Громче, чем бомбы

Вопреки собственным пугающим ожиданиям, Чонгук не особо переживал из-за предложения босса. Периодически, когда приступы растерянной паники норовили захватить его сознание, на помощь приходил здравый смысл и напоминал, что Ким Тэхён ни за что на свете не захочет работать вместе с Чон Чонгуком. Это факт, аксиома, истина в последней инстанции. Гук слишком сильно был убеждён в отрицательном ответе Кима — даже нервничать по этому поводу не получалось. Его накрыло безоговорочное, непоколебимое спокойствие. Неделя, выделенная Чонгуку на раздумья, пролетела как одно мгновение, а он так и не решился озвучить в ответ Сокджину что-либо, хотя бы отдалённо напоминающее отказ. Босс оставался тем человеком, которому хотелось помочь — и не из чувства долга, а из самых искренних и добрых побуждений. И пусть Гук знал, что из задуманного старшим точно ничего не выйдет, всё равно не хотел быть камнем преткновения, о который тот споткнётся на пути к долгожданной цели. Получив согласие от Чонгука, пусть и невнятное, Сокджин выглядел очень воодушевлённым и даже работал в разы энергичней, постоянно пребывая в хорошем настроении. Глядя на его улыбающееся лицо, младший испытывал лишь сожаление, ведь отпуск босса в любой момент мог накрыться медным тазом. Приносило облегчение в этой ситуации только одно — от Гука действительно ничего не зависело. Последнее слово оставалось за Тэхёном, и можно было даже не сомневаться, что этим словом окажется категорическое «нет». Однако, несмотря на полную уверенность в отказе, Чонгук искренне рассчитывал, что Ким-младший не станет лишать кузена заслуженного отдыха из-за своих принципов. Наверное, он просто попросит подыскать себе другого помощника и тогда все будут счастливы. «Тэхён хорошо относится к тебе. Я это не раз замечал», — фразы босса настойчиво всплывали в памяти, пока Гук сидел на тихой одинокой кухне и в очередной из множества раз цедил утренний кофе. Невесёлая усмешка невольно слетала с губ. Он никогда не пытался оценивать отношение Кима к себе, но в моменты их реального общения тот действительно не делал ему ничего плохого. Нахмурившись, Гук прокручивал в памяти месяцы взаимодействий, пока они были просто коллегами. Что же, Тэхён точно относился к нему не хуже, чем ко всем остальным, но с тех пор слишком многое изменилось. Какой тандем мог выйти из них сейчас, если даже простое нахождение в одном помещении вызывало дискомфорт у обоих? И как босс представлял их совместную работу, если весь последний месяц Ким предпочитал делать вид, что Чон Чонгук — не более, чем элемент мебели на этаже?.. К слову, Тэхён вёл себя абсолютно правильно, честно соблюдая договорённость и сводя возможные неловкие ситуации между ними к минимуму. Ему стоило отдать должное, на самом деле. Тогда почему Чонгука так сильно задевало это равнодушие — с самого первого дня и до сих пор? «Вы уверены, что хотите удалить чат с «ltb_19» без возможности восстановления?» — спрашивал телефон раз за разом, хотя уже точно знал ответ заранее. Гук допивал последние глотки из чашки, подолгу всматриваясь в экран, словно с каждой следующей попыткой надеялся увидеть там что-то новое. Уверен ли он? Чонгук был точно уверен только в единственном: пока эта переписка не исчезнет с его телефона, он не сможет избавиться от навязчивого желания постоянно туда заглядывать, даже если в этом совершенно отсутствует надобность. Чат определённо нужно удалить. Зачем хранить то, что больше никогда не понадобится? Гук согласно кивал сам себе, полностью поддерживая гениальные умозаключения, а затем предсказуемо нажимал на «отмена» и отбрасывал телефон в сторону. Он обязательно сделает это. В следующий раз он обязательно именно это и сделает.

***

Полтора месяца на должности Чонхо прошли для Чонгука незаметно. К середине лета ему вообще стало казаться, будто он трудился за этим столом всегда, с самого момента устройства в компанию. Всё стало обыденным, рабочий процесс протекал без происшествий, Чонгук хорошо справлялся с порученными ему делами, однако по-прежнему не планировал оставаться здесь навсегда. Мысли о тех «нескольких неделях», которые изначально озвучил босс, приглашая его занять должность Чонхо, всплывали в памяти изо дня в день. Гук был рад оказаться полезным, но подсознательно надеялся вернуться на старое место при первой же выпавшей возможности. Предполагаемая дата ухода Сокджина в отпуск стремительно приближалась. Июль был в самом разгаре, как и то время, которое, по словам старшего, он собирался потратить на уговоры Тэхёна заместить его и, что самое страшное, разделить эту нелёгкую миссию с Чонгуком. Дни стабильно сменяли друг друга, но ничего не происходило: Гук внимательно наблюдал за настроением и поведением обоих Кимов, стараясь вычислить момент, когда между ними случится решающий разговор. Вот, уже совсем скоро — если не сегодня, то завтра — они вернутся с очередного обеденного перерыва и воодушевлённая улыбка на лице Сокджина сменится на озадаченность, разочарование или грусть; а безэмоциональная маска Тэхёна даст трещину, выдавая его раздражение, недовольство, или, возможно, даже натуральный шок. Гук ни разу не злорадствовал, просто ждал именно такой — единственно возможный — исход событий. Ждал как неминуемый приговор. Тем временем будни проходили весьма насыщенно: объёмы работы взлетели в несколько раз, как и всегда бывало в середине жаркого сезона. Чонгук показывал рекордные результаты продуктивности и постоянно получал похвалу от Сокджина и других более опытных специалистов, которые взаимодействовали с ним по некоторым вопросам. Он трудился на совесть и практически не прибегал к помощи коллег, однако в один из дней установленная идиллия была нарушена. В тот самый день, когда Чонгук обнаружил на рабочей почте серию запросов на формирование таможенных документов. — Вот же чертовщина! Действительно, таможня… — промямлил Сокджин, нависнув над экраном его компьютера. Гук смотрел недоверчиво. Босс не смахивал на человека, который изнывает от желания помочь сотруднику с внезапно навалившейся проблемой. Пока он только растерянно усмехался и почёсывал затылок. — Как же давно я подобного не делал… А в инструкциях об этом совсем ничего нет?.. Младший оторопело моргнул, а затем строго сдвинул брови, намереваясь выпалить нечто наподобие того, что даже от летающей по этажу мухи толка больше, чем от всех этих инструкций, но не успел начать воинственную тираду. У Сокджина зазвонил телефон, и он ринулся к своему столу настолько воодушевлённо, что едва не снёс Чонгука вместе со стулом. — Да, господин Пак! Конечно, всё в силе! — громко проговорил в трубку босс, просияв так, словно ждал встречи с этим Паком всю сознательную жизнь. — Я буду на месте через тридцать минут. Чонгук недовольно сморщил нос и наблюдал, как Сокджин выборочно собирал со стола бумаги, чтобы тут же запихнуть их в сумку. — Очень жаль, но сейчас мне нужно отлучиться, — сообщил тот с извиняющимся видом, быстро ретируясь в сторону входной двери. — Подожди немного, мы что-нибудь придумаем с этим… Ох, задачка… Вот бы здорово было сейчас позвать на помощь Чонхо, правда?.. — Он неловко рассмеялся, пока Гук провожал его взглядом, безмолвно приоткрыв