И это ты называешь… Д-Д-Д-Д-Д!!! — Разряд фиолетовых молний тут же заткнул её.       — Вот видишь? — Хихикнула Нао. — Опять же: мало кто в этом городе способен по-настоящему навредить мне, и ты не в их числе, Рафталия.       — Гхх… Не честно!       — Цыц! — Она приставила палец к губам, призывая рабыню замолчать. — Слышишь? Давай-ка сходим и посмотрим на представление?       Когда гул и гомон совсем утихли, в центре храмовой площади, прямо у фонтана, начала раздаваться речь совсем юного оратора. Этим юношей был Ицуки Кавасуми, выступавший на первом уровне бортика многоярусного фонтана. Приложив одну руку к груди, а другой водя в разные стороны, как бы вопрошая у толпы, он агитировал людей идеями собственной справедливости.       Сейчас, когда главный столп людской веры рухнул, и те не знали, где искать им опоры, один упивался в своём тщеславии, пользуясь слабостью несчастных и заполняя зияющую пустоту внутри себя.       — О, жители Мелромарка, не страшитесь этих перемен, ибо за закатом чего-то старого, всегда идёт восход нового и сияющего!       В своей кожаной броне, с зелёным плащом за спиной, а также висевшим там же священным луком, он напоминал фэнтезийного барда или королевского герольда, сладкими речами набивающего себе цену в глазах местных мамзелей. До полного завершения образа не хватало лишь шляпы с павлиньим пером.       Внизу же, у подножия «трибуны», стояли и не отсвечивали спутники героя лука. В отличии от своего господина они редко становились центрами всеобщего внимания — всё-таки для их целей требовалась тишина и скрытность, ведь за спиной сияющего героя мало кто заметит тьму поступков его соратников.       Ближе всех к Ицуки находился Маруд в своём громоздком доспехе. В случае чего он станет стеной, что огородит героя от опасности. Высматривая в толпе подозрительных типов, он не мог не заметить появления низкорослой черноволосой с нефритовым отливом девушки и её спутницы из рода зверолюдов-енотов. Мина мужчины тут же приняла угрюмый вид, а в глазах блеснуло недовольство.       — Церковь трёх поплатилась за свои злодеяния, однако далеко не все в ней разделяли взгляды падшего архиепископа! — Продолжал свою блажь Ицуки. — Многие из тех людей остаются заплутавшими во тьме искателями справедливости, и, поэтому, как герой лука, молю вас! — Он взмахнул руками. — Проявите сострадание к ним и помогите отыскать им дорогу к истинной справедливости!       — А ты не боишься, что кто-то из горожан по доброте душевной приютит у себя в доме такого «заплутавшего», а тот ночью прирежет его и всю его семью? — И конечно же, Нао не могла пройти мимо такой возможности. Она проигнорировала Рафталию, панически дёргавшую её за край майки, и ей было абсолютно наплевать на тяжёлые взгляды десятков женщин и мужчин, узнавших героиню щита. — Бесчестные люди всегда будут пользоваться милостью и доверием честных душой. Учитывая это, не стоит даже гадать как негодяи, из проклятой самой Мировой Эссенцией церкви трёх, будут манипулировать доверием горожан.       — Нао, ты лишь предполагаешь какие-то маловероятные случаи! — Возразил лучник, не спускаясь со своей трибуны. — И…!       — Для тебя «Нао-сама», мальчишка. Хоть мой облик и юн, однако это не отменяет того факта, что я старше. Относиться к старшим с уважением — это ведь СПРАВЕДЛИВО, не так ли?       — Нао-сама, пусть это и так, но всё же не стоит клеймить всех людей церкви во грехе её верхушки и Виски Балмота!       — Мы говорим о людях, торговавших с контрабандистами и мародёрами, о людях, похищавших детей, о людях, пользовавшихся милостью Мелромарка, о людях, позволивших себе замарать руки кровью невинных! Эти ничтожные глупцы возомнили себя выше Мировой Эссенции, позволив себе грех владения запретной реплики священного оружия, которую они хотели использовать дабы уничтожить королеву и короля! В самый ответственный час, когда волны бедствий уничтожают этот мир, церковь трёх предала всё и всех, по сути, встав на сторону волн!       — Ты равняешь всех под одну гребёнку! Многие из церковников вообще не знали, что творит архиепископ и его ближайшие приближённые! Зло совершённое по ошибке — это не злодеяние, а тяжкая ноша и горе для тех, кто его сотворил!       — Мне не о чем разговаривать с наивным мальчишкой, рассуждающим такими понятиями как «Зло» и «Добро»! — Выкрик Нао заставил людей в толпе изменить выражения лиц — они по-новому посмотрели на героиню щита. — Церковь трёх должна быть уничтожена полностью и бесповоротно! Её члены должны быть пойманы и отданы под суд или же сразу трибунал! Будь они с верхушки иерархии, из её середины, да хоть они нижайшие из низов, что занимались мытьём полов в храмах! Всех их нужно судить самым строгим из судов! Они худшие из врагов, что воюют с нами во время наступления волн бедствий! Ибо нет врага хуже, чем предатель!       — Ты обрекаешь сотни невинны на…! — Ицуки не дали закончить выкрики из толпы:       — Героиня всё верно говорит!       — Герой лука, прислушайтесь к её словам!       — Она рассуждает как взрослый, пусть и выглядит совсем юно!       — Люди, неужели вам не страшно уподобиться мерзавцам, буйствовавшим этой ночью в стенах города?! — Воспротивился их крикам лучник. — Вы в самом деле готовы замарать свои руки кровью невинных, став ничем не лучше отребья, которое и устроило беспорядки?!       — В это тяжёлое время каждый должен приложить все свои силы для помощи в борьбе с волнами бедствий! — Вновь вступилась Нао. — Если сейчас тратить так много сил на выяснение, кто в паршивом стаде нормальная овца, то мы можем не успеть подготовиться к тем ужасам, что уготовили нам будущие волны!       — Верно!       — Даже щит так считает!       — Герой лука, Вам нужно повзрослеть!       — Если тебе наплевать на невинных, то поступай как тебе угодно, а я…! — Ицуки уже собрался перевести тему спора, но…       — Мне наплевать на невинных? — Мрачный, но мягкий тон приглушил весь шум площади. — Мальчик, будь это так, то я бы не убивалась в лесах у столицы. Я бы не стала выполнять каждое поручение гильдии. Ноги бы моей не было в каждой чёртовой лавке и в каждом проклятом торговом доме этого города! И уж, тем более, я бы не стала самой сильной из всей четвёрки героев в королевстве, где меня даже героиней не считают, равняя с дьяволом и монстрами волн!       — Бахвалишься своими достижениями?! Как низко! — С презрением сверху-вниз посмотрел на неё лучник, скосив брови и сжав губы.       — В отличии от тебя, самого слабого среди нас, героев, мне есть чем «побахвалиться»! — Без затей отрезала героиня щита, ставя руки в бока. — Именно я зачистила местные леса и поля от монстров! Я была той, кто сообщила Его Величеству о готовившемся восстании! Я выкрала еретическое оружие церкви, оставив архиепископа без главного козыря! И Я БЫЛА ТОЙ, КТО СПАС ДОЧЬ КОРОЛЕВЫ И КОРОЛЯ! Я. Н.О. Н.Е. Т.Ы.       Ицуки попятился, чуть не оступившись и упав в фонтан. Прямые как палка слова героини о его слабости и бесполезности задели героя в самое сердце, больно скребя по старым ранам.       — Прикуси свой грязный язык! Ты, чёртово отродье щита! — Вперёд вышел Маруд.       — Горожане! — Обратилась Нао к толпе. — Те из вас, кто получил помощь от гильдии или городских властей, приглядывался к зельям исцеления?! Посмотрите на них!       После недолгой паузы, многие стали отмечать, что их пузырьки целебных снадобий и свёртки с пилюлями имели какие-то символы. Везде красовалось клеймо щита с крыльями.       — Я денно и нощно варила, а после снабжала, всех, до кого могла дотянуться зельями собственного приготовления! — Она призвала свой щит и подняла руку с ним вверх, дабы каждый увидел символ крыльев на блестящем металле. — Я сделала для невинных всё и мне слишком много лет, чтобы скромничать, придуряясь добродетельной героиней! Я помогла людям, и отныне надеюсь на их помощь в ответ! На помощь для нас, героев, в борьбе с главной угрозой людям этого мира — на помощь с волнами бедствий!       — ВЕРНО!       — МЫ НЕ УСТУПИМ ВОЛНАМ!       — ГЕРОИНЯ, МЫ ОБЯЗАНЫ ВАМ!!!       — ПРИЛОЖИМ ВСЕ СИЛЫ НА ПОМОЩЬ ВЕЛИКИМ ГЕРОЯМ!!!       — Господин, нам надо уходить. — Маруд потянул Ицуки за плащ, призывая спускаться с бортика фонтана и скорее ретироваться. Он видел, что более люди не на стороне его повелителя.       — Ицуки! — Крикнула Нао ему вслед.       — Я не хочу слушать кого-то столь бесчеловечного!       — Стань сильнее!       — … — Парень дёрнулся и остановился, но так и не решился взглянуть в её вечно грустные глаза.       — Стань сильнее насколько это возможно! Мы герои и поэтому должны прилагать все силы для борьбы с волнами! Это наша основная задача! Верь в людей! И верь в то, что они способны разобраться со своими проблемами! Нас призвали не для того, чтобы уничтожать и судить предателей, а для того, чтобы мы остановили разрушительные бедствия! Верь в людей и их силу, и тогда они поверят в тебя, как в истинного своего защитника и благодетеля! Это будет справедливо!       — Тьфу… — Сплюнул лучник, удаляясь от площади. — Всего лишь популистская блажь и манипуляция…       Толпа ещё какое-то время ликовала речам героев, но уже чуть позже люди начали расходиться по своим делам. Слова Нао во многих из них разожгли надежду, ведь когда сами герои верят и надеются на Вас — это придаёт сил и заставляет стараться ещё больше.       Молчавшая всё это время Рафталия пыталась понять для чего её хозяйка так грубо обошлась с союзником. Всё-таки за всё проведённое с героиней время, тануки не могла бы назвать Нао слишком человеколюбивой или, уж тем более, святой, готовой повести за собой людей. Девочка знала, что этот шаг, как и предыдущие, был совершён с каким-то неясным на данный момент умыслом. И, как и всегда до этого, она не знала для чего именно.       «Зачем тебе это всё?». — Кроха продолжала молча следовать за героиней. — «Я даже не знаю куда мы идём сейчас… Неужели ты хочешь посетить собор?».              

