История одного пегаса

Глава 22: Фальшивый аликорн — часть 4: Руины Империи.

      Где-то посреди снежной пустыни…       — БЛЯТЬ! — резкая вспышка рун, и мощный огненный шар летит в ближайшее дерево, но, не долетев, развеивается…       — Да что такое?! — снова вспышка вязи рун, которая начала мигать, словно не могла набрать полную силу, снова выстрел огненного шара, и тот, даже не пролетев половину пути, бесследно развеялся.       — Х-х-олод-д-д-д-но… — протянул я, жёстко стуча зубами, пытаясь через силу запустить татуировки на теле, но они, как бы я ни старался, не могли нормально загореться, словно им что-то мешало. Рыкнув от злости, я решился попробовать один старый, давно проверенный когда-то метод, приготовившись к боли, резко прикусил свой язык до крови. Металлический привкус на языке появился почти сразу, я стал ждать, пока не накопится достаточно крови, а сам пока открыл своё крыло, осматривая его. Чёрное подгорелое пятно шерсти…       — Дискорд… — простонал я и, набрав побольше крови, изогнулся и, притянув раненое место, стал аккуратно зализывать и размазывать кровь как можно ближе к коже, так себе, конечно, способ, но в крови содержится доза магии, а мне сейчас крайне необходима её высокая концентрация, чтобы сделать хоть какую-то устойчивую линию тока магии. — Как же точно стреляет, сволочь…       Терпя боль от прикосновения к ране и шипя от того, что насыщенная магией кровь вызывала неприятные ощущения от ожога, я закончил распределять импровизированную заплатку. Успокоившись, постарался сосредоточиться и начал перегонять магию по своему телу, медленно, лёгкими импульсами запуская руны. Главное, чтобы сработало…       Лёгкая вспышка вязи рун и тут же их отключение, снова попытка, и старательно, медленно пытаясь контролировать магию по крупице, я наблюдал, как начали очень слабо и постепенно, набирая силу, зажигаться руны, а кровь на крыле начала понемногу пузыриться от потока магии прямо под крылом, сливаясь с ожогом, образуя корочку. Руны снова начали мигать, грозя отключиться.       — Ну уж нет! — со снова охватившей меня злостью я резко подал весь поток магии по крыльям и тут же пожалел об этом…       — Мать!!! — Адская боль тут же пронзила крыло, заставив меня прикусить губы до крови, чтобы не закричать, а руны сильно вспыхнули. — Ха-а-а… Ха-а-а.       Медленно успокаиваюсь, баюкая болящее ноющее крыло, из носа и рта по очереди вырывает облачко тёплого воздуха в виде пара, которое тут же спешит рассеяться в этом морозном воздухе. Перебирая замёрзшими копытами на хрустящем снегу, я убедился в том, что татуировки не гаснут, попробовал запустить термальный щит, но направив действие только на своё тело для экономии магии. Сосредоточился, татуировки начали мягко пульсировать от струящегося по ним потока магии, и я, сосредоточившись, направил их в нужную вязь рунной конструкции. Лёгкая плёнка вспыхнула в виде купола вокруг моего тела, а затем начала сжиматься, обхватывая меня со всех сторон. Долгожданное ощущение тепла вызвало табун мурашек по коже.       Так, теперь следующее… Следовало бы найти убежище хотя бы на время, чтобы придумать план. К счастью, ведомый судьбой или госпожой удачей, погода пока что оставалась спокойной, небосвод чистым, а луна хоть и ещё и не набрала свою полную яркость и только начинала путь по небосводу, но всё же давала какой-никакой отблеск света среди этой непроглядной тьмы… Да и татуировки освещали небольшую область вокруг меня.       Помни, Темпфи, следи за звёздами, они всегда укажут путь… Улыбнувшись, вспомнив уроки сестры, я посмотрел на звёздное небо и стал искать приметные звёзды, от которых уже можно было начинать расчёты, найдя созвездие медведицы, взгляд в сторону, и глаза ловят яркую точку в небе Полярной звезды.       Судя по положению луны, меня закинуло очень далеко на север, хотя это и так было понятно, учитывая, что тут кругом только снег и лёд. Посчитав в уме, я понял, что меня закинуло примерно на пятнадцать градусов на запад относительно Кантерлота и очень далеко на север вглубь этих опасных льдов. Арктическая зона Эквуса, холодные земли, в которых, как гласят предания, когда-то обитали кристальные пони, а сейчас живут лишь народы яков… Да и те перебрались в более тёплые места близко к югу…       Вот только вопрос… Как мне вообще хватило магии, чтобы телепортироваться НАСТОЛЬКО далеко? Даже простое отправление на север один путь только на поезде может занять две недели, не говоря уже о том, чтобы переплыть океан. Похоже, я того фальшивку очень сильно разозлил, раз он не пожалел магии, чтобы испепелить меня, но только лишь каким-то образом вмешался в работу руны, и та использовала источник в качестве питания.       Итак, на повестке дня вопрос. Как мне теперь перебраться через эту ледяную пустошь?       Хотя… Есть один шанс. Ориентируясь по звёздам, добраться до берегов, смастерить стационарную руну одноразового портала. Моя кровь, немного магических кристаллов, если повезёт их найти в пещерах, и сами пещеры, а затем расчёт и прыжок на максимальное расстояние. В лучшем случае я окажусь близко к берегам Эквестрии, в худшем же… Даже думать об этом не хочу. Хватит, нельзя терять здесь ни минуты, магии у меня мало, да и даже я не знаю, какие существа могут здесь обитать. Повторно сверившись с направлением, я двинулся на восток, стараясь как можно скорее скорректировать маршрут по положению ночного светила.       Копыта мягко ступали по заснеженной земле, перемешанной со льдом, унося меня вперёд, а мои мысли были поглощены произошедшим. Что именно случилось — в целом понятно. Тот маг стал аликорном, поглотив огромное количество магии, и сделал это гораздо раньше, чем мы предполагали.       Но почему он так резко напал на Селестию? Единственное объяснение — инициация. Тия, чтобы помочь Сансет пробудить свой элемент и стабилизировать его, привязав к солнцу, явно потратилась даже больше положенного, но всё же она не ослабла до предела, иначе бы я увидел ту её розовую гриву. А вот когда я с Геной застал связанной, то её грива и вовсе была бледно-розовой, грозясь стать серой, тот единорог явно как-то высосал магию из Селестии, но существо, которое умеет это делать, — это лишь чейнджлинги, но они больше по эмоциям, либо Тирек, но он заперт глубоко в Тартаре и его надёжно охраняют.       Тем не менее мысли снова прыгали к почти ставшей серой окраске волос Тии… Чёрт, надеюсь, с ними всё в порядке. Я постарался сделать всё, чтобы спасти их, а теперь, хе-хе, похоже, придётся спасать уже меня самого. Иначе я тут окочурюсь от холода через несколько суток, если магия не иссякнет к этому времени или меня банально не сожрут дикие звери. Подняв взгляд к небу, я заметил, что его постепенно заволакивает тучами. Или это мне только кажется?»

***

      Нет, это не показалось. Всего за час пути чистейшее звёздное ночное небо заволокло непроницаемыми чёрными тучами, и мир погрузился в непроглядную тьму. Лишь благодаря свету, исходящему от моих татуировок, и эмпатии я мог продолжать двигаться вперёд. Следом пошёл снег, который почти мгновенно превратился в яростную метель.       Ветер завывал так громко, что я перестал слышать даже стук собственного сердца, а бесконечные потоки снега со льдом хлестали по телу, словно иглы, царапая кожу острыми ледяными осколками. Пришлось урезать зону эмпатии втрое для экономии магии, но оставляя радиус достаточно для замечания любых посторонних в зоне её действия.       Стиснув зубы, я выставил оба крыла вперёд, пытаясь закрыть мордочку от осколков, при этом бережно пряча больное крыло за более здоровым. Термальный щит начал барахлить и вскоре отключился, похоже заплатка из крови не сильно помогла… Проклятье.       Собрав остатки сил, я добрался до ближайшего видневшегося леса и, матерясь поочерёдно на двух языках, в темноте наломал веток с более-менее сухих и старых деревьев. Затем, окопавшись возле другого дерева, где намело побольше снега, я попытался развести костёр. Татуировки мигали, руны сбоили, но с трудом я смог сделать небольшой огненный шар, который, вылетев, радостно устремился к труту из тонких веточек и сухого мха, жадно и послушно разжигая небольшой костёр, который постепенно я разжигал сильнее, стараясь согреться как можно быстрее, а пока костёр разгорался, чтобы не замёрзнуть, откопал больше места, а лишний снег кидал и утрамбовывал сверху импровизированной стены от ветра, в итоге получился полукруг, который защищало с одной стороны дерево, а с другой полукруг из сугроба, но я старался сделать полный круг на манер иглу, чтобы тепло не уходило слишком быстро.       Закончив, я устало прилёг рядом с костром вытягивая копыта к горячему огню. На миг, даже позволил себе расслабиться, перевести дух и подумать, о том, что стоит переждать здесь непогоду. Сидел в тишине и смотрел на костёр. Темно… тихо… очень тихо… и лишь ветер свистит за снежной стеной. Поёжился от неприятных ощущений.       Я… Я боюсь оставаться один, сколько я себя помню… Я старался, чтобы либо быть с кем-то рядом, либо быть частью компании, но печать на ядре и, в следствии, отрезание от мира магии наложило свой отпечаток. Дети, чувствительные к магии, избегали меня, другие пони постарше опасались. Иногда у меня получалось заводить себе друзей, но дружили мы максимум два-три дня, потом им становилось «скучно» со мной, либо они придумывали иные предлоги и уходили в другие компании ребятишек, а некоторых просто усыновляли или удочеряли.       Самая долгая дружба у меня продлилась две недели с одной земной пони, которая… чуть не заставила меня сбежать и… наверное, сделать непоправимое… для неё вся эта дружба, всё это оказалось притворством, словно какой-то игрой… она поспорила со своими подругами, что не испугается «странного жеребёнка» и сможет продержаться как можно дольше рядом.       Нет, конечно, были и счастливые моменты, различные праздники, подарки или просто тихие спокойные дни, но дети, какими бы они ни были, бывают разными… Иногда жестокими, а иногда даже порой жестокими.              Подул ветер, залетая в укрытие, и заставил продрогнуть меня до костей и приблизиться поближе к костру. Из-за моей особенности меня избегали, и из-за моей особенности надо мной издевались, сначала мелкие пакости, совсем невинные с виду за давностью лет, но один их поступок послужил для меня… наверное, единственным постоянным страхом.       Словно вчера я помню, как, прочитав интересную книгу, стараясь буквально погружаться в историю и переживать её вместе с героями внутри этих книг, я не заметил, как меня подловили пятеро крепких и более старших детей, они схватили меня и заперли в дальней части неиспользуемой кладовки, которая служила раньше для хранения швабр, вёдер и тряпок. Заперли надёжно, крепко подперев двери книжным шкафом, буквально скрывая дверь из виду.       Я помню, как кричал, помню, как звал на помощь в течение нескольких часов, а окружающая непроглядная темнота давила на меня со всех сторон… Так я стал бояться закрытых пространств, а когда даже спустя пять часов меня ещё никто не нашёл и никто не понял, что меня потеряли… я и вовсе забился в угол и тихо плакал. Я не понимал, почему они это делали со мной, я пытался понять, но всё же не понимал. Тогда от страха я всё же не выдержал и потерял сознание от усталости.       Нашли меня только на утро второго дня, и то только когда один из детей под давлением старших всё же рассказал, что видел, как пятёрка ребятишек схватила меня и где меня заперли. Я очнулся тогда в больнице истощённый и сильно напуганный, а последствия их поступка преследовали меня ещё очень долгое время. Темнота меня пугала, постоянно просыпался от кошмаров, либо вовсе не мог уснуть многие часы, иногда отрубался от усталости чисто под утро. Я боялся оставаться один и старался всегда держаться либо взрослых, либо других нейтрально настроенных детей, которые помогали искать меня. Ту пятёрку постигло тогда серьёзное наказание, и их перевели из этого приюта куда-то очень далеко.       Постепенно я стал привыкать к темноте и перестал бояться её, кошмары отступили, но страх остаться одиноким остался, даже если мне было плохо, даже если я просто ничем не был занят или слегка дремал, то старался находиться среди других пони, но тихо и не привлекая внимания. А потом, в один из таких дней… меня и обнаружили Сильвия и Вирк… их появление было для меня самым счастливым моментом в моей жизни…       Отойдя от воспоминаний, я увидел, что непогода прошла, а небо очистилось, отогревшись, я взял крупную на вид палку и охапку сухих веток, а оставив одну в качестве факела, я потушил костёр и, выбравшись, продолжил путь.

***

      Хруст-хруст… Снег хрустел под копытами, уже третий по счёту факел был заменён, а меня неуклонно тянуло в сон от монотонных движений…       — НЕЛЬЗЯ! — мысленно взвыл я, влепив себе звонкую пощёчину, мгновенно отрезвляя и приводя себя в сознание. Я нахожусь черт знает где, и кто знает, что за твари обитают здесь. Если я усну, любой дикий зверь, привлечённый запахом и теплом от факела, найдёт меня и разорвёт меня на куски, когда я буду беззащитен. Нужно было чем-то себя занять…       Вспомнил Геннадия, вспомнил, как я рассказывал про свою жизнь в приюте… Оказалось, что он, когда узнал, что я пропал в тот день, очень сильно испугался и даже подключил Селестию к поискам, они думали, что я сбежал, и буквально прочесали весь Кантерлот и его окрестности, словно тонким гребнем по волосам, а когда меня уже к тому времени нашли запертым в приюте, Тия и Гархен вставили сильный втык приюту за то, что не следят за детьми, ну, в общем-то, и всё, впрочем, тогда у них было и много других забот, за мной приглядывали и собирались поступить как с Сансет, когда я стану постарше, но появились Сильвия и Вирк, а там Гена решил просто позволить им сделать это, понимая, что они дадут мне больше, чем если бы я оказался в замке.       Вспомнил мамины пластинки с записями песен, Гена много принёс их, у меня уже целая полка забита ими, и я, наверное, выучил их наизусть, а Гена даже принёс большие альбомы с песнями из своего мира, которые он пытался вспомнить и переписать по памяти, часть удалось, часть лишь частями… Помню, как одна песня прям сильно задела меня во время прослушивания…

As a child, you would wait And watch from far away But you always knew that you'll be the one That work while they all play In youth, you'd lay awake at night and scheme Of all the things that you would change But it was just a dream…

      Вот уже три часа топаю вперёд, постоянно сверяясь с направлением. Снова установил заплатку из крови и смог запустить руны, но термальный щит экономлю, максимально стараясь не напрягать руны, вместо эффективности перейдя на полный контроль и длительность. Магия восстанавливается еле-еле, будто на меня опять печать повесили, но пока терплю, не дубею. Сколько ни пытался связаться с Луной — тишина, хоть ты тресни! И во время отдыха пробовал, но, видимо, она совсем меня не слышит…       Ну вот, на третьем часу пути погода снова взбесилась! И как назло, ни леса, ни оврага, ни холмика, чтобы спрятаться. Одна голая пустошь. Снова метель завывает вдалеке, быстро приближаясь, кажется, будучи ещё сильнее, чем в прошлый раз, а температура как вниз пошла, пробирая до костей — жуть!       Четыре часа. Метель усиливается, а температура так упала, что щит уже не тянет. Пришлось рискнуть и качать магию по всему телу, чтобы хоть не околеть. Копыта и крылья ноют от усталости. Пришлось голову опустить, а то снег и лёд в глаза так и норовят попасть. Но, кажется, вижу склоны какие-то впереди! Может, за ними удастся укрыться?

Here we are, don't turn away now We are the warriors that built this town Here we are, don't turn away now We are the warriors that built this town From dust…

      Пять часов пути… Кое-как добравшись до склонов, я позволил себе остановиться, с трудом переводя дыхание. Кажется, я действительно переоценил свои силы… Магического разогрева уже едва хватало. Оставаться здесь было нельзя, но и идти дальше было не легче. Слава Селестии, впереди виднелось множество холмов и оврагов. Закутавшись в крылья, жалея, что у меня нет перьев, которые бы помогли бы мне в данной ситуации хоть немного, и почти ползком перебираясь от одного укрытия к другому, я двигался дальше. Так действительно было немного легче, и крылья, кажется, хоть немного пришли в себя…

The time will come, when you'll have to rise Above the best, improve yourself Your spirit never dies Farewell, I've gone, to take my throne Above, don't weep for me Cuz this will be the labor of my love…

      На шестой час пути я, с трудом дыша и стараясь не нахвататься ледяного воздуха, полз вперёд. В какой-то момент температура начала падать так резко, что казалось, будто она высасывает всё тепло из тела. Куда ещё ниже, чёрт возьми?! И, словно издеваясь, исчезли все укрытия, уступая место чистой ледяной пустоши, утыканной острыми сосульками. Они, под порывами ветра, вот-вот готовы были сорваться и пронзить меня. Магии оставалось так мало, что приходилось экономить её буквально на каждый вдох.       К семи часам пути силы совсем покинули меня. Холод проникал до костей, и сознание начало меркнуть, все лапы и тело сковали ледяные судороги, от которых зубы стучали. Снег сменился на чистый лёд, словно я не уходил от этого холода, а, наоборот, приближался к самому его центру, но как? Я же сверялся со звёздами?! При попытке вдохнуть горло словно резали ледяными ножами, а ко всему прочему, начал сказываться откат из-за частого использования руны телепортации. Ощущение было, будто меня разрывает изнутри.

Here we are, don't turn away now We are the warriors that built this town Here we are, don't turn away now We are the warriors that built this town From dust…

      У-у-у-у-у-у-у……       Да какого ж тут черта?! — паника захлестнула меня, а уши отказывались верить услышанному. Волки? Откуда?! Откуда, чёрт возьми, в этой ледяной долбаной пустыне оказались волки?! Снова вдалеке раздался вой, затем ещё и ещё дальше, сильно щурясь и пытаясь уловить источник вдалеке, я увидел мигающие красные огоньки, и после очередного воя ко мне уже приближались целые полчища неведомых тварей. Вокруг один голый лёд, спрятаться просто негде, а силы на исходе… Ещё чуть-чуть, и я просто вырублюсь!

Here we are, don't turn away now We are the warriors that built this town Here we are, don't turn away now We are the warriors that built this town From dust…

***

      Восемь часов, двадцать минут и семь секунд в пути…       Волчий вой раздался так близко, что казалось, я чувствую их дыхание, и да, это были волки. Точнее, Кристальные волки. Чёрные, словно уголь, магические существа, порождения самой природы прямо сейчас с горящими алым огнём глазами и острыми, как бритва, изумрудными кристаллами по всему телу медленно шли в мою сторону. Их было всего трое, но я всё равно не представлял, как с ними справиться!       Решение пришло мгновенное и… отчаянное. Вцепившись зубами в своё единственное не пострадавшее крыло и до хруста сжав челюстью, чуть было не потерял сознание от боли, но эта же боль отрезвила меня. Горячая кровь тут же начала капать с крыла, а я направил все потоки магии, не давая вытекать крови, заодно заполняя крыло магией до отказа. Направил крыло прокушенным участком прямо на волков, я старался прицелиться. Капающая горячая кровь из места укуса, тупая пульсирующая боль и жёсткая вибрация в крыле затрудняли прицеливание.       Когда один из волков подбежал достаточно близко, я резко высвободил магию, направив прямо через рану. Из места укуса брызнул сильный сгусток крови, который прямо в полёте превратился в кроваво-красную ледяную сосульку, а примесь остатков магии ночи заставила её вспыхнуть ярко-голубыми искрами по всей длине.       Удар… Сосулька попала волку прямо в морду и взорвалась, разнеся её в клочья, часть осколков поцарапали мою мордочку, но цели я добился, и осколки замёрзшей крови, вспыхивая электрическими искрами, вонзились в двух остальных волков, окутывая их электрическими разрядами. А я тем временем, отползая назад, не спускал с них глаз.       Увы, двое волков быстро оправились от разряда и теперь были ещё злее. Но меня это уже не волновало, ведь за это время я накопил в ране достаточно крови для более сильного удара. Сосредоточив ещё больше магии ночи с сильной примесью тьмы, я снова выстрелил в них. На этот раз волки попытались увернуться, но сосулька всё же угодила одному в бок, пробивая его насквозь. И там, внутри, магия, словно дикий зверь, разорвала волка на части. Остался только один, а у меня почти не было сил на новый заряд.       Внезапно в мою спину упёрлось что-то твёрдое, что-то, что словно испускало волны мощнейшей магии. Обернувшись, я не увидел, во что я уткнулся, сзади была лишь пустошь. Магический щит? Не может быть?! Но тогда почему я не почувствовал его ещё раньше?! Щиты такой силы не так просто скрыть…       Я посмотрел на волка. Кажется, моя магия его совсем не пугала. Он просто жаждал полакомиться вкусненьким пегасом, который зачем-то забрался на его территорию. Опершись на этот странный магический купол, я начал давить крупицы магии себе в копыта, пытаясь пробить хоть какую-то щель или обозначить то, что за куполом кто-то есть, раз его кто-то поставил, то кто-то и должен контролировать…       Раздался жуткий вой, и я тут же отпрыгнул в сторону. Упав на бок прямо на прокушенное крыло, я издал стон боли, но тут же заметил, как волк, ударившись о невидимый барьер, начал биться в конвульсиях и спустя секунду просто взорвался. Задыхаясь и дрожа, я пополз к барьеру, снова начал давить в него всем телом и начал стучать копытами, пытаясь привлечь внимание неизвестного.       Я был так сосредоточен на этом, что не заметил самого страшного. Оказывается, групп волков было две, и прямо сейчас вторая, большая, из десяти голов, бесшумно подошла ко мне сбоку. И тут же острая, как бритва, боль пронзила мою заднюю ногу, когда зубы волка впились в неё, пробивая мясо до самой кости, а потом они начали пить мою кровь. Голова закружилась, зрение померкло, и я заорал от боли, направив остатки магии к лапе. Окровавленные волки обступили меня, явно смакуя мою погибель.       Я готов был умереть, но я никогда не позволю этим тварям сожрать меня живьём. Надо решиться. На счёт три. Раз… два…       — Не стоит убивать себя таким глупым способом, малыш, — сказал внезапно грубый мужской голос, а затем вокруг раздались вспышки белоснежного света, и в волков полетели заклинания… много заклинаний. — Ты ещё слишком молод, чтобы умирать.       Я не знаю, что сдалось раньше — разум или тело… Я только успел заметить, как странный незнакомец, спасший меня, нежно и бережно подхватил меня магией темно-фиолетового цвета и направил к барьеру. Почувствовав, что мне ничего не угрожает, мой организм, измученный до предела, отключился, и вместе с ним я потерял сознание.

***

      Боль…       — Осторожней! Кладите его сюда! — донёсся сквозь туман сознания грубый мужской голос, и меня тут же переложили на что-то жёсткое. — У него кровь на крыльях и задней лапе, срочно несите марлю, спирт и Cicatrisation! — раздался женский голос, а в нос ударил резкий запах спирта. В следующее мгновение вспыхнула боль, и я мог лишь бессильно застонать.       Что может быть хуже, чем простая боль?       — Господи, он же весь ледяной! — шипящий голос вырвался рядом, и тут же мои челюсти грубо разжали, вливая в рот какую-то жидкость, вкуса которой я не чувствовал, но горло обожгло.              Может быть, внешняя боль, которая буквально пробирает до самых костей, заставляя тебя биться в припадке?       — Да твою ж, у него недостаток магии, ядро на грани распада! — прорычал с отчаянием мужской голос, и тут же грубые руки прижали меня к столу. — Он тёмного типа, срочно кристаллы!       Или, может быть, боль от ощущения того, что тебя буквально разрывает изнутри?       Боль… настоящая и не с чем не сравнимая боль, это когда ты согласен на всё что угодно чтобы она прекратилась.       Больно… господи, как же больно… Тия… Луна… Сансет… Трикси… Папа… Мама… пожалуйста пускай это всё прекратиться…. Больно… больно… боль….

