Любовь с двойным стандартом

      Они сидели на диване, крепко прижавшись друг к другу. Артур обнимал Нину, она положила голову ему на плечо с намерением никогда не двигаться, так и сидеть, если понадобится, всю жизнь. Оба испытывали сильнейшее чувство взаимной нежности и умиротворения. Так бывает на подсознательном уровне, когда рядом самый любимый человек на свете, которому доверяешь как себе, знаешь, что с ним находишься в безопасности, и все беды остались в прошлом.       Артур периодически гладил её по волосам, прижимался к ним губами, иногда спускался ниже, целуя шею. Нина довольно улыбалась, как кошка, которую угостили сметаной, и почти мурлыкала от удовольствия. От недавней истерики не осталось и следа, Артур, как всегда, сумел её успокоить.       Только изредка Нина вздрагивала от случайно прорывавшихся сквозь броню воспоминаний. Она много лет велела себя не думать, забыть, но не всегда получалось. Тогда, в тот момент, более шести лет назад, единственным способом борьбы с болью стал уход в себя. Стоило хоть на минуту подумать о произошедшем, как её сознание, душу и сердце разрывала страшная, ни с чем несравнимая боль. Она задыхалась, плакала, кричала. Сотни раз, лёжа, свернувшись в клубок, обхватив ноги руками, поджав их к груди, задавала один и тот же вопрос: «Почему я? Почему со мной? Зачем он так поступил? В чём я виновата? Как могла поверить? Почему полюбила?» Каждый раз при этих мыслях острый нож разрезал и без того покрытую ранами грудь, снова и снова вспарывал нежную кожу, оставляя кровоточащие порезы и глубокие раны. Кровь вытекала, покидая её тело, и Нина удивлялась, как ещё жива. Ведь по ощущениям в ней не осталось ни крови, ни воздуха. Лишь потом соображала, что это всё мысленно, лишь в её воображении. На самом деле с сердцем, с лёгкими и с кожей всё в порядке, просто деструктивные мысли уничтожают её, разрушают и душу, и тело. А сознание уже кружило дымкой, и она улетала далеко, не ощущая ничего. Но туман проходил и возвращалась на землю, обратно к своей страшной боли, от которой было не скрыться. Снова вопросы: «Почему предал? Что со мной не так? Зачем использовал меня? Чем я хуже Лейлы?» Из груди вырывался нечеловеческий крик, она сгибалась вновь и вновь пополам от спазмов в груди, снова кричала и задыхалась, испуганная собственным воплем.       Была абсолютно уверена, что пытка навсегда, никогда ей не прийти в себя, не забыть, не стать прежней. Она всю жизнь теперь будет так мучиться. Не сможет жить без боли, не сможет улыбаться, тем более смеяться. А уж любить и вовсе не представляется возможным. Никогда. Нет любви, не существует. От неё одни несчастья. Долго пыталась Нина найти решение, способ бороться с болью, но не находила, ведь мир рухнул, погребя её под обломками. Будущее? Что? Какое будущее? Нет его и не будет. Разве можно думать о будущем, когда всё разрывается от боли. Нет, конечно, ведь даже жить не хочется. Только бы моменты небытия длились подольше, не хотелось даже приходить в себя, чтобы снова не сталкиваться с болью.       Именно тогда совершила Нина главную ошибку. Она абстрагировалась от всех, даже от семьи. Возненавидела всех людей. Решила, что никто не поймёт её боль, не посочувствует, не пожалеют. И это казалось логичным, ведь у матери с отчимом любовь счастливая, взаимная. Никто никем не пользуется. Они её не поймут, даже слушать не станут. Даша слишком мала, что она понимает о страданиях от любви в двенадцать лет, да и вообще слишком помешанная на науке, ей не до того. Максим? Он мог бы понять, ведь его бросила любимая, но на отца Нина разозлилась больше всех, ведь он заблокировал счёт, что и привело к разрыву с Педру. Нина не понимала тогда, что это не любовь, когда нужна только ради денег, думала, её отец во всём виноват. Вот и ощущала себя никому не нужной, непонятой.       