Нефритовая фея

      Миллианна старалась лишний раз не двигаться. Всё тело болело. Жутко ныла спина, затылок и кисти рук. На коленях лежал без сознания Волли. Весь в крови. Как в принципе и все. В особенности те, кто пытался дать отпор аловолосой женщине, и естественно, те, кто выжил. Раскидала она всех только так. А каменные клетки, не пропускающие и не впускающие магию — пугали до дрожи.       Из горстки выживших темных волшебников некоторые уже попытались сломать «темницу» заклинаниями, но ничего не вышло. А разбивать камни руками или ногами никто не захотел. Им всем было достаточно уже полученных сильных повреждений, которых неизвестная нанесла и заключила их в эти клетки.       В каменных клетках сидели не только волшебники, но и «работники», в особенности те, кто выжил и попытался слинять, пока был бой между темными волшебниками и женщиной. Та аловолосая женщина раскидала всех по этим клеткам, особо не заботясь за сохранность узников. И были ли они темными волшебниками или и вовсе не волшебниками её не волновало.       Джерар испытывал жуткую боль в конечностях и животе. Некогда нескончаемый голос в голове и инородный чужой эфир пропали, выпуская из своего плена. И вместе с тем обрушивая на голову ту невыносимую боль во всем теле. Принося в сознание то, что он делал на протяжении этих двух лет…       Наслаждение силой и властью. Жестокое обращение с друзьями, другими пленными. Убийства собственными руками как подконтрольных темных волшебников, так и работников. Попытки убийства друзей! И пытки друзей!       Обнимая себя относительно целой рукой, он впивался ногтями в кожу, начав царапать её. Став бессвязно бормотать о странном «Темном Боге», «Благом Деле» и о многом многом другом, смешивая всё в своей голове. Отчего мальцу казалось, что он утопает не только от огромного потока собственных мыслей, но и крови, которой он окропил собственные руки. По собственной воле.       Сколько он находился в таком состоянии — неизвестно. Может минуту, а может час, но… когда та аловолосая женщина вернулась, она одарила его убийственным взглядом. Даже эфир вокруг затрещал, душа. А малец не мог оторвать глаза от нее. Вспоминая очень емкие слова подруги с таким же лицом…       «Она изничтожит всех…» — стрельнула мысль и утонула в пучине других, смешанных с тем, что он творил. По щекам потекли слезы. Что он натворил? Ногти впились в мясо и резко потянули вниз, а потом вверх и вновь вниз…       Делал он это вплоть до того, пока в это забытое место не прибыли люди в белых одеждах. И когда Джерара коснулись, он вцепился в человека, царапая его и даже кусая, крича что-то невнятное. Он и сам уже не понимал, что с ним.

***

      За шахматным столом сидела девчушка в фиолетовом платье с глубокими разрезами на груди, спине и бедрах. Волосы собраны в два низких хвоста. Та со скукой смотрела на фигуры, подперев одной рукой щеку, во второй между пальчиками крутила шахматную фигурку короля.       Заклинание Владения развеялось. Ещё и ментальная закладка была разбита в дребезги и телепатическую связь разорвали. Она устало выдохнула. Её план провалился. А так хотелось выжать из этой игры все соки!       Взгляд пал на паренька и ребенка. Занкроу и Меледи ругались. Выглядело комично, ведь первый возмущался на просьбу второй. А просьба несложная, но из-за её неопытности - опасная. Дуга Чувства может и убить… Но для своих семи лет мелкая упорная. Она лишь немного слабее самой Уртир, когда та была в её возрасте. — Не будешь вмешиваться? — спрашивает её Растироуз и драматично приложил ладонь к груди. — Разве за этой мелюзгой не ты должна следить?       Уртир вздыхает. — Они же не дерутся. Да и Занкроу не полный идиот, чтобы с малолетним ребенком на дирижабле устраивать драку.       Волшебник Воплощения хмыкнул и ушел от нее.       А девчушка поставила короля возле поля и взяла ладью. — Что ж… придется искать новую фигуру…       Из нее вырвался тяжкий вздох.       