Нефритовая фея

      Больше недели ушло на разбор того, что это за место, кто такая Ирен, и как Айрин оказывалась там. Пришлось поворошить воспоминания со времен детства, когда Белсерион делился с ней куда большим количеством информации. Ведь будучи совсем крохой, она липла к огромному другу семьи очень тесно, фактически лазая по его огромной туше.       Точнее Белсерион размышлял о всяком вслух, совершенно не беспокоясь за чужие уши. Тогда дракон был уверен, что четырехлетняя принцесса ничего не вспомнит, а стража и остальные не смели вслушиваться, да и, вероятно, Белсерион ещё и вокруг себя накладывал какие-то простенькие заклинания, дабы никто не мог подслушать. И иногда он отвечал на детские вопросы ребенка очень мудреными фразами. И кое-что Айрин только сейчас могла понять… и частично вспомнить те времена.       Но из тех мелких крох знаний складывались нерадужные мысли. Во-первых, то пространство, в котором оказывалась изредка Айрин, нечто похожее на подсознание. И там она оказалась из-за чрезмерного желания убежать от жестокой реальности. И, пожалуй, пребывая в плену собственного мужа, изредка она проваливалась в то место, но тогда она не придавала этому значения.       Второе же — это… Ирен. Она… это… что-то вроде инородной души, либо… осколок забытого воспоминания. Прошлого её «Я». В это поверить было сложно, и даже скудный, обрывочный фрагмент беседы на эту тему с Белсерион, когда сама Айрин была ребенком, не помогал. Но так или иначе она… ведь уже обезумела, раз общается с прошлой… собой?       Вот сейчас она сидела на берегу реки, опускала лапу в воду, водя когтем по дну, выводя замысловатые узоры. Рыбы от этого действия мгновенно умчались прочь. Все тревоги, всё то безумие отступило на задний план. Здесь и сейчас её стала беспокоить странная соседка… в сознании. Как с ней быть и что делать — Айрин не знала. По-хорошему поглотить или уничтожить, но… сделай одно из этих действий и… она ведь совсем останется одна! — Безумие…       …Хотя как ещё может вести себя «чудовище»?       Данное слово больно резало сердце, распространяясь беспокойством по всему телу.       Усталость брала вверх. Драконы по своей натуре крайне выносливые и вполне могут длительное время находиться без сна. Но ключевое слово «длительное время», а не «совершенно». Так что Айрин всё же отдалась этому чувству и… очнулась в белом ничто. В своем подсознании.       Ирен встречала, приветливо улыбаясь, при этом перекатываясь с пятки на носок босых ног. Волосы были собраны в тугую черную косу. — С возвращением!       Айрин молчала, вглядываясь в глаза женщины. Улыбка на её лице стала менее яркой. — Ты… всё знаешь? — Пока ты разбиралась, кто я и что это за место… я… узнавала вместе с тобой… и, знаешь, твоя мысль, мол я — инородная душа или осколок твоего прошлого, вполне может быть. С учетом, что перед автомобилем открылась какая-то херня, засосав нас…       Она обняла себя, а улыбка пропала, явив беспокойство и какое-то смирение. — Поэтому вполне может быть, что… я… мертва?       Айрин вздрагивает и непроизвольно отступает назад. Сама она тоже об этом подумала, но… не смела произнести. Не хотела ранить хоть какого-то человека, что был с ней так близок. — Но ты, Айрин, жива. У тебя есть шанс прожить эту жизнь счастливо. — Ха?! — Из груди вырывается рваный выдох. — Что?! После всего что было?! После того, во что я превратилась?!!! — Да, — быстро произносит Ирен и слишком легко. Будто… знала, что так оно и есть. — Ты сильная личность, Айрин. Я уверена, ты сможешь изменить своё тело и подарить ребенку достойное детство.       