***

             Миновав площадь с фонтаном, они оказались прямо у входа в собор. Проходя мимо того самого поваленного наземь символа церкви трёх, парочка то и дело ловила на себе взгляды строителей, разбивавших позолоченную камею с копьём, мечом и луком. Работая кувалдами и грубыми ломами трудяги как-то с тоской смотрели на этот знак, пытаясь в ходе демонтажа не задеть святого оружия.       — Никогда бы не подумала, что ты умеешь произносить такие проникновенные речи. — С ноткой язвительности произнесла Рафталия. — Нао, но ты не слишком грубо обошлась с героем лука? Он же твой товарищ.       — Управлять мыслями людей не столь сложно, как может показаться на первый взгляд. — Ни с того не с сего отметила Нао. — Постоянно говори людям: «Мы», «Вместе», «Общими усилиями», короче говоря, равняй себя с ними, и публика останется довольна, ведь ничто так не поднимает настроение, как слова о важности твоих поступков.       — Ужасно…       — И, всё же, Ицуки это будет уроком, да и огородить обычных людей от ненужных проблем с оставшимися церковниками тоже стоило.       — И почему в твоих действиях всегда есть какой-то гадкий подтекст?       — Что-то много сегодня ты себе позволяешь, Рафталия. — Нао остановилась и вперила недовольный, словно у матери, взгляд в девочку. — И почему это безопасность людей — это гадость?       — … — Тануки аж опешила от резкого замечания. — Просто… Просто, то, как ты это делаешь…       — По всему Мелромарку остались тысячи верных последователей церкви трёх, готовых на самые чёрные поступки, поэтому сама мысль о пощаде к ним не допустима. — Мрачно заявила героиня и, развернувшись, продолжила свой путь. — А Ицуки давно пора повзрослеть. Тем более не иномирцу решать, как поступать людям этого мира. Его справедливость и взгляды слишком отличаются от мировоззрения граждан Мелромарка. Одно только одобрение рабства в стране уже ставит клеймо на миролюбивости здешнего народа.       — *Кив-кив*. — Покивала Рафталия. Как ни странно, она понимала позицию хозяйки, соглашаясь со многим, но не со способом высказывания Нао этой самой позиции.       Двери храма были открыты всем желающим и… Ложь. Огромные золочёные врата распахнулись, дабы стражникам было удобнее конвоировать целые плеяды заключённых в колодках — бывших служителей церкви. Вся парадная зала этого монументального здания полнилась сотнями пленников ныне еретической веры.       Лучшие гвардейцы её величества взирали на преступников-церковников из-под забрал своих красивых доспехов с регалиями Мелромарка. Их золочёные алебарды, напоминавшие сплетение цветов, нагоняли страх — будто вот-вот эти махины рухнут вниз и лишат добрую дюжину преступников жизни. А ведь сегодня был церковный праздник и не случись восстания, как эти самые гвардейцы парадно выстраивались бы вдоль колонн верующих на главной храмовой площади.       И так — в общих красках праздничного дня церковь трёх пала, а вместе с ней ослабла и сама вера людей в мировую эссенцию. Главная же из дланей её не могла нарадоваться данному зрелищу.       — Нао, — Рафталия пихнула локтем в бок хозяйки, — ты опять жутко улыбаешься.       — Простите, как мне найти Альен Жедуфи? Она должна работать здесь, исцеляя принцессу Малти. — Но героиня не обратила внимания, вместо этого она подошла к одному из гвардейцев, продемонстрировав печать щита на тыльной стороне ладони.       Однако служитель закона не удостоил героиню и единым словом, лишь взмахнув в сторону дверей, ведущих к кельям служителей. Естественно, Нао, итак, помнила, где и что здесь находилось, однако нужно было отыгрывать роль.       — Благодарю.       — Нао, смотри! — Рафталия потянула её за краешек майки и указала на неожиданно-знакомое лицо.       — О, и он здесь.       Подобно гвардейцам, возвышавшимся над сгорбленными фигурами униженных церковников, среди серых колонн выделялся такой яркий и вечно задорный герой копья! Поникший и грустный… На нём не было лица… Поглощённый своими мыслями он не замечал парочку, витая где-то в облаках и глядя сквозь проходившие толпы преступников.       — Здорова, Мотоясу.       — …Нао, — Рафталия опять ткнула хозяйку за её чересчур оптимистичный настрой.       — … — Копейщик как-то механически повернул голову и пустым взглядом посмотрел сквозь них обеих. Ещё пару секунд его взгляд концентрировался, приобретая осмысленность. — …привет…       — Вижу, подрабатываешь в гвардии Её Величества?       — Я… — Он наконец кое-как пришёл в себя. — Меня попросили проконтролировать арест и суд.       — Герой-сан, а суд будет проходить прямо в соборе? — Удивилась тануки, выглядывая из-под бока героини. — Неужели всех сразу?       — О-о-о, малютка Рафталия, только твоя милота и милота твоя хозяйки греют моё сердце этим мрачным днём… Но нет, судить их будут по тридцать человек.       — СЛЕДУЮЩАЯ ГРУППА! — Командным басом объявил гвардеец, стоявший ближе всех к воротам, ведущим к главному залу с часами.       Троица обернулась в ту сторону. Из дверей в сопровождении стражи вышли семнадцать церковников с крайне хмурыми лицами, но ещё более хмурые лица стали у следующей «партии» подсудимых.       — Почему их не тридцать? — Задала наивный вопрос тануки.       — … — Мотоясу промолчал.       — Сама-то как думаешь?       — Нао, не пугай её, — неожиданно вступился герой копья, — некоторых сразу отправляют в темницу, а кого-то уже завтра…       — Казнят… — договорила Рафталия.       — Ещё и суд этот… — Лицо блондина стало особенно угрюмым. — В том зале до сих пор находится труп прошлого архиепископа. Жуть… Он иссох как мумия, причём в крике, а на его лбу светящаяся печать из копья, лука, меча и… щита… Прямо на весь лоб… Как клеймо…       — … — Бедная зверолюдка сжалась от страха, поджав ушки и хвостик.       — Хотелось бы на это посмотреть, да только мы здесь не за этим. — Нао было наплевать на их страхи. — Где-то в соборе должна работать Альен Жедуфи. Ты не знаешь, как нам её найти?       — Ааа… — Он покивал головой. — Эта та, что лечит Майн… Они работают вон в том помещении, но меня туда не пускают…       — Спасибо. Ну, мы пошли.       — Я сопровожу вас до входа. Не нравится мне как гвардейцы смотрят на тебя, Нао. Да и заключённые могут чего выкинуть.       Нао бросила мимолётный взгляд на Рафталию, а та кивнула, как бы говоря: — «Сейчас ты слаба, так что соглашайся».       — *Вздох*, ладно. Получаешь квест на сопровождение двух особ на расстояние в тридцать метров до той двери. Справишься, герой?       — Конечно! — Видя её улыбку, Мотоясу и сам приободрился. — Впеее-рёёёд!       — Тише-тише, не переигрывай. На нас все смотрят. — Грозно прошептала героиня.       Взгляды действительно были. И были они суровыми… В глазах церковников горело такое пламя ярости и злобы, что казалось они вот-вот начнут источать проклятия. Впрочем, тьма под забралами гвардейцев доверия не внушала — они лишь чуть меньше ненавидели героиню щита. Так им приказали.       — Чувствуете? — С ухмылкой спросила Нао у товарищей.       — Ч-что…? — Рафталия чуть ли не тряслась под сотнями мрачных взглядов.       — Я тоже не понимаю. — Помотал головой блондин.       — Всю их ненависть на себе. — Улыбка «героини» стала напоминать оскал. — Чарующее чувство.       — Н-ненормальная… — Вздохнул Мотоясу.       — К-как такое вообще может нравится? — Опешила тануки.       — Обожаю это чувство — пускать пыль в проигравшего соперника. Это как купить в магазине сладостей самый большой леденец на палочке, а после пройти с ним напоказ перед толпой завидующих детишек!       — Ужасно…       — Постыдилась бы!       — Хм, вам пока что этого не понять.       — Наочка, какой жизнью ты жила до своего призыва, чтобы… тебе нравилось такое? О, боже… Ты же говорила нам, что занималась репетиторством! — Копейщик остановился.       — Ты себе там не надумай чего лишнего. — Скосилась героиня.       — Одно другому не мешает, — Рафталия прошла между ними, не останавливаясь, — Нао — единство в противоречии.       — Пффхах! — Чуть ли не хрюкнул от смеха блондин.       — Эй! — А вот «противоречивое единство» надулась словам рабыни.       Смешно было всем, кроме сотен заключённых фанатиков и десятков не менее озлобленных гвардейцев на страже порядка внутри собора.       — Нам сюда, — Мотоясу подошёл к двери, ведущей в боковое крыло и постучал, — это герой копья. Я привёл Нао… кхм! Героиню щита! Она хотела увидеться с Ажье Ленуфи!       — Альен Жедуфи, дубина.       — То есть, я хотел сказать: Альен Жедуфи! Конечно же! Конечно!       От произнесённого во всеуслышание имени монахини, очень многие из толпы фанатиков покосились в сторону троицы. Через какое-то время дверь отварилась.       — Да-да, кто меня звал? — Это была Альен собственной персоной в халате медсестры. — О… Нао… — И тут же как-то помрачнела. — Быстро же ты… вернулась.       — Ой-ой, — тануки тут же попятилась за героя копья.       — Вы поссорились? — Недоумённо посмотрел на них Мотоясу. — Похоже на то.       — Многоуважаемый герой копья, — Альен решила сменить тему, — Вам же дали понять, что вход в палаты принцессы закрыт.       — Н-но… А почему Нао можно?       — Ей, вообще-то… — Не успела закончить монахиня.       — СМЕРТЬ ПРЕДАТЕЛЬНИЦЕ!!! СДОХНИ!!! — Один из фанатиков выскочил из своих колодок и достал из сапога тонкую мезорикордию.       К сожалению, Альен находилась ближе всех к нападающему, ещё и спиной… Нао подняла руку, дабы призвать Эрст Шилд, но она ещё не отошла после чудовищного марафона, в результате чего почти что потеряла сознание — из её глаз потекли смоляные слёзы. Мысленно она отдала приказ Рафталии, но и та так же не поспевала. Уж на Мотоясу и надеется не приходилось…       — *ШАРАХ*. — Словно гром прогремел в стенах собора.       — АГХААА!!! — Простонал фанатик.       Герой копья сверкнул как молния, разрывая пространство, он подцепил нападавшего под капюшон монашеской мантии и перекинув через плечо, как тюк соломы, пригвоздив к полу. Одежды церковника до того перетянули его глотку, что чуть не сломали хребет и позвоночник бедолаги.       — Сиди смирно. С-в-и-н-ь-я. — Проговорил копейщик. Тихо. Полушёпотом. Но каждый в соборе услышал и содрогнулся его словам. — Никогда больше. — Он отозвал копьё. — Уведите его и пусть его приговор ужесточиться!       — Есть! — Гвардеец подхватил преступника и потащил в сторону.       — Как вы только могли не проверить их на спрятанное оружие! — Сквозь зубы прошипел Мотоясу. В нём было не узнать того жизнерадостного парня, которым он был мгновение назад.       — О-па… — Присвистнула Нао. — «Значит, в тебе начало прорастать семя проклятия?». — Не стала она озвучивать свои мысли.       — … — Рафталия непроизвольно взялась за руку героини. Её затрясло от страха. Однако она сразу же почувствовала, насколько ледяной была ладонь черноволосой. — Нао, — прошептала она, — в-всё в порядке?       — Не совсем. — Она перевела взгляд. — Альен, ты как?       — … — Монахиня молча смотрела в спину героя. На её лице застыл ужас.       — Альен? Эй, приём-приём.       — А… Д-да, п-простите… Кхм! Благодарю, герой копья. — Она почти что прошмыгнула назад к двери, стараясь не смотреть в глаза спасителя, как и в лица бешено озлобленных «братьев» и «сестёр» по вере. Бывших братьев и сестёр… — Г-героиня щита, Рафталия, п-проходите за мной.       — О как. Быстро ты поменяла своё решение. — Поддела её Нао.       — Идите, — спокойно пробормотал Мотоясу, — раз мне нельзя её навестить, то хотя бы ты, Нао, проведаешь Майн. — На этих словах его взгляд вновь опустел, а плечи опустились в печали. — Неужели с самого начала, когда я бросил тебе вызов, ты знала, что всё придёт именно к этому?       — Ты слаб, Мотоясу.       — … — Блондин дёрнулся от словесного укола.       — Будь ты сильнее, то сумел бы спасти принцессу и не допустил бы того, что твои спутницы бросили тебя.       — О-они не бросали м…!       — Тогда почему ты здесь совсем один? — Нефритовые глаза посмотрели в самую его душу. — Возможно, это будет хорошим тебе уроком. Малти также ослепила тебя, не давая видеть реальную картину, в которой ты был слаб, а твои спутницы лишь пользовались тобой.       И Рафталия, и Альен с ужасом смотрели на то, как Нао откровенно нарывалась на драку с героем копья. Мотоясу практически источал гнев, а его глаза прожигали Нао — более не было дурачка повёрнутого на милых девочках. Сейчас перед ними стоял разбитый и снедаемый горем человек, готовый подобно бешеному псу броситься на первый попавшийся на глаза источник раздражения.       Невольно сжав пальцы на рукояти своего меча, Рафталия подалась чуть вперёд, дабы в случае чего отразить атаку копейщика. Сейчас Нао была слаба как никогда и тануки знала, что лишь она может защитить её.       — Пф, говори что хочешь. — Но внезапно Мотоясу резко развернулся и быстрым пружинистым шагом пошёл в сторону от них. — Наочка, вот увидишь, я самый сильный из героев. Когда-нибудь тебе станет не укрыться от моих объятий. Передавай Майн привет и скажи ей, что я жду её возвращения. И очень сожалею о том, что не смог уберечь её… — Он вяло помахал им рукой и вернулся в центр залы, где бы видел все колонны еретиков.       «Проклятие глубоко пустило в нём молодые, но пока что тонкие корни». — Отметила про себя Нао, корректируя дальнейшие шаги в плане.       — Это… — Начала Рафталия. — С ним всё будет в порядке?       — Он слишком туп, чтобы с ним могло что-то случиться. — Хмыкнула черноволосая и проследовала за Альен и собственной рабыней. — Туп, н-да… хотя сердцем он трепетен… — Прошептала она себе под нос.       — Что-что? — Не расслышала Рафталия.       — Ничего. Пошли посмотрим, как обстоят дела с лечением принцессы. У нас ещё много работы.              

