В другую сторону

На первый взгляд, все наконец-то устаканилось – Лампи и Сниффлс заканчивали фабриковать диагнозы неразлучникам, Тузи по-прежнему спал, а Каддлс… Каддлс явно что-то задумывал. Вся эта вертячка на месте (такая, что на обивке дивана появилась пара новых потертостей), гулкое обреченное кряхтение, нехарактерная для холодной погоды потливость (из-за которой к гептиловому смраду кабинета прибавился и стойкий запах мокрого животного) – все это выдавало в нем тяжкую борьбу с собой, родимым. Сложные времена требовали сложных решений. Он бы ни за что не подумал, что придется пуститься на то, что он задумал, да еще и против своих друзей, но… (см. предыдущее предложение). Поколебавшись еще с полминуты, и не зная, как будет смотреть в зеркало после задуманного, кролик спрыгнул с дивана, решительно сжал кулачки… и рухнул ничком на устланный газетами ковёр: -Ребята, ну серьезно, –тоскливо захрипел он, разлегшись в покорной позе и молитвенно сложив лапки. –я не могу!!! Если мне придется публично рассказать о том, как мы с Тузи напились, то это меня похоронит! Ладно психушка – суньте меня хоть на год, в изолятор поглуше, в рубашку смирительную свяжите – но только не надо заставлять меня рассказывать о том… вчерашнем!.. Лампи, Сниффлс – вы хотели, чтобы я унижался? Вот – я лежу перед вами, двоими, чего никто и никогда из моего рода не делал! Только умоляю – не позорьте меня перед остальным народом! Я на всё готов, лишь бы эта история так и осталась только среди нас!.. На этом моменте Каддлс приостановился. Унижения унижениями, но меру стоит соблюдать – вдруг покаянной позы достаточно, и нет нужды рекомендовать самого себя в рабство? Приподняв голову, кролик украдкой посмотрел на своих друзей… и к страшной своей обиде понял, что те даже не удосужились оторваться от своей писанины ради того, чтобы посмотреть, как он у них чуть не в ногах валяется, выклянчивая себе менее публичное наказание. Неужели эти двое намеренно игнорируют его раболепный перфоманс, и весь этот его позор с валянием послужил лишь зрелищем, которое успело и позабавить, и наскучить им? -Ребята... –Проскулил он, всерьез мучаясь тем, как его игнорируют. Тоскливо понаблюдав за ними еще с минуту, до него вскоре дошло, что никто его не игнорировал – просто Лампи со Сниффлсом ушли в канцелярский гипноз, о котором можно было догадаться по их прикованным к столу взглядам и монотонным перешептываниям с беспрестанным перелистыванием страниц фабрикуемого дела, тыканьем пальцем в отдельные строчки и отсутствием реакции на внешние раздражители. Каддлс сейчас даже мог бы тихо сбежать из кабинета, покинуть больничный городок и затеряться в глухолесье, как он поутру и хотел сделать, но сейчас ему и в голову этого не пришло. Его мысли были больше обращены к тому, что его самоунижение осталось незамеченным, и что это совсем неплохо – выходит, он ни перед кем и не позорился. Более того, оправившись от приступа слабовольности, кролик почувствовал воодушевление и поднимающийся боевой настрой. Он должен не расстилаться перед кем-то там, а радикально вмешаться, если хочет, чтобы его услышали… “Сейчас порву их дебильные записочки!” –Мстительно решил Каддлс, нацелившись взглядом на бумажки, за которое тихо спорили эти двое. –“Пусть даже не думают, что с этим покончено! Я не договорил, и последнее слово будет за мной!” Поднявшись с ковра, он пьяной из-за затёкших лап походкой подошел к столу, хлопком ладони накрыл какой-то заполняемый друзьями бланк, и решил дождаться, пока те отреагируют на вмешательство. Лампи недовольно скривился, по инерции несколько секунд попялился на мульку, прикрытую перебинтованной кроличьей лапой, а затем поднял на Каддлса хмурый взгляд, вкупе с раздраженной мордой предвещающий что-то исключительно недоброе. Сниффлс, потеряв доступ к своим бумажкам, задумчиво постучал карандашом по столу и медленно откинулся на спинку стула, ожидая дальнейшего развития событий. Оробевший при виде неприятного выражения морды лося Каддлс понял, что пока лучше повременить с тем, чтобы порвать их писанину. Стоило попробовать решить дело на словах: -Или вот что, ребята... –забормотал он, как будто продолжая прерванную