рот. — Я скоро вернусь, а ты пока почитай инструкции… Спустя десяток секунд босс исчез из поля зрения, а Чонгук лишь разочарованно простонал, обхватив голову руками. — Да он шутит?.. Вот же проклятье! Чонгук знал, что летом они обычно не обслуживали международные перевозки, потому совсем не ожидал получить подобный сюрприз посреди июля. Необходимо найти хоть кого-нибудь, кто сможет ввести его в курс дела, потому что сам Гук никогда раньше в глаза не видел этих страшных длинных слов в списке запрашиваемых документов. — Я пас, Чонгуки! — Хосок безапелляционно выставил перед собой ладони, отшатнувшись от его компьютера, как от открытого огня. — Прости, дружище, но я таких штук никогда не делал. — Юри, Юна и Джунхёк сказали то же самое. Босс вообще сбежал… — Чонгук устало потирал виски. — Кто ещё остался?.. — Босс тоже вряд ли занимался подобным, в последние годы так точно… Готовых помочь будет не так просто найти. Никто не станет связываться с таможней, там постоянно какие-то проблемы и несостыковки, — сообщил Хосок, скривившись. — Да и не было необходимости, ведь этим заведовал Чонхо. Он знал все алгоритмы, как свои пять пальцев… — Не то чтобы я против заняться таможней, хён, но кто-то должен хотя бы раз показать мне, что нужно делать. Друг склонился к нему, неуверенно улыбнувшись. — Я думаю, можно попробовать позвонить Чонхо и попросить заехать… — Да ты шутишь, хён! Он ведь проходит реабилитацию, разве ему сейчас до моих бумажек и таможни? Неужели больше ни один человек во всей компании не в состоянии мне помочь? — Ну… В принципе, один шанс есть… — Хосок коротко подмигнул младшему, а после кивнул… Ну, конечно. И как только Чонгук мог сомневаться? Ровно в сторону стола Ким Тэхёна. — Я уверен, нет в логистике такого, чего бы не знал наш Тэхён. Постаравшись не демонстрировать хёну откровенно разочарованный вид, Гук поспешил отвернуться и отмалчивался, медленно обводя взглядом этаж. Слух о том, что он ходит по отделу и пристаёт к коллегам с таможенными документами, быстро распространился от одного стола к другому. Многие косились на него с опаской, но тут же утыкались в экраны компьютеров, изображая крайнюю увлечённость работой, стоило только Чонгуку посмотреть в их сторону. Случай безнадёжный, нечего сказать. Жалобно простонав, он вернул своё внимание собеседнику. Хён рассматривал его с таким нескрываемым интересом, словно жаждал изучить каждый до единого миллиметр чужого напряжённого лица. — Неужели этот вариант тебе не подходит? — вдруг поинтересовался Хосок, склонив голову к плечу и как-то подозрительно сощурившись. Чонгук не сразу понял, что тот имел в виду. Но, растерявшись только в первое мгновение, быстро собрался с мыслями, нацепив маску абсолютной непринуждённости. — Что?.. Конечно подходит, хён, — ответил он, откинувшись на стуле и скрестив на груди руки. — Просто у Тэхёна и без меня слишком много дел. Хосок слабо улыбнулся, но совсем не выглядел так, будто услышанный ответ его убедил. — Уверен, он не откажет в помощи, — заключил хён, а после ободряюще похлопал младшего по плечу. — В любом случае я желаю тебе удачи с этим, Чонгуки. Поблагодарив друга и проводив его удаляющуюся фигуру задумчивым взглядом, Гук прикусил губу. Видимо, это становилось традицией: чем сильнее он старался отдалиться от Ким Тэхёна, тем настойчивее их сталкивали обстоятельства. Только безнадёжно невнимательный, ну или слепой на оба глаза человек мог не заметить, насколько сильно Чонгук не хотел обращаться именно к Киму. Хотя данный вариант и смахивал на единственно возможное спасение, всё естество протестовало, а мозг судорожно искал другие пути решения проблемы. Даже самые безумные не отметались сразу, а на всякий случай подвергались детальному рассмотрению. Он снова с надеждой сканировал ряды столов на этаже. Сокджин всё равно не сможет оставить вопрос с таможней нерешённым. Ведь он, как начальник, обязательно что-то придумает — Чонгук старательно успокаивал себя этой мыслью, но выходило из рук вон плохо. «Может, реально обратиться за помощью к Чонхо? Может, стоит поехать к нему домой?..» Со стороны рабочего места Тэхёна с самого утра не прослеживалось ни звуков, ни движений. Можно было запросто подумать, что там и вовсе никто не сидел, но видневшаяся за открытым ноутбуком тёмная макушка выдавала чужое присутствие. Тэхён явно был увлечён сегодня чем-то чертовски важным — даже весь переполох, моментально разошедшийся по этажу из-за заявок Чонгука, будто не касался и не интересовал его. Ким делал какие-то записи в тетради, постоянно поглядывая на экран компьютера, и, казалось, не видел и не слышал происходящего вокруг. Время подходило к обеду, Сокджин до сих пор не вернулся, а Гук зачем-то ежеминутно оборачивался на дверь, взволнованно выжидая — словно босс, войдя в офис, принёс бы под мышкой сиюминутное решение его проблемы. Он также не забывал коситься на Тэхёна, размышляя: отправится ли тот на обед, в какой момент лучше подойти к нему с вопросом, и… точно ли стоит это делать? Ким уже битый час не поднимал головы от стола, и таможенные документы Чонгука, без сомнений, разместились бы самым последним пунктом в списке того, что могло бы его сейчас заинтересовать. Перспектива поехать домой к Чонхо уже не выглядела такой абсурдной… «Ничего страшного ведь не случится, если я подойду и просто спрошу?» — думал Гук, бесцельно покачиваясь на стуле и хмурясь. Он трудился в этом отделе, в непосредственной близости с Кимом, уже полтора месяца, но до сих пор не привык спокойно воспринимать их редкие взаимодействия по работе, длившиеся обычно не больше нескольких минут. Как и не мог смириться с тем поразительно реалистичным безразличием, которым Тэхён одаривал его во все остальные минуты. Чонгуку было сложно разобраться, что напрягало его больше. Распечатав тексты заявок для большей наглядности и прихватив листы с собой, он решительно поднялся со стула, чтобы направиться прямиком к Киму. Прежде, чем ему придётся преследовать Чонхо по всему городу, Гук должен испробовать все остальные возможные способы, даже самые нежелательные. Тэхён выглядел глубоко погружённым в работу: его брови были слегка сведены, что придавало лицу напряжённый и несколько уставший вид. Чонгук остановился у края его стола, замерев с листами в руке. Пару раз облизнув губы, он терпеливо ожидал, когда на него обратят внимание. Ничего не происходило: Ким продолжал что-то записывать в тетради, никак не реагируя на образовавшегося рядом наблюдателя. Успело пройти с полминуты, и Гук начинал хмуриться. «Я похож на прозрачного?» — ворчал он мысленно, не сводя глаз с чужого лица. Тэхён определённо точно не мог не заметить, что к его столу приблизилось что-то увесистое, ведь боковое зрение никто не отменял. Или он настолько потонул в своём занятии, что оказался полностью отрезан от окружающего пространства? «А может, он просто издевается?!..» Чонгук провёл ещё минуту в бесцельном разглядывании Кима — его белоснежной рубашки с двумя расстёгнутыми пуговицами у ворота; его отросших волнистых волос, что по обыкновению беспорядочно спадали на лоб и глаза, частично прикрывая оправу очков. Следующая минута прошла в осторожном наблюдении за движениями чужой