Сердце замерло. Достойное детство… Она? Та, кто ментально нестабильна?! А в том, что она нестабильно, Айрин осознавала после всего, что она пережила… оставаться совершенно нормальной невозможно! — Я, как и ты, всегда до последнего бы защищала своего ребенка… И ты его защитила. Пожалуй, лишь с мужиком тебе не повезло. Но ребенок-то не виноват, что иногда козлы попадаются. — Да, в отличие от твоего «ангельского муженька», — с губ сорвался настоящий яд. — Но, как сама судьба, чертова жизнь?       Ирен выдыхает и одаривает слабой улыбкой. Той светлой, которой вселяют надежду. А после… она пошла к Айрин. — Эй, ты что удумала?! — Разве не очевидно? Я хочу вернуться. — Что? — Вернуться в изначальную часть твоего прошлого. Нашего прошлого. Здесь нет чужих. Здесь только мы — «Я».       Айрин попятилась назад, тело напряглось до предела, удерживая руки в боевой готовности. Увы, но магия в этом месте не работала — Айрин уже пробовала. Но не физический контакт, так что, если потребуется, ударить она сможет.       И когда между ними оставалось несколько шагов, Арийн замахнулась, но Ирен прошла сквозь руку и обняла замершую Айрин. — Не сопротивляйся… будет больно недолго… Ты же знаешь. Что тебе тогда сказал Белсерион? «Не бойся своего прошлого, милая Рин…».       Сердце замерло и резко ухнуло вниз. Дышать становилось сложно, с каждым вздохом глаза начинало резать. — Н-невозможно… нет… Я… — Знаешь, — шептала Ирен, — может, тебе следовала тогда ответить взаимностью? Но прошлое это не то, что следует бояться, его следует принять и идти вперед. Да, больно, да, сложно и тяжело, но… на то оно и прошлое, чтобы учить нас, дабы мы в будущем не совершали ошибки и учили молодежь… Жить правильно никто не умеет. Ведь сама жизнь… — …Неизвестный, порой ветвистый путь, — закончила Айрин. По щекам бежали слезы. Эта личность цитировала то, что когда-то говорил Белсерион. Буквально за несколько месяцев до своей кончины.       Айрин обняла Ирен. Она права. Нельзя убегать от того, что произошло. Как бы она ни скорбела, не сожалела и испытывала ярость и ненависть… это то, что она пережила, то, с чем столкнулась, и то, что теперь ей следует полностью принять в себе и главное саму себя.       В голове стали всплывать странные фрагменты. Совершенно чужой мир, отличающийся своим темпом жизни, бытом, реалиями и знаниями. Всё имело значительные отличия и в то же время аналоги в этом. Но в той жизни у нее сложилась крайне удачная жизнь. Простая, но любящая семья, трудолюбивый отец, добрая мать и наглая, но мила младшая сестренка. А там и любящий муж, мечтающий о большой семье. И дочь. Сана. Роксана. Эта маленькая кроха с мелким пушком на макушке черных волос и мутно зелеными глазками. Их дочь…       …И последний момент жизни в том мире.       Айрин раскрыла широко рот, вбирая как можно больше воздуха, как при всплытии из воды. Ноги дрожали. Тело болело от фантомной боли и тяжести в груди от тоски. Пошатнувшись, она упала назад, но, так и не ощутив боли, устремила карие глаза в бесконечное белое небо.       Тело дрожало.       Дыхание было рваным.       В голове мелькали сотни мыслей. Как те, когда она была Айрин, и те, когда она была Ирен. Вставал резонный вопрос… кто она теперь? И что ей следует делать? Тогда она пробыла слишком долго в подсознании, пытаясь осознать, кто же она такая и решая, кем ей быть. Ведь… каждое живое существо само выбирает свою жизнь.       Своё прошлое откинуть она не могла, оно часть нее. Как Королевы Дагиона, так и юной мамочки… Айрин и Ирен. Рин… Ирен… Белсерион. Ирен Белсерион. Да, пожалуй, имя Ирен ей приятно, а вот «Белсерион» — напоминало о близком друге, о члене семьи и наставнике. О том, кто подарил шанс на победу и не намеренно обрек на мучения.       