
Пэйринг и персонажи
Метки
Драма
Повседневность
Романтика
Hurt/Comfort
Неторопливое повествование
Отклонения от канона
Слоуберн
Элементы юмора / Элементы стёба
Магия
Underage
Первый раз
Сексуальная неопытность
Приступы агрессии
Подростковая влюбленность
Дружба
От друзей к возлюбленным
Элементы психологии
Психологические травмы
Ссоры / Конфликты
XIX век
Волшебники / Волшебницы
Любовный многоугольник
Магические учебные заведения
Вымышленные заболевания
Описание
Благими намерениями вымощена дорога в Ад, а сердце всё продолжает медленно разбиваться на куски... И где граница между искренним сочувствием и наивностью?
Примечания
Не могла пройти мимо лучших мальчиков Слизерина.
Да, немного банально.
Используется мешанина из разных переводов фамилий и терминов, может, это в какой-то степени преступление.
Надеюсь, что получится хотя бы частично передать реалии Викторианской эпохи.
ТГ-канал, посвященный работе:
https://t.me/chainsawgirlblog
Приятного чтения!
Посвящение
Посвящается читателям, разумеется. И всем, кто полюбил игру со всеми ее минусами.
Часть 6
01 апреля 2023, 04:13
Утром воскресенья профессор Фиг нашел её сам. Одетый в дорожную мантию пожилой волшебник ждал у входа в гостиную, когда Ноэль вместе с друзьями вышла на завтрак.
— Доброе утро, мистер Мракс, мистер Сэллоу, — коротко кивнул он слизеринцам, при этом добродушно улыбаясь. Голубые яркие глаза бегло окинули компанию. — Могу я ненадолго украсть вашу прелестную спутницу? Мадмуазель Сакристан, на пару слов.
Себастьян кинул обеспокоенный взгляд на друга, который нервно крутил в руках палочку. Испустив синхронный тяжёлый выдох, юноши направились дальше по лестнице в сторону Большого зала.
— Профессор Уизли отправила мне сову. Вчера вы меня искали, — Элеазар прокашлялся, разворачиваясь к коридору. Девушка кивнула. — Предлагаю поговорить с Хранителями. А пока расскажите, что вам удалось узнать.
Они шли медленно, стараясь не привлекать внимания редких учеников, снующих из стороны в сторону. Профессор коротко кивал, когда Ноэль по привычке сбивалась с мысли, смываемой волной прошедших эмоций. А может быть, просто зажатых тесно в душе, далеко-далеко, куда никто не доберётся. Даже она сама.
Хрупкие девичьи руки нервно перебирали оборки на рукавах платья, пытаясь сдержать её от непрошенных слёз.
— Профессор Фиг, думаете, Сан Бакар сейчас примет решение? — тихо спросила Ноэль. На кончиках пальцев вибрировал серебристый свет, вторя бешено заходящемуся болью сердцу. Дышать стало тяжелее.
— Боюсь, ему придётся это сделать, моя дорогая. У нас совсем не осталось времени, — пожилой волшебник вздохнул, подавая своей ученице руку на крутой винтовой лестнице. — Почему же вы не пошли к ним и не сказали раньше?
— Может быть, это прозвучит по-детски, сэр, но они ведь мне до сих пор не доверяют. И я не понимаю почему. Я же прошла уже три испытания и, наверняка, доказала свою искренность. Но, — она остановилась на последней ступеньке не в силах сделать и шага дальше. Дыхание сбилось, мешая выговаривать слова. — Хранители словно всё равно записали меня в одну строку с Исидорой.
— Бросьте, Ноэль. Я уверен, у них есть весомая причина. Думаю, с последним испытанием нам откроется полная картина. Может быть, произошло нечто, повторения чего они очень боятся? — профессор Фиг задумчиво остановился рядом, потирая рукой подбородок.
— Но если они так боятся, то могли хотя бы подсказать мне, как обращаться с этим даром. Ведь кто, как не Хранители, должны знать, какая это разрушительная сила. И я не могу её контролировать, — голос дрогнул от нарастающей злости. Вся эта беготня на протяжении, неслыханно, месяцев! Чтобы просто послушать предысторию взаимоотношений четырёх учителей Хогвартса и одной сошедшей с ума ведьмы?! Зачем? Напугать? Предостеречь? — Меня это злит. Они никогда не отвечают на мои вопросы, а только задают собственные! Разговаривают, будто я не достойна и слова лишнего! И никто из них даже не задумывается, какая ответственность лежит на моих плечах, сэр. Никто из них. Они лишь командуют.
