Любовь с двойным стандартом

      8 Декабря 2010 года. 07:00.       Город Викториавиль.       Остров Виктория.       Даша больше не могла вспоминать эти счастливые моменты. Она не могла поверить, что всё это осталось в прошлом. Получалось, что их доверительные разговоры, признания в любви, взаимная забота, на самом деле — всё это было ненастоящим. Любимый притворялся добрым и внимательным, а на самом деле не любил её. Ему не было дела до её чувств. Он оказался жестоким, циничным подлецом. Даша чуть не закричала от боли, сжавшей её сердце. Она доверилась любимому, как никому, считала его самым близким человеком на свете. Поделилась с ним своей душевной болью, всем тем, что мучило её долгие годы. И он так хорошо изображал сочувствие, заставлял её чувствовать себя любимой и счастливой. Заботился о ней, поддерживал, помогал преодолеть этот кошмар. С ним она почти забыла о клинике, попытках самоубийства, болезни. Не оставалось ничего, кроме его любви. Она настолько доверилась ему, растворилась в нём и в его любви, что отдала ему своё главное богатство. С радостью, потому что мечтала, чтобы он был счастлив. Для неё не было ничего важнее его счастья. Ведь они были одним целым.       «Мне следовало подумать, что так бывает только в сказках, а мы живём не в сказке, а в реальном жестоком мире. Со мной произошла та же история, как с миллионом других влюблённых дурочек, каждая из которых верит, что она единственная и неповторимая. Как я могла на такое повестись? С моим-то умом? Получается, что, влюбляясь, даже самый умный человек становится идиотом. А ведь должна была понимать, что такой человек никогда на мне не женится, это абсурд. Такое даже представить себе невозможно. Я — ничтожество. Никому неизвестная девчонка с психическим расстройством, пациентка психушки из бедной семьи. А Эдвард — самый богатый и известный человек в мире. Его все обожают. Весь мир у его ног. Какая из меня жена для такого человека? Только временное развлечение, не более того. Как я могла ему поверить и не замечать разницу между нами?»       Если вначале Даша не верила в его любовь, то со временем Эдвард смог доказать ей, что это правда. Её мир начал вращаться только вокруг него, у неё не осталось собственной жизни. Девушка всецело зависела от своего любимого. Кроме их любви у неё не осталось ничего другого. Больше не было друзей, увлечений, времени на себя. Всё время, свободное от учёбы и работы, она проводила с ним. Когда он мог, а это бывало нечасто, так как он, естественно, всегда был очень занят. Но вместо того, чтобы тоже найти себе какое-то дело и отвлечься, Даша, приходя домой из университета, всегда преданно и терпеливо ждала, когда любимый освободится и позовёт её. Чаще всего это бывало ближе к ночи, когда ей было бы желательнее лечь спать. Она считала, что ей повезло, что родители, которые днём занимались делами, связанными с их непосредственной работой в университете, ночами уходили в лабораторию, чтобы продолжать свои секретные исследования. Когда Эдвард был слишком занят и не мог с ней встретиться даже ночью, она присоединялась к родителям.       Поэтому его страшное предательство, какого она даже представить себе не могла, стало сокрушительным ударом. Её любимый, такой заботливый и понимающий, на самом деле притворялся, чтобы получить от неё то, что ему было нужно. Мир Даши перевернулся, когда она прочитала эти сообщения. Страшная боль пронзила всё её существо. Она жила этой любовью, без которой жизнь не имела смысла. И узнать о том, что любовь на самом деле была ненастоящей — это стало самым страшным ударом в её жизни. Намного страшнее, чем узнать о биполярном расстройстве, терпеть издевательства других людей, побывать в руках похитителей и даже в психиатрической клинике. С тех пор, как они были вместе, больше всего Даша боялась потерять его любовь. Как будто чувствовала, что это ненадолго. Она всегда понимала, что не сможет жить, если Эдвард её предаст. Но при этом никогда до конца не верила, что он её любит, ей всё казалось сном психически больной девушки в клинике. И сейчас, узнав о нём правду, найдя подтверждение своим подозрениям, она не стала бы жить с такой болью, если бы не ребёнок. Ей следовало переступить через эту страшную пытку и как-то продолжать жить, бороться за ребёнка.       Даша точно не поняла, была ли девушка, которая писала сообщения, настоящей невестой Эдварда или очередной любовницей. Но одно ей было ясно, что её любимый оказался человеком без совести, моральных принципов, даже без элементарной жалости. Ей было очень обидно и стыдно за каждый поцелуй, каждое прикосновение. Ведь это всё было ненастоящим. Вся любовь, которую она придумала, не была настоящей, а лишь игрой с его стороны. Для него это всё не имело такого значения, как для неё. Он мог получить это от кого угодно. Она ненавидела себя, потому что отдала ему то, что не предназначалось для него. Он не смог оценить всю силу её любви, которая ему и не была нужна.       «Получается, Эдвард действительно очень изменился. Совершенно забыл все дворянские правила. Успех вскружил ему голову, чувствуя свою безнаказанность, он мог позволить себе делать всё, что хочет. Но я не понимаю, неужели он настолько жестокий, что выбрал именно меня? Не видел, что ли, насколько я страдаю? Кем надо быть, чтобы так поступить с девушкой, проходившей лечение в клинике после попытки суицида? Он не понимает, что я всё чувствую сильнее, чем другие? Если я кому-то доверюсь — это навсегда. И меня нельзя предавать. Мог бы выбрать себе любую другую девушку, если ему это так нужно, меня-то зачем? Разве Эдвард не понимает, что уничтожил меня? Или это один из видов изощрённого издевательства над слабым человеком? Этого страшного удара мне не выдержать».       Девушка, не в силах выдержать страшную эмоциональную боль, закричала. Её разрывало от боли, как будто в груди пробили дыру. Она хотела по привычке схватить нож, чтобы ослабить эту боль, но вовремя остановилась.       «Что ты делаешь, идиотка? Ты теперь должна думать не о себе в первую очередь. У тебя появился самый важный человек в твоей жизни. Ты не имеешь права ничего с собой делать, потому что должна думать о нём в первую очередь. Твоя жизнь теперь принадлежит не тебе, а ребёнку. Он — самое главное в мире, остальное неважно. Ради него надо горы свернуть, сохранить его любой ценой».       Это быстро привело её в чувства. Насколько это было возможно в её ситуации. Но, к сожалению, наложилось всё сразу. Слабое здоровье, сильнейший стресс, компоненты из снотворного, которые уже начали действовать. Но Даша об этом ещё не думала. Она только хотела узнать правду о том, кто эта девушка. У неё оставалась безумная надежда, что она ошиблась и всё неправильно поняла. Хотя по-другому и невозможно было понять. Но любящие верят до последнего, даже когда предательство уже очевидно. А Даше хотелось только увидеть любимого, задать ему вопрос, узнать, что она ошиблась, на самом деле он любит только её, сказать про ребёнка и дальше быть одной счастливой семьёй. Но в душе она понимала, что это невозможно. Она видела своими глазами сообщения, ошибки быть не могло. Тем не менее, она решила поехать к нему и потребовать объяснений. Даша мало что знала про беременность, родители ей об этом никогда не рассказывали, а она сама не интересовалась, считая, что с ней такого не может случиться. Знала только биологические детали, но не медицинские. Про признаки протекания нормальной беременности она ничего не знала. Поэтому не подумала о том, чтo в первую очередь при тянущей боли в животе ей надо в больницу. На это она даже не обратила внимания.       Кроме того, её сознание всё ещё было сильно затуманено таблетками снотворного, которые ей подсыпала Нина, она уже мало что соображала. Только мучилась от страшной боли, эмоциональной и физической. Она вызвала такси по приложению.       Выходя из дома, она не заметила, что машинально положила в карман, ещё и телефон Нины, лежащий на столе. Она уже почти ничего не понимала. Действовала на автомате.       — Да вы что, издеваетесь, девчонки? — возмутился таксист, когда Даша назвала адрес. — То одна, то другая. Я же сказал, что не поеду туда, мне не нужны неприятности.       — Другая? — Дашин голос взвился к потолку машины. — Кто другая?       — Девка в красном такая, на актрису похожая, тоже из этого дома.       — Из этого дома? — Даша не знала, успокоило её это или наоборот.       Она поняла, что это Нина. Это значило, что сестра поехала выяснять отношения с Эдвардом. Даша не хотела этого, она жалела, что всё ей рассказала.       «Ужас, что же делать? Если Нина расскажет о ребёнке, то это будет конец всему. Зачем она поехала? Я же просила её. Вот подлая предательница. Никто не должен был знать, что же теперь делать? Может, Эдвард не стал её слушать? В любом случае, надо спешить, может, она ещё не успела рассказать?»       — Девушка, выходи, я же сказал, что не поеду. Не хочу проблем. У меня трое детей и сама понимаешь, что будет, если меня уволят, — сказал водитель, который совершенно не хотел возить девчонок в дом президента ночью. Да и днём не хотел бы.       Он ожидал, что наглая девица выйдет из машины, но даже не успел договорить. Ему в шею уткнулось что-то острое. Как иголка от шприца. Водитель прервался на полуслове.       — Что это? — потрясённо спросил он.       — Я требую отвезти меня по адресу, — услышал водитель механический голос, похожий на искусственный интеллект, но никак не девушки, только что говорившей звонким детским голоском, как колокольчик.       — Как кто? — он уже ничего не соображал.       — Мне некогда тут с тобой время терять, — продолжил робот, — у меня важнейшее дело. В этом шприце смертельный яд, секретное оружие, которое никто никогда не определит. Если ты меня не отвезёшь, через минуту тебя уже не станет, а сама поеду на твоей машине. Учти, я это уже делала, мне не сложно будет. Просто надавить и всё. Решай, у тебя же трое детей.       Водитель побледнел, ему стало плохо, бросило в жар. Он не поверил в биологическое оружие, но понимал, что девчонка сумасшедшая. В шприце мог быть наркотик. Он не знал, как ему поступить. Боялся ехать с ненормальной. Но и боялся отказать, понимая, что девица обязательно сделает ему укол с неизвестно чем. Кроме того, он понимал, что это очень опасно, и в любом случае у него будут неприятности.       «Если девица — киллер, нанятый для убийства президента, то зачем она едет на такси и привлекает к себе внимания? Непонятно, — подумал водитель. — Видимо, какая-нибудь брошенная любовница узнала о сопернице и едет, чтобы отомстить обоим. Но здесь же так не принято. Хотя, что я могу знать о личной жизни элиты? Все они лицемеры. Строят из себя образец нравственности, а на самом деле… Как же мне поступить? И так, и так ничего хорошего меня не ждёт».       — Быстрее, — поторопила его Даша, словно сумасшедшая.       — Вы едете, чтобы убить его? — спросил таксист. — Мне это может грозить большими неприятностями.       — Если мы не поедем, я убью тебя, — равнодушно сказала девчонка своим механическим голосом, — но обещаю, если всё сделаешь, как я сказала, тебе ничего не угрожает. Я тебя не трону и никому не скажу, кто меня подвёз. Я даже не знаю, кто ты, и не смотрела на номер твоей машины.       — Хорошо, — с облегчением согласился водитель, стараясь не думать о том, что, возможно, совершает государственную измену. Когда речь заходит о собственной жизни, мало кто думает о других.       Поездка прошла спокойно, если не считать того, что Даша держала шприц на готове, на всякий случай. Обычно она так не поступала, но эмоции взяли верх над разумом. Она мало что понимала из-за страшной боли, которая, как ей казалось, уже была не только эмоциональной. Она не собиралась делать укол водителю, но хотела заставить его ехать. Она не подумала о том, что подвергла риску всю семью, если бы водитель обратился в полицию.       К её счастью, охранник спокойно спал. Видимо, не ожидал, что может что-то случиться. Даша аккуратно перелезла через шлагбаум и пошла по парковой дорожке к дому. Перед этим она улыбнулась, положила руку на живот, чуть погладив его. Она снова мысленно сказала своему ребёнку о том, как сильно любит его. И это было правдой. Несмотря на боль и потрясение, которые она испытывала от предательства любимого, ничто не могло изменить её огромной любви к ребёнку, которую она испытала в тот момент, когда узнала, что беременна. Этот ребёнок — частичка её любимого, результат их большой любви, по крайней мере, с её стороны, был для неё дороже всего на свете. Она, не колеблясь, отдала бы за него жизнь. Несмотря на то, что испытывала, она всё же была счастлива при мысли о новой жизни внутри неё, об этом маленьком чуде, которое они создали вместе с любимым и которому достанется вся любовь, на какую только она способна. Несмотря на яд предательства, Даша почувствовала себя самой счастливой женщиной в мире. Хотя ребёнок ещё не был таковым, она уже чувствовала с ним связь. Ей казалось, что она его ощущает в себе, чувствует его мысли. Это было чувство бесконечного счастья ощущать в себе другую жизнь, более ценную, чем свою собственную.       — Малыш, я так люблю тебя. Помни об этом, чтобы не случилось. Ты самое ценное в моей жизни. Я сейчас живу только ради тебя. Я тебя не брошу, мы выстоим, победим, пойдём до конца. Ты — моя жизнь. Самый ценный дар, который мне преподнёс любимый человек. Мамочка тебя очень любит, и твоего папу тоже.       На этом Даша чуть не зарыдала. Она подумала о том, как они сейчас были бы счастливы, если бы не измена любимого. Они бы радовались будущему ребёнку, и ей не пришлось бы ехать так, тайком, чтобы выяснить всю правду. Девушка поморщилась от боли внизу живота, но решила не обращать внимания, такое уже случалось. Снова прикоснувшись к животу, она пошла дальше.       В саду было очень темно, свет не горел. Девушка полезла в карман за телефоном, чтобы подсвечивать путь фонариком. Достала, включила, посмотрела: не её телефон, нечаянно взяла другой, Нины. Но раньше она у неё такой не видела. Видимо, это был тот, по которому ей всю ночь звонил фанат. Странный фанат, который звонит ночью. Даша всмотрелась в экран, ища, где включить фонарь… Потрясённо вскрикнула и чуть не выронила телефон.       — Не-е-е-е-ет! Не может быть! Я не верю!       Её никто не услышал. Она согнулась пополам от страшной боли. От предательства самых родных людей и от страшной боли в животе.       «Получается, это Нина? Конечно, как я сразу не поняла? Эдвард всегда любил Нину, но она была далеко, вот он и нашёл ей замену. А она вообще лишена моральных принципов. Хотя она ничего и не знала. Или знала? Меня предали самые любимые, самые близкие. Что делать? Что же мне делать?»       Ей становилось всё хуже. Она склонилась к земле, не в силах подняться. Все надежды рухнули. Больше ничего не осталось. Любимый предал Дашу с её собственной сестрой. Страшнее предательства было не придумать. А она ей ещё доверилась! Этой подлой интриганке Нине. Только сейчас Даша полностью осознала её подлую натуру. До конца поняла, что за человек её сестра. Хотя всё давно на это указывало, но она старалась искать в сестре хорошее. Думать о ней лучше, чем она на самом деле. Тогда как сестра её предала. Боль уже была невыносимой. Даша с трудом могла дышать. Раньше она бы не обратила на это внимания, но сейчас ей нужно было думать о самом важном человеке в её жизни. Но она знала, что ей никто не поможет. На Нину больше не было никакой надежды. Даша открылась не тому человеку. Она поняла, что Нина, скорее всего, специально поехала к Эдварду ночью, чтобы задержать его до отъезда Даши и чтобы он ничего не узнал. Как именно она его задерживает, Даша старалась не думать. Ей и без того было плохо. Внезапно она поняла, что у неё нет никого, кто мог бы оказать ей помощь в такой ситуации. Она настолько привыкла жить только своим любимым, что других знакомых у неё не было. В отличие от него, у него то все люди вокруг были друзьями. Даша уже ругала себя за такую безумную зависимость от любви. Она сделала одного человека центром вселенной, не понимая, что именно он может разрушить её мир. Единственная подруга — Лиза, с ней Даша давно не общалась. Та случайно узнала о её тайных отношениях и была в шоке. Она не могла поверить, что такое вообще возможно в жизни простой девушки. Потом сказала, что очень обиделась, что Даша скрывала от неё такую тайну. Даша подозревала, что Лиза на самом деле завидовала. Поэтому к ней она не могла обратиться за помощью. Ещё из друзей у неё был Артур. Но и то это был не её друг, а Эдварда. Просто он единственный из его друзей знал их тайну. Даша всегда ему доверяла, так как он был единственным простым парнем среди всех друзей Эдварда. Она даже испытывала к нему что-то вроде любви к брату, почему всегда хотела, чтобы они с Ниной были вместе. Но в такой ситуации понимала, что не может обратиться за помощью к Артуру, потому что тот, как друг Эдварда, в первую очередь всё ему расскажет.       «Как я могла бросить всё ради него? Жила только им и что получила? У него полноценная жизнь, любимая работа, много друзей по всему миру. Вот недавно ездил на выходные играть в гольф с американским президентом. А после этого был на дне рождения английской королевы. Конечно, у него же со всеми прекрасные отношения, его одинаково любят во всех странах. А я даже последнюю подругу из-за него потеряла. Кроме работы, только о нём всё время думала. Рядом с ним была счастлива, но каждый раз, как он был не со мной, для меня это было пыткой. Как я могла так низко опуститься? Как верная собачка, ждущая хозяина».       А это значило, что у неё не было никого, кому она могла бы позвонить. А боль становилась всё сильнее. В этот момент она много чего ещё испытывала. В первую секунду, поняв, что это Нина, она почувствовала страшную ненависть, от которой закружилась голова. Затем сердце резануло болью от предательства самых дорогих ей людей. Сначала она не обратила внимания на тянущую боль пониже живота, поскольку такое уже случалось за эти дни. Даже через пять минут боль не прошла. А вскоре к тянущему ощущению прибавилось ещё и острое, резко рванувшись вниз. Даша прикусила губу, чтобы не закричать. Она начала осознавать, что происходит. И поняла, что без помощи ей уже не обойтись.       «Меня все бросили, как всегда, я никому не нужна. Они меня предали, улыбались в лицо, а за спиной держали нож. Что же делать? Кто мне поможет спасти ребёнка?»       Да, девушка понимала, что именно так. Речь уже шла о спасении ребёнка. Ей уже не было дело до предателей, которые довели её до этого, имело значение только спасти эту новую драгоценную жизнь. Любой ценой, даже самой невероятной из всех. Даша сделала несколько нетвёрдых шагов к дому. Она шла, несмотря на страшную боль, понимая, что если упадёт, то уже не встанет и всё будет кончено. Она медленно шла, как зомби, сгибаясь пополам от страшной боли, не вполне понимая, что происходит. Когда до дома оставалась пара метров, она остановилась отдышаться, прижала ладони к платью и, подняв одну, чтобы стереть выступившие слёзы, замерла на месте, уставившись на свою ладонь, закричала от ужаса, увидев на ней кровь. Её никто не услышал. Даша начала медленно оседать на землю, понимая, что это конец.       «Эдвард и Нина меня не слышат, им сейчас не до меня. Конечно, чего я ещё ожидала? Как же я их ненавижу. Всё кончено, они убили его. И меня, потому что я такое не переживу. Почему я не смогла спасти моего малыша? Сейчас я уже ничего не смогу сделать. Поздно. Наверное, я его потеряла… Или нет? Может, ещё есть надежда? Но кто…»       Внезапно яркая вспышка озарения потрясла её сознание. Раньше она об этом не думала, настолько это было нереальным. Но в самые критические моменты для человека нет ничего невозможного, и он обращается к тем, кому в норме никогда бы ничего не рассказал, от кого скрывал бы тайну за семью печатями. Даша осознала, что у неё есть крохотный, но шанс. Понятно было, что, скорее всего, они этого не допустят, а наоборот, ещё помогут избавиться от ребёнка ненавистного человека. Но если оставался хоть крошечный шанс на удачу, она не могла его потерять, потому что знала, что возможности для этого у них были.       И поэтому быстро достав свой телефон, морщась от боли, позвонила по видеосвязи тем, о ком человек обычно вспоминает, когда попадает в беду. И хотя знает, что получит выговор или наказание за своё поведение, повлёкшее за собой такой результат, всё же надеется на снисхождение, прощение и помощь.       — Высший разум на связи, — раздался жизнерадостный голос, а на экране она увидела красивое лицо отца, — слушаю вас, коллега.       — Это доченька? — услышала Даша голос матери, и её красавица-мама, по виду совсем студентка, подошла к мужу, поцеловала его и сказала. — Привет, Дашуля, как там у вас с Ниной? Всё нормально?       Её лицо тут же побледнело, что было видно даже по камере.       — Что с тобой? — в один голос спросили родители. — Это снова случилось? Ты у Нины? Ничего не делай, мы едем.       — Стойте, — прошептала Даша, но её услышали, — мне очень плохо, помогите, пожалуйста. Это очень важно, никогда бы вас о таком не попросила, но умоляю…       — Что случилось?       — Меня предали…       — Кто? — в ужасе спросила мама. — Нина?       — Да, Нина, — с трудом ответила Даша, — и… Эдвард.       Она услышала звук бьющегося стекла, колба с реактивом, которую держал отец, разлетелась на осколки. Его лицо приняло непередаваемое выражение. Даше показалось, что он сейчас начнёт кричать. Всё было абсолютно естественно. Именно такую реакцию она всегда и представляла. Но отец сдержался, вместо этого деланно спокойно спросил:       — Этот негодяй всё-таки добился своего? Как ты могла такое позволить, Дарин? Я же научил тебя пользоваться нашим…       — Папа, нет, всё не так.       — Что значит не так? Я велел тебе его избегать? Говорил, что он опасен? Просил в случае чего немедленно применить наше изобретение? Как ты могла это допустить? Чтобы моя девочка подверглась надругательству со стороны этого дворянского выродка? Ты вообще понимаешь, кто ты, а кто он? Насколько он ничтожен по сравнению с тобой? Ты — сверхчеловек, совершенство, высшая форма жизни. А он — человечишка, причём самый мерзкий из всех возможных. Это недопустимо. Мы ненавидим дворян, буржуев, политиков и так далее.       — Андрей, сейчас не до того, — прервала его мать, — потом будешь перечислять достоинства дочери и недостатки её насильника. Сейчас мы должны оказать ей помощь.       — Да, точно, — подхватил профессор, — ты где? И что ты говорила про предательство и Нину.       У него был решительный вид. Как у человека, получившего сокрушительный удар, но не собирающегося сдаваться. Даше стало жаль отца, который всю жизнь оберегал её. Родители были так правы на счёт Эдварда. А она сама оказалась идиоткой, поверившей ему. Она понимала, что причинила им страшную боль, получилось то, чего они и боялись, только сейчас будет ещё хуже.       — Эдвард обещал на мне жениться, я стала с ним встречаться, потому что поверила и люблю его. Он меня обманул, на самом деле он любит Нину и женится на ней. Я прочитала сообщения, а у меня будет ребёнок. Мне стало очень плохо, когда я узнала об измене, и мне нужна срочная помощь. Кроме вас никто не поможет, — она произнесла всё на одном дыхании, понимая, что это вызовет эффект взорвавшейся бомбы. И понимала, что шансов на то, что родители помогут спасти ребёнка, почти нет. Скорее наоборот, постараются избавиться от страшного позора. Тем более, что это ребёнок человека, которого они ненавидят. Ему не дадут шансов, он им не нужен. Но другой надежды на помощь у неё не было.       — ЧТО ТЫ СКАЗАЛА????? — отец был в ярости. Даша услышала несколько ругательств из лабораторного лексикона, который он употреблял в крайних ситуациях. — СКАЖИ, ЧТО ЭТО ШУТКА! ТЫ НЕ МОГЛА ЕМУ ПОВЕРИТЬ, ЭТО НАШ ВРАГ. У ТЕБЯ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ РЕБЁНКА ОТ ЭТОГО НЕГОДЯЯ!       — Папочка…       — Молчать, Дарин, ты упала ниже температуры в Антарктиде. Это самый страшный позор, какой только может быть. Немедленно скажи, что он сам к тебе приставал, а ты не виновата. Не думай жалеть его. Насильник не заслуживает жалости, — всё это отец говорил потрясённым голосом, при этом ища что-то в одном из ящиков.       — Папа, да это не важно, помоги мне спасти ребёнка.       — Ты чокнулась? Кого? Незаконного бастарда от этого ненавистного дворянина? Надеюсь, ты несерьёзно? И никого из своих врагов не жалеешь?       — Папочка, мамуля, я вас умоляю, пожалуйста… Мне так больно.       — Андрей, — сказала Катя решительно, — давай потом во всём разберёмся, а сейчас срочно отвезём нашу девочку в больницу. Это может плохо закончиться, если ей немедленно не окажут помощь. Давай потом во всём разберёмся. Разве ты не знаешь, что выкидыш очень опасен для здоровья? Мы должны в первую очередь подумать о Даше. Ей нужна операция.       — МАМА, УМОЛЯЮ, СПАСИ РЕБЁНКА! ОТВЕЗИТЕ МЕНЯ В БОЛЬНИЦУ, ПУСТЬ ЕГО СПАСУТ! — закричала Даша.       — Ни за что! — это сказал отец. — Генетический материал этого негодяя у нас в семье недопустим.       — Андрей! — Катя положила руку ему на плечо, успокаивая. — Давай всё постепенно делать. Сперва послушаем, что скажет врач. Есть ли у этого ребёнка ещё шанс или нет, а потом решим. Это очень серьёзное решение, надо обсудить. Нам нельзя нервировать дочь.       — Я не собираюсь обсуждать, это мой ребёнок! — Даша рыдала от боли.       — Как скажешь, милая, — ответила мать. — Андрей, заткнись, не лезь! Главное успокоить Дашу, сейчас мы приедем и отвезём её в больницу. Не плачь, детка, если хочешь ребёнка, мы его оставим, только не нервничай.       Отец попытался спорить, но мать не позволила.       — Дорогая, мы с папой уже в пути, жди нас и сразу же отвезём тебя, держись.       — Ты отвезёшь, — поправил её отец, доставая шприцы и ампулы с бесцветным раствором, — ты сама справишься, а я подъеду сразу, как закончу важное дело.       — Андрей, ты спятил? Месть не поможет исправить то, что уже произошло. И надо во всём разобраться, может быть, он не виноват…       — Я тебя предупреждал! И Дашу тоже. Она ослушалась, а я слов на ветер не бросаю. Предатели и подлецы должны быть наказаны. Он совершил страшный поступок, и ему это не сойдёт с рук. Надеюсь, Дарин это понимает и не будет умолять пощадить его, как ребёнка. И предательницу тоже.       Катя замерла:       — Ты про Нину? Она же моя дочь! — голос матери сорвался.       — Она оскорбила мою дочь, плюнула ей в лицо.       — АНДРЕЙ!!! НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ МОЮ ДОЧЬ!       — Да что вы все просите пощадить предателей? Разве не знаете, что никто не имеет права оскорблять высшую расу сверхлюдей? Но если ты так умоляешь, я подумаю над этим. Возможно, если добьюсь от Нины объяснений, что она действовала под влияние этого, тогда ещё ладно. Но ему нет пощады. Запомните это. Всё, доченька, не бойся, мама с папой тебя никогда не оставят в беде, мы едем тебя спасти, жди!       Даша улыбнулась. Она не всё поняла из разговора, точнее, её сознание уже мало что усваивало. Одно она поняла — она не одна, её спасут величайшие люди в мире, они с ней на её стороне. Они со всем справятся, папа же сказал, что они сверхлюди. Значит, всё будет хорошо. Её ребёнка спасут. Однако боль вернулась, её лицо свело судорогой. Она не хотела оставаться на холодной земле возле дома. Решила зайти, чтобы удобнее было дожидаться родителей в гостиной. О том, что там Эдвард с Ниной, она сейчас не думала. Боль перекрыла все чувства. Она даже не подумала, что может встретить кого-то из них. Сейчас ей не было до них дела. Весь её мир сосредоточился вокруг того, что надо спасти ребёнка. Ей не было дела до собственной боли, лишь бы ребёнок выжил. Последние фразы отца про наказание предателей она просто не поняла. Она отключила восприятие, как только мать успокоила её тем, что пообещала помочь с ребёнком. После этого она уже не слушала. Всё остальное не имело значения. Если бы ей сказали, что земля разлетается на части, она бы только спросила, как это повлияет на ребёнка, остальное было бы неважно.       Метр за метром, она, пошатываясь, брела к двери, стараясь не думать о крови на руках, когда она прикоснулась к платью.       «Это ничего, это не страшно. Всё пройдёт. Малыш, мама с тобой, мама тебя любит. Всё будет хорошо», — она шла, уговаривая то себя, то ребёнка, что всё будет хорошо и осталось потерпеть совсем немного.       Это казалось невероятным, но она добралась до двери, открыла её с трудом, из последних сил зашла в гостиную. И тут же, чувствуя, что не может стоять на ногах, схватилась за портьеру. Разрывающаяся боль не прекращалась. Подняв голову, Даша вздрогнула и чуть не потеряла сознание. Затуманенным взглядом она смотрела на целующуюся парочку. Девушкой определённо была Нина, а парня Даша не видела, так как Нина стояла спиной к двери, закрывая собой парня. Но Даше и не требовалось понять, кто это. Кто ещё может быть в этом доме. Боль стала нестерпимой. Даша старалась не стонать, тесно сжав зубы.       