Руки легли на живот. Где в чреве малыш ожидал возможность появиться на свет. И в голове вспыхнул фрагмент с маленькой дочерью из прошлой жизни. — Потерпи ещё немного… совсем чуть-чуть, — прошептала она, впервые искренне улыбнувшись и благодаря Судьбу за дитя.       Из подсознания она выбралась сама. По собственному желанию. И хоть личина дракона была всё так же неприятной, но уже не вызывала омерзения и ненависти. Лишь незначительное недовольство. Сейчас ей следует собрать мысли в кучу и наконец изменить свою плоть! Это не должно быть сложным! Ведь Белсерион мог как-то превращаться в человека! Хотя его человеческую личину она видела лишь раз. И то, когда он произнес слишком уж откровенные слова, даже по меркам драконов…       Пожалуй, объединение с осколком прошлой жизни помогло немного взбодриться и наполниться воодушевлением и верой, что она сможет. Как это было в те далекие деньки принцессы и королевы Дагиона, или проживая жизнь Ирины.       И когда в преображении появились слабые, но продвижения, к ней вышел человек. В реальном мире, а не в подсознании. Этот человек озадачил и напряг до предела. От него веяло слабым шлейфом эфира, но это могла быть обманка, а вот запах крови и гнили вызывал утробное рычание. Но Ирен старалась сдержаться. Кидаться на неизвестного обладателя магии опасно. — Хо, так драконы ещё остались? Я удивлен.       Слова этого юнца были не столь сильно пропитаны удивлением. Это всё больше напоминало мелкое удивление, не более. Так ещё его черные, как бездна, глаза внимательно вглядывались в нее. Будто видели всю суть и… — Нет, полагаю, ты человек.       И это удивило её. — Откуда ты… Нет. Кто ты? — Это имеет значение? — буднично произносит он и все так же продолжает задумчиво: — Твоя плоть подвержена сильному вмешательству эфира. Слишком много различных сплетений. Это, знаешь ли, опасно. Даже в таком теле.       Подобные слова напрягали, как и знания от, казалось бы, столь юного парня. Однако… даже в её возрасте не каждый юноша мог пахнуть так мерзко от Войны с Драконами. — Ты знающий маг?       Тот хмыкнул и лишь кивнул. — Ты… можешь помочь мне изменить моё тело? — Да. Это не столь сложно. — Он вскинул руку.       Ирен тут же в возмущении раскрыла крылья и хлопнула передней лапой по земле, отчего волшебник лишь мельком пошатнулся. — Что-то не так? — Подскажи. Я всё сделаю сама.       Принимать полное его вмешательство в свою плоть — сомнительно и опасно. А что, если он навредит её ребенку? — Хо? Ну ладно…       И этот человек дал огромный пласт знаний в магии, после чего бесследно исчез, так и не назвавшись. Но это Ирен и не волновало. Она погрузилась в длительные десятки лет экспериментов по превращению. Лишь на четвертый десяток она смогла полностью, без каких-то драконьих черт обратиться в себя. Ту прекрасную аловолосую женщину. Собственная, маленькая победа обрадовала. Отчего Ирен подобно ребенку носилась по поляне, плескалась в воде и срывала редкие цветы и плоды. Почти всё ощущалось как прежде.       Да, ключевое слово «почти». Если обоняние и зрение со слухом были как прежде для Драконоубийцы, то вот тактильные ощущения были сильно притуплены, а вкус еды и подавно отсутствовал.       Более детальное наблюдение за собственным творением, дополнительные неприятные «плоды». Спать в личине человека она не могла от слова совсем, так ещё и странный зуд на третьи сутки напал, отчего чесалось всё тело, посему Ирен предположила, что это на нервной почве из-за отсутствия сна. А вот вкусовые рецепторы отсутствовали напрочь. Личина человека никак не определяла вкус как съедобного, так и несъедобного. Всё было как пластилин. Хотя в теле дракона все эти проблемы не наблюдались: и вкус еды ощущался ясно, и спать она могла…       Но даже так Ирен с задумчивостью смотрела на свои человеческие пальцы. Она обдумывала, как можно с такими проблемами жить? И хоть отшельницей вполне, но не… среди людей. Если посередь толпы появится дракон, — шуму будет много, а там и… снова нападения.       