Лишь его продолжение. Тирис Гортензия Бэтт.

      — Тирис… — Макгонагалл попыталась остановить слизеренку, но ее руки лишь скользнули по плечу, по руке и обессилено упали вниз. Девушка обернулась и грустно улыбнулась, покачав головой.       — Все в порядке.       Она отделилась от толпы, выйдя немного вперед в окружении полуразрушенных каменных величественных стен.       Позади остались, все еще держащиеся на ногах, профессора и ученики Хогвартса, их родители, родственники, братья, сестры… и многие другие. Все они, в какой-то момент, оказались духовно связаны с ней, все они сейчас находились рядом. А впереди… эта змееподобная тварь с полукольцом пожирателей и великанов за его спиной.       Пожиратели смерти — уже не люди. Они — воплощение зла, которое обрело свою плоть. Но не все из них, разумеется. Многие в глубине души просто боялись, как и она. У кого не было выбора. Она знала их поименно.       И вот теперь она стояла перед ними, на самом краю этого кольца. Тех, кто был рожден для магии. Чистокровного полукольца смерти.       Чувствовала, как от многих из них веет отвращением, злобой и вместе с тем холодным безразличием. Они смотрели на нее и ждали. Ждали, когда она сделает шаг. И она оправдала их ожидания. Пошла, гордо подняв голову, расправив плечи, не оглядываясь. Шла медленно и уверенно. В лучших традициях семьи Бэтт.       — Тирис. — холодно улыбнулся Волан-де-Морт, склонив голову. — Я уже и не надеялся…       Сзади зашептались. Как это «ново», быть не принятой ни кем из них. Быть всегда где-то в стороне. Чужой для каждой из сторон.       — Кажется, тебя довольно сильно потрепали. Рад, что в итоге ты сделала… правильный выбор.       Он бросил взгляд на Макгоногалл, беспомощно прижавшую руки к губам. Пожиратели Смерти позади него загоготали.       Тирис не нашла в себе сил что-либо ответить. Только почувствовала, как сжались в гневе кулаки. Сверкнули ненавистью обсидиановые глаза из-под опущенных ресниц.       Поганая змея, разорвавшая горло Снейпу, больше не была в защитном куполе, она тихо разворачивала кольца под ногами Волан-де-Морта. Медленно, грациозно, опасно. Ненавистная тварь, которая едва не убила дорогого ей человека!       Тирис шла, не сбавляя шаг. Мысли как никогда ясные, звенящие, прозрачные. Словно предчувствуя долгожданное сражение.       Глаза скользнули на Поттера, лежащего без чувств на руках у рыдающего Хагрида. Внутри даже что-то кольнуло. Она отвернулась.       Волан-де-Морт приветственно вскинул руки, как бы приглашая, на родную сторону. Верную, по его мнению, сторону. Но девушка не чувствовала исходящего от него тепла. Только холод. Леденящий, беспросветный…       — Тирис, но я не вижу твоего отца, он не явился на мой зов. Неужели он… пал?       Пожиратели за его спиной зашевелились, оглядываясь, пытаясь найти в своих рядах знакомую высокую фигуру.       Шаг, еще один. Она уже поравнялась с Невиллом. Тот стоял между двумя полукружьями, покачиваясь от напряжения, — по его вискам стекали струйки пота. Как же он вырос за этот год. Не только физически.       На секунду в недрах Распределяющей шляпы в его руках в свете лучей рассветного солнца блеснуло основание меча Гриффиндора и тут же погасло, скрывшись за потрепанными полями. В голове мелькнула мысль, что Тирис могла бы взять его, но тут же была отброшена. Это не ее меч, а Гриффиндор — не ее факультет.       На лице не отразилось ни одной эмоции, и она молча продолжала идти в замершей в напряженном ожидании тишине. И, наконец, когда паузу удерживать было уже невозможно, нарочито небрежно ответила:       — Он мертв.       Молчание. Тишина. Что сзади, что впереди. Зрачок который вот-вот схлопнется полукружьем век.       — Я убила его.       Ропот, перерастающий в гул.       Пора.       Она ускорила шаг. Верная волшебная палочка взметнулась в воздух, а глаза скользнули к змееподобному лицу. Полный зрительный контакт. Глаза в глаза. Тирис почувствовала как ее, да и его, засасывает в единый водоворот. Перед глазами запрыгали сцены из прошлого. Они кружились, складываясь в одну общую картину.       