кисти, державшей ручку и выводящей знакомым почерком аккуратные записи в столбик. На третьей минуте Гук устал стоять на одном месте, поэтому переступил с ноги на ногу. Недовольно сжав губы, глянул в сторону настенных часов. Хорошо, если это какая-то игра по типу «кто дольше продержится», то он уже готов сдаться. Чуть наклонившись, он несколько раз выразительно кашлянул, чтобы на него наконец обратили внимание. Тэхён резко отмер и вздрогнул настолько реалистично, будто действительно только сейчас заметил его присутствие. Немного отодвинувшись назад и выпрямившись на стуле, он растерянно уставился на Гука. — Извини, что отвлекаю, — произнёс тот, стараясь проглотить свои недовольства и звучать нейтрально. — Просто хотел узнать… Ты когда-нибудь занимался подготовкой таможенных документов? Взгляд Кима сделал круг по столу, пока он, видимо, осмысливал услышанное; затем мельком скользнул по бумагам в руках стоящего и только затем вернулся к его лицу. Тэхён медленно покачал головой… Отрицательно. Чонгук, говоря по правде, рассчитывал на полностью противоположный ответ, когда шагал к его столу, поэтому только и смог теперь приоткрыть рот, опешив от неожиданности. Его глаза округлились, отчего на несколько мгновений он стал выглядеть поистине беспомощным и отчаявшимся. Ким спокойно смотрел на него, оставаясь неподвижным. Неловко потупив взгляд и уставившись на сжатые в ладони листы, Гук вздохнул и помедлил с десяток секунд, прежде чем решился опустить их на стол. — Мне пришло несколько заявок на таможню… — неуверенно заговорил он, указывая в напечатанный текст. Немного помолчал, закусив губу и наблюдая за чужой реакцией, а после честно признался: — И я понятия не имею, что с этим делать. Может, ты знаешь кого-то… кто смог бы мне помочь? Пока Тэхён изучал принесённые бумаги несколько секунд, Чонгук безотрывно наблюдал за каждым движением его глаз. Парень быстро пробежался по листам, а затем отодвинул их на край стола — обратно к Чонгуку. У того на лице уже проступали первые признаки горького разочарования, когда Ким потянулся за карандашом. «Перешли эти заявки мне на почту», — написал он на небольшом листке для заметок и чуть ниже добавил: — «Я сделаю». Чонгук неверяще вытаращился, после чего ещё несколько раз перечитал написанное. Нужно было удостовериться, что ему не показалось. — Ты же сказал, что никогда этого не делал?.. «Всё когда-то бывает в первый раз», — с совершенно невозмутимым видом ответил Тэхён. «Серьёзно? И его это совсем не пугает?» — думал Гук, пока смотрел на выведенные на бумаге слова: гипнотизировал их зависшим взглядом, а затем вновь переводил его на Кима. И так по кругу. Пока весь этаж во главе с боссом шарахался от Чонгука, как от прокажённого, Тэхён столь легко и непринуждённо ответил «я сделаю»?.. Может, он просто решил жестоко посмеяться над Чонгуковой бедой? Он водил его за нос в КакаоТоке столько месяцев, так кто же мог знать, на какие ещё безжалостные шутки способен этот человек? Ким смотрел на него абсолютно безэмоционально и на жестоко смеющегося, если так подумать, похож абсолютно не был. Скорее — на уставшего, загруженного и вымотанного сегодняшним рабочим днём. Однако Чонгук всё равно недоверчиво сощурился и на всякий случай уточнил: — Ты уверен? Ему показалось, что ещё секунда — и глаза Тэхёна закатились бы к самому потолку, но тот вовремя успел пресечь этот процесс, вернувшись к экрану ноутбука. Чонгук же продолжал топтаться у стола, покачиваясь и нервно перебирая собственные пальцы. Ничего не поделать — он ведь реально переживал за эти заявки и за ответственность, которая лежала на его плечах. Но также он знал, что если Ким согласился взять на себя работу, то она по умолчанию будет выполнена хорошо. Тэхён был не из тех людей, кто мог относиться к обязанностям недобросовестно, и Гука это немного успокаивало. — Вот так просто сделаешь и всё?.. — чуть склонив голову и аккуратно заглянув в чужое лицо, спросил он. Ручка в пальцах Тэхёна замерла, перестав делать записи. Чонгук решил проявить настойчивость и молниеносно добавил: — То есть… ты сделаешь всё сам, но… Ты мог бы показать мне, что нужно делать? Со стороны Кима послышался глубокий вдох-выдох — больше усталый, нежели раздражённый. Его плечи медленно приподнялись, а затем столь же размеренно опустились. Потянувшись к листку для заметок, он написал новое предложение. «К сожалению, у меня пока нет на это времени». — Неужели мест на стажировку больше не осталось? Зрачки говорящего рывком расширились: вопрос вылетел наружу раньше, чем он успел пропустить его через мозг. Чонгук понятия не имел, что на него нашло. Он вовсе не считал, что Тэхён обязан ему помогать, но воспоминания о Ючжин отчего-то резко всплыли в сознании: она продолжала маячить перед глазами с завидной регулярностью, и почему-то Ким всегда находил на неё время. Гук ни за что не смог бы ответить, по какой причине это вообще его так сильно волновало. Тэхён медленно повернул к нему голову, уставившись так, будто Чонгук ляпнул самую неожиданную из всех возможных фраз, которые только можно было от него ожидать. Что же, судя по всему, именно что-то подобное Чонгук и ляпнул. Ему пришлось прикусить язык и кашлянуть, а лицо Кима со слегка приподнятыми бровями успело превратиться в один сплошной недоуменный вопрос: «Ч-что?..» — Просто мне не хотелось бы и в следующий раз беспокоить тебя по поводу таможни, — смущённо забормотал Чонгук, избегая зрительного контакта. — Я ведь должен научится делать всё сам. Он чувствовал на себе пристальный взгляд, который Тэхён не сразу смог отвести, но сам предпочёл рассматривать край стола и носки собственных туфель. Пару раз напряжённо сглотнув, он по-прежнему оставался возле Кима и упрямо ожидал ответа. Прошло не меньше минуты, прежде чем тот самый ответ наконец появился перед глазами ждущего. «Для начала пришли мне заявки. С остальным мы разберёмся позже», — гласила новая записка, что скользнула к Чонгуку по гладкой поверхности стола, придвинутая чужими пальцами. Рот самовольно открылся, чтобы добавить ещё что-нибудь уточняющее, но Гук вовремя остановил себя, потеряв запал: Тэхён вновь склонился над записями, всем видом демонстрируя критически высокую занятость и настолько же низкое желание продолжать разговор. Чонгук смиренно выдохнул. — Хорошо, так и сделаю. Спасибо! Ким даже не шевельнулся, чтобы как-то отреагировать на последнюю фразу, а Гук и не стал дожидаться реакции — поплёлся к своему месту, чтобы выполнить полученные указания и наконец приступить к другим делам. Устроившись на стуле, он напоследок посмотрел в сторону Тэхёна — в его занятии и позе ничего не изменилось, несмотря на наступивший пять минут назад обеденный перерыв. Чонгук не стал медлить и тут же переслал многострадальные заявки на нужную почту, решив целиком и полностью вверить их судьбу в руки Кима. В это сложно поверить, но ему только что согласились помочь в самом нелёгком из возможных в их профессии дел, к тому же удостоили разговором в целых несколько предложений. Да этот разговор вообще был самым долгим из всех, которые можно было припомнить между ними! Он хмыкнул, вернувшись к открытой рабочей программе. Сегодня Чон Чонгук сорвал куш удачи, не меньше.