***

             В отличии от центрального зала собора, в его коридорах стояла пугающая и давящая тишина. Здесь уже прошли обыски, о чём свидетельствовали сорванные с петель там и тут двери в кельи и рабочие комнаты. Поваленные регалии прошлой клерикальной власти валялись пластами разбитого мрамора и десятками метров изысканных, расшитых золотом, прекрасных гобеленов, походивших сейчас на драное тряпьё со следами ног и запёкшейся крови.       В этой серости лишь белый халат Альен смотрелся чистым и незапятнанным — она была инородна этому месту и этой… падшей вере.       Водя носом по сторонам, Рафталия с интересом рассматривала окружение. Несомненно, ранее эти коридоры внушали благоговейный трепет религиозного просветления, однако тогда ни один из рода зверолюдей не смог бы узреть его. Эта чистота веры в трёх словно пламя сжигало всех не принадлежавших к роду людей. Рафталия понимала это, как и надеялась хорошенько запечатлеть в памяти здешние виды, дабы в будущем рассказывать людям и зверолюдям о жестокости и лицемерии, приведшем к этой бессмысленной бойне.       — Почему ты вернулась? — Слова Альен нарушили тишину. — Ты же говорила, что у вас много дел?       — Верно и сейчас мы пришли чтобы разобраться с одним из них.       — Перед Балмотом или Его Величеством ты была столь кротка, но стоит остаться с тобой один на один, как ты начинаешь вести себя с высокомерием, присущем лишь негодяем. Воистину мерзостное лицемерие.       — Говори что хочешь. — Нао отмахнулась от её слов, как от назойливой мухи. — Тебя бесит то, насколько просто я воспользовалась тобой, как пешкой в своей игре.       — НАО! — Заорала Рафталия. Настолько нагло и прямо в лоб высказалась героиня щита без обиняков.       — Выйдя с тобой на прямой контакт, втиревшись в доверие и подсунув книгу с собственными наработками, мне удалось вырвать тебя из когтей фанатиков. Я хотела спасти тебя, Альен, нравится тебе это или нет, и у меня вышло. Единственный достойный человек в этой выгребной яме, под названием «церковь трёх» и та, кому я буду навечно благодарна.       — *Глубокий вздох*, если бы я только могла в это поверить… — Монахиня продолжила идти вперёд. — Теперь я служу династии Мелромарк и поскольку ты такая же слуга Их Величества, мне незачем ссорится с тобой.       — Разумное решение. — Хмыкнула Нао, следуя за ней.       — И почему нельзя было просто поговорить и подружиться. — Вклинилась Рафталия, смутив обеих взрослых. — Всё настолько сложно, что становится глупым.       Ответить ей было нечем, и троица продолжила путь вглубь собора. Свернув в коридор, ведущий на север, они прошли меж парой колонн и начали спускаться по широкой лестнице вниз. В один момент стало настолько темно, что Альен пришлось достать небольшой магический фонарик, который она закрепила на своём поясе. Однако, кое-что привлекло её внимание:       — Раньше мне казалось, что твои волосы и глаза всего лишь переливаются, но теперь видно, как они светятся. — Девушка протянула руку и дотронулась до одного из локонов героини. — Не у кого из других героев такого не наблюдалось.       — Ну светятся и светятся, — Нао недовольно одёрнула её руку, — такая вот я.       — Ночью на неё даже мотыльки слетаются. — Хихикнула Рафталия. — Раньше я думала, что так у всех героев, а потом воочию убедилась в том, что это не так.       — Мы пришли из разных миров, вот и всё.       — Значит в твоём мире у людей переливаются волосы, светятся глаза, длинные клыки и заострённые кончики ушей? — А вот это замечание Альен уже заметно разозлило героиню. — Можешь сколько угодно хмуриться, однако ты ненормальна, Нао Иватани. Во всех смыслах этого значения.       — Сказала та…! — Только успела задрать указательный палец черноволосая.       — Хватит пререкаться друг с другом! — Вспылила Рафталия. — Вы обе чудачки, поэтому и смогли подружиться.       — Хах, не в бровь, а в глаз. — Улыбнулась монахиня, погладив тануки.       — Думайте, что хотите. — Нао же лишь презрительно отвела взгляд в сторону.       Тёплый свет магического фонарика Альен танцевал на шлифованных витых колоннах из серого мрамора, переливаясь на барельефах, повествовавших о героях прошлого. Здесь, глубоко внизу, во тьме и мраке, под толстыми сводами каменных плит, в месте, куда не могла ступить нога простого смертного, в сокрытых залах, помнивших тысячи циклов и лиг, в бессменной монотонности застывшего навеки и никогда не существовавшего тут времени, именно здесь находилось одно из главных сокровищ королевства Мелромарк.       — Какая красота! — Не удержалась Рафталия, прикрыв ладонью раскрытый от удивления рот.       — Источник святой воды. — С улыбкой проговорила Альен.       Огромное подземелье, чьи своды подпирали колонны из наибелейшего мрамора и стены с тысячами золотых фигур, изображавших священных героев. В центральной части располагался красивейший пруд с небесно-голубой водой, а поодаль он брал своё начало из водопада в треснутой напополам скале. Множество синих и фиолетовых лилий росли в этих водах — именно они стали в последствии гербовым цветом династии Мелромарк, отмечая значимость данного источника для всего королевства.       За одной из колонн находилось нечто вроде полевого лагеря медиков. Множество женщин и мужчин в белых мантиях, подобных той, которая была на Альен, трудились над изучением свойств вод этого места. На дюжинах столов маги и алхимики тщательно экспериментировали над колбами и мензурками святой воды.       — Героиня щита. — Поклонилось несколько служащих их приходу.       — Где принцесса? — Но её не волновала их реакция.       — Сразу к делу, да? — Кивнула Альен. — Идём, она в источнике исцеления.       У Рафталии глаза разбегались от количества интересных вещей вокруг. Детское любопытство взыграло в ней, заставив промелькнуть шаловливым мыслям: — «Интересно, а можно сорвать одну из этих кувшинок? Они бы хорошо смотрелись в моих волосах или волосах Нао». Ручки девочки так и тянулись к переливающимся пробиркам с разноцветными жидкостями.       — Рафталия, ничего не трогай. — Шикнула на неё хозяйка.       — Муу… ну вот.       — Всё-таки она ребёнок. — Альен же напротив умилилась такой реакции. — Когда меня впервые привели сюда, то вела себя примерно также. До сих пор помню, как меня впервые отлупили за сорванную лилию.       — Какой-то грустняк, а не воспоминания. — Естественно злыдне было как её поддеть. — О-па…       — Нао, ты… ой-ой…       И героиня, и её рабыня уставились на небольшую искусственно созданную запруду. Она состояла из огромной металлической трубы, уходящей глубоко-глубоко вниз на несколько десятков метров, а шириной сие творение было диаметром в семь метров. Несмотря на устрашающую глубину, всё пространство внутри было ярко освещено небесно-голубым светом. На самом дне было особенно ярко.       — Здесь и проходит её лечение. — Альен дотронулась ладонью до водной глади и по той побежали волны.       Свет со дна колодца начал подниматься вверх. Глазам Рафталии стало больно, когда нечто оказалось на поверхности, после же она смогла хорошенько рассмотреть странного вида стеклянную колбу. Огромного размера прозрачный сосуд был запаян с обеих сторон, а его верх и низ венчали отлитые из золота полусферы, изображавшие лозу и инкрустированные гигантскими рубинами. Всем своим видом этот сосуд напоминал часы эпохи драконов.       — Этот источник был найден ещё на заре времён и именно вокруг него выстраивались королевства, предшествовавшие Мелромарку. — Дала краткую вводную Альен. — Сейчас об этом месте знает не такое большое число персон, а уж тех, кто умеет пользоваться механизмами древних королевств и… — Она запнулась. — Пожалуй, только я из ныне живущих знаю, как проводить ритуал исцеления в источнике, ведь нет больше выживших в верхушке церкви трёх.       — Значит здесь лечатся самые важные люди Мелромарка? — Тануки с интересом рассматривала механизм, параллельно слушая лекцию.       — Да, пусть и не часто. Всё-таки источнику нужно время на очистку после исцеления пациентов.       В отличии от своей рабыни Нао не так сильно радовалась, видя данный источник. Мрачные воспоминания из самых глубоких и смутных пластов памяти Наофуми мерзко зашевелились в его разуме. Сорок четыре дня в глубинах этих вод. Невообразимые мучения, прожигающих саму душу проклятий, пищавших, словно крысы в пламени от разъедающей саму тьму святой воды этого места.       Только теперь в запаянном сосуде находилась крошечная фигурка пятилетней девочки. Алые локоны принцессы колыхались в толще воды, придавая и без того эфемерному виду ещё больше загадочности — настоящая магия. Её детское лицо, показывало, отсутствие сознания и глубочайший сон. Из глазниц сочились тоненькие чёрные струйки, растворяющегося в водах проклятия. Её бренное тельце было одето в простенькое белёсое платье, источавшее яркий свет, который и горел в толще воды.       — Как вы можете видеть, принцесса находится в тяжёлом состоянии. — Продолжала лекцию монахиня. — Проклятие сконцентрировало свой удар на разуме, поэтому исцеление проходит особенно тяжело. Несмотря на то, что мы начали лечение принцессы почти сразу, мне не ведомо, насколько долгим оно выйдет. *Вздох*, глядя на то, как оно сочится из её глаз…       — Она же не… умрёт…? — Со страхом спросила Рафталия, подходя к монахине поближе. — Нао говорила мне, что до покупки и на моём теле висело проклятие. Оно спало только после того, как я выпила флакон лучшей святой воды.       — А-а-а, так вот куда она его потратила. Ну хотя бы не продала.       — Неужели я настолько шаблонно-жадная? — Смутилась черноволосая. — Доктор-врач, скажи-ка мне лучше, что одето на Её Высочество?       — Это лечебная одежда из магической нити.       — Дуратское название.       — Не тебе, Нао, с твоим «магическим резервуаром исцеления» меня порицать. И что ещё за «доктор-врач»?       — Магическая нить? — Рафталии же было интересно другое. — Оно так ярко светится, ей же не больно?       — Нет, Мировая Эссенция, уж не от магической ткани ей будет больно. Такие нити пропитываются святой водой, концентрируя исцеляющую магию в определённые точках человеческого тела. — Монахиня присела на корточки и выудила из-под рядом стоящего столика свою походную сумку медика. — Вот, взгляните. — Она протянула в ладони тануки полупрозрачную тряпочку. — Это клочок этой самой ткани. Я придумала шить особые одежды, когда работала с припарками на святой воде.       «Так вот как ты додумалась до механизма исцеления сознания из золотых нитей». — Подметил Наофуми. — Тогда не лучше ли было покрывать такой тканью и ноги, и руки, а также голову и волосы? — Нао тоже подошла к ней, рассматривая как клочок, так и содержимое приоткрытой сумки.       — Увы, но ты полностью права. У нас не хватило времени и нужных материалов для подобных мер.       — Получается, во всём королевском дворце не нашлось достаточного количества этой самой ткани? — Вопросительно задрала бровь героиня.       — В иное время дворец закупал ткань в лучшей магической лавке города, но, как я слышала, у её владелицы какие-то проблемы с изготовлением новых партий.       — Хмм, интересно. — Ангел в очередной раз скорректировала свой план.       — Нао, ты же что-то хотела передать Альен? Или мы пришли сюда зачем-то другим? Или ты хотела просто поиздеваться над героями лука и копья?       — Рафталия, — строго проговорила героиня, — прикуси язык. Мне совершенно не нравится, как ты себя сегодня ведёшь.       — Могу ответить тебе тоже самое. — Нагло парировала девочка.       — Вы поссорились? — Удивилась монахиня. — А Рафталия сильно повзрослела. И не мудрено, с тобой, Нао, либо повзрослеешь, либо…       — Я сейчас тебя тресну чем-нибудь. — Героиня перевела тему беседы. — Вот, возьми. — Она вынула свиток из своей печати.       — И что же… Ай! Отпусти! — Когда Альен протянула за ним руку, Нао схватила её, сжав, не выпуская.       — Как бы ты не прятала его, но я увидела, что у тебя пропал палец.       — Отпусти. — Безэмоционально вырвала она свою руку. — Мне вырвали его, пока пытали, выбивая информацию о твоей книге.       — Дура, ты должна была сразу мне об этом рассказать! — Прикрикнула черноволосая. — Рафталия, отодвинь тот стол.       — Есть! — До девочки тут же дошло, что собиралась сделать хозяйка.       Один взмах руки и появился магический резервуар исцеления.       — Раздевайся и ложись. — Теперь черноволосая стала напоминать строгого врача. — Сомневаюсь, что ты отделалась одним пальцем. — Рафталия, не надо на меня так смотреть. От её исцеления сознание я не потеряю. Лечение ран, ожогов и шрамов не так требовательно к моей мане.       Отложив так и не раскрытый свиток, Альен выставила вокруг механизма героини ширму, которой обычно отгораживали пациентов в одной палате. Другие работники зала тут же заинтересовались происходящим, потому-то монахиня и отгородилась.       Рафталия удалилась за пределы ширмы, дабы охранять их и… не смотреть на голую Альен. А вот Нао напротив пристально изучала тело подруги.       «Клейма от прижиганий. Порезы рядом с болевыми точками. Правый сосок груди отрезан и прижжён. Спина в шрамах от плети из шипастой лютемии. Под глазами синяки, пусть она и исцелила их, но видно, что ей их выдавливали пальцами. На руках следы от цепей. Тебя жестоко пытали и… всё из-за меня…». — Наступило раскаяние. — Альен, обещаю тебе, я исцелю тебя и… прости за то, что манипулировала тобой…       — Так было нужно, я понимаю, Нао. — Девушка аккуратно легла в резервуар, закрывая ладонями грудь и пах. — Начинай. Мне интересно как ощущается лечение в этом механизме. Уж куда как интереснее, чем выслушивать твоё мямленье, с которым ты пытаешься извиниться. Выходит ужасно.       — Прости… — Она лишь вновь повторила это слово.       — Об этом и речь, а ещё отведи взгляд, я уже в курсе о том, что тебя привлекают женщины. Не заставляй злиться на тебя ещё больше.       — *Глубокий вздох*, я лишь пытаюсь помочь и быть учтивой…       «Нао нравятся женщины?». — Услышав данные слова, Рафталия натурально зависла.       За ширмой же героиня щита придвинула табурет к своему резервуару и дождавшись, когда Альен уляжется в него, начала ритуал. Предварительно выпив зелье восстановления маны, Нао возложила руки на бортики ванной, призвав магическую эссенцию, которая быстро наполнила сосуд, принося монахине видимое облегчение.       Шрамы и ожоги тут же затянулись. Когда же героиня пожертвовала пару капель собственной крови, она моментально исцелила даже глубокие порезы, отсутствующий палец и грудь девушки. Когда свет механизма исцеления погас, черноволосая с нефритовым отливом кроха, тяжело осела на табурете, удерживаясь локтями на бортике ванной.       — Это… — Пробормотала Альен, поднявшись на ноги. — В высшей степени необычно. Мне даже вытираться не нужно, ведь эта жидкость полностью впиталась в мою кожу. Палец будто бы всегда и был, не говоря о том, как безболезненно затянулись порезы и разрывы кожи. Удивительно, просто удивительно! Поскорее бы разобраться с твоими заметками и создать что-то подобное!       — Голая дура… одевайся… помечтаешь… позже… — Бубнила героиня, продолжая бессильно лежать на бортике своего механизма. — Р-Рафталия…       — Да, Нао?       — Помоги мне выпить зелье…       — П-прошу прощения, — тануки старалась не смотреть на обнажённое тело Альен, однако краем глаза она подметила сколь аристократичной была её фигура, — ну вот, всё опять повторилось. Призови из печати флакон, и я залью его тебе в рот.       Глядя за тем, как рабыня ухаживает за своей хозяйкой, монахиня не могла не отметить, насколько хорошо те понимали друг друга. Они походили на сестёр, между которыми были весьма странные отношения и всё же они доверяют и любят друг друга. Прочная связь, поэтому ещё удивительнее то, как они поссорились прямо перед ней.       — Спасибо тебе, — состояние героини стабилизировалось, и она отозвала механизм. — Да, он состоит из маленьких треугольников, которые отлично входят во внутреннее хранилище щита. Именно так я его и переношу.       — Отвечаешь на опережение. — Улыбнулась монахиня. — Хотя я, итак, об этом догадывалась, когда увидела стыки резервуара.       — Я надеюсь на сегодня это последний раз, когда ты вот так остаёшься без сил? — С укором спросила Рафталия. — Ты ставишь нас в опасное положение, хотя раньше боялась даже встречи с другими героями или людьми.       — Цыц! — Вот и весь её ответ. — Будто здесь кто-то способен нам навредить? Разве что бёдра Альен представляют опасность, хи-хи.       — Нао…       — Как же пошло!       — И тем не менее, тебе есть чем гордиться, Альен. С таким телом ты точно завоюешь сердце того парня из теней.       — Не неси вздор.       — Хах, Бертрам весь ритуал так пристально смотрел на тебя, что думаю так оно и будет.       — Ч-ЧТО?! — Девушка зарделась. — Г-где он?!       — Вон на той колонне. — Рафталия указала пальцем. — Он следит за нами с самого выхода из кузницы дяди Эрхарта.       — Тень. — Призвала Нао и грандмастер мигом очутился подле неё. — Передай Его Величеству: я отдала Альен Жедуфи свиток с информацией о том, какие меры помогут исцелить принцессу. Чуть позже мы с Рафталией поспособствуем пополнениям запасов магической нити, нужной для лечения. И ещё кое-что, пусть Его Величество сменит смертную казнь для высокоуровневых магов из церкви трёх на их заклеймление рабской печатью. Их запасы маны помогут в процессе лечения принцессы Малти.       — Как изволите, героиня. — Он скрылся в невидимости и исчез.       — … — Альен же с красным лицом тупо смотрела куда-то в пустоту.       — Мы в самом деле поможем принцессе? — Рафталия пробормотала это как-то без особого энтузиазма. — Мне казалось, что принцесса была твоим главным вра…       — ЦЫЦ Я СКАЗАЛА! — Рявкнула героиня. — Не забывай, где находишься!       — Вот оно как, — а вот Альен получила ещё один интересный элемент пазла, — это многое объясняет в твоих поступках.       — Альен Жедуфи, — от чопорного обращения девушка дёрнулась, — метод, которым ты сейчас пользуешься для исцеления принцессы не слишком эффективен. Магическая ткань лишь стимулирует мана-потоки организма, заставляя те протекать быстрее. Когда ты была погружена в мой резервуар исцеления, то наверняка почувствовала, как его жидкость резонирует с маной внутри тебя. Создай устройство, которое полностью копирует рисунок потоков маны пациента, заставляя те протекать параллельно и одновременно. Записи в моей книге и этом свитке должны помочь, хотя и без них бы ты обязательно додумалась до этого, особенно видя, как ты используешь магическую нить.       — Благодарю, — Альен подошла к героине и прислонила свой лоб к её ладоням. — Спасибо тебе, я действительно благодарная как за спасение, так и за исцеление с новыми знаниями о магии.       — Н-не стоит… — Нао смутилась.       — Оказывается и тебя можно смутить, — засмеялась девушка, — и запомни: я простила тебя и не держу зла. Если только за то, как ты вечно замалчиваешь от других свои секреты.       — Угу-угу, — соглашалась с ней Рафталия, — так, одну минутку. А когда ты успела написать тот свиток? Или ты уже заранее знала, что именно это и случиться с принцессой Малти?       -? — Альен также пристально уставилась в глаза лоли.       — А ещё я знаю будущее и результаты всех ставок на скачках филориалов. Чушь не неси, я написала его, пока отдыхала в комнате у дяди.       — А-а-а, — подозрения девочки оказались ложными. — СТОЯТЬ! То есть вместо отдыха, ты обдумывала как помочь Альен и написала целый свиток!       — Тц! Какая же ты сегодня невыносимая!       — Это ты сегодня невыносима, Нао!       — Хватит! — Героиня вскочила с места. — Альен, распоряжайся знаниями с умом и у тебя всё выйдет. А ты, юная леди, прикуси язык и следуй за мной. У нас ещё пара дел на повестке дня.       — И вот опять! Ты снова убегаешь от ответов!       — Рафталия, успокойся. — Монахиня положила ладонь на плечо девочки и наклонившись, прошептала ей на ухо: — Похоже, что Нао сегодня перетрудилась и торопиться доделать всё то, что не сможет сделать потом. Поддержи её, а когда вы останетесь наедине, прижми её к стенке и заставь рассказать тебе правду. Не сомневаюсь даже, что у тебя всё получиться.       — О чём это вы там обе шепчитесь?       — Так, женские штучки. — Мило улыбнулась Альен.       — Угу, конечно. — Скорбный Ангел в последний раз взглянула на парящую в толще святой воды Малти: — «Надеюсь сейчас ты испытываешь самые страшные муки внутри своего сознания. Пройди через это, ответь за свои поступки и переродись, Малти Асс Мелромарк. Я обещала тебе».       — Ну что ж, надеюсь Мировая Эссенция будет благосклонна, и мы совсем скоро увидимся, — говоря это монахиня вновь провела ладонью по пруду, чтобы погрузить сосуд с принцессой вглубь колодца. — Будьте осторожны и берегите друг друга. В следующую нашу встречу я обещаю продемонстрировать что-нибудь прорывное.       — Так оно и будет. — Героиня, не поворачиваясь помахала ладонью на прощанье.       — До встречи, Альен, и спасибо за совет, — Рафталия же учтиво поклонилась ей. — Нао! Подожди меня! — Но тут же развернулась на месте и побежала за хозяйкой.       — Н-да… а ведь Нао так и не поняла, насколько сильно из-за неё выросла эта девочка. Надеюсь, ей хватит ума заметить изменения, которые произошли по её вине с Рафталией.       Альен сжала подаренный свиток в руке и направилась к группе ожидавших её возвращения магов и медиков. Чуть позже они все вместе пристально изучат последствия лечения героини щита на теле девушки, приоткрыв тем самым завесу тайн магии этого мира.       Пусть церкви и не стало, но Альен и другие люди, чьи сердца полнились состраданием продолжали нести идею добра и справедливости. Идею, очистившуюся от грязи алчных амбиций прошлого архиепископа. Лишь на их доброту могла сейчас уповать Малти, кричавшая внутри своего сна, зовя на помощь и каясь за совершённые злодеяния.              