до того речь, –…мне все равно, что выберет Тузи, но меня отправьте в колонию! По мере того, как Каддлс говорил, его выправка становилась все более уверенной, под стать требованиям: -Что будет за ее стенами, то останется за ее стенами. А мне главное, что я выйду оттуда самым обычным зверем – когда-то оступившимся и теперь готовым строить дальше свою жизнь! Так мне не придется никому рассказывать, в чем состоял мой проступок – вот и сделайте так, как я прошу… точнее, нет – я этого требую! Зная, что сжигает за собой все мосты, кролик от волнения сжал ладонь в кулачок, заграбастав и смяв в него одну из бумажек со стола: -Я имею право самостоятельно выбирать, как сломать свою судьбу, раз вы этого хотите! Тем более, что ты сам нам это предложил, Лампи! Вот так вот!.. Высказавшись, Каддлс замер, не смея даже двинуть головой и только мотаясь взглядом своих беспокойных глазок то в сторону Сниффлса, то в сторону Лампи. Дыхание кролика чуть замедлилось, сердце замерло в ожидании того, как они отреагируют на его заявление. Лампи отреагировал на ультиматум довольно скупо, лишь сменив хмурый взгляд на подозрительный прищур и поджав губы, как будто хотел спросить: “Ты в пику мне этого добиваешься?”. Сниффлс же заметно переполошился, сев ровно, навострив уши и внимательно изучая Каддлса. На него слова кролика произвели соответствующее впечатление – они ему совсем не понравились. Какая там у него сейчас масса вместо мозгов плещется, если он осознанно просится за решетку? “Чистой воды идиотизм, исконный дух Веселого Леса!” –Закатив глаза, подумал муравьед и уже собирался образумить Каддлса, но оглянувшись на Лампи, понял, что придется встать в очередь – лосю тоже явно было что сказать по поводу. “Вот попугай длинноухий!” –Думал в это время сам Лампи, буровя Каддлса неприязненным взглядом и с каждой минутой раздражаясь все сильнее. –“Да и я сам хорош! На кой чёрт меня угораздило припугнуть этих двоих колонией? Каддлс теперь вцепился в эту мысль, как голодный весенний клещ. Неужели до него никак не дойдет, что выбор фиктивен? Ладно, припугнем парнишку еще похлеще…” -Каддлс… –Начал он вслух, и примолк на секунду. Кролик воодушевленно поднял ушки, полагая, что наконец-то был услышан, но лось закончил свою мысль исконно полицейским, приказным тоном: -Убери. Лапу. С бумаг. Немедленно! Уши Каддлса тотчас приняли положение, отличное от эрегированного. Крохи воодушевления обратились в ничто (в отличие от ушей, незримо, но не менее заметно). Убрав свою пушистую граблю с документов, и затравленно поджав опавшие уши, он уже повернулся в сторону дивана, когда лось скомандовал все тем же тоном: -Стой, Каддлс! Я не говорил, что тебе можно вернуться на место. Смотри на меня... Кролик остановился, развернулся, послушно задрал голову в его направлении. По понятным причинам сейчас было невозможно определить, какая эмоция играет на похмельной кроличьей морде, так что пришлось Лампи удовлетвориться затравленной позой своего поднадзорного. -Я забыл еще кое-что упомянуть. –Уже куда более мягко забубнил он. –После освобождения из колонии, ты получишь соответствующую пометку в личном деле. Казалось бы, полная ерунда, но как только где-то потребуется обратиться к твоей биографии… вот тут-то ты точно познаешь позор, Каддлс! На тебя будут смотреть исключительно как на преступника, только и думающего, кого бы облапошить, или кому бы навредить. Где бы ты ни был, куда бы ты не последовал – жалкая, но грозная пометка в твоём личном деле всегда будет на шаг впереди тебя, перекрывая путь ко многим возможностям… да и даже к дружбе. Да, Каддлс! Общественное сознание лесных друзей воспринимает прошедших подростковую колонию ребят, как укоренившихся отморозков, не признающих никаких общеустановленных норм и ни один нормальный зверь не захочет водиться с подобным типом. Как ни забавно, но даже у отсидевшего в тюрьме взрослого зверя больше шансов влиться обратно в социум на прежних правах, чем у субъекта, уже в нежном возрасте заимевшим неприятности с законом. Неудивительно, что подавляющее большинство молодняка после воспитательной колонии продолжает заниматься криминалом и в конечном счёте пополняет наши исправительные