Столько сил и времени было потрачено на этого Джерара. Ведь после переворота власти его руками в Твердыне ей первое время пришлось находиться там непосредственно лично, чтобы магия Владения оплетала сильно и крепко, а там уже и незаметно телепатическая связь, дабы отслеживать его мысли и, если надо было, направлять его в нужное русло. И когда из него стал выходить подходящий пес… на псарню напали! Разрушали труды рабов и тупых фанатиков, а также порушив лакремы подавления телепортационных типов магий (естественно, чужого типа). А следом нагнали Рунных Рыцарей!       И это сделал Хвост Феи. Причем кто-то из них же ещё и новенький учудил всё это. Кто конкретно — неясно. Полноценной информации у Уртир не вышло получить. Её шпиона в Совете заподозрили, отчего тот, имея установку в случае подобного «самоуничтожиться», сделал всё четко. Да и вызнать про новенького вполне реально даже без шпиона. Но… снова Хвост Феи. Мастер на эту гильдию посматривает, но прямо не воздействует, и ей такое же дал четкое указание.       «Они не из тех, кого можно уничтожить в лоб», — как-то сказал мастер. И этих слов придерживалась Уртир, решив сначала взрастить пса со стороны. Того, кто вообще никак бы не был связан с Сердцем Чернокнижья, но при этом его же руками… сделать многое.       А сейчас придется искать других одаренных ребят…       Ладья опустилась в центр доски и ушла в бок на пять клеток. Съев две вражеские пешки, — их вынесли за пределы доски.       Уртир постучала пальчиками по столу. Вообще на примете у нее было несколько ровесников Джерара и постарше, с неплохими данными. Правда, одновременно нескольких обрабатывать магией Владения не получится, иначе сто процентной отдачи не видать. Подобное было с тем шпионом. Уртир тогда экспериментировала на нем и ещё одном парне. Увы, но кроме подчинения ничего. А ведь если правильно воздействовать Владением, то помимо подчинения жертвы волшебнику, к жертве могут начать приходить знания. И это было с Джераром. Глупый мальчишка в бреду благодарил её за получаемые знания и кричал в агонии…       Рука потянулась к вражескому королю. — Урти-и-ир!!!       С визгом и слезами к ней подлетела Меледи и повисла на руке, которая свободно лежала на столе. — Что такое, Меледи?       Та, шмыгнув носом, тыкнула пальчиком в сторону. Проследив за направлением, старшая усмехнулась. Занкроу сидел к ним спиной и демонстративно чуть задрал голову, показывая, что мелюзге помогать не хочет. Похоже, её подопечная не смогла уговорить его. — Он не хочет со мной тренироваться! — Хех, не мудрено, Занкроу ведь идиот… — негромко произнесла Уртир, прекрасно зная, что даже так парень её услышит. И не прогадала. — Сама идиотка, чудачка! — огрызнулся тот, обернувшись. — Сама возись со своей мелюзгой!       Уртир одарила парня усмешкой. Может он и вопит в возмущении, но за Меледи присматривает. Как и все на их базе. Даже Хэйдс… правда, обычно его «наблюдение за ребенком» были очевидные тренировки в развитии Дуги Чувств. Как и с самой Уртир в её детстве. Ведь и она, будучи ребенком, попала в Сердце Чернокнижья. И то только когда у мастера есть свободное время. А когда нет, мелкая ходит хвостом за Уртир или в редких исключениях за Каином или Занкроу… А именно в их компании они же и нашли Меледи… В городе, который они же и разрушили.       Парень хмурится на взгляд девчушки. И, фыркнув, отвернулся. — Уртир… позанимаешься со мной? — осторожно спросила Меледи. — А то… мастер занят, а… Занкроу… идиот? — Эй! Уртир, хватит её всяким гадостям учить!!!       Но она разразилась смехом. Тогда парень подошел к ним. — Уртир! — Но и ты всякие глупости ей говоришь! — сквозь смех произнесла она. — Ух, всего раз было! И ты тогда сама виновата! Я не нянька!!!       Меледи переводила взгляд с одного на другого и надулась. В Сердце Чернокнижья она самая младшая и из-за этого с ней в прямом смысле нянчились. Первое время так вообще держали в поле зрения… дабы она что-нибудь ненароком не коснулась или не вывалилась с дирижабля. И хоть по прошествии двух лет она стала более самостоятельной и осознанной, некоторые до сих пор смотрят на нее как на мелочь пяти лет! И лишь под боком Уртир или мастера можно было не париться. Оба смотрели на нее, как на более взрослую, в особенности мастер! Уртир же… порой своим взглядом напоминала мать. Чей образ был мутным, но её взгляд девочка помнила. — Потренируйтесь со мной! — громко возмутилась младшая.       