      Тук-тук, тук-тук…

      Тук-тук, тук-тук…

      Сердце билось еле слышно. Сознание возвращалось так медленно, словно сама душа отчаянно цеплялась за спасительный сон. Тело словно онемело и ощущалось очень плохо… А любая попытка пошевелиться отзывалась острой болью, от которой я тут же терял сознание…       На глаза давило что-то очень плотное и тугое. Потребовалось время, чтобы прийти хоть немного в себя и не отрубаться от любого микроскопического движения… Вспомнить произошедшее, осознать, что меня кто-то спас, и, судя по голосам, не один.       Но кто?       Кто мог выжить в этой смертельно опасной ледяной пустоши?       Может, Селестия смогла быстро разобраться с этим недоаликорном и выслала отряд на мои поиски?       Хотя… Зачем тогда барьер? Что-то тут не клеилось…       Тия могла победить его и выслать отряд по стационарному телепорту, как я и хотел вернуться, но почему я не ощущаю магию? Вообще никак. Словно я в каком-то коконе…

Тук-тук, тук-тук…

      Решив отрешиться от боли, я медленно погрузился в медитацию, а так и в подсознание. Привыкнув к ощущениям, начал методично изучать своё тело и последствия этого длительного перехода. И, честно говоря, от увиденного мне стало очень плохо. Обильнейшие внутренние кровотечения органов, обморожение почти всего тела, разорванные от перенапряжения мышцы спины, лап и крыльев — это, конечно, не подарок, но всё поправимо. Надеюсь…       Мышцы придётся долго восстанавливать, особенно если отращивать заново, а о мелкой моторике можно и вовсе забыть на длительный срок. Спустившись на уровень энергетических каналов, я обнаружил, что многие из них перегружены, часть разорваны, а половина тела просто пропитана чужой магией из-за укуса волка. Но по-настоящему плохо стало, когда я добрался до своего магического ядра. Оно, едва оправившись несколько лет назад, снова было разбито и сочилось магией во все стороны.       Конечно, можно исправить временем, магией ночи, правильной диетой и зельями уж во взрослом-то возрасте, вот только моя магия не выходила из моего тела, а ядро окружало то, что повергло меня в ужас. Если сейчас представить моё магическое ядро, то это был шар, парящий в пустоте, переливающийся глубокими синими оттенками ночи и усеянный искрящимися звёздами. Изнутри ядра исходили потоки моей личной магии тьмы и магии ночи. Шар был треснут на множество осколков, но выходящая через трещины магия ночи и моя личная магия медленно лечила меня, и дело шло бы быстрее, если бы весь шар не был опутан этой дрянью…       Отвратительная, жидкая, чёрная с красным отливом клякса, испустив множество усиков, игл и присосок, буквально облепила, словно рой трупных мух, моё ядро, пожирая магию из трещин, не давая их залатать, а также сильно присосалась ко всем узлам магии, которые питали организм, особенно много присосок в районе мозга и крыльев, остальные были тоже захвачены, но не настолько сильно. Но магия была… Слабая, едва ощутимая струйка пробиралась через тело, и даже паразит понимал, что если носитель умрёт, то не видать ему этот лакомый кусочек. И особенно сильно ему понравилась магия ночи, что пугало, ведь если бы я не заметил его, то дай ему пару лет, и эта гадина разрастётся слишком сильно.       Но откуда паразит? Присмотревшись, я увидел, что паразит был исписан рунами заклинаний, что несли на себе явно отпечаток того недоаликорна, но как от неё избавиться?       Мои раздумья прервал шум снаружи. Словно кто-то разворачивал что-то плотно обмотанное. Я резко прервал медитацию и тут же ощутил, как тело обдало потоком воздуха. Почувствовав сырость и лёгкое облегчение, я попытался что-то сказать, но вместо этого из горла вырвался лишь хрип.       — Спокойно, парень, не дёргайся, сейчас мы тебя переложим и дадим воды, — раздался приглушённый из-за бинтов рычащий голос. И тут же что-то огромное и сильное подняло меня и бережно опустило на мягкое ложе. Потом к моим губам поднесли стеклянную ёмкость, а в нос ударил резкий запах лекарства. — Знаю, противно, но придётся перетерпеть. Пей мелкими глотками, не торопись, до дна.       Пришлось послушаться. Лекарство пахло словно протухшая рыба, выловленная пару сотен лет назад, а на вкус было и вовсе, как будто я пью слизь. Собрав все силы, я стал пить эту жидкость. После первой опустошённой ёмкости, через пару секунд к моим губам поднесли ещё одну, и, к моей радости, это была обычная вода. Я жадно пил её, хоть горло и саднило от каждого глотка, но неизвестный терпеливо ждал, пока я не напьюсь.       — Вот молодец, — раздался всё тот же рычащий голос, убравший ёмкость и со звуком поставивший её на что-то деревянное. — Тебе сейчас нельзя много говорить, так что постарайся отвечать кратко, понял?       — Да, — сказал я, словно не своим голосом, уж слишком слабо и хрипло прозвучал он.       — Отлично, что ж, даже не знаю, с чего начать, — он задумался ненадолго. — Пожалуй, начну с твоего состояния. Когда мы нашли тебя, ты был на грани смерти и, по словам нашего главы, похоже, собирался покончить с собой. Твоё тело сильно повреждено, и ты уже как пять дней находился в коме, при этом первые три дня тебя очень сильно лихорадило.       Пять дней? Пронеслись мои мысли стремительно в голове, за эти дни могло многое произойти в Эквестрии! Обеспокоившись, я хотел было задать вопрос, но, взяв себя в лапы, постарался сосредоточиться.       — Как быстро? — спросил я, собравшись с мыслями. Существо вздохнуло, явно поняв мои слова, и чем-то было недовольно.       — Тебе придётся восстанавливаться минимум месяц, не считая того, что в твоём теле находится несколько паразитов, которых мы ещё не смогли извлечь, а также паразит на энергетическом ядре, что очень плохо, — озадачил меня этими словами неизвестный.       Паразит был не один? И ещё несколько до сих пор в моём теле?       — Слушай, мы вообще все тут удивлены и ошарашены тем, что хоть кто-то смог добраться сюда. Основное тебе скажет наш лидер, но, судя по твоим словам, ты куда-то сильно рвёшься, а значит, часть информации я тебе всё же скажу. Ты находишься в барьере, который из-за сильно искажает время внутри. Один день здесь равен часу в мире вне барьера. Барьер стабилен вот уже кучу лет, так что можешь не беспокоиться.       Барьер, искажающий время? Да ещё и так сильно? Магия времени — опасная штука, не зря Тия зарыла все наработки в самых глубоких архивах. Если использовать эти знания неправильно, то можно мгновенно состариться или превратиться в эмбрион. Значит, пробыв тут год, в реальном мире пройдёт всего две недели…       Искажение очень сильное, но раз он говорит, что стабильное, то, наверное, они как-то сумели его стабилизировать. Мне даже интересно, как, учитывая, сколько магии на это нужно. Посчитав всё, я понял, что в реальном мире прошло всего пять часов. Эта мысль меня немного приободрила. Теперь у меня есть время, чтобы восстановиться, собрать припасы и в спокойной обстановке создать руну телепортации, чтобы вернуться в Эквестрию. Пока я размышлял, неизвестный вытер моё тело от жидкости и начал натирать мазью.       — Глаза, — сказал я, надеясь на то, что с моим зрением всё в порядке и я не ослеп, ведь это было бы очень печально для меня, но не смертельно. Раз уж мы с Сансет смогли дать возможность Луне видеть мир моим глазом, думаю, можно было бы придумать аналогичный протез… Хм, нужно будет запомнить на всякий случай.       — Повязку снимем на следующий день, если состояние будет стабильным, — всё так же прорычал неизвестный доктор. — У тебя сильное обморожение глаз, и сейчас бинты покрыты составом, который их медленно отогревает. Впрочем, обморожены были не только глаза, но и всё тело.       — Боль, — сказал я, подразумевая боль, которая у меня появлялась при малейшей попытке самостоятельно двигаться. — Тут тебе придётся потерпеть, ты и так уже, как я и сказал, пять дней был в коме, к тому же и на обезболивающих препаратах, — вздохнул доктор, старательно втирая мазь.       — Из-за паразитов в твоём теле твой организм быстро привыкает к действию обезболивающих лекарств и просто начинает игнорировать зелья и заклинания. К счастью, те паразиты ещё даже не вылупились, а тот, что я на ядре, только сосёт магию, но там мы не решились делать глубокий анализ, боясь нагружать и так повреждённое ядро.       — Ясно, — ответил я, чувствуя усталость, даже столь небольшой разговор очень сильно утомил меня. — Так, тебе нужно отдохнуть, тебя только что вытащили из кокона, и тебе просто необходимо поспать, — последние слова прозвучали словно издалека, а организм уже сам тянул меня в сон, и я просто уснул, так и не спросив, что за кокон…

***

      В этот раз сознание вернулось ко мне гораздо быстрее, и хоть тело и ощущало сильную усталость, но явно чувствовалось легче, чем в прошлый раз. По крайней мере, боль не была такой острой. Я попытался пошевелиться, но не смог даже пошевелить и кончиком копыта. Моё тело всё ещё было стиснуто чем-то плотным, а резкий запах лекарств, пропитавший всё вокруг, говорил о том, что, пока я спал, меня куда-то переместили. Не зная, чем себя занять, пока не появятся мои спасители, я решил попробовать помедитировать и немного погонять доступную мне магию по каналам тела, заодно почистить забитые участки. Но через час, как бы я ни старался, мне не удалось вычистить и грамма. И дело даже не в том, что каналы не прочищаются, наоборот, всё шло вполне успешно, но, чёрт бы побрал, они моментально забивались снова.       Причина оказалась очевидной: стоило мне прочистить участок канала и ослабить контроль, как паразит на магическом ядре выпускал что-то вроде спор, которые моментально захватывали очищенное место. Пришлось срочно менять план. Я начал медленно распределять магию по всем каналам равномерно, постепенно приближаясь к ядру, словно собираясь схватить его в сеть. Это было ужасно трудно, а любой отвлекающий фактор мог свести на нет все мои усилия…       Скрип открывающейся двери заставил меня сбиться, и загрязнение тут же вернулось в прежнее состояние. Дверь закрылась, и я заметил, что неизвестный, видимо заметив, что я проснулся, подошёл ко мне.       — Ну, с добрым утром, уважаемый, — раздался бодрый и весёлый голос. — Вижу, что вы идёте на поправку. Два дня сна пошли вам точно на пользу.       — Два дня? — спросил я немного хриплым голосом, но горло уже не саднило при каждом звуке. Мало того что я был в коме пять дней, так ещё и два дня проспал. Чёрт, надеюсь, с Тией и остальными всё в порядке?       — Да, два дня, — в голосе была заметна улыбка. — После кокона телу нужно немного больше времени, чтобы прийти в себя и усвоить новые элементы. Ладно, давай попробуем снять с твоих глаз бинты.       Я кивнул и приготовился. Неизвестный подошёл ближе, и моя мордочка ощутила тепло его дыхания. Потом он мягко приподнял мою голову и начал медленно разматывать бинты. С каждым оборотом становилось светлее, и вот, когда до моих глаз донёсся прохладный воздух, я медленно открыл их. Первое, что предстало перед моим взором, была крупная чешуйчатая и зубастая морда красного цвета, украшенная зелёными гребнями. Неизвестный оказался драконом.       — Я думал, вы будете побольше, — сказал я в шутку, вызвав у дракона улыбку. Сам дракон был по размерам больше Селестии на голову, но при этом он сейчас стоял на четырёх лапах, а его шея и хвост были покрыты шерстью.       — Ну, такой уж я родился, — ответил он со смешком, оскалив свои острые как бритва зубы. — Меня зовут Пиро, и я главный врач в нашем лазарете.       — Приятно познакомиться, — сказал я, улыбнувшись дракону, который продолжил меня разматывать из плотных объятий бинтов. — Меня зовут Темпфи.       — Угу, — кивнул сосредоточенно дракон. Через пять минут меня частично размотали, а после снова перебинтовали, но уже не так плотно и оставляя возможность двигаться, после, отойдя от кровати, на которой я лежал, дракон принялся рыться в шкафчике у стены. — Пока отдохни, чуть позже посмотрим, как ты будешь двигаться. И да, приятно познакомиться, Темпфи.       Я послушно кивнул, но вместо отдыха решил осмотреться. И было на что посмотреть. Комната напоминала нечто среднее между медпунктом и палатой сразу в одном месте. Несколько огромных длинных столов с бумагами, мензурками и медицинскими приспособлениями, а в шкафах и шкафчиках стояли сотни склянок с разным содержимым. Но больше всего меня поразила сама комната. Пол, стены и даже потолок были сделаны из цельного, гладкого и отполированного кристалла бело-золотого цвета. Где я, чёрт возьми, оказался? Я посмотрел на Пиро.       И дракон тоже был весьма необычным. Передвигаясь по комнате на четырёх лапах, он мог встать на задние, и, пройдя так несколько шагов, спокойно доставал нужные ему вещи. После чего так же спокойно продолжал ходить на задних лапах, пока не возникала необходимость опуститься на четыре конечности. Тело Пиро было красного цвета с зелёными гребнями по всей спине, шея была покрыта пышной шерстью, а хвост украшала пушистая кисточка, сам он был вытянутым и худым, словно крупный змей.       Но больше меня поразило другое. Вот он взял пустую мензурку, вложил в неё записку и заткнул пробкой. А затем внезапно выдохнул розовое пламя, и мензурка просто исчезла. Магия? У драконов?       — Я думал, у драконов давно исчезли маги. — произнёс я с удивлением.       — У драконов исчезла магия? — отложив перо, не менее удивлённо посмотрел на меня Пиро. — Похоже, разговор с главой придётся провести гораздо раньше.       — Я не против, — сказал я, пожав плечами, слегка почувствовав боль от этого движения, пускай она и не была настолько сильной, как до этого. Пиро вышел из комнаты, оставив меня наедине со своими мыслями.       Ещё раз окинув взглядом помещение, я не мог перестать удивляться. Строить всё из кристаллов… Невероятно. Немного пошевелившись, я отметил, что боль стала слабее, но всё ещё терзала тело. Видимо, тот кокон действительно помог восстановить мне силы. Устало зевнув, я решил прикрыть глаза на пару минут.

***

      Проснувшись в очередной раз, я открыл глаза и увидел, что в комнате было темно. Я взглянул на окно — там была ночь. Пошевелившись, я ощутил, что боль снова утихла, и, решив попробовать сесть, осторожно начал приподниматься, опираясь на лапы. Тело протестовало, сводило мышцы судорогой, но мне удалось принять сидячее положение. Пока я спал, меня, похоже, перенесли в другую комнату.       Увидел на столике рядом графин с водой и протянул копыто. Аккуратно взяв его, прислонил к губам и начал жадно пить, утоляя жажду и сухость во рту. Напившись и поставив графин обратно, я осмотрел комнату. Она, как и предыдущая, была сделана из кристаллов, но была намного меньше. В ней был камин, в котором трещали поленья, охваченные огнём, согревая помещение. Комната явно была предназначена для жилья — тут был стол, стулья, большой шкаф и пара старых картин с пейзажами природы. А я лежал на мягкой кровати.       Раз меня перенесли сюда, значит, особого присмотра я больше не требую. Однако не стал бегать и искать кого-либо, а, не зная, чем заняться, начал осматривать себя.       Шёрстка местами сбилась в комки, грива выглядела ужасно, а местами, кажется, вовсе отвалилась из-за льда. Половина тела была замотана в бинты. Я открыл крыло, осматривая руны — всё без изменений, руна телепортации по-прежнему была сожжена. Да, единорог смог бы помочь восстановить её, если бы у меня были записи и схема, но они остались в моей мастерской в Кантерлоте, а запасные — в мире снов, куда у меня сейчас нет доступа. С этим надо было разобраться как можно скорее, ведь я беспокоюсь за Луну.       Кроме того, надо было срочно подумать, как вернуться домой. Можно попытаться начертить руну стационарного телепорта и, проведя долгие расчёты, воспользоваться ей. Но, во-первых, я не знаю точных координат, а во-вторых, чем больше расстояние, тем сильнее затраты магии. И чем больше объект, тем больше магии необходимо. Для такого портала мне потребуется огромное количество энергии, как у аликорна, или очень сильные накопители…       Под стук собственного сердца я начал медитировать, пытаясь понемногу восстановить магическое ядро после пережитой перегрузки. Хотел развернуть эмпатию, чтобы почувствовать приближение Пиро или кого-то ещё, но при попытке мои виски пронзила острая боль, и я оставил эту затею.       Но я чувствовал, что скоро меня навестят. Так и вышло. Раздался тихий скрип двери, и в комнату вошёл Пиро, а увидев меня, улыбнулся и отошёл, впуская ещё одно существо. Хотя нет, это был пони, судя по его рогу… Но кто он? Пони выглядел очень странно. Он был среднего роста, но немного выше обычных. Его рог, черно-красный, в форме дуги, выделялся острым наконечником и отсутствием витых линий. И на нем было очень много одежды. Его шея укутана в красный шерстяной шарф, а к его глазам плотно прилегали крупные очки с полированной стальной рамкой, внутри которых были фиолетовые линзы, мельком я даже увидел на краях очков свечение рун. Помимо этого, на нём надета толстая вязаная кофта зелёного цвета, такие же вязаные штаны, но коричневого цвета с кучей кожаных ремней. Его копыта были обуты в толстую кожаную обувь со стальным носком и меховой отделкой. В завершение образа на нём был чёрный плащ, который сейчас был мокрым от снега.       — Как ты себя чувствуешь, Темпфи? — спросил Пиро, подойдя ко мне, и положил лапу мне на лоб, явно проверить температуру, тем временем неизвестный мне пони подошёл к камину и, сняв передние сапоги, обнажил копыта, на которые были надеты тёплые носки зелёного цвета.       — Всё хорошо, мне уже лучше, спасибо, — сказал я, улыбнувшись. — Тело немного ломит от боли при движениях, и усталость осталась, но уже не так сильна, как прежде.       Краем глаза я продолжал следить за пони, я увидел, как он дотянулся до фибулы плаща и, расстегнув её, снял с себя плащ. Под ним я увидел черную, словно эфир, гриву, как у Селестии. Но больше всего меня привлекли стальной меч длиной в его тело и серебристый кинжал. Они покоились в ножнах, прикреплённых ремнями к его телу. Когда единорог снял ремни, я заметил, что мечей и кинжалов на самом деле было два. Зачем ему так много оружия? Когда он снял очки, я увидел его глаза, и они наполнили меня тревогой. Ярко светящиеся зелёные склеры, кроваво-красная радужка и зрачок, суженный, словно у хищника. А в завершении всего, он, зевнув, обнажил острые клыки. Передо мной стоял не пони, а скорее, его искажённая версия в виде хищника. Затем в мою голову внезапно пришло воспоминание, где я сразу понял, кому столь сильно подходило описание глаз и рога.       — Король Сомбра… — прошептал я, невольно проглотив слюну, в голосе прозвучали удивление и страх. Но как? Он же исчез две с половиной тысячи лет назад! Острые уши хищника повернулись в мою сторону.       — Ты его знаешь? — удивлённо сказал Пиро. — Я думал, вы там уже совсем забыли про нас за две тысячи лет.       — Такое не забывается, — ответил я, не отрывая взгляда от короля Кристальной империи. — Злобный тиран, поработивший Империю, устроивший кровавую войну, чтобы захватить весь Эквус. По крайней мере, так писали в официальных учебниках. Тия и Луна рассказывали мне совсем другую историю… Стоп! Что значит «забыли»? Только не говорите, что…       — Тия и Луна ещё правят Эквестрией? — с лёгким удивлением и даже облегчением произнёс единорог, прервав мой монолог, повернувшись ко мне. — Знаешь, ты единственный пони, который смог добраться сюда, другие умирали даже спустя пять часов пути. Но даже добравшись до нас, ты едва не откинул копыта, пришлось потратить кучу магии и нервов, чтобы спасти тебя от косы матушки смерти. Как ты здесь оказался, малыш? Как ты оказался в этой проклятой Северной пустоши?       — Чего именно вы хотите знать?       — Для начала основную суть, потом уже, когда тебе будет лучше, расскажешь подробней, мне нужно понимать, с чем я имею дело, — сказал Сомбра, а я, бросив взгляд на Пиро, увидел, что тот держит в лапах блокнот и карандаш, похоже, дракон не только главным врачом работает.       — Тогда это будет быстро, — сказал я, кивнув. — У меня был день рождения, и заодно мы проводили праздник инициации двух новых аватаров Солнца и Луны, Сансет и меня. После праздника мы собирались отдохнуть, но я, ведомый непонятным чувством, решил поговорить с Селестией. Когда я с другом пришёл в тронный зал, мы увидели там неизвестного аликорна, который пленил её. Произошла драка, он схватил моих друзей, и мне пришлось прибегнуть к экстренной телепортации. Я смог спасти всех, включая Селестию, но, когда телепортировался сам, меня задело заклинанием, которое сожгло руну, переполнило магией и, сбив координаты, перенесло в эту пустошь. Я пытался покинуть это место, но бури, мороз и эти волки чуть не убили меня. Аликорн владеет магией подчинения, он делает из всех пони своих марионеток, мне нужно срочно вернуться.       — С этим будут проблемы, — вздохнул Сомбра, отойдя от камина.       — Мы могли бы переместить тебя стационарным порталом, но из-за барьера это невозможно, он сильно искажает время, и при попытке телепортироваться ты можешь попасть в это искажение и оказаться в прошлом или в будущем в совершенно случайном месте и времени. За барьером ситуация аналогичная. Примерно в трёхстах километрах вокруг барьера стоит аномалия отрицательной зимы. И чем ближе ты находишься к барьеру, тем ниже температура. Вблизи барьера температура достигает минус девяносто пять градусов. Обычные пони умерли бы спустя пять часов пути даже с лучшим снаряжением, но ты умудрился добраться до самого купола.       — Даже если это и так, — сказал я, посчитав в уме искажение. — Две недели — это большой срок, а я беспокоюсь за всех. Этот аликорн слишком силён.       — Ты уверен, что это была честная битва? — спросил меня Сомбра. — Может, он просто прокрался в замок и, благодаря внезапности, обездвижил ее? Две недели — это, увы, немного для них, но для тебя очень много времени.       — Почти год, да? — сказал я, усмехнувшись.       — Этого времени с лихвой хватит, чтобы восстановиться и придумать хоть какой-то план, — кивнул Сомбра. — У меня дела, встретимся позже, и тогда ты нам расскажешь эту историю более подробно.       — Думаю, стоит подготовить кристаллы памяти, — сказал Пиро, захлопывая блокнот. — Заодно и экран, чтобы все смогли хорошо увидеть, что происходит там. — Хорошо, я отдам распоряжение, — сказал Сомбра, собираясь покинуть комнату.       — У меня вопрос, — решил я спросить, прежде чем они уйдут. Хотя уже и были мысли насчёт места. — Где я всё же нахожусь?

