Огонь, что в пурге горит

Мельхиоровая Усадьба – дом, который построил не пресловутый плут Джек, но суровый хозяин. Господь-отец, что положил конец маленькому безмятежному раю на земле. Будучи всего лишь милой невинной девушкой, она не заслуживала настигшего ее исхода. Она была наследницей Мельхиоровой Усадьбы, но при первой же возможности отказалась от своего первого имени. Она – это кукольное личико, пепельные волосы и глаза из темного льда, под которым теплилась вера в лучшее. Все это, с одной стороны, привлекало окружающих, с другой – заставляло быть снисходительными якобы к ее юности и незнанию жизни. Иногда эта снисходительность доходила до абсурда, превращаясь в надменность и пренебрежение. Особенно ярко это проявлялось в исполнении отца-господина. Это разрушало ее. Насмешки резали разум, словно битое стекло. Она думала, это больно, еще не зная, что боль будет впереди. Когда отец предаст ее окончательно, одобрив чужие притязания – на нее. Она не знала, что Лорд давно претендовал на нее. Он был немолод, но богат. Поговаривали, что жесток и алчен. Рассказывали, что холоден и расчетлив. Шептались, что погубил уже двух молодых жен… И она должна была стать третьей. Неудивительно, что она взбунтовалась. А когда к Мельхиоровой Усадьбе спустилась ночь, всегда бережно хранящая все неприглядное, вчерашняя девочка решила бежать и начать новую жизнь на просторах Снежной. Но отчаянным планам не было суждено сбыться. И вчерашняя девочка превратилась в девочку, которая живет в подвале. Она потеряла счет часам – на подвальном этаже почти круглые сутки царил антрацитовый полумрак. Прохладная влага проникала повсюду – под одежду, в душу, облизывала кровавые полосы на спине, мешая лишиться чувств. Пленница проклинала неуемную сырость за это и боялась, что умрет от побоев и ран. Находясь на самом дне… Мир расплывался перед глазами. Сквозь мутную пелену она не сразу увидела гостя. Уже решила, что потеряла связь с реальностью, когда услышала низкий властный голос. Однако он не был галлюцинацией. Фатум. Ее судьба. Глава Предвестников, Первый среди равных, увидел потенциал в истерзанной марионетке, все-таки проигравшей злой воле отца, и сделал будущей Повелительнице Кукол предложение, от которого та не смогла отказаться. А теперь вырвись на волю и лети птицей, ныне именуемая Сандроне. Лети к свету, поднимись и послужи самой могущественной и милосердной из Архонтов! И она восстала. И полетела. Но где-то на краю сознания иногда просыпалась горькая мысль, что Повелительница Кукол так и останется Марионеткой – пока дышат ее мучители. «Как славно, когда наши желания совпадают с возможностями! – под ребрами у Сандроне клокотало предвкушение, которое едва не вырывалось безумным смехом. По шрамам спины бежали жгучие импульсы. Очередной щит брызнул осколками. – Игра начинается! И пусть никто не уйдет обиженным!» Колючие лучи пронзили серо-голубое небо. Багровое солнце отразилось в мутных льдах радужек Шестой Предвестницы, которая со своим небольшим отрядом уничтожала барьер за барьером, медленно, но неотвратимо приближаясь к сердцу Мельхиоровой Усадьбы. Долгожданное утро настало. И началось оно отнюдь не с кофе. С боли воспоминаний о прошлой жизни. Последним – высшим – уровнем защиты дома был лабиринт. Одолеть его могли только обладающие особым знанием. И Сандроне этим знанием владела, в прошлом будучи наследницей и дочерью хозяина Мельхиоровой Усадьбы. Шестая Предвестница без колебаний ступила в обросший острыми бледно-розовыми кристаллами проход. Она нисколько не сомневалась в успехе. Энергетические нити дышали мощью, оплетая тяжелыми змеями изящные кисти рук – оружие Повелительницы Марионеток… Зло и нетерпеливо сжимая кулаки, она шла вперед, несмотря на то что на границе осознанного маячили грезы счастливого детства, причиняя почти физическую боль. – Ты снова бессмысленно тратишь время. А ведь ей казалось, этот скрипуче-рокочущий голос больше никогда не заставит пойти ее шрамированную спину мурашками. Сандроне думала, что отпустила, но оказалось: лишь врала сама себе. Ее отец – уверенность и высокомерие. Стройный, но крепкий мужчина. Классический темно-синий