Лишь его продолжение. Тирис Гортензия Бэтт.

      — Я знаю, блядь, что вы все думаете! — взревел Террорус, с силой треснув кулаком по столу. Послышался звук разбившихся столовых приборов. — Все вы! Гребанные твари!       Его лицо перекосилось от гнева, а слюна брызнула на скатерть. Пожиратели Смерти и семья Бэтт недоуменно: кто со страхом, кто со смесью отвращения и ужаса посмотрели на внезапно обезумевшего хозяина поместья.       И лишь один Снейп смотрел на Тирис, сидящую по правую руку от своего отца. Белая как мел, она беспомощно посмотрела в ответ, но не издала ни звука.       Террорус тем временем все сильнее распылялся. Эльфы-домовики в ужасе отступили в тень и как могли прикрылись золотыми подносами.       — Блядь! Думаете ее мамаша шлюха?! Да?! Я вас спрашиваю? Всех, блядь! Думаете, ее мамаша — тупая тварь наставила мне рога?       Неожиданно Террорус вскинул руку и, схватив дочь за запястье, резко дернул ту на себя. Тирис, едва не врезавшись лицом в разложенные перед ней ножи и вилки, в последний момент успела ухватиться за край стола свободной рукой, до боли стиснув угол костяшками пальцев. Ее глаза испуганно округлились.       Распущенные волосы свесились на лицо, но несмотря на это, она увидела как Террорус замахнулся, — на мгновение она замерла, ожидая удара, но его не последовало, тяжелая рука с силой ударила по столу, разбив фарфоровую сахарницу.       Секундная заминка и, не дав Тирис толком опомниться, он вновь наклонился к ней.       Грубо вцепившись пальцами в волосы на затылке, Бэтт поднял свободной рукой ее голову за подбородок, так, чтобы на бледное лицо попал мерцающий свет свечей на столе. Самый настоящий торгаш на рынке, представляющий лучшую вырезку.       — Я, блядь, вас спрашиваю? — ревел он. — Она, блядь, копия меня! Скажите, нет? Я вам сейчас покажу! Всем, блядь, да как вы смеете?!       — Террорус! — воскликнула Дромера.       Но тот лишь, на мгновенье отбросив Тирис от себя, перехватил руку девушки, и, вывернув кисть, едва уловимо полоснул кончиком волшебной палочки по запястью, явно перестаравшись. Кровь брызнула в стороны, заливая белоснежную скатерть, пол, ковер, столовые приборы, приготовленную трудолюбивыми домовиками еду. В тот же момент, Тирис почувствовала, как теплая, пульсирующая кровь начала пропитывать ткань рукава.       Охнув от боли, она инстинктивно попыталась отстраниться, но Террорус лишь грубо, чуть ли не до хруста костей, сжал ее руку.       Тишина стоявшая прежде, стала и вовсе гробовой. Гости с ужасом смотрели на стекающие безудержным потоком бордовые ручейки, превращающиеся в целые реки.       Перед глазами зарябило. Тирис, до боли закусив губу и стараясь не смотреть на собственную кровь, отвернулась и как можно крепче вцепилась в стол.       — Террорус, прекрати, ты убьешь ее! — крикнула Дромера, но обезумевший мужчина лишь ухмыльнулся. Он взял со стола пустой золотой кубок и наполнил его до краев пульсирующей кровью, а лишь затем, наконец, грубо отбросил дочь от себя.       Тирис покачнулась и попыталась зажать здоровой рукой кровоточащую рану, затем осторожно сжала онемевшие пальцы в кулак и медленно разжала их, горько усмехнувшись, — запястье плохо гнулось и похрустывало, кажется, он повредил ей еще и сухожилия, а возможно даже сломал несколько нежных косточек запястья.       Глаза скользнули к Снейпу. Тот, с ничего не выражающим видом, все также сидел и молча смотрел на нее. Тирис моргнула. Горячие слезы, скопившиеся в уголках глаз, обожгли щеки, заструились по шее. Она опустила голову.       Тем временем Бэтт, быстро полоснув по руке и себя, поднес руку к другому кубку.       — Это тебе за то, что ты испортила мой вечер, — холодно протянул Террорус, с любопытством разглядывая свою кровь, медленно наполняющую емкость.       Дромера, сжав губы, встала и подошла к голове стола.       — Террорус… Ты… это серьезно? — тихо спросила мать.       — Блядь, они все! — рявкнул тот и ткнул пальцем в воздух. — Все думают, что моя жена шлюха!       — Н-но Террорус… — заикаясь, попытался что-то сказать Экзотус, как завороженный наблюдая за все новыми багряными ручейками, стремительно пропитывающими одежду девушки. — Мы даже не…       — Это слишком. — перебила его Дромера. Она пыталась успокоить своего сына, но это было ошибкой.       — Заткнись, ебаная сука! — взревел Бэтт, вскочив на ноги и с грохотом отбросив от себя кресло, которое тут же вернули на место домовики. Террорус побагровел, а глаза налились кровью, он стал похож на сумасшедшего. Хотя, почему похож? Тирис инстинктивно сжалась и отпрянула, прижимая саднящую руку к груди.       И лишь Дромера осталась стоять, как ни в чем не бывало. Она внимательно посмотрела на сына, а затем расправив плечи, коротко бросила через плечо.       — Пирипин, принеси Чашу.       Затем молча взяв со стола кубки с кровью, она развернулась и медленно подошла к камину. Тщедушный домовой эльф с подбитым глазом дрожащими руками уже протягивал ей круглую плоскую глиняную тарелку, похожую на поднос.       — Ну, что ты стоишь? — недовольно шикнула она. Эльф испуганно дернулся и, быстро встав на цыпочки, поставил ее на огонь.       Дромера, тем временем, повернувшись лицом к камину, неспеша перелила содержимое кубков на глиняную поверхность, а когда та раскалилась до красна, сняла ее с огня за резные ручки и повернулась к собравшимся, чуть склонив голову.       — Ты точно…       — Блядь, да делай уже! — треснул по столу Террорус, а затем грузно опустился обратно в кресло.       Тирис украдкой наблюдала за происходящим, сердце билось где-то под самым подбородком. Даже Северус, наконец, оторвав взгляд от девушки, посмотрел на поднос.       Дромера подняла чашу над головой и тихо произнесла заклинание, больше напоминающее песнопение. В ее руках вспыхнул свет, заставивший всех присутствующих вздрогнуть.       Кровь начала медленно вращаться, смешиваться.       Тирис, все еще продолжая крепко сжимать пульсирующее запястье, словно в трансе, смотрела на гладкую масляную поверхность, — на ней постепенно образовывалась небольшая воронка, в глубине которой все активнее что-то переливалось и вспыхивало.       Воронка все ускоряла темп и начала стремительно расширяться, пока не достигла размеров ладони.       Сердце пропустило удар.       Что если…?       Террорус поддался вперед, с шумом отодвинув дубовый стул.       Все замерли в напряженном ожидании. Что будет, если…       И вот.       Вот уже…       И…       Кровь смешалась.       Волна разочарования ударила в голову, прошлась по спине, рукам, достигла ступней.       Так просто. Так быстро. И так… отвратительно.       Бэтт удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Послышались облегченные вздохи и шорох, которые быстро смолкли под тяжелым взглядом хозяина пиршества.       — Блядь, ну что? Кто-нибудь еще что-то хочет сказать?.. Я спрашиваю?!       Тирис прикрыла глаза и горько усмехнулась, крепче перехватив пальцами пульсирующее запястье. Она его дочь. ЕГО! В ней течет ЕГО кровь. Кровь этого психа. Она такая же… как он. Его продолжение. В груди постепенно разливалась пустота, смешанная с ноющими нотками досады и разочарования. Все было кончено. Ей казалось, что она потеряла что-то очень важное и ценное. Надежду?       Террорус слева от нее громогласно рассмеялся. Кажется, он вновь был в хорошем настроении. Однако остальные гости, ошарашенные устроенным для них представлением, продолжали пугливо хранить молчание.       Наконец, подобно раскату грома, послышался дребезжащий звук отодвигаемого стула, Северус Снейп встал из-за стола и направился к голове стола.       Террорус краем глаза наблюдал, как тот все также молча осторожно обхватил рукой дрожащее запястье Тирис и поднес к кровоточащей ране кончик волшебной палочки.       — Аа-а, Снейп… зря стараешься, она не подохнет от этого. — лениво протянул он.       Рана начала стремительно затягиваться.