***

             Вечерело. По всему городу ярко горели фонари и факелы, ведь именно вечером пройдёт публичная часть суда над приспешниками церкви и… последующая их казнь. Взрослые прятали детей по домам, дабы те не увидели данное зрелище. Суд и казнь состоятся на главной храмовой площади и лично король огласит приговор, засвидетельствовать же его вызвались многоуважаемые герои. Все… кроме героини щита.       — Эх, посмотреть бы как у идиотов церкви слетают головы с плеч… — Сетовала лоли, топая в направлении нищих районов столицы. — Можно было бы в футбол поиграть.       — Нао… мы что злодеи? — Спросила Рафталия, слушая шуточки своей хозяйки.       — Злодеи? О нет-нет и ещё раз нет. Мы — герои!       — Слабо в это верится, особенно видя твоё сегодняшнее поведение…       — Могу ответить тебе то же самое. — Всякий флёр веселья исчез с её лица.       Следуя за героиней, тануки воочию видела, как та была сейчас слаба. После столь напряжённых дней с битвами и чудовищными нагрузками, тельце Нао начало сдавать. Её знобило, от чего бледная кожа стала совсем уж белёсой, под глазами нарисовались тёмные круги, а походка стала прерывистой и то и дело лоли могла навернуться или качнуться в сторону.       Это ужасно беспокоило зверолюдку, привыкшую к более размеренному темпу (и это-то в нескончаемых тренировках и прокачке). Нынешний ритм, который взяла Нао слишком настораживал и вызывал лишь опасения.       — Нао, куда мы идём? — Заозиралась по сторонам девочка.       — По одному очень важному дельцу.       — Опять… — Цыкнула она. — Ты можешь просто честно мне ответить?! — Рафталия нервно ухватила героиню за руку, от чего та чуть не свалилась с ног. — Только посмотри на себя! Ты еле стоишь на ногах!       — Отпусти…       — Но!       — Мне больно… — Черноволосая отвела взгляд.       — …       Повисло неловкое молчание, однако Рафталия так и не выпустила из руки её ладонь. Девочка чувствовала слабость героини, она волновалась за неё и злилась из-за того, как нагло та позволяет себе лгать ей. Ей, Рафталии — той, кому Нао обещала всегда говорить правду и той, кто была так преданна героине. Будто она больше стала ей не нужна…       — Ты отвратительно сегодня себя ведёшь… — Кое-как, но Нао освободила руку, смахнув касание рабыни. — Идём.       Тануки ничего не ответила на этот жест, ведь сейчас одного слова было достаточно для того, чтобы она расплакалась от обиды. Молча следуя за хозяйкой, она даже не смотрела ей в спину, предпочитая вид захудалой улицы и обшарпанных домов. И тут до неё начало кое-что доходить…       «Эта улица выглядит знакомой».       Пройдя ещё один квартал, она увидела купол циркового шатра и содрогнулась. Нао, шатаясь и подрагивая, шла прямо в его сторону — вне всяких сомнений то ужасное место и являлось её целью. Хуже было лишь выражение лица черноволосой — она будто решалась на какой-то крайне тяжёлый шаг…       «Я разозлила её и…». — До Рафталии наконец дошло. — «Она ведёт меня… НА ПРОДАЖУ!!!». — Ужас обуял девочку. — «Я разозлила её! Я разозлила Нао!». — Она рухнула на колени, схватившись за плечи, роняя крупные слёзы на мощёный тротуар. — «Она бросит меня! Бросит! Я останусь одна!».       — Рафталия? — Не слыша шагов за собой, героиня развернулась. — Рафталия! Что с тобой?!       В воспоминаниях, которые девочка так старалась забыть, всплыли образы. Тьма разверзлась в её сознании… Воспоминания о грязи и холоде. Тяжесть оков на тонких от голодной худобы руках, ногах и шее. Вечный привкус смрадной слюны нечищеных зубов, во рту, каждый день мечтавшем даже о помоях, казавшихся яствами на пиру. Боли по всему телу. Тяжесть в лёгких. Вечная слабость. И взгляд… Тот страшный взгляд, который Рафталия наблюдала в заляпанных грязью мисках с мутной водой… Потухший и пустой… Единственная мысль, снедавшая всё разумное — мысль о смерти.       — Нао-сама!..       — Какая я тебе, к чёрту, «сама»?! С чего это ты вдруг за старое?!       — Н-не надо! Прошу! Я-я б-больше так не буду! Я буду послушной! Буду делать всё, что Вы скажете! Я не б-буду капризничать!       — Р-Рафталия! С чего ты решила, что я готова… — Нао проследила за взглядом подопечной, заметив, как та смотрит на купол шатра. — Р-Рафталия… — На её глаза тоже навернулись большие слёзы.       — Пожалуйста, героиня щита… я не буду больше… я не… не хочу остаться одной… А?!       Девочка остолбенела, когда Нао буквально упала на колени и заключила её в крепкие и очень тёплые объятия. Черноволосую жутко колотило в натуральной истерике.       — Глуп-пая! — Поперхнулась она, подавившись словом. — Я бы никогда не продала тебя! Ты слышишь, Рафталия, никогда! Я не брошу тебя!       — Н-Нао…       — Мне очень больно… больно от мысли, что ты считаешь меня… т-таким человеком…       — Я подумала, что сильно разозлила тебя и…       — Да, разозлила! — Громко крикнула Нао, немного оглушив уши девочки, своим надломившимся голосом. — Н-но я… я-я… н-никогда бы… так… с тобой… с-с… м-моей дорогой Р-Рафталией…       — Н-Нао… прости… — Тануки вжалась головой в плечо героини. — Прости меня…       — И ты ме… — Её прервали на полуслове.       — Как отрадно видеть такую крепкую связь между заводчиком и его рабом, о да! Нет лучше зрелища для такого искушённого работорговца, как я. Хи-хи-хи.       Ехидный голос карлика в цилиндре заставил обеих застыть в смущённом исступлении. Первой поднялась на ноги Нао, она утёрла слёзы краем своей майки, немного обнажив тем самым плоский живот, а после помогла вытереться Рафталии. Недовольство так и читалось в её взгляде.       — Не стоит смотреть своим деловым партнёрам в глаза таким строгим взглядом, госпожа Иватани. — Карлик буквально телепортировался к лицу героини, чем сильно удивил, как её, так и рабыню. — Не бойтесь, нужно же и мне время от времени сбивать спесь с таких сильных мира сего. Когда-то и я был ого-го! О да!       — Пошли в шатёр, — пробубнила черноволосая, обходя его по дуге, — этот разговор не должен коснуться лишних ушей.       — Как всегда к делу? Мне это в Вас и нравится.       Обитель Беллоукаса была столь же мрачна, как и прежде. Шёпот и стоны, мерзкие звуки и вонь, потухшие глаза и тяжёлая давящая своей неизбежностью тщетность. Тьма обреталась в этом месте, по праву признавая его своим домом, а его владельца — хозяином.       Пусть Нао прямо сказала Рафталии о том, что они пришли сюда не затем, чтобы продать её, но в сердце девочки глубоко укоренился страх пред этим местом — кусочек этой тьмы навеки стал частью её души. Розовые глаза с ужасом взирали на низкорослого монстра в причудливом наряде. Этот падший человек купался в пороках общества, наслаждаясь своей судьбой — судьбой торговца и судьи чужими судьбами и самими жизнями.       Страх. Маленькую тануки трясло только от одной единственной мысли вновь оказаться в руках Беллоукаса. То, как он напугал Нао на улице дало понять им обеим — работорговец опасный противник, способный чувствовать слабость других людей. Он видел зерно тьмы в её душе… И он наслаждался страхом в розовых глазах.       От внимательного взора бездонного нефрита Скорбного Ангела не мог ускользнуть данный факт. Пусть она была слаба, пусть её ноги подкашивались, пусть мана этого времени сжигала все её внутренности… пусть эта букашка тронет её дорогую Рафталию хоть кончиком пальца. Она уничтожит саму его душу!       — Итак! — Он помпезно развернулся перед ними, вознеся руки ввысь, словно шпрехшталмейстер. — Что же интересует саму героиню щита в столь знаменательный день? О да!       — Хм, вижу денёк у тебя задался? — Нао прислонилась спиной к одному из деревянных ящиков, разбросанных по проходам меж клетками с рабами. — Что, как церковь пала и дела сразу наладились?       — Хо-хо, ваше замечание верно лишь от части, госпожа Иватани. — Он намотал один из усиков на палец. — Видите ли, церковь трёх не сильно мешала моему призванию.       — Но ведь мешала? — Рафталия встала подле хозяйки, побаиваясь отходить слишком далеко.       — Просто таким благочестивым людям претила мысль о покупателях, желавших, хммм… — Он широко улыбнулся, глядя на парочку. — Породниться с товаром. Если вы понимаете, о чём я, о да!       — Пф, и всего-то? — Закатила героиня глаза. — То есть, они не осуждали садистов, покупавших рабов ради пыток или для гладиаторских боёв?       — Опять же верно и опять же лишь от части, многоуважаемая госпожа Иватани. — Он театрально прокрутился на одной ноге с задранной вверх тростью. — Моей целью является раскрытие потенциала как раба, так и его заводчика, о да! Какой смысл губить обоих?       — Обоих? — Переспросила тануки.       — Видите ли, — он широко улыбнулся и взглянул своими чёрными глазами-бусинками прямо в душу Рафталии, — после такой сделки раб гибнет, а его заводчик лишь тратит время, деньги и часть собственного рассудка, утопая в никому ненужной ненависти и злобе! Человеческие пороки заставляют становиться нас сильнее! Они закаляют! Это стимул идти вперёд! О да!       — Значит так ты оправдываешь гниль в своей душе? — Мягкий тон Скорбного Ангела заставил карлика запнуться и перехватить трость. — Мне нет дела до твоей извращённой философии. Мы здесь не за этим.       — Хо-хо!       «Слёзы были тебе к лицу, но не долго они придавали человечности твоему виду, чудовище». — Данный комментарий Беллоукас высказал лишь про себя, устрашившись взгляда девушки.       — Мастер Беллоукас, не думай, что раз увидев мою силу, а после и мою слабость, ты будешь способен понять меня. Я человек. Во многом такой же, как и ты. Я не чудовище.       — Гхыыы…! — Он задрожал ещё сильнее, отступив на пару шагов назад.       — Не нужно бояться. Мыслей людей мне читать не дозволено, однако, — она пошла вперёд, к центру шатра, где стоял стол работорговца, — я умею читать эмоции. И даже твои очки не скроют взгляда, этих напуганных щёлочек, которые ты по недоразумению называешь своими глазами.       — О да! Вот это мне в Вас и нравится! Потрясающе! Просто потрясающе! Вы бы стали легендой в деле работорговли, госпожа Иватани! Моё сердце содрогнулось от той тьмы, что Вы сейчас излучали!       — Хватит. — Вздохнула «воплощённая тьма». — Слышала, что для облегчения регистрации собственного ремесла, ты торгуешь монстрами?       — О да! — Он улыбнулся во всю зубастую пасть. — Я знал! С самой нашей первой встречи! Вы, госпожа Иватани, будете лучшей заводчицей рабов!       — Прекрати льстить. — Уже более грозно, но всё ещё по-человечески ответила ему героиня. — Так ты торгуешь монстрами или нет?       — О да! Следуйте за мной!       Владения Беллоукаса пусть, и были невелики по сравнению с той же торговой гильдией Мелромарка или же знаменитыми мастерскими города, однако подобно тьме, царившей здесь, это место являлось глубоким и таинственным. Впервые заходя сюда, Нао приметила лишь пару тройку монстров на продажу: жуткие красноглазые грифовые филориалы, огромный рогатый волк с белой шкурой, да ездовой дракон, ещё не достигший зрелости. Однако карлик прочитал им целую лекцию о прелестях монстров, заклеймённых печатью подчинения.       