учреждения… или ряды мелких политических деятелей… Тут лось осёкся, притух и отвёл взгляд в сторону – ему самому стало стыдно за всю эту чушь. Для полноты картины не хватало только пригрозить слушателям, что потом им еще и Всевышний в Раю лапу пожимать откажется. Впрочем, тут же выяснилось, что как минимум Сниффлс не искушен в тонкостях жизни после заключения: -Про политических деятелей… вот это было особо отвратительно! –Заявил муравьед. -Вот именно! –Воодушевленно подчеркнул Лампи, повернув голову в его сторону. –Снифф, ты бы хоть помог вразумить Каддлса! Твой друг напрашивается на нары, а ты молчишь, как будто это что-то нормальное… -Я просто дал тебе выговориться, как старшему, Лампи. –Пожал плечами Сниффлс и уже собирался внести свою лепту в отговорки кролика, но тот скрестил лапы и мотнул головой: -Не старайтесь! Я твердо осознал, что мне стоит нести более серьезную ответственность за свои проступки. Я отправлюсь в колонию! -Нет, ей-богу, это безнадежно! –Воскликнул лось, с отчаянием уставившись в потолок. –Ему предлагают… ах, да какого дьявола?! Резко перегнувшись через стол, он вцепился в кролика, изо всех сил встряхнул его за плечи, отрезвляюще съездив ему по морде (а если точнее, то по фильтру противогаза) для профилактики, и забубнил на повышенных тонах: -Каддлс, твою мать!! У тебя хотя бы одна живая извилина в голове осталась после вчерашнего?! Включи хотя бы ее, дебил морковный! Колония не просто опозорит тебя, но и похоронит всю твою никчемную кроличью жизнь! Тебе что – реально проще на год за решетку отправиться, чем перетерпеть месяц и публично рассказать молокососам из школы про то, как ты по своей молодежной глупости совершил ошибку? -Я вообще ничего не хочу! –Глухо захныкал Каддлс, отбившись от него. –Почему ты этого хочешь, Лампи? Почему ты его поддерживаешь, Сниффлс? За что вы оба пытаетесь меня растоптать? Какая разница между тем что мне предложили, если всё будет одинаково ужасно?! -Тема закрыта, Каддлс. –Устало заявил лось. –Я больше не хочу ее обсуждать. И вообще, насчёт вас обоих все уже определено – Сниффлс что, напрасно все эти бумаги на вас заполняет? И, наконец, напомню, что наравне с вами иду на жертву! Я ведь знаю, что остальные после этого еще долго будут корчить в мою сторону козьи морды и говорить что-то вроде: “Ох, посмотрите на Лампи – он не стал в тысячный раз прикрывать задницы своих друзей, а наоборот, хладнокровно закрыл их, чтобы выслужиться на работе! Это плохой друг, равнодушный!” Да-да, Кадд – от этого всего пострадаю и я, но даже это не заставит меня отречься от собственных планов! Вам двоим нужна оздоровительная порка. Тебе так точно – ты до сих пор упорно игнорируешь субординацию, обращаясь ко мне. А Тузи… Бегло скосившись в сторону спящего Тузи, Лампи пожал плечами и продолжил: -…ну, за компанию с тобой огребет. Он вроде даже и не против. Кстати, вот тебе отличный пример для подражания – что бы ни случилось, этот бобр все воспринимает достойно. Ни возражений, ни торгов, ни истерик… Услышав такую характеристику на друга, Каддлс моментально вскипел. Его и так втайне подбешивало, что Тузи спокойно проспал весь разговор вместо того, чтобы вместе с ним спорить против навязанной им кары, или принимать хоть какое-то участие в этом всём. А теперь всё его непротивление еще и пытаются ему, Каддлсу, в пример поставить? “Удар ниже пояса!” –Подумал кролик и, сжав кулачки, парировал вслух: -Ничего Тузи не воспринимает достойно! Плевать он на все хотел – вот и все! После чего подскочил к дивану, и что есть силы потянул друга за хвост: -Вставай, давай!!! Я один обязан за всех отдуваться?!! -Оставь парня в покое, Каддлс! –Тотчас осёк его Лампи, и махнул лапой сонно задравшему голову бобру: -Спи дальше, Тузи. Мы почти закончили… Пробурчав в противогаз нечто невнятное, Тузи выдернул свой хвост из лапок Каддлса и послушно улегся досыпать дальше. -Ну и чёрт с тобой, конформист! –Раздраженно буркнул кролик, после чего развернулся к Лампи, вновь скрестил лапки на груди и с жаром добавил: -Ты прав, Лампи! Мы действительно все решили! Пихайте Тузи куда хотите, а я лучше отсижу год в тюрьме, чем целый месяц буду жить с мыслью, что