Une seconde chance de vivre

Июль прошёл незаметно. В этом году родители решили никуда не отправляться на лето, и вся семья осталась на площади Гриммо. Регулус начал брать уроки по игре на пианино и удивил членов семьи c преподавателем своим талантом к музыке, который он приобрёл благодаря опыту из прошлого. Мать просила его играть практически каждый день: дом наполнялся чем-то живым, будто теплел, когда мелодия веселела, и удручённо холодел при мрачных композициях. Сириус часто засиживался в гостиной, где стояло пианино, и, не скрывая восхищения, всегда приходил, чтобы послушать всё от начала до конца. Целый месяц после «воскрешения» Регулус привыкал к новым отношениям с братом, который стал действительно братом. Они часто ночевали друг у друга, читая книги и делясь мыслями о разном — некоторые он скрывал, дабы не выказать истинную личность повзрослевшего себя. Тогда он узнал, что Сириус заинтересовался рисованием, и у него действительно хорошо получалось. Вальбурга гордилась тем, что её сыновья будут не только известными волшебниками, но и талантливыми представителями знати. В её речи часто звучала фраза о чистоте и благородности крови, которую так ненавидел Сириус. Он часто поправлял её, утверждая, что таких семей практически не осталось и нет смысла продолжать поклоняться глупым идеям, у которых нет будущего. Так заводились ссоры, не переходящие во что-то серьёзное: лишь крики и возмущения. — Ты так печёшься о не чистокровных. В чём причина? — зашёл к старшему брату, как обычно после громкого ужина. — Я уже объяснял, — мрачно ответил Сириус, складывая листы изрисованной бумаги в стопку. — Когда ты будешь в Хогвартсе, да и в других местах — там все, кого ты встретишь, будут полукровками. Как я говорил: нет смысла продвигать идею нашей семьи, потому что она изжила себя. — Но мы ведь чистокровные и единственные прямые наследники семейства Блэк, — Регулус не решался сесть, ожидая, что хозяин комнаты скоро прогонит его за обсуждение щепетильной темы. — Мы можем продлить «Toujours Pur». — Нет, — продолжал сидеть спиной к нему, не двигаясь. — На нас всё и закончится, — серьезный тон брата заставил Регулуса похолодеть, будто старший был уверен, что им не суждено дожить до этого. — О чём ты? Сириус молчал, нагнетая обстановку — или так только казалось? — Имеешь ввиду, что больше не сохранилось других чистокровных родов? — высказал то, что ранее говорил Сириус за ужином, вычёркивая возможность преждевременной кончины. — Можно и так сказать, — он наконец-то встал и повернулся к нему. — Но есть ещё кое-что. Регулус находился между дверью и кроватью, когда Сириус подошёл к нему ближе. Глаза, почти такие же, как и его, смотрели пристально, изучая лицо младшего Блэка. — Ты пока мал, Реджи, — чужая ладонь небрежно взъерошила короткие кудрявые волосы. — Потом узнаешь. — Мне не пять лет, — возмутился Регулус, не понимая от чего его отгораживают. — Но и не одиннадцать, — возразили ему сразу. — Да, и это не так важно. Оно может нас и не коснуться. — Ты кичишься своим возрастом, хотя старше всего на год с половиной, — специально уточнил, дабы подчеркнуть абсурдность старшинства Сириуса. — Просто скажи. — На год и восемь, — поправил брат, отходя к камину, где не горел огонь. Скрестив руки на груди, Регулус демонстративно насупился. — Ладно, только не хмурься так, — довольно легко сдался, подняв руки вверх. — Ты же знаешь, что наши родители друг другу троюродные? — Знаю, на гобелене расписано, — догадавшись о чём пойдёт речь, мальчик попытался не отводить взгляда от старшего. — Так вот, когда не останется больше других дальних чистокровных, то нам придётся жениться на близких родственниках, — Сириус поджал губы и снова сел на стул, повернув его в сторону младшего брата. Регулус прекрасно знал, что такое применялось не только на их родителях, но особо не задумывался о связях между семьями, ведь с семьдесят четвёртого погряз в фанатизме о Тёмном Лорде, а после занимался «делами» Пожирателей Смерти и тогда даже мать не касалась темы женитьбы. — Хочешь сказать, что мы либо оскверним род Блэк полукровками, либо свяжем узы с кем-то из нашей родословной? — пришлось придать голосу наивности. — Мы скорее оскверним вторым вариантом, чем первым. — Ничего ведь не произойдёт, если я женюсь на троюродной сестре. У наших родителей появились мы и всё в порядке. — Нам просто повезло, — ответил Сириус, недовольно сморщив нос. — Смешение одной крови приводит к плохим последствиям: могут родиться дети с «дефектами». В хорошем случае — сквибы. Представь, какого было бы разочарование родителей, родись ты маглом. Он и родиться бесполезным сквибом?… — Нет, не может быть, — отрицательно мотнул головой. — Ещё как может, Регги. Мариус Блэк был выжжен с гобелена из-за этого, — брат устало вздохнул. — Твоих детей может коснуться та же участь. Речь Сириуса не окатила ледяной волной осознания, однако вложила семя противоречивого согласия со сказанным: в словах брата имелась доля правды. Он читал когда-то о чистокровной семье, где также родился сквиб, которому братья и сёстры помогали скрыть сей факт от отца и матери. Регулус не собирался резко отрекаться от идеалов семьи после короткой речи старшего брата. Необычные соображения Сириуса должны были порядком перевариться в голове юного волшебника. После того разговора младший Блэк смотрел на споры Вальбурги и Сириуса совсем по-другому. Доводы наследника теперь казались более-менее логичными, а материнская вера в традиции и обязанность сохранения «Toujours Pur» уже не представлялась незыблемо правильной. Но он, как и отец, не высказывали своего мнения, никого не поддерживая, хоть и было понятно, на чьей стороне Орион; а вот молчание второго сына родители трактовали скорее всего, как полное согласие с их мировоззрением. На самом деле Регулуса всё устраивало: так он сможет оправдать ожидания родителей и легко вступит в ряды Пожирателей, являясь ярким сторонником и представителем чистой крови. Единственный, кто мог разочароваться в нём, был Сириус, однако Регулус не готов рисковать всем, чтобы сохранить отношения с братом, потому что действия младшего Блэка спасут всю семью без исключений. Он обязательно позаботится об их безопасности. Пусть даже никто об этом не узнает.