silent spring

я всегда думал, что мне ничего в этом мире не страшно — ровно до того момента, пока не осознал, что ты можешь быть не на моей стороне.

      Побережье Коста-Бланки, полное лазурных оттенков и белоснежных песков, тянущихся к горизонту, встречает сухим воздухом и ярким солнцем. Резкий контраст с хмурым и дождливым Лондоном заставляет с непривычки щурить глаза и вдыхать свежий аромат Средиземного моря полной грудью. Несмотря на мирный вид ласкающей почти безлюдный берег морской пены, приблизиться к нему всё-таки не удаётся: отряд с самого утра заселяется в выделенные апартаменты недалеко от порта. Вылет с авиабазы EGVN и приземление в военном аэропорту Валенсии в общей сложности заняли около двух с половиной часов. Несмотря на то, что дело не требовало отложений, капитан Прайс не мог переносить или отменять встречу хотя бы для того, чтобы у группы был перерыв после перелёта: информатор мог попросту сорваться с крючка. Не в полномочиях Джонатана было влиять на решения этого человека, ведь это другая страна и уж тем более другие законы: огромная часть портов Италии была местом для остановки курьеров, судов наркокартелей, других частных компаний и перевозчиков, и несмотря на то, что прямой приказ от штаба заключался в выяснении информации, устанавливать свои правила в Коста-Бланке не представлялось возможным. Потому место и время встречи устанавливал сам информатор.              — Хочу номер с видом на побережье и двуспальную кровать, — жалуется Ева, сложив руки на груди и закинув голову на сиденье авто. Несколько взлохмаченных прядей падают ей на лицо, заставив с раздражением поправить причёску. — Хотя бы не я отправляюсь к чёртовому порту.       — Ты… ты остаёшься в апартаментах? — не сразу спрашивает Элисон, повернув голову. Хьюз хмурит светлые брови и отвечает:       — О чём ты? Я буду там же, где Гоуст.       Машина останавливается вдали от туристической зоны в непримечательном районе. Их группа никогда не находится в полном составе в одном автомобиле: даже если такое и случается, в машине едут максимум двое . Потому, хлопнув пассажирской дверью, Элис в первую очередь оборачивается, проверяя, на месте ли Гоуст и Мактавиш. Соуп с не самым довольным выражением лица, почёсывая отросшую щетину, выходит первым, щурится и осматривает здание. Лейтенант же, напротив, вместо того чтобы осмотреться, сразу направляется к водителю машины и о чём-то с ним переговаривается. Когда они сталкиваются взглядами, Элисон тут же делает вид максимальной занятости и начинает шарить по нагрудным карманам формы в поисках сигарет. Ей на помощь приходит Ева, бросающая пачку прямо в руки.       — Кури, пока можешь, — советует она, застёгивая потрёпанную кожанку графитового цвета. — Мы сегодня пиздец как заняты.       — Обнадёживаешь, — наблюдая за отъезжающими машинами, Элисон затягивается. — Будто есть время, когда мы не заняты.       Это было обычное жилищное здание, напоминающее, скорее, небольшие спальные апартаменты для туристов, не спешащих задержаться в этой части города надолго. Внешний вид оказался обманчив: здание было оснащено средствами связи, медицинским оборудованием, камерами видеонаблюдения — всем тем, что может обеспечить хотя бы минимальный уровень безопасности. Правда, с первого взгляда было сложно убедиться в этом: скорее всего, значительная часть системы наблюдения оставалась скрытой, а надёжные места для хранения вооружения были спрятаны от посторонних глаз.       Прайс, связавшийся с одним из батальонов военной полиции сухопутных войск Испании, обеспечил отряду вполне приличные условия. О том, где будет находиться сам капитан, не сообщалось. По крайней мере Элисон это не выясняла, но была уверена, что как минимум Гоуст знал о местоположении Прайса. Скорее всего, он отправился на переговоры с другими службами.       — Я тоже не знаю, где они, — признаётся Ева, когда они заходят в номер. — Наверняка прячутся в соседних кустах и наблюдают, чтобы нам не надрали задницы по прибытии.       — Они? — Элис непонимающе хмурится, с грохотом закинув сумки со снаряжением на пол. Прихожей в номере нет — при заходе сразу открывается вид на большую комнату с кроватями и прикроватными тумбочками, крючками для одежды, обувницей, небольшим диваном, письменным столом, мини-баром, открытой стойкой для одежды. Ванная комната находится справа от главной двери. Помещение чем-то напоминает их общую комнату на базе в Херефорде, но с большими окнами и цепляющим взгляд видом на безоблачное голубое небо.       — Ну да. Прайс подключил своего любимчика.       Прежде чем Элисон успевает приоткрыть рот для следующего вопроса, Ева ускользает в ванную, оставляя её одну. За окном удивительно тихо, а шумоизоляция самого номера позволяет хорошенько погрузиться в свои мысли. Немного поразмыслив, Элис раскрывает тактическую сумку и округляет глаза. Это не наше оружие.       С глубоким вздохом она смиряется с тем, что придётся пересечься с лейтенантом и обменяться чехлами для оружия. Кто и как перепутал снаряжение — вопрос отступает на второй план. Выждав десять минут на диване и убедившись, что Еву для такого подвига использовать не получится, Элис выходит в коридор, крепко сжимая ремни сумки. Арендованные апартаменты не новые: это видно по далеко не самому чистому потолку и в кое-каких местах отклеившимся обоям выцветшего жёлтого цвета, а по мере продвижения в конец коридора в поисках нужной комнаты — и по заметной попытке приукрасить местечко парочкой цветов в горшках, что уже усохли и нуждаются в поливе. Двери номеров одинаковые, таблички с цифрами на них — тоже, и Элисон морщит нос, вертя головой из стороны в сторону. Не могли же Соуп и лейтенант остановиться на самом верхнем этаже?       — Esos malditos ingleses pidieron el alquiler ayer, ¿cómo crees que debería haber arreglado todo?       Краем уха уловив разговор на первом этаже — там, где находится ресепшен, — Элис неторопливо и осторожно идёт в сторону лестницы. Голоса удаётся уловить с трудом, но какие-то фразы всё же получается различить.       — Si los idiotas de CDS vienen aquí, ¿quién va a rastrillar esto, eh?! No estás pensando bien, maldita sea. No les va a gustar que los malditos soldados vengan aquí y descubran algo. Juan debía alojarlos en otro hotel.              — Элисон.              Она не вздрагивает, что удивительно, и оборачивается неспешно. Шаги Гоуста, пусть и совсем тихие, но удаётся уловить и успешно сделать вид, что Элис нисколько не напрягает его внезапное появление. Она крепче сжимает перила и, выдохнув, смотрит вниз, отвернувшись.              — Сэр. Хозяева чем-то недовольны.              — Неудивительно, — лейтенант слегка заглядывает на первый этаж, вытянув шею. — Ситуация в городе не самая подходящая для нашего визита.              Скверное ощущение, царапающее горло ещё с самого утра, никуда не исчезает — только ползёт куда-то вниз, пока Элис не отводит глаза и обдумывает сказанное.              — Речь о местных синдикатах? — неуверенно спрашивает она, стараясь говорить тише.              — Некоторые бизнесы находятся полностью под их крышей, — подтверждает Гоуст, кивнув. Брови Элисон стремительно ползут вверх. — Чему ты удивляешься? Их порты идеально подходят для поставок огромных объёмов грузов. Здесь всё не так плохо, как в Лас-Альмасе, и всё же небезопасно.              — Кто был доверенным лицом для нашего расположения?              — Имя мне неизвестно. Кто-то из частного агентства. Не переживай, — Гоуст задумчиво щурит глаза, опираясь одной рукой на перила. — Капитан не дурак. Он бы не стал связываться с непроверенными людьми.              — Я этого не говорила, — отмахивается Элисон, кинув сумку с оружием прямо к ногам лейтенанта. — Ваше. Кто-то перепутал снаряжение, — и складывает руки у груди. У этого короткого разговора вряд ли должно быть продолжение, и всё-таки она ждёт ещё каких-то слов от Гоуста.              — Наш номер этажом выше, — просто говорит он и закидывает лямку сумки на плечо, словно та ничего не весит. — Отправлю к вам Соупа позже. Он был ответственен за снаряжение.              Элис выжидающе молчит, встряхивает головой и опускает глаза.              — Чего ещё?              — Что за любимчик у Прайса? — вопрос вырывается сам собой — должна ведь Элис что-то сказать. Правда, говорит она не совсем то, что изначально хотела. — Кто-то из вашей группы?              — Ты про Газа? Занятой парень. Похоже, вы ещё не сталкивались, — пожимает плечами Гоуст. — Познакомить?              — Нет нужды. Я с вами ненадолго.              — Уходишь в другой блок?              — Прайс взял меня, потому что я знаю испанский и связана с делом Гилберт. Есть ли смысл и дальше держать меня здесь, когда наши пути разойдутся?              На этот вопрос Гоуст ей не отвечает. Смотрит, сощурившись, и что-то обдумывает, но не отвечает. Элис и сама знает, что оставаться в тесной связи с ОТГ слишком долго неперспективно. Уже с первой разведки она не зарекомендовала себя как эффективного специалиста, а работать под постоянным пристальным взглядом лейтенанта и уж тем более с бесконечными лекциями от Прайса о том, как важно подчиняться любым, даже не всегда благоразумным приказам, ей не хочется. Она всё это прекрасно понимает — и уже давно.              Но почему произносить эти мысли вслух оказалось так неприятно?              — Я тебя не держу, — спокойно отвечает Гоуст. И Элисон становится почти до дрожи тошно. — Смысла нет, если тебе не импонирует работать с нами.              Элис не провожает его взглядом, когда он обходит её и направляется на третий этаж. Не задаёт вопросов, в голове — белый шум и липкие-липкие мысли. Она не понимает, как трактовать его слова. «Я тебя не держу, и если тебе не нравится — это твой выбор. Я его приму, каким бы он ни был». Или… «Я тебя не держу, потому что нет смысла работать со мной кому-то вроде тебя?»       Элис вспоминает своё чувство — то самое, когда она коснулась руки Гоуста ещё тогда, на первом брифинге. Словно она знала: не стоит этого делать, не стоит протягивать её, не стоит к нему прикасаться. Это чувство быстро и незаметно отступило — и её с головой утянуло другое. Слишком тяжело. Слишком неправильно.       Пока это чувство не захватило Элисон полностью, ей стоит уйти как можно скорее. Это единственное, что кажется ей сейчас правильным.