скоро мне придется публично себя опозорить! Лампи замычал, прикрыл глаза и покачнулся – ему стало нехорошо. Может, тому был причиной ослабевший, но все еще ощутимый запах пропитавшей кабинет дряни, но лично ему казалось, что сознание у него слабеет из-за Каддлса, упрямо гнущего свою идиотскую линию. Сниффлс, как водится, сразу просёк тему и перехватил эстафету у парнокопытного: -Каддлс… –Окликнул он кролика. Как только тот обратил на него внимание, он откинулся поудобнее на стуле, скрестил лапки и заявил: -Неужели ты до сих пор не понял? Бодаться с Лампи (пардон, с шерифом Лампи) бессмысленно… хотя бы потому, что у него рога посолиднее будут… -С такой подружкой как Гигглс, у Каддлса рога должны быть ничуть не меньше… –Не удержался от скабрезности разболевшийся Лампи. Хоть ситуация к этому и не располагала, но Каддлс тотчас возмутился: -Что всё это значит?! Почему у меня должны быть рога? И при чем здесь вообще Гигглс?! -Я тоже не понял. –Признался Сниффлс и нетерпеливо махнул лапкой: -Неважно! Каддлс, я хотел сказать, что Лампи уже передал тебя в мое ведомство. То есть, определил сюда, в дурдом. Отдохнете вместе с Тузи месяцок от… -Да какое еще “в дурдом”?!! –С отчаянием перебил его кролик. –Вы что, смеетесь надо мной?! Я не сумасшедший!!! Ладно, делай как хочешь, но я обещаю – я костьми лягу, но добьюсь, чтобы меня осмотрели по нормальному! В колонию меня, в тюрьму!!! Я буду настаивать на НОРМАЛЬНОЙ медкомиссии, пока меня не услышат! -Это плохо закончится, Каддлс. Будешь обращать на себя “лишнее” внимание – и всё это закончится изолятором. Ты когда-нибудь видел в кино такие маленькие комнатки с мягкими стенами?.. -Ты или запугиваешь меня, или угрожаешь! Об этом всём я тоже доложу кому надо! Сниффлс протяжно вздохнул, чуть сполз со стула. Кажется, он ощутил то же, что и Лампи. Хотя ему и далеко не впервой было сталкиваться со всякого рода умалишенными упрямцами, но после вчерашнего дня работы в качестве хирурга он был слегка не в силах вести долгие переговоры на убеждение. Коротко покумекав на тему того, как быть, муравьед вдруг просветлел: -Ладно, Каддлс… –произнес он, вновь приняв нормальное положение на стуле, –…представим, что тебе удается выступить перед специалистами, которые не замешаны в нашей маленькой комбинации. Что ты им скажешь? Ощутив, что ему наконец-то пошли навстречу, Каддлс тут же встал в волевую стойку – скрещенные на груди (уже в который раз?) лапки, стоящие торчком уши и осанка такая, будто ему под хвост швабру засунули. Заранее воображая, как излагает независимой комиссии всю суть наглого произвола со стороны шерифа и ВРИО старшего психиатра, он мстительно начал: -Я им скажу, что... И тут нашего Каддлса проняло! Он умолк, всерьез задумавшись над этим сценарием – вот, ему дают высказаться специалистам, не связанным со злодейским планом Лампи. Что он им скажет? Что имеет место быть коварный заговор с целью очернить перед всей школой его (на секундочку, не какую-то там знаменитость или иное важное лицо, а вчерашнего полудеревенского молокососа, известного только однокашникам, соседям и коллегам по нескольким своим работам)? Расскажет, что он чуть не по ковру расстилался, напрашиваясь в воспитательную колонию? В сущности, ему и добавить больше нечего, да и нет в том необходимости – этого достаточно, чтобы объявить его ненормальным. -Правильно – послушай сам себя, Каддлс. –Кивнул Сниффлс, точно прочтя его мысли. –Любой специалист, или целая их толпа, выслушав тебя, диагностируют психическое расстройство, скорее всего, вызванное сильным стрессом и… ах, да ладно специалисты – даже какой-нибудь сторонний лесной друг скажет, что твои убеждения выдают в тебе душевнобольного зверя! Проситься в тюрьму… ну как к этому можно относиться, кроме как покрутить пальцем у виска? Твоё стремление так испортить себе жизнь требует рассмотрения в этих стенах, так что придется тебе сыграть в игру, что задумал Лампи. Сыграть “от” и “до”… -Как видишь, Каддлс, тут уже двое на тебя одного. –Подвёл итог Лампи, которому как будто сразу полегчало, когда кролика наконец-то осекли. –Плюс, кого ни возьми, любой подтвердит, что ты не в себе. Тебе необходима психиатрическая