***

Пятничный день подходил к обеду, но Ким не появлялся в офисе с самого утра. Его идеально убранное рабочее место пребывало ровно в том же виде, в каком было оставлено вчерашним вечером. У Чонгука было полно работы, но он всё равно находил время для того, чтобы каждые минут двадцать-тридцать проверять одинокий стол на наличие за ним Тэхёна. Этаж также осматривался, как и входная дверь вдалеке — искомый силуэт нигде не виднелся. Тем временем Хосок наблюдал за Гуком со стабильной регулярностью: тот встретился с хёном глазами ровно столько раз, сколько успел глянуть в его сторону. Друг улыбался приветливо, но у Чонгука вызывал откровенное беспокойство этот странный прищур, будто Хосок не только видел озадаченное лицо младшего, но и читал на нём его мысли, чётко написанные большими буквами. Гук тушевался, спешно возвращался к работе, а следом невольно хмурился, уткнувшись в экран компьютера. Повышенный интерес со стороны хёна вызывал некоторые вопросы. Чонгук внимательно перелистывал распечатанные договоры, раскладывал их по файлам, сортировал по датам, а блуждающее внимание не забывало возвращать его взгляд к чужому рабочему месту. Он снова проваливался в мысли, зависнув с договорами в руках. «Может, он заболел?» — предполагал Гук, подперев подбородок рукой и облокотившись на внушительную стопку бумаг. — «Или опять бегает по поручениям и сегодня их список оказался слишком длинным?» — Его сегодня не будет, — неожиданно раздалось совсем рядом, вынудив Чонгука подскочить на месте и едва не смахнуть все документы на пол. — Он взял отгул. В моменте захлебнувшись неловкостью, Гук тут же ощутил, как кровь обжигающей волной прилила к лицу. Сокджин сумел подкрасться бесшумно и теперь стоял совсем рядом с его столом — оставалось только догадываться, сколько времени босс наблюдал за беспечной прокрастинацией своего сотрудника. Однако старший вовсе не выглядел рассерженным — он дружелюбно улыбался, прижимая к груди увесистую кипу документов. Чонгук мгновенно принялся перебирать собственные, лежащие перед носом, чтобы спрятать среди них накатившее смятение. — О ком вы? — буркнул с показной незаинтересованностью, усиленно налистывая один из договоров. — О Тэхёне, — буднично сообщил Сокджин, на всякий случай уточняюще махнув рукой в сторону пустующего места. Принесённая стопка тяжело опустилась на край стола Чонгука. — Поэтому я попрошу тебя перебрать ещё и это. Гук честно хотел бы просто кивнуть, но уголки его губ так стремительно поползли вниз, стоило только оценить объём полученного «бонуса», что невозможно было скрыть проступившую на лице реакцию. Она будто горела немым вопросом: «За что же вы меня так ненавидите, босс?» — Их составлял Тэхён, — поспешил успокоить старший. — Просто рассортируй по датам. Чонгук действительно испытал некоторое облегчение: в составленных Тэхёном договорах вряд ли удастся отыскать ошибки, а это уменьшало время работы в три раза. — Будет сделано, сонбэним. Сокджин продолжал беспричинно улыбаться, сцепив руки за спиной и покачиваясь на каблуках своих блестящих туфель. Спустя полминуты он вновь заговорил: — Значит, он помог тебе с таможней? Вы уже всё отправили? Чонгук кивнул, удовлетворённо прикрыв глаза. Ему самому до сих пор не верилось, что проблема с теми злосчастными заявками благополучно разрешилась. — Это правда. Тэхён меня очень выручил. — Просто замечательно! — воскликнул босс и победно хлопнул в ладоши. — Не перестану удивляться его компетентности. А я вот никогда не дружил с таможней… — Он замолчал, задумчиво наблюдая, как Гук принялся перебирать принесённые им договоры, а после некоторой паузы добавил: — Ну, что же… Пожалуй, я ещё не сказал тебе главного… Младший застыл прямо с приподнятой стопкой скользких файлов в руке. Почему-то всё внутри него резко насторожилось, леденя внутренности недобрым предчувствием. А уже в следующую секунду, просияв ярче полярной звезды на небе, Сокджин произнёс вслух то, что Чонгук предпочёл бы никогда не услышать. Произнёс так торжественно, словно лучшей новости для его сотрудника не могло существовать в целой Вселенной. — Тэхён согласен! Гук был готов поклясться: договоры сами выпрыгнули из его ладони и обрушились под ноги шелестящим водопадом из файлов. Он даже не пытался их удержать, вылупившись на босса настолько испуганно, точно увидел настоящее живое привидение. Ему же послышалось, правда?.. — Что?.. Сокджин тихо рассмеялся с чужой чрезмерно выразительной реакции и нагнулся, чтобы помочь поднять рассыпавшиеся бумаги. — Он согласился на моё предложение, — спокойно уточнил, будто вовсе не заметив побелевшего лица собеседника. — То есть позаботиться о компании, пока я буду в отпуске. — И… — Да. — Босс довольно растянул губы. — С твоей помощью. Чонгук был так непоколебимо уверен в отказе Тэхёна, что успел совершенно расслабиться за минувшие недели и полностью перестал волноваться об этом. В последние дни его душа болела только за таможенные документы, потому он и вовсе забыл о Сокджине, его грядущем отпуске и высказанном ещё месяц назад предложении. А до того самого отпуска, судя по всему, оставалось уже совсем мало времени?.. «Он не мог согласиться, просто не мог», — пульсировало в висках, пока Чонгук продолжал таращиться на босса и сидеть неподвижно, забыв про документы. — «Пожалуйста, пусть это будут всего лишь слуховые галлюцинации». Он был безоговорочно убеждён, что мнение Тэхёна о их совместной работе полностью совпадало с его. Казалось ясным как белый день, что Ким так же сильно не хотел работать с Чонгуком, как и Чонгук не хотел работать с ним. «Да этого просто не может быть!» — Постойте… — подал голос Гук, неверяще мотнув головой, и в этот момент казался донельзя потерянным. — Неужели… он так легко согласился?.. — Легко? — Сокджин хохотнул. — Ох, давай лучше не будем об этом. Это было чуть-чуть легче, чем уговорить нашу планету перестать вращаться. Чонгук сглотнул. — Может, тогда не стоило… — Не переживай, я не давил на него, — заверил босс, распрямившись и уложив собранные файлы обратно на край стола. — И знаю точно, что если бы Тэхён на сто процентов был против, не помогли бы никакие уговоры. Вообще-то, Чонгук готов был ручаться, что Ким будет против на все двести процентов, а не какие-то там сто. Может, босс его загипнотизировал?.. — Наконец наступил тот самый день, когда можно расслабиться, — с выдохом облегчения продолжил босс. Он весь светился изнутри, выглядя радостным и воодушевлённым. — В связи с этим событием я хотел бы пригласить тебя выпить. Чонгук безотрывно смотрел в лицо напротив, но как будто вовсе не слышал обращённых к нему слов. Оглушительные удары сердца эхом отдавались в ушах, знаменуя всю фатальную неизбежность грядущего. Он не мог поверить, что настолько жестоко просчитался, прогнозируя реакцию Тэхёна. А теперь, когда всё уже случилось, снова оказался в заложниках у обстоятельств. Душили угрызения совести и чувство вины перед самим собой, словно Чонгук, опустившись на большую глубину, добровольно попрощался с жизнью: выпустил последний воздух из лёгких и смиренно отправился ко дну. Словно не делал абсолютно ничего, чтобы спасти себя, даже не пытался барахтаться. Внутри закипало безысходное отчаяние. — Босс, — неожиданно для самого себя выдохнул он. Возникшая из ниоткуда решительность всколыхнула внутренности. — Помните, вы говорили, что я могу просить всё, что захочу, если соглашусь на ваше предложение? Сокджин приподнял брови, озадаченный внезапным вопросом. — Да, конечно помню. Ты хочешь обсудить это сейчас?.. — После вашего отпуска… — Чонгук не отводил взгляда. — Я хотел бы вернуться во второй отдел. На свою прежнюю должность. От удивления рот босса беззвучно приоткрылся. Все яркие эмоции счастья на его лице как по щелчку поблёкли. — В-вернуться?.. — почти беззвучно переспросил он. — Но… почему вдруг?.. Чонгук наконец отвернулся, беспорядочно заметавшись внутри себя и будто только сейчас до конца осознав смысл собственных слов, произнесённых парой секунд ранее. Было ужасно неловко просить о подобном именно в такой момент, но ведь он должен был сказать это рано или поздно. — Я могу так же помогать вам с делами Чонхо, если нужно… Пока не найдётся новый сотрудник, — затараторил он, заметив чужой обескураженный вид. От уровня внутреннего накала пульс всё выразительнее гремел в висках. — Просто позвольте мне переехать обратно. Сокджин казался донельзя разочарованным и опечаленным. Его брови тревожно сошлись у переносицы, а недавний блеск в глазах окончательно померк. Чонгук вдруг ощутил себя полнейшим мерзавцем: он правда не хотел и не планировал портить приподнятое настроение босса, но был просто обязан помочь себе хоть чем-нибудь. Должен был хотя бы попытаться, ведь бездействие и беспомощность угнетали, терзая душу. В очередной раз он не смог отказать начальнику и наивно понадеялся на чудо, а теперь вынужден мириться с новой действительностью: увы, она оказалась совсем не такой, какой Чонгук рисовал её в воображении. Теперь оставалось только злиться на самого себя. Хорошо, выбора уже нет: придётся принять тот факт, что отныне они будут взаимодействовать с Кимом каждый день, постоянно заниматься какими-то общими делами, совместно решать вопросы — и именно поэтому Чонгуку необходимо видеть некий свет в конце тоннеля. Когда отпуск босса закончится, он наконец сможет вернуться обратно — в привычную рутину без сложных или особо ответственных задач и… самое главное, без Ким Тэхёна перед глазами. Это должно будет стать неким стимулом, который придаст сил и терпения. — Скажу честно, меня это очень расстроит… — после некоторой паузы заговорил Сокджин. — Да и не только меня. Весь первый отдел уже успел привыкнуть к тебе… — У вас замечательный отдел, сонбэним, — ответил Чонгук, но говорил в этот момент словно вовсе не он сам, а какая-то отдельная бесцветная часть его личности, которая отказывалась чувствовать. Фразы звучали монотонно, будто их воспроизводил робот. — Я искренне благодарен вам за тёплый приём и предоставленные возможности. Увы, я тяжело приспосабливаюсь к переменам. Мне будет комфортнее на старом месте. В словах Гука не прослеживалось твёрдой уверенности, однако он продолжал стоять на своём и был готов гнуть эту линию до самого победного конца. Да, он прекрасно относился к боссу, но пришло время подумать и о себе. Только когда всё вернётся на круги своя и жизнь вновь потечёт по привычному руслу, Чонгук сможет навести порядок в собственных мыслях и чувствах. Он перестанет проживать ежедневные неловкость и напряжение, перестанет крутить в голове лишние, абсолютно ненужные думы и в конце концов сумеет окончательно и безвозвратно перевернуть страницу «Ким Тэхён» в своей биографии. Если Чонгуку представился шанс сделать это, он обязательно его использует. — Хм… — Босс развёл руками, не скрывая своего расстройства и крайнего нежелания произносить подобные слова вслух. — Если ты действительно захочешь вернуться… Я не смогу тебе перечить. Гук прикрыл глаза и глубоко втянул носом воздух — так, будто испытал значительное облегчение после услышанного. — Спасибо за понимание, — тихо выдохнул он. — Так что насчёт выпивки? — уточнил старший, но уже без былого энтузиазма. — Ты свободен после работы? Чонгук подумал несколько мгновений, а после неуверенно кивнул головой. Пусть для него грядущий отпуск босса точно не являлся тем событием, которое хотелось бы отмечать, но выпить… Да, Чонгуку просто необходимо сегодня выпить.