Старшие тут же перестали спорить и посмотрели на нее. К ним подошел Каин с двумя рожками мороженного, причем шариков было по три на каждом, и немного уже подтаяло. Он стал засыпать их вопросами, чуть заикаясь. Занкроу на первом же вспыхнул черным огнем. От его жара мороженое тут же растаяло — растеклось по рукам здоровяка. Его взгляд стал грустным, даже мокрым. — Не начинай! — рыкнул Занкроу, видя, что тот может и разреветься, и широкими шагами пошел прочь. — В этот раз ты проиграла, — подытожила Уртир, обращаясь к подопечной.       Та угукнула и посмотрела на грустного Каина. — Эм… Каин… потренируйся со мной, а… я мороженое тебе принесу! — О! — оживился здоровяк и стал слишком быстро говорить, глотая некоторые буквы: — Я гласин, поли!       Младшая моргнула, соображая, что сказал здоровяк. Обдумав, мелкая про себя повторила слова Каина и, взглянув на его сияющее лицо, поняла: здоровяк согласился. Отчего Меледи сама улыбнулась и посмотрела на Уртир. — Пойдешь?       Та бросила беглый взгляд на шахматы и, взяв вражеского короля, распылила его своей магией. — Да. Идём, думаю, сегодняшняя тренировка будет забавной…

***

      Развалившись прямо на столе, Эрза прикрыла глаза. Как же все эти расследования, бумажные нюансы и прочие аспекты выматывали. Её с матерью и Кагуей, как главных свидетелей и пострадавших сторон, Магический Совет вызывал к себе часто. Мастер же присутствовал практически на каждом мероприятии, как ответственный за них. Пусть Ирен и была уже совершеннолетней и тем более старше Макарова на добрые века (хоть об этом знала только непосредственно Эрза). Но как мастер гильдии он был обязан находиться в такие моменты рядом с ними. Вот только расследование даже с ними далеко не продвинулось.       Ещё в начале всего этого «пути» им нервы тоже попортили. Ведь Эрза из-за потери памяти назвалась другим именем, практически создав новую личность. И, казалось бы, что такого? Всё же бывает так, что беспризорные дети с магическим потенциалом получают документы непосредственно из-за вступления в гильдию. И на это частенько закрывали глаза. Как мастера гильдий, если, естественно, не было никаких особо странных случаев прихода детей. Так и советники могли посмотреть сквозь пальцы. Но не в данном случае. В особенности, когда Ирен стала требовать допуска дачи показаний от Эрзы, как родителя. Те, естественно, посмотрев в базу данных, в графе родителей у «Эрзы Скарлет» нашли прочерк. И если бы не парочку заметок от мастера о потери памяти, Ирен и вовсе постарались бы выставить за дверь. Однако имея как доказательства слова и внешнее сходство, её всё равно не спешили допускать. Хотя женщина в тот момент уже испускала колоссальную дозу эфира, отчего более слабые волшебники задыхались, а сильные злились и просили успокоиться.       И лишь после проведения генетического теста на родство посредством зелья, задокументировав это, советники были уже более лояльны. А когда Белсерион рассказала свою историю про побег от мужа из другой страны без особого объяснения, также добавив, что изменила имя, чтобы этот человек не нашел, советники спокойно в графе обоих вписали, кто является родителем, а кто ребёнок. При этом уточняя, не желает ли данное семейство в бумагах что-то изменить.       Вот тут Эрза впала в ступор. Она ещё полноценно не привыкла, что рядом есть мать. Не тетя, которая числилась как опекун. И хоть тетя хорошо о ней заботилась, и фактически особа воспринимала её как маму, но всё же глубоко внутри мечтала, чтобы рядом с ней была её родная мать, о которой тетка всегда говорила хорошо и убеждала, что мать и отец её не бросали. И хоть сейчас её мечта сбылась, привыкнуть взрослому сознанию всё ещё было тяжело. Ведь с момента вскрывшейся ситуации с поподанчеством/перерождением прошло не так много времени. — Лучше изменить данные сейчас, — стал объяснять новый следователь, обращаясь именно к Эрзе. — Так проще. И вам потом, если вы надумаете, не придется подавать заявления и повторно подтверждать кровное родство. Поверьте, в тот момент вам придется куда больше бумаг собирать.       