помощь... Каддлс устало кивнул и махнул лапкой – исчерпав все возможности добиться иного решения проблемы, он в одночасье почувствовал себя разбитым и морально опустошенным, будто последние пару суток безвылазно сидел на уроке или был неотрывно занят какой-то умственной работой. Сниффлс почувствовал себя довольно-таки по-свински – он не ожидал, что друг так тяжело воспримет безвыходность своего положения. Тузи продолжал отсыпаться, ведать не ведая обо всех этих драмах, и только Лампи чуть не лучился от счастья. Еще бы – все прения были преодолены, прежде чем он успел хлопнуться в обморок или словить инсульт. Радость была так велика, что он пошел на великодушный поступок – подойдя к сгорбившемуся Каддлсу, мягко взял его за лапку и повёл обратно к дивану. Предварительно ощупав сидушку, как будто боясь промахнуться и сесть не туда, кролик примостил свой афедрон на своё место, а лось проникновенно забубнил, положив свою могучую лапищу ему на плечо: -Я отлично понимаю, как трудно тебе придется, Каддлс. Ничего не скажу насчёт психушки, но после того как ты публично себя изобличишь в весе недозрелого алкоголика, про вас с Тузи гарантированно пойдут толки, смешки и некрасивые слухи. Бобру можно только позавидовать с его хладнокровием, а вот то, как ты из-за этого переживаешь… может быть, это удостоится стать одной из местных баек. Пригород – довольно маленькое место. Поделюсь одним важным фактом – эта история точно станет одной из баек, если ты и дальше продолжишь убиваться по поводу своего позора. -А я возьму, да убьюсь по-настоящему… –Угрюмо пообещал Каддлс, по инерции продолжая словесные брыкания. –…и буду убиваться, пока Смерти не надоест, и она совсем не заберет меня на радугу. -Нет, дружок, ты не сделаешь этого. –Заверил Лампи, совсем уж панибратски обвив его шею своей лапой. –Ты пройдешь через своё унижение! Нет, серьезно! Выше нос, Каддлс – у тебя все равно останемся мы… и наша дружба. Уши Каддлса медленно приподнялись, точно пытаясь уловить, не ослышался ли он. “Нет, я точно не ослышался…” –Решил кролик, и мрачно усмехнулся – слова лося напомнили ему старый фильм про мафию, где был эпизод, в котором гангстеры подставили какого-то крупного политика, после чего посланный от них человек, прикарманивая этого политика в их сеть, сказал примерно то же, чем Лампи закончил свою речь. Сам же Лампи, сочтя усмешку Каддлса за покорность своей судьбе, оставил его в покое, поднялся с места: -Ну что ж, Снифф… –обратился он к Сниффлсу, –…похоже, теперь все действительно улажено. Найдешь место для этих двоих? И постарайся, чтобы ближе друг к другу – разделять их все равно бесполезно, сам знаешь… -Я так и собирался, шериф Лампи! –Угодливо закивал муравьед. –Только подойди сюда, пожалуйста – я хочу кое-что уточнить… Лампи послушно подошел к муравьеду. Оглянувшись на диван и убедившись, что остальные их не подслушивают, тот зашептал ему на ухо: -Лампи, мне по-настоящему не нравится настроение Каддлса. Я понимаю, что они с Тузи серьезно проштрафились, и суровые меры к ним будут показательны, и всё такое… но тебе не кажется, что ты как-то слишком стараешься для их первого раза? -Сниффлс, ты не переутомился? –Раздраженно зашептал лось. –Может, мне вообще перестать ловить нарушителей из соображений, что наказание может сделать кого-то несчастным? -Я вообще не об этом! Я просто хотел бы предложить выкинуть ту часть с публичным покаянием – Каддлс только из-за нее и убивается. Ему будет легче уже если ты хотя бы намекнешь, что подумаешь о том, чтобы обойтись без этого... -Нет. –Отрезал Лампи, поджав губы. –Об этом и речи быть не может. Лгать об этом я не стану, а давать заднюю – тем более. Вообще, это стандартный протокол – заставить пойманного нами любителя выпить рассказать школьникам о вреде употребления алкоголя, так что так будет и здесь. -Ты можешь отправить выступить Тузи. Он вынесет это без потерь, ты сам говорил… -Нет, Сниффлс! Что за выборочность?! Наши друзья меня совсем скотиной посчитают, если большая часть шишек достанется нашему зубастику… да и у Каддлса могут быть неприятности, если выяснится, что он почему-то отделался легче, так что, как ты сам недавно сказал – все будет