Спутник: Книга первая

      - Это была одна из последних написанных Ван Гогом работ. Последние месяцы его жизни были самыми плодотворными и удивительными. Будто Шекспир написал “Макбет”, “Короля Лира” и “Отелло” за одно лето, - немолодой гид уже битый час распинался перед группкой туристов, и, судя по этим словам, как раз заканчивал. Не, вы не подумайте, я не хочу его обидеть. Человек старается, зарабатывает на достойную старость. Это скорее я тут хернёй страдаю.       Господи, как же хорошо после космических станций, кораблей с лесами в бутылке и подземных городов-государств, населённых рептилоидами, наведаться в Париж и, к примеру, куснуть круассан с чаем. Безопасно, уютно. Всяко лучше, чем Плачущий Ангел, мнящий себя призраком из “Звонка”. Но в музей изобразительного искусства Орсе, или, как предпочитают говорить местные, д’Орсэ, с круассаном нельзя. А именно сюда мы и пришли. Доктор, знаете ли, горячо советовал.       Наверное, стоит рассказать побольше об этом музее. Здание стоит на берегу Сены, благодаря чему открывается отличный вид на противоположный берег.       Насколько я понял из информационного буклетика, здание было открыто в 1900 году в качестве первого в мире электрифицированного вокзала. В 70-х вокзал решили снести, но руки не дошли, а тогдашний президент под конец десятилетия приказал реорганизовать вокзал в музей. В 1986 закончились работы по реставрации и перемещение экспонатов. Музей открылся.       На сегодняшний день музей Орсе - третий по популярности во Франции и десятый - в мире. Больше всего я тут заметил работ импрессионистов. Моне и Мане, Поль Гоген. И, разумеется, целый зал работ моего любимого импрессиониста - Ван Гога.       Гид рассказывал о “Пшеничном поле с воронами”. Интересно, это искусствоведы такие умные или сам мастер?       По мне, картина явно какая-то… беспокойная. Может, он чувствовал, что скоро умрёт, и отразил страх неизбежного? Не похоже. Вот обычный страх, я бы даже сказал, умеренный, в неаккуратных мазках, в этих почти чёрных тучах явно просматривался. Я будто ощутил грядущую бурю, могучий ветер, что несёт её по миру. Ван Гог скорее передавал преклонение перед всемогущей природой, благоговейный страх перед её грядущим гневом.       В то же время тяжёлые колосья и зелёные ручейки травы, растущие у протоптанной тропки, будто светились красками. Если бы у растений были эмоции, я бы сказал, что поле предвкушало грозовой фронт, который благостью пройдёт над измученной засухой местностью. Наконец-то корни напьются вволю, а листья, нещадно опаляемые летним солнцем, вспомнят прохладу.       Я всегда любил смотреть на грозовые тучи. В моём детстве, после изнуряющих недель стоячей жары, тучи настолько глубокого цвета, что он казался тёмно-синим, всей деревней воспринимались, как хороший знак. И не только потому, что грядки поливать не надо. Пускай из-за бури весь посёлок мог остаться без света, пускай следующие дни стояла грязь и слякоть. Глубокие раскаты грома порадуют ухо. Дождь смоет всю пыль с домов и машин. Петрикор, оставленный грозой напоследок, ублажит рецепторы носа. А радуга, появившаяся вслед за грузными и мрачными облаками, покидающими небо, напомнит, что грозы не нужно бояться. Это милость, всем своим видом напоминающая, что госпожа Природа, оказавшая её, с той же лёгкостью может разъяриться и уничтожить целый лес одной короткой вспышкой. Но всё же милость.       - Ты это о чём? - спросила Эми. Видимо, я не заметил, как перешёл на мысли вслух.       - Да о картине. Я вслух говорил?       - Ага, задумался. Но в целом, знаешь, тут что-то такое действительно есть, - согласилась Эми, - Как ты его уговорил сюда прилететь? Я обожаю Ван Гога!       - Удивительно легко. Доктор, кажется, сам хотел предложить.       - Интересно, с чего бы это? Может, тут завёлся какой-нибудь киберчеловек под видом скульптуры?       - Или далек под видом урны, - усмехнулся я слегка, - Кстати, а где же наш извозчик?       Я обвёл зал глазами и сразу вычленил высокую фигуру в твидовом пиджаке. Доктор увлечённо слушал гида.       - Пойдём, приобщимся к истории, - я потянул Эми за рукав.       - … Каждая из этих картин стоит десятки миллионов евро. Хотя при жизни его работы не пользовались успехом, - отметил гид, - Ван Гог продал только одну картину. И ту - сестре друга. Он, вероятно, был величайшим художником всех времён…       “Величайшим импрессионистом? Возможно. Но величайшим художником?” - подумал я.       - … но когда его не стало, на деньги, собранные с продажи всех его работ, можно было купить диван и пару стульев, - прикинул экскурсовод. Туристы негромко усмехнулись. А я поморщился от чувства несправедливости. Работы Винсента Ван Гога просто пришлись не ко времени, кто ж виноват?       - Погляди-ка! - Эми потащила Доктора к “Церкви в Овере”. Каменная церквушка в раннеготическом стиле. За счёт более открытых резных окон интерьер должен был быть светлее, но…       - Вот подлинник, - рыжая ткнула в карманный путеводитель, где красовалась репродукция, и сравнила с оригиналом, чем сбила меня с размышлений.       - Да, почти видно, как работает рука мастера, выделяя цвета в формы, - отметил Доктор, медленно сходя к середине картины.       - В формы какого рода? - я бросил взгляд в окно церкви. Где виднелось что-то нехарактерно выразительное и чёткое. И одновременно с этим совершенно непонятное. Будто многоножка или ещё что-то подобное выглядывало из окна, приглядываясь к зрителю.       - В очень нехорошие формы, - таймлорд тоже заметил.       - Вы о чём? - спросила Эми.       - Смотри в окно церкви, - направил её Доктор.       После полуминутного замешательства она увидела.       - Это что, лицо? - спросила она.       - Лицо, - подтвердил Доктор, - И отнюдь не дружелюбное. Я узнаю зло, когда вижу его. И вижу я его в этом самом окне.       Пришелец быстро подошёл к гиду и прервал экскурсию.       - Прошу прощения, - обратился он к немолодому мужчине в крупных очках и с отменной бабочкой на шее. Достал психобумагу - универсальный фальшивый документ - провёл перед глазами всех присутствующих, и продолжил, - Стандартная проверка. Министерство искусств и… художеств. Итак, доктор…       - Блэк, - ответил гид.       - Доктор Блэк, когда была написана эта картина? - таймлорд показал пальцем.       - Тыкать невежливо. Он говорит про “Церковь в Овере”, - уточнил я.       - Хм, интересный вопрос. Большинство… - начал было гид.       - Когда именно?       - В точности?       - Насколько получится. Желательно без предисловий, я тороплюсь, - сказал Доктор.       - Что ж, тогда между первым и третьим июня, - уверенно ответил доктор Блэк.       - В каком году? - уточнил путешественник во времени.       - 1890-й. Менее, чем за год до самоубийства, - зачем-то добавил экскурсовод.       - Благодарю вас, сэр, вы очень помогли. Славная бабочка, кстати, - отметил Доктор, - Обожаю бабочки.       - Спасибо, и ваша очень…       - Извините, пора идти, - заторопился Доктор.       - Куда? А как же другие картины? - негодовала Эми.       - Подождут картины, нам надо пообщаться с Винсентом Ван Гогом! - таймлорд потащил её за руку.       - Мда, водил меня Серёга на выставку Ван Гога, - процедил я, двигаясь следом.              - Собственно, а чего так спешить? - я оперся на поручень ТАРДИС, - Ван Гог же за сотню лет отсюда. И мы могли спокойно досмотреть выставку, а затем уже вернуться.       - А когда Эми будет в опасности, ты чаи гонять будешь? - по-еврейски ответил Доктор, настраивая ТАРДИС в путь.       - Зависит от времени.       - Эй! - воскликнула рыжая.       - А с Ван Гогом всё уже случилось, разве нет?       - Время…       - Нелинейно, - возразил я, не дожидаясь контраргумента, - Просто признай, что боишься забыть.       - Я не откладываю опасности на потом. И вам не советую, - заметил Доктор.       - То есть, Ник прав и мы могли досмотреть всю выставку? - спросила Эми.       - Понд, тебе интереснее выставка или автор? - увернулся таймлорд.       - Туше, - сдалась она.       - А Никита? Ты бы что предпочёл, будь у тебя выбор?       - Работа иногда может сказать о мастере больше, чем он сам.       - Мудро, - согласился Доктор, - Но хорошо, что выбора у тебя нет.       Он отжал рычаг, и мы понеслись во времени.              Ночь, улица, фонарь, аптека… В нашем случае только последней и не оказалось. ТАРДИС припарковалась в тёмном проулке. Свет из окон домов кое-как разгонял ночь, собаки заливались в ответ на незнакомый шум. Но провинциальный воздух мне нравился. Навевало воспоминания о детстве у бабушки, в далёком городке в глубине сибирской тайги.       - Итак, план такой. Находим Винсента, он ведёт нас в церковь. Прямо к его мерзкому дружку, - разъяснил Доктор, выходя из будки.       - Отличный план. Но, вероятнее всего, там будут какие-нибудь ещё стрёмные обстоятельства, из-за которых ты будешь чувствовать себя неловко, - ответствовал я.       - А когда в последний раз такое было? - слегка уязвлённо спросил он.       - “Византия”, Рептильск, Венеция, - припомнила Эми.       - Ну да, согласен. Тем более, что с месье Ван Гогом, подозреваю, просто не будет. Сейчас он, скорее всего, в местной забегаловке, - прикинул Повелитель Времени, - Оранжевый свет, снаружи столы, стулья…       Эми открыла соответствующую страницу путеводителя. Там красовалась “Ночная терраса кафе”.       Я отметил, что художник снова ударился в сочетания синего и жёлтого. Любит он это сочетание, что взять?       Тёплый свет фонаря обогревал посетителей и официантов террасы, привнося сюда…        - Вроде этой? - спросила Эми.       … уют помещения. Мда, вечно не дадут нормально расписать всё в красках.       - Да, очень похоже, - подтвердил Доктор.       - А точнее, вроде этой, - Эми подняла глаза и увидела оригинал.       Мда. Я был не в восторге. Не знаю, что тут увидел Винсент. Но, в конце концов, талант художника в том и состоит, чтобы искать красоту во всём?       Кафе, как кафе. Ковёр прямо на брусчатке, на нём столы и стулья. Официантки в летах сноровисто убирали со столов, знаменуя конец рабочего дня. Мужчина в костюме, вероятно, администратор, наблюдал за этим процессом, чтобы отпустить работниц и закрыть кафе до завтрашней зари.       Доктор подошёл к нему и прямо спросил:       - Вам знакомо имя Винсента Ван Гога?       Администратор в ответ прошипел:       - Не упоминайте его в моём присутствии, - и удалился внутрь.       Я решил попытать счастья у одной из официанток:       - Извините, вы знаете месье Винсента Ван Гога?       - К несчастью, да, - ответила она.       - К несчастью? - удивилась Эми.       - Что, настолько неприятная личность? - уточнил я, маскируя её осведомлённость.       - Он пьян, безумен и никогда не платит по счетам, - с нескрываемой неприязнью ответила она.       - Но рисует неплохо, да? - с надеждой отметил Доктор, чем вызвал ожидаемую реакцию. Официантки взорвались смехом.       Вдруг из помещения послышался спор.       - Одна картина - один стакан! Стоящее предложение! - из кафе вышел администратор и рыжий мужчина, давно небритый, в поношенной лёгкой куртке на серую рубашку.       - Оно было бы стоящим, если бы картина была стоящая. Я такое на стену не повешу! Она мне всех посетителей распугает, - заявил администратор, сравнивая, по видимому, автопортрет с лицом автора, - Хватит того, что вы сами тут, маячите перед клиентами в своей дурацкой шляпе с утра до ночи. Платите, или выметайтесь, - потребовал он.       - Я заплачу, если вы не против, - сказал Доктор из-за стола.       - Что? - не поверил художник.       - Ну, если не возражаете, я заплачу за вашу выпивку. Или же заплачу за картину, и эти деньги пойдут на выпивку.       - А вы, собственно, кто такой? - недоверчиво спросил Ван Гог.       - Мы искусствоведы… - неожиданно для себя ответил я, - Из Парижа.       - Из Парижа, значит? - сказал он.       - Да, из музея… д’Орсэ, - уточнил я, - Музей только недавно открылся.       - Да и сами мы тут проездом, - продолжил за меня Доктор.       - В таком случае вы не знаете трёх вещей, - Винсент обвёл нас глазами, - Первая - я сам плачу за выпивку, спасибо.       Я уже хотел высказаться, но за меня всё сделала толпа, озарившись искрой смеха.       - Во-вторых, никто не покупает мои работы, если не хочет стать посмешищем всего города. Так что, если хотите тут задержаться, советую держать свои деньги при себе. И в-третьих, у вас милая подружка, но не суйте свой нос в чужие дела.       - А теперь послушайте три вещи, которых не знаете, месье, - я терпеливо слушал. Теперь пора говорить, - Во-первых, вы думаете, мы вас купить хотим? Это оскорбление, а я оскорблений не люблю. Мы с вами общались вполне учтиво, разве нет? - я обвёл взглядом толпу. Одобрительное молчание было мне ответом, - Во-вторых, обычные люди могут не видеть этого, но я, как человек искусства, вижу в этой вот работе... - я взял из рук администратора автопортрет. Господи, я держу в руках автопортрет кисти Ван Гога! - то, чего не видят люди менее сведущие. Я вижу чувство, вижу эмоцию. Вы явно не любитель материального и обычного, но в то же время видите намного больше, чем другие. Это, месье, талант в чистом виде. И в-третьих, разве теперь любезность и благодушие называются сованием носа в чужие дела?       Ван Гог смотрел на меня, как на врага.       - Язык у вас подвешен, это точно. Но вы искусствовед и точно можете отличить искусство от мазни, - сказал он.       - Мы можем продолжить эту дискуссию позже, а пока позвольте нам разрешить вашу проблему, - я решил несколько сбавить обороты и пойти на мировую.       - Я разберусь сам, - настойчиво процедил он.       - Хорошо, как скажете, - я отодвинул для себя стул и демонстративно сел, всем видом показывая, что намерен наблюдать, - Разбирайтесь, пожалуйста.       - Ох, боже, да вы перестанете или нет?! - воскликнула Эми, - Подайте мне бутылочку вина, а я сама выберу компанию, чтобы её распить, - она повернула голову к Ван Гогу. Батюшки, девочка матереет на глазах. Уже и до флирта добралась.       - Звучит неплохо. С этого и надо было начинать, - улыбнулся он.       - То есть, вам не нужно, чтобы мы купили картину, но сойдёт бутылочка вина? - уточнил я.       - Я же сказал, за свою выпивку я плачу сам. А мадемуазель свой выбор сделала, - пояснил художник.       - Туше, - согласился я.              Через пару минут мы уже сидели в кафе, наслаждаясь вином. Никогда не был фанатом алкоголя, всю жизнь просидев на соках, газированных и горячих напитках. Не изменил себе и сейчас, заказав чашку кофе. Доктор предпочёл чай, а Эми и Винсент уже щебетали.       - Ваш акцент. Вы из Голландии, как и я? - уточнил он у рыжей.       - Нет, - ответила она, в то время, как Доктор соврал обратное.       - Она имела в виду “да”. Но давайте начнём сначала, - предложил он и протянул руку в знак приветствия, - Здравствуйте, я Доктор.       - Я знал! - вскипел Винсент.       - Простите? - не понял Повелитель Времени.       - Мой брат постоянно присылает ко мне докторов, но вы всё равно не поможете, - начал было заверять художник.       - Я же сказал, мы искусствоведы. Мы с Доктором, точнее. - успокоил его я, - Амелия - моя сестра, в профессии не слишком разбирается, - предупредил возможные эксцессы, - А Доктор - это прозвище, не больше.       - Что ж, раз так, зачем вам я? - уточнил Ван Гог.       - Полноте, Винсент… Можно вас так звать? - уточнил я. Мастер согласно кивнул, и я продолжил, - Ваши работы весьма интересны своей нестандартностью.       - Как же, нестандартностью. Это… - он достал свой автопортрет, - бездарность.       - Это вам говорят другие. А что говорит чувство прекрасного? - сощурился я, затем потянулся к картине, - Позволите?       Снова взяв автопортрет в руки, я обратился к Эми:       - Амелия, взгляни на это и скажи, что я не прав.       - Да, абсолютно согласна. Одна из моих любимых… - начала Понд, и тут я уже мысленно отбил фейспалм.       - Одна из любимых чего? Вы моих работ в глаза не видели! - с ноткой гнева воскликнул Винсент.       - Да-а-а-а… В смысле, теперь это одна из моих любимых картин, в целом! - исправилась Эми.       - Значит, немного вы их видели. Она ужасна. Но лучше сделать я не смогу.       - Нет, вы не правы, - возразил я, - Весь этот натурализм… Знаете, я слышал об одном устройстве, которое делает… картинку. Не хуже, чем все эти именитые мастера.       - То есть, теперь художники вообще не нужны? - возмущённо воскликнул Ван Гог.       - Отнюдь, милейший! - ответил Доктор, - Ник хочет сказать, что скоро на первый план выйдет не отображение реальности, а её видение. Понимаете?       - Не совсем, - озадачился Винсент.       - Ладно, - я решил пойти путём метафор, - Представьте себе машину, которую научили подбирать слова и составлять их в предложения. Сможет ли она написать историю?       - Конечно же, нет! Для истории нужен талант, нужна фантазия, - ответил мастер.       - Вот. Так же и с живописью. Мало воссоздать реальность, нужно вложить смысл. Вложить эмоции, душу, если хотите, - ответил я.       - То есть, хотите сказать, талант не важен?       - Важен, но у вас он выражен в другом аспекте. В самом важном, на мой взгляд - в эмоциях. В передаче впечатления, - во французском слово “впечатление” звучит, как “impression”, как и в английском, который мне уже родной. Я почти изобрёл термин “импрессионизм”.       - Хм. Вы действительно говорите не так, как другие. Вы мне почти нравитесь… Кстати, вы не представились.       - О, разве? Где мои манеры? Ник Хиггинс, к вашим услугам.       - Вы англичанин? - теперь сощурился Ван Гог.       - Ирландец, вообще-то, - давным-давно я пробил свою фамилию на этимологию. Оказалось, у неё ирландские корни. А ещё оказалось, что парнишку-беспризорника, шпиона Шерлока Холмса, в честь которого я назвался, звали Уиггинс. Мне до сих пор стыдно, - Семья эмигрировала во Францию, когда мне было двенадцать.       - Вот как, - задумчиво протянул Ван Гог, прихлебнув вина. Затем повернулся к Эми и заметил вслух, - А у вас волосы рыжие.       - Ну да. Как и у вас.       - Ага. Раньше были ещё более рыжими, но сейчас, разумеется, уже не те, - пояснил он. Как-то вышло… странно и неловко. Доктор, кажется, тоже почувствовал.       - Кхм, Винсент, вы недавно рисовали какие-нибудь церкви? Или, может, есть мыслишки на эту тему? Церкви, часовни, религиозные мотивы. Что-нибудь, чем вы хотели бы заняться в ближайшее время? - уточнил пришелец. Мда, сама тактичность.       - Если честно, есть одна церковь, которую я хотел написать. В подходящую погоду, - заметил художник.       - Отлично, - Доктор предвкушающе потёр руки. И тут…       - Убили!!! На помощь!!! - женщина в летах ворвалась в кафе с истошными криками.       - А это - не отлично. Эми, Винсент, Ник, пойдёмте.       Мы выбежали из кафе и рванули на крики. Убийство произошло в том самом переулке, где мы припарковались.       - Её изорвали в клочья!       - Кто она?       - О, ужас…       Толпа гудела.       - Дайте взглянуть, я Доктор! - путешественник во времени растолкал народ и пробился к телу. Следующие слова его меня не обрадовали, - О, нет…       - Прочь, стервятники, это моя дочка, Жизель! - женщина из кафе разогнала людей в стороны, организовав вокруг трупа вакуум. И склонилась над остывшим чадом, - Что за чудовище могло такое сотворить? Уйдите прочь от неё!       - Хорошо, хорошо, - стушевался Доктор и начал уводить нас назад.       - И чокнутого своего заберите! - женщина взяла камень…       Я сработал молниеносно. Камень полетит в Винсента, вероятно, в туловище. Прицельно бить не будет. Склонилась над трупом, значит, в верхнюю часть. Я поймал снаряд, но рука по инерции толкнула художника.       - Так, - я демонстративно сжал камень в руке, - Если вслед за этим камнем полетит ещё один, я позабочусь о том, чтобы сюда явилась жандармерия. Это раз, - холодно пригрозил я.       - Идите к чёрту! - послышалось из толпы.       - Два шага вперёд! - скомандовал я. Разумеется, никто не вышел, - Что, из толпы кричать удобно? Женщина, встаньте.       - Отвяжитесь от меня и от моей дочери!       - Встаньте, иначе хуже будет, - сказал я.       - Оставьте меня!       - Не оставлю. Поскольку вы решили своё горе выплеснуть на чужого человека. Если бы не я, его бы закидали камнями. Только потому, что вы отключили разум. Вы что, кучка шимпанзе? - я обратился и к толпе, - Что вам сделал бедный художник? А? Может быть, у вас лично есть какие-то подозрения? Доктор, сколько примерно она мертва?       - Пару часов, вероятно, - уверенно прикинул таймлорд.       - Уверен?       - Уверен.       - Винсент, вы где были эти пару часов?       - В кафе сидел, пытался всучить картину хоть кому-нибудь.       - Видите? Видите? - взревел я, - Из-за безумия матери, потерявшей ребёнка, вы готовы закидать камнями любого! А вы! - я указал перстом на женщину, - Вы не имели права не то, что камень бросить - взглянуть косо на месье Ван Гога без существенных оснований! Мы ведь пытались вам помочь, пытались осмотреть тело и найти улики, но вы нас оскорбили, наорали и приказали убираться! Неужели вы не хотите отмщения? Неужели не хотите посмотреть в глаза убийце?       - Хочу, - прошептала она, стоя на коленях у остывающего тела собственной дочери, - Видит Господь, хочу.       - Значит, извольте проявлять уважение к людям, которые просто хотят вам помочь, - прошипел я, - Следующий камень, который полетит в Винсента Ван Гога, вернётся отправителю прямо в зубы! Я ясно выразился?       Толпа смотрела на меня, как на служителя закона - с благоговением и страхом.       - Так-то лучше! Расходимся! А вы обратитесь в органы правопорядка. Они с этим разберутся, - посоветовал я.       - Разберутся они, конечно же. Сколько людей уже померло, а они всё разбираются, - прозвучало мне вслед.       Мы вышли из злополучной подворотни.       - Они всегда так агрессивны к вам, месье? - спросил я.       - Только после последнего случая, - ответил Винсент       - Последнего? Давно? - встрепенулся Доктор.       - Нет, всего неделю назад. Полиция пожала плечами и списала всё на собак, как я слышал. Ужасные времена.       “Будет ещё хуже,” - подумалось мне.       - Я так и думал, - ответил таймлорд, - Я так и думал. Идёмте, проводим вас до дома.       - А вы где остановились? - поинтересовался Ван Гог       - О, как мило с вашей стороны! - Доктор похлопал художника по плечу.       - Нет, не мило! - я отвесил Доктору подзатыльник, - Винсент, простите. Мы стеснены в средствах, поэтому…       - Ничего, месье Хиггинс. Вы вступились за меня перед лицом разъярённой толпы. Думаю, я найду, где уложить вас троих этой ночью.       - Вы… Правда? Уверены?       - Да. И потом, красть у меня нечего, - улыбнулся Винсент.       - Всё так плохо? - Эми погрустнела.       - Бог свидетель, я не самый успешный художник, - объяснил он.       - Ничего, я в вас верю, - я положил руку мастеру на плечо, - Мы верим.       - Спасибо. Так, нам сюда.              - Тёмная ночь. Темнее, чем обычно. Но зато звёздная, - сказал Доктор, глядя на небо.       - Отнюдь, - невесело возразил Винсент, - Я могу впустить вас на ночь, но на большее лучше не рассчитывайте, - он повесил шляпу на чей-то череп, который исполнял роль крюка, - Осторожно, эта ещё не высохла.       Художник указал на свою работу, которая была мне знакома, но не слишком. Она изображала интерьер, предположительно, его спальни. Я буквально чувствовал домашний уют.       - Помнишь, она была в музее? - шепнула на ухо Эми, тоже очарованная работой Винсента.       - Кажется, припоминаю, - кивнул я, - Но давай-ка не задерживаться на улице, пока там бродит это чудовище, ненавидящее красавиц.       - А что, я красавица? - игриво улыбнулась Эми. Я не стал подыгрывать и вошёл в дом.       - Извините за беспорядок, - Винсент зажёг лампу, и взору предстала его обитель, заставленная картинами.       Полотна стояли и висели повсюду. Я попал в деньгохранилище Скруджа Макдака от импрессионизма!       Оттого ещё печальнее было осознавать, насколько ему тяжело по жизни. Эта коллекция в моё время стоила бы… Не стоила бы. Потому что её цена неизмерима. А сейчас… Как сказал тот гид? Диван и пара стульев? Ну, тут даже дивана не обнаружилось.       - Я обязательно всё уберу. Так и сделаю, - стыдливо забормотал художник.       - Нет, оставьте, - попросил я.       - Ну, как знаете, - всё ещё немного неуверенно согласился Винсент, - Может, кофе?       - С удовольствием, - ответила Эми.       - А чая у вас нет? - осведомился я.       - Простите, не держу, - сказал хозяин, доставая кофейник.       - Жаль, убил бы за чашку чёрного с лимоном. Ну тогда давайте кофе, что ли.       - А вот с этим лучше бы поосторожнее! - заглянул на кухню Доктор, - Они вроде как бесценные.       Я проследил взгляд и ужаснулся! Винсент поставил кофейник на картину!       - Вы что, нельзя так обращаться с собственной работой! - возмутился я. И увидев, что он собирается вытереть рукой, - НЕТ!!! Эми, найди сухую и лёгкую тряпку. Соберём кофе аккуратно.       - Бесценны они для меня, - сказал Винсент, протягивая мне марлю, - И ни для кого более.       - Для меня бесценны! - крикнула Эми.       - За доброту спасибо. Я ценю это, правда, - ответил ей голландец.       - Нельзя же так, - ворча, я аккуратно промакивал картину, стараясь не смазать краски, - В конце концов, это неуважение к собственному труду. Вот, намного лучше. Всё равно придётся немного доработать кистью, но…       - Но что?       Прямо сейчас я смотрел на натюрморт. Апельсины в плетёной миске. И просто не знал, что сказать, поскольку конкретно эта картина у меня отклика в душе не находила. Не понимаю я натюрморты, хоть ты тресни.       - Но работа уже выглядит сочно, - солгал я.       - Так, насчёт церкви, - спас меня Доктор, - Она ведь недалеко, верно?       - Да что вы к ней прицепились, в самом деле? - прямо спросил Винсент.       - Да так, любопытство.       - Нет-нет, это не просто любопытство. Вы только о ней и говорите.       - Это потому, что он обожает романский стиль, - сказал я, - А сказать стесняется, но болтает без умолку.       - Даже не знаю, церковь, конечно, интересная, но не то, чтобы примечательная. Не знаю, что вы в ней сможете найти, как ценитель.       - Что ж, тогда что интересует вас? - с еле уловимой хитрецой Доктор перевёл тему. Если бы я его не знал, и не заметил бы.       - Ну, оглянитесь вокруг. Искусство!       Я взял горячий кофе и уселся на табуретку. Сейчас что-то будет.       - Я считаю, что мир гораздо шире, чем положено видеть смертным. Уверен, если приглядеться, то во Вселенной можно найти больше чудес, чем кто-либо мечтал.       - Ну, мне можете не рассказывать, - ответил Доктор.       Началась лекция по творчеству Ван Гога от лектора Винсента Ван Гога. Я наконец увидел того человека, которого представлял, стоя в музее Орсе.       Человек, горящий искусством. Гений с толикой безумия, мастер кисти, виртуоз цвета! Он видит красоту во всём, он пышет эмоциями. Особенно Винсент любит природу. Когда я смотрел на него, просто кипящего мыслями о творчестве, подходило только одно слово. Гейзер. Такой бури чувств я не видел никогда, и это было прекрасно.       В приливе эмоций Винсент даже взял Доктора за грудки. Тот ошарашенно заключил:       - Кофе вам больше не наливать. Хорошо бы чайку успокаивающего, с ромашкой желательно. Да, Эми? А где Эми?       Я оглядел комнату, Эми не было. Вдруг глубокую ночь пронзил истошный женский крик.       Крик даже не закончился, а я уже вылетел из дома. Опрокинул табуретку. Может быть, разбил чашку. Неважно.       Эми была во дворе, сидела на коленях.       - Что с тобой? Ранена? - я взял её за плечи, быстро осмотрел. Видимых повреждений нет, только напугана.       - Нет. Я рассматривала картины снаружи, когда что-то сзади меня ударило!       - Всё в порядке, мы здесь. А его тут нет.       - Нет, оно еще здесь! - вскричал Винсент.       Я машинально огляделся, но ничего. При этом Винсент был напуган. Может быть, оно невидимо, как Хищник?       - Спокойно, спокойно! - Доктор пытался успокоить художника. Я вместо ответа дал ему затрещину.       - Заткнулись все! Оно невидимо, а не нереально! - заключил я.       - Ник, ты ему подыграть решил? - прошипела Эми.       - Я СКАЗАЛ, ЗАТКНУЛИСЬ ВСЕ! Винсент, что вы видите?       - Чудовище! Оно здесь! - он схватился за рогатину.       - Вы… его видите? - уточнил я.       - А вы что, нет? Неважно, уводите девушку! - Винсент целенаправленно тыкал рогатиной в пространство.       - Ник, напои Эми чаем, а я тут справлюсь. У него что-то вроде припадка, - Доктор начал успокаивать беснующегося творца.       - Эми, в укрытие, - холодно приказал я.       - Уже бегу! - до меня донёсся голос Амелии, но сам я был занят другим. Я смотрел на траву и листья в том направлении, куда Винсент напряжённо тыкал вилами.       Доктор же тем временем пытался угомонить художника:       - Спокойно, Винсент. Здесь никого нет, только вы и я. Всё хоро… - договорить он не успел. Удар из тени отбросил его на метр-полтора.       - Не хочу говорить “Я же говорил”, но Я ЖЕ ГОВОРИЛ! - я помог Повелителю Времени подняться, - Цел?       - Ушиб спину, но цел. Возьми что-нибудь! - таймлорд схватил первую попавшуюся рогатину и бросился к Винсенту на помощь. Я же достал складной нож из внутреннего кармана куртки.       - Вы его тоже видите? - спросил художник, продолжая тыкать палкой в пустоту.       Доктор не нашёл ничего умнее, кроме как размахивать палкой налево и направо.       - Да, да… Эм, нет. Я его не вижу, - ответил он перед тем, как его снова швырнуло. В этот раз вместо пары метров он пролетел пять.       - Доктор, в строй, - я снова поднял его. И услышал злобный клёкот позади. Обернувшись, я увидел странное. Ван Гог с видимым усилием держал рогатину, будто проткнув что-то и не отпуская. В метрах четырёх покосилось пугало, и я уважительно присвистнул, прикинув размеры твари.       Вдруг Винсент отпустил существо, и оно побежало, окончательно уронив бедное пугало.       А Доктор пытался орудовать палкой, как шпагой, потом размахивал ей, словно дубиной. Мы втроём - я, Винсент и вышедшая Эми - смотрели на это секунд пятнадцать.       - Он ушёл, - сообщил Винсент.       - О, отлично, - Доктор изящно оперся на палку, будто так и надо было, - Конечно, он ушёл.       Мы направились в дом, где я незамедлительно начал ворчать.       - Зачем меня слушать, конечно! Я ж тут так, смеха ради.       - Согласись, довольно сложно поверить в невидимое чудовище, - пожала плечами Эми.       - После мусорки, сбивающей самолёты, раков-вампиров, живых статуй…. Мне продолжить? - сощурился я.       - А как насчёт чудовища, которое видит только немного бе… безуспешный художник? - поправился Доктор.       - ЖИВЫЕ СТАТУИ!       - Извините, вы о чём? - обеспокоенно спросил Винсент.       - Мы… - я смутился, взглянул на Доктора, - Можно?       Тот слегка кивнул.       - Мы не искусствоведы, месье Ван Гог, - я решил снять груз лжи с души, - Мы, своего рода, охотники на чудовищ. Они могут быть из других миров или из недр планеты. Из далёкого прошлого или из несбывшегося будущего. Добрые или злые. Ненавидят или боятся. Или хотят жить. Вот чем мы занимаемся. Путешествуем по миру и помогаем людям.       - Ясно, - задумчиво сказал Винсент, присев на стул.       - Ясно? - неуверенно уточнил я.       - Да, вполне. Осталось определиться, кто сошёл с ума. Вы или я.       - Вы видели его… - собирался было опровергнуть Доктор.       - А вы не видели! Никто из вас! - отчаянно воскликнул художник. Он обхватил голову руками.       - Мы не видели, и на это может быть объяснение, - Эми присела напротив и взяла руки Винсента в свои, - Верно, Доктор?       - Возможно, это фильтр восприятия. Правда, я умею их распознавать, - Доктор почесал макушку.       - Нет-нет, это точно не техника. Во всяком случае, существо не умеет её использовать. Оно не разумное, это зверь, - убеждённо заявил я.       - Возможно, что-то вроде ламносской гончей, - предположил таймлорд, - Утром схожу в ТАРДИС, у меня должно быть что-то подходящее. А пока… Винсент, вы не могли бы изобразить существо? Желательно не в вашем стиле.       - А что с ним не так? Вы ведь не искусствоведы, - уколол обиженный Винсент.       - Не искусствоведы, но в творчестве разбираемся, - парировал я, - И поверьте, ваш стиль превосходен. Но не всегда в тему. Особенно в вопросах натурализма.       - Реалистично, значит?       - Да. Знаю, вы в этом не сильны…       - Но я в вас верю, - Эми разоружала своей улыбкой. Не знай я её, мог бы и убить за эту улыбку.       - Ладно, сделаем, - Винсент встал и ушёл в другую комнату. Вскоре вернулся с холстом и угольным карандашом для эскизов. Он очень старался, но из-за переполнявших его эмоций набросок был несколько неаккуратным, линии выходили за пределы контуров. Или, может быть, это и было само существо? Сказать я не мог.       Через пару минут с холста на нас смотрела голова чего-то вроде хищной птицы. Мне в голову пришёл древний представитель нелетающей фауны - фороракос, трёхметровый плотоядный страус. Гроза степей позднего мезозоя. Прикинув размеры пташки, я невольно присвистнул.       - Ну, как-то так, - Винсент протянул холст Доктору.       - Похоже оно на твою гончую? - спросила Эми у озадаченного эксперта по ксенонатурализму.       - Нет… Кажется, я это уже видел, но точно не скажу. Во всяком случае, это не гончая.       - Слушайте, утро вечера мудренее. Давайте уже ляжем? - спросил я.       - Мне надо всё это переварить, - ответил Винсент, - Вы ложитесь, а я…       - Если есть вопросы, мы ответим. Не на все, наверное. Но на большинство, - пообещал я.       - Просто постарайтесь не исчезнуть к утру, - буркнул художник. Скорее всего, он считал, что бредит. Или спит. Придётся его разочаровать.       Эми положили в спальне. Мы с Доктором же вальтом ютились на полу кухни. В тесноте, да не в обиде, надеюсь.       Винсент задумчиво пил кофе при свете свечи. И вглядывался в свои работы.              Знаете, а Вермина не солгала насчёт снов. Мне снился какой-то музей… Куб три на три метра с техническим круглым орнаментом на каждой грани… Каменный далек… Чёрное небо…       И трещина. Трещина из комнаты Эми. Трещина с "Византии". Трещина из города силуриан.       Всё это смешалось в бессвязном попурри подсознания. И всё было смутно знакомым.              - Ник, вставай! Проспишь завтрак! - Эми тормошила меня за плечо, прикрытое пледом.       - Время? - сквозь уходящий сон спросил я.       - Время завтракать! - послышалось из спальни. Там уже оделся Доктор.       - Да встаю, встаю! - крикнул я, вытаскивая штаны из-под головы. Даже потянуться не дадут, жаворонки сраные.       Оделся под одеялом, сложил постельное на стул. Выждал очередь, чтобы умыться. К сожалению, зубную щётку не взял. Доктор, кстати, зубы чистил отвёрткой. Ну, как чистил. Обрабатывал ультразвуком, обеззараживая ротовую полость и удаляя налёт. Затем просто полоскал рот. Интересный способ, стоит попробовать.       Минут через десять я недовольно смотрел на чашку кофе и остатки печенья. Невольно вырвалось:       - Какой кретин назвал это завтраком?       - Что было, то я и накрыл на стол, - надулся хозяин.       - Тогда извините, но херня ваш завтрак, - я отпил из чашки, - Предлагаю после этой… трапезы сходить на рынок под видом санитарной инспекции и натырить продуктов на второй заход.       - Мне придётся вас ненадолго покинуть, я загляну в ТАРДИС, - отмазался Доктор.       - Отлично. А я с рыжими схожу и присмотрю яиц и молока для омлета. Все согласны?       - Это вообще законно? - обеспокоился Винсент.       - У меня образование медицинского лабораторного техника, так что вполне, - рассудил я. А вот о том, что у меня оно незаконченное, все удачно забыли, - Кстати, не передашь психобумагу?       - Да, конечно, - таймлорд покопался во внутреннем кармане пиджака и через стол протянул мне кожаный чехол для документов, где мирно лежала магическая картонка.       - Благодарю, - кивнул я, пряча психобумагу в карман.       - Может, колбасы возьмём? - предложила Понд.       - Ага, - хмыкнул художник, - Может, вам хамона или ещё каких деликатесов?       - Обойдёмся курицей, - решил я, - Да и хлеба взять не помешает. Винсент, Эми, сможете набросать список? Только из альбома не вырывайте, он нам понадобится для образа, - в моей голове уже выстроился целый спектакль.       - Сделаем, - отсалютовала Эми.       - И всегда вы так делаете? Крадёте? - спросил Винсент.       - Не крадём, месье Ван Гог, а берём на санитарно-гигиеническую экспертизу! - ввернула рыжая. Это когда же я так ляпнул, чтобы она припомнила?       - Нас точно не посадят? - художник забеспокоился.       - Если правильно себя вести, не посадят. Не беспокойтесь, от вас потребуется просто подыграть, - успокоил я.       - Что ж, будь по-вашему. Давненько меня не угощали завтраком.       - О, мы заставим этот городок отыграться за вчерашний перфоманс, - я довольно поморщился в предвкушении веселья и настоящего завтрака.              Собравшись с мыслями и окончательно проснувшись, я прихватил альбом. Эми взяла корзину, а Винсент был явно доволен. Даже бесконечно добрый человек будет доволен, если представится возможность немного подгадить людям, унижавшим его долгое время. И я собираюсь подгадить основательно.       - У меня было время подумать ночью, - сказал Винсент, запирая дверь.       - И что же вы надумали? - спросила Эми.       - Вопросы. И много. Например, почему у вас нет оружия, раз вы охотники? - он посмотрел на меня.       - Мы не убийцы, - твёрдо ответил я, - Если это необходимо, мы убьём, но оружие - не наш путь.       - А наше чудовище вы уговаривать собрались?       - Для начала Доктор выяснит, что это. После этого будем составлять план.       - Вы точно профессионалы?       - Ник у нас новичок, но Доктор собаку съел, - ответила вместо меня Эми.       - Насколько новичок? - в голосе Ван Гога снова прорезалось сомнение.       - С Доктором пару недель. А так… Приходилось встречаться с необычным, - да, были времена.       - То есть, вы в этом смыслите, да? - художник остановился и со смесью надежды и опаски посмотрел на нас.       - Никто, кроме нас, не смыслит, - уверенно ответил я и заглянул в список. Он был не слишком длинный, позиций шесть. Первыми значились яйца, разумеется. Речь ведь об омлете.       Мы подошли к прилавку и стали рассматривать яйца. Я прикинул намечающийся приём пищи, и спектакль начался.       - Говорите, вот тут некачественный товар? - я спросил у Винсента и подмигнул.       - Что? У меня? - возмутилась торговка, - Да все яйца свежие! Ты чего, художник, белены объелся?       - МОЛЧАТЬ! САНИТАРНО-ГИГИЕНИЧЕСКАЯ ИНСПЕКЦИЯ! - я ткнул раскрытую психобумагу ей в лицо. Затем начал проводить бумагу за спиной, как Доктор, - Указ от министерства продовольствия о внезапных проверках! Жалобы от покупателей! Вы вообще знаете, что бывает за сопротивление уполномоченным лицам?!       - Я… Но ведь… - шокированная торговка пыталась обороняться.       - По указу министерства продовольствия Франции, - зачитал я с психобумаги, - в рамках санитарно-гигиенической инспекции продукции сельского хозяйства я изымаю двенадцать яиц для тщательной экспертизы! Заключение экспертизы ожидайте в течение двух месяцев по почте! - добил я.       - Но… А художник вам зачем? - ошарашенно спросила женщина.       - Месье Ван Гог оказывает содействие уполномоченным лицам, - ответила Эми, - Мы всё-таки не местные.       - Мадемуазель Понд, кто следующий по списку? - уточнил я.       - Мясник, - Эми посмотрела в альбом.       - Эм… А можно мне отойти ненадолго? - попросила рыжая. Кажется, она что-то заметила. Заметив обеспокоенность в моих глазах, она поспешила заверить: - Всё хорошо, правда! Просто Доктор кое-что особо просил принести.       - И что же? - сощурился я.       - Секрет!              Так мы обошли несколько лавок, и вскоре корзина ломилась от снеди. Сопротивление было попеременное, но в конечном счёте моя манера и психобумага со всеми необходимыми документами сделали своё дело.       - И как это у вас получилось? Бумажка же пустая, - подметил Винсент.       - Верно, пустая. Но она не совсем обычная, - сказал я, - она взаимодействует с психикой субъекта. Показывает то, что он ждёт увидеть.       - Гербовую бумагу и удостоверение? - удивился художник.       - Да. На людей с высоким психоактивным потенциалом, вроде вас, она не действует. Остальным видится то, что скажет держатель. А в остальном… Талант актёра и правильная легенда. В драмкружке меня хвалили.       - Слушайте, может, ещё вина возьмём таким методом? - предложил мастер.       - Это было весело, но наглеть не нужно, - решил я. Хотя надо признать, идея отличная. Я ещё долго буду вспоминать здешние вина, - Мы-то уедем, а вам тут жить.       - Пожалуй. Пойдёмте, наверное, это всё… Как вы у зеленщика сказали? Тестировать? - вспомнил Винсент.       - Да, а то живот уже бурчит, - я слегка поморщился.              - Это ещё что за день триффидов?! - воскликнул я, когда мы с мастером дошли до родных пенат.       Подсолнухи заполонили двор. Корзины с цветами стояли везде, где можно и где нельзя! Цветы на стропилах, цветы, вплетённые в плющ, цветы на земле, по углам и даже просто посреди двора!       Я был ошарашен. Винсент… Он, кажется, ушёл в лёгкий ступор.       - Да, это и есть мой секрет, - безапелляционно ответила Эми, сидящая за столом посреди всего этого великолепия.       - Слышь, Ядовитый Плющ! Да не из комиксов, а из “Бэтмена и Робина”, хуль лыбишься!       - Эй! Я тут пыталась всё как-то украсить! В благодарность за спасение! Вон, и Винсент от восторга дар речи потерял, - заметила Эми.       - Да не то, чтобы от восторга.       - Это вам-то не нравятся подсолнухи? - удивилась наша озеленительница.       - “Не нравятся” - неподходящее слово. Они меня настораживают. Такие… непостоянные. Всегда между жизнью и смертью.       - Вот как, - поникла Эми.       - Но знаете, - Винсент, напротив, просиял, - это вызов для меня. Да, я обязательно попробую.       Дома нас ждал взъерошенный Доктор. На столе рядом с ним лежал загадочный аппарат, назначение которого я и представить не мог. Конгломерат транзисторов, проводков и трубок на двух лямках, одна из которых успешно порвалась. Рядом лежало зеркало на ножке с вырванными проводами. Видимо, демонтировано.       - Это ещё что за кружок радиолюбителей? Убери со стола, если хочешь есть! - потребовал я.       - Смотрю, ваш поход увенчался успехом. Мой тоже, в каком-то роде, - Доктор взглянул на корзину и переставил прибор на пол, сдвинув под стол ногой.       - Ну, рассказывай! - попросила Эми, вытаскивая продукты на рабочую поверхность.       - Этот "кружок радиолюбителей" - подарок моей крёстной! Отнесись к ней с уважением, Никита! - внезапно потребовал таймлорд.       - Я к тебе с уважением не отношусь, а ты просишь уважать твою крёстную, - отмахнулся я, - Так что это такое и что с твоим успехом?       - Давайте я изложу, а вы тут сотворите кулинарный шедевр, - Доктор уселся поудобнее.              В ТАРДИС Доктор забежал, чтобы найти одну старую штуковину, которая, вроде бы, являлась подарком его крёстной на какой-то таймлордский праздник.       - Та-а-ак, ты ведь где-то здесь? - он упёр руки в бока, осматривая свои закрома гаджетов. Затем с головой нырнул в кучу техноигрушек, - Словами не могу передать, как я об этом жалею! Думал, ты всего лишь бесполезная жужжалка, неприятный и ненужный подарок от крёстной зануды с отвратительным дыханием аж из двух лиц. Как можно было так ошибиться? - он просиял, выволочив на свет Божий устройство, представлявшее собой ранец из радиодеталей с присобаченным к нему зеркалом, представлявшим собой устройство ввода-вывода. И вот это чудо Доктор потащил к консоли управления, причитая и извиняясь перед ним через каждые пару шагов.       Он достал из-под консоли кабель питания и передачи данных, воткнул в разъём устройства. Куча деталей удовлетворённо загудела. Таймлорд состроил рожицу в зеркало. Врезанный в консоль принтер, представлявший собой довольно-таки продвинутую пишущую машинку, начал распечатывать доступную ТАРДИС информацию об отсканированном объекте. Короче говоря, досье на Доктора из первых рук. Надо бы его найти, кстати. Как вы понимаете, куда он его дел, коварный таймлорд не сказал.       Дальше Доктор взял в руки эскиз Винсента.       - Отлично. А что ты скажешь об этом? - путешественник во времени показал эскиз в сканер-зеркало.       ТАРДИС распознала изображённое существо, как попугая породы “красный ара”, чем меня лично немного разочаровала.       - Нет-нет, я знаю, как это выглядит, - начал ворчать Доктор, - их на Земле сотни тысяч, и их увидеть крайне легко.       Поняв его, будка поискала ещё. И, ориентируясь на цвет, выдала белого медведя.       - Нет, определённо нет. Именно в этом проблема импрессионистов, им точность и даром не нужна! С Гейнсборо или каким-нибудь реалистом такого бы не случилось! Простите, Винсент, - разочаровался Доктор. Но быстро нашёлся, - Ладно, придётся изобразить что-нибудь получше.       Он отключил ранец от ТАРДИС, рассчитывая, что батарея выдержит поиски. Да, он собрался искать невидимое существо в сложном городском ландшафте.       Доктор надел ранец на грудь, установил сканер а-ля зеркало заднего вида и отправился на поиски того, не знаю, чего. Ох, видел бы его Леонид Филатов, сказка про Федота изменилась бы в непредсказуемом векторе.       Услышав характерный звук захвата, Доктор просиял:       - Во-о-от, другое дело! Молодец, старушка. Пусть не сразу, но до тебя в конечном итоге всё доходит. Замечательно. Ну, давай же узнаем, что это такое.       Сканер-зеркало выдал краткую выжимку с иллюстрацией. Привожу дословно:              Крафейи́сс [kra-fay-íss]       Общее:       Планета происхождения - неизвестно.       Социальная структура:       - Сбиваются в кочующие стаи.       - Чёткая доминантная иерархия.       - Крупные охотничьи угодья, чаще включающие целые звёздные системы.       Предпочтительная среда обитания:       - Планеты с азот-кислородной атмосферой.              - А, вот и ты, бедолага. Свирепое, кровожадное и покинутое создание. Надеюсь, скоро мы встретимся, и я смогу отправить тебя домой, - он потянулся к выключателям, чтобы отключить устройство.       Отключение прошло успешно, сканер вновь превратился в зеркало. В котором теперь отражалась слюнявая уродливая голова с огромным клювом...       - Правда, желательно не настолько скоро… - Доктор обратил внимание на отражение. И побежал.       Благо, бегать Доктор умел отлично. От разъярённых далеков, от паникующих киберлюдей, от стражников раздосадованного проигрышем в "Монополию" Ксеркса… С другой стороны, многие не любят проигрывать в "Монополию". В любом случае, от невидимой орнитоидной туши весом фунтов в четыреста ему приходилось бегать не каждый день.       Главное - маневренность. Четыреста фунтов - это хорошо. Когда ты охотишься в поле, а не в каменном лабиринте, где вписаться в прямой угол крайне сложно. Проще проломить стену.       Этот поток мыслей длился не больше полусекунды. Доктор даже не успел сделать второй шаг, как план действий уже был готов. Знаете, я хочу быть Повелителем Времени. Хотя бы из-за этого.       Но и рванул Доктор не менее быстро. Перенастроив сканер а-ля зеркало заднего вида, он краем глаза поглядывал на крафейисса, попутно затрудняя ему задачу свежеорганизованными завалами. Сердца колотились, как бешеные, перекрывая даже яростный клекот орнитоида.       Собственно, как таймлорд и предполагал, погоня длилась недолго. Гора мышц с крайне недовольными звуками врезалась в стену, пошли трещины. Доктор шмыгнул в переулок и через секунду услышал грузный топот крафейисса. Хищник пронесся мимо него, как заправский локомотив. Звуки, как позже уверял Доктор, тоже были характерные.       Таймлорд перевёл дыхание и тихонько направился домой безлюдными улицами, чтобы не привлекать внимания крафейисса. И, свернув на очередную улочку, коих в Овере было неприлично много, Доктор… закричал.       - А-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!!!!       - А-а-а-а-а-а!!!!!!!!! - Эми, с которой он столкнулся, на долю секунды раньше сообразила, что столкнулась с кем-то знакомым, - Ты чего орёшь, дурилка?       - Эми, ты меня до чёртиков напугала! - неосознанно оправдался Доктор.       - А ты-то сам нормальный, чтобы так орать! У меня сердце в пятки ушло!       - Ладно, извини. А это что? - он наконец обратил внимание на груз, который тащила рыжая - несколько корзин с подсолнухами.       - Это? Да так, я подумала разнообразить интерьер дома Винсента, - Эми пожала плечами.       - Вот как… - задумчиво протянул Доктор, - Ты же в курсе, что он ещё не написал “Подсолнухи”?       - Не-е–е-ет… - хитро улыбнулась Амелия.       - Ладно, чёрт с тобой. Никите сама будешь объяснять, - таймлорд махнул рукой и взял одну корзинку, чтобы, как настоящий джентльмен, облегчить ношу дамы.       Разумеется, последние несколько реплик по поводу “Подсолнухов” в доме Винсента Ван Гога не звучали. Но все причастные, кроме самого хозяина, понимали, что это небольшое допущение допущением не является.              Когда Доктор завершил повесть о своих похождениях, мы уже прикончили омлет и допивали кофе. Таймлорд достал из кармана небольшую картонку, на которой красовался портрет крафейисса с той самой краткой справкой из Большой Галактической Энциклопедии, и протянул её Винсенту.       - Узнаёте? - спросил путешественник во времени.       - Да, да! Это он. И глаза… безжалостные, - отметил художник.       - Это и есть крафейисс, - подтвердил Доктор, - Они путешествуют по космосу. По всей Вселенной стаи кочуют от мира к миру в поисках добычи. Иногда кое-кто отстаёт. И, поскольку крафейиссы жалости не знают, за ними не возвращаются. По всей галактике можно отыскать единичных особей. Бедные одинокие покинутые орнитоиды. И что им остаётся делать? В силу их рациона и тяжёлого нрава только одно - убивать. Ну, пока не убьют их. Что случается крайне редко, поскольку другие существа их не видят.       - Но я-то их вижу, - усомнился Винсент.       - Да, видите, - я взял инициативу в свои руки, - Вы - необычный человек, Винсент. Ваш психоактивный потенциал выше, чем у других людей. Я прав, Доктор?       - Скорее всего, да… - удивился он, - Но как ты догадался?       - Чтобы преодолеть влияние психобумаги, нужен как раз такой человек, верно? - уточнил я.       - Да, верно. И ты предположил, что крафейисс обладает биологическим фильтром восприятия?       - Ага. Потому что твоё зеркало, оно же устройство ввода, засекло его, - объяснил я.       - Я тебя недооценил, Ник Хиггинс! Это отличный пример дедукции, старина Арти тобой бы гордился! - воскликнул Доктор.       - Старина Арти? - переспросила Эми, - Мы его знаем?       - Не лично, я полагаю. Сэр Артур Конан Дойль. Но мы отвлеклись, - вспомнил пришелец в бабочке, - Месье Ван Гог, благодаря вам мы имеем уникальную возможность покончить с ужасом, сковавшим этот уютный городок! Один вопрос - у вас имеется желание запечатлеть ту церковь?       - А как же монстр? - с опаской спросил мастер.       - Поверьте мне, если сегодня вы пойдёте рисовать, оно будет там, - улыбнулся Доктор       - О, ладно, - оживился Винсент и направился к себе, - Пойду, соберу вещи.       - Не торопитесь, - вслед ему сказал Повелитель Времени, - К завтрашнему утру нас здесь уже не будет.       Художник заметно помрачнел, услышав это. Но смолчал и ушёл.       - Это рискованно… - покачал головой Доктор, когда уверился, что Винсент в своей комнате.       - Более, чем обычно? - спросила Эми, - Доктор, мы ведь сражались с далеками, с Ангелами!       - Да, но сегодня совершенно другой случай, - отмахнулся Доктор, - Это середина самого плодотворного года Винсента Ван Гога. Если мы не будем осторожны, наша маленькая авантюра может закончиться смертью величайшего художника этой цивилизации! Половина картин в музее Орсе просто исчезнет.       - Боже… - я наконец понял, - Сколько музыкантов, художников, писателей не смогут раскрыть себя. Каков шанс, что никто из них не сформирует часть характера инженера, что разработает сверхсветовой движок? Или телепорт?       - А самое страшное - это будет наша вина, - добил Доктор.       - Зря мы в это ввязались, - я был в ужасе.       - Что, прости? - уточнила Эми, - Зря ввязались? Ник, ты себя вообще слышишь?       - Слышу. Что ты хочешь сказать? Что мы не сделаем только хуже?       - Да. С силурианами на кону стояло будущее человечества. С далеками тоже. Чёрт, даже на том корабле со звёздным китом! И мы не боялись рискнуть, - напомнила рыжая, - В конце концов, ведь мы должны были сюда прийти. Ведь для кого-то Винсент оставил этот рисунок в музее. И выжил, попрошу заметить!       - Что ты хочешь сказать? - спросил Доктор.       - Это как в “Терминаторе”. Кайл Риз - будущий отец Джона Коннора, поэтому Джон отправил его защищать свою мать в прошлое, чтобы Кайл ещё и зачал его! - объяснила она.       - Временная петля, что ли? Но время так не работает, - отрезал Доктор.       - Ну уж нет, сегодня оно работает так. Мы не проиграем, - уверенно сказала Эми.       - Но… - хотел было возразить таймлорд.       - Башкой в говно. Эми права, мы сделаем это. Других вариантов нет. Нет, ясно? - я заткнул Доктора, уже открывшего рот.       - Ох… Знаете, вы, Понды - одни из самых упёртых людей, которых я встречал. Наверное, это в вас самое лучшее, - улыбнулся он, - Чёрт с вами, рискуем.       Я хотел вставить ремарку про то, что я не Понд, но промолчал, чтобы сохранить момент.              Прошло минут пятнадцать-двадцать. Мы послушали ещё пару историй Доктора, куснули по печенюшке.       - Слушай, Ник, сходи за нашим мастером? Он как-то долго собирается, - заподозрила Эми.       - Да, сейчас, - я поставил пустую чашку на стол и вышел из кухни.       Войдя в спальню Винсента, я едва не споткнулся обо что-то.       - Блять! – я сильно ударил палец. А потом посмотрел под ноги и увидел сложенный мольберт. Краски лежали на столе. А на кровати, лицом в подушку, лежал Винсент. Его тело содрогалось, он всхлипывал. Винсент Ван Гог плакал. И, к сожалению, я знал, почему.       - Простите, - извинился я и прислонил мольберт к стене, - Я могу помочь?       - И чем же, интересно? – истерика художника через подушку звучала приглушённо, - Вы ведь уйдёте. Все всегда уходят. А я снова останусь один. В отчаянии. Без всякой надежды.       - Мда, безрадостная перспектива. Но вы не один такой, честно. Чудовище, на которое мы охотимся, точно так же одиноко. Да и потом, до того, как встретить Доктора, я был таким же. Только мне некуда было бежать.       - Будто мне есть, куда, - пробурчал художник.       - О, но ведь вам есть. Из ваших эмоций, из вашего одиночества родились все эти картины.       - Мои картины никому не нужны. Я живу один, надо мной смеются на улице, меня считают безумцем.       - Я знаю, поверьте. Я отлично знаю, что такое одиночество. И знаю людей, у которых ситуация в жизни такая же. Но всегда есть надежда.       - Не врите мне! Я знаю, вы врёте, лишь бы меня утешить. Но я знаю… Я знаю, чем всё закончится.       Я лихорадочно думал. Как же расшевелить его? Я ничего больше не придумал, кроме как попытаться вывести его на улицу. Может быть, ему полегчает на свежем воздухе?       - Так, давайте. Пойдёмте, Винсент. Церковь сама себя не… - стоило мне тронуть его, попытаться расшевелить, как истерика меланхолическая перетекла в истерику холерическую. Винсент Ван Гог взорвался.       - ВОН!!!! – заорал художник, - УБИРАЙТЕСЬ! ЧТО ВЫ ТУТ ДЕЛАЕТЕ?! ЧТО ВЫ ТУТ ДЕЛАЕТЕ?! – он кричал, что было сил. Глаза ему застили слёзы. Эмоции снова захлестнули его. Но это была не та искра, не вдохновение. Это было отчаяние. Всепоглощающее отчаяние.       Я отступил на шаг, эмпатическая боль сковывала сердце. Ведомый инстинктом, я даже не успел понять, что сделал. Я крепко обнял его, позволяя влаге пропитывать мою футболку.       - Я помогаю, - ответил я на его вопрос, - Всего лишь помогаю.       Винсент же лишь бессильно плакал.       Я понял, что моё решение, принятое чуть ли не спинным мозгом, было наиболее правильным. Ему было больно, страшно и одиноко. Ему нужна была поддержка. Ему нужно было плечо друга.       Когда слёзы иссякли, я оторвал художника от себя, взглянул ему в глаза и улыбнулся.       - Ну вот. Пойдёмте, умоетесь, глотнёте ключевой водички. Отлично помогает от такого рода приступов.       - Спасибо. И простите меня, - художник утёр лицо рукавом и шмыгнул носом.       - Ничего, всё в порядке. Хорошо, что я пришёл.       Пока Винсент приводил себя в порядок, я подумал “А как бы поступил Доктор, будь он здесь?” Ответ, который пришёл на ум, меня не обрадовал.              Мы выдвинулись ближе к вечеру. Погода была пасмурная, небо равномерно освещало луга вокруг. Как я понял из рассказа Винсента, пшеничные поля, которые мне так понравились в музее Орсе, находились на другом краю города.       Сейчас же мы шли по пыльной колее, протоптанной среди вышеупомянутых лугов. Ограда из булыжника практически скрывалась под зеленью многочисленных кустов. Но, насколько они позволяли видеть, дальше от дороги кустарников было значительно меньше. Зелёный барьер отделял нас от моря трав, в котором эти самые кусты выглядели своего рода кораблями. И мы, пересекая это море, неумолимо приближались к месту, где должна решиться судьба Винсента Ван Гога, города Овер и культуры человечества, как таковой.       Винсент нёс складной мольберт и палитру. У меня была сумка с масляными красками и кистями, а также стул художника на ремне. Эми несла под мышкой холст на раме. Доктор же нёс чемоданчик, который запаковал перед выходом.       - Жаль, что вы так опечалены, - Эми взяла Винсента под руку. Разумеется, я по секрету рассказал ей и Доктору, что случилось с художником. Подло, но они должны знать обо всём.       - Нет-нет, - Ван Гог поспешил успокоить девушку, - Иногда грусть не проходит неделями, месяцами. Но сейчас всё в порядке. В конце концов, если не сдаётся Эми Понд, не сдастся и Винсент Ван Гог.       - Не сдаюсь? У меня всё отлично, - улыбнулась рыжая.       - О, Эми… Я хорошо слышу песнь твоей печали. Думается мне, ты кого-то потеряла.       - Да не печалюсь я! - Понд всё отрицала, сохраняя присутствие духа.       - Да? Тогда почему ты плачешь? - сказав это, Винсент несколько помрачнел.       У меня почему-то закололо в груди… Будто я и сам кого-то потерял. Но здесь у меня все живы. Но… Кажется, кого-то не хватает. Неуловимое ощущение, что с нами кто-то должен быть. Но кто? Ведь не тётю Шэрон же с собой брать. А больше и нет никого. Никогда не было.       Возможно, Винсент как-то… почувствовал что-то, что нам недоступно. Какой-то… отголосок. Ведь, в конце концов, он необычный человек.       Эми удивлённо провела рукой под глазами и уставилась на Винсента глазами, полными абсолютного непонимания.       - Всё хорошо. Я понимаю, - ответил он.       - А вот я не очень… - констатировала Амелия.       - Так, ладно, внимание! - я очень вовремя разрядил обстановку, - Обозначим парочку организационных моментов перед тем, как мы отправимся на охоту.       - Я уж думал, ты не попросишь, - Доктор выступил вперёд и заявил: - Нам нужно составить план. Когда существо вернётся…       - Мы сразимся с ним, - твёрдо заявил Винсент.       - Думаете, это так просто? Как галочку поставить? - усомнился таймлорд, - Нам прошлой ночью очень повезло. Эми могли убить. Так что в этот раз нужно убедиться, что я тоже смогу его видеть.       - Это как же мы этого добьёмся? - спросила Эми.       - Ответ вот тут, - Доктор похлопал по чемоданчику, - Знаешь, у меня была чудесная крёстная, если не обращать внимания на запах…       - Там твой сканер? - спросил я. Скорее, это было больше утверждение, но вы поняли.       - Там мой сканер, - слегка поник пришелец. Но мгновенно устремил взгляд вдаль.       А там… От церкви по дороге двигалась колонна людей в чёрном. Они несли что-то габаритное. Я, по неопытности в делах духовных, сначала определил это, как крёстный ход, и начал было генерировать остроумную херню. Но тотчас осёкся, когда признал объект. Это был гроб.       Открывал похоронную процессию священник с жезлом, венчавшимся католическим крестом. Сразу за ним шестеро мужчин, молодые и старики, несли простенький ящик из фанеры или тонких досок. Замыкали колонну родственники почившей.       - Боже… Это та бедная девушка из деревни, - подтвердил мои догадки Винсент, сняв шляпу в знак почтения.       Мать погибшей, шедшая в хвосте вместе с остальными, окатила нашу ораву таким холодом, какого я не видел.       - Мои соболезнования, мадам. Мы уже почти нашли того, кто это сделал, - зачем-то сказал я.       Женщина промолчала и пошла дальше. А я успел разглядеть венок, прикреплённый к крышке последнего пристанища её дочери. Он был сплетён из подсолнухов.       - У тебя ведь есть план? - с опаской спросила Эми, провожая людей глазами. Похоронная процессия напомнила ей о том, насколько высоки ставки в этой игре.       - У меня есть кое-что лучше, чем план, - ответил Доктор, и мы двинулись дальше.       - Рисунок плана? - спросил я. Момент из “Сундука мертвеца” в моё время зафорсили все, кому не лень. Но сегодня нам было не до шуток.              Остаток пути мы проделали в молчании. Дойдя, мы помогли Винсенту расположиться. Завершающим штрихом был мольберт, который мастер воткнул в землю.       - И не забудьте сказать, если вы видите наше… чудовище, - попросил Доктор.       - Разумеется. Я, может, сумасшедший, но уж точно не идиот, - заверил его Винсент.       - Вам я охотно верю, мсье художник, - сказал я, - А вот наш охотник на монстров запросто может сочетать обе этих ипостаси.       - Да и насчёт безумия я не уверен… - поспешил исправиться Доктор, - Ведь депрессия - очень сложное… - закончить он не успел.       - Ш-ш-ш-ш-ш! Я работаю, - Винсент прервал поток слов, готовый обрушиться на нас.       - Оу… Ладно. Рисуйте. Творите! - Доктор отступил на шаг и замолчал. Минуты на три.       - Знаете, я наблюдал за работой старины Микеланджело, когда он расписывал Сикстинскую капеллу. Господи, какой был нытик! Я ведь говорил ему - не берись за это дело, если высоты боишься.       Ответом ему было шипение от Эми.       - И Пикассо, та ещё мрачная личность. Я ему: “Сосредоточься, Пабло! Должно быть по одному глазу. На каждой из сторон лица.”       - Доктор, отойдём-ка? - я ткнул его в бок.       - А, что? Да, конечно.       Отведя Доктора за угол церкви, я отвесил ему леща.       - Угомонись, балаболка. Хер заткнёшь тебя!       - А я виноват, что процесс живописи такой скучный? - ответил таймлорд.       - Сейчас ты будешь виноват в паре лишних синяков, потому что подходящую палку я найти всегда успею! Нет, значит, одолжу у монахов метлу! - пообещал я.       - Насилие - грех, - улыбнулся Доктор, - А мы на святой земле.       - Кровопролитие - грех, - я уточнил.       Интересный факт - данное допущение священники прошлого частенько использовали очень интересным образом. Если падре прошлого хотел защититься от богохульников или вдолбить им слово Божье, дубина или кистень подходили идеально. И кровь не льётся, и тяжкие телесные наносить можно.       - А если ты от удара метлой по заднице истечёшь кровью, гореть мне в аду за все мои прегрешения!       - Но…       - Я тебя умоляю, помолчи пару часов! Реши теорему Ферми, собери кубик Рубика 12 на 12, досчитай до последней цифры числа пи, хоть писюн на поле вытопчи, но молча!       - А последнее вообще к чему? - озадачился Доктор.       - Да у нас есть шутка про круги на полях, которые пришельцы зачем-то оставляют… Эй, я что сказал? Молчать!               Надо признать, это сработало ровно на требуемое время. Через час-два, когда солнце уже давно село, болтун из синей будки вновь подал голос:       - Слушайте, а вы уверены, что это обычное течение времени? Просто как-то слишком уж… медленно, - протянул он, - Вот что я точно не люблю, так это непунктуальных пришельцев!       - Доктор, с тобой всё нормально? - удивилась Эми, - Если бы не знала тебя, подумала бы, что волнуешься.       Доктор отошёл и всмотрелся в тьму вокруг церкви.       - Нет, что-то тут не так. Понять бы ещё, что именно…       Но крафейисс прибыл строго по расписанию. Размышления, если можно так выразиться, прервал Винсент. Он оторвался от живописи и закричал:       - Вот оно! У окна!       Мы все разом обернулись, будто рассчитывая увидеть существо.       - Не то, чтобы мы его видели, Винсент! - напомнил я.       - Справа!       - Так и думал. Ну, я пошёл! - Доктор схватил свой чемоданчик и устремился было в дом Божий…       - Один? Ну уж нет, - твёрдо сказал я, держа его за шкирку.       - И я с вами, - художник уже начал складывать вещи.       - НЕТ! - чуть не заорал таймлорд, - Нет-нет. Вы - Винсент Ван Гог…       - Но ведь вы даже не вооружены! - возразил мастер.       - Мы ведь не собираемся его убивать, - напомнил я.       - Мы? Не-е-е-ет, туда пойду только я, - упёрся пришелец.       - А я прикрою тебе спину, - я принял вызов.       - Тогда я с вами, - решил Винсент.       - Вы останетесь здесь, - сказал Доктор, - И точка.       - За Эми нужно присмотреть, поймите, - я опустил руку на плечо Винсента, - Она - всё, что у меня есть. И я доверяю её вам.       - А Эми спросить не хотите? - обиженно поинтересовалась рыжая.       - Нет! - ночь прорезал единодушный клич сразу трёх мужчин, для которых она что-то значила.       - Хватит! - пора прекращать, орнитоид долго ждать не будет, - Идём мы с Доктором. Вы с места не сдвинетесь без острой необходимости! Возражения?       И Эми, и Винсент уже открыли рот, но я продолжил:       - Не принимаются! Доктор, бегом!       Через пару шагов я тихонько спросил:       - Так как мы собираемся одолеть гигантскую хищную птицу из космоса?       - Самонадеянностью, сканером и отвёрточкой. Надо будет настроить частоту и оглушить зверя. Всё просто, - ответил Доктор.       Доктор положил чемоданчик на одну из могил и раскрыл его. На свет он выволок тот самый агрегат, ловко надев его себе на грудь.       - Чёрт, лямка порвалась, - посетовал он.       - Дай сюда, лох городской, - я приколол остатки ремня булавкой, которую таскал ещё из Лидворта. Хоть убей, не вспомню, зачем, - Вот, другое дело.       Доктор бросил взгляд на барельеф, выбитый над дверью в храм. Там была изображена легенда, прошедшая через века - всадник, разящий змея. Георгий Победоносец собственной персоной. Символично, ничего не скажешь.       - Ну, с Богом, - сказал я и хлопнул Доктора по спине.       - Вперёд, - он щёлкнул тумблер на ранце, и тот засиял лампочками, основательно демаскируя нас. Но уже неважно.       Доктор пошёл первым, я за ним. Фонарик включать я не стал, поскольку в своих расчётах полагался на фиксированные источники света. Зато выхватил свой верный засапожный нож.       Доктор собирался увидеть врага в отражении. Я же был более практичен. Я собирался использовать пыль, которую годами копили шторы и гобелены этой церкви.       Но, войдя в здание, я всерьёз усомнился в гениальности своего простого плана. Помещения церкви были мало того, что тёмные, так ещё и маленькие. Я с досадой понял, что в случае чего не успею среагировать. Оставалось надеяться, что Эми за нами не пойдёт…       Вдруг я услышал низкий клёкот. Мы с Доктором молча переглянулись и пошли на звук.       Клёкот крафейисса привёл нас в неф церкви. Луна заливала это помещение холодным белым светом через огромное окно, что не очень-то соотносилось с романским стилем. Несколько рядов скамей вели к алтарю и кафедре. Эта часть нефа была уставлена подсвечниками на длинной ножке и чем-то вроде штандартов с крестами на вершине. Я подметил, что их можно будет использовать.       Доктор осторожно продвигался вглубь нефа. Я же отстал, поскольку хотел всё-таки выбить пыль из одного гобелена. В таком большом пространстве, как неф, моя идея могла бы даже сработать. Одна проблема. Я не знаю, насколько близко окажется крафейисс. Он ведь тотчас услышит нас. И сожрёт.       Он шёл спиной, глядя в зеркало, но в какой-то момент достал звуковую отвёртку. Чёрт. Я тоже захотел себе такую же. В теории мог бы использовать её, как низкочастотный сонар.       В сущности, так же рассудил и таймлорд, прозвучав помещение. Но по его лицу я понял, что он разочарован.       - Чёрт, ушло, - Доктор недовольно перевёл зеркало за другое плечо. Зря.       Я услышал тихий клёкот, похожий на рык, прямо в его направлении. Мгновенно сообразив, что это значит, я кинул нож чуть правее плеча пришельца в бабочке и закричал:       - Осторожно!       Доктор услышал и пригнулся. Нож вонзился в… Воздух? Да! Нож завис в воздухе - я попал! Это подтверждал и сам взревевший хищник.       - Бежим! - вскричал я.       Доктор отступал быстро, но эффективно. Он сигал через скамьи и всё ещё пытался настроиться на волну плотоядного орнитоида.       Я открыл ближайшую к нам дверь… и увидел там Эми! А за её спиной Винсента со стулом?!       - Если выживем, вам кирдык! - лаконично заявил я, после чего вспомнил о нашей болтушке, - Доктор, сюда!       Чубатый шмыгнул в дверной проём, и я захлопнул дверь, сразу после заперев её на засов. Быстрый осмотр давал понять, что эта дверь выдержит много. Морёный дуб, оковка и толстые петли. Но первый же удар крафейисса выбил из оковки пару заклёпок, а из меня уверенность.       - Спасибо, Ник, - отдышавшись, поблагодарил Доктор, - Вы тут что делаете? Вам же было сказано не следовать за нами!       Я быстро осмотрел помещение. Есть задёрнутые шторы, за ними вполне можно спрятаться. Есть странного вида шкаф, тоже сойдёт за укрытие.       - Некогда! Винсент, стул! Эми, Доктор - в шкаф! - приказал я.       - Это исповедальня! - возразил Доктор.       - Да хоть бы и исповедальня, быстро! - я подпер дверь стулом и потащил за собой Винсента.       - И какой у нас план? - спросил художник.       - Рискованный, - ответил я. Плана, как такового, не было. Лишь желание спасти Эми и Доктора.       Мы вдвоём перешли в другую часть церкви. Я искал чулан или кухню, хоть что-то похожее. Но быстро понял - придётся вернуться в неф. Треск и грохот выбитой двери подстегнули меня к самому опасному действию за всё время.       - Винсент, сюда, - прошептал я, указывая на путь к чудовищу.       В нефе нас встретили крики Эми, кряхтение хищника и ещё больше деревянного треска. Крафейисс ломал исповедальню!       Я схватил ближайший гобелен и хорошенько встряхнул. Облако пыли мигом проявило лучи лунного света. Винсент взял подсвечник наперевес и приготовился к бою. Я тоже схватил… Пусть будет штандарт, всё равно я до сих пор не знаю, как называются эти штуки.       Мы переглянулись, и я от души свистнул.       - Эй, тварь! - Винсент осмысленно глядел куда-то в исповедальню, - Не хочешь сразиться честно?       - Вы б помягче. Вдруг она разумная?       Моё решение сработало, как часы. Мало того, что я всё ещё видел свой нож, так и пыль в области тела чудовища рассеивалась, чётко очерчивая пустое пространство!       Мы с художником встали плечом к плечу и держали существо на свету, не давая ему сделать ни шагу влево или вправо. Более того, мы понемногу поворачивались, отделяя зверя от его добычи.       - За спину! - только на этот лаконичный приказ у меня хватало времени. Крафейисс мог разобраться в нашей затее. Или, что ещё хуже, потерять интерес и сбежать.       В кои-то веки Амелия и Доктор без возражений послушались меня и встали за нашими спинами.       - Отступаем, оно злится! - заметил Винсент.       Мы медленно, но верно попятились во двор. К сожалению, там я видеть крафейисса уже не мог. Но мог Винсент. Доктор периодически вставлял свои пять копеек, прозвукивая монстра. Но одинаково безрезультатно.       - Осторожно! - вскричал Винсент, но поздно. Доктора отбросила в стену невидимая лапа.       - Мы совершили ошибку, выйдя во двор, понял я, - Мы дали ему пространство для манёвра.       Эми склонилась над кряхтящим от боли Доктором, который запричитал примерно то же самое:       - Совсем плохо… Нужно бежать и перегруппироваться!       - Сюда! - Эми бросилась к огромной тяжёлой дубовой двери. Мы побросали всё и бросились за ней. Доктор, кстати, побежал так, будто его не кидали только что, как плюшевого.       Мы вчетвером упёрлись в дверь и, о чудо, наконец я почувствовал, что мы что-то можем! Ведь орнитоид не мог нас пересилить! А когда Винсент саданул его по лапе ногой, он ещё и отступил!       - Так, эта отвёртка ни на что не годна. Разве что для шурупов, - посетовал Доктор, - Ладно, план. Ник, Эми, Рори…       - Кто? - спросила Эми.       - Ой. Винсент, простите, - поправился Доктор.       - Так какой план? - спросил я.       - Честно? Ещё думаю, - таймлорд повёл плечами, насколько ему позволяла поза.       - Подождите минутку, я скоро вернусь, - Винсент убежал в ночь, и мы остались втроём.       - Класс, наши глаза сдристнули, - сказал я. Будто услышав меня, крафейисс ломанулся в дверь. Но в этот раз её держали три спины, а не жалкий плетёный стульчик.       - Хм… - кажется, Доктор подумал о том же, о чём и я, - А что, если с ним поговорить?       - Поговорить? Ты в своём уме? - спросила Эми.       - Н-н-ну да, поговорить. Думаю, будет интересно услышать его версию…       В ответ крафейисс яростно взревел и снова бросился на амбразуру. С ещё большей силой, от чего нас сдвинуло на пару сантиметров.       - Мда, наверное, он не очень настроен на диалог, - заметил таймлорд. Но не спасовал, - Ладно, попытка не пытка. Слушай…       Крафейисс зарычал.       - Слушай!!! СЛУШАЙ МЕНЯ!!! - заорал Доктор, чтобы даже до неразумной птицы дошло, - Я знаю, что ты меня понимаешь. Я также знаю, что ты не понимаешь, почему ты меня понимаешь. Ещё я знаю, что с тобой очень-очень долго никто не разговаривал. Но пожалуйста, выслушай! - крафейисс будто бы действительно понял и затих, слушая, - Я тоже не отсюда. И я тоже… один, - Доктору вправду было тяжело говорить это. И мы с Эми поражённо смотрели на него, - Если ты поверишь мне, мы сможем прийти к взаимопониманию… А потом… Кто знает…       Речь была прекрасная, и меня проняло. Меня, но не одинокую хищную птицу из других миров.       Стекло вылетело внутрь, и в лунном свете блеснул мой нож. Я встал вперёд, закрывая Эми и Доктора. Тот же в свою очередь, обнял Амелию. Пыль снова поднялась в воздух, и я снова увидел тень крафейисса. Я уже приготовился умирать, но…       - Соскучился по мне? - Винсент влетел в комнату с мольбертом наперевес. С мольбертом? Точно! У него же ножки острые!       Мы воспользовались его отвлекающим манёвром и укрылись за колоннами и каменными саркофагами.       - Что он делает? - спросил Доктор первым делом.       - Обходит комнату, ощупывает путь, - ответил Винсент, не сводя глаз с чудовища.       - Стоп, что? - Доктор вдруг понял.       - Слепой невидимка?! - я просто охерел. Так вот почему он тогда вмазался в стену, когда гонял Доктора!       - Обходит комнату, - повторил Винсент, - Словно он заперт.       - Я ничего не вижу, - сощурилась Эми, вглядываясь во тьму.       - Что ж, он тоже! - ответил я.       - Мда, я идиот, - пробормотал Доктор.       - Сейчас не время пересматривать свою самооценку! - прошипела рыжая.       - Да нет, я и вправду глупею и старею, - Доктор бесшумно приблизился к нам, - Почему оно никогда не поедает добычу? Почему его тут бросили? Почему оно беспомощно хватается за стены? Оно слепое! И это объясняет, почему у него такой чертовски хороший слух!       - Что, к сожалению, также объясняет, почему оно берёт разгон! Прячьтесь! - Винсент вцепился в мольберт и бросился вперёд.       - Что происходит? - спросил Доктор, отбиваясь от меня, пытающегося оттащить его и Эми подальше.       - Оно атакует! - успел сказать Винсент, после чего его верхом на импровизированных вилах подняло в воздух и протащило какое-то время. Затем он упал, а крафейисс… Чудовище рычало и клекотало, мольберт и нож летали по комнате, словно волшебные. Но рык стал стихать. Зверь был смертельно ранен.       Наконец крафейисс затих, лишь издавая предсмертные хрипы. Он проявлялся медленно - вместе с жизнью уходил и фильтр восприятия. Будто воздух в этом месте сгущался, образуя лапы и когти.       - Господи… - Винсент снял шляпу, - Я не хотел его убивать, лишь ранить!       - Думаю, оно что-то говорит, - заметил Доктор.       - Что?! - выдохнула Эми.       - Трудно разобрать, но… - таймлорд склонился над местом, где проявлялась голова, и вслушался, - Кажется, он говорит… “Я… Я боюсь…”       Наконец монстр из Овера проявился почти полностью. Мольберт вошёл в горло и плечо полностью, до полочки для холста. Существо было измотано, голодно и слепо. Но я всё ещё мог ему помочь.       Я выдернул из его бедра нож и мягко оттолкнул Доктора.       - Ник, что ты делаешь? - спросила Эми. Она чуть не плакала.       - Помогаю ему, - с этими словами я взял нож двумя руками и с силой вонзил клинок прямо в глаз умирающего орнитоида. И повернул.       Меня обдало теплом последнего вздоха одинокого хищника. Крафейисс бессильно обмяк и… В этом вздохе я почувствовал облегчение.       - Всего лишь помогаю, - проронил я. Вытер лезвие ножа о рукав и вновь засунул в ножны на ноге.       - Он был напуган, - Винсент всё ещё был фрустрирован, - Просто напуган… Он напал на нас, как и мать той девочки. Как дети, которые забрасывали меня камнями.       - Что ж… Иногда победа не приносит радости, - подытожил Доктор.       Оглядываясь назад… Мне навсегда врезался в память этот запах. Запах его крови. Запах смерти… Именно в этот момент я понял, что что-то во мне изменилось навсегда.              Мы, вымотанные до предела, лишённые сил и уставшие, как черти, легли на траву и взялись за руки. Бояться больше было нечего, кошмар закончился.       - Возьми меня за руку, Доктор, - попросил Винсент, - Попробуйте увидеть то, что вижу я. Нам так повезло жить и наблюдать этот прекрасный мир… Взгляните на небо. Оно не тёмное, не чёрное. Не-е-ет… На самом деле чёрный - это тёмно-синий.       Я просто слушал его и смотрел на звёзды. А пока он говорил, облака расступались, будто из уважения перед мастером кисти.       - А вон там бледно-голубой! - Винсент указал на одну из звёзд, - Через синеву и бледность вихрями несётся ветер. Через них пробиваются сияющие, горящие… звёзды. Видите, как они кричат своим светом? Куда бы мы ни посмотрели, многогранная магия природы сияет перед глазами…       Может быть, это моё усталое сознание… А может быть, частичка дара Винсента Ван Гога передалась мне на время… Но я увидел. Я увидел солнечный ветер, закручивающийся вокруг маленьких огоньков жизни. Я увидел море света. Я увидел небо таким, каким оно виделось мне так недавно и так давно. В открытой ТАРДИС перед тем, как взойти на борт корабля “Великобритания”. Какой же это был долгий путь.       - Знаешь, мой друг, я видел много всякого, - сказал Доктор, - Но ты прав. Нет ничего прекраснее, чем то, что видишь ты.       - Я… Я буду очень по вам скучать, - в голосе художника слышалась горечь.       Так мы и провели ночь, болтая обо всяком.       Господи, как же хорошо после космических станций, кораблей с лесами в бутылке и подземных городов-государств, населённых рептилоидами, просто лечь на траву, вдохнуть аромат полевых трав и смотреть вверх, с каждой секундой видя всё больше и больше звёзд. И тем интереснее смотреть туда, зная, что какие-то из этих огоньков давно уже погасли, а их свет - всё, что от них осталось. Прощальный поклон нам. А вся эта тьма оттого, что некоторые из звёзд ещё даже не родились, их свет такой молодой, такой яркий. И нам ещё столько всего предстоит увидеть.              Только к утру мы пришли домой.       - Подождите, у меня для вас подарок! - сказал Винсент и поспешил в мастерскую.       - Если он принесёт одну из своих картин, я ёбнусь, - пообещал я.       - А вот и я! - счастливый художник влетел в комнату, - Хотелось бы вам подарить что-то действительно стоящее, но чем богаты…       Винсент пытался всучить нам знаменитый автопортрет. Нет, я понимаю, что ни “Подсолнухи”, ни “Звёздная ночь” ещё не написаны, но он бы и их нам всучил! Оно ведь и к лучшему!       Доктор аккуратно держал картину, Эми хихикала.       - Не-е-е-т, я бы не осмелился принять столь необычный подарок, - улыбаясь, он сравнил автопортрет с оригиналом и отдал его автору.       - Знаешь, ты не первый, кто отказывается от такого предложения, - Винсент небрежно положил работу на стол, - Эми! Благословенная, чудесная!       Амелия влетела в расставленные объятья и щедро осыпала художника поцелуями.       - Пожалуйста, будьте к себе добрее, - посоветовала она Ван Гогу.       - Постараюсь, постараюсь, - рассмеялся Винсент.       - И бороду бы подстригли перед тем, как снова целоваться! Колется ведь! - съязвила рыжая.       - Обязательно! Если устанешь от этого Доктора, мои двери всегда открыты для великолепной Эми Понд! Возвращайся, и будет у нас дюжина детишек!       Смущённая Эми лишь поддакивала, заливаясь краской.       Затем Винсент протянул руку Доктору для рукопожатия:       - Доктор, мой друг. Мы вместе сражались с чудовищем. И победили его! Боюсь, - он помрачнел, - в одиночку мне будет трудновато справляться.       Доктор промолчал, не зная, что сказать. И, следуя моему примеру, просто обнял художника.       - И Ник Хиггинс! Ты же не думал, что я про тебя забыл?       - Даже и в мыслях не было! - я улыбнулся.       - Для тебя у меня тоже сюрприз. И не думай отнекиваться! - он выудил из-за шкафа припрятанное полотно, на котором были изображены… те самые апельсины. Нет. Нет-нет-нет! Вместо следа от кофейной кружки на углу красовалась ещё влажная размашистая подпись: “На добрую память от Винсента”.       - Нет-нет-нет, я не возьму! И не просите! Не-не-не!       - Ник, послушай. Ты был первым, кто защитил меня. От людей и от самого себя. Ты всегда был готов помочь и подставить плечо. Без тебя мы не победили бы этого монстра. И без тебя он не обрёл бы покоя. Пожалуйста, возьми хотя бы эту картину. В благодарность.       - Я… Я не могу! - я обернулся, чтобы увидеть поддержку, но на меня уверенно смотрели Эми и Доктор. Так, будто я её заслужил. Это молчаливое давление сделало своё дело: - А-а-ай, хрен с вами! Спасибо, Винсент! Огромное вам спасибо! - я крепко обнял его и затряс руку, как бешеный.       - Тебе спасибо. За помощь, - в его обычно печальных зелёных глазах я увидел безграничную благодарность. И решил, что хочу изменить время.       - Ладно, нам пора. Пойдёмте, Понды! - возвестил Доктор, - Спасибо, что приютили, Винсент.       - Вам спасибо. И прощайте.       - Вообще-то я не Понд, - заметил я, выходя со двора.       - Да какой же ты не Понд? - ответила Эми, - Самый настоящий!       - Ник Понд - звучит как-то слишком коротко. То ли дело Ник Хиггинс! Звучно и броско!       - И всё-таки ты - тот ещё Понд. Может, не по фамилии, но по духу точно, - сказал Доктор и остановился, - Слушайте, мы ведь все думаем об одном и том же?       - Да, перед уходом надо было перекусить, - подумала Эми.       - Ты не думаешь об одном и том же. Винсент! Винсе-ент! - Доктор громко позвал художника       - Фто, новый монфтр? - полуодетый художник с кистью в зубах высунулся из окна.       - Одевайтесь        и пойдёмте с нами! Хотим кое-что показать! - сказал я.              - Так куда вы меня ведёте? - спросил художник. Мы как раз уже подошли к… заклеенной по самую макушку ТАРДИС. Будка была заклеена какими-то цирковыми афишами.       Доктор, не моргнув и глазом, прорезал ключом входной проём, отпер дверь…       И взору Винсента предстала вся величина ТАРДИС внутри. Он ещё минут пять обходил её, вымерял. А потом, когда действительно поверил, он сказал только одно:       - И это меня считают безумцем! Вы-то трое вообще в порядке?       Мы прошли внутрь, и Винсент смог рассмотреть в подробностях консоль управления. Разумеется, он спросил, для чего все эти лампочки и переключатели.       - Ой, для разных штук. Эта, к примеру, проигрывает приятную музыку, - Доктор щёлкнул кнопкой, и центральная колонна засветилась ярким белым светом, а из ТАРДИС начала играть лёгкая и незатейливая мелодия, - А вот эта делает много шума из ничего, - таймлорд подмигнул нам с Эми, - А этот рычаг приводит весь механизм в движение!       И мы вновь понеслись сквозь время. Назад, в XXI век.       - А это? - потянулся Винсент.       - ЭТО ФРИКЦИОННЫЙ КОНТРАФИБУЛЯТОР!!! - Доктор бросился к нему и не дал нажать штуку, названия которой даже я не разобрал сначала. Пришлось потом переспрашивать для истории.       - Ладно… - с опаской протянул Винсент, - А эти две? - он указал на жёлтую и красную кнопки.       - А, горчица и кетчуп, - отмахнулся хозяин ТАРДИС.       - М-м-м, миленько. Пошли назад в кафе, и ты расскажешь мне обо всех чудесах Вселенной!       - Хм-м-м-м, идея, конечно, хорошая. Хотя-я-я-я-я… - наигранно задумался Доктор, - Есть у меня ещё одна штука, которую я хотел бы вам показать. Пойдёмте наружу!       Винсент охренел ещё больше.       - А… А мы где? - только и смог он выдавить.       - Музей д’Орсе, Париж, - сказал я, - Да, он существует.       - 2010 год. Ты забыл, Ник, - укорил меня Доктор.       - Ох, точно. Но разницы ведь большой нет!       - Так вот, великий музей д’Орсе. Там выставлены работы множества гениальных художников. Пойдём посмотрим? - предложил Доктор.       - Давайте, Винсент, вам понравится! - Эми взяла его под руку и потащила.       Следующие часы Винсент Ван Гог провёл, гуляя телом по выставочным залам музея. А душой по работам, висевшим на стенах, по скульптурам на пьедесталах. За всё время знакомства с ним я ещё не видел его таким заинтересованным. Таким счастливым.       Ну, разве что однажды. Когда мы дошли до последнего и, без сомнения, самого важного для него зала.       Вот тут челюсть упала у нас у всех. Картин было едва ли не вдвое больше, чем я помнил! Многие из них я просто не видел! Нотр-Дам де Пари, поля Прованса, виноградники Тосканы, ночные улицы Берлина… И Овер. Так много Овера.       Тут даже был один уникальный портрет. Он изображал смуглого молодого человека с круглым лицом, усиками юнца и большими серо-зелёными глазами.       - Никита, ты что сделал? - шепнул мне на ухо Доктор.       Я усмехнулся и понял, что мне предстоит очень много работы.       - Ещё ничего. Но когда мы вернём Винсента домой, могу я одолжить ТАРДИС на пару вылетов?