***

Устроившись за массивным деревянным столиком, они обтирали ладонями мокрые волосы и лица. Сезон дождей в стране был в самом разгаре: очередной ливень сумел подловить ровно на середине дороги, что вела от офиса до выбранного щиктана. Машины обоих остались на стоянке и точно будут там ночевать, но Сокджина эта проблема, очевидно, не заботила, да и Чонгуку было откровенно плевать. Наступившим вечером вообще не хотелось заморачиваться по подобным поводам. Босс шутил и смеялся, ничуть не переживая из-за прилично вымокшей одежды: казалось, накатившая в предвкушении отдыха радость превращала его из делового солидного мужчины в беззаботного мальчишку, способного на разные безрассудства. Гук же до сих пор был на взводе после последних новостей, хоть и пытался выдавливать из себя приветливые улыбки. Что уж скрывать, несмотря на критичность собственного положения, он всё равно не мог не порадоваться за старшего. На улице было тепло и душно, а в заведении довольно прохладно из-за кондиционера, поэтому вымокшим гостям любезно предоставили пледы. Замотавшись по самые уши, Чонгук грел руки возле включённого гриля, расположенного посередине стола: программа вечера включала в себя не только выпивку, но и вкуснейший самгёпсаль в этом районе. Посадка в зале оказалась практически полной, но хозяйка всё равно очень шустро расставила перед гостями закуски, пожелав хорошего вечера. Вскоре подали сырое мясо и соджу, и Сокджин сразу принялся наполнять рюмки. — Извини за честность, Чонгук, — сказал он со смешком, — но я буквально готов влить в себя месячную норму алкоголя. Гук, конечно, опасался разделять настолько смелые планы, ведь вероятность заснуть лицом в тарелке на виду у начальника по-прежнему его не привлекала. Тем не менее он даже не думал отнекиваться от первой рюмки, вскоре возникшей перед ним на столе. Внезапная новость о согласии Тэхёна слишком сильно встряхнула его, напрочь выбив из едва установившейся колеи. Эффект неожиданности всколыхнул внутри всё то, от чего Чонгук предпочёл избавиться и старательно забывал последние два месяца, готовясь пожизненно запереть в архиве собственной памяти. Теперь процесс обнулился. Нужно было начинать всё заново. Он стиснул зубы, а после решительно влил в себя полную рюмку. Перспектива регулярного взаимодействия с Кимом отдавала накатывающими волнами внутреннего отчаяния, но ещё больше Гука угнетал тот факт, что даже спустя столько времени он так и не научился спокойно реагировать на присутствие Тэхёна в его жизни. Все попытки выглядели до смешного бессмысленными, когда судьба в очередной раз сталкивала их лбами. Сокджин жарил мясо и не замолкал — видимо, алкоголь подействовал на него стремительно, в одночасье развязав язык. А может, боссу просто хотелось отпустить привычный образ серьёзного руководителя и позволить себе провести вечер за незамысловатой болтовнёй, никак не связанной с работой. Он успел рассказать пару интересных историй о своей семье; поведал, что они с женой собираются отправиться в путешествие — и впервые за многие годы только вдвоём; а потом, конечно, не упустил возможность упомянуть родителей и поделиться парой смешных воспоминаний из детства. Гук с неподдельным интересом слушал, даже посмеивался периодически в ответ и старался не позволять вниманию растекаться в стороны, пусть получалось это не всегда: много лишнего разрозненно металось внутри черепной коробки. Ему хотелось отвлечься и успокоить этот ураган, ведь слушать босса было куда приятнее, чем бесконечно мариновать в голове тревожные мысли. Потом они принялись за еду, и все проблемы моментально отошли на второй план — хотя бы временно; ведь вкуснейшее мясо в сочетании с рисом, закусками и соджу не оставило и малейших шансов настроению томиться на уровне ниже среднего. Примерно полчаса всё было отлично, Сокджин продолжал развлекать собеседника случаями из жизни, а тот увлечённо кивал, одновременно успевая пережёвывать очередную порцию мяса. Но, когда вторая бутылка соджу подошла к концу, босс вдруг начал заметно мрачнеть, будто в программе вечера случился непредвиденный сбой, а эффект от выпитого свернул совсем не в нужном направлении. Атмосфера за столом становилась всё более напрягающей. Чонгук подозревал, что с минуты на минуту раздастся какой-то вопрос, который точно ему не понравится, — и безрадостные подозрения не обманули. Немного помолчав с задумчивым видом, Сокджин не спеша обновил их рюмки и вскоре, убрав бутылку в сторону, озвучил именно то, чего опасался младший: — И всё же, Чонгук, почему ты так хочешь вернуться на прежнее место? Понимаю, мы договаривались о временном переводе, но всё же… — Он немного помялся, выдержав паузу. — У тебя так хорошо получалось, коллектив уже привык к тебе, да и ты вроде бы освоился. Мне казалось, тебе нравится у нас. — Босс глянул на Гука обеспокоенно. — Что же случилось? Может, ты столкнулся с какой-то проблемой, о которой мне неизвестно? «Да, имеется одна», — хмыкнул тот, но лишь мысленно. — «И у той проблемы даже есть имя. Хорошо вам, кстати, известное». Он не спешил с ответом: молча влил в себя новую порцию соджу, поморщился от крепости напитка и только потом заговорил, не забыв предварительно облачиться в исключительную доброжелательность, простоту и непринуждённость. — Что вы, босс, — легко отозвался он. — Всё в полном порядке — и с отделом, и с коллективом, и с обязанностями. Проблема здесь только во мне. — Чонгук многозначительно пожал плечами. — Мне тяжело даются перемены, на самом деле. Прошу, не расценивайте моё желание как недовольство. Наморщив лоб, Сокджин тихо побрякивал палочками, заворачивая мясо в лист салата, но его мысли, очевидно, были не о еде. Судя по отсутствующему взгляду, он старательно обдумывал и анализировал сказанное младшим. Однако результатом этого анализа стали только несколько глубоких вздохов — и ничего более содержательного. — Эта новость огорчила меня и сбила с толка, — с некой безысходностью в голосе сообщил босс, не упрекая, а скорее просто озвучивая мысли вслух. — В последнее время именно ты и Тэхён — два главных человека, на которых я могу положиться. — Простите, сонбэним. Я вовсе не хотел расстраивать вас, ещё и накануне отпуска. Лицо Гука и вся его мимика ещё долго транслировали нескончаемые извинения и крайне виноватое «мне очень жаль, но так будет лучше», но сам он замолчал. Было легко догадаться, что босс предпримет ещё не одну попытку уговорить его передумать и в те моменты Чонгук будет готов принять бой. Пока же Сокджин выглядел беспомощно и растерянно, а младшему больше всего на свете хотелось сменить тему разговора. Он был рад зацепиться за чужое имя, упомянутое собеседником. — А Тэхён, значит, решил немного отдохнуть перед большими делами? — беззлобно поинтересовался Гук и улыбнулся, надеясь вернуть вечеру прежний позитивный окрас. — Поэтому взял отгул? Босс ещё раз вздохнул напоследок, будто временно завершая ритуал сожаления о переводе ценного сотрудника, а следом встряхнул головой, в пару мысленных кликов перенастроившись на программу «классный пятничный отдых в честь грядущего отпуска». Очевидно, он тоже не планировал портить негативом их приятное времяпрепровождение. — Тэхён захотел слетать к отцу на выходные, — ответил старший, наконец расправившись с непослушным салатом и отправив его в рот вместе с кусочками мяса. — Помнишь, я рассказывал, что мой дядя живёт в Японии. Гук замер и уставился на него. Волна кипятка самовольно прокатилась по телу. Было неясно: то сказывалось действие алкоголя, или реакция на неожиданно озвученное слово, которое в последнее время