камзол. Он не боялся холода – он сам был им. Серебристо-седые длинные волосы в низком хвосте. Острые высокие скулы, немного морщин. Годы странно его пощадили. Глаза ясные, невозможно голубые, невозможно ледяные – в лучших традициях суровой Снежной. В левой руке трость, необходимая, однако, не для опоры – для выражения высокого статуса. Ненависть Сандроне затаилась и тлела внутри все эти годы. И Шестая поняла: она мечтала, чтобы всю ту боль, что она, сама того не ведая, пронесла сквозь года, виноватые испили до дна. Чтобы ее надменный отец почувствовал себя в шкуре беззащитной девочки, которую спасла только случайность. – Довольно поучений! – девушка почти выплюнула эти слова, смешанные с ядом. – Хватит, – последнее слово она произнесла скорее для себя. Ей уже век как не семнадцать. Очевидно, пройдя через столько битв, можно было научиться контролю. Сандроне выдохнула и кое-как взяла себя в руки. Ее голос утратил эмоции. – Господин Мельхиоровой Усадьбы, вы обвиняетесь в измене Царице, – она смогла обеспечить ровный, официальный тон. Маленькая девочка внутри гордо вскинула кукольную головку. – Решила, наконец, перейти к делу? Похвально, – не то фыркнул, не то усмехнулся ее кошмар. – Послушная девочка. Ну хотя бы служба в рядах Фатуи смогла тебя дисциплинировать, – он направился к ней, криво улыбаясь. – Моя задача – привести в исполнение смертный приговор, отец! – сорвалось с губ криком безысходности. «Когда ты, наконец, меня услышишь? Прости, папа, но я больше не дам тебе такой возможности. Я никогда больше тебе не уступлю и никогда не буду подчиняться. Прощай, во славу Царицы…» Сандроне стряхнула оцепенение, сморгнула злую влагу, призвала силу и… Ничего. Магия не подчинялась ей. Никакой Глаз Бога, никакой Глаз Порчи ее будто не слышали. И ее големы остались далеко позади… А в памяти еще был свеж печальный конец Розалины. Сердце забилось где-то в горле… Хлесткий свист, и ноги Предвестницы опутал хлыст. Следующая атака пришлась прямо в солнечное сплетение. Диафрагма аномально прогнулась и замерла, заставив яростно выплюнуть остатки воздуха. Сандроне не устояла на ногах. Лежа на талом снегу, видя перед собой лишь бескрайнее сизое небо, девушка с досадой поняла, что не может пошевелиться… Она снова попыталась обратиться к источникам магии. Ничего не вышло. Внутренности жгло, и было решительно непонятно, реален ли огонь внутри. Да, такой злости Шестая не испытывала очень и очень давно. Из-за себя – своего бессилия и глупости. Из-за него – потому что он, несмотря на все ее старания, остался выше по силе, мастерству и уверенности. Из-за того, что узы крови для него были пустым звуком. Вместе с этим Сандроне осознала, что бой уже проигран. И пришло спасительное безразличие. Ее взор снова устремился ввысь. «Не бывает заря такой невыносимо яркой, пронзительной и отчаянной…» В самый раз – для финала. – Это ты так решила меня уничтожить? – едко поинтересовался Хозяин, наклонившись к лицу дочери. Бледную кожу обожгло его сладковатое дыхание, к горлу подкатил тошнотворный ком. – Позорище, не смогла справиться с элементарным поручением! Что теперь скажет твоя драгоценная Царица? Хотя… ты все равно никогда не узнаешь. Его хлыст загорелся синим пламенем. Он замахнулся для последнего удара… Но вместо этого его колени странно подогнулись, и мужчина плавно осел на землю. Демонический хлыст погас. Ровно как жизнь и свет в невозможно ледяных глазах. И Предвестнице стало ясно несколько вещей. Первое – она не умрет сегодня. Второе – контроль над телом восстановлен. Третье – магия и связь с големами вернулись к ней. Последнее – необходимо как можно скорее разобраться, что происходит… – Он больше не поднимется, – спокойно произнес возникший из ниоткуда юноша с золотыми волосами. Сандроне резко села и на автомате активировала печать щита. Потому что златовласый пришелец буквально фонтанировал темной энергией, словно выходец из самой Бездны. Но Повелительница Кукол точно знала: все не так просто. Ведь этот человек прибыл из другого мира – совсем как легендарная Путешественница. – Кто ты такой? – неожиданно для себя хрипло спросила Шестая. И тут же одернулась. Потому