Так прошло некоторое время, прежде чем вдруг не решила, что так продолжаться не может и, несмотря на боль, надо действовать. А именно на фоне страданий пришли мысли о мести. Ей овладела сильная ярость, такая, как раньше — боль. Она отомстит им. Всем! Педру, его друзьям и своим тоже. Родным. За что? Да просто так, под руку попались. Она станет звездой, знаменитой, богатой.       Нина представляла себе, как станет знаменитостью, как её будет преследовать толпа фанатов, станет гламурной красоткой, начнёт одеваться в самые шикарные дизайнерские вещи, ездить на дорогие курорты. Её имя станет известно по всему миру и эти мысли слегка притупляли режущую боль. Дышать становилось легче, а сердце наполнялось радостью и даже эйфорией при мысли, как начнёт рыдать от разочарования и грызть локти Педру, увидев, кем стала брошенная им девушка. Как он на коленях приползёт, будет землю целовать под её ногами, каяться. И никакая Лейла не будет ему нужна, и никто другой. Она со счастливой улыбкой превосходства и ледяного презрения посмотрит на него, как на полное ничтожество и даст такого пинка в морду, что негодяй улетит далеко-далеко, как сказала бы Даша, за тысячу световых лет, на другую планету. Потом, отомщённая, будет издевательски смеяться. Именно тогда Нина победит, отпустит, забудет.       Так рассуждала девушка и в этом видела единственное спасение от боли. Постепенно характер стал меняться, она превратилась в безжалостную стерву, не испытывающую ни малейшей привязанности даже к родным. Ненавидела всех, душа была пуста, осталась лишь равнодушная оболочка, неспособная на чувства и эмоции. Нине становилось легче. Боль отступила, уступая место ледяному равнодушию. Всё, что она когда-то могла испытывать, растворилось. В ней не осталось ничего живого, человеческого. Теперь Нина нацелена лишь на успех и готова идти к нему любой ценой. Не только путём предательств, интриг и подлостей. Если надо, готова убить ради достижения мечты. Ничего не имело значения. Люди превратились в марионетки, она не понимала, что они тоже испытывают чувства. Любовь, жившая раньше в её душе, превратилась в глубокую ненависть. Если бы она встретила Педру, растерзала бы его, не задумываясь. И, конечно, ей не было дела до других, если себя не считала живой.       Замуж решила выйти за Эдварда. Единственный, кто, как ей казалось, помог в тот момент. Она испытывала к нему что-то, отдалённо напоминающее тёплое чувство благодарности. И ещё хотела Даше отомстить, ведь та сообщила Максиму о наркотиках и предложила закрыть счёт. Сестра стала для Нины врагом. Хотелось позлить её, женить на себе парня, к которому сестра была неравнодушна. Убить сразу двух зайцев. Все эти годы Нина жила, не замечая ничего вокруг, была машиной, нацеленной на успех. Добилась его, шла к новым вершинам. Забыла, что заставило её стать такой, уже не вспоминала эту глупую подростковую мечту дать пинка Педру, просто она привыкла жить без эмоций, как робот. Поэтому и не влюблялась никогда, научилась думать лишь о себе. До других ей не было дела, а людей считала лишь пылью под ногами. Ей все казались манекенами, не живыми людьми. Никто не смог тронуть покрытое ледяной коркой сердце Снежной королевы.       Только этот необычный парень, так непохожий на всех, кого она знала, сумел её заинтересовать. После встречи с ним Нина стала ощущать, как оттаивает её ледяная душа, но не могла изменить прежним привычкам, не хотела менять образ жизни. Не признавалась себе, что один горячий взгляд этого наглого, самоуверенного лётчика сводит её с ума, заставляет испытывать такие ощущения, каких не испытывала никогда, даже когда была влюблена. Она и боялась его, и тянулась к нему. Догадывалась, что он уничтожит её, раздавит сильнее, чем Педру, убьёт окончательно. Но не могла противиться чувствам, ведь это оказалось так замечательно — из зомби с разбитым сердцем стать обычной девушкой, которая способна испытывать чувства и наслаждаться вниманием парня, что обычно её совершенно не трогало.       