— Милая, — профессор Фиг устало вздохнул, как-то сокрушённо, словно что-то давило на него сверху. Он казался ещё более сгорбленным, чем обычно. Волшебник опустил руки на узкие плечи в дружеском жесте. — Я вас прекрасно понимаю. Вас пугает эта сила. Неизведанная сила.
— Меня пугают её проявления, профессор. Иногда я… будто другим человеком становлюсь. Когда оказываюсь в опасности, отбиваюсь с такой яростью и злобой, на которую никогда в жизни не была способна. C'est monstrueux! — Ноэль закрыла лицо руками, пытаясь сделать глубокий вдох. Древняя магия рядом с Залом Картографии бурлила, словно в кипящем котле. Давила. — А я такой быть не хочу. Вообще никак не хочу быть с этим всем связана.
— Послушайте, мадмуазель Сакристан, — голос профессора звучал по-отечески тепло. Он улыбнулся так сильно, что старческие морщинки в уголках глаз стали гораздо глубже. — Мы с Вами близки к разгадке, верно? И, когда всё это наконец закончится, обязательно и весьма обстоятельно изучим ваши способности и даже, возможно, выпьем не по одной чашечке горячего чая.
— Угу, — сил на слова не осталось.
— А теперь давайте, как вас учила дражайшая мадам Сакристан. Медленно вдыхайте и выдыхайте. Не торопитесь. Вам нужно успокоиться.
Они стояли так ещё несколько минут, прежде чем хриплое дыхание наконец стихло. Девушка отняла руки от горящего лица, стыдливо пряча зелёный взгляд в пол.
— Я… я готова.
— Тогда не будем терять времени, — ответил профессор и с силой толкнул массивные двери.
Все события пронеслись сплошным калейдоскопом. Последнее испытание, дромарог и очередной омут памяти. Авада Кедавра, безжизненное тело Исидоры Морганак в воспоминаниях Сана Бакара. И её отец, похожий на инфери. Яркая зелёная вспышка застыла в мыслях назойливым пятном, нагоняя под кожей дрожь.
Ноэль давно поняла для себя, что явно не из пугливых. Про огромных пауков она предпочитала не вспоминать, а этот ядовитый зелёный цвет побуждал нестись очертя голову куда глаза глядят, лишь бы не видеть этого. Не слышать таких страшных слов. Убивающее заклятие не должен знать никто.
И вот, в небольшом сундучке у неё хранятся все четыре медальона, из которых каким-то неизведанным образом нужно сделать палочку. В любом случае, мистеру Олливандеру лучше знать.
Она ввалилась в гостиную поздним вечером, абсолютно вымотанная прошедшими событиями. На дрожащих ногах прошла до ближайшего дивана и с размаху без свойственного изящества упала на него.
— Ты где была? — она даже не заметила друзей, играющих в волшебные шахматы за небольшим резным столиком. Себастьян возмущённо поднял густые тёмные брови в комичном, но очень обеспокоенном выражении. Он резко воздел руки. — Мы весь замок обыскали!
— Долгая история, — Ноэль выдавила из себя усталую улыбку, наблюдая, как белая ладья на оставленном без присмотра столике разбивает в прах чёрную пешку.
— Если уж исчезаешь в неизвестном направлении, то будь так добра оставить хотя бы записку, — Оминис нахмурился, присаживаясь на самый краешек дивана у девушки в ногах. — Нам же надо знать, где искать твоё тело.
— Это он так говорит, что мы волновались. Серьёзно, Сакристан, могла бы и нас позвать с собой, — Сэллоу расслаблено облокотился на бархатную спинку. — Учитывая твои рассказы, ты явно не воздухом дышала.
— Les gars s'il vous plait! Я не хочу сейчас думать об этом.
— А мы хотим, мадмуазель. Пожалуйста, не делай так больше, — В голосе Мракса звучали нервные нотки, хоть и тщательно скрываемые. В приглушённом холодном свете гостиной угловатые юношеские лица выглядели ещё более резко и мрачно.
— Хорошо. Я, правда, очень устала. Думаю, что до спальни не дойду… — Она откинулась на декоративную подушку, прикрыв глаза.
— Одеяло принести, авантюристка? — ехидно произнесли над самым ухом. В этот момент желудок издал такой громкий вой, что слизеринцы замерли в одно мгновение. Себастьян поражённо округлил тёмные карие глаза. — Ты… хоть что-то ела сегодня?