***

      Передо мной простиралось великое и прекрасное архитектурное чудо, созданное поколениями разумных существ. Оно было вдвое больше Кантерлота, и всё здесь было из кристаллов: дома, здания, магазины, даже заводы, дороги и уличное освещение. Топография улиц была очень необычной: одиннадцать широких проспектов расходились от центра, тянулись до самых окраин и соединялись в виде шестиконечной звезды. Чуть дальше они соединялись в ещё одну звезду, а уже от этих проспектов отходило бесчисленное количество улиц. Всё вместе это создавало сложный, но прекрасный узор снежинки. Снежинки, сделанной из сверкающих кристаллов. Теперь понятно, почему эту столицу назвали Сноуфлейк.       Но сейчас… Эти когда-то кипевшие жизнью улицы были пустынны. Здесь не было ни души, лишь бесчисленные фонари освещали мёртвый город, и только в нескольких домах ещё горел свет. Руины когда-то великой империи, не уступающей по мощи самой Эквестрии… Кристальная Империя…       — Я и представить себе не мог, что когда-нибудь увижу столь древнее чудо, — сказал я, не отрывая взгляда от окна. Несмотря на то, что город казался мёртвым, в ближайших к замку домах горел свет. — Как вы вообще смогли прожить в барьере? Ведь если посчитать, то две с половиной тысячи лет за его пределами — это шестьдесят тысяч лет внутри! Как всё это сохранилось?       — Город построен возле горы, являющейся крупнейшим природным источником магических кристаллов. Но я тебя понимаю. Я сам очнулся всего двадцать лет назад, а Сомбра бодрствует уже как минимум полторы тысячи лет, и, можно сказать, совсем недавно смог понять, как нас освободить из кристаллов. По его словам, всё это место находилось в сильнейшем зацикленном стазисе, — ответил Пиро, который вызвался проводить меня к месту собрания. — Но обо всём ты сможешь расспросить нас на собрании после ужина. С физической формой у тебя всё более-менее нормально, а вот с магией ещё придётся поработать.       — Согласен, — сказал я, вспоминая ночную медитацию, сколько бы ни старался, никак не мог пробить контроль паразитов в теле, но зато смог их точно вычислить, чем обрадовал дракона, который быстро внёс корректировки. — Куда нужно идти?       — Следуй за мной, — усмехнулся дракон.       И я, покинув комнату, аккуратно последовал за Пиро. Тело ещё вяло слушалось, но медитация хоть немного помогла, и я двигался лишь с лёгкой болью, словно после длительного марафона по триатлону. Кристальный замок был красив даже во мраке. Хоть Пиро и держал перед собой в лапе фонарь. Немного подумав, я решил попробовать зажечь свои татуировки, и, слава Селестии, это получилось, работали они слабо, но зато магия пассивно текла по ним, постепенно накапливаясь, что мне и было сейчас необходимо. Пиро, увидев мои татуировки, лишь хмыкнул, словно их наличие для него не являлось ничем удивительным.       Свет моих рун и лампы Пиро красиво отражался от кристальных стен, преломляясь и окрашиваясь разными оттенками, а я с удовольствием лицезрел эту картинку. Спуск вниз был довольно долгим, сначала коридоры, потом лестницы и снова коридоры.       В конце коридора мы попали в большой зал, состоящий из доспехов и различных экспонатов, как я понимаю, прошлого.       — Это наш небольшой музей, — подтвердил мои мысли Пиро.       В комнате стояли доспехи разных веков, поколений и видов, антикварное оружие и даже королевские регалии, а другую часть комнаты выделили для чучел всяких диких и опасных тварей… вроде того же кристального волка, перед которым я остановился и решил внимательно осмотреть его. Массивное тело, состоящее из цельных сцепленных неведомым образом кусков белых, чёрных и зелёных кристаллов, которые на вид выглядели, как если бы это был лёд. Острые, как бритва, зубы и ярко-красные бусинки рубиновых глаз, в которых в данный момент не было жизни. Но даже просто стоя на постаменте, он вселял в меня некий первобытный страх.       — Опасные гады, — сказал я, сглотнув ком в горле, когда я был под паникой, у меня как-то не было времени рассмотреть своего противника, но сейчас, когда я вижу его вблизи, то начинаю проникаться.       — Очень, особенно тем, что они при наличии магически устойчивого источника магии быстро размножаются, — Пиро постучал по голове волка когтем. — За барьером их целые толпы, и тебе повезло наткнуться лишь на разведчиков, но даже этого хватило, чтобы возбудить основную стаю, которая опять предприняла попытки пробиться через барьер.       — И как? У них получилось?       — Через раз, — махнул лапой Пиро, позвав идти дальше. — Из пятидесяти лишь от силы десять могут пробиться сюда, но даже этих хватает, чтобы нанести кучу вреда барьеру и живущим тут, самое сложное — это не отбить атаку, а залатать бреши в барьере.       Продолжив свой путь, я наткнулся на ещё один большой зал, на этот раз с двумя длинными лестницами в виде полукруга, ведущими вниз, а справа от меня были массивные двери. Как я могу предположить, там находится тронный зал, но я даже не стал туда направляться, хотя и было очень интересно. Спустившись по одной из лестниц, я оказался у кристальных дверей, которые выглядели, словно сделаны из стекла, а за ними виднелся город. А также ещё четыре выхода из замка, вот не много ли их, а? Даже у Селестии главный вход в замок один плюс несколько чёрных, а тут целых четыре!       Открыв двери, мы снова проделали небольшой путь по лестнице, и первое, что увидел, это массивный рунный круг, который был примерно четыреста-шестьсот метров в радиусе. Части круга соединялись с очень крупными опорами замка, и только сейчас я понял, что замок целиком стоял на этих самых опорах. Отойдя вбок от входа, я увидел ещё опоры поменьше, которые простирались примерно на сотню метров и опирались на первые. Ну и рунные линии, очень много линий, которые едва заметны невооружённым глазом, но я-то знаю, как понять, где руны, а где просто рисунок. Быстро определив центр рунного круга, я понял, что тут должно что-то находиться, но что именно?       Но мы пошли дальше по улицам, увидел двоих пони, единорога и земного, которые несли с собой стулья в ту же сторону, куда шли и мы. А шли мы в парк, где даже издали я увидел большой шатёр и длинны стол, в парке было оживлённо, стояли жаровни и крупная полевая кухня, откуда доносились офигительные запахи, мой нос учуял даже, что в чуть в стороне жарят и мясные блюда. Но я заметил, что тут нет детей и стариков, лишь взрослые мужского и женского пола.       — Я сейчас отойду ненадолго, а ты пока осваивайся, — сказал дракон и ушёл в сторону, когда я кивнул.       Не зная, чем себя занять, я решил посмотреть и посчитать, кто тут есть. Народу на самом деле не много. И так для начала пони: земной, пегас, два единорога, алмазный пёс мужского пола, внезапно чейнджлинг с явно видимым женским полом, которая сейчас общалась с одним из единорогов у жаровни! А также один дракон. В итоге получается, тут всего семь разнообразных разумных, не считая Пиро и Сомбры, а вместе все их девять.       Пока я считал всех, ко мне подошла тот самый чейнджлинг, и мой взгляд упал на неё. И тут тоже необычно. Чейнджлинг выглядит не так, как их показывают в книгах. Сейчас она выглядит как пони с очень тонкой, но плотной шёрсткой, с частично хитиновыми частями тела, спина имеет прозрачный хитин красного цвета, под которым спрятаны голубоватые крылья инсекта, глаза не с закрытой оболочкой, а вполне разумные, как у любого вида, ну и вполне обычная грива и хвост.       — Ты Темпфи, верно? — сказала она, утверждая, а не спрашивая. — Я была в группе, которая спасла тебя от кристальных волков.       — Надеюсь, я не доставил вам слишком много хлопот? — спросил я, посмотрев на ухмыльнувшуюся жуко-пони.       — Не больше обычного, — ответила чейнджлинг, мягко улыбнувшись. — Все здесь рады, что сюда смог добраться хоть кто-то из внешнего мира. — Пойдём, я покажу тебе, где ты сядешь.       И меня повели прямо под большой шатёр, где выстроились в ряд несколько соединённых между собой столов, на одном сейчас готовили, а на другой активно выставляли тарелки, блюда, графины с напитками и даже съестное в виде хлеба и фруктов. Напротив стола натягивали большое белое полотно. Голова всё ещё немного болела, пытаясь осознать происходящее, наличие большого количества народу действовало на меня не очень хорошо, и это я ещё эмпатию не включил. Меня усадили в самом начале стола поближе к полотну, а затем, пододвинув графин с красной жидкостью, удалились.       Всё, что мне оставалось, это ждать и пытаться осознать, что происходит и зачем конкретно такое большое собрание, нет, повод-то я понимал, ведь, по их словам, я единственный, кто попал в Сноуфлейк, но тем не менее. Я вздохнул, думалось очень тяжело, а разум всё никак не хотел делать формировать логические связи.             Рядом раздался шорох, а затем кто-то присел. Повернув голову, я увидел Пиро, который, пододвинув себе графин и кружки, ловко разлил жидкость по бокалам, а затем, достав из набедренной сумки флакончик с серой жидкостью, добавил в одну из кружек и пододвинул мне. Приподнявшись, я нюхнул напиток, отметив, что пах он малиной и вишней. Подхватив копытом ёмкость, я сделал несколько глотков, гоняя сладкий вкус ягодного сока на языке.       — Скоро будет полегче, — сказал Пиро, подхватив когтистой лапой свою кружку, и осушил её за раз. — После восстановительного кокона требуется время, чтобы прийти в себя.       — Что это за кокон? — спросил я, отпив ещё немного.       — Кокон чейнджлингов, — ответил дракон, наливая себе в кружку ещё сока. — Слюнные железы чейнджлингов умеют выделять слизь и оборачивать своих жертв на манер пауков в слизистые коконы. В нашем случае тело больного предварительно обрабатывают мазями и зельями, чтобы его тело начало прогреваться, борясь с болезнями и не только, а также в внутренний слизистый раствор кокона добавляем несколько зелий и физраствор.       — Получается своеобразная закрытая камера, где пони, спокойно плавая внутри жидкости, восстанавливается путём гидратации? — прикинул я во всё ещё слабо соображающей голове мысль. — Тело пациента не может усвоить за раз необходимые лекарства, но через поры в коже постепенно будет проникать в организм и пропитываться, хм, интересный способ.       — Особенно полезный при обморожениях, ожогах, а самое главное — повреждениях внутренних органах, когда пациента нельзя двигать, а тут он плавает в слизи, словно под водой, тело расслаблено и на него ничего не давит, — кивнул Пиро и посмотрел в сторону проходящего мимо алмазного пса и невозмутимо продолжил. — Правда, когда чейнджлинги делают эти коконы, они почему-то сильно возбуждаются, может, у них фетиш на облизывание и оборачивания своих жертв?       — Пиро, ты, как всегда, пытаешься съехать со скучной темы на пошлости? — внезапно появился из-за спины та пони-жук, которая провела меня к столу, испугав дракона. — Мог бы и попросить, если уж так хочешь.       — Ху! Зачем так пугаешь? — обижено проговорил большой дракон под весёлый смех кобылки. — Ах да, Темпфи, знакомься, это её весёлое высочество Ху Шао, она моя помощница в лазарете, а также вредная пигалица, которая постоянно пытается соблазнить любого понравившегося ей разумного.       — Виделись уже, — махнула чейнджлинг лапкой, отсалютовав мне, вдруг весь народ оживился, и жучок усмехнулась. — Сейчас начнётся…       Повернув голову к источнику шума, я увидел, как остальные разумные окружили и весело общались с кем-то, делясь новостями, постепенно приближаясь к столу. Толпа расступилась, и я увидел Сомбру, без той брони и регалий он выглядел среди всех пони совсем как обычный единорог, пускай и со слегка необычным рогом и гривой… Ну и при улыбках у него мелькали острые клыки хищника. Увидев меня, правитель Кристальной Империи улыбнулся и, кивнув, начал раздавать указы. Вскоре стол начал активно наполняться самыми разными съестными блюдами, из-за того, что тут обитают не только травоядные, но и хищные расы, было необычно наблюдать, например, среди простого ромашкового салата дымящийся паром шашлык, от запаха которого у меня потекли слюнки, а живот сильно заурчал. Хе-хе, похоже, гены грифона дали о себе знать…       Дождавшись, пока все не сядут на свои места, Сомбра присел напротив меня и Пиро, при этом сел так, чтобы находился во главе столов.       — Ешьте, — позволил всем приступить к трапезе король. — Сначала поедим, а потом уже поговорим о новостях и делах в столице.       Все тут же начали общаться между собой и уплетать горячие блюда. Смотря на это со стороны, я даже не мог в это нормально осознать, ведь не было никакой вражды или пренебрежения, как в моём времени, здесь за столами все собрались словно одна большая семья, впрочем, наверное, так оно и есть, учитывая сказанное мне Пиро о том, когда их примерно разбудили.       — Итак, что думаешь, Темпфи? — спросил меня Сомбра, пододвинув к себе тарелку с травянистым супом, а затем подхватив телекинезом свежую буханку хлеба, разломил её пополам, а одну из частей тут же откусил.       — Непривычно, шумно, но весело, вижу, вы не унываете, несмотря на то, что происходит здесь, — сказал я, налив себе сока в кружку.       — А чего унывать-то? — спросила весело Ху, пододвинув себе тарелку с шашлыком и щедро полив её, судя по запаху, острым соусом. — Все узнали, что сюда пробрался ты, а значит, скоро нас, возможно, спасут, сейчас главное — восстановить тебя и отправить обратно.       — Если бы это было так просто, — покачал головой Сомбра, отхлебнув супа, держа в телекинезе ложку, — у нас много своих проблем хватает, если честно.       — Мне интересна ваша история, — сказал я, задумавшись ненадолго, пододвигая себе тарелку с салатом, желудок заурчал, требуя одуряющего сознания мяса, но мне нужно его сначала банально разбудить. — В книгах осталось очень мало информации о том, что конкретно тогда произошло, во времена «святого двухсотлетия».       — Хм, ну, рассказ не слишком длинный, но потом ты обязательно должен нам всем рассказать, что произошло с миром после запечатывания, именно для этого я и собрал здесь всех, — рассказал единорог, и я, согласившись, кивнул, понимая, что это важное дело. — И так, это было много столетий назад. После своего поражения Вендинго сбежали в изнанку мира, избегая мифического огня дружбы, который буквально сжигал их всех. Они не могли вернуться, но хотели отомстить. Тем временем все расы пытались научиться жить заново, наш народ основал свой город на севере возле огромной насыщенной магией и кристаллами горы и прочее и прочее. Так или иначе все считали, что Вендинго мертвы, до определённого времени… Вендинго создали Умбр — теневых пони, живущих во тьме и питающихся эмоциями так же, как и они сами. Они могли изменять свой облик и воровать эмоции, а затем, окрепнув, начали восстание. Но пони Кристальной империи после непродолжительной войны смогли заточить Умбр, и прошло с этого времени много лет.       — Они каким-то образом вернулись, — сказал я очевидное, поедая салат, желудок урчал, активно вырабатывая кислоту, уничтожая противную ей сейчас зелень, а инстинкты требовали белка. Мне было примерно четырнадцать лет, когда я получил свою кьютимарку, особенностью которой являлось понимание и создание магических кристаллов, мне пророчили судьбу быть ювелиром, а то и вовсе основателем собственной фермы по выращиванию кристаллов, но всё изменил один праздник и одна белая аликорна. Во время фестиваля Селестия посетила нашу столицу. Я даже не знаю, каким образом заинтересовал её, но, увидев меня, она предложила мне поступить в недавно построенную школу для одарённых жеребят, которую она основала, я, не долго думая, согласился, ведь был сиротой, как и несколько моих друзей, поэтому терять мне было нечего, особенно когда твоё обучение и проживание будет от и до оплачено самой короной Эквестрии.       — Принцесса Селестия в то время активно искала талантливых пони и всячески старалась собрать их в одном месте, чтобы как следует обучить их всему, — сказал я, улыбнувшись, вспоминая рассказ Тии о том, как она строила школу.       — Так оно и было, — улыбнулся Сомбра, явно вспоминая свои деньки в этой школе. — Я проучился там до двадцати пяти лет, а после вернулся обратно в Кристальную Империю, где устроился работать в замке по рекомендации Селестии и занимался очарованием и созданием магических кристаллов на заказ. Моя приютская подруга Хоуп, которая осталась в Сноуфлейке, была очень рада моему возвращению, она работала тем временем няней при приюте и очень сильно любила детей и вообще старалась заботиться обо всех. В одну из наших встреч она была крайне обеспокоена и попросила меня о помощи, аргументируя это моей специализацией. Она отвела меня в одну из старых заброшенных кристальных шахт, где показала мне большой и чёрный, как зеркало, кристалл на всю стену пещеры, в отражении которого находились милые на вид пони, похожие внешне на бризи, и говорили детскими голосами. Тогда я не знал, что это были Умбры, которых запечатали в том самом кристалле.       — Ты говорил, что они могут изменять свой облик, — сказал я, вспомнив его слова. — Получается, Умбры решили пойти другим путём?       — Угу, — кивнул он, закончив пить суп, и начал есть мясо, чёрт, я тоже хочу… — Одному Дискорду ведомо, как Хоуп вообще нашла этих Умбр, ведь те находились достаточно глубоко, не говоря уже о том, что шахты были наполовину обрушены и заброшены. Хоуп знала, что я являюсь мастером кристальной магии, и начала умолять меня освободить их, а я тогда не знал о их природе, пообещал помочь ей и принялся изучать информацию в библиотеках. Не найдя информацию, я попросил об этом Принцессу Селестию, но ответила её сестра, Принцесса Луна, которая крайне заинтересовалась этим и обещала прибыть через несколько дней.       — И какая она? Луна, — с интересом слушая, я спросил Сомбру, а сам пододвинул себе наконец-то тарелку с мясом. Ху и Пиро как-то нахмурились, смотря на меня, мол, не ошибся ли я, будучи увлечённым разговором.       — Красивая, умная, любознательная, ну и правитель целой страны наравне с сестрой, — перечислил Сомбра с мечтательным взглядом под мой подозрительный взгляд, а я тем временем добавил в шашлык острого соуса, Ху и Пиро напряглись ещё больше. — Тем более я был удивлён тому, что аликорн вообще заинтересовалась и отправилась сама помочь решить проблему с этим делом. Я с Хоуп показал её ту пещеру, те существа тогда сильно напряглись, но не подавали вида, а Луна не смогла освободить этих существ, но пообещала посмотреть в своих библиотеках и через письма связываться о предложениях, а я уже бы пробовал их сделать. Потребовалось полгода, чтобы перепробовать сотни попыток и не менее сотни писем, где мы уже перестали официально общаться и больше переписывались как друзья. Пока в один из дней не объявилась обеспокоенная аликорн и не потащила меня в пещеру, где тут же начала накладывать множество дополнительных печатей на кристаллы, активно матерясь на существ внутри, которые, увидев, что их разоблачили, разом перестали играть спектакль, превратившись из милых феечек в зубастых тварей, и начали пытаться подчинить Луну, но та отмахнулась от них, словно от мухи.       — Значит, это благодаря Луне ты узнал, что это были Умбры, — кивнул я и ткнул вилкой в сочный кусок мяса, а затем помакал его в соусе.       — Угу, она объяснила мне, что именно узнала, а затем попросила меня помочь запечатать проход, — кивнул Сомбра с усмешкой, заметив, что я нацепил мясо на вилку. — Я буквально вырастил целую тьму толстых и очень прочных кристаллов, на которые Принцесса Луна наложила десятки запечатывающих и укрепляющих рун. Мы обезопасили это место по максимуму, а в завершение обвалили всю шахту, окончательно закрыв туда доступ.       — Если всё закончилось хорошо… — сказал я и отправил кусок мяса себе в рот и принялся его жевать. Ху и Пиро смотрели на это действие глазами размером с блюдце, а когда я проглотил кусок мяса, мой желудок тут же довольно заурчал, начав перерабатывать долгожданную еду в энергию.       — Как так? Ты же пони! — удивлённо спросила Ху, нависнув передо мной, я незатейливо взял следующий кусок, открыл свой рот, демонстрируя язык грифона, а также небольшие клыки, которые у меня прорезались, когда я сильно вымахал в росте, и отправил кусочек мяса в рот, начав его жевать с невозмутимым видом.       — Я гибрид, — сказал я как отрезал, вызвав смешок у Сомбры, ну да, он-то живёт сколько уже лет… Поди сразу опознал меня. — У меня в предках были грифоны, плюс ты разве не удивилась, что я не очень-то и маленький пегас?       — Я думала, что вы все там такие большие уже, сколько тысяч лет прошло, — сказала она удивлённо. — Разве это не так?       — Не, в росте, конечно, прибавили, но не значительно, — сказал я, улыбнувшись, отправляя следующий кусочек мяса себе в рот. — Я ученик принцессы Луны и аватар магии тьмы и ночи.       — Вот, значит, как… — кивнул Пиро, быстро успокоившись. — Тогда ясно, почему ты так вырос, доступ к источнику магии тьмы сильно подстёгивает организм к росту, который пытается усвоить новую магию.              — В моём случае у меня изначально была светлая магия, но из-за определённой ситуации в прошлом я стал нейтралом, а затем после инициации магия стала стремительно поступать в меня, и тело стало перестраиваться, приспосабливаясь к изменениям, — сказал я, подтверждая мысли Пиро. — Продолжим?       — Хорошо, — кивнул Сомбра и продолжил рассказ. — После того случая я объяснил всё Хоуп, и она мне поверила… Ну, я тогда так думал. Жизнь продолжила идти своим чередом, я поднимался в должности, пока не стал учителем дочери Принцессы Аморе, тогдашней правительницы Кристальной Империи. В общем, жизнь, как говорится, удалась, я обучал молодую принцессу и занимался своими исследованиями, пока однажды, когда я шёл из замка в магазин, на меня неожиданно напали и крепко вырубили ударом по голове. Очнувшись, я увидел Хоуп, которая с маниакальным блеском в глазах рисовала на кристальном полу пещеры руны своей кровью. Как она смогла пробраться сквозь заклинания, наложенные мной и Принцессой Луной, прокопать путь через крепчайшие кристаллы, я не понимал. Я был прочно связан и распят прямо напротив тюрьмы Умбр, а на роге у меня находилось блокирующее магию кольцо. Хоуп выглядела неважно, вся потрёпанная, и от её былой красоты не осталось и следа, но меня пугало то, что она несла бессвязный бред. Из этого бреда я понял, что она хочет принести меня в жертву, где выброс моей магии послужил бы сильным катализатором, которое бы сломало оковы тюрьмы Умбр. Я даже не понимал тогда, что эти твари промыли разум моей подруге очень и очень давно, ещё в тот день, когда она нашла их, они поставили ей всего одну цель, и это освободить их, а та принялась с маниакальным стремлением исполнять задание, сначала это было нормально, и она не подавала виду, но когда я с Луной заблокировал проход, её разум начал стремительно ломаться.       — У неё получилось освободить их, — констатировал я факт под кивок короля, который из-за нахлынувших воспоминаний приложился к кружке.       — Да, Хоуп закончила рисовать рунный круг и запустила ритуал, но, похоже, даже резерва моей магии не хватало на задуманное. Хоуп запаниковала и сделала надрез на своём копыте и вылила кровь в рунный круг, который, словно живой, почувствовал новую жертву и тут же начал буквально пить её магию и всё её тело. Меня спас тот самый ограничитель магии, но Хоуп… Её тело стало пустой высохшей оболочкой, похожей на мумию. Нашей общей магии хватило, чтобы выпустить всего одного умбру, да и то самого слабого, а тут как раз оказалось рядом молодое и здоровое тело почти без магии. Он занял моё тело, а меня выкинуло куда-то в чёрную пустоту без времени и пространства, — Сомбра перестал рассказывать, переводя дух, посмотрев на свой напиток в копыте, он зажёг рог и телепортировал откуда-то бутылку с красной жидкостью. — Вино, опьянеть я не могу, но нужно успокоиться.       — Конечно, — кивнул я, смотря, как единорог, откупорив бутылку, выпил содержимое кружки, а затем налил красную янтарную жидкость.       — Я не знал, сколько я времени пробыл в этой темноте, но когда я коснулся, то увидел перед собой сильно раненых аликорнов, которые с испугом смотрели в мои глаза. На моей шее висел амулет, который заблокировал Умбру внутри моего тела, поменяв нас местами. Сначала меня планировали убить, но Луна настояла на том, чтобы запечатать Умбру внутри моего тела. По словам Селестии, эта тварь убила Принцессу Аморе и начала подчинять своей магией солдат, к счастью, принцесса смогла сбежать через рунный круг и оповестила о случившемся аликорнов. Селестия и Луна быстро прибыли в королевство, но были встречены ожесточённым магическим обстрелом, а подчинённые солдаты, словно дикие звери, не считаясь со своими жизнями, пытались убить двух аликорнов. Принцессам пришлось воспользоваться Элементами Гармонии, чтобы пробиться к замку и сразиться там с Умброй, но были удивлены. Слабый Умбра с лёгкостью в одиночку сдерживал силу двух могущественных аликорнов при поддержке Элементов Гармонии. Точно не ясно, как он получил столько сил, но было предположение, что Умбра как-то смог подключиться к источнику магии Кристального Сердца и черпал магию народа со всей столицы Сноуфлейка.       — Это… было очень сильно, — представил я масштаб битвы магии, ведь я знаю по истории, насколько сильна была Селестия, а вместе с Луной, так ещё и при поддержке Элементов Гармонии, которые усиливали их…       — Принцессам пришлось идти на сильный риск. Они подменили один из элементов Гармонии, а затем сымитировали, что начали терять свою силу, а один из элементов пропал из их контроля, упав неподалёку.       — Серьёзно? — удивлённо произнёс я, со скепсисом посмотрев на Сомбру. — Они думали, что он и вправду на это купится? Хотя…       — Умбры знали, что это такое, но не знали, как они доподлинно выглядят. Естественно, он купился, — хмыкнул Сомбра. — После всего случившегося аликорны стали решать мою судьбу, но, просмотрев мою память, решили дать мне шанс, а сами помогли окончательно уничтожить Умбр благодаря совместным усилиям меня, Селестии и Луны. Мы смогли разрушить их тюрьму, что являлась для них единственным проходом в этот мир. Принцесса Аморе Камелия была ещё слишком юна, чтобы взойти на престол, а я всё ещё числился её учителем. Приказом аликорнов я взошёл на престол до тех пор, пока Камелия, которая осталась в Эквестрии под опекой и обучением аликорнов, не станет взрослой. На самом деле были и другие кандидаты, даже больше, но вот они все сбежали, словно трусы, из столицы, когда всё приняло серьёзный оборот, поэтому так и получилось.       — Править трудно? — спросил я из интереса.       — Очень, — кивнул Сомбра, закончив пить очередную порцию чая. — Первое время было очень трудно, но народ Сноуфлейка, а именно так зовётся столица Кристальной Империи, название, которое ему дали из-за того, что с высоты птичьего полёта столица напоминает снежинку. Кристальную снежинку. В общем, народ был очень терпимый и понимал происходящую ситуацию. Постепенно я привыкал к правлению, а также обучал этому Камелию, которая спустя пару лет вернулась в столицу. Девочка росла очень доброй, и жители Кристальной Империи обожали её всем сердцем. Тем временем моя магия стала терпеть странные метаморфозы, приобретая тёмную направленность. Встревожившись, я послал письмо в Эквестрию, и принцессы обещали посмотреть информацию в своих библиотеках об этом. А я решил посмотреть информацию в библиотеке Кристальной империи. То, что я там узнал, меня очень сильно не обрадовало. Из-за амулета Умбра, являясь будучи больше духом, чем живым существом, медленно поглощался моей магией, сливаясь с моим телом и моей личностью. Чтобы не было отторжения, моё тело начало перестраиваться.       — Теперь понятно, почему ты выглядишь скорее как хищная версия пони, чем пони, — понял я теперь причину его разительного облика. Сомбра кивнул, подтверждая мою догадку.       — Когда прибыли аликорны и проверили моё тело и разум, то сказали, что процесс уже запущен и они не смогут успешно удалить Умбру из моего тела, так как его сущность стала прицепляться к моей душе.       — Учитель говорила, что душа есть, но не объясняла, как она устроена и как работает, но объяснила, что любое воздействие на душу сильно меняет разумного, — размышляя, произнёс я. Да что там, даже воздействие магии мира снов изменило моё тело, сделав его наполовину аликорном, а гены грифоном стали сильнее, и я приобрёл частично химический организм и мог теперь спокойно переваривать мясо, не говоря уже о реакции и мышцах, в общем, я тоже был хищной версией пони, пускай и не настолько сильно, как сейчас у Сомбры.       — Так и есть, — кивнул Сомбра. — В лучшем случае у меня было всего два месяца, чтобы подготовить Камелию встать на престол. Принцесса Луна на прощание сказала, что продолжит поиски, ведь когда слияние закончится, то неясно, что будет, стану ли я злым духом, как умбра, или же останусь при своём разуме. В общем, я пошёл в библиотеки Кристального замка, надеясь найти там хоть какую-то информацию об одержимости умбрами, раз уж они это умеют, то должны были быть задокументированные случаи. И они были, все пони, которые подвергались одержимости, становились такими, как я. Полукровками, а их тела претерпевали изменения, становясь хищной версией самих себя. К сожалению, способа их спасти не было, поэтому тех пони обезглавливали. Я же не хотел сдаваться и решил для себя простой вопрос: раз уж умбры владеют чёрной магией, значит, мне нужно ей научиться, чтобы противостоять влиянию умбры. Шло время, я обучался магии и обучался крайне быстро. Первые уроки уже дали свои плоды, и я смог отсрочить слияние личностей, заключив его в барьер внутри своей души. Таким образом, я вместо предполагаемых двух месяцев смог прожить полгода, пока в какой-то момент умбра, играючи, не сломал печать, словно просто подыгрывал мне, а затем вместо слияния запечатал меня и занял моё тело.       — И всё снова началось по-старому, я как понимаю? — спросил я, вспоминая историю.       — Нет… По крайней мере, не сразу. Умбра наблюдал и запоминал меня, а затем, после того как он запечатал меня, начал отыгрывать роль меня, одновременно подготавливаясь к войне, ведь, оставшись, по сути, последним умброй в Эквусе, даже без возможности вернуться, он решил отомстить аликорнам и захватить Эквестрию. Камелия быстро прознала, что это не я, а умбра, а узнала она благодаря документам, где началась странная деятельность по подготовке стражи и увеличенного темпа добычи кристаллов. Камелия сбежала экстренным телепортом в Эквестрию предупредить принцесс. Умбра, оказалось, намеренно совершил ошибку и, использовав мою магию создания кристаллов, создал по всей столице красные обелиски, которые подчинили сознание всех пони. Всё это время я пытался сбежать из печати, но куда уж мне было с ним тягаться, особенно когда он начал пить эмоции и магию жителей Сноуфлейка. А дальше была война. Очень долгая, кровопролитная война, в которой умерло очень много пони, как со стороны Эквестрии, так и со стороны Кристальной империи. Умбру постепенно теснили, и, не желая проигрывать, он нашёл в библиотеках замка код активации Кристального сердца, надеясь получить какое-то сверхоружие и усилить себя ещё сильнее, ведь, несмотря на все эксперименты с Кристальным Сердцем, он не мог победить аликорнов, но вместо этого… В один момент Кристальное сердце, резко вспыхнув, в сотни раз усилило магический щит над столицей, а затем всё резко стемнело.       — И что же произошло? — спросил я с удивлением.       — Как ты думаешь, почему столица выглядит так необычно? — усмехнувшись, спросил Сомбра. — Даже я не знал про это. Кристальные мастера рунологии, единороги, чейнджлинги, драконы, алмазные псы и сотни других талантливых разумных, создававшие этот город, по сути, создавали огромную рунную конструкцию, но это было не оружием, а защитой… защитой на случай, если когда-то история, подобная появлению Вендинго по всему миру, повторится. Пони хотели создать самое безопасное место в мире, чтобы все расы, которые когда-то попадут под ужасающие обстоятельства, грозящие уничтожением мира, могли найти здесь свой покой. Функция барьера напрямую зависела от эмоций жителей империи и Кристального сердца, которое и должно было выступать источником магии для его поддержания, вот только Умбра слишком многих пони убил, и барьер активировался с ошибкой, а Кристальное сердце, посчитав, что народу грозит большая опасность, поглотив слишком много эмоций, активировало барьер, погрузило всех пони в анабиоз, в том числе и самого Умбру.       — Мда… — сказал я, убрав вилку в сторону, насытившись. — Как я понимаю, очень и очень многое из этой истории упущено?       — Частично, но да, — кивнул король и огляделся. — Думаю, я продолжу рассказывать про нас чуть позже. Пришла твоя очередь поведать всем о том, что же произошло за барьером, пока мы все спали.       — Хорошо, — сказал я, кивнув. Сомбра, улыбнувшись, поднялся из-за стола и указал мне на белое полотно, возле которого появился небольшой подиум, а также три больших кристалла.       Направившись за единорогом, я поднялся на подиум вместе с Сомброй, привлекая внимание всех. Собравшиеся за столом перестали разговаривать и есть, обратив внимание на подиум.       — Итак, друзья, — начал Сомбра первым. — Вы все в курсе, что произошло совсем недавно, через зону отрицательной зимы сюда добрался один пони, которого мы успели спасти буквально в последний момент, но даже так этот пони находился на грани смерти, и нам пришлось задействовать все силы и ресурсы, чтобы вытащить его из лап смерти. Далее я даю слово Темпфи.       — Спасибо, — сказал я, кивнув, смотря, как король отошёл и начал колдовать над кристаллами, два из них загорелись, стали испускать поток света на белое полотно за мной, а третий он подхватил телекинезом. — Я на самом деле даже не знаю, с чего начать, поэтому, как мне посоветовали, стоит рассказать вам о том, что же произошло с миром после того, как Кристальная Империя пропала.       Единорог протянул мне кристалл, и я наконец-то смог опознать его, это кристалл памяти, что когда-то дарили мне Джек и Райдер. Кивнув, я, вздохнув и откопав в памяти картинки из книг, тут же послал изображение в кристалл, а затем за моей спиной на полотне появилось большое изображение моих воспоминаний.       — И так, позвольте мне начать…