отыграно “от” и “до”, без каких-либо поблажек. Это необходимо, чтобы остальные призадумались и проверили себя – не делают ли они чего, за что можно влипнуть? Тебя с твоими самопальными “Челленджерами” это, кстати, тоже касается. Даже больше остальных прямо сейчас… намёк ясен? Тут Сниффлс прикусил свой длинный язычок. Намек был более чем ясен – если он и дальше собирается отстаивать друзей и испытывать нервы лося, то вскоре рискует быть взятым за круп, как тот самый конструктор пресловутых “Челленджеров”, нанесший серийный ущерб местной экологии. Обидно, конечно, что Лампи не стесняется его шантажировать, а еще удручает, что что он делает это как представитель закона – на фоне злобных анекдотов о работе местной полиции, такое поведение шерифа кажется просто апофеозом загнивания Системы. Хотя, при том всем – кто он, Сниффлс, такой, чтобы роптать против всего этого? Он такой же обычный житель Веселого Леса, да еще и скомпрометированный (и, возможно, плотно взятый в оборот) – с таким набором характеристик остается только молчать и всячески доказывать свою полезность. Тяжко вздохнув, муравьед достал из ящика стола пару пустых скоросшивателей под заполненные им документы и посмотрел на своих новых пациентов. В сущности, всё не так уж и плохо – Тузи как будто совершенно спокоен за свалившийся на них с Каддлсом поворот событий, а самого Каддлса он успеет за месяц подвести к мысли, что его переживания малообоснованны. С этим можно работать… -Ну что ж, Каддлс и Тузи… добро пожаловать сюда! –Тепло произнес Сниффлс, почувствовав необходимость что-то сказать. –Вас ждут невероятные приключения, необычные знакомства, множество интересных ощущений и море бурных эмоций. И всё это – в пределах нашей психиатрической больницы. Расстраиваться, или комплексовать из-за этого не стоит – из нашей компании вы далеко не первые и не единственные, кто здесь побывал, и могу заверить, что кое-кого вы здесь еще повстречаете. Сказав это, и не став дожидаться оваций от аудитории, муравьед с усердием отличника склонился над столом, подшивая бумаги к папкам. Неопределенно хмыкнув, Лампи вновь поперся на балкон дышать свежим воздухом. Тузи зевнул, перевернулся на другой бок, и поджал лапы. В определенном, несколько философском смысле, Каддлс остался в комнате один. Подоткнув морду обеими лапками, он предавался тому самому тихому горю, кое у него предположил Лампи. Да, всё было неоднократно разжёвано, но его никак не оставляли вопросы, на которые вряд ли кто-то смог бы ответить. Как все могло обернуться так как обернулось? Как могла произойти эта ужасная ситуация, в которой они с Тузи сейчас оказались? Чем и перед кем нужно было так провиниться, чтобы попасть в положение, где пришлось выбирать между плохим и ужасным? Да и не самим выбирать пришлось, если так подумать – всё в конечном итоге решили за них (при этом выбрав, конечно же, наиболее позорный вариант развития событий)! И ведь еще только вчера все было прекрасно, спокойно и беззаботно – он выспался вволю, вкусно пообедал и пошел играть с Тузи в бейсбол. Когда они под вечер решили вмешаться в нехорошие дела неизвестно откуда появившегося человека – тут тоже ничем плохим и не пахло, даже был как. Даже ночью, если подумать, они интересно провели время, немного выпив и поболтав с этим Бивисом (по крайней мере, ему так казалось в тот момент). Вообще – тот день был безоговорочно удачным уже хотя бы потому, что он его пережил. А вот его “сегодня” было одним сплошным падением мордой вниз: сначала это отвратительное, впервые познанное явление под названьем “похмелье”, выматывающим тело и душу, как будто усталости после прошедшего дня было мало. Потом еще и появляется Петунья, срывая покровы и ошарашивая их тем, что они в дурке! Казалось бы, потрясений уже предостаточно, но нет – на сон грядущий кошмаром наяву к ним в палату является дебил Лампи с идеей-фикс кого-то показательно выпороть, при поддержке Сниффлса, явно припугнутого и потому готового на лапках плясать перед ним. А дальше… а дальше вообще всё! Он не представляет себя в будущем после того, как расскажет про то, как он и Тузи колдырили с каким-то пришельцем с Большой Земли. Он – отличник