— Если честно… было немного не до этого, — Ноэль отвернулась, утыкаясь носом в богатую бархатную обивку. Какой стыд! Это совсем не то, как должна выглядеть в глазах молодых людей воспитанная леди.
— Чёрт возьми! Ладно, — Сэллоу хлопнул в ладоши, растирая их в предвкушении чего-то.
— Я знаю этот тон. Что ты опять задумал, Себастьян? — подал голос молчавший до этого Мракс, который нервно сжимал в руках свою волшебную палочку. Невидящие голубые глаза его были устремлены в пол.
— Думаю, домовые эльфы с кухни не откажут одолжить чего-нибудь перекусить для нашей подруги, как считаешь? — на веснушчатом выразительном лице заиграла хитрая улыбка.
— Сейчас отбой, Себастьян, — устало ответил Оминис, потерев переносицу. В этом освещении его кожа казалась вовсе мёртвенно-бледной. — И как нам попасть на кухню?
— Уизли рассказал мне по секрету, а ему рассказала Саманта с Рейвенкло, а ей рассказал Пламли… подожди, ты сказал «нам»?! — Себастьян уставился на друга так, будто впервые увидел.
— Разумеется! В конце концов, кто-то же должен донести еду до гостиной, когда тебя снова поймают, — со свойственным только ему аккуратным высокомерием произнёс Оминис, зажигая огонек на палочке быстрым взмахом и, не дожидаясь друга, пошёл в сторону выхода.
— Знаешь, иногда ты просто невыносим! — Себастьян с улыбкой закатил глаза и задорно подмигнул подруге, отсалютовав. — Не скучай, мадмуазель! Одна нога — здесь, другая — там!
Ноэль устало улыбнулась и совсем уж невоспитанно скинула с ног ботинки. Те с глухим стуком приземлились на каменный плиточный пол гостиной, оповещая о долгожданном окончании приключений. Только сейчас её посетило такое странное ощущение спокойствия. Девушка прикрыла глаза, слушая мирный треск поленьев в камине неподалеку. Казалось, в навалившейся мирной тишине можно было услышать давление толщи Чёрного озера на зачарованное стекло.
Снова в голову полезли непрошенные мысли о том, сколько же всего она пропустила, поступив только сейчас. До конца обучения в Хогвартсе осталось только два с половиной года. А сколько она могла бы узнать и увидеть раньше? Сколько приключений испытать в компании своих новых друзей? Почему-то ей казалось, что они подружились бы и в одиннадцать лет. В конце концов, мальчики были её первыми настоящими друзьями.
В голову пришла удивительно несвоевременная и странная идея написать родителям и рассказать о мальчишках. Мать, конечно, будет в ужасе, что её милая воспитанная леди водит дружбу только с юношами, но, разумеется, со временем остынет и примет их. И что было бы неплохо спросить разрешения пригласить ребят в гости во Францию.
Она была уверена, что знаменитые живописные лавандовые поля и высокие горы произведут впечатление даже на незрячего Оминиса. Ведь и воздух на её родине другой, свежий и холодный зимой, знойный и жаркий, обжигающий летом. Наполненный терпким ароматом лаванды и неталого снега на шапках гор. Солёный морской ветер на берегу рядом с Йером точно западет им в душу. Ноэль увидела Шотландию, такую холодную в любое время года, потому захотела показать друзьям жаркий Прованс. Кажется, она очень скучает по лету. И по родному дому.
Приятная дрёма окутала слизеринку не хуже тяжелого одеяла, увлекая за собой.
— И куда ты её потащишь? Забыл? Лестница зачарована! — в уши прокрался сбивчивый высокий шёпот. — Полетите вдвоём вниз, как с ледяной горки.
— А вот не факт, что если нести на руках ученицу, то лестница исчезнет. Ты пробовал? Я вот нет. Чем не повод? — вторил ему второй голос, особо не заботящийся о её сне, хоть и явно ниже, чем обычно.
— Ты невыносим!
Ноэль тяжело разлепила веки, стараясь проморгаться. Над ней склонилось два размытых силуэта.
— Вы чего? — спросонья хриплый голос казался совершенно чужим, неестественно низким. Себастьян сложил губы в идеальное «о». — Сколько я спала?
— Не так уж долго, на самом деле. Смотри, — на низком столике у дивана стояла довольно большая продуктовая корзинка. Сэллоу широким жестом указал на неё обеими руками. — Кажется, домовики решили накормить всех нас.
— Я готова съесть целого дракона…
— Боюсь, в твой изящный желудок столько не влезет.