▲△▲△▲△▲△▲

      — Это Кайл, — сразу после слов Прайса темнокожий мужчина протягивает Элисон руку. Прежде чем её слегка сжать, она пробегает взглядом по лицу напротив. — Или Газ. Или сержант Гэррик.       Скептично покосившись на ухмылку капитана, Элис осматривает Кайла с ног до головы. Он высокий и крепко сложенный, и почему-то от него не веет тревогой или напряжением. Простая улыбка, настолько простая, словно это старый друг семьи только что пришёл в гости к родителям и впервые знакомится с дочерью в лице Элисон. Она хмурит брови и не позволяет себе улыбнуться в ответ, чем заставляет сержанта поджать губы, но Газ никак не показывает, что разговор приобретает оттенки натянутости. Он, хлопнув по карманам, оборачивается к Прайсу и непринуждённо бросает:       — Кажется, мы расходимся здесь.              — Капитан! — сзади слышится звонкий голос Евы, подбегающей к ним. — Газ, наш блудный сын, — Элис подмечает её улыбку, как только она подходит ближе и хлопает Кайла по плечу. Так по-товарищески, так… Просто. Всё так просто. Почему?              — Мексика просто так не отпускает, а? — хриплый голос Соупа шелестит в стороне, когда он присоединяется к беседе. — Признайся, ты попал на карнавал и выцепил красотку в День Мёртвых?              Элис кладёт руки в карманы, разворачивается в попытке поскорее вернуться к колонне машин и сесть в автомобиль. Путь ей перегораживает недовольное лицо в маске. Элисон кажется, что даже если она спрячется в тёмную бочку из-под бензина где-то на окраине города, Гоуст всё равно её найдёт.              — Далеко собралась? — Саймон приподнимает бровь. — Провести лекцию о командной работе?              — Обойдусь, — с недовольством развернувшись, Элис делает пару шагов вперёд, но всё же остаётся поодаль от остальных.              Даже Гоуст ей не кажется настолько отдалённым от всей команды. Он что-то обсуждает с капитаном и с нескрываемым интересом, склонив голову, выслушивает Кайла, с таким же нескрываемым нетерпением отмахивается от Соупа, пытающегося вклиниться в их разговор.              Стоит немеющему чувству расползтись почти во всей грудной клетке, как к ней подходит Соуп.              — Кажется, ты не в восторге, — вполголоса замечает он и закуривает, устремляя взгляд ей за спину. — Не нравится влажный климат?              Элисон только пожимает плечами, сложив руки в карманы штанов. Но Джона, к сожалению, и это не останавливает.              — Брось, Элис, — протянув ей сигарету, Мактавиш тепло улыбается. — Если лейтенант тебя достаёт — просто скажи мне. Мы вообще в одном номере, представляешь, каково мне?              — Не в этом дело, — смахнув волосы со лба, она закуривает. — Я просто… Я… — слова комом застывают в горле, а ветер, тёплый и сухой, забирающийся под рукава кофты, кажется совсем холодным.        Почему я не могу этого сказать?        Я ведь уже всё решила для себя.       — Это… наверное, моё последнее задание, — с трудом выдаёт Элис. Ей не нужно смотреть на лицо Соупа в этот момент — она знает, что тот наверняка вскидывает брови и приоткрывает рот. — Я перевожусь.              — Переводишься? Куда? В инженерный блок? — он сыплет вопросами, взмахивает руками — и это кажется до боли неправильным. Зачем Соуп цепляется за её место в команде?              Зачем им лишний груз в виде такого напарника?              — Это хреновая идея, вот что я скажу тебе, — подмечает он и кивает несколько раз. — Там одни зануды и гики, Элис, не разочаровывай меня. Посмотри только — мы в самом сердце грёбаного наркотрафика Испании, здесь работы немерено! Я в испанском не силён, как я, по-твоему, собираюсь объяснять пиратам, какого чёрта мы штурмуем их судно?              — Здесь говорят и на английском, — поправляет Элис с усмешкой. — Разберётесь.              — Не хочу ничего слышать. Садись в машину, посмотрим, кто такой этот чёртов Хуан, — выкинув недокуренную сигарету в сторону, Соуп трусцой добирается к автомобилям.              Элис встречается глазами с Гоустом. Тот, сложив руки на груди, кивает в сторону машин, и она, не в силах больше обдумывать случившийся разговор, направляется вслед за Джоном.       