Нина не понимала, что с ней происходит, почему из стольких людей, с которыми сводила её судьба, так понравился именно этот. Не знала, дело ли в том, что он настолько уверен в себе, обладает силой духа и положительной аурой, что в него невозможно не влюбиться. Если бы дело происходило в сказке, Нина решила бы, что Артур — волшебник, маг, причём ближе к тёмной стороне, чем к светлой, настолько он сильно цеплял внимание. Раз пообщавшись с ним, невозможно забыть. И что бы он ни совершал, Нина не способна его возненавидеть, как Педру. Она готова простить ему всё. Только бы он был рядом, никогда не уходил. Злилась на себя за эту слабость, но и устала бороться, снова выстраивать ледяную стену в сердце было выше её сил. Она не могла снова пережить чувство потери, отпустить любимого, жить без него. Не сейчас, когда узнала настоящую любовь. Знала, что без него не справится, не сможет, он нужен ей. Нужен, как воздух. Только этот человек даёт ей силы к жизни. Она и так уже не выдерживала то бешеное напряжение, в которое сама себя погрузила из ненависти, ради мести. Ей необходим был отдых и покой. Больше не хотелось страдать. Артур, сколько бы боли ей не приносил, самым парадоксальным образом лечил её от боли. Вдали от него она страдала и мучилась. В его присутствии забывала обо всём. Было нереально хорошо, она купалась на волнах эйфории. Одно его присутствие излечивало раненую душу. Один взгляд давал силы на то, чтобы жить дальше. Казалось, Артур делился с ней энергией, так необходимой ей. А уж его прикосновения вызывали просто неземное блаженство. С ним она была как в раю. Поэтому могла простить всё, любой поступок, ведь знала, что она так поступает не со зла, а нечаянно. Потому что оба виноваты. Артур её любит, если надо, жизнь за неё отдаст. Только вместе они могут быть счастливы.       Было очень приятно, что такой человек полюбил её. Именно Нина смогла вызвать в нём чувства. Артур, такой серьёзный, самоуверенный, даже суровый, совершенно далёкий от нежных чувств человек, влюбился, как мальчишка. Было очень приятно, что именно она вызывает в нём подобные чувства. Не просто желание одноразового секса, как другие девушки, а сильнейшую любовь и привязанность. Среди огромного количества влюблённых женщин обратил внимание на неё.       Было приятно, что только она одна смогла найти путь к его очерствевшему сердцу, почти такому же разочарованному в жизни и в любви, как и у неё. Заставила его испытывать не просто обычное желание, но и сильнейшую нежность, прежде несвойственную этому человеку. Внесла яркие краски в его жизнь, наполнила её смыслом. Теперь он уже просыпался по утрам не просто для того, чтобы прожить очередной скучный день, а ради неё, любимой. Чтобы её увидеть или, если не увидеть, то думать о ней, мечтать, представлять. Жить ради неё. Эта мысль вызывала у Нины ни с чем несравнимый восторг. Очень радовало, что только она смогла укротить этого неприручённого Казанову, стать для него всем и отучить от прежнего образа жизни.       Конечно, Нина не была глупой настолько, чтобы верить, что Артур сразу изменится и станет другим, как в сказке. Понимала, что это произойдёт не сразу и, возможно, ожидаются повторы. Ему трудно будет сдерживаться, чтобы не вспоминать Нору или других девушек, может быть, даже потянет к ним. Но если любит, то постарается бороться с собой и с влечением, изменится ради любви. Нина не ожидала, что всё пройдёт совсем гладко, но верила, что будет ей верен ради любви, ведь вёл безнравственный образ жизни из-за внутренней пустоты и одиночества. А сейчас, когда в жизни Артура появилась та, без кого ему не прожить, то и возврата к прошлому не нужно. Они нашли друг друга. Двое несчастных, брошенных и отверженных человека отогреют заледеневшие сердца взаимной любовью. Встретились два одиночества.       