Товарный ряд, если это словосочетание уместно к данному бизнесу, удивил множеством интересных экземпляров: огненные птицы, усиливавшие способности хозяина к данной ветви магии; камнекожие саламандры, умевшие разгораться и плеваться кипящей водой; мохнатые полуобезьяны-полувепри с когтями длинной в полметра, яростные и свирепые; гигантские мотыльки, усыплявшие врагов собственным ядом; собакоподобные гончие крокодилы, развивавшие скорость, сравнимую со скоростью лучших ездовых драконов и многое-многое другое. Однако отнюдь не данная экзотика заставила героиню рисковать и идти в ослабшем состоянии к такому опасному человеку. В её бездонных глазах отражалась другая цель.       — Наконец-то… — Совсем не по-человечески прошептала ангел.       — Хо-хо! Неожиданно! Не думал, что Вы заинтересуетесь именно этим. — Захихикал Беллоукас, вновь наблюдая жуткое выражение лица героини щита: — «Всё в точности, как в день покупки её рабыни». — Он повернулся к Рафталии и обнаружил, что и она испуганно смотрела на хозяйку.       Обыкновенная стойка с пирамидальными стенками, на которых возлежали яйца монстров. Вывеска посерёдке гласила: «Рискните и выиграйте легендарного ездового дракона!». Банально… Обыкновенная лотерея или гача-игра, с крохотным шансом вытащить что-то стоящее из абсолютно идентичных яиц. И всё же шанс был, а уж для чудовища, видящего души живых насквозь и вовсе колоссальным. Только не дракон ей был нужен.       «Фиро… Моя дорогая Фиро… После стольких лет…». — Монстр протянул свои бледные руки и тонкими пальцами взял яйцо со стойки.       Скорлупой его было не отличить от прочих, но вот душой… вернее её зачатками, вполне. Души монстров формируются при их рождении или созревании, в случае яиц. Нефритовые глаза просто пожирали клочки зарождающейся сущности своей потерянной дочери — всё было также, как и тогда… Несмотря на смену обстоятельств их встречи, изменения законов мира и ещё сотен тысяч миллиад вводных и последствий… Она нашла её.       Души филориалов были искусственны и от того несовершенны. Имея знания и подходящие навыки, можно было вылепить из одного и того же монстра двух совершенно разных. Когда-то очень давно, будто бы в другой жизни, Наофуми уже пытался воссоздать свою дорогую дочь Фиро, использовав для этого новый «сосуд». Так на свет появилась Норико, которой суждено было стать вместилищем души Фиро, ведь она выращивалась с этой целью и во всём должна была походить на оную. И всё же у Нао не вышло. Как бы она ни пыталась, но новый филориал стал слишком отличен — Норико была совсем другой… И ещё… она была живой, доброй и такой трепетной… Нао не смогла принести в жертву душу ещё одного своего ребёнка, подарив той величайшую награду — становление человеком и свободу в другом мире… в семье, тепле и покое… То, чего так желал Наофуми всем своим сердцем…       — Я беру его. — Ангел развернулась с яйцом в руках.       — Гхх… — У работорговца с великим трудом выходило удерживать улыбающуюся мину. Ему было слишком страшно. — К-как скажете, о-о дыьааа!       Стоявшая рядом десятилетняя девочка так и вовсе оцепенела от страха. Она уже и позабыла насколько ужасающей бывает аура её хозяйки, а ведь в первый день своей встречи она пожалела о том, что не умерла прежде, чем это чудовище выкупило её. Несколько недель заботы, а также тренировок и вполне милых вечерних посиделок за уроками и частыми разговорами, не несшими какого-то глубокого смысла (нет), притупили воспоминания о их первой встрече. Сейчас же те чувства будто ожили…       Несчастная Рафталия не могла выдавить из груди и слова, наблюдая за манией Нао. Именно что манией, другим словом её поведение нельзя было назвать. И теперь новое существо, хоть и не родившееся, было целью… Это задело чувства зверолюдки…       — С-с Вас пятьдесят серебряных м-монет, г-госпожа Иватани.       — Возьми, — она заговорила вполне человеческим, пусть и низким голосом, — тут должно быть достаточно.       — Кхм, — «Пришла в себя? Пусть так, лишь бы продержаться», — выдохнул Беллоукас, видя нормальную героиню перед собой. — Прошу прощения, госпожа Иватани, но тут в пять раз больше требуемого.       — Подготовь материалы для сильнейшей печати подчинения.       — А Вы всё продумали наперёд, о да!       Затем они зашагали к рабочему столу, где Беллоукас подготовил все необходимые ингредиенты для создания специальной краски. И снова Нао сама доделала раствор, подсыпав в него немного из собственных запасов редких реагентов, выторгованных у городского алхимика. Пару капель крови и…       — Госпожа Иватани, — приостановил её карлик, — может быть доверите нанесение печати мне? О да.       — Ты не вынесешь контакта с моей маной.       — … — Он лишь с небольшим раздражением поджал губы и ушёл в сторону, встав рядом с молчаливой рабыней героини. — Слышишь это?       — А? — Очнулась Рафталия, словам коротышки.       — Как тихо здесь, когда приходит она.       — Д-да… Нао… иногда может быть страшной.       — Хо-хо-хо, — засмеялся он, — важнейшее качество для настоящего рабовладельца, о да!       — Я не её раб.       — Тогда кто же ты? — Беллоукас развернулся и взглянул прямо в её глаза. От блика его очки были полностью непроницаемыми, а большие зубы мерзко переливались в широченной улыбке. — Нынешняя героиня щита отнюдь не простой человек и мне любопытно, что именно она в тебе разглядела? И…       Его прервало мерзкое чувство. И Беллоукас, и Рафталия почувствовали нечто внутри своих душ, как будто им по внутренностям проскребли краем ножа. А после раздалось лёгкое чувство печали. Причиной была тёмно-зелёная печать щита с крыльями, вспыхнувшая на скорлупе яйца.       «Словно даже нерождённый птенец кричит». — С ужасом отметил про себя работорговец.       — Яйцо мясного филориала, — Нао с улыбкой потёрлась щекой о яйцо, — о-ой… — и тут же чуть вальнулась набок.       — И вот опять… — Тяжело вздохнула Рафталия. — Помочь выпить зелье маны?       — Да, будь добра.       — Как же отрадно видеть такую глубокую связь, о да! Не хотите ли продать её, госпожа Иватани?       — Ты сам себе противоречишь. — Нао приняла зелье у рабыни. — Спасибо, Рафталия. Никогда я не продам её. Ни-ко-гда.       — Жаль, а ведь глядя на неё, могу предположить, что стоимость выросла где-то до тридцати золотых.       — Тридцать золотых! — Перепугалась тануки, глядя при этом на хозяйку.       — *Глубокий вздох*, какого же ты низкого мнения обо мне, раз считаешь, что за золото я удавлюсь.       — А если она девственница, то все сорок!       — Я-я девственница! — Запротестовала девочка. — Я-я ещё никогда не целовалась… и… от одного поцелуя у м-меня были бы дети…       «Детская простота». — Крутилось в головах Нао и Беллоукаса от этого зрелища.       — Кстати, мастер Беллоукас, грязно играете, — Нао потихоньку зашагала к выходу, неся яйцо прижав к груди, — яйцо дракона под перегородками. Оно не выставлено со всеми остальными.       — Гх! К-как проницательно! О да!       — Рафталия, за мной.       — Есть!       — Одну минутку, многоуважаемая госпожа Иватани.       — Чего тебе?       — Будьте осторожны с рабыней-зверолюдом. Вы не могли не заметить изменения в её словах и взгляде. Она больше не простой ребёнок.       — Что?! — Казалось бы, кричать нужно было Нао, но нет, это была Рафталия. — Что это значит?!       Он приковал их внимание и вновь стал шпрехшталмейстером своего ужасного цирка, во тьме шатра. Протянув трость вверх и широко разведя руки, Беллоукас начал новое представление, повергая зрителей в ужас:       — Вам доводилось слышать о легендах народа зверолюдей?       — Только не начинай россказни о славных героях щита прошлого, — забормотала недовольная Нао, — во-первых, это раздражает, а во-вторых, в Мелромарке церковь щита — ересь.       — Хо-хо-хо, отнюдь не о славных героях прошлого хочу я вам поведать, но рассказать о народе, что им поклонялся. Когда-то давно, совсем в незапамятные времена зверолюды купались во благодати бога своего! — Он развернулся на одной ноге, демонстрируя клетки с рабами. — Ничто не длиться вечно, и они были покинуты своим богом!       — Говори прямо, мастер Беллоукас, — пригрозила черноволосая, терявшая терпение, — мы пришли не проповеди тут слушать. Тем более от такого падшего как ты.       — О да! Как Вам будет угодно, госпожа Иватани, — он поклонился, сняв цилиндр, — буду краток. По легендам Шилтвельта, в прошлом, зверолюды обладали силой монстров. С получением большого числа опыта в краткий срок они вырастали как своим телом, так и разумом, становясь взрослыми очень и очень быстро. Только вот, — он широко улыбнулся, глядя в глаза Рафталии, — они прогневали своего бога и потеряли данную особенность. Но не совсем.       — И всё же у зверолюдов осталась десятипроцентная прибавка к получаемому опыту. — Из-за перенапряжения Нао стремительно слабела, от чего ей пришлось вновь опереться спиной на ящики. Это не осталось незамеченным Рафталией.       — Верно. — Беллоукас протянул руку, чтобы прикоснуться к голове тануки.       — Руки прочь! — Оскалилась черноволосая, отбив его руку и чуть не свалившись на землю.       — АХА-ХА-ХА-ХА! — Расхохотался работорговец во всё горло. — Госпожа Нао, — впервые за вечер он назвал её по имени, — и даже такая как Вы, можете быть слабой. Как, например, не замечаете то, как невообразимо быстро повзрослела ваша рабыня.       — Я-я выросла? — Рафталия взглянула на свои руки. — Но я лишь немного стала выше и мои мышцы окрепли.       — Ты выросла здесь, — Беллоукас протянул трость, показывая на лоб девочки, — своим умом. Далеко не многие зверолюды удостоились такой милости. Поговаривают, зверолюды правящих родов Шилтвельта и Шилтфридена отдают своих отпрысков на попечение самых жестоких учителей, дабы те кидали их в битвы. Или же, отпрыски нечеловеческого рода становились спутниками звёздных, а иногда и святых героев, набираясь опыта в помощи. Итог один и тот же — все они вырастали внутри. Страны людей считают эту их особенность подлой, ведь, как скажите, можно поднять руку на того, кто выглядит как ребёнок?       — И что теперь со мной будет? — Руки девочки-зверолюда задрожали.       — О да! Правильный вопрос, дитя! И ответ на него мне очень бы хотелось узнать!       — Рафталия, уходим. — Кое-как героиня поднялась на ноги и потянула тануки за руку. — За этот день, итак, было выслушано слишком много бредятины.       — Что же, тогда пришло время откланяться. — Работорговец развернулся и пошёл назад в свою тьму, в центре шатра. — До свидания, многоуважаемая героиня щита.       — Мастер Беллоукас, чуть позже Вам от Его Величества будет передан особый приказ. Исполните его беспрекословно и держите свой язык за зубами. В вашем же деле важна тишина, да? Ха-ха-ха… — Теперь смеялась Нао, от чего работорговец покрылся мурашками. И ему было уготовлено нечто.              