▲△▲△▲△▲△▲

      Лицо у Мактавиша в тот момент, когда они останавливаются у самого порта, — непроницаемое, как у каменной статуи. Элис не понимает, что именно его напрягает, и вполголоса интересуется, подойдя ближе:              — Что-то не так?              — Порт пуст, — замечает он, проведя рукой по отросшим волосам, и разочарованно вздыхает, ещё раз осмотревшись. — Как один из главных портов для перевозок может быть пуст?              — Разве в приоритете не ночные рейсы? — Элисон оглядывается в поисках лишних глаз, но ничего не находит.              Место для встречи выбирают в эллинге — крытой остановке для судов, скрытой со всех сторон. Сюда, по словам информатора, часто прибывают частные перевозчики, но уже как двадцать минут на горизонте никого не было видно.              — Это тебе не Ливерпуль , — недовольно подчёркивает Соуп, топчась на месте. — Здесь стоят малоохраняемые терминалы, потому и место удобное для поставки грузов. С чего бы здесь стояла такая тишина?              — Не накаляй, — просит Элисон, закатив глаза. — Прикрытие в виде лейтенанта тебя не успокаивает?              — Меня напрягает, что с ним заодно поставили обезьяну с гранатой, — цокает языком Джон. — И почему я не был в курсе, что Ева по квалификации ещё и снайпер? Я её знаю больше трёх лет. А если она ещё и мужик в юбке, это я выясню тоже через три года?              — Обычное дело. Почти у всех из нас больше одной специальности.              — Да, но… Стой. Вижу судно.              Соуп передаёт бинокль Элисон, и она замечает небольшой катер, приближающийся к порту. Время совпадает с установленным ещё в Херефорде, вид судна — тоже. Но расслабиться почему-то не получается, особенно тогда, когда Элис, одновременно обернувшись с Мактавишем, замечает две затонированные машины, выезжающие из разных переулков и направляющиеся к порту. Они оба обмениваются многозначительными взглядами, в которых так и читается: «Какого хрена здесь происходит?»              — Гоуст, видишь автомобили? — незамедлительно спрашивает Соуп по рации, наклонив голову.              — Два чёрных седана. Едут медленно, — Элисон слышит его в своём наушнике. — Не паникуй, Джонни. Нам здесь тоже слепо не доверяют.              — Не настолько, чтобы показывать это всем своим чёртовым видом, — морщит нос Мактавиш и отключает микрофон. Он щурит голубые глаза, когда судно оказывается примерно в ста метрах от порта, и прячет руки в карманы джинсов, напряжённо поджав губы.              — Расслабься, — Элис хочется протянуть руку и хлопнуть его по плечу, но вместо этого она пытается ободряюще улыбнуться. — Всего каких-то два седана, и ты уже как на иголках?              — Неправда! — искренне возмущается Джон. — Тоже решила поиздеваться? Вы с Гоустом на одних успокоительных сидите?              — Мактавиш, будешь препираться — я тебе ещё дырок в жопе настреляю, придурок, — голос Евы в наушнике слышится резко и с помехами, заставляя лицо Соупа покраснеть с бешеной скоростью. — Следи за обстановкой.              — Так точно, капитан, — иронизирует в ответ он, развернувшись всем телом к подплывающему катеру.              Не то чтобы Элисон ожидала чего-то масштабного… Но Хуан — и она всё ещё сомневалась, что это было его настоящим именем, — выглядел, скорее, как простой рыбак, выплывающий пару раз в неделю в открытое море с не самой дорогой удочкой и застревающий там на несколько часов даже в приближающийся шторм. Его наряд состоял всего из лёгкой тёмно-серой кофты, заправленной в пояс широких штанов, и потёртых кроссовок. Он не выглядел как коренной испанец — уж их-то Элис довелось повстречать множество — и больше напоминал американца с примесью испанской крови.       Хуан вальяжно поправляет тёмные курчавые волосы, зачесав их назад, и устремляет острый взгляд на Мактавиша. Не похож он на хоть сколько-нибудь важного человека, занимающего должность в синдикате. Тем не менее он со слишком важным выражением лица ступает на деревянный помост и неторопливо, будто считая каждый шаг, подходит к ним, кивнув, но руку не протягивая.              — Treinta y cuatro… , — начинает он, высоко вскинув подбородок.              — Серьёзно? — Мактавиш широко усмехается, кинув на мужчину взгляд исподлобья. — Veintisiete, mi amigo . Как насчёт английского?              — Estamos limitados en tiempo , — вмешивается Элис, которую Хуан будто бы замечает только сейчас. Его тёмные глаза осматривают её с ног до головы, и всё же угрозу мужчина словно видит только в нетерпеливом Мактавише, чем в самой Элисон. Её это чувство не слишком расстраивает — вряд ли на встрече он ожидал увидеть женщину.              — ¿Están solos? — Хуан слегка поворачивается к ней, прищуриваясь.              — Sí.              — Me informaron que son al menos cuatro. ¿Dónde están los otros dos?              — Dos fuera de la vista , — Хуан, почёсывая тёмную щетину, переводит взгляд на Мактавиша. — Tampoco estás solo .              — Какого чёрта мы тут что-то объясняем? Слушай, amigo , мы не на чаепитие пришли. Твои ребята тоже здесь, тебя что-то не устраивает? — Мактавиш, сжимая челюсти, подаётся вперёд и заглядывает в непроницаемое лицо Хуана.              — Соуп… — Элисон поднимает руку, касаясь его плеча, но Джон даже не смотрит на неё. Его мышцы напряжены, а нижняя челюсть слегка выступает вперёд. Плохо дело.              Прежде чем Элис успевает подумать о подставной встрече, Хуан, вскинув брови, тянет руку в задний карман штанов и что-то вынимает оттуда. Это флеш-накопитель, и его он протягивает Элисон, продолжая играть в гляделки с Мактавишем.              — И что это? — недовольно спрашивает Соуп, покосив взгляд на флешку. — Нам нужна информация, ты, мелкий…              — Aquí están los contactos para la persona acompañante y la dirección que necesitan , — ровно отвечает мужчина, отходя назад. — Больше у меня для вас ничего нет. Возвращайтесь на базу и постарайтесь не устанавливать здесь свои правила. Ты на чужой территории, muchacho .              У Соупа рвёт крышу. Он резким движением хватает Хуана за воротник и притягивает к себе. Злость скользит на его лице ещё отчётливее, когда он понимает, что мужчина не удивлён такому развитию событий и даже никак не сопротивляется.              — Какой на хуй адрес, придурок? Ты сказал, что знаешь, что за ублюдок устроил нам переполох в Лондоне, — шипит сквозь зубы Джон, поджимая губы. — Знаешь, сколько гражданских полегло там?              — Вас неверно проинформировали, — отвечает Хуан, снова переходя на английский. — Нефтехимическая компания — ваша следующая цель.              — Ах, «компания?» — Джон передразнивает его, имитируя явный акцент. — Каким боком это относится к делу, умник? Ещё скажи, что…              — Quítame las manos de encima . Или в твоём выбритом затылке сейчас засияет дыра размером с кулак, — Хуан, крепко ухватившись за запястье Мактавиша, вынуждает его отступить на шаг назад. — Обернись, gringo .              Смотреть назад нет необходимости. Всем и так очевидно, что затонированные автомобили, приехавшие ранее, здесь далеко не для красоты. Элисон кусает нижнюю губу, наблюдая за выступившими венами на лице Мактавиша, и переводит глаза на Хуана. Тот смотрит на неё снисходительно и добавляет:              — Enséñale modales a tu compañero. Y si no quieres problemas, habla tú mismo con la siguiente persona .              — No creo que quieras un tiroteo en el centro de la ciudad. No es como si los negocios locales estuvieran en términos amistosos entre sí , — замечает Элисон, зажав флешку в руке.              — ¿Entonces por qué tu chico actúa como si estuviera al mando?              — No estábamos seguros de si toda la información se proporcionaría en una memoria USB. Tampoco nos informaron de que no viajarían solos .              Элис понимает, что этого недостаточно. Но и полагаться на Соупа, что вот-вот лопнет от злости, тоже не приходится. Прикрытие в виде Гоуста и Хьюз не приносит спокойствия: бог знает, сколько на самом деле людей Хуана находится сейчас вокруг порта и неизвестно, не начнут ли они действовать при малейших подозрительных действиях со стороны чужаков.              — No estamos aquí para luchar. Y no estamos aquí para interferir en sus negocios. Sólo queremos información, eso es todo , — поясняет она, не отводя взгляда от лица мужчины. Тот кивает слегка недовольно, но всё же смягчается. — ¿Qué empresa petroquímica?              — Se le guiará. No les hables en inglés y no hagas ningún movimiento. Utiliza el número de teléfono para contactar con Claudia y dile que eres de parte mía. Pasado mañana debes ir a la dirección y conseguir la información que necesitas , — объясняет Хуан, одновременно доставая из кармана штанов пачку сигарет и закуривая. — Вы здесь чужаки. Особенно такие, как ты, — он указывает пальцем на Соупа, не выпуская сигареты из руки. — Такие здесь долго не задерживаются. Mira a tu novia y actúa de la misma manera si quieres que te respeten aquí .              — Понятия не имею, о чём ты мне тут, блядь, чешешь, — с напускной вежливостью улыбается Соуп и складывает руки на груди.              — Si no quieres convertirte en queso suizo, envía a alguien un poco más listo que este mono a negociar , — Хуан выкидывает сигарету под ноги, приминая её кончиком кроссовка, и, развернувшись, уходит в сторону катера. Он ни разу не оборачивается, а когда оказывается возле судна, бросает напоследок, махнув Элисон рукой: — Oye, cariño, si te encuentras con un hombre llamado Julio, ¡cuéntale lo del duodécimo puerto!       Элисон прикрывает глаза. Испания — то ещё странное местечко.

