Ты лучшее, что когда-либо со мной случалось. Мин сине яратам.

КИКО (Сейчас) Я хочу выдохнуть свою тоску. Мне в ней как во тьме маленькому кролику. Без этого жилось бы легче, не так ли? Нужен свет, что озарит помещение своими солнечными лучами. Свет, которого мне не хватает. Свет, который вызовет лишь одной своей жизнерадостной улыбкой моя милая Виктория. Даже ее имя звучит как теплое дыхание в холодной комнате. как победа над чем-то одержимым и больным. Как конфета, которую ты рассасываешь после терпкой сигареты. Что-то хорошее после всего плохого. Светлая полоса жизни после черной. Вам не кажется, что после всех трагедий, что ты переживаешь, обязательно должно произойти какое-либо хорошее событие? Пряник после кнута. Вика есть хорошее. Моя Вива. Она ассоциируется с самой сладкой ягодой, которая не отдает и каплей кислинки. Воздушная и тающая во рту. Если я совершила что-то хорошее в прошлой жизни, то в этой, после всех проблем меня наградили золотой медалью. Самым светлым и ярким человеком, что удалось встречать. Люди, не знающие ее так же близко, как я, очень многое теряют. Им ни за что не повезет так, как повезло мне. Мы единое. Одна душа в разных телах. Вторые половинки. Семья, что не разлучается даже в самых худших обстоятельствах. Родные люди, даже с разным ДНК. Нас объединили преграды, которые были для нас проблемами в жизни. С ними мы стали сильнее. Лучше. Только друг с другом мы можем быть слабыми. Показать, что чувствуем. Вылить все переживания, ведь ни один из нас не оставит все, через что прошли вместе. Если я останусь совсем одна, то именно вива пойдет со мной во тьму. Она осветит мне путь. Покажет правильную дорогу. Я всегда буду огромным черным пятном на белом холсте, а это чудо света, сама жизнь, сделает все, чтоб стереть его и создать для нас самое благоприятное будущее, в котором Кико и Вива. Кико. Как сахарная вата. Как цветение рядом с ягодой. Знаете, почему цветение? Когда-то я была всего лишь семечком, что сделалось ростком, а затем преобразилось в красивый цветок. Он распустил листья и стремится стать еще краше. А таким стал лишь потому что он начал созревать в хорошей почве. Его поливали, удобряли. Этим занималась моя ягодка. Когда она созревала, то была в хороших условиях. Мне всего-то повезло оказаться рядом с ней. Симбиоз ягодки и цветка. Звучит абсурдно. Но так я это вижу. Слишком романтизирую. Из мыслей меня вырывает лист бумаги. На нем штрихи простого карандаша, которые вырисовывали стебель. на нем листья, маленькие ветви. Травинки у основания. Этим же карандашом со слабым нажимом набросана тень. На столе бардак, как и в голове. Я беру в руки ножницы и разрезаю рисунок вдоль стебля. Веточки симметрично расположены на двух листах. Неосознанно рука сама рисует. Разум отключается. Через пару мгновений уже вырисовывались ягодки на одном листочке. Они объёмные и маленькие. Хочется сразу с рисунка их взять и положить себе на язык. На втором листе карандаш штрихами изображал лепестки, венчик вокруг тычинок. Обычный грифель вызывал очарование на бумаге. Когда-нибудь бумага выцветет, а карандаш будет размазываться. Но тот, кто смотрит далеко в будущее, в самом деле далеко не уйдет. Нужно уметь не оборачиваться на прошлое и жить настоящим. А чтобы в нем не застрять, одним глазком думать о будущем. Какой сумасшедший это придумал? Заставляет заниматься самокопанием. Злодеяние и только. Я вывожу кистью на палитре синий с белым и капелькой черного. Вышел синеватый. Не яркий, не темный, не светлый. Будто душу вытрясли. Крохотными пятнами заполняла ягодку на первом листочке. Рисунок стал обретать цвет. Но обретет ли его жизнь, без ягодки? ВИВА (Тогда) Я открываю глаза. Очередной раз, когда я просыпаюсь и не могу понять, какое сейчас время суток. На телефоне безумное количество уведомлений. Не хочу ничего открывать и вообще кому-то отвечать. "Надоело", - подумала я и положила обратно под подушку звонилку. Если бы я могла, то проспала бы еще одни сутки. Но так нельзя. Нужно постепенно обретать силу воли, иначе как я буду справляться, когда начнется учеба? Да никак. И чхала я на это все. Потом разберусь. - Вика, ты поможешь мне? - голос Вани забирает меня из самокопания. - Я не могу игру установить, - захныкал он в свою очередь. Я проигнорировала вопли младшего брата и я отправилась в ванную. Я встала перед зеркалом и осмотрела себя. Волосы растрепаны, а лицо слегка опухло. Я нахожу пальцами щетку и ополаскиваю ее под водой. Нанесла зубную пасту и растерла ее по зубам. Пена теряет край и слегка вытекает. Сплевываю, прополаскиваю рот и снова сплевываю. Включаю кран с водой и умываюсь. Холодная вода бодрит горячую кожу лица. Я выключаю воду и протираю влагу полотенцем. Я собираю по пути из ванной в свою комнату разбросанные вещи. Куча футболок и шорт. Не то. В итоге из всего этого я надела серую футболку со словом на всю грудь "London" и подобрала кинутые и забытые у двери обычные спортивные штаны с кроссовками. Я почти не накрасилась. Слегка провела "губнушкой" и уложила брови гелем. Под гул из телевизора и брата, я подошла к окну и сверилась с тем, на какую погоду одеты люди. В пуховиках, объемных куртках. Ясно. Не лучше, чем вчера и не хуже, чем могло бы быть. Я натянула на свои ноги теплые уги. В них точно не замерзну. А наверх коричневую куртку из "OSTIN". Не ответив на крики бабушки, куда я ухожу, я закрыла входную дверь и вышла на улицу. У подъезда завязала себе низкий хвост, а из кармана достала леденец на палочке. Развернула обертку и провела языком по сладости, а мусор скинула к себе в карман. Затем я слышу крик, который раздирает горло: - Твою мать! - я оборачиваюсь и вижу перед собой парня. Худощавый, с волосами по плечи и не сильно-то высокий. А если одним словом: дрыщ. - Эу, салфетки влажные не найдутся? Дрыщ обращается ко мне. У него заляпаны штаны в грязи. Видимо удачно упал или его воздух унес в лужу. - Нет, извини, - пролепетала я, желая быстрее уйти и избавиться от чужого общества. - Да ну? А домой зайти не можешь? - Уж видел Бог, хотела возразить, - Я видел, как ты вышла с того подъезда. И я возразила. - Я иду на почту, а она работает до семи. Мне не до тебя. Еще одно слово и я ему его проколотые уши подергаю. Проколотые? И вправду. Да он не такой уж и стремный дрыщ! Тьфу. Неважно. Надо уходить. - Всего доброго, - кинула ему я и скрылась за домом. Чувствую себя гордой. Независимой. Так ему и надо! По лицу видно, что он смазливый педераст, который прыгает на девушек, чтоб сосать с них деньги. Наверняка с каждой начинает знакомство, прося салфетки. Ладно, надо идти.