***

      Ух… слегка простонал я, положив копыто на ноющую голову, а сам пытался расслабиться на диване, согреваясь огнём камина. Сомбра и Пиро сидели рядом в креслах и сейчас пили какой-то крепкий алкоголь, каждый был думал о своём, но причиной послужило этому моя история о том, что произошло и что происходит сейчас.       Начало было обычным, я, разрешив задавать вопросы по ходу истории, начал рассказывать о том, что вообще происходило в мире после войны в Кристальной Империи, я брал информацию из учебников, своих знаний, а также рассказов Луны и Селестии, всё это активно транслировалось на экран, который, к моему удивлению, мог воспроизводить и звук из воспоминаний. Так или иначе, я рассказал, как все пытались найти Кристальную Империю, думая, что это какой-то план, но очень многие погибали из-за образовавшейся аномалии отрицательной зимы, которая постепенно увеличивалась, пока не достигла расстояния в триста километров в радиусе. Было принято решение, что Кристальная Империя исчезла ненадолго, и все, приняв эту передышку, начали восстанавливаться и пытаться наладить инфраструктуру, а также мощь, чтобы в следующий раз одержать верх, но шли годы, а Империя так и не появлялась на карте, а территорию заполонили кристальные волки, которые отлично себя чувствовали в магически и погодно нестабильной зоне.       Я рассказал и про семью Аморе, в том числе что с ними произошло тогда, а после рассказал и показал Каденс, которая, будучи аликорном, очень сильно удивила всех, и, к моему удивлению, многие очень обрадовались этому, в том числе тому, что их любимые правители выжили и смогли продолжить род, а кто-то сказал, что Каденс сильно похожа на первую правительницу. Постепенно история стала приобретать более современный характер, и мне пришлось сделать несколько не очень хороших новостей.              Первое, я рассказал о страшной чуме среди драконов, которая фактически убила всех их магов, а самих драконов загнало в средневековье, откатив их развитие на несколько сотен лет назад. Многие хоть и пытались помочь драконам, но лишь спустя пару тройку столетий они смогли остановить развитие болезни, а потом и вовсе полностью уничтожить, в итоге драконы теперь совсем не имели своей магии, а их маги, если и рождались, то очень сильно оберегались и ценились.       Второе, я рассказал о том, что произошло со странами алмазных псов, которые, к счастью, не сильно пострадали и даже немного набрали вес, что обрадовало псов, что находились здесь, но очень грустная новость ждала чейнджлингов.       Дело в том, что пони-жуки фактически сами виноваты в своём истреблении, из вполне разумной и процветающей расы они стали фактически поголовно дикими, и вина на этом лежит на них самих. Дело в том, что они ментально связаны с королевой, и насколько разумной будет правительница, настолько разумными будут и пони-жуки, не говоря уже о менталитете и поведении. Войны, междоусобицы, истребление гнёзд, война королей и королев. Всё ради доступа к эмоциям и власти. В наше время существует всего три гнезда из всего Эквуса. Синие — полностью дикие чейнджлинги, внешне отдалённо похожие на своих предков, их развитие и разум фактически скатился до уровня муравьёв. А на их территории заходить было крайне опасно.       Красные, пожалуй, самые разумные и спокойные из всех, кто смогли пережить войну гнёзд, попросту максимально спрятавшись, но они потеряли свою магию перевоплощения и всех магов в обмен на возможность жить как обычные пони и чувствовать эмоции. У них есть несколько городов, и они стараются выжить, торгуя с другими поселениями и расами в обмен на эмоции, которые всё же им были нужны для жизни, пускай и не настолько сильно, как раньше. К сожалению, у них остался только король, а без королевы никто не может продолжать свой род.       Но есть зелёные, которые стали победителями в войне гнёзд, пускай их осталось очень мало, но они единственные, кто сохранили по факту свою чистоту, магию перевоплощения и магов. Им нужны эмоции для жизни, а самое главное — много эмоций. По словам Селестии, у пару сотен лет назад родилась наконец-то королева, о которой стараются всячески заботиться, но неясно, какой она будет, ведь у чейнджлингов сильная связь с королевой, из-за чего, как я и говорил, какая королева, такой и улей.       После я рассказывал и о других странах и ситуациях в них, постепенно складывая всё в одну общую картину мира, приходилось не раз отвлекаться, чтобы рассказать те или иные моменты и ответить на вопросы. Вскоре дело дошло до современности и меня, где я рассказал свою историю о том, кто я такой, чем очень сильно удивил даже Сомбру, который внимательно слушал всё это время.       Закончился рассказ всё тем, что происходит в данный момент.       Ммм… Потянувшись, стараясь расслабиться, я прогонял потихоньку магию по своему телу, в том числе сосредотачиваясь в области головы, чтобы она могла хоть немного отойти, да и за паразитом приходится следить.       — И всё же я удивлён, — сказал Сомбра, отпив из кружки алкоголь. — Но зато это объясняет, почему от тебя веет магией тьмы и магией Принцессы Луны, не говоря уже о том, что во время твоей истории она часто фигурировала.       — Просто больше всего о мире я узнал именно от неё, да и потом сам много чего объяснял аликорну, — ответил я, улыбнувшись.       — Темпфи, позволь задать вопрос, — сказал до этого молчавший всё это время Пиро. — Понимаешь, когда началась война, я смог отправить как можно дальше свою жену с нашими яйцами, но, как ты понимаешь, я не в курсе, что именно произошло с ними, но тот дракончик из твоих воспоминаний…       — Думаешь, это твой ребёнок? — понял я его мысль, хоть и не мог осознать. — Почему ты в этом уверен? Всё же прошло очень и очень много лет, не думаю, что яйца смогли так долго жить.       — Сходство поразительное, — кивнул Пиро, потрепав свои зелёные гребни, а затем подхватив кристалл памяти, в который я закинул все воспоминания о Спайке, активировал и стал внимательно смотреть его. — У него такие же гребни, как у меня, крепкие задние лапы и хвост как у меня, но чешуя, строение тела, выражение мордочки… Словно смотрю и вижу в отражении свою жену. Ты сказал, что чтобы яйцо вылупилось, потребовалось очень и очень много магии…       — Селестия говорила, что когда археологи нашли гнездо дракона, то там был лишь скелет, который закрывал четыре яйца, из которых уцелело только одно, Спайку сейчас по факту всего пять лет. — сказал я, вспомнив рассказ Селестии о дракончике.       — Значит, она решилась сжечь свой источник магии, чтобы дать яйцам максимально долго прожить в консервации, но я не понимаю почему?       — Может быть, она ждала окончания войны и хотела, чтобы вы растили детей вместе? — предложил Сомбра. — Сам же знаешь, какой у неё был характер.       — Угу, моя драконесса уж очень любила меня, — ностальгически улыбнулся дракон, а затем, посмотрев на воспоминание, где Твайлайт заботится о Спайке, ещё раз улыбнулся. — Я рад, что он в хороших копытах, пускай и у пони, но, думаю, Селестия позаботится, чтобы всё с ним было хорошо.       — Если мы сможем вернуть Темпфи обратно в Эквестрию или хотя бы сообщить, что Кристальная Империя ещё существует и жива, то, возможно, ты сможешь встретиться со своим сыном, — ответил Сомбра, улыбнувшись, и отпил немного из кружки.       — Вот только мы пока даже понятия не имеем, как переместить Темпфи не то, что через аномальную зону, так ещё и через океан, — вздохнул Пиро. — У тебя наверняка уже есть что-то на уме, Темпфи?       — Да, — сказал я, кивнув. — Для начала мне нужно восстановиться и хотя бы немного, но восстановить своей магии тьмы. Затем попытаться связаться с Луной, но в прошлый раз у меня было такое ощущение, что мне как-то заблокировали доступ к моему домену, но магия моя оставалась, пускай и шла очень туго. Нужно восстановиться достаточно, чтобы использовать эмпатию, и, пока на небе полнолуние, воспользоваться одним старым способом, который использовала Луна и Селестия, когда нет возможности общаться и передавать сообщения, я выучил этот небольшой шифр заранее, но не уверен, что успею, что меня и беспокоит, а потом уже можно и продумать, что делать дальше, сейчас мне главное восстановиться и узнать, что вообще происходит в Эквестрии.       — Хорошо, — кивнул Сомбра, согласившись, что сейчас рано строить долгоиграющие планы и нужно заняться нынешними проблемами. — Тогда отдыхай, Темпфи…       Я кивнул, прикрывая глаза и расслабляя тело и разум. Прошедший день сильно утомил меня как разговорами, так и впечатлениями, не говоря уже о том, что мне приходилось постоянно контролировать магию, чтобы сдерживать паразита. Я начал медленно погружать свой разум в медитативное состояние, хе-хе, только сейчас до меня наконец-то дошла суть медитаций, которую пыталась вбить в меня Луна. Медленно направляя магию по телу, я в такт сердца заставил магию пульсировать, постепенно выбивая и вычищая забитые за день каналы магии, а также направил часть магии на восстановление тела, в частности в зону головы. Параллельно я пытался смотреть изучать организм на наличие других паразитов, а также пытаться понять, что у меня происходит с эмпатией, почему её применение приносит мне сильную боль.       Спустя пару часов сосредоточено изучая буквально каждую линию магических каналов, а также нервов я смог найти причину, и это опять был паразит, но он был настолько маленьким и засел грубо в зоне таламуса, который как раз-таки отвечает за органы чувств, в том числе и восприятие, и много чего ещё. Резкая пульсация магии, и я буквально сжёг этого червячка в голове и сразу почувствовал, как мне стало намного легче думать, а головная боль стала постепенно отходить, но процесс удаления отходов и очистки от загрязнения мозга паразитом займёт всё же некоторое время.       Есть несколько способов прочистить своё тело, но нужно вспомнить, сколько их, и подобрать нужный…       Внезапно раздался стук, и я резко открыл глаза, прервав медитацию. Дверь скрипнула, и в комнату вошла чейнджлинг. Приподняв голову, я увидел, что это была Ху, и слегка улыбнулся, а затем начал подниматься, отмечая, что от былой усталости не осталось и следа, а тело стало ещё меньше болеть. Но самое главное, головная боль прошла.       — Доброе утро, Темпфи, — мягко улыбнувшись, произнесла пони-жук, входя в комнату и занося на спине поднос, на котором находились несколько склянок с зельями. — Пиро сказал, что немного переработал принятие лекарственных препаратов после твоих заметок о местонахождении паразитов, и в общем вот…       — Уже утро? — спросил я, поднявшись, и потянулся, разминая затёкшее тело, параллельно посмотрев в окно, в котором царила ночь.       — Если не считать искажения барьера, то да, а так прошло всего лишь девять часов, — сказала Ху, откупорив первую склянку, и поднесла её мне телекинезом. Заметив её подавленное состояние, я вздохнул.       — Я понимаю тебя, осознать, что твоя раса фактически была истреблена самим же собой, — вздохнул я, взяв склянку, и выпил зелье залпом, скривившись от горького вкуса. — Но эй! В Кристальной Империи ещё много чейнджлингов пускай, а значит, вы можете восстановить свою популяцию и не только.       — Вот только они все в кристаллах и анабиозе, а у Сомбры не хватает сил, чтобы пробить заклинание стазиса и освободить нас всех, — забрав у меня склянку, мне передали следующую.       — Ну я же тут, значит, найдём способ сообщить всем, что Кристальная Империя жива, да и Селестия, думаю, не откажется помочь, не говоря уже о Каденс.       — И всё же в это слабо верится, — вздохнула чейнджлинг, снова забрав у меня пустую склянку и передав последнюю.       — Тут мне тебя не переубедить, пока результатов не будет, смысла говорить об этом мало, — сказал я, согласившись. — Покажешь мне Сноуфлейк?       — Почему бы и нет, — ответила Ху, которая явно была рада смене темы. — Всё равно меня приставили присматривать за тобой.       Ху и вправду была рада сменить тему. После того как я допил все зелья, меня отвели в небольшую кухню при замке, где я плотно позавтракал обычной кашей с маслом, а после мы направились наружу. На улице было темно, но фонари исправно работали, освещая улицы, несколько пони, увидев меня, улыбнувшись, помахали копытами. Ху решила показать мне окрестности, жилые окрестности города.       Мы гуляли по улицам, где я любовался архитектурой зданий и их устройством, а Ху объясняла мне, как их строят. Оказывается, эти кристаллы совсем не содержат магии, и их просто выращивают постепенно, шаг за шагом, прочность у домов как у камня, но структура кристаллическая, из-за чего они не подвергались старению. По крайней мере так сильно, как тот же камень, чего уж говорить, даже Селестия несколько раз перестраивала замок и различные их места банально из-за старости камня и построек. Помимо архитектуры я во время прогулки наблюдал за жителями Сноуфлейка, их настроением и разговорами… Без эмпатии было неудобно, но не непривычно, всё же раньше я как-то жил без неё.       Так вот, настроения были разными, кто-то относился со скептицизмом, говоря, что сбежать не получится и я могу остаться тут с ними до старости, другие явно были оптимистично настроены и говорили, что, мол, прошла куча лет, наверняка что-то да придумать можно, мир не стоит на месте. Несмотря на тот страшный упадок, который я им рассказал. Ну и нейтралы, которые просто ждали первых результатов.       Постепенно наш с Ху путь достиг до опушки небольшого леса, что меня сильно удивило, а резкий контраст по сравнению со всем городом даже выбил меня из колеи, ведь увидеть здесь пускай и небольшой, но лес было весьма необычно, но ещё сильнее меня удивило очень много, я бы даже сказал, слишком много зверей, о которых заботились те вчерашние пони и алмазный пёс. Тут я увидел и Сомбру, к которому, издавая мурчащие звуки, ластилась кошка.       — Доброе утро, Темпфи, как спалось? — весело ответил Сомбра, поглаживая развалившуюся на траве пузом кверху довольную кошку.       — Стало намного лучше, — ответил я, улыбнувшись. — Я удивлён, думал, во время войны животных тут совсем не должно было остаться.       — Война многих истощила, но даже живым марионеткам, которыми мы были, нужна была еда и сон, поэтому всех животных содержали на фермах, выращивали и пускали на еду вне зависимости от вида, — грустно вздохнул Сомбра, а кошка, которой надоели поглаживания, перевернулась и убежала к другим кошкам, которые о чем-то между собой мяукали. — Когда я очнулся, вместе со мной очнулись и звери. Очень много домашних зверушек, и не только, — сказал Сомбра, посмотрев на лес. — Все они и так были сильно истощены войной, а после пробуждения ещё и сильно были перепуганы. Мне потребовалось много времени, чтобы найти их всех и собрать в одном месте так, чтобы никто не подрался, а также накормить их. В благодарность они помогают мне в патрулировании города, отслеживая потенциальные опасности. Прошло много лет, поколения сменялись, а половина зверей попросту выродилась из-за болезней, отсутствия иммунитета или даже попросту банально выродившись как вид.       — Жалко их, — сказал я, поглаживая мурчавшую кошку, довольно крупную, кстати.       — Да… Жалко, все, кого ты сейчас видишь, — это последние и самые крепкие звери из оставшихся, — сказал он, окинув лапой округу, где было по крайней мере около двадцати самых разных зверушек: котов, хорьков, ласок, енотов, собак, птиц и даже пара коров. — Они были моей отдушиной многие годы, пока я пытался найти способ освободить свой народ из кристаллов… Смешно, даже несмотря на то, что за многие годы я уже фактически автоматизировал все их удобства. Мне нравится ухаживать за ними копытами и магией.       — Ну сейчас у вас есть кому о них позаботиться, — сказал я, посмотрев на единорога, который кормил собак, а затем почувствовал, как у моей ноги начал тереться хорёк, который так и просил, чтобы его погладили. Присев на траву, я протянул копыто и начал гладить довольного зверька.       — Прогуляемся? — предложил мне Сомбра. — Хочу показать тебе, как выглядит изнутри Барьер, заодно и проверим периметр на пробои.       — Почему бы и нет, — ответил я, улыбнувшись, перестав гладить хорька, который, недовольно фыркнув от того, что ему перестали уделять внимание, убежал к своим. Рядом со мной раздалась вспышка света, и я увидел, как Сомбра телепортировал к себе свою броню, которую я видел на нём при нашей первой встрече. — Ху, ты с нами?       — А куда я денусь? — ответила чейнджлинг, улыбнувшись, и мы стали ждать, пока единорог натянет на себя своё обмундирование.       — Хм, так, держи-ка, — сказал Сомбра и отстегнул один ремень со своей ноги, на которой висел чехол с кинжалом, а затем телекинезом ловко застегнул на моей левой ноге оружие.       — Зачем это всё? — спросил я, немного подвигавшись, а затем подтянул ремни, чтобы они сидели плотно, но не мешали двигаться.       — Для безопасности, никто не знает, как ведут себя волки, даже я за столько лет борьбы с ними всегда встречался со всё более хитрыми манёврами и ловушками, — ответил единорог, затянув на моём теле ремень, окончательно поправляя его. — Ху, тебе что-нибудь дать?       — Нет, спасибо, у меня, как обычно, всё с собой, — сказала пони-жук, а затем её тело исчезло во вспышке красного огня на несколько секунд, и я увидел ту самую боевую форму из учебников. Закрытые сетчаткой глаза, чистый хитиновый панцирь по всему телу, дыры в лапах, увеличенные клыки и увеличенная мускулатура.       — Ого, — искренне удивился я, чем невольно смутил Ху, которая показала своим поведением, что покраснела, но хитин этого не передавал. — А дыры в лапах зачем, кстати?       — Они очень чётко улавливают потоки воздуха, а также изменения направления, ну и помогает в полётах заранее уловить, когда изменится направление ветра, да и в бою действуют как своеобразный сонар, благодаря которому я могу чувствовать врага во всех трёхстах шестидесяти градусах и замечать любое движение в свою сторону по движению ветра, но в основном это только моя особенность, у других бывает по-разному, кто-то быстро летает, у кого-то хитин очень крепкий, а кто-то, наоборот, более сильный, разброс очень большой, да и боевые формы разные бывают, например, форма, которую я приняла, универсальная и служит именно для разведки, но есть и боевая форма, в моём случае я превращаюсь в большого жука.       — Понятно, — кивнул я, прослушав её рассуждения, — и очень полезно, однако. А затем мы направились за Сомброй.       Сам же старый король решил ввести для меня небольшой экспресс-курс по истории их города, в частности про те моменты, которые я не знал или они в официальной истории не были указаны. После свержения Вендинго и пленения Дискорда пони, которые перестали жить в страхе, начали строить свою жизнь, и если Эквестрией начали править Селестия и Луна, то зимнюю часть Эквуса, которая раньше была недоступна из-за этих самых Вендинго, ведь это была их вотчина, но когда они исчезли, то там стало вполне безопасно, а множество возможных ресурсов манило многих искателей. Так постепенно шло покорение севера, пока не нашли гору с собственным источником магии и поистине неисчерпаемым ресурсом — магическими кристаллами, которые росли буквально как на дрожжах от естественного фона горы, ведь когда Вендинго в других местах охотились и поглощали магию, то на их же территории магия постепенно росла и укреплялась, да и самим Вендинго было там вполне комфортно жить, ведь благодаря подпитке магией они становились сильнее. Находка горы окончательно убедило пони создать здесь небольшой город с десятками поселений и перевалочными пунктами.       Сначала это было простое шахтёрское поселение, которое медленно, но верно расширялось, а народ постепенно стекался со всего мира, тогда одна молодая единорожка, Аморе Примула, выросшая в этом поселении, а затем закончившая школу в другой стране, вернулась обратно с очень большими амбициями и желаниями сделать это место лучше. Она была очень талантливой пони в плане управления, финансирования, а самое главное — вселяла своим видом и упорством быть примером для всех, кто прибывал в жил в этом поселении. Она сделала очень и очень многое.       Открыла школы, построила больницы, провела дороги, нашла очень много выгодных крупных заказов из других стран, а вскоре стала и мэром этого стремительно развивающегося поселения. Затем ей пришла в голову идея… раз уж тут есть множество кристаллов, то стоит и созвать сюда всех талантливых пони в этой сфере и дать им применение и развитие их талантам, так постепенно из шахтёрского городка этот город становился городом науки и продвижения кристальной магии и всем, что с ними связано. Ну а в последствии вместе с самыми талантливыми представителями рас, населявших этот город, в последствии и был положен старт глобальному проекту, которым и стал «Сноуфлейк». Подготовка заняла много лет упорных расчётов, теорий, проведении десятков и сотни различных экспериментов и комбинаций ради определения лучшего способа защитить город. Итогом стало создание громадного и очень прочного щита над всем городом, внутри которого царила очень тёплая, почти тропическая погода и климат, удобный для всех разумных рас, а также создание собственной погодной системы осадков и смены времён года на основе недавно воздвигнутого в Эквестрии не менее масштабного проекта под названием «Клаусдейл», целого погодного города. Управление всем куполом было сосредоточено на высоком шпиле прямо в центре города.       — Что вообще такое Кристальное Сердце? — решил я задать вопрос, слушая с некоторым трепетом историю создания города, ведь одно дело читать об этом, другое — слушать и видеть этот самый город вживую, при упоминании замка я даже посмотрел на него и увидел на самой верхушке шпиля светящийся красным цветом громадный острый кристалл, который и испускал луч заклинания барьера.       — Интересный вопрос, — улыбнулся единорог, посмотрев, куда я гляжу. — Многие при виде Кристального сердца думали, что оно и есть источник всей этой магии барьера и именно от него и питается весь замок, ну, это почти что верно. Кристальное сердце — это, в первую очередь, ключ, в котором записано множество заклинаний: поглощение эмоций, которыми с нами поделились чейнджлинги, заклинание погодного купола, а также системы формирования погоды и осадков от Эквестрии, зачарование от самого Стар Свирла на трансляцию магии и, самое главное, обработка и огранка камня от драконов.       — Стар Свирл? Чейнджлинги? Драконы? Погоди, ты говоришь, что над созданием Кристального сердца также трудились, во-первых, самый талантливый единорог на Эквусе, пони-жуки и драконы?       — Верно, по поводу них, кстати, у меня есть к тебе вопросы, особенно после твоей истории о произошедшем в мире, но об этом чуть позже, — усмехнулся Сомбра. — Кристальное сердце служило своеобразным ретранслятором, которое собирало и выпускало магию, но хранилищем оно никогда не было, хранилище магии находится под замком, и ты даже представить себе не сможешь, каких размеров этот накопитель.       — В это очень трудно поверить, — сказал я, когда мы проходили мимо здания библиотеки, судя по надписи на стене, было бы очень интересно глянуть, какие там есть книги.       — После создания Барьера, или же, как мы все её зовём, Завеса, город, который и так быстро рос, увеличил эти темпы роста ещё в несколько раз, а количество прибывающих сюда талантливых пони, которые могли творить, не беспокоясь о тратах, было очень сильным лакомым куском. Впрочем, такое было по всему Эквусу, просто Сноуфлейк, как я и говорил, привлекал именно кристаллами и их изобилием. Шло время, город рос и в какой-то момент вырос настолько, что уже не мог управляться из небольшой мэрии, поэтому все жители подумали и сделали из себя отдельное государство, назвавшись Кристальной империей, а Аморе Примулу сделали принцессой и правителем, ведь именно благодаря ей и творилось всё происходящее, а ведь я даже не говорю, что она ещё сделала и много других дел для своей страны. Затем всем пришло в голову, что раз у них теперь есть правитель, и они вообще теперь отдельное государство, то, стало быть, нужна необходимость создать замок, что вылилось в масштабную реконструкцию и модернизацию Шпиля, построив буквально вокруг него замок, который мы сейчас знаем, а также благодаря модификации размеры погодного купола и барьера увеличились до нынешних значений.       — На самом деле это удивительно, — кивнул я, закончив слушать, пожалуй, самый краткий пересказ из истории Кристальной империи. — В то время очень и очень много стран развивались просто семимильными шагами, и все хотели забыть ужасы прошлого как можно скорее. Эх, если бы у меня была возможность вернуться в прошлое, то я бы потратил это именно на то, чтобы посмотреть, как создавались и формировались те или иные места в этом мире, возможно, я мог бы себя спасти или вовсе спасти Селестию и Луну, не позволив им расстаться, но даже я понимаю, что перемещение в прошлое, тем более скачок на СТОЛЬКО лет назад, потребует не просто огромного количества магии, а буквально колоссального…       Сомбра на мои слова лишь грустно кивнул. Да, Стар Свирл как-то занимался изучением магии времени, но почему-то закрыл все проекты по этой теме, а потом и вовсе закрыл за семью печатями, сказав, что слишком опасно вмешиваться в ход времени. Селестия пыталась понять его изыскания, но, поняв опасность, перепрятала все записи.       Где-то через ещё полчаса патрулирования Ху вызвали куда-то, а Сомбра, заверив, что присмотрит за мной, позволил ей пойти. А я всё же достиг на сегодня предела, и мне пришлось присесть на скамейку. Сомбра, проверив время по одним из трёх пар часов на своём копыте, телепортировал на скамейку термос и корзинку, я же недоумённо на него посмотрел, а затем вспомнил Селестию, которая так же могла непринуждённо телепортировать предметы из только ей известных мест. Эх, хорошо быть единорогом, а сильным и знающим много заклинаний — вдвойне хорошо. Завидую…       Пока я переводил дух, перегоняя до сих пор трудно контролируемую магию по своему телу, пытаясь в очередной раз прочистить каналы, Сомбра открыл корзинку и достал оттуда пару больших бутербродов, а затем, когда он открыл термос, до моего носа дошёл запах внезапно не чая.       — Кофе?! — удивлённо произнёс я, вдыхая запах напитка, и только от одного запаха у меня, казалось, всё начинало просыпаться. — Откуда? Его же трудно выращивать на севере.       — Ну не пить же вечно этот чай, — усмехнулся единорог, налив мне в кружку из корзинки тот заветный напиток. — В мире есть много других напитков, соки, кофе, спиртное, ну и этот чай. Хотя я уже столько лет пью его, что попросту привык ко вкусу. Что же до кофе, то у нас были несколько семян, как и чая, под консервацией, ну и я в свободное время экспериментировал и пытался вырастить его, для этого даже теплицы построил, которые могу тебе позже показать. И всё же я не понимаю, как Селестия может пить чай тысячелетиями и даже наслаждаться им.       — Она и не пьёт, — ответил я, усмехнувшись, и, прикрыв глаза, пригубил напиток, чувствуя горьковатый, но приятный вкус, видно, у Сомбры и вправду было много времени на эксперименты. Открыв глаза, я увидел удивлённое выражение лица Сомбры, и я, улыбнувшись, решил добить его. — Она его до жути ненавидит.       — В смысле? — спросил шокированный единорог. — Аликорн, которая тысячелетия пьёт чай, и внезапно выясняется, что она его ненавидит?       — Ага, — сказал я, улыбнувшись, попутно в голове вспоминая историю от самой Селестии. — Как это там было. Ах да, это началось после того, как во время Дня Рождения Селестии её сестра Луна подарила ей чайный сервиз и рассказала про необычный напиток прямо из востока Эквуса. Селестия тогда не была в курсе про этот напиток и наняла пони, которая умеет правильно заваривать этот чай, а потом пошёл слушок, что, мол, сама аликорн пьёт такой-то чай, и началось… Всякие прилавки с рекламой «Сама Принцесса Селестия одобрила этот чай!», подарки Селестии с просьбой оценить тот или иной сорт чая. Как ни странно, это событие приносило очень ощутимый доход в казну, поэтому Селестия терпела его. И терпела много лет. Однажды шесть лет назад она приняла решение поделиться своей проблемой с Сансет, а та, в свою очередь, перестала заказывать чай и стала брать другие напитки, с которыми потом обменивалась с Селестией. Так продолжалось целый месяц, пока внезапно один стражник не заметил тайный акт обмена и поднял такой кипеш, что, мол, «принцесса Селестия не принцесса и её подменил чейнджлинг!»       — Господи, там, наверное, начался форменный Тартар, — пожалел аликорна Сомбра, пригубив кофе и закусывая бутербродом.       — Это мягко сказано, сначала её поймали, потом прогнали не через один десяток тестов на проверку и, когда убедились, что она их аликорн, назначили бесконечную вереницу всяких духовных врачей и психологов, она даже обрадовалась им и пыталась через них объяснить, что терпеть не может чай и за столько лет он её просто осточертел, но куда там, когда за столько лет слова «чай» и «Селестия» стали чуть ли не именем нарицательным. В итоге Селестия сдалась и снова начала отыгрывать роль любителя чая. Потом уже, когда её оставили в покое, она издала закон о торговом обмене с чаем внезапно с драконами и буквально затопила их в нём, а те были и не против, ведь некоторые сорта чая внезапно неплохо так помогали им с пищеварением.       — Мда, тяжко ей пришлось, — посмеиваясь, закончил есть свой бутерброд единорог.       — Да нет, ей понравилось, хоть на какое-то время она избавилась от бразды правления и развлеклась, ну а с чаем она просто создала заклинание подмены напитка, и теперь каждый раз, когда ей наливали чай, она заменяла его на угодно, а чай перемещался далеко за пределы замка, а вместо него себе наливала любой другой напиток, закрывая его очень сложной многосоставной иллюзией. Тия сказала, что это заклинание только на вид простое, но стоило ей полгода бессонных ночей, чтобы создать иллюзию, запитанную на подпространственный карман, связанный напрямую с её доменом. В итоге получается, что у неё в любой кружке налит дымящийся чай, имеет запах чая, внешний вид чая, со всех мыслимых и не мыслимых ракурсах и спектрах магии подтверждается, что это самый обыкновенный чай, чёрт, даже изо рта у неё выходит пар и дыхание с запахом чая, вот только когда его пила именно Тия, то у неё всегда это заменялось именно на тот напиток, который ей нужен, хоть спирт чистый пей, никто не заметит подмены, ведь самое главное, не дай Дискорд, кто-то ненароком случайно выпьет из её кружки, а ведь уже были случаи, пускай и с невинным предлогом, просто попробовать сорт во время какого-нибудь особо скучного заседания, когда аликорн настолько занята, что и не заметит этого, то тогда заклинание по системе свой-чужой просто мгновенно перемещало в кружку этот злополучный напиток обратно. Когда я услышал эту историю от Сансет, то мы с Луной сначала даже и не поверили, а потом даже перепроверили десяток-другой раз, и Луна даже загорелась азартом попробовать обойти это заклинание, как мы только не изгалялись. При замене чая на другой напиток в кружке появлялся чай, при замене сорта чая на другой был чай снова тот же первый вид чая, при замене на кофе кофе заменялся на чай, даже пробовали иллюзию на иллюзию наложить с помощью Сансет, которой тоже было интересно побороть заклинание, но всё было безуспешно, в итоге, сдавшись, мы буквально упросили Селестию рассказать, в чём же секрет, а Луна даже поклялась извиниться за такую поставу, на которую обрекла свою сестру, и обещала никогда не предлагать ей чай. В итоге выяснили, что заклинание буквально вписано в суть домена, то есть при желании его можно отключить, но оно не исчезнет, даже если Селестия совсем лишится магии, то заклинание не перестанет работать.       Закончив с рассказом и утренним завтраком, повеселив Сомбру, мы направились дальше в патруль. Через час к нам прибежали взволнованные чем-то собаки, а Сомбра, выслушав их, тут же побежал в сторону проблемы, а я следом. Ну как побежал, я, ещё не до конца восстановившись, быстрым шагом последовал за одной из оставшихся собак, а вот Сомбра рванул, словно выстрел заклинания из рога. За пять минут хода я оказался у одной из границ барьера, сверкающего фиолетовыми оттенками.       Здесь я и увидел единорога, который сейчас заделывал каким-то заклинанием трещины в барьере, а рядом валялся кристальный волк с прибитым, словно гвоздём к земле, мечом, пробившим его голову насквозь.       — Эти волки что-то после твоего появления стали действовать всё активней, — сказал Сомбра, закончив латать трещины в барьере. — Если они внезапно усилят свой натиск одновременно, то барьер просто падёт. Мне хватает магии лишь только на то, чтобы латать эти дыры, пока он поддерживается от магического фона.       — Усилили напор? Но почему? — удивился я.       — Твоя магия как-то странно влияет на них, словно приманка, — сказал Сомбра и, ухватившись телекинезом за рукоять меча, вытащил его из головы волка резким движением, а затем, убрав меч в ножны, достал из головы волка маленький светящийся красный кристалл. — А вот и их ядро. Раньше они находились у всех в груди, но впоследствии оно переместилось в голову. Не знаю, может быть, это и посодействовало их внезапному умственному росту. Держи.       Сказал Сомбра и кинул мне камешек, который я поймал лапой, и внезапно скрутило сильной болью. Сомбра, явно не ожидав такого эффекта, резко всполошился. Я же тем временем, уже выпустив кристалл из лапы, словно задыхался и отчаянно пытался указать Сомбре себе на грудь. Единорог явно что-то понял, выстрелил в меня заклинанием анализа, и в его глазах выразился явный шок.       — Так, Темпфи, постараюсь кратко, есть две новости. Первая, как ты знаешь, в твоём теле сейчас сидит паразит, который всё это время сосал из твоего тела магию и проник во все магические каналы. Вторая, будет очень больно, — и, телепортировав откуда-то стальной ящик, открыл его телекинезом и, достав оттуда три зелья, одно тут же откупорив, резко влил в себя, а два другие через силу влил в моё горло, разжав зубы кинжалом, ибо я не мог открыть челюсть от боли, и тут началось.       Меня резко свело настолько сильной болью в груди, что я начал с трудом дышать, а затем, не сдерживаясь, заорал от боли, которая буквально била по всем моим нервам и каналам магии, вместе с этим из моего горла вытянулось длинное красное червеобразное пульсирующее истекающее слизью щупальце, которое, однако, через секунду начало заползать обратно.       — Куда! — выкрикнул единорог, ухватившись за слизистого червя, и начал тянуть его, вместе с этим приводя меня в ещё более жуткую боль, ведь я буквально чувствовал, как этот паразит вцепился прямо в моё нутро и начал активно сосать из меня магию, но Сомбра был сильнее и постепенно, по миллиметру, вытягивал червя из моего тела, пока тот, совсем выскользнув из моего горла, тут же выпал из лап Сомбры и был мгновенно сожжён. К сожалению, это было только началом, следующие полчаса меня буквально рвало паразитами, а особо крупных приходилось вытаскивать Сомбре, но наконец-то всё закончилось.       Я, упав на траву, пытался отдышаться, ну куда там, моё горло словно разорвало ножом и искромсало в кашу, Сомбра, подойдя ко мне, повернул меня на бок и влил в мой рот ещё одно зелье, от которого боль постепенно начинала отступать, а единорог присел на траву, пытаясь отдышаться.       — Фу… Ну и напугал ты меня, Темпфи, я хотел, чтобы ты просто расколол камешек, ведь он является вместилищем очень качественной тёмной магии, которая бы подстегнула тебя к восстановлению, но вместо этого подстегнуло рост паразита, который явно почувствовал родную магию. Эти паразиты облюбовали волков как отличный источник размножения и распространяются через укусы, а самое гадкое — то, что их нельзя обнаружить магией на стадии инкубации, иначе бы мы их давным-давно бы выжгли бы из твоего тела хорошим импульсом магии.       — Кха-кха, — попытался я сказать, но лишь закашлялся, сплюнув на траву сгусток крови, на языке оставался сильный металлический привкус крови. Моей крови. Сомбра телепортировал термос и, открыв его, налил мне кружку кофе, а затем остудил его магией и передал мне.       Я пил медленно, очень маленькими глотками, а напившись увидел, как Сомбра протянул мне бутылку, но уже с водой, я посмотрел на единорога.       — Спасибо.       — Не за что, — улыбнулся единорог, а я взял бутылку и, откупорив, продолжил пить, но уже медленно. — Но вот прогулки на сегодня тебе хватит. Давай обратно. Подхватив моё тело телекинезом, единорог телепортировал нас в мою комнату, где уложил на кровать, а затем подошёл к окну и открыл его.       — О! Солнце восходит! Буря кончилась… — радостно произнёс единорог, когда первые лучи солнца за прошедшее время коснулись его лица и начали освещать комнату. — Это очень хороший знак. Отдыхай, Темпфи.       Последовав совету единорога, я, укутавшись в одеяло, прикрыл глаза и начал слушать свой организм. После удаления этого паразита моё магическое ядро словно получило новое дыхание и начало активно латать повреждённые энергоканалы, а я в данный момент оценивал масштаб того, сколько же мне придётся пробивать засорённые участки. С этими мыслями я и уснул.