▲△▲△▲△▲△▲

      Вечером хозяйка апартаментов, Сандра, проводит группу в подвальное помещение, где расположены компьютеры, сейфы с кодовыми замками, закрытые шкафы с неизвестным содержимым, спутниковые телефоны и радиостанции. Не похоже, что здесь останавливались обычные туристы. Скорее, здание представляло собой отдельную, известную узким кругам базу для остановки приезжих и иностранных связных.       — Проходи, — Гоуст, идущий сзади, мягко подталкивает Элисон в плечо и, обойдя её, заглядывает в глаза. — Что-то не так?       Она не отвечает и идёт вперёд, оглядывая помещение. Несколько дверей вели и в другие комнаты, но туда Элис не стала заглядывать. Она заостряет внимание на Кайле, что ходит из стороны в сторону и осторожно осматривается. Прайса же в этот день Элисон больше не видела. Закрадывалась мысль, что капитан ведёт параллельную работу над делом, но не торопится связываться с группой и делиться с ними информацией.       — Хорошее внешнее наблюдение, — отмечает Газ, вскидывая брови. — Вы здесь всем экскурсию устраиваете, или это особенное событие? — переведя взгляд на Сандру, он замедленно понимает, что женщина не слишком сильна в английском. Неловко улыбнувшись, он почему-то смотрит на Элисон.       — Aquí no dejan entrar a cualquiera, ¿verdad? — подхватывает она не слишком заинтересованно.       Сандра заметно расслабляется в лице, активно кивает и подтверждает сказанное. Около двадцати следующих минут Элис спрашивает её о разном, но в ответы хозяйки особенно не вслушивается, вместо этого запоминая, какие виды охватывают камеры наблюдения внутри и снаружи. Где-то сзади них мельтешит и Гоуст, и Элисон никак не может понять, выглядит ли он таким сосредоточенным потому, что пытается понять быструю речь Сандры, или просто внимательно вслушивается в их диалог. Спросить напрямую о том, знает ли Гоуст испанский, она не решается. Элис и эсперанто выучила бы, лишь бы с кем-то обсудить лейтенанта без его ведома.       Немного позже они встречаются и с хозяином апартаментов. Высокая, но худая Сандра возле коренастого Лукаса выглядит совсем хрупкой, как тонкий стебель одуванчика рядом с колючим кактусом. Тем не менее как пара выглядят они гармонично.       — Было бы желание, Сандра, ты бы уже его выучила, — поучительно, но не со злобой говорит Лукас, поглаживая её плечо. Их утренней перебранки словно и не было. Сандра тепло улыбается, совсем не выглядя напряжённой. — Значит, Хуан не стал останавливаться здесь надолго? — интересуется мужчина, облокотившись на стол ресепшена. — Неудивительно. Я этого бродягу вижу, если повезёт, раз в месяц. В его возрасте уже пора бы успокоиться и залечь на дно, а он всё ищет приключения на свою задницу. Когда-нибудь поймает шальную пулю в лоб и отправится на корм рыбам, — качает он головой и прикрывает глаза. — Ну а вы? Нашли что-нибудь?       Элисон обводит группу глазами. Не похоже, чтобы кто-то собирался отвечать на вопросы хозяина или хоть сколько-нибудь проявлять доверие, но и в открытую отмахиваться от него или делать вид, что помощь оказалась лишней, тоже не хотелось.       — Мы узнали почти всё, что требовалось, — уклончиво отвечает Элис, подхватив визитку со стойки. Осмотрев карточку с обеих сторон, она слегка сжимает её в ладони. — Задержимся на пару дней. В долгом присутствии нет необходимости, — вспоминая слова Гоуста, Элисон переводит взгляд на него. — Неподходящее место для отпуска.       Лукас посмеивается, щуря глаза. На вид Элисон дала бы ему лет пятьдесят, хотя и не отрицала, что мужчина, очевидно, следил за собой и мог похвастаться подтянутым телом. О том, что их визит был очень некстати и, вероятно, мог принести им проблем, Лукас умолчал и даже не подал виду. Значит, и он не действует независимо. Всего лишь владелец апартаментов? Тогда с какой компанией связан? Вряд ли власти в курсе оборудования в подвале. Под «частной компанией» Гоуст имел в виду синдикат или местную ЧВК?       Элисон почёсывает затылок и облокачивается на стойку, протяжно выдыхая. Вероятно, они прибыли слишком рано, но и требовать неотложной встречи и звонить по указанному номеру заранее было бы не слишком разумно. Тем не менее слишком долгое пребывание здесь не несёт в себе плюсов. Если уж местная армия не лезет в дела незаконного бизнеса, появление солдат из другой страны точно накаляет градус. Если Прайс связался с частным лицом для нашего расположения, значит ли это, что армии он полностью не доверяет? Или знает, что в случае разборок с синдикатами надеяться на государственных служащих не стоит? Если картели подмяли под себя существенную часть бизнеса и давят гражданских, вряд ли кому-то будет дело, если у нас возникнут проблемы.       Весь оставшийся вечер проходит как в тумане. Кайл и Соуп отправляются на цокольный этаж, Ева — остаётся в лобби, разговаривая с владельцами. Элисон кажется, будто бы даже в чужой стране каждый находит себе место. Она больше часа сидит на главном балконе и курит сигарету одну за одной, просто ожидая, пока не захочет спать, и не обращает внимания за открывающуюся и закрывающуюся дверь позади: какая разница, кто выходит покурить или подышать свежим воздухом? Правда, вот уже как десять минут зашедший никак не хочет уходить обратно.       — Дырку просверлите, лейтенант.       Элис хмурит брови, услышав то ли смешок, то ли просто громкий выдох. Гоуст перестаёт играть в прятки и выходит в свет, останавливаясь в метре от стула, где она сидит, и со сложенными в карманах руками наблюдает за её попыткой подкурить сигарету.       — У тебя хорошее чутьё, — замечает он не без издёвки.       — Кому, кроме вас, придёт в голову стоять за спиной человека и буравить его взглядом? — затянувшись, Элис на секунду поднимает глаза. — Зачем пришли?       — Уже полночь.       — Мне не хочется спать.       — Собираешься всю ночь просидеть здесь?       — Я думаю.       Казалось бы, кто, как не Гоуст, должен был понять её желание остаться одной хотя бы на пару часов? Элисон сжимает челюсти и выдыхает сквозь стиснутые зубы. Теперь она понимает, что, веди себя лейтенант так же отстранённо, как пару месяцев назад, было бы гораздо лучше. Неужели её неосознанные попытки выйти на сближение могли заставить лейтенанта подумать, что она не прочь его компании в любое время и в любом месте?       Впрочем, сейчас ей не хотелось его видеть.       — Интерпол размещает свои органы в Испании для наблюдения за потоками оружия, — продолжает Гоуст, садясь за соседний стул напротив. — Капитан связался с ними.       — Мне не кажется, что сам Интерпол в курсе происходящего именно здесь.       — Возможно. Даже если и знают, их действия чем-то ограничены. В любом случае именно частники вывели нас на Хуана. Он тесно связан с отельным бизнесом и покрывает некоторых частных перевозчиков, которые привозят сюда оружие и наркотики. Через Интерпол Прайс пытается выяснить, есть ли связь между поставками оружия на Фарерские острова и местными синдикатами.       — Значит, мы должны быть уверены, что Хуан никак не связан с оружием в контейнерах, которые привезли на Фареры? — спрашивает Элисон и подаётся вперёд.       — Не связан. Его компания действует в рамках Валенсии, — Гоуст на секунду задумывается, склонив голову в сторону. — Но он в курсе, что нефтехимическое предприятие, возможно, имеет какое-то отношение к поставкам оружия на Фареры.       — Он себя сильно подставляет, — задумывается Элис, поглаживая большим пальцем подбородок. — Если компания выяснит, что Хуан сотрудничает с нами, они от него мокрого места не оставят.       — Не факт. Возможно, у неё нет такого большого влияния на этой территории.       — И они согласились на сотрудничество с мафией… чтобы что? — Элисон поднимает полный сомнений взгляд на Гоуста. — Вам не кажется это странным, лейтенант?       — Что именно?       — Фарерские острова, Испания, Россия… Откуда идут корни? Кто хочет разместить здесь свои филиалы?       