***

             На город снизошла ночь, и тьма обострила контраст между собой и редким в Мелромарке светом. И всё же тьма приносила облегчение и покой, словно мягкое одеяло, в которое хотелось укутаться с головой, уснув и позабыв обо всём на свете.       Горожане отмечали победу. Горестную, взбалмошную и насквозь пропитанную тревожным чувством неизведанного. Из-за чего архиепископ восстал? Неизвестно. Почему монстры волны с такой яростью рвали церковников? Не ясно. Зачем король пошёл на всё это, призвав всю четвёрку в Мелромарк? Ради возвышения Мелромарка? Сомнительно… И что же теперь будет со всеми ними дальше…? В самом деле, победа отдавала неизвестностью.       В это же время, в свете фонарей и тенях ночи, по улице неспеша шла парочка низкорослых девочек. Первая, с длинными чёрными волосами, переливавшимися нефритом опираясь на плечо второй, совсем ещё ребёнка, происходившей из рода зверолюдей. В руках черноволосой красовалось большое яйцо с печатью подчинения, на которое она самозабвенно смотрела, не обращая никакого внимания ни на что кругом, полностью доверяя свой маршрут каштановолосой девочке.       — Тише-тише! Я же могу его разбить!       — Нао, лучше бы ты о себе так беспокоилась! Честное слово, ты так помешалась на нём, что мне хочется отобрать это яйцо и запустить его в первую попавшуюся стену!       — Н-не смей! — Сейчас великая героиня щита напоминала ребёнка, принесшего домой зверушку. — Мне… Оно слишком дорого для меня… И…       — Можешь не объяснять, — вздохнула Рафталия, — просто… Просто давай уже дойдём до постоялого двора и отдохнём. Сегодня был тяжёлый день.       В самом деле, это был тяжёлый день. Парочка, казалось, поменялась ролями и теперь Рафталия выступала взрослым голосом разума, сдерживавшим незрелые поступки спутницы. И всё же… Тануки страшилась будущего, ведь не знала и не понимала грядущего.       Слова Беллоукаса заставили её нутро сжаться, ведь как бы Вы отнеслись к вестям о изменении вашего сознания? Изменения всегда пугают, в особенности, связанные с телом или умом. Как жить дальше, осознавая то, что прежнего тебя нет, а нынешний ты, уже совсем и не ты вовсе? Ох, и как бы Рафталии хотелось не верить словам Беллоукаса, да только она понимала их правоту — она действительно изменилась, причём чудовищно быстро.       От родителей ей тоже доводилось слышать легенды про великих святых из народа зверолюдей, которые теми или иными путями поднимали свой уровень, становясь слишком сильными и умелыми для их возраста. И всегда в таких легендах подчёркивалась ненависть людей к этим святым, ведь нет ничего подлее, чем взрослый, прикинувшийся ребёнком и перебивший приютивших его у себя добрых и… наивных граждан.       Целые войны выигрывались Шилтвельтом благодаря таким необычным воинам и теперь тануки могла лично подтвердить правдивость данной легенды — она выросла и это было бесспорно.       Встряхнув головой и попытавшись прогнать навязчивые слова работорговца, крутившиеся в сознании, она посмотрела вперёд, заметив поодаль яркие окна постоялого двора. Местечко было не слишком богатым и всё же отличалось атмосферой достойного прибежища на пару-другую ночей — всё-таки здесь останавливались странники, среди которых бывали и богатеи, поэтому хозяин заведения держал его в надлежащем виде.       Тут, как и почти во всём городе, не жаловали зверолюдов, с порога разворачивая даже высокоуровневых авантюристов их рода и всё же для героини щита и её рабыни сделали исключение. Да и как тут откажешь, когда черноволосая лоли вложила немалую сумму в виде пяти золотых в их бизнес в обмен на возможность торговать зельями собственного приготовления с забредающими сюда искателями приключений.       «Мне уже действительно хочется его разбить», — про себя выругалась тануки, — «Но то, как она на него смотрит… На меня она смотрела тогда ровно так же…».       Кое-как они дошли. Место ночлега встречало тёплым светом больших окон с витражами и тихим гомоном многочисленных посетителей. Именно за это спокойствие Нао и выбрала его в качестве остановки на эту ночь. Войдя внутрь, они чуть ли не столкнулись с худым трактирщиком в годах, самолично разносившим яства для посетителей, что было редкостью.       — О, героиня щита, добрый вечер. — Поздоровался мужчина, старавшийся не смотреть на тануки, словно той вовсе не существовало.       — Нам комнату с ванной. И ужин на двоих. — Пробубнила Нао, крепче укутывая яйцо в своих ладонях.       — Прошу меня извинить, но Вам придётся подождать какое-то время. Сегодня наплыв клиентов и рук не хватает. — Он кивнул в сторону столиков. — Можете пока подождать здесь. Служанки принесут Вам еду и напитки. Да и к тому же, сегодня нас удостоил своим визитом сам герой меча. Думаю, он с удовольствием составит Вам компанию.       — Ага, конечно. — Сплюнула черноволосая. — Скорее небо упадёт на землю, чем Рен заговорит с кем-то первым.       Не имея выхода, недорослое дуо уселось практически в центре зала — других свободных столиков тут не было. Постоялый двор полнился авантюристами и стражниками, утолявшими свой голод после столь сложного дня. Их взгляды давили на обеих…       Спрятав яйцо под майкой (крайне глупо и по-детски), Нао сверлила глазами окружающих, дабы защитить своё сокровище. А вот Рафталия только и могла что тяжело вздыхать, помятую на зацикленность своей госпожи, когда дело заходит об одной ей ведомой ценности вещей.       В углу зала же трапезничал герой меча, а чуть поодаль и его спутники — как всегда, команда Рена ела порознь, дабы его мечнейшество наслаждался сладостным одиночеством. Появление героини щита не осталось ими не замеченным, они просто проигнорировали её и… Внезапно Рен поднялся на ноги, прихватив с собой тарелку и стакан недопитого вина, и с улыбкой зашагал к столику Нао и Рафталии, как если бы старый друг, захотел присоединиться к компании товарищей.       — Добрый вечер, Нао, Рафталия, — крайне вежливо поздоровался с ними парень, — можно подсесть к вам?       — О как… — Аж растерялась черноволосая.       — Садитесь. — За неё ответила тануки.       — Благодарю, — он вальяжно устроился так, чтобы сидеть лицом к лицу с героиней, — и можно без формальностей, Рафталия. Ты такая же моя союзница, как и Нао, поэтому… — Его перебили.       — Нао-сама, — буркнула лоли, — ты куда как младше. Ицуки уже потихоньку привыкает называть меня таким образом. Настала и твоя очередь, мальчик.       — Нао-сама, — он произнёс это так легко, будто всегда питал к ней искреннее уважение, — как прошёл Ваш день?       — О-о-о… — Чуть ли не завыла героиня, расползаясь по стулу. — Рафталия?       — Да? — Рабыню тоже напрягало поведение героя, что до сих пор всегда казался ей замкнутым. Но она списывала это на бокал вина в его руке.       — Когда кто-то спрашивает у тебя «как дела?», то это означает, что он заманивает тебя в словесную ловушку, в которой всё сведётся к тому, как именно у него самого обстоят ЕГО дела.       — Ха-ха-ха, — мелодично засмеялся парень, — тоже верно. Мне есть что вам двоим рассказать.       — Рен, говори прямо: что тебе от нас надо? — В лоб спросила Нао.       — Вы ведь уже слышали о драконе, терроризирующем северо-восток Мелромарка?       — Да, и что дальше? — Задрала одну бровь черноволосая.       — За него объявили награду в гильдии авантюристов, но мы не брали задание, так как его закрепили за вами. — Также ответила Рафталия.       — В общем, совсем скоро, я начну выполнять квест по убийству этого дракона. Трактирщик из деревни неподалёку рассказал мне много важного об этом драконе. Дракон обитает на склоне горы, имея небольшое укрытие в пещере, в котором он укрывает гору золота и что-то ещё. Помимо этого, трактирщик предостерёг меня рассказав о… — Его прервали.       — Вам что-нибудь нужно, герой меча-сан? — Подошёл к ним немного взволнованный владелец постоялого двора.       — А? Нет-нет, трактирщик. — Отмахнулся мечник. — Я просто рассказываю им про другого трактирщика и дракона, о котором он мне рассказывал.       — Ааа, вот оно как. — Покивал мужчина. — Ну, если что-то понадобиться, то смело зовите.       — М, а с нами он не столь вежлив. — Подметила Рафталия, когда они остались втроём.       — Да, трактирщик лично приносит мне новое вино, короче… — Рена опять прервали.       — Я уже начинаю путаться, — Нао устало потёрла виски, — ты про этого трактирщика говоришь или про того, который тебе рассказал о драконе?       — Я рассказываю про того, который рассказал мне о драконе.       — То есть, он по одному твоему щелчку пальцев приносит новое вино? Удобно, ничего не скажешь.       — Да нет же! — Усмехнулся герой. — Трактирщик, который приносит мне вино, это этот трактирщик, а тот трактирщик, который рассказывал мне про дракона, вообще довольно хмурый, да и куда как моложе этого.       — … — Рафталия промолчала, отмечая насколько же может быть болтливым герой меча. — И-извините, не примите ли заказ? — Она решила спастись беседой с официанткой, но та только надменно фыркнула, кивнув и давая понять, что слушает. Никто не хотел говорить со зверолюдом. — Нам два блюда дня и два настоя на травах, если есть какие-то сладости, то тоже будем рады.       — *Кив*, — девушка быстро ретировалась.       — Мы с командой исследовали болотную деревню, которую поглотило болото и монстры, а после вышли к другой деревне… — Его прервали.       — Как они хоть называются? — Нао натурально обмерла на стуле, запрокинув голову вверх и бездумно глядя в потолок, под шквалом словесного потока Рена.       — Это не важно. Так вот, трактирщик сказал, что дракон спускается в местное горное ущелье, где протекает река, в реке водятся гигантские жабы, на которых охотится дракон. Именно их трактирщик использует для заготовки мяса в трактир и именно там он впервые встретился с драконом, а после…       А после Рен ещё битые полчаса трындел о драконе, на которого собирался охотиться, о молодом трактирщике, который поведал ему много крайне полезной информации про монстра, а также о том, как они с командой готовятся покинуть столицу, дабы выполнить этот квест.       В зале было много народу и… людям стало неуютно от этой сцены. Ходили слухи будто герой меча довольно замкнутый и немногословный человек — одним словом «одиночка», однако то, как он сейчас общался с соратницей, ясно говорило об обратном или же… Некоторым казалось, словно мечник наигранно общался с черноволосой, поскольку ну не могут говорить так люди, не желающие что-нибудь получить в ответ.       Особенно жалко было бедолагу владельца тракти… тьфу, то бишь постоялого двора. Мужчина дёргался каждый раз, когда мечник повторял злосчастное слово «трактирщик», будто зовя его — всё-таки не обслужить самого героя меча — это навеки испортить себе репутацию в Мелромарке. И, поскольку, злосчастное слово повторялось невероятно часто вместе с другим таким же, а именно «дракон», то и на него тоже начал дёргаться бедный мужик.       Все молились на героиню щита, которая могла бы взять и заткнуть Рена, но… Она едва ли подавала признаки жизни, окончательно расплывшись амёбой по своему стулу. Запрокинутая за спинку голова безвольно висела вниз, а зрачки так и вовсе закатились за веки, пугая чистыми белками с выступившими в напряжении венами. Над ней даже начала кружиться невесть откуда взявшаяся муха…       Не лучшим образом выглядела и союзница полумёртвой героини. Рафталия была готова провалиться под землю, а ведь она-то всего лишь рабыня Нао, но осознавая, что через черноволосую имеет связь и с героем меча, дико стыдилась последнего. Идиотом был он, а стыдно было ей.       — Вот такие вот вещи о драконе рассказал мне трактирщик. — Подытожил Рен, наконец-то заткнувшись. — О, ваши заказы принесли. Приятного аппетита.       — … спасибо… — Кое-как выдавила из себя Рафталия. — Нао?       — …       — Нао?       — …       — НАО?! — Уже крикнула она.       — *Протяжный сдавленный стон*, — она оставалась в том же положении.       — Нао-сама, не позорьте репутацию героев. Всё-таки мы на публике и… — Его опять прервали.       — *Шарах*, ещё поучи меня этикету, придурок! — Взорвалась героиня, смачно долбанув кулаками по столу, от чего тарелки и бокалы с напитками подлетели в воздух, а после рухнули вниз. — Что это что… ТЬФУ! Уже сама начала из-за тебя повторяться! Какого чёрта ты сейчас полчаса изводил наши уши?!       — Просто хотел поделиться с товарищами о планах на будущее.       — Просто так дерьмо из задницы не выпадает — там целый комплекс объективных причин, начиная от пищеварения и заканчивая всемирным тяготением! — Злобно прорычала лоли. — Я же вижу, как ты тужишься и играешь в эту чёртову игру.       — Ничего я не тужусь, просто…       — Просто-просто-просто… — Передразнила она его. — Рен, ты знаешь о таком замечательном слове, как «СИНОНИМ»? Нет?! А стоило бы узнать, особенно перед тем, как ты уселся придумывать этот нелепый ДРУЖЕСКИЙ рассказ. Написал бы его на бумажке, что ли, и провёл вычитку, чтобы ошибок стало поменьше, но нет, желание сблизиться со мной и выведать полезную информацию, в совокупности с твоей ленью, пересилили и ты, выдумывая на ходу весь этот бред, сделал то, что сделал.       — И что дальше?! — Маска добряка треснула и Рен вернулся в исходное вечно-хмурое настроение. — Будто ты великий манипулятор и знаток людской натуры?       — Хах, не люблю себя нахваливать. Я девушка скромная, да и к тому же… — На этот раз её саму прервали.       — Герой меча, — Рафталия вступилась в перепалку, — Вам не кажется странным, что какой-то обыкновенный владелец трактира так хорошо осведомлён о монстрах? О их повадках, привычках, даже местах обитания? Будь он бывшим искателем приключений или солдатом, то ещё ладно, но из вашего… длинного и подробного рассказа становится ясно, что он не многим старше Нао. Откуда он столько знает?       — К чему ты клонишь? — Исподлобья взглянул на неё герой. Ни о какой прежней вежливости не могло быть и речи.       — … — Тануки увидела точно такой же взгляд, каким на неё смотрела полчаса назад официантка, а ещё до этого и владелец постоялого двора. — Вы не считаете это какой-то ловушкой? Как если бы Вас заманивали в нужное им место?       — Не неси чепухи, мелочь, — отмахнулся от её слов парень, — я уверен в этой информации, поскольку трактирщик… — Его пре… да к чёрту.       — Шестьдесят восемь раз «Трактирщик», девяносто семь раз «Дракон», — глядя в его голубые глаза произнесла Нао, — Рен… С тобой что-то не так, раз ты так часто повторяешься…       — Да пошла ты к чёрту! — Он подскочил с места. — Читерша ещё будет поучать меня, как использовать навыки красноречия! Изначально я хотел узнать у тебя, как создавать такие мощные зелья исцеления, а после про твои методы прокачки спутников!       — Рен… это не игра, а мы вокруг тебя не НПС… — С беспокойством ответила ему черноволосая. — Даже сейчас… — Она повернулась в сторону, глядя в угол зала. — Посмотри на свою команду? Им стыдно за тебя. Ты хоть попытался наладить с ними отношения? Можешь хотя бы назвать их имена или то, откуда они родом?       — Хватит! Не хочешь делиться опытом сама, тогда я выведаю о тебе из других источников!       — Герой меча, вы ведёте себя совсем как избалованный и наивный ребёнок, — в этот раз замечание было сделано Рафталией, что сильно задело гордость парня, — нельзя так обращаться с товарищами. Если хотите, чтобы Нао Вам что-то рассказала, то проявите хоть каплю… Нет. Будьте собой, а не играйте в какого-то интригана. Это у Вас выходит ужасно фальшиво…       — Мх! — Он опустил голову и насупившись, громко топая, пошёл прочь из постоялого двора.       — Рен, ты слаб. — Бросила ему вслед ангел. — Стань сильнее. И тебе не придётся играться в глупые игры, выманивая секреты других.       — Пф! Говори что хочешь! Я и так самый сильный из нас четверых! — На этой ноте он захлопнул за собой входную дверь.       Все присутствующие синхронно выдохнули. Угроза миновала.       — Он даже не заплатил, — недовольно ответил владелец заведения, глядя через окно, на удаляющуюся фигуру парня, — у Вас есть деньги за еду? Да и вино, которое я ему подливал не бесплатное. — Спросил он у подошедших спутников Рена.       — И-извините, но… — Промямлила за них всех волшебница. — Деньгами в отряде распоряжается герой меча и… в общем…       — Денег у вас нет. — Холодно подытожил за неё мужчина. — Героиня щита?       — Чего тебе?       — Возможно Вы…       — Я в благородство не играю. — Тут же, как зашёл разговор о деньгах, отнекнулась она. — Пусть отрабатывают тебе мытьём посуды, уборкой комнат и обслуживанием клиентов.       — Тц! Чёрт! — Топнул он ногой. — Идём. За пару дней отработаете долг своего господина.       После ухода Рена несколько авантюристов захотели поболтать с героиней, намереваясь вступить в ряды её отряда, но… Подойдя чуть ближе они удостаивались только почти что кошачьего шипения от лоли, сжимавшей яйцо с печатью в своих ладонях — она расценивала приближение к себе, как угрозу «ребёнку».       Сегодня многие из числа искателей приключений убедились в том, что даже у святых героев из легенд бывают… причуды…              

***

             Глубокая ночь. Посетители постоялого двора разбрелись по занимаемым комнатам или же покинули его стены. Наступило время сна. Лишь где-то поодаль, на улицах города, слышались пересуды людей. Ни смотря на тьму, работы по устранению последствий восстания продолжались, как в общем-то и суд, проходивший в центральном городском соборе. Уже следующим утром жители Мелромарка проснутся в совсем другом государстве… в котором казнят тех, кто когда-то был ему опорой.       В небольшом однокомнатном номере с двуспальной кроватью и отдельным малым помещением с вёдрами для умывания и латунной ванной, расположились героиня щита и её рабыня-зверолюд. Они уже привыкли спать в одной постели, поскольку Нао всегда экономила на подобных вещах. Как она говорила: — «Я бы никогда не заработала столько денег, если бы разбрасывалась ими по чём зря».       Из-за наплыва клиентов, их комнату заканчивали подготавливать при них же. Одна из работниц меняла постельное бельё прямо на их глазах, а её временная помощница вскорости домывала ванную комнату, при этом сыпля себе под нос проклятиями в адрес щита и её спутницы — это была девушка-паладин из отряда Рена.       Когда они, наконец, остались наедине, Рафталия помогла хозяйке принять ванну, правда её сильно взбесило поведение Нао, которая отказывалась выпускать из рук яйцо, даже когда они залезли купаться. И более того, она, оскалившись, зашипела на тануки, стоило той лишь руку к скорлупе потянуть. Поведение черноволосой, как ни странно, не пугало, а скорее дико раздражало.       По ходу дела они практически не разговаривали, первая была полностью поглощена манией к яйцу, а вторая до сих пор прибывала в смешанных чувствах обиды, негодования и смятения. Слишком много событий произошло за один тщедушный день, к сожалению, завтрашний, отнюдь, не обещал быть полегче.       Лишь когда они начали укладываться спать, Нао выпустила из рук драгоценный её сердцу предмет, поставив его на ночной столик около её головы. Именно в этот момент Рафталия решила последовать совету Альен и сделать решительный шаг к действию:       — Нао, ты должна… А!       Тануки хотела схватить героиню за плечи и хорошенько встряхнуть, дабы та испугалась и ответила на её вопросы. Только она не рассчитала силу, ведь спутница сегодня была как-никогда слаба. В итоге она просто-напросто повалила её в постель, нависнув над её лицом.       Нао ошарашенно смотрела в розовые глаза Рафталии. Светло-каштановые волосы касались её ушей и щёк, а ладони девочки крепко сжимали тонкие бессильные плечи. В голове ангела тут же пронеслась фраза Беллоукаса: — «Из-за Вас она выросла своим умом и больше не является ребёнком».       Бледные весь день щёки покрыл румянец, а тонкие руки потянулись прикрыть тело — она была не готова к… подобному поведению Рафталии. Та же, в свою очередь, тоже на мгновение смутилась, уловив какие-то новые и пока ещё не известные чувства, но тут же пришла в себя, вспомнив совет монахини:       — Нао, ответь мне! Чего ты всем этим добиваешься?!       — А?.. Ч-Что? — Кое-как она начала соображать, что к чему.       — Пусть я с тобой совсем не долго, но даже этого времени мне хватило понять, что ты не злая. — Тануки сильнее налегла на плечи девушки. — Ты старательно выставляешь себя какой-то злодейкой! Делаешь всё, чтобы люди ненавидели тебя и при этом были обязаны тебе!       — Э-это… — Она попыталась отвести взгляд в сторону.       — Хватит убегать от ответов! — Но зверолюдка упёрлась своим лбом в лоб героини, продолжая сверлить её взглядом, дабы та не могла смотреть куда-то ещё, кроме её глаз.       Повисло молчание. В бездонной нефритовой тьме Рафталия видела множество огней самых разных эмоций. Сегодня, в момент самой сильной опасности своей жизни и слабости, Нао как-никогда прежде была самым обычным человеком.       — За моей спиной ты проворачивала план по конфликту между королём и церковью. За моей спиной ты готовила ловушку для церковников. За моей спиной ты заручалась поддержкой гильдий авантюристов и торговцев, подминая под себя самых влиятельных людей столицы, — продолжала свой словесный натиск тануки. — А сегодня, прямо перед моим носом, ты разгромила репутацию короля. Ты заставила весь дворец считать тебя равной остальным т-трём героям… — Её голос предательски надломился от избытка чувств.       — Р-Рафталия?..       — З-замолчи!.. И хоть раз дай мне сказать! — На щёки героини посыпались крупные самоцветы слёз глаз цвета сакуры. — Я знаю, что ты не злая. З-знаю насколько ты любишь меня и… я тоже не х-хочу тебя п-потерять… — Она прижалась головой к её груди. Кроху сильно колотило в истерике. — С-сегодня мне было о-очень страшно… Мне казалось, что ты бросишь м-меня… Оставишь одну… В-вначале т-ты чуть не убила т-трёх человек из-за меня, д-двое из которых дети… А после разозлилась за то, ч-что я н-не оценила э-этого…       — Я-я бы н-никогда… — Нао также крепко обняла её.       — Я вечно т-только хожу за т-тобой следом, не зная даже, что у тебя на уме… Т-ты постоянно ставишь м-меня перед ф-фактом… Ничего никогда н-не рассказываешь м-мне… В-взваливаешь всё на с-себя…       — Рафталия?..       — П-пожалуйста, Нао… — Тануки немного приподнялась и вновь заглянула в нефритовую бездну. — Ответь, зачем ты ведёшь себя так?..       — Я… — Ангел не имела сил больше уклоняться от ответа и отводить свой взгляд в сторону. — Я не хочу никого потерять. — Впервые честный ответ. — Если для спасения людей, нужно чтобы они меня ненавидели… пусть так — я готова пойти на это.       — И поэтому ты так сильно нарываешься с другими? Даже со своими соратниками-героями? Как вражда между вами четырьмя поможет бороться с волнами бедствий?       — Ты действительно так сильно выросла… — внезапно даже для самой себя осознала Нао, — …как я могла быть такой слепой?..       — Нао?! — Опять разозлившись, вскрикнула тануки, призывая ответить на поставленный вопрос.       — Эти трое слабы! — Выкрикнула в ответ черноволосая. — Они глупо надеются на силу своего оружия, совершенно не прилагая собственных сил. В них нет понимания реальности, где волны и их долг — это не игра. Они не осознают, что стоит на кону! Жизни людей, Рафталия! Жизни сотен тысяч людей, которые надеются на нас четверых…       — Поэтому ты заставляешь их себя ненавидеть? — Не улавливала она хода мысли.       — Ты в самом деле повзрослела, но даже так не понимаешь и не видишь всей картины событий целиком. Ты знаешь как выковывается оружие?       — Это тут причём?       — Оружие — это не просто кусок металла, которому придают форму. Каждый клинок проходит сложную обработку цикличной закалки, отпуска и ковки, дабы металл внутри него стал прочным и одновременно с этим гибким и пластичным. Это невероятно трудно — соблюсти баланс в его структуре.       — Значит, то помогая им, то вызывая их ненависть и зависть, закаляешь своих союзников? — Наконец начала понимать Рафталия.       — Именно! Они должны начать серьёзно относится к возложенному на нас долгу. В них нужно разжечь обиду на себя, дух соперничества и желание победить любой ценой! Они должны захотеть стать сильнее! Поскольку только так они сумеют стать настоящими героями, борющимися за жизни людей!       — И со мной ты поступаешь точно так же… — Тануки ослабила хватку, просто продолжая лежать на ней. — И меня ты тоже «закаляешь»…       — … — Героиня промолчала, поскольку слова девочки были чистой и такой неудобной правдой.       — Пусть так, — Рафталия опустила взгляд и закрыв глаза, прильнула к груди спутницы, — я согласна на это. Согласна даже на твои секреты… Л-лишь чаще г-говори мне что у тебя на душе… Зачем мы идём тем или иным путём… Почему делаем так и никак иначе… И… п-прошу, — её голос стал еле слышимым и трепетным, — только не заставляй меня ненавидеть тебя… Н-Нао, я не хочу… видеть в т-тебе злодейку… — Она тихонько захныкала. — Н-не хочу тебя п-потерять…       — Прости меня…       И они вновь замолчали, поддавшись порыву чувств. Кое-как Нао перевернулась на бок и прижала Рафталию к себе, поглаживая её волосы, дабы успокоить. Девочка-зверолюд в очередной раз нарушила обещание своим родителям и плакала даже тогда, когда на это не оставалось никаких причин, ведь они помирились.       Самой глубокой ночью, когда даже за стенами постоялого двора стихли последние разговоры, Нао и Рафталия начали засыпать. Кроха-тануки дремала с левой стороны кровати, а героиня с правой, около которой стоял ночной столик с драгоценным яйцом.       — Значит, у нас будет свой филориал?.. — Зеваючи спросила девочка.       — Да, — кивнула черноволосая, поглаживая её каштановые волосы, — скоро будем путешествовать втроём. Я даже карету заказала.       — У кого?       — У дяди Эрхарта.       — А-а-а, так тот свиток с «сюрпризом» — это заказ?       — Ха-ха, именно так. — Она улыбнулась. — Уже вижу, как ты будешь к ней ревновать.       — К карете? — Сонно переспросила Рафталия, даже глаз не открывая.       — Хах, к филориалу.       — *Зевок*, ты думаешь это будет девочка?.. — Она совсем провалилась в дрёму.       — Я уверена в этом, — Нао посильнее укутала кроху одеялом. — Спи, Рафталия. Спи и ничего не бойся.       — *Посапывания*. — Она уснула.       «Моя дорогая Рафталия» — Скорбный Ангел воплотила свои громадные крылья из чистой тьмы и укрыла ими девочку. Бледная ладонь протянулась к яйцу и заключила его в общие объятия. «Мы снова вместе. Такие же, какими когда-то и были. Мои дорогие, Рафталия и Фиро. Вы такие же… Точно такие же… Как и тогда…».       Нао вновь отринула сон, боясь того, что он может ей уготовить. В эту ночь лишь две крохотные золотые точки ярко светились во тьме, озаряя души Рафталии, повзрослевшей раньше положенного срока и Фиро, заклеймённой совсем другим… существом…       Ничего не изменилось в этом цикле. Ничего. Но лишь в первом приближении…