Сказочное Лето, или Берендей в "Совёнке"

Троица вновь прибывших явно чувствовала себя не в своей тарелке. Не удивлюсь, если Уля затащила «самоделкиных» шантажом и угрозами что-нибудь испортить… Чем же Славя сумела повлиять на Женю, я даже предполагать не берусь. Девочка-библиотекарь стояла в сторонке, набросив на плечи серую вязаную кофту, всем видом выражая недовольство этой затеей. Но ведь пришла же!      Нестройной толпой двинулись мы к Музыкальному Клубу по ярко освещённым лагерным аллеям. Мику, на правах хозяйки, шла впереди, весело подпрыгивая. Иногда останавливалась, смотрела на нас и радостно хлопала в ладошки. Неудивительно: доброй общительной девочке скучно целыми днями сидеть одной в четырёх стенах. А тут к ней в гости направлялся весь отряд!      Лена шла справа, так и не выпустив мою ладонь. Слева пристроилась Славя, по-взрослому взяв меня под локоть. Сзади шагали Алиса с Ульянкой. На плече ехала Бася.      Бедная Женя угрюмо плелась в хвосте, то и дело спотыкаясь. Завиток на голове в форме вопросительного знака печально покачивался, словно спрашивая: «Что мы здесь делаем?». Сергей украдкой оглядывался, но предложить свою руку так и не решился.      Кажется, нужно слегка помочь.      Остановившись, я бросил кибернетикам:      — Хлопцы, помогите девушке! Побудьте джентльменами!      — Вот ещё! — проскрипела библиотекарша, вжимая голову в плечи. — Обойдусь без их…      Но, увидав, с какой готовностью Эл с Шуриком галантно расступились и дружно отставили локти, удивлённо замолкла. Тряхнула головой и, весело хмыкнув, решительно встала между ними.      — У-у-у, повезло Женьке! — завистливо протянула Ульянка. — Я тоже так хочу!      — Успеешь ещё, — Алиса взлохматила шевелюру мелкой. — Наслаждайся детством.      — А как? — горько вздохнула рыженькая. — Конфет не дают, на ручки не берут…      Её философская фраза вызвала дружный смех. Напряжение спало.      К Музыкальному Клубу мы все подошли в отличном настроении.      Мику повозилась с замком, открыла дверь и щёлкнула выключателем. Под потолком, помигав, зажглись длинные люминесцентные лампы, залив помещение прохладным белым светом.      — Заходите-заходите! — радушно пригласила хозяйка, задорно помахивая длинными бирюзовыми хвостиками. — Сейчас чайничек поставим, попьём вкусного чаю с печеньками.      Внутри Клуб мало чем отличался от своего изображения в игре. Довольно большой зал с огромными окнами, портретами композиторов и набором всевозможных музыкальных инструментов, от барабанов и гитар до помятого тромбона с кривой кулисой. Центральное место здесь занимал рояль. Кабинетный, судя по компактным размерам. А вот с мебелью было не густо: всего пара школьных стульев и круглая табуретка. Маловато для девятерых.      Восточная красавица весело суетилась, счастливая от такого наплыва гостей. Опустила "крыло" рояля, выставила сверху японский фарфоровый сервиз, сахарницу и коробочки с чаем.      — Мальчики, можете принести водички? Сама я боюсь, — она обвела нас с кибернетиками жалобным взглядом больших сине-зелёных глаз. — Это же к умывальникам идти, а там сейчас темно и очень страшно.       — Давай чайник, — вызвался я. — А вы пока придумайте, как нам тут разместиться.      — В кладовке есть ещё стульчики. И большие такие матрасы, — радостно прощебетала Мику, вручая мне советский алюминиевый электрочайник. — Только постарайся недолго, а то я буду волноваться.      Спустившись с веранды, мы с кисой двинулись туда, где, по моим прикидкам, располагались умывальники.      