Гоуст ненадолго задумывается и отводит глаза. Он закуривает, смотря вниз, и явно хочет что-то сказать, но, не до конца уверенный, в итоге молчит.       — Фарерские острова — просто промежуточный пункт между поставками оружия, — наконец-то уверенно выдаёт он. — Это не слишком подходящее место для филиала. Но подходящее, чтобы перевозить грузы. Не зря НАТО увеличило слежку за ними. Им не нравится, что правительство сотрудничает с Россией.       — Если бы мы знали, принадлежит груз России или Испании, было бы намного легче… — на выдохе говорит Элисон, перебирая пальцами. — Хуан не упоминал российское посольство или их дипломатов.       — В этом нет смысла, — качает головой лейтенант. — Он сотрудничает с независимыми поставщиками. Они не привязаны ни к одному синдикату. Но если местный картель начал сотрудничать с иностранным… Его это вполне могло напрячь. С чего бы здесь было позволено размещать российскому синдикату свои филиалы?       — Значит, груз, который поставляли через Фарерские острова, — российский? — неуверенно предполагает Элисон.       — Я так считаю. Не уверен, считает ли так капитан.       — Когда вмешивается чужак, напрягаются все. Даже враги, — рассуждает Элис, крутя меж пальцев зажигалку. — Кто-то хочет дать возможность российским компаниям вести здесь свой бизнес.       — И это не нравится Хуану, который хочет разобраться с ними через нас.       — Это нехорошо… Если мелкий синдикат начал сотрудничество с российскими конкурентами, они разместят здесь свои филиалы и могут подмять под себя бизнесы, которые покрывают местные картели. Хуан предполагает, что мы остановим это своими руками. Но мы не можем ожидать поддержки от испанской гвардии. Если здесь начнётся бойня… нас могут выставить виновными. Как капитан мог согласиться на это? — Гоуст лишь пожимает плечами.       — Прайс не всегда говорит всё, что ему известно. Не думаю, что он надеется на поддержку армии. В Лас-Альмасе… настоящий раздор между армией и картелями. Солдаты не влезают в дела местных — трупы гражданских и членов мафии валяются по всему городу. Здесь похожая ситуация.       — Насколько я знаю, вам помогала частная компания?       — Американцы, — хмуро говорит Гоуст. — Думаешь, испанское правительство волнует покушение на Гилберт? Нас, мелких сошек, отправили сюда разбираться с этим самостоятельно, как и в Мексике. Если Англия напрямую выразит своё предположение о том, что испанцы совершили покушение на министра, это… может привести к большим проблемам.       — И отвечать за это будем мы, — с усмешкой говорит Элисон, закуривая очередную сигарету.       — Может быть. Думаю, Прайс не хочет связываться с частными военными компаниями как раз из-за… — Гоуст делает паузу, но затем качает головой. — Неважно.       — Капитан сказал, что Хуан боялся разоблачения. Если так, значит, он видит угрозу в российской мафии, с которой сотрудничает местная компания, если в этом действительно замешана Россия, — Элис делает несколько затяжек, вскинув голову. — Даже если всё так, как мы предполагаем… Зачем россиянам совершать покушение на Гилберт через испанский синдикат?       — Очевидно, чтобы обвинить в этом самих испанцев, — слегка озадаченно отвечает лейтенант.       — Да, но зачем им это? Вообще. Зачем им убивать Гилберт?              Они сталкиваются взглядами, и Элис почему-то хочется улыбнуться от ощущения, что её мысли совпадают с мыслями Гоуста.       — Гилберт мешает русским, — предполагает лейтенант, кивнув. — Потому что те хотят вести дела в Лондоне?       — Это глупо. Если российская мафия хочет сотрудничать с испанскими картелями, зачем их подставлять и выставлять обвиняемыми в покушении на Гилберт?       Гоуст долго не отвечает. Элисон, кажется, впервые видит его слегка потерянным и неуверенным. Какое-то время он просто смотрит по сторонам, будто что-то выискивая, но ничего не говорит, и она решается перевести тему:       — Вам не с кем об этом поговорить?       — Соупа мало волнует, кто именно виноват. Он не слишком глубоко задумывается над этим, — заторможенно отвечает лейтенант. — Если он уверен, что перед ним враг, он без сомнения выстрелит. Такой он человек.       — На него похоже, — Элисон слегка улыбается. — Вам важно знать, что ваш противник точно виновен?       — Меня немного… раздражает, что у нас мало информации. Если бы я мог повлиять на решения капитана, я бы сделал это. Думаю, важно знать, против кого мы ведём войну. В противном случае в отряде начинают возникать сомнения.       — А вы сомневаетесь в решениях капитана?       — Нет. Но даже он может ошибиться. Что, если Гилберт не так невинна, как мы предполагаем? Если она действительно как-то связана с недружественными странами?       — Мы никак не докажем это. Стала бы Луиза на таком маленьком сроке рисковать своим положением?       — Это ни о чём не говорит. Почему именно она подвергается таким нападкам? Ты не считаешь, что мы можем бороться не с теми?       Элисон склоняет голову в сторону, прищуривается и настойчиво смотрит в глаза Гоуста. Она что-то ищет там — капельку сомнения, немного неуверенности, и всё же ей кажется, что лейтенанту просто любопытно наблюдать за её реакцией. Гоуст говорит о недоверии, но Элис считает, что он добивается от неё другого ответа.       — Я так не считаю. Но нам стоит молиться, чтобы вы оказались неправы. Потому что если это не так… у нас гораздо больше проблем, чем могло показаться.

▲△▲△▲△▲△▲

      Осматривая лобби, где уже как полчаса группа ругается между собой и никак не может дойти до входной двери, Элисон начинает сомневаться. В чём конкретно — сама понять пока что не может. Она переводит взгляд с раздражённой Евы на смеющегося Соупа, затем — на явно недовольного Гоуста, облокотившегося на административную стойку, и отводит глаза, когда замечает, что Кайл на неё смотрит. Не то чтобы она ощущала от него недоверие или что-то вроде этого, но было очевидно, что к новому в отряде человеку — в её лице — необходимо привыкнуть, а сделать это за полтора дня казалось не очень выполнимым. Выдохнув, она отбрасывает эти мысли и почему-то вспоминает слова Эванса из прошлого. — Ты ведёшь себя так, будто в чём-то виновата. За что ты чувствуешь вину, Элис? Твоя задача — выполнять свою работу. Если будешь задумываться над отношениями, долго не протянешь.       Это было недалеко от правды. Но и смотреть на коллег как на приходящий-уходящий материал, которым следует просто воспользоваться для работы, Элисон не умела, в отличие от бывшего начальника. Как бы ей ни хотелось максимально отдалиться от них, сосредоточиться на материальном, а не на чём-то вроде уровня эмоций и чувств, получалось не всегда. Неспешно вставая с дивана, Элис направляется к главным дверям, не обращая внимания на озадаченный взгляд Гоуста, брошенный в её сторону.       — Куда? — он хватает её за плечо слишком резко, прямо у выхода, заставляя обернуться. — Где тебя потом искать? По частям в местной реке?       — Что за чушь? — она сбрасывает его руку, хмуря брови. — Я что, не могу покурить без вашего разрешения? — Элис говорит громче, чем хотела, и ловит на себе недоуменные взгляды Евы и Соупа, прекративших свою перебранку. Те смотрят с напряжением, словно они с Гоустом только что подрались.       Мысленно выругавшись, Элисон хлопает дверьми и выходит на улицу. Ева разбудила её слишком рано и попросила пройтись по здешним улочкам и даже сходить на рынок. В этот момент Элис пожалела, что встречу запросили на завтра, но всё же с трудом встала с кровати и отправилась в душ. Под прохладными струями воды мысли немного разложились по полочкам, и, выходя из ванной, она подумала, что день начался не так уж и скверно. Ровно до того, как Мактавиш словил их на выходе из здания и начал лекцию о том, что здесь, в Коста-Бланке, где почти все местные носят оружие и практически каждые полчаса слышно сирены полицейской машины или скорой помощи, снаружи апартаментов без сопровождения им делать нечего.       — Сделай лицо попроще, — слышится голос Гоуста в стороне. Элис не поворачивается и сжимает сигарету меж пальцев чуть сильнее. — Мне тоже не нравится, что мы задерживаемся.       — Я хочу назад, — выпаливает она слишком быстро и поджимает губы, понимая, что говорит лишнее. — В смысле… Чем мы вообще занимаемся?       Элис не осмеливается сказать о том, что такие дни вызывают только отвращение. Проводить всё время в номере казалось плохим вариантом, но и тащиться осматривать город тоже не особо хочется. Особенно тогда, когда Элисон видит, как вслед за Евой из апартаментов выходит Мактавиш, давая понять, что получил разрешение сопровождать их. Они отходят к автомобилю, не переставая ругаться.       — Вы ведь идёте с нами не потому, что вдруг забеспокоились о нашей безопасности? — облокачиваясь на стену, Элис кладёт руку в карман. На улице оказалось прохладно. — Что вы нашли?       — Прайс связался с Газом. Люди Хуана сегодня патрулируют местность, чтобы ничего не произошло в честь праздника. Сказал, чтобы мы проследили за обстановкой.       — Выходить вот так на улицы без прикрытия? Капитан предлагает объединиться с ними? Зачем нам это?       — Сегодня на главной площади будет целое представление. Местные сжигают главную куклу в центре города и запускают фейерверки. Туристов полно, улицы шумят… — протягивает лейтенант. — Ничего не приходит на ум?       — Весело, — Элис шумно выдыхает дым. — Хорошая возможность для какой-нибудь пакости.       — Кайл тоже так считает, — кивает Гоуст. — В прошлом году вражеская группировка наделала Хуану проблем. Он усилил патруль и охрану местного бизнеса, с которым сотрудничает.       — Прайс считает, что мы можем пойти по чужому следу и раздобыть ещё информацию?       — Вполне. Ходить будем по отдельности. Эти двое, — Гоуст указывает себе за спину, — хорошо впишутся в качестве туристов.       — Что насчёт нас? Вы-то точно не сойдёте за обычного приезжего.       — Не нуди. Я тоже приоделся.       Элисон присматривается. Почему-то она только сейчас подмечает, что вместо балаклавы лейтенант надел обычный чёрный шарф, завязанный вокруг шеи и закрывающий нос и рот, на глазах — чёрные очки вроде тех, что используют для хайкинга. За их стёклами почти не видно глаз.       — Вы бы вписались ещё лучше, надев ковбойскую шляпу, — осматривая его чёрную бейсболку и капюшон ветровки, накинутый сверху, Элисон с подозрением щурится. — Умно. Сойдёте за любителя пеших походов.       — Тебе бы тоже не мешало, — Гоуст, подхватив свой рюкзак, кидает его Элис. — Спортивная одежда.       — Какого чёрта? Мне и так неплохо.       — Выглядишь мрачно. Будешь выделяться.       — Ваша одежда? — расстегнув рюкзак, Элис копошится в его содержимом. — Серьёзно? Это что, парад клоунов?       — Просто накинь её, — лейтенант только пожимает плечами, разворачивается и уходит к автомобилю.       Элисон приходится надеть красную ветровку больше неё размера на два. Её рукава чересчур длинные, а швы плеч свисают слишком низко. Застегнув её почти до самого носа, Элис хмыкает и принюхивается: пахнет чем-то вроде кондиционера для белья. Она трёт лицо, которое наверняка уже залило краской, и нагоняет Гоуста, садящегося в машину. Вопрос о том, поедут ли они вместе, никто не задаёт.       — Мне не нравится идея выходить в город вот так. Вас это не смущает? — хлопнув дверью и закинув рюкзак на заднее сиденье, спрашивает Элис.       — Не смущает. Пока мы не делаем лишнего и ни с кем не конфликтуем, нас не тронут, — поясняет лейтенант, пристёгивая ремень безопасности. Элисон вскидывает руки, когда он пытается сделать то же самое с её ремнем, и делает это сама.       — И всё же… будет нехорошо, если нас заметят. Можно ли слепо доверять Хуану и его компании?       — Нет. Нельзя. Но не в его интересах подставлять нас и подтверждать теорию о том, что испанцы напрямую спланировали убийство Гилберт.       — Какая ему разница? Он далеко не глупый, лейтенант. Лишние люди ему здесь ни к чему.       — Если испанский картель прострелит наши задницы на улицах Валенсии, считаешь, это оставят без внимания?       — Считаете, что раз они внедрили своих людей в дипломаты, им не составит труда избавиться и от нас?       — Не думаю, что Хуан имеет к этому прямое отношение. И… если ты думаешь, что Прайс не выдвинул ему свои условия для безопасности, ты ошибаешься.       — Вот же чёрт… Значит, нам просто придётся искать то — не знаю что? И вас это устраивает?       — Будто у меня есть выбор, — едва слышно бурчит Гоуст, переключая передачу.       Весна в Испании ощущается совсем по-другому: здесь достаточно тепло, но не настолько, чтобы выискивать кондиционер в поисках прохлады. Взгляд цепляется за тут и там расставляемые хозяевами кафе столики на улице, и незнающему человеку точно не показалось бы, что в это же время в тёмных углах и переулках происходят стычки между картелями и убийства членов синдикатов или даже местных жителей. Элисон качает головой и старается успеть за Евой — та идёт впереди всей группы меж прилавков, иногда оглядываясь, но не замедляясь. Где-то сзади неё плетётся и Мактавиш, заглядывающий в каждую лавку и удивляющийся разнообразию выставляемых товаров. Элис умудряется улыбнуться, наблюдая за его по-детски восхищённым взглядом, но, наткнувшись на хмурого лейтенанта, идущего по правую руку, прокашливается и поджимает губы. Они стараются не слишком сближаться — просто идут поодаль, делая вид, что высматривают что-то из выставленных товаров. Хьюз набирает всего побольше даже тогда, когда Соуп возмущается и говорит о том, что набирать столько свежих овощей и фруктов — глупая идея, раз они остановились всего на пару дней, но Ева его не слушает. Они умудряются попробовать даже местное вино и несколько сортов сыра, пока захаживают в другую часть рынка. Гоуст недовольно качает головой, глядя на это зрелище, и напоминает Элисон, чтобы она даже не думала по их примеру пробовать алкоголь.       Туристов в это время года ещё не слишком много, и всё же Элисон несколько раз чуть не теряется в плотной толпе рынка, упуская из виду рыжую макушку. В какой-то момент, когда у неё начинается головокружение от изобилия витающих в воздухе ароматов свежеиспечённого хлеба и цветущих растений, она чувствует, как на её плечо ложится рука, и опускает голову, делая глубокие вдохи один за другим, пока над головой раздаётся тихое:       — Держись за меня.       Гоуст отводит её в сторону, пока они не оказываются под тенью большого козырька какого-то ресторана. Элисон с усилием поднимает голову, щурясь, и находит глазами Мактавиша и Хьюз, стоящих напротив ларька с морепродуктами. Всё это время она не отпускает предплечье Гоуста — и он не отпускает её тоже. Вместе с осознанием приходит ощущение чего-то неправильного, глупого, и Элисон, дёргаясь назад, ударяется спиной о край прилавка и тут же извиняется перед его владельцем. Персик с прилавка катится куда-то в середину дороги, и его притаптывает ботинок проходящего мимо мужчины. Элис пытается успокоить сбившееся дыхание, положив ладонь на грудь, и сталкивается взглядом с лейтенантом.       — Порядок? — спрашивает он как ни в чём не бывало.       Элис кивает и прикрывает глаза, всё-таки решаясь подойти к нему немного ближе. Тревога отступает на второй план, рука тянется в карман в поисках пачки сигарет, и когда Элисон закуривает, окончательно успокаивается и облокачивается на стену позади.       — Даже здесь все умудряются… жить обычно.       — Ты ведь уже была в Испании, — с недоумением отвечает Гоуст, поправляя слегка съехавший капюшон. — Чему удивляешься?       — Как-то не приходилось ходить по рынку и покупать артишоки.       — Никогда не поздно начать.       — Вам нравится этот вояж?       — Иногда неплохо проветрить голову.       