фигурировало в жизни слишком часто. Очень хотелось бы вообще не измениться в лице и отнестись к услышанным фразам, как к обыденной болтовне без малейшего подтекста, но такую суперсилу Чонгук пока в себе не развил. Во рту отчего-то пересохло, и он закашлялся, стараясь не таращиться на ничего не подозревающего босса настолько откровенно. Собственная реакция вызывала только раздражение. — Он каждый раз говорит, что соскучился по отцу, — невнятно усмехнувшись и взмахнув руками, продолжил Сокджин. Его рот был набит едой, которую он старательно пережёвывал. — Но мне кажется, на самом деле Тэхён отправляется в Токио именно тогда, когда хочет снять стресс. Гук сглотнул, продолжив безмолвно наблюдать за собеседником: щёки того раскраснелись, а хорошее настроение опять вернулось на законное место, зародив в глазах озорные искры. Непривычная активность и бодрость буквально струились из каждого его движения, что выдавало количество выпитого: босс успел заметно опьянеть и именно потому говорил гораздо больше обычного. И гораздо больше положенного. — А ты бывал в Японии, Чонгук? Тот мотнул головой, отведя взгляд. «Однако за последнее время я хотел туда отправиться примерно бесчисленное множество раз», — губы скривились в ироничной усмешке над самим собой, а воспоминания угрожали обрушиться на плечи стотонной лавиной. Угрозы становились всё более явными и устрашающими с каждой следующей секундой. А ведь Чонгук совсем не хотел и не планировал ничего вспоминать. И зачем он вообще завёл разговор о Ким Тэхёне? В мыслях загудело, не спросив согласия. Чонгука передёрнуло. Япония. Значит, он часто бывает в Токио и там действительно живёт его отец. Значит, это была та жалкая крупинка правды, которую рассказал о себе Ви. От этих умозаключений Гук стремительно загрузился, буравя остекленевшими глазами тарелку. Сокджин раскладывал на гриле новую партию мяса и напевал под нос какую-то незнакомую японскую песню. Обрывки разговоров из-за соседних столиков наслаивались сверху, долетая до слуха, однако разобрать что-либо не удавалось. Чонгука словно окунули в чан с водой, потому он мог слышать только фоновый неразборчивый гул. А перед глазами сумасшедшим роем метались слова и предложения — десятки, сотни и тысячи полученных когда-то в КакаоТоке сообщений. Чонгук зажмурился и еле заметно встряхнул головой, выразив протест. Вспоминать то, что столько времени старался забыть — изощрённый вид мазохизма или просто нелепая насмешка над самим собой? — Ты в порядке? — Босс смотрел вопросительно, аккуратно переворачивая мясо. Срочно, срочно взять себя в руки. — Д-да… — Чонгук провёл ладонями по лицу. Кожа горела — алкоголь горячил кровь, а незваные воспоминания — душу. — Стало немного жарко. Нужно было немедленно отвлечься, занять себя чем-нибудь. Он скинул с плеч плед и уселся поудобнее, после чего принялся накладывать в тарелку закуски. Он старался выглядеть естественно, но пальцы предательски подрагивали и едва удерживали палочки. Резко захотелось продолжить разговор о чём угодно, лишь бы не привлекать внимание Сокджина своим перевозбуждённым состоянием. — Ваш дядя давно перебрался в Японию? — торопясь замаскировать лишние эмоции, Гук спросил первое, что пришло в голову. — И почему Тэхён не отправился вместе с ним? Босс не придал значения тому, что задаваемые вопросы как-то незаметно перетекли в разряд довольно личных. Приподнятый дух располагал к непринуждённому общению. Ну и соджу, конечно, сделало своё дело. Неопределённо махнув рукой — мол, всё слишком сложно, да и долго объяснять — Сокджин ответил: — Много лет у них были не самые хорошие отношения. Тэхён только рад был остаться с нами. Дядя переехал больше десяти лет назад. Чонгук смотрел на него внимательно, широко раскрыв глаза и неосознанно впитывая каждое слово. Язык чесался спросить что-нибудь ещё, пользуясь тем, что босс сегодняшним вечером непривычно открыт и разговорчив. Совесть была не в восторге, но Гук попросил её недолго помолчать. — Получается… — Он выговаривал слова осторожно, словно боялся спугнуть расположение собеседника. — С тех пор Тэхён… воспитывался вашими родителями? В любой другой ситуации он действовал бы согласно здравому рассудку, воспитанию и уважению к окружающим, потому никогда не позволил бы себе столько вопросов о личной жизни коллег — будь то Ким Тэхён или кто угодно другой. Но в нынешней ситуации тот самый рассудок оказался бессилен: его заполонили кадры из памяти, на которых Чонгук проводил томительные дни, недели, месяцы в мечтах и надеждах узнать хоть что-нибудь… про Ви. К сожалению, тогда спрашивать было абсолютно не у кого, а сейчас перед ним сидел человек, способный ответить на многие интересующие вопросы. От одного только понимания этого факта дыхание взволнованно учащалось. Против воли. Видит Бог, Чонгук никакой не злодей, не сплетник и не сталкер. Он просто немного выпил и случайно вспомнил то, о чём очень хотел забыть. Сокджин коротко кивнул в ответ, а после ощутимо замешкался, словно резко протрезвев и осознав происходящее. Он покашлял в кулак и стал бесцельно крутить головой по сторонам — будто не знал, куда себя деть. Гук догадался, что ярмарка невиданной щедрости на откровения подошла к концу. А сердце таки кольнуло острой иглой совести. — Ох, я задаю слишком много вопросов сегодня… — замямлил он, постаравшись сгладить ситуацию и не позволить неловкости испортить обоим настроение. — Честно говоря, хоть мы и работаем вместе уже достаточно давно, я почти ничего не знаю о Тэхёне. Простите за… — Нет-нет, — перебил старший, подняв вверх ладонь и тем самым остановив говорящего. — Это я тут слишком разболтался. Ему бы точно это не понравилось. Чонгук опустил понурый взгляд и виновато прикусил губу. Босс хмурился и подливал в их рюмки алкоголь, а после что-то неразборчиво бормотал под нос, убирая очередную опустевшую бутылку со стола. — Тётушка, ещё соджу, пожалуйста! — Он махнул хозяйке, получив в ответ кивок. Следующие пару минут между ними царило напряжённое молчание — каждый о чём-то размышлял, поэтому оба выглядели отчуждёнными и загруженными. Затем принесли соджу. Сокджин долго разглядывал прозрачную жидкость сквозь стекло, точно гипнотизировал бутылку взглядом, и только после этого странного ритуала вновь нарушил тишину. — Ты говоришь, что ничего о нём не знаешь, но ведь на самом деле знаешь гораздо больше остальных… — Его голос звучал ровно и спокойно, а на губах даже промелькнула слабая улыбка. — Мне мало что известно о ваших взаимоотношениях, но одно я знаю точно: ты — один из немногих людей, вызвавших расположение Тэхёна. Я ведь уже говорил, не так ли? Он способен быть вежливым, терпеливым и доброжелательным с каждым, но… — Босс на пару секунд замолк и задумчиво изучал собеседника, пока тот, в свою очередь, снова таращился на него чересчур пристально. — Но, поверь, далеко не каждому он может рассказать историю своей матери. Гука по новой окатило жаром — видимо, его текущее состояние только для того и годилось, чтобы поднимать из памяти угасшие воспоминания, а Сокджин любезно способствовал этому процессу. Стало ещё сложнее сохранять бесстрастный вид. Расстегнув несколько пуговиц на рубашке, Чонгук освободил взмокшую шею. Отвернувшись, старательно прятал взволнованное лицо от чужих глаз. — После нашего разговора в караоке я ещё долго размышлял об этом, — продолжил босс, крутя в руке наполненную рюмку. — Знаешь, в голове никак не укладывалось… Я ведь даже не предполагал, что Тэхён вообще кому-то рассказывал о трагедии. Уж слишком эта тема тяжела и болезненна… Сокджин, судя по всему, не ждал какого-либо ответа