Ладонь легла на живот. Но ребенок и так слишком долго ждал… — Думаю, тебе уже пора познать эту жизнь… я… вытерплю для тебя. Малыш, — с теплотой произнесла она, обнимая живот и искренне любя дитя. Ей было плевать на биологического отца ребенка, ей был важен сам малыш, которого она старалась сохранить, чтобы подарить человеческую жизнь.       Так Ирен сняла с эмбриона сдерживающие чары, и малыш начал расти. Ощущения были… похожи как при первой беременности. И хоть та беременность была в прошлой жизни, в этой Ирен ощущала дежавю. Странное, но теплое и нежное. Оно обволакивало, ласкало плечи и невесомо обнимало живот. Отчего женщина уже сама обнимала и гладила временное пристанище малыша. Когда малыш подрос, то стал толкаться, несильно и нечасто, но каждый раз, когда он начинал более активно двигаться, Ирен с замиранием сердца прислушивалась к ощущениям, гладила животик и улыбалась.       Однако пусть беременность протекала более чем хорошо, вот только отсутствие сна морально выматывало. Как и проклятый зуд. Каждый раз хотелось расчесать всё тело, в особенности живот, но вместо этого она залазила в воду, обмазывалась мокрым песком, смешанным с глиной, и хоть немного, но зуд ослабевал. А от бессонницы, женщина пела разные мелодии или колыбельные из обеих жизней.       Но уже к концу восьмого месяца Ирен сходила с ума. Снова. Мысли разной степени крутились в голове. Начиная от отвращения к бывшему мужу (Рангу), и обидой на мужа из прошлой жизни (Игоря), и заканчивая желанием прикупить мягких игрушек.       А с едой выходили странные казусы. Точнее их было всего несколько, и в остальном женщина питалась либо жареным мясом с рыбой, либо сырыми спелыми плодами с деревьев. Хотя парочку раз, когда Ирен переклинивало, то она сырьем слопала мелких грызунов. В первый раз, когда она поняла, что съела и в чьей личине, накатила знатная паника за малыша, но… на ребенке это никак не отразилось. Как и в последующие несколько раз. Правда, в третий раз её остановил сам малыш, хорошенько толкнув в животике. Отчего, собственно, малыш, ещё не родившись, уже сам заботился о своем здоровье. И с одной стороны, Ирен была рада, а с другой… испытывала беспокойство, ведь малыш мог родиться драконом или с какими-то драконьими чертами.       И его данная самозащита очень напоминает драконью. Ведь, только-только вылупившись, маленький дракончик в состоянии защититься, хоть и на уровне инстинктов. И подобное она даже своими глазами видела, когда одна драконья пара продемонстрировала ей это: драконица со всего маху замахнулась хвостом на только что рожденных малышей. Одни отскочил в сторону, а второй вцепился маленькими зубками в плоть родителя, цепляясь ещё неокрепшими когтями. И хоть этот малыш ранить родительницу не смог, но вот оставить слез зубов и клыков более чем.       Тогда ещё живой Белсерион попросил драконью пару показать юной королеве, насколько «беззащитны» новорожденные дракончики. После этого в её глазах драконы стали ещё более невероятными существами, а близкий друг хмыкал и качал головой, но с теплотой смотрел на нее, продолжая учить и направлять. И, пожалуй, если бы не эта нескончаемая Война с Драконами, Ирен так бы и думала… Но истинная природа драконов раскрылась перед ней на поле боя, а с обучением магии друга были развязаны последние ниточки силы и слабости драконов.