Он добавил ещё парочку советов, но в целом всё было полезным. Пожалуй, этот парень, который был внешне сверстником Лаксуса, немного непривычно смотрелся в своей должности. Но его острый взгляд, тактичность и толика строгости сглаживали налет «сопляка-практиканта», коим за спиной обзывали его коллеги. Естественно, это было услышано исключительно из-за острого слуха.       Но подумать стоило. Дело действительно сложное и запутанное. Да и… потом опять будет муторно…       В голове закружили мысли. Они путались, связывались в бесформенные комки ниток. С одной стороны, она ещё привыкала к тому, что мать рядом, а с другой… было сложно. Сложно от вскрывшейся правды.       На макушку легла знакомя ладонь. И на душе стало спокойно, а все комочки сомнений в голове тут же развязались. — А можно же двойное имя?       Молодой следователь кивнул, совершенно не выказав удивления. Из-за такого… контроля мимики ему можно было похлопать стоя. Уж тот его секундный кульбит сердца Эрза с матерью уловили.       В целом же личное дело «Эрза Скарлет» потерпело изменения, после чего копии на руки получил и мастер. Подивился, похмыкал в усы и мягко улыбнулся. Однако легкая радость и смущение потонули в очередных днях расследования.       Правда, толку от него было мало.       Ведь все те лакримы, которые сломала Ирен, когда разгромила половину Твердыни в поиске того, что блокировало перемещение — не дали результата. Толку от них, как улик, мало, кроме того тот, кто их установил, имеет выход на черный рынок, где можно всё, что хочешь купить. А значит, драгоценных было достаточно у настоящего, но неизвестного хозяина этих лакрим. Сам осмотр того, что уцелело, дало не так много информации, но показало зверское обращение с людьми, которые оказались в лабораторных коридорах. Их было не так много, но то, что уцелело и пыталось сожрать молодых Рунных Рыцарей Совета, уже о чём-то говорило.       Также ничего не дал опрос пострадавших и задержанных темных волшебников. И… друзей Эрзы. Как только они более-менее пришли в себя, их тут же опросили, но их слова ничего не дали. Джерар же… это вообще отдельная история. Вел он себя странно. Если по словам его приближенных, до прихода Ирен тот вел себя как чудовище и плевал на жизни других на протяжении нескольких лет. То в нынешнем состоянии он… забился в угол и бормотал о «Темном Боге», самобичевании и убийствах, которые совершал своими руками, а также о разрушении сотен судеб. При этом первые несколько дней, когда медицинские работники подходили к нему, тот кидался на них с кулаками, даже пытался использовать магию, но, естественно, из-за его буйности ещё при вытаскивании из каменных решеток на него нацепили наручники, подавляющие волшебство. Поэтому даже без магии пытался навредить другим — дрался и кусался. Лишь когда один из медицинских работников бросил, что ему не навредят, а помогут, и дополнил, что он у Магического Совета, ребенок перестал агрессивно себя вести. Но на все попытки медицинских работников Совета его разговорить не увенчались успехом.       Тогда к нему хотели отвести друзей: кто был в сознании и согласен в этом поучаствовать. С Волли ничего не вышло. Фернандес лишь поглядел на друга пару минут и забился в угол, прося прощения. Когда решили пригласить Эрзу, её мать, естественно, была возмущена даже самой мысли об этом. Но позволила дочери выбирать. И та долго думала, пока с большим нежеланием согласилась попробовать. Но… это ничего толкового не дало. Хоть Джерар посмотрел на нее с какой-то тенью осознания, и Эрза даже обрадовалась, что разговор выйдет. Но уже через мгновение в глазах, напротив, отразилась буря эмоций, а его сердце забилось с такой силой, что его самого бросило в дрожь и он заревел. На её попытки с ним говорить даже в таком случае он натурально разревелся в голос, чуть ли не рвя на себе волосы. И единственное, что она смогла внятное от него услышать, это: «Темный Бог существует! Он говорил со мной!». Дальше последовало неразборчивое бормотание с её вторым именем и Симона.       