или комментария: он делился мыслями вслух без конкретной цели, всё ещё оставаясь глубоко озадаченным. А Гук просто не знал, как себя спасти, где спрятаться и за что ухватиться, чтобы цунами из накатывающих воспоминаний не сбило его с ног. Беспомощно сжав веки, он с трудом сглотнул колючий комок, что царапал горло и затруднял дыхание. Он помнил тот день слишком хорошо. — Извините, я отойду. Пошатываясь на негнущихся ногах, Чонгук поднялся с места и направился вдоль ряда шумных столиков, надеясь обнаружить в конце зала туалет. По счастливому стечению обстоятельств нужная дверь оказалась именно там, где он её искал, и парень поспешил уединиться в тесном помещении. Лишь склонившись над раковиной, он наконец позволил себе обмякнуть плечами и вымученно выпустить из груди воздух. Из зеркала на него смотрело раскрасневшееся, взмокшее лицо. А в расширенных зрачках будто крутилась кинолента событий — давно минувших, но ярко запечатлённых в памяти. Конец февраля и мучительное отсутствие Ви накануне. Сильный снегопад, холод на улице и дико замёрзшие руки, на которые было совсем наплевать. Он помнил первое долгожданное сообщение после перерыва, помнил их разговор и рассказанную историю, от которой кровь застывала в жилах, а слёзы обжигающими реками стекали по щекам. Гук помнил каждое сообщение. Такое не забывается. Наверное, это был единственный раз, когда Ви говорил с ним честно и искренне. Наверное, о подобных вещах просто невозможно лгать. Но почему же он решился поделиться самой болезненной историей своей жизни с Чонгуком? Неужели был настолько уверен, что тот никогда не раскроет его личность?.. Холодная вода — неотложная помощь для человека, безнадёжно заблудшего в лабиринтах собственных мыслей. Щедро плеская её на лицо, Гук дышал медленно и глубоко, надеясь выровнять разошедшийся пульс. Слишком много эмоций для одного вечера. Ошеломляюще много. Он должен собрать всё оставшееся внутри самообладание и немедленно успокоиться. — Ладно, больше не будем о грустном, — заключил Сокджин, когда младший вернулся за стол. Он провёл по губам пальцами, словно закрыв их на воображаемый замок, и окончательно дал понять, что чрезмерно личные темы на сегодня исчерпаны. — Посмотри, это мясо получилось просто изумительным. Мы обязаны немедленно его съесть. Чонгук улыбнулся, когда заметил на своей тарелке несколько порций мяса, заботливо завёрнутых боссом в листья салата, приправленных луком и острым соусом. Он был совсем не против снова переключить внимание на еду, поэтому опустился на сиденье и охотно взял в руки приборы. — Если позволишь… — добавил Сокджин, чуть наклонившись к нему и по-доброму подмигнув. — Мне хочется, чтобы этот разговор остался между нами. — Мне хочется того же, босс. — Ох, я слишком много болтаю, когда выпью! — Тот расхохотался, подняв вверх наполненную рюмку. — Но разве можно было сегодня не выпить, а, Чонгук?.. Тот с улыбкой поддержал мысль и отсалютовал прозрачным стеклом, отчего в воздухе раздался выразительный «дзинь». — Пожалуйста, не принимайте моё любопытство за неуважение, — напоследок попросил он, разгоняя внутри последние тени ноющей совести. — На самом деле я всегда хорошо относился к Тэхёну. Если так подумать, Чонгук нисколько не врал. Здесь всё было правдиво — и смысл фразы, и её прошедшее время. Босс одобрительно кивнул в ответ. Остаток вечера обещал быть тёплым.

***

Чонгук ворочался на своей постели, переворачиваясь с бока на бок уже сотый по счёту раз. Ещё пару часов назад, сидя в такси, он едва держал веки открытыми и периодически они всё равно закрывались. А теперь сон категорически не хотел посещать его. Не считая непредвиденного сбоя в Чонгуковой голове, вечер с боссом вышел исключительным: они славно повеселились, комфортно пообщались, вкусно наелись и много выпили. Гук надеялся, что алкоголь поможет размыть навязчивые думы в воспалённом сознании, что оказались совсем не к месту на уютных пятничных посиделках; поэтому щедро опрокидывал в себя рюмку за рюмкой. Если бы он выпил чуть больше, то точно не смог бы самостоятельно добраться до дома. К счастью, оба посетителя вышли из заведения на собственных ногах. Приехать домой, доплестись до кровати, упасть на неё и отключиться — таков был план на последние часы уходящих суток. Чонгук хотел поскорее заснуть — как минимум потому, что во сне он не мог думать. Мыслительных процессов с него было предостаточно: за минувшую пятницу он и так выполнил месячную норму по данному направлению. Бурча под нос проклятия, Гук раздражённо пихал подушку кулаком, стараясь придать ей удобную форму. Постель вдруг перестала быть для него местом отдыха и расслабления: матрас казался то слишком мягким, то чересчур жёстким; под одеялом было то жарко, то холодно; а подушка просто бесила и постоянно уползала куда-то в сторону. Чонгук не мог уснуть, хотя желал этого больше всего на свете. Он покинул щиктан и распрощался с Сокджином, но собственную нервозность, увы, не смог оставить где-нибудь там — например, за столиком или в кабинке туалета. Не сумел потерять её по дороге. Как жаль, что с ней нельзя было так же легко попрощаться, пожелать хороших выходных и сказать «до понедельника». Чонгук вернулся в свою квартиру, и нервозность переступила порог вместе с ним. Ночь уже была в разгаре, а его мысли вращались в диапазоне между грядущей работой в тандеме с Ким Тэхёном и… перепиской, однажды связавшей их в КакаоТоке — воспоминания о ней конкретно всколыхнулись внутри после разговора с боссом. Гук хотел единственного — уснуть; но снова нервничал то из-за одного, то из-за другого, не в силах повлиять на этот беспорядочный процесс. Мысли всплывали в голове сумбурно. Он рисовал в воображении картины их с Кимом вынужденно частого общения и совместного решения рабочих задач. Исключительно деловое взаимодействие — как и полагалось самым обычным коллегам. Разве не об этом они договорились во время последнего разговора в КакаоТоке? Вести себя так, будто ничего и не было, ведь, несмотря на всё произошедшее, коллегами они по-прежнему оставались. Чонгук ещё раз ударил подушку, которая никак не хотела удобно укладываться, а потом и вовсе скинул её на пол, уткнувшись лицом в матрас. Алкоголь до сих пор не выветрился из головы: помещение слегка вращалось, когда Гук начинал ворочаться слишком интенсивно. Увы, уснуть это совсем не помогало. Оставалось только думать и купаться в раздражении, а затем раздражаться ещё больше от этих дум. Он хмурился и размышлял о том, как будет работать бок о бок с человеком, чьё настроение невозможно распознать, а прочитать эмоции — вообще что-то из разряда фантастики. Чонгук никогда не сможет узнать, что на уме у Ким Тэхёна, и почему-то данный факт сильно беспокоил его сегодняшней бессонной ночью. Он снова перевернулся, рывком дёрнув на себя одеяло. Даже воздух в комнате потихоньку начинал бесить. Из списка вопросов, крайне важных для Гука, но навсегда оставленных Кимом без ответа, запросто можно было сшить увесистый книжный том. Сегодня к этому списку добавился ещё один, и он пульсировал в висках целый рабочий день и следующий за ним вечер: зачем Ким Тэхён согласился на совместную работу? Как такое вообще могло произойти? Ведь Чонгук был готов поклясться, что Ким откажется принимать от него помощь, даже если босс предложит в обмен все сокровища этой Вселенной. Судя по всему, в коллекцию Гука прибавилась ещё одна загадка, которую вряд ли удастся разгадать. Вывод маячил на периферии сознания и выглядел не особо обнадёживающим: Ким Тэхён никогда не перестанет быть для него анонимом, и совсем неважно, что Чонгук узнал его