что она должна быть вежлива с тем, кто только что спас ей жизнь. И тогда, быть может, ее об ответной услуге не попросят. – Пожалуйста, назовись. – Меня зовут Итэр, – без эмоций ответил неизвестный. – А ты, как я понял, Шестая из Предвестников Фатуи, именуемая Сандроне, Повелительница Кукол. Я ошибаюсь? – Ты верно осведомлен, – девушка ощутила непонятный укол разочарования. Но в следующую секунду почувствовала если не радость, то колоссальное моральное удовлетворение. Потому что осознала: она наконец свободна от нитей, которые тянулись из ее прошлого и делали ее жалкой Марионеткой. Она откашлялась и продолжила: – Я благодарю тебя за спасение. Не мог бы ты подробнее объяснить, кто ты, откуда и почему помог мне? У тебя крайне необычная энергия… «И глаза… его глаза, что расплавленный янтарь. Живые, горячие, пламенные. А в Снежной без огня, что в пурге горит, никуда. Иначе потеряешь все, что дорого, а потом и себя заодно». Итэр по-прежнему выглядел спокойным. Но Сандроне заметила, что внутри его что-то терзало. В янтарных глазах читалась заинтересованность, и девушка хотела верить, что это было связано не только с поиском выгоды. Потому что до этого никто, кроме явившегося из другого мира, не мог разглядеть в ней человека, а не всемогущую Предвестницу Фатуи. Человека, который тоже нуждался в тепле и заботе. «Какие странные, нелепые мысли, Дрона!» – заговорило ее внутреннее я, и почему-то ехидным голосом Дотторе. – Мы с сестрой Люмин родом с далекой планеты Висперия. Прибыли сюда погостить, но наш визит порядком затянулся, – Итэр выдохнул. Кажется, напускное спокойствие изменило ему. Он опустился на колено и торопливо заговорил. Будто куда-то опаздывал… – Почти пятьсот пятьдесят лет назад мы проиграли в схватке местному божеству, которое разозлилось, что о нем забыли. С тех пор я верно служу проклятой Богине и этой вашей Бездне. В итоге я зря потерял полмиллениума, свою сестру и свободу. Но на короткое время у меня вышло побороть заклятье, что лишило меня воли, и потому я здесь. Я искал тебя, я спас тебя и прошу о помощи. Сними с меня чары, обещаю, я не останусь в долгу. Сандроне моргнула, обдумывая, как поступить. Получается, времени было совсем мало. Нужно было срочно действовать, но отчего-то ее обезоружила эта просьба. Еще никто не обращался к ней так бесхитростно и естественно… И девушка приняла решение. – Поднимись. Дай мне свои руки. Итэр молча подчинился. Шестая сплела свои пальцы с его, про себя отметив, что ей нравилось ощущение тепла рук этого странного человека. В янтаре его глаз сияла надежда. И Сандроне это сияние показалось невероятно прекрасным. Она выпустила силу, и тонкие алые змеи оплели их запястья, а после брызнули снопом искр… Но это был не очень хороший знак. Волшебница нахмурились. – На тебе печать Огненной Саламандры. И снять ее весьма проблематично. Я могу это сделать, но… – Что же?.. – Итэр не сдержал отчаянный порыв и подался вперед – так, что между их лиц остались лишь жалкие несколько сантиметров. Девушка прогнала ненужные сейчас эмоции и продолжила: – Для этого мне придется буквально перекроить твою душу. Разобрать на эфирные волны и собрать заново, – в самый важный момент Сандроне остановилась. Все-таки она не имела привычки всегда поступать правильно. Но сейчас не могла иначе. Ведь главный принцип выживания в холодной Снежной звучал так: «Око за око. Огонь за пламя». – Я могла бы и не говорить тебе об этом и после использовать твою беспомощность в своих корыстных целях, но без полного доверия эту операцию не провернуть. Настолько все серьезно… Итэр помолчал пару мгновений. Губы сжались в тонкую полоску, на лбу наметилась пара морщин, пока он думал, как поступить. Напряжение нарастало. И его следующие слова нашли отклик в обычно молчаливом сердце Предвестницы, мурашками разбежались по бледной коже. И, к ее удивлению, она вдруг поняла, что никакие Чайльды таких чувств в ней никогда не вызывали. – Все, что было со мной до этого, – ад. Я изучал тебя. И по твоим действиям видно, что ты лучше, чем пытаешься казаться. И между службой Богине или тебе… Я выберу тебя. «Ты будешь моим лучшим творением, Итэр».