— Изящный желудок, Себастьян? Серьёзно? — брови Оминиса взметнулись вверх.
— Да ладно тебе, — тёмноволосый слизеринец протянул подруге крупный кусок мясного ароматного пирога, завернутый в салфетку. — Будем считать, что у нас «полуночник».
Хоть местная еда и казалась ей тяжёлой, а бывает, совершенно неаппетитной, но именно в этот момент всё было просто безумно вкусным. Эльфы выдали друзьям разного и понемногу, но этого было действительно более чем достаточно.
Содержимое корзинки исчезло на глазах. Даже поначалу активно сопротивляющийся Оминис не преминул захватить себе тостов с джемом.
— Ваша вина, если я не влезу ни в одно из своих платьев, — съедобный груз ещё сильнее придавил к дивану, забирая остатки желания хоть как-то двигаться.
— С твоим активным образом жизни удивительно, что они на тебе не мешком висят, Ноэль, — не удержался от подколки Себастьян, сыто растёкшись по свободному месту рядом с девушкой.
— Ты такой джентльмен, — съязвил Мракс, движением палочки заставляя корзинку исчезнуть. Сэллоу ничего не ответил, лишь протяжно зевнул.
— Скажите, а кто из вас играл белыми? — почему-то вспомнила девушка, показывая на развороченную в пыль шахматную доску, на которой весело отплясывали фигуры, водя хоровод вокруг подбоченившегося ферзя.
— Я, — Оминис повёл головой, привычно склоняя её набок. Пшеничные волосы растрепались, делая его похожим на филина.
— Поздравляю, ты выиграл.
— Это нечестно! Партия шла без нас, — Себастьян скрестил руки на груди и раздул веснушчатые щёки.
— Друг мой, ты бы в любом случае с треском продул. Так же ужасно играет, пожалуй, только Адриан, — высокомерно протянул Мракс, сощурив голубые глаза, устремлённые вглубь гостиной.
— Не умничай.
Ноэль не смогла сдержать громкого мелодичного смеха. Почему-то в компании таких разных мальчишек ей было так спокойно. Словно никогда и не было никакой Древней магии, Хранителей, гоблинов и Руквуда. Было чувство, словно они знакомы не один год. Мальчики сидели по обе руки, такие противоположные. Один яркий и горячный, как Солнце. Второй мягкий и спокойный, как Луна. Удивительная дружба.
Девушка расслабленно откинулась на бархатную спинку, прикрывая глаза.
— Вы как хотите, а я сплю здесь. Нет сил подняться… — тихо произнесла она, устало прислоняясь головой на плечо по правую руку от неё.
— Н-ноэль, тебе надо идти в спальню! — кажется, она впервые слышала, чтобы Оминис говорил настолько неуверенным голосом. Её это позабавило.
— Не пойду, — хитро произнесла девушка, настойчиво оставаясь в том же положении. Мракс замер, напрягшись, как заведённая пружина. Ноэль готова была поклясться, что он покраснел до кончиков ушей.
— Раз не пойдешь, значит, тебя пойдут! — и в это же мгновение мягкая диванная опора пропала, сменяясь крупными руками. Девушка взвизгнула громко, моментально бодрясь.
— Ай! Qu'est-ce que tu fais, Sebastian, repose-moi! — рефлекторно со стыдом прикрыв ладонями лицо, заголосила Ноэль. — Maintenant!
— Ничего не понимаю. Оминис, переведёшь? Там, кажется, звучало моё имя, — словно издеваясь, юноша слегка подкинул её вверх, вызвав новую порцию стыдливого визга.
— Я очень плох во французском, Себастьян, — не менее хитро ответил Мракс, подбирая запылённые ботинки подруги. Странная процессия двинулась в сторону «девчачьей» лестницы.
— Quelle disgrâce… — продолжая закрывать лицо руками, тихо произнесла Ноэль, когда почувствовала разутыми ногами долгожданную твёрдую опору. Каменная плитка неприятно обжигала холодом даже сквозь шерстяные чулки. В смятении блондинка выхватила из рук Оминиса свою испачканную обувку и побежала вверх по лестнице, пряча глаза. — Хулиганы! Наглецы!
— И тебе доброй ночи! — донеслось ей смешливое снизу, когда она уже порывисто открывала дверь в спальню пятикурсниц.
Прислонившись спиной к деревянной резьбе, Ноэль растерянно приложила ладонь к груди, чувствуя, как порывисто и отчего-то радостно бьётся её сердце. Это было очень странное чувство.