имя и увидел лицо. Ким Тэхён навсегда останется для него таким же человеком-головоломкой, каким прежде являлся Ви. Со стороны приоткрытого балкона послышалось шипение — вначале едва различимое, но усиливающееся с каждой секундой: снова начался дождь. Совершенно прямой, интенсивный и равнодушно спокойный летний ливень, способный вымочить до нитки за четверть минуты. Чонгук не отказался бы сейчас погулять под открытым небом: может, потоки дождевой воды помогли бы ему этой мучительной ночью выполоскать из головы всё лишнее. Наручные часы, брошенные у изголовья, показывали половину третьего. Гук уже не вспомнит, когда в последний раз бодрствовал в столь поздний час. Устало простонав, он сполз с кровати и, чуть пошатываясь, отправился на балкон. Ночное небо, наглухо затянутое тучами, не пропускало даже лунный свет. Слабые жёлтые пятна возможно было разглядеть только далеко внизу, под окнами, где в свете фонарей пузырились чёрные лужи. Чонгук вытянул одну руку наружу, позволяя дождевой стене поглотить её. Крупные капли барабанили по коже, огибали кисть и запястье, после чего срывались вниз и исчезали в темноте ночи. Он долго наблюдал за ними, будто надеясь уловить в простом и незамысловатом процессе какой-то непостижимый смысл. Этот безумный день закончится и заберёт с собой безумные мысли. Завтра Чонгук даже не вспомнит о том, почему не мог заснуть допоздна и измучил собственный разум до изнеможения. Оставалось самое сложное: попасть в то самое завтра. Отряхнув намокшую руку, он воровато покосился сквозь открытую дверь в комнату. Его телефон лежал на полу возле кровати. Маленький чёрный прямоугольник, крайне редко подающий признаки жизни — именно таким он был для своего хозяина в течение последних нескольких месяцев. Смотреть в его сторону было абсолютно бессмысленно. Чонгуку точно никто не написал. Но он всё равно смотрел. А разговор с Сокджином по кругу воспроизводился в памяти: сказанные им фразы звенели в ушах, тут же беспорядочно смешиваясь со случайными отрывками из переписки с Ви, которые, в свою очередь, лихо крутились перед глазами бегущими строками. Чонгук пошатнулся и зажмурился — до сих пор немного штормило, а каша в голове становилась всё более густой и непроходимой. Он ещё раз посмотрел на телефон. Вдруг в одну секунду его осенило. Нужно удалить этот чат. Прямо сейчас. Немедленно. Подстёгнутый внезапной вспышкой решимости, Гук бросился к кровати, едва не навернувшись через балконный порог. Он обязан отыскать внутри силы и покончить со своим навязчивым сумасшествием. Это не может продолжаться бесконечно. Опустившись на пол, он поднял мобильный и разблокировал экран. Целый букет из эмоций за мгновение распустился в самой глубине души: раздражение, тревога, обида, злость, тоска, сожаление, боль. Отчаяние. Страх. Измученная сердечная мышца заходилась под рёбрами, как одержимая, пока он открывал КакаоТок и в тысячный по счёту раз смотрел на злополучный диалог с пользователем «ltb_19». Боже, как же хотелось просто не вспоминать о существовании этого диалога. Спокойно ложиться спать вечерами, беззаботно встречать каждое утро. Ходить по офису с лицом, не выражающим ни одной эмоции. Ничего не чувствовать. Мастерски делать вид, что они просто коллеги, как и было оговорено. Чонгук сжал телефон в руке так сильно, что побелели костяшки пальцев. Стоило признать, что Ким Тэхён и здесь проявил крайнюю ответственность: он честно выполнял свою часть договора, пока Гук только и делал, что терпел провал за провалом, будучи не в состоянии разобраться с самим собой на протяжении двух чёртовых месяцев. Возможно, он и бесился-то вовсе не из-за постоянного присутствия Кима, а из-за собственной прогрессирующей слабости. Ведь всегда сложно сознаваться себе в том, что ты — безнадёжный слабак. «Удаляй». Не приказ, скорее — мольба. Он опустил взгляд на последние входящие, полученные от Кима. «Ну же. Сделай это, Чон Чонгук, и всё закончится». Палец потянулся к верху экрана, чтобы вызвать меню чата, но замер на полпути. Мышцы не слушались. Так и не добравшись до нужной кнопки, Чонгук провёл по дисплею сверху вниз. Ещё раз. Перед глазами завертелась карусель из сообщений. «Тук-тук-тук» — оглушительно долбило в ушах. Во рту пересохло. В подобное просто невозможно поверить: собственный палец ненавидел его. Собственный мозг в открытую насмехался над ним. Сердце, казалось, планировало вовсе покинуть своего хозяина, судя по скорости сокращений в груди. Нет, Гук не должен это читать. Он не должен! С силой швырнув телефон в угол комнаты, он громко выругался и обессиленно провёл по лицу ладонями. Приподняв и откинув чёлку, собрал со лба выступившую испарину. — Просто ложись спать, — строго и с расстановкой процедил он, пару раз больно хлестнув себя по щекам. Заслужил. — Ложись, Чон Чонгук, закрой свои чёртовы глаза! — Он пнул край кровати ногой и рявкнул вдогонку: — И никогда в жизни больше не пей, проклятый ты идиот!.. Вопреки последним надеждам, воинственные призывы не подействовали. Угрозы не напугали. Слёзные обращения к здравому рассудку также пролетели мимо ушей. Спустя десяток секунд Чонгук лишь обречённо качал головой, а вскоре даже смеялся в голос — истерично, над самим собой — пока мысленно оценивал расстояние до кухни и не верил, что подобная идея реально смогла посетить его собственный мозг. До кухни было где-то шагов десять, может, двенадцать. У него точно имелось несколько драгоценных секунд в запасе, чтобы передумать. Неужели он их не использует? Ноутбук, стоящий на кухонном столе, будет загружаться как минимум две минуты — он всегда был довольно медленным и любил подвисать по любому поводу. Гук может успеть реанимировать свой разум и передумать десятки раз за это время. Неужели он не передумает? Яркая подсветка обожгла покрасневшие глаза. Чонгук уже сидел на кухне и, ведомый некой неуправляемой потусторонней силой, открывал на ноутбуке КакаоТок. Кнопка «Экспорт истории чата» была найдена на автопилоте. Будто не веря происходящему, он таращился на экран, где проценты в строке загрузки неторопливо ползли вверх. Восемьдесят, девяносто, сто. Загрузка завершена. Завтра он проклянёт себя за это примерно миллион раз. Не колеблясь, Гук щёлкнул мышкой по скачанному файлу и замер: вся их история находилась здесь, прямо в его дрожащих от волнения руках. Шанс передумать призрачно блеснул перед глазами в последний раз, размывая обзор, но Чонгук отмахнулся от него, как и от всех предыдущих. Ещё пара щелчков, и ползунок в открытом документе упёрся в верхний угол экрана. Вдох-выдох. Начало января, семь месяцев назад. Самые первые сообщения от Ви, на которые Гук даже не обратил внимания, решив, что кто-то просто ошибся. Разве он мог подумать, что однажды будет сидеть на кухне в три часа ночи и снова смотреть на эти строки спустя столько времени? Чон Чонгук определённо выжил из ума. И если начальную стадию сумасшествия он диагностировал у себя ещё в тот самый день, когда впервые решил ответить незнакомцу и поддержать разговор, то сегодня, судя по всему, наступила финальная. Решиться пройти этот путь ещё раз с самого начала — беспросветное безумие, не меньше. Что же, тогда можно смело считать, что нынешней ночью Чонгук окончательно и бесповоротно обезумел. Нужно обязательно показаться специалисту в следующем месяце, ведь с такими вещами не шутят. А сердце колотилось со скоростью взлетающего самолёта. Перед глазами расплывались тёмные пятна. Наконец пришло время признаться: Чонгук слабак. Ему тяжело забыть и пока хочется совсем обратного. Вспомнить. «3 января». ltb_19: привет ltb_19: тебе тоже не спится?