учёбы, активист, спортсмен – и позволил себе опуститься до того, чтобы бухать с мутным незнакомцем. Решил, что может невозбранно замахнуться на то, до чего еще не дорос. Да еще и при всём этом кирял не один на один, а вместе со своим другом, вместо того, чтобы оградить его и себя от дурного акта. Он лично смотрел бы на такого допущенца, как на отброс. Но по чудовищному стечению обстоятельств, он как раз и будет тем самым лесным другом, который пустился на такую гнусную авантюру, да еще и попался на этом. Конечно, последствия самобичевания предсказать трудно – возможно и так, что на смех их с Тузи поднимут только младшие классы, еще воспринимающие идеалы гордого лесного сообщества за чистую монету. Возможно, что одноклассники и ребята чуть помладше обойдутся без издевательства и порицания. Возможно, даже в чём-то поймут их… но даже если так, то как он сам потом будет смотреть на себя в зеркале, помня о том, как он публично каялся в своём проступке? Тут Каддлс усмехнулся еще одним мрачным беззвучным смешком, вернувшись к своему сравнению происходящего с падением – если подумать, он ведь даже еще не приземлился и не может оценить, насколько больно в итоге шмякнется. Хотя, какая разница, если и так понятно, что размажется он однозначно сильно? Впрочем, больно ему было уже сейчас, и даже не столько из-за остаточного похмельного синдрома или резины противогаза, стягивающей шерсть при каждой попытке прикоснуться к морде. По-настоящему больно было осознавать, что друзья его предали: Лампи – своей некстати проснувшейся инициативностью, Сниффлс – содействием, а Тузи – бездействием. А если глубоко копнуть, то корнем их бед была… Петунья, поманившая их пустословным обещанием как-то помочь и просто исчезнувшая из виду, в то время как они ничего не делали, напрасно ожидая спасения. Уже всерьез задумавшись над тем, что больше всего в этой истории стоит поносить скунсиху, Каддлс вдруг остановился – ему стало не по себе. Что если Петунья и в самом деле занялась их спасением, но в процессе ей не повезло? Плохо думать о том, кого на сегодня больше нет, было как-то кощунственно, и кролик переметнулся на кое-что близкое к этому, всерьез задумавшись о том, что какое-нибудь трагическое происшествие сейчас было бы ему только на лапу. Хорошо бы, в комнату ворвался какой-нибудь монстр, и всех сожрал, или разорвал на клочки. Или вдруг всё взорвалось (просто потому что.), или налетел чудовищно разрушительный ураган, или землетрясение баллов в восемь по шкале Рихтера… словом – что угодно, что забрало бы его в тартарары на четко определенный срок, а потом дало возможность подняться в своей постели и думать, как быть дальше. Он уже пережил большую часть дня, и завтра будет помнить о своих проблемах и успеет продумать дальнейшие шаги… Тут впервые за десяток минут наконец-то шевельнувшись, Каддлс поднял голову, зацепился взглядом за ведущий на балкон проём. На смену мрачным мыслям тотчас пришли не менее мрачные, конкретные помыслы. Зачем ждать и надеяться на какое-то смертоносное “чудо”? Что мешает ему сделать всё самостоятельно? В любой другой ситуации он бы не решился на самоубийство, но для его тонкой натуры затеянная Лампи комбинация и так смерти подобна, так что это будет даже не самоубийством, а самым настоящим маневром, который даст ему возможность сохранить не только честь, но и даже свободу! Ну, и в конце концов… друзья шьют ему попытку покончить с собой? Они ее получат! “Надеюсь, Лампи не придет в голову караулить меня под домом назавтра…” –Подумал Каддлс, медленно сползя с дивана на пол. На первый взгляд, все обстоятельства были в его пользу – Сниффлс плотно занят документами, Лампи вообще куда-то исчез (кролик проморгал тот момент, когда лось вышел на балкон). Все что сейчас надо сделать – резко рвануть к балконной двери, выскочить на балкон, перепрыгнуть небольшое ограждение… и разбиться насмерть. С виду, всё очень просто… и как-то скупо в плане эффектов. “Покричать что ли перед смертью?” –Подумал кролик, нерешительно переминаясь с лапы на лапу. На самом деле, смысл в этом был, и даже не из соображений обратить на себя внимание, а элемента неожиданности ради. Тот же Сниффлс вроде бы