***

      Проснулся я оттого, что солнечные лучи светили прямо в моё лицо, и я, приоткрыв глаза, улыбнулся от того, что они приносили тепло. Зевнув, я присел на кровати и только сейчас заметил, как же мне легко стало двигаться. Засорённые каналы ещё приносили дискомфорт, но магическое ядро за ночь залатало повреждённые участки. Встав, я попробовал походить и очень обрадовался тому, что каждый шаг не приносит мне боли. Подойдя к столику, я выпил воды из графина, чувствуя в горле ещё лёгкий зуд, а затем мой взгляд упал на книгу, явно составленную Сомброй. «Кристальные волки: ЗАМЕТКИ» — так гласила надпись на книге за авторством Сомбры, а также записка на ней: «Страница 76, глава 15».       Заинтересовавшись, я присел на стул, открыл книгу. Ого, похоже, Сомбра явно очень хорошо изучил волков, ведь прямо сейчас я видел оглавление, состоящее из многих пунктов. Тут было собрано буквально всё о них: строение, размножение, как питаются и как живут, даже энергетическая сетка была. Добравшись до указанной в записке главы, я прочёл название: «Паразиты».              Итак, паразиты, обитающие в кристальных волках, по сути, обычные пиявки, которые обитают в подземных реках и озёрах. Волк, который заходит на это озеро, подцепляет эту пиявку, а та, прогрызая путь прямо к ядру волка, начинает пить его магию и разрастаться по всей его энергетике. Затем пиявка откладывает яйца и ждёт подходящего момента, чтобы распространить их за пределы тела. Способ, который она выбрала, поистине уникален, ведь волки обладают зубами, которые могут впрыскивать парализующий яд прямо в тело жертвы, а вместе с этим и яйца будущих паразитов.       За последние тысячелетия паразиты настолько размножились и срослись с телами волков, что встречаются там повсеместно, но самое главное, сами паразиты стали своеобразными симбионтами, и именно они подстегнули магический рост потенциала кристальных волков.       Паразит, попадая в тело живой жертвы, проходит стадию инкубации, которая зависит от уровня магии и её силы, обычно чем магически слабее разумный, тем быстрее рождаются паразиты, а затем, вылупившись, начинает пить магию владельца тела и прорастать по энергоканалам, но если разумный имеет сильную магию, то он может их просто сжечь изнутри своего тела, а оставшиеся шлаки просто выйдут через пот. Так или иначе захват тела длится до тех пор, пока паразит не доберётся до мозга жертвы и не схватит его под свой контроль. Тут я уже ужаснулся, ведь, вспоминая медитации, я как раз-таки заметил маленького такого паразита в моём мозгу, кто знает, сколько бы ему потребовалось времени, чтобы захватить мой разум.       Жертвы, оказавшись под контролем пиявки, претерпевают метаморфозы, морды существ удлиняются, вырастают клыки, а также тела изламываются, превращаясь в хищную форму, но паразит — довольно глупое создание, поэтому захваченное тело в основном бродит, словно ходячий труп, ожидая момента, пока не наткнётся на жертву, которую либо убьёт и съест, либо посадит в неё очередной выводок паразитов. За прошедшие тысячелетия благодаря союзу с волками пиявки научились превращать своих жертв в подобие волков, которые подчиняются главе стаи…       Сглотнув, я закрыл книгу. Похоже, меня хотели не убить, но сделать вот такую вот куклу, что тоже мало приятного. Почитав ещё, я наткнулся на то, что волки забавлялись с этими куклами, как со своими игрушками, банально медленно пытая укусами или холодом, доводя жертву до невменяемости, так и использовали их в качестве резервного источника питания, ну, самое жуткое — это то, что жертва всё осознавала, но не могла что-либо сделать, будучи под контролем пиявки.       Встав, я выпил воды и подошёл к окну, ощущая острую потребность в свежем воздухе. Встав под приятно греющие солнечные лучи, я посмотрел вниз на столицу. В дневном свете она выглядела не такой уж и мрачной, а очень даже красочной, но всё же довольно пустые улицы довольно сильно пугали, даже интересно, каким выглядел город, когда в нём всё активно развивалось тысячелетия назад.       Подвигавшись и размявшись, я покинул свою комнату и направился к выходу из замка. Спустившись, я оказался на улице и первым делом увидел пару собак, охранявших вход. Подойдя к одной из них, я потрепал её за ушком и спросил, не знают ли они, где Сомбра. Собака, понятливо кивнув, пошла куда-то, но затем остановилась и посмотрела на меня, мол, «ты идёшь?». Усмехнувшись, я последовал за псом.       Если в прошлый раз я шёл на запад от замка, то в этот раз направлялся на восток. Путь был довольно долгим, да и местные жители подсказали направление, когда я достиг места назначения, я невзначай от удивления раскрыл рот. Большое строение из чистого кристального стекла сверкало радужным светом от солнечных лучей. Здание имело три этажа, и через кристальные стёкла я отлично видел внутри огромное разнообразие растений всех возможных видов. Глянув направо от здания, я увидел фруктовый сад, небольшие поля с различными злаками. Похоже, я пришёл в какую-то очень продвинутую оранжерею. Может быть, именно её мне и хотел показать Сомбра?       Похоже, именно её и хотел. Зайдя внутрь через двери, в мой нос первым делом ударило множество витавших тут ароматов растений, цветов и деревьев, которые цвели и благоухали. Тут никого не было, но приметил дождевики на вешалке у входа, а также шум на втором этаже. Прогуливаясь среди стеллажей и поддонов, я почувствовал, что начинаю понемногу мокнуть. Подняв голову, я увидел небольшие тучки, порхающие над потолком, из которых моросил очень маленький дождик. Теперь понятно, зачем нужны дождевики. Встряхнувшись, убрав успевшие собраться на шерсти капли воды, я подошёл к лестнице, собираясь подняться на второй этаж. Второй этаж представлял из себя зону с внезапно магическими растениями, теперь я понял, почему их не заметил на первом этаже. Магических растений было очень много, и я даже приметил несколько видов, которые бы сильно помогли мне в восстановлении контроля магии.       Не увидев и здесь Сомбры, я начал подниматься на третий этаж, но, оказавшись на нём, мой нос упёрся в магический купол, через который было видно Сомбру в плотной одежде с очками на глазах. В данный момент он сосредоточенно обрезал листочки какого-то цветка. Решив подождать, пока он не закончит, я спустился обратно на второй этаж и стал гулять среди растений и цветов, рассматривая их.       К примеру, я заметил, что есть зона, где каждый цветок был укрыт небольшим магическим барьером, внутри которого царил определённый климат, а некоторые растения я ни в жизни, ни в книге никогда не видел. Даже пришлось поймать одного из местных садовников и расспросить про растения. Пони, который оказался земным, с улыбкой согласился мне поведать о том, как устроена теплица, но не успел он начать рассказ, как меня окликнул Сомбра.       — Темпфи? Что ты тут делаешь? — удивился Сомбра. Повернув голову, я увидел, как он аккуратно спускается по лестнице, держа в телекинезе горшок с наложенным на него барьером, внутри которого находилась невероятной красоты роза красно-розового цвета. — Я предполагал, что после извлечения паразита ты проспишь минимум два-три дня, но прошло всего пять часов.       — Я выспался и отлично себя чувствую, — ответил я, улыбнувшись на вопрос Сомбры. — Не считая того, что у половины тела засорены магические каналы от воздействия паразита, то всё просто прекрасно. А что это за цветок? И что это за оранжерея?       — О… Это моё самое любимое детище, — улыбнулся единорог и пошёл в сторону одной из дверей на этом этаже. — Эту оранжерею я построил, понимая, что рано или поздно припасы еды либо испортятся, либо сгниют. Я начал высаживать все растения и делать запасы семян в большом количестве. Но из-за частых бурь и недостатка солнца, которое так жизненно требовалось растениям, я перенёс их все в теплицы и оранжереи. Вскоре, когда я закончил со всем этим, то понял, что мне надоело бегать между каждым зданием, поэтому я разработал свой собственный масштабный проект на основе системы ухода за животными. Эту теплицу я строил двадцать лет, попутно собирая те или иные редкие растения, которые только существуют на территории Сноуфлейка, даже пришлось вывести несколько новых сортов из старых почти погибших семян. Оранжерея, как и сад, полностью автоматизированы и имеют множество различных зон с самыми разнообразными климатом, у каждой кадки можно настроить условия для каждого растения. А собственная система полива из тучек работает по заданному алгоритму и поливает растения нужным количеством и качеством воды, вплоть до силы искусственного дождя. Проект вышел настолько сложным, что, чтобы всё это работало, пришлось запитать напрямую от источника замка. Если уход за животными — это была жизненная для них необходимость, то этот сад стал моей настоящей отдушиной. Это моё Олл Блю — место, где я могу забыться на очень долгое время, занимаясь лишь уходом за растениями, кристаллы они холодные и ничем не могут ответить, но растения и животные — это другое дело.       — Олл-Блю? — удивился я странному названию, осматривая цветок, который держал Сомбра. — Что это такое?       — Олл-Блю — это, пожалуй, рассказ одного старого и необычного дракона, — чему-то улыбнулся король. — Давай я расскажу тебе про него во время прогулки, я хочу показать тебе одно интересное место, но сначала я должен вернуть эту кроху к её друзьям.       — Кроху? — спросил я недоумённо.       Сомбра открыл дверь, и я чувствовал, как моя челюсть медленно, но верно падает на землю от удивления. Вы когда-нибудь видели растения? Нет, я имею в виду живые растения? Живые растения с милыми мордочками и активно двигающиеся. При виде Сомбры они внезапно начали светиться множеством красок, а затем в небольших вспышках появились…       — Бризи? — от удивления произнёс я, смотря на весело летающих маленьких пони-феечек, которые так и норовили залезть к Сомбре.       — Это дриады, — ответил Сомбра, поставив цветок на столик рядом с другими горшками. Тот зашевелился, а затем в небольшой вспышке превратился в малютку, которую тут же поспешила забрать одна из феечек. — Бризи, которых ты знаешь, это похожий внешне вид, и у них даже много общего в жизненном цикле и взаимодействии, но если бризи кочуют подобно птицам с места на место и переносят пыльцу, то дриады живут в лесу и оберегают его. Очень интересный симбиоз, при этом что бризи, что дриады могут жить самодостаточно друг от друга, но союз между ними им идёт только на пользу.       — Хи-хи, щекотно, — произнёс я, почувствовав, как одна из дриад приземлилась мне на голову и начала топтаться по ней лапками.       — Я нашёл их почти вымершими от потери магии, — продолжил Сомбра. — Они настолько верны своим принципам, что даже на грани смерти не желали раскрывать своё существование, но я их заметил, поймал против их воли, а потом насильно вылечил и начал заботиться о них. От такого, конечно, они были в шоке, но постепенно привыкли ко мне и стали тут жить, а оранжерея превратилась для них в своего рода больницу для дриад, где я их лечу.       — Значит, это не все дриады? — удивился я, ведь их на первый взгляд было довольно много.       — Не все, основная колония часть проживает в лесах внутри барьера, — сказал Сомбра, и мы пошли на выход из оранжереи.       — Сомбра, ты не будешь против, если я попрошу у тебя несколько цветов для зелья? — спросил я его, пока мы шли к обратно к замку.       — Зачем? — спросил он меня, повернув голову в мою сторону.       — Как я уже и говорил, у меня осталось много забитых энергоканалов, их можно прочистить двумя путями, первый долгий курс прочистки с помощью собственной магии, но мой резерв восстанавливается крайне медленно из-за того заклинания, а второй — это использовать зелье из определённых трав.       — Ну, если ты умеешь, то тогда можно, скажи мне, какие ингредиенты тебе будут нужны, и я всем обеспечу, — ответил Сомбра.       — Ещё мне нужна будет мастерская, где я смогу всё это приготовить, — дополнил я смущённо свою просьбу.       — Будет, — улыбнувшись, ответил единорог. — А сейчас давай отведём нескольких дриад в их лес.       Я кивнул и стал помогать Сомбре собрать всех здоровых дриад, которые разместились в удобном тканевом ящике, который поставили мне на спину, а затем единорог положил точно такой же ящик себе на спину с помощью телекинеза. Приподняв крылья, я стал придерживать ящик, чтобы он не упал, и направился за королём. Путь опять пролегал через город, но в основном через парки и сады, которые были активно засеяны, а каждый кусок земли использовался для своих целей.       — Парки у нас тоже есть, возле замка небольшой парк всё же решили оставить, — ответил Сомбра, увидев, как я рассматриваю, как пара драконов и алмазные псы перепахивают землю, а единороги и земные пони обрабатывают её и засеивают.       — Я скорее удивлён от того, что столько приходится выращивать, — сказал я, задумавшись.       — Это всё из-за нападений, а также потихоньку готовимся к тому, чтобы будить остальных жителей города, хотя бы понемногу, а на это нужны ресурсы и еда в первую очередь.       — Нападения? — удивлённо произнёс я, посмотрев на единорога. — Кристальные волки так далеко пробираются к центру города?       — Это не кристальные волки, — вздохнул Сомбра немного устало. — У нас, можно сказать, идёт своя небольшая война, но, думаю, об этом расскажу вечером.