Воспоминания.       Его, ее были такими яркими, что стало трудно дышать. Тирис пошатнулась, но не отступила. Она хотела, чтобы он узнал правду, хотела его отвлечь.       Вот промелькнула сцена гибели ее отца от рук собственной дочери, вот по ушам ударили последние слова о преданности Снейпа, вот он окровавленный лежит посреди хижины, но тем не менее живой. Вот мадам Помфри в грязном переднике обрабатывает его раны.       Вот на помощь пришли более ранние образы. Они втроем. Она, Снейп и Дамблдор. Она учится запечатывать проклятие в его руке, вот Снейп учит ее защищаться, учит окклюменции и легилименции. Вот Снейп, Снейп, Снейп… вот он лежит перед ней, истекающий кровью. Вот она стоит рядом с Макгонагалл и смотрит на человека, на эту змееподобную тварь, чуть не убившего самого дорогого ей человека.       Он был… в недоумении. Растерян. Она показала ему все. Все, что не должна была показывать. Он знал, что она его любит и все же осмелился причинить ему боль. ПОСМЕЛ причинить ему боль! И она не могла ему простить того, что он сделал. Не могла простить ему своей искалеченной жизни!       Ее мысли для него — словно пощечина. Он отшатнулся. Затягивающая пустота. И эта пустота поглотила все чувства, оставив только страх. Страх перед тем, что его предадут, уничтожат или убьют. И сделает это вновь та самая Сила Любви, которая уже прежде разрушила его тело 17 лет назад. Волан-де-Морт с ужасом предвкушал собственную смерть.       Она не могла упустить эту возможность! Не могла! Она должна была его остановить! Остановить, пока не поздно…       Водоворот образов с новой силой вскружил сознание, заставив того отвлечься, волшебная палочка со свистом разрезала воздух, напитавшись всей той ненавистью, гневом. Выплеснув наружу, наконец, все те чувства, которые Тирис так старательно сдерживала все эти годы — из сияющего, искрящего от гнева кончика волшебной палочки вырвалось Адское пламя.       Зрительный контакт прервался. Волан-де-Морт бросился назад, защищаясь от с ревом пожирающего воздух огня.       А она стояла. Без страха, без паники. Лишь наблюдала. Словно в замедленной съемке видела, как он, раскинув руки, пытается уклониться. Но он зря боялся, заклинание было направлено не в него. На него у нее бы не хватило сил, а вот… на нее…       Гигантский адский огненный волк врезался в булыжную кладку, отделяя толстую огромную змею от своего Хозяина — отделяя единственное дорогое для него существо. Тысячелетние камни потемнели и затрещали, слово сухой хворост. Пламя гудело, пугало, подступало все ближе к лоснящимся чешуйчатым бокам. В воздух взмыл столб ревущего огня. Кто-то закричал. За спиной послышались крики: «Ложись!», «Пригнись!», но было поздно. Послышался топот сотен ног, грохот, вспышки заклинаний, крики.       Но огонь не утихал, а лишь сильнее разгорался, с шипением пожирал камни, землю, воздух. Раскатистый грохот огласил окрестности. Волна света накрыла змею, а затем ударила новая огненная вспышка. И все это перекрывал вой пламени, которое уже лизало огромные лоснящиеся бока.       Нагайна испуганно разворачивая кольца, ползла прямо на них с Невиллом.       Извивалась от боли, шипела, била хвостом, безуспешно пытаясь сбить пламя. Ее глаза бешено вращались, отражая пляшущие языки и искры, пытаясь увернуться от них.       Воздух пропитался прогорклым дымом. Таким любимым запахом костра и пламени. Поднялся пепел, скрывая в своей пучине мечущееся от боли создание.       Новой волной по ушам ударили крики, стоны, ругань.       И вот… из пылающего облака пепла выскочила огромная змея, больше чем когда-либо. Острые как бритва зубы блестели. Из пасти летели искры, огонь добрался до ядовитых внутренностей.       Глаза полыхали огнем — она понимала, что погибла, но все равно рвалась в бой.       — Невилл! — закричала Тирис.       Блеснувший серебром клинок и огромная тупоголовая голова отлетела в сторону.