Кажется, проходит не меньше трёх часов, прежде чем они находят выход из рынка. Ева нагружает Мактавиша чуть ли не десятком пакетов с выпечкой, свежими овощами и фруктами, красной рыбой, бутылкой вина, домашнего сыра, а сама она оборачивается в шёлковый платок ярко-синего цвета, накидывая тот на голову и плечи. Она активно крутится вокруг запятнанного зеркала, улыбаясь и смеясь комплиментам продавца, чем заставляет Элисон улыбнуться, а Соупа — закатить глаза на очередную свою хотелку, но всё же он покупает украшение. После этого Хьюз не удерживается и покупает кофту с символикой праздника, позволяет продавщице заколоть её волосы красивым гребнем и теперь лучше всех вписывается в толпу туристов.       — Какого хера здесь так много народу? — злостно выпаливает Джон, расталкивая толпу.       — ¡Hoy es el último día de la fiesta de Falaise, joven! — отвечает ему женщина за соседним прилавком. Гоуст выставляет руку и останавливает Элисон, когда она слишком задумывается и идёт, опустив голову. — Cuida las palabras que dices, — подойдя ближе, продавщица пристально заглядывает Соупу в глаза, вытирая влажные руки полотенцем. Элисон и лейтенант переглядываются. — En este día todos nos alegramos en lugar de maldecir!       — Какого…       — Cuida tus palabras: pueden volverse en tu contra, ¿entendido? — женщина, одетая в шёлковое оранжевое платье, поправляет помятую рубашку Джона и, вскинув брови, улыбается. — ¿Entiendes? Entra y prueba mi sangría. Hace calor, entren y refrésquense, jóvenes, ¡vengan, entren!       — Я, чёрт возьми, вообще не понимаю, что она говорит… — Соуп со смешком хмурится, ищет спасения в лице Евы. Затем Элисон замечает, что Гоуст абсолютно точно кивает Мактавишу, мол, «заходи». Она хмурит брови, не понимая, какого чёрта вслед за Джоном без всяких сомнений заходит Хьюз.       — Пойдём, — говорит лейтенант и сворачивает за угол, заходя в переулок. Элисон плетётся за ним и молчит, когда Гоуст стучит в деревянную дверь — явно чёрный ход. — Это женщина, которая знакома с Хуаном. Соуп слишком заигрался и забыл, что мы должны с ней встретиться.       — Зачем? — Элис непонимающе осматривает закрытую дверь и тянущиеся вдоль стены виноградные лозы, доходящие до верхних прутьев балконов. — Она знает, сколько нас и как мы выглядим?       — Вряд ли. У Мактавиша слишком потерянное лицо, чтобы не позвать его в гости.       — Звучит… очень странно, лейтенант.       — ¿Tú también estás con ellos? ¡Sois demasiados, maldita sea! — дверь с грохотом распахивается, а перед Элис оказывается то ли взбудораженная, то ли очень гневная женщина в том же оранжевом платье и вязаной шляпой набекрень. Элисон замедленно моргает — ситуация кажется ей странноватой. — ¿Qué estás mirando? ¡Entra antes de que nos vean, date prisa!       В кафе шум уличного оркестра и громких голосов покупателей приглушается. Тереза — владелица заведения — воодушевлённо проводит группу в закрытое помещение, явно не предназначенное для посетителей — что-то вроде большой коморки для товара и вещей для уборки. Там она с энтузиазмом хватается за лёгкий пластиковый стол из таких же сложенных друг на друга, стоящих в углу, и расставляет четыре стула, размахивает руками и что-то бормочет под нос. Элисон с подозрением хмурится, но всё же первая проходит к столу и садится. Остальные трое следуют за ней, а Тереза бросает каждому в руки запыленное меню и, сняв шляпу и поправляя взлохмаченные тёмные волосы, собранные в пучок, говорит о том, что у них не принято вести разговоры на голодный желудок. Мактавиш ни черта не понимает, что женщина ему рассказывает, Ева с упоением наслаждается его нахмуренным лицом и смеётся, когда он пытается отвечать что-то на испанском и поспевать за предложениями попробовать то или иное блюдо, а Элисон… Она переглядывается с Гоустом, который возвращается из, судя по всему, уборной, дверь в которую находится позади них, уже в чёрной балаклаве, поправляет её и садится за стол, стуча пальцами по меню, не раскрывая его.       — ¿Dónde demonios está ese tal Thomas? ¡Thomas, maldito Thomas, ven y ayúdame a traer la sangría!       Под крики Терезы Элисон удаётся заглянуть через коридор в само помещение кафе, где сидят посетители, и зацепиться взглядом за барную стойку, над которой висят плетёные корзины, наполненные фруктами, чесноком и перцем. Когда Тереза хлопает дверью, нос улавливает запах цитрусовых и свежей зелени. На глаза попадаются расписанные вручную тарелки, висящие на одной из стен, а когда владелица вновь возвращается в комнату, до ушей доносится звук шкворчащих на гриле морепродуктов и овощей. Элисон осматривает бутылки в руках Терезы и тут же находит в меню сангрию — холодный фруктовый напиток на основе вина. Спустя пару минут она всё-таки делает заказ лично каждому — в основном наугад, по личным ощущениям предполагая, что кому может понравиться. В то же время Элисон замечает, как Гоуст явно хочет поторопить всех и начать разговор, но Тереза, активно размахивающая руками и причитающая о важности соблюдения праздничных традиций, не даёт ему этого сказать.       — Лейтенант, — обращается Элисон вполголоса, пока Гоуст задумчиво сверлит взглядом бутылку сангрии, стоящую в середине стола. — Вы предпочитаете мясо или рыбу?       — Он предпочитает напиться этой чёртовой фруктовой хреновины, — Соуп, крутящий в руках пустой стакан, хмурит брови. — Ничего особенного. Похоже на глинтвейн. Надеюсь, мы не выползем отсюда на четвереньках.       — Закуски, — всё-таки отвечает лейтенант. — Возьми закуски, Элис. Tapas .       Она кивает и диктует Терезе всё, что успела заприметить в меню. Заливающаяся от смеха Ева, сидящая рядом, вытирает новым платком слёзы, бегущие из глаз Мактавиша, когда он в очередной раз совершает ошибку и пробует зелёные острые перчики. Элис почему-то подумалось, что тот не прочь попробовать все возможные блюда испанской кухни. И не сказать, что Соупу это не понравилось: содержимое всех трёх тарелок быстро отправилось в его желудок меньше чем за полчаса. При этом они невероятно обидели Терезу, не опрокинув хотя бы по стаканчику сангрии — только Хьюз сделала пару глотков и поморщилась, но заверила, что напиток вкусный.       — С тобой я в безлимитное кафе не пойду, Мактавиш. Ты там всю кухню сожрёшь, — сквозь смех говорит Ева, хлопая глазами, когда Соуп дёргает её платок. — Убери свои жирные руки, чёрт возьми!       В комнате было действительно жарко, а другой напиток, безалкогольный, подаваемый со льдом, был очень кстати. Элис не смогла сдержать улыбки, когда посмотрела на полупустые тарелки с закусками вокруг стакана лейтенанта. К алкоголю он всё-таки не притронулся.       — Элисон, открой рот пошире! — неизвестно какую по счёту закуску Ева пыталась дать попробовать Элис. На этот раз — жареный картофель в остром томатном соусе. Элисон со вздохом запила его и откинулась на спинку стула — желудок уже был полон.       — Лейтенант, откройте ротик по…       — Даже не думай, Мактавиш.       Спустя какое-то время освободившаяся Тереза наконец-то присела за соседний стул и закурила прямо в комнате, устало выдохнула и откинулась назад, закинув ногу на ногу. Ткань платья сползла немного в сторону и открыла вид на её оголённое бедро, и она со злостью поправила подол, прикрыв им ноги.       — Le meteré en la boca los puros favoritos de Juan si se retrasa en las entregas una vez más. Vosotros no sabréis por casualidad hasta dónde ha llegado ese idiota esta vez, ¿verdad? — смахнув волосы с лица, тараторит она. — Ладно, неважно. Sabes por qué Juan te envió aquí, ¿verdad?       — En realidad, no, — отвечает Элисон, сложив руки на столе.       — Este chico una vez ayudó a mi negocio y se cargó a un imbécil que quería apoderarse de él, — отложив сигарету в пепельницу, Тереза подходит к столу и, налив себе полстакана сангрии, возвращается назад и залпом выпивает содержимое. — Un hombre llamado Félix quiere una parte de mi negocio a cambio de «cubrirse» de mis competidores. Знаете, что это означает? Esos bastardos quieren hacer algo en la plaza principal esta noche. Своего рода вызов, смекаете? Seguirán aterrorizando a los lugareños para que les den una parte de sus negocios y acepten cooperar.       — ¿Quieres que… ¿Ir tras Felix y evitar que se haga cargo de tu negocio? — с сомнением интересуется Элисон, перебирая пальцами. Тереза несколько раз кивает, будто вопрос сам по себе звучит глупо. — Eso no servirá, Teresa. No interferimos en tus asuntos y no ponemos en peligro a todo el grupo.       — А я не говорила, что ничего не предлагаю взамен, señorita, — широко улыбнувшись, Тереза вскидывает подбородок. — У меня есть кое-что для вас.       Затем она подходит к шкафу, стоящему в углу комнаты возле окна, достаёт оттуда папку с документами и бросает её на стол Гоусту в руки.       — Dile a ese tipo grande y asustadizo que no me mire con tanto recelo , — мелодично тянет женщина, поглядывая на лейтенанта и не скрывая улыбки. — Es un mapa de los pasadizos subterráneos bajo la ciudad donde Félix esconde sus sucias acciones. He oído que planea volar el monorraíl subterráneo a los suburbios.       — Она говорит, что Феликс планирует взрыв метро, — поясняет Элисон, сталкиваясь с вопросительным взглядом Соупа. — Лейтенант. Он что-то прячет в подземных ходах под городом.       — Ты ей веришь? — Гоуст отдаёт карты ей в руки и откидывается на спинку стула. — Señorita, твои слова звучат как остросюжетный боевик. Где доказательства, что под городом действительно есть база Феликса? — на его слова Тереза посмеивается, словно лейтенант рассказал смешной анекдот.       — Cuando te hagan saltar por los aires en la plaza central y decenas de cadáveres de civiles tiñan de rojo vivo los muros de nuestra ciudad, cantarás de otra manera, — объясняет она с насмешкой. — Sabes, muchachote, que Juan se metió en líos con estos tipos el año pasado, ¿verdad?       — Это никак не связано с нашим делом, — хмуро отвечает Гоуст. — Если хочешь избавиться от конкурентов чужими руками, найди других идиотов, которые на это согласятся.       — No pareces de los que se ensucian las manos con la sangre de inocentes , лейтенант. Это карта принадлежит компании Хуана. Годами ранее они пользовались подземкой для перевоза товара. Может быть, сейчас там что-то изменилось, но основное расположение ходов осталось тем же. Dicen que Félix ha empezado a trabajar con algunos contratistas extranjeros, pero no estoy seguro .       Элис поднимает глаза на лейтенанта, исподлобья смотрящего на Терезу. Когда тот переводит взгляд на неё, Элис спрашивает:       — Иностранный подрядчик?       — Тот, чьи контакты указаны на флешке Хуана?.. — тихо спрашивает Гоуст и слегка кивает. — Откуда у тебя эти карты?       — Карты оставил сам Хуан. Копии. Феликс уверен, что оригиналы хранятся только у него.       — Где базируется подрядчик?       — Где-то в городе. Хуан не уточнял. Сказал, вы сами поймёте, когда расскажу.       — Что значит «где-то в городе?» — Гоуст встаёт и упирается руками в стол, наклонившись вперёд. — Мы не собираемся бросаться на первого встречного только потому, что ты говоришь о каких-то делишках Феликса.       — Как знаешь, — Тереза пожимает плечами. — No te estoy obligando. Cuando mis palabras sean ciertas, Juan será el primero en colgarte en la plaza mayor .       Гоуст с грохотом отодвигает стул назад, в два шага оказывается перед вставшей Терезой и протягивает руку, но его что-то останавливает. Он лишь приглушённо предупреждает её:       — Тебе лучше не водить нас за нос. Иначе моё лицо будет последним, что ты увидишь перед своей смертью.

▲△▲△▲△▲△▲

      Их прибытие выпало на традиционный испанский праздник — Фальяс, проходящий в середине марта и объясняющий плотную толпу и громкую музыку на улице. Женщины были разодеты в красивые шёлковые платья разных цветов и фасонов, а мужчины — в традиционные костюмы с шароварами. Туристов утягивали в танцы, подогревая исполнением народной музыки и театральными постановками. Пестреющие разноцветные костюмы и фигуры кружили голову.       Группа разделяется: Соуп и Ева отправляются в центр города, в то время как Гоуст и Элисон остаются недалеко от кафе Терезы и, найдя укромное место, связываются с капитаном. Тот с сомнением, но всё же соглашается на слежку и выяснение обстановки. В какой-то момент они сталкиваются с Кайлом — того Прайс отправляет за черту города, куда направляется сам, чтобы по картам определить, действительно ли под Коста-Бланкой находятся подземные ходы. До сжигания главной куклы остаётся несколько часов. Гоуст отправляет Элисон пройтись по одному из рядов рынка и сам уходит в противоположную сторону, требуя не терять связи.       Курили здесь на каждом углу, и тратить время на поиски таблички для места курения Элис не стала. Пока сигарета медленно тлеет в руке, она осматривает улицу: на противоположной стороне, под козырьком крыши, так и манит подойти тир с местными сувенирами и украшениями. Быстро докурив, Элисон заправляет волосы за уши и, осмотревшись, движется в том направлении.       — ¿Cuánto cuesta un intento? — прикрывая глаза от солнца, интересуется она и после ответа продавца подходит ближе.       Элис ощупывает винтовку, пока мужчина за прилавком рассказывает правила игры и условия выигрыша. Она отмахивается от защитных очков и сосредотачивается на цели. Перед глазами немного плывёт из-за яркого солнца, но Элисон уверена, что попадёт с первой попытки. Прямо после выстрела она приоткрывает рот и, сощурившись, понимает, что не попала.       — Вот блядь…       Неприятное чувство скребётся в грудной клетке и просит ещё одну попытку. И её Элис тоже проваливает. Недовольно фыркнув и дёрнув винтовку, она просит ещё и ещё, не понимая, как может не попасть даже с четвёртого раза.       — No te enfades , — рука Гоуста скользит к её предплечью, заставляет принять другую позу. Элисон застывает, когда его дыхание касается макушки. Она особенно остро чувствует его вес, когда лейтенант подходит ближе.       — Почему раньше не сказал, что знаешь испанский? — удручённо посмеивается она, прикрывая глаза.       — Выдохни. Полностью. И только потом стреляй. Забыла основы? — неспешно объясняет Гоуст, наклоняясь ниже. — Может, тебе и вправду стоит перевестись?       — Что же ты тогда учишь меня, раз так хочешь моего увольнения? — Элис замирает и стреляет, не сразу понимая, попадает или нет. Подняв голову, она видит, что попытка оказалась удачной.       —… не говорил.       Выпрямившись, она хмуро смотрит на Гоуста и переспрашивает:       — Что?       — Я не говорил, что хочу этого.       Голос продавца уходит на второй план. Музыка, громкие возгласы, толпа туристов — всё уходит на второй план, пока Гоуст смотрит ей в глаза. Мысли несутся со скоростью света: Элисон хочется спросить, какого чёрта он только что сказал, может быть, ей всего лишь показалось. Руки ослабевают, чуть не роняя винтовку, и она не может отвести взгляд, даже когда владелец тира напрямую обращается к ней.       — ¿Cuánto cuesta? — Гоуст наконец-то забирает у Элисон винтовку и о чём-то говорит с мужчиной за прилавком. Она опускает глаза в пол и зажмуривается, ощущая, как начинает болеть голова.       Немного позже они отходят к уличным столикам, но Элис отступает в тень и закуривает, пытаясь справиться с подрагивающими руками. Бог знает сколько времени они провели в том кафе, но солнце опустилось заметно низко, окрасив небо в рассеянный оранжевый оттенок. Солнце в Испании другое — большое и красное, прямо как спелое яблоко, купленное в одном из прилавков ранее.       — Souvenir, — она не сразу замечает подошедшего Гоуста, протягивающего руку. Элисон опускает глаза — в ладони лейтенанта лежит амулет с изображением ярко-синих волн. — Тебе вроде нравится синий.       — Что это? — озадаченно спрашивает она, забирая сделанный вручную сувенир.       — Сама не видишь? — будто с обидой спрашивает Гоуст. — За четыре попадания только эту хрень дают. Не нравится?       Элис осматривает амулет с двух сторон — сапфировый цвет переливается оранжевыми бликами.       В груди почему-то больно колет.       — Нравится.