Когда Нина впервые увидела Артура, сразу поняла, что этот парень пользуется популярностью у девушек. И в норме она никогда не обращала внимания на наглых, самоуверенных мачо, которые соблазняли всё, что шевелится. Нет, такие её не привлекали. Сказывался иммунитет, выработанный во время истории с Педру. Сколько она встречала таких в Голливуде. Смазливые парни нагло улыбались девушкам, ненавязчиво прикасались, сыпали комплиментами, пытались обнять и поцеловать. Обычно все коллеги и знакомые Нины, глупые, неопытные девочки, визжали от таких и растекались медовыми лужами у ног соблазнителей. Нина смотрела с презрением. Её едва не тошнило от них. Артур же оказался совсем другим. Он не казался классическим коварным соблазнителем, который изо всех сил старается обратить на себя внимание. Возможно, всё дело было в том, что все эти красавчики вели себя слишком неестественно, что бросалось в глаза и могло покорить только наивную, неискушённую девушку. Нина же, хлебнувшая горя от такого человека, уже не велась на ухаживания. Её это только смешило. Артур был совершенно естественным. У него было природное очарование, ему не надо было никого изображать, чтобы его заметили. Не нужно томно улыбаться, изображать соблазнительный голос, льстить, сыпать фальшивыми комплиментами в надежде обратить на себя внимание. Нет, он оставался собой, всегда был серьёзным, без всякой фальши и приторности. Казался очень уверенным в себе человеком, не изображающим кого-то другого, не носил маску, остался собой. Если бы не чрезмерная прямолинейность, неспособность к дипломатии и сглаживанию острых углов, вспыльчивость и открытый характер, Нина даже приняла бы его за дворянина, потому что силой духа и самоуверенностью очень напоминал Эдварда. При этом он знал своё место, не выходил за рамки обслуживающего персонала, но и не позволил бы шутить с собой, как-то унижать себя. Человек, знающий себе цену. Словно король, вынужденный работать, как простой человек, не теряющий чувство собственного достоинства.       Поэтому Нине и был невероятно интересен этот человек. С первого дня знакомства он всё больше интриговал. Хотелось узнать его получше, увидеть, какой он в жизни, как повёл бы себя, будь они равными в непринуждённой обстановке, если бы забыл об огромной пропасти между ними. Нина подозревала, что именно эта уверенность в себе является магнитом для девушек, и на неё саму тоже повлияло, ведь в обычного наглого красавчика она бы никогда не влюбилась. И было приятно наблюдать, как этот сильный человек всё время сдерживает эмоции в её присутствии, краснеет и отводит глаза, если замечает, что она увидела его внимательный взгляд. Нравилось, что она превратила Артура в свою тень, безнадёжно влюблённого поклонника, который тихо мучается, не в силах получить желаемое. Нина всё чаще ловила себя на мысли, что мечтает узнать, как он ведёт себя в момент соблазнения. Явно его взгляд не такой серьёзный и немного грустный, как при общении с ней, а расслабленный, страстный, полный желания. Да, она ревновала его к другим, понимала, что между ними никогда ничего не будет, и всё больше об этом мечтала. Хотела увидеть, какое выражение лица будет у этого сильного, самоуверенного человека, если позволит ему поцеловать себя. А если позволит зайти дальше. Нина сразу же уплывала на волнах экстаза, даже мысленно представляя их вдвоём в такой ситуации. Сейчас, когда мечта сбылась, не верил, что это правда. Что они действительно вместе, и она может позволить ему делать с собой всё, что он захочет. И она тоже не верила. И что он смотрит на неё таким безумным взглядом, как будто всё его счастье зависит от неё одной, только она способна дать ему неземное блаженство. Эти мысли погружали девушку в нирвану удовольствия, из которой совершенно не хотелось выходить.       — О чём думаешь, любимая? — прервал её размышления вопрос Артура, а его губы снова прикоснулись к её шее.       — Да так, о прошлом, — немного нехотя протянула Нина.       Почувствовала, как напряглось его тело, прижатое к ней.       — Я обещаю, что убью его, честно, и ты меня не остановишь, — руки, сжимающие её плечи, сжали их чуть сильнее, — такая тварь недостойна того, чтобы жить.       — Разве это тебе решать? — едва слышно прошептала Нина.       — А почему не мне? Я защищаю мою девушку.       — Это осталось в далёком прошлом, не будем к нему возвращаться.       — И ты бы не хотела, чтобы он был наказан? — удивился Артур.       — Он наказан, — возразила Нина твёрдо, — я его и наказала. Я добилась невозможного и он знал об этом. Жалел, что не остался со мной, локти кусал. Вот его главное наказание.       — И ты уверена, что это достойное для него наказание? — удивился Артур. — Он же физически не пострадал, — с каждым словом он повышал голос и говорил всё более возмущённо, — подумаешь, бывшая подружка стала звездой. Ну узнал он об этом, дальше что? Я, например, узнал, что одна из моих бывших создала свой бизнес, а другая вышла за миллионера. И что мне больно от того, что они добились успеха? Да мне фиолетово. А если это были девушки, с которыми ничего особого не связывало, так я даже порадуюсь за них. Но уж точно не буду страдать, что кто-то добился успеха и разбогател. Так что это не месть. Бывшие понимают только физическую расправу.       — Что-то не заметила, чтобы ты физически расправился с Мариной, — съязвила Нина, которую этот разговор сильно задел. Она-то думала, что её месть получилась идеальной, а по словам Артура выходило, что Педру могло даже не быть до этого дела. Логически она понимала, что, возможно, так и есть. Если тебя не любят, стань ты хоть королём, тот, ради кого ты это делала, внимание не обратит. Ведь не любит, а значит, ему плевать, чего ты добилась. В лучшем случае просто подумает: «Кажется мы с ней когда-то встречались». В худшем — даже не заметит, потому что давно забыл твоё имя. Ведь кого не любят, не помнят. И его успех не вызывает никаких эмоций. Получается, всё было зря, а она-то жила все эти годы с мыслью, что он мучается. Только это согревало её по ночам и давало силы двигаться дальше. Только поэтому совершала всё то, что совершала, чтобы представлять слёзы разочарования и отчаяния на лице бывшего любимого, а он даже не думал о ней.       Удар был сокрушительный, Нина опустила голову, желая скрыть слёзы, но и физического вреда никогда не хотела причинить Педру. Для неё это не представлялось возможным. Хотелось, чтобы он был жив, здоров и наблюдал её взлёт и успех своими глазами. И дальше жил, видя, как она добивается всё больших высот, становится первой леди, как весь мир преклоняется перед ней. Такими всегда были мечты, а реальность оказалась совсем другой. Стоило подумать логически, и выходило, что действительно негодяю, скорее всего, не было до неё дела.       «А ведь он за эти годы ни разу не позвонил. Не написал, не прилетел. Не ходил на встречи фанатов. Даже сейчас надеялась увидеть его на встрече, а его не было. Значит, действительно абсолютно наплевать. Я для него не существую», — с болью подумала Нина, чувствуя, как сердце разочарованно летит вниз в свободном падении.       — Поверить не могу, что из-за этого куска дерьма ты стала такой стервой, — услышала она возмущённый голос. — Подлец, до чего довёл тебя. Поэтому даже не думай, я обязательно его найду и отомщу.       «Если ничего другого не остаётся», — мелькнула мысль.       Крепкие, но заботливые руки ещё сильнее прижали её к себе, даря тепло и умиротворение. Нина почувствовала, что мысли стали расползаться по углам сознания, а во всём теле приятно потянуло. Раньше она никогда так быстро не приходила в себя, вспоминая прошлое.       — Любимая, мне так больно из-за того, что тебе пришлось пережить, — жаркий шёпот над ухом кружил голову, заставляя забыть обо всём. — Я до сих пор не могу поверить, что кто-то мог так поступить с тобой.       — Ладно, проехали, — Нина слегка потянулась, — забудем. Я не вспоминала и не хочу вспоминать. Главное, что всё прошло, я снова вернулась в норму. Какой была раньше, до него.       — Невозможно бесконечно падать, — задумчиво произнёс Артур, — всегда наступает конец. Только какой именно, зависит от человека, его способности повлиять на ситуацию. Сможет ли он спастись или разобьётся о землю.       — Не совсем поняла, — призналась Нина, удивлённо пожав плечами.       — Понимаешь, — Артур провёл пальцем по её щеке, заставляя девушку дрожать и сжаться от нарастающего внутри жара, — сложные ситуации в жизни напоминают аварийную ситуацию в полёте, — палец двинулся дальше, к шее. Нина едва не застонала, закусив губу. — Вот ты летишь спокойно, и вдруг какая-то проблема. Неполадки системы, шторм, пожар в двигателе, разгерметизация. Да мало ли что, причин может быть миллионы и самолёт начинает падение. В первую секунду теряешься, — Нина сжалась от страха, теперь уже не обращала внимания даже на его руки, продолжавшие ласкать её, было страшно и интересно, — у тебя есть всего мгновение для принятия решения. Часто бывает так, что сознание отказывается воспринимать ситуацию, просто отключается и ты действуешь инстинктивно. Даже не понимаешь, что именно, но предпринимаешь что-то для спасения, ведь нет времени на то, чтобы подумать. Надо призвать на помощь все силы, чтобы не сойти с ума, сохранить трезвый рассудок, отбросить панику. У кого-то это не получается. И вот, когда падение приводит к катастрофе, ничего не удаётся предпринять, а если взять себя в руки, то можно совершить аварийную посадку, спасти самолёт, если это ещё возможно, — Нина вся превратилась в слух, внимая каждому слову, впитывая его всем сознанием, его руки машинально продолжали гладить её, хотя в его движениях чувствовалось волнение. — Так и в жизни. Если произошла аварийная ситуация, то есть проблема, которая может привести к неизбежному падению, важно вовремя прийти в себя, успокоиться, забыть об эмоциях и решать её. Не думать о плохом, о том, что кто-то обидел, кого-то ненавидишь, это всё позже, когда будешь вне опасности. Главное — не позволить падению закончиться катастрофой. Надо выправить курс жизни, как штурвал, направить самолёт ровно, чтобы посадка была мягкой, — в конце речи Артур слегка задыхался, а рука замерла в её волосах. По щекам Нины потекли слёзы.       Некоторое время молчала, обдумывая услышанное.       — Прекрасная метафора, — наконец сказала Нина, — мне нравится, даже не думала о таком. Ты прав. Мне надо было сразу сообразить, что моя депрессия из-за Педру и последующие действия ведут к катастрофе в моей жизни. Но я же не была тогда с тобой знакома, чтобы ты мне всё объяснил, — она слегка улыбнулась. — От других я всё скрывала, думала, они не поймут. Считала всех врагами, ведь только у меня несчастная любовь. Эдвард пытался помочь, даже приходил навестить меня, приносил шоколадки. Я же не поняла, приняла это за знаки внимания с его стороны. Не думала, что он способен заботиться о ком-то по-дружески. Мне кажется, что если бы я кому-то открылась, то только тебе. Ты такой человек… Даже не знаю, как объяснить. Не только с точки зрения возлюбленного, ты и как друг замечательный. Именно такому другу хочется всё рассказать, поделиться, зная, что никогда не осудит. Для меня ты действительно не только любимый, но и лучший друг, который знает обо мне всё, что не знают другие, и принимает это как должное.       