Мику оказалась права: темень в лесу стояла беспросветная. Дорожек, а, значит, и фонарей, в этой части лагеря не было. Пройдя с полсотни метров, я понял, что заблудился. Нет, вернуться назад было несложно: залитый светом музклуб служил хорошим ориентиром. А вот отыскать в ночной чаще умывальники…      — Что будем делать, Бась? Возвращаться без воды как-то неприлично. А бродить впотьмах, надеясь на «авось» — глупо. Кругом корни и каменюки. Шею свернуть можно.      — Что же ты, Автор, до сих пор инвентаризацию не провёл? — скептически мяукнула киса. — Во-первых, у тебя должен быть фонарь. Большой такой, что от солнышка заряжается. А во-вторых — фляга с чистой ключевой водичкой.      — Раньше не могла сказать? — буркнул я, извлекая из кармана аккумуляторный фонарь и включая свет. — Могла, конечно, — в кошачьем голосе зазвучала явная ирония. — Но как бы на это отреагировали остальные? «Ух ты! Говорящая кошка!».      — Ух ты! Говорящая кошка! — из-за дерева выскочила восхищённая Ульянка.      — Вот, что и требовалось доказать, — удовлетворённо фыркнула киса. — Ты как тут оказалась, малышка?      — Я не малышка, — буркнула рыженькая, подходя к нам. — Я за Сеню боялась. А вдруг бы он на ту чёрную тигру наткнулся? Решила за вами проследить, чтобы, если что, помощь позвать. А ты и вправду говорящая?      — Как видишь, — кивнула Бася. — В моём роду все такие. Ты про кота Баюна слышала?      — А то! Мне бабуля всё детство сказки читала.      — Повезло тебе с бабулей! Так вот, сказочный Баюн — мой предок. Пра-прадедушка.      — Здорово! — Уля принялась гладить её по спинке и вдруг замерла, задумавшись. — Погоди… Но ведь в сказке кот Баюн злой. Он громадный и страшный, как… Ой… — она прижала ладошки к лицу и, сделав большие глаза, прошептала: — Так Алиса угадала? Это была ты?! Ну, там, на полянке и в лесу?      Какой умный ребёнок! Логики ей не занимать.      — Ну, откровенно говоря, да, — хихикнула киса. — Правда, первый раз я попалась тебе случайно, когда искала кошкодевочку. А потом Сеня решил, что «Совёнку» нужна новая легенда. И попросил меня подыграть. Вот я и постаралась. Тебе, кстати, понравилось?      — Ага! — просияла мелкая. — А прямо сейчас можешь превратиться?      — Легко, — киса спрыгнула на землю и потянулась. — Но с одним условием: ты никому обо мне не расскажешь. Пусть это будет наш маленький секрет!      — Никому и никогда? — жалобно переспросила Ульянка. — Совсем-совсем?      — Ну почему никогда? — хмыкнул я. — Только сегодня. Чтобы не испортить сюрприз. А завтра вечерком сможешь рассказать Алисе. И даже показать. Главное, чтобы никто из взрослых не узнал. Поздно им в сказки верить.      — Замётано! — обрадовалась мелкая.      Бася встряхнулась, и в один миг обернулась громадной чёрной зверюгой. Я подхватил пискнувшую от восторга девочку и усадил ей на спину.      — Возьми у Сени чайник! Съездим, наберём воды, — басовито рыкнула киса.      Счастливая Уля сгоряча цапнула и фонарик. Обе хулиганки, чёрная и рыжая, скрылись в чаще, оставив меня одного и в полной темноте. Впрочем, ненадолго. Минут через пять вернулись, довольные до ужаса.      А ещё через три минуты мы поднимались на веранду музклуба. Бася, разумеется, ехала на моём плече.      Внутри царила атмосфера тепла и уюта: под окном лежала толстая стопка спортивных матов, где свободно и с комфортом разместились Лена, Славя, Женя и кибернетики. Мику устроилась за роялем на круглой табуретке. Напряжённой выглядела только Алиса, сидящая с гитарой на одном из стульев. Впрочем, убедившись, что с её мелкой подругой всё в полном порядке, она удовлетворённо кивнула и принялась расслабленно перебирать струны.      — А вот и мы! С водичкой, — гордо объявила Ульяна, демонстрируя полный чайник. — Микуська, готовь печеньки!      — Ой, — огорчённо вздохнуло восточное чудо. — Извини, Улечка, его, оказывается, мышки скушали. В пакетике только крошки и какашки остались. Но у нас есть чай! Вкусный, настоящий японский.      — И не только чай, — я расстелил на верхней крышке рояля магическую скатерть. — Разрешите в честь приезда угостить вас моими фирменными пирожками с вермишелью.      — С чем, с чем? — удивлённая Алиса даже играть перестала. — С вермишелью?      — Ага. Мой личный рецепт. Правда, вермишель там больше для смешного названия. Кроме неё в начинке жареный маринованный лук, грибы, варёное мясо и тёртый сыр.      — Звучит вкусно, — улыбнулась Славяна. — Только… Где ты всё это возьмёшь?      — Здесь, — я погладил самобранку. — Как думаете, что это такое?      — Простынка со склада? — пожала плечами Алиса. — Арсенич, нам сейчас не до загадок. Давайте уже или кушать, или разбегаться. Отбой скоро.      А ведь она права! Что подумает бедная Ольга Дмитриевна, когда узнает, что весь её отряд исчез?      — Скатёрка, угости-ка нас пирожками с вермишелью, — попросил я. — А ещё добавь колбаски и сыра.      Тут же на рояле появилось огромное блюдо крупных горячих пирожков, судок с домашней свиной колбасой и тарелка с сырной нарезкой. По музыкальному залу поплыли умопомрачительные ароматы.      — Ух ты! Скатерть-самобранка! — радостно закричала Ульянка. — Так вот почему Сеня пообещал, что эта смена станет для нас самой сказочной в жизни! Здорово!      — Самобранка? — Шурик подошёл поближе, потрогал покрытую тонкой вышивкой поверхность, затем надкусил пирожок и зажмурился от удовольствия. — М-м-м, вкусно! Но антинаучно!      — Наоборот, — возразил я. — Это плод высочайших научных технологий, созданных цивилизациями, далеко опередившими нас в развитии. То, что мы называем скатертью-самобранкой, на самом деле является портативной переносной кухней с голосовым управлением и встроенным подпространственным хранилищем продуктов. Короче, к чёрту подробности! Угощайтесь, и приятного всем аппетита.      Воротить нос от моих пирогов никто не стал. Под японский чай они пошли на ура. Даже ворчунья Женя с видимым удовольствием умолотила две штуки. Остальные тоже не проявили чудес умеренности.      — Ух, вкуснотища, — Ульянка, отдуваясь, развалилась на матах. — Жаль, места внутри маловато! Четвёртый пирожок никак не влезает… Ничего, я его с собой возьму. Утром доем.      — Утром лучше выходи со мной на пробежку, — хихикнула Славя, хозяйственно сметая крошки с матов. — Чтобы пирожок на талии не задержался.      — Уле это точно не грозит, — улыбнулась Лена. — Её моторчик быстро все калории сжигает.      В общем, вечер удался. Мы общались, травили весёлые детские анекдоты, по-доброму подшучивали друг над другом. Алиса и Мику сыграли дуэтом… Но всё хорошее рано или поздно заканчивается.      Дверь Музклуба со скрипом распахнулась, и на пороге возникла сердитая вожатая.       — Это ещё что такое?! — возмущённо прорычала она. — Почему до сих пор не в домиках? Пять минут до отбоя!      — Сейчас-сейчас! Мы уже заканчиваем, Олечка Дмитриевна! — испуганно запричитала Мику. — Уже уходим.      — Не сейчас, а сию секунду! — вожатая окинула нас грозным взглядом. — Быстро. Все. По домам. Через десять минут приду, проверю.      Старший отряд, пряча глаза, как нашкодившие малыши, поспешил исчезнуть. Скоро в Музклубе остались только мы с Басей, Ольга Дмитриевна и Мику.      Дождавшись, когда японочка, собрав посуду, скроется в подсобке, вожатая выдохнула, подошла к роялю и взяла с блюда предпоследний пирожок. Всю её суровость как ветром сдуло.      — Между прочим, могли бы и меня пригласить, — с лёгкой обидой в голосе проговорила она. — Устроили полноценное отрядное мероприятие, а непосредственное начальство даже не уведомили.      — Извините, Ольга Дмитриевна, больше не повторится, — пообещал я. — Просто всё как-то спонтанно получилось. В следующий раз вас первую позовём.      — Ловлю на слове, — вожатая надкусила пирожок и удивлённо вскинула брови. — Ух, вкуснота какая! Объеденье просто! С чем это? А, неважно. Я ещё один возьму, можно? И кусочек сыра… После отбоя Виола на чай пригласила. Это медсестра наша, Виолетта Церновна, — пояснила она, — Завтра с ней познакомишься.      — О, так у вас тоже посиделки? Тогда погодите минутку…      По моей просьбе самобранка очистилась — не предлагать же вожатой остывшие и заветренные объедки? — и выдала небольшую плетёную корзинку, где, завёрнутые в льняные полотенца, лежали свежие горячие пирожки, кружок домашней колбасы и полукилограммовый ломоть ароматного сыра с тыквенными семечками. Там же оказался горшочек земляничного варенья. Сверху я добавил от себя пачку крупнолистового чая.      — Вот! С таким не стыдно и в гости идти.      Ольга Дмитриевна перевела очумелый взгляд с корзинки на меня и обратно. Даже незаметно ущипнула себя за руку, чтобы убедиться, что не спит. Наконец, решив не задавать глупых вопросов, подхватила презент и направилась к дверям. На пороге обернулась.      — Спасибо, Арсений, — проговорила она. — Долго тут не задерживайся. Иди в домик и ложись спать. У тебя был длинный тяжёлый день. И, будь добр, проводи Мику. Она боится темноты.      — И ничего я не боюсь, — с негодованием прощебетала японочка, дождавшись, впрочем, когда вожатая отойдёт подальше. — Ну, может, чуточку. Ладно-ладно, очень боюсь. У меня в клубе даже спальный мешок есть, правда-правда! Если засиживаюсь допоздна, и за мной никто не приходит, сплю прямо здесь, в кладовке. На матрасиках этих. Не слишком удобно, конечно, зато не нужно по тёмному лесу бродить. Ты же уже слышал, Сенечка, что где-то здесь нека живёт? Ну, кошкодевочка, с ушками и хвостом. Каждый раз иду и думаю: а вдруг она сейчас за мной из-за дерева подглядывает?      Безостановочный монолог, однако, не помешал Мику быстро привести Клуб в порядок. Наоборот: она радовалась, что сейчас не одна, и работала веселее. Я же, как мог, помогал и старался поддерживать беседу. Закончив с уборкой, мы заперли Клуб и направились к домикам. Не по освещённым дорожкам, а тропинкой через лес. В этот раз никто не заблудился: в руках был мощный фонарик, а впереди путеводным клубочком скакала Бася. Всю дорогу девушка крепко держала меня под локоть, испуганно вздрагивая от каждого шороха. И чего бояться? Ведь самые страшные звери этого леса шли сейчас рядом с ней...      Миновав умывальники, мы подошли к домику Лены и Мику. Он стоял с самого краю, под лесом. Над крылечком уютно сияла лампочка в мутном плафоне, похожем на обычную литровую банку.      — Спасибо, что проводил, Сенечка! — полуяпоночка легко запрыгнула на нижнюю ступеньку крыльца и, мило похлопав ресничками, неловко чмокнула меня в щёку.      Заметив моё смущение и оторопь, весело улыбнулась, и, махнув на прощание роскошными бирюзовыми хвостиками, скрылась за дверью.      — Поздравляю, дорогой Автор, вот и твой первый лагерный поцелуй! — хихикнула Бася. — А ведь мы только сегодня приехали!      Вступать в разговор совершенно не хотелось: резко и внезапно навалилась усталость. Не удивительно: день и вправду оказался длинным и изматывающим в эмоциональном плане.      Вернувшись к умывальникам, я ополоснулся нагретой за день водой, почистил зубы, и, добравшись до нашего с вожатой жилища, с наслаждением завалился в постель. Хотел, было, по привычке, проанализировать прошедшие события, но не успел. Заснул почти мгновенно, только и успев почувствовать, как киса сворачивается калачиком у меня в ногах.