Внезапно Нина оттолкнула парня, и Даше показалось, что это не Эдвард. Она присмотрелась повнимательнее:       «Артур? А он здесь откуда? Да что вообще происходит?»       На миг она испытала безумную надежду, что ошиблась. Могла всё перепутать. И телефон на самом деле не Эдварда, а Артура, который забыл его. Она даже немного успокоилась, но вскоре поняла, что надежды не осталось.       Артур что-то сказал, Даша не услышала, что именно, но Нина истерически расхохоталась:       — Может, ты мне прощаешь поцелуй с Эдвардом, а вот я тебе не прощаю твою Нору. Не представляю, какой скотиной надо быть, чтобы в отместку за поцелуй переспать с какой-то уродиной!       Больше для Даши надежды не осталось. Её любимый целовался с Ниной. Других доказательств ей не требовалось. Она получила подтверждение от непосредственной участницы событий.       В животе что-то дёрнулось. Даша почувствовала, что платье полностью намокло. Прикоснувшись к подолу, она посмотрела на руку, и её опасения подтвердились: это была кровь. И её было очень много. Проведя вокруг мутным взглядом, Даша увидела, что красивый белый ковёр тоже весь в крови. Она почувствовала страшное отчаяние. Как никогда до этого.       — Так это всё-таки правда? — не в силах промолчать, спросила она.       Участники событий оглянулись на неё с непередаваемым выражением.       Она закричала от боли и разочарования. Страшный, животный вопль ужаса и отчаяния.       Затем она начала оседать на пол, пытаясь удержаться за портьеру, но та оторвалась и упала. Телефон Нины выпал из кармана, сестра кинулась к нему, но не успела, Артур опередил её. Он посмотрел чат и с ненавистью уставился на свою любимую.       «Ещё одна жертва, — вяло подумала Даша, — эта жестокая тварь никого не пожалела».       Несколько секунд все в ужасе смотрели на Дашу, а она на них.       Внезапно Нина закричала:       — Я НЕ ЗНАЛА! Я НЕ ЭТОГО ХОТЕЛА! Я НЕ ОБ ЭТОМ ПРОСИЛА! ПРОСТИТЕ МЕНЯ, ПОЖАЛУЙСТА! Я НЕ ХОТЕЛА-А-А-А-А-А!       Она, продолжая кричать, упала на пол.       Даша не могла понять, что на неё нашло, и уже не могла анализировать поведение сестры. Она только хотела, чтобы быстрее приехали родители и забрали её отсюда. Она верила слабо в то, что они успеют спасти ребёнка. Она не могла перестать нервничать, ведь трудно быть спокойной, когда внизу живота уже горит огнём, а в глазах становится всё темнее от потери крови, которая с каждой секундой только увеличивалась. Даша была разумным человеком и умом понимала, что ничего хорошего в её ситуации нет и надо готовиться к самому плохому, но её сердце, сердце будущей матери никак не хотело принять этот тяжёлый, почти свершившийся факт.       Она безумно ненавидела Эдварда и Нину, виновных в том, что произошло. Будь у неё силы, она бы сейчас, не колеблясь, убила обоих. Но сейчас она могла думать о мести, понимая, что подумает об этом позже. Единственный, кому она могла сочувствовать, это был Артур, тоже пострадавший от этих двоих, но Даше было не до сочувствия. Она только удивилась, что не видела Эдварда и не понимала, где он был. Но это тоже было неважно. Она узнала правду и не хотела его видеть, если только, чтобы плюнуть ему в лицо.       «Где родители? Скорее бы приехали», — вяло подумала Даша, не в силах терпеть боль.       Ей казалось, что уже прошло много времени. На самом деле немая сцена продолжалась не больше минуты. Артур первым пришёл в себя. Он быстро набрал номер и стал что-то говорить, если Даша правильно поняла, вызывал врача. Затем подошёл к ней и, не прикасаясь, чтобы ничего не повредить, стал осматривать её. Даша увидела на лице друга выражение сильной боли, а сам он побледнел. Однако он тут же взял себя в руки и преувеличенно бодро сказал:       — Ничего страшного, всё в порядке, сейчас здесь врач будет. Ты беременна?       Если бы Даша могла ещё чему-то удивляться, то очень удивилась бы, как он догадался. Но она не была на это способна и только с трудом кивнула. Теперь она жалела, что зря потеряла столько времени и сразу не обратилась к нему за помощью. Она поняла, что Артур — настоящий друг, который бы её не выдал, к тому же они товарищи по несчастью. Он тоже пострадал из-за Нины и Эдварда. Она почувствовала разочарование. Время было слишком упущено, да и неизвестно, убедит ли мать отца оставить ребёнка. А Артур отвёз бы её в больницу в любом случае. Ей стало ещё больнее при мысли, что она, возможно, сама виновата в том, что упустила время.       Артур держал её за руку и говорил что-то успокаивающее. От этого ей стало чуть легче.       — ДАША?       Девушка вздрогнула от полного боли и отчаяния голоса.       «Нет, только не это. Я не хотела его видеть».       Любимый, точнее, бывший любимый, а на самом деле жестокий предатель, опустился на колени возле неё и попытался прикоснуться к её щеке, но Даша оттолкнула его руку.       — Даша, что с тобой? — на его лице такое выражение страшной боли и паники, каких она никогда у него не видела.       