Нина и в самом деле испытывала сейчас сильнейшее чувство родства. Оно было даже сильнее любви или влечения. Казалось, что они едины душой, и это единственный человек, который действительно всегда будет рядом, примет её любую, что бы она ни совершила, понимает, как никто. Так хорошо, легко и спокойно ей ни с кем не было. Словно он забирал себе все её тревоги, всю боль и отчаяние, делился энергией и заслонял от любой беды. С ним ей ничего не было страшно.       — Ты знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать, — сказал Артур. — Я тоже жалею, что в то время меня не было рядом. Конечно, из-за разницы в возрасте мы могли быть только друзьями, но и этого было бы достаточно. В трудные моменты всегда важно обратиться к кому-то за помощью. К сожалению, это не всегда родители, ведь подросткам очень стыдно и трудно рассказать о подобном родителям.       — Да, ты прав, — ответила Нина, — я не могла это рассказать. Мне действительно было очень стыдно. Вот поэтому и попала в историю, которая постепенно привела к падению.       — Нет, родная, — Артур сжал её плечи, — ты не упала, не разбилась. Только коснулась земли и снова взлетела. И отныне мы будем летать только вместе. Вместе управлять самолётом нашей жизни. Ведь без тебя я тоже разобьюсь. Только ты, как яркая звезда в небе, освещаешь мой путь. Без тебя ничего не имеет значения, как будто подрезали крылья.       Нина смущённо улыбнулась. Ей всё больше нравилось сравнение их жизни с полётом. Вообще, она заметила в себе необычный прежде интерес ко всему, связанному с авиацией, тогда как раньше была равнодушна к самолётам. Но ей так хотелось больше узнать о профессии любимого, казалось, если она начнёт интересоваться делом его жизни, это сблизит их ещё больше. Тем более профессия такая романтичная и важная, и опасная, от которой зависят жизни других людей. Она даже удивлялась себе, как могла когда-то презирать его и считать ниже себя менее важным, чем актриса, которой, по сути, ничего особенного делать не надо, только вертеться перед камерами.       — А ты точно простила меня и не будешь ненавидеть, как этого Педру? — спросил Артур.       — Конечно, зачем снова к этому возвращаться, — Нина слегка улыбнулась.       — Потому что мне трудно простить себя, — ответил Артур, — я всё ещё себя ненавижу и не могу понять, как такое могло получиться. Ведь я готов жизнь за тебя отдать, только бы тебе было хорошо, а сам поступил, как козёл.       — Мы же вроде выяснили почему, — сказала Нина, слегка морщась, — я тоже такая идиотка. Сама виновата.       — Я в большей степени, — в его голосе послышалась боль, — и, конечно, сейчас уже поздно говорить об этом, но на всякий случай, чтобы ты знала. Ты могла остановить меня.       — Я пыталась, — немного растерянно ответила Нина. — Ударила тебя, вырывалась, разве нет?       — В этом и дело, — виновато ответил Артур, — в такой ситуации меня не надо бить и сопротивляться тоже, это ещё сильнее заводит. Ты сделала только хуже.       — Серьёзно? — не поверила Нина.       — К сожалению. При сильном возбуждении боль ещё сильнее распаляет. Надо было просто сказать «нет».       — Так просто? — не поверила Нина.       — Конечно, — спокойно ответил Артур, — бывает, что одному из партнёров некомфортно. Тогда надо сказать нет или не надо, не хочу. В общем, выразить отрицание словами. Действия в этом случае не помогут. Что бы ты не предпринимала, это только возбудит ещё больше. А вот слова помогут, я же не глухой, всё бы услышал. Ты молчала, даже не кричала, что ещё больше напоминало просто иллюзию, галлюцинацию. Я потому и ошибся.       