и занят своим бумажным поклёпом, но кто знает – вдруг он сейчас втайне следит за его движениями, и готов пуститься на перехват в любой момент? Нет, как достойного противника, Каддлс этого муравьеда не рассматривал, но что, если у того наготове припасено что-то, чтобы ему помешать? Позорно слить драку нёрду и полечь током шарахнутым, или уколотым шприцем с какой-то гадостью – это совсем не то, чего ему сегодня хотелось… не говоря о том, что это будет больно… “Точно. Лучше поорать” –Сделал мысленный вывод кролик, заведомо враждебно посмотрев на мирно ковыряющегося за столом Сниффлса. –“Пока до него дойдёт, что происходит, я все сделаю. И да, пусть еще задумается над тем, до чего он вместе с Лампи меня довёл…” Решив так, Каддлс вдохнул во все легкие, и собирался разразиться ужасным воплем, но почувствовал, что лапы не слушаются его, отказываются сойти с места – некстати проснувшийся инстинкт самосохранения сделал свое дело, заставив его остаться на месте. Да, смерть безвластна над лесными друзьями, но это вовсе не значит, что они не ценят жизнь. Во всяком случае, Каддлс был как раз одним из тех зверей, что старались протянуть ее как можно дольше и теперь не мог и подумать о том, чтобы добровольно порешить самого себя – не помогали ни сознание тактической необходимости, ни очевидная целесообразность, ни даже факт того, что он сам это задумал. “Давай же, Каддлс!” –Раздосадовано стал бодрить себя он. –“С тобой происходили вещи поужаснее, и не единожды! Почему ты боишься всего разок добровольно свести счёты с жизнью? Один рывок, затем чисто кроличий прыжок с площадки, непродолжительное чувство полета, мимолетное смирение перед неотвратимым… а потом резкая вспышка боли в теле, короткая агония… и всем привет! Ты что же – уже не хочешь оставить Лампи с носом, избежав позора и не дав ему возможности поглумиться над тобой? Уже примирился с тем, что тебе придётся месяцами терпеть насмешки от остальных жителей Веселого Леса?” Последняя мысль моментально всё определила. Весь этот день был одним сплошным путём в никуда, а эта жизнь – ловушкой. Если не оборвать ее прямо сейчас, то дальше придется жалеть себя опозоренного. Тщетно жалеть. Не дожидаясь, пока его снова притормозит еще какой-нибудь дурацкой душеспасительной мыслью, кролик вновь попытался сделать шаг. На сей раз это удалось, да и вообще – на смену только что прошедшей скованности пришло ощущение странной легкости, почти невесомости. Поддавшись обманчивой легкости, кролик топнул по черно-белой печатной глади расстеленной на ковре газеты. Услышав короткий шелест, Сниффлс пошевелил ушками улавливая звук, а затем поднял голову и увидел Каддлса – тот приближался к столу какой-то странной, опьяненной походкой. Какие-то несколько секунд – и он уже перегнулся к нему. На всякий случай сметя документы в папку и поставив на нее локти, муравьед откашлялся и заботливо поинтересовался -Что с тобой?.. Каддлс не ответил. Решив, что друг хочет о чем-то пошептаться с ним, Сниффлс подвинул поближе к нему свою облаченную в противогаз моську. Поняв, что момента лучше уже не будет, кролик приблизил морду еще ближе к уху друга… и издал жуткий пронзительный рёв, как того и хотел. Распушившийся от страха, боли и неожиданности Сниффлс схватился за уши и завалился обратно на стул, тотчас угрожающе вставший на задние ножки. Почувствовав, что не сейчас потеряет равновесие, муравьед трагически замахал лапками, пытаясь уцепиться за край стола, но не успел и с грохотом завалился на пол – из-за стола только задние лапы торчать остались… в общем, прав был Каддлс – лучше и быть не могло. Итак, психическая атака удалась – противник был безнадежно смят. Оглянувшись на балконный проём, Каддлс подумал, что зря подошел к Сниффлсу – от его стола до двери хорошего разбега набрать не получится, да и бежать теперь придется не по прямой… Опомнившись и заметив, что муравьед уже оклемался и зашевелился, пытаясь подняться, кролик раздосадовался на себя за лишнюю возню и пустые размышления. Какая в конце концов разница, при каких обстоятельствах он выпрыгнет с балкона? Зажмурив глаза, Каддлс оттолкнулся от стола для разгона и дал стрекача в сторону балконной двери…