Даша не смогла удержаться и осуществила мечту, возникшую несколько минут назад. Она с огромным удовольствием плюнула ему в лицо, когда он наклонился к ней.       Не ожидавший такого, Эдвард дёрнулся, в его взгляде вспыхнуло недоумение, боль и разочарование. Он удивлённо посмотрел на Дашу, даже забыв вытереть лицо.       — За что? — тихо спросил он.       В его голосе было столько боли и удивления, что Даша почти поверила ему, но тут же заставила себя вспомнить, как он отлично притворяется. Нине до него далеко, как до Луны.       — А ты сам не знаешь, за что? — неожиданно спросил Артур, и в его голосе была неприкрытая ненависть. — Если не можешь определиться с двумя девчонками, так хотя бы надо предохраняться. Смотри, что с ней случилось по твоей вине. Очень жаль, что я не могу дать тебе по морде, хотя, знаешь, я это сделаю с удовольствием, мне уже плевать на работу и субординацию, но когда Даша будет в больнице. Сейчас не время драться.       — О чём ты? Я не понимаю, что с Дашей? — удивление в глазах Эдварда казалось неподдельным, он даже не обратил внимания на обещание «удара по морде».       — А ты не знаешь? — ещё более разозлённо спросил Артур.       — Нет, не знаю, — Эдвард стрался вести себя спокойно, но было заметно, что он с трудом сдерживал эмоции.       — Ты сволочь, подлец и предатель, — тихо, с трудом сказала Даша. — Не понимаю, как я могла тебе поверить. Я тебя ненавижу, ты меня предал, изменил с Ниной.       Когда Даша сказала о своей ненависти, в его взгляде появилось выражение такой боли, как будто его резали на части.       — Нет, это неправда. С чего ты так решила? Она тебе что-то сказала? Но ты же знаешь, что не должна ей верить, любимая, — его голос зазвучал умоляюще, и он стал белее стенки, — пожалуйста, скажи, что пошутила, ты не можешь меня ненавидеть. Мне никто не нужен, кроме тебя. Ты моя жизнь.       Её сердце по привычке ускорило ход, как всегда бывало, когда он говорил ей о своей любви. Но Даша понимала, что больше не должна ему верить, не могла позволить снова попасть в ловушку обмана.       — Я сама видела сообщения от неё в твоём телефоне, и сейчас Нина сказала, что вы целовались. Какие ещё нужны факты? Ты моральный урод, который убил нашего ребёнка, — с тихой яростью в голосе сказала она.       Теперь Эдвард выглядел так, как будто его ударили по голове. Его глаза расширились, кожа приобрела серый оттенок. К своему удивлению, она заметила, что в одной ладони он что-то сжимал, и она была в крови. Против воли Даша почувствовала ещё один укол в сердце при мысли о том, что он ранен. Как бы она его не ненавидела, но ей было невыносимо видеть, что ему больно.       — Какие сообщения? То есть какой ребёнок? — спросил он, задыхаясь.       Артур посмотрел с удивлением.       — А ты не знал? Кстати, что с рукой? Зачем тебе эта бритва? — он посмотрел подозрительно, но уже без ненависти, скорее удивлённо.       А Эдвард, видимо, пытался осознать то, что услышал, но не мог. Он крепче сжал лезвие, так, что кровь потекла сильнее.       — Даша, ответь, пожалуйста, какой ребёнок? Что с тобой?       — Эдвард, успокойся, — это уже сказал Артур, — не лезь к ней, сейчас врач приедет, всё скажет, мы не можем её трогать, это может быть хуже. И положи эту бритву, не делай глупости.       Артур попытался отнять у него бритву, но Эдвард не отпускал её, а сжимал всё сильнее, так что порез становился ещё больше.       — Что с Дашей? — умоляющим голосом спросил он. — Я правда ничего не понимаю.       — Она беременна. И это угроза выкидыша. Из-за того, что она узнала про то, что сделала Нина.       Его кожа приобрела синеватый оттенок, а на лице появилось выражение такой боли, как будто его живьём варили в кипятке.       — Нет, я не верю, — тихо сказал Эдвард, видно было, что он в шоке и не до конца осознал случившееся, наклонился к Даше, почти ложась рядом с ней, — любимая, это правда? Почему ты ничего не сказала?       — Правда в том, что произошло по твоей вине, я тебе это никогда не прощу, ты всё испортил. А я так хотела этого ребёнка, — с трудом, уже теряя сознание, ответила она, — я тебя ненавижу, это останется на твоей совести… Мой отец, он отомстит… Ты не заслуживаешь прощения. Это бесчеловечно… Тебе с этим жить. Но, надеюсь, недолго… Мой отец, — она говорила уже еле слышно, — мой отец на пути сюда, он отомстит вам всем предателям, за моего ребёнка. Он единственный хороший человек в мире… Самый умный… Всем вам… Он едет сюда с HVRT1… — она не договорила, больше не было сил.       Услышала только потрясённый вздох Артура, которого это явно шокировало. И безжизненный голос Эдварда:       — Если это всё правда, то пусть он приедет поскорее. Для меня нет никого дороже тебя… И ребёнка. Мне больше незачем жить…       Даша не дослушала, погружаясь в плотный туман.