***

      Вечер. В этот раз ужин проходил только в компании Сомбры, после того как мы вернули дриад в их места обитания, сходили обратно в оранжерею и собрали необходимые мне растения и ингредиенты для зелий, а затем уже вернулись в замок, где, немного передохнув, Сомбра позвал меня в бывшую замковую кухню, где уже приготовил небольшой ужин, состоящий из горячего овощного супа и хлеба, впрочем, учитывая, что я буду сегодня пить зелья, то это хорошо, что не буду плотно есть, организму нужно брать энергию не из еды, а из моей магии для борьбы с заразой в этот раз, чтобы всё получилось максимально чисто.       — Темпфи, я вот всё хочу спросить, — обратился ко мне Сомбра, зачерпнув себе ложку супа и отправив ту в рот. — Я, конечно, посмотрел и услышал твою историю вместе со всеми, но многое я так и не понял. Какого чёрта в вашем времени творится со всеми расами?       — В смысле? — удивился я такому внезапному вопросу. Всё же я старался максимально подробно всё рассказать по своим знаниям.       — В прямом, — продолжил единорог. — Драконы, лучшие кристальные ювелиры и мастера ковки по металлу исчезли, а их нынешнее состояние выглядит так, словно они вернулись в свои дикие времена, не говоря уже о том, что они лишились возможности колдовать, целая каста пространственной, огненной, кристальной магии просто стёрлась в никуда, даже если магию умрут, у них должны и дальше они рождаться, но почему их нет?! Грифоны, лишившись короля, какого чёрта снова разделились на кланы? И слава богу, хоть не грызутся между собой снова, как прежде, а чейнджлинги? Почему метаморфов загнали глубоко в леса, и они фактически перебили самих себя?       — Ох, честно говоря, я не знаю всей истории, хотя и спрашивал Селестию, но она сказала, что на это потребуется не один год, всё же пару тысяч лет прошло, — вздохнул я, вспоминая учебники, книги и уроки учителя. — Как я и говорил, драконы были поражены оспой и начали буквально толпами умирать, очень сильно от этого страдали и их маги, которые первые попали под раздачу. Хоть лекарство и было найдено, они лишились слишком многих и в итоге потеряли кучу знаний, ведь драконы обычно передают их по наследству, среди драконов ещё есть маги, но их источники слишком слабые, и они могут выдыхать только простой огонь, а силы на магический вообще не хватает, а если рождаются сильные, то они не могут почему-то иметь детей, хотя признаю, драконы очень старались, чтобы у магов было много жён, чтобы повысить шансы на зачатие, но почему-то ничего не получается, многие думают, что это из-за оспы, а может и вообще кто-то намеренно отравил всю расу, но опять же это лишь мысли и доводы. Грифоны… Тут сложно, как ни как они слушались короля, который смог найти на них рычаг давления, сыграв на их же расовой гордости, по факту грифоны живут мирно, но в столице остались лишь самые старые и помешанные на традициях кланы, а так как нет черни, чтобы убирать всё и следить за порядком, вот столица и пришла в упадок. В большинстве своём грифоны в виде молодых кланов разбежались по всей стране и живут так же, как и пони, а то и вместе, как, например, тот же Фронтейр. А чейнджлинги, я не знаю, война против ульев между королями и королевами, но в истории настолько мало информации по этому поводу, что даже Селестия не знает всего, ибо банально была не в курсе этой войны, которая шла на удивление довольно тихо, несмотря на то что умерло очень много чейнджлингов, а когда всё же про это узнали, то выжившие не очень хотели принимать помощь от других, ну кроме красных разве что.       — Мда, с драконами ясно, как и с грифонами, но всё же… Слишком много рас сильно изменилось, ну, кроме яков, как были кочевниками, так и остались, лишь поумнели немного.       Мы беседовали ещё некоторое время о расах, населяющих Эквус, и как сильно они изменились за всё время. После обеда я попросил у Сомбры книгу для заметок и, отправившись в спальню, стал записывать всё из разговора, собираясь задать потом более подробные вопросы Селестии, чтобы узнать ответ. Пока список выглядел так:       *Мог ли кто-то отравить драконов, и кто у них враги?       *Почему у грифонов не появился новый правитель?       *Что происходило с чейнджлингами во время их войны и почему они буквально уничтожили самих себя?       *Почему богатая страна алмазных псов превратилась в самую бедную, а сами алмазные псы стали синонимом разбойников?       *Что творится в Зебрикании? — информация есть, но её мало.       *…       В общем, много вопросов и так мало ответов, спустя час пришёл Сомбра и позвал меня с собой. Шли мы недолго и оказались в юго-западном крыле замка, где показал мне свою мастерскую, где он раньше работал, тут было всё, что мне необходимо для создания зелья, а также то, что я попросил принести единорога. Огонь в печи я налил воды в котёл и переставил его на огонь дожидаться закипания, а сам тем временем начал подготавливать первые растения…       Когда котёл закипел, бросив первые заготовленные ингредиенты, тут же начал подготавливать перегонный куб, дистиллятор, выпариватель и сушилку, процесс предстоит долгий, но оно будет того стоить. Надеюсь, чёрт даже не уверен в этом. Сомбра заглянул посмотреть за процессом, и, немного подумав, я попросил у него ещё одну плиту и ещё растений, решив готовить параллельно второе зелье.       Два часа спустя я уже перелил готовый концентрат от первого зелья в перегонный куб, добавив некоторые ингредиенты из второго зелья. Если честно, я был немного не уверен в том, получится ли оно у меня, ведь обычно зелье под незатейливым названием «Перцовка» готовилось минимум восемь часов в обычном котле, но когда Луна узнала про существование сейчас современных штучек для готовки спиртного и лекарств, тут же принялась считать зелья, собираясь их качественно улучшить после освобождения, и прямо сейчас я варю зелье по одному из её рецептов. Экспериментальных рецептов, которые в реальности не тестировались.       Пять часов… Пять чёртовых часов я находился в душной комнате, покрытой паром и реагентами, создавая два зелья. Когда я открыл окна, в тот же момент вошёл Сомбра, который хотел чем-то поинтересоваться, но встал в ступор, смотря на то, как плотные клубы пара покидают комнату.       — Закончил? — спросил он, посмотрев на влажного от пара меня. Кивнул, я указал копытом, на которое была одета резиновая перчатка, на столик с двумя склянками. Большой и маленькой.       — Да, это, конечно, заняло время, но оно того стоит, — сказал я, подойдя к столу, и начал встряхивать первую литровую колбу с ярко-оранжевым зельем, завершая последние штрихи по его готовке.       — И что это за зелья? — спросил меня единорог.       — Вот эту маленькую колбочку, — сказал, посмотрев на зелье, в котором жидкость переливалась всеми цветами радуги. — Я должен буду выпить перед отходом ко сну, по словам Луны, такое зелье, конечно, не тот бассейн, в котором она меня чистила, но тоже хорошо вычищает от грязи.       — А оранжевое, что я сейчас тряс, — сказал я, поставив названное зелье на столик рядом с маленьким. — Называется «перцовка», его нужно будет пить почти постоянно, и, честно говоря, оно очень мерзкое на вкус, так ещё и ты первые два часа рыгаешь огнём изо рта как дракон, но оно выжигает всю грязь из магических каналов, заставляя всю эту дрянь выдыхать через рот. Оно мне нужно в первую очередь, чтобы прочищать каналы, а также сдерживать восстановление паразита, который прочно присосался к магическому ядру. В общем, как обычно, Луна и её эксперименты надо мной, но в этот раз я буду сам добровольно пить эту мерзость.       — Почему-то мне кажется, ничем хорошим это не закончится, — спросил единорог со странным взглядом, смотря на эти зелья, на что я усмехнулся, кивнув.       — Как обычно, — сказал я, пожав плечами, подходя к столу. — Это тебя ещё не заставляли ходить на задних лапах, чтобы прокачать вестибулярный аппарат.       — Вестибулярный что? — недоумевающе переспросил Сомбра.       — Штука, что находится в ушах, отвечает за держание равновесия в пространстве, — ответил я. — Ясно, ладно, хватит на сегодня всех этих заумных штук, сначала я планировал не очень плотно поесть, но теперь придётся сделать обратное, всё же это концентрат в отличие от первоначального варианта зелья, которое я хотел использовать, а значит, магии оно задействует больше.       — Тогда следуй за мной, — улыбнулся единорог.       Захватив первое зелье, я поспешил за Сомброй. Дополнительный ужин прошёл за чашкой чая с яблочным пирогом. Всё же странно совершать поздний ужин, когда за окном ярко светит солнце, несмотря на прикрытые шторы, но жители Сноуфлейка, похоже, привыкли жить почти месяц под солнцем и в ночи. Закончив с ужином, плотно набив живот, я, ковыляя на лапах, направился прямо к спальне, но Сомбра пошёл со мной.       — Я лишь хочу убедиться, что ты не помрёшь от своих собственных зелий, — сказал он, держа наготове несколько склянок с очищающим составом, предназначенным для удаления последствий интоксикации зельем, и даже телепортировал откуда-то предусмотрительно железные тазики. Мы вошли в комнату, и я присел на ковёр, а Сомбра встал рядом со мной. Он предлагал позвать ещё и Пиро, но тот был слишком занят сегодня.       — Ну, вздрогнем, — ответил я, усмехнувшись, и, откупорив колбочку, поднял её в воздух, словно сделав соответствующий жест, а затем разом проглотил его содержимое и стал ждать эффекта. — Хм, ягодный вкус, приятный даже, я обычно ожидаю от зелий Луны более другого эфф…       Не успел я договорить, к ужасу Сомбры, меня начало рвать, вот только, вместо того чтобы идти на помощь, он начал смеяться, ведь рвота выходила в виде… радуги. Обычная такая семицветная радуга со вкусом и запахом ягод. Даже я начал смеяться, когда меня перестало рвать, но потом начало рвать снова и снова, и так целый час. Сомбра спокойно менял тазики, убирая в сторону рвоту.       Когда меня уже окончательно отпустило, я упал спиной на пол и, повернув голову, смотрел на большую лужу жидкой радуги, которую сейчас из тазика, собрав магией в шар, Сомбра выливал в большое ведро, собираясь исследовать столь необычный эффект позже. Я, приходя в себя, прислушивался к своему организму и отметил, что магическое ядро как-то странно пульсирует в такт сердцебиения и испускает лёгкие волны магии по всему моему телу.       — Ах ты ж! — воскликнул Сомбра, привлекая моё внимание. Посмотрев в его сторону, я увидел, как вместо радуги из шара вытекала кроваво-зелёная жижа чуть ли не чёрного цвета, которая, расплавив ведро, принялась активно плавить кристальный пол. — Как так-то?       — Хм, — задумался я, вспоминая записки Луны, и в голову пришёл лишь один ответ. — Защитный состав закончил своё действие.       — Мда, — произнёс единорог, плюнув на сбор, и удалил магией все остатки жидкости. — Страшно представить, если бы как бы растворило организм изнутри, если бы не эта защита. Ты себя нормально чувствуешь?       — Да, — кивнул я, снова прислушавшись к себе, и отметил, что те самые волны магии понемногу растворяли грязь в энергоканалах. — Зелье уже действует и чистит энергоканалы. Сомбра, ты не знаешь какой-нибудь очень мощный природный магический источник? Нужно для чистки.       — Я что-нибудь придумаю, — вздохнул Сомбра, закончив убирать беспорядок. — Давай-ка ложись спать, увидимся завтра утром.       Кивнув, я подождал, пока Сомбра покинет комнату, и, устроившись на кровати, вместо того чтобы спать, я начал погружаться в медитацию, собираясь помочь своему организму быстрее прочистить магические каналы. Полчаса, и я уже в трансе. Закончив последние штрихи поправления тока магии в своём теле, принялся проверять татуировки и энергоканалы в крыльях. С татуировками всё было вполне в порядке, не считая общей забитости шлаком и того, что руну телепортации нужно чинить. Но без Сансет или Трикси я не смогу сделать этого. Думаю, можно попробовать попросить Сомбру, но я не знаю, как именно, ведь этому учила Луна, а значит, мне нужно в первую очередь восстановиться в магии и как-то пробиться в мир снов через заклинание тёмного покрова. Само заклинание очень сильно напоминает мою прежнюю печать, стоявшую на моём теле и ограничивающую доступ к миру магии, но я всё же, когда пришёл в себя, смог более-менее узнать, что это за штука. Заклинание действует в качестве маскировки от врагов и всего от нескольких минут до часа, полностью скрывает твою магию, а также блокирует доступ магии извне.       Но то, что сотворил этот аликорн… Прямо сейчас я смотрел на своё магическое ядро и видел, как бесформенная масса щупалец чёрного цвета, которая словно пиявка присосалась к моему магическому ядру и обернула его в плотный кокон из множества сетей, но зелье, к счастью, сильно нарушило его структуру, позволяя мне получить больший доступ к магии снов, но недостаточный для пробоя. Но хуже всего это то, что сейчас это заклинание активно самовосстанавливалось за счёт моей же магии.       Всё было бы намного проще, будь я единорогом, но, увы. Вспоминая способы уничтожения заклинаний, я пришёл лишь к двум способам, а именно: использовать большое количество магии, пропущенное через моё тело, в качестве маяка и буквально сжечь заклинание, наложенное на моё тело. Второй — эмпатийная встряска, где я, используя собственные эмоциональные порывы, буквально атакую своё магическое ядро, оно очень опасное, и я не хочу им пользоваться, но, если первый способ не поможет, придётся использовать этот.       Пробой нужно будет делать обязательно. Весь день буду пить «Перцовку», которая будет также чистить мой организм от шлака, но более мягким методом, не давая тёмному покрову восстановиться. Тем временем я буду чистить свои энергоканалы и восстанавливать уровень магии, достаточный, чтобы сдерживать паразита-заклинание и при этом накопить магии для разового удара по этому заклинанию. Также я попросил у Сомбры какой-нибудь мощный источник магии на случай, если у меня не получится задуманное ранее. С этими мыслями я частично погрузил свой разум в сон, чтобы отдохнуть и сохранить концентрацию с магией тьмы и ночи. Но прежде, чем я уснул, я вспомнил, что Сомбра так и не сказал, кто на них нападает помимо волков…

***

      Удар, уворот, перекат, снова удар и отбиваю кинжалом, зажатым в зубах, массивный меч.       — Давай, Темпфи! — весело кричала Ху, подбадривая меня с небольшой скамейки, хотя и сама была очень мокрой и потной.       — Не отвлекайся… — сказал Сомбра, снова заходя на второй круг, раскручивая свой длинный фламберг вокруг оси с помощью телекинеза.       Хмыкнув, я раскрыл крылья, обнажая на месте перьев длинные линии клинков, и выставил их перед собой, сменяя позу на атакующую. Рывок, и вот я отбиваю фламберг и, сделав подсечку, уворачиваюсь от другого не менее длинного меча.       — Нечестно! У тебя магия! — возмутился я, поправляя ремни на крыльях.       — В пещерах будет не до честности, — парировал, ухмыльнувшись, единорог, перекрестив между собой два меча…       Хотите знать, что здесь происходит? О-о-о, я вам сейчас всё расскажу и поведаю. На следующий день после того, как я принял зелье, Сомбра рассказал мне идею, где я могу найти насыщенный магией источник, а именно в пещерах под замком, и именно тот самый накопитель, который питает барьер, но вот есть одна такая малюсенькая заноза размером с бревно. А именно опасность похода и причина внутренней войны в Кристальной империи. Гули — сильно мутировавшие гибриды всех рас пони, которые были заточены глубоко в пещерах тысячи лет назад, даже Сомбра не в курсе, как они выжили. Сомбра даже показал мне один из изученных трупов, и эти тела удивляли. Внешне они выглядят словно смесь пони, чейнджлинга и драконов. Телосложение как у пони, есть грива и крупные глаза, затем крылья и дыры в лапах как у чейнджлингов, длинный хвост и чешуя по всему телу как у драконов, а также лапы оканчивались крепкими когтями, не говоря уже о хищной морде с клыками и острыми зубами для поедания мяса, ростом они были чуть меньше пони, но более длинными и хищными.       И именно эти существа обитали глубоко в шахтах, облюбовав все переходы и дороги. И именно эти существа без разума и словно на одних инстинктах выбирались через шахты и нападали на всех, кто тут живёт, даже пытались утащить закованных в кристаллы народ Сноуфлейка. И именно туда нам нужно будет спуститься с несколькими целями. Первое — это забрать Кристальное сердце у источника магии, затем совершить мой пробой и очистку, а также по возможности уничтожить или разведать, где находится главное гнездо этих гулей.       Поэтому Сомбра мне поставил условие. Чтобы я мог выдержать многочасовой поход и возможные сражения, мне нужно восстановиться физически и, желательно, также магически настолько, насколько я смогу. В итоге мне пришлось, глотая перцовку каждый день, уменьшив дозировку и концентрацию в разы, также периодически пить и зелье чистки, когда совсем прижмёт, восстанавливаться физически, занимаясь физкультурой вместе со всеми. Из плюсов, мой контроль магии, который я поддерживал, когда не пил зелья, очень сильно вырос, и я мог почти как дыхание направлять магию в нужные части тела. Луна бы мной гордилась…       Уворот, взмах, искры и снова уворот. Резко припасть к траве и отпрыгнуть в сторону. Взмах, и шерсть Сомбры подверглась небольшой стрижке.       — Стоп! — сказал бывший правитель и опустил мечи на траву, а я же устало стал переводить дух. — Неплохо, парень, всего-то за двадцать два дня восстановиться до нынешнего состояния.       — Неплохо Темпфи! — подошёл ко мне Каху, земной пёс и похлопал мне по спине одобряя. — Обычно никто из нас не может его достать, а ты хотя бы смог срезать с него немного шерсти!       — Ой, да ладно, Сомбра наверняка даже не в полную силу дрался, с его-то опытом, — сказал я, устало вздохнув. — Я, конечно, спаринговался с Каденс и Селестией, да и с Сансет, но даже там не всегда-то и побеждал, вот если бы работала моя магия татуировок, то было бы намного лучше.       — Как знаешь, — кивнул мне Каху, и обернулся к Ху. — Ещё один раунд?       — Конечно! — улыбнулась жучок и её тело обхватило зелёной вспышкой принимая боевую форму. — В этот раз тебе не сдобровать!       Я усмехнувшись отправился на скамейку для отдыха, за почти месяц жизни тут успел со всеми перезнакомиться и подружиться. Ребята оказались очень приятными собеседниками, а их отношения скорее семейные чем товарищеские.       Первым со мной познакомился крепкий и мускулистый земной пони с красной шерстью и синей гривой с необычным именем Барнли Дюваль (Амбар из долины). Первым, о чём он меня спросил, это то, какое оружие я предпочитаю. Я тогда сильно удивился этому вопросу, но оказалось всё намного проще, Барнли был кузнецом и выковал для всех индивидуальное снаряжение, а раз уж меня планируют взять в пещеры, то мне нужно вооружение, тут я и признался, что вообще не сражался оружием, максимум татуировки и копытный бой. Пришлось идти с ним в местную кузницу, которая оказалась старым плавильным заводом с заброшенными цехами. Там мне уже набросали варианты снаряжения и остановились на кинжале средней длины, который будет храниться на лапе, а также ножах на крыльях, которые крепятся с помощью ремней. Если кинжалу я не удивился, то вот крыльям уж точно, в итоге на поприще того, что я тоже механик, начали составлять чертежи и готовить моё индивидуальное оружие.       Примерно в этот же день я познакомился со Скайлар Уингфилд (Полевой небесный Жаворонок), покраской фиолетового цвета шерсти, которая была рада тому, что тут она не единственный пегас, и предлагала полетать вместе, но я показал ей свои крылья, чем сильно удивил её. Скайлар являлась разведчицей и регулярно облетала территории Завесы.       Во время ужина я познакомился с мужем и женой-единорогами Этьеном и Кристал Бодлерами. Жеребец был кристальным пони и имел бирюзовый цвет с кристаллическим отливом, а кобылка была мягкого розового цвета. Они являлись штатными магами и помогали Сомбре закрывать дыры, а также заряжать кристаллы, и вообще именно они занимались наукой и разработкой заклинаний, барьеров и способа освободить всех пони вместе с Сомброй. Тема ужина стала мои татуировки и вообще интерес, что за заклинания я использую, пришлось колоться, и мы, мягко говоря, зацепились языками, обсуждая кристаллы, магию и зачарования. Ху тогда даже недовольно пробурчала: «Теперь их будет трое…», ну а я напоследок рассказал о том, как открыл жидкий вид магии, чем сильно удивил уже не только их, но и Сомбру.       Дальше я уже через неделю познакомился с Каху Таймано, крепким Алмазным псом, который являлся местным кладовщиком и вообще занимался распределением всех имеющихся у них ресурсов, он помог мне подобрать тёплую одежду для спуска в пещеры, а также оказался очень хорошим шахтёром и кристаллы знал как свои четыре пальца, чем я и зацепился с ним и даже поспрашивал, есть ли вид кристаллов, которые плоские, словно бумага. Когда он кивнул и показал эти кристаллы, моему счастью не было предела, две большие коробки тонких и прочных, словно перья, кристаллов… Я тогда еле удержался, чтобы не упросить его взять эти кристаллы и засесть за созданием протеза крыльев! Но отсутствие Луны, башни снов и доступа к библиотеке с записями остудили мой пыл, а также отсутствие магии.       Ху Шао и Пиро были местными медиками и занимались болезнями и травмами, а им помогал Игнис, дракон синего цвета, ходящий на двух лапах, который внезапно был травником, что как-то сломало моё мировоззрение, когда я помнил из учебников драконов лишь грубыми, но, видя, как эта большая штука нежно общается с одной из дриад, чуть было мозг не заклинил.       В итоге получается что всё эта группа вместе с Сомброй занимались охраной барьера, отслеживанием состояния и защитой народа с попытками разобраться как вообще освободить всех. Тренировка закончилась и мы все совместно направились в общую душевую, и да кобылки были тоже с нами, хотя учитывая как нас всех гонял Сомбра то обращать внимание на пол внешнего вида, было как-то глупо, без шуток конечно не обошлось, всё же я был самым крупным из всех, не считая конечно Игниса, Пиро и Каху.       После душа я помогал с ужином. Вообще повседневный быт старались разделять и перемешивать, чтобы не было слишком однообразно и не сводило всех с ума, всё же это только на первый взгляд народу много, но когда они живут вместе вот уже десять лет, то у них друг от друга не осталось секретов. Кстати, за эти дни увидел даже, как питаются эмоциями Ху, на удивление ничего сверх особенного, но слишком смущающий процесс… Есть два вида: насильственный, где ты буквально высасываешь магию и эмоции, второй же добровольный. Да и не думаю, что кто-то против, когда тебя взасос целует кобылка, даря сильное возбуждение им обоим. Да и в интимном плане всё вроде вполне спокойно, муж и жена вместе, Ху иногда развлекается с парнями по очереди, и устраивают небольшие оргии, как оказалось, по словам Пиро, жучки-пони, однако, очень прекрасные любовники. Сомбра в виду своей хищной природы не мог позволить себе этого, боясь освободить демона. Ну и меня пыталась затащить в постель эта жучка, но благо я отбрехался, что у меня как бы есть девушки, и та со словами «Ну-ну, посмотрим, как ты будешь страдать через полгода» удалилась, заманчиво виляя крупом.       