Также в стенах Магического Совета до слуха дошёл странный случай среди работников Совета. Молодой парнишка наложил на себя руки, оставив записку, где объяснял суть этого. А объяснением была неразделенная любовь. Более чем… бывалый случай на фоне любви, хоть и мерзкий. Но некоторые говорили, что странно, ведь парень был достаточно самоуверенным. Да и содержание объяснения было скудным. Будто его попросили хоть что-то написать.       И это во время расследования подпольного строительства установки R-Системы…       Выглядело странновато. Однако могло быть и стечением обстоятельств.       Но сегодня был последний раз, когда их вызвал к себе Магический Совет в отдел расследований.       Зевая, Эрза Роксана Белсерион пребывала на гране дремы и бодрствования. Да, теперь её имя официально звучало так. И мать была счастлива, что дочь не просто изменила только «Эрза» а полностью вернула прошлое имя и фамилию. — Сана, иди в кровать, — устало произносит Ирен и нежно проводит по алой макушки дочери.       Эрза повернула голову и краем глаза взглянула на мать. Та смотрела на дочь с теплотой и улыбкой, хоть и сама выглядела вымотанной. Всё же… Когда работники Магического Совета задавали вопросы про их прошлое, порой даже слишком нагло и с каким-то подозрением, Ирен язвила. Одному чрезмерно наглому посоветовала сменить работу, только очень грубо. Отчего, собственно, Лахар-то и стал вести дело более тактично, хоть не с меньшим пристрастием. Но он устраивал семейство Белсерион больше, чем предыдущий.       Однако дерзкие слова Ирен повлекли за собой штраф за оскорбление правоохранительных органов Магического Совета. Сумма невысокая, но отрезвляющая, напоминающая, что даже слова эти ребята могли извернуть против тебя. И это, между прочим, повторил и сам Лахар, когда впервые официально объявил, что теперь он будет вести их дело.       Конечно, штраф Белсерион-старшей не понравился, ведь ей и так магию против надоедливых кадров использовать нельзя, а тут и слова ещё. Когда мастеру всучили бумагу о штрафе за подопечную, тот отвел Ирен в сторону и бурно с ней беседовал. И если остальные не услышали, о чем их разговор, то Эрза — да. Макаров настоятельно просил быть сдержанной, и та с неохотой согласилась. — Угу…       Эрза ломано поднялась из-за стола и пошла в комнату. Сейчас они находились у нее с Нацу дома. Кагуя уже давно сопела в две дырочки в гостиной, сильно умаявшись после последней недавней беседы, а Драгнил только-только закончил купаться.       У своей двери в комнату она столкнулась с ним. Волосы мальца были влажные, отчего так сильно не торчали. Лицо чуть румяное и довольное. На плече висело влажное полотенце. — Эрза, будешь купаться? Тебе воды набрать?       Та моргнула и покачала головой. Не будь она такой уставшей, то обязательно помылась. А так… уже утром. Сил нет. Все же хоть мастер и очень попросил Ирен быть сдержанной, но пару раз терпение у нее слетало, отчего уже сама Белсерион-младшая ловила её за руку и напоминала про мастера. Ух, и насколько у нее колючий эфир… — Точно? Я могу тебя до воды донести и спинку потереть, и в кровать уложить!       Эрза удивленно уставилась на друга. Его взгляд был ярким, а улыбка светлой. Будь они старше, девчушка возмутилась бы и поругала его, говоря о недвусмысленных словах и предложениях в целом. Но… не сейчас. Нацу ничего пошлого не имел в виду. Все же они уже купались вместе… И тогда не было ни одного пошлого прикосновения. Хотя та его выходка смутила её.       На кухне по звуку упала кастрюля. Оттуда же повеяло давящим эфиром. Даже Кагуя закашлялась, после чего давление немного спало, но последовала тихая брань от матери.       Но на этот раз Нацу предложил, а не просто схватил и кинул в воду, а следом сиганул и сам (как было тогда). А это уже неплохо. Мальчик стал чаще обдумывать слова.       Девчушка слабо улыбнулась. — Спасибо, но не стоит. Завтра уже всё.       Нацу чуть погрустнел, но кивнул.       Закрыв дверь, Алая упала на кровать, укрылась краешком покрывала и прикрыла глаза. Засыпая, краем уха услышала, как Ирен говорит Нацу, что хочет с ним завтра серьезно поговорить.