Нина была поражена. Она и не ожидала, что всё так просто. По привычке дралась, потому что всегда думала, что все проблемы надо решать кулаками, а оказывается, достаточно было попросить остановиться. И сама удивилась, почему не кричала, сейчас это казалось странным, но тогда, видимо, слишком растерялась. Решила не думать, что прошло, то прошло, а если всё время вспоминать и анализировать, ни к чему хорошему это не приведёт, только зря будет себя мучить.       — Хорошо, буду знать на всякий случай, — ответила она.       — Надеюсь, это не потребуется, — серьёзно сказал Артур. — Я скорее убью себя, чем снова сделаю тебе больно.       — Рада слышать, но не надо себя убивать. Мы оба достаточно друг друга помучили. Давай всё забудем и больше не вспоминать о плохом.       — Хорошо, — согласился Артур, снова обнимая её.       Нина повернулась к нему лицом, их губы встретились в страстном голодном поцелуе. Сколько бы они не целовались за эти дни, Нине всё казалось, что мало, хотелось ещё. Она готова была заниматься этим круглосуточно.       После истерики Нины и потраченных сил на её преодоление, они решили перекусить остатками от ужина. Артур теперь внимательно следил, что Нина питалась полноценно и побольше. Когда девушка попробовала возмутиться, сказав, что скоро в дверь не пройдёт, Артур только отмахнулся.       — Детка, будем заниматься спортом. Наоборот, как бы ещё больше не похудела.       — Каким спортом? — удивилась Нина. — Я уже давно не была в зале. С тех пор, как, — она запнулась.       — Уже занимаемся, — подмигнул Артур, — весь прошлый вечер и ночь, и сегодня периодически. Калорий сожгли больше, чем на беговой дорожке.       Нина смутилась и покраснела, опустив глаза.       — Ты слишком прямолинейный, — сказала она, — совершенно не умеешь быть тактичным.       — Мне это уже говорили, — усмехнулся Артур. — Кажется, мне каждый день это говорят по сто раз.       — А позволь мне тоже побыть прямолинейной, — сказала Нина.       — Слушаю.       — Почему все лётчики такие бабники и кобели? — с хитрой улыбкой спросила Нина.       Лицо Артура сначала покраснело почти до бронзового оттенка, затем посерело. Он поднялся, глядя на Нину шокированно.       — Что ты сказала? Ты, мелкая, что сейчас сказала?       Нина нахально улыбнулась, наслаждаясь его реакцией.       — Что слышал, — дерзко ответила она, и прежде чем Артур успел что-то сказать, со смехом побежала на второй этаж.       Свесившись через перила на площадке второго этажа, она издевательски рассмеялась и показала ему язык.       — Попробуй, догони меня, кобель. И тогда мы с тобой об это поговорим. Увидишь, я тоже умею быть прямолинейной.       — Обязательно поговорим, — угрожающе сказал Артур, направляясь к лестнице, — я тебе сейчас покажу, как вешать ярлыки и судить по стереотипам. Про актёров тоже могу много чего сказать. Только попадись мне, я тебе всё выскажу, что думаю о представителях твоей профессии.       Увидев, что он приближается, Нина, которая заливалась весёлым дразнящим смехом, изобразила испуганное лицо и, рванув дверь одной из комнат, молниеносно скрылась в ней. До Артура донеслось весёлое издевательское пение. Причём пела она глупую девчачью песенку, популярную одно время, про лётчиков, которые получают много денег, и девицу, говорящей матери о том, что пойдёт замуж за лётчика. Артур против воли рассмеялся. Вся злость испарилась бесследно.       — Ты ещё совсем ребёнок, — сказал он в пустоту, обращаясь к Нине, не зная, слышит ли она. — С тобой не соскучишься, и мне это нравится, — он постучал в дверь, — Нина, открой. Я не обижаюсь. Если у тебя есть ещё вопросы, обязательно на них отвечу. И что бы ты обо мне ни думала, я тебе никогда не буду изменять.