***

      Мы приближались к очень крупному зданию, расположенному у основания Кристальной горы. На мне была одета тёплая меховая шуба и такие же ботинки, а на спине покоились сумки со всем необходимым скарбом. Впрочем, так же примерно были одеты Каху, Сомбра, Ху и Этьен. Было решено разделить нас на двух, Пиро и Игнис остались следить за порядком, Скайларк не смогла бы развернуться в пещерах, поэтому взяли более мобильную группу. Два единорога в виде Сомбры и Этьена в качестве магов, Ху за медика, Каху за тяжеловеса и проводника, ну и я как сенсор.       Подойдя к двери, я смотрел, как Сомбра, держа магией ключи, отпирает старые замки, внезапно мой живот забурлил, и я, рыгнув, выдохнул в небо небольшой столб пламени.       — Темпфи, хватит коптить небо, — пошутила Ху на моё состояние, пока я запивал жар в горле водой.       — Ничего не могу поделать, — сказал я, закрутив и убрав флягу на место, модифицированную версию нужно было пить раз в день, а потом тебя три часа сводит от жара и ты буквально выплёвываешь огонь, после этой чистки я чувствую себя как новый. — Ты точно уверен, что там безопасно?       — Ну, прошло много лет, и я думаю, они там без еды и воды уже давно померли, — сказал Сомбра с некоторой надеждой в голосе. Раздался щелчок, и последний замок был открыт. — Помоги-ка мне.       Подойдя к единорогу, мы все вместе навалились на дверь и толкнули её. Ржавые петли издали свой неприятный скрип, а свежий воздух тут же устремился прямо в глубь здания, ведущая в кристальные шахты Сноуфлейка.       — Отойдите-ка, — сказал я, выйдя вперёд Сомбры и сосредоточившись, начал медленно открывать свою эмпатию, которая перестала приносить мне головную боль благодаря зельям и возросшему контролю. Всё больше и больше я разворачивал свою эмпатию на полную мощность, захватывая часть Сноуфлейка. Я слышал беспокойные эмоции Сомбры, шум дриад в лесу и гомон животных в отдалении, но сейчас меня интересовало не это. Сосредоточив внимание, я направил эмпатийный посыл вглубь здания, пытаясь найти любые формы жизни. К счастью, всё было пусто. — Вроде всё чисто, но эмпатию на всякий случай я не буду ослаблять.       — Повезло нам с твоей эмпатией, — сказал Каху, поправив рюкзак на спине. — Я когда проснулся, чуть было не погиб от одного из них, этот гуль прогрыз стальную решётку тюрьмы и лазил по замку в поисках, чем бы поживиться, я смог убить его, только пробив кристаллами его голову. Ты точно уверен, что тебе не нужен меч?       — Зачем мне меч, если у есть Сомбра? — ответил я, улыбнувшись. — Да и с кинжалами и клинками-перьями уже приноровился работать, но до умений Сомбры мне очень и очень далеко.       — Угу, — усмехнулся единорог. — Ладно, иди сзади меня и смотри по сторонам. Ху рядом с Темпфи, Каху позади, Этьен рядом со мной.       Запустив небольшой магический светлячок над нами, Сомбра повёл нас внутрь здания. Это здание — один из трёх главных входов в шахты Кристальной пещеры. Здесь царит мрак и разруха, кругом всё покрыто пылью, а мои копыта идут прямо по давно старым рельсам. Кругом куча вагонеток, деревянных коробок, а над головой даже погрузочный кран. Пройдя немного вперёд, мы оказались перед ещё одними огромными дверьми, но на этот раз, вместо того чтобы открывать их, мы отправились к одной из воротин и открыли небольшую дверь прямо в ней. Снова подул воздух, и мы пошли дальше.       — Тут ездили поезда? — спросил я, пока мы шли вперёд, и я буквально чувствовал, как мы спускаемся всё ниже и ниже, да и рельсы очень крупные намекали на это.       — Да, это самая новая шахта, в которой первыми начали ездить поезда, где-то там в глубине есть депо, где загружали все добытые ресурсы, а потом с помощью поезда везли прямо на заводы. Это очень сильно ускорило темпы производства.       Осматривая каменный потолок, я, не переставая, сканировал местность, но всё было чисто. Достав из-за спины большой термос, я открутил крышку и отпил несколько крупных глотков зелья. Закрыв, я рыгнул огнём и поспешил догнать Сомбру. Зелье действует хорошо, поддерживая чистоту тела, и уже утром я смог прочистить все энергоканалы до самого конца, не говоря уже о вчерашней очередной чистке с последующим радужным фонтаном. Спустя полчаса мы дошли до нескольких сцепленных вместе вагонеток и решили воспользоваться ими, чтобы путь пролегал быстрее.       Забравшись внутрь, Сомбра взял на себя управление и потянул рычаг, снимая вагонетки с тормоза, так как мы находились на спуске, то разгон не требовался, и мы начали погружение. Но даже при использовании вагонеток мы опускались два часа, и вот Сомбра начал тормозить, а я увидел впереди платформу с кирпичной стеной и упавшим на рельсы краном.       — Дальше хода нет, — сказал Каху, выбравшись из вагонетки и подойдя к конструкции. — Кран слишком большой, старый и ржавый, и, судя по весу, наши маги не смогут поднять его, пойдём пешком.       Кивнув, я выбрался из вагонетки вслед за всеми ко входу на платформу. Сомбра, не церемонясь, выбил задней лапой заржавевший замок, но дверь, не выдержав такого варварства, попросту упала на пол.       — Чёрт, чем ниже, тем хуже действует стазисная магия барьера, — недовольным голосом произнёс Сомбра. — Боюсь, нам придётся несладко.       И мы продолжили путь. Этьен, запустив ещё несколько светлячков рядом со светляками Сомбры, чтобы света было больше, двинулись внутрь здания. Оно оказалось ещё одним складом, где, как я понимаю, хранили материалы, которые забирал поезд. Дальше путь начал пролегать только вперёд, прямо в пещерную зону, и, когда мы повернули через один из поворотов, я остановился в удивлении от увиденной картины. Огромное ответвление в пещеры, которые буквально кишели в изобилии естественных магических кристаллов разных форм и цветов, хоть они и были небольшого размера, но их количество поражало.       — Сомбра, а ты расскажешь мне про этого «необычного дракона»? — спросил я, когда мы углубились в строение, проходя очередной коридор, поражённый временем.       — Почему бы и нет, я же обещал рассказать, — улыбнулся единорог. — Что ж, с чего бы начать, пожалуй, с того, что этот дракон прибыл в Кристальную империю не как все драконы с юга, а с северных пустошей, где никто не живёт. Он был чрезвычайно худым, замёрзшим и сильно уставшим. Несмотря на магию, мы выхаживали его полгода, а то пару недель он шугался нас со словами: «Говорящие лошади! Остановите планету, я сойду».       — Хи-хи, — посмеялся я от его фразочки, а тем временем мы, достигнув перехода, открыли дверь в глубь пещеры. Сомбра и Этьен распустили светлячков на большее растояние, а я ещё раз просканировал эмпатией местность.       — Там на самом деле было много чего, — продолжил Сомбра, улыбнувшись. — Дракона лечили и узнали, что он фактически ничего не знает об этом мире, и говорил такие вещи, что даже сейчас это кажется фантастикой, ты только послушай: самоходные кареты, железные птицы, которые могут перевезти на своей спине сотню пони на огромное расстояние, города со зданиями до самого неба, которые не спят даже ночью, мы все считали это лишь выдумкой повреждённого разума.       — Почему же, — сказал я, с удивлением понимая, что Сомбра рассказывает про такого же попаданца, как и Геннадий, но в другом времени и облике. — В моём времени есть точно такой же.       — Человек, да? — кивнул Сомбра, присев на небольшой камень, решив сделать привал. Остальные тоже устало присели, все же хоть спуск и шёл вниз, но постоянные камни и попытки держать равновесие выматиывали. — Это сейчас я понимаю, что он был как там его… А точно! Попаданцем, но тогда было совершенно другое время, нравы и мнения. В общем, дракон, представившись необычным именем «Ричард», прошёл полную реабилитацию и, получив деньги и выданный в аренду дом, устроился работать в кузницу к другим драконам. За пять лет многое изменилось, да, пони и другие расы всё продолжали удивляться его байкам, но уже без огонька, а Ричард очень быстро достиг мастерства в кузнечном деле, уволился, открыл свой завод, где днём занимался ремонтом и обслуживанием техники, а ночью, ночью из мастерской раздавались удары молота, и он говорил всем, что строит что-то масштабное, что-то, что изменит навсегда индустрию транспорта всего Эквуса, но при этом тщательно охранял это что-то…       Внезапно раздался вдалеке грохот, и мы все подскочили, приняв боевую стойку. Моя эмпатия ничего не засекала и молчала, словно рыба, но вот ухо слышало шаги, вялые и неторопливые шаркающие шаги, словно кто-то ударяет камнем о камень. Сомбра дал жест, и мы спрятались в нише у стены, а затем он накинул барьер, скрывающий нас от взгляда, а Этьен ещё и старую версию термального щита, скрывая нас в тепловом спектре. Шаги продолжали звучать, а затем, через пару минут, к нам вышло нечто.       Сгорбленное существо на четырёх лапах с кристальными когтями, полностью лысый, покрытый чешуёй, но с уверенной мускулатурой. Вся его спина была усеяна острыми, словно бритва, кристальными иглами, как у дикобраза, уши были острыми, большими и часто двигались, а место, где должны были быть глаза, было пустым и затянуто чешуёй, по всему его телу прямо из кожи прорастали различные кристаллы, которые, кажется, реагировали на звук так же, как и уши. Это существо напоминало пони и одновременно не было им. Прямо сейчас он был занят своим делом, а именно катил и толкал перед собой магический кристалл размером с небольшой такой валун.       Дождавшись, когда существо пройдёт мимо нас и скроется за поворотом, мы испуганно выдохнули. Покинув нишу, Сомбра, ничего не говоря, боясь привлечь внимание других существ, находящихся здесь, создал заклинание на наши копыта, а затем хотел было демонстративно ударить по стене, как я тут же выслал ему мысленный образ не делать этого. Сомбра, остановившись, удивлённо посмотрел на меня, вздохнув, я послал всем образ, что мы не должны говорить и общаться жестами, а также отослал образ того, как-то существо странно цокало, а кристаллы на теле были явно не красоты, и отправил образ змеи, которая умеет слушать вибрацией земли, что было для нас очень плохо, так как такие штуки, несмотря на отсутствие зрения, видят намного лучше нас. Все прониклись, а Ху и вовсе приняла сразу боевую форму.       Кивнув, Сомбра создал ещё пару заклинаний, явно для гашения вибрации, и указал копытом на свою голову, а затем на пространство и на меня. В ответ я отослал удивление и образ того, что, возможно, магические кристаллы в его теле отражают эмпатию, и что тут два предположения. Либо это существо — тупо кусок живого кристалла с плотью, что объясняет их невосприимчивость к эмпатии. Или у него настолько сильно деградировал разум, что не выдает никаких ярких эмоций.       Вздохнув, Этьен кивнул, соглашаясь с моим мнением, а затем все, обнажив оружие, начали следовать за Сомброй шаг в шаг, и мы отправились дальше, внимательно прислушиваясь к звукам. Шли мы долго и в основном шли вниз, и чем дольше, тем чаще нам стали попадаться те существа, и мы видели, что они были разными, но похожими друг на друга, словно муравьи. Тот, кого мы видели, явно был рабочим, а вот тот, с плотно покрытым кристаллом по всему телу, словно закованный в панцирь, кем-то вроде охранника или надзирателя. В какой-то момент, продвигаясь закоулками, пробрались в большие своды пещер с высокими потолками и с удивлением уставились на то, что там находилось. Там было некое подобие гнезда, всюду сновали гули, которые занимались своими делами: кто-то ел магические кристаллы, буквально разгрызая их своими зубами, кто-то дрался, кто-то просто спал, проходя мимо подобия яслей, даже увидели детей, за которыми следили пуще ока.       Покинув осторожно гнездо ежесекундно опасаясь попасться им мы прошли дальше в пещеры и спустя час когда этих гулей совсем не стало, мы добравшись до шумного водопада осмотрелись и первым слово взял Сомбра.       — Я не могу поверить тому что увидел, — удивлённо произнёс Сомбра. — Ещё несколько триста назад они едва были дикими и имели тот облик что я показывал тебе Темпфи, а сейчас, словно новая раса, но выглядят они явно не презентабельно.       — Вот только они словно муравьи, — опроверг Этьен его мысли. — Да и эти чудовищные мутации… господи, что с ними произошло, из-за чего они превратились в ходящие груды кристаллов?       — Я в них не почувствовал ни капли разума, только лишь инстинкты, но вот в гнезде я почувствовал кого-то более разумного, и именно оно отдавало им приказы, возможно, это королева, но как они могли прожить столько времени, не потеряв рассудок? — дополнил я свои мысли.       — А оно тебя не почувствовало? — с сомнением спросила Ху как знаток подобного устройства колонии чейнджлингов. — Если оно отдаёт приказы, что ты их почувствовал, значит, это что-то тоже является эмпатом.       — Оно и не сумеет почувствовать, слишком уж большая разница в опыте и уровне магии, оно может максимум чувствовать своих подданных, словно матка, и отдавать приказы, но не знает, что именно с ними происходит, — ответил я давая пояснение, а Ху кивнула соглашаясь со мной. Каху же лишь задумчиво о чём-то размышлял.       — Так, новый план, — сказал Сомбра, достав из сумки флягу и отпив воды, передал её мне, а я далее по очереди. — Доходим до нужного нам места, прочищаем Темпфи от паразита окончательно, забираем Кристальное Сердце, а затем возвращаемся в гнездо и пробираемся к, как ты там сказал… матке, и узнаём всю предстоящую от них опасность, а она рано или поздно будет, если судить по расстоянию, они словно потихоньку перебираются в сторону выхода, и мне страшно представить, что будет, если они выберутся. Ху, что будет если королева умрёт?       — Ничего хорошего если честно, — вздохнула пони-жук, ей было очень тяжело видеть этих гулей, а ещё она явно чувствовало какое-то родство с ними. — Королева управляет ульем. Отдаёт приказы, если она умрёт, то все гули во первых впадут в ярость и без контрольно начнут делать то что говорят им инстинкты, а именно убить того кто убил королеву, не говоря уже о том что они не ясно что будет с ними дальше.       Кивнув на мысли Ху и поправив сумки на спинах, мы двинулись дальше. И, к счастью, нам больше не попадались эти гули. И только чуть позже я понял, почему. Магический фон постепенно возрастал, становясь всё сильнее, и, скорее всего, столь сильный фон буквально убивал их, несмотря на то, что они нуждаются в магии для выживания. Магических кристаллов становилось всё больше и больше, а их форма и размеры поражали воображение. И от одних только мыслей заполучить парочку для своих исследований я чуть ли не истекал слюнками. Но моя мастерская далеко, а вернуться я смогу не скоро. И даже пока в голову не приходят способы, как это сделать.       В какой-то момент магический фон стал настолько сильным, что у меня резко усилилась магия на татуировках, и у меня сам по себе запустился термальный щит, который, к удивлению, увеличился в три раза, как и его сила, пришлось поспешить отключить все руны, и сделал я это вовремя, мои руны по всему телу буквально сами загорелись своим светом без моего на то ведома, но я пока что могу блокировать магию. Ху вообще потеряла свой боевой облик, а Сомбра, кстати, тоже перестал колдовать и даже с Этьеном надели на свои рога блокирующее магию кольцо, а затем все достали и выпили одно из заготовленных зелий.       — Выпей, по мозгам не будет так сильно бить, — сказал Сомбра пояснив всем работу зелья. — Мы почти пришли, остался один пролёт, и мы на месте.       Взял свою колбу, я отпил её содержимое, слегка скривившись, и, убрав её себе в сумку, продолжил путь за Сомброй. Он был недолгим, но когда мы дошли, я сразу понял, что мы на месте. И если единорог лишь улыбнулся, то я по-настоящему испытываю трепет от столь прекрасного чуда.       Огромная пещера, более двухсот метров в высоту и почти столько же в ширину, поражала своим видом. Ее стены были полностью покрыты кристаллической породой и самими магическими кристаллами, которые светились мягкими цветами. Но это было не всё, что привлекало внимание. Самое главное внимание привлекал поистине гигантский сталактит. Он выглядел как вывернутая наизнанку жеода и тянулся от самого потолка к озеру. Большому озеру с белоснежной, словно молоко, водой. Озеро также имело в центре небольшой островок с каменным постаментом прямо под сталактитом. На этом постаменте находилось…       — Кристальное сердце, — только и смог вымолвить я, смотря на древнейший артефакт утерянной эпохи, который сейчас мягко висел в воздухе под притяжением неизвестной мне магии и медленно крутился вокруг своей оси. Впрочем остальные из группы точно так же завороженно смотрели на свой древний артефакт.       — Я не могу поверить тому, что вижу перед своими глазами, — сказал в каком-то трансе Каху.       — Я тоже не мог поверить в это, когда увидел это зрелище впервые, — усмехнулся Сомбра и поманил нас за собой к берегу подземного озера. — После того как я начал временно править, меня отвели в это место и указали всю его важность. Итак, ребята, это место и есть магический источник Кристального сердца, всё это озеро и сталактит — его часть. А Кристальное сердце — это лишь передатчик магии, который потом доработали и дали возможность наполнять его в обратную сторону, огранка усилила количество проводимой магии, ну и также было много чего ещё сделано, но именно природное свойство связи было изначально.       — Но почему тогда оно тут, а не на поверхности под замком? — спросил я, задав вполне очевидный вопрос. Сомбра, встав у берега озера, наступил на его поверхность и, к моему удивлению, сделал пару шагов и не провалился под воду, а уверенно на ней стоял. Попробовав сделать так же, моё копыто тут же погрузилось по колено, но, подвигав им, я посмотрел на хитро ухмыльнувшегося единорога, который на самом деле стоял на каменном мостике, скрытом под этой водой.       — Умбра тоже знал, где находится источник, и, как я говорил, он хотел больше силы и переместил сердце сюда, а потом проводил над ним эксперименты, пытаясь добавить руны и заклинания с привязкой на себя, частично у него это получилось, но что было в итоге, ты и так уже помнишь, — сказал единорог и медленно побрёл прямо к островку озера.       Внимательно просматривая, куда он ступает, мы последовали за ним медленно и аккуратно, стараясь не свалиться в озеро. Добравшись до берега островка, я облегчённо ступил на его поверхность и посмотрел на Сомбру, который с лёгкой грустью стоял прямо перед постаментом и смотрел на хрустальное сердце. Подойдя к единорогу, а также и к сердцу, я посмотрел на древний артефакт вблизи. Ярко-голубого, почти белого сердца искусно огранённый большой кристалл в форме сердца. Так сказал бы любой, посмотрев на него издалека, но вблизи…       Вблизи отчётливо видно его природное происхождение в виде прожилок различных цветов внутри кристалла, а также парочки полостей, которые были явно заполнены потом искусственно. Прожилки светились разными цветами, которые тоже светились, но менее заметно на фоне ярко-голубого цвета. Качество огранки поражает воображение, а грани выглядят настолько ровными, а края острыми, что коснись — и порежешься.       И я даже понимаю, почему они обязаны быть идеальной ровности, ведь весь кристалл был исписан целой паутинкой едва заметных глазу рун, которые даже я, уверен, не смогу повторить, которые покрывали его от и до. Конструкция рун была модульной, что давало место для последующего улучшения, даже сейчас навскидку я вижу руны пространства и координаты, которые жёстко должны располагаться на ровной поверхности, чтобы избежать искажения магии, а ещё, судя по грубым рунам на нескольких модулях, Умбра пытался их изменить, но они явно не могли работать из-за кривой привязки.       — Я ведь могу их всех пробудить, — отмер Сомбра, посмотрев на меня. — Взять сердце, вернуться и, поставив на место, пустить подготовить за два месяца заклинание отмены времени, и всё, но вместе с этим пропадёт и барьер, а только что проснувшиеся и ослабшие пони будут полностью уязвимы.       — Прежде чем их будить, нужно будет уничтожить всех кристальных волков на корню, — сказал Каху, понимая его мысли и желание освободить всех.       — Да, а ещё я могу использовать магию и укрепить барьер на чуть большее время, — ответил Сомбра. — Но сердце мы обязательно с собой заберём. Темпфи снимай сумки.       Не сильно поняв его слова, я всё же начал снимать с себя снаряжение в виде шубы, сапог, рюкзака, фонаря, кирки, бурдюка с водой и прочие мелочи в виде ремней. Оставшись без снаряжения, я вопросительно посмотрел на единорога, а тот в свою очередь неловко шагнул… Сомбра явно намеренно толкнул меня в воду, так что я этого и не сразу заметил. Нырнув, я тут же всплыл и увидел улыбку единорога.       — Кажется, я знаю, что за «бассейн» использовала Луна.       — Очень смешно, — буркнул я, чувствуя, как магия этого озера потихоньку наполняет моё тело. — Меня топить не надо!       — А стоило бы, — усмехнулся Сомбра и полез в сумку, а затем, достав из сумки небольшую склянку зелёного цвета, бросил её мне в воду. — Прочистил бы свою голову от вредных мыслей, а то устроил марш-бросок по аномальной пустыне, надеясь вытерпеть боль. Выпей зелье подводного дыхания, хватит на два часа, погрузись на самое дно и начинай медитацию по очищению, мы покараулим, хотя эти гули наверняка даже не сунутся сюда и под страхом смерти.       Вздохнув, я поймал лапой склянку и, откупорив пробку зубами, залпом выпил всё зелье, а затем, через минуту, когда почувствовал, что оно начало действовать, нырнул под воду и медленно на ощупь поплыл на самое дно, и, честно говоря, это было трудно. Если на поверхности вода ощущалась как вода, пускай и слегка плотная, но чем ниже я опускался, тем плотнее становилась жидкость, настолько плотнее, что сначала напоминала кисель, а сейчас словно жидкий битум.       Но я всё же добрался до дна и, кое-как устроившись там поудобнее, принял позу для медитации, закрыл глаза и стал погружаться в свой внутренний мир. Это было на удивление легко и быстро. Сосредоточившись, я выпустил перед собой проекцию своего тела и стал внимательно осматривать все его участки, от органов до каждого энергоканала и состояния рун. Когда я находил проблемный участок, я ставил для себя метку, обозначая место для чистки. Вконец добравшись до своего магического ядра и того самого заклинания, я ещё раз внимательно осмотрел эту кляксу на предмет его повреждений, и, слава Селестии, оно не успело восстановиться до самого конца.       Здесь придётся действовать намного тоньше, ведь даже за малейшую попытку прикоснуться к этому заклинанию меня тут же било по всему телу болью. Немного подумав, я решил между сетью и щупальцами разместить заготовки для магических крючков, чтобы, когда придёт нужный момент, резко и сразу оторвать этого паразита от магического ядра, а затем обернуть его своими щупальцами и спалить его магией источника озера.              Подготовившись, я сделал вздох и, открыв рот, глотнул первую порцию воды, всё тело резко нагрелось, желудок отозвался жгучей болью, а я, терпя боль буквально вкопытную, перерабатывал каждую магию, прогоняя через своё ядро, паразит явно офигел от такого резкого наплыва магии и не успевал перехватывать её всю, а я же наполнял ею энергоканалы, заодно пробивая и очищая их.       Когда я был залит магией под завязку, а для этого потребовалось ещё три глотка жидкой концентрированной магии озера, я с некоторым страхом, боясь ошибиться, тут же послал импульс по всему моему телу. Все нервы напряглись, как и энергоканалы, из которых начала резко уходить вся магия, направляясь прямо к магическому ядру, где, устремляясь к уже оторванной кляксе чужеродной магии, начали бомбардировать её и буквально выжигать из моего тела и сущности.       И только когда я убедился в том что от чужеродной магии не осталось и следа, я сделал ещё пару импульсов и забил энергоканалы под завязку, и только после начал всплывать на поверхность. Выплыл я ровно тогда когда уже перестало действовать зелье и я стал ловить ртом воздух приближаясь к берегу. Сомбра увидев меня обеспокоенно поднялся с камня отбросив полировать свой меч и помог мне выбраться на поверхность.       — Сколько времени я был там? — спросил я отплевавшись от воды. По моим ощущениям для меня всё заняло пол часа.       — Два часа десять минут, — произнесла Ху, выключив секундомер, а Этьен, сотворив заклинание, начал просушивать мою шерсть тёплым воздухом. — Я уж боялась, что ты там потонешь, хотела прыгнуть следом. Ты лучше скажи нам, у тебя всё получилось?       — Да, — сказал я, прислушиваясь к своим ощущениям. Магия мира снов уже начала восполнять мой резерв и латать обожжённые концентрацией магии каналы и магическое ядро, да и забитая под завязку магия озера уже перерабатывалась и окрашивалась в тёмные оттенки. — Часов пять, и можно будет попробовать пробиться в мир снов. Дискорд, как же я соскучился по учителю за почти целый месяц.       — Рад за тебя, — искренне улыбнулся Этьен и, закончив меня сушить, передал телекинезом бутерброды с мясом. Сейчас оно мне нужно как никогда кстати, ведь чистка сильно потратила меня не только магически, но и физически. — Сейчас отдохнёшь, и мы пойдём к гнезду. Нужно будет узнать, что же там на самом деле происходит и какую опасность это несёт для нас.              Кивнув, я принялся уничтожать бутерброды и запивать их водой. Быстро перекусив, я оделся и укутался в тёплую шубу и обувь, согреваясь, ведь в пещерах было довольно холодно. Закинув на спину сумки, я активировал Термальный щит, количество магии в теле хоть и просадило контроль, но не настолько сильно как я опасался. Сомбра набросил на нас заклинания, затем, обменявшись содержимым между сумками, передал в мою сумку Кристальное сердце, надёжно закрепив его на моей спине.       Затем мы двинулись в путь, снова вернувшись в тёмные глубины пещеры, я раскрыл эмпатию и постарался сосредоточиться именно на матке, так было легче найти её прислужников, до которых она могла дотянуться своими мыслями, и мы медленно направились в её сторону. Зачем? Я эмпат, и, может быть, нам удастся узнать из её эмоций, что и как.       Путь был неблизким, и в какой-то момент мы пришли в гнездо обратно и стали очень внимательно его обследовать, каждую ветку, каждую комнату, даже каждого гуля, и при подробном взгляде они всё же все отличались мелкими деталями в виде размеров кристалла, мышечной массы, внешнего вида, а на некоторых даже местами сохранилась и шерсть!       Так или иначе, мы постепенно приближались к подобию дворца, если судить по большому количеству кристаллов у его входа, а также массивному проходу для чего-то большого, и нам с Сомброй это не очень нравилось. В какой-то момент рядом с нами прошло что-то вроде стражи, закованной в цельную кристальную броню, и мы поняли, что будет очень трудно пробраться в замок.       Так оно и было, патруля и рабочих было настолько много, что мы передвигались буквально вдоль стенки, и всё же удача, похоже, на сегодня нас исчерпала, и мы внезапно врезались в стражу, резко появившуюся из-за угла. Гуль явно нас почувствовал и понял, что это были не их сородичи, а затем, раскрыв свой рот, поднял такой крик, что у меня заложило ухо, но крик быстро прекратился, когда Сомбра, явно не церемонясь, отрезал гулю голову своим мечом.       — Бежим! — сказал он нам короткое слово понимая что больше нет смысла прятаться и тут же галопом рванули в сторону покоев королевы.       Прямо, направо, снова поворот. Стража! Наткнувшись на плотно закованных кристаллами гулей, я тут же выстрелил в них огненным шаром, но тот лишь ударился об грудь одного из них, не причиняя никакого вреда им. Сомбра, явно имея больший опыт, чем я, тут же выхватил второй меч и рванул прямо в гущу стражи, начав быстро разрубать их всех своими мечами, которые проходили через их кристальную броню, словно нож сквозь масло.       Вот из-за коридора выбежал один из менее бронированных гулей и попытался напасть на Сомбру исподтишка, но Ху, приняв свою боевую форму, резко рванула, буквально врезаясь в этого стражника, сбивая его, словно кегли. Каху, вооружившись крепким молотом, буквально вбивал противника в пол, словно это были лишь гвозди. Этьен удерживал магический щит, давая нам возможность передохнуть, да и я поддерживал термальный щит, не давая приблизиться гулям, и подрезал особо ретивых.       Постепенно передвигаясь в сторону покоев матки, мы сформировали следующую тактику. Этьен держал основной щит, я, поддерживая термальный щит поверх, и сканировал округу на перемещение стражи, а благодаря считыванию матки узнавал это очень точно и уводил всех от слишком больших скоплений, а когда мы натыкались на них, то Сомбра, Каху и Ху брали их на себя, буквально проходя по страже, словно нож сквозь масло, а когда мы достигли больших коридоров, Ху и вовсе приняла свою крупную форму, став каким-то гибридом богомола, буквально изрезая противников.       Что я чувствовал при убийстве бывших когда-то пони? Как ни странно, ничего, для меня сейчас они были монстрами, которые хотели именно убить меня, и страх за свою жизнь вкупе с адреналином сильно притупил ощущения, но я отвлёкся, вот, добежав до самых больших дверей, я тут же выстрелил огненным шаром в железный кованый замок, а Сомбра окончательно сорвал его своим залпом луча из рога, и мы, вбежав внутрь, закрыли за собой дверь, а Сомбра тут же наложил на неё какой-то барьер, давая нам небольшую передышку.              Вот только где стража? Повернувшись, я стал искать признаки гулей, но зал был пустым, странно, обычно подле матки всегда должны быть несколько самых сильных воинов, но тут было пусто.       — Что-то мне не нравится это, — озвучил свои мысли Сомбра, разглядывая помещение, которое было буквально завалено кристаллами разных видов, и все они были бесцветными, словно опустошены. — Надо было валить отсюда и попросту взорвать пещеры, обвалив часть горы. Эх, почему лучшие мысли приходят всегда так поздно?       Пожав плечами, я аккуратно последовал в один из проёмов, надеясь найти признаки матки, но как только дошёл до прохода, сразу же застыл в ужасе.       — Темпфи, что там? — спросил меня Этьен, подойдя поближе и посмотрев в комнату, тоже замер. — Господи… Как она до сих пор ещё жива?       Те же мысли были у меня, когда я смотрел на существо, подвешенное на нашем уровне тел кучей старых цепей и верёвок к потолку. Всё её тело было заключено в кристаллическую оболочку синего цвета, которая была, вдобавок, покрыта и какой-то зелёной слизью, капавшей на пол. Вид расы королевы определился почти сразу же благодаря её чёрному хитиновому телу, но она была очень сильно увеличена в размерах, изуродована шрамами, у неё не было ног и крыльев, но это определённо был чейнджлинг. Её задняя часть тела, не закованная в кристалл, превратилась в уродливое, громадное и покрытое хитином брюшко матки, у клоаки которой лежали свежие яйца.       Её глаза, которые каким-то чудом сохранили свою подвижность, сейчас непрерывно смотрели на нас с Сомброй, и она пыталась считать наши эмоции.       — Я чувствую её разум, — произнёс я, слушая отголоски её эмоций, которые фонили страхом и сильной болью от своего сосуществования.       — Эй, ребят, что у вас там? — спросила Ху, входя в помещение, и встала в ступор. — Нет… этого… ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!              Ху на шатающихся от страха и боли на лице подошла к кристаллу и коснулась его лапой, на лице королевы же был сильный шок, и я увидел, как у них обоих на глазах возникли слёзы. Причину я определил сразу же.       — Сестра… неужели это и вправду ты? — всё ещё не веря, смотрела и гладила твёрдый кристалл Ху.       — Мы так и будем смотреть на неё или разберёмся с проблемой? — спросил Каху, многозначительно посмотрев на меч, а затем на дверь, закрытую барьером, в которую активно долбились гули, но Сомбра подошёл и стукнул его по голове, указав на Ху.       — Нет, тут дело в чём-то другом, — сказал я и, достав из сумки хрустальное сердце, передал его Сомбре. — Запитай пока барьер, я думаю, это может быть надолго, но я попробую поговорить с ней и, может, приду к какому-то соглашению.       Единорог, вздохнув, взял сердце и, проклиная пони-учёных, которые любят покопаться во всяком дерьме, напитал барьер от сердца и пошёл проверять покои и запасные входы и выходы, забрав с собой Каху и Этьена. Я, повернувшись к королеве и Ху, послал мысленный посыл эмпатии с простой картинкой-сообщением «Ты меня понимаешь?».       Взгляд королевы, который всё время был сосредоточен на Ху, и, несмотря на то, что она явно не может двигаться, дрогнул, и её эмоции буквально ожили с новой силой настолько, что я даже почувствовал, как стража за дверью странно притихла. Вспомнив уроки Луны о погружении в сознание другого существа, послал эмпатией запрос на разрешение проникновения в разум.       — Ху, я сейчас на время подключусь к её разуму для более удобного общения, — сказал я кобылке, когда получил одобрительный ответ от королевы и её живой интерес.       — Делай что хочешь… — сказала Ху, смахнув слёзы и отойдя от кристалла, повернулась, отойдя на пару шагов, а затем, приняв боевую форму, принялась громить стену от злости и боли.       — Вообще-то я хотел взять тебя с собой, — сказал я, обращая внимание на Ху. — В разуме вам будет возможность пообщаться.       — Да? — резко обернувшись, она сбросила свою боевую форму и подошла ко мне. — Что нужно делать?       Проводив взглядом разрушения и вздохнув, я прилёг на каменный пол, чтобы не упасть, и, подождав, пока рядом не ляжет Ху, я обнял её крылом для контакта и, сосредоточившись, послал эмпатийную привязку сначала ей, а затем, дождавшись ответа, точно такой же посыл и для королевы, погрузился в медитацию, утягивая вместе с собой Ху и королеву. Привычно очутившись в бесконечно чёрном пространстве, я, немного подумав, создал копию покоев, а затем переместил сюда Ху, а после разум королевы.       Из воздуха сформировались светлячки, которые, собравшись в плотный шар, превратились сначала в Ху, а затем точно такие же светлячки превратились в красивого на вид чейнджлинга с розовыми волосами, но вместо того, чтобы что-то сказать, она издала всхлип, упала на пол и затряслась в судорогах. С долей паники Ху тут же подскочила к сестре, а я же вызвал заклинание диагностики, и, слава богу, что я хоть здесь могу колдовать, как единорог, тут же бросился диагностировать энергетику чейнджлинга и испугался.       От её энергетики, магического ядра и даже души остались одни лишь обрывки, которые были грубо слеплены между собой нитками. Бросившись к королеве, я выпустил свою магию в её тело, хоть как-то облегчая ей боль. Просидев так, пока королева не придёт в себя, она посмотрела на меня своими красными глазами.       — С-с-спасипо… — произнесла она, явно выговаривая слова с трудом.       — Ли… Господи, я думала, что я потеряла тебя… — чуть ли не плача прижалась к своей сестре. — Глупая… глупая… Лисичка…       — Ху… моя милая младшая сестрёнка, моя совушка… — хлипнула королева, обнимая сестру, и потерлась мордочкой об ее шею. — Господи, как же я скучала по тебе…       — Кто ты? — старался я расспросить её, но чейнджлинг, терпя боль, лишь помотала головой и послала посыл эмпатии на просьбу посмотреть её память, давая на это полное разрешение, ну и я аккуратно, словно доктор, начал считывать её.

POV: Королева Гулей

      Утро, солнышко светит, на улице по-летнему тепло, несмотря даже на погодный барьер, который окружает Сноуфлейк, поваляться на мягкой траве я любила, но вечно лежать нельзя, и я, встав, с наслаждением потянулась всем телом, подвигала крылышками и побежала прочь из парка в сторону дома, а то мама опять будет ругаться, если я опоздаю на обед.       Повсюду в парке гуляли и другие пони, драконы и даже чейнджлинги. Отсалютовав парочке своих сородичей лапкой, я выбежала из парка и быстро-быстро побежала в сторону дома сквозь оживлённый город, где тут и там бегали пони, кто-то спорил, играли дети. Слегка запыхавшись, я всё же добралась до дома и тихо, словно мышка, зашла через дверь и стала пробираться по коридору в сторону ванной комнаты так, чтобы меня не заметили.       — Ли Шао! — произнёс звонкий строгий женский голос прямо за моей спиной, заставив меня тут же испуганно прижать ушки и трусливо повернуть голову в сторону матери. — И где же мы пропадали эти полчаса?       — Я была в парке, мама! — попыталась я оправдаться и даже задёргала носиком в попытке вызвать жалость.       Красивая мама чейнджлинг нежно-розового цвета смотрела на свою дочку внимательно, а затем, улыбнувшись, подошла и обняла её.       — Скоро ты у меня будешь совсем талантливой актрисой! — улыбнулась мама и под мой возмущённый писк принялась зацеловывать меня, одновременно делясь со мной эмоциями любви. — Хотя до Ху тебе ещё слишком далеко, эта проказница может строить такие глазки, что любой будет готов на всё, чтобы выполнить её просьбы.       — Мама! — продолжала я возмущаться, пытаясь вырваться из крепкой хватки, но куда уж там, мама у меня настоящая охотница, и если жертва попала в её сети, так просто не сбежишь.              Но пытки прекратились, и мы с мамой направились на кухню, где я помогала ей закончить накладывать на стол, а затем мы, дождавшись с работы папу и сестрёнку со школы, сели обедать вместе. Папа, как всегда, любит поболтать на тему работы, обсуждая её с нами. Ну а Ху… наша совушка, как всегда делилась сплетнями со школы и своими достижениями.       — Дорогая, ты представляешь, принцесса Камелия сегодня была в моей студии, и ей так понравился мой частный урок танцев, что она попросила короля Сомбру нанять меня в качестве её учителя! — восхищённо рассказывал папа.       — И ты, как я понимаю, согласился? — спросила мама, с улыбкой слушая папу.       — Естественно! Такой шанс выпадает лишь раз в жизни! — продолжал восторгаться отец и даже в порыве счастья обнял меня и поцеловал маму.       — Кстати о делах, — вдруг решила сменить тему мама, посмотрев на меня. — Ты уже выбрала себе мальчика?       — МАМА! — возмутилась я, покраснев. Конечно, я понимаю, что чейнджлингу очень важно найти себе подходящего партнёра, который выдержит её силу и напор, но всё же.       — Что «мама»? — с хитринкой в глазах посмотрела она на меня. — Ли, ты уже не маленькая, и пора бы подыскать себе достойного партнёра… Или ты всё так же продолжаешь «бегать» с Апексом?       При упоминании невероятно нежного дракона Апекса, который, несмотря на свой внешне «дикий» нрав, на самом деле добрейшее существо на свете, я покраснела. Мама, увидев эту реакцию, лишь покачала головой. Она-то понимала, что если чейнджлинг встретит того самого, то всё, никто ей больше не нужен, и подсядет на своего избранника, словно на наркотик, но, как и любая мать, она хотела лучшего для своей дочери…

***

      Конец школы, я, нарядившись в чудное платье, танцевала вместе с Апексом, нежась в его эмоциях. Когда нас уже распустили домой, мы тут же поспешили в наше тайное место, и, как только закрылась дверь, мы слились в страстном поцелуе, собираясь как следует «отдохнуть» этой ночью, а ведь родители явно сговорились и целых полгода, словно в каком-то сложном испытании, не могли видеться друг с другом, но зато когда встретились, поняли, что больше никогда не захотим расстаться друг с другом.       Апекс, или, как я его зову, Пекс, нежно подхватил меня своими сильными лапами и понёс меня по лестнице прямо в спальню, моя душа трепетала от осознания, что произойдёт, но разум то и дело подсовывал, как я буду ублажать моего дракона. Внезапно прошло страшное землетрясение, которое буквально выветрило все начинания из нас, и мы, испуганно прервавшись, подбежали к окну, раздался ещё одно землетрясение, и из шпиля кристальной башни выстрелил луч в Барьер, затем мы потеряли сознание.       Я чувствовала, как меня куда-то несут, что-то надевают, но воспоминания обрывочны, и я не могла даже двигать своим телом, словно оно действует по чужой воле. Потом была боль, много боли, от которой хотелось убраться как можно дальше, но я ничего не могла. В какой-то момент боль прекратилась, и, кажется, моё тело делало что-то другое.       Отсутствие боли было недолгим, и спустя некоторое время боль снова вернулась, но вместе с этим она пришла в сознание и ужаснулась. Всё её тело было заключено в кристалл, я не могла пошевелиться, не могла кричать или дышать, могла только двигать глазами. Я чувствовала ощущение заполненности и опустошения задней части тела, словно из меня что-то выходило, затем это уносили, и так продолжалось очень долго, и всё это сопровождалось сплошной болью.       Пытаясь отрешиться от боли, я в какой-то момент могла спокойно наблюдать за окружающим меня миром, и я видела пони и другие расы, которые, словно куклы, забирали какие-то яйца, неужели мои? И уносили их прочь. Я пыталась докричаться, я пыталась позвать их эмпатией, соблазнить, да хоть что-то, чтоб привлечь внимание, но всё бестолку. В какой-то момент снова раздалось землетрясение, и я потеряла сознание.

***

      Снова боль, снова просыпаться, но мне было почему-то даже легче, я всё ещё не могла подвигаться, но мой разум был чист. Попытавшись сосредоточиться, как мама, я послала посыл эмпатии в надежде найти хоть кого-то, и я нашла. Сотни три пони медленно просыпались из своего сна, так же как и я, они боялись, но были свободны. Неужели всё закончилось? Закончились все эти ужасающие пытки и не только. Открыв глаза, я обнаружила себя привязанной цепью к стене, а мой живот превратился в обвисшее месиво от явно бесконечных беременностей.       — Вотс, что это была са боль, — тихо произнесла я, чувствуя жуткую сухость во рту.       Попытавшись подняться, моё тело отзывалось болью и было очень сильно ослаблено, но, терпя боль, я через силу двигалась прочь из своего места заточения. Вскоре я добралась до скопления эмоций, в основном тут были молодые пони, драконы и чейнджлинги, которые тоже были сильно ослабшими, испуганными, но, тем не менее, счастливыми от того, что оказались свободны от оков разума. Также здесь были и старики, которые пытались, несмотря на свою слабость, хоть как-то организовать всех, а некоторые отправились на разведку.       — Ли? — раздался удивлённый и радостный охрипший голос, повернувшись к источнику звука, на моих глазах появились слёзы.       — Пек… — произнесла я с трудом, не веря своим глазам увидеть своего возлюбленного в этом месте, слабо перебирая лапами мы отправились навстречу друг другу, с последними силами я буквально упала в объятия своего дракона. Он был здесь, сильно исхудавший и потерявший в росте и мышцах, но мне больше ничего и не было нужно.       Вскоре вернулась с неутешительными новостями разведка. Проходы, ведущие на поверхность, обвалились, и их раскопка займёт целую вечность, а у нас нет ни инструментов, ни ресурсов их создать, даже еды не было. Началась небольшая паника, но всех быстро успокоила другая группа, сообщив, что они нашли источник чистой воды, а также пруд с подземной рыбой и грибную рощу. С помощью голосования было решено для начала хоть как-то восстановиться, затем исследовать не разрушенные пещеры и начать разрабатывать места для отдыха, готовки и кузницы, ведь у нас есть драконы, а значит, есть и огонь, есть единороги, значит, есть заклинания, и можно найти руду, есть земные пони с их силой, и чейнджлинги с их трансформацией, и слизь, которая может скрепить что угодно похлеще верёвки.       Время шло, и мы постепенно начали восстанавливаться, у нас был свет благодаря магическим кристаллам, была чистая вода и свежая пища, единственное, чего не хватало, это уединения и свободы. Узкие и низкие своды пещеры давили на разум, тут и там то и дело возникали споры, но их быстро решили тем, что народу мало и, если хотите выяснять отношения, вперёд на импровизированный ринг.       Я, будучи чейнджлингом, помогала всем, чем могла: где-то нужна была слизь, чтобы закрепить своды пещеры, где-то нужно трансформироваться, чтобы подержать или перетащить вот ту тяжелую штуку. Три дракона вместе с Апексом работали, не покладая лап, в импровизированных кузнях, пытаясь создать хоть какие-то инструменты, но металл выходил ломким и быстро тупился.       Пару месяцев спустя мы наконец-то открыли один из проходов, но увиденное испугало нас. Скелеты, куча скелетов пони, драконов и моих родичей были буквально повсюду. И самое страшное — это то, что, ходя между ними, я увидела такой знакомый мне с детства хитин, который, пускай и постаревший, но лежал рядом с костями взрослого пони. Взяв хитин в свои лапки, я расплакалась, как, впрочем, и многие другие, кто-то узнавал своих сородичей по перьям, витью рога, да и драконов было не слишком много. Переместив и похоронив кости в другом месте, сделав для них склеп, а имена написав на стене, мы продолжили копать.       И копали до тех пор, пока один из наших не свалился прямо во время обеда и не истёк кровью. Внезапно многие из нас заболели, и вердикт был один: отравление кристаллами. Постоянное нахождение рядом с насыщенной средой магией и магическими кристаллами отравляет нас, а ослабшие организмы, недостаток иммунитета и многое другое вылилось в кучу проблем и отсутствие хоть каких-либо врачей, кроме всего одной единорожки, которая и то была только медсестрой.       Многие не захотели умирать в новых пещерах и вернулись назад, другие, особо упёртые, продолжили копать дальше. Мы разделились на два лагеря. Одни считали, что нужно остановиться и начать жить здесь. Другие хотели покинуть эти пещеры, ведь снаружи, может, до сих пор идёт война, и они хотят хоть как-то помочь освободить кого-то из своей родни, что осталась на поверхности.       Мы с Пеком часто спорили об этом, ведь он был по натуре очень упрям, как и любой дракон, старался изо всех сил, помогая то в кузне, то в шахтах, и однажды и его постигла эта болезнь, и он слёг. Я была с ним до самых последних его минут жизни. Копание пещер заглохло как-то само собой, когда последние из шахтёров умерли. Я пыталась налаживать жизнь, многое уже устаканилось, но детей рождалось очень мало, а ещё больше умирало. Я потеряла пятерых подруг. Созвав заседание, я вынесла одну идею. Каждый чейнджлинг, независимо от вида, может пройти инициацию и превратиться в королеву или короля, но процент получения королевы очень низок, но если это удастся, то она может рожать или зачать новых чейнджлингов, и если правильно совместить гены между расами, она могла вывести более крепких детей, устойчивых к жизни в пещерах.       Кто-то отказался, кто-то согласился, но трое, в том числе и я, решили попробовать сделать это…

***

      Выжила лишь я.       Две умерли от недостатка магии, один умер вскоре после вылупления. Я начала выбирать себе партнёров и спариваться с ними. Первый выводок появился спустя три недели. Дети родились с сильной примесью каждой расы, в виде чешуи и лап дракона, строения пони и крыльев чейнджлинга, они, в отличие от меня, не нуждались в эмоциях, росли быстро и, самое главное, не были подвержены отравлению кристаллов.       Многие были рады нянчить моих детей, а ввиду успеха несколько чейнджлингов попробовали тоже стать королевой или королём, но после того, как наберутся энергии, пони с радостью делились с ними эмоциями, и в этот раз удалось появиться ещё одной королеве и одному королю.       Мы трое стали выводить новое поколение детей, старики, поняв, что теперь они точно не исчезнут, наконец-то обрели покой и постепенно друг за другом умерли в течение нескольких лет. Новую расу решили назвать «Дракони» в честь памяти о расе драконов и пони, которые внесли основной вклад в развитие культуры, обучения и воспитания своих приёмников.       Время шло, постепенно все расы стали одним народом, а благодаря устойчивости к отравлению кристаллами было решено возобновить строительство и откопку шахт, но в какой-то момент короля переклинило, и он, забрав с собой королеву, покинул территорию пещер, перебравшись куда-то в другие ответвления. Я их не видела десять лет, до тех пор, пока на нас неожиданно напали странные Дракони, все их тела были покрыты кристаллами.       Началась война, и война была очень долгой, мы обрушали коридоры, передвигали гнездо, строили баррикады из прочнейших кристаллов, металла и камней, но они, словно дикий огонь, нападали на нас. Я пыталась дозваться эмпатией до короля и королевы, но я их не чувствовала. Мы пытались исследовать тела искажённых сородичей, но не могли понять, что же именно с ними произошло, что вызвало такие метаморфозы. В какой-то момент оборона была прорвана, и меня захватили в плен прямо в замке, затем пришли они. Король и королева, мутировавшие, непохожие на самих себя в прошлом, почти лишившиеся разума, оставив только голые инстинкты, пришли лично меня убить, но в какой-то момент они словно передумали и решили сделать личным трофеем.       Сковав моё тело цепями и верёвками, они подвесили меня под потолком, а затем пришла боль. Много боли, меня били, уродовали, отрезали мне лапы, плавили и заливали на моё тело жидкий кристалл, насиловали, и я рожала им выводок детей, которые появлялись на свет уже мутировавшими. Мой разум постепенно угасал, но лишь на чистой злости я пыталась получить контроль над «своими» детьми, и у меня получилось, я затеяла восстание и смогла убить короля с королевой, но, будучи закованной в кристалл, без возможности пошевелиться, что-то сказать, что-то сделать и рожая на свет лишь безмозглых детей. Меня обуревала апатия, я осталась одна, совсем одна.

***

      Я… Не знаю, сколько прошло времени, когда начала что-то делать, мои дети поддерживали мою жизнедеятельность, поедая кристаллы, а затем поливая мою тюрьму своей слизью, которая немного питала кристалл, а также и моё тело. В какой-то момент в мою голову пришла мысль. «Что, если война окончена? Что, если меня могут спасти и вызволить из моей тюрьмы?»       С этой идеей я, терпя боль и агонию, начала выводить новых детей, которым отдавала приказ копать. Копать много, долго и до самой поверхности. Я снова организовала сбор еды, руды и построила хоть какое-то подобие общества в качестве памяти о прошлом.       Я не знаю, сколько прошло лет, но в какой-то момент связь с одним из моих детей резко оборвалась, и я сначала подумала, что кого-то опять завалило камнем, и отправила другую группу забрать тело и переработать его. Вот только исчезли и они, в этот раз уже под моим личным контролем я выяснила, что один из детей смог пробиться на поверхность, и я через его разум наблюдала Сноуфлейк, такой же, как и тогда, я хотела плакать от того, что наконец-то достигли поверхности, но не могла. Затем появился какой-то пони в броне и убил всех моих детей, а затем запечатал двери магическим барьером. Но я не унывала и стала копать в другую сторону, но затем была запечатана и другая дверь, затем ещё одна.       Кое-как выбравшись по-тихому, я хотела убить его, когда он спал, благо за много лет он был всего один, но когда я узнала, кто был в доспехах, меня обуревала такая злость, что мой подданный, потеряв контроль, разбудил его и погиб. Я стала ждать, ждать, пока наберу достаточно народу, чтобы отомстить тому, кто отнял мою жизнь…

Конец POV: Ли Шао «Королева Драконис»

      Вернувшись в подсознание, я посмотрел уже не на королеву, а на уставшее от этой жизни чейнлжлинга, которое жило лишь жаждой мести и надеждой найти свободу, чтобы обрести покой. Ли обнимала сестру и плакала, ведь из-за того что они находились в моём разуме то она так же видела всю её память.       — Я так устала, — произнесла она, немного окрепнув. — Устала жить, пытаться выйти на поверхность. Моё тело настолько срослось с кристаллом, что, если меня от него отделить, я попросту умру. Убей меня, убей меня и бегите, как только меня не станет, мои дети впадут в бешенство, и их ничто не остановит.       — Сестрёнка… — простонала Ху, смотря с любовью на свою стершую сестру. — Господи, сколько же ты натерпелась…       — Но ты ведь даже не уверена в этом! — воскликнул я, слегка оглушая королеву. — Есть способы тебя спасти, а если нет, то придумаем, я создам протезы, которые позволят тебе снова ходить, ты будешь снова греться в лучах солнца и наслаждаться…       — Да, слушай Темпфи, он очень умный пегас, Этьен и Кристалл, придумают способ помочь тебе! — подтверждала мои слова Ху.       Но королева, поднявшись, лишь поцеловала сестру в губы, затыкая меня, а затем, отстранившись, мягко улыбнулась и посмотрела куда-то. Повернув голову, я увидел её проекцию и понял. Её не спасти. За столько лет, питаясь лишь одной магией, её душа, по сути, уже почти истлела, и ей осталось жить максимум несколько лет, её душа медленно умирала, а мой с ней разговор лишь ускорил этот процесс, сократив его до двух недель.       — Мы, мы можем вытащить тебя на поверхность, — сказал я, думая над идеей. — Подключить к источнику магии, подпитывать твоё тело, Сомбра владеет кристальной магией, он сможет аккуратно растопить кристалл, а я попробую закрыть дыры в твоей душе, ты протянешь ещё достаточно долго.       — Но это будет не жизнь, а просто существование, — сказала она, и по её взгляду я понял, что королева просто уже не хочет жить.       — Но Ли… — простонала Ху со слезами на глазах. — Я только нашла тебя спустя столько лет и теперь… ты хочешь просто умереть?       — Ху, я слишком долго жила, слишком много боли повидала, я… я просто устала, — сказала Ли поглаживая свою сестрёнку.       — Тогда… Я… Я могу облегчить тебе боль, ты просто уснёшь, — сказал я с тяжестью на сердце. — Просто уснёшь, и тебе будет сниться твой родной дом, твоя семья и твои счастливые дни, ты проживёшь заново всю свою жизнь, но она не окончится этим, ты попросту доживёшь до счастливой старости в окружении своего любящего мужа и кучи детей.       — О большем я и не могла мечтать, — улыбнулась она и я увидел на её глазах слёзы. — Идите. Я отдам приказ и вас не тронут.       — Ну нет уж, — ответил я мягко улыбнувшись желая закончить всё как полагается. — Ху, ты останешься со мной?       — Я буду с ней до самого её конца, я не брошу её, — сказала Ли кивнув мне.       Небольшая вспышка, и перед нами появилась дверь. Подойдя и открыв её, я показал её родную комнату, где она провела детство. Ли и Ху заинтересованно, затаив дыхание, вошла в спальню и осмотрелись. Здесь было всё на тех же местах, словно она никогда никуда и не уезжала. Похлопав по её кровати лапкой, я попросил её лечь. Хихикнув, королева подошла к своей кроватки и прилегла в неё, укутавшись в одеяло, с наслаждением вдыхая запах свежепостиранного белья. Ху, подошла и обняла сестрёнку ложась рядом. Я поправил её гриву на голове и, присев на стул у кровати, улыбнулся, а затем запел колыбельную, ту, что когда-то пела им её мама, текст которой написал один необычный дракон. Тихим ветром листва шелестит, Ночь опускается, ты не спеши. Не плачь, глазки свои закрывай, Я рядом с тобой, ты помни и знай. Удивившись первым словам песни Ли и Ху посмотрели в мои глаза, а я улыбнувшись продолжил мягко петь. Спи спокойно и сладко, Мой нежный цветок, моя радость. Всё хорошо, луна в небе сияет, В мои объятия укройся, засыпай. Королева прикрыла свои глаза, а я почувствовал как на её душе развязывается тугой комок эмоций. Любовь моя тебя не покинет, Сердце теплом твоё согреет. Пусть путь твой лунным светом залит, С тобой я рядом, словно тень хранит. Ху крепко прижав сестру словно боясь отпускать тихо шептала ей нежности на ушко. Забудь про страхи, отпусти, Пусть сон унесет печали в ночи. Колокольчик ветра тихонько звенит, И утро мирное к нам спешит. Ли тихо хихикает, и обнимает в ответ Ху, и они делятся своими последними тайнами и переживаниями, пытаясь наговориться за многие годы разлуки Дитя, пусть лунный свет ведет, Сквозь тень ночи тебя проведет. Храни покой в глубине души, И свет рассвета впереди узришь. Ли зевнула, её дыхание успокоилось и она начала засыпать. Внутри тебя дремлет сила, Как спящий дракон до поры. Когда проснешься, ты поймешь, Как мир прекрасен, ты увидишь. Как мир прекрасен вокруг, ты полюбишь. Его…       С последними словами песни я устало склонился над лбом кобылки и, поцеловав её в лобик, нежно погладил гриву. Ли сейчас за эту минуту переживала всю свою жизнь с самого начала и до самого последнего конца. Ху обнимала и тихо плакала ей в шею, поглаживая её бочок. И вот Ли издала последний вздох и затихла, её тело начало медленно растворяться, становясь прозрачным. Ху всхлипнула и пыталась поймать исчезающую сестру, но та проходила сквозь лапы. Я подошёл и крепко-крепко обнял Ху, которая, повернувшись ко мне и уткнувшись в шею, начала рыдать, когда она успокоилась и лишь тихо всхлипывала, я мягко вытолкнул её из сознания.       Проснувшись, я начал подниматься, но моё тело свело болью, а Ху начало трясти, её шёрстка была мокрой, а слёзы текли даже в реальности, снова крепко обняв её, я терпел свою боль. Слишком много магии, слишком много эмпатии и силы я вложил в создание заклинания последнего пути, которое воссоздаёт в сознании разумного долговременный сон длинной в сотни лет, где она заново переживает свою жизнь.       — Спасибо… спасибо, Темпфи, — мягко улыбнувшись, Ху открыла свои мокрые от слёз глаза и поцеловала меня в губы. Это был просто поцелуй благодарности. Встав, она подошла к камню, где доживала последние свои часы королева, и мягко погладила этот камень.       Поднявшись немного с трудом, я всё же встал и… слегка пошатываясь подошёл к обеспокоенно Сомбре.       — Как всё прошло? — спросил он, перестав полировать свой меч. — Всё хорошо?       — Да, — сказал я, кивнув. — Мы с Ху проводили Ли в последний путь, у нас есть пару часов в запасе, и… Мы должны собрать королеву с собой…       — Я слушаю тебя внимательно…       Рассказав Сомбре свой план, мы принялись действовать. С помощью Этьена и Сомбры вы разорвали цепи и опустили королеву на пол. Ху использовала зелья и обезболила тело сестры, а Каху обрубил брюшко тела, а затем прижгли рану огнём не давая вытекать крови. Нарисовав рунную конструкцию на полу я установил время и активировал его. Сомбра и Этьен подхватили телекинезом тело Ли заключенное в кристалл. И мы покинули тронный зал. Гули нас не трогали и лишь просто смотрели словно находились в каком-то трансе, и мы медленно направились прочь из улья. Сомбра, используя свой рог, оставлял метки на тех кристаллах, которые я просил. Это заняло пять часов и ещё пять часов, чтобы выбраться на поверхность. Сомбра то и дело пытался меня расспрашивать о том что произошло, но я лишь отмалчивался, занятый делом.       Стоя у входа в шахту я слушал, слушал эмоции королевы и они были счастливыми. Затем всё медленно затихло. Королева спокойно умерла во сне.       — Давай, — молча сказал я, и Сомбра, выстрелив в пещеру, подорвал все кристаллы, на которые мы ставили метки. Раздалось сильное землетрясение и шум, Сомбра испуганно сделал несколько шагов назад, гору буквально тряхнуло и к выходу устремился лишь один воздух, а затем и пыль. Пещеры обрушены, вместе с гулями, похоронив их там.       Повернувшись к Сомбре, я лишь отправил ему по эмпатии кусок памяти про то что происходило, и обняв Ху молча с ней ушёл, оставляя потрясённого единорога стоять там, у входа в шахту.

***

      Тук… Тук… Тук, стучал я пером по своему журналу, который начал вести, я вписал сюда всё, что со мной случилось с момента моей телепортации на север.       Дверь скрипнула, и в комнату вошёл Сомбра, неся на спине бочку. Бухнув её на пол, он откупорил пробку и магией налил себе в большую кружку яблочного сидра, а затем, набрав такую же, поставил мне на стол и с кряхтением присел в кресло у камина. Все из группы увидев в воспоминаниях Сомбры и из того куска памяти что я передал единорогу, что именно происходило, начали очень жёстко пить. Ху самостоятельно похоронила сестру на кладбище рядом со своими предками, Пиро помогал ей перенести бывшую королеву и сестру, а затем они вместе закрылись к комнате забрав с собой два больших бочонка со спиртным.       — Если бы я узнал об этом раньше… — произнёс он спустя минуту молчания. — Я бы…       — Ты не виноват, — сказал я, продолжая записывать.       — НЕТ! ВИНОВАТ! — воскликнул Сомбра пьяным голосом, влив в себя содержимое кружки. — Я должен был исследовать те пещеры! Я должен был найти их, пока всё не стало слишком плохо! Но я, наткнувшись на обвалы, лишь развернулся! Я бодрствую две тысячи лет, а они всего-то каких-то сто пятьдесят! Я должен был их найти!       — Ты не знал! — воскликнул я, ударив лапой по столу и схватив кружку, влил в себя сидра. Горло обожгло спиртным, которое оказалось гораздо крепче привычного мне сидра. — Чёрт возьми, они сами выбрали свою судьбу! Когда мы уходили, я проверял шахты, им не хватало совсем немного, прежде чем смогли бы выбраться на поверхность! Это ведь такая натура пони! Проще принять новую реальность, чем бороться с ней, так всегда было в истории, и только драконы, чейнджлинги, несколько пони и старики были настолько упрямы и продолжали копать в надежде спастись и обрести свободу…              Вздохнув, я сел в кресло рядом с камином, невольно в голову снова лезли мысли о том, как надо мной в детстве издевались из-за неполноценности, как меня заперли в чулане, как отбирали еду, как попросту обзывали, дразнили и бойкотировали. Такова натура пони, если что-то странное и сильное, будут бояться его, избегать и пытаться угодить ради возможной защиты, а если существо слабое — гнобить и ненавидеть. Чёрт, они даже между собой ещё не до конца помирились, какие там другие расы!       Хотелось просто лечь и ничего не делать, хотелось отдохнуть, но я понимал, что если остановлюсь, то стану как они. Простым пони.       — Эй, Сомбра, — решился я спросить его, сменяя тему, когда увидел, что он, прихватив бочку, собирался уйти из комнаты, видя, что мне нужен покой. — Что же такого изобрёл тот дракон?       — Он изобрёл паровоз, — сказал Сомбра, улыбнувшись, закрывая дверь, оставляя меня наедине.       Я, допив свою кружку, поставил её на стол и посмотрел на часы. Пускай в пещере и трудно ориентироваться, но внутреннее время было вполне точным. Осталось всего пятнадцать минут до окончания действия эффекта озера, когда вся дикая магия будет переработана моим телом, и я смогу пробиться в мир снов. Очень хочу увидеть Луну, обнять её и рассказать про всё, что со мной произошло.       Закончив записывать дневник, я забрался в кровать и, устроившись поудобней, готовился привычным мне способом пробить барьер в мир снов, но почему-то я медлил. Вздохнув, я прикрыл глаза и, решившись, дёрнул магией, погружаясь в сон...